Форум » Архив форума » ... и другие наши "солнцы" ;)) - всё-всё-всё о сатириконовцах. ЧАСТЬ 9 » Ответить
... и другие наши "солнцы" ;)) - всё-всё-всё о сатириконовцах. ЧАСТЬ 9
Ирината: "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 1 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 2 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 3 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 4 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 5 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 6 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 7 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 8 Ну что ж... Продолжим! Темка-то хорошая!
Кука: Black&Simpson Театр Практика Антон Кузнецов
Casi: Режиссер Яков Ломкин и участники спектакля
Administrator: 23 апреля состоялось выездное заседание Совета ветеранов Центрального аппарата ФМС России...на котором ветеранам были вручены награды и грамоты. Поздравлял ветеранов первый заместитель руководителя ФМС России Н.М.Смородин. От театра Сатирикон выступил Заслуженный артист России Денис Суханов..... Он вручил памятную книгу об юбилее "Сатирикона и билеты на спектакли театра всем ветеранам службы.Затем состоялся небольшой концерт и торжественный ужин.
Кука: Елена Бутенко
Administrator: Как растут ананасы: «Black and Simpson» В «Практике» поставили переписку преступника с отцом жертвы ...Антон Кузнецов в первой трети спектакля — типичный герой американского фильма: хороший, но слабый парень, оступившийся, но вставший на путь истинный. Впрочем, как и у его визави, типажные характеристики с Симпсона быстро спадают: его вполне предсказуемая в условиях пожизненного заключения религиозность достигает маниакального масштаба; демон, казавшийся наркотической галлюцинацией, оказывается, фактически, его второй ипостасью, а на первый план выступает тема ненависти к самому себе. Симпсон вдруг словно растворяется в каком-то мареве — мутно глядя на слепящую лампочку, он монотонно пересказывает, как чуть не убил охамевшего сокамерника. Из этой прострации он выныривает, лишь зацепившись за приметы большого мира, жадно вычитываемые им из писем — то спросит, как растут ананасы, на дереве или на земле, то вцепится еще в какие-то скучные подробности фермерского дела... Отсюда.
Anja:
Administrator:
Casi: Алексей Кравченко (Хендрик Хефген) и Елизавета Мартинес Карденас (Джульетта) в сцене из спектакля "Мефисто" по роману Клауса Манна в постановке Адольфа Шапиро в Московском художественном театре имени А.П. Чехова в Москве.
Administrator: Отсюда Театр "Практика" Вчера у Антона Кузнецова, исполнителя роли Айвана Симпсона в спектакле «Black & Simpson», родился сын. Антон, это большой праздник — ура и поздравляем!
Casi: Агриппина Стеклова и Ольга Ломоносова в сцене из спектакля "Валентинов день" по пьесе Ивана Вырыпаева в постановке Павла Сафонова в Другом театре.
Administrator: Антон Кузнецов Black&Simpson Театр Практика
Administrator: Отсюда Максим Аверин: «Я покончил с «Глухарем» Максим Аверин почти 20 лет на сцене, сыграл около 30 ролей в театре и почти столько же в кино, поработал с режиссерами Константином Райкиным, Робертом Стуруа, Юрием Бутусовым, стал одним из ведущих актеров «Сатирикона», а спроси человека с улицы, кто такой Максим Аверин – и услышишь: «Так это ж Глухарь!» Обаятельный и бесшабашный следователь Глухарев из телесериала «Глухарь» враз сделал Аверина любимцем публики. Он является лицом Первого канала, снимается в различных телешоу, ведет программу «Три аккорда», разъезжает по стране с собственными творческими вечерами-концертами. Несколько таких концертов он скоро даст и на Кубани. Его моноспектакль «Все начинается с любви» увидят жители Сочи. В нем звучат стихи, избранные театральные монологи и песни. - Популярность, заработанная одной ролью, коварна и мстительна. Судьба актера, получившего такую популярность, известна — заложник одной роли. Сыграв Глухарева, вы в одночасье получили все — дикую популярность, материальную независимость, тучу поклонниц, осаждающих служебный вход «Сатирикона». Вы не боитесь, что маска Глухарева прирастет, и ни один серьезный режиссер уже не позовет вас в свою картину? — Я не вижу для себя такой опасности. Контракты, которые я подписал на ближайшие несколько лет, свидетельствуют о том, что моя популярность, или, если угодно, растиражированность никого из режиссеров не смущает. Мне кажется, это смущает только тех, кто не знает меня как артиста, и моих недоброжелателей. Когда на съемках новогоднего телешоу я работал с Людмилой Марковной Гурченко, она мне однажды сказала: «Ну что, Макс, тебе уже плюют в спину? Плюют в спину — значит, ты впереди!» — Речь о другом. Я сегодня сидел на спектакле «Тополя и ветер», и перед его началом две дамы, изучая программку, где значится ваше имя, понимающе перешептывались: «Глухарь, Глухарь…» Вы не боитесь стать нарицательным персонажем? — Не боюсь. — Как хотите, но зрительский стереотип восприятия вас на сцене уже возник. — Не могу с этим согласиться. Я знаю, что немало зрителей, посмотрев сериал, заинтересовались театром, причем не только моими работами, но и театром вообще. И я рассматриваю это как свою личную победу. — Значит, стереотипы зрительского восприятия не мешают вам играть? — Ничуть. — А в ваших сценических персонажах не появился невольный налет «глухаревщины»? — Это я вас должен спросить. Вот вы только что посмотрели спектакль. И что, мой Рене, ветеран Первой мировой, каким я его играю, имеет что-то общее с Глухаревым? — Я этого не нахожу. Но мне интересны ваши ощущения. — У меня нет таких ощущений. И потом, моя профессия предполагает преодоление жребия, вроде бы уготованного артисту какой-то его ролью. Вот про Константина Райкина тоже поначалу все думали, что он вечный Труффальдино из Бергамо. А он преодолел сложившийся в зрительском восприятии образ. Почему же вы думаете, что я не преодолею? Дайте мне хотя бы шанс. — Кстати, как Райкин относится к вашей работе на телевидении? — Хорошо относится. Однажды он сказал мне: «Ты знаешь, а я смотрю…» Для меня это очень ценно. — Ему как художественному руководителю «Сатирикона» небезразлично, что происходит с актерами этого театра в результате их порочных связей с ТВ? — Разумеется, небезразлично. Но, мне кажется, в этом смысле я его не огорчаю. Константина Аркадьевича я считаю своим учителем. Он во многом сформировал меня как актера, в том числе внушил отвращение к халтуре. — Когда вы снимались в «Глухаре», вас не настораживала идеология этого сериала? — Нет, не настораживала. — Вам представляется нормальным, что ваш герой для торжества закона готов пойти на беззаконие, а чтобы разоблачить преступников, может сам совершить преступление должностное? — Глухарев — сын своей страны и герой своего времени. Таких ментов, как он, в сегодняшней России немало. И это не худшая часть наших стражей порядка. Кроме того, мы снимали не документальный фильм. Мы обозначали проблемы, и если их надо решать, заниматься этим должны компетентные органы. — Почему после Щукинского училища вас не взяли в Театр Вахтангова? — Не знаю. — А вам очень хотелось туда? — Естественно. Учась при этом театре, мы все мечтали там работать. Но я очень рад, что не попал в Вахтанговский. Я бы не смог в нем сделать такой карьеры, как в «Сатириконе», где в 29 лет уже играл Арбенина. Это в нашей театральной традиции Арбенин — пожилой человек. На самом же деле у Лермонтова нигде не сказано, сколько Арбенину лет. Кроме того, в «Сатириконе» я играю в спектаклях по пьесам Шекспира, что для актера — большой подарок. В сатириконовском спектакле «Тополя и ветер» по пьесе Жеральда Сиблейраса я выхожу в роли старого вояки — и это для меня тоже огромное удовольствие. Когда Райкина, постановщика этого спектакля, спросили, почему у него молодые играют стариков, он ответил: «Это и есть волшебство театра. Оно — в перевоплощении. Кому интересно смотреть на стариков, играющих стариков?» — Как вы попали в «Сатирикон»? — После показа. Я показывался с «Царем Федором Иоанновичем». В отрывке из этой пьесы исполнял главную роль. Константину Аркадьевичу показ понравился, и он пригласил меня в свой театр. — Ваши отношения с Райкиным за почти 20 лет совместной работы претерпели какую-то эволюцию? — Да, конечно. Я смог обратить его внимание на себя. Наступил момент, когда он мне признался: «Ты знаешь, я думал, что твой уровень чуть выше среднего, а ты оказался серьезным артистом». Не возьму на себя смелость сказать, что с Константином Аркадьевичем мы большие друзья, но я отношусь к нему с уважением и трепетом. И никогда не отпрашиваюсь на съемки. Я составляю свой съемочный график так, чтобы от моей занятости в кино и на телевидении не страдал театр, и Райкин за это меня уважает. Я могу сниматься всю ночь напролет, но в десять утра уже буду на репетиции и ни режиссеру, ни партнерам не дам почувствовать, что устал. — Как смотрит Райкин на ваше участие в различных телешоу? — Мое появление в проекте «Звезды на льду» он не одобрил. Ругать меня не стал, только спросил: «Зачем тебе это?» Он прав. Не должен артист заниматься не своим делом. Кстати, и зрители этого не прощают. Они хотят видеть артиста в тех творческих проявлениях, где он силен, а не слаб. — Что такое успех в вашем понимании? — Это то, что дает тебе возможность выйти на новый уровень для того, чтобы двигаться дальше. С каких-то пор мне труднее стало жить. Много претензий появилось к самому себе. Поднялся градус ответственности за то, что я делаю в театре и кино. Я очень уважаю публику. — Успех у публики для вас важнее, чем успех у критики? — Да, несомненно. Потому что критика в моем ее понимании сегодня отсутствует. Пишут люди, которые посредством рецензии пытаются выяснить свои отношения с режиссером, актерами… Зачастую это просто грязь и оскорбления. Самый строгий оценщик моей работы — это я сам. И, конечно же, публика. А критики — это дяди и тети, которые мечтали о театральных подмостках, но ввиду отсутствия таланта не стали ни актерами, ни режиссерами. Поэтому писулькой в газете меня оскорбить невозможно. Эта писулька — ничто в сравнении с письмами от благодарных зрителей. — Успех в Москве и успех в провинции — это разный успех? — Московская публика более избалована. В столице огромное количество театров. Поэтому когда наши спектакли собирают тысячную аудиторию (почти столько мест в зале «Сатирикона»), уже одно это, мне кажется, — признак успеха. Приехать в Марьину рощу, преодолев чудовищные пробки, — это вообще зрительский подвиг. — Зритель «Сатирикона» отличается от зрителя МХТ или «Ленкома»? — Отчасти отличается. — Какую долю в этой аудитории составляют люди, живущие в Марьиной роще, те, кто приходит в ваш театр лишь потому, что до него им пять минут пешком? — Наверняка есть и такие. Но их доля не столь велика. Как раз многие жители близлежащих домов ненавидят «Сатирикон». Потому что строится новое здание нашего театра, а кому-то важно, чтобы на этом месте было побольше магазинов, пунктов бытового обслуживания. Но все-таки больше нормальных зрителей. От одного из них я получил потрясшее меня письмо: «Максим, когда мне плохо, я покупаю билет на последний ряд, потому что нет денег на хорошее место, и иду смотреть спектакль с вашим участием. Я прихожу на ваши концерты, я слушаю, как вы читаете стихи, как вы поете… И мне от этого становится теплее». — А провал — это что для вас? — Это зрительская безучастность к тому, что ты делаешь. — У вас случались провалы? — Да. Я очень болезненно их переживал, но, кажется, никогда не давал повода обвинить меня в халтуре. Неудачи — да, они случаются, от них ни один артист не застрахован. Право на неудачу — неотъемлемое право любого художника. — Чему вас научила театральная жизнь? — Никому не завидовать. — В театре такое возможно? — В нашем — да. «Сатирикон» как раз этим и отличается. Здесь никто никому не завидует и все учатся друг у друга. Райкин говорит: «Мне неинтересно работать с артистами, которые все умеют». Ему самому как актеру присущ дух студенчества, ученичества. Иной молодой артист в сравнении с ним — старик. Я и сам профессионально расту рядом с Константином Аркадьевичем. И понимаю: только в театре я могу выйти на новый уровень мастерства, а в кино лишь использую навыки, приобретенные мною на сцене. — Покончить с «Глухарем» — это было продюсерское решение или ваше? — Это было мое решение. Как раз продюсеры хотели продолжать. Этот сериал называют феноменом телевидения, в чем, наверное, есть и моя заслуга. Но мне надо идти дальше. Я хочу быть артистом на долгие годы. Говорят, Марк Прудкин, когда ему перевалило за 90, написал заявление об уходе из МХАТа: «Прошу уволить меня в связи с отсутствием творческой перспективы». Я хочу повременить с таким заявлением до момента, когда мне исполнится 104 года. — Вы прекратили сниматься в «Глухаре», понимая, чем это опасно для вашей актерской карьеры? — Я ничего не боюсь. В моей профессии глупо чего-то бояться. Здесь постоянный риск. Просто я понял: все, что можно было сделать в этой роли, мною сделано, дальше будет уже пробуксовка.
Innamorata: Наедине со всеми. Агриппина Стеклова
Administrator: Отсюда В театре «Практика» играют переписку убийцы и отца убитой В документальном спектакле Black and Simpson сошлись старая и новая актерские школы ...Совершенно иначе работает его партнер Антон Кузнецов, играющий заключенного Айвана Симпсона: театральная публика знает его по роли Медведенко в сатириконовской «Чайке» Юрия Бутусова, кинозрители помнят как пионера с гипсом на руке в «Шапито-шоу». Кузнецов воплощает тот востребованный сегодня тип актера, которому как будто и играть ничего не надо: странный голос, необычная внешность – и вот он, готовый персонаж. К «интересным людям», рейди-мейд-артистам крайне расположен режиссер Константин Богомолов: на Розу Хайруллину или Игоря Миркурбанова можно, кажется, часами смотреть и вне театра. Текст Айвана Симпсона Кузнецов читает отстраненно и даже с некоторой иронией, что, учитывая религиозную патетику писем, выглядит очень уместно...
Anja:
Casi: Полина Райкина Радиостанция «Маяк»
Administrator: Полина Райкина. "Про мою маму и про меня". Фото: Р.Астахов
Administrator: В гостях у «Альтклуба» - Глафира Тарханова (видео) Один из самых известных спектаклей театра «Сатирикон» - «Доходное место» снимали с афиш три раза и никого не вводили на роль. Ждали только ее. Глафира Тарханова стала одной из немногих актрис, которая сразу начала покорять театральные подмостки и сердца кинозрителей. Роль Насти Громовой сделала ее по-настоящему знаменитой. 21 мая, за несколько часов до торжественного открытия V Забайкальского международного кинофестиваля, с самой романтичной героиней, на счету которой уже более 40 ярких работ, встретились читинские поклонники на площадке «Альтклуба». *********** СМОТРЕТЬ ВИДЕО
Casi:
Casi: Елизавета Мартинес Карденас. "Мефисто", МХТ
полная версия страницы