Форум » Архив форума » в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе". ЧАСТЬ 9 » Ответить
в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе". ЧАСТЬ 9
Administrator: в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе" ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6 ЧАСТЬ 7 ЧАСТЬ 8
Casi: "Синьор Тодеро хозяин"
Administrator: Сатирикон. Старый Новый год - 2014.
Administrator: От зрителя "Константин Райкин. Вечер с Достоевским", Сатирикон, 12.02.14. Тут сложно объяснить впечатление даже самой себе. Ну, может, письменно дело пойдёт лучше. На спектакль я попала практически случайно - был свободный вечер и подвернулась возможность получить входной билет. С этим входным билетом рискнула усесться аж на первый ряд и, к своему удивлению, там и осталась (причём, номинальная стоимость билетов в том районе аж 3500). Дальше надо переходить к впечатлениям, а тут сложно... Понимаете, я смотрела и мне нравилось. Какие-то моменты больше, какие-то меньше (например, тени это хорошо, сильно, но когда их идёт всё больше, то впечатление стирается, остаётся масло масляное). Но всё же вторая часть с Лизой была хороша. Да и в первой что-то цепляло, хотя мешала общая эстрадность и тот факт, что не читала пока "Записки из подполья". И аплодировала в финале вполне искренне. А потом вышла из зала и с удивлением осознала, что внутри не осталось ни-че-го. И ведь читала в отзывах, что спектакль долго обдумываешь, что тяжёлый, что сильно влияет на зрителя... Была к этому готова, ждала даже. Как может стукнуть спектаклем - с этим уже приходилось сталкиваться. А тут почему-то никакого послевкусия, словно ничего и не было, так странно... Ещё мешало, что дополнительно возведённая стена превратила сцену в ууузкую полоску перед непропорционально широким относительно неё залом. Может, это издалека лучше воспринимается, но с моего места очень хотелось сузить зал. Может, дело просто в том, что у меня шли два моноспектакля друг за другом? И "Портрет" перевесил? Кстати, в обоих залах были простуженные люди (кажется, сейчас они везде..), но вот реакция артистов была разная. Райкин откровенно спародировал этих людей несколько раз, а у Редько запомнился мне момент, когда реплика какая-то была брошена явно в сторону человека, что особенно гулко прокашливался несколько раз. Человек этот потом уже молчал (или это мне сейчас так кажется?). В самом Сатириконе раньше один раз была, давно, так что приятным сюрпризом стало местоположение его относительно Марьиной рощи (мы-то ещё от Рижской шли). А вот внутри как-то неуютно... Внезапно велели сдать рюкзачок, с которым я театрах в семи уже была, в гардероб, а после завершения спектакля туда же выстроились какие-то совершено безумные очереди. Ну и общая стилистика пространства такая советская-советская, а публика словно случайная. Совершенно разные люди - и в возрасте, и почти дети... Какой-то праздничности, что ли, недоставало. Причём я сама не люблю традицию надевать в театр вечерние наряды, но тут совсем уж серая масса получилась. В общем, я в замешательстве. Посмотреть там спектакли Бутусова всё равно хочется, но лучше, наверное, дождаться возможности снова поймать входной.
Administrator: "Шантеклер". Поклоны.
Локоны: Афиша театра "Сатирикон" на март-май 2014 г.:
Administrator: Театр Сатирикон. Афиша октября 2006 г. Фото: Игорь Брусенков
Casi: Сайт театра "Сатирикон" click here А.Уэскер | Кухня | Перевод с английского Валентины Ряполовой Сценическая редакция театра Постановка Константин Райкин Сценография Дмитрий Разумов Костюмы Мария Данилова Свет Анатолий Кузнецов Звук Екатерина Павлова Помощники режиссера Эльвира Кекеева Елена Персиянцева Консультанты: - шеф-повар Павел Кокин - по сервису Екатерина Терентьева - по немецкому языку Валерий Кузавлев - по итальянскому языку Елена Бессчастная - по греческому языку Ксения Каклимова Действующие лица и исполнители: в порядке их появления на сцене Меджи Игорь Гудеев, Сергей Климов Дюжая женщина Нина Андронаки Макс Александр Гунькин, Андрей Соломонов Пол Никита Смольянинов Раймонд Илья Денискин Энн Эльвира Кекеева, Марьяна Спивак Димитрий Георгий Лежава, Яков Ломкин Мэгги, первая официантка Полина Шанина Джейн, вторая официантка Анна Дубова (Театр им. К.С.Станиславского) Дафна, третья официантка Анна Селедец Мери, четвертая официантка Ася Калинина (Театральный дом «Миллениум») Альфредо Сергей Громов, Антон Кузнецов Ганс Антон Егоров, Сергей Сотников Кевин Алексей Коряков, Руслан Сабиров Гастон Роман Матюнин, Михаил Ширяев Майкл Владимир Надеин Николас Тимур Любимский, Артур Мухамадияров Берт Полина Райкин Петер Алексей Бардуков, Антон Егоров Хетти, седьмая официантка Альбина Юсупова Сюзи, восьмая официантка Елизавета Мартинес Карденас Фрэнк, помощник шеф-повара Игорь Гудеев, Сергей Климов Шеф-повар Владимир Большов, Сергей Бубнов Мистер Маренго Алексей Якубов Моника Евгения Абрамова Пегги, пятая официантка Нина Андронаки Кэт, шестая официантка Елена Березнова Метрдотель Сергей Зарубин Бродяга Иван Игнатенко, Михаил Ширяев Место действия - кухня ресторана «Тиволи»
бельчонок:
Administrator: Для информации из комментов к посту «Кухня» - премьера в Сатириконе, производственно-обещепитовская пьеса А.Уэскера была знаменита в 70-80-е, в СССР ставил Гончаров, в Польше Вайда.
Локоны: Театр «Сатирикон» "Game Over" Дата премьеры: 3 апреля 2014 г. Малая сцена Жанр: драма; «twister» Автор (драматург): Алексей Арбузов Режиссер: Елена Бутенко-Райкина Музыка: «Хоронько-оркестр», Веня Д'ркин, «Нирвана», «Алиса», Лана Милович, Владимир Высоцкий, Юрий Шевчук, «Король и Шут», Bob Marley, "Queen” и др. Художник: Анжелика Бажина В ролях: Никита Смольянинов, Илья Денискин, Тимур Любимский, Дарья Урсуляк, Алексей Коряков/ Сергей Сотников, Анна Здор/ Полина Райкина, Сергей Зарубин, Нина Андронаки и др. Аннотация. "Сатирикон» представит свою сценическую версию пьесы Алексея Арбузова «Жестокие игры». Написанная еще в семидесятых, пьеса советского классика не потеряла своей актуальности. Ее главные герои - парни лет двадцати, три друга, и их ровесница, Неля, приехавшая в Москву из Рыбинска в поисках лучшей жизни. Они молоды, полны сил, хотя инфантильны - каждый по своему. У них тяжелые отношения с родителями, друг с другом и, кажется, даже с самими собой... Их жизнь это безжалостные игры, где каждый норовит испытать другого на прочность. Родители Кая развелись, и он живет с чувством вины, отец Терентия - алкоголик, которого парень презирает, а баловень судьбы и девушек Никита не способен на любовь и ответственность. Появление Нели меняет ребят. Вместе с ней приходит любовь... Жанр постановки театр определяет как twister (Твистер) – веселая напольная игра для активной компании, «которая завязывает людей в узлы».
Локоны: Театр «Сатирикон» «Кухня» Дата премьеры: 27 апреля 2014 г. Большая сцена Продолжительность спектакля: 3 часа Жанр: драма, комедия Автор (драматург): Арнольд Уэскер Режиссер: Константин Райкин Художник: Дмитрий Разумов Консультант, шеф-повар: Павел Кокин В ролях: Никита Смольянинов, Илья Денискин, Эльвира Кекеева/Марьяна Спивак, Полина Шанина, Анна Дубова, Анна Селедец, Ася Калинина, Георгий Лежава и др. Аннотация. В основе первой пьесы английского драматурга Арнольда Уэскера (род. 1932) — впечатления от работы официантом в огромном парижском ресторане. Судя по всему, ресторан тот больше всего напоминал легендарную вавилонскую башню — в пьесе почти все работники: мигранты, и с утра до вечера кухня переполнена греческой, итальянской, немецкой, французской речью. Суета, различные обязанности и поручения — и мечты о другой жизни. Таковы будни «кухни»...
Administrator: Из интервью Алена Резник: «Людей нужно воспитывать, а не развращать» ........... Каково вам было в художественном потоке театра "Сатирикон", куда вас пригласили после института? После четырнадцати лет служения в "Сатириконе" у меня остались только светлые воспоминания: театр-дом, театр-пахота. Выражаясь любимой фразой Константина Аркадьевича, мы работали "на разрыв аорты": с десяти утра – репетиция, потом разминка и спектакль. В таком режиме – много лет. В "Сатириконе" тогда действительно была атмосфера театра-семьи. Если до нас долетали истории о закулисных интригах в московских театрах, мы воспринимали их как отголоски какого-то другого мира. У нас было взаимное уважение, постоянные сборища, песни, "капустники"… Что вы вынесли из общения с Константином Райкиным? Высочайший профессионализм и фантастическую работоспособность. Талант без дисциплины – ничто. Он находится в вечном стремлении к идеалу, поэтому работает с завышением планки. Еще одна его фраза: "Чтобы Бог вас заметил – надо подпрыгивать, стремиться быть лучше в десять раз, тогда, возможно, удастся стать лучше вполовину". Он фанат театра, остальное – по боку. Когда ты с ним на одной шахматной доске, это трудно, почти невыносимо. Но им нельзя не восхищаться. В спектакле "Великолепный рогоносец" мы с Галей Даниловой играли горластых фламандских крестьянок. И был момент, где нужно кричать на главную героиню "на разрыв связок и сердца". А я – певица. На одной репетиции решила чуть-чуть себя поберечь и слегка притушила голос. Константин Аркадьевич вызвал меня к себе: "Алена, вот этого я бы не хотел. Либо ты все делаешь на чистом сливочном масле, либо не делаешь этого вообще". И я, теряя голос, сипела, хрипела. "Сатирикон" – это школа! И теперь мне бьет в глаза, когда вижу, что какой-то актер на сцене себя бережет, не рвет сердце, не распахивается. Фальшь и ремесленничество отвратительны в нашей профессии. "Великолепный рогоносец" – спектакль в постановке Петра Фоменко? Да. Мне посчастливилось соприкоснуться с этим уникальным режиссером. Для него было важно, чтобы актеры на репетициях шли "от себя, по живому"! Он совсем иного склада, чем Константин Райкин, который работает с показа: таков его личный темперамент. Есть артисты, которые берут от него форму, и все у них получается великолепно. Для меня же театр делится на "постановочный", как, например, у Юрия Любимова, где железный каркас и яркая форма, и театр живой, теплый, где актеры импровизируют. Я отношусь к тем артистам, которые могут раскрыть свою душу и тем взять зал. Как вы жили с тем, что ваша природа иная, чем у режиссера? В сценической массовке годами киснут артисты, которые, уйдя из театра, становятся кинозвездами. Но у Константина Аркадьевича массовка – это действующее лицо. Он любит массовые зрелища. И всегда внушал: "Не смейте скучать, работайте! Глаз зрителя стрельнет, остановится на человеке, который "отсутствует" – и спектакль рухнет!" Я считала ниже своего достоинства "скучать" и всегда что-то придумывала. Мы играли "Шантеклера", который пришел посмотреть Юрий Бутусов, талантливейший режиссер современности, чтобы выбрать артистов на свой новый спектакль "Макбет" Ионеско. В буфете ко мне подсаживается Райкин: "Алена, у меня две новости, хорошая и плохая: Бутусов после просмотра хотел занять тебя в своем спектакле, а я сказал, что ты беременна". Не судьба, подумала я и ушла в свободное плавание. ...........
Casi: "Синее чудовище"
Administrator: От зрителя /arlekin/ мой бедный Кай: "Game over" ("Жестокие игры") А.Арбузова в "Сатириконе", реж. Елена Бутенко-Райкина Переименование пьесы на современный и иноязычный лад пусть и обусловлено скорее маркетиноговыми, нежели творческими соображениями, автоматически настраивает сознание на постановку актуальную, ну или, как минимум, молодежную. Что верно отчасти, поскольку 20-летних персонажей Арбузова играют их ровесники, а некоторые артисты значительно моложе своих героев. Вместе с тем сатириконовская "Game over", при том что из текста по возможности вычищены все явные приметы советского быта (да их там и было не слишком много) - это в гораздо большей степени "старые добрые" "Жестокие игры", чем просуществовавший почти четверть века и десять лет назад сошедший со сцены спектакль Марка Захарова. Я смотрел ленкомовскую постановку на 1000-м представлении, уже ни с какой не с Татьяной Догилевой, конечно, а с Олесей Железняк, было это уже в нынешнем тысячелетии, но при некотором налете "исторической ценности" совсем уж "музейным экспонатом" она не казалась, оставаясь вполне живым зрелищем. С "живостью", впрочем, у "Сатирикона" никогда не бывает перебоев, уж с чем другим, а только не с этим. Спектакль Бутенко-Райкиной энергичен и энергетичен (то есть питает и бьет) сверх всякой меры, где-то и суетлив. Особенно что касается исполнителей студенческого возраста - их героем трудно удержаться в горизонтальной плоскости, они так и рвутся, ну и отрываются - буквально, от земли, от сценической площадки, благо в их распоряжение для различных акробатических упражнений предоставлена металлоконструкция в форме раскладного куба на подвижной платформе. Вряд ли кто-то осмысленно вспоминал здесь про придуманной Шейнцисом для Захарова колесо, но сценография вполне функциональная, при этом символичная, а одновременно еще и в значительной степени соответствует авторским пожеланиям "на сей раз прибегнуть к натуралистической декорации": помимо условной платформы-"клетки" есть масса реалистических, бытовых предметов обстановки, меблировки. Но поскольку я сам - ровесник этой пьесы (она была завершена в год моего рождения и в год 70-летия автора, которого я убежденно продолжаю считать лучшим русскоязычным театральным писателем за период между Чеховым и Вырыпаевым), то для меня лично в данном случае особенно важно было не просто увидеть спектакль лихой и искренний, сделанный добротно и со вкусом (таким ожиданиям "Game over" в больше или меньшей степени соответствует), но понять, как формат "молодежного спектакля" сегодня взаимодействует с выдающегося качества драматургическим текстом почти сорокалетней давности. Я не держал в руках программку, но ни в спектакле непосредственно, ни в в выходных данных на сайте не обнаружил эпиграфа, предпосланного к пьесе автором. Вот объяснение, что такое Twister (Твистер) – "веселая напольная игра для активной компании, «которая завязывает людей в узлы» - прилагается, хотя я все равно не догоняю, что сие значит и к чему оно. А эпиграф, который важен всегда, для понимания "Жестоких игр" имеет совершенно особое значение. "Потом он подрос... Ходил на прогулку... и шел между нами, дав каждому ручку, зная, что мы поддержим и научим его уму-разуму, чувствуя нашу нежность и даже любовь..." - реплика из "Не боюсь Вирджинии Вулф" Эдварда Олби. Для Арбузова, которого и прежде, и до сих пор по недомыслию считают слезливым сказочником (он, как и всякий больший писатель, конечно, "сказочник" - но совсем в ином смысле), уже сам факт обращения к Олби должен дать первый ключ к пьесе. А еще важнее вспомнить контекст, откуда взят этот пассаж - у Олби ведь речь идет о воображаемом событии, о неродившемся ребенке, об играх с фантомом, которые в знаменитой пьесе приобретают ритуальный, мистический, чуть ли не сатанинский характер. Конечно, Арбузов мыслил в эстетике более традиционной. Но все-таки, мне думается, создатели "Game over" чересчур поспешно повелись на обманчивую арбузовскую легкость и сильно упростили для самих себя правила игры с его шедевром. Многое в спектакле удалось уловить и передать точно, где-то даже заострить принципиальные моменты. Прежде всего что касается взаимоотношения поколений, а вернее, возрастов, потому что к пресловутым "отцам и детям" у Арбузова дело не сводится. Трое двадцатилетних школьных друзей - ровесники, но очень разные: Терентий, пожалуй, самый "правильный" из них, но "без отрыва от производства" он занимается... в театральной студии (для Арбузова, прошедшего "студийный" этап - знаковая деталь); Никита - юноша исключительно благополучный и благонамеренный, но не слишком порядочный (хотя Арбузов, в отличие от Розова, не навешивает на героев оценочные ярлыки, не ставит их ни "перед судом истории", не перед "товарищеским судом", не обвиняет в "моральном разложении", не упрекает в "мещанстве"); Кай - тоже представитель, по советским понятиям, "золотой молодежи", но предпочитающий "богемный" образ жизни, бросающий юрфак ради дилетантского занятия живописью, именно в его, точнее, в родительскую (но мать с отчимом - в загранке, а отец с новой семьей - в Ленинграде) заваленную набросками трехкомнатную квартиру на Тверском бульваре (в спектакле эта деталь подчеркнута графическим пейзажем, как бы принадлежащем самому Каю - видом из окна на беседку у Никитских ворот) и приходит бесприютная Неля-Лена, по рекомендации от случайной знакомой из "Метелицы". Понятно, что "Метелица" конца 1970-х - это популярная, но достаточно демократичная дискотека, в отличие от одноименного казино с его вечеринками (о которых я все никак не могу забыть) или нынешнего существующего на прежнем месте заведения неопределенного профиля. Нормально, что упоминание "Метелицы" в спектакле отсутствует. Зато многие другие реплики как будто написаны специально и сегодня - на самом деле они есть в авторском тексте. Отдельные мелочи приобретают новое звучание: Кай читает в иностранном журнале: "приглашают на Канарские острова" - даже для мальчика с Тверского бульвара, у которого мама в Исландии, все равно Канарские острова - все равно что спутник Юпитера; теперь-то, конечно, все приземленнее, в лучшем случае свидетельствует о материальной обеспеченности персонажа, и то не переходящей границы общедоступного. Иногда остается только диву даваться точности, с которой Арбузов чувствовал некоторые тенденции. Особенно меня поразил эпизод с "девицей, совсем не похожей на ангела". Когда я услышал: "Нельзя так жить. Мне уже двадцать один год, а я не была в Дагестане. Говорят, там такие монастыри! Все туда едут. Ну какой дурак поедет теперь в Сочи?" - ушам не поверил, потом сличал с печатным вариантов - слово в слово! А уж дальше: "И в Загорск мы не едем, и в Коломенское. Церкви поглядели бы. Вон Любочка Интельман пешком в Оптину пустынь пошла. Босая" - я чуть с лавки не сверзился от хохота, но опять же - все строго в соответствии с буквой первоисточника (про Любочку Интельман, босой отправившуюся до Оптиной пустыни, я особо запомнил и стану теперь цитировать!). Причем не только букве, но во многом и духу пьесы концепция режиссера адекватна. В центре внимания - возрастная и, как отдельный ее аспект, поколенческая проблематика. Миша, двоюродный брат Кая, всего на десять лет старше, но, как сам Кай говорит, "между нами века". Маша, жена Миши, старше его еще на девять лет, то есть по отношению к Каю она уже как бы представитель поколения "родителей". Кстати, Мишу и Машу играют, соответственно, Сергей Сотников и Полина Райкина, казалось бы, недавние студенты - но в "Сатириконе" проблема "поколений" решается очень быстро, и Райкина уже считай что перешла на "возрастные роли" (да у нее и Аркадина в бутусовской "Чайке" за плечами). Однако, не считая тридцатилетнего Миши, все "родители" в спектакле представлены специфическим образом - либо фантомы, либо фрики: что мать Нелли (гротескная старуха с рассыпавшимися пластиковыми яблоками), что Олег Павлович, отчим Кая (возникает в дыму, говорит под фонограмму, образ решен в стилистике "синхробуффонады"), что отец Терентия (хрипящий, почти безголосый), причем последних двоих играет один и тот же Сергей Зарубин. Двадцатилетние от них бесконечно далеки, они существуют в другом мире, буквально в другом пространстве. Все они, каждый по своим причинам и на свой лад, родителей "ненавидят" - кто-то, как Терентий, под конец примиряется, но большинство - нет. Однако примечательно, что автор не спешит упрекать "неблагодарную молодежь", наоборот - постепенно раскрывается подоплека скепсиса 20-летних по отношению к 40-летним. И тут очень кстати пришелся бы эпиграф из Эдварда Олби, он многое бы прояснил более глубоко, чем позволяют социально-бытовой и психологический аспекты. Ведь и у 39-летней Маши есть взрослый сын в армии - она ему не пишет, а новорожденного она оставляет на попечение почти случайной Нели, которая сразу забирает его с собой в Москву; при том что у Нели был неродившийся, по настоянию родителей убитый ребенок. Некоторые вещи в спектакле придуманы очень удачно и уместно. Например, в первом действии все рисунки Кая - графические и черно-белые (у Арбузова подчеркнуто, и подчеркивает сам герой, что не "рисует", а "пишет" - маслом по холсту, и мольберт у него имеется), а во втором есть эпизод, где ребята мажут стены и друг друга красками разных цветов, и этот контраст срабатывает на замысел постановки в целом. Другие сделаны вопреки авторским подсказкам, даже прямо противоположным образом. К примеру, по ремаркам Никита - длинноволос, а Кай - коротко подстрижен, а в спектакле - наоборот, но зато так явно органичнее для фактуры молодых артистов: Никиту играет Илья Денискин (как и Дарья Урсуляк, исполнительница роли Нелли, он не экономит выразительных средств, не сдерживает эмоций, и вообще, а я наблюдаю за ним еще с курсовых работ в Школе-студии МХАТ, нередко в ансамбле тянет одеяло на себя), а Кая - Никита Смольянинов, и в это удивительное "попадание", можно сказать, что "открытие". Кай в "Жестоких играх" - персонаж вроде бы и главный, и сквозной, но если подходить формально, то в сюжете его функция - чисто прикладная, он хозяин квартиры, где происходит большая часть действия, и только. Но разумеется, что у Арбузова как раз Кай (даже не Неля, своего рода реинкарнация Тани спустя почти полвека) - центр этой Вселенной, через него, чуть ли не его глазами, мы видим остальных героев (Кай, в сущности, тоже новое воплощение Марата, и кстати говоря, хотя первый вариант "Тани" и "Мой бедный Марат" по времени создания далеки друг от друга, но их герои - представители одного поколения). Актерски все это для меня было в спектакле очень убедительно, хотя и неожиданно. Или что касается подбора музыкального материала - «Хоронько-оркестр», «Нирвана», Лина Милович, Юрий Шевчук, «Король и Шут», Маша Макарова, Веня Д'ркин, Chinawoman, Rene Aubry, Koop-koop, Гидропонка, «No Every Pain Hurts», «Queen», «Серебряная свадьба», «Bad boys», «Нож для фрау Мюллер», «House of pain», и др., перечень я взял с сайта, потому что сам едва ли смог опознать четверть из упомянутых, хотя из неупомянутых - "Кабриолет" Любы Успенской как характеристика одной из случайных "девиц" в квартире Кая - отметил без подсказки. Но раз "Game over" - история про сегодняшних двадцатилетних, то есть сформировавшихся подростками в 00-е годы, то и репертуар (несколько с уклоном, правда, в 1990-е и даже конец 1980-х), стало быть, и репертуар соответствующий. Так что отход от "буквы" пьесы, коль скоро сам Арбузов в "Жестоких играх" подвергает переосмыслению мотивы важнейших своих пьес - "Тани" и "Марата", мне показался во многом оправданным. Вместе с тем меня как-то покоробило, что в спектакле много пьют по любому поводу. Меня это не в принципе смущает (даже когда по-настоящему пьют, как в "На дне" Коршуноваса - и то не смущает, тем более, что там и зрителям наливали), а в данном конкретном опусе: у Арбузова тоже выпивают, причем уже с первой картины, с первых реплик, но у Бутенко-Райкиной вообще не просыхают все поголовно, включая болезного, в пьесе беспрестанно глотающего таблетки Ловейко - Георгий Лежава играет крепкого мускулистого бородача, который всем лекарствам предпочитает водку. Слишком простое получается объяснение для некоторых полуэстрадно-полуцирковых эскапад персонажей, оно в значительной мере убивает ту поэтическую условность, которая и делает художественный мир пьес Арбузова уникальным, таким вопиюще несоветским (при внешней идеологической лояльности). Все эти чудаковатые люди со странными, нездешними, сказочными именами, к тому же словно мерцающими, ускользающими, нарочито неопределенными, словно ненастоящими (Кай на самом деле - Юлий, но Юлий стоит Кая, равно как и Кай - Юлия; Неля - Лена, которую порой называют Элен; сама она Никиту зовет Бубенчиком... - и такое у Арбузова не только в "Жестоких играх", это характерная особенность его художественного мира); необъяснимые поступки, приходы и уходы, появления и исчезновения, расставания и встречи сквозь тысячи километров и десятилетия... И, конечно, "праздничность", некая "карнавальность", присущая Арбузову и понимаемая им прежде всего как "театральность" - условность, то есть. Для меня "Game over" получился спектаклем симпатичным, но, при всех кульбитах (в том числе акробатических, на перекладинах раскладного "куба"), несколько приземленным и куцым, в духе уже идущего несколько лет в том же пространстве малой сцены "Оглянись во гневе" Осборна. Полюбить героя Никиты Смольянинова очень легко, он невероятно обаятелен. Понять его, принять, почувствовать, чтоб "он шел между нами... дав каждому ручку..." - такого ощущения, к сожалению, спетакль пережить не предлагает.
Casi: Сергей Зарубин и Алексей Якубов. "Голый король"
Administrator: РЕКЛАМА СПЕКТАКЛЯ Спектакль "Кухня" в театре Сатирикон Мечтаете научиться готовить? Тогда заглядывайте на самую удивительную кухню в мире – кухню ресторана «Тиволи»! Берем постоянно меняющийся состав поваров, «отбиваем» их смешными и не очень ситуациями, приправляем конфликтами из-за разных национальностей, добавляем щепотку любви, и вот оно – блюдо «жизнь» готово!
Administrator: Отсюда Райкин покажет в СВАО «кухню» с закипающими конфликтами На большой сцене театра «Сатирикон» 27-29 апреля зрителей ждёт премьера. Режиссёр Константин Райкин представит спектакль «Кухня» по пьесе английского драматурга Арнольда Уэскера. В нашей стране пьеса ставится впервые. По замыслу автора, кухня - замкнутая модель общества, где по соседству с супами закипают межнациональные конфликты. К слову, на днях на малой сцене театра прошла ещё одна премьера - «Game over». Елена Бутенко-Райкина поставила этот спектакль по пьесе Алексея Арбузова «Жёсткие игры». Молодые люди мечтают найти своё место в жизни и, как водится, совершают множество ошибок. Ближайшие спектакли можно посмотреть 3, 18, 21, 22, и 28 мая. Адрес театра - ул. Шереметьевская, 8.
Локоны: Афиша театра Сатирикон на второй квартал 2014 г.
Administrator: Отсюда КухняСпектакль / драма Сатирикон ...самое время пойти на кухню — тем более что туда всех приглашает Константин Райкин. Он ставит пьесу англичанина Арнольда Уэскера, соратника и сверстника знаменитых «рассерженных» драматургов (Джон Осборн, Шейла Дилани), с творчества которых в конце 50-х в Англии началась театральная революция: на сцене появились наконец не только персонажи Шекспира и Байрона, а простые, несовершенные, но современные люди. Вот так и в пьесе Уэскера, впервые поставленной в 1961-м в театре «Роял Корт», дело происходит на кухне ресторана «Тиволи». Повара ненавидят официантов, но солидаризируются с ними — в ненависти к посетителям. Везде царят лихорадочная спешка, скандал и утверждение себя за счет другого. «Для Шекспира мир представлялся сценой, но для меня мир — кухня, где люди приходят и уходят, не успевая понять друг друга; где дружба, любовь и вражда возникают и забываются одинаково быстро», — говорил драматург. «Кухню» Райкина будут играть на большой сцене «Сатирикона», причем в спектакле займут чуть ли не половину труппы — ресторан, знаете ли, рабочих рук не хватает.
Innamorata: "Кухня" прогон 24 апреля Эта история могла бы произойти где угодно. Все мы живем в одном Мире, в который, как матрешка в матрешку помещаются прочие Миры: большие и маленькие. Все они построены по одному принципу. Что банк, что офис, что футбольная команда, что кухня ресторана – все подчиняется единым законом Мироздания. Разные люди, разное положение, разный язык, цвет кожи, мечты и желания… Английский драматург Арнольд Уэскер переложил проекцию мира как раз на ресторанную кухню. Тут могут подраться англичанин и киприот, а немец, например, может посчитать еврея хорошим парнем. Мужчина может оскорбить женщину, женщина – бросить мужчину, все приправляется выяснением отношений, рассказами о мечтах, драками. Жизнь? Да самая настоящая. Но… Какими бы циничными мы ни становились, я отказываюсь верить, что в жизни все так беспросветно жестоко в наше время. Конечно, не многие из нас могут в час пик остановится и порадоваться пробивающейся сквозь асфальт березке, скорее всего на неё наступят и побегут себе дальше на свою ненавистную «кухню»: офисную или домашнюю, о которой и мечтаешь, чтобы она пропала в один прекрасный день. В таком бешеном ритме и трудятся работники лондонского ресторана "Тиволи". Новичок Кевин в первый же день поражается тому, сколько в человеке может содержаться пота! А ведь кто-то работает на этой кухне уже более 3 лет, а кто-то - более 30ти! Кто-то не выдерживает кипящих котлов, брызгающего в разные стороны масла, духоты и полнейшего «дурдома». С кем не бывает? Как иногда, приходя домой, нам хочется изорвать в клочки подшивку каких-нибудь журналов и вдоволь побить посуду? Горим на работе. Не справляемся с делами. Ругаемся с коллегами. Не выпускаем из головы личные проблемы. Да о какой жизни, каких, к черту, мечтах мы можем думать в такие моменты? Все мрачно, темно, выхода нет. Но… закрой глаза на минутку, высунься в окно, напой любимую песенку – и станет лучше, хоть на момент, на долю секунды… К сожалению, не всем это дано и таким людям очень тяжело справиться, а точнее – смириться со своим положением. О самом спектакле, конечно, очень хочется поговорить, потому что он как раз-таки в клочки порвал все мои от него ожидания. Я люблю всю эту тему, всю эту «кухню», сотни книг прочитаны, сотни фильмов просмотрены, в общем – представление имею. И так хотелось окунуться в любимую сферу! Но «Кухня» на сцене Сатирикона – это не то место, где делаю пирожные, не то место, где на плите томятся рагу или варятся супы, не то место, где повара творят свое искусство, это страшная шипящая адская машина. А угнетающе-серые вытяжки, холодно сверкающие столы и приборы больше похожи на хирургический кабинет, который сам по себе тоже является своеобразной «кухней»… Нужно отдать должное актерскому ансамблю. Полное впечатление, что ты наблюдаешь за процессом, каждый – как винтик в большой машине (адской - не будем забывать): моет, режет, строгает, жарит, варит. А стройная черно-белая очередь официанточек быстро «реализует» товар посетителям. Ритм – сумасшедший, это правда. Не успеваешь ловить взглядом – кто и что делает. А жаль, забавные штуки происходят: тихо под стол что-то тырит солидный повар, а повариха, потянувшись за баночкой с верхней полки скромно прикрывает фартуком свои «выдающиеся» части тела. Но жаль, что на этом не играют, не заостряют внимание. Это кухня! Тут должен быть перец чили, соль, сахар! Но в полной мешанине таких вот безвкусностей теряешься. Вроде и много всего на тарелке, а есть не хочется. Очень значимой составляющей спектакля является многонациональность. Бок о бок работаю люди разных национальностей: французы, итальянцы, немцы, выходцы с Балкан. Это мы можем понять только потому, что принадлежность к какой бы то ни было национальности повторяется там чаще, чем человеческое имя. А догадаться кто есть кто - не представляется возможным, потому что это на самом деле это просто куча людей с дефектом речи. Узнать по акценту можно лишь двоих. Итальянский акцент здесь не отличается от французского. Я вспомнила прекрасный спектакль у фоменок «Русский человек на rendez-vous». Какой язык! Он там один – русский, но какие у него итальянские и немецкие краски! Не верю, что сатириконовская молодежь менее талантлива, но тогда почему? А зачем нужен был консультант по итальянскому (и прочим) языку, заявленный на официальном сайте, если итальянский повар произносит с рязанским акцентом 2 микроскопические фразы и постоянно твердит только слово «Si!»? А шеф-повар-консультант? К сожалению, не убедительно… И финальное «А вам что еще нужно?!» звучит очень обидно. На мой вкус, «Кухня» вышла безрадостная – диетическая, но как ни странно – о важном. И этот дисбаланс абсолютно не вызывает аппетита.
полная версия страницы