Форум » Архив форума » ... и другие наши "солнцы" ;)) - всё-всё-всё о сатириконовцах. ЧАСТЬ 9 » Ответить
... и другие наши "солнцы" ;)) - всё-всё-всё о сатириконовцах. ЧАСТЬ 9
Ирината: "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 1 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 2 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 3 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 4 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 5 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 6 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 7 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 8 Ну что ж... Продолжим! Темка-то хорошая!
бельчонок:
Innamorata: Илья Денискин и Никита Смольянинов в составе группы ZOYА
Томуся: СЕРГЕЙ ГРОМОВ Фото с сайта: http://sergeygromovakter.wix.com/sergey-gromov Фотограф: Sasha Introligator
Томуся: У актера Сергея Громова начал функционировать сайт http://sergeygromovakter.wix.com/sergey-gromov. Сайт находится в процессе разработки, информацией наполняется постепенно. Если кто хочет помочь, может, у кого-то есть интересные и неопубликованные фото - будем только рады вашей помощи! И рады видеть гостей на нашем сайте!!!!
Casi: click here Вкусная встреча... Максим Аверин и Агриппина Стеклова, ведущие церемонии открытия IV Забайкальского Международного кинофестиваля, дружат уже 18 лет. И путешествовали вместе, и работали, и тысячу раз бывали друг у друга в гостях, болтая ночи напролет. Но ни разу вдвоем не готовили. “СтарХит” это исправил – по традиции устроил для звезд мастер-класс в главном ресторане Читы “Забайкалье”. Шеф-повар Зарина Гагиева перед встречей с Авериным не могла заснуть – так волновалась. Хотя за четыре фестиваля она повидала много звезд. Максим вошел на кухню с ослепительной улыбкой: - Так это вы, Зарина, вчера так вкусно накормили меня ужином?! Волшебно! - Я старалась, – смутилась она. – Максим, вы мой любимый актер! Иной раз приду домой, дела переделаю и сажусь часов до четырех утра смотреть записи “Глухаря”. Вы такой искренний, красивый, настоящий… - Зарина, а вы нам дипломы выдадите, что мы у вас мастер-класс прошли? – шутит Максим. – А можно я без перчаток буду готовить, как дома? Ну что, руководите. Хорошо бы все сделать побыстрее, чтобы успеть попробовать. Вечером у меня спектакль, я часов за пять до выхода на сцену обычно ничего не ем. А то, как говаривал Михаил Пуговкин, “глаз сытый будет”. Решили готовить блюдо, которое вчера было основным на банкете, – мясное ассорти “Забайкальский натюрморт”. - Максим пусть маринует мясо, а мы с Агриппиной отобьем печень, посолим и свернем в трубочки, – начинает работу Зарина. – Максим, какой же вы худенький, оказывается! - Это мои недавние метаморфозы, – отвечает артист. – Живу теперь в гармонии с телом. Что хочется, то и позволяю себе, но не переедаю. Встаю из-за стола с легким чувством голода. Плюс спортзал. Похудел уже на 10 килограммов. - У Максима в жизни сейчас много нового… Можно выдать секрет? – спрашивает у друга Стеклова. - Ну ладно, выдавай, – разрешает тот. - В июне Максим переезжает в первую собственную квартиру! - Представляете, оформил покупку, иду по новому адресу и обнаруживаю, что дом, в котором буду жить, упирается в Глухарев переулок! Вот такая ирония судьбы! – делится актер. – Зарина, давайте я лук порежу? Кстати, чеснок не буду, чтобы руки перед спектаклем не пахли. Актер профессионально управляется и с овощами, и с мясом. Не зная рецепта, уверенно обжаривает корейку теленка и, отправив ее в духовку, продолжает рассказывать. - В квартире три комнаты, общая площадь – 102 кв.метра. Я попросил дизайнеров устроить большую гостиную и кухню. Обеденный стол там еще больше, чем этот! Это потому, что я люблю гостей. - Да, ты самый гостеприимный друг на свете! – хвалит Агриппина. – Помнишь, как снимали с петель дверь и клали вместо стола, чтобы все угощения поместились? А как все было вкусно! – она протягивает Максиму ложку с соусом. – Попробуй-ка, не мало соли? - Нормально! – отвечает Максим. - А мы с мужем обустраиваем загородный дом на Оке, в 100 км. от Москвы, – делится с Зариной Стеклова. – Максим уверен, что может жить только в городе. Думаю, побывает у нас в гостях и тоже захочет дачку! - Ни за что, – смеется Аверин. – Мне вполне хватит вида с балкона на тихий зеленый дворик в кавртире. - Максим, а мебель за границей покупали? – интересуется Зарина. - Да, в Италии и Англии. Наконец-то смогу вытащить из коробок сотни книг и расставить на красивых стеллажах. Библиотека – моя гордость. Много раритетов, есть даже первое издание Маяковского! Актер заворачивает в дрожжевое тесто помидоры, базилик и оливки, напевая под нос: “И хорошее настроение не покинет больше вас…”. Зарина помогает и продолжает расспрашивать: - А вы ведь в Чите первый раз? Понравилось у нас? - Так понравилось, что и на следующий год собираюсь приехать, – отвечает Максим. – Такая природа, такие гостеприимные люди! И как приятно вечерами не спеша, общаться с друзьями, которых в Москве видишь раз в два года на бегу… - А какой отличный фильм “Роль” с Максимом Сухановым удалось посмотреть! – добавляет Стеклова. - Я под впечатлением от его игры, – подхватывает Аверин. Кстати, на закрытии кинофестиваля приз за лучшую мужскую роль вручили именно Суханову. - Непременно посмотрю, – обещает Зарина и завершает мастер-класс. Последний штрих: собираем на доску весь наш вкусный “натюрморт” и зажигаем свечи. - Ох, какие фото получатся романтические! В “Инстаграм” лучше не выкладывать, а то возникнут подозрения, чем это мы в Чите на кинофестивале занимаемся, – смеется Максим. - Вы нам тут радость дарите! – угощая гостей, подвела итог мастер-класса Зарина. Натюрморт «Золотой телец» Ингредиенты: 1. Филе телятины, корейка телёнка 2. Картофель 3. Печень телячья 4. Сало 5. Зелень 6. Масло растительное 7. Лук, чеснок 8. Перец 9. Соль 10. Маслины 11. Помидоры свежие и вяленые 12. Кинза, базилик 13. Тесто дрожжевое Приготовление: 1. Замариновать филе телятины и корейку телёнка в большом количестве лука, соли, зелени. Полить растительным маслом. 2. Телячью печень отбить, посолить, поперчить, положить на неё полоску сала и зелень, завернуть в трубочку и сколоть деревянной шпажкой. 3. Приготовить соус «Бычья кровь» (нарезать помидоры пилати, красный лук, кинзу, чеснок; перемешать; добавить оливковое масло, соль, красный перец; разлить в чашки) 4. Половинки картофеля и помидор обжарить до золотистой корочки. 5. Обжарить всё мясо и печень, довести до готовности в духовке. 7. Приготовить багет, завернув в дрожжевое тесто помидоры, базилик, оливки. Смазать яйцом и отпечь. 8. Мясо, соус, багет, картофель, помидоры выложить на блюдо. Украсить рогами из ржаного теста, зеленью и острым красным перцем.
Administrator: От зрителя Моноспектакль Максима Аверина "Всё начинается с любви" 21.03.15 Наверное, у многих первая зрительная ассоциация при слове «театр» – это большой красивый зал и сцена, закрытая от публики занавесом. И наоборот: занавес, в первую очередь, ассоциируется именно с театром – несмотря ни на то, что используется он не только в спектаклях, но и в концертах, на конференциях или во время любых торжественных церемоний, проходящих на сцене, ни на то, что в современных постановках его можно увидеть довольно редко. Может быть, всё потому, что оба эти понятия связывает ощущение тайны. А может, потому, что только в театре занавес можно заметить и почувствовать даже тогда, когда фактически он не используется. Перед началом моноспектакля Максима Аверина «Всё начинается с любви», где бы он ни проходил – в театре, концертном зале или доме культуры – сцена тоже всегда открыта. Однако можно сказать, что роль своеобразного занавеса здесь во многом играет расположенный в задней части сцены экран, похожий на те, что бывают в кинотеатрах. Своеобразность не столько во внешнем воплощении, сколько в том, что этот занавес «поднимается» не в какой-то определённый момент (например, когда на нём появляется изображение, что, кстати, в спектакле происходит совсем не на первых секундах), а скорее, просто от осознания того, что артист, выходя к зрителю, оказывается именно рядом с экраном, остающимся при этом в стороне. Ведь подобно тому, как обычный занавес, до поры до времени разделявший зал и сцену, поднимаясь, объединяет публику и актёров, мгновенно превращая их в участников общего театрального действа, экран, когда-то познакомивший многих зрителей с артистом – но познакомивший тогда ещё отдалённо, а значит, тоже разделявший их, – теперь действительно отходит на второй план. Отходит, при этом напрямую, наглядно предвосхищая возможность видеть артиста не на экране, а – абсолютно буквально – за его пределами. Отходит, как и положено занавесу, ознаменовывая начало чего-то совершенно нового: и для тех, кто уже был на спектаклях Максима Аверина, и уж тем более для тех, кто видит его на сцене впервые. Отходит, объединяя не только артиста и зрителей, но и разные виды искусства. Ведь первой – шутливой – фразой, которая обычно произносится сразу после приветственной песни «Так, как хочется», артист призывает на время спектакля забыть о своих наиболее известных экранных образах, но, безусловно, не о самой теме кино. В спектакле она начинает развиваться с самого первого разговора о любви, который ведётся пока ещё не стихами или песнями, а в форме монолога, написанного Максимом Авериным, но неслучайно – в сопровождении кадров из его любимого фильма: «Мужчина и женщина». Ведь если не строки поэтов, то что же может помочь такому разговору сильнее, чем бессловесные сцены из кинолент? Тема кино продолжается уже в следующем номере программы, столь развёрнутом и подчёркнуто биографичном в каждой своей части – стихотворной и песенной, – который и называется «Жизнь моя – кинематограф», но многие черты, казалось бы, больше присущие фильмам, также встречаются в других номерах моноспектакля – тех, что с кино напрямую уже не связаны. С истинно монтажной лёгкостью здесь, как в кино, множество раз меняется время суток и чередуются сезоны года: ночь незаметно переходит в день, перенося праздный шум никогда не спящих ресторанов и кабаков, куда часто заходит и герой стихотворения Высоцкого «Бокал», – на оживлённые улицы города, где персонаж номера на стихи Вертинского «Злые духи» пляшет под звуки шарманки, собирая монеты в шляпу; а на смену, кажется, бесконечным, но всё же дающим надежду на солнце «обыденным» дождям, описанных Робертом Рождественском – дождям, под шёпот которых рождаются строчки стихов и писем к любимым, – скоро приходит зима с пронизывающими ветрами и льдами, которые, похоже, не только «обувают» и сковывают дороги, но и замораживают чувства людей – как в стихотворении «Хорошее отношение к лошадям». С той же быстротой действие из известного северного города, по которому бродит герой поэмы Маяковского «Флейта-позвоночник», вдруг (во время исполнения артистом уже следующего номера – песни «Amor, amor») переходит куда-то к югу, где во время закатов луна отражается в море и где любовь, начинающуюся с языка танго, губит обычное слово. Или – одна история спектакля происходит в новой городской квартире, конечно же, слишком тесной для её высокого, могуче сложённого хозяина – литейщика Ивана Козырева, ещё одного героя стихотворения Маяковского, но всё же видящейся ему, такому безудержно счастливому и вдохновлённому, огромной и удобной, а другая – в старом, уже по-настоящему просторном деревенском доме семьи Цыгановых (персонажей Давида Самойлова), где для гостей накрывают ломящийся от угощенья стол и устраивают танцы под нехитрую, но заводную, создающую настроение музыку. Однако спектакль близок кино ещё и тем, что иногда может показаться, что для многих его персонажей время будто бы застыло, и они – совсем как на раз и навсегда записанной кинопленке – изо дня в день лишь повторяют одни и те же слова и действия. Одни и те же слова, один и тот же танец на одной и той же улице днями напролёт повторяет герой уже упомянутого стихотворения «Злые духи». И первую его фразу – «я опять посылаю письмо» – Максим Аверин произносит мягко, по-доброму, но будто извиняясь от лица своего героя за слово «опять» – и потому, что он пишет их, может быть, даже слишком часто, и потому, что ему трудно рассказать в них о чём-то новом. Клоун из стихотворения Вертинского «Piccolo bambino», кажется, теперь из вечера в вечер выступает в цирке с единственной репризой – о своей несчастной любви к балерине, а актёр из его же песни «За кулисами» в каждом зале каждого города, где проходят его выступления, снова и снова ищет взглядом ту – свою! – зрительницу. Иногда, вроде бы, находит – и, срываясь с места, мчится к ней в темноте сквозь ряды кресел с цветком в руке или бросает его прямо со сцены куда-то наугад. А иногда (что и случилось в тот вечер, 21 марта) так и не дарит его никому – обрывает лепестки, как порой рвут письма, фотографии и всё, что связывает с прошлым – но не ожесточённо или напоказ, а скорее, просто печально и смиренно – с тихим сожалением о том, чего уже никогда не вернуть. А спустя несколько минут, во время исполнения песни «Amor, amor», эти же лепестки, взлетая над сценой от взмахов руки артиста, будут символизировать ту самую «сухую листву» осени, пришедшей на смену полному жизни маю или – воспоминания о любви, которыми теперь живёт герой, потому что только они и остались от любви настоящей. Но несмотря на эти сходства, если, как говорит сам артист в заключительном монологе «жизнь – это не кино», то и спектакль, разумеется, тоже. В том числе и потому, что здесь, как в жизни, «нельзя сделать ещё один дубль», нельзя сыграть одинаково. Так, в тот вечер персонаж «Злых духов», сочиняя строчки очередного письма, успел заметить новые лица среди гуляющей толпы – например, явно важного и неспешного «месье-е-е-е-е!..», а Piccolo bambino в конце своей репризы повторил жест, имитирующий насмешливую пощёчину – подчеркнув в то, что в его истории с любимой ему было и остаётся особенно больно. Но главное, в том, что театр как вид искусства – пожалуй, наиболее точное отражение жизни. В моноспектакле Максима Аверина, как и в жизни, нет плавных переходов от радостного к грустному. Жизнь ведь и сама редко подготавливает такие перемены. Поэтому в спектакле рассказ о Людмиле Гурченко, полный самоиронии, шуток и остроумных афористичных фраз, переходит в одну из самых грустных и проникновенных сцен спектакля. А сразу после песни «Небом забытые», посвящённой ушедшим артистам, без перехода исполняется «Рассказ литейщика Ивана Козырева…», относящийся к числу особенно смешных, гротескных зарисовок вечера. Здесь, как и в жизни, многое повторяется дважды – один раз комично, другой – трагично. Поэтому, когда в финале артист читает «Балладу о прокуренном вагоне», невольно думаешь, как же хорошо, что те двое чуть было не рассорившихся влюблённых из стихотворения «Уезжаю в Ленинград» всё-таки не расстались. После «Баллады…» на сцену тоже опускается занавес – и тоже своеобразный. Своеобразие опять заключается не столько в том, что занавесом этим служит снег, медленно падающий на сцену и заполняющий всё её пространство, сколько в том, что он, в отличие от обычного, прозрачен и ни на миг не закрывает артиста от зрителей. Потому что нельзя разделять тех, кто только что был так близко друг другу. И потому, что история, рассказанная в спектакле – история самого спектакля – так и не окончена. Да и разве может когда-нибудь окончиться то, что каждый раз снова и снова только начинается – с любви?..
Casi: Максим Аверин. "Я смысл этой жизни вижу в том..." Музыка Андрея Макаревича. Видеоряд - отрывки из спектаклей театра "Сатирикон" с участием Максима Аверина: "Король Лир" "Ричард III" "Доходное место" "Тополя и ветер"
Administrator: От зрителя Моноспектакль Максима Аверина "Всё начинается с любви" 30.03.15 «Когда на сцене талант, он отдаёт тебе частицу себя и заполняет именно те места, которые болят и ждут помощи». Эта цитата из книги Людмилы Гурченко «Аплодисменты» – одна из тех, на которую большее внимание обратит, скорее, не актёр, а зритель, узнав в ней ощущение близкое и знакомое себе, а также вспомнив свои встречи с талантом, передать впечатление о которых может помочь как раз такая фраза. Наверное, артистам, читавшим эту книгу, больше запоминаются другие слова актрисы – те, в которых они узнают ощущения, близкие и знакомые им. Те, которые помогают каждому артисту жить в профессии. А может быть, никакого деления возможного восприятия высказанных в этой книге мыслей вовсе не существует, да оно и не нужно, потому что такое чтение – тоже встреча с талантом, а значит – разговор, каждая фраза которого в разные моменты жизни для любого человека может оказаться самой необходимой. В моноспектакле Максима Аверина «Всё начинается с любви» и Людмила Гурченко, встреча и работа с которой для артиста дорога и значима, и её книга «Аплодисменты», прочитанная им ещё в детстве, вспоминаются постоянно. И когда новая дата спектакля совпала с днём памяти актрисы – 30 марта – наверное, можно было ожидать, что это будет тот вечер, во время которого слов благодарности, восхищения и любви в адрес актрисы прозвучит ещё больше. Но подобно тому, как артист, не привыкший слова и поступки соотносить с числами или же с праздниками, не говорит в своём спектакле о любви больше, чем обычно, в День влюблённых, о женщинах больше, чем обычно – Восьмого марта, об искусстве и творчестве больше, чем обычно – в Дни театра, кино или поэзии, не сделал этого и теперь. Ведь эти темы – любви, творчества, памяти – здесь есть всегда, но именно в таком постоянстве моноспектакля – не только его сила и искренность, но также его неповторимость и особенность. Аплодисменты для Людмилы Гурченко в этом спектакле тоже звучат не по случаю – они звучат всегда. Причём так, что если ещё можно заметить момент, когда они начинаются – сразу после полного тепла, юмора и грусти рассказа Максима Аверина о знакомстве с любимой с детских лет актрисой, – то момент, когда они затихают, отследить очень сложно. Ведь за рассказом следует их дуэт «Вы говорите, не молчите», показываемый на киноэкране, и то затаённое внимание, с которым встречают зрители экранное появление Людмилы Гурченко – это тоже своего рода аплодисменты, потому что в нём, как и в аплодисментах, слышится удивление и радость. Чувства, общие и для зрителей, пришедших на спектакль впервые, и для зрителей, видевших этот номер раньше, и наверняка для самого артиста – придумавшего это, но каждый раз будто тоже удивлённо и, безусловно, радостно оборачивающегося и подбегающего к ней на первых же звуках вступления их песни. Кроме того и 30-го марта, и в любой другой день, когда артист играет моноспектакль, создаётся ощущение, что несколько последующих его номеров объединены не только общим настроением, но и словно присутствующим в них образом Людмилы Гурченко. Строки «Дифирамба» Игоря Северянина Максим Аверин произносит убеждённо и воодушевляюще, доверяя зрителям некое кредо жизни – во многом, прежде всего, актёрское, хотя, наверное, опять же здесь не нужно деление, – кредо, перекликающееся с мыслями, найденными и в книге «Аплодисменты», которая тоже когда-то «научила жить». А в исполнении романса «Гранатовый браслет» угадываются те же нотки грусти, что были слышны и в монологе об актрисе, ведь в нем тоже говорится о необходимом, но недостижимом и далёком. В книге «Аплодисменты» Людмила Гурченко также писала и о том, что для актёра самое сложное – но и, пожалуй, самое важное – играть современника. И, несмотря на то, что почти все произведения, входящие в программу моноспектакля, были написаны в XX веке – пусть и самом близком для нас, но всё же ушедшем, – каждого их героя, придуманного тем или иным поэтом в начале, середине или конце прошлого столетия, – каждого своего героя – Максим Аверин играет именно как современника. Как человека, не позволяющего себе даже думать, что всё лучшее осталось в прошлом, что это раньше люди жили и любили по-настоящему, а теперь всё вокруг измельчало и упростилось. Играет как человека, которого, наверное, к сожалению, сейчас действительно можно встретить не часто, но который всё же есть и которым хочет и может стать каждый. Пусть литейщик Иван Козырев из стихотворения Владимира Маяковского, получив новую квартиру, расхваливает советскую власть – артист помогает зрителю узнать в этом герое человека, живущего сейчас и, может быть, даже где-то по соседству. Нам знакомы не только такие квартиры, но и главное – само настроение: когда на пятиметровых кухнях кипит жизнь, когда свой дом – это защита, когда (как артист сам точно передал в своём недавнем интервью) «если горячая вода есть – уже хорошо». Историю персонажа стихотворения Роберта Рождественского «Восемьдесят восемь» – влюблённого радиста, жившего давным-давно, «до войны, на острове Диксон» – Максим Аверин тоже рассказывает от лица нашего современника, передающего через десятилетия всем, кто его слышит, способ красиво объясниться в любви, зашифровав признание кодом из двух восьмерок, или – поддерживать таким образом любовь, которая длится уже многие годы. А стихотворение того же поэта «Письмо про дождь», сочинённое полвека назад, в спектакле будто бы становится продолжением песни «Amor, amor», появившейся совсем недавно и написанной специально для Максима Аверина композитором Лорой Квинт. Ведь, может, это письмо – от того самого героя, который, устав, наконец, грустить у моря в одиночестве о потерянной любви, однажды услышал в морском гуле то, что побудило попробовать её вернуть? И не так важно, когда было написано стихотворение Иосифа Уткина «Типичный случай», – те двое влюблённых чуть было ни поссорились на Ленинградском вокзале всего-навсего «прошлым летом», и о развитии этих событий помнится и рассказывается в спектакле подробно, в мельчайших деталях. Может быть, время лишь несколько сократило их слова, которые были тогда сказаны ими друг другу, свернув их в памяти до предельно сжатых, сигнальных в смысле информативности фраз вроде «ты плохая!» и «я такой!», а может, действительно – и для того, чтобы поссориться, и для того, чтобы помириться слов им понадобилось совсем немного. Хотя для примирения – всё же меньше: некоторые, к счастью, так и остались не высказанными вслух. Персонажу Максима Аверина признание своей неправоты даётся не сразу и нелегко, во внутренней борьбе с самим собой за то, чтобы подавить всё, что он думает на самом деле. Но его «полунемые сцены» лишь подтверждают мысль одного из последующих монологов артиста о том, что пусть в любви – сложно, но ведь жить без любви – ещё сложнее. Главное, они договорились до того, чтобы просто остаться вместе – а это гораздо надёжнее, чем сказать даже самые красивые, поэтичные, добрые и искренние слова, подобные тем, которые говорят друг другу герои звучащей в финале спектакля «Баллады о прокуренном вагоне» Кочеткова, – если они произносятся перед расставанием. Надёжнее это и бессловесных взглядов или того самого «мягкого поклона», которым героя песни Вертинского «За кулисами» провожает (тоже на вокзале) любимая женщина – если и за ними следует прощание. «С любимыми не расставаться», не быть равнодушными, самим создавать свою жизнь, не ждать праздников и дат, а быть счастливыми каждый день – вот о чём, говорит артист в моноспектакле. Поэтому если где-то «за завесою буден» всё-таки вдруг затеряется чувство счастья от того, кто (и оттого, что) наполняет жизнь – можно просто прийти в театр, на «Всё начинается с любви». И… Знаете, какое продолжение у той самой фразы Людмилы Гурченко о встрече с талантом, отдающим зрителям частицу себя и заполняющим «именно те места, которые болят и ждут помощи»? Оно такое: «И потому идёшь наполненная, счастливая и свободная – как ребёнок!» Как же это похоже на финальные строки стихотворения Маяковского «Хорошее отношение к лошадям», которое тоже звучит в постановке: «пришла счастливая… и всё ей казалось: она – жеребёнок, и стоило жить!..» А ведь после моноспектакля Максима Аверина так и бывает. Каждый раз!
Lyra: ТАСС Юрий Бутусов поставил "Бег" Булгакова в Театре Вахтангова "Пьеса почти не имеет сценической истории", - процитировали в пресс-службе слова Юрия Бутусова Один из самых известных российских режиссеров Юрий Бутусов поставил "Бег" Михаила Булгакова (1891-1940) в Московском академическом театре имени Вахтангова. "Это - совместный проект нашего театра и Открытого фестиваля искусств "Черешневый лес", - сообщили ТАСС в пресс-службе Вахтанговского театра. Сегодня состоится пресс-показ спектакля, его премьера объявлена на 11 и 12 апреля. Пьеса "Бег" - знаковое для творчества Михаила Булгакова произведение, отметили в пресс-службе. Супруга писателя Елена Сергеевна Булгакова вспоминала: "Это была любимая пьеса Михаила Афанасьевича. Он любил эту пьесу, как мать любит ребенка". Тем не менее, напомнили в пресс-службе, сценическая история пьесы "Бег" оказалась непростой. После запрета в 1928 году ее репетиций во МХАТе вопрос о постановке "Бега" четырежды рассматривался на заседаниях Политбюро. В итоге при жизни автора пьеса так и не была поставлена, что "было для Булгакова почти катастрофой". Премьера "Бега" состоялась только в 1957 году в Сталинграде. "Пьеса почти не имеет сценической истории", - процитировали в пресс-службе слова Юрия Бутусова. "Семь более-менее известных постановок за 87 лет - это почти ничего, - считает режиссер. - Факт довольно удивительный, учитывая восприятие пьесы как шедевра. И дело тут, как мне кажется, не в острой социальности, а в загадочной театральной фактуре, в невозможности найти сценический эквивалент фантастическим, невообразимым ремаркам Булгакова, да и самому тексту, произносимому людьми, населяющими эту пьесу". О своем видении пьесы Бутусов говорит так: "Бег" для меня - это состояние человека, проснувшегося после сна, в котором его преследовал кошмар, видения. А утром ты обретаешь покой. Ты один, очень тихо, в соседней комнате спят родные. Все хорошо, и ты спокоен и счастлив…". "Бег" станет уже вторым спектаклем Юрия Бутусова в Вахтанговском театре. В 2010 году он поставил здесь "Меру за меру" Уильяма Шекспира (1564-1616). Спектакль с успехом был показан в Лондоне в шекспировском театре "Глобус" на международном фестивале шекспировских пьес "Глоуб ту Глоуб" (Globe to Globe) в 2012 году и признан фаворитом лондонского театрального сезона. Над спектаклем "Бег" Юрий Бутусов работал в соавторстве с художником Александром Шишкиным. Художник по костюмам - Максим Обрезков, художник по свету - Александр Сиваев. Исполнителями ролей выступают Виктор Добронравов, Сергей Епишев, Екатерина Крамзина, Ольга Лерман, Артур Иванов, Александра Стрельцина, Валерий Ушаков, Василий Симонов, Павел Попов, Андрей Злобин, Екатерина Нестерова.
Administrator: [img][/img] Юрий Бутусов. Пресс-показ спектакля "Бег" в Театре им. Вахтангова. Фото: Владимир Яроцкий
Administrator: Полина Райкина в спектакле "Про мою маму и про меня"
Innamorata: Навстречу юбилеям ~ 35-летию Центра «Театр На Набережной» и Дню рождения Фёдора Сухова, его основателя, художественного руководителя и режиссёра. Антон Кузнецов, актёр в Театр СаТиРиКоН. Антон КУЗНЕЦОВ: Этот принцип я понял в «Театре на Набережной» и он у меня до сих пор остался в работе: если ты понимаешь, что не готов на поиск, если чувствуешь, что не достигаешь вершины в себе, не ощущаешь сочувствия в работе, то пропадает самое главное – мотив. Такое «мне нравится, что что-то в мире проявляется, становится лучше». Никто же не становится просто «столяром» - нужно быть каким-то конкретным: или это трудный заработок, или это любимое дело. У меня теперь дело и трудное, и любимое – это-то мне и нравится. В «Театр на Набережной» я пришёл подростком, и остался, потому что мне понравилось играть с парнями в футбол. Да, в футбол мне нравилось играть больше, чем в театре. Но потом я как-то огляделся, и понял что здесь что-то иное. Фёдор предложил мне роль, и долгое время я играл в «Немогуя», в «Искариоте». «Шут» - там даже несколько серьёзных ролей было сразу. А самое главное – я же тогда не хотел быть профессиональным артистом. Мне это по барабану было. Мысли такой даже не приходило. Меня на курсы поступающих позвали – за компанию: «пойдём, я одна стесняюсь, помоги мне». Фёдор тогда мне помог с программой на поступление, я готовил стихотворение Мандельштама - и он меня очень толково поддержал. Ах, как я с Райкиным тогда спорил – можно ли так читать или нельзя? Не сошлись мы во взглядах тогда. А потом, через несколько лет, я приглашён был в его театр. Мне кажется, пути жизни неисповедимы – всё бывает не просто так. Сегодня я понимаю, что Фёдор Владимирович создаёт нереальные спектакли, но в своей режиссёрской и педагогической работе заинтересован не столько в «театре» как таковом, не во внешней красивости на сцене, а в смысле и конкретных людях, детях, молодых актёрах, зрителях, которые готовы исследовать, искать смыслы. И театр становится в этом случае языком творчества, культурной моделью, которая способна принять не разрушая, ассимилировать или замиксовать совершенно разные взгляды, понимания, умения. Для молодого существа это очень мощный опыт осознанного взгляда на мир, понимания своей ответственности за себя и жизнь вокруг. Фёдор - мощная личность, создающая уникальные художественные миры, считываемые на разных уровнях и актёрами, и зрителями. Ему дарована какая-то сила, которая видит дальше, поддерживает, не разрушает, не гнёт. Эта сила – она живая, она увлекает тебя к горизонту, она растёт как трава. И Фёдор легко, щедро делится ею. Как-то незаметно научая и тебя осознавать эту силу в себе. Чему я научился у Фёдора – наверное, это Доверие. Да, смотреть в глаза, чувствовать коммуникацию, и Доверие – к себе, к людям. К чуткости, к смыслу, к неосязаемым, но важным вещам. Для меня всегда в жизни важной остаётся та его фраза из спектакля «Гранд Каньон»: «Пусть теперь каждый решает сам за себя. И удачи нам всем!» И это не отстраненное пожелание, а абсолютно искреннее пожелание достойному общему делу – нам всем вместе – какое бы расстояние и время нас ни разделяло. отсюда
Administrator: Юрий Бутусов. Премьера спектакля "Бег" в Вахтанговском.
Administrator: ФОТО: МАРИНА АЙРИЯНЦ
Кука: Black and Simpson Документальная драма о преступлении и прощении Режиссер: Казимир Лиске Текст: Гектор Блэк, Казимир Лиске Перевод: Александр Нариньяни Идея декораций: Юрий Григорян Художник: Полина Гришина Художник по свету: Евгений Виноградов Музыка: Дмитрий Жук Видеохудожник: Дарья Кычина Black & Simpson — так могло бы называться печенье, или конфеты, или компьютерная игра. Но на самом деле это переписка двух американцев, реальная история, которую привез из Нью Йорка режиссер спектакля Казимир Лиске. У одного из героев произошла страшная трагедия с дочерью, второй — убийца, отбывающий пожизенный срок в тюрьме. Они переписываются 15 лет. Эти взаимоотношения поражают, меняют сознание, а с ним и жизнь. Антон Кузнецов, актер: «Когда я в первый раз читал текст, не мог поверить, что такое возможно. Это было больше похожа на пьесу с хорошей драматургией, а это не драматургия — это реальная история, и в этом драма: люди, которые связали друг друга злом, находят путь к любви. Кажется невозможным, чтобы человек, который разрушил жизнь другого человека, мог сказать «Прости меня и помоги мне полюбить тебя», но это происходит. Я считаю, этот спектакль даст некую сакральную эмоцию для зрителя. Здесь недостаточно сочувствовать и слушать, это нужно услышать». click here ВИДЕО
Administrator: Фестиваль "Золотая Маска" «Лучшая работа режиссера в драме» Юрий БУТУСОВ «Три сестры», Театр им. Ленсовета, Санкт-Петербург
Administrator: Отсюда 20 апреля 2015 года /понедельник/ в 13:10 на Телеканал "Культура" не пропустите выпуск программы "Линия жизни" с заслуженным артистом России, актёром Театра #Сатирикон Максимом АВЕРИНЫМ.
Administrator: МХТ имени А. П. Чехова, репетиция спектакля «Мефисто» по роману Клауса Манна в постановке Адольфа Шапиро. Артисты Алексей Кравченко и Елизавета Мартинес Карденас в ролях Хендрика Хефгена и Джульетты
Кука: Премьера в театре "Практика"
Administrator: Агриппина Стеклова. "Гамлет" в Театре Ермоловой.
полная версия страницы