Форум » Архив форума » ...Тем временем в другом хорошем театре... ЧАСТЬ 14 » Ответить
...Тем временем в другом хорошем театре... ЧАСТЬ 14
Ирината: ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6 ЧАСТЬ 7 ЧАСТЬ 8 ЧАСТЬ 9 ЧАСТЬ 10 ЧАСТЬ 11 ЧАСТЬ 12 ЧАСТЬ 13
Ирината: Замок. МХТ (режиссерская лаборатория). 17.10.15. Посмотрела без отторжения, но и без особого удовлетворения. Собственно говоря, незаконченная постановка по такому же незаконченному произведению Кафки… Большой мастер и из этого мог бы сделать отличную работу (напр., Юрий Любимов – он сплел «Замок» с другими произведениями писателя, и получилось, в общем, неплохо). В данном случае был эскиз на основе эскиза… Довольно мило и в меру талантливо. «Ниточки» какие-то протянуты, но, повторяю, работа эта – эскиз в квадрате…так что узор из ниточек получился очень простенький. Ну, например, тема недостижимости идеала – Замка. Землемер К. продвигается вперед… и, словно быстроногий Ахиллес, никак не может нагнать черепаху Мечты. Да и мечта, если присмотреться внимательно, оказывается не грандиозным строением, а набором облупившихся домишек… Рассказ о том, что и постоянные помощники вдруг оказываются совершенно незнакомыми людьми – ни во что не верящими и ни к чему не стремящимися, теряющими доверенное им… настолько схожими в своем нежелании и неумении, что кажутся близнецами с единым именем… Или – найдя что-то одно (пусть это будет – любовь), ты тут же теряешь другое (в данном случае – потенциальное благоволение сильных мира всего и близость с другой женщиной). А если то, что ты принял за любовь, любовью не было – как жить? Уйти в мороз или согласиться на унижающий тебя компромисс?.. Да и вообще: как жить в мире, где вечная зима природы и чувств, а весна-лето длятся лишь несколько счастливых дней? Да и то – живешь в таком климате, того гляди снег пойдет… а тут еще эти разговоры… В общем, МХовсий лабораторный «Замок» - это много вопросов, заданных скороговоркой и поиски ответов, брошенные на половине мысли. Да и актеров особо не за что хвалить: кое-что было сыграно неплохо, а в большинстве случаев – не ансамблем или дуэтом, а соло, с активным перетягиванием одеяла внимания на себя. На обсуждение не осталась. Ибо не настолько понравилось, чтобы говорить слова похвалы, но и не настолько отторгло, чтобы ругать. И вообще: из всего «лабораторного» больше всего понравился «Кролик Эдвард»; впрочем, из эскиза получился славный спектакль, на который и попасть-то не просто… А я вчера, вместо обсуждения, дошла до ГУМа, там до конца месяца выставка исторического кинокостюма. Времени хватило, чтобы полюбоваться и приделать славный эмоционально-художественный финал к вечеру. Фото: Роман Астахов
Lyra: Северная одиссея. 17.10.15 Вот уже третий день я веду себя немного странно – напеваю какую-то белиберду про лобан-чекамас (или чикамаз – кому как нравится) и пританцовываю на эскалаторах в метро. Все это можно было списать на прослушивание музыки в наушниках, но нет, музыка играет исключительно в моей голове и сердце. Пока что. Пока Петр Налич не подарил миру саундтрек «Северной одиссеи». Причём Налич не был для меня какой-то заманухой в самом начале. Хотелось увидеть больше актёрские работы и режиссёрское решение в постановке еще одного киносценария на театральной сцене. Но в субботу меня лихо торкнуло музыкой! И я понимаю почему. С младенчества мне прививался музыкальный вкус – отцовские пластинки, музыкалка, потом поиск «своей» музыки. Очень долго я ей дышала, питалась, даже засыпала с музыкой. Сейчас градус маньячества снизился, но до сих пор хороший саундтрек для меня – это половина успеха фильма или спектакля. Налич и РАМТ - это даже не 100%, а все 200% успеха. Шикарный симбиоз театра и живой музыки. Субботняя «Одиссея» была уже третьей на моём счету и очень-очень мощной! Ушло премьерное волнение, артисты разыгрались, нашли идеальное прочтение ролей и, как мне кажется, стали получать не меньшее удовольствие, чем мы – зрители в зале. И как же здорово было увидеть, что зал битком. Такого аншлага на моей памяти еще не было. А публика – просто сказка! Очень «живой», доброжелательный зал. Сценарий Луцыка и Саморядова так и не был экранизирован, а у Екатерины Гранитовой получился прекрасный кинематографичный спектакль: титры на заднике, повторяющиеся музыкальные темы, свойственные для кино. Ведь «Северную одиссею» характеризуют как истерн и роуд-муви. Если говорить, о чём спектакль, то для меня он о свободе и любви. Главные герои – романтики, для них экспедиции не способ нажиться, а приключения, неповиновение, азарт. Что очень контрастирует с американской свободной жизнью, где все ужасно прагматичны. А русский человек не такой. Оттого-то наши герои в Америке и загрустили, и домой их потянуло со страшной силой. Очень люблю первую «сибирскую» часть спектакля. Сборы в экспедицию, прощание Сафронова с женой, встреча с бандитами. В «американской» части событий не так много, но это уравновешено музыкальными и танцевальными номерами. Не могу не пройтись по любимым сценам и не сделать заметки на полях. Очень нежная сцена прощания Сафронова с женой, когда во время сборов она, наконец, оказывается на руках у мужа. Сколько любви в этой сцене – им безоговорочно веришь! «Белорыбыца», она же – сибирский тверк, она же – танец тестостерона (нужное подчеркнуть) – ставить на повтор! Обожаемая мною сцена встречи с бандой Сковородникова! Это же какой-то сюр – Игоряша Банников, отец Фёдор, пугачёвщина, императорские стрельбища и армейская шутка с ложками. Просмотр мужиками «Лебединого озера», а потом всеобщее братание с элементами балета, где круче всех мужик Серёга (Ага, у них и имена есть! Какие – нетрудно догадаться J), который с якутом Потёмкиным выполняет сложную поддержку вниз головой, не забывая при этом снять шапку и тянуть носочки! Браво, ребята! Из-за них я постоянно пропускаю сцену обнимашек Сафронова и Сковородникова на «сугробе». Гришин абсолютно на своём месте в роли наместника сибирского – загляденье. Та самая сцена просмотра «кино для взрослых» под «If you gotta get naked». И, конечно же, главная причина моего похода на спектакль – дебют Михаила Шкловского в роли Николая Смагина. Совершенно другой образ, более взрослый, менее дурашливый. В их любовь с Нэнси веришь, хотя с Нэнси у меня до сих пор проблемы в восприятии и принятии персонажа. А как Михаил танцует – сорвал заслуженные аплодисменты! Еще я была уверена, что на субботней «Одиссее» наконец найду свой финал, и сердце оборвалось под карканье и страшную фразу «- Наш ворон».. НО.. всё закончилось самым настоящим хэппиэндом! Волна счастья ударила в зал и это было так заразительно, что всё вылилось в танцы на поклонах и на сцене, и у сцены. Ну не стоять же нам, в самом деле! В этом плане «Северная одиссея» уже дышит в затылок «Рок-н-роллу». Набросала свои мысли, а сама уже опять хочу отправиться в одиссею в ту-у-у-у-ндру..
Ирината: |Мушкетёры. Сага. Часть первая| романтический трэш-эпос по мотивам романа Александра Дюма. МХТ. 27.10.15. Прогон Из ФБ режиссера Константина Богомолова пожалуй важно немного подготовить почву. так вот. мушкетеры - это не то что делалось мной до сих пор. это территория романтизма. это вообще важное слово. потому как это неоромантика такая наверное. трэш, путание следов, графомания, но главное - неоромантика. обострение чуйств в предверии конца всего что только возможно. это поток грязи и говнопоэзии одновременно ибо весна - и снег талый скопил много дерьма и мусора и одновременно образует снег этот "журчатручейное" что-то, что смывает и омывает. короче, штурм, дранг и прочая а что будет - увидим. самому интересно во что сложится. Режиссер пугал в фейсбуке: мол, готовьтесь – из театра выйдете за полночь. Оне пугают – а нам не страшно. Ибо если не очень-очень коротко, то очень-очень длинно – это норма для современных постановок. К тому же никакого «за полночь» не было: спектакль кончился за сколько-то минут до полуночи, и даже с цветами-аплодисментами-поклонами за нее не должен перевалить. Зрелище было потрясающее, 5 часов в театре пролетели практически незаметно… Единственный недостаток спектакля: его много. В смысле: там столько ВСЕГО, что на финальном 3-м действии уже ощущаешь себя марафонцем на последнем этапе… куда уж тут до окружающих красот, лишь бы до финиша как-то добраться. Впрочем, спектакль явно напрашивается на повторный (и вообще – на неоднократный) просмотр; а для тех, кому это не под силу, в последнем действии время от времени представляется красногалстучный пионЭр с текстом «для тех, кто ничего не понял». Константин Богомолов, в последних своих московских постановках, то и дело входит в сферу непечатного – тут дело даже не в запрещенных к произнесению со сцены словах и не в том, что – он то выводит на сцену обаятельного персонажа Какашка (это не прозвище, это она и есть – свежая, дымящаяся), то озвучивает старческое воспоминание о молодости, как «как мы ссали!», то занимается публичными похоронами мушкетерского «фуя»… Он препарирует и исследует то, что обычно отодвигают дааалеко в сторону (как будто в надежде, что оно никогда не произойдет): старение, подготовку к смерти, саму смерть и послесмертие. При этом все это окунается в привычное для Богомолова действие, где эпизоды, после коих хочется, как «яТамаре», сказать громкое «фу!» и выйти из зала – и те, на которых замираешь, забывая дышать, и потом обнаруживаешь себя всю в слезах – от горя и восторга одновременно. Впрочем, все это Богомолов объяснил в фейсбуке гораздо внятней: да, дичайшая графомания, дерьмо и мусор – и вдруг чистый поток, который смывает, омывает… очищает, приводит в восторг и до краев наполняет мыслью о том, что и хочется жить, и работать стоит… хотя бы ради того, чтобы снова посмотреть этот спектакль. Поиск в «Мушкетерах» Богомолова «Мушкетеров» Дюма – дело неблагодарное. То есть – там есть и очень своеобразное дружество (при жизни и 20 лет спустя, уже после смерти), там то возникает шпага, то скрипит потертое седло и ветер холодит былую рану… Но д'Артаньян тут – вовсе даже «помидор» Артанян (а я, кстати, всегда подозревала в этом персонаже армянина, а не гасконца), понаехавший то ли в Москву, то ли в Париж из Краснодарского края, неудачно читавший Бродского на вступительных экзаменах в театральном училище… А Констанция (для друзей просто Костя) – ведущая актриса порнофильмов (а где еще сниматься актрисе, если других кинокартин не снимают!), она же (явно!) Барбара Брыльска, Наденька из «Иронии судьбы»… Она выходит замуж за Артаняна, но спит с Арамисом… то есть с Верником – об этом даже в «Караване историй» написали… И Ангелов Смерти в спектакле два: один – Карлсон, другой – Супермен… и какого из них пошлет Судьба – неведомо… И Атос тут то ли любит, то ли ненавидит Миледи, продавшуюся Кардиналу Ришелье… и в ее лице то ли любит, то ли ненавидит своего покойного (?) друга – лучшего мушкетера Вадима… А еще тут есть собака, и есть лошадь, и есть труп папаши Карамазова (он же – спящий Атос), спускающийся из-под колосников… И стооднолетнего возраста королева Ирина Павловна влюблена здесь в Джастина Бибера. Смешной такой русско-англоязычный Бибер… но сцена любовного объяснения его и Королевы – одна из самых трогательных в постановке… А потом он уходит навсегда, взяв с собой королевский дар – то ли изумрудные подвески, то ли зеленые ее глаза… И горит, горит над бушующим морем «бессмыслицы звезда она одна без дна»… …В общем, «для тех, кто ничего не понял»: идите и смотрите. Или не идите, коль богомоловская режиссура претит, и Миледи ожидается «тереховообразная». Если вы не любите сациви и помидоры – тоже не ходите. Актеры у Богомолова, как всегда, прекрасные. Из ФБ режиссера: немного о составе. тот что в романе дартаньян - стеклов/перевалов тот что атос - миркурбанов тот что портос - бурковский тот что арамис - верник мудло - хайруллина. дядюшка мудло. Костя и Кали с Бали – Ребенок И еще от режиссера: Про мушкетеров. Не ждите плиз того что ждёте. Все будет не так. Всё. От меня: спасибо хорошему человеку, благодаря которому посмотрела вчера прогон. Спасибо друзьям за едино со мной направленное внимание к действию и за попытку его понять. А приняли мы его все. Фото: Галина Фесенко И еще масса прекрасных фотографий от различных фотомастеров ЗДЕСЬ.
Innamorata: Мушкетёры. Сага. Часть первая. Прогон. МХТ им. Чехова 27 октября 2015 Занавес только-только начал открывать перед зрителем затаённую и притихшую перед бурей сцену, как мы увидели силуэт Игоря Миркурбанова и практически в унисон произнесли: «Уже – хорошо!» … Стиль все тот же – завещанный Аркадием Велюровым: «Эту песенку, не скрою, посвятил особой теме. В ней классических героев переброшу в наше время». Богомолов, конечно, жестокий – не даёт зрителю посмаковать то огромное количество возведенных им в степень новоизобретенной науки заметок, наблюдений, утверждений. Только после редких закрученных фраз на выдохе зритель может прогнать услышанное через сито своего мозга, заимея в остатке хоть зернышко. Как по мне, это спектакль-раздумие о времени и месте, нужности свершения тех или иных поступков в промежутке между прошлым и будущим. Когда идти в Мушкетеры, когда любить - хоть на старости лет. И как это не прозаично-романтично, все будет зависеть от пресловутой любви. Если в «Идеально муже» она вполне бытовая, ощутимая, а тут Любовь возведена в абсолют. На неё в спектакле сотни и тысячи взглядов, ругают ее, уничижают, превозносят, словом, крутят-вертят как хотят. Физиологические ее проявления ставятся вообще в основу всех основ объяснения жизни. О чем я и говорила… По ходу действия цепляешься к каждой фразе и удивляешься ее точности, а при выходе из зала не можешь сформулировать и пяти отложенных в закрома фраз. Спектакль несется быстро, как мушкетер на коне)) Треш, абсурд, китч – все на месте. Королева влюблена в Джастина Бибера, кардинал любит кока-колу, а главный герой – Артанян из Краснодара, не поступивший в театральное. Думаю, что сцена – приемное помещение, пересадочная станция – между мирами, раем и адом. Всегда там присутствует тот или иной секретарь, иногда – босс. А «на ковре» у него случайный проситель или подчиненный. Окаймлено все светлым закрытым коридором, из которого то и дело появляется вестник-рассказчик, подбадривающий зрителя, который «снова ничего не понял». Первые два акта я ловила себя на мысли, что вроде как это самый добрый спектакль с положительным посылом, из виденных мною у Богомолова. Очень приободрили как будто взятые из позитивной психологии мысли, а потом… с появлением Вержбицкого-РешАлье все как в бездну рухнуло. Взял все и перечеркнул черный ЦРУшник. В конце еще будет веселенькая «Феличита» про то, что надо любить и влюблять, но не заполнит она заяющие в полу дыры-рвы. Актерские работы – мастерские. Очень понравился Евгений Перевалов, Андрей Бурковский – те, кого видела впервые или видела мало. О красоте взаимодействия пары Миркурбанов-Зудина и говорить не стоит – до умопомрачения прекрасны! Как обычно, сыграло роль и личное обстоятельство, очень хорошо пошла у меня казацкая тема – неделю назад я вояжировала по станицам краснодарского края. И что самое смешное, я тоже признавалась себе, что это почти Италия… или Андалусия… или Гасконь!
Ирината: Макбет. Кино. Театр им.Ленсовета (СПб). Гастроли на сцене Театра им. Пушкина. 28.10.15. Смотрю постановку в третий раз с большим разбросом во времени. Не фанатствую: спектакль поставлен любимым режиссером Юрием Бутусовым,но… в общем, я не отношу его к числу самых-самых для меня оптимальных. Впрочем, посетив эту и ряд других питерских постановок Юрия Николаевича в Ленсовета, уже разделила тамошних актеров на «супер-супер», «отлично» и «ничего себе так» - а с плохими главный режиссер Ленсовета, похоже, не работает. Есть в спектакле любимые моменты, когда – до нервной дрожи и замирания сердца. Конечно, это сцена с зеркалами под музыку из сатириконовского «Макбетта». А еще – тиканье часов и долгое-долгое-долгое ожидание леди Макбет супруга, отправившегося на убийство (и даже до этого, когда, на попытку прервать молчание, она закрывает ладонью его рот). Или сцена с дождем, под которым убирают сервировку стола. Приход на пир окровавленного призрака Дункана – когда он просто стоит, прислонясь к дверному косяку и молча смотрит на хамское веселье. Детская игрушка-лошадка, бегающая по кругу. Сцена, в которой Макдуфу сообщают о том, что жена и дети его убиты (так, между делом, за курицей и вином) и то, как он пытается не сойти от этой вести с ума… и, кажется, все же немного упадает в безумие. Есть в постановке и моменты нелюбимые, по мне – затянутые чрезмерно, так, что даже рвущаяся со сцены энергетика и немыслимая актерская игра не спасают меня от желания забыться и заснуть (хотя бы на пару минут). Пытаться проверять алгеброй любительского критического разбора гармонию постановки не буду. Скажу лишь о том, о чем наверняка писали неоднократно… а я вот заметила впервые. Не случайна тут дрожащая рамочка кинокадров. Именно эти – с рамочкой – моменты и есть кино, изящная придумка, возведение в ранг искусства фрагментов обычной жизни – после из сокращения и украшения… В общем, когда из миража воспоминаний, из солнечных блесток фантазии – вдруг возникает чей-то лик, и обретает плоть и страсть… пусть только дрожащим изображением на плоском экране. Понятно становится, почему текст сцены диалога леди Макдуф и сына возникает дважды: один раз это реально произошедшее, второй – лишь киносцена… Или это – два дубля? Понятно, почему одну роль играют разные артисты или один предстает в разных ипостасях (кинопробы, поиски образа). Понятно и безумие отдельных сцен: скажем, встать на четвереньки и зарычать цепным псом «взаправду» им «став» могут лишь дети (здесь не о них речь… или – о них? тогда это еще один пласт для думания), сумасшедшие и… актеры. Вот это проникновение театра и кино в простую реальную жизнь (и обратный процесс) – такое уже было. С ходу вспоминаются «Пурпурная роза Каира» или «Стена», некогда поставленная Виктюком в Современнике… У Бутусова, конечно, все нелинейно, не по поверхности, а – вглубь, да еще с сумасшедшими завихрениями… Немного завидую тем, кто может и хочет многократно и регулярно смотреть подобные спектакли, ибо есть возможность зрительских повторов для уточнения… Вот, например, Мама и Сын (со скрипочкой) в рамочке кадра уходят в школьную дверь… ту самую дверь, за которой учится и «дурак ЮБ». Шуточка, случайность или… вот так оно все и было? Или – вот так оно всё закончилось? Я не могу ответить просмотром на возникающие у меня вопросы. Ну и… ладно. Значит, так захотела История. Единственное, что скажу напоследок. Последний танец леди Макбет, в котором она красными (от впитавшейся крови?) пуантами ступает на белый круг – это наказание ей. Наказание даже не адом – вечность. Для кого-то она – банька с пауками, для кого - круг, бесконечный танец и – алый свет, когда окровавленными кажутся не только руки, но и ты вся… А впрочем - возможно, это всего-то энный дубль кино, в котором снимается уже обессиленная «чудом творчества» актриса…
Elena: "Семейное счастие" в Мастерской Петра Фоменко Мне говорили, что у Фоменко особенно удачна классика, и непременно с участием сестер Кутеповых. Немного позже я увидела их вместе в "Трех сестрах"; в "Семейном счастии" занята Ксения, и это ее своеобразный бенефис - она и поет, и танцует, и драматически максимально раскрывается в роли Маши. А с каким задором она парит над сценой практически все действие - загляденье! Вообще, считаю, что Лев Толстой, как и Горький, незаслуженно забыт сегодняшним театром и тем интереснее было смотреть эту постановку, где повествование ведется от лица героини и подается через призму ее восприятия происходящего. Точнее, это будут ее воспоминания, которые я бы поначалу назвала трогательным водевилем, постепенно обернувшимся разочарованием-драмой, насколько можно назвать непростые отношения двух людей в семейном союзе. Какие чудесные, изысканные декорации придумал Владимир Максимов, так безвременно ушедший из жизни, но оставивший настоящее наследие в виде своих работ у Петра Фоменко и не только у него. Утонченная мягкая мебель в сдержанной бордовой обивке с наброшенными, струящимися покрывалами; кипельные занавески, прикрывающие окна веранды и колонны как знак зажиточного дома хозяев с недурным вкусом. Пианино и рояль слева и справа; они будут активно задействованы. И как органичны персонажи со своей историей в этом практически камерном спектакле и обстановке, настраивающей на определенный лад. "Вы слишком много рассуждали, но мало меня любили", - упрекнет Маша мужа в самом финале, выясняя отношения. Да, Сергей Михайлович вместе с браком подарил ей и свободу, и волю, которой, впрочем, она не знала, как распорядиться. Вообще Маша напомнила героиню из "Анны на шее", и, собственно, сама история замужества оказалась весьма похожей. Маше только семнадцать, она витает в облаках, и ее хорошенькая кудрявая головка мелькает в разных уголках сцены. Но после смерти матери она подавлена и растеряна; а тут и опекун Сергей Михайлович в гости приехал - и как же он очарован ею! Он будет приезжать снова и снова, а она начнет играть с ним, - и эти игры будут невинными и почти детскими. И уже после женитьбы Сергей Михайлович признается, что очень долго боялся даже подумать о браке с ней, - такая грандиозная разница в возрасте стояла, по его мнению, непреодолимой преградой между ними, в то время как Маша признается, что полюбила его сразу, с первой их встречи. И вот, казалось бы, они объяснились, поженились, у них родился сын, - но что-то треснуло; а может, обоюдной любви и понимания не получилось; а может, прав оказался мудрый Сергей Михайлович, определяя семейное счастье как "счастье жить для другого"? А ведь так он и жил, не отказывая юной жене ни в чем; взамен же он получит лишь недоумение: "Счастье - жить для другого? Зачем же для другого, когда и для себя не хочется?" Скука, переходящая в апатию, почти бессмысленное существование даже после рождения ребенка, - Маша никак не возьмет в толк, как можно беспрестанно находиться рядом с маленьким сыном. Конечно, она еще молода и хороша собой, она жаждет светских развлечений и она получает их с благородного позволения мужа. А ведь он и правда благороден и порядочен, и не перестает заниматься делами, в то время как она веселится на балах. И лишь когда флирт едва не закончится изменой, о которой начнет судачить весь Баден-Баден, Сергей Михайлович позволит себе высказать - нет, не упрек, - но боль и горечь, близко принятые к сердцу. Маша не взрослеет с годами замужества, - и именно такой бесшабашной и даже инфантильной ее играет Ксения Кутепова; собственно, героиня и сама понимает свое "странное" поведение, но при этом продолжает порхать мотыльком, искать избавления от скуки и опять-таки оправдания у все дозволяющего мужа: ну почему он перестал вести по жизни и наставлять ее?.. Примечательны здесь Галина Тюнина в характерной роли Катерины Карловны, гувернантки Маши, Алексей Колубков в роли Сергея Михайловича, и, конечно, отмечу Кирилла Пирогова в роли кавалера на балу и его безупречный французский, на котором построена вся небольшая роль. Спектакль закончится одной из его ярких, колоритных сцен - тихим семейным чаепитием, внешней идиллией, увы, обернувшейся очередной человеческой иллюзией. Петр Фоменко показался мне очень чутким режиссером, с нескрываемым пиететом относящимся и к драматургии, и к самим актерам. А еще я вспомнила, как Петр Наумович читал Маяковского - "Хорошее отношение к лошадям". В его исполнении не было яркой театральной выразительности, но зато оно было проникнуто внутренней теплотой, простотой и необычайной искренностью. Это правда: Фоменко абсолютно честен и открыт в своем творчестве; и отрадно видеть, как оно продолжает жить на сцене его театра.
Elena: "Три сестры" в Мастерской Петра Фоменко "Нам кажется, что мы существуем, а на самом деле мы не существуем" - это не что иное, как квинтэссенция размышлений героев пьесы и смысл постановки у Фоменко, озвученные пьяненьким Чебутыкиным, бывшим военным доктором, а ныне приживалом в доме у Прозоровых. И действительно, вся жизнь на сцене будет небрежно прикрыта тончайшим, прозрачным тюлем, наброшенным на нее, а персонажи будут также небрежно смеяться, вздыхать, огорчаться, влюбляться и рассуждать о проходящей жизни. Даже отчаянная грусть здесь будет тиха и мимолетна. И еще одна поразительная черта и Чехова, и Фоменко: и тот, и другой говорят о застывшем времени, и в спектакле это очевидно. Между ушедшим прошлым и не наступившим будущим настоящее попросту эфемерно, бесплотно и совершенно неопределенно. Напившийся в очередной раз Чебутыкин разбивает часы, которые давно остановились, - и в этот самый момент у него вырвется знаменитая фраза. С горечью и болью; даже несмотря на то что этому человеку уже давно все безразлично. Чудная, изумительная классика, ожившая на сцене; она роскошна и удивительна именно в своей простоте - простоте Петра Фоменко, которую я не встречала ни у кого прежде. На протяжении всего действия он не станет искать смысла жизни и счастья, а также степень тождественности этих понятий; его героини будут подспудно, исподволь стремиться к другой жизни; и даже вопреки остановившемуся времени их существование в пьесе и на сцене окрасится теми восхитительными мелочами и деталями, которые в итоге и создадут великолепие и подлинную красоту этого спектакля. Вновь упоминаю о Владимире Максимове, о его тонкой и точной руке, и, вероятно, о полном единении с режиссером. Действительно, первый акт - именины Ирины, с которых уже начинается неудовлетворенность своим положением, мечта уехать - и металлические перегородки-арки, окружающие усадьбу Прозоровых, уже с первой сцены напоминают железнодорожный вокзал. Во втором акте, в сцене с пожаром, дом на самом деле превращается в пепелище, и сестры, занятые помощью погорельцам, обретают более-менее понятный смысл своей теперешней жизни. И наконец третий акт - осенний листопад и дорога, уходящая в бесконечность вместе с военным полком и такой зыбкой новой жизнью. Декорации Максимова звучат в унисон актерской игре и замыслу режиссера, оправдывая и подкрепляя поступки чеховских персонажей. "Миром правят женщины" - и это утверждение справедливо по отношению к Фоменко не только потому, что его Мастерская да и сам спектакль наполнены прекрасными актрисами; сам Чехов как драматург более всего обеспокоен тем, кто же будет играть трех "молодых интеллигентных женщин", ибо переживает за главные роли и хочет присутствовать на репетициях. Он будет фигурировать и в самом спектакле - человек в пенсне, со стороны наблюдающий и подсказывающий не то героям, не то исполнителям ту или иную ситуацию, на что сестры Прозоровы будут очень мило, по-женски, сердиться. Пауза! Здесь должна быть пауза! Ну конечно, куда же без спасительных пауз в чеховской пьесе? Старшая, сострадающая, утешающая Ольга - это Галина Тюнина; задумчивая, замкнутая Маша - это Полина Кутепова; и взрослеющая на глазах, но все еще пытающаяся "ухватиться" за дежурные леденцы Чебутыкина Ирина - это Ксения Кутепова. Каждая воспринимает мир по-своему и передает свои переживания остальным; и в финале именно эта близость и доверие друг к другу позволит Ольге озвучить итоговую мысль так просто и естественно, обняв сестер: нужно жить, невзирая ни на что. И очередной чеховский парадокс: смирившаяся с потерями Ольга, тем не менее, утверждает и настаивает на жизни, а не на иллюзорном существовании, таким образом споря с чеховским же Чебутыкиным. Галина Тюнина произносит свой заключительный монолог без всякого пафоса и надрыва, но вместе с тем осознанно и даже покорно, - ведь именно Ольга как никто обладает той жертвенностью и тем "чеховским" милосердием, которые уловил режиссер и которые стали доступны и понятны и артистам и зрителю. На мой взгляд, та самая авторская чеховская специфика, которую разные режиссеры трактуют по-своему, но всегда точно акцентируют и подчеркивают ее. По крайней мере режиссеры тех спектаклей, которые я видела: Туминас, Бутусов, Волчек, Дубовицкий, Захаров, Шапиро. Несбывшиеся мечты, неразделенная любовь, наконец, ненужность и неприкаянность образованных умных людей, стремящихся к большему и сопротивляющихся самой правде жизни, - а именно скоротечности радости и неизбежности страданий, - вот что играет трио фоменок, раскрывая чеховскую драму именно "по Чехову": тонко, спокойно, даже как-то неявно. Но в результате драматизм оказывается в высшей степени глубоким и оправданным. Запомнилась сцена прощания Ирины и Тузенбаха, когда он уходит на дуэль с Соленым. Предчувствие скорой смерти, которой уже не избежать, - и его отчаянное желание услышать признание в любви от женщины, которую больше не увидит, - таков честнейший, прямой и очень тонкий Пирогов-Тузенбах. Он понимает, что отношение повзрослевшей Ирины к нему всего лишь стечение обстоятельств, в ловушке которых, собственно, и оказываются сестры Прозоровы - и каждая из них видит свой выход, свою своеобразную "компенсацию" за потерянную навсегда Москву. Ольга, днями и ночами пропадающая в гимназии и не представляющая для себя иной доли. У Маши тоже тяжело на сердце и она "кается", признаваясь в запретной любви к Вершинину. Вообще сестры-близнецы Кутеповы при всей своей внешней схожести обладают разными, неповторимыми и очень красивыми голосами, а также характерными чертами, которыми они наделяют своих героинь. А это и свидетельствует в данном случае о высоком профессионализме вкупе с творческой гармонией. Совершенно справедливо, что актерский ансамбль спектакля был назван лучшим; пожалуй, к такому уровню коллективной работы я бы причислила актерскую команду ленкомовского "Пролетая над гнездом кукушки" - великолепного спектакля, который стоит увидеть. Помимо центральных женских ролей, бесспорно, интересны Андрей Прозоров - Андрей Казаков, Наталья - Мадлен Джебраилова, Чебутыкин - Иван Верховых, Соленый - Карэн Бадалов, и, конечно, Тузенбах - Кирилл Пирогов, о котором уже упоминала. Я думаю, что именно чеховские связи между персонажами внутри самой пьесы - ведь, как известно, его герои думают одно, но совершают совсем другое, - а также какая-то своя интуиция Петра Фоменко и позволили достичь той чарующей простоты, которая не может не завораживать.
Innamorata: «Мушкетеры». РАМТ. 1 ноября 2015 Мне показалось, что спектакль поставлен в полсилы. Много внимания уделено фехтованию, в то время как о драматической стороне забыли вовсе. Я в голове обозвала эту ситуацию отсутствием «потертости седла») Когда мы смотрим фильмы о мушкетерах или читаем роман, то наличие совершенно заколдовывающей силы Дружбы и стремления к Э-по-су настолько сильно, что и желание погружаться в происходящее утраивается. Три мушкетера и Д’Артаньян на сцене РАМТа делали свою работу с чувством усталой обреченности. Я прекрасно понимаю, что пришла не на голливудский фильм и на сцену не ворвется Боярский с «тысячью чертей!», но как можно было обделить Атоса, Портоса и Арамиса их исключительным обаянием, характерными чертами и харизмой? Как по мне – все трое были ровными персонажами, наугад вызванными из строя королевских мушкетеров. Естественное, пылкий гасконец (если его можно таковым назвать) выделялся бодростью и активностью. Но все-таки чисто внешне больше всех мне понравился Арамис – Сергей Печенкин. И ироничные нотки в голосе «аббата на отдыхе» были очень кстати и романтические рассказы о своих похождениях тоже были. Сюжет развивается по-книжному ровно (небольшие перестановки «абзацев» – нелинейностью уж точно назвать нельзя). Из-за этого глаз цепляется только за что-то блестящее. За блеск шпаг, например. Вот это было хорошо и достаточно технично. Массовые драки, как раз-таки будто сошли со страниц Дюма… Мне бы хотелось еще какого-нибудь красивого фехтовального дуэта, чисто условного, между королем и королевой, например… или как-то обозначить опасную силу искушения между опять же королевой Анной и Бекингемом. Но все на сцене было предельно понятно и «в лоб», ведь подавляющее большинство зрителей – дети. Отсюда и сопровождается спектакль неуместными смешками и периодическим падением пластиковых бутылок на паркет. Лаконичная, но работающая сценография была спасительной. Круг массивной люстры меняет свое положение между деревянными, моделирующими пространство, горизонтальными и вертикальными щитами. Так из «круглого стола» он превращается в витраж-розу Нотр Дама, что сразу дает четкий посыл: Париж. В общем, спектакль показался мне недостаточно романтизированным, недостаточно захватывающим – просто напоминанием, что жили-были, мол, в далекой Франции мушкетеры…
Ирината: Леди Макбет нашего уезда. МТЮЗ. 03.11.15. Я утверждаю (и это проверено теорией и практикой), что главная движущая сила всего позитивного в мире – это любовь. К родителям, детям, мужчине/женщине, Родине, карбонату или пиву – все равно. Лишь бы была любовь эта истинной, а не выморочной, придуманной. Но – как же так: «Леди Макбет» набита любовью, словно рыбная самка икрой – но приводит это чувство лишь к уничтожению мира не только внешнего, но и внутреннего. Душа убивается. Может быть, потому, что на самом деле любовь Катерины Измайловой – это исключительно любовь к себе самой. Любовь, требующая жертв. В том числе – человеческих… Это страсть, превратившаяся в психическую болезнь, которая застит глаза, оставляя лишь узкий луч зрения – не него, на Серёженьку… в красной рубашоночке, хорошенький такой… Выбор на роль Сергея Игоря Балалаева – стопроцентное попадание. Он сильный профессионал, потому умеет играть любовь… но одновременно во всех своих ролях он словно бы по-настоящему любит партнершу… по-разному любит: скромно и интеллигентно или неистово-страстно… но – каждый его взгляд, каждое движение, каждая интонация – это то самое обожание женщины НАСТОЯЩИМ мужчиной, о которой мечтают все без исключения. (Вспомните, кстати, его горбуна Ричарда в «Шутах Шекспировых» - ухаживая за леди Анной прямо у гроба мужа, он в мгновение оборачивался, превращаясь из убогого инвалида в немыслимо красивого и сексуального мужчину-самца, отказать которому было невозможно). И все-таки, влюбившись в Сергея, Катерина любит в первую очередь самоё своё чувство к нему, а потому снимает ограничители, помогающие не доводить до самого смертного греха и грешит невозможно… за что, собственно, и наказывает ее Бог – в том числе изменой любимого (а последующая ее смерть – это уже производное от этой его измены). Спектакль смотрела в третий раз – он прекрасный во всем, начиная с потрясающей сценографии Сергея Бархина – бесконечной этой, в никуда ведущей дороги. Режиссура Кама Гинкаса, и дальше можно уже ничего не говорить: это Мастер. А играют как! Все, буквально – и Игорь Балалаев с Елизаветой Боярской, и Виктор Баринов с Александром Тараньжиным, и те, кто появляется на сцене совсем не надолго… В общем, смотреть этот спектакль тяжело. Но смотреть хочется. Потому что это Чудо. А мимо него проходить не стоит.
Ирината: Вольный ветер мечты. Мосоперетта. 04.11.15. …когда судьбе приходит идея наполнить голову черными мыслями, можно послушаться совета классика: откупорить шампанского бутылку, перечесть «Женитьбу Фигаро» (неплохо помогает, кстати). Однако в моем случае можно еще пробежаться по репертуару московских театров, и… Я пробежалась. Обнаружила в Оперетте спектакль, который уже смотрела с начала сезона. Однако список исполнителей был такой!!! В общем, идеальный для меня был список: Маковский! Бабик! Кирюхин! П.Иванов! Викулов! Этого хватило, чтобы рвануть на Большую Дмитровку – а там еще дополнительные дары из недочитанной части программки: Шумейко и Ужва. (Сразу скажу, что практически во всех театрах исполнительницы женских ролей меня мало интересуют – разве что невероятное что-то случится… но сегодня и по дамам нареканий не было). Вот странно: помнится, смотрела я в Театре Мюзикла «Времена не выбирают», так там достаточно было однократного переноса номера на 10 лет раньше сценического времени, чтобы я вскричала: «Не верю!» В «ВВМ» перемешано всё, что можно перемешать. Ну ладно: возник номер из оперетты, которую напишут лишь через 30 лет… представим, что намного раньше заготовки были. Но как было угадано название фильма, что в Голливуде появится лишь через 10 лет?! В общем, чушь полная, а… вот, как говорится, берет это все за душу, выбивая слезы трогательными моментами… и после финала выхожу со счастливым тремоло души, наполненная до краев музыкой… и вообще – радостью. Может, потому, что это всё – гениальный Дунаевский, мелодии которого не то, что не стареют – кажется, еще моложе и своевременнее становятся. Может, потому, что абсолютно точно попал спектакль в любимый мною жанр советской оперетты. Может быть, потому, что он очень удачно соединил разные времена СССР со временем нынешним. Может быть, потому что, внутри условного жанра оперетты, тамошние артисты начинают играть, как актеры драматические. Они не только прекрасно поют (Бог с ними, с микрофонами – пусть будут; в Мосоперетте всегда была не самая лучшая акустика) и двигаются, но, не выходя из своего жанра, они весьма неплохо играют драму – удачно перемешивая ее с комедией. (В дополнение: балетные артисты Мосоперетты теперь поют, хор вполне неплохо танцует… в общем, очень это все здорово). Я уже писала о спектакле. Ну, то есть – немного спойлерила, чуть-чуть «разбирала». Повторяться не буду. По крайней мере, мои черные мысли спектакль сильно отбелил – пусть теперь шампанского бутылка постоит до следующего раза.
Innamorata: «Минуты тишины». РАМТ. 4 ноября 2015 Наверное, много я про спектакль не напишу. Как нельзя написать много о разорванной ране, искалеченной душе или последнем вздохе. Но написать много можно о светлом луче надежды, горячем чае из аллюминиевой помятой кружки в сильный мороз, звуках старинного вальса в прифронтовом лесу… Давайте негромко давайте вполголоса Давайте простимся светло… Рамиля Искандер и Денис Баландин вполголоса рассказывают друг другу о войне: песней, стихотворением, рассказом. А их окружают немногочисленные зрители Черной комнаты РАМТа. Из артистов словно невидимыми нитями протягиваются лучи к каждому зрительскому сердцу. Как проводам бежит по ним страшная информация 70-летней давности: «Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну». Из многих известных и не очень «кусочков» складывается негромкое, с обязательными слезами на глазах, совершенно самодостаточное произведение, которому нет названия. Действительно, очень точно подобраны «Минуты тишины» как заголовок. Ведь последняя молчаливая "Лунная соната" и окажется самой горькой точкой невозврата. Каждый зритель погрузится в собственные воспоминания, как бы дополнив повествование артистов историей из собственного арсенала. Ведь практический у каждого из нас такая история точно есть. Подтверждением тому – полумилионное шествие «Бессмертного полка»… Режиссер Александр Баркар, за что ему огромное спасибо, решил спектакль в чувственном ключе. От человека – к человеку. В спектакле не найти упоминаний ни о «фашистских гнидах», ни о застилающем глаза желании спасти Родину, героических киданий на амбразуру тоже нет. Без умаления важности этих составляющих страшной Войны, человеческие чувства, выраженные в простых словах являются самым главным... Они спасительны. Как солдат запрещает в посмертном письме горевать по нему за праздничным столом, так нам запрещено забывать немыслимый Подвиг дедов и прадедов. И очень хорошо, что об этом нам напоминает такой, повторюсь, тихий, но такой громогласно мощный спектакль…
Ирината: Кот стыда. РАМТ. 11.11.15. Прогон. У этого спектакля будет один, надеюсь, не постоянный, но все же встречающийся недостаток. Он настолько актуален и происходящее в нем так для многих узнаваемо, что в зале будет раздаваться: «А вот я своему сыну тоже говорю…» и т.п. Это я процитировала сидевших вчера рядом дам – а ведь на прогоны, в подавляющем большинстве, чужие не ходят: только папы-мамы и люди, театру не посторонние… то есть – понимающие. А спектаклю это будет мешать. Потому что он тонкий, какой-то полупрозрачный… словно акварель – и не случайно пространство большого зала РАМТа уменьшено до пространства одной лишь сцены, на которой ОБЪЕДИНЕНЫ актеры и зрители. Много раз говорила, и охотно повторю вновь: в РАМТ самая сбалансированная и красивая труппа, большинство актеров в которой могут абсолютно всё. В данном случае, при наличии режиссуры тоже какой-то полупрозрачно-акварельной (по сути, от того, посажен актер справа, слева или его вообще нет на сцене, основное действие изменится мало), главная работа по создании энергетики, ее поддержанию в работоспособном состоянии и регулярном «взвихривании» упадает именно на актеров. В общем, играют все в спектакле великолепно. Спектакль можно настоятельно и уверенно рекомендовать к просмотру (особенно с надеждой, что зрители во время действия не будут его актуализировать своими аналогичными семейными историями… даже если они всего лишь пересказываются на ушко соседке громким шепотом). Я же, от себя, отметив (в очередной раз) удивительное мастерство актеров, в очередной же раз скажу: вот «не берет» меня современная драматургия, и всё тут… То есть – история принца, чей убиенный папа бродит призраком по крепостной стене – «берет», приобретение сада с родящей раз в несколько лет вишней – тоже. А вот современные истории никак не попадают в сердце стрелой сопереживания… Может быть, потому, что три рассказанные со сцены семейные истории ни на гранулу миллиграмма не совпали с историями моего маленького – небезупречного, но, в общем, славного семейства. Мы живем каждый в своих интересах, но по единому правилу: не мешать, а, по возможности, помогать жить близкому человеку. И не отказываться от его помощи. Попытаться найти в общении максимально интересную всем тему и рассказать о ней нужными словами… а если слова, по случайности, сказаны «не те», обижаться на того, кто их произнес, минимальное время. А еще мы без крика обсуждаем те ошибки-грабли, что треснули по лбу – с целью не наступить на них повторно. Но это я рассказываю не о спектакле, а о себе, любимой... С сайта РАМТ: «Молодые драматурги - яркие представительницы "новой драмы" - отразили душевные недуги современных семей, которые, что бы ни утверждал классик, оказываются несчастливы одинаково». В общем… если уж у нас не все в семье мармеладно и шоколадно, для весьма многих действие будет и вправду актуальной диагностикой собственных семейных отношений - для поиска нужного лекарства от недугов… Дай-то Бог, как говорится. Кстати, больше всего нареканий и вопросив у меня к третьей пьесе, «Ба» Ю.Тупикиной. Именно к пьесе, ибо второе действие спектакля поставлено и играется безупречно, и смотрится на одном дыхании. Но – вот почему люди, прекрасно обходившиеся друг без друга целых 15 лет, вдруг очень быстро почувствовали друг к другу трогательнейшую симпатию? Родная кровь? А в каких краях она протекала все эти годы, не смешиваясь? Или: почему вот такое (ах, как такого хочется!): «У меня наконец-то дом появился – придешь с работы вся злая, голодная, а дома пахнет едой! Чисто. И Леша ванну нальет, массажик сделает» - как бы в отрицательное идет? То есть, «нам такого не надоть, мы себе лучше найдем»? Или: почему Оля, переодевшись в платье из «ситчика веселого – обхохочешься», постарела на вид лет на 10, но стала такая счастливая-счастливая? Или всю жизнь мечтала «к корням» вернуться – она про эти самые «корни» много говорит… страшно же это…хотя вот так, в ситчике с поясочком, под провинцию смимикрировав, уже и не так страшно будет? А еще: высказанное Олей пожелание – чтобы «ба» у нее навеки поселилась – это с празднично-винного настроения? Через сколько времени «гробовой» плюш на окнах надоест, пироги прибавят жирку на боках, а Степан сбежит от многочасового (повторяющегося не в первый раз) рассказа об изменах пьющего мужа и чернилах из сажи? Кстати: а что из рассказанного «ба» будет с приятностью, а, главное, с гордостью (и как пример для подражания) пересказываться правнукам и праправнукам? В общем, не знаю… А спектакль и вправду замечательный. Вот только… у меня, как у кошатницы, вопрос: почему контур кота нарисован на полу белой линией – такой в криминалистике обводят трупы?.. На что намек? А вот окно (оно же – экран компьютера с «иконками») придумано прекрасно. И то, что там, за окном, день сменяется ночью, а лето - зимой – тоже замечательно. И снег там, за окном, идет… Густой-густой. …Словно с видом чудака, С верхней лестничной площадки, Крадучись, играя в прятки, Сходит небо с чердака. Потому что жизнь не ждет. Не оглянешься - и святки. Только промежуток краткий, Смотришь, там и новый год. Снег идет, густой-густой. В ногу с ним, стопами теми, В том же темпе, с ленью той Или с той же быстротой, Может быть, проходит время? (с)
Ирината: Нюрнберг. РАМТ. 12.11.2015. Я не очень часто «повторяю» этот спектакль. Хотя он практически безупречен по всем составляющим. Например, в нем занята практически вся великолепная труппа театра, в т.ч. и любимые актеры. Сценография Бенедиктова – уникальна, как и режиссура Бородина. Пространство легко, изящно и практически незаметно трансформируется – всё это вписано в действие… а действие, представляющее собой «малый» Нюрнбергский процесс – «суд над судьями» (тема наисерьезнейшая!) имеет некие умело расставленные «лакуны» для рекреации тех зрителей, кто не готов к непрерывному восприятию этой самой наисерьезности. Однако спектакль этот, помимо его восторженного смотрения, предполагает еще и думание. При этом постановка, как и любое незаурядное произведение искусства, имеет множество «слоёв», и мне все время кажется, что я для себя «снимаю» не тот, более поверхностный, чем заложено режиссером и исполнителями. Слово «фашизм» в нашей стране является еще более ругательным, чем матерные выражения. Посему – определенно нужно согласиться с судьями и обвинителем, осуждающими на пожизненное заключение тех, кто непосредственно в мерзостях не участвовал, однако, в силу своего высокого положения, мог их предотвратить… а не предотвратил. Однако… Человек есть человек. И очень трудно думая о всеобщем благе, забыть про личное: собственные жизнь и здоровье, благополучие семьи… Прав Эрдман: когда объявляют войну, человек не спрашивает – почему она и с кем; он в первую очередь узнает, какой год мобилизуют… Можно, конечно, поставить ограничитель: вот до этого места я еще допускаю…. А вот отсюда – ни-ни. Но тогда получится, что уничтожение сотни людей допустимо, а вот миллиона – никогда. Но легче ли от этой твоей «правды» 99-му, безвинно уничтоженному? Все верно: тропа преступлений, оборотившаяся широким трактом, началась с первого приговора невинной жертве. Не подписывать? А как же тогда безопасность твоей собственной жизни и жизней твоих близких? И – как же быть тем людям, которых ты впоследствии оправдаешь… а другие этого не сделают? И… вот знаете, только в последнее время в прессе было две истории о выброшенном из окна младенце и втором, оставленном на холодной земле в парке… В комментах каждый раз было – о необходимости запрещения матерям-преступницам рожать… Так значит, в них было оправдание той самой насильственной стерилизации, против которой выступали на процессе?.. Всё это более, чем непросто… Мое личное мнение: ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМИ героями этой истории были двое - судья Хейвуд и… осужденный преступник Яннинг. Потому что, не пытаясь вычистить весь мир от скверны, оба они поступили на этом процессе ПО СОВЕСТИ. А ведь это дорогого стоит: найти в себе силы, чтобы пойти против законов своей «стаи» и сделать так… в общем, как ТЕБЕ надо сделать, чтобы не стыдно было перед людьми, Богом и перед самим собой. Только… ведь не нужна твоя совесть в мире, который хочет скорее перевернуть замаранную страницу… и открыть новую… чтобы замарать и ее. …и действительно: кто и за что через 20 лет будет судить тех, кто сидит в судейских креслах сегодня? И последнее на сегодня. Рольфе. Это – просто какая-то боль, ибо играет его наилюбимейший и наиталантливейший Евгений Редько. Актер, которому безусловно веришь – какой бы текст он ни произносил со сцены (да и в жизни). Его адвокат – абсолютный профессионал. И он произносит текст, который очень хорошо доказывает, что виновные – не виноваты. Потому что за их частной, человеческой виной (да, эти люди – крупные боссы, но ведь они всего лишь люди), стояли мощные силы… силы, которым нельзя противостоять. Силы, которые, почему-то, никогда не будут признаны виноватыми… Ведь по сути, Рольфе говорит примерно то, о чем думаю и говорю я. Но… Почему-то это не слишком приятно. Ибо я – маленький человек, мечущийся между правильностью для всех и моей личной мелкой правильностью. А Рольфе – он ведь как раз из тех, кто может изменить цветность мира с черного на…хотя бы светло серый. Не хочет этого делать… Да, он профессионал. А еще умный и хороший человек. Но ведь умным и хорошим может быть и палач, профессионально, с одного выстрела убивающий в затылок…
Elena: Спектакль Максима Аверина в Театре Эстрады Какая удивительная штука - жизнь! Глаза артиста стали еще печальнее - кажется, этой необъяснимой грусти хватило бы не только на его сценических персонажей, но и на всех зрителей вместе взятых. Но он шутит, балагурит, улыбается и призывает к этому и нас. Он актер и играет спектакль, выражаясь в нем всеми возможными средствами. А их у него очень много, - как и тех белых роз, что вновь и вновь летят мимо меня к дальним рядам партера... Он в первую очередь актер, и актер отличный, а потому, виртуозно владея и чередуя различные стороны своего мастерства, создает галерею интереснейших лиц, меняющих маски и объединенных одним - очень тонким отношением к жизни и... одиночеством. Мужчины и женщины, любящие или любимые, не понаслышке знакомые с этим чувством. Одни спешат на свидание, другие - ускользают, ну а третьи едва справляются с глыбой под названием "любовь". В этом и состоит одна из первостепенных задач актера - передать весь спектр переживаний, окрасить их соответствующими красками и, наконец, вдохнуть в них душу и зажечь в них огонь. Одним словом, создать их такими, чтобы вызвать ответную реакцию у зрителя - радость, печаль, осуждение или сострадание. Он всего лишь актер, но актер настоящий, а потому спешит рассказать о себе, как и подобает актеру, - через игру на сцене. И перевоплощаясь в своих героев и героинь, рассказывая их истории, он невольно соотносит их судьбы со своей собственной, пытаясь их понять, а значит - полюбить. И у него это получается. Мимолетная "особенная" нежность, заключенная в лепестках розы, которые герой Вертинского обрывает - тихо и обреченно. Они падают вслед увозящему эту нежность поезду в знак того, что ничего не повторится. Единственный источник тепла погашен, и герой не удерживает его. Точно также, как и в музыкальной зарисовке "Amor, amor" герой, ощутив быстротечность и "горький вкус любви", фактически смиряется с ее потерей - такой нелепой и в чем-то глупой. И резкие движения рук с красным полотном - то ли последнее танго с воображаемой партнершей, то ли последняя попытка обмануть судьбу, - но в результате и эта история заканчивается одиночеством. Одиночество. Оно неотделимо от жизни актера, от самого его существа. Оно необходимо ему, чтобы побыть наедине со своими персонажами, а значит - с самим собой. "Маленькая балерина" тоже из репертуара Александра Вертинского, и ее история как будто перекликается с исповедью смеющегося над собой паяца, уставшего от белил, румян и... хохочущей толпы. Танцующая куколка не то робко, не то кокетливо прикрывает раскрытым веером лицо с уставшими, почти измученными глазами, - ведь она "всегда нема". И это с придыханием, полушепотом произносимое "легко", - да-да, она знает негласный закон комедиантов: ей всегда должно быть легко! Может поседевшие от времени, может от жизни брови и бегущие по щекам черные слезы маленького мальчика, подбрасывающего вверх ту последнюю малость, что осталась у него, - воспоминание - легкое перышко, парящее в воздухе и готовое вот-вот исчезнуть навсегда вместе с его Магдалиной. Он пытается удержать его перед собой, не давая ему раствориться... Бедный Piccolo bambino... Две поэтические вещи с красивыми музыкальными названиями, в которых слышен единственно возможный звук - крик израненного, "изоханного" сердца, разрывающегося от боли: это "Концерт Сарасате" и "Флейта-позвоночник", в которых актер способен прочитать и мужскую и женскую истории. Эти вещи написаны разной рукой, с разным размахом и разным ощущением человеческой драмы, которая у каждого из героев своя. И пусть поэт Маяковский хочет "грохнуться навзничь о каменный Невский", а растоптанная героиня Вертинского "тихо плачет в углу не дыша", - и для Него и для Нее любовь оказывается непосильным испытанием, но все-таки даром, ниспосланным свыше, - ибо без этой уничтожающей любви их самих попросту не может быть. Любовь, любовь... Ей покорны все возрасты, и вот уже со сцены так неожиданно звучит Агния Барто - с юмором и той необычайной чуткостью, с которой относятся к первому, пусть и детскому, чувству. А в ироническом стихотворении Иосифа Уткина "Типичный случай", которое так и хочется спеть, та самая ирония соединяется с искренностью и нежностью двух влюбленных - к счастью, помирившихся и оставшихся вдвоем. В "Письме про дождь" Робертом Рождественским уже заложена та тихая светлая грусть, переходящая в преддверие ожидания встречи с кем-то дорогим, - и в его исполнении, таком простом и понятном, акцент сделан именно на это. Два отрывка из поэмы Давида Самойлова "Цыгановы" на первый взгляд совершенно противоположны: хлебосольная радость, льющаяся с богатого хозяйского стола навстречу гостю под залихватский разудалый мотив, характеризующий открытый русский характер, и внезапная смерть самого хозяина. Белая сорочка и курево Цыганова - его последние атрибуты как знак ожидания своего часа и отчаянных размышлений о прожитом. Резкий луч взошедшего солнца - яркого белого света, осветившего героя, - ставит финальную точку в вихре его рассуждений не нашедших, а может быть, и не требующих ответа. Световой эффект служит важным художественным приемом во всем спектакле, но то, что он делает в "Смерти Цыганова"... Жизнь бесконечна, она не заканчивается никогда - вот что такое этот свет. Свет... Он становится спутником для героев еще двух произведений - стихотворения "Научи меня жить" Романа Чеблатова и романса "Гранатовый браслет" Лоры Квинт. Это будет не яркий, тусклый, сокровенный, интимный свет - свет свечи, горящий единственно для одного человека. Он поможет на пути и подарит надежду в поисках главного в первом исполнении и сопроводит молитву - во втором. Молитву ничем не примечательного человека, который просто любил... Просто любить, ничего не требуя взамен. Раствориться, прорасти все кровью в ком-то другом, - ведь только так и понимает любовь Александр Кочетков, чудом избежавший страшной личной трагедии. Максим не сыграет ее - он просто растворится сам в этом великом гимне.
Ирината: Морфий. Театр Эт сетера. 21.11.15. Звали на последнюю премьеру театра – «Утиную охоту», а я приостановилась в нерешительности. С одной стороны, масса плюсов в виде «премьера», «приглашают», «пьеса хорошая», с другой… продолжительность 4 часа при том, что «SounDrama» Панкова, которая раньше нравилась очень-очень, в «Вирджинии Вульф» показалась невнятной, вторичной и избыточной… Поэтому выбрала пока «лайт»-материал, а именно не отсмотренный ранее «Морфий». Двухчасовой. Тоже постановка Владимира Панкова в Эт сеттера. Понравилось – и рекомендую к просмотру тем, кто предпочитает в театре постановки не «как автор написал, так и ставим» (типа), а – тем, кто желает следовать душой, сердцем и умом за всеми резкими поворотами сюжета, радоваться неожиданным ускорениям, остановкам и поворотам… и еще тем, кто способен откровенно порадоваться безупречной актерской игре и готовности артиста играть, совершенно не жалея ни собственное тело, ни душу. Рассказ у Булгакова не длинный и простой. Страшный. Ушла от молодого врача жена, оперная певица. Уехал он в провинцию, за успокоением, которого не нашел ни в чем, кроме как в случайной легкой дозе наркотика… А дальше уже полное стремительное саморазрушение на наших глазах… впрочем, и по булгаковской истории всего-то год прошел с момента первого укола, первой эйфории и мыслей о том, что жизнь наконец-то удалась - до физической гибели почти уже не человека – физического и морального урода-инвалида. Антон Пахомов играет своего доктора Полякова потрясающе во всех ипостасях: то он маленький страдающий человек, которого мучают и мысли-воспоминания, и примитивный тяжелый быт; то – герой из героев, которому подвластно всё на свете; то – не человек, а тварь дрожащая, для которой весь смысл жизни – приготовленный для укола морфий. Музыка в спектакле практически непрерывна, и вписана она в постановку потрясающе. Например, партия Амнерис из «Аиды» – а нам еще прочтут либретто оперы: хотите – просто наслаждайтесь, хотите – ищите параллели с происходящим. (В МТЮЗовское «Собачье сердце» тоже «Аида» была вписана – и там тоже золотая роскошь Древнего Египта практически соприкасалась с серой российской реальностью). Впрочем, музыка в спектакле непрерывна и… совершенно неожиданна. Чего стоит полупьяный матерящийся хор в кирзачах и телогрейках, который внезапно вплетает свои голоса в мелодию Верди… Да еще КАК вплетающий! Тут даже падение на сцену длинной скамейки оборачивается частью какой-то мелодии. И в нее же вплетаются слова… просто обыденные слова… хотя бы слова врачебных диагнозов… …А на «Утиную охоту» я, конечно, схожу. Немного попозже, но… ведь наверное, это тоже будет инетересно. И немного безумно. Фото: Зураб Мцхветаридзе
Ирината: Добрый человек из Сезуана. Театр им.Пушкина.23.11.2015. Спектакль этот вчера смотрела в шестой раз; явно – это не конец счета. Из спектаклей Юрия Бутусова, идущих сейчас (игравшийся в Сатириконе «Макбет» - он, конечно, совершенно вне конкуренции), лучшим считаю именно «Доброго», да еще сатириконовскую «Чайку». При этом спектакль в Театре Пушкина, при всей его потрясающей авангардности и очаровательном безумии, можно отнести к наиболее «линейным» постановкам Мастера. Здесь не переставляют сцены, не «дробят» и не «множат» действующие лица; здесь нет энергетических подпорок типа – «для чего это, не понимаю, но до чего же здорово придумано – прям до самой глубины вштыривает». Текст и его композиция сугубо брехтовские. Правда, мне очень хочется посмотреть на новации, внесенные в перевод Перегудовым: классическое, произносимое со сцены Таганки, я знала наизусть, и на паре первых спектаклей в Пушкина мне это знание мешало – сначала слова мысленно произносила я, а потом уж, как бы эхом, актеры на сцене… тогда только в одном месте резануло ухо ухудшение: здесь Шен Те произносит длинное и невнятное про стервятников, ожидающих окончания свидания, тогда как на Таганке было страшное и изящное: «Ах, почему здесь вороны кружатся? Здесь на свиданье женщина идет». Итак, «Добрый человек из Сезуана» - это спектакль, в котором потрясающий режиссер собрал потрясающую композицию из истории, придуманной Брехтом, мощнейшей актерской энергетики и музыки, которая почти незаметно, фоном начинает звучать еще до начала, когда они – Шен Те, Водонос и Боги, собираются у задней стены, о чем-то своем тихонько переговариваясь. Музыка звучит почти непрерывно, то громко – словно камнепадом обрушивая бытие, то тихо-тихо, как бы на ухо, шепотом – бормочет о страшной неизбежности происходящего, изменить которое бессильны даже Боги. Впрочем, это вообще странные Боги… Конечно, они могут выделить из божественного бюджета тысячу серебряных долларов (впрочем, и тут я прерву себя: а стал ли и вправду бесплодный песок Сезуана – золотым песком, или это придумка, сон, сказка, рассказанная ранним утром?). Ну, предположим, что божественный приз все же существовал. Как существовало и обещание Богов быть рядом с Шен Те и ее будущим ребенком… Но почему тогда так страшно тают божественные силы? И почему серьезнейшие Боги улыбаются всего лишь дважды – и именно тогда, когда улыбка неуместна: в сцене суда, где, в отчаянии, героиня едва не в лоскуты себя рвет? И еще раньше – когда Шен Те/Шуи Та отказывается свидетельствовать в пользу Водоноса? …А вы говорите: 6 раз смотреть спектакль – это много. Да в нем с каждым разом из щелей вылезает все больше и больше вопросов… К тому же, есть моменты, которые чисто зрительски приводят меня в абсолютный восторг. Например, «раздвоение» героини, когда на наших глазах Парикмахер и Янг Сунн одновременно разговаривают с Шен Те и Шуи Та. Или – раннее светлое утро с безлистными деревьями и проезжающими мимо велосипедами. Счастливый Водонос, подставляющий лицо дождю, где вместо капель – падающие с небес зерна риса… словно манна… «День Святого Никогда». Сынишка столяра Лин То (и тоже – маленький несчастный Бог), обнявший Шен Те и прижавшийся ухом к ее животу, словно он уже слышит там биение детского сердечка. «Семеро слонов», что поют все, даже «собака» Шуи Та… и потом – сумасшедший его танец на пустой сцене. Второй дождь – из сигаретных пачек. Беременная женщина, которая, словно в зеркало, смотрится в Бога. Последний яростный зонг – на двух языках. После которого не будет, как когда-то на Таганке, отброшенного плохого финала. А будет крик о помощи – в абсолютную пустоту и черноту… Надо ли быть добрым человеком? Возможно ли им быть – и не погибнуть, утонув в вонючем болоте зла и жадности? Есть ли возможность доброму человеку найти равного себе, «второго, чтоб вытянул петь со мной». Или – тот, кто покажется равным, однажды «зарежет за общим столом»? Как часто можно приглашать к себе злого «двоюродного брата» - и не испортит ли он, как ложка дегтя, весь твой мёд? Как жить в этом злом мире, оставаясь доброй – и, словно Атлант, держа на себе всю Землю… ведь Постановление гласит, что… Фото: Василь Ярошевич
Ирината: Горе от ума. Школа Драматического Искусства. 22.11.15. Второй раз в сезоне смотрю «Горе от ума» (в разных театрах) и… второй раз меня «обижают», вычеркивая из списка действующих лиц мой любимый персонаж. Конечно, очаровашка Репетилов с его «шумим, братец, шумим» – это во многом «вставка» и, убрав ее, в сценических трактовках пьесы мало что изменяется… но уж очень я люблю этого члена «секретнейшего союза». А спектакль в ШДИ превосходный. И я могла бы его даже порекомендовать поклонникам наиклассичнейшей классики, если бы в постановке, за счет массы милых театральных хулиганста, не была смазана карта будничного прочтения произведения. Чего стоит (и я оценила!) магнитик, привезенный Фамусову Чацким, возвратившимся из дальних странствий. А красный конь Петрова-Водкина? Вот его купали-купали, а он возьми, да взбрыкни. И сбросил… Молчалина. Или Чацкий – этакий правдолюб и правдоруб – говорит, что он глупостей не чтец, а пуще образцовых» и отказывается прочесть протянутый ему текст… Грибоедова. Или тот же Чацкий, обернувшийся в последнем монологе врубелевским демоном, завершил свои «гоненья на Москву» тем, что взял – да и запросто сжег перед отъездом на «карете мне, карете» весь город вместе с тем тихим мирком, в который не смог… да и не захотел вписаться. Очень хорошие артисты. Я в ШДИ кое-что смотрю, но не так уж часто, а потому с уверенностью узнала (и очень обрадовалась этому узнаванию) Игоря Яцко, исполняющего роль Фамусова. Но ведь и остальные, мною не опознанные (пока!) – все были великолепны, и все достойны похвалы. А уж сколь хорош Олег Охотниченко/Скалозуб! Ох… тут я приостановлюсь, ибо и правда похвалы все достойны… а подробно обо всех и обо всем писать – это не в формате этой записи. (Вот только еще Горича – Игоря Лесова – отмечу). Еще – «живая» музыка. И исполнители ее – прямо на сцене. Еще – изящная «кукольная» вставка из детства Саши и Сони (и кому, как ни вечно молодой Домовихе об этом помнить!). Еще – превосходная уличная кинотолпа за «окошком»… В общем, много всего интересного – и воскресное посещение театра для меня неожиданно было много приятным, чем ожидалось. Посему – рекомендую спектакль тем, у кого тропочка в ШДИ протоптана, но этот спектакль не отсмотрен. А также тем, кто посещение этого театра откладывает «на потом»… а то и вообще о существовании оригинального театрального здания на Сретенке не знает.
Ирината: Rock'n'roll. РАМТ. 25.11.15. Спектакль смотрю в третий раз – но все же заметила замену «Турции» на «Испанию». Зря изменили. Мне вообще-то было бы интересно посмотреть на реакцию зала, каждого в которым словно бы отшлепали ладонью по щекам. Или они, до краев наполненные восхитительной слизью, сочащейся из телевизоров, даже такого резко брошенного в зал НАТЕ! не заметили бы? Подумала вчера: поставленный в репертуарную сетку неделей раньше, спектакль был бы просто спектаклем, этакой «вспоминалкой» для взрослых и «просветилкой» для молодежи о том, что такое Пражская весна, танки на улицах прекрасного чешского города, протестные выступления, подписи под Хартией… да и вообще: что есть Rock'n'roll: у молодого поколения давно другие любимые авторы… Но сыгранный вчера, спектакль РАМТа был – «да это ж про меня, про нас про всех» (с) – сегодняшних. Это – оправдание (или НЕ оправдание) неправомочных действий чужих правительств; попытка встроиться в конкретную ситуацию, прогнувшись или в той или иной форме уйти в протест; решить, что в одиночку мы не можем ничего – или объединиться для правого дела вдвоем, втроем… в десятитысячером – как объединились люди на пражском концерте «Роллингов». Тут каждый выбирает по себе – дьяволу служить или пророку… Сценическое время охватывает 22 года. Этого времени достаточно, чтобы те, кто постарше, могли мысленно пробежаться по своей жизни и по жизни страны, расстроиться сделанными ошибками или порадоваться тому, как правильно выбран путь и сколь малое число граблей стукнуло по лбу. Те же, кто помоложе, при желании смогут понять, что случится через достаточно долгое время, если сегодня подстричься по требованию или согласиться не исполнить ОДНУ песню… *** В спектакле прекрасный актерский ансамбль (возможно, я уже надоела всем, определяя РАМТовскую группу как самую сбалансированную по многим показателям). В «Rock'n'roll» главными полотнами сценической «картинной галереи» (все они выполнены в различной манере, но идеально соединены в единую «экспозицию») являются Илья Исаев (Макс), Петр Красилов (Ян), Александр Гришин (Фердинанд), Рамиля Искандер (Элеонора, Эсме) и Дарья Семенова (Ленка). Прочие – в более или менее больших ролях – как бы обрамляют их… но обрамление это очень изящное. Музыкальные ряд впечатляющий. И в него удивительным образом вошло то, что я когда-то прослушала миллион раз (например, Satisfaction – на привезенной папой из-за рубежа кассете) и то, что у меня же «не пропёрло» с первого раза. Сценография Шишкина своеобразна, отлична от прочих его работ, но… рука художника совершенно узнаваема. Что до пьесы… По временам в ней было «много букв»: меня никогда не интересовало глобальное в истории и в политике и споры-разговоры об этом глобальном. Всегда предпочитала узкую тому – как может повести себя человек в определенных обстоятельствах, особенно когда начинаются «интересные времена». Впрочем, в спектакле РАМТа этого самого личного тоже хватает. (А как мне нравится момент, когда Алиса бьет свернутой газетой Кандиду – за сволочность и подлость… согласна с ней, и… я бы поступила аналогично, и пусть спасибо скажет, что под руку попалась всего лишь газета, а не дедова клюка). *** Еще совсем немного, и я буду гулять по нынешним улицам Праги – очень люблю этот прекрасный, мирный город. Но… там, возле Национального музея (а я буду жить в двух шагах от него), словно росток, прорывается сквозь брусчатку обожженный крест: на этом месте, протестуя против несправедливости, совершили самосожжение два молодых человека… Один – в те самые дни 1968 года, которые мы видим на экранах… второй - чуть позже… А еще – в этот раз я все же постараюсь дойти до Стены Леннона. С сайта РАМТ
Elena: "Калигула" в Театре на Юго-Западе "И великий человек всего лишь человек" (Гёте) Человек ли? "Гнусное чудовище" - не побоится бросить в лицо Калигуле Сципион, благородный поэт, входящий в круг приближенных к императору. Калигула не тронет его; и этот его "великодушный" поступок станет для меня загадкой вплоть до финальной сцены. Юго-Запад притягивает. Притягивает своей экспрессией, почерком, атмосферой, окрашивающей каждый спектакль неповторимыми красками. И, конечно, лицом - Олегом Леушиным, который может сыграть абсолютно все и при этом его трактовки ролей подчас непредсказуемы и тем самым интересны. В этой постановке он наделяет своего героя несовместимыми чертами, такими как жестокость и страдание, цинизм и нежность, безумие и прозрение. Безумие. Когда Калигула впервые столкнется с ним? В день своей безмерной потери, в день смерти Друзиллы, родной сестры и обожаемой женщины. И этот безумный танец, исполняемый Леушиным и придуманный для него Валерием Беляковичем пластический рисунок, - необратимый мучительный перелом, - смерть одного человека и одновременно рождение другого, доселе не существовавшего. Отныне Кай Цезарь уже никогда не будет прежним. Текст пьесы Альбера Камю поистине уникален: каждое слово на вес золота, от первого до последнего. Следует отдать должное и переводу, максимально приближенному к первоисточнику. И целью драматурга, прежде всего как гуманиста, стал анализ зарождения тоталитаризма, его истоков и развития у конкретного человека, но не в конкретных исторических условиях, а как бы на фоне индивидуалистического метафизического бунта. Неужели Калигула верит, что навязчивая маниакальная идея достать луну с небес поможет заглушить боль утраты, которая заполнила теперь всю его жизнь и оттого сделала пустой? Он не приравнивает себя к богам - он превозносит себя над ними. Пусть луна останется им, себе же он оставит...логику, и тем самым захочет изменить существующий порядок вещей, - а именно задумает уничтожить его абсурдность. Римские колонны по-разному выстраиваются, словно выражая то или иное настроение и ход мыслей своего императора, своего хозяина - и выстраивать их будут сами патриции, которым Калигула объявляет свою личную войну. Патриции обеспокоены слишком скудным наполнением казны - и Калигула опустошит их собственные дома, заставив завещать имущество не внукам, а государству. В этом, по его разумению, и проявится его абсолютная логика: любовь вторична, а первичны потребности - и он берет жен и детей тех же патрициев, настаивая на достижении невозможного и на том, что свобода отныне не имеет границ. Слезы Калигулы - и они уже не по умершей Друзилле. "Люди плачут потому, что вещи не такие, какими должны быть", - объяснит он Цезонии, и это будет сущая правда, ибо под влиянием этого заключения изменится мировоззрение человека и его отношение к окружающей его действительности. "Любовь - ничто. Публичная казна превыше всего. Жить - это противоположно любви". Праздник без границ; спектакль, для которого тирану нужны толпа и зрители, виновные и жертвы! Монологи героя впечатляют: Олег Леушин охватывает собой и своим голосом все пространство сцены; кажется, что и места ему недостаточно, чтобы раскрыть оглушительное безумие героя. Цезония будет верна любовнику-императору как собака, несмотря на бесконечные измены и унижения; и той же верой и правдой ему будет служить Геликон, его раб гладиатор. На протяжении трех лет "безумия" Калигулы множится количество его жертв и возрастает вкус к "идеальному переустройству" этого мира. "Человек всегда свободен за счет других" - еще одна чудовищная, но истина, утверждаемая кровавым палачом. Сципион не такой, как все, и как будто ему не ведом страх, лишающий благородства; страх, врожденный животный инстинкт, отступающий единственно перед силой человеческого духа. Калигула принес горе и ему, убив отца, - но почему же сам Кай Цезарь ищет встреч и долгих бесед именно с ним? Прощая Сципиону дерзкие речи понимает, что тот будто читает его мысли и говорит теми словами, которые он никогда бы не произнес вслух. Да, они похожи в том, что отличают правду от лжи, что стремятся к абсолютной истине и не терпят компромиссов. Вот только средства у каждого оказываются свои. Насколько откровенен Калигула, говоря о том, что одиночество, которым грозит ему бесстрашный Сципион, ему попросту неведомо и чуждо, - ведь его жертвы всегда с ним; а кроме того, с ним всегда и когда-то любимые им люди. Его отдушина ужасна: это презрение, презрение к самому себе. Именно оно, а отнюдь не чудовищное упоение безграничной властью позволит Калигуле, умирая от рук заговорщиков, раскаяться. Вонзенный в сердце Цезонии нож станет последним убийством Кая Цезаря, после которого он выдохнет: "Виновен..." Да, и великий человек всего лишь... человек.
Ирината: С.С.С.Р./Прооперетту.Театр Эрмитаж. 02.12.15. Эрмитаж вчера в первый раз играл в новом «постоянном временном» месте – на Новом Арбате. Говорят, что там удобно, и эрмитажным, в общем, нравится. Но зрителям – и тем, кто случайно попал на спектакль и нам, вечно влюбленным фанатам, придется к помещению привыкать…хотя зал небольшой и уютный (по всему – это перестроенный под театральный - конференц-зал какой-то конторы, которая сидела в новоарбатской «книжке» в советские времена). Что до спектакля – он сильно понравился мне черновым прогоном и так же сильно расстроил на премьере. Я тогда говорила о том, что меня тогда даже раздражило полное несовпадение эрмитажного действа и жанра оперетты… Эрмитаж я обожаю и мне очень нравится тот стиль, в котором играются тут спектакли (хотя среди них есть и сильно любимые, и те, к которым я почти равнодушна). Но – я очень-очень люблю и оперетту, фактически выросла на этом жанре, да и сейчас постоянно бываю в театре на Б.Дмитровке. С удовольствием открываю оперетте душу и сердце, при этом стараюсь работать и головой, анализируя, сравнивая… Потому и расстроилась. Думала: любимое хотя бы в нескольких точках сольется в единое… а вот не слилось. Но вот сейчас смотреть было гораздо легче… Хотя… спектакль, в который я собиралась нырнуть, словно Алиса в бездонную кроличью нору (всегда так делаю), то разрешал мне восторг полета… то внезапно «ощеперивался» и обидно выкидывал на поверхность… Да, обидно. Очень обидно… То ли я избаловалась, то ли старею, оттого становлюсь склонной к критически-ворчливому подходу… В общем, все чаще происходит так, что я повторяю просмотры спектаклей, не будучи при этом многопроцентно ими удовлетворенной. И с «С.С.С.Р./Прооперетту» в Эрмитаже то же самое: ведь вот недовольно дую губы, но явно буду спектакль пересматривать… Хотя бы потому, что актерский состав в постановке уникальный: там играют ВСЕ кого я люблю (до обожания), ценю, уважаю… и т.д. Да мне даже просто видеть их – восторг… а уж когда они на сцене… такие красивые… и «их голосам дано сплетаться в такт»… *** В общем-то, все понятно. Вот условный жанр оперетты, в котором всенепременно присутствует и «еврейский кагал» недоразумений, и тонкие токи любви, и внезапная эффектная развязка, когда все поют и танцуют, а сказочное счастье выливается если не в немедленную свадьбу, то хотя бы в нежный поцелуй… А вот реальная жизнь, в которой и голос Бернеса из хрипящего динамика, и коньяк - обязательно армянский и обязательно в авоське, и писательская дача, выстроенная «на костях острот», и отдых в Сочи, и невостребованные покойники – бывшие одинокие люди, и нелюбимые жены… И то, и это существует как бы через стекло, соприкасаясь лишь точечно – на утренней скамейке в саду Эрмитаж, где встречаются друг с другом соавторы… Но это по жизни – а в театре эти параллельные прямые просто обязаны пересекаться многократно и даже переплетаться, вот тогда и поднимет спектакль зрителей на крыльях любви… …а у меня опять не то, что не пересеклось, у меня даже соавторы – давно знакомые и с личным отношением друг к другу – словно бы каждый под своим колпаком… И любуюсь я Борисом Романовым – отдельно, Станиславом Сухаревым – отдельно, Александром Ливановым – отдельно, Алексеем Шулиным – отдельно… А уж как я отдельно любуюсь сногсшибательной Дарьей Белоусовой – женой первого соавтора!.. Кстати, начинается спектакль эффектно и – очень правильно! Вот это «ты помнишь, как хотели четвертого апреля»… и потом – долгий эффектный выход соавторов… И кончается он тоже эффектно – кальмановскими «Качелями» и чисто опереточным «кагалом» опереточных поклонов… А в середине – отдельные части (сцены, диалоги…), которые, наверное, можно было бы и собрать вместе… но только не все они друг к другу хорошо пригнаны… Но постановку я (вы поняли?) похвалила. Потому что смотрю ее уже в третий раз, и наверняка буду пересматривать еще и еще… Что при обилии в московских театрах самых разнообразных спектаклей и моей зрительской активности – яркий показатель. Ибо плохие спектакли я не смотрю повторно. С.С.С.Р./Прооперетту.Театр Эрмитаж. 02.12.15. Эрмитаж вчера в первый раз играл в новом «постоянном временном» месте – на Новом Арбате. Говорят, что там удобно, и эрмитажным, в общем, нравится. Но зрителям – и тем, кто случайно попал на спектакль и нам, вечно влюбленным фанатам, придется к помещению привыкать…хотя зал небольшой и уютный (по всему – это перестроенный под театральный - конференц-зал какой-то конторы, которая сидела в новоарбатской «книжке» в советские времена). Что до спектакля – он сильно понравился мне черновым прогоном и так же сильно расстроил на премьере. Я тогда говорила о том, что меня тогда даже раздражило полное несовпадение эрмитажного действа и жанра оперетты… Эрмитаж я обожаю и мне очень нравится тот стиль, в котором играются тут спектакли (хотя среди них есть и сильно любимые, и те, к которым я почти равнодушна). Но – я очень-очень люблю и оперетту, фактически выросла на этом жанре, да и сейчас постоянно бываю в театре на Б.Дмитровке. С удовольствием открываю оперетте душу и сердце, при этом стараюсь работать и головой, анализируя, сравнивая… Потому и расстроилась. Думала: любимое хотя бы в нескольких точках сольется в единое… а вот не слилось. Но вот сейчас смотреть было гораздо легче… Хотя… спектакль, в который я собиралась нырнуть, словно Алиса в бездонную кроличью нору (всегда так делаю), то разрешал мне восторг полета… то внезапно «ощеперивался» и обидно выкидывал на поверхность… Да, обидно. Очень обидно… То ли я избаловалась, то ли старею, оттого становлюсь склонной к критически-ворчливому подходу… В общем, все чаще происходит так, что я повторяю просмотры спектаклей, не будучи при этом многопроцентно ими удовлетворенной. И с «С.С.С.Р./Прооперетту» в Эрмитаже то же самое: ведь вот недовольно дую губы, но явно буду спектакль пересматривать… Хотя бы потому, что актерский состав в постановке уникальный: там играют ВСЕ кого я люблю (до обожания), ценю, уважаю… и т.д. Да мне даже просто видеть их – восторг… а уж когда они на сцене… такие красивые… и «их голосам дано сплетаться в такт»… *** В общем-то, все понятно. Вот условный жанр оперетты, в котором всенепременно присутствует и «еврейский кагал» недоразумений, и тонкие токи любви, и внезапная эффектная развязка, когда все поют и танцуют, а сказочное счастье выливается если не в немедленную свадьбу, то хотя бы в нежный поцелуй… А вот реальная жизнь, в которой и голос Бернеса из хрипящего динамика, и коньяк - обязательно армянский и обязательно в авоське, и писательская дача, выстроенная «на костях острот», и отдых в Сочи, и невостребованные покойники – бывшие одинокие люди, и нелюбимые жены… И то, и это существует как бы через стекло, соприкасаясь лишь точечно – на утренней скамейке в саду Эрмитаж, где встречаются друг с другом соавторы… Но это по жизни – а в театре эти параллельные прямые просто обязаны пересекаться многократно и даже переплетаться, вот тогда и поднимет спектакль зрителей на крыльях любви… …а у меня опять не то, что не пересеклось, у меня даже соавторы – давно знакомые и с личным отношением друг к другу – словно бы каждый под своим колпаком… И любуюсь я Борисом Романовым – отдельно, Станиславом Сухаревым – отдельно, Александром Ливановым – отдельно, Алексеем Шулиным – отдельно… А уж как я отдельно любуюсь сногсшибательной Дарьей Белоусовой – женой первого соавтора!.. Кстати, начинается спектакль эффектно и – очень правильно! Вот это «ты помнишь, как хотели четвертого апреля»… и потом – долгий эффектный выход соавторов… И кончается он тоже эффектно – кальмановскими «Качелями» и чисто опереточным «кагалом» опереточных поклонов… А в середине – отдельные части (сцены, диалоги…), которые, наверное, можно было бы и собрать вместе… но только не все они друг к другу хорошо пригнаны… Но постановку я (вы поняли?) похвалила. Потому что смотрю ее уже в третий раз, и наверняка буду пересматривать еще и еще… Что при обилии в московских театрах самых разнообразных спектаклей и моей зрительской активности – яркий показатель. Ибо плохие спектакли я не смотрю повторно. С.С.С.Р./Прооперетту.Театр Эрмитаж. 02.12.15. Эрмитаж вчера в первый раз играл в новом «постоянном временном» месте – на Новом Арбате. Говорят, что там удобно, и эрмитажным, в общем, нравится. Но зрителям – и тем, кто случайно попал на спектакль и нам, вечно влюбленным фанатам, придется к помещению привыкать…хотя зал небольшой и уютный (по всему – это перестроенный под театральный - конференц-зал какой-то конторы, которая сидела в новоарбатской «книжке» в советские времена). Что до спектакля – он сильно понравился мне черновым прогоном и так же сильно расстроил на премьере. Я тогда говорила о том, что меня тогда даже раздражило полное несовпадение эрмитажного действа и жанра оперетты… Эрмитаж я обожаю и мне очень нравится тот стиль, в котором играются тут спектакли (хотя среди них есть и сильно любимые, и те, к которым я почти равнодушна). Но – я очень-очень люблю и оперетту, фактически выросла на этом жанре, да и сейчас постоянно бываю в театре на Б.Дмитровке. С удовольствием открываю оперетте душу и сердце, при этом стараюсь работать и головой, анализируя, сравнивая… Потому и расстроилась. Думала: любимое хотя бы в нескольких точках сольется в единое… а вот не слилось. Но вот сейчас смотреть было гораздо легче… Хотя… спектакль, в который я собиралась нырнуть, словно Алиса в бездонную кроличью нору (всегда так делаю), то разрешал мне восторг полета… то внезапно «ощеперивался» и обидно выкидывал на поверхность… Да, обидно. Очень обидно… То ли я избаловалась, то ли старею, оттого становлюсь склонной к критически-ворчливому подходу… В общем, все чаще происходит так, что я повторяю просмотры спектаклей, не будучи при этом многопроцентно ими удовлетворенной. И с «С.С.С.Р./Прооперетту» в Эрмитаже то же самое: ведь вот недовольно дую губы, но явно буду спектакль пересматривать… Хотя бы потому, что актерский состав в постановке уникальный: там играют ВСЕ кого я люблю (до обожания), ценю, уважаю… и т.д. Да мне даже просто видеть их – восторг… а уж когда они на сцене… такие красивые… и «их голосам дано сплетаться в такт»… *** В общем-то, все понятно. Вот условный жанр оперетты, в котором всенепременно присутствует и «еврейский кагал» недоразумений, и тонкие токи любви, и внезапная эффектная развязка, когда все поют и танцуют, а сказочное счастье выливается если не в немедленную свадьбу, то хотя бы в нежный поцелуй… А вот реальная жизнь, в которой и голос Бернеса из хрипящего динамика, и коньяк - обязательно армянский и обязательно в авоське, и писательская дача, выстроенная «на костях острот», и отдых в Сочи, и невостребованные покойники – бывшие одинокие люди, и нелюбимые жены… И то, и это существует как бы через стекло, соприкасаясь лишь точечно – на утренней скамейке в саду Эрмитаж, где встречаются друг с другом соавторы… Но это по жизни – а в театре эти параллельные прямые просто обязаны пересекаться многократно и даже переплетаться, вот тогда и поднимет спектакль зрителей на крыльях любви… …а у меня опять не то, что не пересеклось, у меня даже соавторы – давно знакомые и с личным отношением друг к другу – словно бы каждый под своим колпаком… И любуюсь я Борисом Романовым – отдельно, Станиславом Сухаревым – отдельно, Александром Ливановым – отдельно, Алексеем Шулиным – отдельно… А уж как я отдельно любуюсь сногсшибательной Дарьей Белоусовой – женой первого соавтора!.. Кстати, начинается спектакль эффектно и – очень правильно! Вот это «ты помнишь, как хотели четвертого апреля»… и потом – долгий эффектный выход соавторов… И кончается он тоже эффектно – кальмановскими «Качелями» и чисто опереточным «кагалом» опереточных поклонов… А в середине – отдельные части (сцены, диалоги…), которые, наверное, можно было бы и собрать вместе… но только не все они друг к другу хорошо пригнаны… Но постановку я (вы поняли?) похвалила. Потому что смотрю ее уже в третий раз, и наверняка буду пересматривать еще и еще… Что при обилии в московских театрах самых разнообразных спектаклей и моей зрительской активности – яркий показатель. Ибо плохие спектакли я не смотрю повторно.
полная версия страницы