Форум » Архив форума » в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе". ЧАСТЬ 9 » Ответить
в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе". ЧАСТЬ 9
Administrator: в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе" ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6 ЧАСТЬ 7 ЧАСТЬ 8
Administrator: "Ромео и Джульетта"
Administrator: "Ромео и Джульетта"
Administrator: От зрителя «ВСЕ ОТТЕНКИ ГОЛУБОГО» в «Сатириконе» (внимание, возможны спойлеры) Сразу извиняюсь за резкие оценки. Говорят, что несостоявшиеся актеры и режиссеры – самые лютые критики. Это как раз про меня ))))) Пьеса и правда живая, свежая (тут Райкин не соврал). Текст отличный. Всем, кто «в теме», многое будет не просто знакомым, а практически личным. Чувак, который это писал, явно знает материал не понаслышке ))))) Публика была преимущественно возрастной: очень много дам бальзаковского возраста (что удивило), ну, и «темных» товарищей, естественно. Ожидал увидеть больше молодежи, но тут, возможно, цены на билеты виноваты. Композиция спектакля Здесь лично у меня есть вопросы к режиссеру. Бешеный темп в первой «разговорной» части (которую оформили как читку пьесы актерами на авансцене) не дает услышать очень важные вещи, которые, я уверен, мы (люди «в теме») хотели бы донести. Осознание себя геем, сомнения, стыд, страх и т. д. Это гораздо важнее, чем «кошмарики» из дальнейших частей, потому как именно здесь проговаривается всё то непонятное для «натуров», что в нас есть. И мне хотелось бы, чтобы это было услышано. Но в скороговорке это практически невозможно, шутки запомнились, смыслы – нет. Первая часть получилась скомканной, однотемпной, так и слышался голос Райкина, командующий «Быстрее, быстрее, быстрее!». Акцентов, пауз, нюансов не хватало. Актеры были дерганные, персонажи недостоверные. Начиная со второй части, все было крепче. Видно, что здесь работы было больше. Было так же очевидно, что сценография требовала множества репетиций с движением и реквизитом, соответственно, от этого пострадала актерская игра. Но смотреть было увлекательно именно благодаря интересным сменам мизансцен. Вот такой парадокс )))) Финал пьесы был не очень предсказуем, за что уже спасибо. Терпеть не могу открытые финалы. Отношу себя к числу неглупых зрителей, поэтому сам могу придумать несколько вариантов развития событий. Мне как раз всегда интересна точка зрения автора (режиссера). Как именно он развяжет сюжет. Здесь концовка, слава богу, была однозначной, за что отдельное спасибо. Актеры Главный герой неплох, но не более того. И это не страшно, потому что главное происходит вокруг него. Выбор актрисы на роль матери ставил меня в тупик вплоть до конца пьесы. Только тогда стало понятно, зачем она здесь Райкину. Логики в ее поведении мне не хватало люто почти весь спектакль. Все время не оставляло чувство, что это просто калейдоскоп образов (местами - штампов) в разных ситуациях, а не один цельный человек. Может задача и была показать человека, разрываемого противоречиями, но что-то не срасталось. Все вроде правильно, но что-то было не так. Папаша был гениален. Крепкий, достоверный образ с нюансами. Просто расцеловать его хотелось на поклоне, но не все бы правильно поняли мой порыв ))))) Он был на сцене и все было понятно: откуда пришел, с чем, что происходит у него в голове. За нюансовку – низкий поклон. Бабушка вообще была странная. Мотивы и логика поступков угадывались с трудом. Бэкграунд и багаж образа тоже не просматривались. Кто она, почему она такая... было совершенно непонятно. Линия взаимоотношений «мама-бабушка» вообще была провальная. Никакой химии, все просто обозначалось пунктиром. Учительница была потрясающая. Ради ее монолога в финале и папаши целиком я с радостью пошел бы на «оттенки» еще раз. Позабавила одноклассница-мулатка с ее песнями. Проститутка была откровенно странная. Хотя материал для трагикомичного образа был хороший. Ее монолог мог стать таким же украшением спектакля, как и эпизод с учительницей, но не стал… к сожалению. СМОТРЕТЬ или НЕ СМОТРЕТЬ? Конечно, смотреть. Материал редкий и актуальный. Текст очень точный и интересный. Смыслы правильные. Все остальное – детали и вкусовщина )))) Короче, несмотря на все мои критические замечания, рекомендую однозначно! P.S. Огромное спасибо Игорю за возможность увидеть этот спектакль из второго ряда за такие смешные деньги. Это было круто. P.P.S. Ужасно любопытно было бы посмотреть на эту пьесу в руках режиссера-гея. Уверен все стало бы еще интереснее ))))))) А, и еще было бы забавно заманить на него мою религиозную маман, но не судьба. ))))
Administrator: От зрителя Вчера смотрела спектакль "Все оттенки голубого" в Сатириконе, впечатлило мощно... Спектакль не столько о геях, хотя и о них, конечно, но в первую очередь о людях, о родителях и детях, о терпимости и умении воспринимать людей такими, какими они есть, о том, к каким трагедиям приводит неприятие другого менталитета, других желаний, каких-то отличий от массы. Пьеса и постановка отличные, я считаю, нет смысла бояться показывать его подросткам, ничто так не учит толерантности, терпимости к другим по каким-либо параметрам людям, таким же людям, хорошим, добрым и любящим, просто другим. К геям, к инвалидам, к бедным, к верующим, к каким угодно людям, но чуть другим..., если в их сердце живет любовь и добро! Они зачастую гораздо прекраснее, талантливее, добрее и ярче самых простых, обыкновенных людей...
Administrator: Петербургский Театральный Журнал «ПРЕСТУПЛЕНИЕ» И НАКАЗАНИЕ «Все оттенки голубого». В. Зайцев. Театр «Сатирикон». Режиссер Константин Райкин, художник Дмитрий Разумов. Константин Райкин поставил спектакль, который начинается с фразы главного героя: «Я гей». История, легшая в основу пьесы Владимира Зайцева, документальная. Это история старшеклассника, который обнаруживает в себе определенные склонности и честно сообщает об этом родителям. Далее начинается настоящий ад. И, хотя пьеса линейна и незамысловата, к тому же содержит много откровенно смешных ситуаций и диалогов, развитие событий вызывает эмоциональный шок. Такого простого, честного, бьющего наотмашь спектакля в «Сатириконе» еще не было. Впрочем, не только в «Сатириконе», но и в других больших театрах. Подобная степень документальной откровенности свойственна новой драме, чье сценическое воплощение по преимуществу лапидарно. У Райкина же совсем другой театр, любящий выпуклую подачу материала, постановочные эффекты, откровенное игровое начало. Скажу сразу: родовые признаки такого метода есть и в нынешнем спектакле, к тому же он идет на большой сцене, в декорациях, содержащих метафору, сопровождается музыкой и имеет ряд сцен, сыгранных броско, на грани гэга. И тем не менее, перед нами простое, ясное, отчаянное и темпераментное высказывание, в своей сути почти что просветительское. Тема, на которую отечественная сцена и раньше-то практически не высказывалась, в нынешних наших пропагандистских приоритетах перешла в разряд криминальных. Рассматриваемая как преступление, она чревата для художника наказанием. Не оттого ли сам худрук и режиссер спектакля Константин Аркадьевич Райкин обращается перед спектаклем к залу (его голос звучит из динамиков), призывая зрителя к предстоящему диалогу о человечности, о стремлении принимать людей такими, какие они есть, об умении считаться с другими, не похожими на тебя. Впрочем, думаю, не оттого! Райкину сегодня необходимо, чтобы публика настроилась с театром на одну волну, чтобы раскрыла глаза и уши, чтобы увидела и услышала историю, вывод из которой только один: живем, как дикие звери, а надо бы жить, как люди. С точки зрения собственного благополучия он выбрал для постановки пьесы Зайцева самый неподходящий момент. С точки зрения необходимости подобного разговора — самый что ни на есть подходящий. Спектакль начинается неким подобием читки, все его участники сидят на стульях у рампы с листочками текста в руках. Герой Никиты Смольянинова рассказывает, как обнаружил в себе гея: встречался с девочками, скучал, а потом встретил парня и все про себя понял. Мальчишка ведь еще школьник, и его мужество, его умение трезво анализировать ситуацию, его стремление не юлить, не изворачиваться, но честно называть вещи своими именами уже вызывают уважение. Перед нами тонкий, ранимый, умный и искренний человек, который понимает сложность ситуации, но даже и не подозревает, какими чудовищными последствиями она для него обернется. Ибо склонен видеть в мире гармонию и высшую справедливость, по крайней мере, в мире своих родителей, которых он любит. Мир же показывает ему вздыбленную шерсть, звериный оскал, и родители тут исполняют главную партию. Сцена открывается. В обрамлении занавесей-облаков (художник Дмитрий Разумов) под музыку Петра Ильича Чайковского плывут по подмосткам китчевые фигурки белых лебедей. Герои пьесы, одноклассники, учительница, мама с папой и бабушкой, сидя на стульях с колесиками, едут по сцене, образуя разные композиции, в центр же выдвигаются скромный, надобный в эту минуту предмет мебели и действующие в данный момент лица. Переписка героя в интернете обходится без надоевших экранов, сами герои несут табличку, имитирующую компьютерную строку. Игровая образность, ирония и игровой темп действия здесь очевидны, история несется от эпизода к эпизоду, зал не успевает заскучать и от остроумных реплик часто взрывается хохотом. Актеры даже исполняют жанровые сценки, хоть и не со свойственным обычно «Сатирикону» нажимом, но вполне театрально, совсем не документально, не бытово. Словом, как уже было сказано, родовые признаки райкинской манеры налицо и здесь, однако цель совсем другая. История, написанная Зайцевым и поставленная Райкиным (еще раз повторюсь), изложена линейно и достаточно просто, но в ней обнаруживается очень важный ракурс: зрителю предложено идентифицировать себя не столько с главным героем, сколько с его родителями. Сын признается в том, что для большинства населения, в частности российского, остро противоречит норме. Отец нашего героя, между тем, еще и военный, мать бесконечно устала от гарнизонных переездов, и вообще супруги пребывают на грани развода, что очень беспокоит их любящего сына. Олег Тополянский и Агриппина Стеклова составляют в спектакле весьма колоритную пару: она нелепая, властная, крикливая, он — солдафон, но при этом еще и явный подкаблучник. Есть и бабушка, которую Елена Бутенко-Райкина играет комичной железобетонной тетей. Откровение героя переворачивает жизнь семьи, и родители в судорожных попытках «исправить непорядок» даже как-то примиряются друг с другом, пытаются реанимировать былые чувства. Все это отдает откровенным комизмом, но еще больше горечью. Попытки возобновить «любовь» не идут дальше солдатского нахрапа и соответственно убогого сопротивления. Семейные выходы на культурные мероприятия не талантливы и формальны, тем более что мальчик по-настоящему душевно и умственно одарен. Возникает еще одна тема, которая на самом деле шире и важнее той, что заявлена впрямую: подросток и его родители живут в параллельных мирах, если мать и отец и вглядываются в свое чадо, то только как в подтверждение собственных представлений о мироздании. Все, что находится за рамками этих представлений, воспринимается как посягательство на незыблемые твердыни и требует немедленной переделки. И вот способы «излечения» сыплются как из рога изобилия: поход к экстрасенсу-«бесогону», доставка на дом проститутки — эти сцены еще откровенно смешны, хотя дозы горечи в них раз от разу становятся все больше и больше. Сын-то как раз обладает абсолютным душевным здоровьем, которого родители понять не в состоянии. «Я его боюсь», — признается отец, тем самым констатируя, что страшный процесс отчуждения собственного ребенка уже произошел. Но по логике войны (а другой логики папаша попросту не знает) надо идти дальше, и сына отправляют в психушку. Последние эпизоды талантливый Никита Смольянинов, исполняющий главную роль, проводит сильно, натуралистически подробно, и это по-настоящему страшно. Так спектакль Райкина успевает в течение двух с небольшим часов без антракта дать прямое, почти что информационное сообщение, провести зрителя через легкую, подчас комическую игру и вывести его на точку подлинной трагедии. Драма инакости давно уже тема мирового кинематографа и театра. Она, разумеется, шире и глубже разговора о людях нетрадиционной ориентации и их взаимоотношений с миром. Лучшие произведения западной литературы и драматургии рассматривают подобного героя именно как повод для размышления о человеческом одиночестве, о праве любого индивидуума, вне зависимости от его физической, умственной, национальной, конфессиональной или половой «окраски», на понимание и полноценное существование. В российской традиции сильна тема «маленького человека», но на сегодняшний день, казалось бы, всем гуманистическим тенденциям мирового искусства пора уже соединиться и даже смешаться — слишком агрессивен и опасен мир. Однако у нас нынче другие тренды. Через пятнадцать минут после начала сатириконовского спектакля мужчина, как две капли воды похожий на сценического военного папашу, демонстративно покидает зал. И это-то еще не беда, люди уходят с куда более спокойных зрелищ, чем «Все оттенки голубого». Настоящая же беда заключена в активно насаждаемых в нашем обществе умонастроениях, где агрессия и мракобесие, бездумное ликование и плоское плакатное видение мира льются из каждого электрического прибора, включая утюг. История мальчика и его родителей, при всех случаях остро драматичная, все же не увенчалась бы тем, чем она увенчалась, не будь наше нынешнее состояние умов таковым, что безобидное в сущности слово «норма» стремительно превращается в термин фашистского толка. В этом смысле Константин Райкин присоединяется к компании московских режиссеров старшего поколения, которые, не сговариваясь, выпустили в нынешнем сезоне спектакли по выдающимся западным киносценариям. Их уже три: «Нюрнберг» Алексея Бородина в РАМТе (по «Нюрнбергскому процессу» Стэнли Крамера), «Морское путешествие» Юрия Еремина в Театре имени Моссовета (по «Кораблю дураков» того же режиссера) и «Мефисто» Адольфа Шапиро в МХТ (по роману Клауса Манна и одноименной картине Иштвана Сабо). Все три отечественных спектакля так или иначе размышляют о симптомах фашизма. Но Райкин поступил радикальнее своих коллег, ибо его спектакль не имеет опоры ни в прославленных авторах, ни в иноземном материале. В «Сатириконе» все происходит на нашей, российской почве. Да и написано буквально вчера, в 2014 году. Снимаю шляпу!
Casi: "Служанки"
Administrator: От зрителя Сегодня, точнее – уже вчера я был на спектакле «Все оттенки голубого» в театре Сатирикон. Я сделал себе шикарный и запоминающийся подарок! Спектакль поразил меня, актеры затянули в омут своей игрой: я глаз от сцены не отвел, а когда несколько людей, уже ближе к концу, по каким-то своим внутренним причинам решили покинуть зал – я готов был их ударить. Но уже через секунду снова был прикован к сцене. Достаточно сказать, что зал аплодировал стоя. И большая часть зрителей стояла долго. А ведь тема пьесы – не самая любимая в нашем обществе. Скажу прямо – эту тему на нашем, российском материале практически не поднимали: два-три фильма не в счет. А жизнь обычной семьи и подростка, осознающего свою гомосексуальность, не брали вообще. Не следует думать, что пьеса – только о подростке. Здесь каждому есть, что увидеть, над чем подумать, чему ужаснуться и над чем посмеяться. Тут и первые попытки встречаться – эти истории есть у каждого, здесь и скандалы родителей – это, наверное, наблюдали большинство, здесь и конфликты поколений. И за каждым героем – своя история, своя жизнь. Эти жизни знакомы каждому, кто вырос и живет в нашем, российском обществе. Можно узнать себя, своих близких, соседей, знакомых, одноклассников, коллег… Это то, что происходит почти с каждым и вокруг нас. Это не философская притча или сказка из иной жизни: все полностью НАШЕ – от декораций и одежды до интонаций и биографий героев. Я очень благодарен Константину Аркадьевичу, актерам театра Сатирикон, Владимиру Зайцеву и всем-всем художникам и работникам сцены – они все вместе сделали прекраснейший спектакль! #Сатирикон, #ВсеОттенкиГолубого Вторую часть, что ниже – можно уже и не читать: это личные мысли и чувства, которые я посчитал нужным описать и опубликовать, чтобы не заболтать и не забыть. (оказалось, что написал я очень много) Для меня весь спектакль был еще и наблюдением за собой, своими реакциями, могу сказать, что и уроком поведения и жизни. Начну с того, что долго сомневался, стоит ли идти на этот спектакль: да, тема горячая, но что, собственно, могут в ней такого особого показать? Почитал отзывы в прессе, интервью. Скачал пьесу. Начал читать. Смог осилить только первую часть и ту, наверное, не до конца. С трудом я воспринимаю современную разговорную речь, изложенную на бумаге. Да еще и сделанную под подростковую. Я поймал себя на том, что уже забыл, как говорил сам в этом возрасте. Да, было много знакомых оборотов, но читать претило. Это я не к тому, что пьеса плохо написана, а к тому, что, наверное, для таких произведений нужен специальный навык уже актерского или режиссерского чтения. Поэтому засомневался еще больше. Но я заметил, что двигаюсь я через «неа» - я все ближе и ближе подходил к тому, что надо пойти и посмотреть. И вот я в зрительном зале. Не буду пересказывать ни сцены, ни обстановки, ни диалоги, ни монологи – это надо видеть, слышать и пропускать через себя. Не буду описывать реакции зала: их надо ощущать вокруг. Но то, что на бумаге казалось какой-то невыразительной фигней, заиграло оттенками и красками, а игра актеров стала воронкой, затягивающей в себя. Каждый по отдельности и все вместе они творили чудо, какое возможно только в театре! В спектакле есть немного мата. Он меня зацеплял. Недомолвки – украшали, полновесные слова – резали слух. По-моему, можно было и без них. Но, что важно, они нисколько не портили и были сказаны в свое время и на своем месте. А дальше – шли мои мысли и чувства. Я никогда не жил с отцом, поэтому герою Владимира Большова, его мыслям, чувствам и страхам я не мог полностью сочувствовать. Но я подставлял туда своего отца, отцов своих друзей – всех тех взрослых мужчин, которые могли бы столкнуться с такой ситуацией. И видел за Владимиром Ивановичем каждого из них: больших, взрослых, тянувших семью, часто немногословных, с течением лет постепенно выпадающим из семейного коллектива: с женой нет бурных чувств молодости, с взрослеющими детьми трудно найти общий язык. И из-за разницы поколений, и из-за культуры, которая нас всех воспитывает: мужик – кормилец и добытчик, стена и жесткая рука – его место во внешнем мире, а не с детьми «сюсюкаться». И что же получается? Если не перевернуть себя, не перебороть себя, не разрушить стены, то с возрастом добытчик может оказаться не у дел: being out turning into being an outsider . Надежда на внуков и статус деда, с удовольствием смотрящего как дети встали на ноги и поднимают теперь своих. И на тебе! Все рушится. Переживания героини Агриппины Стекловой мне были ближе. Не скажу, что понятнее: я не могу влезть в женскую душу и тело. Но за актрису я подставлял всех знакомых матерей, которых знаю. Начиная, конечно, со своей. Моя, правда, не всегда подходила: она растила меня одна, боролась за нашу жизнь одна, никаких дедушек-бабушек у нас не было – разделить хоть часть своих болей и переживаний она могла только с подругами. Зато через игру Агриппины я узнавал психологию и модели поведения других женщин. Лично меня зацепило: наши матери – живые женщины, со своими слабостями и желаниями, со своими страхами, со своими ошибками, а не только утешительницы, воспитательницы, защитницы. Их жизнь – это не только мы, дети, но и муж, собственные родители, свои мечты и планы, свое нажитое-пережитое и свое несбывшееся. Можно смеяться надо мной, но я это начал полностью понимать-проживать относительно недавно: я уехал из дома в шестнадцать лет и с тех пор повседневная жизнь моей мамы проходит за моими глазами, а моя – за пределами ее видимости. Да и до этого наша жизнь была: мы вместе – и наши жизни за пределами дома. Я ни с кем не делил ее внимание дома, а во внешнем мире … - внешний мир был у каждого свой. К матери, точнее, к тому, что меня зацепило, я еще вернусь в самом конце. Сейчас надо отметить игру остальных актеров, потому что и они цепляли, держали и не отпускали, даже когда просто молча присутствовали на сцене. Бабушка – эта героиня тут тоже не просто так. Она хорошо показывает, что с возрастом мы должны понимать, какую роль мы можем играть в жизни своих детей и внуков. Чью сторону занимать, как реагировать. И что свой родительский контроль и неудовлетворенность нужно оставлять в какой-то момент жизни и становиться своим детям исключительно другом, освобождая и их, и себя. А детям нужно уметь взрослеть и осаживать родителей, которые, в свою очередь, должны отнестись к этому с пониманием и без обид. Но это, как говорится – мой совет мне же на будущее, а не кому-то в укор. Егор – этот «хлыщ» молодеееец! Вовремя понял, что жизнь – не идиллия и не сказка, что часто мораль, принципы, отношения, обещания, идеалы рушатся при соприкосновении с реальностью. Честность и открытость хороши тогда, когда ты сам знаешь свою силу и свои зубы. Да и то, легче тебе так – знай, на что ты идешь, и не плачь. А можешь скрыться, умолчать, а то и соврать – ну и сделай так: и себе хорошо сделаешь и других об реальность мордой не стукнешь. Вика Малахова ( в этот раз ее ВЕЛИКОЛЕПНО играла Елизавета Мартинес Карденас) – я не могу однозначно оценить ее роль в спектакле, в пьесе – слишком много этих ролей и оттенков. Она и подруга, и ровесница, и какая-то часть главного героя. Виола – отличный голос молодой женщины. Не злая, но как раз отчаянно желающая своего женского счастья и именно с этой позиции и смотрящая на мужчин, на всех. Ну или молодых и хороших, которым, как только начинающим свой путь, что-то заранее прощает и желает счастья. Того, которое может понять. Медсестра – о тут как раз видно, как мы, когда исполняем свою работу, зачастую не задумываемся о людях, с которыми работаем. Часто это и не очень-то нужно: ситуации повторяются, реакции давно известны или угадываемы. Но мы настолько можем ожесточиться или замотаться, что когда перед глазами будет происходить трагедия – мы не то, что не поможем, мы утопим, думая, что выполняем свой долг. Учительница. Не думаю, что учительниц легко играть. Но монолог – это было что-то. Его надо слышать, актрису надо видеть: в нем жизнь сразу нескольких людей, поколений и общества. Главный герой Никиты Смольянинова – тут нечего рассказывать: спектакль о нем, о его жизни, о его переживаниях. Хотите увидеть, понять, прочувствовать или хотя бы чуточку допустить в свои головы и сознание всю возможную трагичность обычного подростка - придите и смотрите, слушайте, наблюдайте и думайте. Я скажу только то, что после спектакля я понял, что проект Дети-404, при всем моем неоднозначном отношении к нему, нужен. Хотя бы потому, что таким детям надо уметь помогать, их надо уметь защищать – и в первую очередь, от любящих, но ошалевающих от страхов родителей! Потому что мы – не можем, не умеем, не хотим. И вот главное. Главное в спектаклях, по-моему, - вопросы к самому себе и обществу. И они были. Я не смогу озвучить все – их слишком много. Где грань между отношениями родителей и детей, где грань между близкими людьми? Где желание помочь не должно переходить в действие? Да, психологи давно ответили на эти вопросы. И религии, и философы. Где границы личности, которые ты не должен нарушать, несмотря ни на какие статусы и роли, свои и чужие? Можно читать и разговаривать об этом долго, бесконечно. Но перед тем, как формулировать ответы – хорошо бы сходить, посмотреть, прочувствовать, пропустить через себя. Как мы можем предавать. Даже родители своих детей, которые пошли не той дорогой, которую им прочили. Это меня поразило. Я представил свою маму. Я представил себя. Мне стало плохо. Просто от исключительно гипотетической ситуации. Честно скажу, я не смог представить свою маму. Не смог!!! Я не мог и не могу в это поверить. Как в мультике про мамонтенка, в его песенке, которая всплывает у меня в такие минуты. Вы помните? «Пусть мама услышит, пусть мама придёт, Пусть мама меня непременно найдёт! Ведь так не бывает на свете, Чтоб были потеряны дети!» Насколько мы, взрослые, можем потеряться в своих страхах, что не понимаем, кому, куда и зачем мы отдаем своего ребенка! Своего! Который другим, если уж мы его предаем, вообще не нужен. Которого мы отдаем на (не)милость чужим людям. Которого могут топтать, пинать, убивать, унижать. И насколько страшным в таком случае может стать детство. Как детство превращается в ад, из-за нашей лжи, страхов, притязаний, характеров. Да, герой – уже не малыш, при виде которого у многих может дрогнуть сердце. Наоборот, герой – «лоб», да еще и гей! Не знаю, думаю, такой ребенок вряд ли вызывает сочувствие в нашем большом обществе. Если нет – сходите и проживите его жизнь! Он попал в плен. И во многом из-за того, что он – не исчадие ада, не с жиру сбесился, а потому что любит родителей, послушный сын. Он не смог вовремя уйти, он сам подставил свою шею своим любимым и любящим родителям. Он позволил связать свои руки. А что он мог? Уйти? Не к кому и некуда. Просить о помощи? Кто бы отозвался? Вот куда могут завести любовь и послушание: ведь никто же из здоровых психически родителей не желает зла своему ребенку? Я плакал в конце. Слава Богу, я сидел в углу и было темно. Я только глотал, чтобы не закричать в голос, чтобы не всхлипнуть. Меня трясло. Знаете, в последней сцене людей трясет от разных слов: каждый находит свое, глубинное. Только большинство молчит и потом забывает. Кого-то разрывают слова героя. Меня – другое… Я осознал насколько я «деревенский», притом, чуть ли не столетней, точнее – 70-80летней давности. Меня затрясло от слов матери: «Встань, мой сынок!..» Я не могу «спойлерить» спектакль – о концовке вы можете прочитать в интернете. Но объясню для тех, кто не был свидетелем или просто не знает: эти слова – традиционное начало причитания матери над телом сына! И у меня «слетели катушки». Я не мог и не хотел сдерживаться. Актриса, думаю, знала эту четкую грань: поднажми она на секунду, на тон – она бы не переиграла, она была бы в сцене. Но для меня бы это значило конец – боюсь, я бы заревел в голос!
Administrator: Зрительские отзывы на спектакль "Все оттенки голубого. Форум "Театральной афиши". АБП 15.06.2015 Очень интересная работа Константина Райкина.И помимо этого еще и чисто человечески-смелый шаг!..БРАВО!Молодой и талантливый Никита Смольянинов в роли мальчика-гея просто бесподобен!И все остальные артисты тоже на уровне.ВЫВОД:ИДТИ и СМОТРЕТЬ! Неравнодушный 11.06.2015 Я думал, что иду на спектакль, который претендует на серьезный разговор со зрителем на откровенную тему, который сможет удивить новизной и смелостью. Вместо этого увидел зашоренность, заштампованность и сплошную клоунаду. Заигрывания с залом, попытки рассмешить - вижу в этом желание режиссера удержать зрителя (не более того). Играют отвратительно. Неужели такой неправдоподобный способ существования актеров может кому-то понравиться?.. Очень много ненужного надрыва. От крика к концу спектакля болит голова. Из сцены в сцену - предсказуемость. Совершенно не интересный спектакль. А "пипл хавает" (ц) Татьяна 31.05.2015 Замечательный спектакль! Прекрасная постановка, блестящая игра актеров!!!!!! Все оттенки данной проблемы общества без перерыва и на одном дыхании !!! Бородатая Кончита, компроментирующие фото победителя Евровидения 2015, шествия гей-парадов….. Везде и всюду гей-пропаганда!!!! НО!!!!!!!!!! Этот спектакль "ЗРИТ В КОРЕНЬ" этой проблемы извращенности общества !!!! Случаи врожденной аномалии полового поведения в действительности бывают максимум у 1 процента людей. Да и эту цифру можно ставить под сомнение. Все остальные «поголубели» в подростковом или юношеском возрасте, реже – став взрослыми. Чаще всего причина – совращение человеком своего пола…На людей сегодня обрушивается информационный поток, в котором нет места ценностям!!!! Семья... Это исконное, поистине божественное начало и подлинная опора человеческой жизни!!!!! Да хранит Господь семьи наши, родителей и детей, да поможет Он всем нам хранить веру , а вместе с ней — уважение к семейным отношениям, Богом данным роду человеческому!!!!! Большое спасибо всем создателям! Смотрите этот спектакль и думайте о том , что для ребёнка семья — это среда, в которой складываются условия его физического, психического и эмоционального развития!!! Павла 30.05.2015 Спектакль очень хороший! Показали какие у нас проблемы с нетерпимостью,даже родителей к детям! Дело не только в геях,а вообще в проблеме ненависти в России. "Всё должны быть одинаковые,и точка"вот мышление основной массы нашего населения.Геи "скрываются" А инвалидов колясочников,не видно,потому что "Москва неудобная" Браво!Константин Аркадьевич! Так их!Диких!Поднимайте проблемы! Ольга 30.05.2015 прекрасный спектакль, прекрасная игра, браво Райкин Аким 29.05.2015 Константин Аркадьевич с упорством... не может понять что энергетика это не ор, а темпоритм это не быстрая речевая скороговорка. С премьерой, и терпения:) (актерам) Бэкки 29.05.2015 Благодаря Сатирикону, я прислушалась к себе и наконец-то поняла, что я на самом деле думаю об этой гейской "проблеме". До этого мне реально было на них плевать, ну есть где-то и есть. Люди, просто не такие как все. Отвращения не вызывали. А спектакль направил мои мысли совершенно в противоположную сторону. С какой стати, вы от меня требуете жалости к ним? Не к слабоумным детям с отклонениями, к родителям, которые теряют из-за возраста последние капли разума, инвалидам, больным раком? Почему я должна сочувствовать геям, по какой такой причине? Это извращение. И да, скрывайте это от людей, это также ненормально, как воровать, лгать, убивать, насиловать. Преступники это скрывают, скрывайте и вы. Может я спокойно должна относиться и к педофилам? А что, одни любят мальчиков, а те и мальчиков и мужчин. И дальше что? Оторвите им ногу или руку, тогда и посмотрим, нужен ли им будет однополый партнер для любви, когда случаются в жизни вещи посерьезнее. Любовь случиться может. Факт. И к козе. Тоже факт. Это нормально? Нет. Почему я должна этому сочувствовать? Я сочувствую герою только потому, что на его беду его родителям, обычным и махровым, легче было видеть его мертвым, чем живым, но не таким как все. Такое бывает. Не повезло парню. Однако возмущена его финальным вознесением)))) прямо к лику Святого его ещё причислите. И родителей заодно. Райкин, тьфу. Таких вещей делать нельзя)))). И о спектакле. Очень много ора на сцене, не крика, а именно ора сорванными голосами. Это очень отвлекает от драмы, так же как и звуки на мобильных телефонах. А в целом - с премьерой! Интересно было порассуждать после спектакля об этой истории.
Administrator: "Все оттенки Голубого"
Administrator: От зрителя О спектакле "Все оттенки голубого". В Сатириконе, московском театре под руководством Константина Райкина стартовал очень удивительный спекталь. Удивителен он тем, что в наше время гомофобии, на уровне государственной позиции, в государственном же театре запускается спектакль об этих же самых геях и их проблемах. Предваряя вопрос "А как ты сам относишься к ним?", отвечу: "Равнодушно. Если всё происходит по обоюдному согласию - вообще проблемы нет. А публичная демонстрация своей ориентации вообще в любом виде глупа - хоть гетеросекуальная, хоть гомосексуальная. Мне не особо приятно смотреть на страстноцелующуюся парочку в публичном месте, неважно какого пола( хотя чего от греха таить, сам страдал этим, конечно, в вариации М+Ж)." Так вот, о спектакле. Спекталь очень сильный и очень крутой. Он настолько глубоко пронизан проблематикой проблемы гомосексуализма в нашем обществе, что мне не составляло труда понять трагедию каждого из персонажей. Постановка также филигранна - твои эмоции и чувства постановка раскачивает на все 100, сначала ты смеёшься и похахатываешь, а к концу к горлу подступает ком. Многие люди, выходя из зала вытирали слёзы. Прекрасна и визуальная часть - огромное количество маленьких, идеально отыгранных сцен, соединённых между собой оперно-балетным сюжетом. Короче говоря - просто великолепно. 10 из 10. Показательным является также то, что моя добрая Дарина, которая является администратором театра Практика, и которую сложно чем-то удивить, плакала в финале. Как я жил до этого без театра? Ума не приложу. Это такая Вселенная, которая никогда не устанет тебя удивлять и восхищать.
Administrator: Arkady Raikin bust in the Satirikon’s foyer @ Театр "Сатирикон" Отсюда
Administrator: "Все оттенки голубого". Марина Дровосекова
Administrator: Театрон (по ссылке - фотографии) ИЗУЧЕНИЕ ОТТЕНКОВ Константин Райкин обращается к зрителям, предупреждая, что мы никогда не обращались к этой теме, так что берегитесь, мы и сами боимся, но все же рискнули, ограничив аудиторию до 21+. И зрители готовятся: на сцене спектакль "Все оттенки голубого" по пьесе Владимира Зайцева. Запретные темы в кино звучат проще, чем в театре. Театр, так или иначе, условность. Когда человек признается, что он убил, совершил, родился, мы больше хотим верить, чем верим на самом деле. Запретная тема, как нечто псевдо- и малопонятное лучше звучит в кино. На сцене сложно изобразить боевик с элементами триллера. Были попытки, но разве взрыв на сцене возможен? Да, но… Но главное, какие чувства, эмоции, мысли вызывает фильм о тех, которые не как мы. Возвышенные чувства? Не дождетесь. Стеб, низкая ирония, наравне с цинизмом. В кино мы верим, но мало что берем из этого. Есть "Сатирикон" Феллини, "Холодная гора", показывающая красоту, фильмы Пазолини… А разве наш кинематограф обращался к высшему? Да никогда, если честно признаться. Театр? В основном, если ставит историческую пьесу. Или на малой сцене в подвале. Но чтобы на большой?! Когда одно действие в таком серьезном спектакле – хорошо. Не успеваешь расслабиться, вдохнуть пары шампанского и кофе, не услышишь пару-тройку противоречивых мнений, которые завязнут на зубах и будут тебя сопровождать все второе действие. Однако если спектакль в двух действиях с антрактом, то это уже заставляет поерзывать в бесспорно удобных новых креслах театра… Четырнадцать стульев. Персонажи. В руках текст. Не у всех, но он есть. "Театр читок начинается", – было подумал я. И правда: центральный между шестым и восьмым парень начинает говорить в зал, подхватывает второй, третий - взаимодействие только на уровне слов, эмоций… и все.ъ "Вы не должны разводиться, потому что я… гей!" Парень (Никита Смольянинов) нашел сильный аргумент, чтобы сохранить семью, понимая, что своим признанием отвадит от себя лучшую часть человечества, а вот родители они, вроде как, от природы даны и никуда не денутся. А тут есть брешь… "Я гей! Может быть, вас это остановит?.." Отец (Владимир Большов), занимающийся тем, что гоняет нетрадиционных из клубов и дубинкой по почкам, не знает, как принимать сей факт. У меня не может быть сын гей! Сын оправдывается, что он не виноват. Да кто может быть виноват, если так легли карты? Никто родителей не выбирает, и гены с хромосомами были заложены не с заранее продуманной последовательностью. И он пытается анализировать, если рассматривать его особенность как болезнь, то нужно учитывать все. Первая девушка с чернявым лицом, с попсовыми замашками. Может быть, она виновата? Карикатура на первых девушек – обязательно дура. Конечно, интересно, почему драматург смело обратился к такой теме, за которую можно и в кустах схлопотать… да ладно. Другое дело, "Филадельфия", где уже взрослый мужчина боролся за свои права. Но когда мальчишка утверждает, что ему не нравится целоваться с девушками, что с парнями ему приятнее – это не заслуживает внимания. Все мы это понимаем, и прозаиками много вынесено на обсуждение, все считаем, что в творчестве это сплошь и рядом, что если через три дома объявился извращенец (как еще по-другому?), то мы своих детей на поводке начинаем водить. Есть второсортные комедии, где подобные темы опущены "ниже пояса", но там хотя бы есть одно преимущество – ситуации, доведенные до абсурда, действительно вызывают смех. До слез. Я не поклонник подобного жанра, мне ближе драма и эта драма, определенно. Но она не бьет. Ведь драма должна бить наотмашь. Разве новость, что парень признается, что он гей? Нет. Новость, что за это бьют и возможно сильно? Тоже нет. И что родные будут делать все, чтобы вернуть чистоту своего отпрыска? Тысяча раз нет. Оттенки голубого – на черно-белом фоне. Вторая часть. Читка закончилась. Декорации не появились, но появилось взаимодействие героев друг с другом. Папа и мама (Агриппина Стеклова), папа и сын, мама и сын, бабушка и сын. Взаимодействие на уровне удивления. "Да ты че, дебил", "Ну, п…ц"... Конечно, искренне, и сердце гонит кровь в мозг, где пульсирует – я же тоже в одной палате (в санатории, больнице с аппендицитом) и невольно смотрел на мальчишек (девочек же не было). Мы все были такими. Точнее, маленькими, когда не могли определиться в каком направлении двигаться, поднимая голову… а как поступает мама? Папа, может быть, ты мне подскажешь? Вовремя не подсказал, и налицо результат. Музыка, бесспорно, поразительная. Конечно, Чайковский. "Лебединое озеро", два белых лебедя под музыкальный аккорд черного. Таксист, слушающий "Голубую луну". Все вокруг оттеняет и бьет в лоб – мол, смотри, какое оно все вокруг голубое. Бабушке мнится, что это не природой заложенное, а внутри сидящее, бес, чужой и единственный способ его прогнать: вызвать специалиста. И он что-то пробует, размахивает руками, чуда не происходит – бес отворачивается к стенке и спит. Третья часть - больница, его избили свои же. Так принято - геев бьют. Уничтожают, как немцы евреев. Это изгой, это то, чего не должно быть. Пусть они лежат в больницах, пусть для них возводят гетто. Как ответить на вопрос, что делать с теми, кто иной? Понимать? Принимать? Явно в зале у сотни, у которых мальчишки, екнуло сердце, представив на мгновение своего мальчика в подобной ситуации. А остальные остались равнодушными. Потому что не тронула история. Ведь трогает не то, что этот парень гей (этим уже не удивить!), а история. А была ли она здесь, история?.. Оттенки изучал Роман Шабанов
Administrator: "Все оттенки голубого"
Innamorata: «Ромео и Джульетта». Сатирикон. 24 июня 2015 Короткое резюме: Взбесившиеся итальянские подростки. Даже сейчас, в современной Италии подростки – это отдельная каста, очень шумная, избалованная и эгоистичная. И страсти у них кипят, должно быть, нешуточные… Вот только непонятно зачем для осовременивания пьесы наделять ее героев излишней грубостью, пошлостью и злостью? Без этого не может быть современного человека? И без «fucking shit», конечно, никак не обойтись. Другое дело, что подобные словечки быстро прощаются любимцу публики фронт-мену «тусовки» Монтеки Меркуцио. Скажи подобное тот же Ромео, спектакль получил бы огромный дизлайк. Вообще Ромео тут итак нет. Наблюдается сыр-бор вокруг Джульетты, потому что Даша Урсуляк на несколько шагов опережает своего «возлюбленного», да и физподготовка у нее лучше. «Старшее» поколение смотрится на сцене более монументально. Хотя в их, тоже вполне свободной манере поведения, слышатся и крепкие родительские слова и наставления. (Да, да их можно даже услышать и разобрать слова!) Особенно хороши Антон Кузнецов и Сергей Громов. Досадно было не увидеть на сцене Марину Дровосекову в роли потрясающе чувственной кормилицы. Нина Андронаки, конечно, тоже выделяется из ряда прочих, но не настолько, чтобы делаться «первой королевственной дамой», что с легкостью выходит у Дровосековой. Мне нравится, как «вянут розы» в финале, как на зрительный зал надвигается физиономия злобного клоуна, как на американских горках развлекается молодежь. Оболочка качественная, яркая, а вот наполнение…. Так хочется чтобы мурашки разбегались по спине от актерской игры, а не от искусственно спроицированных на стенку молний… Спектакль стоит включаться в планы своего вечера, если вы во главу угла вы ставите общение с хорошим человеком, а не встречу с искусством. Но горевать и сокрушаться в общем-то не стоит, спектакль в принципе неплохой, а душу после него будет греть то, что в воскресенье с этим же театром состоится еще одна встреча, на сто процентов более приятная и такая долгожданная…
Innamorata:
Administrator: От зрителя Все оттенки голубого Несколько раз начинал писать свой отзыв на спектакль, но никак не мог решить, о чём именно написать... Если о самой постановке, то придётся ругать, ибо в очередной раз убедился, что Сатирикон совершенно не мой театр, а Райкин не мой режиссер. Если же о гражданском поступке Константина Аркадьевича, поставившего спектакль вопреки всей той истеричной гомофобии, которая постепенно превращается чуть ли не в главный идеологический столп тяжело больного российского общества, то глубочайший ему респект и уважуха. Да, претензий к постановке много. Начиная от излишней стереотипности персонажей, заканчивая "Лебединым озером" в качестве музыкального сопровождения (а вы как думали - раз это история про гея, значит, непременно должен звучать Чайковский). Но, скажу честно, препарировать спектакль, вытаскивая на свет божий его слабости, мне совершенно не хочется. Потому что эта премьера, безусловно, событие. Событие, которое важно запомнить и нельзя пропустить. Дарите билеты на "Все оттенки голубого" своим мамам и папам, бабушкам и дедушкам, коллегам, одноклассникам, друзьям и соседям. Дарите тем, кто, как вам кажется, уже отравлен той пропагандой ненависти, которая с утра до ночи льётся с телеэкранов. И, возможно, посмотрев этот во многом несовершенный, но по настоящему искренний, честный и страшный спектакль, они на минутку призадумаются и, чем чёрт не шутит, начнут немного по другому смотреть на мир, который на самом деле не имеет ничего общего с той черно-белой картинкой, которую ополоумевшие телевизионные чудовища пытаются вбить в их головы... Как-то вот так.
Administrator: От зрителя Как жить с оттенками голубого? Размышления на тему премьерного спектакля в театре Сатирикон "Все оттенки голубого" Предисловие - о театральной критике вообще. На фестивале, посвященном Эфросу, Дмитрий Крымов в ответ на вопрос «Как он относится к критикам?» сказал, что в принципе положительно, но мало действительно полезных критических статей, многие увлекаются ироническими оценками, не понимая, как трудно собрать спектакль. Читая время от времени театральную критику, лично я иронии там не нашел, а увидел написанные сложно-красивым, театрально-философско-психологическим языком фантазии авторов на тему – как оригинально и ярко режиссер и актеры нашли новое, смелое решение пьесы, оставив у зрителя глубокие чувства и эмоции к закрытым ранее социальным проблемам общества и это, безусловно, явилось главным событием театральной жизни сезона! Каждый режиссер хочет и должен в своих спектаклях говорить о том, что не дает ему спокойно спать. И каждый мечтает придумать свой образный язык этой постановки, чтобы заинтересовать зрителя происходящем на сцене, а, значит, сделать первый шаг к сопереживанию. Но, как часто мы видим в спектакле не искренний и честный рассказ о своей боли, а попытку доказать свою гениальность за театрально-психологическими фокусами в жанре сюрреализма ( о достоинствах и страшных последствиях для психики при неумелом использовании приемов этого жанра в театре я попробую поговорить в отдельной статье). Данный тезис ни в коем случае не относится к спектаклю «Все оттенки голубого». Поставить хороший спектакль, даже короткий отрывок, со своим решением, глубокой игрой актеров и выстроенностью сквозного действия с неожиданным, но логичным финалом безумно сложно. И риски в профессии режиссера в чем-то близки к рискам альпиниста, в одиночку совершающего восхождение на вершину, где он никогда еще не бывал – так же захватывающе, и так же безнадежно и страшно… Анализ чужих «восхождений» поможет не повторять ошибки и использовать «полезные участки маршрута», показанные первыми. Я стараюсь вести свой анализ с позиции простого зрителя, пришедшего в театр, чтобы пережить сильные чувства, которые рождаются при условии сопереживания персонажам на сцене. Эти чувства должны помочь сидящему в зале вырваться из замкнутого круга привычной бытовой жизни, и открыть другое понимание мира, расширяющее сознание и приносящее новый чувственный опыт. Поиск причин возникновения или отсутствия сопереживания действию – моя личная попытка проследить путь режиссера к вершине – премьере спектакля. Продолжение следует... *********** Продолжение на тему голубого... Действие по пьесе разделено на три части. Соответственно режиссер предложил три разных решения и я, как зритель, ощущал себя совершенно по-разному в каждом из этих решений! Решение первое – сочинение на тему «Как я стал геем» Спектакль начинается как литературная композиция – все актеры (около 15) сидят на стульях с ножками-роликами вдоль авансцены на фоне серого задника (вынесенного вперед) с папками в руках. В пьесе огромное количество монологов и, чтобы зритель не заскучал, герой, в типичной для Сатирикона манере нервной и темпераментной скороговорки, начинает рассказ о том, как он в школьном возрасте искал ориентацию и понял, что мальчики гораздо интересней тупых и зацикленных на сексе девочек. До конца первого действия (по моим внутренним ощущениям – минут тридцать) шел этот монолог, изредка прерываемый диалогами с одноклассницей и первой любовью-геем. И здесь, как мне кажется, проявилась одна из проблем постановки – отсутствие психологической правды персонажа. Может быть это премьерное волнение, но, скорее всего, это до нюанса отработанная интонационно яркая форма (не наполненная подлинной внутренней болью), которая проявляется в большей (как у мамы, восьмиклассницы и отца) или меньшей (у остальных персонажей, кроме бабушки) степени на протяжении всего спектакля. В результате я не понимаю, почему этот парень так нервно и трагически-однообразно говорит о проблемах, которые его по-настоящему как бы и не затрагивают. Странный манерный образ восьмиклассницы создает еще большее ощущение нереальности происходящего. Поскольку действие на сцене, рассказывающее о непонятного возраста юноше и девушках-дебилах, перестает меня интересовать, я уже начинаю думать о своем насущном, но тут в действии появляется новый герой (Егор – первый мужчина героя, которого он полюбил) и своей подлинной правдой возвращает мое внимание на сцену - наконец-то я могу верить и сопереживать - сопереживать парню, который вынужден скрывать свою ориентацию, чтобы просто выжить… *********** Решение второе – трагифарс «У нас в семье – гей» Мат на сцене очень смелый и сильный прием. Впервые, я услышал его со сцены в девяностых в очень хорошем спектакле «Мурлин Мурло» театра «Современник». Я не большой поклонник Н. Коляды – не люблю тяжелые, почти документальные социальные драмы, но в том спектакле была замечательная в парадоксальном сочетании юмора и пошлости игра Нины Дорошиной и Сергея Гармаша на фоне предельной искренности героев Елены Яковлевой и Валерия Шальных. Тогда боль женщины, сохранившей святую чистоту, несмотря на предательство всех просто разрывала душу и я выходил из театра, опустошенный, но желающий прийти еще раз, чтобы испытать ужас от трагедии чистой души, происходящей под звуки самой попсовой песни тех лет «Девочка моя, синеглазая…». Эта часть пьесы ищет ответ на вопрос как жить в одной семье с сыном нетрадиционной ориентации. Для обострения конфликта драматург взял родителя – бывшего офицера и мать, кадровую работницу, т.е. типажей, как правило, достаточно жестких в поведении и ограниченных в вариантах решения проблем. Поэтому мат в этой части пьесы, решенной как жесткий натуралистичный (не в декорациях, а в отношениях) трагифарс, безусловно, оправдан. Но, в результате того, что и мать, и отец играются карикатурно, без внутренней правды крепкие слова, которые мы каждый время от времени говорим про себя, а то и вслух в нужный момент, вызывают у зрителя хохот над персонажем, вместо того, чтобы передать, например, крайнюю степень отчаяния отца, по сути потерявшего сына. И, что более всего печально, актеры (и мать, и отец) начинают играть в это со зрителем. Ну не верю я в то, что отец - бывший офицер, настолько несерьезны и невнятны были его попытки «строить» сына. И как объяснить, почему мать – то полная хабалка, пьющая вместе с мужем, то все понимающая женщина, глубоко чувствующая трагедию сына. И, как показатель, после, вроде бы полной накала сцены объяснения мамы и ребенка, когда сын бьется на груди у мамы в жуткой истерике, какая-то девушка из зала кричит «браво» и зал награждает актеров аплодисментами, вместо того, чтобы сострадать главному герою, который, впрочем, как ни в чем ни бывало моментально переключается на действие в следующем эпизоде… Трагедия главного героя превращается в фарс, еще более усиливаемый невесть откуда взявшимися белыми лебедями, катающимися время от времени по сцене под музыку, оказавшегося то же из этих, Чайковского. Довольный зритель, осознавший, что все это не очень серьезно и пугаться нечего, начинает смеяться над дурашливыми и глупыми поступками отца и матери, странной учительницей, наивной и недалекой восьмиклассницей. И, по этой причине, страшные монологи Егора о судьбах геев, кажутся совершенно инородными в атмосфере упования вылетающими в нужный момент крепкими словами и хохмами родителей. Один из двух персонажей (второй – Егор), которому я, безусловно, верил и сопереживал на протяжении всего спектакля – это бабушка главного героя. В ней на протяжении всего спектакля действительно произошла трансформация из привыкшего считать себя во всем правой железной леди с незыблемыми принципами и железной волей в разбитого обстоятельствами человека, осознавшего свое бессилие перед судьбой. Смена эпизодов решена просто - стол, кровать, стулья передвигаются на роликах в символическом пространстве, напоминающем одновременно сцену и пещеру. Единственно странно смотрится превращение актеров в рабочих сцены, мне кажется, до ухода за кулисы можно было бы обыгрывать смену декораций в роли - это бы придало больший объем действию. То же относится и к персонажам, которые присутствуют на сцене, не участвуя в прямом действии. В этой части, как мне показалось, так же, как и в «Чайке» Бутусова был найден и заявлен образ спектакля, и так же, к глубочайшему сожалению, он не сработал в финале – это безмолвные зрители, все время сидящие на сцене и равнодушные к трагедии, происходящих на их глазах. Но почему их не было в финале, где их безучастность на фоне умирающего мальчика выглядела бы немым укором всем нам, ведь эти безмолвные соглядатаи – мы сами... *********** Решение третье – фантасмагория «Возрождение через искупление» Из Википедии. Фантасмаго́рия (от др.-греч. φάντασμα — призрак и ἀγορεύω — публично выступаю): Фантасмагория (искусство) — нагромождение причудливых образов, видений, фантазий; хаос, сумбур, гротеск. Фантасмагория (представление) — жанр театрального представления в Европе в XVIII—XIX веках, в котором при помощи «волшебного фонаря» на заднем плане демонстрировались пугающие образы: скелеты, демоны, привидения. Поскольку все третье действие происходит в больном воображении безымянного героя, помещенного родителями в психиатрическую клинику и накачанного психотропными препаратами я решил определить жанр как фантасмагория. Пространство решено так – герой лежит на светящейся кровати в глубине сцены-пещеры, а на авансцену по-очереди выходят со своими рассказами монологами на заданную тему все действующие лица (правда монолог бабушки вырезали, а жаль, актриса играла очень глубоко и точно, зато добавлен монолог учительницы химии). Все почему-то обращались к третьему-четвертому ряду партера, в результате я, сидящий на 25-ом, чувствовал себя подслушивающим чужой разговор. В целом все было достаточно убедительно актерски, м.б. за исключением учительницы – она чрезмерно ушла в трагические интонации. Затем наступил черед пробуждения героя и его монолога, начинающегося с жесткого диалога с медсестрой, насильно запихивающего ему таблетки, приносящие сильную боль и расщепление сознания. Это самая сильная по драматизму и воздействию на зрителя сцена спектакля. Герой ведет в одиночестве борьбу со смертью – фактическим уничтожением лекарствами своего сознания и побеждает – сохраняет разум. Тут, слава богу, никто не кричал «браво» и не аплодировал, потому что было просто невыносимо сидеть и ничего не делать, когда человек умирает. И, как мне кажется, присутствие на сцене молчаливых лиц, равнодушно взирающих на очередную смерть, еще бы усилило это впечатление! Своей твердостью герой «заслужил» спасение – родители одумались и приехали увезти сына. Но в этот поступок сложно верилось – слишком «трудно» и неубедительно рождалась человечность их карикатурных образов… Финальная картина – символический акт - сын обнявшись с родителями спиной к залу в облаке на платформе поднимается вверх в глубине сцены-пещеры (в пьесе этого нет и приход родителей тоже только в воображении). Что это означает? Все умерли и возносятся к небу? Если остались живы и возродилась любовь – почему не вернулись к людям? Вознеслись не оборачиваясь на зал – «не хотим вас видеть», но тогда мне не хватило выражения этого презрения. Если во сне пришли «очистившиеся виной» просветленные родители – почему они так бытово себя ведут? В общем, я не смог уложить в свое сознание смысл финальной точки и эта сцена оставила неприятный осадок пустоты после сильных эмоций, вызванных борьбой героя за жизнь. Послесловие – Возрождение театра жестокости *********** Послесловие – Возрождение театра жестокости Театр по своему назначению обязан быть в авангарде и служить местом, где без страха и максимально откровенно языком образов говориться обо всех насущных и еще только зарождающихся проблемах, волнующих каждого из нас, как бы мы от них не прятались, а для этого надо «пробиваться» всеми способами со сцены к душе зрителя. Не случайно такой интерес к идеям, провозглашенным А. Арто в манифесте «Театр жестокости». И огромное человеческое спасибо тем режиссерам, которые несмотря на все запреты и возможные санкции, не бояться открывать людям глаза на уродливое в жизни, давая одновременно надежду на выход через трудный, не всегда однозначный поиск «правильного» разрешения конфликта. Честно скажу, что будучи человеком «классической» ориентации из спектакля я так и не понял, что сделало мальчика голубым – нелюбовь к недалеким девочкам, раздоры и духовное одиночество в семье, встреча с прекрасным душой и телом парнем, оказавшимся геем, а может быть все в совокупности. Но вызывает искреннее уважение, что в наших непростых условиях театр решился поднять эту очень неоднозначную тему, без спекуляций и по-человечески.
Administrator: От зрителя Посмотрел "Все оттенки голубого" в Сатириконе. Спектакль оставил двоякое впечатление. Несомненный плюс за смелость поднимать такие темы в нынешних условиях и присутствующий юмор при том, что спектакль о грустном. Однако меня не покидало ощущение конъюктурности, даже в названии)), некой однобокости, и, на мой взгляд, глубину переживаний можно передавать не только криком. Но это субъективное. Сходить советую, особенно всем гомофобствующим в моей ленте, может что-нибудь поймете. Хотя...
Innamorata: ТеатрAll Театральный сезон 2014-2015 подходит к концу. Он был богат на знаковые премьеры и события — пожалуй, даже больше, чем любой другой год за последние лет пятнадцать. ТеатрAll попросил критика Алексея Киселева проанализировать, какие слова вошли в наш обиход за минувшие месяцы, а художника Тимура Шарафутдинова - сделать иллюстрации к театральному букварю. Необычный Именно таковым, согласно Константину Райкину, может показаться зрителям новый спектакль «Сатирикона» под названием «Все оттенки голубого». О возможной необычности темы зрителей на редкость настойчиво предупреждает вкрадчивый райкинский голос перед началом спектакля про жестокие жизненные испытания подростка-гея, родившегося в семье гомофобов.
полная версия страницы