Форум » Архив форума » в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе". ЧАСТЬ 9 » Ответить
в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе". ЧАСТЬ 9
Administrator: в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе" ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6 ЧАСТЬ 7 ЧАСТЬ 8
Кука: «Game over» Никита Смольянинов click here
Casi: click here Здание театра "Сатирикон" в Москве расширят Градостроительно-земельная комиссия Москвы приняла решение о возведении пристройки к театру "Сатирикон", сообщили "Интерфаксу" в пресс-службе Москомстройинвеста в среду. В ходе работ будет реконструирована старая часть театра, а также достроен новый центральный фасад с расширенной зрительской частью площадью 26 365 кв. метров. Общая площадь объекта после завершения реконструкции и строительства составит 48 000 кв. метров. Проект также предусматривает строительство подземной парковки на 130 машиномест. Здание театра расположено по адресу Шереметьевская 8. Его площадь - 6 139 кв. метров, также на участке расположен объект незавершенного строительства площадью 26 364 кв. метра, сообщили в Москомстройинвесте. Театр "Сатирикон" носит имя своего основателя, советского актера Аркадия Райкина. Изначально он располагался в Ленинграде и назывался Ленинградский театр миниатюр. В Москву он переехал в 1982 году, а с 1987 года носит название "Сатирикон". Сейчас его художественным руководителем является сын Аркадия Райкина Константин.
Innamorata: От зрителя Сегодняшний не сильно хороший в общем день, мы с Ленкой закончили просмотром спектакля под названием "Game over", в театре Сатирикон им. Райкина. Не для кого ни секрет, я люблю посещать такие мероприятия, наверное потому, что всегда сама хотела играть в театре. Скажу вам, спектаклем это назвать тяжело, скорее это целая жизнь, которую мы посмотрели на одном дыхании, это сплетение судеб, расставания, смерть и громкий счастливый смех, все пережито было вместе с молодыми актерами, учениками Райкина! Впечатлений не отнять теперь у меня! Особенно впечатлило что сцены не было, зал вмещает всего 50 человек, все в такой вблизи к актерам, что нам казалось что, вот-вот и я выйду к ним и заговорю! Спасибо актерам, это было великолепно!
Administrator: От зрителя "Константин Райкин. Вечер с Достоевским" в т-ре «Сатирикон» прогон Почти светло. Он один на сцене. Почти два часа. И ему заворожено внимало ползла. Местами тяжело. Смысл соскальзывал, и я вытаскивала себя снова в реальность, в кресло, как Мюнхгаузен за волосы из болота…болото, болото… почему болото? Пытаюсь схватить за хвост проскользнувшее нЕчто... Вот! Слушайте! В моей домашней библиотеке есть несколько томов из серии «Библиотека классики», которые живут на полках рядом, и когда библиотека переезжала вместе с нами, они неизменно оказывались рядом и на новом месте. Примерно одинаковые по толщине, одного дизайна и «на ощупь», т.е. материал обложки, но разные по цвету. Во всяком случае, я, будучи еще ребенком их не читавшим, отличала их именно так. Красно-малиновый Чехов с рассказами, серый-мышастый с рассказами же Толстой, желтый-яркий Толстой с Миром и Войной, и Достоевский. Грязно-болотный. Цвет той обложки лег как-то ровно и на восприятие его творчества. Плюс надо добавить к этому впечатлительность детско-школьную, все эти «на дне жизни», «луч света в темном царстве» и проч. Зал «Сатирикона» в этот вечер встретил плотным подобием занавеса, состоящего из прямоугольных панелей от пола до потолка... грязно-болотного цвета. Разве что на тон светлее моего домашнего Достоевского с книжной полки. И не верю я в случайности! Бросьте! Может быть, я скорее поверю в то, что у Александра Боровского такой же томик Достоевского в домашней библиотеке стоит. Может да, а может... Но «болотистость» декораций не в коей мере не передалась настроению спектакля, режиссерскому прочтению и решениям. Напротив, спектакль-взрыв! Спектакль-энергия! Спектакль-ураган! Это Достоевский? Это Достоевский. Нет, это...Валерий Фокин с Александром Боровским и ** И это не вышло бы ни у кого ТАК феерично, как у Константина Райкина. В название спектакля внутрь кавычек включено имя Актера. Это ли не признание талантища и не заслуга Мастера? Всю первую (условно) часть спектакля где-то ТаМ маячила мысль, что вот он оказывается о чём, вот он какой, и «эвона как, поди ж ты» :) Условно вторую часть (зная текст) воспринимала уже без оглядки на первоисточник, заворожено следя за талантливым перевоплощением актера; он-лиза-он; хорошо зная сюжет, замечаешь нюансы и режиссерские находки; дивишься театру теней. Начиная с игры, выходя на сцену из зала, заигрывая с публикой и разыгрывая со зрителями начало будто распеваясь, готовясь к прыжку с книгой Достоевского в руках, Райкин вдруг втягивает нас (вас) внутрь, превращаясь в героя, оставляя притворную близость к залу, но добиваясь другой близости. Невидимой. Невесомой. На долю секунды вспомнился его отец, Аркадий Исаакович, меняющий образы-маски. Здесь, скрывшись за дверью, сменив костюм, перед нами герой уже «внутри» книги. Грязно мокрый снег, вдруг пошедший слева, и как будто из тучи, сносимой ветром, нагнавший середину и другой край сцены… веет Питером…веет подпольем… Силуэт, вдруг ставший призраком и вытянувшийся, выросший, переставший быть тенью героя, отделившийся от него и заживший своей отдельной жизнью. Или Лиза, тень её, съежившаяся и убегающая…пронзительной нотой дополнившие монолог героя тени… «Мурашки по коже», - шепчет подруга рядом. Вдавило в кресло. Еще было трио музыкантов на сцене и лихо прочитанный рэп. Пиджак, засаленный халат, кальсоны и пара штиблет…распахнувшаяся створка двери наверху и захлопнувшиеся наглухо ставни прямоугольных проемов панелей. Болотная стена. Вместо занавеса. Браво. ** Спектакль делали: Валерий Фокин, Александр Боровский, Александр Бакши, Анатолий Кузнецов, Сергей Лебедев, Людмила Бакши, Владимир Зимин, Андрей Макаров, Юрий Фаинкин, Надежда Клинцова "Константин Райкин. Вечер с Достоевским" Сценическое переложение повести «Записки из подполья»
Administrator: Петербургский Театральный Журнал Ольга Маркарян ЖЕЛЕЗНАЯ АРМАТУРА«Кухня». А. Уэскер. Театр «Сатирикон». Режиссер Константин Райкин, художник Дмитрий Разумов. Константин Райкин в «Сатириконе» поставил «Кухню» — малоизвестную в России пьесу «молодого и рассерженного» драматурга Арнольда Уэскера. «Кухня» чрезвычайно густо населена — почти три десятка персонажей разной степени прорисованности. С точки зрения «занять актеров» это, конечно, удачный выбор. С художественным — сложнее. Уэскер рисует изнанку (слово пафосное, но в духе пьесы) дорогого ресторана, где трудятся без отдыха и смысла разные люди, каждый со своей тяжелой судьбой. Особый акцент на социальном: тут и столкновение разных национальностей, и вполне советский антибуржуазный пафос. Пьеса была бы только схематична, если бы не характерный для английских драматургов этого поколения подлинный и сильный душевный посыл персонажей, который во много раз превышает заданные обстоятельства. Не столько мир порождает бунт, сколько собственная беспокойная душа. Главный герой — сам коллизия. Таков Джимми — идеальное воплощение «рассерженности». В «Кухне» нет героя, по остроте и противоречивости подобного Джимми. Вообще, Уэскер предпочел многофигурность укрупнению. Но на кухне все же выделяется протагонист, немец Петер (в послевоенном 57-м это звучало острее). Он, страдая от бессмысленной работы и любви к замужней женщине, все же не только выхода ищет — красоты. И других побуждает к поиску. Сцена из спектакля. Фото — Е. Касаткина. У героев Осборна, Уэскера, Делени сильная и своеобразная тяга к поэзии. Поэзия эта очень проста, она ткется из тех же нитей, что повседневность-проза, и «выси» ее локальны, незаоблачны. Но, пусть земная, это все же поэзия. И она поймана в сценографии художником Дмитрием Разумовым. Кухня у него почти хрустальна: пока в зале еще светло, еще толпятся зрители — на сцене полутемно, скупой лунно-белый свет в тысяче преломлений, поблескивают железные ребра стеллажей. Ведра, краны, кастрюли, бокалы — не предметы, грани хрусталя. И странный звук — тихий, непрерывный, словно его издает свет. Когда загораются обыкновенные софиты, магия бликов уже разрушена. Кухня предстает такой, какая есть — металлическая симметрия столов и полок, поварская утварь и арматура. И звук сразу теряет волшебность — это работающие электроприборы. Двойная жизнь декорации — от урбанистической схемы к полунамекам на причудливый лес — отражает слова из сцены мечтаний: — Нельзя мечтать в железе. — Давайте же представим, что мы не на кухне, что лампы — звезды, мусорные баки — кусты… И так далее… А. Бардуков (Петер), Е. Абрамова (Моника). Фото — Е. Касаткина. Но к сожалению, красоты в спектакле ищет только художник. Режиссер душевного пафоса пьесы не улавливает. Не только в надмирном, но даже в мирском. Желая, может быть, оживить текст, он приглушает социальные противоречия — у Уэскера же на социальном завязано духовное. И оно окончательно ускользает. Остается только схематическая мелодрама — перепалки поваров и сложности в делах сердечных, — приправленная пресноватыми комическими вставками. Перед актерами — задачи почти сериальные. И как-то неловко сидеть в зале, пока на сцене зачитывают выученный текст и старательно отыгрывают оценки. Схема прочерчивается музыкальными приемами. Здесь нет фонограмм, но музыка врощена в структуру действия. Долгая пауза в начале, пока прихрамывающий человек медленно зажигает газовые плиты. Далее сцену заполняют персонажи — один, три, множество. Растет темп диалогов, учащается смена участников и тем. Постепенно разговор растворяется в шуме работы: официантки вереницей пересекают сцену, повара стучат ножами, бессмысленной скороговоркой звучат названия блюд. Наконец, кто-то ударяет в противень, как в гонг, и — субито-тишина. А потом следующая сцена, точнее, тема — «побочная». Мечтания поваров под гитару, не фонограммную, живую, на которой беззаботно тренькает, мурлыча по-немецки «Голубку», незадолго до этого ошпаривший себе лицо кипятком повар Ганс (Сергей Сотников), второй немец на кухне. Сцена из спектакля. Фото — Е. Касаткина. Структура четко выверена, но ничего ошпаривающего здесь не может быть. Работа в ресторане, которая, по Уэскеру, выедает душу, — у Райкина суетная, механическая, утомительная, но никак не гибельная. Пыльная работенка. Будь в спектакле подлинный пафос — сцена аврала могла бы создать ощущение трагического абсурда. Но музыка здесь не вырастает из напряжения, а замещает его. От музыки — вот абсурд! — берется математика. Райкин, хорошо знакомый с театральным ремеслом, знает, как формально достигаются кульминации. В золотом сечении, в соответствии с пьесой, Петер (Антон Егоров) взрывается. Актер старательно отыгрывает истерику, как отыгрывал переживание на протяжении всего спектакля. И все же этот эпизод заставляет присмотреться. С грохотом летит кастрюля, вторая, третья. Вдруг — у него топор в руках. Тут вздрагиваешь: сейчас он снесет всю эту многофигурность, от меди до стекла, ряды бокалов вдребезги. Вот зачем оно все было!.. Олег, схвативший отцовскую саблю и рубящий Леночкин стол… Ну конечно, Розов — вот советский «молодой и рассерженный», да и время то самое! …Но Петер всего лишь разрубает какой-то шланг, чего можно и не заметить, если б не крики так же старательно волнующихся поваров. Петер убегает за сцену, чтобы вскоре вернуться, шатаясь и охая, с измазанными красной краской руками, которые он себе «порубил». Краска вместо страдания. Чтобы в финале мир разлетелся на осколки, нужно подготовить не только посуду, но и напряжение.
Administrator: От зрителя Великолепный спектакль!Браво,Константин Аркадьевич! Спасибо за постановку и великолепную игру актеров! Очень актуальная тематика для нашего сумасшедшего времени. Люди, задумайтесь над тем, как вы живете, зачем живете, будьте милосерднее и терпимее друг к другу, не будьте винтиками и рабами даже ради зарабатывания себе на очень скромное существование. Найдите время просто для общения с близкими людьми, не продавайтесь ради достижения мелких и меркантильных целей! Спектакль настолько потряс меня, что не могла прийти в себя несколько часов. Еще раз огромное спасибо!
Casi: click here сегодня 2 июля в 19:00 театр Сатирикон спектакль "Ромео и Джульетта" Константин Райкин: "Эта история связана с невероятной мощью чувств, в которой изначально заложены семена смерти... Такая любовь дается человеку совсем не для того, чтобы семью строить или детей рожать. Она вообще не вписывается в эту жизнь. Она дается, чтобы вспышка, в которой сгорают двое, осветила остальным людям их жизнь и на какую-то секунду их изменила, заставила прозреть".
Administrator: От зрителя Верона-шоу «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА», К.Райкин, САТИРИКОН, Москва, 2012 г. (6) Театральный сезон не окончен. Хочу в июле походить в Сатирикон, еще не видел там «Отелло», «Лондон-шоу». А начал с Верона-шоу. Спектакль последнего райкинского курса Школы-студии МХАТ, Ромео тот же – Илья Денискин, а роль Джульетты сейчас играет студентка ТУ им.Щукина Дарья Урсуляк. Театрально-семейная традиция, когда-то в роли Джульетты дебютировала в театре им.Пушкина Александра Урсуляк. Так и напрашивается сравнение с тем спектаклем Романа Козака (Ромео – Сергей Лазарев). И с первой постановкой пьесы в Сатириконе (Ромео – Александр Коручеков, Джульетта – Наталья Вдовина). Сравнение и спектакля в целом и пары главных героев не в пользу нынешних, но сама-по-себе новая постановка неплоха. Вот только шоу хотелось бы побольше. Сделана заявка на зрелищность, на парад аттракционов, но вот аттракционов маловато. На сцене велодром и ждешь байкер-шоу с вело-акробатикой. Вместо этого – проехали туда-сюда-обратно и по кругу. Дух не захватывает. Световые эффекты преображают декорацию, но движения мало, они по большей части представляют статичный фон. Два-три раза эффектно проехал поезд, встряхнул, разбудил и опять на сцене пустой велодром. Чеховский фестиваль уже приучил зрителя, что цирковые аттракционы нисколько не мешают содержательной стороне зрелища, а могут даже и усилить трагический эффект – катались по горкам, вертели сальто и бац - два трупа, баловались веществами ночью на кладбище, бац – еще три трупа. В многословных кусках спектакль тормозит. Хотя о многословии надо сказать отдельно и поблагодарить актеров и технические службы театра за то, что текст звучит внятно, каждое слово слышно. Микрофонный звук настроен правильно (надо бы Гоголь-центр отправить в Сатирикон на стажировку, там постоянные проблемы со звуком в большом зале, половины текста не разобрать). Но и в этой бочке меда есть две ложечки дегтя. Голоса Джульетты и Лоренцо микрофонное усиление заметно подпортило. У Дарьи Урсуляк низкий голос, что вовсе не плохо и может стать индивидуальной краской, но когда Джульетта начинает басить, это как-то чересчур. Лоренцо (Степан Девонин ) в самых пылких монологах ревет, как медведь. С микрофоном у лица актерам нет никакой необходимости форсировать звук, подражать трагикам Эрастам Громиловым позапрошлого века. Что понравилось однозначно – педагогическая рамка спектакля. Нестройный хор студентов в начале (спевка) и обьединение всех участников шоу в финале, уже как результат театрального опыта, проведенного сеанса театротерапии.
selena: "Синьор Тодеро хозяин"
Casi: click here «Кухня»: врата в ад Новый спектакль Константина Райкина в «Сатириконе» - это территория риска и неудобных вопросов. К самим себе, прежде всего Было бы ошибкой думать, что «Кухня» всего лишь эксплуатирует тренд - и развивает любимую сегодня нами тему гламурного жора - вдогонку к сериалам, кулинарным журналам, фейсбучным фоточкам «как я ел этим летом» и едовым курсам от «богатых и знаменитых» блогеров. Хотя долгое время спектакль и прикидывается красочным и драйвовым шоу. Слово «шоу» здесь почетно и неслучайно. Константин Аркадьевич деликатно поругивает сегодняшние постановки за их отстраненность, текстовость, отсутствие «мускулов» и ярко выраженного настоящего лицедейства. При этом считает, что резкий и даже протестный театр необходим всегда. Поэтому сам сделал «Кухню» такой, как хотел – актуальной, смелой, игровой, яркой и зрелищной. И очень масштабной: полсотни его актеров дотошно консультировались у ресторанных экспертов и учили итальянский, немецкий и греческий языки. Саму пьесу еще в 50-х годах написал британец Арнольд Уэскер – авиатор и драматург, работавший в юности поваром в дорогом парижском ресторане. История, которую играли более чем в 30 странах мира, - простая и внятная по смыслу, чем-то похожая на романы «Отель» и «Аэропорт» Хейли. Все происходит в дорогом ресторане, точнее на его огромной кухне со сверкающими столами, кастрюлями, плитами и мощными вытяжками (в кухню превращена вся сцена). Там среди стекла и стали снует и роится мультинациональная команда поваров, которые парят-варят для богатой клиентуры, которой и дела нет до этого муравейника изнаночной стороны жизни. А есть ли вообще лицевая сторона? Или жизнь владельца ресторана – такой же муравейник (только люкс), где каждый лишь винтик-болтик-шпунтик? Есть ли жизнь вне муравейника? И что мы привыкли считать жизнью? Вот эти вопросы, налившиеся, набрякшие к финалу, и делают «Кухню» философским произведением о несчастном обществе потребления. К этим финальным вопросам спектакль подходит, разогнавшись и накачав публику адреналином. Персонажи действуют все быстрее, красивые официантки ускоряются, подхватывая готовые блюда… И вот среди этого функционального кипения, где есть все, кроме мечты, директор ресторана Маренго кричит: «Ну что вам еще нужно? Я даю вам работу, плачу вам деньги, на них вы едите, одеваетесь, живете. Что вам еще нужно?!» Нет ответа. Маренго кидается к публике, разводя руками: «Что … вам еще нужно?» А и правда – чего нам надо-то? Поработали, поели, в отпуск съездили, фоточек с тирамису напостили…
Administrator: От зрителя/ _arlekin_ "Кухня" А.Уэскера в "Сатириконе", реж. Константин Райкин Самая очевидная претензия, которую можно предъявить спектаклю - за громоздкой задымленной декорацией, имитирующей кухню огромного ресторана "в натуральную величину", с трудом просматриваются актеры. Но как раз "дорогая" сценография может кого-то, наоборот, привлечь. Лично меня больше смутили другие вещи. Начиная с текста. Почему-то в "Сатириконе" временем действия спектакля четко прописаны 60-е - ни в оформлении, ни в звучащем тексте нет и намека на привязку к конкретной эпохе, а пьеса по мотивам личного опыта написана 25-летним сыном еврейских эмигрантов в середине 1950-х и уже в 1959-м поставлена на сцене. Райкин укладывает в час двадцать события одного дня, происходящие на ресторанной кухне. Естественно при таком подходе и в таком хронометраже характеры и сюжетные линии могут быть в лучшем случае слегка обозначены, едва намечены: один обварился, другой женится, третьего беременная любовница собирается бросить ради законного мужа и уютного семейного домика - в общем, или вышла замуж, или переломила ногу. Для автора и, соответственно, для режиссера важно, ясное дело, другое. За стойками, мойками и плитами собрались представители разных национальностей: евреи (помимо англичан, конечно - но для драматурга это автобиографический момент), ирландцы, немцы и т.д. Любая кухонная разборка ежеминутно грозит перерасти в межэтнический конфликт - и перерастает: когда немца Петера в очередной раз обозвали фашистом, он перерубил газовую трубу, побросал посуду и сам порезал руки. Хозяин в ужасе, а паче того - в недоумении: вы же работаете и едите, а я плачу - чего еще надо?! То есть этническая тема незаметно захватывает еще и социальную, а национализм и капитализм идут рука об руку. Все это по меркам 1950-х и даже, если уж режиссеру так угодно, 1960-х годов могло подказаться актуальным, оригинальным и смелым, хотя бы и на подобном уровне постановки проблем. Сегодня это просто нелепо и неумно, в лучшем случае - до неприличия поверхностно. Причем это касается всех элементов спектакля (ну кроме разве что пресловутой сценографии) - от работы режиссера с текстом, звучащим попросту как невнятная микс-скороговорка с разномастными, но почему-то слишком похожими акцентами, до отдельных актерских работ. Талантливый и нервный Никита Смольянинов, блистающий на малой сцене в роли Кая из "Жестоких игр" Арбузова, здесь произносит пафосный монолог активиста-левака невероятно фальшиво. А уж когда настал черед финального выхода хозяина заведения мистера Маренго в исполнении Алексея Якубова и звучит обращенное прямо к залу, неоднократно повторяемое и усиленное для полной доходчивости подзвучкой "что еще нужно"?, мне просто сделалось неловко. Я понимаю, что живя мечтою о мире и имея такую интернациональную труппу, с представителями всех человеческих рас и детьми разных народов, художественному руководителю "Сатирикона", наверное, пьеса Уэскера показалась материалом весьма выигрышным. Но объективно и качество текста, и режиссерский метод работы с ним не дают желаемого результата, при этом не делая зрелище и увлекательным хотя бы в самом примитивном смысле, несмотря на попытки разбавить кухонную болтовню музыкально-танцевальными номерами - повара успевают помурлыкать под гитарку ретро-шлягеры (например, "Голубку"), а в какой-то момент, чтоб еще красочнее разнообразить картинку, из вентиляционной трубы проливается водопад и работники кухни изображают "поющих под дождем". Да, Лондон и сегодня - кипящий котел. Но национальные проблемы 1950-1960-х и 2000-2010-х - совершенно разные истории. Тогда гораздо легче было тупо проповедовать дружбу народов, выступать за интернационализм, а паче того, попутно, и за социализм, ну в крайнем случае за "мир во всем мире" (что служило агентам СССР эффектным эвфемизмом для расширения идеологической, если уж не вооруженной, экспансии). Сегодня, после устроенных исламистами атак (взрывов в лондонском метро тоже, среди прочего), в свете сегодняшних, ежедневных варварских вылазок православных на всех фронтах, от пограничных до культурных, "адская кухня" пьесы Уэскера кажется старомодной детсадовской забавой.
Administrator: От зрителя Вещь Уэскера «КУХНЯ», К.Райкин, САТИРИКОН, Москва, 2014 г. (6) Отчуждение (нем. Entfremdung) — это процесс отделения от людей процесса и результатов их деятельности, которые становятся неподвластными человеку и даже господствующими над ним. В пьесе Уэскера, написанной в 1957 году, кухня ресторана Тиволи выглядит, как фабрика-кухня, как фабрика фастфуд (первый Макдональдс был открыт в 1955 году), как конвейер из фильма Чаплина «Новые времена». Пьеса о наступлении новых времен, когда человек стал придатком вещи, машины. Хвост начал вилять собакой, предложение с помощью рекламы управляет спросом, орудия труда закабалили работников, предметы потребления закабалили потребителей. Узкая специализация, массовизация, унификация. Оборотная сторона общества массового потребления – общество массового производства. Отчуждение личности на одном (потребительском) полюсе соответствует отчуждению труда на другом (производственном) полюсе. Главные герои спектакля хозяин-итальянец и работник-немец представляют две стороны производственного полюса, два класса производственных отношений. И тот и другой показаны, как придатки «вещи», «машины», производящей еду. И тот и другой отчуждены (работник от труда, хозяин от собственности). И тот и другой не удовлетворены, не счастливы. Работник считает хозяина бездушным эксплуататором, хозяин считает повара саботажником. Тут ведь показан не только капиталистический тупик, фабрика-кухня понятие из социалистического лексикона к обсуждаемой проблеме имеет самое прямое отношение, замените хозяина на директора, что изменится? В теме отчуждения современного человека очень важен еще и национальный момент (этим спектакль точно попадает в московскую реальность сферы обслуживания и рынка труда, заполненного мигрантами). В процессе отчуждения происходит еще и космополитизация (пролетарий не имеет отчества и капиталист не имеет отечества), как иллюстрация этого - ресторан в столице Британии принадлежит итальянцу, а работает там немец, ирландец и много выходцев из колоний, киприотов. Национальные конфликты (сопротивление работе плавильного котла) сильнее классовых (сопротивление работе конвейера) и в пьесе они на первом плане (пьеса начинается из затакта, первый конфликт пьесы - межнациональный произошел «вчера»). Фастфуд-театр(англ. fastfood) — питание с уменьшенным временем употребления и приготовления пищи. Потребление (зал ресторана) происходит за сценой. На фабрике-кухне производят, чтобы там потребляли. Но ведь и театр точно также разделен надвое - на сцену и зал, на сцене производят спектакль с тем, чтобы зрители в зале его потребляли. И этот короткий и простой спектакль выглядит как театральный фастфуд. Декорация на сцене воспроизводит фабрику-кухню, механизм, конвейер для приготовлении пищи (разделочные столы, вытяжные трубы, газовые плиты). Но ведь сама эта декорация является также и сценическим механизмом, механизмом театрального производства. «Кухню» смотришь как знаменитую "Вещь Штифтера"сыгранную огромным механизмом без участия актеров. Пусть в «Кухне» участвует два десятка актеров, но все они выходят на сцену, чтобы обслуживать декорацию (фактически являются винтиками, придатками машины), точно также, как их персонажи приходят и встают за кухонный конвейер. Машина работает эффектно, механизм начинает двигаться медленно, почти пустым, в темноте, постепенно разгоняется заполняется статистами и доходит до апофеоза в сверкающих огнях под оглушительный грохот. Но ведь это живет своей жизнью неживая конструкция, вещь. Такой же механистичной, схематичной является и содержательная сторона спектакля. Персонажи функции, озвучивают короткие мысли (на длинные не хватает времени, персонажей много, времени мало). Вот потому и в театре происходит то же самое отчуждение (актеров от персонажей-функций, зрителей от работающей на сцене машины) и в этом причина зрительской неудачи спектакля. Зал не заполнен, спектакль длится всего полтора часа и примерно через час зрители начинают уходить, пара за парой, аплодисменты жидкие, многие не аплодируют совсем и нет обычного для Сатирикона вставания. Здесь только две главные роли хоть сколько-нибудь развернуты и двое актеров точно попадают в образы-маски во всем контрастные: Бардуков - молодой кросавчег-немец-работник и Якубов - маленький старенький итальянец-хозяин. О работнике мы кое-что узнаем: национальность и национальные комплексы, взгляды на личную жизнь и на профессию (он понимает, что такой механической кухне повар не нужен, нужен простой работник, как на конвейере). Все начиналось из затакта межнациональным конфликтом (его дракой с киприотами). Все заканчивается его психологическим срывом, работник хватается за топор, потом режет себе вены. О хозяине мы почти ничего не узнаем, но заканчивает он тоже срывом – взрывается монологом. И его вопрос «чего вам, черт возьми, еще надо?» (вам работникам, вам актерам, вам зрителям, вам людям) повисает в воздухе и эффектно обрывает спектакль. Лучшее в спектакле это его финал. Спектакль интересен, как этюд на тему отчуждения, и как неожиданный репертуарный ход, выпад Сатирикона (на территорию социального и современного), но если взглянуть с чисто театральной стороны это неудача. ======= 1. Жан К.Райкин, воспроизводя на сцене Сатирикона реальную кухню топ-ресторана ставит не просто производственный спектакль, он задаётся метафизическим вопросом - а зачем работать? Метафизический вопрос озвучивает владелец ресторана, крича в финале «сердитым» поварам: «Я даю вам работу, плачу вам деньги, на них вы едите, одеваетесь, живете. Что вам ещё нужно?!» Нет ответа. Бизнесмен кидается к залу: «Что … вам ещё нужно?» Зал тоже молчит. Но все понимают, что человек такое существо, что кроме работы нужно что-то ещё. Что-то ещё. (http://jeanix.livejournal.com/137338.html ) 2. Руднев явственный антикапиталистический пафос в неистовом, диком крике Алексея Якубова (директор ресторана), который недоумевает, что же еще человеку на рынке труда не хватает, коли заработок есть. И вдруг тебя это обжигает, так как от "Сатирикона" никак не ждешь честного и рискованного разговора об обществе потребления, о манагерской судьбе, о ненависти к рабскому, автоматическому труду, делающему человека слугой банковской системы, придатком товарооборота. Полностью смещенная интонация театра, который все-таки редко бывает ранящим, некомфортным для зрителя в Марьиной роще. И оказывается - опять же внезапно - что репертуарный, вполне себе респектабельный и буржуазный театр году может быть выразителем идей молодых рассерженных спустя 60 лет после подобного же взрыва ненависти к капитализму в Европе. И может даже эту энергию перенести без потерь и даже на большую сцену. И мигрантская тема звучит (впервые не только в Театре.doc!): ведь на кухне Уэскера в лондонском ресторане работают по сути те же наши таджики, киргизы, буряты, которые сегодня моют, стирают, убирают, чинят унитазы, проливая невидимые миру слезы. ( http://pavelrudnev.livejournal.com/1665860.html ) 3. Маркс В чем же заключается отчуждение труда? Во-первых, в том, что труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это – принудительный труд. Это не удовлетворение потребности в труде, а только средство для удовлетворения всяких других потребностей, но не потребности в труде. 4. Фромм Человек создал мир рукотворных вещей, какого никогда не существовало прежде. Он разработал сложное общественное устройство, чтобы управлять созданным им техническим механизмом. Однако все созданное им возвышается и главенствует над ним. Он чувствует себя не творцом и высшей руководящей инстанцией, а слугой Голема, сделанного его руками. 5. Райкин У нас узкая специализация. Один пришивает карман, один - проймочку, я лично пришиваю пуговицы. К пуговицам претензии есть?
Administrator: От зрителя Кухня Посетил спектакль 16.05.14. До этого года четыре хотел попасть в «Сатирикон» (где никогда не бывал), и вот, наконец, свершилось. Обстановка, надо сказать, весьма милая. Здание, фойе и буфет родили ностальгию по советскому спорткомплексу, но ощущение приятное. Новым моментом стали те страсть и сила, с которыми диктор просил отключить мобильные телефоны, чтобы не парализовать актёров во время спектакля. Спектакль поставлен на социальную тему применительно к современному развитому обществу крупного города. Показаны отчужденность и замкнутость на себе социальной единицы, её ограниченный жизненный репертуар (по схеме «работа – сон – работа») и то, что в нём развивается равнодушие, и чувствуешь себя рабом, и не понимаешь, зачем вообще всё это нужно, и хочется плюнуть и уйти, а уйти-то и некуда… При этом с едой и кровом, в принципе, всё нормально. В финальной сцене хозяин ресторана громогласно вопит: «Что ещё-то нужно?». По-видимому, этим воплем режиссёр заявляет претензию на желание чего-то большего. Эту же претензию весь спектакль заявляет главный герой. Такое вот содержание. Знаете, когда каждый день сталкиваешься с вышеперечисленными идеями лично, а потом приходишь в театр, и тебе показывают их же, высока вероятность развития депрессии. В целом спектакль всё же произвёл положительное впечатление. Ярко выраженным достоинством является краткость (полтора часа без антракта). Актёрское исполнение – на уровне; местами истерично, но в русском театре, похоже, без этого не могут. Особенное раздражение вызвал монолог дитяти про конфликт с соседом. Что поделать, актёры – люди нервные, иногда им нужно «сливать болоны». Больше всех понравился главный герой – немец: предназначен раздражать, но сыграно хорошо. Чувствительный зритель прослезится от его драмы: парень хотел вырваться из круга – не вырвался. Думаю, спектакль следует рекомендовать к посещению аудитории 25+.
Administrator: От зрителя "Кухня" Ходили с мужем на спектакль, а когда вышли из зала - молчали десять минут, не в силах говорить, переваривали ощущения. Что могу сказать... Сильно! Это замечательный повод повод задуматься, почему мы так многое терпим в своей жизни, хотя всегда мечтаем совсем о другом. На сцене представлен кусочек повседневной жизни кухни большого ресторана, но эту параллель можно распространить на любое другое место. Многие зрители, стоя в очереди в гардероб, говорили, что у них на работе происходит то же самое. Так почему же так много людей находятся в клетке, которую создают себе сами? Может быть, этот спектакль поможет кому-нибудь задуматься и что-нибудь изменить... Константин Аркадьевич и его актёры на высоте, всё очень искренне и по-настоящему!
Casi: Спектакль "Game over"
Casi: click here Сатирикон «Кухня» По пьесе драматурга Арнольда Уэскера, авиатора и экс-повара. На сцене святыня фешенебельного ресторана - кухня с кастрюлями, плитами, столами и холодильниками. Здесь толкутся официанты и повара. И всем им это место вовсе не кажется раем. Чего им не хватает? Оказывается, смысла - зачем вообще нужно работать. Режиссер: Константин Райкин. В ролях: Евгения Абрамова, Нина Андронаки, Алексей Бардуков.
Administrator: От зрителя Ромео и Джульетта "Каждой эпохе соответствует свой стиль" (Аркадий Бухов). В фельетоне Бухова для молодого человека, не видящего соответствия эпохи и стиля, дело закончилось милицейским протоколом за "нахальничанье словами" - обращение к официантке советского кафе игривым стилем французской литературы XIX в. В наше время несоответствие эпохи и стиля заканчивается восторженными рецензиями, воспевающими оригинальность автора. В принципе перенос трагедии из одной эпохи в другую меня не слишком напрягает - если это хорошо сделано и не заставляет морщиться от диссонанса. Этому легче поддается «Король Лир», потому что это сказочный сюжет, у которого вообще нет времени. Но в «Ромео и Джульетте» время есть, и тогда возникает проблема того, что каждой эпохе действительно соответствует свой стиль. А универсальные чувства, про которые любят говорить хвалители осовремененных постановок, всегда воплощаются в очень конкретных исторических формах. И определенным языком. В фельетоне Бухова выяснялось, что с кондуктором трамвая нельзя говорить языком русских былин, а с чистильщиком ботинок - языком Гомера. Не поймут-с. Этот фельетон любителям осовременивания надо держать рядом с постелью и регулярно читать на ночь. Потому что насколько надо быть нечувствительным к тексту и к жизни, чтобы не морщиться от современных подростков, которые говорят о несущихся шибче огненных конях? От современных подростков, которые, едва познакомившись, решают немедленно пожениться и за этим идут к монаху? Вы что, о чем вы? Какие монахи, какие кони? Какая вообще свадьба? Какая смертельная вражда между семьями? Какое изгнание? Что это было? Королева Маб? Какая королева Маб? События и язык Шекспира - это события и язык эпохи Шекспира. Был в свое время фильм «Гамлет» Майкла Альмерейды, а «Гамлет» событийно все-таки легче ложится на канву современности, и то от несоответствия языка и эпохи слегка передергивало, а в «Ромео и Джульетте» даже события плохо вписываются в современную жизнь. Спектакль играют молодые актеры, которые почему-то всегда кричат. Джульетта, которая орет как оглашенная перед тем, как принять зелье монаха, производит странное впечатление. Поневоле в голову приходят посторонние мысли о том, что на такие вопли должен был сбежаться весь дом, и странно, что не сбежался. К концу в памяти остаются велосипеды (кстати, кто-то с велосипеда таки упал) и орущая Джульетта. А должно бы оставаться что-то другое. Я помню, как, посмотрев «Ромео и Джульетту» Франко Дзефирелли (который, вот дурак-то, сделал костюмный фильм), мы долго убеждали одну нашу подругу, в общем-то, не склонную к особым сантиментам, что все это только книга и фильм, что ничего не было... Вот это было впечатление. А тут мы пожали плечами, вышли, и никого ни в чем убеждать не потребовалось.
Барни: ЧЕМ ЗАПОМНИЛСЯ 75-Й СЕЗОН В ТЕАТРЕ #САТИРИКОН? В «Сатириконе» завершился театральный сезон 2013/2014 годов. • На суд зрителей были представлены премьеры трёх наших спектаклей: «ОТЕЛЛО» (реж. Юрий Бутусов), «GAME OVER» (реж. Елена Бутенко-Райкина) и «КУХНЯ» (реж. Константин Райкин); • 1 сентября 2013 года состоялось торжественное открытие «Высшей школы сценических искусств» («Театральной школы Константина Райкина»); • 3 ноября 2013 года в «Сатириконе» был сыгран благотворительный спектакль «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА» (реж. Константин Райкин), все средства от продажи билетов на который театр перечислил в помощь жителям районов, пострадавшим от наводнений на Дальнем Востоке; • 18 апреля 2014 года художник по костюмам Мария ДАНИЛОВА и режиссёр Юрий БУТУСОВ стали лауреатами Национальной театральной премии «Золотая Маска 2014»; • 20 апреля 2014 года Указом Президента Российской Федерации Максиму АВЕРИНУ было присвоено звание «Заслуженный артист Российской Федерации»; • 31 мая 2014 года Константин РАЙКИН, при помощи интернет-голосования, был избран членом Комиссии по культуре, искусству, творческому и культурно-историческому наследию Общественной палаты Российской Федерации пятого созыва; • В лонг-лист Независимой театральной премии «Звезда Театрала» в номинации «Лучшая мужская роль второго плана» попал Тимофей ТРИБУНЦЕВ за роль ЯГО в спектакле «Отелло» (реж. Юрий Бутусов); • 19 июня 2014 года Москомстройинвест окончательно согласовал проект реконструкции здания театра «Сатирикон»; • В 2014 году в труппу театра были приняты актёры Михаил ШИРЯЕВ и Роман РИПКО; • Начались репетиции спектаклей «УКРОЩЕНИЕ» (реж. Яков Ломкин) и «ОДНОРУКИЙ ИЗ СПОКАНА» (реж. Константин Райкин), премьеры которых состоятся в октябре 2014 года. • 24 октября 2014 года в 19:00 состоится Юбилейный вечер «Театру "Сатирикон" – 75 лет». Официальная группа театра "Сатирикон" http://vk.com/satiricon_theatre
Administrator: От зрителя Кухня. Сатирикон. Сатирикон входит в тройку театров, в которых я стараюсь смотреть всё подряд. Ну или почти всё. Во всяком случае, взрослые спектакли на Большой сцене. Поэтому пошла на "Кухню". Почему такое противопоставление? Потому, что ни одного положительного отзыва не слышала, были или более-менее нейтральные, или отрицательные. Потащила с собой подругу, опасалась, что потом огребу от нее негатива по самые серые уши, но заранее предупреждать не стала, дабы не смазывать впечатления. В общем, шла, как на бой :-), рассчитывая скорее поставить галочку, чем получить эмоцию. И ошиблась. Со знаком "плюс". Ибо спектакль зацепил. Не могу сказать, что прям вот понравился, сил нет, но задел за живое. Думаю, что людям, работающим в сфере интеллектуальной и спокойной (наука, преподавание и т.п.), этот спектакль ничего не скажет, но я узнала в этой кухне безумный ритм офиса, сумасшедшее и не всегда оправданное потовыжимание, нервозность и непредсказуемость. Повторять просморт не буду, просто незачем, но посмотреть один раз его стоило, совершенно не жалею. И актеры понравились, хотя узнаваемых лиц на сцене было очень немного. Сегодня чуть не купила билет на "Укрощение" на октябрь, но пока решила подождать, уж очень выбор невелик. Кстати, на "Кухню" билеты купили с группоновским купоном, да еще и пересела на козырные места в середине третьего ряда, это тоже добавило положительных впечатлений :-)).
Administrator: Отсюда ...Жарко и на сцене «Сатирикона». Но многочисленным персонажам спектакля Константина Райкина «Кухня» (пт 18 июля, 19.00) по пьесе «рассерженного» англичанина Арнольда Уэскера не до любовных забав. В огромном жарочном цеху лондонского ресторана «Тиволи» у плит и разделочных досок, не поднимая головы, трудятся повара со всей Европы. Свои обиды, унижения, бедность, страх перед будущим и даже ревность они пытаются заглушить межнациональными распрями. Острая социальность и злободневность, «Сатирикону» не свойственные, застают пришедших на шоу зрителей врасплох и заставляют многих заново пережить новости последних месяцев.
полная версия страницы