Форум » Архив форума » ...Тем временем в другом хорошем театре... ЧАСТЬ 14 » Ответить
...Тем временем в другом хорошем театре... ЧАСТЬ 14
Ирината: ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6 ЧАСТЬ 7 ЧАСТЬ 8 ЧАСТЬ 9 ЧАСТЬ 10 ЧАСТЬ 11 ЧАСТЬ 12 ЧАСТЬ 13
Lyra: «Подходцев и двое других». 1 апреля 2015. РАМТ Видимо, Алдонин совсем не мой режиссер. На протяжении всего спектакля сохранялось стойкое ощущение диссонанса. Все было чудесно: смешно, красиво, музыкально, а главная троица вообще взрывоопасна, но вот мне почему-то смеяться в положенных местах совершенно не хотелось, зато от души посмеялась в соседское плечо в «незабронированных» для смеха отрывках. Я вообще довольно упряма, когда от меня (даже как от зрителя) чего-то ждут, и не ведусь на провокации. Плюс неотвязчивая мысль – «я бы сделала иначе..» Кстати об ожиданиях – вот их-то у меня относительно спектакля вообще не было. Ни завышенных, ни заниженных. Повесть я тоже не читала. Поэтому мои ожидания глубины и более тонкого юмора относились к театру в целом. К тому же речь идет о РАМТе, где комедии могут быть печальны, а в драме есть место для смеха. Не привык здешний зритель к такому односложному прочтению – комедия ради комедии. Поэтому у меня такое двоякое впечатление. Ведь и спектакль еще сыроват и, надеюсь, будет дорабатываться. Ну, а теперь я могу перейти к приятной части моего рассказа :) Ведь и понравилось мне в спектакле многое. Например, уморительные образы толстых жителей Петербурга. И если на ком-то этот «костюмчик» сидел как влитой, то некоторым артистам лишние сантиметры доставляли явное неудобство. Танцы. Танцы были прекрасны, и по моему скромному мнению, их должно было быть больше. Некоторые диалоги и сцены я бы заменила танцами, тогда бы и провисаний было меньше, и просто бы глаз порадовался. К троице главных героев вообще нареканий быть не может! Все на своих местах. Обожаю дуэты Исаев-Морозов и Красилов-Исаев в других спектаклях, а тут целое трио. Но хотелось немножечко объема придать Подходцеву. Вспоминались другие роли Красилова. Иногда прямо-таки хотелось увидеть мсье Пьера (моя любимая роль у Петра), но тут уже моя личная тоска по спектаклю примешалась, да и мизансцена ну ооочень похожая на «ну вот и приехали..». И очень хороший финал с танцем! Прямо фандоринский бег. И опять – я бы раза в два сократила время монолога в пользу этого танца.. Фаворит спектакля – это, конечно же, Громов. Исаев, которого мы знаем таким, каким мы его знаем, здесь очаровательно не такой :). Исаевская способность иронизировать, это бесспорно прекрасно, но когда артист Исаев начинает ломать комедию.. И как он очень легко и грациозно танцует!! И еще мое отдельное громадное спасибо за музыкантов на сцене! Для приятного времяпрепровождения с друзьями или просто, чтобы расслабиться и отвлечься, «Подходцев и двое других» - идеальный спектакль! Очень много юмора, танцы, живая музыка, а уж песни какие (гыы), шикарнейший актерский состав. Обязательно нужно будет повторить в следующем сезоне.
Innamorata: «Берег утопии» РАМТ. 4 апреля 2015 А на том берегу незабудки цветут, А на том берегу звезд весенний салют. А на том берегу мой костер не погас, А на том берегу было все в первый раз. Первый просмотр «Берега Утопии» состоялся у меня ровно 2 года назад. Тогда, в первую очередь, внимание перетягивал на себя масштаб постановки: многообразие героев и крутящийся водоворот затронутых в спектакле тем. Признаться, смотреть было тяжело… Но спустя два года, уже не пугаясь объема и обилия тем на «подумать» ,я посмотрела «Берег» повторно и получила большое удовольствие. Прежде всего – актерские работы. Хорошо бы при упоминании имен Герцена, Белинского, Тургенева в воображении школьников рисовались лица рамтовских актеров, а не безликие черно-белые портреты со страниц учебников. Несмотря на достаточно основательный политический сюжет, спектакль очень романтичен. Приключенческий дух и любовные перепитии уводят ненадолго от революционных тем и дают зрителю немного расслабиться перед следующей порцией «иллюзий материального существования». Очень четкий баланс серьёзного, смешного, трогательного, грустного. Словом, полный спектр ощущений, потрясающий энерго-обмен, сопереживание! Великолепный Илья Исаев – Александр Герцен. Он, скажу немного иронично, среди прочих певцов революции и их сподвижников, самый адекватный. Он не раб навязчивой идеи типа Огарева, не чересчур эксцентричный неуспокоенный Белинский, не парижский денди Тургенев. Нет, нет, не осуждаю нарисованные Алексеем Бородиным сценические портреты российских деятелей, но Герцен среди них – монумент, воздвигнутый во славу разума, чести и достоинства. Немного обидно, что рядом с умнейшими и талантливейшими мужчинами в то время находились такие глупенькие дамы. Могу ошибаться, но женская составляющая мне показалась уж очень приземленной. Даже благообразная и образованная мисс Мальвида какая-то запрограммированная и неживая. А прямухинские барышни – классические образцы патриархального воспитания. Не так уж, может, и не был неправ их брат Мишель, отваживая сестер от возможных увлечений? Оно и понятно, «Библия» в авторстве Жорж Санд диктовала в то время основополагающие правила поведения: любить кого угодно и когда угодно (и желательно побыстрее!), что в последствие и повлекло за собой образование мыслимых и немыслимых «тройственных союзов». «Такие разные – и все-таки мы вместе!» Объединяющее непохожих друг на друга людей чувство – в желании дать импульс ускорения и реорганизации закоренелых устоев. Курс на другой Берег. Но что такое этот «берег»? Благодатная страна, где можно свободно говорить о запретном или своя собственная страна, где любое «иное» ее устройство кажется утопией? А может, Утопия – это река, по берегам которой и есть жизнь реальная со всеми ее проблемами? И пристать к другому берегу – значит обрести не счастье, а другую реальность - не хуже и не лучше прежней. Другую. Какими бы ни были люди: уважаемыми мужами или необразованными мужиками, благородными дамами или неграмотными девками – перед Богом равны все. И войдя в эту самую реку Утопию, никто не окажется застрахованным от страшной болезни, кораблекрушения от многих-многих потерь, которые не зависят от правящих режимов, уклада жизни, количества «душ», книг, статей, переводов, Фихте, Гегеля и Канта…
Ирината: Дар. Мастерская Фоменко. 07.04.15. Года два назад, впервые увидев этот спектакль, я определила его в разряд «очень неплохих». Теперь же, посмотрев его в четвертый раз, не собираюсь на этой цифре останавливаться, ибо – буквально влюбилась. На этот раз – в постановку, ибо набоковский роман у меня уже много лет в числе наилюбимейших, настольных книг. Спектакль, впрочем, непрост. Конечно, фантастически прекрасная театрализация книжного текста – сценография, музыка, потрясающая игра всех актеров - немного смягчают, а заодно и несколько упрощают то, что написано Сириным-Набоковым… Но все равно, спектакль этот во главу угла, отодвигая немного в сторону Театр, ставит Литературу. С этого слова – ЛИТЕРАТУРА (и пауза после его произнесения) начинается постановка, которая заканчивается летящей поэтической строкой буквально парящего над нами поэта. Литература (я имею в виду литературу настоящую, а не некое словесное графоманство) предполагает не только единственно возможную вязь слов, но и наше внимательное участие к тексту. Воспринимать так на театре, где традиционно немного сокращают и упрощают, делая для зрителя красиво, готовы не все. Некая часть зрителей уходит в антракте…но - если человека Литература не нужна… то и Бог с ними. Многие живут (да еще как счастливо!) без книг, и без театров… да и вообще практически «без всего». А я сижу и радуюсь, наблюдая, как на моих глазах из абсолютного сора житейско-бытовых историй вырастает каркас будущего романа, который, конечно же, напишет Федор Годунов-Чердынцев. Он правильно говорит: «…перетасую, перекручу, смешаю, разжую, отрыгну... таких своих специй добавлю, так пропитаю собой, что от автобиографии останется только пыль, -- но такая пыль, конечно, из которой делается самое оранжевое небо» - и в это небо будет душою, вместе с автором, взлетать читатель романа… А потом и театральный зритель. Когда-то, впервые читая роман (он печатался в тоненьких журналах «Даугава») я едва не заплакала, когда оказалось, что диалог Годунова-Чердынцева и Кончеева на продуваемой ветрами улице – выдумка, первоапрельская шутка под стать придуманной для героя Чернышевским… да и второй разговор героев выдуман… Ибо так не хватает иной раз такой вот беседы – когда слово снимается с твоего языка, оплетается вязью смыслов, да и возвращается тебе для дальнейшего обдумывания… Ах, как хочется вот так: не о быте, а – «о Шиллере, о славе, о любви, о женщинах – возвышенно и чисто»… Увы, такое возможно, кажется, только в собственных мечтах, в разговорах с самим собой, когда ты знаешь, что скажет тебе «собеседник»… а ты, немного с ним поспорив, в результате согласишься, обогатившись заодно новыми знаниями. С хорошей книгой или с хорошим фильмом/спектаклем, кстати, вот так можно «беседовать» - споря и соглашаясь… и снова уходя в спор. Хорошо, конечно, если рядом с Творцом есть Критик – этакая все понимающая «Литературная Необходимость» - да-да, воображаемая… но всё-таки есть. Или такая верная и любящая поклонница, как Зинаида Мерц… и интересно все-таки, в реальной ли жизни Автора… пусть будет Годунова-Чердынцева… она возникла, или Зиночка – это только пыль, заготовка для волшебного оранжевого неба книги? А впрочем, реальна она или выдумана – но только и вправду по временам девушка будет дико несчастна с тем, кто так и не узнает, в каком платье она была на маскараде… Потому что к реальному, и, в общем-то, «нормальному» человеку в нем примешивается вот это странное, гениальное существо, которое нет-нет, да и настигнет Божественный Укол, заставляя взлетать душою ввысь… и одновременно биться телом внизу, в самой грязи… Но в то же время – Зиночка будет и дико счастлива. Ибо – душой и сердцем она многое чувствует и понимает… А ведь «как обаятельны – для тех, кто понимает все наши глупости мелкие злодейства на фоне Пушкина»… На фоне Пушкина. И Гоголя. И Тургенева с его «гелиотропом». И многословного Лескова… И Годунова-Чердынцева (такой худенький!.. не горбись!..), с его воспоминаниями и детских «рождественской скарлатине или пасхальном дифтерите». С его способностью взлетать – к им же созданному оранжевому небу вымысла.
Ирината: Эрос. Минос. Балет Москва в ДК ЗИЛа. 10.04.15. В данном случае это был вечер современной голландской хореографии («Эрос» ставила Аннабелль Лопез Очоа, «Минос» - Хуанхо Аркес). Так и не научилась писать про балеты – там явно должна быть другая терминология (да и подход к изображаемому на сцене иной)… так что извините. И вообще: сложно неспециалисту (мне, например) рассказывать об авангардном танце, исполняемом под современное музыкальное оформление (в числе композиторов – голландцы, немцы, японцы – а я, к сожалению, совсем плохо ориентируюсь не только в балетном, но и в музыкальном искусстве). Да и сценография в этих балетах отсутствует полностью: ее заменяет световая партитура. Попытаюсь просто рассказать… «Минос». Девушки и юноши, что мечутся по лабиринту с невидимыми стенами. Отчаяние, переходящее в безразличие, потом в надежду… и снова в отчаяние. Минотавр – не чудовище даже, а просто существо, которому дана Судьба: убивать. Его сражение с Тесеем – тоже битва двух Судеб: один должен победить, другой – погибнуть. Ариадна и Тесей – они уже не могут друг без друга, но и вместе они тоже не будут… А потом бесконечная синева задника – словно безразмерная яркая радость спасения, молодой – долгой и счастливой жизни… и, словно волны, «накатываются» на сцену танцовщики. Цвет костюмов – словно оттенки моря, и полосы на них – словно части нитей Ариадны… «Эрос» История о едином андрогинном существе, рассеченном Зевсом на две половинки: Мужчину и Женщину, которые ищут, ищут, ищут друг друга… Иногда кажется, что находят – но нет: как плохо врозь, так неуютно и вместе… Попытка, еще одна попытка… Кажется, проучилось? Но нет –вновь сбой в программе поиска. И только изредка случается Чудо (и никакие силы земные или небесные не смогут ему помешать). Встречаются два одиночества и… вдруг сливаются в одно человеческое существо. И получается оно единое-неделимое. Красивое. Сильное. Мудрое… И немножко смешное – ведь влюбленность всегда немного смешна… но и прекрасна при этом. Резюмирую: это одна из лучших постановок Балета Москва из тех, что мне удалось посмотреть. Вторая часть «Эрос» понравилась немного больше, чем первая… но и она прекрасна! Как всегда, интересные костюмы. Как всегда, потрясающе работают световики. Как всегда, интересная, небанальная постановка. Как всегда, превосходные танцовщики. Так что – РЕКОМЕНДУЮ! Фото с сайта Балета Москва
Ирината: Три сестры. Спектакль Театра им.Ленсовета в рамках фестиваля «Золотая маска». 16.04.15. Спектакль смотрю во второй раз. В первый - так подгадала театральное расписание к своему питерскому вояжу, что и этот спектакль Юрия Бутусова попал в списочек. Вообще, есть режиссеры, работы которых (нравятся они или оставляют равнодушными) должны по максимуму попадать в копилку неравнодушных к Театру. Ибо это и есть настоящий театр, а не костюмированная подделка под него… Иногда приходится и в другие города за ними ездить… Говорю это, впрочем, без особого фанатизма, ибо, хотя «Макбетт» Юрия Бутусова однозначно (и, думаю, навсегда) стоит под № 1 моего длиннющего списка, но… фанатизм – это «ты прекрасна без извилин», у меня же в последнее время к режиссеру есть личные зрительские нарекания. В основном, потому что многое чересчур шумно и слишком избыточно… Не мне, конечно, диктовать режиссеру (тем более – режиссеру ТАКОГО уровня) свои идеи об изменениях и сокращениях… Но, если во времена сатириконовского Бутусова я постоянно выходила с его постановок «голодная», то сейчас мой эмоциональный голод насыщается даже с переизбытком – но пищей яркой на вид и тяжелой для переваривания. То же было и с «Сестрами» в Питере – я смотрела их прошлым летом в родном театре. Это было хорошо, интересно, с прекрасными моментами узнавания элементов прошлых (любимых!) работ и радостью от нового, неожиданного и прекрасного. Но… это было как бы чересчур, и уходила я со спектакля в большей степени эмоционально усталая, чем удовлетворенная… По крайней мере, желания скорейшего повторного пересмотра не возникло. Ну, а вот теперь – гастроли в Москве, первое действие, которое я смотрю сверху, с балкона, и три последующие – с хороших мест партера. И ведь ОЧЕНЬ понравилось! Как показатель – пять (!) часов, которые длится спектакль, пролетели совершенно незаметно, подарив к финалу большой зрительский восторг и – никакой усталости. Замечательно наблюдать, как актеры, с удовольствием выполняя заложенные режиссером нелегкие физические упражнения и изображая некое безумие персонажей, в то же время с не меньшим удовольствием выходят из «нелинейности», и играют вполне «по Станиславскому» (ах, какие чудные взгляды, мелкие движения, какие тонкие интонации!). Первое действие, начавшееся с пролога, в котором Тузенбах, играя с огромным голубым шаром, а также его товарищи объяснят, что – смысла в существовании человека не более, чем в падении снега… Поэтому Ольга, Маша и Ирина, вместе с примкнувшей к ним Наташей, будут сидеть практически недвижно и безэмоционально, произнося слова-слова-слова… никому не важные и ни для кого не интересные. Мужчины же за их спинами будут примерять один костюм за другим, выбирая себе интересную роль – для сцены и для жизни. Одному их них «к лицу» придется шинель, другому – накладное пузцо. Потом один из них (с пузцом) подерется в другим, смешивая и разделяя между собой роли Андрея и Ферапонта… Тот, которому захочется оборотиться Чебутыкиным, с некоторым опозданием сделает это – прямо на наших глазах сделавшись стариком… а Соленый еще долго будет примерять на себя синий хаер, и «боевую» раскраску лица, и «кровавые» перчатки (в чужой они крови или это свои руки с содранной кожей?). Третье действие – текстовый повтор первого: то же самое об именинах Ирины, смерти отца… Просто – другой ритм, другие одежды. А вот посыл тот же самый: явно прошло двести-триста лет, но изменилось только внешнее (да и то – бесцельное размахивание черным флагом или бой в барабан – чем они, по сути, отличаются от изначальной безэмоциональности?). Очень нравятся сцены психологические: например, диалог Маши и Вершинина, которому «хочется чая» или прощание Ирина и Тузенбаха перед его дуэлью… Без нервов, без объятий, спокойно – они оба так и не нашли ключ, чтобы открыть запертый рояль, а взламывать его не хотят… Да и не нужно… И еще: не влюблены ли сестры, все трое, в этого нелепого Вершинина – только уступают свое несбыточное счастье Маше. Иначе – почему после признания Маши Ирина хватается за пистолет? Иначе – почему, провожая Вершинина навсегда, Ольга валится в обморок?... А прекрасно поставленный бег-прощание? Забавный… А ведь это и бег от самого себя, и от судьбы, и – бег, на финише которого можно расставить все точки над i в этих странных «кентаврийских» отношениях… Финал, в котором все – ушедшие и оставшиеся – бодренько выстраивают стену, отделяя нас, смотревших и переживавших (?) от героинь с их «надо жить»… Не хочу думать о ненужности и их самих, и их слов… да-да, «нужно рЫботать»… но если присмотреться к заднику, то вертикальный поезд с красными видами из окна, движется только вниз и вниз, находится не в движении «в Москву, в Москву», а в падении… Да, и вот тот самый голубой шарик, что возникает время от времени на сцене… Я уже как-то писала, что это, возможно, наш голубой земной шар (изображение его возникнет проекцией в левом верхнем углу, под самыми колосниками… Только нет на нем изображения морей и океанов, потому что через двести или триста лет… или больше… все жизни, все жизни, пройдя печальный круг… и не будет ничего – лишь Мировая Душа будет по-прежнему взывать: «В Москву! В Москву!». Впрочем, может быть, это тот самый шарик, который улетел из рук девочки. Но, оплаканный вместе с несостоявшейся жизнью и женщиной, и старушкой, шарик вернется. И будет он – голубой. Фото: Дмитрий Дубинский
Innamorata: «Бег». Театр им Вахтангова. 12 апреля 2015 Слово «Крым» уже почернело от частого употребления в контексте недавних политических событий. И тут Юрий Бутусов угодил большинству, так как к счастью не вплел в свой спектакль нити-напоминалки неприятной действительности. Он ставит всегда о том, что у него очень сильно болит и тревожит больше всего. А как "вывернуто", обманывая всех и вся, может ставить человек, который "бегом" считает тихое утро после пробуждения? В сонное, черное, но очень красивое пространство можно было поместить каких угодно героев, но почему именно были выбраны Булгаковские? У Бутусова, как поется в одной известной песне, "Dreams are my reality". Что он увидел в ночной темноте, что разглядел, какие лучики, какие кошмары, какую дремотную вязь? Менделееву таблица снилась, Бутусову – «Бег», почему нет? Спектакль больше монохромен, чем цветаст. Яркие краски проявляются редко. Играется все то на авансцене, буквально на краю, то углубляется совсем вдаль. Огромный железный «занавес» то и дело опускается, отделяя «глубину» и «поверхность» - одну фазы сна от другой. И когда герои выходят на ложные поклоны и "железный занавес" начинает опускаться вниз, то создается нереальная оптическая иллюзия! А иллюзии мы чаще всего видим как раз во снах. Жизнь - прямолейна и, как мы знаем, груба. Писать, конечно, нужно было сразу после спектакля. Ведь бутусовские спектакли действительно – как сны. Просыпаешься и пытаешься вспомнить: "А что снилось? Нет, что-то же снилось!" В общем, чтоб понять надо посмотреть еще. Изначально на меня действует только мощный визуальный ряд, копать вглубь тяжело, если не по поводу того, что лежит на поверхности. А поверхностного у Бутусова всегда ой как мало, посему очень тяжело! Но считалось, например, монотонное протекание болезненной горячки у Серафимы, вынужденное "лицедейство" генерала Чарноты в Константинополе, прекрасный "объясненный" финал (но мне, в принципе, выстрел и не помешал) Не совсем привычно видеть на сцене, правда, новые для себя лица. Бутусов в моем сознании плотно и давно сросся с Сатириконом. Но ансамбль артистов хорош! Видела многих на разных площадках и вот все вместе они очень и очень достойно смотрятся. Особенно понравился генерал Чарнота (Артур Иванов) и его «Я остаюсь, чтобы жить» - это последнее облачко в череде прочих энергитических тучек, от которого можно оттолкнуться ногой - и по-ле-теть! Такое ощущение, что Иванов набирает энергию с начала спектакля и в конце разрывается бомбой. А вот Виктор Добронравов (Хлудов) наоборот начинает злее и бодрее, а из-за болезненной метаморфозы заканчивает все вялым потравленным тараканчиком. Девушка-Смерть (Ольга Лерман) жуткая. Походка ее гипнотизирует так, что хочешь-не хочешь, а постоянно провожаешь купол ее юбки взглядом за кулисы. А если в это время еще и раздается смех маленького ребенка - то вообще сплошной хоррор. Не ожидала от Бутусова такой щедрой лаконичности (ну, ничего, зато "мишурой" компенсировали все "Три сестры" ) Так как смотрела оба спектакля с перерывом в два дня, то волей-неволей сравниваешь. Проникновенны, глубокИ, с прекрасными актерскими работами, но "Бег" понравился больше. Мешал еще внутренний настрой - смотрела в абсолютно разных настроениях. В ходе обсуждений "Трех сестер" промелькнуло слово "очевидно". Вот что угодно можно приписывать бутусовским работам, но только не очевидность. Ему самому не очевидно вообще ничего - сколько мы видим перестановок, переделок: всегда доказательства от противного, деление на "нуль" и в итоге полная гармония хаоса. Браво!
Elena: "Комната Джованни" в Театре на Юго-Западе С некоторых пор я с осторожностью отношусь к наречию "гениально", да и существительным с прилагательным стараюсь не злоупотреблять: слишком много "гениальности" появилось в нашей жизни, причем не только в сфере искусства. Но вот что делает Валерий Белякович со своими артистами в своем крохотном театре - нечто грандиозное, захватывающее, интересное и не похожее ни на что другое? Как назвать то безудержное действо, каждый вечер рождающееся на сцене по сути пристроечного помещения? Гениальной работой? Наверное, это все же что-то абсолютно иное... Джордж Артур Болдуин - чернокожий писатель, сторонник однополой привязанности - кому как ни ему пришлось сполна пережить расовую и гомосексуальную нетерпимость Америки 40-50-х. Он написал свой роман во Франции, в Париже, куда эмигрировал и куда поселил своих героев вместе с их историей. Историей в чем-то необыкновенной и в чем-то правдивой, как сама жизнь. В постановке Валерия Беляковича практически нет никакой символики и завуалированных метафор; ее суть пряма и понятна, но от этого никак не становится "примитивной". Пожалуй, символом здесь станет та самая комната - символом "нравственного ада", в котором в итоге окажется главный герой. Отчасти спектакль напомнил мюзикл, что и понятно: ведь действие по большей части разворачивается в ночном клубе. Они встретятся здесь, в баре Гийома, в лабиринте бесконечных клеток и зеркал - трое одиноких людей, сбежавших от самих себя в поисках смысла жизни, - и у каждого он окажется свой. И только в этом треугольнике, в этом остром столкновении жизнь рассудит, кто есть кто; кто способен пожертвовать собой и раствориться в другом человеке, а кто - лишь взращивать свое малодушие и эгоизм. Главного героя - Дэвида - играет Олег Леушин, вдвое старше своего персонажа. Но делает это так виртуозно, так "смачно", что о малейшей условности забываешь напрочь. Причем играет всем - и внешней пластикой, и внутренней психологией. Молодой американец, не лишенный тщеславия, экспериментирующий и так и не решивший, чего он хочет в этой жизни, чудом уцелевший в страшной аварии, решает попытать счастья в Париже. Выпускник университета, он начинает заниматься переводами, однако главный крутой поворот настигнет его в одном из злачных мест этого города. Хелла, сексуальная брюнетка, умная и свободная; талантливая художница, мечтающая развивать свой талант. Все как обычно: они встретятся, понравятся друг другу, начнут жить вместе и даже мечтать о свадьбе. Ровно до того момента, когда Хелла уедет в Испанию развивать свое искусство. Она будет писать Дэвиду откровенные письма о том, что только любовь к нему позволяет ей творить как художнику. А ведь так оно и было. И Карина Дымонт очень точно показывает свою героиню сильной и в то же время влюбленной и незащищенной женщиной, по-настоящему преданной Дэвиду. Что ж, Дэвид великодушно позволяет себя любить - и Хелле, и Джованни. Джованни... Он красив как бог и гибок как кошка - и именно таков исполнитель этой сумасшедшей роли Фарид Тагиев. Лучший танцовщик в баре Гийома, творящий на танцполе чудеса; его боготворит публика, к нему неровно дышит сам Гийом. И в прошлой жизни в Италии у него были жена и сын, умерший вскоре после рождения. Всем этим Джованни поделится с Дэвидом во время их очередной совместной ночи в той самой полуподвальной комнате, куда они придут вскоре после отъезда Хеллы, чтобы дать волю внезапно вспыхнувшему влечению. Джованни искренне полагал, что Дэвиду интересна его судьба, но как же он ошибался! Ведь Дэвиду интересен только он сам, и печется он исключительно о себе - азартный экспериментатор, играющий людьми. Людьми, которые любят и доверяют ему. "Если бы я не любил тебя, я бы не позволил тебе так поступить со мной", - это признание вырвется у Джованни уже потом, когда его осудят за убийство Гийома, которое он не совершал. Да, Дэвид предаст Джованни точно также, как он совсем недавно предал Хеллу, - и она все поймет, вернувшись в Париж и едва взглянув на них обоих. И те серьезные и важные вещи, которые он услышит от нее, лишь вызовут у Дэвида малодушную защитную реакцию: "Я не хочу быть запачкан вашей любовью!" Я вздрогнула, услышав этот крик. То был крик испуганного и беспомощного мужчины, больше всего на свете в тот миг желавшего... душевного покоя. Покоя, который оградил бы его от настоящих чувств и обязанности принятия каких бы то ни было решений. Двое людей - мужчина и женщина - Джованни и Хелла хотели одного - собственного счастья, которое готовы были выстрадать. Однако Дэвиду подобные жертвы оказались абсолютно не нужны - также, как и не нужна была их любовь. Такой тип людей, как Дэвид, очень распространен, и Олег Леушин просто мастерски выводит этот характер и его суть под грохот динамичной музыки и шум беснующейся ночной толпы, которой, как и Дэвиду, совершенно безразлична чья-либо трагедия. И самое чудовищное в этом человеке то, что он перешагивает через чувства и переживания не по своему злому умыслу, а только потому, что ему... так будет удобно. Удобно, комфортно, спокойно. Это его, Дэвида, смысл существования; похоже, и смысл его жизни. ...Джованни казнят, Хелла покинет Париж, и, таким образом, глобальные потрясения для Дэвида закончатся. В самом конце небольшая сцена буквально вся засветится, будто сотни светлячков зажгли свои огоньки темной ночью. Они озарят дорогу белокрылому ангелу, спустившемуся на землю и забравшего Джованни с собой...
Ирината: Рок-опера «Парфюмер». Crocus City Hall. 17.05.15. Я почти совсем ничего не понимаю в музыке (будь то хоть наиклассичнейшая классика, хоть самый тяжелый рок), и прекрасно без нее обхожусь… Но вот что странно: рок-оперы, мюзиклы и оперетты, мало что в них понимая, очень люблю. «Разбор» делать не готова, но – удивительнейшим образом они будят во мне крепко спящую «внутреннюю мелодию», а вместе с ней – желание как-то по-другому существовать. Что-то сдвигается в лучшую сторону – и во мне, и в мире… Месяц этот вообще у меня «мюзикловый»: вчера смотрела «Парфюмера», сегодня собираюсь на «Графа Орлова»; если все будет хорошо – месяц закончу «Красавицей и чудовищем»… По поводу «Парфюмера», раз уж я все равно не собираюсь писать «многабукав» отзыва, хочу написать буквы благодарности: если бы не хорошие люди, никогда бы не доехала до Крокуса: и далеко, и цены на билеты… в общем, вчерашний вечер я провела бы в каком-то другом месте. Сам комплекс Крокуса даже оценить не могу: что-то огромное, для меня в единое не связанное – и даже громадный концертный зал как бы не до конца «намолен» зрителями и артистами… Вчера мне, сидевшей не слишком близко, было непонятно: отчего не работают экраны? Они есть – и так хотелось не только слышать актеров и музыку и видеть огромную сцену, заполненную – СТА ДВАДЦАТЬЮ (!!!) музыкантами, но и (я все же любитель драматического театра) наблюдать за переживаниями героев… Экраны – те, что позади, время от времени начинали работать, даря нам радость видения лиц…и при этом сильно смеша: например, за Париж 18 века был выдан санкт-петербургский рельеф с фигурой сидящего на скамейке Пушкина, а дом богача, отца Лауры, представлял какой-то театр с «правительственной» ложей. Впрочем, было и прекрасное: южный городок Грасс – весь в цветах, похожий на яркую сменяющуюся картинку в калейдоскопе, мгновенно почернел и покрылся надгробиями после убийства первой же девушки… И всё-таки в общем – при всем моем любительском отношении к увиденному – мне очень понравилось. Очень замечательно, например, сочетание большого симфонического оркестра и хора с рок-инструментами… а электрогитара вообще, оказывается, способна подыгрывать самому Дьяволу… и даже на равных с ним звучать. Хочу еще на что-нибудь подобное (сегодняшний «Граф Орлов» в Оперетте – это будет хорошо: уже видела, знаю… но все-таки это совсем другое). Рекомендую к просмотру любителям жанра, особенно тем из них, кого не страшит поездка на край Москвы (от моего дома - совершенно противоположный), а также немалые цены на билеты… Ну, или у кого есть друзья, которые дадут возможность посмотреть. Еще раз – спасибо им!
Ирината: Граф Орлов. Мюзикл (Театр Оперетты). 18.04.15. Прежде чем заказывать входной, изучила составы. На вечер 18-го таковой оказался оптимальным для апрельского блока. Смущала Наталья Сидорцова в роли Екатерины… дело в том, что я, не будучи большущим любителем и знатоком жанра, ее услышала в первый раз… И - удивительно хорошо! Теперь я однозначно буду вписывать ее в список «идеального состава». Мюзикл – жанр достаточно условный, а вот она в спектакле была совершенно НАСТОЯЩАЯ – истинная царица! С удовольствием посмотрела Александра Маракулина (князь Радзивилл), Сергей Ли в роли Доманского, Карине Асирян (цыганка). Правда, «номером раз» при выборе состава было все-таки наличие в спектакле Игоря Балалаева/ граф Орлов. У него замечательный голос… но это, в сущности, для меня не основное. Главное то, что Балалаев – потрясающий драматический актер с мощнейшей энергетикой и удивительным актерским обаянием. Подборка прекрасных голосов и замечательного балета, усиленная, по крайней мере, двумя потрясающими актерами, играющими истинную драму… Да, в субботу мне повезло. Что касается общего драматургического материала, то это – выжимка из истории жизни и гибели княжны Таракановой (в мюзикле она просто Елизавета, внучка Петра Великого). Тут и краткое содержание отношений Алексея Орлова, царицы Екатерины и «самозванки». С первой у Орлова «была любовь, да вся вышла», со второй… показалось, что долг – важней любви… да только – неправда это. Мировой политики того времени в мюзикле тоже хватает, и тоже – в весьма кратком содержании. Бегло, в перечислении, рассказывается о признании Елизаветы Европой и непризнании (само собой!) Россией. Героический русский флот упоминается. О польских событиях (через Радзивилла) говорится более подробно… Впрочем, при переводе на песенно-музыкальный язык все эти истории государств отходят в сторону, являясь лишь обрамлением основных тем – просто человеческих отношений. Тут и любовь, и преданность, и самоотверженность, и предательство, и расплата за него… Кажется, ведь это очень просто – предать, да и забыть, тем более, что за предательство твое чем-нибудь ценным заплатят… Знаю людей, которые запросто забывают, да еще и железобетонные оправдания себе находят и тех, кого предали, в черноту красят... Но если обременен человек умом и совестью… это будет, как у Высоцкого – «жжет нас память и мучает совесть, у кого она есть». Мучается Алексей Орлов – да, он любит, но… всё-таки в тюрьму к возлюбленной он приходит, дабы просить ее предать саму себя. А вот, кстати, Радзивилл, тоже предавший Елизавету, позже у Екатерины (в дополнение к уже полученным благам) не жемчуга и злата себе испрашивает, а благоволения к Доманскому… рисково – и на его счастье, царица в тот день добра была. А Доманский, бросился убивать Орлова, да так и не убил – только лишь потому, что оба они истово любили одну и ту же женщину… Впрочем, опять же – все эти людские отношения – и они с краешку сюжета. Ибо (повторяю) в мюзикле вся философия (даже мелкая) не слишком важна. Это просто очень красивое зрелище. Посмотрел – выходишь из театра, и славно так на душе. Потому что в глубине звучит только что услышанная музыка… PS На видео в роли графа Орлова не Бабалаев, а Рагулин… тоже хороший актер.
Innamorata: Рок-опера «Парфюмер». Крокус Сити Холл. 17 апреля 2015 Вот уж не думала – не гадала, что окажусь на этом (для краткости буду называть это шоу мюзиклом) мюзикле еще раз. Была где-то 4 года назад. А все потому, что привлекло в Интернете сообщение о том, что в 2015м году в мюзикле принимает участие Игорь Балалаев. Проверить информацию не оказалось возможным, потому, положившись на авось – пошли. Ну, что сказать? Обидно. Балалаева не случилось, был Яременко и, признаться, из него очень хороший Маэстро Бальдини получился. В перьях. А сам Парфюмер, то бишь Жан-Бастит Гренуй , Игорь Демарин (он же композитор и продюсер сего действа) – тоже очень неплох. Не разделю всех возвышенных отзывов довольной публики, но действительно очень неплохой артист – зал «держал», в конце с залом заигрывал (а это любят), интересный вокальные фишки применял, ну и пел не без «дьявола» в глазах. Другое дело, что «лишенный обаяния» Гренуй должен и выглядеть соответственно, а не взглядом с поволокой и возбужденными нотками в голосе охмурять дам из первых рядов. Но да ладно – злодей получился, до нашего бельэтажа его энергия дошла - и хорошо. Женские образы полностью соответственны первоисточнику – хрупкие и нежные, пугливые барышни, тонкие голоса, красивые платья. Но, помнится еще по первому разу, «девушка с желтыми сливами» Юлия Михальчик была лучше нынешней исполнительницы. Если вспоминать одноименный фильм, один из кадров до сих пор в моем мозгу является примером настоящей Магии кино. Момент, когда Лаура уезжает из Грасса, закутанная в многослойный плащи, капюшон … и Гренуй тщетно старается уловить на ветру ее аромат… пока не выбивается из под плотной ткани её рыжий локон… И в этот момент зритель в зале или перед телевизором ОЩУЩАЕТ аромат. Он может быть любым – цветущий персик и зажженная спичка, но бьюсь об заклад, аромат в комнате или в зале меняется! Конечно, не физически появляется в воздухе какая-то летучая субстанция - это мозг дает обонятельной системе сигнал – чувствуй! В мюзикле, со всеми его яркими, где-то даже пафосными эффектами, действительно очень красивыми сценами – Такого не было. Песня «Я - парфюмер» крута! Она у меня задержалась в плей-листе еще после первого просмотра. А услышать ее повторно вживую было огромным кайфом. Конечно, рецензии моей больше подойдут не особо литературны слова: кайф, супер, офигеть! Потому что по-другому написать и не получится: такой жанр. Для эмоциональной встряски – очень хорошо, а для залезания «материала» внутрь – чего-то не хватает. Наверное, камерности. Покажи этот мюзикл в театр, эффект был бы совершенно другой.
Innamorata: «Моя тень». Театр Эрмитаж на сцене Мастерской Фоменко. 20 апреля 2015 Спектакль мне нравится, но, признаться, не люблю я его так уж беззаветно. Все время какой-то длинноватый, аляпистый… а в этот раз он был настолько хорош, что лег на душу теплым покрывалом и стало внутри так хорошо-хорошо, светло и уютно. Действительно, терапевтический эффект, за которым мы порой и ходим в театры, а не к врачам. Жить не отбрасывая тени – странно. Желать всем людям добра, стремиться во чтобы то ни стало их осчастливить – наивно и глупо. Всегда нужен баланс и он будет. Как только этого мог не понять Ученый, попавший в волшебную страну, где полным полно людоедов, интриганов, врунов и негодяев? Какие такие чистые души он будет «делать счастливыми»? Перед его глазами пример – Доктор, который из-за своей кристальной честности и доброты теперь только и делает, что отмахивается ото всех коротким «пройдет!» Но Ученого ослепила Любовь. И оглушила – как можно было не услышать мерзкий жабий голос прекрасной Принцессы? Ученые – люди с тонкими натурами, подверженные излишним переживаниям, вот и пользуются ими люди. Христиан Теодор в исполнении Евгения Редько – нежный, добрый, увлекающийся романтичный герой. А Тень его – Теодор Христиан – мерзкая, трусливая, алчная, пресмыкающаяся субстанция. Но именно она смогла очаровать недалекий народец. Вот почему всегда так происходит, что большинство тянется за анти-героем, оставляя на пыльной обочине что-то живое и настоящее? Живому и настоящему ничего не остается как только махнуть на все рукой, посмотреть сквозь пальцы, пожать плечами. Евгений Редько показывает высший класс. Скорость смен его лиц вкупе с молниеносными движениями рук (снять-надеть очки) просто обездвиживает. Наблюдаешь за этими двумя людьми и думаешь: ну надо же… как актеры друг на друга похожи – близнецы! О каждом персонаже есть что сказать, что подметить. Все выпуклые, с настроением и с характером. От робких до вызывающе эксцентричных. Это-то и составляет волшебный парадокс эрмитажной «Тени», вроде бы кругом «ярмарки краски», но среди них то и дело «пробиваются березки» - очень нежные, теплые ростки редких и нужных добродетелей. Проявляется из тумана призрак Короля-добряка, Доктор выплёскивает на тебя Живую воды, заботливая Анунциата семенит рядом с любимым, держа над его головой зонт… А интересно было бы выпустить свою Тень на свободу, ненадолго, для того чтобы посмотреть, как она будет себя вести. И как она понравится всем окружающим. Тогда, в сравнении с ней, возможно, и я покажусь немного лучше? Но такое, к сожалению, может быть только во сне. А сновидения и тени – двоюродные сестры…
Ирината: Моя тень. Театр Эрмитаж на сцене Мастерской Фоменко. 20.04.15. Из-за рЭмонта любимого Эрмитажа играть театру приходится на разных площадках, не полный репертуар, да и – редко… Поэтому на любимые спектакли приходится буквально «подрываться» и бежать – радостно встречая в зале таких же «подорванных». «Тень» в понедельник была сыграна прекрасна. То ли я по спектаклю ужасно соскучилась, то ли актерам его сильно не хватало (то ли – и то, и другое). Думаю, и Петр Наумович, хоть и виртуально, но постоянно присутствуя в своем дому, в этот вечер добавил актерам по щепотке божественной гениальности… К тому же сидели мы на «литерных» местах: середина 2 ряда – это просто глаза в глаза с актерами. С цветами, правда, на финале пришлось выбираться… ну, да у Фоменко зал такой удачный, что и это – не самая большая проблема. А близость эта к актерам дала возможность рассмотреть не только общее, но и все-все-все мелочи. То, например, как отыгрывает Ученый (Е.Редько) свою сильную близорукость, после того, как Юлия Джулии (И.Богданова) стянула с него очки. (Я сама подслеповатая, и могу подтвердить, что это выглядело на 100% достоверно… и в то же время очень по-театральному). Или – возмущается Аннунциата, мол, со мной разговариваете, а на меня не смотрите. И правда – лицо Ученого повернуто к девушке, только вот глаза, при любом его движении, неотрывно смотрят на балкон дома, где живет Принцесса. Уже писала о замечательном «королевском заплыве», когда все персонажи «плывут» (кто саженками, кто широким махом), и только Тень, как ей и полагается, не погружается в «воду», а спокойно движется по ее «поверхности». Таких моментов, и совсем крохотных, и – на целую сцену, в спектакле множество. Есть и настоящее Чудо: это когда при диалогах между Ученым и Тенью на сцене находится один Актер и… два человека, совершенно разных и по характеру, и по темпераменту, и даже по внешности. И происходит это перетекание одной личности в другую буквально на наших глазах. Но вообще – никакая это не сказка. Это просто – городок провинциальный, летняя жара… И живут в этом городке (он же – маленькая страна) обычные люди, среди которых и герои – не то, чтобы слишком героические личности; и трусы вдруг могут осмелеть, и тихонечко, на ушко, подсказать правильное решение. Влюбленные девушки здесь отнюдь не нежны и не романтичны –хотя за любимого готовы жизнь отдать. А Принцессам почему-то, при всей их нежности и прекрасности, легче оставаться душой в лягушачьем состоянии, нежели быть человеком… В общем, все как у всех, все как всегда. Например – дураков, трусов и подлецов (считающих себя, кстати, хорошими, достойными людьми) всегда немало – хоть в крохотной «сказочной» стране, хоть там, где приходится обретаться нам. Так что это счастье, что все закончилось хорошо. Или – не очень? Вот – ушли Ученый с Аннунциатой (и он скоро привыкнет к тому, что ему больно глотать), Доктор проводит их до границы… А потом – двое «назначенных в женихи» Принцессе приступят к делу, и один окажется… нет ПОКАЖЕТСЯ ей более ласковым и милым. Вряд ли эти людоеды Принцессу съедят – за годы жития во дворце, да еще с маской на лице, она, небось, такие клыки себе под нею отрастила… Так и останется тому, кто хочет жить хоть немного честно, маленькую страну еще больше уменьшить: провести границу, внутри которой будет он сам, да еще несколько хороших и милых ему людей. Вот так – жить. И верить, что счастье будет…
Lyra: Моя Тень. Театр «Эрмитаж» 20.04.15 Когда теряешь очки, это, конечно, неприятно. Но вместе с тем и прекрасно.. Так уж вышло, что мне тоже пришлось надеть очки на неделю-другую. И вот эта расплывчатость образов, эта сложность фокусировки на лицах и предметах немного меняет восприятие. Да и сам спектакль чуточку изменился. Потерялись несколько увесистых кусков, которые мне очень нравятся. Намеренно ли это было сделано? Или просто спектакль давно не игрался. У Христиана-Теодора новые очки. И он ужасно близорук. Когда он записывает за Аннунциатой, он постоянно убирает очки на лоб. А когда такая же подслеповатая Юлия эти очки с него снимает, он очень комично щурится, но в то же время очень натурально. И не только в этом смысле близорук Христиан – он не видит картину целиком. Он заперся в своей крохотной комнатке и день и ночь любуется на прекрасную девушку, что живет напротив. И что мысли этой девушки так не идут ее красоте, его, кажется, не пугает. В его голове существует образ, идеал, и он живет своими идеалами - типичный интроверт. А внешний облик его прекрасен: мягкие черты, светлое доброе лицо, плавные движения. Как же ему становится некомфортно после полуденного сна с «неприятными гостями», в котором он видит другого себя, свою противоположность. Поэтому он так легко расстается со своей тенью. Христиан заболевает без своей тени, а Тень очень вольготно чувствует себя без хозяина. Еще утром пресмыкаясь перед самыми мерзкими обитателями сказочной страны, прилипая к земле и стенам, уже к вечеру он окреп и выпрямился, пошел против своего хозяина и соблазнил Прицессу. Какая печальная сказка!.. История эта действительно печальна. Тем, кто на светлой стороне, приходится приспосабливаться, робеть и подчиняться. Зато министры, людоеды-оценщики, певички и журналисты чувствуют себя очень комфортно. Этим данная сказка совсем не отличается от жизни настоящей. Да и Принцесса покривила душой в своем рассказе о тетке, и сама она холодная лягушка. Иначе она никогда бы не отказалась от Христиана. Совсем не ровня Луиза маленькой птичке-Аннунциате, которая сама себе дала слово защищать приезжего Ученого. И она держит это слово. Носит зонтик над головой Христиана, чтобы отсутствие тени не бросалось в глаза, она единственная прямо говорит о происхождении нового «короля». Жаль, что признается в своих чувствах она лишь тогда, когда ничего уже нельзя исправить. Почти.. ..чтобы победить, надо идти и на смерть. И вот – я победил. На этой «Тени» мне было очень «цинциннатово». Я уже в каждом первом спектакле вижу отголоски «Приглашения на казнь», но у этих двух спектаклей действительно есть общие моменты. И несмотря на некоторые логические провалы и нестройность «Моей Тени», которые мешают погрузиться в спектакль целиком, есть Актер, который своей игрой заставляет забыть о каких бы то ни было недочетах. Михаил Захарович поставил гигантскую задачу перед Евгением Редько – сыграть сразу две роли, Ученого и его Тени. И Евгений с этой задачей справился на 200%. Я понимаю, мое мнение предвзято, но в зале были сотни людей. И соседи мои плевались в некоторых моментах, говорили, что «это не театр». Но абсолютно весь зал завороженно замолк на диалоге Христиана-Теодора и Тени. Один актер и два абсолютно противоположных персонажа. Совершенно несхожая внешность, голоса, темпераменты – Редько распадается на две части, которые одновременно существуют на сцене. Лишь появляются и исчезают куртка и очки, но когда это происходит – практически невозможно уследить. И при этом между артистом и залом идет такой обмен энергией, что руки трясутся. Чтобы увидеть, почувствовать это чудо – стоит ждать долгие месяцы, когда спектакль не числится в афишах. Спасибо! И БРАВО!! P.S. И для меня уже сложился свой личный саундтрек к финалу спектакля. Стопроцентное совпадение по тексту и эмоциям, я считаю.. Wake from your sleep The drying of your tears Today we escape We escape Pack and get dressed Before your father hears us Before all hell breaks loose Breathe, keep breathing Don't lose your nerve Breathe, keep breathing I can't do this alone (c) Radiohead - Exit Music (for a film)
Elena: "Пигмалион" в Современнике Все в лучших традициях этого театра: красиво, свежо, не заумно, а, скорее, даже назидательно, что и соответствует первичной авторской задумке. Этот театр уже давно "дорос" до пьесы Бернарда Шоу; более того, постановку возобновили, введя новых исполнителей. Конечно, это два разных спектакля с разными главными героями; я увидела более позднюю версию, где главные роли исполнили Алена Бабенко и Сергей Маковецкий, ставшие центром всей постановки - яркой и увлекательной. Художник Павел Каплевич придумал прекрасное обрамление в сиренево-лиловых тонах и таких же оттенков костюмы, великолепно подходящие всем без исключения персонажам. Они отлично подчеркнули эпоху и давно знакомую фиалковую сказку, давая актерам возможность фантазировать и вживаться в роль. Здесь нет особых "наворотов"; на сцене классика в классическом же исполнении, но классика эта отнюдь не побита молью - она искрометна, зажигательна, иронична и вместе с тем глубока. Главные герои здесь как бы никуда не торопятся и хотят без суеты рассказать свою историю. Забавную и грустную одновременно, с заранее известным финалом - финалом, дающим нам, зрителям, возможность самим придумать развязку, - ведь так хочется, чтобы Хиггинс наконец объяснился с Элизой, и она поверила ему... Да, именно этого и ждешь до последней минуты в спектакле Галины Волчек: уж так прикипает профессор к своей ученице, и ожидаемое расставание ничего кроме грусти ему не принесет. И сама Элиза, кажется, немного разочарована: ведь в глубине души она надеялась совсем на другое чудо. В дуэте Маковецкого и Бабенко нет ни малейшего соперничества или превосходства; они отлично понимают и всячески помогают друг другу, купаясь в своем романе-игре и даря нам радость своего сотворчества. Эти два прекрасных артиста как нельзя лучше примерили образы Шоу и выразили в них всю их сущность именно приемами драматической игры. Оба - взрывные, эмоциональные, не перестающие удивляться этому миру и той сказке, которая случилась наяву, - таковы здесь Генри Хиггинс и Элиза Дуллитл. Первый - вздорный, самовлюбленный мужчина-мальчик, с головой бросающийся в азартную игру, где на кону окажется его привязанность и... любовь. А поймет он это далеко не сразу - помешают его скверный характер и глупые предрассудки. Маковецкий притягивает, бесспорно, и мужским обаянием, и харизматическим прочтением своего Хиггинса. На мой взгляд, очень точно и интересно схвачена и сыграна главная мысль - та самая ловушка, в которую невольно попадает герой, - да разве мог он только предположить, чем закончится его дурацкое пари! Элиза Алены Бабенко - выше всяческих похвал. Весь спектр изменений характера и поведения - от "чучела", как назвал ее сам Хиггинс, до женщины, наконец-то узнавшей себе цену. Вообще, смотреть на их игру в паре было сплошным удовольствием, - спасибо! И в заключение не могу не сказать о туалетах преобразившейся Элизы, созданных Павлом Каплевичем, которые превратили ее в настоящую королеву.
Ирината: Красавица и Чудовище. Мюзикл. 29.04.15. Разговор о том, что «надо бы пойти, посмотреть» начался еще в феврале – просто тот, кто меня пригласил на спектакль, долго выбирал оптимальный состав. Состав был и правда прекрасный, но особое удовольствие при просмотре связано было с тем, что Люмьера (подсвечник в заколдованном замке) играл любимый Андрей Бирин. А его уже видела в этой роли, обрадовавшись идеальному сочетанию актера и роли вообще, и – вокалу, костюму, пластике, гриму в частности. Вот сейчас – второй раз обрадовалась, увидев его на сцене. Имхо, самое потрясающее в мюзикле – тот, где Бирин солирует: «Ты наш гость» (я его вешаю здесь иллюстрацией… увы, вариант не сценический, а сокращенно-концертный). Замечательна и центральная, романтическая песня про «сказочный сюжет – Чудовище и Белль». А еще – «забойный» номер в пивной с солирующим красавцем (мускулистым и острозубым) Гастоном. Пересказывать не буду: уверена, что практически все видели очаровательный детский мультик с этим названием – он и лег в основу мюзикла. Когда-то, при первом просмотре, девушка N. определила представление, как «детский утренник в очень дорогих костюмах»; по сути, так оно и есть. В зале – полным-полно разновозрастных детей (от самых миниатюрных). Но мешает не очень: все-таки мюзикл – штука громкая, вопли любого дитёнка (которого привели, но не объяснили, куда и зачем) «забивает» звуком. В общем, ярко, музыкально, с хорошей хореографией и (по временам) неплохой актерской игрой… Есть места очень трогательные. Ну, например, как всей душой не посочувствовать книжнице Белль и ее папаше-изобретателю: кто из нас, истово увлеченных театром, не испытывал вот этого всеобщего непонимания и легкого презрения, смешанного с завистью, «жителей городка»? Кого из нас не пытались вернуть в ряд обывателей, доказывая, что жить просто и скучно – это очень-очень хорошо. Кстати, Красавица говорит Чудовищу о том, что они во многом походи, ибо оба – изгои… А тем, для кого норма – в любое время дня и ночи, в любую сторону протянуть руку… и достать книгу – вот для них очень понятным будет и восторг Белль, мгновенно забывшей все свои беды при виде библиотеки. И то, что превращение Чудовища в Принца, по сути, началось тоже с Книги… это тоже понятно. На спектакле был и очень трогательный момент. Впереди нас сидела мама с маленькой девчушкой. Та вела себя, как обычный маленький ребенок: немного смотрела, немного вертелась… Но – когда подлый Гастон, отпущенный Чудовищем, вонзил тому в спину нож… когда опал последний лепесток волшебной розы, и Белль в отчаянии оплакала смерть Друга… Вот – в этот момент малышка бросилась со слезами на шею своей маме, крича: «Я не буду это смотреть! Это плохо! Так нечестно!»… В общем, в этот момент мы с девушкой N. искренне присоединились к честным и очень правильным детским слезам. Всё правильно: гад он, этот Гастон и то, что произошло в этот момент в истории, было совсем нечестным…
Ирината: Джейн Эйр. Мюзикл. Мосоперетта. 04.05.15. Недавно я буквально потрясла многих своих знакомых, заявив, что не смотрела ни одной серии «Игр престолов». Сейчас я еще умножу удивление: скажу, что «Джейн Эйр» не читала. Мало того, и экранизаций не видела. В общем, сегодня в театре я завидовала самой себе: передо мной перелистывалась очередная сцена-страница спектакля, а я не знала, что ждет меня на следующей… Пошла на дневной спектакль. Во-первых, по очень приятному поводу была совсем недалеко от Театра Оперетты. Во-вторых, именно днем сегодня Эдварда Рочестера играл Игорь Балалаев. Ради него и пошла. Нет, собственно говоря, спектакль хотела посмотреть с самого дня премьеры, но играется он нечасто… в общем, не получалось. Пересказывать содержание не буду. Тем более, что спектакль спрессовал книгу до двух недлинных действий (оставив, как поняла, только основные сюжетные ходы). Мало того, герои романа заговорили рифмованной строкой… Увы, как практически всегда в мюзиклах – рифмы оставляют желать лучшего… А все-таки сыграно было прекрасно. Во-первых, сама история (которую, повторяю, узнала только сегодня) – замечательная! Любовь, преданность, романтичная любовь здесь смешаны с гнуснейшими предательствами, и вообще – с мерзостью. Нисколько не сомневалась, что победят любовь и доброта… они и победили. Опять же – почти полностью повезло с составом. Написала уже про участие в спектакле Балалаева… Очень мощный актер, добавляющий в условное мюзикловое существование персонажа настоящую, сильную драматическую игру; а с этим, хочешь – не хочешь, большинству исполнителей приходилось считаться. Игоря Балалаева откровенно люблю. Есть в нем, при том, что внешность его довольно проста, истинное, спокойное благородство – именно то, чего сильно не хватает многим мужчинам (и актерам). Порадовалась игре Подсвировой, Криницкой, Сошниковой, Новикова, Маркелова… впрочем, все, начиная с маленькой Василисы Ерициди (Адель), достойны похвалы, и никто общей картины не портил. Еще: потрясающие декорации, сочетающие видеоизображение и реальную сценографию. Честное слово, давно не видела, чтобы в театре было так красиво – и в то же время чрезвычайно просто (и для монтировки, и для игры актеров). Немного избыточны костюмы... Не костюмы главных героев: они как раз скромны и очень элегантны. Но вот миссис Рид с дочками (прямо злая матушка из «Золушки») + гости на балу… тут действительно ярко, и даже излишне ярко. Впрочем… если приглядеться… в Оперетте сейчас одевают героев не просто пышно, но и очень элегантно. Пышность же в «Джейн Эйр» как бы немного утрирована: явный противовес очаровательной интеллигентность костюмов Джейн и Эдварда… В общем, скажу так: давненько не было такого, чтобы, посмотрев спектакль, я сразу кидалась к афише – явно «не хватило», хочу повтора. Да, этот спектакль, возможно, не то великое произведение театрального искусства, которому надо посвящать пост за постом. Он даже не из тех, что следует настойчиво рекомендовать к просмотру: подозреваю, что поклонники романа вообще откажутся принять постановку… Но вот бывает же так, что – зацепит что-то за душу… и тянет, тянет за собой…
Elena: "Шейлок" в Театре "Et Cetera" Бедный, бедный Шейлок... Угораздило же его родиться евреем, быть ростовщиком, да к тому же связаться с христианином Антонио - венецианским купцом! Да не просто "связаться", а потребовать - ни много ни мало - фунт его собственного мяса! И хотел-то Шейлок самую малость - поступить по закону, когда шуточный вексель, подписанный Антонио, превратился в законный документ. Но, как известно, законом можно вертеть, словно дышлом, а потому сам закон в итоге обернулся против бедного Шейлока. Да что там - весь мир ополчился против него; и даже родная дочь, сменив отцовскую веру на христианскую, обокрав его, тайно сбежала с женихом - взяла да и укатила на велосипеде. Ну как тут не причитать, как не жаловаться на судьбу - тем более, что для причитаний и обид у героя найдутся всяческие основания. Почему Роберт Стуруа переименовал пьесу Шекспира, сделав больший акцент не на венецианском купце, а на ростовщике-инородце? Ведь Шейлока иначе как "жидом" в прекрасной Венеции не называют. Вообще сам спектакль "выдающегося интерпретатора Шекспира" не дает ответа; более того, Шейлок и Антонио - Александр Калягин и Виктор Вержбицкий - солируют на одном очень высоком уровне, в определенных местах дополняя и усиливая друг друга. Стуруа заметно модернизировал сюжет, сценография Георгия Алекси-Месхишвили ему подстать; и все же в его руке можно уловить что-то наивное, детское, напомнившее творчество его земляка - Нико Пиросмани. Так, наряду с современной компьютерной обстановкой в офисе-конторе Шейлока и мельканием биржевых котировок, с противоположной стороны из-за кулис на сцену выглядывают "бронзовые" скульптуры свиней и коров, непременно желающих узнать, кто же победит в этом любопытном споре: христианин, не брезгующий ни свининой, ни говядиной; или инородец, предпочитающий исключительно последнюю. Ксенофобия заложена в нас генетически и готова выплеснуться наружу при каждом удобном случае. Режиссер не говорит об ее истоках и причинах; нет здесь и пути решения этого вопроса. Исключительно с позиции художника, Стуруа пытается привлечь внимание к самому факту существования этого отвратительного явления - неприязни и отторжению людей, попросту чем-то не похожих на нас самих. Конечно, Шейлока презирает вся Венеция, и Антонио - в первую очередь. Да, Шейлок прижимист, скуп и на первом месте у него дело - точнее, деньги, - однако и Антонио не без греха. У Стуруа это купец, занимающийся весьма двусмысленными делами и окруженный людьми, похожими на членов преступной группировки. Но в самой первой сцене этот Антонио произносит претенциозную фразу о печали, которой он невыносимо полон и которая неизвестно откуда берется: у купца "кризис среднего возраста". И, как ни странно, именно из этой фразы начинает развиваться весь этот глубокий спектакль; ибо режиссер вскрывает причины этой печали, которая далее перерастает в ненависть, жажду мести, идею справедливости и великодушие милосердия. И все эти чисто человеческие категории окажутся в основе противостояния иудея Шейлока и христианина Антонио. Роберт Стуруа признался, что ему хотелось бы, чтобы зрители в первую очередь пожалели Шейлока. И так оно и есть: проникаешься калягинским обаянием и его сценической правдой; существом поруганного и побитого человека, попытавшегося встать против "честного" общества. Безусловно, Шейлок хочет отомстить Антонио, вспомнив былые обиды, - и подходящий момент, по его разумению, настал. Гротескный суд, переходящий в гиньоль, сопровождаемый музыкой Гии Канчели: она, как и высший судья Венеции, никак не может принять верного решения и склониться в чью-либо сторону. Но вот уже Шейлок точит скальпель - он настроен решительно и хочет получить сполна по кровавому векселю. Антонио же идет на "заклание" подобно герою - он совсем не жалеет, что поручился за друга и подписал злополучный вексель, и готов сейчас же расплатиться собственным нутром. Однако оглашается новый закон: Шейлок не может заполучить фунта мяса, пролив хоть каплю христианской крови! Вот оно, лицемерное, ханжеское общество, в котором Шейлок изо всех сил пытается вцепиться в "закон"; более того, общество это, надев на избитого и униженного Шейлока шутовской колпак и тем самым заклеймив его, оделяет своим милосердием, ниспосланным свыше.
Ирината: Минуты тишины. РАМТ – к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. 06.05.15. Я убит подо Ржевом, В безыменном болоте, В пятой роте, на левом, При жестоком налете. Я не слышал разрыва, Я не видел той вспышки,- Точно в пропасть с обрыва – И ни дна ни покрышки... (с) То, что было в начале – темнота и невнятно произнесенные строки… строки множащиеся, делящиеся, повторяющиеся, взрывающиеся… То, что было в начале – это было началом конца, когда – «разрыв – и умирает друг», и ты тоже умираешь, и души убитых, словно «белые звезды обратно, чуть-чуть красные, мчатся в свой дом»… в дом, который – «неподкупное небо окопное — небо крупных оптовых смертей»… А то, что было потом – это БЫЛО потом… или этого НЕ БЫЛО, но МОГЛО БЫТЬ – именно так, или немного по-иному… И под бело-безбрежным московским снегопадом молодой солдатик провожал женщину, и пили они потом водку, и спал он, уткнувшись к ней в колени… Или – женщина одна шла домой сквозь снежные хлопья, потому что парень тот уже давно протаптывает подошвами тропу в небесной темноте… И там, возле догорающего костела, остывало тело расстрелянного солдата… с открытыми глазами и сухарем в руке… Но «это был не я» - это был другой солдат… тот, который «я», был убит раньше. Подо Ржевом. Или под Верденом. Или – там, где дивизия «Эдельвейс»… И «средь шумного бала» после долгой разлуки встретились двое… И были это они… или не они… Здесь встретились совсем другие люди, а он когда-то оставил ее, потому что… потому что первый тост – «за тех, кто опоздал на торжество» - был тостом и за него… А он опоздал, ибо летел в этот миг в усталом журавлином клине… на исходе дня… А он - только в памяти… или – памятником… или – на старой кинопленке… И – обязательно в воспоминании о том, как в случайном вальсе лежала на ладони незнакомая нежная рука… Почти никто уже из нас, живущих в год 70-летия победы, не мог быть знаком с парнем, обещавшим: «Я вернусь, мама!». Обещавшим. И вернувшимся к ней – бронзовым памятником… Или пришедшим вновь – песней иволги… «Лунной сонатой». Или тем самым снегом, который когда-то шел и шел над московскими дворами… Или – бесшумным звоном невидимых стаканов: За наши судьбы личные, За нашу славу общую, За ту строку отличную, Что мы искали ощупью, За то, что не испортили Ни песню мы, ни стих, Давайте выпьем, мертвые, За здравие живых!.. (с) Чтобы память была – не как бесплатно раздаваемая ленточка, небрежно повязанная на сумку. Чтобы для нас это было вот так, словно бы нарезом по сердцу: Вы мой дед в 43м, когда меня ещё не было на свете. Вы мой отец, когда мне было 4 года. Вы мой брат, который всегда со мною рядом, Который не хочет, которому не надо На фиг ни с кем воевать. Вы это я, если бы всё сложилось иначе. Видите, я не плачу, Я просто схожу с ума. (с) …Вчера в метро я услышала стихотворные строки Юлии Друниной: «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне». Я знаю о войне только опосредованно, по рассказам, по стихам… Но вчера подумала: а если вот сейчас, внезапно… Не будет еще ни грязи, ни горя, ни чужой и своей крови… но не будет и счастья ожидания спектакля, не важен станет финал интересной книги и умной беседы… Всё уйдет, и останется только одно слово: СТРАШНО. Не хочу этого. *** А за спектакль огромное спасибо Рамиле Искандер и Денису Баландину. И режиссеру А.Баркару .Музыкантам. Тем, кто спектакль технически вёл. Кто на него пригласил… Замечательному театру РАМТ – благодарность. И поклон низкий… Фото с сайта РАМТ.
Ирината: Записные книжки (соч. А.П.Чехова). СТИ. 07.05.15. Посещать спектакли в Студии Театрального Искусства означает не только - отдохнуть и провести приятный вечер, но и – окунуться в непременно хорошую литературу, которая лежит в основе ВСЕХ постановок этого театра. И еще – сколько раз была в Студии, столько раз буквально потрясалась ее эстетичностью – это касается и удивительного здания, и тех, кто там работает (играет ли на сцене, обслуживает ли в фойе). Чистота, изящество и – всенепременные зеленые яблоки бонусом ко всем прочим удовольствиям. А уж как хорошо приходить в этот театральный дворик весной, когда там зеленеют молодой листвой березки и цветут вишни! А в отношении к публике персонала выделю вот что: всегда, когда в зале оказываются свободные места, по просьбе вас пересадят так, чтобы смотреть было удобно… Уверена, это от любви к своему театру: нам, зрителям, безвозмездно дарят возможность еще больше насладиться спектаклем, дабы захотеть придти в этот зал еще и еще раз… Спектакль смотрела повтором. Ну, что сказать? Чехов – гений, и даже в его мимолетном наброске больше Чуда, чем в многостраничной пустой болтовне иных авторов. А еще и заплетены между собой эти фразы так эффектно, что в какой-то момент кажется: ТО или ЭТО не написано и отрепетировано, а на наших глазах родилось, да и слетело с языка… Что-то из набросков вошло потом в большие и малые чеховские произведения; узнается то «Чайка», то «Три сестры», то «Скрипка Ротшильда»… Но, к несчастью, большая часть из этих потрясающих остовов-миниатюр так и не обросли текстовым «мясом»… Не успел автор… «Ich sterbe»… Замечательный оркестр в фойе. Мы его и просто послушали (под зеленые яблоки). Потом под него, продолжая в антракте действие поеданием мороженого, станцевали и спели (в шаге от нас!) те, чьей игрой на сцене мы только что там восхищались… Да, мы тут, в шаге, но… то ли есть мы, то ли нет… Наверное для них, чью плоть и кровь когда-то выдумал Антон Павлович, мы, жители двадцать первого столетия, похожи на призраки – никуда от нас не денешься, так что, почти столкнувшись, надо ойкнуть… поздороваться-извиниться… а потом забыть о нашем существовании. Тем более, что там, на площадке рядом с музыкантами, ОНИ более реальны, чем МЫ. В общем, были мы вчера на чудесном, легком и изящном спектакле в театре, куда хочется возвращаться… И замечательный там финал: это уже не строчка, не миниатюра, а – рассказ («Студент»… не самый известный у Чехова). Он о том, как сплетаются воедино времена и судьбы, как сказанное когда-то слово вернется эхом – пусть через тысячу лет! – и изменит к лучшему жизнь одного человека… или всего человечества. ...думал о том, что правда и красота, направлявшие человеческую жизнь там, в саду и во дворе первосвященника, продолжались непрерывно до сего дня и, по-видимому, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле; и чувство молодости, здоровья, силы, — ему было только 22 года, — и невыразимо сладкое ожидание счастья, неведомого, таинственного счастья овладевали им мало-помалу, и жизнь казалась ему восхитительной, чудесной и полной высокого смысла. (с)
Ирината: Борис Годунов. Ленком. 10.05.15. Несмотря на то, что в последнее время меня все больше смешат зрительские попытки объяснения не только публике, но и режиссеру, о чем поставлен спектакль – я и сама этим грешу… Вот, например, почему в богомоловском «Годунове» и Димитрия-младенца, убитого в Угличе, и царевича Феодора играет девушка – обалденно красивая, сексуальная, фотокиногеничная и равнодушная ко всему происходящему? Можно принять объяснение (на сеансе у психоаналитика) царя Бориса: мол, бывает так – видишь во сне одного человека, а понимаешь, что это другой… По мне же это очаровательное длинноногое создание – не реальный человек, а… Россия (не случайно дважды при ее появлении звучит «Танцуй Россия, и плачь, Европа, а у меня красивая, красивая, красивая *опа»). Да-да, та самая Россия, где – то березка, то рябина, и у дороги чибис, и справа кудри токаря, слева кузнеца, и часовня у Красных ворот… и еще много чего. Россия, которая априори знает, что вот здесь у нее – Пермские дремучие леса, а здесь Сибирь… Россия - красивая и равнодушная к тому, кто является царем (пытается ею владеть – как женой или дитём родным) сейчас и кто будет после этого. Она вообще ко всему равнодушна, в том числе и к судьбам людей, пытающихся что-то там свое мелкопакостить или, напротив, геройствовать. Она то равнодушно остается, то так же равнодушно уходит, когда люди-людишки решают свои делишки… Она спит, когда те, кто считает себя лишь немного ниже Бога, дают советы – что ей делать дальше. Россия, правда, может «затрепетать», когда творится совсем уж непотребное. Из нее то и дело пытаются по-вампирски выгрызть сердце. Ее можно предать и даже попытаться убить (выстрелами – в упор). Но это – Россия. Спокойная и равнодушная. Которая поднимется и вновь, подбоченясь, встанет: танцуй, Россия; плачь, Европа, а у меня красивая… Как-то вот так. Постараюсь больше не философствовать, а просто напишу свое мнение о спектакле. Видела его первым премьерным днем. Вот сейчас посмотрела повторно и – на июль уже тоже есть билетик. При этом не могу сказать об абсолютном своем зрительском восторге: есть несколько моментов, которые резко снижают впечатления, портят постановку… ну, да это мое личное впечатление – другие, может, от этих моментов в восторге. Но спектакль начинается с моего восторга: телеинтервью с «изгнанником Пушкиным» («предком знаменитого поэта»). Еще в первый раз была потрясена тем, как изящно и точно текст драмы, написанной в 19 веке, вкладывается в уста наших современников – вот уж и правда: Пушкин на все времена, Пушкин отвечает на все вопросы… Так же, как сцена пикника составляющих «верхушку власти» - водочка, шашлычок (готовить который доверили, конечно же, генералу – у него фуражка есть, чтобы угли раздувать). Пикник – в сопровождении группы «Машина времени» (и майки с надписью The Beatles на каждом). Песня-неповиновение про «изменчивый мир», который должен прогнуться… ну – сильные мира сего точно знают, что мир именно под них и прогнется. Монолог Бориса («и рад бежать – да некуда») отчасти с пониманием, но больше с равнодушием выслушанный собутыльниками… Тупо развлекаются бояре в своих палатах, совершенно не обращая внимания на бесконечный поток гробов, проплывающих мимо. Прекрасная придумка. Брат Пушкин разговаривающий с братом Пушкиным… по скайпу. Проплывающие в воде польские рыбы, на которых смотрит Самозванец… Сцена у фонтана, когда Отрепьев вынужден объясняться с любимой… через польского переводчика. И, кстати, он недоволен качеством перевода. А сколь прекрасны клетчатые «польские» пиджаки Мнишка и Вышневецкого! А их черные очки! Кто застал советские времена хоть краешком – не могут не улыбнуться точности. Телетрансляцию «только что полученных кадров, показывающих зверства оккупантов – смотреть их тяжело, не смотреть – невозможно»: очередная фальшивка, подсовываемая телевидением обывателям, дабы верили и возмущались. На самом деле, это сцена из художественного фильма, снятого много десятилетий назад… Вот все это прекрасно. И даже актуализация – изменением (внесением нового) текста или показом кадров – кортеж Путина движется по пустой, «зачищенной» Москве, Сталин выступает с трибуны… и т.п. – это как раз та ненужная собачка, нарисованная на краю полотна, дабы отвлечь внимание от главного. Но… длинное-предлинное «Народ – тупое быдло», завершающееся глупейшими воплями «подсадки»… Ну, зачем оно – такое длинное-предлинное… Да еще после не менее глупой сцены «благословила и умерла»… Или – «пидарасы», выкрикнутое «московским дворянином Рожновым»… ну, к чему это? И не нужно, и у актера не получается произнести это слово в нужном стиле… Было бы совсем плохо (словно бы – найти кучку г***а, зайдя в прекрасный концертный зал). Думаю, одним этим, ненужным и плохо произнесенным словом можно зачеркнуть все смыслы постановки… но, слава Богу, через несколько минут звучит «Я люблю тебя, Марина» от Игоря Миркурбанова, исполненное так хорошо, что неприятное впечатление перекрывает полностью. Актерам, как мне показалось, стало легче играть, нежели на премьере: они встроились в новую для себя, экстремальную режиссуру. Ну, а зрители… Кому-то очень нравится, кто-то едва высиживает действие, возмущенно уходя в антракте… Это нормально и всегда так было: кому мил арбуз, кому – свиной хрящик… Фото с сайта Ленкома.
полная версия страницы