Форум » Архив форума » ОТЕЛЛО » Ответить
ОТЕЛЛО
Administrator: Шекспир О Т Е Л Л О. трагедия Перевод Б.Пастернака, О.Сороки, Б.Лейтина Композиция ю.бутусова Режиссёр ЮРИЙ БУТУСОВ Художник АЛЕКСАНДР ШИШКИН Композитор ФАУСТАС ЛАТЕНАС Свет АНАТОЛИЙ КУЗНЕЦОВ Звук ДАРЬЯ КАЩЕЕВА Помощник режиссёра ЕЛЕНА БЕЛИНСКАЯ
Administrator: Ващ досуг Отелло Драма Трагедия Шекспира в оригинальной и всегда неожиданной версии режиссера Юрия Бутусова. Кто знаком с творчеством этого режиссера, тот согласится, что Бутусов и Шекспир — гремучая смесь, из которой рождаются отчаянносмешные и до мороза по коже страшные спектакли. Таким были «Король Лир» и «Ричард III», поставленные Бутусовым в «Сатириконе» вместе с художником Александром Шишкиным. Таким наверняка окажется и «Отелло» — трагедия, которую режиссер называет самой страшной пьесой Шекспира. Разумеется, Бутусов снова превратит трагедию в фарс, да такой, после которого вы, придя домой, поспешите включить в комнате свет — чтобы изгнать притаившуюся по углам нечисть. Впрочем, ничего конкретного о новом спектакле пока неизвестно. Кроме того, что художник Шишкин долго и тщательно собирал в реквизиторской разный хлам, а композитор Фаустас Латенас соединил в фонограмме музыку Мендельсона, Баха, песни «битлов» и глумливой питерской группы «Колибри», добавил к ним голоса Гэри Мура и Джо Кокера. Если же ваше зрительское воображение разыгралось еще не окончательно, скажем, что мавра Отелло сыграет молодой, ничуть не брутальный Денис Суханов (Глостер из «Лира» и Тригорин из бутусовской же «Чайки»). Разумеется, его не будут мазать гуталином, и все же он будет разительно отличаться от прочих персонажей. В чем тут фокус — пока тайна, но мало нам, зрителям, явно не покажется. Ну и еще одно: спектакль длится не пять часов, как «Чайка», а всего три. Трагедия, хотя и с привкусом фарса, разыгрывается быстро, а не отпускает иногда всю жизнь. А. Шендерова
Administrator: Афиша.мейл.ру Отелло Сатирикон Спектакль драма Режиссер Юрий Бутусов Художник Александр Шишкин Ближайший спектакль: Сатирикон, сб 19 октября в 19:00 Режиссер Юрий Бутусов и художник Александр Шишкин создали свою версию знаменитой пьесы. «Отелло» — пятый спектакль, поставленный этим дуэтом на сцене «Сатирикона»: после постановок «Макбетт» (2002), «Ричард III» (2004), «Король Лир» (2006), «Чайка» (2011). Как замечает художественный руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин, Бутусов-режиссер «держит тебя все время в таком прекрасном электрическом напряжении. И сам Бутусов, и его спектакли не позволяют расслабиться ни на секунду». Кроме того, шекспировские постановки и спектакли с шекспировскими мотивами («Макбетт» Ионеско) показали, что у Бутусова, одного из главных героев сегодняшней театральной жизни, свои очень интенсивные отношения с великим Бардом.
Локоны: Журнал "Театральная афиша": Театр "Сатирикон" им. Аркадия Райкина Большая сцена Премьера 19(сб), 20(вс) У. Шекспир "ОТЕЛЛО" (12+) Режиссёр - Ю. Бутусов Артисты - Д. Суханов, М. Спивак, Т. Трибунцев, А. Кузнецов, Л. Нифонтова, М. Дровосекова, П. Райкина, Т. Любимский, С. Бубнов, А. Мухамадияров, В. Надеин, Н. Смольянинов, Ю. Борисов.
Administrator: "Сатирикон" представляет... Отсюда
Administrator: Отсюда ОТЕЛЛО Юрий Бутусов сделал авторскую композицию шекспировской трагедии из трех разных переводов, роль же мавра неожиданно предложил не Константину Райкину, а Денису Суханову. Первая громкая премьера сезона по трагедии Шекспира «Отелло» репетируется в полной тайне. И это для нее — лучшая реклама. Ожидания только подогреваются. Ведь готовит ее компания, которая в последние сезоны выпускает самые настоящие хиты: режиссер Юрий Бутусов, художник Александр Шишкин и композитор Фаустас Латенас. На четырехактную «Чайку», которая идет больше четырех часов, в тысячном зале «Сатирикона» со дня премьеры в 2011 году до сих пор аншлаги. Причем на самого нашего хрестоматийного классика — Чехова — валом валит именно молодежь. Таким драйвом пронизана закрученная на сцене любовно-театральная кутерьма. А в прошлом сезоне в Театре им. А. С. Пушкина Бутусов поставил строгого, лаконичного и трагичного «Доброго человека из Сезуана» по пьесе Брехта. Спектакль занял верхние строчки почти во всех рейтингах. Исполнительница главной роли Александра Урсуляк уже получила за нее премию «Хрустальная Турандот». И опять аншлаги. Билеты на полгода вперед проданы. Отношения у Бутусова с «Сатириконом» начались задолго до «Чайки». Причем ставил он там именно Шекспира: в 2004 году — «Ричарда III», а в 2006-м — «Короля Лира». И всякий раз в разном стиле: то гротеск, то трагедия. Какой жанр режиссер выбрал для «Отелло» — не известно. В какую эпоху будут жить его герои — не известно. Каким языком изъясняться — тоже не известно. Ведь Бутусов сделал авторскую композицию из трех переводов: Пастернака, Сороки и Лейтина. Зато известно распределение ролей. И это — главная неожиданность. Два предыдущих шекспировских спектакля объединяло одно: заглавную роль в них играл Константин Райкин. За своего Лира актер получил «Золотую маску». Все ожидали, что и венецианского мавра тоже сыграет Райкин. Его взрывной темперамент самому известному в мире ревнивцу очень бы подошел. Но на удивление всем роль Отелло Бутусов предложил Денису Суханову, скорее герою-неврастенику, — актеру, сыгравшему беллетриста Тригорина в бутусовской «Чайке». А отравлять существование этому интеллигентному Отелло будет Яго в исполнении Тимофея Трибунцева, который сыграл тонкого, нежного, ломкого Треплева в той же «Чайке». На каких же струнах мавританской души будет играть такой Яго: распалять подозрительность и ревнивость или ловить на доверчивости, как Пушкин завещал? Увидим на премьере. На фото Юрий Бутусов Елена Груева
Administrator: ОТЕЛЛО Театр Сатирикон (Большая сцена) Трагедия (3ч) 12+ Автор: У. Шекспир Режиссер: Юрий Бутусов Отелло: Денис Суханов Дездемона: Марьяна Спивак Яго: Тимофей Трибунцев Кассио: Антон Кузнецов Эмилия: Лика Нифонтова Бианка: Марина Дровосекова Родриго: Т. Любимский Грациано: Артур Мухамадияров Лодовико: Ю. Борисов Артисты: Полина Райкина Отсюда
Administrator: ВЕДОМОСТИ Самая страшная пьеса В «Сатириконе» выходит «Отелло» в постановке Юрия Бутусова. Режиссер считает, что эта трагедия даже страшнее «Макбета» Спектакли Бутусова все меньше похожи на постановки отдельных пьес, скорее это «весь Чехов» или «весь Шекспир». В «Отелло» тоже смешается многое: кроме Шекспира, там будет, например, Достоевский. — «Отелло» завершает ваш цикл основных шекспировских трагедий. Над комедиями не думали? — Для меня нет такого уж четкого разделения. Например, «Сон в летнюю ночь», о котором я всерьез подумываю, совсем не кажется мне комедией. А в «Отелло» много невероятно смешных мест. Просто в трагедиях есть герой и миф, который затрагивает основы человеческого бытия. А ведь есть еще один цикл — «Буря», «Зимняя сказка», — который, надеюсь, у меня впереди. — Сейчас белый Отелло — уже общее место. В чем отличие Отелло в вашем спектакле? — Конечно же, чернота кожи — лишь внешний знак особости. Конечно же, он другой — его чувственность, чувствительность отличают его от остального мира. А то, что Денис Суханов и белый, и молодой, как все, — так мы же в театре. Сейчас я могу только сказать, что Денис — прекрасный, умный, тонкий, верный, преданный, глубоко понимающий жизнь человек, и я в нем абсолютно уверен. — Практики театра даже больше, чем Отелло, анализируют Яго. И сходятся на том, что это беспричинное зло. — Конечно, в Яго живет абсолютно бескорыстное зло, и думаю, что в нем должно быть невероятное обаяние. Для меня в этой роли многое пересекается с Достоевским — одну сцену мы так и называем «Достоевский». Для меня именно «Отелло», а не «Макбет» самая страшная пьеса — она выворачивает тебя наизнанку. — Сегодня самая мракобесная идея, вброшенная в общество, находит последователей, точно нами руководит коллективный Яго. А хорошая идея прививается с трудом. Почему? — Шекспир ничего себе имечко придумал — Яго. Почти эго. Мы говорили на репетициях, что все мы Яги. Очень сложно понять, почему человек изначально не верит другому человеку, особенно если тот делает что-то доброе. Обязательно надо найти мотив — ради денег, власти, ради женщины. Часто оно так и бывает, и все же неспособность поверить в подлинную бескорыстность добра меня всегда поражает. И ответа у меня нет. — Вы себя ощущаете представителем драматического или постдраматического театра? — Знаю только, что хочу развивать ту форму нелинейного театра, которая наметилась в «Чайке», продолжилась в «Макбет. Кино», но это не значит, что так будет всегда. Все зависит от пьесы, от настроения. Но в итоге — от людей, с которыми ты работаешь. У меня перед началом должно быть ощущение, что мне необходима эта пьеса, и главное, чтобы были люди, для которых хочется это делать. Еще нельзя обойтись без решения основного события. Например, мне обязательно нужно понять, кто такой Призрак в «Гамлете», — как только найду решение такой сцены, обратного пути нет. В «Отелло» — это обморок Отелло. — Вы используете три перевода — Пастернака, Сороки и Лейтина. Вам важна верность оригиналу или собственным ощущениям? — Ощущениям. Я уверен, что невозможно адекватно перевести смысл. Язык — в первую очередь звук, форма, а не смысл. Когда я слышу великие языки — английский, французский, немецкий, не хочу никакого перевода. Нам же не переводят музыку — самое великое, что есть на земле. Иногда я хотел бы побыть иностранцем, чтобы послушать со стороны звучание русского языка, но, мне кажется, он не так красив. — Что вы ощущаете, когда ставите сцены смерти, — необходимость придумать одну из мизансцен или опасный выход за флажки? — В Шекспире я ничего не боюсь — это вымышленный мир, в отличие от реального, в котором я боюсь буквально всего. Но именно этот вымышленный мир придает смысл реальной жизни. Для меня вот так буквально — если бы не Шекспир, не Пушкин, жизнь была бы бессмысленной. Человек ведь абсолютно необъяснимое существо, он не знает сам себя, все самое важное происходит внутри нас. И такие титаны, как Шекспир, с его загадками и фантазиями, помогают нам расслышать себя. Ольга Фукс
Ирината: Отелло. Реж. Юрий Бутусов. Сатирикон. 16.10.13. Прогон Я вообще-то редко пишу связанные, умные и малоэмоциональные тексты. Касательно же «Отелло»… Пока я вообще не представляю себе, что и как можно написать о спектакле, кроме коротких вскриков, в одних из которых будет боль, в других - счастье. Спектакль длинный, вместо заявленных 3-х часов идет почти 4. Спектакль еще совершенно «не обмятый» - типа того, что топаешь по нему, как по ровной дороге из желтого кирпича, любуешься возникающими Изумрудными городами…. И вдруг ррррраз – и проваливаешься в бесконечно длинную кроличью нору, уже даже не восторгаешься и не пугаешься: нора эта на пути не первая и далеко не единственная, так что остается только прихватить со стенки баночку варенья, и падать-падать-падать… пока не выпадешь на новый отрезок желтокирпичной дороги. Постановку вроде бы надо разглаживать, подгонять под общий знаменатель (насколько это возможно у Бутусова), сокращать… о, Боже, только не это: под сокращение могут попасть сцены совершенно нелогичные, вставные в основное действие… но в то же время удивительно красивые. Ужасно жалко критиков, которые придут на премьеру: что им писать-то, бедным… Бутусов озвучил касательно своих постановок словосочетание «нелинейный театр». По сути, это театр, который надо воспринимать эмоционально, однако и думанья никто не отменял. Ну, если с думаньем критики изредка справляются… то собирать, сортировать и выдавать в статьях эмоции нынче не умеет практически никто из театральнокритических профессионалов… Пока (уж извините, просмотр спектакля был первый; несомненно – не последний) могу рассказать только о каких-то фрагментах… как будто вспышками выхватываемых из памяти. Пустые огромные коробки, в которых, разбрасывая упаковку, роется Отелло (и внутренний монолог, в котором постоянно меняются громкость, четкость и тональность). . Коробки пусты; и только в одной, последней – игрушечная собачка, размахивающая ушами, и поющая песенку о чем-то счастливом… куплет за куплетом… долго… И также долго сидящий рядом с игрушкой Отелло, который не говорит и даже уже не думает… И в полной тишине – только лишь «кукольные» слова песенки… Ничего не происходит… долго не происходит – а я почему-то единственный раз за долгий спектакль не смогла сдержать слез. (Неужели этой «ненужной» сцены – не будет? Какая потеря!) Шишкин и правда долго собирал для спектакля «разный хлам» - оттого подмостки захламлены больше обычного, и в каждой новой сцене – по-разному. Объять взором всех этих красных пластмассовых лошадок, кирпичи, старые телевизоры, объедки, огрызки, обломки… практически невозможно, но огромная сценическая помойка отторжения не вызывает… разве что лыжи – лишние… и совершенно непонятно, почему это они здесь «у печки стоят». Это странное пространство временного казенного жилья и временной жизни (в этом самом жилище – и на земле)… Отсюда – казенные бирочки на вещах, игрушках и цветах. Отсюда – такие же бирочки на пальцах ног трупов… Музыка… как всегда, неожиданный и прекрасный набор мелодий (мы, фанаты, потом будем их тщательно собирать и выкладывать в сеть). Танец Херувима в ЮЗ-«Куклах» помните? Вот под эту рваную мелодию идет долгий и прекрасный пантомимический номер памяти Андрея Краско. (Неужели этой «ненужной» сцены – не будет? Какая потеря!) Или, как материализация мечты о том, чтобы в «Отелло» был не только Шекспир, но и другие стихи – и Денис Суханов читает большой отрывок из «Руслана и Людмилы» (Неужели этой «ненужной» сцены – не будет? Какая потеря!) Кстати, разговоры о «белом Отелло» - они не до конца верны. Ибо Отелло здесь – то черный, то светлокожий (как и Кассио… как и Дездемона, кстати). Но знаменитое «я черен» произносится белокожим «мавром».То есть – чернота тут не в цвете кожи, а в… чем? Поступках? Помыслах? Отношениях с другими людьми? Остатки прежней, несостоявшейся постановки – во вдруг произносящихся именах чеховских персонажей, в цветущем вишневым деревце, в непонятном персонаже Полины Райкиной… не хочу, чтобы она исчезала из спектакля – но пусть ее роль обретет более четкие рамки. Замечательные повторы – и целых сцен ,и отдельных фраз или слов: «Кассио» - «Платок» - «Кассио» - «Платок» - «Кассио» - «Платок» - «Кассио» - «Платок»… или из Чехова: «Скажи мне что-нибудь, скажи мне что-нибудь, что-нибудь, что-нибудь, что нибудь…». Чемодан с лепестками роз… игрушечный мурчащий тигрокотенок в ладони Яго… «живая» горячая яичница с перчиком из ручной специемолки…Завернувшаяся в занавес обнаженная Дездемона (да, есть занавес! и не один!), обнаженный Отелло – невероятной красоты сцена… Неужели всего этого – вроде бы ненужного – может не быть в спектакле? Какая потеря! Три средних места в первом (по сатириконовски – в третьем) ряду, на которых, в милисантиметре от тебя, перебывают все актеры?.. В общем, я НИ-ЧЕ-ГО не написала конкретного. Ибо как тут написать, если и пережить ЭТО нелегко?.. И снова про театральных критиков: их ведь оставят в недоумении, и они, конечно, начнут ругаться до сквернословия… И останутся во мнении, что то, что они краем глаза увидели и о чем слегка рассказали в своих изданиях – это и есть весь спектакль (молчу уж о нетеатральных людях, который возжелают слегка окультуриться в Сатириконе).… Но спектакль – безбрежен. И потому смотреть его надо не один раз. Что и будем делать.
Administrator: Ведомости Яго, Отелло и Андрей Краско С театром «Сатирикон» у режиссера Юрия Бутусова давний роман: он поставил здесь уже четыре спектакля. Последний из них — безумная, избыточная, полная молодого драйва «Чайка» — даже породил маленький местный культ: у спектакля есть фанаты, которые ходят на него будто на рок-концерт. Мощный энергетический заряд обещает и новая премьера — «Отелло». Известно, например, что музыку для спектакля написал театральный композитор Фаустас Латенас, но прозвучит тут и настоящий коктейль с фрагментами от Баха и Мендельсона до Бликсы Баргельда, Эминема и группы «Колибри». Что кроме текста Шекспира (сразу в трех переводах: Сороки, Пастернака и Лейтина) в действие будут вплетены фрагмент из «Руслана и Людмилы» Пушкина и стихотворение Ахматовой «Забудут? — Вот чем удивили». Зачем, почему — узнать удастся только на премьере: причинно-следственные связи и образы у Бутусова часто довольно причудливы. Любопытно, что в спектакль войдет еще одна тема — личные воспоминания режиссера, связанные с покойным питерским артистом Андреем Краско. Интересно выглядит распределение двух главных мужских ролей, Отелло и Яго. Этих героев обычно воспринимают как антиподов, однако в Денисе Суханове (Отелло) и Тимофее Трибунцеве (Яго) больше сходства, чем различия: в обоих есть тонкость, нервность, темперамент. Есть в обоих и лиризм, так что вряд ли Яго окажется здесь однозначным злодеем. Обычно не меньше половины успеха спектаклей Бутусова в сценографии художника Александра Шишкина. В «Отелло» сцена будет уставлена старыми осветительными приборами, рельсами, картонными коробками. Эта тема съемки и киношных флешбеков у Бутусова уже возникала, его недавний спектакль в Театре им. Ленсовета так и назывался: «Макбет. Кино». В «Отелло» с камерой в руках будет ходить Яго.
Administrator: От зрителя "Отелло" Юрия Бутусова в Сатириконе Был сегодня на предпоказе спектакля "Отелло" в постановке Юрия Бутусова в "Сатириконе". Ощущение какое-то двоякое, неоднозначное, неопределенное. Как всегда всё рождается из хаоса, нелинейное повествование, репиты некоторых сцен в разных ракурсах. Вновь буря фантазии, парадоксальных ходов, уникальные трактовки персонажей... Но во всем этом обилии-обилии как будто выпадает что-то самое важное, самое сокровенное. Здесь, помимо микса из разных переводов, есть сцены и тексты из "Трех сестер" Чехова и стихи, и приветы Някрошюсовскому Отелло, много чего-то есть, но чего-то вот... нет, на мой взгляд.
Administrator: От зрителя "Отелло" Сатирикон, прогон 17-го октября 2013 С первых же тактов поняла, что это - моё, родное и любимое! Бутусов, говоря о "нелинейном театре", проложил вектор от "Чайки" через "Макбет. Кино" к "Отелло", оставив в стороне свою последнюю большую постановку - "Доброго человека из Сезуана". На мой взгляд, правильно: "Добрый человек" действительно стоит несколько особняком от других. "Отелло" ближе к МК, это тоже объяснимо (Шекспир ведь). "Нелинейный театр" можно понять, как театр, построенный вне законов обычной логики, опирающийся более на подсознание, чем на сознание - то есть снова старый добрый сюрреализм, который Бутусов приспособил к своему творческому методу, разомкнув все рамки, спектакля - и смысловые, и формальные. За последнее время герои Бутусова повзрослели. Раньше они играли в куклы, солдатики и войнушку, по-детски обижались на друзей и родителей ("Макбетт", "Ричард Третий", "Король Лир"). Потом стали школьниками - подростками и старшеклассниками, и у них другие игры. Это было заметно и в "Чайке": подростковый бунт Треплева против матери совсем не похож на детскую выходку Корделии и детское же злое упрямство Ричарда; влюблённые Костя и Нина в 1-м действии ведут себя так, будто им по 14 лет; а инфантилизм Тригорина отчасти связан с тем, что ему-подростку слишком рано пришлось начать взрослую жизнь; опять же творчество... тоже игра. "Макбет. Кино" весь нашпигован школьными образами и темами, им соответствует и психологический возраст героев. Первая "настоящая" любовь, гормональные взрывы, настойчивое желание первой красавицы класса, чтобы её избранник был самым-самым, борьба за лидерство, подростковый садо-мазохизм, жестокость драк, кровь, алкоголь, гипертрофия эмоций... Думаю, "Чайка" и МК потому и пользуются такой любовью у молодых зрителей, что они чувствуют близость со спектаклями чуть ли не на физиологическом уровне. Теперь - "Отелло". Он ещё взрослее, но мысли о продолжении "школьной" темы у ЮБ пришли ко мне, уже когда я увидела афишу: расплывающаяся чернильная надпись на листке в клеточку... и два человечка - рисунок на полях. Рискну предположить, что точкой опоры, "печкой", от которой начинается танец, в данном случае был Яго-Трибунцев. Отелло ещё нужно было зацепить, почувствовать: в несостоявшемся спектакле МХТ эта роль досталась Дюжеву, но Дюжева в Сатириконе точно нет (ну и ладно!), то есть герою предстояло кардинально измениться. А вот тема Яго для Бутусова если не самая близкая, то важная и сквозная: Эдмонд, Ричард, Франц Моор (а в какой-то степени - леди Макбет и Шен Тэ) - готовы кулаками защищать своё "добро", потому что жизнь, как они считают, с ними несправедливо обошлась (а расплачиваются за это люди, которых они определили себе во враги). Но если в студенческом "Liebe" Франц перетянул на себя всё внимание, оказавшись значительно интереснее своего обманутого брата, то с "Отелло" всё иначе. Это другая пьеса, и - главное - другая труппа. Расклад сил определился выбором героя. Отелло - Денис Суханов. Неожиданно, непонятно... но только на первый взгляд. Во-первых, Суханов - самый сильный актёр Сатирикона (не считая стоящего на особом месте Райкина), во-вторых, при этом (то есть будучи сильным и взрослым) он сохранил в себе вневременную юношескую лёгкость - а это важно для ЮБ, в последнее время с большой охотой работающего с молодыми актёрами и студентами и вообще тяготеющего к "школьной" теме. Ревность - свойство незрелой личности (на самом деле почти всякой личности, зрелых-то мало), и по сути это тоже "подростковое". Суханов уже играл русский вариант "Отелло" - Арбенина в "Маскараде", и в самом финале, когда его герой сходил с ума и оказывался вместе с Ниной в иллюзорном счастливом мире, всё "взрослое" окончательно оставляло его. Образы, которые мы видим - это то, что творится в голове двоих - Яго (Трибунцев, как и в "Чайке" очень редко уходит со сцены) и Отелло. В отличие от МК, в "Отелло" раздирающие героев демоны не материализуются в виде традиционной сказочной нечисти, они... современнее, что ли, и это неожиданно сближает спектакль с "Чайкой". Горы реквизита, заполняющие сцену, зрительно ограничивают пространство, конкретизируют место действия. И сами герои более конкретны, чем в МК... Бутусов снова натолкал в спектакль натурализма: он даже не просто вынес на сцену яичницу, а приготовил её прямо на глазах у зрителей (точнее, Яго приготовил). Снова много воды. Снова герои переодеваются (и раздеваются) на сцене. Снова натуралистичен Кузнецов.))) Актёрский ансамбль снова работает на высоте. Трое новеньких - недавних студентов - заставили вспомнить "Макбетта" с юными тогда Осиповым и Сотниковым. Спектакль, к сожалению, сокращается на глазах и, боюсь, к премьере дойдёт до заявленных 3-х часов. Мне вчерашних 3-х с половиной было страшно мало! Ритм спектакля, постепенное накопление впечатлений предполагают постепенное и глубокое погружение - театральную мессу. Но тут уж ничего не поделать... Сработало самое для меня ценное - эффект накопления, когда к концу приходишь к чему-то очень серьёзному и важному - и сама не знаешь, какими путями тебя к этому привели... и что же всё-таки будет дальше.
Катюша: В театре "Сатирикон" готовятся к премьере пьесы "Отелло" ВИДЕО В театре "Сатирикон" готовятся к премьере пьесы "Отелло" в постановке Юрия Бутусова. Режиссер решил приправить Шекспира Пушкиным и наполнил свою версию спектакля музыкой. Услышат ли зрители "Сатирикона" знаменитый вопрос ревнивца к Дездемоне - смотрите в этом репортаже.
Катюша:
Administrator: ИТАР-ТАСС Театр "Сатирикон" под руководством Константина Райкина открывает новый сезон премьерой "Отелло" Пожалуй, самым последним в Москве поднимет сегодня занавес нового сезона Театр "Сатирикон" под руководством народного артиста России Константина Райкина. Зато открытие обещает быть запоминающимся: здесь покажут премьеру спектакля "Отелло" по трагедии Шекспира. Это весьма символично - ведь в предстоящем, 2014 году весь просвещенный мир отметит 450-летие со дня рождения Шекспира. Впрочем, сейчас тексты британского классика почти никогда не звучат в первозданном виде. Не станет исключением и "Отелло", поставленный в "Сатириконе" режиссером-"провокатором" Юрием Бутусовым. Известно, например, что, кроме текста Шекспира, в действие вплетены фрагмент из пушкинской поэмы "Руслан и Людмила" и стихотворение Ахматовой "Забудут? - Вот чем удивили". В спектакль также войдет еще одна тема - личные воспоминания режиссера, связанные с покойным питерским актером Андреем Краско. Как всегда, в постановках Бутусова оригинально выглядит сценография, выполненная художником Александром Шишкиным, который на сей раз уставил сцену старыми осветительными приборами, рельсами, картонными коробками, кадками с декоративными деревьями. Что касается музыки, то ее для "Отелло" написал замечательный литовский композитор Фаустас Латенас. Но и его партитуру значительно дополнил "коктейль" из произведений разных авторов - от Баха и Мендельсона до групп "Битлз" и "Колибри". Роль Отелло исполняет Денис Суханов, который загримируется под темнокожего мавра прямо на глазах у зрителей - просто нанесет себе черную краску на лицо. И примитивно душить Дездемону /в этой роли выступит актриса Марьяна Спивак/ ее супруг-ревнивец не будет. Интересно решены и другие образы трагедии, которые воплощают на сцене Тимофей Трибунцев /Яго/, Лика Нифонтова /Эмилия/, Антон Кузнецов /Кассио/, Марина Дровосекова /Бианка/ и другие. "Это очень страшная пьеса,.. возможно, самая страшная пьеса Шекспира, - считает режиссер. - Она вскрывает черные глубины человеческого подсознания и в то же время, как это ни парадоксально, поднимает нас ввысь". Премьерные показы "Отелло" в "Сатириконе" состоятся сегодня и 20 октября, а затем продолжатся 1, 7, 15, 23 и 27 ноября.
Петя: http://ria.ru/culture/20131019/971151012.html Юрий Бутусов в тандеме с художником Александром Шишкиным ставит уже пятый спектакль в "Сатириконе". И как-то особенно режиссер расположен ставить здесь Шекспира. МОСКВА, 19 окт — РИА Новости, Наталия Курова. Театр "Сатирикон" имени Аркадия Райкина в Москве откроет в субботу свой новый сезон премьерой спектакля "Отелло" в постановке Юрия Бутусова. Юрий Бутусов в тандеме с художником Александром Шишкиным ставит уже пятый спектакль в "Сатириконе". И как-то особенно режиссер расположен ставить здесь Шекспира — на этой сцене он уже представил свои версии "Макбета", "Короля Лира", "Ричарда III" и вот теперь — "Отелло". Неуловимый Шекспир "Я думаю, что Шекспир будет и в других театрах, — сказал перед прогоном Юрий Бутусов. — Но не скрою, я очень люблю большую, открытую сцену "Сатирикона". Она особенная — странная, сложная, но в ней есть какие-то энергетические запасы, которые мне симпатичны. Есть особенность и в труппе этого театра, которая очень чувствует игровой театр, открытый, распахнутый и развернутый на публику". Что касается частого обращения режиссера к произведениям Шекспира, Бутусов сказал, что он просто очень любит эти пьесы, они всегда лежат в его портфельчике, и в какой-то момент он понимает, что очень хочет этим заняться. "Шекспир меня не отпускает, — признался режисер. — Его невозможно знать хорошо — он сложный, странный, тягучий. Есть такая фраза замечательная в пьесе — "она была неверная, как река…". Шекспира поймать невозможно. Он такой непонятный, загадочный, и в этом так интересно разбираться. Вначале кажется, что пьеса огромная, прочитать ее невозможно, а потом работаешь, и уже она тебе представляется очень маленькой, компактной, простой или совсем наоборот…". В шекспировский текст режиссер сделал некоторые вкрапления, но не Достоевского, как было сказано в одном из интервью. "Впрямую слов Достоевского в спектакле нет, — отметил Бутусов. — Но сама пьеса близка к Достоевскому, она о глубинах человеческого подсознания, человеческого зла, что пересекается, в частности, с "Записками из подполья". Поэтому одну из сцен мы назвали "Достоевский", чтобы определить какие-то ориентиры для себя". "Самая страшная пьеса" В спектакле звучат отрывок из поэмы Пушкина "Руслан и Людмила" и стихотворение Ахматовой "Забудут?— вот чем удивили…". Что такое Яго, и какова природа его зла, приведшего к трагическому финалу? Оно — бескорыстно или совсем нет? Эти вопросы задают себе те, кто читал пьесу, кто придет смотреть спектакль Бутусова и, прежде всего, сам режиссер, работая над постановкой. "Все непросто, — сказал Бутусов. — Не хочется мазать все одной краской, хочется разбираться. На самом деле, как много в Яго от всех нас — того, что нас мучает, с чем мы хотим бороться, от чего хотим избавиться. Но это в нас живет…". Режиссер назвал "Отелло" "самой страшной пьесой Шекспира" — так написано в театральной программке. "Для меня это страшно. Я думаю, что все понимают, что когда убивают любимую женщину, это очень страшно", — считает он. В спектакле заняты артисты: Денис Суханов (Отелло), Тимофей Трибунцев (Яго), Марьяна Спивак (Дездемона), Лика Нифонтова, Антон Кузнецов, Марина Дровосекова, Тимур Любимский, Артур Мухамадияров, Юрий Борисов, Полина Райкина. РИА Новости
Administrator: Фото ИТАР-ТАСС Фотографии из спектакля "Отелло" (к сожалению, не кликабельные). (...и другие)
Administrator: ТВ Центр ВИДЕО Экспериментальный "Отелло" открыл новый сезон в "Сатириконе" В субботу одним из последних среди московских театров новый сезон открывает легендарный "Сатирикон" под руководством Константина Райкина. Стартует сразу с громкой премьеры: зрителям покажут знаменитую шекспировскую трагедию "Отелло" в прочтении режиссера-провокатора Юрия Бутусова. На традиционные поцелуи и объятья в "Сатириконе" есть лишь несколько мгновений. Артисты спешат в зал - все вместе они собираются лишь раз в году, нужно многое обсудить. На сцене в луче прожектора худрук Константин Райкин говорит о планах, которых в новом сезоне хоть отбавляй. "Вот сейчас мы покажем премьеру, потом мы будем вспоминать наш текущий репертуар, дальше мы приступаем к репетициям спектакля "Кухня" по пьесе английского драматурга Уэскера", - рассказал Константин Райкин. Впрочем, даже на текущий репертуар здесь взглянут по-новому. Состав прошлогодней постановки "Ромео и Джульета" заметно помолодел. Это уже многолетняя традиция - постоянно обновлять труппу за счет студентов школы-студии МХАТ и Щукинского училища. "Здесь все время есть приток новых, говоря противным житейским языком, подсиживающих людей. Если ты артист, то знай: за тобой идет очередь, которая хочет играть роли, которые ты играешь", - отметил художественный руководитель театра "Сатирикон". Пожалуй, самая желанная роль досталась Денису Суханову. "Отелло" в провокационной постановке Юрия Бутусова - главная премьера сезона. Доблестный мавр обходится без знаменитой фразы "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?". Зато читает Пушкина и покрывает свое лицо черной краской. Его ревность, кажется, блюдо простое, как эта яичница, которую прямо на сцене готовит Яго. "Самое сложное - приблизить эту историю максимально, чтоб она стала твоей, чтобы ты это не играл, а максимально этим жил. Это - задача для любого артиста и для любой роли", - сказал заслуженный артист России Денис Суханов. "Он такой странный, Шекспир. В пьесе есть такая фраза - "она была неверная как вода". У меня ощущение, что он неверный как вода. Его невозможно поймать. Кажется, что пьеса огромная, невозможно ее прочитать, а потом какое-то время живешь с ней и понимаешь, что она компактная, такая простая", - отмечает режиссер Юрий Бутусов. Это уже пятая постановка Юрия Бутусова в "Сатириконе". Режиссер объясняет: уж очень он любит эту сцену - большую и открытую , где всегда найдется место и для строгой классики и для шокирующих экспериментов. Ольга Оксенич, Валерий Белинский и Евгений Петров, ТВ Центр, Москва.
Administrator: Вариант-повтор ВИДЕО на ТВ Звезда
Casi:
Administrator: От зрителя Ассоциативно в параллель к Отелло в спектакле идут две личности. Во первых, Пушкин. Отелло читает фрагмент из "Руслана и Людмилы", тем самым устанавливая кровную, даже родственную связь с гениальным русским "арапом" - влюблённым и ревнивым... доверчивым)) Есть и портрет Пушкина на столике, есть и сцена дуэли, в которой, как водится, участвуют совсем не те... Во-вторых, Эминем. Ехидный Николай даже назвал спектакль развёрнутым клипом на тему лучшего альбома Эминема. Первый белокожий рэпер, какое-то время единственный - среди "обычных", чёрных, Отелло наоборот. Сама я была не в курсе обстоятельств личной жизни музыканта, оказалось, что и там была ревность, желание убить неверную жену - и это главная тема некоторых композиций. А Кассио - это типа фанат Эминема-Отелло, который пишет ему письма. Но саундтрек - это, пожалуй, самое слабое место спектакля, что странно, исходя из имени Латенаса. Нет ярких музыкальных номеров, и вообще оригинального, незаезженного.
Administrator: Вечерняя Москва Театр «Сатирикон» открыл сезон 19 октября театр «Сатирикон» открыл свой новый театральный сезон и удивил зрителей премьерным спектаклем «Отелло». «Это очень страшная пьеса…возможная самая страшная пьеса Шекспира. Она вскрывает черные глубины человеческого подсознания и, в то же время, как это не парадоксально, поднимает нас ввысь…», - сказал режиссер этой постановки Юрий Бутусов. Для главного режиссера Санкт-Петербургского академического театра имени Ленсовета «Отелло» стало пятой работой, сделанной вместе с художником Александром Шишкиным в театре имени Аркадия Райкина. Первое же их совместное сотрудничество подарило в 2002 году зрителям спектакль «Макбетт». Потом следовали «Ричард III», «Король лир» и «Чайка». Все эти постановки влюбляют в себя публику, удивляют и, непременно, находят отклик в умах и сердцах. Трагедия Шекспира про доверчивого ревнивого венецианского мавра-полководца не исключение. Правда, в ней вы не увидите шекспировской эпохи, там современны и костюмы, и декорации, и музыка. Есть отрывок из поэмы Пушкина "Руслан и Людмила", стихотворение Ахматовой "Забудут?— вот чем удивили…" и много неожиданностей. Например, доблестный мавр обходится без знаменитой фразы "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?", а в те моменты, когда не душе у него что-то неладно, наносит на свое лицо черную краску. Этой краской Отелло покрывает и лицо своей возлюбленной в конце, но не душит ее и себя не закалывает. Уникальная трактовка персонажей, парадоксальные ходы, аллегория и недосказанность позволяют по-новому взглянуть на всем известную классику. Художественный руководитель театра Константин Райкин отмечает: - Спектакли величайшего режиссера Юрия Бутусова это всегда событие в театральной жизни. В них есть какие-то открытия и изобретения, которые потом даже смогут войти в хрестоматии режиссуры и театрального дела. Лично я считаю, что Бутусов - лучший режиссер страны в своей возрастной категории (Юрию Бутусову 52 года). Он обладает невероятным талантом. Для нашего коллектива встречи с ним всегда значительны. «Отелло» - это свежее и неожиданное прочтение, и я однозначно советую это увидеть, а как уже сложатся отношения спектакля со зрителями, посмотрим. Для меня это решающий параметр. Главные роли в спектакле «Отелло» исполнят заслуженный артист России Денис Суханов (Отелло), Марьяна Спивак (Дездемона), Тимофей Трибунцев (Яго), народная артиска России Лика Нифонтова (Эмилия), Антон Кузнецов (Кассио), Марианна Дровосекова (Бианка), Тимур Любимский (Родриго), Артур Мухамадияров (Грациано), Юрий Борисов (Лодовико). В спектакли также примет участие Полина Райкина. Среди перечисленных есть новые имена, ведь Константин Райкин отличается тем, что дает дорогу молодым и открывает новые таланты. Не случайно у него в этом году появилась собственная «высшая школа сценических искусств», в которой сейчас уже обучаются 30 человек. До этого художественный руководитель «Сатирикона» вел свой курс в Школе-студии МХАТ, где у него было три выпуска студентов. Многие из молодых артистов пополняли труппу театра. Например, в 2004 году зритель смог увидеть дипломный спектакль «Страна любви» по пьесе А.Н. Островского «Снегурочка», а в 2009 году ученики Райкина играли вместе со своим преподавателем в постановке «Не все коту масленица», а в этом году появится восстановленный и обновленный спектакль «Ромео и Джульетта». К слову, Константин Аркадьевич задействует не только своих студентов. Дарья Урсуляк, Нина Андронаки пришли в театр имени Аркадия Райкина из театрального института имени Бориса Щукина. Этот же институт закончила дочь Константина Райкина Полина. Константин Аркадьевич о политике театра: Еще учащихся студентов мы вводим в спектакли или репетируем параллельно со взрослыми артистами. Так получилось и со спектаклем «Ромео и Джульетта», в этом сезоне на сцену выйдет обновленный состав. Такую текучку кадров я осуществляю сознательно, ведь, по моему мнению, одна из проблем актерского цеха состоит в том, что в репертуарном театре артист, когда попадает в штат, успокаивается настолько, что начинает жиреть и терять творческое начало, а здесь есть все время приток новых людей, подсиживающих тебя. Если ты артист, то ты должен знать, что за тобой еще очередь артистов, которые хотят играть твои роли. Мне кажется, такое некое неудобство продлевает творческую атмосферу и создает такой стрем в ощущениях артиста, который не позволяет ему расслабляться. Как показывает практика, очень немногие актеры способны внутри себя сохранять творческое дарение, обычно большинству нужны внешние обстоятельства, какой-то ветер, который бы это дарение раздувал. Вот этот ветер я и создаю. В этом году ряд полуартистов стали полноправными, труппу театра пополнили 10 человек. Сейчас актерский коллектив «Сатирикона» насчитывает 50 артистов. В 2014 году театр имени Аркадия Райкина будет отмечать 75-летний юбилей. Изначально театр находился в Ленинграде и назывался Театром Эстрады и Миниатюр. С самого основания известный актер, режиссер, юморист Аркадий Райкин был прият в труппу, после чего в 1944 году стал руководителем тетра Миниатюр. В 1982 году этот театр переехал в Москву, где спустя пять лет он обрел название «Сатирикон». В здании тетра в Санкт-Петербурге продолжает существовать театр эстрады им. А. И. Райкина, художественным руководителем которого с 2008 года является Юрий Гальцев. В 2015 году театру «Сатирикон», вероятно, на год придется покинуть родные сцены и отправиться на гастроли по отечественным городам, а также пользоваться различными площадками в Москве, так как планируется реконструкция здания. Работы будет осуществлять группа компаний «Ташир», построившая рядом с театром центр культуры искусства и досуга «Райкин Плаза», где и находится театральная школа Константина Аркадьевича. Об этом на сборе труппы сообщил сам художественный руководитель «Сатирикона», и добавил, что смена декораций должна пойти всем артистам на пользу. Пока же театр готов плодотворно провести этот сезон. В октябре можно увидеть трагедии Шекспира «Отелло» (20 октября), «Ромео и Джульетту» (26, 27 октября) и комедию «Лондон Шоу» по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион» (30, 31 октября). На малой сцене 29 и 31 октября пройдет трагикомедия «Эмигранты». В репертуаре этого сезона также присутствуют моноспектакль-концерт Константина Райкина «Своим голосом», «Вечер с Достоевским», где в роли Подпольного также художественный руководитель театра, комедия «Чайка», цирк «Синее чудовище», героическая комедия «Тополя и ветер», современная музыкальная сказка «Однажды в деревне» для детей, драма «Оглянись во гневе», фолк-клоунада «Закликухи». Также в этом сезоне начнутся репетиции нового спектакля "Кухня" по пьесе английского драматурга Уэскера. 3 ноября «Сатирикон» сыграет благотворительный спектакль «Ромео и Джульетта» в пользу пострадавших от наводнения на Дальнем Востоке.
Administrator: От зрителя Театральное, невнятное - Бутусов, "Отелло". Люди ведь за разным ходят в театр. И я за разным. Вчера был такой театр-театр. С дорогими билетами (чего душа моя не выносит в принципе, или – по принципу) и буфетом. Но шла-то на спектакль. Мне было очень интересно, что думает Бутусов об «Отелло» и как он об этом скажет. Спектакль не принёс мне радости от впечатлений, моментами заставил скучать (но ведь он пока новый и, наверное, не очень сыгранный), добавил каких-то тёмных красок к настроению вчерашнего дня, не дал пережить катарсиса (который я испытываю довольно часто, потому что стараюсь ходить избирательно). Но разбудил мысль и заставил ковыряться в том, что я увидела. А это же важно и, может быть, очень даже важно. Первое, вчерашнее впечатление мозаичности и очень рационально устроенной ребусной визуальности явилось поводом для не разгадывания отдельных составляющих, но попытки понять, почему именно ЭТА пьеса стала поводом для высказывания. И неслучайно, мне кажется, так часто – Шекспир. Его пьесы, которые (да, конечно, и про вечное, и про архетипическое) выразили кризис одного из величайших цивилизационных заблуждений. И «Отелло» в этом смысле – очень современная пьеса. Возрождение кончилось, когда начала рушиться прекрасная и гармоничная картина мироздания, которую создал человек, ощутивший в себе непомерные силы и поставивший себя в центр этого мира. Сейчас он стоит среди не обломков даже – а посреди свалки, в которой можно обнаружить всё: предметы быта, стили, идеи, произведения искусства, слова, слова, слова, слова… Я вспомнила вчера на спектакле стихотворение Самойлова, которое всегда читаем с детьми и которое совсем недавно читали в Южно-Сахалинске, - «Свободный стих». Здесь происходит то же. Но только финал иной: в ренессансном мире, на подъеме эпохи, ценность человеческого «культурного» слова и словесности, а также человека и всего человеческого, неимоверно возросла. Но слово, испытанное Жизнью, переставшее быть Словом, в конце концов теряет свою ценность и не может выразить того, что хочет сказать человек. Отсюда отчаянные (по модулю!) попытки привлечь другие тексты и разные переводы. Герои Шекспира гибнут в поисках идеала, в поисках опоры и защиты перед хаосом внешней и внутренней жизни – того, что они в себе открывают, гибнут – потому что не могут отказаться от иллюзий. У нынешних Яго и Отелло, и Дездемоны нет иллюзий, как нет своего лица (единственного, когда не сменишь цвет кожи и цвет волос), нет той цельности, крушение которой и было источником трагедии. Масштаб у этих героев другой. Но почему-то страшнее от этого. Яго – мелкий бес. Какие там идеи Макиавелли! Остались одни технологии манипуляций. Но тем страшнее слово-оружие в его руках. Отелло – симулякр, оболочка, чья утрированно подиумная походка заставила меня вспомнить идущего на зрителя микеланджеловского Давида в давнем-предавнем спектакле Мацкявичуса. Но между ними – расстояние, как от Читатели третьего тысячелетия Откроют повесть С тем же отрешенным вниманием, С каким мы Рассматриваем евангельские сюжеты Мастеров Возрождения, Где за плечами гладковолосых мадонн В итальянских окнах Открываются тосканские рощи, А святой Иосиф Придерживает стареющей рукой Вечереющие складки флорентинского плаща. До Прощай, су**, ты так отвратительно со мной поступила. Я не хочу жить дальше В этом мире без тебя. Энропия оказывается страшнее хаоса, выпущенного героями наружу, хаоса, с которым не в состоянии справиться человек, лишённый в этом мире системы координат и опоры. И даже вчерашние неовации на поклоне – мне думается, во многом знак воздействия спектакля. Такая вот перспектива - в прямом и перносном смысле. Про актёров не сказала. Всё ж понятно. Без комментариев здорово.
Administrator: От зрителей. "Театральная афиша" Яна 17.10.2013 Спектакль идет четыре часа, затянут. Я думала Гриша Сиятвинда будет Отелло, но и Денис Суханов хорош, актер блестящий, если не сказать больше! Тимофей Трибунцев вне всяких похвал, с такой внешностью, фактурой, если будешь хуже играть вообще не заметят. Елена 20.10.2013 Была на премьере 19 октября. Сегодня 20, а спектакль не идет из головы. Хочется вспоминать, обсуждать, думать. Многие скажут - полный бред. Может быть. Но это такой прекрасный бред, который захватил меня с первой минуты и не отпускает до сих пор. Как играли артисты!!! Хвала им и низкий поклон. Я все больше влюбляюсь в Сатирикон.Так держать!!! SVETLANA 20.10.2013 День добрый. были с мужем на премьере 19 октября - кратко, полное глумление над зрителем и над Шекспиром,4 часа!!!!!! режиссер никак не мог решить, как же ему закончить спектакль, и пантомиму показал, и эротику включил, и безумные девченки в сорочках по сцене побегали, а Дездемома все еще жива!!!! Как-то не воспринимается современный театральный авангард.... я за старый Сатирикон, с его классическим спектаклем "Ромео и Джульета", "Шантеклер", а не за монолог из "Руслан и Людмила" в шекспировской драме... Сергей 20.10.2013 Был на премьере спектакля и вывод прост - это самый грандиозный ребус, который только можно было создать в театре. Супер. Но моё доброе предупреждение - дорогие зрители, если вы не являетесь поклонником творчества Ю.Бутусова и Сатирикона, то вам точно не сюда. (Наш зритель ждёт нас). =)
Administrator: От зрителя. "театральная афиша"/Форум Отелло Бутусова и Бальзак Крымова главные спектакли сезона-10!!!!!!!!!! от eruption 20.10.13 20:18 Распинаться не буду,просто почитал критику и пришел ,как всегда, в ужас от вопиюшего отсутствия понимания достаточно очевидных вешей , людьми считаюшими себя вполне разбираюшимися в театре.Одна не достигала катарсиса,и это для нее показатель и в принципе не поняла даже того о чем спектакль,хотя там два варианта обьснений доступных для полного понимания происходящего на сцене,другая вообше непонятно что и чем видела и прошает Бутусову ошибки и несовершенство постановок за танцы ведьм в Макбете( хорошо что еше голый зад и не только Суханова в Отелло не послужил,как аргумент для прошения здешних ошибок режиссера),и смелости хватает такое говорить,да и судить режиссеров такого уровня.Нужно ему ее прошение ,да и понимание тоже.Третьему типа все есть но что-то важного не хватает,ну видимо не хватает действительно,опять же понимания.Это все про Отелло. С Крымовым сложней тут и понимание сложней и построение сложней,но если один из известных критиков пишет в газете уже,а не как предыдушие в блогах статью и даже не стесняется написать и опять же дать совет режиссеру,как надо делать Чехова.А пишет- "Нет, само собой разумеется, что в заданной Крымовым системе бесполезно задавать вопрос «Зачем?», и пытаться понять, почему Соленый со словами «Цып-цып-цып» выводит на сцену живого петуха, а Тузенбах несколько минут старательно изображает ошалевшую при виде зрителей птицу". То о чем мы вообше говорим.В итоге как с Чайкой сейчас разгомят и напишут море чепухи вырастаюшей от собственной необразованности,неначитанности да и просто склада мозгов,а потом возведут в уровень шедевра и дадут Маску.
Administrator: ТV Культура ЕСТЬ ВИДЕО Юрий Бутусов представляет "Отелло" на сцене "Сатирикона" В минувшую субботу в театре «Сатирикон» состоялась премьера – шекспировского «Отелло» поставил Юрий Бутусов. Внушительный режиссерский список говорит о его явных предпочтениях в пользу классики. Но вот приверженцем классического театра Бутусова не назовешь. Его спектакли всегда экспериментальны, а новаторские формы – способ постижения человеческого сознания. Рассказывают «Новости культуры». Бутусов Шекспира ставил много и планирует ставить дальше. Нынешний «Отелло» по сути – продолжение шекспировского мира, который режиссер начал изучать и строить более десять лет назад. Бутусов говорит: «Отелло» для него – самая страшная шекспировская история, страшнее «Макбета». «Она выворачивает из нас какие-то вещи, очень страшные, в которых мы себе боимся признаться, – говорит режиссер. – Она связана с подсознательными черными процессами». Пожалуй, главное слово в спектакле Бутусова – эклектика. Внутри Шекспира прозвучат и Пушкин с Ахматовой, и музыка – от Баха до рок-н-ролла и брехтовских зонгов, и множество прочих цитат, включая отсыл к собственному спектаклю Бутусова «Смерть Тарелкина» – посвящение Андрею Краско. В спектакле много воды – в буквальном смысле – недаром дело происходит на острове. А каждый метр сценического пространства наполнен предметами непривычно плотно – здесь и кадки с деревьями, ретро игрушки, лампы, мебель, кирпичи, картины, гимнастерки, яичница, которой Яго угощает Отелло. Этот набор заставит зрителя поломать голову. Однако не все режиссерские ружья стреляют. Что-то, видимо, остается оправданным изнутри. «Просто мне это нравится, – признается Юрий Бутусов. – Я это делаю давно. И мне нравится, мне кажется, что мир разнообразен, интересен во всех своих проявлениях и все это замешать и сделать из этого что-то цельное – очень интересная задача. Может быть, невыполнимая, сложная, но интересная». Белым Отелло сегодня уже давно никого не удивишь. В спектакле Бутусова актера Дениса Суханова превращают в чернокожего мавра прямо на глазах зрителей. Не похож Отелло и на боевого генерала – пластичен, мягок, утончен. Червь ревности точит его на глазах – Денис Суханов передает эту трансформацию виртуозно. «Ранимый, доверчивый человек, одинокий, который не может справится с этой ситуацией, которая его накрывает, и в итоге накрывает всех, – говорит Денис Суханов. – А ревность… Достаточно много примеров, на моих глазах, когда человек просто сжигается что ли, и эта шекспировская тема – она так и живет в нас. И страшно». Дездемона, напротив, временами – истинная бизнес-леди – жесткая, уверенная, идущая напролом. И только Яго в исполнении Тимофея Трибунцева – как вечный источник бескорыстного зла, магнетически обаятелен. Хрестоматийного момента удушения Дездемоны, конечно, не будет. Отелло просто покрасит ее лицо тем же черным гримом, каким покрыт сам. Белое подменится черным, и ничто не помешает зрителю в очередной раз оценить разрушительную силу слепой ревности, рожденной от безумной любви. Новости культуры
Administrator: От зрителя Отелло, реж. Ю. Бутусов, театр Сатирикон Я пишу этот пост скорее для себя, чтобы разобраться в спектакле, не забыть детали. Хотя вообще его стоит пересмотреть через несколько месяцев. Сцена спектакля заполнена десятками вещей, каждая из которых начинает работать в нужный момент (художник Александр Шишкин). Каждое ружье стреляет в свое время. Нас приветствуют по-немецки, своеобразным конферансье этого спектакля является Яго. по сути каждая сцена спектакля - это как отдельный номер. Перед нами модель для сборки. Иногда в ней оказываются совсем вставные номера, как например, памяти Краско (по-моему самый слабый и ненужный момент). Яго (Тимофей Трибунцев). Почему он начинает это интригу? Психологически достоверного объяснения этому нет. Нет ненависти, все спокойно, по-деловому. Наверное самый прекрасный с ним отрывок, это когда он приходит домой, включает радио и жарит яичницу. Она шипит на сковородке, фыркает. И он так обыденно рассказывает свои "подозрения" Отелло. Зло без грома и молний, зло такое скучное. Но иногда оно вдруг оборачивается какие-то фееричным праздником. Яго получает от жены платок Дездемоны. И вдруг он из карманов достает и кидает в потолок один, второй, третий, десятки ярко-алых платков. Кстати о Дездемоне (Марьяна Спивак). Очень интересно то, что мы почти всегда видим ее чужими глазами. Например, сцена в которой она впервые просит за Кассио. Отелло кажется, что к нему пришла холодная стерва: черный костюм, черный парик, жесткий голос. Или разговор о платки: перед ним не женщина, а кукла. А какая она на самом деле? После разговора с Отелло перед нами сидит устала женщина, разозленная, в истерике. Но нам дано увидеть и ее душу. Наверное самая сильная сцена спектакля - это обнаженный танец любви Отелло и Дездемоны. Я вообще всегда напрягаюсь, когда актеры на сцене раздеваются. Но тут - это было идеально. Денис Суханов (Отелло) обладает великолепным телом, которое кажется и создано, чтобы показывать его. В самый разгар интриги, в самый момент перед убийством на сцене они обнажают себя, и весь сюжет оказывается как будто наносным. Вот здесь правда, а то, что там в одежде, со словами - это игра. Вообще понять, что есть игра, а что по-настоящему, мне не удается. Когда умирают Яго и Эмилия, они ложатся на сцене как куклы, на руках у них бирки. Может не было никакого Яго? И Отелло все это видит лишь в своем бреду? Как он видит измену Дездемоны. Отдельный разговор об Отелло. Денис Суханов произвел на меня глубочайшее впечатление. Впервые я увидела молодого, изысканного, утонченного Отелло. Никакой брутальности. Его голос...Он меня просто влюбил в себя. Его сильнейшая сцена "Она меня за муки полюбила". Голос записан, актер молча ходит среди коробок-гробов. Мы все ждем, когда это произойдет. А из динамиков льется его бархатистый голос. Иногда он запинается, проглатывает слюну, дышит. Его дыхание передает нам как бешено стучит его сердце. И вот среди этих коробок-гробов он находит мягкую игрушку, которая забавно поет. Наверное когда-то он подарил ее Дездемоне. А сейчас он сморит на ее с умилением и тоской. Он включает ее раз, два. Эту паузу Отелло наполняет своей болью, которую я чувствовала даже в 20-м ряду. Я начала смотреть спектакль холодно, без эмоциональной включенности. И минут 20 никак не могла понять, что происходит, почему такой Отелло. Почти раздраженно. Но в какой-то момент я потеряла ощущение реальности и влюбилась в этот спектакль. Безнадежно. По уши.
Administrator: От зрителя Есть - яркий музыкальный номер! Тот, что был убран из "Отелло" на последних прогонах, восстановлен Бутусовым на премьере. Речь о пластической интермедии с посвящением памяти актёра Андрея Краско. К сожалению, не совсем понятна её роль в спектакле, но эта вставка сама по себе очень хорошо связывает эпизоды. Благодаря этому стал более выразительным образ Родриго (молодой актёр Тимур Любимский), хотя он и в принципе вполне удачен. Вернулась и сцена с тремя Дездемонами на рояле перед финалом, так что спектакль снова удлиннился. Пока что есть некоторое впечатление хаоса, случайности подобранных сцен, не хватает кристаллизации, выявляющей главные смыслы. Надо надеяться на то, что спектакль скоро сложится. О "детской" теме. Уже писала, что в последних спектаклях бутусовские герои повзрослели - теперь они школьники. Пожалуй, в самом начале всё-таки ещё дети: Отелло и Дездемона пока не поняли, что за страшная штука любовь, Яго ещё не начал реализовывать свои планы. Девочки-куклы, слушающие сказки Отелло, Яго, играющий в войну, - приметы детского, которое уже скоро рухнет. Актёр-Чебурашка обозначает инаковость Отелло, который пока ещё только "неправильная" игрушка. Потом, в фантазиях Отелло, кукла-Дездемона попытается снова обратить всё в игру, вызвав приступ его бешеной ярости. Ближе к концу кукольные, то есть детские образы появляются снова - как символ утраченного счастья. Отелло переворачивает картонные пустые коробки, похожие на гробы, находит наконец игрушку (очень долгая сцена, трудная для неподготовленных зрителей).
Administrator: От зрителя - Театральная афиша Павел Лягин 21.10.2013 Итак, Отелло, ожидаемая, но такая тяжёлая пьеса Шекспира. Но, когда берётся ОН, неуспеха быть не может в принципе. Может зайти «чужой» зритель, но если вы «туда», равнодушным вам не уйти. Режиссёр - Бутусов настоящий экспериментатор, и как я услышал даже в антракте - «хулиган». Отчасти согласен. Только «хулиганства» эти оправданы и очень хорошо ложатся на «адаптацию» и стирание исторических граней. Ведь не столько и не так важно, какое время мы просматриваем и сопереживаем на сцене – 16 там век или 21. Человеческая зависть, злость, ханжество и ЭГО (ЯГО) – жили живы и будут жить и далее. Бутусов Шекспира чувствует иначе, раскрывая и преподнося нам настолько изысканные блюда, что изначально во вкусовых гурманствах сомневаешься, но эти сомнения развеваются, как дым в зале, быстро и окончательно уже спустя 5 минут, после начала спектакля. На сцене – авангард и модерн в самом смелом понимании и воплощении. Это классика в экстравагантной форме, которая будет близка тем, кто способен воспринимать додумывая, прочувствовать и настроиться на волну режиссёра, который вываливает на нас мощь сценографии и весь нерв актёрского мастерства. Все почти 4 часа нужно думать, мыслить, трудиться. Это спектакль настолько многогранный и многослойный, что не успеваешь за всем следить online, берёшь домашку на дом, но уже понимаешь, что до всего-всего в одиночку не справится, что или подсмотреть в конце учебника ответы, или через энное количество времени вернуться, и доразгадывать ребус, одновременно с восхищением понятых моментов. Актёры – и снова много успешных и точных попаданий по распределению, но потрясающее «яблочко» - это выбор Отелло – Денис Суханов – актёр №2, два – потому что в Сатириконе номер раз закреплён исторически. Я следил и наслаждался игрой, точнее проживанием жизни в этих 4-х часах. Бешенная харизма, умение держать зал, переходить с крика на шёпот, приковывая всё внимание и слышать дыхание, сбивающееся, но глубокое. Без жалости к себе, раскрывая весь талант, как в последнюю роль, как в последний вечер – браво! Итого – я очень рад и счастлив, что посмотрел авторскую версию спектакля, которая идёт больше заявленных 3-х часов. Скорее всего режиссёр сократит и ужмёт до «нормативного» значения. Но мне было хорошо, я наслаждался и ловил каждую мизансцену, осмысливал и додумывал те или иные «фишки»… Конечно много осталось за скобками, но тем приятнее возвращаться в Отелло в воспоминаниях от увиденного. Мне очень нравятся «вкусные» замысловатые вариации на тему…Шекспира, Чехова…далее везде…и уже хочется чего-то нового! Но тут нужно быть аккуртнее с концентрацией. Рекомендовать могу данный спектакль лишь тем, кто действительно способен мыслить, думать, наслаждаться и погружаться. Способным да воздастся!
Lyra: Фото Сергея Петрова http://www.sergpetrov.com/Art/Theater/Satirikon/Otello/index.html
Lyra: ВЕДОМОСТИ «Отелло» в «Сатириконе»: Мавр наделал дел «Сатирикон» открыл сезон премьерой «Отелло» в постановке Юрия Бутусова. Популярный режиссер, по обыкновению, придал сюжету причудливость, но не лишил зрителя возможности прослезиться. На первый взгляд сатириконовский «Отелло» (как говорят про девушек) весь противоречивый и внезапный. Сам Юрий Бутусов называет его «нелинейным театром». Это значит, что он берет не один перевод пьесы, а три (Пастернака, Сороки, Лейтина), одни куски смело выкидывает, другие меняет местами, отдельные сцены повторяет несколько раз, вставляет фрагмент из «Руслана и Людмилы», а также музыкально-пластические интермедии (например, памяти актера Андрея Краско), взвинчивает темп и взбадривает действие музыкой в широком диапазоне от Баха и Мендельсона до Бликсы Баргельда и «Колибри». «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» Не дождетесь! Зритель, пришедший на «Отелло», должен быть поражен, ошеломлен, обескуражен. В том числе тем, что не услышит тех немногих реплик, которые знает. Еще рассаживаясь, публика шепталась: «А это точно “Отелло”? Не “Гамлет” ли?» На авансцене лежали бутафорские черепа, а череп, всем известно, — это бедный Йорик. Потом занавес открылся, и чего за ним только не было! Постоянный соавтор Бутусова Александр Шишкин (один из лучших художников современного российского театра) натащил на сцену разный хлам, в основном советской эпохи. Тут и вешалка с шинелями, и кирпичи, какие-то веревочные конструкции, цветы в кадках, рояль. И даже буквально лыжи у печки стоят. Почти все это хозяйство с фантастической скоростью убирается со сцены в одних эпизодах и так же стремительно возвращается в других, меняя конфигурацию. Замусоренность пространства усугубляет ощущение хаоса в сюжете. Кажется, что, придумывая решение эпизода, Бутусов не может остановиться, сочиняет следом за первым вариантом второй, потом третий, бросает, через несколько сцен возвращается. Критики часто смотрят такие спектакли, уткнувшись в блокнот, чтобы успеть записать прихотливые изгибы режиссерской фантазии. Иначе ведь все забудешь. В какой сцене «Отелло» читают Пушкина, в какой Яго превращается в Тузенбаха из «Трех сестер» и кричит (Ирине? Дездемоне?): «Скажи мне что-нибудь!» А потом они стреляются. А Эмилия (или это Бьянка?) выходит с деревом за спиной, как Макбет и Банко в «Макбете» Эймунтаса Някрошюса. Вспоминая эту чехарду, поклонники Бутусова и «Сатирикона» пишут в соцсетях о буйстве режиссерского воображения и бездне новых смыслов. Мне вовсе не хочется иронизировать ни над Бутусовым, ни над его фан-клубом, но кажется правильным, прежде чем разгадывать ребусы и заглядывать в бездну смыслов, договориться о том, что мы понимаем под смыслом спектакля. То есть посмотреть, где происходит (и происходит ли) производство добавленной интеллектуальной и эмоциональной стоимости театрального продукта. В драматическом театре под этой работой обычно понимается интерпретация пьесы: рецензенты пишут, «о чем спектакль», и разбираются в том, как режиссер трактовал отношения Отелло с Дездемоной и Яго (о, тут бывает по-всякому!). Рассматривая постановку «Сатирикона» под этим углом, тоже можно найти кое-что занятное. Во-первых, Кипром здесь, похоже, служит Петербург, на чем настаивает уже программка, где опубликованы «сведения о лицах, так или иначе присутствующих в спектакле». А это А. С. Пушкин (великий русский поэт, убит на дуэли в Петербурге), Андрей Краско (русский актер, похоронен на Комаровском кладбище под Петербургом), Шекспир (великий английский поэт, до появления Петербурга не дожил 87 лет), А. А. Ахматова (великая русская поэтесса, похоронена на Комаровском кладбище). Но развития петербургская тема в спектакле получает мало, просто отметим, что она там есть. Во-вторых, это спектакль на двоих — Дениса Суханова (Отелло) и Тимофея Трибунцева (Яго). Юрий Бутусов любит такой парный конферанс: в него превращался сюжет не только раннего петербургского спектакля «В ожидании Годо», но и мхатовского «Гамлета». В-третьих, главный здесь все-таки Яго. Поэтому проще всего предположить, что весь сюжет разыгрывается в его голове. Отсюда не только общая фантасмагория, но и многочисленные повторы с вариациями одной и той же сцены: Яго-режиссер фантазирует, как лучше ее исполнить. Женщины в его мире, очевидно, имеют лишь прикладное, инструментальное значение (как орудие мести мавру), поэтому мало различимы, а ближе к финалу и вовсе сливаются, произнося один монолог на троих. Эмилия (Лика Нифонтова) и Бьянка (Марина Дровосекова) индивидуализированы чуть больше, а Дездемона (Марьяна Спивак), постоянно меняющая парики, — чистая абстракция, обретающая лицо лишь в момент смерти, когда Отелло мажет ее черной краской. До этого такую же процедуру над ним самим производит Яго — в момент, когда окончательно убеждает мавра в измене жены. А в самом начале Денис Суханов мажет себе лицо перед зеркалом — и оставляет черный отпечаток на стекле. Черная маска — из тех немногих образов, что проходят через весь спектакль, остальной образный ряд по большей части хаотичен, зритель должен постоянно гадать, что бы это значило. Иногда это значит, что Шишкин и Бутусов придумали красивую картинку: во втором действии есть сновидческая сцена в духе Роберта Уилсона. Цитатность, смешение всего со всем — важные свойства бутусовской режиссуры, но ее родство с языком современной поп-культуры не только в стилистической всеядности (а также искреннем пристрастии к кичу). Гораздо важнее заложенный в этом театральном языке сантимент. Удивив зрителя, Бутусов в итоге обязан его растрогать. Перед финальным убийством Отелло — Суханов бродит по сцене, заваленной пустыми картонными коробками от мебели, и находит в одной из них игрушечную собачку, механически поющую: «Если ты счастлив и знаешь об этом, хлопни в ладоши!» — тут всякое сердце дрогнет и глаз прольет слезу. Можно поставить с ног на голову отдельные сцены и весь сюжет, но нельзя лишать публику простых эмоций, которых она ждет от шоу, — такова логика театра-развлечения, которому целиком принадлежит и «Отелло». А его добавленная стоимость в том, что, продравшись сквозь огород метафор к чистому озерцу душевного переживания, зритель не только чувствует облегчение, но и радуется собственной способности оценить эстетическую тонкость. То есть уходит из театра и отдохнувшим, и польщенным. В развлечении нет ничего дурного, особенно для «Сатирикона», нашедшего в Юрии Бутусове идеального режиссера. Но художественные смыслы возникают в других плоскостях. Например, там, где хрестоматийный текст или сюжет обнаруживает новые связи с реальностью и ее восприятием. Сообщает что-то о свойствах времени и места, в которых мы живем. «Отелло» отчасти дает нам и такую информацию: его всеядность, калейдоскопичность и чрезмерность — наглядный пример инфляции образов в сегодняшнем мире. Но даже и этот вполне скромный смысл в спектакле Бутусова — побочный продукт, возникающий случайно, просто в силу режиссерского темперамента и особенностей творческого метаболизма. Кстати, не верьте программке, обещающей, что спектакль идет три часа. Как минимум четыре. В три бездна смыслов пока не умещается никак.
Innamorata: Премьера с холодком – Дездемона с огоньком Премьера «Отелло» в «Сатириконе» Новый спектакль Юрия Бутусова поставлен в авторской уникальной стилистике многоголосья. Театр у Бутусова – нечто пограничное, переходное, это и площадной театр 16 века, и проникновенные диалоги классической драмы, и электронные инсталляции века 21. Его спектакли универсальны, как музыка, не требующая перевода на разные языки, и всеядны, как албанский новояз. Исторический контекст пьесы абсолютно условен, с приветом из елизаветинского театра лишь пролог к масштабному действу. Все действующие лица выходят на сцену и в гротесковой эстетике чтец (он же в дальнейшем Яго) объявляет о начале трагедии на ломанном немецком языке. Русское ухо, пожалуй, всегда как-то тревожно выхватывает немецкую речь, уводящую к полусожжённым оглоблям, торчащим из земли, и почти уже комическим крикам: «Бабка, яйки, млеко!» Бутусов метит выше исторического опыта, он берет зрителя за горло современным контекстом, неотжившей болью, страхом и ненавистью. Троица женских образов (Дездемона, Эмилия, Бианка) ломаными движениями в пластической экзальтации изображают Pussy Riot, на заднем плане под их рок ломается чебурашка и прочая «нечисть». Зритель прельщен, он уже в игре. А игра, нужно признать, сложная, запутанная, игра отталкивающая и волнующая, забавная и неловкая. Актеры у Бутусова почти как животные в своей слепой вере режиссеру, они доверяют ему невероятно, они пластилин в его руках, пешки в его шахматной партии, которая, кстати закончилась неславно, так как большинство фигур, выстроенных в первой части спектакля, по ходу действия порастерялось, запуталось или существовало по какой-то предрешенной сверху предопределенности без малейшего внутреннего оправдания действия или принятия его как собственного продолжения здесь и сейчас. «Отелло», как все спектакли Бутусова, изливается переполненной чашей множеством смыслов и образов. Режиссер, как мастер «игры в бисер», нанизывает мельчайшие нюансы и полутона, гипертрофированные чувства и психологическую экзальтацию на множество переплетенных между собой сюжетных линий или просто намеков на существование таковых. Главные герои превращаются в массовку, постоянно примеряют на себя новые маски. Актеры переодеваются и гримируются прямо на сцене. Три главные героини становятся ведущими интерлюдии, объясняющими публике глубину сюжета и усложняющие аллегории Шекспира до совершенно софистических выкладок, преподносимых глубоким грудным голосом с придыханием. Но если Эмилия и Бианка скорее маски и образы-функции, служащие продвижению сюжета, то образ Дездемоны решен довольно интересно или даже презабавно. Именно забавляются с ней все герои-мужчины. Она здесь вторична, второстепенна, она не царит со своей юностью и красотой. Дездемона у Бутусова скорее объект желания, трофей, нечто «с биркой» (весь реквизит по воле художника Александра Шишкина имеет эти самые бирки, как что-то неживое или коллекционируемое). Даже левое колено славной дочери Венеции украшает не то знак продажной женщины, не то хозяйское клеймо, не то метка жертвы. И меняется Дездемона на сцене не внутренней борьбой и сомнениями, раскаяниями или поиском, - она примеряет на себя различные игровые образы-модели. В диалоге с Отелло она становится то сексуальной нимфой (сцена первой брачной ночи), то агрессивно-сексуальной актрисулькой из немецкого порно (сцена первого сомнения супруга), то пластиковой Барби (в одной из сцен убийства изменщицы). Зато внутренне меняется Отелло (в исполнении Дениса Суханова). Он растет, как растет и множится в организме раковая опухоль, он теряет себя в потоке комплексов и неудовлетворенности первого любовного опыта (здесь очень кстати был А. Пушкин и стихотворение «Герой, я не люблю тебя»). Он ищет повода, цепляется почти с сексуальным вожделением за любой намек на адюльтер жены. Он желает быть униженным изменой, обманутым, раздавленным как мужчина («Пусть хоть с полком она была близка, но мне об этом знать не нужно»). Но вовсе не это знание лишает его почвы под ногами, лишает его разума, доводит до убийства. Черное в нем, необузданное и страшное бессознательное (как Черный Гость Моцарта, Черный Человек Есенина) вырывается и порабощает его. Мавром мы видим Отелло лишь первое время в начале спектакля. Он перед зеркалом разрисовывает свое лицо черной краской, затем черными становятся его руки, которые ласкают тело молодой жены. Но как только открывается дорога в чертоги собственного «Я», Отелло становится белым, как будто все плохое, грязное, черное впиталось в его кожу, вошло в кровь. Из него теперь изливается ужас, злоба, мерзкие слова, - он машина, механизм, как заводной заяц, которого он крутит в руках после «очередного убийства» Дездемоны. Одна из таких сцен - эротический эпизод символического удушения в кровати. Красивая задумка, возвышенно, страстно и нервно проходят сцену актеры. Эпизод вышел скомканным, и речь вовсе не о жеманстве публики. На сцене полностью обнаженный герой и актриса, наполовину прикрытая шинелью. Пластический язык в этом момент споткнулся и вызывал скорее неловкость, чем проникновение. В этой цепочке как будто бесконечных убийств собственной жены и текст Шекспира, и действие в целом становятся практически невыносимыми. Зал словно вслед за Отелло погружается все глубже и глубже в темноту его «внутренней бездны», порожденной даже не сомнением в чистоте супруги, «ящик Пандоры» открылся сам и от слабости израненной души Отелло, и от пустоты, серости, почти насекомообразного житья-бытья Яго. Яго, вот кто является главным героем (в незабываемом исполнении Тимофея Тригубцева), кто правит бал, вешает те самые ярлыки на людей и передвигает фигуры на игральной доске. Он сюзерен, он демиург, святой муж и провидец. И словно заколдованный Крошка Цахес, таким видит себя только сам Яго. И, пожалуй, его жена Эмилия, но кому это интересно, тем более что супруга не особо сдержанна в связях и, поговаривают, сам генерал был у нее в постели, да и на работе не все клеится. Шекспир отвечал на вопрос «почему» Яго так омерзителен и противен и в своей омерзительности он был почти карикатурен, как некое абсолютное зло, как неизбежный рок, как перст судьбы, как некий небесный мастер, отводящий каждому свое время. Он претерпевал неудачи на службе, не имел, по его разумению, признания и почестей, ненавидел Отелло за чин, за талант к ратному делу, за молодую прекрасную супругу. В общем мстил от бедности и желания иметь нечто, давно причитающиеся. Сатириконовский Яго – зло, не поддающееся оправданию в том смысле, что не укладывается ни в какие мотивировки. Новый Яго в каком-то постмодернистском вихре ощущений, смысловых, еле улавливаемых контрапунктов непостижим до конца, так как за ним ничего нет, он часть «ничто», он будничная незаметная серость, он злой каприз, он веселый палач, он размышляющее нечто, отталкивающее своей бытовой доскональностью. Великолепен в этом смысле эпизод на кухне. Яго суетливо и деловито жарит яичницу под звуки включенного радио, настроенного на Business FM (еще раз к слову о постмодернизме). Заходит белый как полотно Отелло. Червоточина в нем уже разрастается. Немая сцена решена волшебно. Без звука Яго заканчивает приготовление, все так же суетливо и по-свойски обслуживает генерала, не забывает про себя. И в этой обыденности и бытовой суете Яго поистине бесконечен и непобедим. Он действует не в рамках причин и следствий, он действует потому, что так захотелось в данный момент. Захотелось власти, лейтенантства, замка, Дездемону. Яго вдыхает аромат ее подушки и мечтает, чтобы предмет его вожделения был уничтожен. Но он не безумен как Отелло, даже наоборот, он слишком последователен, избирателен, даже в своей иррациональности, в потоке своих желаний он цепляется за драгоценности, что дарит Дездемоне, за кровь, что проливается на улицах, за ту же утреннюю яичницу. К слову уличные баталии поставлены фантастически виртуозно. Дым, пыль, суета, кровь, крики, полуодетые женщины, растаскивающие трупы, - это почти вселенная Босха, в которой человек – это песчинка, которая мечтает уподобиться Создателю. Молодая жена тоже не так проста как у Великого Барда. Она будто и не дева вовсе, будто и неверная совсем («Она была неверной, как вода»). Вода? Что оживляет и очищает, тогда и бог с ней, что неверная. А если тинистая и грязная вода, тогда она великая актриса (зритель наблюдает ее актерство в сцене декламации «Забудут? - Вот чем удивили!» А. Ахматовой). И сильная она, и силу эту не сломить ревнивцу, она сочится лаской, ее речь – нежное журчание, а последний поцелуй – самый сладкий поцелуй на свете. Отелло тонет в этих неверных водах, его окутывает это тягучее состояние злобы и отчаяния, в череде сцен-убийств Дездемоны (ее имя созвучно Демону теперь) он словно проходит круги Ада один за другим. Время здесь замерло, последовательности событий нет, он мечтает любить и покарать, обладать и уничтожить, он превозносит и низвергает, он отдается страсти и забирает жизнь. И в остолбенении, в опустошенности Отелло не ужасается, не скорбит, - он пуст, «он черен, безобразен, стар». И точка в этом спектакле такая же пустая. Постмодернизм с его всеядностью и вненаходимостью, с идеологией «сгодится все» настолько мощно компонует и трамбует смыслы, пропускает их через жернова сверхактуальности, панпсихологизма (слишком много было обмороков на один квадратный метр сцены) и относительности всего на свете, что эти самые мысли и стройные образы разваливаются и превращаются в компост. Если в «Ричарде III», популярном бутусовском спектакле, поставленном здесь же в «Сатириконе», стройность повествования и целостность художественных образов держались, как ни странно, на следующих друг за другом убийствах, то в «Отелло» Бутусов погрузил зрителя в клейстерное вязкое пространство подсознательного мавра и почти такое же существо женщины, которая одновременно и добыча, и хищница, и любимая, и главный враг. Отелло вышел слишком женским образом, а Дездемоны за вереницей масок почти не было. Были только иллюзии, сны, желание и смерть. Facebook
Administrator: От зрителя ...Зато я сходила на открытие сезона на премьеру "Отелло" в театр "Сатирикон". Мне понравилось, очень понравилось. Хочу еще раз сходить, хотя подруга ушла после первого акта, и... я ее понимаю. Это неклассическая постановка, это уже не совсем Шекспир. Это скорее спектакль по мотивам, спектакль-размышление о человеческой натуре, о любви и ревности. Современные декорации, много музыки, много другого, где-то даже эпатажного. Точно по этому спектаклю не надо изучать пьесу Шекспира, и детей не надо водить :) И даже не будет в конце "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?" Зато будет Пушкин, вот так неожиданно, ага...
Локоны: От зрителя: После прогона [16.10.2013] бутусовского "Отелло" пребываю в задумчивости - четырехчасовой спектакль похож на сложнейший ребус. С любопытством дожидаюсь рецензий. Потрясающий Тимофей Трибунцев - Яго, феерически прекрасен дважды обнаженный Денис Суханов. Совершенно замечательный Кассио - актера не знаю и Эмилия Лики Нифонтовой.
Administrator: Новая газета Сгорит синим пламенем… В «Сатириконе» — «Отелло» Юрия Бутусова — Willkommen! К нам! — кричит по-немецки в медный рупор балаганного вида человечек. Словно «Отелло» сыграет навзрыд гарнизонная самодеятельность у Войцека в полку. Рядовой, нос картошкой, насмотрится — и зарежет свою Марию за шашни с Тамбур-Мажором. Солдат или генерал, Эльзас или Венеция, XIX век или XVI (а то и XXI, страшно сказать), Кипр крепостей, возведенных крестоносцами, или Кипр пляжей с Эминемом из ночных кабаков: разницы нет. Везде и всегда, со времен царя Соломона, стрелы любви — стрелы огненные. Она пламень весьма сильный. В отдельных клинических случаях — просто адский. У Бутусова таких случаев два: Отелло — Денис Суханов и Яго — Тимофей Трибунцев. Один — блистателен и самовлюблен. Другой — прост, как шкаф в казарме-малосемейке. Но чуть не всю эту жуть с убийствами в спальнях и подворотнях человечек Яго, вечно обойденный по службе, затевает, чтобы доказать своей Эмилии, что он… что он… И на сцене хаос: в декорациях Александра Шишкина брошены комом алые британские мундиры и шинельки ВДВ, чеховские самовары и дешевые советские игрушки. За белым роялем наотмашь, изгибаясь и падая на клавиши, тапёрша лабает саундтрек к немой фильме о свойствах страсти. Но в немой фильме и саундтрек немой — а звучит над залом жалостная советская песня. На широкой качели, похожей на корабельную снасть, качаются китайский мандарин и матрос. Яго жарит глазунью на постном масле, Дездемона (Марьяна Спивак) меняет фронтовую гимнастерку на офисный прикид. Отелло — в качестве описания мук — читает рассказ Финна из «Руслана и Людмилы», летят мелким переплясом стихи Ахматовой и пожар из «Трех сестер». Программка подчеркивает: в спектакле присутствуют Пушкин, Аполлон Григорьев. И Андрей Краско, скоропостижно умерший на съемках в 2006 году, один из главных актеров Бутусова. Добро бы только это! Но ведь и Дездемона меняется что ни миг: то принимает в постели Кассио (по черным кулисам, впрочем, бежит рукописное предупреждение: «ЭТОГО НИКОГДА НЕ БЫЛО!»), то отвязно поет под караоке, то становится кроткой, чистой и прямой, как Корделия. А то делится на трех актрис — и все они оплетают полубезумного Отелло руками, уверяя в любви наперебой. Но чем мельче, чем пестрее цветные пузырики кошмара, тем яснее проступает главное. Зрелая, замечательная игра двоих: Отелло и Яго, Суханова и Трибунцева. В них — суть и нерв спектакля. Пересказывать игру, трактовать и искать в ней мессиджи — в данном случае вовсе дурное дело. Надо просто смотреть. Смотреть, кстати, придется три с половиной часа: Бутусов не дает зрителю поблажек, не позволяет расслабиться. Тут пахнет не энтертейментом, а кровью. Вот блестящий, порывистый, самовлюбленный успешный человек (первые минут пятнадцать спектакля Отелло-Суханов проводит на авансцене, меняя позы и шарфы перед трюмо). Готовый романтический герой, которого трясет и крутит оскорбленное чувство кровной собственности. Он любит ее! Он ни на минуту, ни на шаг не приближается к ее сути: оттого и троится его Дездемона, меняет парики, как души в разных инкарнациях. Он вырос и выслужил погоны в мире, где никто ничего не делает просто так… скажем, по любви… или оттого, что сказано «Не прелюбодействуй». (И в этом Отелло Бутусова и Суханова — совершенно наш человек и наш современник.) Поэтому он так готов поверить в измену и яростно сплюнуть: «Шлюха!» Он медленно мажет черным гримом точеное лицо — и зал физически видит, как гнев, ненависть, воспаленное зло заливают его мозг. И рядом с ним — Яго. Простой, расторопный, неказистый. Обративший свой здравый смысл в удавку, в идеальное средство манипуляции. Заживо съеденный ревностью к Отелло. Он-то свою Эмилию (Лика Нифонтова) — такую ж расторопную, как он сам, так же готовую выжать всё из своих возможностей второго сорта — видит вроде бы насквозь. Но не замечает в ней главное: неразрушенную человечность. Оттого и Яго сгорит синим пламенем, так и не присвоив ее. Чем дальше заходят страсти в гарнизон Кипра, тем меньше остается на сцене ребусов. Есть только эти двое — и тьма, воспаленная огнями. Таким они оба видят мир в свои полевые бинокли. И мир воздаст им за это: что оба видят — то и сбудется с ними. Впрочем, сюжет известен всем. Но как страстно, страшно, подробно, с обреченной яростью он сыгран — стоит увидеть. …Билеты на премьеру «Отелло» народ стреляет уже на выходе из метро. И правильно делает.
Administrator: "Еще ничего не закончилось. Все только начинается"(Ю.Бу.) С благодарностью Марине Дровосековой и Марьяне Спивак От Администратора: Убедительная просьба: копируя фотографии с форума в частные коллекции, хотя бы внеутренне благодарите за возможность это сделать. А вот с интернет-ресурсами серьезнее: прошу делать пометку, откуда взят тот или иной снимок. "Отмазки" типа: "да это уже там-то было..." не принимаются, т.к. "там-то" оно часто существуют только в закодированном, недоступном для копирования виде. И коды открыты исключительно для опубликования ЗДЕСЬ. Надеюсь на понимание.
Administrator: Коммерсантъ Взбодренный Шекспир "Отелло" в постановке Юрия Бутусова Театр "Сатирикон" под руководством Константина Райкина открыл сезон едва ли не последним из значимых московских театров, зато большой премьерой: режиссер Юрий Бутусов поставил шекспировского "Отелло". Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ. Жизнь любого театра непредсказуема и подчас полна удивительных для нетеатрального человека неожиданностей. Бывает даже так, как случилось с этим вот спектаклем "Сатирикона". Собирался сначала режиссер Юрий Бутусов — его пятый спектакль в театре Константина Райкина — ставить чеховские "Три сестры", но потом что-то не заладилось, но не бросать же работу вовсе,— и решили, что лучше сделают "Отелло". Нельзя сказать, что от Чехова в спектакле вообще ничего не осталось: "Александр Игнатьевич!" — истошно вопит одна из трех женщин, кружащихся по сцене в отчаянном танце, и театральные люди понимают, что имеются в виду полковник Вершинин и финал "Трех сестер", когда сестры Прозоровы прощаются с уходящими из города военными. Спектакли Юрия Бутусова вообще словно прорастают друг в друге и нередко друг друга продолжают. Когда странный человек, похожий на инвалида,— потом окажется, что это Яго,— в начале "Отелло" вдруг приветствует зрителей по-немецки, волей-неволей вспоминаешь и давнего "Войцека" в постановке Юрия Бутусова, и его же недавнего "Доброго человека из Сезуана" в Театре имени Пушкина, где зонги Брехта исполнялись по-немецки, на языке оригинала. Программка подсказывает, что есть в спектакле и воспоминания о покойном петербургском актере Андрее Краско, и если невооруженным глазом они и не особенно распознаются, то тот спектакль Бутусова, в котором Краско когда-то играл, "Смерть Тарелкина", вспомнить, может быть, действительно нелишне: элементы фантасмагории и трагифарса, в жанре которого написана пьеса Сухово-Кобылина, свойственны и новому "Отелло". В театре действительно возможно все — и у Юрия Бутусова все театральное годится в дело. Пространство, придуманное постоянным соавтором режиссера, художником Александром Шишкиным, напоминают о громадном складе декораций: словно театр вывернули наизнанку и предъявили зрителю закулисье. Театр этот большой, и спектаклей в нем много: список предметов реквизита, которыми загромождена сцена "Сатирикона", занял бы всю газетную полосу — зеркала и деревья в кадках, деревянная повозка и рояль, костюмы и объекты неизвестного назначения... Возможно, в этом же интерьере играли бы и "Три сестры". Здесь вообще можно играть любую классическую пьесу, за которой тянется шлейф богатой традиции разнообразных интерпретаций. Новый спектакль Юрия Бутусова растрепан, эклектичен и похож на какое-то тотальное кабаре — кажется, у каждой из сцен был какой-то отдельный импульс, и, наверное, именно разнообразные детали оформления часто служили источником фантазии для режиссера и актеров. Кроме Шекспира — в трех переводах — еще отрывок из "Руслана и Людмилы" Пушкина, и стихотворение Ахматовой, музыка — оригинальная от Фаустаса Латенаса, но еще Бах и "Битлз", Мендельсон и Эминем, Джо Кокер и "Колибри". На портале сцены — видео со смешными рисунками и, как следует понимать, ключевыми словами и выражениями. Любая важная для шекспировского сюжета деталь и любое событие в спектакле проверяется на значимость — и не выдерживает проверки. Злополучных, в данном случае красных, платков оказывается множество, почти столько же, сколько осенних листьев, выпавших из чемодана. Черный цвет — не знак отличия Отелло, а доступная краска, которой может вымазаться кто угодно. Надо ли пояснять, что никто никого не душит? Ничего нет заранее решенного и неизменного в мире нескончаемого театрального обмана: уверенно заявив эту тему в "Чайке", своем предыдущем сатириконовском спектакле, Бутусов продолжил ее в "Отелло". Здесь невозможно предугадать, каким именно обернется тот или иной персонаж в следующей сцене — и эта непредсказуемость удерживает зрительское внимание, и даже зачаровывает. Одна только Дездемона успевает предстать и развратной обманщицей, и глупенькой блондинкой, и холодной вамп, и преданной женой. Здесь и ключевая для "Отелло" тема ревности грозит оказаться лишь проекцией на внутритеатральные интриги: когда Яго готовит на электроплитке яичницу и угощает ею Отелло, легко представить себе двух актеров, которые живут в общежитии, а один вот тайно завидует другому. Но это всего лишь минута, один из этюдов, а разнообразные театральные фактуры и способы исполнения, должно быть, нужны Юрию Бутусову лишь для того, чтобы отринуть бессмысленность этого лживого мира и сосредоточиться на внутреннем процессе двух шекспировских персонажей, испытывающих сильные и страшные, губительные чувства. Спектакль держится на двух актерах: Тимофей Трибунцев (Яго) ведет первый акт, Денис Суханов (Отелло) — второй. Два человеческих типа, два актера разных амплуа, две разные линии, два примера невероятно сосредоточенного, чуткого и подробного освоения роли, умения покорить зрительный зал — и так подняться над несовершенством театрального мира. ФОТО: Михаил Гутерман
Administrator: Театрал В «Сатириконе» состоялась премьера «Отелло» Режиссер Юрий Бутусов всегда вольно обращается с классическими текстами. Текст Шекспира в новой постановке соседствует с Пушкиным с Ахматовой, и в музыке полно провокации – драйв о рок-н-ролла и кристальная ясность брехтовских зонгов, острых и точных, как хирургический скальпель. Все это сталкивается со стихией быта, поэтому предметный мир очень плотно населен. Юрий Бутусов в тандеме с художником Александром Шишкиным ставит уже пятый спектакль в «Сатириконе». Четыре из них по пьесам Шекспира: вариации на темы «Макбета», «Короля Лира», «Ричарда III» и «Отелло». Отелло Дениса Суханова – не брутальный воин, а утонченный неврастеник, сгоряющий от ревности. И только Яго в исполнении Тимофея Трибунцева близок к академичной традиции: у него честные глаза лжесвидетеля и море обаяния. В спектакле заняты артисты: Марьяна Спивак (Дездемона), Лика Нифонтова, Антон Кузнецов, Марина Дровосекова, Тимур Любимский, Артур Мухамадияров, Юрий Борисов, Полина Райкина.
Administrator: Известия Трагедия Шекспира в постановке Юрия Бутусова напоминает безумное кабаре У театра Константина Райкина с Юрием Бутусовым долгий и плодотворный роман. Он начался с трагикомедий по мотивам «Макбета», «Лира» и «Ричарда III», продолжился парадоксальной шестичасовой «Чайкой», и вот снова Шекспир. Хотя изначально предполагался Чехов. Бутусов начинал работать над «Тремя сестрами», а потом неожиданно переключился на «Отелло». Но отзвуки неосуществленной чеховской постановки есть и в этом спектакле — по сцене мечутся сестры в ночных сорочках, а сам Антон Павлович как заправский тапер наигрывает на рояле какой-то веселый мотивчик. Еще здесь есть цитаты из Пушкина, стихотворение Ахматовой, пантомима-посвящение актеру Андрею Краско, игравшему у Бутусова в «Смерти Тарелкина». Все они, как сообщает программка, похоронены в Петербурге. Но спектакль мало похож на надгробный памятник ушедшим поэтам. Скорее это плач по цивилизации, на руинах которой мы живем сегодня. Постоянный соавтор Бутусова художник Александр Шишкин живописно загромоздил пространство таким количеством хлама, что от взгляда на сцену кружится голова. Старая мебель, зеркала, кадки с цветами, груды кирпичей, вешалка с одеждой, электрическая плитка, на которой Яго жарит яичницу, вентиляторы, воздушные шарики, плюшевые игрушки и тут же выстроенные в ряд черепа. Этот бытовой хаос вполне отвечает замусоренности нашего сознания, где для трагедии и даже просто для сопереживания не остается места. Так что героям остается только устроить на этой свалке истории глумливое кабаре под саундтрек Фаустаса Латенаса, в котором Бах и Мендельсон соседствуют с Джо Кокером, Бликсой и питерской группой «Колибри». Как ни странно, фронтменом этого концерта выступает не интеллигентный и нервический Отелло в исполнении Дениса Суханова, а маленький щуплый Яго Тимофея Трибунцева. Многие считают этот персонаж воплощением беспричинного, инфернального зла. Но у Бутусова им движет вполне объяснимое чувство. Если его Ричард мстил миру за свое уродство и обделенность любовью, то Яго сжигает острая зависть к соперникам — он не может им простить высокие посты и успех у женщин. Спокойным, чуть сипловатым голоском, каким умел говорить покойный Андрей Панин, герой Трибунцева планирует расправу над врагами. Он — пружина и режиссер интриги, но во втором акте действие выходит у него из-под контроля, распадается на множество бессвязных эпизодов, окончательно теряя сюжетную последовательность. Бутусов в одном из интервью говорил, что для него ключевой сценой стал обморок Отелло. Но здесь все второе действие проходит в полуобморочном состоянии, подчиняясь прихотливой логике сна. Вот Яго и Дездемона возводят между собой кирпичную стену, надевают одинаковую мокрую одежду, зеркалят движения друг друга, целуются, а потом стреляют в упор. Вот Дездемона идет под венец с мавром, но вдруг обнаруживает, что под черным гримом скрывается Кассио. Сам Отелло выйдет на сцену обнаженным и станет танцевать с загадочной девушкой в шинели. А потом будет бродить меж пустых картонных коробок, пока не обнаружит в одной из них механическую собачку, поющую что-то идиотически жизнерадостное. Бесполезно пытаться расшифровать эти сюрреалистические сцены. Они действуют на интуитивном, эмоциональном уровне, завораживая красотой картинки или возгоняя градус постановки энергичным ритмом и актерским напором. Но все же по сравнению с остервенелой «Чайкой», созданной по тем же принципам «нелинейного» алогичного театра, это довольно холодный, отстраненный спектакль, на который, может быть, легла тень последней брехтовской постановки Бутусова в Театре Пушкина. Недаром в самом начале Яго начинает говорить по-немецки, как конферансье представляя публике это безумное-безумное кабаре. Ведь по большому счету бутусовский «Отелло» всё о том же — о кризисе человеческих отношений, о крахе веры, о нашей разобщенности, одиночестве, потере собственной идентичности и страшной неустойчивости мира, где белое в одночасье может превратиться в черное — и наоборот.
Administrator: От зрителя "Отелло" (герои) Для Бутусова очень важны актёры не просто с яркой индивидуальностью, но с собственной темой, именно они помогают ему воплотить его представления о мире. ЯГО. Обычно герой Трибунцева - "простой" человек (почти что "маленький человек"). Обаятельный, трогательный, с понятными слабостями и недостатками. С ним легко ассоциировать себя, ему веришь... Вот и Яго совершает своё "мировое зло" - и при этом готовит яичницу, обнимает женщин... просто живёт. Он даже ждёт от зрителей понимания - и находит его (Что поделать: политика - грязное дело... И вообще - жизнь такая!). То есть невольно свыкаешься с тем, что поведение Яго в порядке вещей. Обыкновенность героя подчёркивается и его музыкальными вкусами: он играет на электрогитаре красивые, но заезженные до полной банальности мелодии. Формально Яго ненавидит Отелло, потому что тоже ревнует и потому что обошли по службе. Но корень в другом: Отелло - человек иной породы, чужой, а значит, непонятный и опасный; Яго чувствует исходящую от него опасность, и не без основания. Для меня ключом к разгадке его ненависти стала сцена, когда Отелло мажет чёрной краской руки, а Яго смотрит на него, похолодев от ужаса. ОТЕЛЛО. Денис Суханов всегда играет не только человека, но идею, мысль, аллегорию. В нём нет быта и много стиля, он аристократичен, по-декадентски невитален - и в этом смысле Отелло противоположность Яго. Он не просто особенный - он единственный, а значит, абсолютно одинокий. Его индивидуализм зашкаливает, но... для современного человека это тоже понятно и привычно. Страх Яго в отношении его не напрасен: для Отелло существует лишь тот мир, который в его голове (как вариант субъективного идеализма), потому гибель чего-то для него важного означает гибель мира. В итоге, запустив эту адскую машину, Яго погибает сам. И непонятно даже, кто больше виноват в трагедии: ведь не случись Яго, Отелло мог споткнуться о что-нибудь другое: мало ли что нарушило бы его мировую гармонию - и тогда "конец всему". ДЕЗДЕМОНА. Безусловно, роль больше всего бы подошла Агриппине Стекловой - с её актёрской многоликостью и женской изменчивостью. Но эта тема уже серьёзно разработана ею в других спектаклях Бутусова, особенно, в "Чайке", а Марьяна Спивак вносит в образ новые краски. Молодая актриса лучше всего играет несчастную любовь - и это есть в спектакле. В остальном (как все уже подметили) Дездемона видится глазами мужчин: Отелло, Яго, иногда Родриго. "Неверная, как вода", она принимает форму любого сосуда. И так же, как без воды, мужчина не может жить без неё. Женщина-Ева создана из ребра мужчины, она даёт ему возможность познания и уводит из Рая - из мира детства. Вообще-то мир гибнет не до конца: происходит редукция, упрощение, возврат к первобытности, к "планете обезьян". Исчезают тонкость, сложность, глубина. Прихрамывающий Кассио и Бьянка вешают на руки Яго и Эмилии казённые бирки и уходят вместе - живущие инстинктами, "нищие духом". Замыкается круг, мир будет похож на тот, что изображён на заднике сцены (и не всеми замечен): какие-то человекообразные, косматые существа бредут по серому голому пространству.
Administrator: От зрителя Был сегодня в Сатириконе на "Отелло". Очередная занимательная интерпретация Шекспира от г-на Бутусова. Его "Макбет" и "Король Лир" в том же Сатириконе были для меня вещами из разряда "must see", увы, не могу сказать того же об "Отелло". Вроде все есть - отличная игра, эксперименты со светом и звуком, смешение жанров и времен, как всегда много воды и реквизита, трагедия и фарс - все рядом. Но что то не то, иногда слишком ожидаемы приемы, иногда слишком туманные ассоциации и аллегории, слишком все на надрыве. Кто смотрел его 4-х часовую "Чайку" и не был в восторге, может смело не ходить, а кто хочет посмотреть как Яго жарит яичницу на кухне под новости радио "Бизнес FM" или как выглядит Отелло без одежды - welcome.
Administrator: Фото: С.Петров С благодарностью за возможность публикации любимой Марине Дровосековой.
Administrator: Новые известия «Жаль, Яго, страшно жаль» В «Сатириконе» сыграли премьеру «Отелло» ОЛЬГА ЕГОШИНА Самый популярный режиссер Москвы и по совместительству главный режиссер Театра Ленсовета Юрий Бутусов должен был постановкой «Трех сестер» Чехова открыть сезон «Сатирикона». Автор и название поменялись достаточно внезапно, и в результате в афише театра появилась трагедия Шекспира «Отелло». Это уже шестая трагедия английского Барда, поставленная Юрием Бутусовым, и третья – осуществленная им на сцене «Сатирикона». До этого здесь были поставлены «Ричард III» и «Король Лир». Возможно, главным для режиссера, решившего поставить «Отелло», является даже не выбор исполнителей, но выбор фона, на котором будет разыгрываться история мавра, женившегося на прекрасной юной венецианке, поверившего наветам злодея и убившего свою жену. У остроумно-лаконичного Люка Персеваля действие разыгрывалось на солдатском бивуаке. Валялись разбитые бутылки, Отелло тщательно оберегал босые ножки жены. Привычное сквернословие солдат находилось в невыносимом контрасте с поэтической речью двух любовников, счастливых друг другом. Эймунтас Някрошюс наполнил свою грандиозную постановку «Отелло» музыкой, шумом волн, ревом ветра, ударами грома, звуками бури. Море, омывающее Кипр, стало главным действующим лицом. Метафора любовной страсти? Да, наверное. Смерти? Конечно. Край земли? И это тоже. Условие и место действия. Оно плещет где-то рядом с воинским лагерем. В него кидают одежду, в нем омываются, в него спускают покойников… Эймунтас Някрошюс вынес на сцену то, что остается за кадром и у Шекспира, и в сценической традиции: как мечется оскорбленная Дездемона по дому, как пытается сесть и успокоиться и снова ищет места, как она мечется между двух стульев: присела, вскочила, опять присела, как она кричит ночами, как засыпает в брезентовом гамаке, едва живая от усталости… «Девочка моя», – скажет Отелло над ее мертвым телом. Юрий Бутусов перенес действие в эстрадное закулисье. Александр Шишкин заполнил пространство сцены «Сатирикона» сотней предметов театрального реквизита: гигантскими зеркалами, мундирами на вешалках, какими-то пластиковыми кадками с разнообразными фикусами, белым роялем, крутящимся креслом, софитами, системами занавесей – от однотонных до расписных. Суетятся рабочие сцены, все время что-то передвигая и перенося. Персонажи переодеваются прямо у зеркал, привычно-бесстыдно не обращая ни на кого внимания. Дездемона (Анастасия Спивак) меняет платья и парики – от платинового до цвета «радикальный баклажан» – и в самый напряженный момент, пытаясь выяснить у мужа «почему он с ней так груб?», деловито красит губы. Отелло (Денис Суханов) меняет рубашки и пиджаки, как эстрадная звезда, и все время озабочен усовершенствованием своей внешности: то наносит черную краску на лицо на манер Зорро, то чернит руки, то приглаживает волосы, то снова их небрежно взлохмачивает. В действие то и дело вторгаются эстрадные номера (один даже имеет самостоятельное название – «Памяти актера Андрея Краско»). Все персонажи то поют под фонограмму, то работают на подтанцовках. Деловитый Яго (Тимофей Трибунцев), вооружившись мегафоном, командует всем этим пестрым парадом. Яго – главное и, пожалуй, единственное действующее лицо в этой истории. Здесь он не столько интриган и ненавистник, сколько режиссер, озабоченный судьбой шоу, которое он заварил. Юрий Бутусов выкинул начало пьесы – все венецианские сцены, где все идет не так, как Яго задумал, – и купировал финал, где Яго пришлось ответить за все художества. Оставлена только середина великой пьесы, где все идет по плану Яго и все марионетки послушны его воле. Любимые герои Шекспира тут также увидены глазами Яго. Отелло – Болтун и позер, кокетничающий то своим белым пиджаком, то неземными страданиями. Он декламирует мелодраматический монолог Финна о его несчастной любви к гордой красотке Наине из пушкинского «Руслана и Людмилы» аккурат с теми же модуляциями, с какими потом будет рассказывать, как его полюбила Дездемона, а он – ее. Кассио (Антон Кузнецов) здесь и впрямь слабак и бабник. То зальется просто фонтаном слез, услышав об отставке, то, придя к Дездемоне с просьбой, привычно залезет к ней в кровать («разве нельзя лежать голой с другом, оставаясь в границах добродетели?»). Да и Дездемона совсем не напоминает невинную белую овечку. Здесь все не те, кем кажутся, и все кажутся не теми, как о себе говорят. Напрасно Яго громоздит один поворот интриги за другим, надеясь выжать хоть одно подлинное чувство, хоть одну живую интонацию. Все интонации фальшиво-театральны, все реакции – давно записаны на фонограмму. И героям даже губами шевелить не надо, чтобы воспроизвести все монологи отчаяния, ненависти, любви. Кто спорит, в нашем мире, новости которого Яго ловит в своем радиоприемнике, не найти ни невинных добродетельных жен, ни мощных мстителей-мужей, да нет и самого понятия чести, ради которого можно убивать и умирать. Разоблачительный ход постановочной мысли – вот такое у нас лето на дворе! – тут ясен с самого начала, и уже к антракту практически полностью исчерпывает себя. И всей энергии постановщика, и всего таланта сценографа Александра Шишкина, и всей самоотверженности Яго-Трибунцева не хватает, чтобы сдвинуть с места буксующий режиссерский сюжет. Столько сил, столько музыки, столько слов и образов потрачено на такую, в общем-то, дешевую малость, на такой скудный вывод. Что скажешь: жаль, Яго, страшно жаль!
Administrator: Ваш Досуг «Отелло»: морок порока Юрий Бутусов и его новый спектакль в «Сатириконе». После «Доброго человека из Сезуана» (спектакля разрушительной силы, замкнутой в строгой, почти минималистской форме) премьеры от Юрия Бутусова ждали даже те, кто ранее к его фанатам себя не причислял. Но ожидания оправдались только у последних. «Отелло» в Сатириконе — это классический Бутусов. Избыточный, эксцентричный, мастер сценического эпатажа и китча. Такой, каким его знают по выдающейся «Чайке», «Ричарду Ш», «Макбетт»... Предупреждаем сразу: «Отелло» длится не три часа, а четыре. Так что настроиться на своего рода театральную мессу придется. И, разумеется, никакая это не классика. Бутусов вывернул наизнанку любимого Шекспира (сразу в трех переводах: Сороки, Лейтина и Пастернака), добавив к нему Пушкина, Чехова и Ахматову. Энергетический замес такой силы, что не всякий зритель выдержит. Тонкий Денис Суханов в роли Отелло, трепетный Тимофей Трибунцев в роли Яго... На их дуэте, вскрывающем тайны мужского подсознания и «черные дыры» человеческой души, всё и строится. Яго вкрадчив, ласков и черен душой. Он не абсолютное, а беспричинное зло. Отелло — суров и силен «снаружи», но тоже черен внутри. Он не переносит обиды (выдуманной или реальной — какая разница). Физическая смерть Дездемоны, Яго и других — ничто по сравнению со смертью духа — Отелло. Феноменальная находка — черная краска, которую «мавр» наносит на лицо и руки. Как будто ад демонстрирует свои права, с такой «отметкой» жить, как прежде, уже не получится. В принципе, кроме метафизического поединка между Яго и Отелло, в спектакле больше ничего не важно. Не важны толпы женщин с потекшей тушью, с призывно выскакивающей из глубоких декольте грудью, с бешеной тоской в глазах. Не важны аляповатые мужчины-трУсы и молчаливые слуги-невидимки... Они есть, но могли бы и не быть. Вообще в этом спектакле много необязательного. И три сестры, и отрывок из «Руслан и Людмилы», и пляски на рояле. И по большому счету «обнаженная» сцена между Отелло и Дездемоной. Загадки Бутусовым загадывает, а на разгадки даже не намекает. Безумный шифр режиссерской мысли освоил один только художник Александра Шишкин. Сценография его авторства — всегда произведение искусства. Но в данном конкретном случае она чуть ли не единственная возможность добраться до сути. На сцене — горы мусора. Картонные коробки, вешалки, мятые пальто неизвестно какого года выпуска, искусственные цветы, кровати, череп и даже корабль на деревянных тросах... От такого количества вещей рябит в глазах, значение каждой из них на сцене неясно. Зато хаос этого мира различим и «запатентован». Только на свалке любовь так быстро превращается в ненависть, а домысел — в приговор. Вместо вывода: смотреть «Отелло» нужно непременно, пускай это и не самый лучший (зато однозначно самый страшный) спектакль Бутусова. Он похож на бокал с ядовитым вином. И сладко, и горько, и никогда уже не проснуться: морок человеческих пороков накрывает медленно и с головой. Текст: Наталья Витвицкая.
Administrator: Газета "Культура" Дездемоне не дали помолиться Анна ЧУЖКОВА «Сатирикон» открыл сезон. Одну премьеру уже показали, четыре держат в уме. Скоро Константин Райкин начнет ставить «Кухню» Арнольда Уэскера. Поваров и официанток будут изображать тридцать актеров — более половины труппы. Спектакль увидим не раньше апреля. Две премьеры ожидают Малую сцену: постановка Елены Бутенко, название которой пока неизвестно, и пьеса Мартина Макдонаха «Однорукий из Спокана» в версии худрука. Имеется и еще одна задумка. Под занавес сезона актер Яков Ломкин приступит к репетициям «Укрощения строптивой» — в роли режиссера. Спектакль представят осенью 2014-го — к 75-летию театра. Кстати, «Сатирикон» сделает себе еще один подарок — наконец, завершит долгострой. Правда, на время ремонта придется съехать. В 2015-м труппу ожидают большие гастроли. Сцена в Марьиной роще опустеет на целый год. Но сложности Райкина не пугают: «Это и трудно, и прекрасно, ведь у нас наконец поменяется пейзаж». Впрочем, новый пейзаж на подмостках «Сатирикона» можно увидеть уже сейчас. Сезон открыла премьера Юрия Бутусова «Отелло». Режиссер в очередной раз работал с художником Александром Шишкиным. Первое, что удивляет в спектакле — сценография. Не венецианские улочки и не кипрская гавань Administrator: . Каждый метр фантазийного пространства загроможден всевозможным барахлом, которое неизвестно каким ветром занесло в шекспировскую трагедию. Вентиляторы с развевающимися ленточками, старые лыжи, пальмы и зеркала. Ширмы, комоды, бутылки и черепа. Бочки, скрипки, детские игрушки и рояль. Над вселенной брик-а-брака — свинцового цвета фанерный небосклон, качели на канатах и четыре «солнца» — наполненные водой желтые пластиковые пакеты. Так что Чебурашке и дымящемуся чудовищу из мусорных мешков приходится лавировать между бесчисленным реквизитом, дабы не нарушить хрупкую гармонию выдуманного мира. Все это в один момент предстает пред очи растерянного зрителя, который не знает, куда смотреть: на экзальтированную пианистку, танцующую Полину Райкину, или на Яго (Тимофей Трибунцев). Не зря же парень палит в зал из пистолета и по-немецки зазывает на шоу... «Отелло» — уже пятая работа Юрия Бутусова в «Сатириконе». Почти все предыдущие тоже вдохновлены английским классиком. «Шекспир меня не отпускает», — признается режиссер. Ну да, невооруженным глазом видно: прет. Впрочем, классического прочтения от Бутусова никто не ожидал. Его капризный король Лир то и дело снимает штаны, кровавый Ричард III пешком под стол ходит, а леди Макбет танцует под Майкла Джексона. Бутусов говорит, что «Отелло» — самая страшная пьеса, которая «вскрывает черные глубины человеческого подсознания». Видимо, свое злодейское представление Яго устраивает как раз в подсознании Отелло, изрядно захламленном всякой ерундой. Ведь, если верить Пушкину, трагедия мавра не в том, что он ревнив, а в том, что слишком доверчив. Полководец в исполнении Дениса Суханова вышел хоть и суровым, но несколько жеманным и болезненным. Отелло — бледнолицый и молодой. И только иногда чернеет от злобы: наносит кистью грим на лицо или руки. Дездемона (Марьяна Спивак) мужу под стать — тоже, как хамелеон, меняется: стервозная и нежная, невинная и неверная, покорная и повелевающая. Бал здесь правит Яго — единственная константа в сценическом хаосе. Злодей упивается своей силой, импровизирует, входит в раж, на радостях даже берет гитару и поет битловскую «Oh! Darling». Вот он рисует сцену измены, как настоящий художник — метафорично: Кассио (Антон Кузнецов) из садового опрыскивателя окатывает лежащую Дездемону. А вот счастливые любовники венчаются. Бескорыстное зло как чистое искусство — в своем безумном порыве Яго заходит настолько далеко, что зрителю поспеть следом непросто. Вот драка, спровоцированная Родриго (Тимур Любимский), перетекает в сцену из «Трех сестер». В копоти пожара Дездемона Прозорова навзрыд выкрикивает чеховские реплики. «Если бы знать», — вторят Эмилия (Лика Нифонтова) и Бианка (Марина Дровосекова). Тут выбегает Анна Ахматова: «Забудут? — вот чем удивили...» Но Юрий Бутусов не забыл ни поэтессу, ни Пушкина и удивил как раз этим. Отелло читает отрывки из «Руслана и Людмилы», Eminem — рэп, Гэри Мур привычно заводит «Picture of the moon». Порхают бабочки, летят мыльные пузыри... И в критический момент — наступит он до антракта или после, зависит от вашей выдержки и широты эстетических взглядов — спектакль начинает рассыпаться, как трескучие искры фейерверка. «Отелло» похож на запутанную красочную гирлянду из эффектных и малопонятных сцен. Эпизоды меняются местами, дублируются, часть знаменитых реплик бесследно пропадает (Дездемона отправилась на тот свет, не помолившись). Этот мелко порубленный салат из трудно сочетающихся ингредиентов Юрий Бутусов предлагает есть четыре часа. Чайной ложечкой. В общем, его новая постановка адресована зрителям с крепким желудком.
Administrator: От зрителя “Отелло” Шекспира и Юрия Бутусова в “Сатириконе” Иллария П. “Выше всяких знаний должно ставить изучение самого себя. Из всех знаний самые полезные – те, которые дают нам правильные сведения о нас самих и научают нас управлять самими собою.” (Амвросий Оптинский) . Ребята, это хит. “Отелло” в “Сатириконе” – это хит. Идите смотреть, только обязательно с собой брать внимание и голову. Ну вот он умница. Какой же он умница.. Я про его работы уже лет 10 пишу и люблю их и мнения своего не изменила – это уникальная, особняком стоящая, фигура в отечественном театральном пространстве. Какие-то рейтинги вечно составляются, награды раздаются, голосования затеваются, замечательно, но этот режиссёр (к слову, во всех этих списках и рейтингах более чем заслуженно присутствующий) для меня – вне всего этого. То, что он делает, то, как он это делает, то, что он избрал главным предметом своего профессионального интереса – это всё абсолютно моё и для меня невероятно важное. Он занимается Человеком, бесконечными и неисчерпаемыми противоречиями и сложностями человеческой натуры, он во всё это вгрызается скрупулёзно и добирается до каких-то её очень болезненных глубин. А там, где больно, как он говорит, там – настоящее. Он в полном смысле слова умудряется чувствительно задевать за живое, которое, если за него не задевать, может перестать быть живым. При всеобщей ориентированности на внешнее, он продолжает настойчиво приглашать зрителя внутрь, на очную ставку с самим собой. Цитата из мудрого Ошо: “Наши органы чувств экстравертны. Глаза открыты наружу, руки движутся, тянутся наружу, ноги несут нас наружу, уши слушают шумы и звуки снаружи. Что бы ни было тебе доступно, все это открывает тебя наружу; все пять чувств движутся экстравертным образом. Ты начинаешь искать там, где ты видишь, чувствуешь, касаешься. Свет чувств падает наружу, а ищущий остается внутри. Эту двойственность нужно понять. Ищущий внутри, – но поскольку снаружи светлее, ищущий начинает двигаться в амбиции, пытаясь снаружи найти то, что принесет ему удовлетворенность. Этого никогда не случится – этого никогда не бывало. Этого не может случиться по природе вещей, потому что, пока ты не ищешь ищущего, все твои поиски бессмысленны. Пока ты не узнаешь, кто ты такой, все, что ты ищешь, тщетно, потому что ты не знаешь ищущего.” И Юрий Бутусов как раз этим и занимается – помогает человеку лучше узнать себя. И за это ему моё бесконечное искреннее спасибо. Ну и форма подачи его размышлений, конечно, заставляет всякий раз снимать перед ним шляпу: неутомимый экспериментатор, создающий свой театральный язык и свой удивительный сценический мир. И мне уже кажется, что нет на свете ничего такого (я не только про литературные источники, а вообще про всё), чего он не мог бы связать виртуозно смысловыми и логическими связями. То есть красиво проявить и показать их, поскольку в мире, в самом деле, всё взаимосвязано. Ну это я как обычно. Я про него долго могу говорить. Ладно. Раз, два, три, четыре, пять.. поехали :) Итак, премьера в Сатириконе. Юрий Бутусов выпустил здесь свой 5-й спектакль и 3-й из них – по Шекспиру, который (о чём только ленивый не говорит) Юрию Николаевичу поддаётся и с готовностью открывает какие-то свои ообенно сокровенные тайны. И снова это получилось глубоко, мощно, зрелищно, виртуозно, музыкально и привычно неожиданно. Я, может быть, далеко не всё опишу здесь, что видели мои глаза (постараюсь сделать это в доп.материале “на подумать”, который непременно выложу тоже) – сэкономлю место – мне больше хочется поделиться тем, что и как я поняла. Иначе паззл не сложится, и картинка не будет иметь смысла. Отелло. Имя, ставшее нарицательным, синоним адской Ревности, разжегшейся от козней абсолютного Зла, нарицательное имя которого тоже родом из этой пьесы – Яго. Но совсем не об этом получился сатириконовский “Отелло”. Для меня, во всяком случае. Я не ревнивца африканского увидела в тонком ранимом идеалисте, каким предстаёт перед нами Отелло Дениса Суханова (филигранная, потрясающая работа, просто глаз не оторвать) – я увидела человека, у которого абсолютно по-чеховски, т.е. при отсутствии видимых причин, полностью разрушился мир, превратившись в кромешный ад. Прийдя в его жизнь, Любовь изменила его мировосприятие. Как в детском калейдоскопе: повернули, и мозаика сложилась в совершенно иной рисунок. Элементы те же, а рисунок совсем другой. Любовь стала для него осью мира, смыслом и объяснением всего, началом всех начал, “источником всего, чем он был жив”. А та, из-за кого всё это произошло, любимая жена, фактически стала для него Богом (Бог – это порядок, гармония). Это ведь его слова: “когда конец любви – конец всему, наступит хаос”. И вдруг оказалось (в его воспалённом мозгу), что он обманулся, обознался, и божественный миропорядок лишён фундамента, Бог – не Бог, а полный его антипод. Ложь, предательство и порок выдавали себя за образец честности, чистоты и верности. Может, поэтому во время обморока пригрезится Отелло белокурая девушка в белом платье – вроде бы символ невинности, но вот ужас – губы её будут накрашены ярко-алой помадой, в руке она будет держать алый платок Дездемоны, и окажется на деле потаскухой Бьянкой. Игрушечный калейдоскоп выпал из рук и разбился – рисунок больше никогда не сложится, никакой. И человек, не справившись с этим, сошёл с ума, в безумии натворив непоправимых дел. А что вы хотите – он воин, он должен покарать врага, укравшего смысл его жизни и убившего в нём доверие к людям, к женщинам, в частности. Невероятно чувственная и красивая, но вместе с тем страшная любовная сцена Отелло и некой женщины, лица которой мы не увидим, но лицо её нам и не нужно – важно, что перед тем, как раздеться, Отелло стянет с шеи белый шарф (чистота помыслов: он вступает в эту связь, ища, может быть, новой любви, нового Бога), но после ласк и объятий эта женщина тоже вдруг вскинет на плечо алый платок Дездемоны, и Отелло в ужасе от неё отшатнётся. Он не может больше любить, все женщины для него отныне – двуликие Дездемоны. “…Задую Огонь – и угашу другой огонь. Свечу-то вновь зажгу. Но оживить, Возжечь тебя, искусный, дивный светоч, Уж никакой не сможет Прометей.” Всё очень просто и красиво! – нужно только внимательнее слушать речи персонажей, что, безусловно очень трудно, ибо прекрасная картинка, дивная музыка и, главное, совершенно потрясающая актёрская игра – практически лишают зрителя этой возможности. Но идёмте дальше. Кто же такой здешний Яго, подобно “Гамлетовскому” Клавдию “вливший в ухо” Отелло яд сомнений? К слову, Тимофей Трибунцев, даже вслух озвучивая чёрные мысли Яго, в силу своего нечеловеческого обаяния не даёт возможности в них поверить, зато совершенно понятным становится, как Яго удаётся водить за нос всех прочих персонажей. Так кто же он, этот Яго? Подсказка кроется в сцене, где генерал Отелло приходит к своему адъютанту в дом, а Яго, словно забыв, что перед ним начальство – спокойно продолжает жарить яичницу, затем протягивает шефу вилку с ножом и молча предлагает есть из одной сковородки – он ведёт себя с Отелло, как – с равным! Затем где-то в разговоре Отелло скажет: “Что ты повторяешь за мной всё, как эхо” И наконец, в какой-то момент Яго вовсе уйдёт со сцены, оставив шефа одного, но голос его будет продолжать звучать в эфире так же громко и отчётливо, словно никуда он не уходил, и закручивать-закручивать пружину подозрений несчастного Отелло. Зачем Юрий Николаевич услал Яго за кулисы, оставив в эфире его голос? Бесспорно, Денис Суханов так хорош, что даже если бы он один прочёл нам всю пьесу – этого бы уже было достаточно для зрительского счастья, но всё-таки сделано это было не для того, чтобы мы лишний раз насладились соло Дениса на сцене. Таким образом режиссёр даёт нам понять, что голос Яго звучит… в голове Отелло! Иными словами, Яго – это внутренний двойник Отелло (двойничество – одна из любимых тем Юрия Бутусова!). Как это понятно, как логично! Ибо, словами того же Яго: “Нет дворца такого, куда паук не мог бы заползти” – это о человеческих головах. И особенный бич это именно для натур сложных, утончённых и чувствительных. В умную, раздумчивую, рефлексирующую голову Отелло заполз паук сомнения в безоблачности его счастья. Помимо того, что, в принципе, много страдавший в жизни человек, не может поверить в реальность своего счастья – он к нему не приучен, или как одна из героинь Дорониной сказала: “Я не избалована счастьем”, но даже и поверив в него и приняв его, такой человек вскоре затревожится: “Здесь что-то не так, слишком всё хорошо, так не бывает, здесь какой-то подвох” и начнёт искать подтверждения своим сомнениям, и, что особенно ужасно – найдёт, поскольку в нас во всех сидят некто Думающий и некто Доказывающий, и задача Доказывающего – доказывать всё, что надумает Думающий. Воистину горе от ума! И именно это и происходит с Отелло. Тень его подозрений, павшая на Дездемону, полностью преображает её в глазах мужа, и режиссёр нас “пустит” во внутренний мир Отелло, и мы сами увидим Дездемону его глазами – это какой-то кошмар. Вместо милой скромной девушки в военной гимнастёрке – настоящей верной боевой подруги Отелло – мы увидим то гламурную куклу Барби в пергидрольном парике, то железную бизнес-вумен, а то она и вовсе распадётся на трёх Макбетовских ведьм, от которых, ничего хорошего ожидать не приходится в принципе. Внутренний Яго несчастного Отелло станет разрастаться и разрастётся до таких размеров, что станет режиссёром его жизни (во втором акте – обратите внимание – есть сцена, где персонажами “рулит” Яго со сценарием в руках). Самое страшное в этой истории, что противоядия от этой болезни не существует. Мне так кажется. Если внутренний Яго полностью взял власть над человеком – никакие аргументы и факты не убедят его до конца в том, что он, мягко говоря, неправ. Это как про серебряные ложечки. “Ложечки-то нашлись, но осадочек – остался”. Далее. Здешний Яго в отличие от шекспировского очень любит свою жену Эмилию (Лика Нифонтова). И Юрий Николаевич, в самом деле, такими чУдными красками выписал эту женщину, что Яго можно понять. С бархатным голосом, кошачьей пластикой и неуловимой, но ощущаемой энергетикой любимой и любящей женщины Эмилия – почти неземное существо, чёрный ангел Зазеркалья (ведь Яго, как альтер эго Отелло – демон Зазеркалья) – она проявится в зеркале, когда Кассио придёт просить её об аудиенции у Дездемоны. Поодиночке на сцене они с Яго вполне включены в действие, но стОит появиться второму – им уже никто более не нужен. Она звучит в душе Яго струнами гитары Гэри Мура. Он зовёт её “голубка”. И вот тут, рядом же, среди прочего реквизита – картина Марка Шагала “Одиночество”, где Шагал изобразил свою осиротевшую жизнь после того, как его любимая жена Белла “голубкой улетела на небо”, не справившись с тяжёлым гриппом. Всё это параллели: пара Яго-Эмилия – это отражения, двойники пары Отелло-Дездемона. Такая же великая Любовь. И как без Дездемоны не может жить Отелло, так без Эмилии не может жить и Яго. Но и тень не может жить без своего хозяина, поэтому в финале Яго и Эмилия улягутся “тенями” под ногами умерших Отелло и Дездемоны. Ну и последний вензель в финальный узор: верная жена – как бы тень своего мужа (библейское: жена должна “прилепиться” к своему мужу), поэтому финальная картинка симметрична: Яго и Эмилия соприкасаются ногами, а светлокожая Дездемона – темна ликом, как и её муж (я сюда добавила бы для красоты ассоциацию с Чёрной Мадонной – Дездемона после смерти это Чёрная Мадонна – но это вероятно перебор). Про Дездемону я ещё хотела сказать отдельно. Если бы Юрий Николаевич оставил её шекспировской Дездемоной, возможно, мы бы вообще её не заметили – такая хорошая, что почти прозрачна, бестелесна, дух. Дездемона Марьяны Спивак – земная женщина из плоти и крови. Мы увидим её глазами разных персонажей (Отелло, Кассио, Родриго и др), и окажется, что все видят её по-разному (“она была неверной как вода” – вынесено даже на занавес; Юрий Николаевич как будто снова и снова акцентирует внимание на этой особенности женской природы – переменчивость, неуловимость). Для милого пылкого юного мальчика, мечтателя и романтика Родриго (Тимур Любимский) это голубая фея в блестящих кроссовках, спустившаяся к нему во сне и подарившая волшебный рыцарский меч (кстати именно он, юный рыцарь, унесёт свою Прекрасную Даму на руках, когда она потеряет сознание, он же рыцарь – он должен её спасать). Для бабника Кассио она – гламурная блондинка (этакая “детка” при чернокожем “папике”), возлежащая на ложе среди разноцветных мягких игрушечек. Отелло, как было сказано выше, она мерещится в калейдоскопе разных образов – один другого хуже… Кроме того, Юрий Бутусов позволит нам проникнуть и в её голову (как в голову к Отелло) и взглянуть уже её глазами на происходящее (это же приём такой замечательный, когда известные литературные произведения “пересказываются” от лица какого-нибудь второстепенного персонажа, и это получается иной раз просто невероятно интересно). И вот что мы видим глазами Дездемоны, после того, как с Отелло произошла страшная перемена: она не понимает, что происходит, она понимает только, что тот человек, за которого она выходила замуж, и тот, кто сейчас её бьёт и оскорбляет – это совершенно разные люди. Она в смятении и ужасе. Она не узнаёт его. В буквальном смысле девушка чувствует, что ей “подложили свинью” – красноречивая сцена свадьбы (где Дездемона, к слову, в чёрном платье): она целует своего чернокожего жениха (чернота здесь – просто знак особости, как сказал в одном из предпремьерных интервью ЮН, и мы уже знаем, что Отелло Дениса Суханова “чернокож” своей ранимостью, чувствительностью, душевной хрупкостью) и вдруг понимает, что это – только краска, только – маска. А “свинья” – вот она, на подносе. За кого же она вышла замуж? (“Тем больней я обманулась!”, – воскликнула бы на её месте Офелия). И Дездемона на наших глазах в буквальном смысле стареет от боли и горя. Но в финальной сцене казни она будет спокойна. Покорно даст нанести на лицо себе чёрную краску и закрыть глаза чёрными очками. Её мир тоже разрушился, “когда конец любви – конец всему, наступит хаос”, ей нечего больше делать в этом мире. Она так и останется пряма, строга и неподвижна в своём кресле вплоть до самого закрытия чёрного, конечно же чёрного, занавеса, но если присмотреться, то можно увидеть: по чёрной щеке умершей Дездемоны катится слеза. “Как будто душа о желанном просила, И сделали ей незаслуженно больно. И сердце простило, но сердце застыло, И плачет, и плачет, и плачет невольно.” ******************************** Касательно хаоса. Нам дадут на него взглянуть в самом начале спектакля: чёрный занавес разойдётся и те, кто давно следит за творчеством Юрия Бутусова, обомлеют. Юрий Николаевич известный аскет в плане сценографии, но на этот раз сцена будет не просто заставлена – загромождена под завязку удивительным реквизитом – будто выгрузили на сцену всё, что попалось под руку в реквизиторских закромах театра. На многих предметах навешаны бирки. Мы словно попали в лавку старьёвщика. Но… как-то подозрительно много на авансцене “бедных Йориков” и Макбеттовских трупов. Один из трупов даже сидит за столом. Под жёсткий ритм некто (а после мы поймём, что это Яго) в рупор выкрикивает что-то на немецком языке (почему на немецком? а помните, в “Мастере и Маргарите”: − Вы − немец? − осведомился Бездомный. − Я-то?.. − Переспросил профессор и вдруг задумался. − Да, пожалуй, немец… − сказал он), а три ярко накрашенные шлюхи, поднявшиеся на сцену из зала, подхватывают музыкальные инструменты и начинают подыгрывать невидимому адскому оркестру, зашевелятся лохмотья бумаги, приклееные к вентиляторам, закачаются громадные верёвочные качели-корабль (почти что Летучий Голландец) с вздувшимся в правой части сцены статичным парусом, вглубине сцены начнётся движение и, всмотревшись, можно разглядеть среди странных предметов блуждающие ростовые куклы чебурашки, жирафа… Воистину чертовщина. Касательно воды. Спектакль буквально пронизан-пропитан водой. Конечно, это и про шторм, предшествующий появлению на Кипре Отелло, но в спектаклях Юрия Бутусова вода (у меня лично) ассоциируется с Макбеттовским душем, несущим смерть. Кроме того, вода – это Инь-ская, женская, “неверная” природа, так что заливая персонажей спектакля, она сигналит нам о том, что все люди – не те, кем кажутся (хотя Яго и убеждает Отелло, что “Все быть должны чем кажутся!”), они намного сложнее и практически у каждого есть своя подводная часть айсберга. Про обморок Отелло. Это как бы нырок в иной мир (?) И там выплывут и наводнят сцену бабочки (души умерших, Психея – бабочка), пёрышки (пёрышко – тоже душа – Корделии), стрекозы, в руках у Яго – три мотылька (три Макбетовские ведьмы, сюда же три сестры, о которых отдельно, дальше). “Три сестры”. В спектакле есть несколько сцен с персонажами из “Трёх сестёр” Чехова. Двойной смысл. Во-первых, изначально Юрий Николаевич планировал ставить “Трёх сестёр”, так что эти вставки – об этом замысле (это было в жизни, и это проявилось в спектакле, поскольку всё на всё влияет и всё от всего зависит, “Отелло” не случился бы или не был бы таким, каков есть, не будь истории с нереализованными “Тремя сёстрами”). Это во-первых. А во-вторых, три женщины – некий символ, переносящийся у ЮН из спектакля в спектакль. Всё это про зыбкую неуловимую женскую природу. Три женщины могут обернуться и тремя дурами-шлюхами, жующими яблоки и наблюдающими издалека за военными действиями (суровая и трудная мужская работа), как за развлекательным шоу. Могут обернуться и тремя коварными Ведьмами, заморочить голову и сыграть смертельно злую шутку с мужчинами. А могут оказаться – Чеховскими утончёнными Ольгой, Машей и Ириной или сёстрами милосердия, саомотверженно вытаскивающими с поля боя раненых бойцов (конкретно здесь – про войну с турками). Кроме того, со времён “Чайки” женщины в спектаклях Юрия Бутусова завели моду распадаться на несколько ипостасей, т.е. в данном случае это не только про “три”, а и про “три в одной”. Пока так. Буду дополнять. Продолжение следует…
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: От зрителей. Театральная афиша. «ОТЕЛЛО», САТИРИКОН Самая первая моя ассоциация с этим спектаклем – сны Бананана из «Ассы». По стилистике он, конечно же, очень похож на «Чайку» того же ЮБ. Лучший здесь – Трибунцев (Яго). Не удивлюсь, если через пару дней прочту в прессе о том, что в Марьиной Роще родился новый шедевр. *********** Браво! Режиссер, художник Браво!!! Так хотелось обругать , но не могу и вовсе не хочу. Не могу забыть. Актёры Браво
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: От зрителя Первое впечатление- "культурный шок" , я не привык к современным пьесам, но уже через 10 минут не мог оторваться от того что происходило на сцене!!!! Артисты выложились на 200% , зрители боялись шевельнется во время пауз, представление очень динамичное и одновременно очень чувственное , лиричное. Впечатление удивительно проникновенного повествования, великолепный работы актеров, рабочих сцены , осветителей и главное режиссера!!! Игра шла на каком- то сумашедшем кураже! Браво!!!!!!!!
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Серей Петров
Administrator: Российская газета Отелло и три ведьмы Юрий Бутусов поставил в "Сатириконе" трагедию Шекспира Текст: Алена Карась Суханов то и дело демонстрирует свое атлетическое тело, намазав черной ваксой лицо и руки. Фото: Сергей Петров Для питерского режиссера Юрия Бутусова, долгие годы создававшего свой театр трагического гротеска, московский "Сатирикон" стал местом, где он свой театр утвердил, а потом покончил с ним, перевернув новую страницу. В "Чайке" он сделал решительный шаг в сторону меланхолического, медленного театра со свободной джазовой структурой, с прихотливой вязью ассоциаций. В спектакле "Отелло" пьеса Шекспира и вовсе вышла из своих берегов. Молодые профессионалы с энтузиазмом окрестили его театр постдраматическим. Шекспировская драма растворяется, тает как воск, а ей на смену приходит сюрреалистическая логика снов и кошмаров, логика переписанного на новый лад сюжета. Не случайно по стенам и завесам авансцены плывут строчки, написанные от руки, то слова Шекспира, то Бутусова слова, отделяющие одну "главу" нового сценического повествования от другой... О том, что Яго очень любил Эмилию например, или что Бьянка очень любила Кассио, а Эмилия - самая прекрасная женщина на свете... В добавление к этому в программку вложены сведения о лицах, "так или иначе присутствующих в спектакле": о Пушкине, убитом на дуэли в Петербурге, и Ахматовой, похороненной в Комарово, об Андрее Краско, игравшем в бутусовской "Смерти Тарелкина"... А о Шекспире режиссер счел нужным сообщить, что он не дожил до появления Петербурга 87 лет. Петербургский сюжет входит в спектакль на правах с чеховским. По крайней мере, когда Отелло стреляется с Дездемоной (а есть в этом спектакле и такое), он успевает прокричать прощальную реплику Тузенбаха: "Скажи мне что-нибудь"... Красавец Денис Суханов то и дело с удовольствием демонстрирует свое атлетическое тело, намазав черной ваксой лицо и руки; но вовсе не чернота его тревожит. Кажется, он тоже обделен любовью, кажется, что и ему она не дарована просто так... Да и Дездемона (Марьяна Спивак), когда не изображает ангела, похожа то на обездоленную Машу из "Трех сестер", то на одну из макбетовских ведьм. Остальные две - Эмилия (Лика Нифонтова) и Биянка (Марина Дровосекова) - вполне могли бы дополнить троицу что в "Трех сестрах", что в "Макбете". Точно в горячечном бреду мешаются в голове режиссера осколки бедного, ополоумевшего театра. На огромной сатириконовской сцене художник Александр Шишкин - точно на блошином рынке в Ленинграде - собрал весь театральный скарб, всю возможную бутафорию. От нагромождения вещей в памяти не остается ничего. Только одинокое, в самом деле, какое-то питерское окно на мрачной стене тревожит своим тусклым светом... Бах, Мендельсон, Битлз и Eminem, Джо Кокер и Крис Ри восполняют звуковую часть всемирного архива. Единственный, кто и вправду имеет хоть какое-то отношение к пьесе Шекспира, - Яго в исполнении Тимофея Трибунцева. И он в самом деле сыграл нечто до сих пор не очень сыгранное. Один из нас, обаятельный, то и дело выходящий в партер поболтать, простецкий, он, между тем, один знает природу человека. Легкий и увертливый, внимательный и безумный, он то юродствует как святой, то изобличает в себе такое знание человеческой психологии, какое было у блаженного Августина, или Достоевского. "Беспричинное" злодейство Яго - отражение нашего "доброго" мира, жалко стонущего от нелюбви. В спектакль Бутусова погружаешься как в бессознательное - культуры, театра, мира, как в свое собственное бессознательное. В нем обнаруживаешь тревогу и одинокую тоску самого режиссера, а вместе с тем огромную зависимость российской сцены от гениальных фантазий Эймунтаса Някрошюса. Но как хочется подвергнуть это бессознательное хоть какому-нибудь анализу.
Administrator: Фото: Тамара Йон
Administrator: От зрителя Отелло.Бутусов. Битлы, металл, восхищение,смех. Изумление,шок...и пение птиц на занавесе в конце... Черная сажа и белое платье, зеркала и вода повсюду. Дикие пляски в масках и без. Зло,которое посреди нас, которое,порой,очень трудно отличить от добра, и запутаться в сетях зла очень легко. Засыпает совесть и голос разума и сердца. Просыпаются страсть и ревность. А вокруг Кипр. Улица и Ночь. А вокруг сети лжи, паутина черной глины и черных масок людей-лжецов . "Мразь",- говоришь ты сам себе. Это последнее слово. Предатель, чистота и невинность убиты. Занавес. И мелом на нем прыгают буквы " А еще поют птицы...."
Administrator: От зрителя Отелло. Бутусов. Козлы и обезьяны. Бешеный танец страсти, отбивать ритм по театральным креслам. В антракте танцевать. Корабль, рвущийся на волю. Пираты,матросы в пляске "неверной воды". Смотришь на сцену и гадаешь, что же будет дальше? Режиссер свободен. Свобода царит повсюду, штампов нет. Пустые коробки, захламление души и сердца, чистота испарилась куда-то.Только черная краска постепенно закрывает твои глаза,нос, рот.. Остается что? Птицы на деревьях и чистота внутри каждого человека, не опутанного злом.
Administrator: От зрителя Про "Отелло" Бутусова страшно говорить. Страшно, потому что невозможно. Спектакль выворачивает, опустошает и оставляет в...растерянности, что ли... И становится невыносимо больно за людей, за нашу мелочность, эгоизм и неспособность любить. Совершенно не хочется плакать(а я любитель порыдать в театре), просто уходишь в себя, уходишь, а выходить не хочется. И рассказать обо всем, что чувствуешь после него, невозможно, такое не выразить лишь словами. И еще я еле себя сдержала, чтобы прям в холле театра не наорать на зрителей, потому что "За что 800 рублей заплатил", "Ну, я конечно Шекспира не читал, но это что-то жесть какая-то непонятная" или "А почему они голые, фу такими быть" - это, простите, выводит. P.S. Если Бутусов возьмется за кино, порвет всех к чертям. Гений.
Administrator: Петербургский Театральный Журнал Наталия Каминская ВСЕ НЕРВНЫ, И НЕТ ЛЮБВИ«Отелло». У. Шекспир. Театр «Сатирикон». Режиссер Юрий Бутусов, художник Александр Шишкин. И снова Юрий Бутусов ставит спектакль, сцены которого можно бесконечно рассказывать, приписывая им смыслы по собственному усмотрению. Снова одним это кажется немыслимо сложным и прекрасным, а другим — навороченным и претенциозным. Одно только бесспорно: энергия, эмоция, высекаемые из чего угодно, в том числе из сильнодействующих средств поп-сферы, здесь очень высокого градуса — и завораживают, и слезу выжимают, и смех провоцируют, и страх, и отчаяние… Впрочем, ведь это тоже знакомый Бутусов, его театральное свойство, не правда ли? Действие происходит, уж точно, не на острове Кипр. Может, в Петербурге, раз программка содержит посвящения Пушкину, Ахматовой и безвременно ушедшему артисту Андрею Краско, который много работал с Бутусовым? Но в декорации Александра Шишкина Петербурга тоже нет. Правда, чего там, прошу прощения за каламбур, только нет! Рояль, горшки с цветами, мундиры и шинели всех времен и народов, женская светелка с игрушками из современных магазинов «Детский мир», кухня с плиткой и табуретками, вертящееся офисное кресло, зеркала в тяжелых рамах, вентиляторы, коробки… Сцена то загромождается всем этим скарбом до предела, то вдруг освобождается от него, а в глубине светится окно, через которое лазают туда-сюда. Висят на заднике некие однотонные занавеси, а одна, с правого бока — цветная, с ярким анималистическим рисунком, который напоминает африканские росписи. Уголок из юности мавра? Очень может быть. Где-то посередине висят веревочные качели, похожие на корабельные снасти, в них раскачиваются моряки, возвещая о прибытии на корабле своего генерала. Яго и Родриго лупят со всей силы по грубой столешнице, разбрызгивая воду. Город-порт, кругом море и бедлам, и скверные нравы, и всякой твари по паре, и зарежут ни за грош… Очень похоже на то. Отелло при первом появлении произносит текст не Шекспира, а Пушкина. Точнее, читает балладу Финна из «Руслана и Людмилы». Тут не «она меня за муки полюбила», а история о том, «как я любил, совершал подвиги, но все напрасно». Стихи поэта с африканской кровью, павшего на дуэли из-за любви и ревности, в устах его, скажем так, соплеменника Отелло звучат, пожалуй, логично. И есть еще кое-что: первая заявка на небезоблачность любви Мавра, на его самоупоение, привычку брать крепости боем и неумение ориентироваться в хаосе мирной жизни. Отелло играет Денис Суханов, и он играет его глубоко самовлюбленным человеком. Прежде чем отправиться к дражайшей супруге, генерал долго красуется перед зеркалом, обнаженный до пояса, демонстрирует мускулистый торс и тонкую талию. Несколько раз меняет брюки, рубашки и шарфы, пока не остается доволен своим внешним видом. Но не забывает последний штрих — мажет лицо черной краской. Эта краска еще не раз сыграет свою роль. Не ту, которую часто играла в постановках шекспировской трагедии, где белый артист чернел лицом в момент, когда его героем овладевала животная, яростная ревность. Здесь Отелло «чернеет» еще до диалога с Яго, потому что не дурак же, знает, что он, увенчанный лаврами, богатый и счастливый, здесь все равно чужак. Ну, так нате вам, вот я, вернувшийся с победой, одетый с иголочки, блистательный и с манерами, но лицом черный, не такой, как вы. Придется вам это скушать. А далее уже Яго, полностью завладевший душой генерала, вливший ему внутрь кипящую смолу ревности, намажет его физиономию. И сам никак не сможет отодрать со своих рук следы «черного дела». Под конец уже неживой, сомнамбула Отелло покроет чернотой и свое лицо, и личико мертвой Дездемоны, и долго будут они сидеть у рампы, к залу не лицами, но страшными, черными масками, и будет казаться, что все в них почернело изнутри. В Дездемоне, как и в Отелло, ибо успел он превратить ее любовь в темный, кипящий и грязный ад. Первый акт, притом что он несет в себе все бутусовское, продолжая в неуемности и нелинейности зрелища опыты сатириконовской «Чайки» и «Макбета. Кино» Театра Ленсовета, на поверку оказывается на удивление ясным. В нем не только завязаны все узлы интриги, но и все страсти уже доходят до точки невероятного, смертельного кипения. Уже явлен хаотичный, пресыщенный, криминальный и до предела развращенный мир, где довелось «арапа своего» любить несчастной Дездемоне. Уже ясно, что бешеная энергия жизни на этом, если и Кипре, то, скорее всего, курортном, образца 2013-го (а, может быть, это вообще некая большая кинотелестудия, где люди теряются в реквизите и по углам творится черт знает, что?)… Короче, уже ясно, что энергия эта бессмысленна и губительна, что темпы проживания головокружительны, соблазны победительны, а мораль выброшена вон, как картонная коробка из-под ходового товара. Бутусов вновь создает на сцене зыбкую, сыпучую материю современной жизни, эту свалку разнокалиберных и разноценных объектов, где фантик легко принять за золото, и наоборот. Дездемона — Марьяна Спивак успевает несколько раз поменять обличья. То явится тихой, «традиционной» овечкой, то куклой Барби с платиновыми волосами, то офисной женщиной-вамп. Ба, да этот Отелло ее совсем не знает! Он влюблен в свою любовь, если хотите, в ее сострадание к своим мукам, и, конечно, что ему про бедняжку скажут, тому и верит. Равно и искусная интрига Яго, и эгоцентрическая слепота Отелло становятся здесь залогом неминуемой трагедии. Ясно намечается ее центр, два ее сильнейших действующих лица: Яго и Отелло. Один прост, неказист, тороплив и… несчастен. Тимофей Трибунцев замечательно играет обычного парня, даже не отморозка, просто заложника собственных неудач, плебейской ревности к аристократу мавру и страсти к Эмилии. Ради этой Эмилии (Лика Нифонтова) он, похоже, и лезет из кожи вон. Вот, дескать, докажу, каков я. Яго так же не видит реальной Эмилии, как Отелло — реальной Дездемоны. Но Отелло, к тому же, еще породист, артистичен, в нем есть какая-то томная красота Нарцисса. А Яго не блещет буквально ни чем, суетится, поспешает. И ни в том, ни в другом нет человеческого стержня. Их суть одинаково сыплется сквозь пальцы — очень современная тема! А если так, то неудивительно, что Кассио — Антон Кузнецов здесь и вовсе истерик и слабак. А Родриго — Тимур Любимский — сопляк и шут. Именно ему режиссер дарит танец, посвященный памяти Андрея Краско, и парень протанцовывает короткую биографию, смешные надежды и тщету усилий, которые и есть его жизнь, оборвавшаяся до срока. Женская половина пьесы здесь явно сильнее характерами. Как-то раз Дездемона, Эмилия и Бьянка образуют трио, которое буквально оплетает Отелло, уверяя его в пылкой любви. В этот миг они напоминают ведьм из «Макбета». И вообще женское начало здесь ведьминское. Они, эти женщины, «оборачиваются». Но не от незнания собственной сути, а, скорее, от того, что, как звери, ловко адаптировались к тому циничному базару, в котором им довелось жить. Даже Дездемона выражает свое страдание от мужниной ревности не с кротостью голубицы, но с яростью и отвращением зрелой, искушенной фурии. В этот момент накопившиеся в окружающем мире чернота и грязь, кажется, накрывают всех по макушку. А, даром, что адаптированным, но по сути невинным, Эмилии и Дездемоне буквально, физически отравляют нутро. Наступает второй акт, где уже не надобны ни вопрос «Молилась ли ты на ночь?..», ни акт удушения, ни самоубийство. Всего этого и не будет. Вся кипящая, как черная смола, страсть уже вылилась до антракта, и теперь наступает долгая агония. С привычными у Бутусова флэшбеками, с некрасивой и какой-то «факультативной» гибелью Эмилии и Яго, с долгим и гулким, как микрофонное эхо, монологом Отелло, явно мертвого, не живого. С пустыми картонными коробками, в которых когда-то что-то полезное для жизни находилось, а теперь куда-то делось и осталось пустое нутро. Некоторые коробки, те, которые размерами побольше, похожи на гробы. Флэшбеки прокручивают сюжетные эпизоды, которые уже и не очень-то важны, и смотришь их почти с досадой. И понимаешь, что самое сильное в этом спектакле, наверное, даже не артисты Суханов и Трибунцев, играющие блистательно. И не ясно прочерченные в первом акте ходы с себялюбцем Отелло, хлопотуном Яго, бесконечными «пузырями» и «пузыриками» этой давно слетевшей с оси земли, на которой слово «шлюха» слетает с уст куда легче, чем слово «любимая». И не длинная изматывающая картина всеобщего распада. А сами ярость и страсть, которыми напоен спектакль. Ярость, страсть и сентимент, обитающие на огромной свалке, высеченные из столкновения совершенно не вяжущихся друг с другом стилевых элементов. Фуга Баха выныривает вместе с попсой и «караоке»… Женщины без конца надевают серебряные туфли и коктейльные платья… Пары топчутся в танце, как на корпоративной вечеринке… Скорой рукой накаляканные стрелки указывают на надписи, проецирующиеся на верх сценического портала… Шекспировские строки звучат то высоко «академически», то в проброс, будто доносятся из подворотни… Вдруг проскакивают стихи Ахматовой или чеховские реплики… Все стремительно и неумолимо летит в тартарары, и это варварски театрально. А вместе с тем очень похоже на нашу варварскую жизнь.
Administrator: COLTA Картина хаоса Алексей Бартошевич об «Отелло» Юрия Бутусова в «Сатириконе» Премьера шекспировского «Отелло» в столичном «Сатириконе» предсказуемо стала одним из самых обсуждаемых событий московской театральной осени. По просьбе COLTA.RU своим мнением о новом спектакле Юрия Бутусова поделился главный шекспировед страны, корифей отечественного театроведения Алексей Бартошевич. Это не рецензия — рецензии пусть пишут (да уже и написали) театральные обозреватели, — а скорее краткий комментарий к общему смыслу постановки Юрия Бутусова — так, как я его, этот смысл, понял. В шекспироведческих работах о трагедии «Отелло» давно замечено, что в этой пьесе всякий из ее главных героев не только существует сам по себе, таким, каков он есть, но одновременно живет во множестве зеркальных отражений, составлен из того, как его воспринимают другие. Эти отражения редко сходятся, поскольку каждый в каждый момент видит другого по-разному. Характер в своем единстве создается не только его имманентной сущностью; он также вырастает из совокупности взглядов и отражений, суждений и видений прочих персонажей. Или не создается, когда понятие целого, как и сама идея драматического характера, воспринимается как мнимость. В пьесе единство характеров скорее образуется, в спектакле Бутусова — скорее нет. И это не ошибка, а сознательный выбор режиссера. Мы не знаем, какая из Дездемон настоящая: золотоволосая куколка, как две капли воды похожая на Барби; властная дама большого света, которая обращается с мавром презрительно-высокомерно; сексуально озабоченная красотка, готовая в любой момент отдаться тому, кто этого захочет, и ее роман с мавром — не более чем минутный эротический каприз (о чем, кстати, прямо говорит Яго: «Когда она будет сыта им по горло, ей понадобится другой»); или, наконец, насмерть перепуганная девочка в сцене смерти. То же — с Эмилией. Кто она — верная подруга своей госпожи или та, кто, не задумываясь, ее предает, чтобы на минуту угодить мужу: ответа нет, как, кстати, нет его и в пьесе. Где правда, какая из Эмилий или Дездемон — истинная, ни героям трагедии, ни нам, ее зрителям, знать не дано. Яго видит свою супругу Эмилию похотливой самкой, которая спала с мавром, но вряд ли у него есть для этого хоть какие-то основания. Однако грань между реальностью и болезненными снами в мире спектакля крайне хрупка. В пьесе «поручик его мавританства» сам придумывает несуществующую связь жены с Отелло, чтобы задним числом оправдать свою интригу, здесь ему и в самом деле мерещится измена: мы своими глазами видим эротическую сцену между Эмилией и мавром. Понятно, что эта сцена существует только в воспаленном воображении Яго. Но нас делают свидетелями его галлюцинаций, что в театре означает: все это было на самом деле. Театр по самой своей природе — разве не фабрика одетых в кровь и плоть иллюзий (о чем сказано в другой пьесе того же автора: «воображенье дает невидимым вещам и обиталище, и форму»)? До отказа набитый комплексами мужской неполноценности и оттого раздираемый ненавистью ко всему женскому роду, он только и ждет от Эмилии измены, чтобы лишний раз убедиться, что все бабы — животные, да и весь мир не лучше, и тут же убедить в этом начальника, и это становится толчком ко всей интриге. Впрочем, слово «интрига» к этому Яго не очень подходит: ведь он здесь хочет открыть генералу глаза на то, в чем сам действительно убежден. Отелло верит ему чуть ли не сразу. Кажется, он давно и хорошо знает, что такое предательство, и ждет его заранее, чуть ли не сам накликает его. Причина не в том, что, дескать, «черен я». Напротив, только поверив навету, он становится черен: актер на сцене мажет лицо черной краской, и это цвет смерти. Этому моменту предшествует долгое мучительное молчание, когда Отелло и делает твердый шаг к небытию. Что в спектакле на самом деле более чем реально и что в итоге сообщает ему (спектаклю, а не миру) внутреннюю цельность — так это душевные и физические страдания героев — и Отелло, и Яго (замечательно сильные работы Дениса Суханова и Тимофея Трибунцева), попавших (или загнавших себя) в ловушку вселенской бессердечности. Они то и дело валятся с ног, земля под ними ходуном ходит, опереться не на что: все, к чему они прикасаются, начинает немедленно ползти по швам, рассыпаться в прах, погружаться в черный туман. Они с мучительной бесцельностью слоняются среди царящей на подмостках мировой барахолки или склада загромождающих подмостки ненужных вещей — всех этих пустых коробок, пыльных фикусов, старых чемоданов, брошенной мебели и прочих отбросов грязноватой цивилизации, среди оглушительного шума кабаретной музыки, который нужно перекричать, чтобы тебя хоть как-то услышали, среди всего этого провинциального кипрского бардака с соблазнительно извивающимися девицами, то есть среди вселенной, обратившейся в помойку или, выражаясь более уместным для трагедии языком, ввергнутой в хаос. (Нельзя, правда, не заметить, что картина хаоса в режиссуре Бутусова и в сценографии А. Шишкина могла бы быть несколько менее хаотичной.) В программке режиссер предлагает свой перевод фамилии автора: не «потрясающий копьем», а «колеблющееся копье». Здесь не место спорить о достоверности перевода, но раз Бутусов предпочитает это слово — значит, оно ему зачем-то нужно. Оставим в стороне фрейдистские ассоциации, связанные со словом «копье». Скажем о другом и более существенном — о смысле слова «колеблющийся», которое многое определяет в философии спектакля, где люди погружены в мир всеобщей неопределенности, где размыты все понятия и все границы, то есть в тот самый смешной и страшный постмодернистский мир, в котором все мы живем. Однако — и в этом, пожалуй, все дело — режиссер не получает мазохистского удовольствия от пребывания в мировой бесцельности, а ненавидит ее, до смерти от нее устал. Поэтому на сцене не легкокрылый, слегка циничный и комфортно устроившийся в обессмысленном пространстве постмодернистский гротеск, а трагедия — редкая гостья на современных подмостках.
Administrator: Театрал Шекспир. «Заметки на полях» «Отелло» Юрия Бутусова в «Сатириконе» Татьяна Власова На сцене «Сатирикона» Юрий Бутусов уже отжигал и отрывался по полной. В спектакле «Чайка» он испытывал предел зрительского терпения и своей режиссерской свободы, если не сказать «вседозволенности». С артистами Константина Райкина он, действительно, может позволить себе самые бурные режиссерские фантазии – без купюр и без оглядки на общественное мнение. С ними абсолютно интровертированный Бутусов, которого пугает всё на свете, точнее всё, что лежит за пределами театра, становится вызывающе смелым, хулиганистым и не скрывает своего пристрастия к кичу. Неудивительно, что его «Отелло» получился невероятно взвинченным и избыточным – за 4 часа он выдает такое количество метафор, что связи между ними ослабляются, кажутся необязательными или даже случайными. Плотная образная вязь становится все более разреженной и ко второму действию превращается в бредень. Начинается спектакль как балаган, на который Яго (Тимофей Трибунцев) зазывает зрителей на хриплом и яростном немецком, а завершается как кошмарный сон, который всё никак не отпускает и не дает проснуться, не поддается контролю и логике. Впрочем, «нелинейный театр» Бутусова на нее вообще не ориентируется. В бутусовском «Отелло», как на блошином рынке, найдется всё: от напольных цветов, которыми «густо» заставлена сцена «Сатирикона», до хлама, собранного по всем театральным цехам. От темных зеркал до пустых коробок, похожих на гробы. Александр Шишкин придумал пространство, где складируется закулисный «мусор» и «обломки» невидимых миру режиссерских затей, и весь этот творческий бардак находится в отдельно взятой голове Юрия Бутусова. На сцену, как в «Чайке», он не выбегает, но незримо присутствует. По боковым завесам то и дело возникают его «заметки на полях»: широкоформатные пояснения и приписки ироничного свойства. «ЭТОГО НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ БЫЛО», – предупреждает очередной вынос, а тем временем Дездемона принимает у себя в постели Кассио. Внимание зрителей направляют и гигантские стрелки, нарисованные всё той же авторской рукой, и просто «черкотня», которая обычно помогает думать или, наоборот, бездумно марать бумагу. Бутусов, можно сказать, пишет поверх шекспировского собственный сюжет, причем на черновик и только фрагментами. В этом режиссерской сочинении, как и в «Евгении Онегине», не побоюсь сравнения, главное – авторское присутствие. Неудивительно, что в спектакле много «лирических отступлений» и вставных номеров, как например, посвящение питерскому актеру Андрею Краско, который играл у Бутусова в «Смерти Тарелкина». Убитый Родриго, прежде чем выйти из игры, вытанцовывает свой уход: всё собирается, переодевается и как будто оттягивает момент, когда его дорожный чемоданчик захлопнется навсегда. Есть у Бутусова и женская автономная сцена, когда три героини – Дездемона (Спивак), Эмилия (Нифонтова), Бьянка (Дровосекова) – рассуждают о супружеских изменах, в которых всегда дурной пример подают мужчины и просто вынуждают себе подражать. Эта троица «оборачивается» в спектакле то в макбетовских ведьм, которые так и липнут к Отелло, то в балаганных «кукол», лабающих на музыкальных инструментах. Все они – подчеркнуто неестественны и покрыты или инфернальным налётом или плотным слоем грима. Особенно отличилась в этом смысле Дездемона: она постоянно меняет парики – то платиновый, как у куклы Барби, то черный, как у женщины-вамп – носит нереально высокие каблуки и откровенно вульгарные наряды. В общем, выглядит так, как и положено шлюхе, а точнее так, как её видит Отелло, уже отравленный намеками Яго. Дездемона как она есть – простоволосая, босая, до смерти перепуганная девушка – появляется изредка, урывками и в основном во втором акте. Понять, что для нее значит Отелло, что их связывает, категорически невозможно. Бутусов блокирует доступ к ее настоящему лицу – оно подменяется отражениями в кривых зеркалах и по большому счету открывается только в момент смерти. Отелло мажет его черной краской, повторяя то, что с ним самим проделал Яго. Тимофей Трибунцев играет мелкого беса, обаятельного и, кажется, безобидного: только пни – и забьется в угол. Но шугать этого щуплого парня, который так мило поет и так по-свойски жарит яичницу, и в голову никому не приходит. Он с легкостью манипулирует всеми подряд и мутит воду по одной простой причине – ему нравится управлять процессом, чувствовать себя хозяином ситуации. Все остальные мотивы – от лукавого. Яго фантазирует как режиссер-постановщик, который моделирует обстоятельства, а Отелло – как исполнитель, который их проживает. Трибунцев солирует в первом действии, тихим, сиплым голосом, а Суханов – во втором, которое, по сути, превращается в «долгое прощание» Отелло. В измене он убежден на 99%. Но в один процент сомнений, как в щелочку, можно разглядеть его тоску по другой Дездемоне, по их прежней, теперь уже невозможной близости. Бутусов выстраивает безумно красивую сцену, когда обнаженный Отелло медленно танцует с женой, прикрытой со спины только солдатской шинелью. Но вдруг она начинает выбрасывать, как красные сигнальные флажки, главную улику, но уже не в единственном, а во множественном числе – платки летят один за другим, и Отелло отбрасывает в сторону. Атлетически сложенное тело моментально группируется в беспомощную позу, зажатую, как пальцы в кулак. Вообще Отелло в спектакле Бутусова – утонченная натура. Это не видавший виды военачальник, прошедший огонь и воду, а нарцисс с обостренным самолюбием: собственное отражение в зеркале для него поважнее прочих завоеваний и заслуг. Прежде чем включиться в действие, он раздевается, оценивая свою фигуру, подбирает одежду и покрывает лицо черной краской. Этот «знак отличия» Отелло к финалу превратится в маску смерти, а по ходу будет показателем того, как «обугливаются» и чернеют самые лучшие чувства. Вероятно, он с самого начала допускал, что они безответны, и до конца не мог поверить в Дездемону. «Герой, я не люблю тебя», – Бутусов высвечивает эту строчку над сценой неспроста. Шекспировскому Отелло это, конечно, не приходилось слышать, а вот герою пушкинской поэмы – да. И Денис Суханов читает его монолог – о том, что десять лет сражений, трофеи и подвиги не в счет, если речь идет о женщине. Завоевать любовь они не помогут. Да, звучит как приговор, но Бутусов разбавляет трагический пафос иронией. Это касается почти всех режиссерских акцентов и всех мужских комплексов, которыми страдают Яго и Отелло. Вообще в бутусовском спектакле есть мощный пародийный заряд. Он заложен в самой нарезке ассоциаций, надерганных из самых разных источников. Три перевода Шекспира перемешались в голове Бутусова с «Русланом и Людмилой», чеховскими репликами и криками Эминема. Кстати, стихотворный перевод звучит в спектакле исключительно под истеричный рэп, а это, по сути, всё те же разборки на почве ревности. Даже особо не вслушиваясь, можно понять основной посыл: «Су**, я убью тебя!» Но где наезды американского рэпера и где английский Бард? Очевидно, что культурные коды разошлись, а отношения девальвировали и превратились в ругань на разрыв аорты. «Разрыв» особенно ощутим на контрасте с шекспировскими строчками, которые идут, как субтитры, пока Кассио (Антон Кузнецов) – в мотоциклетном шлеме, красной куртке и кожаных штанах – надрывается «высоким слогом». Сегодня это уже не то что слушается – читается с трудом. И Бутусов наглядно демонстрирует, как текст Шекспира не справляется с рэп-озвучкой, отступает и сдается. Проекция, на всю высоту сцены, ползет сверху вниз даже не как подстрочник, а как финальные титры, которые обычно никто не читает.
Administrator: От зрителя Хотя знаменитая шекспировская фраза «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» так и не прозвучала вчера в премьерном спектакле «Сатирикона» «Отелло», однако, по-моему, без нее действо только выиграло: режиссер-постановщик спектакля Юрий Бутусов перенес все происходящее на сцене в наши дни так, что она (эта фраза) скорее опошлила бы его, чем принесла бы пользу. Или, по крайне мере, была бы не к месту.… Вчера в «Сатириконе» всей семьей посмотрели спектакль Юрия Бутусова «Отелло». Впечатление сильнейшее. Наверное, от того, что в один миг перед зрителем обнажились недостатки человеческой души: подлость, ложь, коварство, слабость, зависть… Да и быстрая череда картин происходила не где- нибудь в чужой стране, а на фоне наших родных хрущевок, с фикусами, пальмами, холодильниками и тазами, большими и маленькими телевизорами, лыжами на балконах и прочим барахлом… Шекспир, Пушкин, Ахматова, рок-н-ролл, Битлз и классика, черное, белое, красное, брызги воды, дым и гром, пронзительные крики и «Эхо Москвы», титры – все смешалось. Но смешалось, как мне показалось, в меру! Одно дополняло другое: расчетливый Яго и утонченно-пластичный Отелло, грациозно-требовательная Дездемона и черная маска вместо кинжала. Можно ли разобраться в этом кошмаре? Можно ли задуматься о чем-то и над чем-то, посмотрев спектакль? Можно. А это главное. Каждый волен делать вывод для себя. Безусловно, я сторонник того, что если это классика, она и должна быть классикой. Но, посмотрев "Отелло", задумался, а прав ли я? Ведь если классика умело трансформирована в наше время - не так уж и плохо. У каждого времени есть свои плюсы и минусы. Важно их найти и увидеть. Из комментов: Классика на то и классика, что актуальна в любое время. По-моему, Бутусов очень здорово как раз показал, что дело вовсе не в декорациях, а во внутренней сущности вещей. В первом действии сцена захламлена, на ней практически нет свободного места. К последнему действию она практически пустая, персонажи остаются наедине с собой. Декорации ушли, а суть осталась. Мне очень понравилось! Суханов просто нечеловечески талантлив ) Не представляю, КАК так можно играть! *** ...на самом деле от спектакля остались очень сильные впечатления. Поэтому просто поделился своими мыслями и ощущениями от увиденного. естественно, пока они сильны. Вчера по дороге домой из театра и до двух часов ночи уже дома сидели обсуждали, спорили, разбирали все до мелочей по мизансценам)). Девчонки мои собираются еще раз идти))). Особо подчеркну, что актерский состав там классный: Денис Суханов - в роли Отелло; Тимофей Трибунцев - в роли Яго, Марьяна Спивак - в роли Дездемоны. Юморная и трагичная в тоже время Ника Нифонтова - в роли Эмилии. Одним словом, это надо видеть!
Administrator: Отсюда Отелло Порой томительный, порой завораживающий красотой спектакль Юрия Бутусова, который в ревнивце Отелло разглядел самоуверенного и самовлюбленного мажора, привыкшего козырять своими заслугами и пользоваться теми, кто в них поверил. Режиссер Юрий Бутусов, о котором последние сезоны говорит вся Москва, вновь выпустил премьеру — «Отелло». Это уже его третья, вслед за «Ричардом III» и «Королем Лиром», интерпретация трагедий Шекспира на сцене «Сатирикона». Как и прежде, место и время происходящего для режиссера вполне условны. Он не настаивает ни на наших днях, ни на эпохе Венецианской республики, в которую Шекспир погружает свою историю о любви мавра — заслуженного вояки Отелло и юной венецианки Дездемоны. Бутусов и его постоянный соавтор, сценограф Александр Шишкин, творят на подмостках собственный мир: суматошный, смешивающий стили, моды, музыку разных эпох, захламленный утварью всех времен, похожий на склад декораций, — мир вечных человеческих вопросов. В ревнивце Отелло, из-за клеветы своего помощника Яго задушившем прекрасную и невинную жену Дездемону, режиссер разглядел самоуверенного и самовлюбленного мажора, привыкшего козырять своими заслугами и пользоваться теми, кто в них поверил. Дездемону он попросту уболтал рассказами о своих и приписанных себе подвигах. Стильный и точный Денис Суханов — Отелло перед свиданием с впечатлительной девицей тщательно подбирает элегантный костюм, шейный платок и аккуратно красит лицо черной краской, чтобы довершить портрет героя, пробившегося из самых низов. Яго в прекрасном исполнении Тимофея Трибунцева — честный солдат, прикрывавший в боях своего командира. Он затевает интригу против Отелло не из природной подлости, а потому, что тот не постеснялся однажды подкатиться к его жене Эмилии. Сомнение в ее верности истерзало душу Яго, и он мечтает отомстить мавру той же монетой. Он поджаривает мавра на медленном огне сомнения, распаляя его ревность придуманными подробностями измены, и наслаждается его муками. И в этом мстительном угаре уничтожает все и всех вокруг. Бутусовский «Отелло» — спектакль пока неровный, порой томительный, порой завораживающий красотой. Но в его живом, избыточно-суетливом мире жалость к двум ослепленным мстительностью убийцам найти можно, а оправдание — нет. Фото Сергея Петрова Елена Груева
Administrator: От зрителя Спектакль я бы не рекомендовала зрителям, которые совершенно не знакомы с творчеством Юрия Бутусова :) Спектакль необыкновенный. Конечно, от Шекспира там осталась только общая суть... Трогательная сцена встречи Отелло и Дездемоны, их объятья - он сидя в кресле, она у него в ногах. Очень понравилось первое появление Отелло, когда одеваясь перед зеркалом и, не понравившись себе в отражении, он выливает на зеркало бокал воды, а своё лицо покрывает черным гримом. Вообще лучшее, на мой взгляд, что есть в этом спектакле - это Отелло - Денис Суханов. Настолько необычный взгляд на Отелло, которого я, например, привыкла представлять читая пьесу большим, грузным и темнокожим. Стройный, изящный Денис с его походкой и грацией! Как спокоен он был, находясь в объятьях любимой и каким диким и безумным стал, поверив Яго! сцена с обнаженным Отелло одна из лучших сцен спектакля. Самая трогательная же, на мой взгляд, - монолог Отелло, когда мы фактически слышим его мысли, в то время как он достает из пустой картонной коробки, какими уставлена сцена, детскую игрушку, которая поёт забавную песенку и хлопает в ладошки. Отелло размышляет о возникновении его любви к Дездемоне и о её убийстве, сажая рядом с собой игрушку то ли зайчика, то ли собачки, которая беззаботно хлопает лапками... Следующим практически главным героем становится Яго - Тимофей Трибунцев. Из всех персонажей именно Яго показан здесь наиболее широко. Его ненависть к Отелло, его зависть. Злодей-гений. Сцена, в которой он жарит яичницу, запах которой разносится по всему залу.. и как рассказывает он Отелло о первых своих предположениях относительно Дездемоны... непривычно видеть Тимофея в отрицательной роли, однако он блестяще с ней справился. К его персонажу даже не возникает ненависти.. просто становится интересно, отчего же он стал таким?... он является воплощением зла и коварства, когда остается один на один с залом, и воплощением понимания и участия ко всем, кто оказывается рядом с ним - Отелло, Кассио.. Дездемона - Марьяна Спивак так нежна и очаровательна в первых сценах! Абсолютно очевидно, что она являет собой образец идеальной жены. Однако, дальше мы начинаем видеть её глазами Отелло. И вот в первых порывах ревности он видит её соблазнительной стервой в короткой юбке и черном парике, при первом упоминании о потерянном платке он видит её пустой и глупой блондинкой в пышном платье, которая как кукла повторяет одни и те же слова. Мы видим даже как она старится на наших глазах во время одного из последних разговоров с Отелло. Но иногда удается рассмотреть её и такую, какая она есть. Замечательная сцена, в которой Дездемона как бы выходит замуж за человека с черным лицом, который под гримом оказывается Кассио, а вовсе не Отелло. То, что сцена о разговоре о потерянном платке играется два раза - замечательный ход. И второй раз она максимально убедительна. Она не может простить сама себе потерю платка. К минусам отнесу отсутствие яркого финала. Не тронуло, не задело. Хотелось плакать, как на "Короле Лире" или пережить такое же потрясение, как после "Ричарда" или "Макбетта"... а тут ничего. Это главный минус, на мой взгляд. К плюсам - прекрасная почти не прекращающаяся музыка! - отличительная черта спектаклей Бутусова. Необычные декорации, заполняющие практически всю сцену: целый сад цветов, музыкальные инструменты, винтажные столы, стулья, кровать с подушками, зеркала, вентиляторы, деревья, старая техника, чемоданы, вешалки с одеждой, манекены с военной формой, коробки, прожекторы.... всё это меняется! - невероятно! Спектакль заставляет задуматься, долгое время не отпускает, вызывает желание пересмотреть его ещё раз.
Administrator: От зрителя Переписка об Отелло У меня впечатления яркие. Хотя там, мне кажется, очень много случайного. Т.е. там есть то, что его интересует,и он это делает. А все остальное откровенно пробалтывает (как обморок Отелло и пощечину Дездемоне при Лодовико), либо чуть ли не заимствует. Но в голове у меня осталась довольно стройная и бесспорно впечатляющая история, все остальное просто не запомнилось. Хотя я сейчас читаю статьи и не вижу ни в оной того, что там увидела я. Может там этого и не было ))) Но мне кажется, это жуткий ужасник мужских фобий, не только фобий, наверное, а еще иллюзий, мифов и пр., связанных с женщинами. Но все равно все удивительным образом в фобию выливается, кажетс. Перед ними и яго беспомощен, перед ними и он растерян, потому что сам не знает, чего ждать А что касается Суханова, то мне кажется, их и местами можно с Трибунцевым поменять. Тут у него актеры на удивление ничего не решают. Да, черт возьми, но зачем он ее убил, если не любил - вот я чего не поняла! Мне кажется, любил. И он ее, в общем то не убивал. Чье дыхание останавливается в тот момент, когда он ее душит ( сцена с коробками, а не с краской)? Его. он говорит: я задую эту свечу, опускает руку в коробку и у него отключается гарнитура. А его дыхание мы слышим весь спектакль, мне это жутко нравилось, а тут раз и тишина. Искал-искал по этим старым коробкам прошлое (там же весь текст первого акта), любовь, Дездемону, не нашел и умер. Да и как их не поубивать, если у них простая, ясная жизнь, а тут приходят женщины и это морок. Прекрасный или примитивный. или жуткий, и они совсем перед ними теряются. со своей увереннностью, со своим интеллектом и своими тщатиельными интригами. Меня поразило, что Яго лжет про Дездемону, но самому ему трудно представить, что его ложь может оказаться правдой. Такие они там все перед своими женщинами растерянные, очарованные. беззащитные. А женщины в руки то вроде и даются, а дальше - как Протей у Одиссея в руках - превращаются в одно-дргое-третье, и не поймать их, хоть и в руках, хоть и твоя. О ужас брачной жизни, как мы можем считать свомии эти существа, когда желанитья их не в нашей властии. Да, я сейчас вспоминаю - и правда, там, действительно, всё это есть ))) Видимо, для меня присутствие Суханова - слишком сильный отвлекающий фактор )) И, видимо, ты можешь воспринимать режиссерский месседж невзирая на то, что творят актеры. И даже вопреки их игре, потому что глядя на Суханова, мучающегося в страданиях и расписывающего, как он, якобы, любит эту женщину - ну, понятно, что хочется закричать ))) Я имею ввиду "не верю" )) А Бутусов, наверное,все же делал спектакль, в котором должен быть любящий мужчина..
Administrator: От зрителя Отчаянная каша-мала от главного интуита здешнего театра Юрий Бутусов уже вошел в историю, сразив всех исповедальной «Чайкой» в «Сатириконе» — четырехактной динамо-машиной, манифестом и антиманифестом одновременно, актерским марш-броском в неизвестное. Теперь все его опусы неизбежно сравнивают с этим эталоном. И если поставленный следом «Добрый человек из Сезуана» в Театре им. Пушкина проверку прошел, став новым Эверестом на театральной карте города, то про «Отелло» даже с большой натяжкой сказать того же нельзя. Важно знать при этом, что появление шекспировской трагедии в репертуаре «Сатирикона» обосновано не только грядущим юбилеем автора (трудно же не заметить обилия «Гамлетов» в списке московских премьер), но и тем, что «Отелло» — своего рода гештальт Бутусова, поставившего уже практически все знаковые пьесы Шекспира от «Гамлета» и «Короля Лира» до «Макбета» и «Ричарда III». Это попытка одолеть то, что однажды уже не поддалось (был случай с не увидевшей свет постановкой «Отелло» в МХТ им. Чехова). В интуитивном экстазе на пару с неизменным соавтором — сценографом Александром Шишкиным — режиссер вывалил на сцену гору периферийных ассоциаций с пьесой: от картин Шагала и десятков комнатных пальм до разнокалиберных неработающих телевизоров и бытовых вентиляторов, от стихов Ахматовой и Пушкина до треков Джо Кокера и Эминема. Двухактный спектакль строится на бойком монтаже актерских этюдов, каждый из которых в той или иной степени осмыслен и завершен, тогда как общая внутренняя логика осталась, кажется, за бортом. Во всяком случае, когда в одной сцене Дездемона (Марьяна Спивак) — властная госпожа в черном парике, а во второй — бойкая карикатурная блондинка, то слезы отчаяния в третьей уже кажутся фрагментом какого-то другого спектакля. Эту схему можно было бы принять за намеренное сбивание ритма в попытке избежать догмата повествования, но и здесь концы с концами не сходятся: тот же Кассио в истеричном исполнении Антона Кузнецова имеет вполне внятную логику поведения — от начала и до конца это один и тот же наивный тюфяк с ирокезом, смиренно подчиняющийся самой что ни на есть шекспировской драматургии. Все остальное — агрессивное разгадывание несуществующего ребуса. Если в «Гамлете», «Короле Лире» и отчасти даже в «Ричарде III» заложена необходимость трактовки событий и логики персонажей, то «Отелло» — до крайности прямолинейная пьеса, здесь все ведет к закономерному финалу. Бутусова же такое положение вещей не устраивает: он идет на все, лишь бы не быть буквальным. Отсюда, к примеру, неожиданная пантомима в память об Андрее Краско (на сцене буквально появляется титр: «Памяти Андрея Краско») как поиск личной трагедии — утраты одного из соратников. Но главное в спектакле — дуэт Дениса Суханова и Тимофея Трибунцева — Отелло и Яго. Наблюдая за статуарной, возрожденческой пластикой одного и бытовой сутуловатой жестикуляцией другого, следя за этим спаррингом (не только в диалогах персонажей, но и между актерами), понимаешь, что остальное не так уж важно: ну и что, что в спектакле Бутусова впервые звучит плохая музыка, что в очередной раз красные лоскуты обозначают кровь, что каша-мала из высокоинтеллектуальных аллюзий поглотила драматургию, что «Отелло» Някрошюса все равно лучше. В конце концов, разгадать ребус, которого нет, то есть сделать невозможное, совершить трансгрессию — для честного постмодерниста цель, наличие которой порой важнее ее достижения.
Administrator: Эксперт Танец со смертью Вячеслав Суриков Юрий Бутусов поставил в «Сатириконе» пьесу, которую считает самой страшной из всех написанных Шекспиром Режиссер привычно разговаривает со своим зрителем на языке метафор, и кажется, что пьесы великого барда для него всего лишь повод для очередной импровизации, для создания сценического сна наяву, действия, в котором нет никакой логики — одно проявление ничем не ограниченной творческой свободы. Начав почти десять лет назад свою шекспировскую серию, насчитывающую сегодня шесть постановок, Бутусов остается верным принципу тотального разрушения зрительских стереотипов. Он создает немыслимый парк театральных аттракционов, где возможно все, даже вставки в плотно сбитый шекспировский текст узнаваемых пушкинских и ахматовских строк. А вот самой ожидаемой, цитируемой по поводу и без повода реплики мавра «Молилась ли ты на ночь…» в бутусовском «Отелло» нет, как нет и самого мавра. Актер Денис Суханов, прежде чем включиться в действие, на глазах у зрителей всего лишь наносит на лицо черную краску, и она меньше всего выглядит обозначением расовой принадлежности ключевого персонажа: этот ритуальный жест символизирует помутнение разума, допущение сил зла в свое сознание. По версии Бутусова, Отелло — городской невротик, уничтожающий сам себя, как милость вымаливающий у Яго новую порцию яда ревности. Он ищет доказательства измены и находит их. Он по собственной воле падает в бездну отчаяния и увлекает за собой тех, кто оказался с ним рядом. Яго — такой же невольник судьбы, как и Отелло, всего лишь оказавшийся в ненужном месте в ненужное время. Так случилось, что все нити интриги сошлись на нем, и он вынужден управлять происходящим под давлением обстоятельств — и собственной корысти. Дездемона лишена каких-то устойчивых черт как внешних, так и внутренних. Она затевает в ходе спектакля одну ролевую игру за другой, превращаясь то в обольстительницу, способную соблазнить кого угодно, то во властную, не терпящую возражений стерву, то в глупую куклу, которая как заведенная повторяет просьбу о прощении Кассио и тем самым подписывает себе окончательный приговор. Внешне она слишком легко сливается с Бианкой и Эмилией, и только в финале, когда Отелло молча закрашивает лицо Дездемоны черной краской, надевает ей черный парик и черные очки, она становится сама собой — безликой и безжалостной смертью. Юрий Бутусов сначала заставляет тяжелый слог пьесы, написанной полтысячелетия назад, буквально врываться в уши зрителей, наполняя их леденящим душу смыслом, а потом вдруг внезапно останавливает действие, и эти несколько мгновений тишины на наших глазах превращаются в вечность, разделяющую прошлое и будущего, когда происходит непоправимое. Сверхнапряжение возникает и в тот момент, когда Отелло сталкивается с каким-то неведомым миром. Он мечется, пытаясь что-то найти в разбросанных по сцене похожих на гробы картонных коробках, произносит очередной душераздирающий монолог и вдруг обнаруживает детскую игрушку: тряпичная собачка проигрывает ему незамысловатую песенку, ритмично вскидывая длинные уши. Отелло слушает ее как завороженный, а затем заставляет игрушку проиграть песенку еще раз, силясь понять, какой таинственный смысл в ней заключен. «Если ты счастлив и знаешь об этом, хлопни в ладоши!» — всего-навсего поет собачка. Отелло вовсе не так доверчив (здесь с Пушкиным можно поспорить), он обречен — и знает об этом.
Administrator: Газета Разыгрался в хлам Юрий Бутусов поставил «Отелло» в театре «Сатирикон» Фотография: Артем Геодакян/ИТАР-ТАСС 19.11.2013, 09:28 | Николай Берман «Отелло» Юрия Бутусова стал первой премьерой сезона в театре «Сатирикон». К Шекспиру один из ведущих российских режиссеров, только что номинированный на премию «Золотая маска» сразу за два спектакля прошлого сезона, обратился уже в шестой раз. Шекспир действительно любимый автор Бутусова. Ситуация почти анекдотическая, но это в самом деле так: за какого бы драматурга Бутусов ни брался, на выходе все равно почти всегда получается именно Шекспир. Так было, и когда он собирался ставить в МХТ ибсеновского «Пера Гюнта» — и выпустил «Гамлета», и когда потом хотел обратиться к норвежской пьесе уже в Театре Вахтангова, но в итоге поставил там «Меру за меру». В «Сатириконе» же он однажды начинал репетировать «Ревизора», внезапно превратившегося в «Короля Лира». С «Отелло» история вообще особая. Эту пьесу он уже ставил, но спектакль никто так и не увидел. Трагедию о мавре Бутусов больше года репетировал в МХТ, с Дмитрием Дюжевым в роли Отелло и Михаилом Трухиным — Яго (при том что изначально думал ставить горьковских «Детей солнца»), и спектакль, по слухам, был почти готов, но сочтен слишком несовершенным как руководством театра, так и своими создателями. Очевидно, что та невышедшая премьера была для Бутусова незажившей раной, и вполне можно было ожидать, что рано или поздно он решит вернуться к этой пьесе. Впрочем, и в этот раз «Отелло» для многих стал большим сюрпризом: еще пару месяцев назад все были уверены, что Бутусов в «Сатириконе» ставит «Трех сестер» (которых, кстати, теперь он в конце декабря выпускает в Петербурге), и трансформация, похоже, произошла чуть ли не в последний момент (в нескольких эпизодах на сцену даже выходят чеховские героини). В том виде, в котором «Отелло» Бутусова наконец-то вышел, он вряд ли был бы возможен без прошлого cатириконовского спектакля режиссера. Два с половиной года назад Бутусов поставил чеховскую «Чайку» — и та его работа, без сомнения, стала одним из самых знаковых событий для русского театра последнего десятилетия. «Чайка» не только подвела итог всего творческого развития Бутусова, начиная с его первых опытов, но и оказалась масштабным автопортретом современного театра со всеми его жанрами и течениями. Она была для режиссера прорывом, к которому он шел много лет, и повторить такой результат очень сложно. После «Чайки» в прошлом сезоне Бутусов выпустил два спектакля — «Макбет. Кино» в возглавляемом им питерском Театре Ленсовета и «Добрый человек из Сезуана» в Театре им. А.С. Пушкина. Оба спектакля вызвали большой резонанс и были номинированы на премию «Золотая маска». И все же первый из них слишком явно сделан точно по тем же принципам, что и «Чайка», а второй держится на грандиозной игре актрисы Александры Урсуляк, но режиссерским откровением его назвать сложно. Впрочем, речь не идет о том, что Бутусов впал в какой-то кризис или застой: просто в «Чайке» он как бы окончательно нашел идеальный для себя подход к театру (недавно в одном из интервью он назвал его нелинейным) и теперь пытается по-новому осваивать собственный метод, словно исследуя, куда этот путь приведет его дальше. Поэтому время от времени «Отелло» кажется прямым продолжением «Чайки», хотя в лучшие свои моменты уносится уже в иные плоскости. Зрители спектаклей Бутусова давно привыкли к тому, что сцена может быть заполнена чем угодно, от непролазного вороха дров и бревен до полчища картонных фигур. Но даже на этом фоне в «Отелло» пространство, созданное художником Александром Шишкиным, кажется по-настоящему безумным. Вначале оно завалено так, что удивляешься, как актерам удается отыскать себе хоть немного места. Холодильники, столы, стулья, растения в кадках (такие, про которые не поймешь, живые они или искусственные), черепа, куклы, ширмы, музыкальные инструменты, от белого рояля до барабана… Понятно, что в этом элементе сценографии не стоит искать метафоры: перед нами просто гора накопившегося за много лет театрального скарба, знакомая каждому, кто хоть раз побывал за кулисами большого театра и видел груды сваленных старых декораций и предметов реквизита. У Бутусова какие-то из этих вещей могут пригодиться по ходу действия, например, как старая электроплитка, на которой Яго будет жарить яичницу своему генералу, но почти все будет унесено со сцены, так и не найдя себе применения. Точно такая же мешанина в «Отелло» происходит и со звучащими в спектакле текстами. Здесь есть место не только Шекспиру. Когда Отелло пленяет Дездемону рассказами о своих волшебных приключениях, он вдохновенно произносит монолог Финна о любви к Наине из «Руслана и Людмилы» — и удивительно, как тонко и плавно этот фрагмент вдруг вплетается в ткань пьесы. Дальше будет иначе: в какой-то момент Дездемона выбежит на середину сцены и в полной истерике прочтет стихотворение Ахматовой. В другой раз Дездемона и Яго превратятся в Ирину и Тузенбаха из «Трех сестер» и примутся стреляться друг с другом. И тут уже будет бесполезно пытаться прояснять аллюзии или искать конкретные смыслы: спектакли Бутусова часто существуют вне логических связей. Так, в программке есть вкладка, в которой среди «лиц, так или иначе присутствующих в спектакле», помимо Пушкина, Ахматовой и — вот это неожиданность — Шекспира перечислен и умерший в 2006 году актер Андрей Краско, игравший когда-то у режиссера главную роль в «Смерти Тарелкина». Посвящение Краско для Бутусова очень важно, но отыскать какую-либо связь «Отелло» с этим актером, конечно же, невозможно. На первых показах, прошедших в октябре, в спектакле была даже отдельная «сцена памяти Андрея Краско» (о чем специально сообщали титры), однако и она никак не упрощала этот вопрос. Вообще в «Отелло» наверняка есть очень много моментов, мизансцен, смыслов, ясных до конца только самому Бутусову. Он никогда не стремится быть понятным зрителю, ему не очень важно, что о нем скажут и напишут, главное для него выразить себя и выговорить то, что ему нужно. Начиная с «Чайки» Бутусов обрел редкую в нашем театре степень режиссерской свободы — и в «Отелло» пользуется ею с новой силой. Возможно, поэтому время от времени «Отелло» начинает казаться просто еще одним спектаклем Юрия Бутусова, уже не очень важно, по какой именно пьесе поставленным. Налицо все признаки: громкая и красивая музыка, яркие костюмы, похожие на сюрреалистические видения мизансцены. Актеры бегают, танцуют, громко кричат, постоянно переодеваются — и все же тот единый замысел, ту силу концепции, которые отличали лучшие спектакли Бутусова, в этой череде картинок можно обнаружить далеко не всегда. Весь этот спектакль, как и сама пьеса Шекспира, для Бутусова просто фон, на котором разыгрывается история двух людей — Отелло и Яго. Иногда кажется, что здесь есть всего два героя, все остальные — то ли толпа вконец обезумевших шутов, то ли плоды их воспаленного воображения. Яго не только автор интриги, но и как бы режиссер спектакля, который он разыгрывает перед Отелло. Тимофей Трибунцев словно родился в этой роли. Юркий, вкрадчивый, стремительно-подвижный, он ни на секунду не выпускает из рук нити управления этой историей, не теряет самообладания и не отступает от цели. Этот Яго мелок, но очень обаятелен, даже мил и якобы беззащитен. Он в самом деле завидует и Отелло, и Кассио, но затевает свой план просто как легкий трюк, остроумную проделку, от которой всем, возможно, будет весело. Кажется, после каждой своей фразы, после любого действия по плану он готов потирать руками, восклицая: «Как же ловко я все придумал!» В финале первого действия он садится на ступеньке у задней стены опустевшей сцены, и вокруг него поочередно зажигаются со всех сторон лампы всевозможных форм и видов, а он весело глядит на каждую из них, будто сам включая их своим взглядом. Когда интрига наконец набирает обороты и приобретает трагический размах, он, возможно, уже не рад, что ее затеял, и хотел бы остановить — но не может, падая под грузом, который оказался для него непосильным. В одной из сцен Яго будет сам лихорадочно зачитывать реплики Отелло и Дездемоны, вместе с ремарками и их именами, а актеры — играть без слов; и станет ясно, что спектакль уже вырывается из-под его искусного управления. Отелло Дениса Суханова, возможно, один из самых мягких, доверчивых и ранимых венецианских мавров, которые когда-либо выходили на сцену. Слово «генерал» по отношению к нему можно воспринять разве что как насмешку: такой и мухи не обидит. Он слаб, податлив и вечно не уверен в себе. Он просто не представляет, что в мире может существовать такая вещь, как ложь. Яго он верит с первого слова, и все последующие доказательства вины Дездемоны ему на самом деле уже не важны и не нужны. Ему сообщили об измене жены — и все. И мир обрушился. И для него это данность. Он не ревнует, нет, и не хочет возмездия. Все, что он испытывает, — страшный шок от того, что любимая жена оказалась способна ему изменить. И если у Шекспира Отелло ждет подтверждения измены, чтобы ее покарать, то тут он просто не знает, как ему быть и что делать. В какой-то момент живой Яго превращается для него в галлюцинацию. Уходит со сцены, и звучит только его голос — кажется, что со всех сторон. Потом он уже сам произносит реплики Яго, разговаривая с собой и прямо на глазах сходя с ума под оглушительный свист в ушах. В принципе план Яго был выполнен уже с помощью одной только его фразы, и дальше тот мог бы просто спокойно уйти и ничего не делать. Этот Отелло — сам себе Яго. Дездемона для него неуловимый призрак, вечно ускользающий женский образ, похожий на героиню фильма Бунюэля «Этот смутный объект желания», которую там поочередно играют две актрисы. От раза к разу она меняет парики и костюмы, то появляясь на сцене голой и заворачиваясь в занавес вместо вечернего платья, то становясь строгой бизнесвумен с черным каре, то делаясь девушкой-куклой. Только к концу Отелло вдруг обретает свою Дездемону, и она становится самой собой, в обычной одежде, без мишуры разноцветных волос и косметики. Он находит реальный облик той, которую любил, уже в тот момент, когда уверен, что ее потерял, — и не может прервать свой путь на полном ходу. Отелло бродит один по сцене, заваленной пустыми, на гробы похожими картонными коробками, пытаясь что-то в них отыскать. Его монолог, обращенный к спящей Дездемоне, звучит в записи, как бы помимо его самого. В одной из коробок обнаруживается милая плюшевая игрушка. Он случайно на нее нажимает и вздрагивает, когда та пускается в пляс под веселую музыку. Потом наступает тишина. Он запускает ее снова. И снова. И снова — сидя в полном отупении и одиночестве. Он не будет душить Дездемону — просто вымажет ее лицо сажей, как свое собственное, накроет черными очками и черным париком. Трупы Кассио и Эмилии свернутся калачиком у их ног, а услужливый Яго прикрепит бирки к их ногам, после чего сам ляжет рядом. Музыка будет играть, но спектакль уже кончится, и на сцену выйдут монтировщики, и разберут все декорации — а Отелло с Дездемоной так и продолжат сидеть оцепенело, и только подбородок у Отелло будет резко подрагивать. Когда смотришь «Отелло» Бутусова, кажется, что в этом спектакле много лишнего — бессмысленных действий и персонажей, неистовой беготни и гремящей музыки. И если все это убрать и оставить главное, спектакль станет гораздо лучше. Только это будет уже не Бутусов. О спектаклях этого режиссера бессмысленно писать театроведческие статьи. Их можно пытаться подвергать анализу, раскладывать что-то в них по полочкам, искать смыслы и аллюзии, красиво пересказывать. Но на самом деле ни анализу, ни полному описанию они не поддаются. Постановки Бутусова — как картины абстракционистов. В них можно не видеть ничего, а можно — все, что угодно; если же их не почувствовать, то смотреть на них бесполезно.
Administrator: ...В одной из коробок обнаруживается милая плюшевая игрушка. Он случайно на нее нажимает и вздрагивает, когда та пускается в пляс под веселую музыку. Потом наступает тишина. Он запускает ее снова. И снова. И снова — сидя в полном отупении и одиночестве... (с)
Administrator: От зрителя Ад по Бутусову Юрий Бутусов поставил в театре «Сатирикон» спектакль, узнаваемый и даже предсказуемый по стилю и приемам, но при этом оставляющий ощущение открытия. Режиссер Юрий Бутусов и художник Александр Шишкин, уже не в первый раз в тандеме изобретающие актуальное театральное пространство для шекспировских текстов, на этот раз создали на сцене мир совершенно удивительный. Он напоминает старую захламленную квартиру, в которой вещи разных эпох соседствуют, словно геологические пласты земной коры. Здесь и советские круглоглазые неваляшки, и военная форма XIX столетия, и яркие дешевые метелочки для борьбы с пылью, будто вчера купленные на каком-то рынке на окраине Москвы, и скромный портрет Пушкина на кухне, и бутафорские, нарочито театральные черепа… Чем не метафора современной культуры? Впрочем, вернее было бы сказать, что это метафора представлений о ней — многослойной неразберихе в голове любого более-менее начитанного современного человека, в которой Пушкин и песни Эминема, Чехов и Ахматова, Шекспир и «Руслан и Людмила» оказываются совсем рядом. Этот хаос (хаос внутренний, идейный, превращенный во внешний, зримый) построен так тонко, так завораживающе театрально, что, кажется, его просто нельзя было придумать математически, логически — только построить по музыкальному принципу, интуитивно. Поначалу зрители могут лишь догадываться о том, что перед ними не традиционно понимаемое место действия, а визуализированное пространство сознания и подсознания. Потом во избежание сомнений на занавесе-арлекине появляется видеопроекция с ироничными стрелочками и надписью «На самом деле этого не было». Страшное бутусовское кино, в котором Яго и Дездемона целуются и стреляются на дуэли, Отелло читает монолог финна из сказки Пушкина, а неистовый Кассио носит красный мотоциклетный шлем, — примерно то же, что и магический театр в «Степном волке» Германа Гессе. Как говорил один из героев этого романа, «мы находимся сейчас в магическом театре, здесь есть только картины, а не действительность». Впрочем, эти «фиктивные» (если воспользоваться словом того же Гессе) картины совсем не безобидны. Субъективные, прокручиваемые в голове фильмы способны разрушать и убивать вполне реально. Впрочем, напомню, что речь идет не о лобовых психоаналитических концепциях, а о спектакле как о музыкальном произведении. Система координат, выстроенная таким сложным образом, определяет и взаимоотношения между героями на сцене и между персонажами и залом. Какими бы утонченными ни были игры постмодернизма, избегающие прямых определений, все-таки каждый режиссер, обращающийся к такому знаковому произведению, как «Отелло», вынужден ответить на вопрос: кто такой Отелло сегодня, здесь и сейчас? ревнивец? воин? наивный и доверчивый человек? Ответ Бутусова и Дениса Суханова, исполнителя роли Отелло, нетривиален. Отелло Суханова при всей его пряной манерности и вкрадчивых интонациях — почти мистериальный «всякий человек». По-видимому, задача артиста прежде всего не в том, чтобы сыграть, к примеру, ревнивца или простака, а в том, чтобы заставить зрителя почувствовать отзвуки черной страсти Отелло в своей душе, примерить роль на себя, осознать, что это и про него тоже. Режиссер ставит Суханова-актера в довольно парадоксальную ситуацию: часто то, что мы видим на сцене, — это мир глазами Отелло. Но как определить и сыграть роль себя в собственном же мире? Ведь довольно часто «я», именно этот персонаж в театре подсознания оказывается самым загадочным, он убегает от определений. Суханов наполняет образ эмоционально, но оставляет зрителю место для домысливания, насыщения сугубо индивидуальными (для каждого сидящего в зале) смыслами. В своей игре, в решении этого героя он как будто не договаривает, но эта недосказанность, конечно, не пуста, а концептуальна. Едва ли не еще более сложная задача стоит перед Дездемоной — Марьяной Спивак. В некоторых эпизодах она — образ, завладевший сердцем и помыслами Отелло, то есть проекция его воображения. Потому она легко превращается то в женщину-вамп в дразнящем строгом костюме и с классическим каре, то в сладострастную развратницу, воркующую с Кассио. Но в других сценах Дездемона — Спивак словно пытается отвоевать у Отелло, Яго и всей этой трагической истории саму себя. И тогда оказывается, что эта Дездемона — отнюдь не классическая «голубая героиня», а невероятно живая и современная женщина. Яго Тимофея Трибунцева сыгран очень просто и при этом невероятно сложно. Этот Яго не интригует, не хлопочет лицом, не подвывает злодейски. Всю историю про мавра, в финале которой никто не выжил, он готовит просто и по-деловому — так же, как жарит яичницу на убогой маленькой плитке на глазах у публики. Впрочем, сам приготовил — сам и отведай. Страдает этот невысокий и на первый взгляд не слишком приметный Яго не меньше, чем откровенно красующийся по временам Отелло. Трибунцев умудряется держать на сцене тройной контрапункт: выспренним шекспировским словам противопоставлены обыденные интонации, а обыденным интонациям — невероятная тоска в глазах. А еще Яго в спектакле Бутусова — режиссер драмы Отелло и Дездемоны, участник ее, всерьез любящий жену Эмилию и ревнующий ее к мавру (если кто-то вдруг забыл об этом, услужливая видеопроекция напомнит в нужный момент) и зритель: Яго нередко спускается в зал, чтобы посмотреть со стороны на затеянную им адскую игру. А впрочем, в какой-то момент разделение на персонажей становится в спектакле Бутусова весьма условным. Яго может прочитать монолог Отелло, Отелло — произносить реплики за Яго, а рядом с Дездемоной оказываются Эмилия и Бьянка — и втроем они составляют некоторое трехголосое единое женское существо, в унисон отвечающее на вопросы Яго. В конечном итоге жизнь сложнее прямых противопоставлений. И разве нельзя быть Отелло и Яго или Дездемоной и Бьянкой одновременно? Постановка Бутусова непроста для восприятия. Повторы, затянувшиеся паузы, громкие звуки и громкие эмоции, не поддающие расшифровке знаки, метафоры без ключа к разгадке — все это не создает для зрителя комфорта, выбивает привычную почву из-под ног. А еще этот спектакль невозможен без внутреннего соучастия. У зрителя здесь особая работа: по сути, общую картину, историю каждый зритель здесь собирает сам, затрачивая себя, свои воспоминания, чувства. Правда, режиссер платит той же монетой — он так же бескомпромиссно откровенен и открыт в этом спектакле. Потому не так много смысла говорить о самоповторах, цитатах и отсылках этого причудливо скроенного действа. Тут кроили явно по живому и без наркоза.
Administrator: От зрителя Все нижеследующее – попытка разобраться во впечатлении от спектакля «Отелло» (Сатирикон), и избавиться, освободиться от наваждения. Сразу могу сказать тем, кто предпочитает традиционное прочтение пьесы, кто далек от экспериментов современного театра и кому лично не интересны постановки Ю. Бутусова – лучше не ходите на этот спектакль, не тратьте время, деньги и силы; все равно будете тосковать, злиться и жалеть потраченное. А вот искателям нового и поклонникам современного театра – ЭТО стоит посмотреть. Выйдя после спектакля мы вместе с подругой сошлись во мнении, что увиденное впечатлило, было чрезвычайно интересно, оба главных героя сыграны великолепно, и Яго Трибунцева даже посильнее будет, чем Отелло Суханова, но первое действие понравилось больше – оно было более динамично, захватило сразу и не отпускало до антракта, а вот второе – явно затянуто, местами даже скучновато, эротическая сцена – явно излишняя, ничего нового уже к палитре полотна спектакля не добавляет, что Отелло во втором действии затянуто сопит, долго дышит и второй круг песенки заводного зайца тоже был ни к чему – пронзительная напряженность момента была утрачена, и стало как-то неловко за режиссера – неужели сам не чувствует, что – не нужно. Но – тем не менее, все равно – здорово. Мелькнула мысль: «а ведь можно было бы посмотреть второй раз….», но… На следующий день в течении обыденности вдруг проявилось чувство небольшой тревожности, которое не отпускало и привлекало внимание, словно бабочка, бьющаяся о стекло: «Ах, да,…. вчерашний «Отелло». Где-то что-то зацепило. Время от времени в течение этого дня и дня следующего чувство медленно нарастало и к третьему дню стало окончательно ясно – «накрыло». Спектакль не отпускает. Отелло Суханова приковывает мысленный взор так, что не отвести. И ведь по-прежнему внутренне соглашаюсь с мнением подруги – Яго сыграть Т. Трибунцеву сложнее - в рисунке роли нет трюкачества, бесконечных переодеваний и даже обнажения, как у Отелло Д. Суханова. То есть нет никаких внешних подпорок для роли. Яго в исполнении Т. Трибунцева (так увидел режиссер Ю. Бутусов, а воплотил - актер Т. Трибунцев) прост как «великая сермяжная правда», прост как яичница, которую он жарит на глазах у заинтригованной публики, и когда я смотрю на Яго Трибунцева, то проникаюсь его «правдой», и в этот момент я – с ним, с Яго. Но когда я смотрю на Отелло, воплощенного Сухановым, я уже вижу только его и становлюсь сопричастным ему. Когда я смотрю на Яго – я испытываю удивление и радость от талантливой игры Т. Трибунцева: «Как же он великолепен!» Когда смотрю на Отелло, я чувствую изумление и болезненное недоумение: «Как же такое возможно?» А как смог режиссер увидеть Отелло ТАКИМ? Тонкий, нервный, рефлексирующий, сложный.. Легкий взмах руки, отточенный поворот головы, летящая походка… Слушая его монолог во второй части, даже несмотря на то, что затянуто, а все равно отдаешь себе отчет том, что сопереживаешь и ревнуешь вместе с Отелло, даже вопреки себе и своему здравому смыслу…Глядя на кубистическую спину уходящего в глубину сцены полу (а потом и вовсе)обнаженного Отелло Суханова, в сознании всплывают образы Пикассо. Ревность Отелло Суханова, это не буйство шекспировского мавра, а стремление ослабить, утишить боль героя «В поисках утраченного времени». Лишь однажды испугавшись и потеряв покой навсегда от одного только подозрения, что любимая неверна, Отелло Суханова, подобно герою Пруста, будет искать подтверждения измены, испытанных с другим удовольствий, и спасительного успокоения в наслаждении (и эротическая сцена, оказывается, вовсе не излишня), приняв потом позу ребенка в утробе матери, где было так спокойно и безопасно. В спектакле не было пошло-драматического: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», как и пошло-сентиментального: «Она его за муки полюбила, а он ее - за состраданье к ним». И пошло-трагического: «Мавр сделал свое дело, мавр может уйти». Вообще в постановке Ю. Бутусова, несмотря на показную китчевость, совсем нет пошлости – странно, до этого у меня было убеждение, что китч и пошлость – почти синонимы. Ан, нет, бывает и так…Многие спектакли оставили впечатление безусловно талантливых, многие образы запомнились, но когда в памяти возникает образ Отелло в исполнении Д. Суханова, то вслед за ней появляется мысль: «Боже, да это же просто…гениально!»
Administrator: Фото: Тамара Йон ...и огромная благодарность Марине Дровосековой за разрешение на публикацию снимка!
Administrator: Радио России|Закулисье "Отелло" Юрия Бутусова: Шекспир как Солярис Только что "Золотая маска" объявила претендентов на премию за прошедший театральный сезон. В числе номинантов - два спектакля Юрия Бутусова: "Добрый человек из Сезуана" в московском Театре имени Пушкина и "Макбет. Кино" петербургского Театра имени Ленсовета. И новая постановка Бутусова, а именно "Отелло" в "Сатириконе", войдет в список номинантов будущего сезона. Бутусов очень часто обращается к драматургии Шекспира. Он ставил "Гамлета" в МХТ имени Чехова (с Михаилом Трухиным, Михаилом Пореченковым, Константином Хабенским), "Меру за меру" в Театре имени Вахтангова, "Ромео и Джульетту" - в Норвегии, а в "Сатириконе" - "Ричарда III" и "Короля Лира" с Константином Райкиным в главных ролях. "Отелло" - первый шекспировский спектакль Бутусова в "Сатириконе", в котором не занят Райкин. Отелло играет Денис Суханов, а Яго - Тимофей Трибунцев. На вопрос, что так властно связывает его с великим английским драматургом, режиссер ответил: "Я лучше ничего не знаю. В нем есть все, о чем я хочу думать, говорить, рассуждать, и абсолютная, всепоглощающая, безумная театральная игра. И вера в жизнь есть, несмотря на все кошмары. Поэтому я всегда хочу быть с Шекспиром. Когда говорят, что Шекспира не было, что это псевдоним, под которым скрывался кто-то другой, я в каком-то смысле это понимаю, потому что это космос, такой поток энергии, эмоции, высочайший полет души, мысли и такой страшный живот, низ. Я читаю его и все время делаю открытия. Вроде знаешь все пьесы, но, недавно перечитывая "Антония и Клеопатру", понял, что лучше пьесы про любовь не найдешь. Он - бог". По мнению режиссера, в пьесах Шекспира есть все. Но в спектакль добавлено много того, чего в них нет и быть не могло: современная музыка, стихи Анны Ахматовой. Некоторые из этих дополнений понять вовсе невозможно, а иные требуют пояснений. Допустим, Отелло читает монолог финна из пушкинского "Руслана и Людмилы". Где, спрашивается, река, где дача? Финн, конечно, как и Отелло, покинул родную страну, сражался на море и вернулся к возлюбленной героем, но Наина раз за разом его отвергала, а Дездемона любила своего жениха, так что логика постановщика не до конца ясна. На вопрос, зачем он "дописывает" Шекспира, Бутусов ответил: "Для меня тут нет противоречия. То, что я в спектакль запускаю, это тоже из Шекспира. Я все, как мне кажется, из него беру, нарочно ничего не делаю, чтобы кого-то поразить. Тут нет никакого насилия, мне кажется, все органично. Мне кажется, он позволяет такие вещи. Он для меня все время пульсирует, дышит. И потом я ведь тоже есть. Я нагло настаиваю на том, что мы должны находиться в диалоге. Это мой диалог с Шекспиром. Я провоцирую его, чтобы расширить пространство пьесы, и все время проверяю: выдержит?" Бутусов говорит о Шекспире, как о Солярисе из книги Станислава Лема, как о пульсирующем, мыслящем океане, который вызывает в сознании героев различные воспоминания и их материализует. Видимо, нечто подобное делают сочинения английского барда с самим режиссером, пробуждая к жизни его собственные фантазии. Действие "Отелло" разворачивается на огромной сцене, заполненной (чтобы не сказать захламленной) сотней предметов: бутафорскими черепами, вентиляторами, прожекторами на штативах, растениями в кадках, костюмами на вешалке, зеркалами, креслами, музыкальными инструментами, сухими ветками, воздушными шариками, электроплитками, столами. Площадка напоминает кинопавильон, превращенный не то в реквизиторский цех, не то в склад театральных декораций и костюмов. Здесь можно найти все необходимое для того, чтобы сегодня показать один спектакль, завтра - другой. "Конец любви, - говорит Отелло, - конец всему, наступит хаос". И хаос (художественно организованный рукой Александра Шишкина) нарастает на сцене, как и в душе главного героя. История военачальника, мавра, из ревности задушившего безвинную жену Дездемону, видимо, никогда не устареет - дикая, темная часть человеческой натуры постоянно выходит из повиновения. Бутусов говорит: "Идеализм - вот предмет моих дум, постоянного осмысления. Идеализм, а рядом с ним то, что мы всегда оправдываем, понимаем: человеку ведь надо как-то жить, приспосабливаться. На низменные чувства он тоже имеет право. Для меня это важные темы. И никакого анахронизма я в ревности не вижу: разве отношения мужчины и женщины - анахронизм?" Отелло Дениса Суханова белолиц и нисколько не похож на генерала. Это элегантный, даже аристократичный человек. Внимание женщин он завоевывает не рассказами о сражениях (как в пьесе), а чтением стихов. Интеллигентный, мягкий, любящий Отелло - максималист и идеалист, наделенный богатым воображением, в которое Яго по капле вливает яд ревности, постепенно отравляя того, кого ненавидит. За что Яго возненавидел Отелло? За то, что возвысил по службе не его, а ничтожного Кассио (в спектакле это действительно жалкий человек)? За то, что приревновал его без повода к своей жене Эмилии (прекрасная работа Лики Нифонтовой)? За то, что сам возжелал его жену? За то, что Отелло и Дездемона не вписываются в картину мира, согласно которой все человечество - "козлы и обезьяны"? Яго манипулирует людьми. Эта тема для режиссера тоже важна: "Мне кажется, что мы все время хотим быть свободными, но мы управляемы. Это одна из очень серьезных человеческих проблем: где надо кого-то послушаться, где - не надо? Это зона темная и непонятная". Мизантроп Яго навязывает всем свое представление о людях. Это в спектакле прямо показано: Отелло вдруг начинает говорить словами Яго, измазывает краской лицо Дездемоны (пачкает ее подозрениями), наносит краску на свое лицо: его душа чернеет зримо. Дездемону играет Марьяна Спивак, но (то ли она меняется в глазах Отелло по мере развития сюжета, то ли любую женщину он готов возвести в идеал) она постоянно меняет облик, и зрителям кажется, что это разные актрисы: сперва молоденькая, бесхитростная, любящая девочка в простой одежде; потом в черном парике и строгом костюме бизнесвумен, помыкающая супругом; а еще яркая блондинка в пышных юбках, модельная куколка, Барби. Актриса меняет прическу и тембр голоса, кисточкой наносит на лицо морщины, и вот уже перед нами иссушенная страданием старуха. К той, какой она была вначале, милой, простой, тихой, Дездемона вернется только в финале, перед смертью. Бутусов поставил в "Сатириконе" очень зрелищный, яркий спектакль. Он переполнен разного рода аттракционами (видеоартом, крупными планами актерских лиц на экране, ритмичной музыкой, всевозможными шумами, создающими сплошной звукоряд), но все это почти не отвлекает от актеров и сути разыгрываемой истории. А режиссерское толкование при всем внешнем несходстве более всего напоминает "Отелло" Анатолия Эфроса и Театра на Малой Бронной (1977 г.). Дездемоной была Ольга Яковлева, тихого, интеллигентного Отелло играл Николай Волков, Яго - Лев Дуров. Его ненависть к Отелло, как и у Тимофея Трибунцева, питалась завистью закомплексованного ничтожества к прекраснодушному человеку. У Эфроса, как и у Шекспира, этот пигмей побеждал. У Бутусова он умирает, клубочком свернувшись у ног убитой им жены. Пожалуй, в этом есть что-то оптимистическое: зло наказывает само себя. На вопрос, зачем он изменил финал, режиссер ответил: "В пьесе его в тюрьму отправляют. Но для меня Яго тоже умирает. Для меня совершенно очевидно, что мир, содеянный им, его тоже погубил. Такие поступки убивают".
Administrator: От зрителя нынче с мамой премьеру "Отелло" в Сатириконе.. Треш, господа, треш.. По сравнению с этим спектаклем, "Ромео и Джульетта" с участием Ди Каприо - просто каноническое прочтение.. Но тем, кто привык на досуге поглядывать японские экшены, "Отелло" версии Юрия Бутусова особо шокирующим не покажется..
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото Сергей Петрова
Administrator: Театрон Трагедия хаоса В театре Сатирикон режиссер Юрий Бутусов поставил шекспировского "Отелло". Уже до этого на сцене Сатирикона режиссером были поставлены две трагедии Шекспира: "Ричард III" и "Король Лир". А одним из самых ярких театральных событий стала поставленная два с половиной года назад чеховская "Чайка". В новом спектакле многое на первый взгляд кажется знакомым, с тем лишь отличием, что сценография и действие стали еще более хаотичными. На авансцене лежат бутафорские черепа, так что трудно не вспомнить бедного Йорика из Гамлета. Когда же открывается занавес, то пространство сцены, созданное художником Александром Шишкиным (постоянным соавтором Бутусова), напоминает огромную свалку ненужных вещей. Здесь можно увидеть столы, стулья, холодильники, коробки, растения в кадках, музыкальные инструменты, игрушки, лыжи, шинели... Актерам приходится передвигать предметы, высвобождая место для игры. Картина хаоса дополняется шумом музыки, танцами и нарушением хрестоматийного сюжета. Известно, что изначально работа шла над спектаклем "Три сестры", который затем превратился в "Отелло". Даже если этого не знать, то отдельные моменты спектакля нас напрямую отсылают к Чехову. "Александр Игнатьевич", — кричит одна из трех женщин. Сестры в ночных сорочках мечутся по сцене в дыму пожара. Дездемона и Яго могут на наших глазах превратиться в Ирину и Тузенбаха, а затем неожиданно начнут стрелять друг в друга. В одном из интервью Бутусов назвал свой подход к театру нелинейным. Эта нелинейность проникает во все уровни. Поэтому не важно, чеховские ли фразы произносят герои или разыгрывают раз за разом эпизоды из Отелло. Каждый эпизод ставит перед нами вопрос о границах возможного. В мире, где все границы размыты, любое действие становится оправданным, так как нет оснований, для того чтобы считать его недопустимым. Актеры могут бегать, кричать, менять одежду, парики, образ. Дездемона (Марьяна Спивак) так и не обретет цельность, разве что перед лицом смерти. Она может быть глупой, жестокой, ранимой, испуганной. Сцена повторяется раз за разом, но мы не знаем какая из Дездемон подлинная. За маской скрывается новая маска, и только в финале черное и неподвижное лицо "мертвой" Дездемоны уже не сможет нас обманывать. Несмотря на хаос и сумбур происходящего, центральная ось спектакля сохранена. Отелло (Денис Суханов) и Яго (Тимофей Трибунцев) страдают даже в этом бессмысленном мире. Реальность и вымысел тесно переплетены, и нет возможности отличить одно от другого. Яго шаг за шагом выстраивает свой план мести и как искусный кукольник руководит происходящими действиями. В одной из сцен Яго сам будет зачитывать реплики персонажей, а они послушные его указаниям будут разыгрывать свои роли. Отелло чувствует себя потерянным в этом мире: он готов выслушивать советы Яго, лишь бы избежать возможности самому принять итоговое решение. Несколько раз Отелло будет наносить на себя черную краску, несколько раз смывать, но в финале его лицо все-таки останется черным. Одинокий, потерянный бесцельно будет он бродить среди пустых картонных коробок. В одной из них он найдет собачку, механически поющую: "Если ты счастлив и знаешь об этом, хлопни в ладоши!". Однако хлопать в ладоши некому. В спектакле Бутусова "Отелло" мы сталкиваемся со странным парадоксом. Часть предметов, фраз, сцен могут показаться бесполезными и лишенными смысла. Нужно ли было читать отрывки из Пушкина? Для чего было вводить сцену с обнаженным Отелло? Неужели нельзя было убрать сцены их чеховских "Трех сестер"? Но и сами эти вопросы не имеют смысла. А в мире, где хаос стал основой восприятия, а границы между возможным и реальным взаимопроницаемы, трудно создать что-либо по-настоящему бессмысленное. Фраза и предмет все равно наделяются смыслом. Перед нашими глазами за несколько часов развернулся мир настоящей трагедии, основная суть которой заключается не в сумасшествии Отелло и убийстве Дездемоны, а в сумасшествии самого мира, в котором отныне нет невозможного. Пространство осмысляла Анна Никифорова
Administrator: От зрителя Давно уже пора на соответствующих театральных билетах и афишах писать: ОСТОРОЖНО, БУТУСОВ! Дабы осведомлять неискушенных зрителей, что данная постановка не рекомендована к просмотру любителям классического традиционного театра. Потому что Ю. Бутусов – это уже не частный случай, это целое явление. Думаю, очередная и следующая «Золотая маска» тоже будет так или иначе бутусовской (искренне надеюсь, что присудят за главную мужскую роль исполнителю роли Отелло Денису Суханову). Так что Ю. Бутусов – это уже «Золотой Маска-рад». Причем, заслуженно. А незнакомый ранее с постановками этого режиссера случайный зритель, рискнувший купить билет, тем самым совершает осознанный выбор: «предупрежден, значит – вооружен». Зачем вооружаться и чем вооружаться, идя на спектакли Бутусова? Любопытством; за тем, что без предварительной психологической подготовки случайный зритель будет обескуражен и даже возмущен. Что частенько на практике и происходит (сама была свидетельницей неоднократно, как зрители, сидевшие в первых рядах партера, а, следовательно – заплатившие за дорогие билеты, недоуменно переглядывались друг с другом, начинали фыркать, обиженно сопеть, а потом уходили в антракте). Честно предупрежденный зритель будет смотреть на все происходящее по-другому, а именно – заинтересованно. С желанием разобраться. А теперь, собственно, об «Отелло». Посмотрела 2 раза, с разницей в две недели. Первый раз пошла, потому что – Бутусов, постановки которого мне интересны в принципе – даже не важно, понравится или нет, удачно или не очень (все равно хочу увидеть), а вот второй раз пошла, поскольку «Отелло» оказался - «и уму, и сердцу». Иными словами – чтобы разобраться с образами, проверить собственное видение сцен, деталей и даже частей реквизита (замечу в скобках – к театру я не имею никакого отношения, кроме как зрительского), и – получить удовольствие. Удовольствие, даже не побоюсь этого слова – наслаждение, от игры Д. Суханова (Отелло), а также Т. Трибунцева (Яго). Сразу скажу, что сама постановка с точки зрения режиссуры слабее, чем «Чайка» - невнятнее, хаотичнее, бессвязнее. В «Чайке» актеры играют как ансамбль или единый и слаженно работающий организм. Однако производит неизгладимое впечатление в первую очередь именно сама постановка. «Отелло» же распадается на фрагменты, интермедии, зачастую непонятно как связанные (если эта связь, кроме как по причудливой прихоти режиссера, вообще наличествует). Но сам образ Отелло и фантастическая (sic!) актерская работа Суханова заставляют забыть обо всех недостатках режиссуры. Режиссер в этом случае восхищает самим выбором актера на данную роль, тем, что увидел Отелло таким. За что ему огромное человеческое СПАСИБО! Ведь вызывает благодарное восхищение не только то, что сделано безупречно, в чем каждая деталь подогнана и необходима, но и то, что глубоко и надолго затрагивает, заставляя вновь и вновь возвращаться мысленным взором и сопереживать. Смотря «Отелло» во второй раз, специально сосредоточилась на игре Д. Суханова, чтобы найти изъяны, к чему-нибудь придраться, но не смогла – ни в одной сцене. Если в столь недолговечной и даже эфемерной сфере человеческой деятельности, как театр, есть проявления гениальности, то образ Отелло, воплощенный Д. Сухановым, сыгран ГЕНИАЛЬНО.
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: От зрителя ... Вечером же отправилась с семьей в Сатирикон, на новый спектакль Бутусова "Отелло". Я уже давно писала, что осовремененные постановки классики - это совершенно не моя тема, но мне тогда было всего 17 и может быть я была слишком категорична. Вчерашний бардак попал прямо в сердце и очень вовремя. Эта необузданная ревность, отравившая Отелло, во мне все еще теплится, но...мы с ним разных сиуциях. У меня нету лживого Яго, который снабдил бы меня мешком ложных фактов. У меня есть сами факты, которые я своими ушамиглазамиголовой увидела. Но тем не менее было грандиозно. Кстати, в театре видела самого Марка Захарова. Удивительно и приятно (: ...
Administrator: Фото: Сергей Петров Отсюда
Administrator: От зрителя Вы когда-нибудь читали Шекспира под музыкальное сопровождение в виде Эминема? Нет? вот и я тоже... Всегда была противницей современных театральных постановок и экранизаций извечной классики, но вчера было нечто... Когда зритель сидит и боится лишний раз вздохнуть и пошевелиться, чтобы не пропустить малейшее движение на сцене, вот именно тогда, на мой взгляд, можно считать, что постановка удалась... Про грамотный свет, про декорации, проектор, как художественно-выразительное средство, про игру актеров, режиссуру и огромнейшую проделанную работу я и не говорю. За любовь! за Шекспира! за искусство! Браво!
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Сергей Петров
Локоны: От зрителя: вчерашний "Отелло" так и сидит в голове! потрясающая постановка! так и хочется сказать что лучшее из того что сейчас поставлено Бутусовым в Москве. но не буду. хотя для меня кажется стало самым любимым! понравилось все! абсолютно! полнейший восторг! обожаю эту наполненность сцены (во всех смыслах), актеры творят невообразимые вещи! музыка! хотелось чтобы это длилось и длилость, но Бутусов в этот раз во времени ужался) конечно, Трибунцев - Яго - Суханов - Отелло. !!именно они натянули это действие как батут меж собой. и все и всё стало колбасится и взрываться. странно, Но спектакль не кровожадный! жаль только, что опять они нас, ........ От зрителя: Отелло в Сатириконе.... Влюблена! Слов нет, эмоций через край
Innamorata: Отелло. 4 декабря В ритме современной жизни и моих последних суматошных недель, не всегда идешь куда-то с полной уверенностью, что все будет хорошо, даже если это и любимый театр. Но вчера, как назло, все было просто прекрасно... Не стану приплетать много личного - думать и говорить надо о спектакле. Надо! Надо, потому что в прошлый раз я так и не смогла в полной мере донести даже до себя – а что это было и как мне на это реагировать. Вчера поняла - это можно только любить. Тоооолько любить. Любить – три раза подчеркнуто. Назвать увиденное можно одним словом – Космос. Не в плане научном, конечно, а в таком, когда, знаете, говорят о необычных людях – Космос. Как и сам спектакль – состоящий из вереницы ярких сцен, так и впечатления мои пока обрывочны, но красочны и практически до сих пор осязаемы. Во-первых, я еще никогда не встречала в театральных постановках таких пауз, нет, ТАКИХ пауз. Когда сидишь и думаешь о том, что вот ты сейчас пошевелишься – и все, ВСЁ вокруг к чертям обрушится, всех разгонят из-за несостоявшегося спектакля, сидишь парализованная и тихо дышишь, пока наконец кто-то из актеров не выводит тебя из этого невыносимого безмолвия начатой наконец-то фразой. Во-вторых, одна из самых-самых, повлиявших, на всю концепцию спектакля, находок (все время, когда использую слово «находка» перед глазами сцена из фильма «12 стульев» и Эраст Гарин в роли престарелого театрала с возгласом «Великолееепная находка!!!» во время представления театра «Колумб») это увеличенная громкость микрофона Дениса Суханова. Это ААААА!!! Нет зала – нет никого – ты есть и Отелло, на ухо тебе сообщающий свои мысли. Его монолог, воспроизводимый в сопровождении поиска «счастья» в картонных коробках – это вообще какая-то замагничивающая театральная сила. В-третьих, сцена «за яичницей»… Классическая сцена их мужской повседневности. Маленькая, даже не маленькая – тесная, не очень чистая кухонька, с засаленной скатертью, запыленными полками, бутыль с маслом, авоська с луком, сломанная арфа – ха-ха, а что, не всегда в холостяцких кухнях лежит зимняя резина, почему бы и не арфа? И вот на этой кухне – «кухня жизни», мужской разговор, яичница с черным перцем, водки нет, осторожное предположение Яго об измене Дездемоны, и пошло поехало… Какую физическую, внутреннюю боль причиняет Отелло этот, казалось, пустячок, брошенный в задушевном разговоре на ветер… Никого не хочу обидеть, но про военных часто говорят, что они тупые и храбрые. Про настоящих таких военных, красивых-здоровенных. А такие хитрецы, как Яго, это уже не войны, это политики, которые со всей изощренностью своего ума могут манипулировать, помыкать, подставлять и предавать. Ну вот чем не политик? (Причем, Тимофей явно вчера пресек особо бурные эмоции публики по случаю информации, о том, что кандидатура Алексея Навального была снята с выборов.) В-четвертых, вода. Сидели не так близко, и брызги до нас не долетали. Но, вся стихийность чувствовалась очень конкретно. Ах, как сильно, ладонями да по столу! (Заметила что к тросам были привязаны полиэтиленовые пакеты, как в «Чайке», только желтые и наполненные водой) А мокрая одежда, а постоянные умывания, захлебывания и орошения. «Она была неверной как вода» же… Что еще выстрелило лично в меня? «ГЕРОЙ, Я не люблю тебя» …и метаморфоза краснощеких дурочек, влюбленных в Героя и жующих яблоки, их превращение в черных «вдов», проповедующих абсолютную истину о том, что в своих желаниях женщины подобны мужчинам. Что кисло или сладко для мужчины – то и для женщины кисло или сладко. (Измени Отелло Дездемоне с Эмилией, например, обошлось бы без убийства?) Очень, ну просто очень понравилась вчера Марьяна Спивак. Ни разу она мне не напомнила несчастную Машу - была Дездемоной. Той самой несчастной овечкой, и только ей, а все эти кукольно-офисные образы – это ни что иное как плод затемненного страстью и ревностью воображения Отелло. Не могу теперь наслушаться песней Гэри Мура о том, что Эмилия самая красивая женщина на свете. Не знаю, может быть это все неправильно, но я рада некоторому усекновению спектакля, он, что называется, «лег», вошел в пазы и защелкнулся. Второй раз после «Отелло» меня продолжают сопровождать забавные совпадения. В прошлый раз после первого акта, в котором звучит фраза: «Пусть будет близка со всем полком – лишь бы я не знал», в антракте мне в конфетном вкладыше попадается фраза: «Незнание – самое ценное и в дружбе и в любви». А сегодня утром – по радио ведущие помогали слушательнице в решении одного вопроса, путем гадания на книжке – Шекспир. «Отелло» Спектакль – магически обезоруживающий! Единственное, не под Эминема завершать спектакль, не под Эминема…
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: От зрителя Шекспир. Бутусов. Отелло. Впечатления. Вот раньше тут был совершенно другой текст, но я его просто-напросто стерла. Перечитала - и перед глазами предстала такая стерва в очках, не первой свежести, злая от недостатка мужского внимания. И - стерла. Потому что надо писать искренне. Я читала "Отелло" классе в 7-8. Извилин моих хватило на тот момент только на то, чтоб запомнить расхожую дебильную шутку про "отелло задушилло дездемону", а я была в принципе неглупой девочкой. Со спектаклями Бутусова мне повезло больше: впервые я увидела его "Чайку" чуть меньше года назад (и тогда тоже шел снег). Лучше бы сейчас конечно, но идеального в нашей жизни не больше, чем чистого снега в Москве. Но уже тогда я восхищалась не формой, не тем, как осуществляется подача материала (это было сейчас гнусавым голосом написано), а чувством, тем как все живет, дышит, летит, разбиваясь, вся ткань пространства на сцене и рядом, кажется, подчиняется совсем другим законам физики, ведь время то замедляется, то летит быстрее себя самого, то само себя ловит за хвост, крутясь как волчок и неизменно возвращаясь к одному и тому же моменту. И музыка. Саундтрек, пробирающий до костей, управляющий сердцебиением и дыханием благодарного зрителя. И еще была вода, много воды. "Она была неверной как вода," - не идет из головы. И да, я сбиваюсь с мысли и пишу уже про "Отелло", конечно же про "Отелло". Тяжело и одновременно легко и интересно смотреть и понимать то, что так или иначе перекликается с твоим внутренним миром. Еще тяжелее смотреть на сцену как завороженная, уже зная печальный конец. А настоящее зло, оно не чернее ночи, оно самое обыкновенное, среднестатистической внешности, незаметное, такое же как все мы, только очень подлое изнутри, действующее чужими руками во имя совей то ли выгоды, то ли забавы. И зря, очень зря мы читали Шекспира в 7-8 классе.
Administrator: Фото: Тамара Йон
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator:
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: В Петербургском Театральном Журнале № 74 вышла рецензия Павла Руднева на "Отелло" Юрия Бутусова в "Сатириконе". http://ptj.spb.ru/archive/74/
Innamorata: От зрителя Это очень хороший спектакль. Смотришь, и тебе понятно наконец, КАК нужно ставить Шекспира, что его герои заговорили своими родными голосами - много эмоций, много раскрытия темы. Очень красиво. То, что они сделали со сценой, свернув покрытие и зашторив стену - это потрясло меня чуть не больше, чем игра актеров, какое-то богохульство, разрешение мира на моих глазах, это сильнее чем соженный бумажный мир в Чайке. Проектор, высвечивающий цитаты на экран-занавес - это годно, записанный на пленку прерывистый монолог мавра пробирает до костей, сцена в спальне, где в темноте абсолютно голые актеры танцуют медленный последний танец перед убийством, и особенно немая сцена с залом, заваленным грязными картонными коробками и чертова поющая собачка... это очень круто. Актерв очень обаятельны, привлекательны и профессиональны, я к ним уже привык, как к родным - приятно видеть одну и ту же труппу на сцене, но - Сатирикон рискует стать одноразовым театром: сколько можно поливать сцену водой, устраивать дискотеку и перформанс "психушка" чтобы выразить эмоциональный накал? а сколько можно использовать один и тот же прием - повторение текста раз за разом? Хочется чего-то нового, других способов выражения, театр это все же не живопись... Король Лир пробрел меня сильнее, но и это было здорово.
Administrator: Фото: Тамара Йон
Administrator: "Отелло" Театр «Сатирикон». Режиссер — Юрий Бутусов. После непривычно аскетичного «Доброго человека из Сезуана» питерец Бутусов поставил спектакль, который даже по меркам этого режиссера кажется невероятно избыточным, буйным, неистовым и безумным. Предметов на сцене появляется столько, что из них можно было бы составить небольшой музей (при том что используется на них максимум половина), а некоторые эпизоды повторяются не по одному разу. В звучание пьесы Шекспира внезапно вторгаются то Пушкин, то Чехов; при этом спектакль посвящен памяти актера Андрея Краско. Пытаться уловить хотя бы половину заложенных Бутусовым смыслов априори бесполезно. И все же весь этот грандиозный хаос уходит на второй план перед главным — историей об Отелло и Яго, которую Максим Суханов и Тимофей Трибунцев разыгрывают так просто, пылко и искренне, как будто она рассказывается в первый раз. *********** Про Десять самых громких премьер в драматическом театре за 2013 год можно прочитать по ссылке.
Administrator: Отсюда Сатисфакция душевного либидо или алхимия драгоценной рефлексии. Не панегирик, но факт: если бы Юрия Бутусова не существовало на свете, его невозможно было бы выдумать. Такие как он не оставляют шанса относиться к себе равнодушно. Их не понимают и осуждают, ими восхищаются и пленяются, от них ждут подвохов и шедевров, Бутусов для каждого некто свой - разный, многогранный, неоднозначный, и у каждого вызывающий нечто своё: трепетное или суровое, пересекающее или параллельное, родное или отчуждающее. Душа. Термин лексически избитый, растерявший прелесть особенного содержания. Нематериальная материя с сокровенным смыслом. Ученые могут столетиями ставить эксперименты и спорить о результатах – сколько же весит человеческая душа, но как житейский эмпирик осмелюсь заключить: такие как Бутусов позволяют физически ощутить и нескептично поверить, душа есть. Ювелир, блестяще ограняющий алмаз реализма окружающей действительности до бриллианта глубины нетривиального на нее взгляда. Основатель векторов затейливых направлений системы координат собственной Вселенной с философией «иного и иначе». Виртуоз дирижерской палочки, управляющий игрой струн запылившихся антресолей внутренних миров в унисон, резонирующих в остром пике полета в заводь облаков. Врачеватель затянутых пленкой времени ран, нанесенных жестоким орудием безжалостного социума и беспринципной морали. Пророк, который без использования зрения, тактильно на кончиках пальцев осязает прикосновение грядущего задолго. Инноватор, внедривший нано-эмоции на уровне подсознания, заставивший выйти из состояния горного плато и превратиться в величественную вершину духовного развития. Таких как он не бывает, но он есть. А вместе с ним есть «лабиринт Минотавра» - практический комплекс, который вырабатывает навыки выходить за пределы сосредоточения «под ноги», обучая поднимать голову и смотреть не только по сторонам, но и вверх – туда, где найдется выход, если обладать пытливым умом и геркулесовым упрямством. А спектакль? Если говорить о его авторе можно бесконечно, теряя счет хода метронома, то сами творения нужно видеть. Есть еще вещи, в повествовании о которых не нужны слова, их язык – сурдоперевод со звеняще-молчаливого сердечного. Обзаведитесь билетами, ведь совершенно не важно, озарит ли Ваш лик живой восторг, или же исказит ханжеская гримаса – «плохо» и «хорошо» одинаково прекраснее «никак». Спектакли Бутусова с самого первой минуты своего рождения в его голове тюнингуются опцией по умолчанию «смотреть нельзя пропустить», остается лишь правильно поставить знак препинания.
Administrator: Фото: Тамара Йон
Administrator: Отсюда
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Elena: Больше Отелло - хороших и разных! Пожалуй, это первое, что я смогла выдохнуть, увидев все происходящее, - настолько оно оказалось неожиданным и совсем отдаленно напоминающим самого Шекспира. "Прикольно!" - произнес кто-то за моей спиной. Возможно, это так. А я-то, грешным делом, сравнивала Ломкина с Бутусовым и находила, что "они чем-то похожи!" Да, после недавнего относительно упрощенного "Доброго человека", - это н е ч т о. Я так скажу. Никакая это не пьеса. Это свободный полет наисвободнейшего человека Юрия Бутусова, оторвавшегося от всех условностей, правил и догм, расчетов и приоритетов, и устремившегося прямехонько в космос. Что касается его "экипажа", то есть его актеров, то они с достоинством выдерживают этот "выход в открытое межпланетное пространство"; что же до зрителей, - то, простите, не все обладают соответственной морально-физической подготовкой. Моего мозга хватило, откровенно говоря, на несколько эпизодов этой грандиозной головоломки-ребуса, этой вариации-фантасмагории на тему "Играем...Шекспира!" Бутусов открыто идет к зрителю: актеры постоянно в первом ряду партера. Конечно, с одной стороны, это театрализованное "кабаре-варьете", режиссируемое Яго со стороны; с другой - желание установить тесный контакт со зрителем, предложив ему свои "правила" - усерднее "работать головой" и думать, думать, думать. И то, и другое уже присутствует в "Чайке", здесь же эти "приемы" приобретают поистине гиперразмеры и становятся несоизмеримо жестче. Еще одна ключевая "чайкинская" фишка - повторение и разноликовость практически всех героев. Взять хотя бы Дездемону, - она буквально кишит всевозможными метаморфозами, сменяющими друг друга на бешеной скорости. Абсолютный "антоним" Дездемоне Ломкина, и вот почему. Героиня у Якова - Дух, символ самой возвышенной и недосягаемой Любви, быть может, недоступной простому смертному. Бутусовская Дездемона - символ самой что ни на есть Женщины - святой, грешной, дерзкой, нежной, страстной и т. д. и т. п. Перевоплощения Марьяны в эти захватывающие ипостаси - сплошной фейерверк, и все же Дездемона-Иванович трогает меня сильнее. Возможно, рядом с Отелло, самим начиненным нешуточными страстями и противоречиями, для относительного уравновешивания мне органичнее видеть именно такую героиню. И, кроме всего прочего, в ломкинской трактовке с его Дездемоной тем более очевиднее, какое чудо уничтожает Отелло, и тем самым насколько чудовищна его собственная трагедия. Бутусов же фактически приравнивает Дездемону к Отелло - как эмоционально, так и чисто статусно. Это и Дездемона в гимнастерке - "боевой друг" - как обращается к ней сам герой, и, собственно, венец всего спектакля - Дездемона с закрашенным черным лицом, волею Отелло превратившаяся в его второе "я". Ну и еще, что касается "женской" темы у Бутусова. Тоже очень интересно. Имею в виду "допрос" трех граций, учиненный им Яго. И здесь снова - "любовь по Куприну". "...Женщины займут в мире неслыханную власть. Они будут попирать нас, мужчин, как презренных низкопоклонных рабов. И все оттого, что мы целыми поколениями не умели преклоняться и благоговеть перед любовью". Касательно Ломкина, у него на эту тему высказывается исключительно Эмилия, страстно отстаивающая свою точку зрения. Бутусовские же дамы - Эмилия, Бьянка, Дездемона - ведут себя не в пример вызывающе и их аргументы не оставляют сомнений в том, что "намерения" свои они исполнят. Яго-Трибунцев. Вот уж сюрприз. Переиграл всех и вся! Считаю эту работу лучшей у актера после Треплева. Вот ведь два Яго - Жойдик и Трибунцев. Один - высоченный красавец с обжигающим взглядом и тигриной пластикой, другой - невысокого роста, неприметный "зверек" с глубочайшей затаенной тоской в глазах. Действительно, последний не "хлопочет лицом", не изощряется во вражеских происках, а просто и по-деловому, даже "методично", справляет всю эту чудовищную канитель, наблюдая за ней со стороны - из зрительного зала. Вот уж невелик ростом, этот кукловод-гигант! Искусный кукловод! И, конечно же, заслуживают внимания отношения Яго с Эмилией, - они впечатляют. Суханов-Отелло. Не представляю. Или этот Отелло с какой-то совсем иной планеты, что, в общем-то, так и оказалось. Так же как и режиссер улетел далеко-далеко и от пьесы, и от самого автора, так и Суханов главного героя напоминает лишь "отдаленно". Мне показалось, Отелло для Дениса, как это ни странно, роль, в которой есть известная непохожесть на свое "я". На мой взгляд, Суханов здесь ищет сопротивление своей природе не желая полностью сливаться с ролью прежде всего в физическом смысле. В результате я вижу жажду препятствий, которые надо преодолевать. Возможно, это ему помогает в самом творческом процессе, в выражении того характера, которого вместе с Бутусовым они придумали. Я сейчас не могу даже мало-мальски анализировать этого Отелло - настолько, мягко говоря, я не ожидала подобного представления об этой истории. "Герой, я не люблю тебя" - так в стихотворной форме Отелло начинает сомневаться в своей Дездемоне, и, собственно, окрашенный в иссиня-черный цвет финал, - вот то немногое, что я могу себе объяснить. Кстати, вы обратили внимание на точку в конце названия? Опечатка или очередной загадочный "иероглиф"?
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: От зрителя Оказывается Шекспир+Эминем+немного трэша= Отелло в Сатириконе, рекомендую тем кто любит классику в современной постановке
Administrator: От зрителя /_arlekin_ "Отелло" У.Шекспира в "Сатириконе", реж. Юрий Бутусов "Чайка", выпущенная Богомоловым в МХТ спустя несколько месяцев после бутусовской в "Сатириконе" стала первым формальным поводом для сравнениях двух самых интересных театральных режиссеров, создающих спектакли т.н. "крупной формы". В случае с "Отелло" не требуется и формального повода: помимо широкого использования видео и титров (обычное для современного театрального зрелища дело), у Бутусова то три накрашеные девицы выползут из первого ряда партера, чтоб перевоплотиться в женских персонажей Шекспира, но сохранив манеры и вид местечковых провинциалок, то разыграется пожар, как в третьем акте "Трех сестер" и прозвучит крик "Александр Игнатьевич!" (Бутусов вообще ставил Чехова - а на выходе получился "Отелло") - это с одной стороны, а с другой, вдруг в шекспировский текст вклинится голос Финна из "Руслана и Людмилы". При том что и нет нужды задумываться, а не подсмотрел ли один у другого какой-нибудь ход - не только потому, что "Идеальный муж" Богомолова с вкраплением "Трех сестер" вышел задолго до "Отелло" Бутусова, а богомоловские "Карамазовы", где фрагмент "Руслана и Людмилы" (не с Финном, другой) становится ключом-отмычкой ко всему спектаклю - наоборот, чуть позднее. Это все совпадения как бы случайные - но знаменательные в том смысле, что принципиально разные по каким угодно критериям театры Богомолова и Бутусова (один - рациональный, интеллектуальный, расчетливый, идеологический, а другой - чувственный, стихийный, спонтанный, не связанный никакими идеологиями) сходятся, как противоположности, как художники Ротко и Поллок, принадлежащие к одному стилистическому направлению, при том что первый высчитывал в уме площадь прежде, чем закрасить тот или иной фрагмент полотна, а другой просто разбрызгивал краску кистью на холст. Автор, которого Богомолов уже ставил, а Бутусов пока нет, заметил, что "логические рассуждения очень удобны при небольших расстояниях, как пути мысленного сообщения, но круглота земли, увы, отражена и в логике: при идеально последовательном продвижении мысли вы вернетесь к отправной точке... с сознанием гениальной простоты, с приятнейшим чувством, что обняли истину, между тем как обняли лишь самого себя". Просто Богомолов в своем "идеально последовательном продвиженим" идет до конца, вот и приходит туда, где Бутусов как будто на месте прыгает, но все выше и выше. И если "Карамазовых" еще удобнее, чем до этого "Идеального мужа", раскладывать по полочкам и снабжать ярлычками, то с "Отелло" еще меньше, чем с "Чайкой", понимаешь, что делать - они на тебя падают лавиной и ты уже в потоке, вместе с Пушкиным, а также Ахматовой, с ретро-шлягерами мировой эстрады и просто песенками, и т.д. и т.п. вплоть до картинки Марка Шагала, ну и с Шекспиром заодно, конечно. С Яго, вытаскивающим, подобно фокуснику, без счета красные платки из кармана - Яго тут, видимо, все-таки главный персонаж (феерическая работа Тимофея Трибунцева), ну или, по крайней мере он считает себя главным, словно осветитель или бутафор, примеряющий на себя роль героя. В обстановке съемочного павильона или театрального закулисья, захламленного всяческим реквизитом (который используется, попадаясь под руку - говорящие" китайские игрушки на батарейках, ширмы, и проч.), и герои, и их взаимоотношения - не более чем условность. Денис Суханов прежде, чем мазнуть себе черной краски на лицо, как бы позирует перед зеркалом, самому себе демонстрирует свою физподготовку. Постоянно меняет имидж многоликая Дездемона (Марьяна Спивак) - то она деловая женщина, то кукла барби. Так же меняется, словно Протей, и в целом спектакль, даже внутри отдельных эпизодов не застывая в единой концепции. Уже успеваешь настроиться на инерцию, что в центре внимания - два героя и два актера, Трибунцев-Яго и Суханов-Отелло (в какой-то момент уединяющихся в закутке, чтоб поесть свежепожаренной яичницы по-студенчески с одной сковороды) как на тебе, посреди балагана и поперек сложившегося мужского дуэта-противостояния неожиданно пробивается лирико-сентиментальная нота, и обнаженная пара, завернувшись в шинель, танцует посреди вывернувшегося наизнанку (буквально - щиты, устилавшие сцену, перевернуты) мира медленный танец вдвоем. Или совсем уж откуда ни возьмись возникает неопознаваемый персонаж Полины Райкиной. Черепа расставлены по авансцене - может, они отсылают к "Гамлету", но не исключено, что без всякой связи с "Гамлетом". Бесполезно спрашивать, почему Родриго выглядит как рэпер (еще одна отличная актерская работа - Тимура Любимского). И все вместе они устраивают представление, отчасти напоминающее шоу "Стомп", с водой, дымом и ритмическими упражнениями. Неудивительно, что дамы с театроведческим образованием, в том числе прогрессивных взглядов, готовые воспеть даже Волкострелова, в недоумение приходят от Бутусова. Но ведь и от Богомолова тоже, хотя там - все по-другому, любая деталь на место прилажена, ничего случайного, всякое лыко в строку. Потому что не получается подойти к такой оригинальности явлениям с готовым методологическим и категориальным инструментарием - надо изобретать новый, и для каждого следующего спектакля - особенный. Или не мудрствуя следовать послушно за режиссерами, на увлекательную экскурсию к темным сторонам человеческой личности и творческой мысли.
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: От зрителя Театр .............. Не так часто мы стали ходить в театры ... два месяца назад купили билет в Сатирикон на "Король Лир" и не напрягаясь едем с подругой в назначенное время... непонятная толкучка на входе,после поняли--- желающие пройти без билета на неудобные места за наличку ...войдя в фойе были удивлены--- заполненной раздевалкой,закрытыми дверями и тишиной....мы лихо направились к двери были остановлены---и вот тут-то началось))) все были удивлены, что мы пришли на 19-00 ,а не 18-00 и спектакль идет не КЛ а "Отелло" ...мы в растерянности пытались доказать, что билеты господа куплены в вашей кассе, но не можем понять в чем наша вина?! так и не разобравшись нам предложили посмотреть Отелло---мы нисколько не пожалели... вот ведь штука какая--знаем мы все про Отелло и Дездемонну ,но какое разное прочтение и представление...поразило и порадовало---- аншлаг, зрители одна молодежь и тишина в зале--только время от времени ее нарушала овация и снова тихо.... «Отелло» в постановке режиссера ---Юрия Бутусова. Популярный режиссер, по обыкновению, придал сюжету причудливость, но не лишил зрителя возможности прослезиться... Очень необычный спектакль ---декорации на сцене меняются каждые 10-15 минут... от разбросанных коробок до цветов в кадках... от палубы до паркета... рояль и вода и зеркала....переодеваются актеры на сцене ... очень необычно и держит до последней минуты в напряжении... ждешь--- что же дальше ?!!! чем еще можно нас удивить---и ведь удивилиииииии....
Administrator: От зрителя " Бей своих, чтобы чужие боялись!" " Людям свойственно ошибаться ". "О , лживый мир" - фразы из Отелло Юрия Бутусова. - он меняет местами, отдельные сцены повторяет несколько …раз, вставляет фрагмент из «Руслана и Людмилы», а также музыкально-пластические интермедии (например, памяти актера Андрея Краско), взвинчивает темп и взбадривает... Мнение не однозначное . Но если сцены запоминаются , ты нутром протестуешь - значит зацепило!
Administrator: От зрителя На "Отелло" оказалась прямо рядом с игровыми местами - в центре 1-го ряда. Впечатление сильное. По сути весь 1-й ряд входит в игровое пространство: "три девицы" сидят прямо в зале, действие иногда захватывает эти места, реквизит навален на полу, Тимофей бегает туда-сюда и уже со всеми переглянулся; дым "пожара" объединяет сцену и часть зала в единое целое; свет софитов бьёт по глазам... Вдобавок во 2-м действии я сидела под сенью "дерева", поставленного рядом (и потом захватила в качестве сувенира упавший с него бумажный цветок). Эффект присутствия полный. Это очень интересно, но есть и обратная сторона. Всё-таки когда смотришь Бутусова "в упор", теряется панорама. А ещё актёры в разных концах сцены - видеть хочется всех. Но есть что-то специфическое именно для этого спектакля. Почему-то для "Чайки" 1-й ряд - это нормально и очень хорошо, видимо, принцип единения сцены и зала заложен в ней очень глубоко. В "Отелло" не так: зрителя не вовлекают в действие, дистанция сохраняется, даже несмотря на улыбочки Яго, собственно, только он и отвечает за интерактив. У меня уже мелькала мысль, что "Чайка" - коллективный приём, а "Отелло" - индивидуальный. Настолько индивидуальный, что напрягает даже вторжение актёров в твоё личное пространство - очень неожиданный для меня эффект.
Ирината: Отелло. Сатирикон. 25.01.14 С каждым спектаклем Юрия Бутусова и у критиков-профессионалов и у просто зрителей все меньше получается писать что-то складное, проверяя алгеброй гармонию… Нет, если ругать – то это пжлст, и ругают в основном по принципу, описанному в классике: «Читал я вашего Маркса или он мне не понравился»… а то и хлеще: «Маяковский, мы с товарищем читали Ваши стихи, и ничего не поняли»… ну что ж, как говорится, нужно выбирать себе умных товарищей… Писать же с целью проверить алгеброй отзыва гармонию постановки – практически невозможно. Есть такая детская игра: надо соединить точки на листе линией и получить определенный рисунок. Юрий Николаевич же расставляет на листе театральных подмостков точки-сцены так, что интуитивно видишь: рисунок прекрасен… а вот что именно и почему именно это там нарисовано – попробуй, отгадай. Кстати, и «Макбет. Кино», и «Отелло» всё больше описаны зрителями с точки зрения большего или меньшего театрального потрясения; плохие критики традиционно «ничего не поняли», а потому просто зачернили лист спектакля… хорошие же – попытались вести линию… но вместо этого только понаставили дополнительных точек «от себя». А с сатириконовской «Чайкой» мы, помнится, намудрили: каждый схватился за свой карандаш… и мы получили энное количество рисунков, совершенно отличных друг от друга. И тем не менее – это же глупо: просто по-фанатски восторженно смотреть «Отелло». «Но я хотя бы попытался» - фраза МакМерфи, которую я очень люблю. Вот и я – попытаюсь. Эпиграф – из «Гамлета» (и не случайны черепа на авансцене… не случаен «яд в ухо» от Яго): Ты повернул глаза зрачками в душу, а там повсюду пятна черноты… (с) Мгновенные смены оформления, появления неясных персонажей, внезапные паузы, перемены-переодевания вплоть до перекрашиваний, «голоса из-за стены» или внутренние голоса… Это – история об Отелло, Дездемоне, Яго и прочих, но не внешней картинкой. Это – история, увиденная повернутыми внутрь себя, в собственную душу, зрачками… Собственно говоря, это не печально кончившаяся история не о мавре венецианском и его окружении. Она – «про меня, про нас про всех». И про Бутусова. И про каждого из актеров. И про нас, зрителей – случайных или «профессиональных». И вообще – про любого человека с умом и талантом или совершенно без оных. А ну-ка, загляните внутрь себя… Сколько же там всего в полуразобранном душою состоянии.. Все подаренные букеты и купленные горшки с цветами. Случайно зацепленная глазом в музее или в инет картина. Эта коммунальная квартира, коммунальная страна. Запах яичницы, которую ты ешь прямо со старой чугунной сковородки. Рояль в чьей-то квартире, на котором играли… а что играли?.. не вспомнить… Платья, костюмы, туфли – это заносилось до дыр, это было выкинуто ненадёванным. История про то, как ты перепутала дни, людей, события – и страшно испугалась-расстроилась. Или – мечта о том, что обязательно счастливо произойдет… а вот – и не случилось. Что-то, что ты прокручиваешь в уме раз за разом, пытаясь хотя бы мысленно немного сдвинуть, объяснить, исправить – перешагнуть, перескочить, перелететь, пере- что хочешь… Впасть в полуобморочное состояние, чтобы в нем ты же, но - чужим голосом, в чуждих тебе интонациях, говорил и говорил то, что ни за что не хочешь слушать… И люди – увиденные мельком, но запомненные навсегда… а вот этот… мы еще много лет дружили… как же его имя?... И отношение к этим людям: ведь только вчера ты готов был отдать самое дорогое, чтобы ему/ей стало хоть чуточку лучше… что нашептал тебе твой внутренний голос, где он соврал тебе – или это ты, внешний, врешь себе, внутреннему? Откуда эти трансформации еще вчера дорогого и любимого, в монстров – один другого страшнее? Сам ЭТО видел? Как же ты видел, когда этого никогда не было? Но – будет, ибо твой сон разума рано или поздно родит чудовище… И что останется у тебя там, внутри? Только вывернутый наизнанку вакуум, в которой ты, то бормоча, то вскрикивая опустелой душой, начнешь искать кусочки былого счастья – и обрадуешься глупой песенке глупой игрушечной собачки… в полной тишине и пустоте – снова, снова, снова… страшно, страшно, страшно… *** Ну, вот такая философистика вперемешку с софистикой… Что же до спектакля – он в ряду работ, поставленных Любимым Режиссером. Но – не на первом месте. Может быть, потому, что я не могу (или не хочу) «надевать» подобную ситуацию на себя, потому и оставляю постановку в ряду смотримых глазками, но не впускаемых глубоко в душу (а я по-мазохистски люблю, чтобы – до самой глубины, да еще там тёрочкой прошлись). Не приняла и декорацию – обычно (вспомните внеразмерную мебель «Ричарда» или «белый кабинет» «Чайки») она очень хорошо проясняет и дополняем действие… На это раз некоторая избыточность кажется случайным нагромождением… или у меня там, внутри, другой набор барахла, помеченного дежурными бирочками с указанием, мол, это было тогда-то и там-то. Вот музыкальный ряд – в его кажущейся случайности никаких случайностей нет. И смешение Баха, Eminem и группы “Колибри» - это как раз не смешение, а взаимопроникновение мелодий и – абсолютное их соответствие сценическому действию. Про игру артистов даже говорить нет смысла, ибо адекватно гениальных их игре слов в моем лексиконе нет. Это – «до полной гибели, всерьез». И даже туда – за грань гибели. Уж по крайней мере двое - Денис Суханов (Отелло) и Тимофей Трибунцев (Яго) – там, за пределом возможного. Впрочем, и все – вплоть до секундно появляющихся в жирафово-чебурашковых костюмах парнишек – хороши беспредельно. Публика… Ну, она, как всегда, разнородна (при том, что огромный сатириконовский зал набит до упора). Уходят в антракте мало – хотя, если честно, сидевшие рядом со мной старички уж точно «читали, но ничего не поняли», и им бы уйти, а не страдать так от попыток выявить хоть какую-нибудь «линейность» в этом абсолютно «нелинейном» спектакле. Очень рада была вчера, что зал не повёлся на хлопки в такт веселой собачковой песенке – и звенела тишина. Цветов было сравнительно немного, но они – были.
Administrator: Отсюда Абсурд в театре Что такое «театр абсурда» ? Каким спектаклям разрешается быть нелогичными, и каким режиссерам — превращать нелепицу в откровение? В нашем обзоре — образцово-показательные спектакли самого оригинального жанра. Те, что нужно смотреть в первую очередь. *** «Отелло» Сатирикон Избыточный, эксцентричный, мастер сценического эпатажа. Юрий Бутусов превратил шекспировского «Отелло» в нечто невообразимое. В некую театральную мессу, соединяющую несоединимое: вывернутого наизнанку Шекспира (сразу в трех переводах: Сороки, Лейтина и Пастернака), Пушкина, Чехова и Ахматову. Энергетический замес такой силы, что не всякий зритель выдержит. Феноменальная находка — черная краска, которую белокожий Отелло-Денис Суханов наносит на лицо и руки. Как будто ад демонстрирует свои права, с такой «отметкой» жить, как прежде, уже не получится. Еще здесь есть толпы женщин с потекшей тушью, с призывно выскакивающей из глубоких декольте грудью, с бешеной тоской в глазах. Аляповатые мужчины-трУсы и молчаливые слуги-невидимки... Отрывок из «Руслан и Людмилы», пляски на рояле и даже «обнаженка». Загадки Бутусов загадывает, а на разгадки даже не намекает. Безумный шифр режиссерской мысли освоил один только художник Александра Шишкин. На сцене — горы мусора. Картонные коробки, вешалки, мятые пальто неизвестно какого года выпуска, искусственные цветы, кровати, череп и даже корабль на деревянных тросах... От такого количества вещей рябит в глазах, значение каждой из них на сцене неясно. Зато хаос этого мира различим и «запатентован». Только на свалке любовь так быстро превращается в ненависть, а домысел — в приговор.
Administrator:
helen: Как статуэточки, очень красиво!!!!
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Голосование зрительской премии "ЖЖивой театр" - 2014, часть 1: спектакль / актеры ЗДЕСЬ Голосование зрительской премии "ЖЖивой театр"-2014, часть 2: актерский ансамбль/режиссура/оформление ЗДЕСЬ Большая просьба к тем форумчанам, у кого есть Живые Журналы, проголосовать за Дениса Суханова, Юрия Бутусрва, "Отелло". В ЖЖ-голосовании есть и третья часть. Кроме того, в списке есть и другие замечательные актеры-режиссеры-спектакли. Сделайте правильный выбор!
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: Копирую из информационной темы про обновления на сайте: На сайте открыта новая страница,посвященная спектаклю "Отелло". Открыть ее можно также переходом с главной страницы раздела "ТЕАТР". За материалы, размещенные на странице, огромное спасибо завлиту Сатирикона Н.Б.Гладковой, фотографам Екатерине Цветковой и Сергею Петрову. ps При переносе сайта (к сожалению, вынужденном!) на новую платформу, регулярно случаются мелкие сбои. По возможности - ремонтирую. Сейчас, например, не появляется всплывающая ссылка с фамилией фотографа, буду налаживать. Несколько дней назад пришлось полностью восстанавливать страницу спектакля "Квартет". К сожалению, уследить за всеми "поломками" сложно, поэтому просьба к форумчанам: если у вас не открывается (или открывается "криво") страница, фотография, не отображается текст и т.п. - сообщайте мне в ЛС. Заранее благодарна.
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: От зрителя Как хорошо, что друзья вытащили на "Отелло" Бутусова. После "Доброго человека" сто лет бы собиралась. Да и сколько их, Отелл, видано-перевидано, последний - (в кастрюльке) прямо из ЛондОна. И одного теперь не понимаю. Почему его, бутусовского, так невзлюбили? Наверное, весь запас похвал истратили на мертвяка в Пушке, а теперь спохватились. Ну да, поначалу чисто варьете, но ведь недурно, недурно... И с этой мыслью отправляешься в буфет, чтобы соответствовать формату. "Встреча Вакха с Мельпоменой" прошла успешно, а тут-то спектакль взял да и развернулся в живую фреску, да такой захватывающей, стильной красоты, что за одно это можно снять все шляпы. Перебор со смыслами? Так не хотите - не ешьте, или вкусите по чуть-чуть. Постмодерн ведь ни на чем не настаивает. А актерские работы - разве не браво? Денису Суханову особо. Чтобы столько стихотворного текста, и чтобы каждое слово, каждый звук прямиком даже не в мозг или душу, а в эрогенные зоны - только лучшие ШДИшники так умеют (и запах Васильева вообще тут был силён). Хотя, конечно, маячит за всем этим Богомолов, и давно уже эти тургеневские Певцы ведут негласный бой за место царя одной и той же горы. Другое дело, что не только у театроведов от них голова раскалывается, так еще и народ не внемлет. Ну, с Богомоловым известно и понятно, но по реакции на Бутусова, подслушанной по окончании, стало ясно, что не ясно, кто из двоих страшно дальше от него, народа. Молодая компания, отплевываясь: нельзя такое ставить! как такое можно ставить? а еще говорят, что у нас в клубах распущенность...
Administrator: От зрителя Была вчера на "Отелло" в Сатириконе. Современное прочтение - никаких костюмов и декораций, соответствующих времени... На сцене куча разных предметов от рояля до цветов в кадках... много воды - она льется из бокалов, чайников, ведер... постоянные переодевания актеров... экраны с надписями в духе Соловьевских фильмов "она была неверная как вода"... стихи шекспира начитанные под реп... I need a doctor и Маккартни саундтреком... невероятный уроверь актеров в прочтении стихов... множество "символов", порой даже буквальных, помогающих понять и почувствовать, что испытывают герой... и да, он ее убил... и меня тоже, потому что зацепило и не отпускает до сих пор...
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: От зрителя "Отелло", реж. Ю. Бутусов, "Сатирикон" Мир, человек - это то, что я думаю о нем. Объективная реальность как общность видения многих людей сильно отличается от субъективного видения мира, человека отдельной особью, личностью. Первое действие спектакля Бутусова ввергло в недоумение. Много шума, беспорядочных звуков, отвлекающих деталей, визуально поданной энергетики, выспренной, напыщенной, пафосной атмосферы. Собраться в кучку не удавалось при всем старании сконцентрироваться: глаза и мысли разбегались среди множества деталей, звуков, образов. Когда-то вычленила из рассказа про съемки очередного сериала: театральному актеру, мною любимому и уважаемому, посоветовали не рвать глаз, смягчить краски, типа, кино - это не театр с его чрезмерной выразительностью. Первое действие "Отелло" изумляло это самой чрезмерной театральностью, пресыщенностью выразительных средств, истеричностью диалога со зрителем. Отвращения не было, но родилось недоверие к самой себе: непонимание собеседника, в данном случае, режиссера, удручало и побуждало чувствовать себя брюзгой, постаревшим и отставшим от времени человеком. Возникали ассоциации с бутусовско-сатириконовской "Чайкой", которая окунала в мир юности, потенции и потенциала, молодой сексуальной энергетики, будила желание содействовать героям. На сцене "Сатирикона" в этот раз - обстановка доживающей свои последние дни коммуналки, в которой уже пережили себя несколько поколений людей: захламленная мебелью, множеством ставших ненужными вещей, которые рука не поднимается выбросить, какие-то "фэньшуйные" цветы в горшках вроде тещиного языка - то самое мещанство, та самая соломинка, за которую хватаются обыватели, сплетники, осуждащие "безгрешные и правильные", которых вокруг дофига: летают такими бабочками, сохраняются эдакими нетленными черепами, которых наплодил на просторной сцене Бутусов=мужчина не только с юношеской потенцией и желанием созидать секс жить, но и с опытом, который наполняется мудростью. Юношеская зрелость или зрелая юность Бутусова как единство и борьба противоположностей? Понимала, что разгадка зрелого Бутусова лукаво заложена во втором действии, ждала возможности разобрать его символы. Ирония, шутка юмора: режиссер наплодил символов, картинок, загадок - только успевай следить за ходом его загульной шальной мысли. Тут и сцена театра, и открытые глазу обывателя зрителя осветительные приборы, не то театральные, не то киношные: чувствуешь себя одновременно внутри происходящего как некий обслуживающий персонал, подчиняющийся воле режиссера, и вне происходящего как зритель, сидящий в кресле "Сатирикона". Лукавая двойственность, от которой в "Отче наш" просишь себя избавить. В 90-е выбора не было: хватали то, что выбрасывали на полки магазинов. Нынешний выбор порой мучает не меньше, чем тогдашние очереди и ощущение конца, безысходности. Спектакль щедрый, соединяющий в себе противоположности: человека и его отражение, реальный мир и зазеркалье, белое и черное, реальность и иллюзию, когда за обликом любимого оказывается страшный лик чужого человека, от которого рефлексом - желание отшатнуться. Любовь и страсть, вера и неверие, доверие и предательство. Преданный кто и преданный кем? Несмотря на то, что на сцене по времени нахождения на глазах у зрителя и затратам физических и моральных сил главными становятся двое - Яго и Отелло (для меня именно в таком порядке), или Тимофей Трибунцев и Денис Суханов соответственно, я увидела акцент режиссера на Дездемоне (Марьяна Спивак). Именно ей Бутусов доверил многообразность человека. Или Женщины. Не поняла, есть ли тут гендерная составляющая образа. Дездемона в исполнении Марьяны Спивак поразила разнообразием как актерских красок и проявлений, так и возможностью увидеть потенциал Дездемоны, которого не видно за её ангельским образом, привычным, ставшим шаблоном, стереотипом: Отелло черен телом и душой, Дездемона бела кожей и чиста душой, невинна. Однако человек не настолько однообразен, в нем есть всё, а что проявляется в данный момент, зачастую зависит от того, кто на это смотрит. Для Бутусова такая трактовка, деление на день и ночь, белое и черное, примитивна. Красное, кровь, страсть - он щедро вплетает в привычные для трагедии диаметральные краски. Дездемона поначалу нежная, чистая, как принято её воспринимать. Вдруг властная, требовательная, манипулирующая, эдакая хозяйка положения, вдохновительница повелительница мужчины, главный менеджер, руководительница, амазонка: делай, как я хочу. Вдруг куколка-марионетка, этакая барби, глупая блондинка, повторяющая свои желания как заведенная, как робот, пока не надоест и сделают, как она хочет. Вдруг прожившая долгую жизнь старуха с глубокими морщинами, с опытом, глядящая на свою жизнь как на горькую трапезу без насыщения, в конце которой приходится захлопнуть потрескавшийся ридикюль, в котором нет ничего для радости. Каждый раз та Дездемона, которую видит воспаленный мозг Отелло здесь и сейчас. В финале - красивая молодая женщина, успевшая познать предательство того, кого любила преданно и верно, мудро понимающая исход и принимающая на себя всю черноту любимого мужчины, его страхи и недоверие к себе и к ней, ставшей его частью. Белый мавр в черном - Суханов. Рядом вся в белом Дездемона - Спивак в черном парике, с покрытым черной краской лицом и в черных очках - страшилище, противоположное исходному образу нежной Дездемоны. Сидят бабушка рядышком с дедушкой два в прошлом любящих друг друга человека, две противоположности, позитив и негатив, страх и вера, добро и зло, инь и ян. Бледный живой мавр и почерневшая лицом мертвая Дездемона. Кто из них черен, а кто умер? Страшный финал. Страшный до молчания. Безысходный: страх победил веру. Зал был полон, но ощущения переаншлага не случилось. Показалось, что Бутусов начал диалог, от которого большой соблазн защититься, поставить блок из непонимания. Слишком глубоко копнул режиссер, слишком черно там, в бардаке из запыленных вещей, веками копившихся, которые выбросить рука не поднимается, слишком хорошо освещено место съемки действия, слишком откровенно говорит со мной человек по имени Юрий Бутусов, и я не знаю, что ему ответить на те вопросы, которые он ставит передо мной. Минута молчания. *** Спасибо от меня и от моей подруги детства, - по сути, соседей по бутусовской коммуналке, - Марьяне Спивак, которая неожиданно сорвала нас из дома на этот страшный спектакль. Тем не менее, люблю всё то, что случилось со мной сегодня. А Марьяна, которую увидела впервые в 2005 в ШС МХАТ, потрясла своим прорывом актерским и человеческим. Что, несомненно, в радость: верила в неё всегда, и что увидела её перемены - победа любви в ней, даже если заслуга не только её любимого мужчины, но и режиссера, жизненного опыта и т.п. В неё есть (всегда был) тот стержень, который есть умение любить. Когда-то я писала о ней критически, а она, юная девочка, преподала мне урок великодушия, анонимно приглашая меня на новые спектакли. За этот урок ей - поклон и благодарность. За её талант и трудолюбие - отдельно, в дополнение к великодушию, ибо талант - следствие, как награда и как дар одновременно. Послевкусие от спектакля продолжительное и разнонаправленное: горько-яркое. Я вижу в других то, что вижу, верю в то, во что верю: я сама в ответе за то, что я думаю и какие решения принимаю, кто бы мной ни пытался манипулировать. Твоя основа - твоя вера: можно быть великим полководцем, но послушным чужим манипуляциям человеком, если внутри есть страх оказаться не тем, кем ты себя чувствуешь. Как бывает легко отказаться от веры в то, что ты любим, как легко подвести человека к мысли, что близкие предают, если этот человек внутри уверен, что он черен недостоин любви. Какая ответственность лежит на мне за то, каких людей я выбираю в близкие, кому доверяюсь!
Administrator:
Administrator: От зрителя Думаю, присутствует некий перебор в образных приемах. Краска, зеркала,вода, несколько образов героини, музыка, даже стихи не шекспировские (о любви) - впечатляет и нравится. Но постоянные переодевания, раздевания, собачка, избыток всего на сцене утомляет.Почему-то остаешься холодным к тем страстям, которые кипят на сцене. Странно. А еще все кажется, что глубокий смысл заложен во всем, а ты этого понять не можешь. Начинаешь копаться в отзывах, критике. Все таки интересно, что за этим всем. Есть ли смысл, нет ли, но мозги работают...
Administrator: Современная драматургия. 2014. № 1. Январь – март. ОТТЕНКИ ЧЕРНОГО «Отелло» в «Сатириконе» Юрий Бутусов полюбил ставить в «Сатириконе», встречая там настоящую актерскую самоотдачу и бесстрашие. «Отелло» — его пятый здесь спектакль, после «Макбетта» (парадоксальной трактовки Ионеско шекспировской «шотландской пьесы»), «Ричарда II», «Короля Лира» и бесшабашной «Чайки», поставленной так, точно ставший «большим человеком» и познавший литературный успех Костя Треплев взял реванш и все-таки поставил спектакль о мировой душе, постичь которую могут лишь актеры. Театральная братия замерла в предвкушении — каким же окажется продолжение бутусовской чеховианы, выросшей из Шекспира и абсурдистов? Театр анонсировал «Трех сестер». Но режиссерская фантазия увела Бутусова в сторону «Отелло», которую он считает самой страшной пьесой Шекспира. Фикусы, кактусы, пальмы, бегонии, рояль и электрогитары, стол и кровать, коробки, игрушки, газовая плитка, банки с соленьями, шапки и лыжи, костюмы из спектаклей то про войну, то про офис, черепá Йорика, рельсы и шпалы каких-то разобранных дорог, старомодные светильники и вентиляторы — чего только нет на этой сцене. Одних потерянных Дездемоной платков, одинаковых, красных, штук двести — у всех карманы ими набиты. Захотела бы подчиниться воле Отелло — подняла бы любой. То ли кто-то затеял гигантский переезд (что, впрочем, перекликается с сюжетом: войска только-только высадились на Кипре — первая, венецианская, часть в спектакле отсутствует — и еще не обустроил свой быт). То ли пришлый режиссер забрел в какое-то гигантское закулисье с театральными скарбом, оставшимся после прошлых спектаклей, — на кладбище былых замыслов и чужих находок. Весь этот великолепный хлам от художника Александра Шишкина создает ощущение живой пульсирующей биомассы: актеры и статисты растаскивают и натаскивают ее быстро и бесшумно, и сами герои, духи театра, не появляются на сцене, а точно рождаются из этого предметного праха. Все уже было в этом «лучшем из миров» под названием театр. За несколько сот лет «Отелло» побывал оперой и мультфильмом, был салонной мелодрамой со счастливым финалом, где руку мавра останавливали подоспевшие венецианцы, и, разумеется, был высокой трагедией. Отелло то душил Дездемону до отвратительных физиологических судорог (долой романтический флер!), то обнимал ее слишком сильно от любви, несовместимой с жизнью. Юрий Бутусов ставит спектакль о силе воображения — той точке опоры, что переворачивает весь мир. Реальность не может конкурировать с воображением, она проигрывает ему с первых же минут и следует за ним рабской служанкой. Разве может иметь что-то общее живая Дездемона (Марьяна Спивак), эта девочка с тысячью лиц и ролей (то солдатка в кирзовых сапогах, то офисная леди с ледяными интонациями и походкой манекенщицы, то Барби из будуара, то робкая жертва), с той, к кому обращен ночной голос Отелло, с той, чей смутный силуэт проступает в ночной мгле? На «дневную» Дездемону Отелло (Денис Суханов) смотрит с мучительным недоумением, узнавая и не узнавая (чаще не узнавая) в ней ту, что рисует его воображение. «Дневная» Дездемона всегда вполне определенная и почти всегда чужая. Дневная явь безжалостна, плоска, мелка, мучительна, унизительна, и желание покончить с ней, шагнуть в черный квадрат своего подсознания только усиливается в Отелло. Черный — цвет тайны, воображения, избранности и изгойства, бесконечного одиночества, на которое обречен Отелло, и в конечном счете — цвет свободы. И смерти. Собираясь к Дездемоне, Отелло облачается в белые одежды и покрывает лицо непроницаемой черной краской: чернота поглощает и мимику, и взгляд, и только голос Отелло звучит властно и нежно. Задумав убийство, Отелло мажет чернотой руки, точно надевает магические перчатки свободы — эти руки теперь могут совершить невозможное. 175 Подгоняя Отелло к задуманному, Яго в роли брадобрея покрывает ему щеки черной пеной. Мертвая Дездемона скрывается за чернотой целиком — краска на лице, черный парик, черные очки: страшное, непоправимое превращение живого лица, непостижимая тайна смерти. Яго в замечательном исполнении Тимофея Трибунцева — человек дневной до мозга костей, логик и практик. Он ясно мыслит и ясно излагает перед публикой свои мысли и доводы и по-своему обаятелен в святой простоте дьявольского замысла. Практики театра, чуть ли не больше, чем над загадкой Отелло, бьются над загадкой Яго, мотивами его поступков. Эфрос писал о беспричинном зле, зле, растворенном где-то в лимфатических узлах. «Простой, неприметный, заурядный, из тех, кого нынче набирают в спецслужбы», — едко усмехается Уистен Хью Оден. В спектакле Юрия Бутусова Яго — своеобразный режиссер-ремесленник с мятым рупором в руках. Развести солдат в атаке или актеров на сцене для него все равно что затеять подковерную интригу, придумать мизансцену для дурачка Родриго и развести Отелло на ревность. Именно здесь становится особенно заметно — Отелло гораздо больше времени проводит с Яго, за разбором греха Дездемоны, чем с самой Дездемоной. «Спектакль» Яго пропитан энергией разрушения (а таких несть числа), его труппа послушна и мастеровита. Разве что в премьеры ему достался уникальный артист — тонкий, нервный, проводник поистине космической энергии, возвращающий театру игру до полной гибели всерьез. «Режиссура» Яго тесна для такого дара, и с какого-то момента его «спектакль» выходит из-под власти разводящего — бунтует соратник Родриго (Тимур Любимский), вырывается из лап смерти Кассио (Антон Кузнецов), бунтует Эмилия (Лика Нифонтова), которая еще совсем недавно, поедая яблоки вместе с Дездемоной (две Евы), недвусмысленно намекала: чтобы положить к ногам мужа целый мир, она на многое готова. Но, как оказалось, не на все — и этого-то не учел Яго. Все, что так логично придумалось днем, рассыпается, попав в зону ночных миражей и разбуженного подсознания. Юрию Бутусову тоже тесно в рамках линейного следования сюжету — он убежден, что жизнь великих шекспировских пьес должна продолжиться в некой «неэвклидовой геометрии». Его спектакль живет по законам джаза и следует логике памяти и воображения. О своих злоключениях Отелло рассказывает словами Финна из «Руслана и Людмилы», суматоха в порту оборачивается сценой пожара из «Трех сестер», Бьянка (Марина Дровосекова) тоскует о любви ахматовскими строками. Убийство Родриго вдруг становится… посвящением актеру Андрею Краско, с которым Юрию Бутусову довелось работать: получив смертельный удар кинжалом Яго, Родриго готовится встретить смерть, как девушку на свидании, волнуется и прихорашивается, радуясь предстоящей встрече. Шекспир, который так часто ставит в тупик режиссеров неразрешимыми вопросами (например, что за аномалия со временем происходит в «Отелло»), здесь точно освобождается от необходимости сдавать экзамен на логическую завершенность концепции. «Отелло» Бутусова — это исповедь, джаз, стихия, опасность. Но глядя, как принимают этот вызов актерские организмы, понимаешь, как он необходим сегодняшнему театру. Они ведь, как сказал другой классик, птицы небесные — их не обманешь. Ольга Фукс
Administrator:
Administrator: Страстной бульвар 10 Шекспир на московской сцене ........... Театр «Сатирикон», «Отелло» Спектакль «Отелло», поставленный Юрием Бутусовым в «Сатириконе» - многословное высказывание на тему несовершенства и обманности мира. Режиссура Бутусова избыточна, его богатая, я бы сказала, буйная фантазия захлестывает сцену, закручивает в вихре бешеного режиссерского темперамента текст пьесы и захватывает зрителя. Бутусов ставит продолжительные многочасовые спектакли, в каждом из которых снова и снова конструирует модель многосоставного мира, где сразу и не поймешь, кто прав, кто виноват. Мира, наполненного перевертышами и обманками, мира, который враждебен человеку, мира, который требует понимания, мудрости и недюжинной душевной силы. Вместе с художником М.Шишкиным он выстраивает на сцене «Сатирикона» ... хаос! Вселенскую мешанину. Показывает не сам мир, а непредсказуемо собранные вместе составляющие мира. Выбирай что хочешь и строй свою вселенную - то ли по законам красоты, то ли по законам минимализма, то ли игнорируя любые правила. То ли просто плюнь, приспособься и существуй. Множество крупных растений в горшках и кадках, сложенная и перевязанная мебель, старые холодильники, рояль, кирпичи на поддоне с колесиками, напольные зеркала, окна, лыжи, столы и, конечно, огромная кровать - куда без нее в рассказе о супружеской измене - реальной или мнимой. И черепа вдоль авансцены. А еще остов корабля, раскачивающаяся конструкция... И все это существует вместе на сцене, которая время от времени пустеет - рабочие сцены прилежно и споро приносят и уносят элементы декорации. Разбирают настил сцены - и гладкие доски поворачиваются темной неровной поверхностью. То сцену заливает яркий свет, то она погружается в темноту. Появляются ернические надписи и крупные планы актеров на экранах. Бутусов наслаждается игровыми возможностями театра. Демонстрирует свое умение превращать простые физические действия в образ. Например, за длинным столом стоят персонажи, переворачивают рюмки с водой, с силой бьют по образовавшимся лужицам руками, так что брызги летят во все стороны - вот и образ бури, которая настигла корабль, плывущий на Кипр. В этом странном мире, где все смешалось, перепуталось, в мире, лишенном красоты и гармонии, живут, мучаются, страдают люди. В этом мире все относительно. Мавр то черен, то белокож. Денис Суханов (Отелло), на наших глазах мажет лицо черной краской. А потом появляется только в черных перчатках... Дездемона - то стерва бизнес-леди - о это волшебство театра! Слова своей нежной героини она произносит повелительным тоном начальственных указаний и сразу меняется их смысл. То она - девица легкого поведения, то, наконец, знакомая нам, хрестоматийная трепетная Дездемона. Марьяна Спивак мгновенно преображается, но если, меняя парики, она демонстрирует личины, то представ в образе юной прелестной женщины, трогает пронзительностью горя. Бутусов играет со смыслами, он настаивает на многозначности и непознаваемости мира. Что видим мы? Лишь внешнюю оболочку, разнообразные явления, обманывающие слух и зрение. Но что тут придумывать, об этом говорит и Шекспир: Отелло услышал разговор о ветреной Бьянке, а понял его как обвинение Дездемоне. Увидел свой платок в чужих руках - и уверовал в виновность жены. В спектакле есть две выдающиеся работы. Это, прежде всего, Яго Тимофея Трибунцева. Он интересен в каждую минуту своего сценического существования. Раздираемый завистью и ненавистью, обаятельный и юркий, точный психологический тип и неповторимый конкретный характер. Актер не исследует ЗЛО, как отвлеченную категорию, а показывает конкретного изворотливого гаденького человека. У этого Яго нет мотива ненависти, хотя и видится ему сцена измены жены с мавром. Есть жажда власти, мечта править миром пусть в виде тайного кукловода. Сколько приспособлений, проникновенных нот в голосе, искреннего взгляда и упоения своим талантом перевоплощения у этого Яго! Денис Суханов, исполнитель многих главных ролей в спектаклях «Сатирикона», в Отелло поднялся на новую ступень. Режиссером задана ему внешняя статуарность, сдержанность, но физически ощущается та работа, которая происходит в воспаленном сознании Отелло. Он не приспособлен к миру, лишенному четких границ. Для него существуют правила, и жизнь в мире-перевертыше, потерявшем четкие очертания, становится драмой. Эмилия Лики Нифонтовой также непредсказуема и неуловима. То искренняя наперсница Дездемоны, то циничная женщина, то верная подруга Яго. Она манит и отталкивает, она - часть этого мира. Спектакль Бутусова тревожит, раздражает, но не оставляет равнодушным, открывая многообразие мира и позволяя заглянуть в бездну смыслов. ............
Ирината: Отелло. Сатирикон. 10.03.14. Сухие цифры. Через полгода показа в Сатириконе «Чайки» количество сообщений о спектакле в соответствующей теме форума Дениса Суханова выразилось в цифре 600. При этом обсуждение бутусовского спектакля выплеснулось в соседнюю форумную тему; о постановке писали на «Театральной афише», ее – уж совсем нецелево! – обсуждали на форумах МХТ и Вахтанговского театра… Полгода показа «Отелло» выразилось всего в131 сообщении на том же форуме, при этом добрая треть их – это всего лишь фотографии… Не могу понять, с чем это связано. По крайней мере, по глубине актерских работ спектакль бездонен. Кажется, сатириконовские актеры вообще забывают, что есть предел человеческих возможностей, потому что, отыграв «быстро, как только возможно», они переходят к новой стадии – «еще быстрее»… то есть – рвут свои и зрительские сердца на возможно мелкие кусочки… а потом умудряются размельчать каждый из них. Это на 120% касается тех, кто работает с Бутусовым не в первый раз – но и молодежь старается изо всех сил, оттого играет почти вровень с мэтрами (или по-иному играть у Юрия Николаевича невозможно?). Невозможно и смотреть, не отдав свою душу на растерзание - потом собираешь ее клочки и пытаешься собрать заново… Собрать-то можно, только – всё же немного по-иному, чем раньше было, соберется. Может быть, при всей сумбурности «Отелло» и неожиданности поворотов сценической версии пьесы, всё это как раз оказалось «ожиданным», обсуждавшимся в контексте других постановок «гения в джинсах»; зачем повторяться? Или – что-то еще? Что?.. Может, «Отелло» - более «закрытая» постановка, нежели прежние спектакли Бутусова, и «пишущие» зрители, коротенечко откликнувшись на просмотры раз или два, законопатили свои фанатские норки, дабы в одиночестве, ни с кем не делясь, переваривать накачанную на спектакле энергетику? Мы почти наверняка ошибаемся в наших трактовках бутусовской «нелинейности» и стремимся свести увиденное к общему знаменателю, многое упрощая… Но мне опять показалось, что этот спектакль – он не про историю любви и ревности венецианского мавра (тем более, что содержание пьесы сильно урезано, и подается на сцену дробными фрагментами). Скорее, то, что мы видим в Сатириконе -это вывернутая наизнанку и выставленная на всеобщее лицезрение душа со всеми ее пятнами черноты, скелетами в шкафах, экзотическими орхидеями чувств… со всем этим набеганием волн то черных, то белых мыслей (и не случайно белокожий Отелло/Суханов удивленно воскликнет: «Я – черный»). Внутренний голос начнет произносить чушь, приостановится на полуфразе… и произнесет ее до конца – из миража, из ничего, из сумасбродства своего вылепив и материализовав страшного Голема. Снова и снова будут повторяться призрачные ответы на незаданные вопросы. То, чего на самом деле не было, превратится в больную реальность, и уже не вспомнится, что однажды случился не злой удар, но – нежный поцелуй… Сон разума родит чудовищ. Всё доброе в душе начнет гореть адским пламенем, и даже почва под ногами сперва вздыбится и вывернется наизнанку, а потом вообще исчезнет – и ты словно бы окажешься на Острове, Где Ничего Нет. Совсем ничего. Даже воздуха. Надо жить. Надо – жить… А как жить – по чему ходить и чем дышать, если даже белизна любимого тела, любимой души твоими стараниями замараны, выжжены, превращены в грязь и черный пепел. И короба твоей жизни, еще недавно наполненные до краев добротой, счастьем, любовью, всепрощением и смелостью - пусты… если не считать никчемной игрушки, что напоследок споет тебе песенку о сбежавшем счастье… Можно, конечно, сказать, мол – сам виноват: незачем было слушать с грязью перемешанный елей, что люди и обстоятельства лили в уши… надо было отставить в сторону черную краску (а помните, как в конце 1 действия возникает в руках Яго – внешний ли это недоброжелатель или свой же внутренний голос? - баночка с БЕЛОЙ краской, которая потом незаметно заменится на черную?). Легко говорить… ведь даже если высечь самого себя с целью направления на путь истинный… кто знает, куда приведет тебя дорога твоих мыслей… Юрий Николаевич Бутусов прав: «Отелло» и правда страшная пьеса… Это пьеса не о черноте тела, но – о черноте души… И чернота эта, даже если не поглотит ясный белый цвет, то замажет его, оборотив в тусклую серость…
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Экран и сцена «Год Шекспира только начался» Беседы с Алексеем Бартошевичем Автор: Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ Мы вступили в юбилейный шекспировский год, который к тому же совпал с Годом культуры Великобритании в России и России в Великобритании. О том, как театры готовятся отметить 450-летие со дня рождения Уильяма Шекспира, о первых впечатлениях и о том, что ждет нас впереди, мы беседуем с Алексеем Вадимовичем Бартошевичем. ........... – Кто из отечественных режиссеров, на ваш взгляд, лучше всех чувствует природу шекспировских пьес и является автором наиболее современных интерпретаций нашего юбиляра? – Я очень люблю Юрия Бутусова и почти все, что он делает. “Ричард III” – очень сильный и глубокий спектакль. Главный герой не родился негодяем, он с детства был лишен любви, покинут. Из этой отлученности от любви и возникает чудовище. Но у чудовища вы слышите интонацию обиды, детского, одинокого плача. И Константин Райкин это замечательно играет. Никто из сотен режиссеров, которые ставили пьесу “Ричард III”, не задумывался над этой проблемой. Мне очень многое понравилось в “Короле Лире” Бутусова. Необыкновенно интересен его “Макбет. Кино”, этот спектакль скоро покажут в Москве на “Золотой Маске”. Бутусов хотел передать страшную, рваную, трагическую музыку пьесы, ее сбивающий с ног, головокружительный, дьявольский ритм. И он это сделал. Как и в “Чайке”, он сам с яростью выпрыгивает на сцену вместе с толпой актеров, которые с энтузиазмом вторят его пляске. Московская премьера в “Сатириконе” – “Отелло”, может быть, самый нецельный его спектакль. Кажется, что одну сцену там можно заменить другой. Что режиссер и делает. Он постоянно работает над своими спектаклями, что-то в них меняя. Внешне “Отелло” абсолютно расходится со всем, к чему мы привыкли. Однако (думаю, Бутусов об этом не подозревал), этот спектакль открывает одно ключевое качество этой пьесы, о котором писали шекспироведы (но кто из режиссеров их читает?). Писал Наум Берковский, да и не только он. В “Отелло” каждый персонаж существует не только сам по себе, но и во множестве отражений в глазах других персонажей. Целостность персонажа складывается из совокупности этих отражений (зеркальных, кривозеркальных, неважно). В этом спектакле нет одной Дездемоны, она такова, какой ее видит или хочет видеть Отелло в каждый отдельный момент страшных дней своей жизни. То она бизнес-леди в короткой юбке, говорящая безапелляционно повелительным тоном, то почти святая, то почти шлюха, готовая переспать не только с Кассио, но и со всеми желающими. То же относится и к Эмилии, и к Яго, и к самому Отелло. У Шекспира существуют Отелло и Дездемона, и вокруг них – отражения. В спектакле Бутусова – одни отражения, и это очень характерно для современной психологии, для современного взгляда на человеческую личность, на ее, говоря словами Ибсена, бессердцевинность. Люди в спектакле не просто изменчивы, они способны представать в разных обличиях, и никому не ведомо, какое из них подлинное. У Бутусова вы ясно понимаете, какие мотивы движут Яго. Как ни странно, Яго тут любит Отелло и хочет открыть ему глаза. Он хочет, чтобы Отелло узнал правду, другое дело, что эту правду он сам неосознанно творит в соответствии с собственным взглядом на мир. Яго – жалкий, маленький офицерик, всеми покинутый несчастный человечек. Он залучает Отелло в свой дом. Это крошечная, заваленная всяким барахлом и пустыми бутылками холостяцкая комнатка. Его жена тут вряд ли появляется. Он жарит яичницу на плитке на уголке стола и жадно ест со сковородки. Понятно, что из этого одиночества и неполноценности у него рождается сжигающая его ненависть, мучительная злоба – не к Отелло, а скорее к Дездемоне, к Эмилии, ко всем женщинам на свете. ........... Полностью по ссылке.
Administrator:
Administrator:
Administrator: ИНФОРМАЦИЯ Внимание! Замена спектакля. 29 марта вместо объявленного ранее спектакля «Чайка» состоится спектакль «Отелло»
Administrator: От зрителя Если человек, который любит кататься на качелях, однажды сядет на тарзанку, качели навсегда перестанут вызывать те знакомые приятные ощущения, как бывало раньше – ему всегда будет хотеться выше, сильнее, быстрее и опаснее. За последние полтора месяца я была в театре 4 раза: трижды качалась на качелях, 1 раз летала вниз головой. Спектакль «Отелло» Юрия Бутусова выделяется из всех прекрасных постановок театра Сатирикон. Это переворот! Я – недобрый зритель: всегда требовательна к театральным работам. Как ревнивый муж свою взбалмошную жену, я всегда подозреваю актёров в неискренности. «Отелло» не оставил ни одного сомнения в натуральности происходящего, несмотря на то, что на сцене сумасшедшим вихрем смешались эпохи, стили, звуки и пространства. Режиссёр беспощаден и к артистам, выжимая из них все соки, и к зрителям, заставляя ежесекундно читать бесчисленные символы, возникающие на сцене. Пространство сцены заполнено полностью, и каждая деталь работает. Весь спектакль проходит при восходящем напряжении. Все ждут печального конца. Зритель становится не свидетелем, а соучастником убийства. Если бы смерть была самым страшным… Удивительно поставленный спектакль, невероятный по силе воздействия на зрителя. Безупречная актёрская работа Дениса Суханова и Тимофея Трибунцева. Не употребив ни одного клише, показана неприкрытая исколотая разрушенная душа обезумевшего Отелло. Это надо видеть!!!
Oksana: Смотрели вчера Отелло! Круто!! на сцене "ню" - зал ахнул!!:)))))
Oksana: Кстати, кто нибудь знает, почему весь спектакль говорят в микрофон?? Это очень мешает.. хочется слушать живую речь, а не динамики:(((((( Administrator/Ирината: Дело в том, что зал Сатирикона - это не театральный зал со специальной акустикой, а бывший кинотеатр, условно приспособленный под сценическое действие. То есть - без специальной микрофонной подзвучки добрая половина зала просто не услышит текста. Рекомендую Вам спектакли малого зала Сатирикона. Там актеры будут играть в двух шагах от Вас. И, конечно, без микрофонов.
Administrator: От зрителя "Отелло", реж. Ю. Бутусов, "Сатирикон", дубль 2 Тимофей Трибунцев обсуждал свои яговские злодейства глаза в глаза со мной - сегодня смотрела спектакль из центра зала и увидела его во всей красе: картина, написанная грубыми мазками, к финалу превратилась в некий апофеоз войны, написанный импрессионистом (impressionnisme, от impression — впечатление), впечатлительным человеком. "Отелло" - в порядке спектаклей Бутусова, которые пришлись на меня, не первый и не последний. Мы с ним из одного поколения, росли в схожих реалиях, потому со-чувствовать ему, проживать вместе с ним в общем мире интересно, так же жадно, как ему. Поколению наших детей мы видимся отжившими свое, несовременными, но я мы с Бутусовым:) - зачастую энергичнее многих "молодых", недовольных, критикующих, ставящих себя выше других, чтобы поднять собственную самооценку. Нам с Бутусовым (очень :))) ) важно не столько получить высокую оценку, сколько высказаться, даже если тебя списывают со счетов: списывающие не заметят, как доживут до этого возраста, разве что вопрос, будет ли у них, боящихся зрелости и возраста, столько энергии, сколько есть у делающего в "Чайке" сальто "пожилого" Бутусова, который не боится опыта, прожитых лет, успевшего сделать побольше многих умудренных опытом и ярче многих юных. Можно стараться поступать правильно, чтобы быть принятым и приятным, а можно позволять себе быть таким, каким вызрел. Кто-то так и проживает скоротечную жизнь в бездеятельной критике других, кто-то совершает правильные, но скучные и занудные поступки, наученный правилами и законами, которые нарушают хулиганы, открывающие новые законы. В научном коллективе обязательно должен быть тот дурак-незнайка, который вовремя задаст вопрос "а почему нет?" и перевернет науку с ног на голову. Сцена переполнена вещами, детали разбросаны щедрыми руками режиссера Бутусова и художника Александра Шишкина во времени и пространстве: вода, черная и белая краски, киношные софиты, фальш-инструменты, бутафорские фикусы с инвентарными бирками, такие же бирки, прикрепленные в финале к "трупам" Яго и его жены Эмилии. Что зачем, есть ли связь или это плод необузданной фантазии зрелых мужчин, вырвавшейся на свободу? Что знают о свободе юные, которые, подобно Кассио и Родриго, озабочены вещами куда более компактными, нежели смыслы Яго и Бутусова? Бутусов, судя по его спектаклям (на носу мой "Макбет. Кино", тем интереснее следить за полетом его мысли и чувства), о свободе - в первую очередь, самовыражения разными способами и средствами, - думает много и делает её не только для себя, но и для вызревшего к осознанию права на собственную свободу, многое. Он и другим дарит эту свободу - так же щедро, как разбрасывает по спектаклям символы, которые пытаются разгадать зрители: берите, сколько хотите и сколько сможете себе позволить. В разные моменты жизни важными, значимыми вопросами становятся порой противоречащие друг другу: вопросы верности и преданности - вопросы безграничности и свободы выбора; вопросы любви - вопросы страха как антипода любви; вопросы доверия - вопросы ревности: вопросы содружества - вопросы борьбы и соперничества. Каждый зритель, нырнувший в бутусовские вопросы, ищет свои ответы или бутусовские ответы. Угадать чужие желания и понять чужие мысли или понять свои желания и прожить свои мысли как личный опыт - выбор личный, но и проживание своего срока с последствиями этого выбора - тоже личное. А для кого-то главным переживанием во время спектакля стал "что ж он никак не может её задушить?" - довольно громко прошептал какой-то нетерпеливый мужчина позади меня в середине второго действия. Как страшно видеть со стороны, как зло, ревность, зависть, мелкодушие находят темные лазейки в душах других, как чернота и грязь, низость побеждают, шагая по страхам в душах других. Как искусно Яго оплетает кружевом ржавчины всех вокруг и побеждает в своей искусительной искушающей игре, с какой легкостью люди готовы поддаваться соблазнам думать черно и манипуляциям. Сколько таких мерзкодушных возбуждают зло и разжигают горячую ненависть не только в близком человеке, но в массах людей, готовых следовать за манипуляторами, обладающими способностями ораторов и живущими в низких слоях атмосферы, питающимися отходами человеческих поступков. В этот раз я плакала. То ли в присутствии подруги, которая в прошлый раз критиковала особенности фигур актрис, постеснялась со-чувствовать актерам, то ли сегодня ловила жадно энергию, исходящую в зал со сцены, а только пробрало капитально. Бутусов меня достал. До потаенной крошечки души. Да так, что даже проговорив с подругой час после спектакля на другие темы, остаток дороги до дома проплакала в метро, удерживаясь от рева навзрыд. Это хорошо и правильно - выплакать свои чувства наружу, чтобы никому не во вред. Хранить слезы и боль внутри вредно. За эту возможность спасибо театру. Спасибо Бутусову. Спасибо Трибунцеву и Суханову. Спасибо Марьяне Спивак - за Дездемону отдельно, за приглашение на спектакль отдельно, и за все 8 лет, что я её знаю, и за то, что она доверила мне и свою человеческую порядочность, доброту и великодушие, и раскрыла свой талант лично для меня, изначально его не рассмотревшей. Ошиблась я когда-то в ней и радуюсь этой ошибке от души. Зал был полон. Молодой человек в гардеробе, забирая одежду, внимательно рассмотрел недвусмысленно круглый животик подруги, достал "из-под полы" желтый дублер синего номерка и, улыбаясь, сказал, что с ним после спектакля мы можем "втроем" получить одежду без очереди. Его напарник тепло улыбался. Такая неожиданная мужская внимательная щедрость в театре, где всё стоит денежек, порадовала. Можно было отблагодарить материально, но это снивелировало бы ценность человеческой доброты. Хороших людей больше. А Трибунцев так мило "задерживался" на поклонах, скромно улыбаясь и принимая в одиночку восторги зала, что выглядело не эгоизмом, а какой-то трогательной застенчивостью маленького мальчика. Такие вот дела.
Administrator: От зрителя "Отелло", Сатирикон, режиссёр Юрий Бутусов Ты морщишь лоб, Как будто в черепе твоем запрятан Какой-то ужас (с) На сцене много хлама, много людей, много движения. Даже переводов пьесы Шекспира взяли три: Б. Пастернака, О. Сороки и Б. Лейтина. Визуально спектакль при этом прекрасен, но первую его половину (пока не начнутся диалоги Отелло и Яго, Дениса Суханова – Тимофея Трибунцева) кажется, что было бы хорошо просто фотографировать, настолько смысловая нагрузка на втором плане. Я в целом как зритель не люблю, когда символов слишком много. Начинаешь рассматривать один, слёту придумываешь пять разных трактовок, и видишь, что таких вещиц ещё штук пятьдесят. Некоторые из которых не задействуются вовсе, а просто захламляют пространство. Для меня это слишком: Для себя я решила, что замусоренное пространство служит подстраховкой, чтобы незахламлённые сцены точно выстрелили. Ключевыми для меня стали именно они – сцены, расчищенные от хлама. Отелло бродит между мебельными коробками, в голове его тягучие отравляющие мысли, от которых он успел устать. Тут ему в руки попадает игрушечная собачка. Нажал на лапу – и нежный голос игрушки поёт задорную песню, жутковато звучащую на полупустой сцене: 'If you're happy and you know it, clap your hands'. Длинные уши игрушки два раза хлопают в такт музыки. 'If you're happy and you know it, clap your hands'. Бледный Отелло долго смотрит на игрушку. Страшные мысли о платке, мести, измене и утекающем сквозь пальцы счастье контрастируют с призывающей радоваться жизни песней. Пару секунд недоумения, один проблеск в глазах, но он отстранённо ставит игрушку на коробку. С впрыснутым в его сознание ядом (привет от Яго) многое кажется ему китайской подделкой. Он и жену свою видит то кривлякой-командиршей с властным голосом, то глупой куклой – рисует перед своими глазами фальшивку, в то время как чистая его Дездемона (Марьяна Спивак) не изменилась. Это то, что я буду помнить. И то, что в этом спектакле мне понравился Денис Суханов (Отелло). Обычно мне кажется, что он продолжает вышагивать Шантеклером, не сбросив перья той звёздной роли. Здесь тоже вышагивает. Но при этом может раздеться так, что это не выглядит глупо, и монолог произнести с таким включением, что о перьях забываешь. Редко, когда в "Сатириконе" кто-то может побить в моём личном рейтинге Тимофея Трибунцева, но этот спектакль они с Сухановым честно играют на двоих. При всей красоте спектакля хороших фотографий в сети найти не получилось. Остальное забуду. Потому что когда на в очередной раз выбежавшего из комнаты Отелло зритель с досадой крякнул: "Хм, никак не задушит" - его можно было понять. А мне хотелось понять режиссёра. Потому что это дорогой мне Юрий Бутусов. Я видела его разным. Сначала он показывал на Золотой Маске "Старшего Сына", и меня разорвало от нежности. Потом я смотрела его первый спектакль в Сатириконе – уже не нежный, но абсолютно мой "Макбетт", который поразил меня. Но на "Чайке" я поняла, что режиссёр изменился. И перестал быть моим. "Отелло" - продолжение "Чайки" (изначально даже "Три Сестры" вместо "Отелло" репетировались). Я знаю, что знакомые театралы пищат от восторга, я за них рада. Но сама буду скучать по старым временам, когда всё было не столько накидано, сколько выверено в пропорциях. Словно раньше Бутусов долго составлял свой рецепт и готовил, тщательно подобрав ингредиенты, а теперь берёт всё, что есть в доме и холодильнике. Но он новатор и умница, ему можно. Всё равно не смогу быть к нему равнодушной.
Administrator: От зрителя Спектакль "Отелло" в театре "Сатирикон" Я восхищена, поражена, ошеломлена и обескуражена! Эмоциями переполнена моя душа, поток сознания переливается через край разноцветным хаосом! Настоящая любовь, настоящая ревность - они неподвластны самоконтролю! Как так?! Немецкие лозунги, много воды, рояль, Бах, Эминем, Пушкин, Ахматова и Шекспир - как все это смогло гармонично переплестись? Показать полностью.. "Если бы Юрия Бутусова не существовало на свете, его невозможно было бы выдумать" Юрий Бутусов: "Она выворачивает из нас какие-то вещи, очень страшные, в которых мы себе боимся признаться. Она связана с подсознательными черными процессами" "Шекспир меня не отпускает. Его невозможно знать хорошо — он сложный, странный, тягучий. Есть такая фраза замечательная в пьесе — "она была неверная, как река…". Шекспира поймать невозможно. Он такой непонятный, загадочный, и в этом так интересно разбираться. Вначале кажется, что пьеса огромная, прочитать ее невозможно, а потом работаешь, и уже она тебе представляется очень маленькой, компактной, простой или совсем наоборот…" Аплодирую стоя!
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: Из комментов к основной записи ... Для меня этот момент с дурацкой игрушкой тоже был сильным. Причем в какой-то степени это олицетворяет и не случившегося ребенка Отелло и Дездемоны в страшном ряду событий. Если ты счастлив - радуйся, хлопай в ладоши, а не ищи, из чего сделать проблему. Яго-Трибунцев легко вымостил путь к своей цели, пользуясь готовностью других видеть в окружающих зло. При этом он лукаво предлагал разные варианты: то ли лежала, то ли нет, но сомнение дорисовало в воспаленном мозгу Отелло ту картину, которую запрограммировал Яго. А ведь, действительно, так просто: If you're happy and you know it, clap your hands. Главное делает не Яго, а сам Отелло, создавая собственные картины в собственном мозгу, дорисовывает эскизы от Яго. Это же его версию мы видим, когда Дездемона капризно ил властно добивается "своего", подтекст в её поведении видит исключительно сам Отелло. Рада, что спектакль родил в тебе раздумья:)) ... Да, Яго запускал механизмы, но именно потому, что в этой почве они готовы были запуститься. Самой мне кажется, что самый важный индикатор - это счастье (привет игрушечной собачке с хлопающими ушами). Есть разные высказывания, в том числе: "Никогда не жалей о том, что сделал, если в этот момент был счастлив". Отелло, пропитавшись ядом сомнения, счастливым был перестал. И менее всего был счастлив, прилепив на лицо Дездемоны чёрную смертную маску. На то это всё и трагедия, конечно. И урок. Плохое можно придумать на ровном месте. Только зачем. Конечно, жить в обмане - это тоже не вариант, но изначально Отелло хоть за это пытался цепляться: мол, будь ты хоть с целым полком, лишь бы я ничего об этом не знал. Просто неверно пытался (потому и перестал). Загораживаться неведением смысла особого нет, всё равно прорвётся. Ещё две сплетни от Яго, один липовый факт (платок) - и готово. Слепота одураченного Отелло. В его случае нужно было лучше разглядеть свою жену, увидеть её суть, быть изначально её союзником. Как там ещё говорят? "Доверяй, но проверяй"? Я бы сказала - слушай советы приятелей, но старайся их отфильтровывать. Потому что одурачивание Отелло угадал, но не его источник. Яго, конечно, был упорен. И подливал масла не только на сковородку с яичницой (я, кстати, поняла, что яичница была затеяна, чтобы подливание масла показать). В общем, разматывать клубок этой пьесы и этого спектакля можно бесконечно! ...
Administrator: От зрителя Аккуратно и тихо, почти нежно заводится пружина спектакля. Как старые проржавленные часы он требует особенно трепетной руки. И таким шёпотом, каким говорят, когда уложат спать ребёнка, таким шёпотом, каким говорят с кем-то давно уснувшим и очень дорогим, кого нельзя будить, но кому нельзя и не высказаться, таким шёпотом прозвучит из динамиков голос: «Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять. Одиннадцать… Поехали». Поехали. Красота сценографии Шишкина, от которой можно захлебнуться... Многоцветье пластмассовых фикусов, бутафорских деревьев, картин в рамах, комодов, тумбочек, стульев, кирпичей, детских игрушек, ламп, барабанов, вентиляторов, толстых морских канатов, ящиков, чёрного фортепьяно, белого рояля, красного турника, огромной кровати; домашняя уютность дощатого пола, плещущая вода бушующего моря, огромные качели-корабль... И всеобъемлющая чернота занавеса, которой нет конца. И пожелтелые черепа на авансцене – кто в очках, кто с листиками или пузырём жвачки в зубах. Глупо, но про черепа хочется сказать – мечтательные. Простецки-непосредственные. Лежат себе и лежат, сочувствуют может даже. Зрителям ли, актёрам – кто знает. Некоторые – на боку, как человек бы голову на плечо склонил. Но молчат. Уже совсем. И всё это нагромождение вещей – предательски хрупко. Тронешь – обрушится цветастым водопадом. Поэтому тише, дорогие зрители. Дышите легче. Перед вами – ломкая, как молодой лёд, кромка бытия. Пройдите, балансируя среди милых вещей родного уюта, пройдите осторожно, ступайте след в след и всё ещё, может быть, обойдётся. Сядьте поудобнее, дорогие зрители. Молчите. Перед вами - история одного человека, одного безумия, одного обыкновенного, ничем не примечательного мира. Встречайте, дамы и господа – Отелло!!! Он долго одевается перед зеркалом в человеческий рост. Пластичный Суханов, красивым жестом отбрасывающий неподошедшие рубашки. Но покроет своё лицо ровным слоем маслянистой чёрной краски, спокойно обессмысливая надежду любиться Дездемоне и самому себе. Или нет? Восторг и первый пыл влюблённости уже остались позади. Отелло оденется в тишине. Это тишина после того, как затих последний аккорд, это тишина после того, как слетел первый лист, это тишина после того, как хрустнул под ногою лёд, это тишина после того, как плакать уже стало невмоготу, это тишина после того, как посерело небо, это тишина за секунду до того, как хлынет дождь и завоет ветер, это тишина, в которой впервые начинают тикать часы… Тик-так, время пошло, господа. Тревога. Лёгкое подрагивание секундной стрелки. Белелые пальцы, уцепившиеся за край стола. Отелло боится этого времени. Отелло боится этого завода, который когда-нибудь непременно закончится. Ах, если бы было место, где можно спрятаться от времени! Где можно было бы просто жить, с Дездемоной, вдвоём, вечно жить, ничего не теряя и не приобретая. Уголочек домашнего уюта, вечноживущего тепла, неугасающего очага…Он гладит её по волосам, но на неё не смотрит – он смотрит в бездну пустыми глазами, и бездна эта чарующа, от неё не оторвёшь взгляд. Позвольте мне лирическое отступление – без лирики с Бутусовым нельзя. Позвольте мне рассказать, как мы гуляли по мерзнущему полузимнему миру. И говорили о пустоте. О букве «у», гулкой, словно эхо ветра в горах. Об играх на краю пропасти. О ноге, занесённой над бездной. Тебе нет причин терять равновесие и падать, но под частицей твоей плоти– внемирная пустота, и мало что так будоражит. Теперь я знаю – от таких провалов надо уходить. Плюнуть, повернуться спиной и пойти туда, где хорошо, даже если кажется, что это не по пути. Но Отелло – на самом краю. «Хорошо» кажется ему лживым. Истинность всего он проверяет пустотой и «всё» не выдерживает этой проверки. Он смотрит, как сползает в пропасть земля и заключает – всё сползёт. И не борется. Давно уже не борется. С самого начала. С той бурной ночи и последовавшей за ней тишины, в которой он медленно кладёт мазки чёрной глянцевитости на своё лицо. Не удивительно, что в упоении пьянящей покорностью смерти Отелло не пытается спасти себя. Удивительно, что он не пытается спасти Дездемону. Или пытается, но слишком слабо, вяло? Неужели этот трепетный, тихий белый свет не засветил ему из-за спины, маня прочь от чарующего края мира? Неужели, видя этот нежнейший белый цветок сползающим в пропасть, он не захотел взять его в руки и идти против движения земли, идти пока хватит сил, идти, продлевая жизнь и сохраняя свет как можно дольше, даже без надежды и веры - хранить любовь? Может, одно волевое усилие всё спасёт? Может там, за туманным пологом есть твёрдая земля и свет, «немучительная любовь и нестыдный стыд»*? Но нет. Отелло бездвижен. Отчего же это – любит мало? Кто осмелится сказать, что мало Отелло любил Дездемону?! Нет уж… Лучше обойдём их молчанием. В молчании и с молчанием обойдём их, и оставим пока так – её, устало присевшую у его ног; и его – с руками на её плечах, с глазами, устремлёнными в пустоту. На краю этой пропасти есть ещё человек, посмотрим теперь на него. Он неплохо умеет балансировать на краю. Он катает вниз камни и меланхолично сплёвывает. Он прост. Прост и даже прям, не смотря на все свои сложность, хитрость, коварство. Он зол. Он зорок и потому циничен. Чтобы стать мудрым, чтобы научиться видеть за и ввысь – надо сначала согласиться ослепнуть. Но упорствующие в зоркости не избежат цинизма – потому что слишком хорошо научаются видеть, какое всё, честно говоря… Он ненавидит Отелло, как может ненавидеть человек сильный человека слабого – и счастливого. Слабого? Для Яго Трибунцева Отелло слаб хотя бы уже тем, что верит в счастье. Ах, не верит? Ну и черт с ним, в любом случае он счастлив, чтоб его. Но твоё счастье катится в тартарары, болван! Ах, сволочь, и усом не ведёт. Ну, я покажу тебе. Но злоба для Яго – состояние привычное. Это ленивая, безалаберная, усталая злоба. Ему жутко надоели все эти дураки и безумцы вокруг него. Но и весь мир ему надоел, и сам он себе надоел, ужасно надоел. И почти от скуки, как двоечник, отрывающий крылья мухам, он начинает усиливать и ускорять обвал под Отелло, спокойно и не таясь подталкивая землю ногой. Ему не хватает терпения дождаться конца. А может – не хватает цинизма? Может, в самом преступлении Яго кроется оправдание ему? Может ли оправдать злодея его нежелание терпеть гадостность мироздания? Погибаешь – погибай, пропади всё пропадом, только, ради Бога, скорее! И всё же – он спокоен. В углу сцены среди пёстрого хаоса образуется кухонька, где Яго начнёт губить Отелло, потчуя его яичницей, которая уютно шкворкает на сковороде. Жив, оказывается, ещё, возможен ещё уют в этом оползающем мире! Тут бы и успокоиться, и забыть бы о смерти хоть на миг, и есть бы хлеб свой, и радоваться – но нет, в жилах их – едкий яд, которому имя – смерть, которому имя – жизнь, эта мутная, замешанная ещё во времена грехопадения, наверное, смесь жизни и смерти, рождающая столько отходов, грязи и разложения. «Благое унижение органической жизни», писал как-то Льюис, но для Бутусовских героев блага в нём нет. Жизнь, тоскливую балладу о которой я разглядела (верно, не верно?) под пластами жуткой и пёстрой фантасмагории, конечно, не назовёшь органической в узком смысле слова. Но она – земная, и существует по земным законам, по которым вся она – непрерывное умирание. Значит, остановиться нельзя. Значит, отдохнуть негде. Потому что любая остановка – всё то же оползание вниз. И оба они это чуют. Вот ещё почему Отелло так цепляется за Яго – Яго знает. «Друг мой. Мы всю жизнь умираем.»**. Яго не питает иллюзий. В мире, покрытом чёрной краской, все остальные с их надеждами и мечтами теперь и Отелло скучны и противны. Но Дездемона… Дездемона?! Дездемона, Дездемона! «Светильник для тела есть око. Итак, если око твоё здраво, всё тело твоё будет исполнено света; но если око твоё нечисто, всё тело твоё будет исполнено мрака. А если свет, который в тебе, есть тьма, то как же темна сама тьма!»… Лицо – обращённость к миру. Но в мире слишком многое обоюдоостро. Несколько раз покроются чёрным лицо и руки Отелло. И замутится взор его, и станут неправыми дела его, и поднимется в тонком звоне мутный чад, и мир исказится температурным бредом. И Марьяна Спивак-Дездемона выйдет на сцену в чёрном парике-каре, на высоченных чёрных шпильках и мёртвым голосом попросит-прикажет Отелло вернуть разжалованного Кассио на службу. А он не может отказать, жалкий, ничтожный, какой-то маленький у её ног. Он слишком зависим от неё и потому мучится – но в его бредовом мире она мучит его. И мучит сознательно. Раз: стерва. Кассио придёт к ней с просьбой. Уже в белом парике, развратная до ощущения лёгкой тошноты, она затащит его к себе в постель. С чёрных полей занавеса нам скажут белые буквы: «На самом деле ничего этого не было». Не было. Это так очевидно, что даже не стоило объяснять, но всё же спасибо, что напомнили. Многого в этом спектакле на самом деле не было. Но от этого не легче, потому что оно всё же было – сейчас, перед нами, в Отелловом бреду. Почему-то это зло проникло в мир, почему-то Отелло с самого начала не верил Дездемоне, но верил в отсутствие своей веры. В первые минуты спектакля он жёстко отчитает напевный стих Пушкина, фрагмент поэмы «Руслан и Людмила». В нём – всё неверие Отелло. Неверие в возможность полюбить его за что-то, кроме славы, и горькая память - за славу не любят. «Герой, я не люблю тебя!» Но и не только в этом дело…«Она была неверной как вода»… Дездемона была неверной, при кристальной своей верности, и это страшило Отелло ещё до начала отсчёта – до начала времён. Во всяком случае, он столкнулся с Кассио, выходящим из её комнаты. Два: шлюха. Три… Тогда Отелло уже совсем плохо понимал происходящее. Он кричит, он требует объяснений, оправданий, извинений, он, на самом деле, просто хочет ранить её, пробиться в неё и через неё, хочет, чтобы и она страдала, как страдает он. А она, на шпильках на этот раз какой-то уже просто занебесной высоты, в парике, похожем на волосы барби и многослойной тюлевой юбке, высоким деревянным голосом твердит всё одно. Кассио, Кассио, а как же Кассио, ты обещал мне, что Кассио… А ему, черт возьми, ненавистно это имя! И он глохнет, он слепнет, чёрная маска краски на лице мешает ему смотреть – и он не видит, что она тоже страдает, что он уже добился своего, захлёстнутый злобой он не может остановиться, ничто не дрогнет в нём, не крикнет – хватит! Довольно!.. И, сорвав с неё парик, он сдирает и юбки одну за другой, как слои лжи и фальши, которая… Есть? Как часто бывает у Бутусова, эта сцена сыграется дважды – и второй раз, на деревянной кровати, покрытой живым дёрном, Дездемона жива и несчастна, и бьётся в Отелло так же, как он в неё, но мягче, с болью – без злобы. Значит, нету в ней фальши? Просто безумец Отелло настолько слеп, что не видит, ничего не видит? Но и она не слышит его, не хочет понять. (Хотя можно ли от неё этого требовать, Боже мой!) И тревогу заронит первый вариант этой сцены – ничего этого не было, но было, было, было! А из юбок и наслоений выпадет под натиском жестоких рук Отелло живая Дездемона. Выпадет и разрыдается совсем по-женски, надрывно и отчаянно, но Отелло этого уже не увидит. Он видел её пустые глаза и слышал её мёртвые речи, в ней нет души и сердца, она упряма и бесчувственна. Три: кукла! А это хуже всего. Стерву можно терпеть, шлюху можно простить, но кукла мертва, и роковое недоразумение, что она ещё двигается и говорит, и заставляет, самое ужасное, любить себя! Впрочем, как назвать любовь без милосердия? Не придумала мировая литература ещё такого слова, и не надо! И не надо! И снова в самом неожиданном месте сомкнутся образы Отелло и Яго. Как всё это созвучно женоненавистническим монологам, которые Трибунцев произносит остервенело, но почти безлично, под плеск воды и стук ладоней по дереву. И тут, как ни странно, Отелло Яго превзошёл. Он, никогда не веривший в чистоту и правду, с рьяностью неофита уверует в то, что все они стервы, шлюхи и далее по списку. Яго же у Трибунцева – немного романтик, как часто бывает с циниками. Не веруя ни во что и всё губя, он, однако, очень любил Эмилию, свою жену. С самого начала спектакля он и браня её почти нежен. Но вот – тот самый роковой диалог между Дездемоной и Эмилией, когда Эмилия говорит о том, что изменила б мужу – если за целый мир-то. Но всё в этом разговоре не так. Слова Дездемоны – о верности, о чистоте и правде – говорит Яго. А перед ним – фактически все женщины спектакля – Эмилия, Бьянка, Дездемона. Сидят, закинув ногу на ногу, грызут большие зелёные яблоки. Ох уж это яблоко – избитый символ извечной женской червоточины! Но как её избыть, если и Дездемона, светлая, как горный снег, всё же рождает в сознании Отелло жуткие призраки, дикие слепки себя? Если и она – с яблоком на высоком барном стуле, одна из тех, кому выносится безапелляционный приговор, но и из тех, кто его выносит. Сидящая перед Яго, который одновременно и судья и приговорённый, как Отелло когда-то – мал и беззащитен перед тремя стальными фуриями, закованными в броню каблуков, платьев и собственной неприступности? Может ли женщина не мучить мужчину уже тем, что она женщина, уже тем, что в ней всегда – соблазн и тайна? Может. Но не в этой сказке. А образ Яго вдруг напоится печалью. И пройдёт он перед сценой, с дурацким светящимся деревом за спиной, а над сценой, белым на черном – «Яго очень любил Эмилию»… Всё рухнуло. Два дурака раздразнили судьбу, а она заскрежетала железными колёсами и бег её неостановим. А на полутёмной сцене снова встретятся два человека, измучившие друг друга до потери души. Нагим пройдёт по доскам пола гибкий Денис Суханов с чистым белым лицом, навстречу ему мягко ступит красивая как песня Марьяна Спивак в пальто, повязанном на бёдрах. Лицо к лицу, глаза в глаза и в них – ни озлобления, ни чуждости, только безграничная тоска. Распахнётся и вновь запахнётся пальто, уже связующим объятием, и взовьются трепетные и хрупкие руки, и сплетутся тёплой вязью. Отелло очень любит Дездемону. Дездемона очень любит Отелло. Но всё умерло, умерло, умерло. Пропасть в двух шагах, жизнь обнажила свою изнанку. Где пестрота и яркость, где хаос многоцветья? На сцене картонные коробки, замотанные скотчем, мусорные пакеты. Всё уложено и собрано, но не в дорогу, а чтобы отнести на свалку чердака и забыть навеки. Отелло сидит посреди объедков своей жизни и прекрасно понимает, что здесь ему уже не место. Но сделать последний шаг – страшно, и немеют руки. Из какой-то коробки он достаёт плющевого цветастого зайца. Заводной заяц, если на него нажать, весело поёт: «If you're happy and you know it, clap your hands» - и хлопает лапками. Мерзотно скрежещет где-то в области живота. Снова и снова Отелло заставит зайца петь. Счастлив? Счастлив? На пороге небытия нет ничего смешнее и пошлее вчерашнего счастья. Не грохот и гром, не бури и мрачные литавры реквиема – весёлая песенка, вот музыка, под которую придётся умирать. И Дездемона… Уже не спорит, не кричит и не мечется, не ропщет на судьбу и ни о чём не просит – тихо плачет, глядя в зал глазами, полными тоской за пределами горя, полными принятия смерти в себя и на себя, принятия окончательного, без бунта и надежды, без страха и веры. Едва ли она молилась, но об этом Отелло и не спросит. Яго аккуратно окутает её плечи толстым полиэтиленом, и Отелло закрасит ровными мазками ей лицо. Чёрный парик, чёрные очки. И сядет рядом с ней, как и она, сложив руки на коленях. И только льются по уже чёрным щекам Дездемоны ещё живые слёзы. Вечно живые? Стрелке осталось совершить последний круг. У этого ещё минуту назад живого надгробия встретятся Эмилия и Яго. В ужасе Эмилия, в отчаянном ужасе и тоске, а Яго жалостливо и скорбно гонит её. В этом выгнившем мире он хотел бы хоть в жене сохранить тепло. Но она не простит его и тягостно ляжет у ног Отелло, вытянув руку с жёлтой биркой морга. И он ляжет рядом. Не оправданный делами своими. Ничем не оправданный. А позади спокойно и мерно, поднимая страшный грохот, но словно бы и не замечая его, начнут разбирать сцену, открывая черноту, скрывавшуюся до сих пор под досками. Всё, спектакль окончен. Шли бы вы по домам, дорогие зрители.
Administrator: От зрителя Спасибо за наслаждение настоящим творчеством, браво! Денис Суханов гений! Трибунцев великолепен! Все актеры смотрятся гармонично... Много пронзительных моментов, когда Яго жарит яичницу и вливает в Отелло яд ревности, когда Дездемонна наступает каблуком на шарик... Но мне кажется есть и затянутые места, они снижают остроту восприятия... Я не поклонница творчества Бутусова, но в этот раз было очень много интересных находок!
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Тамара Йон
Administrator: Фото: Тамара Йон
Administrator:
Administrator: Фото: Тамара Йон
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: От зрителя Отелло", Сатирикон, реж. Ю.Бутусов ... О спектакле Бутусова нужно было писать сразу, по горячим следам и с неостывшими эмоциями. Теперь в трех словах. "Макбет-кино" я не видела, но "Отелло" - тоже кино. Режиссер Яго (фантастический Т. Трибунцев) снимает фильм "Отелло". Одну сцену в таком жанре, другую - в этаком. Дездемона то кукольная блондинка, то бизнес-вамп-вумен... В одной из сцен три Эмилии (прекрасные сатириконо-бутусовские девушки), как три Поликсены у Женовача за неделю до "Отелло". Смотрела с интересом, но вряд ли пойду еще раз (поход в "Сатирикон" для меня - испытание), а "Чайку" повторяла несколько раз.
Administrator: От зрителя Предательство. Этому легко подвергнуться, если быть таким же доверчивым, как Отелло. А доверчивых людей легко направить в любую сторону и сподвигнуть на нежелательные действия. В мире трудно подчас разобраться, где правда, а где ложь, кто друг, а кто враг. Таким образом из-за лживых высказываний в адрес Дездемоны Отелло стал её убийцей. Как себя почувствовал Отелло, что он затем узнал, что убил ВЕРНУЮ ему супругу - своё счастье? На этот вопрос мы нашли ответ, посмотрев премьеру спектакля "Отелло", по мотивам Уильяма Шекспира, в театре им. Аркадия Райкина "Сатирикон" 25 мая в 18:00. Не сговаривайтесь против друга, говорите правду! В чём сила? Сила - в правде! Говорите правду и не будьте доверчивыми ко всему, иначе и Вас постигнет участь Отеллы. Ещё сказано в Библии: "Глупые верят всякому слову, а проницательные видят всех насквозь".
Administrator: Отсюда Для тех, кого интересуют изменения в спектаклях! 25 мая в "Отелло" снова была сцена "на рояле" - с песней группы "Колибри". Столько зрителей мечтали о возвращении этой сцены! Будем надеяться, что теперь она останется в спектакле! Решена она несколько по-другому, чем прежде - на мой взгляд, интереснее и точнее. Ещё изменился финал 1-го действия.
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: От зрителя Чудом занесло в театр, да сразу на шикарные места. В Сатириконе я бывал лишь изредка по работе, а тут еще премьера этого сезона: Юрий Бутусов - ОТЕЛЛО. Спектакль необычен уже тем, что приходится вписываться в не слишком комфортное пространство. Отсюда появление точечных источников света, когда каждый раз боязно за актеров, бегающих вокруг и без меры льющих воду. Разбушевавшаяся стихия воды очень сильный ход, с первых же моментов погружающая в атмосферу противостояния. Огромный зал и большое количество музыки вынуждают к использованию радиопетличек, отчего прошедшая звукоусиление речь на выходе делается синтетической, не такой живой. Для меня это оказалось главным разочарованием постановки. Поддержка такого композитора как Фаустас Латенас не останавливает режиссера от использования шумных хитов 80-х, при этом актеры держат микрофоны, имитируя пение. По контрасту с этим прорывным получился этюд с детской игрушкой от батареек, когда смолкают все фонограммы и ты оказываешься наедине с акустической тишиной - негромким звуком игрушки и беззвучно плачущим Отелло. Именно это оказалось для меня самым трогательным моментом всего спектакля, такая вот театральная алхимия Бутусова. В театрах с разной долей творчества подходят к объявлениям перед началом, в Сатириконе за дело взялся сам худрук. Конечно, приятно было услышать знакомый голос, но если бы дело кончилось только первым объявлением, вполне ожидаемым, традиционным. Через пару минут следует другое - с усталостью и обидой, даже обвинением части публики в недобрых намерениях. Не знаю как у всего зала, мой театральный настрой был подпорчен.
Administrator: Петербургский Театральный Журнал ОТЕЛЛО НА ФИНСКИХ БРЕГАХ У. Шекспир. «Отелло». Театр «Сатирикон». Режиссер Юрий Бутусов, художник Александр Шишкин Сталкиваясь с последними работами Юрия Бутусова, не знаешь, с чем имеешь дело: с изобретением нового языка театра, эстетикой XXI века либо с неудачей, провалом, причиной (или следствием) которого является сценический хаос. Бутусов заявляет важнейшие темы, взрыхляет целые пласты культурной рефлексии и перечеркивает, рвет им же сочиненное тут же, на наших глазах. То ли будучи не в состоянии довести сказанное до завершения, то ли признавая заведомую невозможность ясности, строгости, однослойности современного театрального высказывания. Бутусов как очевидный режиссерский лидер пребывает сегодня в таком статусе, что ему прощается многое из того, что не простилось бы, скажем, молодой режиссуре. Этот постоянно меняющийся, интересно эволюционирующий художник доказал свое право на разрушение канонов, базиса постановочного мастерства. Его последние спектакли строятся более по законам энергообмена, драйва, нежели сценической логики. Неслучайно в «Макбете. Кино» одна из сцен превращается, попросту говоря, в дискотеку для зрительного зала: эту грань театр пока еще не переходил, и тут осознание этого шокирующего факта должно, на мой взгляд, смениться пониманием и одобрением. В кои-то веки театр возбуждает столь телесно выраженную эмоцию, что тело зрителя само пускается в пляс. Надо сказать прямо: «Отелло» в «Сатириконе» организован значительно хуже, чем «Чайка», «Макбет. Кино» и «Добрый человек из Сезуана» — признанные удачи Юрия Николаевича. В спектакле «Сатирикона» деконструкция сюжета, ролевой структуры, сценической логики ничем не компенсируется. Бутусов разобрал любимую игрушку на этюды и не собрал заново. Хаос как организующее начало торжествовал в «Макбете»: случайно совпал с духом свободы, который сложно не ощутить. Режиссер как-то сразу нам объяснил: не стоит ждать цельности художественных образов. А вот в «Сатириконе» что-то с чем-то не совпало. Тут этот дух мучительный, не отпущенный. Спектакль длится долго, концовок масса, и событий, смыслов буквально ожидаешь. На огромной широченной сцене в избыточности Александром Шишкиным разложен в хаотическом порядке реквизит: свалка вещей, мебели, предметов быта. Все это окружено кадками с растениями, из подвешенных пакетов низвергаются веселящие водяные струи, журчат вентиляторы — так изображается пышущий флорой остров Кипр, райская земля, где могло бы быть счастье, но не случилось. Справа завернут под колосники гигантский парус с меловым изображением цветка в горшке. Артисты исполняют прекрасный энергичный этюд, похожий на камлание: выбивают по мокрому столу барабанную дробь, разлетаются брызги. Флот Отелло подходит к берегам. Отелло Дениса Суханова — высокий, статный, выспренний — вышагивает по сцене как по палубе корабля. Потрясает гривой, гарцует. Флотоводец, капитан на море, в домашних условиях он, кажется, не справляется со своей ролью. Управлять своей жизнью значительно сложнее, чем механизмом армады. «Три раза б со щитом стояла я, чем раз один родить!» Поначалу кажется, что Бутусов пойдет по линии сближения шекспировского мифа и Петербурга — станет переносить средиземноморский сюжет на Балтику. Седая Марина Дровосекова (которая вообще-то пышущая здоровьем Бианка, но тут не Бианка отнюдь) вдохновенно-филармонически читает Ахматову. Разыгрывается этюд из «Трех сестер» — нереализованного замысла, из которого созрел «Отелло» и который теперь перешел в театр имени Ленсовета. Родриго (Тимур Любимский) копирует пластику Андрея Краско в роли Тарелкина из давней постановки Бутусова, артисты являют нам отрывок из «Руслана и Людмилы»: «И наконец задумал я / Оставить финские поля; / Морей неверные пучины / С дружиной братской переплыть / И бранной славой заслужить / Вниманье гордое Наины». И вроде бы как сюжет этот начинает складываться, ткаться — и даже интерес появляется нешуточный: задача не только Отелло сделать иноземцем на петербургских галерах, но и петербургский миф высадить в Марьиной роще. Однако тщетно мы ждем развития этих обозначений — собственно, дальше в этом направлении «Отелло» не движется. Не заложена в этом спектакле обязанность продолжать начатое. Как нет четкости, отработанности и в самых элементарных сценических процедурах: на занавесе первая часть отображается как «часть 1», где единица в кружочке, а вторая часть — как «часть вторая», просто буквами. Казалось бы, ну что такого — так, красная тряпка для недалеких критиков. А по мне — так небрежность, непричесанность, необязательность, которая выглядела бы кокетливо и вызывающе, если бы встретилась единожды в постановке. Или в какой-то момент на сцене картина Шагала — почему, зачем? Неясно. Как неясно и явление Полины Райкиной, которая возникает то тут, то там и действительно очень неплохо, страстно, чувственно танцует, но непонятно — зачем, почему не обошлись без нее. Продолжаем дальше по рассыпанным крупицам складывать замысел. Важнейшая тема в Отелло — тема чужого, странного, нездешнего — Бутусову неинтересна. Подверженность страстям Отелло — не дикого свойства, а рядового. Не дитя природы, не зверь, не иноземец. Ни в чем не отличен от остальных — нет в этом Отелло эксклюзива. Все бедненькие, все несчастные, все страдают в одиночестве и без любви. Когда вскипает, мажется черной краской, но и другие мажутся, и сам Отелло вместо того, чтобы Дездемону задушить, мажет ее этой чернотой. В своих снах Отелло вступает в интимную связь с Бианкой и вовсе не мечтает о Дездемоне. Нет невинности и в Дездемоне. Тут Юрий Бутусов предъявляет нам вполне явственные характеристики. Перед последней сценой женская троица Бианка, Эмилия, Дездемона (в какие-то моменты Марина Дровосекова, Лика Нифонтова и Марьяна Спивак обращаются в панкерш-ведьмочек, в женскую зондер-команду) рассказывает Яго о подлости и сволочизме женской природы: демоны порока и похоти владеют женскими организмами, и измена — это не тот порог, что как-то трудно преодолеть. Природа героев Бутусова во всех спектаклях сложна и двойственна, он не любит филистерского морализма и четкой разграниченности добра и зла. Все люди-человеки, все грязненькие — никто не свят и ничто не свято. И каждый заслужил как меру сострадания, так и меру наказания. Единственная роль, сделанная последовательно и тем значительная, — роль Яго, через которую после долгого перерыва в премьерный репертуар Только Яго в спектакле носит какое-то подобие военной формы — застиранные брючки с лампасами. Щупленький, бритый, суетливо-подвижный, с затравленным взором, он похож не на морского офицера, а на прапорщика, даже на ординарца. Его способ коммуникации прост: там, где он не подчиняется, там он подчиняет; промежуточных состояний нет. Ключ к их отношениям с мавром — в удивительно хорошо сделанной сцене посещения Отелло унылой каморки Яго. Где-то слева отгороженное ширмой, утлое микропространство офицерской походной кухни — табуреточка, газовая плита, коробки, пакеты, мусор, неуютность, жуткая теснота и нищета. Чтобы поесть, этот маленький человек ставит коробку перед табуреткой, на нее сковороду с на скорую руку изготовленной яичницей, тут же шматок серого хлеб и оловянная ложка. Отелло смотрит на этот быт как завсегдатай VIP-зоны в аэропортах мира на атмосферу общего вагона Москва — Гомель. Так бедненько, так скудненько, что и посочувствовать не получается. Яго уязвлен всем. Прежде всего — социальным неравенством. Но и не только. Вокруг Отелло вертятся женщины, а Яго даже жену Эмилию редко видит. Отелло, возможно, имел связь с его женой — этот факт Бутусовым педалируется. И чувство ревности в Яго также живо. Яго уязвлен, возбужден самой возможностью нагадить успешному руководителю. Это для него забава, игра. Мы чаще всего его и застаем в этом состоянии: вот живет человек, не спит, не ест, сам не существует ради самого себя, а только денно и нощно занят чужой личностью, следит за ним, копается в его жизни. Соглядатай, тень, энергетический вампир, вурдалак. Вот как тот «простой» ленинградец, уязвленный гением Бродского, благодаря доносам которого был поэт осужден и изгнан. Месть ни за что, месть человеку за свою патологическую зависимость от объекта мести. Яго живет жизнью другого и зависим от нее. И чем больше угасает Отелло, чем слабее он, тем все более оживляется, раскрывается Яго — эта «донорская» связь выявлена очень ярко, очень четко. Яго спокоен, уверен, терпелив, он знает законы человеческой природы: как возбудить человека, убеждая его «от противного», как медленно созревает сомнение, как неспешно формируется желание убивать. Он не торопит события, он уверен в биологических законах человеческой природы: если раздражать нужный рецептор, человек среагирует. Яго ловит Отелло на инстинкт. И спектакль, наверное, про это — про автоматизм в человеческой психологии. Мутную эмоцию очень легко возбудить и непросто остановить. Человек легко поддается манипулированию. Человек не способен контролировать разрушительные эмоциональные процессы. Не получив удовлетворения, не успокоится. Наблюдая за тем, как Бутусов никак не может окончить спектакль, за множественностью финалов, думаешь вот о чем: в петербургском «Макбете» он освободился от формы, а тут, в «Отелло», форма его поглотила. Чтобы строить сюжет, необходимо содержание, режиссеру необходимо в каком-то смысле слова стать этим Яго, воспользоваться его методом: долго, дотошно возводить замысел спектакля — план за планом. Манипулировать зрительским восприятием, наконец. В «Макбете» логика в известном смысле спрямленная: убил — наказан. «Отелло» сложнее — необходимо доказывать, разъяснять конфликт, вводить психологические характеристики: что движет Яго, что движет Отелло. И ответ на эти вопросы — вариативен. Не решив основополагающих мотивов (например, вопрос об инаковости Отелло), не построить драму финала. И в этом смысле финал «Отелло» слаб — он наполнен этюдами-снами мавра (и один из них очень интересный: Отелло ползает среди пустых коробок-гробов, не находя здесь ничего живого, кроме китайского игрушечного песика, который механически повторяет одни и те же движения и тявканье, — некая метафора роботизированной смерти, послекатастрофического мира), но не наполнен содержанием. Чаще всего Денис Суханов изображает африканскую страсть с помощью выпученных глаз, стекленеющего взора, которого явно не достаточно для масштаба сценических событий. Павел Руднев Ноябрь 2013 г
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Innamorata: От зрителя Сегодня я посетила театр, который располагается у станции метро Марьина Роща-Сатирикон. В меню на сегодня был спектакль "Отелло".Я думала изначально, что это будет чистой воды классика, но оказалось, что это современная постановка и видение творения Шекспира. В этой истории присутствовали современные мелодии, оригинальное сопровождение кино и даже немного эротики. Я просто в восторге, такого я не видела еще никогда, столько движения на сцене, столько декораций.Мне очень понравилось!!!Пока сезон спектаклей не закрыт, рекомендую обязательно посетить.
Александра: Современный «Отелло» от Юрия Бутусова Юрия Бутусова и театр Константина Райкина объединяет долгое и плодотворное сотрудничество. Среди их общих творений произведения по мотивам «Макбета», «Лира», шестичасовой спектакль «Чайка», а сейчас вновь постановки Шекспира, хотя недавно планировались произведения Чехова. Бутусов внезапно перестал работать над «Тремя сестрами» и переключился на «Отелло». Видимо поэтому в произведении по мотивам трагедии Шекспира слышны чеховские отголоски. Кроме этого, в нем можно услышать стихотворение Анны Ахматовой, высказывания из творений Александра Пушкина, лицезреть пантомиму актеру Андрею Краско. Но вопреки информации в программках, постановка практически не похожа на дань ушедшим поэтам, скорее это отражение тех событий, в которых мы живем. Декорации сценического пространства – это множество различных предметов, можно сказать, даже хлама (зеркала, цветы в горшочках, мягкие игрушки, воздушные шарики и прочее), как бы отражают весь хаос нашей жизни и сознания. Посреди всего этого завала как ни странно, но на первых ролях выступает не интеллигентный и ревнивый Отелло (Денис Суханов), а щуплый и неприметный Яго (Тимофей Трибунцев), который многим зрителям кажется воплощением зла и зависти к своим удачливым соперникам. Яго Бутусова, обуреваемый злостью, планирует расправу над своими врагами, пользующимися успехом у женского пола. На него режиссер возложил всю интригу, но в конце второго акта действия теряют сюжетную последовательность, разделяясь на бессвязные отрывки. По словам самого же Бутусова ключевая сцена для него – это обморок Отелло. Дездемона и Яго в мокрых одеждах целуются, повторяют движения друг друга и стреляют. Идя под венец с мавром, Дездемона узнает в нем Кассио. А Отелло появляется на сцене обнаженным, исполняет танец с девушкой в шинели. Сцена, в которой, он проходя нагишом среди картонных коробок и натыкается на заводную собачку, производящую жизнерадостные звуки непонятно и бессмысленна. Что же хотел сказать автор этим сюрреалистическими картинами распознать довольно тяжело. В сравнении с той же «Чайкой» этот спектакль можно охарактеризовать как более хладнокровный и отстраненный, хотя накала страстей в нем хватает. Если говорить в общем о сюжете спектакля Бутусова «Отелло», то он рассказывает о нестабильности мира, разобщенности, одиночестве, потере собственного «Я», крахе веры. http://rockpalace.ru/sluchi-i-spletni/sovremenniy-otello-ot-uriya-butusova
Administrator: От зрителя "Отелло", Сатирикон, Ю.Бутусов. Очень хорошо, честно говоря, даже не ожидала – были какие-то смутные сомнения, подпитываемые критической несколько кислой реакцией. Все суета. Получился спектакль о том, как погибает, нет, как убивают любовь. И как страшно, мучительно и безнадежно она умирает. Зал был захвачен и встал на поклоне, а ведь вначале избыточная бутусовская манера многих отвращала (публика было самая обычная). Были у меня сомнения и по поводу Дениса Суханова, мне казалось, что Отелло – это не совсем его. И однако… Удивительно для меня – спокойная и уверенная властность, которая выглядит как нечто совершенно естественное и для него, и для всего его окружения. Никогда у него такого не видела! Безусловна и любовь, и их первая сцена с Дездемоной (Марьяна Спивак) не просто прелестна, она настолько полна естественной и обоюдной любовью, которая не знает ни сомнений, ни опасок, ни каких-либо недоразумений, что потом, по мере разворачивания сюжета, постоянно вспоминается как потерянный рай. Но самое потрясающее – это паузы, огромные паузы, на которых режиссер построил почти всю роль Отелло во второй части. Начиная с первой, когда Яго (Тим Трибунцев) первый раз сказал о платке. Отелло в этот момент вообще в самой глубине сцены, он стоит у окна спиной к залу. И пауза, длинная и безнадежная, и ты просто физически чувствуешь, как у Отелло уходит то чувство безусловности любви, которое до сих пор не давало ему окончательно поверить в крушение счастья. И как спокойно и обыденно, и от того еще страшнее, он говорит – значит, все. Это был первый такой момент. А последний – когда он ворошит пустые упаковочные ящики, как будто ища там то, чего уже не найдешь. И находит – глупую игрушку, поющую «Когда ты счастлив, делай так». Предельно рискованная сцена, удержать в такой момент зал очень сложно (глупый смех всегда рядом), но страдание и боль Отелло настолько безусловны, в его руках, прижимающих игрушку к себе, настолько чувствуешь всю тоску по навсегда потерянному, что в зале, кажется, можно полет мухи услышать. После такого хочется закрыть глаза и получить хотя бы минутную передышку (но нет, ничего не получишь). Денис сделал отличную работу, глубокую и умную. Но… не очень заметную для взгляда, привыкшего к внешности и пестроте. Если вспомнить, с чего начинали Бутусов и Денис, и оценить, какой путь, в результате, они вместе прошли, уже за одно это Ю.Н. заслуживает звания настоящего режиссера. В остальных ролях объем материала (внутреннего) меньше. Пожалуй, второй я назову работу Марьяны. Хотя ее существование в роли несколько осложнено тем, что первую половину ее Дездемона предстает такой, какой ее видит Отелло – бизнес-леди, привыкшей к безусловному подчинению мужчин, или безмозглой куклой, или похотливой шлюхой. Или надежным товарищем, готовым разделить даже военные тяготы, и это единственный раз (в их первой, счастливой сцене), когда его видение отражает реальность. Удивительной, чисто бутусовской фишкой (фишкой, которая рождает эмоцией) становится паническое желание Дездемоны найти несчастный платок, чувствуя, что все висит на волоске, она переворачивает вверх дном всю сцену (дважды, сцена с платком – единственная двойная пружина в этом спектакле). И ее истерика перед Яго, которого она молит вернуть любовь мужа (и к кому обращается…). И просто прекрасна сцена, когда Отелло оскорбляет ее в присутствии венецианского посла, текст тут читается по бумажке (его читает Тим), а Отелло и Дездемона пристально смотрят друг другу в глаза. Ремарка – «Он ударяет ее», а на деле – он целует ее нежно и страстно, но и так, что понятно – это конец. Она возвращается к нему несколько раз, и с каждым разом его действия все безжалостнее (но до удара дело все равно не доходит). Текст – «Уйди!», и Дездемона, пошатываясь закрывает за собой дверь, все кончено. У Тима в роли Яго возникла и сыграла против него специфическая ситуация. Тим играет огромное количество сериалов средней руки, играет всегда одно и тоже – чуть приблатненный, ернический и симпатичный в своей наглости персонаж. И вот ровно то же самое он сыграл и здесь. Таких прорывов, которые (хотя и реже, чем хотелось) случались в «Чайке» здесь у него нет. Единственный момент – когда он сам пугается на мгновение тому мучительному распаду, которому подвергается любовь Отелло и Дездемоны, по его же желанию. У остальных материала уже совсем нет, и найти что-то трудно (это в Чехове каждый сумел прорваться к личному), хотя, конечно, режиссер и пытается как-то увеличить этот объем привычными для себя способами. И вот это, кстати, вызывает – пока – самые большие вопросы. Понятно, что ритм Ю.Н. с одного раза не поймать. Однако, первое впечатление – спектакль явно просился на трехчастное деление, после эмоционально ударных сцен хотелось передышки, которой не было, а тут же начинался новый поворот. Ю.Н. и актеров поставил в трудное положение, хотя они-то ради него на все готовы. Обилие цитат и самоповторов – это уже общее место, и на этом я даже не останавливаюсь. Все же, некоторая одноплановость Шекспира (в отличие от Чехова, где каждый имеет собственную историю) дает как плюс – стройность конструкции и основного посыла, так и минус – в отсутствии достаточного объема материала наворот фишек, раскрывающих одну тему, вызывает утомительное чувство некоторого однообразия. С другой стороны, как ни хочется порою слегка «проредить» спектакль, каждая (почти каждая!) сцена в отдельности так хороша, что жаль ее терять. Постепенно, по мере вхождения в материал, ритм воспринимается легче, а красота и самодостаточность сцен вызывает уже собственное удовольствие. Я это знаю по опыту других спектаклей Ю.Н., так что – на «Отелло» я еще приеду.
Administrator: Фото: С.Петров
Administrator: Отсюда «Сатирикон» «Отелло» У режиссерской манеры Юрия Бутусова масса почитателей, и их не удивит, что здесь черен не только Отелло, а Дездемона может быть и наивной, и развратной, что «предательских» платков здесь целый чемодан, но все равно никто никого не душит. А все потому, что в мире нет ничего неизменного. В ролях: Денис Суханов, Марьяна Спивак, Тимофей Трибунцев.
Innamorata: «Отелло» 6 июня Страдаю бутусовским похмельем. Короткий перерыв на сон после спектакля, а утром опять меня уносит туда, в этот космический мир. Есть такая настольная игра – «Имаджинариум», где игрокам необходимо подбирать ассоциации к различным мудреным картинкам. Все изображения отличаются некоторой художественной изощренностью, кто-то смело называет их «наркоманскими», но сама играет настолько затягивает, что хочется как можно дольше вглядываться в эти абсолютно необъяснимые линии, странных персонажей и кислотные оттенки всех цветов радуги. «Отелло» - это мой Имаджинариум. Но как и в любой игре - можно проиграть, так и здесь можно, затратив сколь угодно сил, остаться в итоге ни с чем. В прошлый раз «Отелло» не поддался объяснению вообще, сколько я ни пыталась подбирать к нему ключи, было закрыто. А вчера «Отелло» открылся. Нет, я не поняла «кто ты, зачем и почему», но было полное ощущение сопричастности и гармонии со спектаклем. Не утомляло и не вызывало недоумения – ни-че-го. Между первым «Вилькоммен!» и последним «Я - мразь» - одна большая задержка дыхания, как кома, как иная реальность. В большей степени эта «удача» свершилась благодаря нашему идеальному положению в зале. Обычно, в «Сатириконе» приходится садиться скраешку, чтобы не беспокоить соседей, одаривая артистов цветами. Но вчера (прочь, приличия!) своими местами не хотелось жертвовать совсем! Глаза в глаза, душа в душу… Для меня «Отелло» - в одной песне – в «Picture of the moon» великого блюз-рокера Гэри Мура. Весь спектакль – это вообще такой лирично-протяжных дрожащий запил на электрогитаре. И эти первые аккорды и «Эмилия самая красивая женщина на свете» - наверное, мой самый любимый момент в спектакле. За фразу, что «в пьесе непременно должна быть любовь» отвечает Та-самая-сцена Отелло и Бьянки. И вроде бы на сцене еще никто не появился, свет не до конца «остыл», а уже накатывает внутренняя дрожь… И вот в разгар этой одурманивающей нежности Бьянка провокационно взмахивает платком, как символом какого-то порока (кусок плаща волшебника Безигея?) И все сходит на нет под шелест кино-пленки, обрывающейся в конце показа этого гениального немого кино. Неизмеримо прекрасный Отелло – Денис Суханов, руки – как две большие черные птицы, глаза стреляют молниями, весь резкий как порыв южного сирокко, и неукротимый в своих сомнениях как блуждающий рыцарь. Наконец-то вчера я пристальнее разглядела Тимофея Трибунцева – Яго. Он «делал», что называется, спектакль. И вот из-за этих внезапно возникших побочных красок, зритель получил комичный посыл и похихикивал на тех моментах, где раньше сидел в гробовой тишине. И стоило лишь заглянуть за плечо ехидного Яго, как можно было увидеть эти огромные влажные глаза Отелло и с трудом удерживаемые в них слезы. Сказать еще безусловно нужно о прекрасном женском трио – влюбленные дурынды перевоплощаются в три черных грации. Но по сути, Грация-то одна – Эмилия, спорящая с Яго тремя ртами, жующими красные яблоки. И, отдельно про Марьяну Спивак. У её Дездемоны много лиц, но мне она - Настоящая почему-то представляется солдаткой в грубых сапогах, отважной под стать мужу и справедливой – под стать себе самой. Отречься от отца, бросить родную страну и отправиться на одинокий воинственный остров, в котором её будет ждать не жизнь генеральской жены, а смерть. Смерть тихая и белая… сопровождаемая убаюкивающим шепотом мужа. Мы смотрели вчера спектакль с таким упоением, что СИЛЬНЕЙШЕЕ общее впечатление немного затерло эти вновь увиденные штрихи. Вот где-то Кассио и Бьянка нежно воркуют в уголочке, где-то Яго передразнивает ожидаемые стенания Отелло, проговаривая текст с ним в такт, … где-то пришит новый лоскуток, новый стежок проглядывается… Теперь, заглушив посторонние звуки саундтреком спектакля, мысленно можно вернуться в этот сложный и удивительный бутусовский мир. Вернуться, чтоб потом встретится с ним вновь уже в новом, юбилейном для Сатирикона сезоне.
Administrator: От зрителя Арап, я не люблю тебя «ОТЕЛЛО», Ю.Бутусов, САТИРИКОН, Москва, 2013 г. (10) Ужас ситуации в том, что единственным разумным человеком в этом безумном, безумном, хаотичном мире является злодей Яго. Предметы на сцене и все остальные персонажи представляют собой форменный беспорядок, Хаос, и только он представляет порядок, Логос. На них мы смотрим внешне, со стороны. Режиссер, художник, актеры показывают их нам, поначалу просто беспорядочно навалив на сцену. Яго нам открывают, Яго подробно обьясняет нам себя. Они – бессознательное, невменяемое начало, жертвы страстей, амбиций, а он владеет собой, он начало сознательное и полностью вменяемое. Вокруг шекспировские «шум и ярость», страсти – семейные сцены (дважды повторенная ссора Отелло и Дездемоны «Кассио! Платок!», такая узнаваемая) , щенячья юношеская влюбленность Родриго, кураж пьяного вояки Кассио, утроенный женский секс-апил. Вся эта клоунада, весь этот джаз, весь этот рок-н-ролл, вся эта Road To Hell, вся эта морская качка (тельняшки-бескозырки, «ты морячка, я моряк»). Только один Яго вне этого мира и потому он может им управлять. Яго открыт, все остальные закрыты. Он смотрит на все происходящее со стороны, как и мы, зрители. Но он еще и актер, талантливо подыгрывает Отелло (мужской разговор на кухне). Но он еще и режиссер, кукловод, не кукла. Он управляет всеми остальными персонажами, но не только, он и зрительным залом управляет. Если б не Яго, спектакль не имел бы успеха. Успех в тысячном зале - это успех у массового, простого, простодушного зрителя. А такой зритель не любит хаос, не любит бессвязного действия и не знает сюжет пьесы, чтобы восстановить линию по режиссерскому пунктиру. Зрителю нужен проводник, посредник, понятный персонаж - вот им и является Тимофей Трибунцев – Яго. Он кстати на поклонах ведет себя как автор, остается у занавеса один и кланяется и кланяется. Яго, придуманный автором и поставленный режиссером (выделенный из всех, поставленный на авансцену близко к зрителям, в самый центр, и даже еще ближе – в середину первого ряда) так последовательно логичен - раскрывает свою душу, свои помыслы и подробные, пошаговые планы. Актер играет так тепло, органично и убедительно, сразу устанавливает такой плотный доверительный контакт со зрительным залом, такого человека нельзя не понять. Отелло (Суханов) – абсолютный антипод Яго. Весь от мира сего, от мира безумного и сам то и дело теряет разум в самом буквальном смысле. Человек Хаоса, мужчина, муж, начальник, хозяин. Человек кукла – внешне самоуверенный и потому так легко поддающийся внушению и манипуляции. Суханов играет закрыто, играет маску. Да еще на лицо черную маску накладывает и перчатки на руки и темные очки. Но по большей части он играет со своим лицом – лицом-маской белого человека. Суханов играет холодно – холодный бенгальский огонь, искры во все стороны. Но это не только кукла Отелло. И в этом второй ужас ситуации, еще сильнее пробивающий, чем первый. Такого холодного Отелло совсем не жалко, но Суханов играет еще и Пушкина, того самого Александра Сергеевича, негритянского происхождения. Впрочем, главное сходство, главная смысловая ниточка совсем не в негритянских генах мавра и арапа. Связывающая их чернота это сажа, которой Пушкин мазал губы, чтобы добыть доказательства связи своей жены с любовником. Суханов с самого начала дает прямую ссылку на Пушкина, читает рассказ Финна из «Руслана и Людмилы» («герой, я не люблю тебя»). Вот с этого момента (Отелло=Пушкин) для меня начался спектакль Бутусова, перед этим была только увертюра, демонстрация хаоса и абсурда (театрального абсурда - клоунады). Арифметика Бутусова Арифметика вырастает из хаоса. Спектакль выстроен по законам симметрии, на хаотичном фоне, в пространстве сцены, которую художник Шишкин заполнил случайными предметами, постепенно выделяются числа: единица (я - Яго) и симметричные пары, тройки, четверки, шестерки. Два моряка, качающиеся на корабле - морской фон. И друга пара – в самом смысловом центре, пара обнаженных в кульминационной сцене второго действия: Он и Она, Адам и Ева, Мужчина и Женщина (Суханов и Дровосекова). Яго выделен, а остальных персонажей шесть – трое женщин и трое мужчин, Яго играет этой шестеркой, как шестью марионетками. Трое мужчин – Отелло, Кассио и Родриго. Три возраста страсти – мужчина, юноша, мальчик. Трое женщин - Дездемона, Эмилия и Бианка. Женское трио более интересно сложно устроено и более содержательно. Дездемона (Спивак) - многоликая женщина, такая, какой ее видит воспаленный глаз мужчины (дева, девка, самка, вамп, пленительная, роковая, развратная). Эмилия (Нифонтова) - женщина с историей, женщина роскошная, зрелая, печальная, брошенная. Бианка (Дровосекова) - просто молодая женщина, символ вечной женственности, вечной полногрудой весны (пришла в это спектакль прямиком из «Чайки»). Все трое и по отдельности хороши, но и вместе составляют самостоятельный персонаж, женское начало, трехголовую женскую гидру. И клоунское трио, дразнящее мужской мир. Священное драматургическое число, тройка – три дочери короля Лира, три дочери генерала Прозорова. А заканчивается спектакль четверкой, двумя парами симметрично повторяющими одна другую. Первая пара Отелло и Дездемона. А вторая – Яго и Эмилия. Получается, что Яго в самом начале спектакля выпрыгнув из клоунады на авансцену, в финале вернулся обратно в этот безумный, хаотичный мир ? Ну да, ведь он тоже оттуда. Смысловым началом первотолчком сюжета в спектакле Бутусова является не знакомство Отелло с девочкой Дездемоной, а ревность Яго, которому некто безымянный (пра-Яго) подбросил подозрение о связи его жены Эмилии с мавром. Сюжет закольцован, повторяемость ведет в дурную бесконечность. Для подобной постановки «Макбета» Бутусову понадобился вариант Ионеско (Ионеско замкнул линейно развивающийся сюжет Шекспира в круг, в бесконечный бег по кругу абсурда взаимоистребления). Для того, чтобы таким образом замкнуть «Отелло», ресурсы обнаружились в самом шекспировском тексте. А в качестве привета от «Макбетта» рядом со сценой навалены манекены-трупы. Ведь дело жизни мавра-генерала - всё та же бесконечная война. Поначалу Бутусов собирался ставить вместо «Отелло» «Три сестры», оттуда в спектакле не только три женщины-сестры, но и фантомная боль Тузенбаха («Только вот одно, только одно: ты меня не любишь!»). В самом конце спектакля Яго повторяет слова Тузенбаха – Скажи мне что-нибудь… Скажи мне что-нибудь. Вот эта минутная слабость Яго и возвращает его в число персонажей, которыми судьба играет, как мальчик мухами. Яго-обезьянка, в нем тоже есть нечто пушкинское. Яго-ревнивец, но в отличие от Отелло (и Пушкина) оказался разумен, он справился с ревностью, пережил ее, поумнел и стал жить дальше. овладел собой, пережил свою травму и понял секрет, превратил кризис в развитие, в знание о мире, о природе человека. Вот только семейная жизнь разрушилась, может быть ревность не была такой сильной, потому что не была такой сильной любовь. Он одинок и раскрывается только перед публикой, как Пушкин в творчестве. Яго творит интригу. Ревность пусть и побежденная все равно остается на дне души. Такие травмы не зарастают. Накануне поездки в Сатирикон видел по каналу Культура беседу с Константином Райкиным в Белой Студии. Он признался, что до сих пор не уверен в себе. Его давнее еще детское чувство («я есть, а меня не надо») до сих пор преследует его. Он об этом и в других передачах рассказывал. Казалось бы, ну что еще требуется человеку, чтобы залечит травму, чтобы убедится в абсолютном успехе? Сколько премий, восторгов от авторитетных людей, стоячих оваций тысячного зрительного зала. А вот поди ж ты. Душа человека – бездна. И десятка Золотых Масок не хватит, чтобы ее заполнить. Никакого количества премий не хватит, чтобы убедить героя в собственной состоятельности, он все равно продолжит сомневаться. То же самое и с мужской привлекательностью – никакой длины донжуанского списка не хватит, чтобы убедить в неотразимости, чтобы заполнить бездну неуверенности. Трещина проходит по самому основанию, как между мужским и женским началом, так и между страстной личностью и равнодушным окружающим миром. Вечное подозрение, вечная неуверенность. Вечная ревность. К ногам красавицы надменной Принес я меч окровавленный, Кораллы, злато и жемчуг; Пред нею, страстью упоенный, Безмолвным роем окруженный Ее завистливых подруг, Стоял я пленником послушным; Но дева скрылась от меня, Примолвя с видом равнодушным: «Герой, я не люблю тебя!»
Ирината: Отелло. Сатирикон. 06.07.14. Первым спектаклем Юрия Бутусова, при рождении которого я присутствовала был «Король Лир». И я оч.хорошо помню, как он выглядел в самом начале: какой-то неуёмный вихрь, буквально сносящий крыши, и оставляющий после себя то выглаженные чистые пространства, то кучи мусора. Потом спектакль многократно менялся – то принципиально и резко, то по чуть-чуть. Вздыбленные и не желающие укладываться в общий паззл куски убирались… потом возвращались – вроде бы без изменений, но почему-то гораздо более ровными и изящными… А что-то и не вернулось (а мне жаль этого, не вернувшегося). Похоже, аналогичное будет происходить с «Отелло»: вздыбленная суета прогонов, наполненная фрагментами действия – то безразмерно затянутыми, то пролетающими так, что и ахнуть не успеваешь… а то вдруг – удивительно прекрасными, и сердце в эти моменты восторженно рвалось из груди. Сейчас постановка меняется. Пока что по крошечке, по грануле миллиграмма… но я не удивлюсь, если однажды мы придем в театр и увидим нечто, что будет вывернуто наизнанку – а попутно вытряхнет и нас из фанатских шкурок… Спектакли Бутусова нелинейны (в первую очередь) и неодномерны (во вторую). Все мы, влюбленные в режиссуру Юрия Николаевича, получаем от него в подарок новое измерение – каждый свое, потому и видим не одно и то же. Для меня «Отелло» - это по-прежнему спектакль про то, как внутренний голос (по имени Яго), добавленный внешними обстоятельствами (потерянный платок, например) могут намертво уничтожить ВСЁ чистое и светлое, что есть в душе. Отелло этот отнюдь не наивен – он просто, «ковыряя пальчиком» в крохотной душевной ране, расковыривает ее до огромной язвы… а там уж и гангрена души начинается. Яго, который теперь в одной из сцен сидит за спиной Отелло, одновременно губами (а то и вслух, опережая) проговаривая за ним текст – вот вам и еще одно доказательство единства и неделимости двух героев. Как и сцена обморока Отелло: герой не может говорить за себя, и обязанность двигаться, слушать, думать и говорить полностью переходит к Яго – этакому «второму Я» героя. Впрочем, это моё личное видение, из моего театрального измерения… с прочими не спорю. Да, и еще один персонаж. Безымянный. И играет его Полина Райкина. Не Смерть ли это? А белые цветочки на ее дереве – это души. То белые и пушистые, то грязно-обтрепанные… или – красные, от убиенных… то-то и Родриго прикрепит к ветке свою окравовлЕнную хризантему. Интересно, что там на этом дереве – в скворечнике? Да еще на веревочке, чтобы не убежало? Кстати, и бело-красные лепестки, разлетевшиеся из чемодана той, что читала Ахматову… Может, потому мы и по-другому относимся к актрисам, нежели к купцам, что это кусочки наших, красно-белых душ запирают они в своих чемоданах… а потом – «забудут?» - да забывайте, разлетайтесь! И тут же получает пока еще не окравовлЕнную хризантему от счастливого Отелло, который и сам удивляется тому, что вот так, запросто – отдал… (А мы – не удивляемся, что ли?). ...Лучшие две сцены – сцены тишины… Когда Отелло там, у дальнего окна, впервые перестал сомневаться в неверности Дездемоны. И еще – эти коробки, и эта поющая о счастье игрушечная собачка… Ведь огромный зал Сатирикона потрясенно молчит долгие минуты, вслушиваясь в дыхание, шепот, всхлипывания… И только редко-редко кто-то на дальних рядах сорвется в смех… Не осуждаю: столько времени держать себя, погруженным в энергетический кипяток – сие далеко не всем под силу.
Administrator: Театрон Кино про мавра Премьеру в Сатириконе ждали все. В июне было объявлено, что Юрий Бутусов ставит "Три сестры" А. Чехова. И вдруг режиссер резко меняет планы и выпускает "Отелло". Как и когда "Три сестры" перевоплотились в "Отелло", четко сказать сложно, но мотивы этой пьесы, как и "Чайки", как и всего того, что когда-либо ставил Бутусов, в спектакле имеют место быть. Постоянный соавтор Бутусова — сценограф Александр Шишкин придумывает пространство, которое поразительным образом вбирая в себя то, что уже было в других спектаклях режиссера, тем не менее остается абсолютно новым. Пространство в "Отелло" Бутусова можно смело назвать одним из главных действующих лиц. Оно мрачное, нежилое. В спектакле Юрия Бутусова Александр Шишкин заполонил его вещами, среди которых невозможно двигаться. Тут можно найти все: от стола до разорванной тряпки. Все вроде нужно, но давно не используется. Чуть выдвинутая в зал эстрадная сцена, чем-то напоминающая те, на которых пели в кинотеатрах перед началом сеанса, "украшена" черепами. Действие начинается в зале. Яго появляется на сцене в военной шинели, чеканя слова, выкрикивает немецкие фразы, приглашая всех посмотреть кино про Отелло. Сопровождают его то ли шлюхи, вечно трущиеся в воинских лагерях, то ли клоунессы, то ли ведьмы из Макбета: яркие, но слегка потрепанные наряды, клоунский грим, музыкальные инструменты, чуть надтреснутые голоса, которыми три девицы распевают зонги. Эта безумная компания чувствует себя прекрасно среди всеми забытого киношного хлама. Все это нужно для игры Яго. В этом мире все вывернуто наизнанку: входят тут через окно, а дверь ведет в пустоту, за столом отбивают римт, стол — это море, стол — это ложе, стол — это сцена. Самое тихое и спокойное место — это "палатка" Яго, куда приходит измученный Отелло, и хозяин кормит его яичницей, наскоро приготовленной на электрической плитке. Это привычная для вояк обстановка, где они, кажется, только и могут быть самими собой. Трибунцев играет Яго, Яго — демиурга. Ему так хочется быть самым главным, уверовать в то, что без него вообще ничего невозможно в этой жизни. Эта мысль не сейчас пришла в голову Яго-Трибунцева, она жила, развивалась, и вот — воплотилась. Яго снимает кино, он режиссирует каждый эпизод, пишет свой сценарий, в котором его как бы нет, но, на самом деле, он повсюду. Он пишет сценарий как будто ради того, чтобы что-то доказать Эмилии. Но Эмилия его занимает в последнюю очередь. Он все делает ради одного-единственного человека — Отелло. Отелло для него — премьер, и его забота — увлечь мавра своей выдумкой, заставить поверить в нее. Штука в том, что Яго-Трибунцев с самого начала верит в свою выдумку сам. Поэтому так легко и убеждает в своей "правоте" Отелло-Суханова. Отелло Дениса Суханова прост и наивен, и это его главная беда, к которой добавляется еще и неуверенность в себе. Он садится в первый ряд партера, закидывает ногу на ногу и почти требует, чтобы Яго без устали говорил о том, насколько нечестна Дездемона. Слушает жадно, подаваясь вперед, ловя каждое слово. А Яго убеждает, добавляя деталей, смакуя их... и внезапно обрывает рассказ. Но Отелло уже не может остановиться и вырваться из картинки, нарисованной Яго. Снова и снова просит он продолжения, и тот, чуть поломавшись, будто внезапно устыдившись того, что говорит, подбрасывает сюжет о Дездемоне и Кассио. Вот они — молодые и прекрасные — смеются над мавром, Дездемона увлекает красавца-офицера на ложе и предается с ним страсти. Отелло смотрит не отрываясь. Он видит все глазами Яго, слышит все через него. Больше нет самого генерала, есть только то, что предложил его подчиненный. Отелло-Суханову легче поверить в безумную идею Яго, чем своему сердцу. Он и черным становится, как только сомнение в чистоте жены прокрадывается в душу. Спектакль Бутусова — трагический фарс. В нем нет любви, нет гармонии, и света нет. В нем есть только Яго-режиссер, который в финале выйдет на поклоны, выведет всех своих актеров на эту небольшую сцену и будет долго-долго благодарить зал, который благосклонно принял его новый фильм. Опустеет сцена, погаснут огни рампы, а он все будет стоять и улыбаться, прижимая руку к сердцу. Глазами Яго спектакль смотрела Павлова Анастасия
Administrator: От зрителя Как и положено читаю, нет, не критику, отзывы о спектакле, критика будет чуть позже, какая? а какая разница? если тебе нравится?, нравится потому, что это твое близкое и понятное и понятое, где-то там возможно и на подсознании, если бы я была гением и чего то хотела рассказать, то мой разум мне подсказывает я бы хотела рассказывать это так, как делает Бутусов, не могу объяснить, но мне этот мир близок. Еще тогда, когда смотрела Макбет, задалась вопросом почему много непонятного, много чего-то навалено на сцене, почему играют так и не иначе, и почему я не спрашиваю: почему они так завалили всю сцену?, почему они так играют?, просто так комфортно, я смотрю и мой мозг не отвергает увиденное, наоборот. Короче "Отелло" это опять моё, да Бутусов не тот который ставил Макбета, да изменилось многое возможно многое прожито за эти наверное 10 лет или более, наверное что-то сблизило его даже с Константином Богомоловым, это не плагиат, как говорит Геля в ВМ : Ходят слухи, Мольер взял себе две сцены у Сирано де Бержерака. Он был гений - ему все было можно. Это что-то другое. Бутусов, сознательно или нет, и почему для меня загадка, берет сцены "Три сестры" Чехов такие как звучат в Идеальном муже: «Скажи мне что-нибудь, скажи мне что-нибудь, что-нибудь, что-нибудь, что нибудь…», Сергей Чонишвили произносит их, узнаваемы очень. Три "фурии", Три сестры произносят текст Эмилии, смешание текста Шекспира и Пушкика, опять же стихи Полозковой, и текст из Трех сестер, тест на стенах, и экраны, видео крупных планах, но при этом все есть, все узнаваемо, но это не так, это - другой спектакль, совсем другой - Бутусовский, и о Боже, что совсем не свойственно Бутусову обнаженное тело (но я выжила, нет, не усилием воли :) хотя первых раз видела). Кто смотрел последние спектакли Богомолова (я в их числе, первых не видела) обнаженки больше нет, хотя было очень символично... Не видела Макбет Кино, но кто-то говорит, короче этот счет и открывающиеся и закрывающиеся театральные занавесы реально фантастично. А хулиганство - "козлы и обезьяны"? И вот читаю в одном отзыве: Рекомендовать могу данный спектакль лишь тем, кто действительно способен мыслить, думать, наслаждаться и погружаться. Способным да воздастся! и следом отзыв: День добрый. были с мужем на премьере 19 октября - кратко, полное глумление над зрителем и над Шекспиром,4 часа!!!!!! режиссер никак не мог решить, как же ему закончить спектакль, и пантомиму показал, и эротику включил, и безумные девченки в сорочках по сцене побегали, а Дездемома все еще жива!!!! Как-то не воспринимается современный театральный авангард.... я за старый Сатирикон, с его классическим спектаклем "Ромео и Джульета", "Шантеклер", а не за монолог из "Руслан и Людмила" в шекспировской драме... http://www.teatr.ru/th/perfcomm-view.as ... 0486&rep=0 и хочется спросить пусть грубо - фигли вы ходите? на такие спектакли, это классический Бутусов, и ставит он уже как минимум больше 20 лет, неужели не знаете на кого идете, чтобы потом возмущаться. Мы когда покупали билеты не знали кто будет играть, интрига? отчасти, просто шли на Бутусова. "а Дездемома все еще жива!!!!" и еще "молилась ли ты на ночь, Дездемома" не было, кошмар?, сидите дома, смотрите телевизор, сериалов море, ходите на классические постановки, видит Бог, их еще много театров ставят, пьесу "Ромео и Джульета" играют 400 лет. :)
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: От зрителя Lenavass Сан-Паулу “Maravilhosas montagens de Iúri Butússov” Atualmente, é uma das melhoras companhias teatrais de Moscou. Melhores de todos são os espetáculos (Shakespeare, Tchékhov) montados recentemente por Iúri Butússov. Absolutamente imperdível!
Administrator: +18 Фото: Сергей Петров Отсюда
Administrator: Фото: С.Петров
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: +18 Фото: Сергей Петров
Administrator: От зрителя "Отелло" У.Шекспира в "Сатириконе", реж. Юрий Бутусов "Чайка", выпущенная Богомоловым в МХТ спустя несколько месяцев после бутусовской в "Сатириконе" стала первым формальным поводом для сравнениях двух самых интересных театральных режиссеров, создающих спектакли т.н. "крупной формы". В случае с "Отелло" не требуется и формального повода: помимо широкого использования видео и титров (обычное для современного театрального зрелища дело), у Бутусова то три накрашеные девицы выползут из первого ряда партера, чтоб перевоплотиться в женских персонажей Шекспира, но сохранив манеры и вид местечковых провинциалок, то разыграется пожар, как в третьем акте "Трех сестер" и прозвучит крик "Александр Игнатьевич!" (Бутусов вообще ставил Чехова - а на выходе получился "Отелло") - это с одной стороны, а с другой, вдруг в шекспировский текст вклинится голос Финна из "Руслана и Людмилы". При том что и нет нужды задумываться, а не подсмотрел ли один у другого какой-нибудь ход - не только потому, что "Идеальный муж" Богомолова с вкраплением "Трех сестер" вышел задолго до "Отелло" Бутусова, а богомоловские "Карамазовы", где фрагмент "Руслана и Людмилы" (не с Финном, другой) становится ключом-отмычкой ко всему спектаклю - наоборот, чуть позднее. Это все совпадения как бы случайные - но знаменательные в том смысле, что принципиально разные по каким угодно критериям театры Богомолова и Бутусова (один - рациональный, интеллектуальный, расчетливый, идеологический, а другой - чувственный, стихийный, спонтанный, не связанный никакими идеологиями) сходятся, как противоположности, как художники Ротко и Поллок, принадлежащие к одному стилистическому направлению, при том что первый высчитывал в уме площадь прежде, чем закрасить тот или иной фрагмент полотна, а другой просто разбрызгивал краску кистью на холст. Автор, которого Богомолов уже ставил, а Бутусов пока нет, заметил, что "логические рассуждения очень удобны при небольших расстояниях, как пути мысленного сообщения, но круглота земли, увы, отражена и в логике: при идеально последовательном продвижении мысли вы вернетесь к отправной точке... с сознанием гениальной простоты, с приятнейшим чувством, что обняли истину, между тем как обняли лишь самого себя". Просто Богомолов в своем "идеально последовательном продвиженим" идет до конца, вот и приходит туда, где Бутусов как будто на месте прыгает, но все выше и выше. И если "Карамазовых" еще удобнее, чем до этого "Идеального мужа", раскладывать по полочкам и снабжать ярлычками, то с "Отелло" еще меньше, чем с "Чайкой", понимаешь, что делать - они на тебя падают лавиной и ты уже в потоке, вместе с Пушкиным, а также Ахматовой, с ретро-шлягерами мировой эстрады и просто песенками, и т.д. и т.п. вплоть до картинки Марка Шагала, ну и с Шекспиром заодно, конечно. С Яго, вытаскивающим, подобно фокуснику, без счета красные платки из кармана - Яго тут, видимо, все-таки главный персонаж (феерическая работа Тимофея Трибунцева), ну или, по крайней мере он считает себя главным, словно осветитель или бутафор, примеряющий на себя роль героя. В обстановке съемочного павильона или театрального закулисья, захламленного всяческим реквизитом (который используется, попадаясь под руку - говорящие" китайские игрушки на батарейках, ширмы, и проч.), и герои, и их взаимоотношения - не более чем условность. Денис Суханов прежде, чем мазнуть себе черной краски на лицо, как бы позирует перед зеркалом, самому себе демонстрирует свою физподготовку. Постоянно меняет имидж многоликая Дездемона (Марьяна Спивак) - то она деловая женщина, то кукла барби. Так же меняется, словно Протей, и в целом спектакль, даже внутри отдельных эпизодов не застывая в единой концепции. Уже успеваешь настроиться на инерцию, что в центре внимания - два героя и два актера, Трибунцев-Яго и Суханов-Отелло (в какой-то момент уединяющихся в закутке, чтоб поесть свежепожаренной яичницы по-студенчески с одной сковороды) как на тебе, посреди балагана и поперек сложившегося мужского дуэта-противостояния неожиданно пробивается лирико-сентиментальная нота, и обнаженная пара, завернувшись в шинель, танцует посреди вывернувшегося наизнанку (буквально - щиты, устилавшие сцену, перевернуты) мира медленный танец вдвоем. Или совсем уж откуда ни возьмись возникает неопознаваемый персонаж Полины Райкиной. Черепа расставлены по авансцене - может, они отсылают к "Гамлету", но не исключено, что без всякой связи с "Гамлетом". Бесполезно спрашивать, почему Родриго выглядит как рэпер (еще одна отличная актерская работа - Тимура Любимского). И все вместе они устраивают представление, отчасти напоминающее шоу "Стомп", с водой, дымом и ритмическими упражнениями. Неудивительно, что дамы с театроведческим образованием, в том числе прогрессивных взглядов, готовые воспеть даже Волкострелова, в недоумение приходят от Бутусова. Но ведь и от Богомолова тоже, хотя там - все по-другому, любая деталь на место прилажена, ничего случайного, всякое лыко в строку. Потому что не получается подойти к такой оригинальности явлениям с готовым методологическим и категориальным инструментарием - надо изобретать новый, и для каждого следующего спектакля - особенный. Или не мудрствуя следовать послушно за режиссерами, на увлекательную экскурсию к темным сторонам человеческой личности и творческой мысли.
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator:
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Casi: Фотография Тамары Йон
Casi: Фотография Тамары Йон
Casi: Фотография Екатерины Цветковой
Casi: Фотография Тамары Йон
Casi: Фотография Тамары Йон
Casi: Фотография Сергея Петрова
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: Отсюда Убрала в "скрытые сообщения", чтобы удобнее было читать другие материалы на странице.
Administrator: Отсюда "Зелёная столица". Юрий Бутусов и его мечта о театре-доме ........... - Пушкин сказал: «Отелло не ревнив, он доверчив». Вы согласны? - Отелло для меня – такое тонкое, чувственное существо. Влюбленное в себя немножко больше, чем нужно. Его амбиции затронуты. Унижено самолюбие. Он поражен в самую болевую точку – во всяком случае, я так вижу эту историю.- ...........
Administrator: Современная драматургия ОТТЕНКИ ЧЕРНОГО «Отелло» в «Сатириконе» Юрий Бутусов полюбил ставить в «Сатириконе», встречая там настоящую актерскую самоотдачу и бесстрашие. «Отелло» — его пятый здесь спектакль, после «Макбетта» (парадоксальной трактовки Ионеско шекспировской «шотландской пьесы»), «Ричарда II», «Короля Лира» и бесшабашной «Чайки», поставленной так, точно ставший «большим человеком» и познавший литературный успех Костя Треплев взял реванш и все-таки поставил спектакль о мировой душе, постичь которую могут лишь актеры. Театральная братия замерла в предвкушении — каким же окажется продолжение бутусовской чеховианы, выросшей из Шекспира и абсурдистов? Театр анонсировал «Трех сестер». Но режиссерская фантазия увела Бутусова в сторону «Отелло», которую он считает самой страшной пьесой Шекспира. Фикусы, кактусы, пальмы, бегонии, рояль и электрогитары, стол и кровать, коробки, игрушки, газовая плитка, банки с соленьями, шапки и лыжи, костюмы из спектаклей то про войну, то про офис, черепá Йорика, рельсы и шпалы каких-то разобранных дорог, старомодные светильники и вентиляторы — чего только нет на этой сцене. Одних потерянных Дездемоной платков, одинаковых, красных, штук двести — у всех карманы ими набиты. Захотела бы подчиниться воле Отелло — подняла бы любой. То ли кто-то затеял гигантский переезд (что, впрочем, перекликается с сюжетом: войска только-только высадились на Кипре — первая, венецианская, часть в спектакле отсутствует — и еще не обустроил свой быт). То ли пришлый режиссер забрел в какое-то гигантское закулисье с театральными скарбом, оставшимся после прошлых спектаклей, — на кладбище былых замыслов и чужих находок. Весь этот великолепный хлам от художника Александра Шишкина создает ощущение живой пульсирующей биомассы: актеры и статисты растаскивают и натаскивают ее быстро и бесшумно, и сами герои, духи театра, не появляются на сцене, а точно рождаются из этого предметного праха. Все уже было в этом «лучшем из миров» под названием театр. За несколько сот лет «Отелло» побывал оперой и мультфильмом, был салонной мелодрамой со счастливым финалом, где руку мавра останавливали подоспевшие венецианцы, и, разумеется, был высокой трагедией. Отелло то душил Дездемону до отвратительных физиологических судорог (долой романтический флер!), то обнимал ее слишком сильно от любви, несовместимой с жизнью. Юрий Бутусов ставит спектакль о силе воображения — той точке опоры, что переворачивает весь мир. Реальность не может конкурировать с воображением, она проигрывает ему с первых же минут и следует за ним рабской служанкой. Разве может иметь что-то общее живая Дездемона (Марьяна Спивак), эта девочка с тысячью лиц и ролей (то солдатка в кирзовых сапогах, то офисная леди с ледяными интонациями и походкой манекенщицы, то Барби из будуара, то робкая жертва), с той, к кому обращен ночной голос Отелло, с той, чей смутный силуэт проступает в ночной мгле? На «дневную» Дездемону Отелло (Денис Суханов) смотрит с мучительным недоумением, узнавая и не узнавая (чаще не узнавая) в ней ту, что рисует его воображение. «Дневная» Дездемона всегда вполне определенная и почти всегда чужая. Дневная явь безжалостна, плоска, мелка, мучительна, унизительна, и желание покончить с ней, шагнуть в черный квадрат своего подсознания только усиливается в Отелло. Черный — цвет тайны, воображения, избранности и изгойства, бесконечного одиночества, на которое обречен Отелло, и в конечном счете — цвет свободы. И смерти. Собираясь к Дездемоне, Отелло облачается в белые одежды и покрывает лицо непроницаемой черной краской: чернота поглощает и мимику, и взгляд, и только голос Отелло звучит властно и нежно. Задумав убийство, Отелло мажет чернотой руки, точно надевает магические перчатки свободы — эти руки теперь могут совершить невозможное. Подгоняя Отелло к задуманному, Яго в роли брадобрея покрывает ему щеки черной пеной. Мертвая Дездемона скрывается за чернотой целиком — краска на лице, черный парик, черные очки: страшное, непоправимое превращение живого лица, непостижимая тайна смерти. Яго в замечательном исполнении Тимофея Трибунцева — человек дневной до мозга костей, логик и практик. Он ясно мыслит и ясно излагает перед публикой свои мысли и доводы и по-своему обаятелен в святой простоте дьявольского замысла. Практики театра, чуть ли не больше, чем над загадкой Отелло, бьются над загадкой Яго, мотивами его поступков. Эфрос писал о беспричинном зле, зле, растворенном где-то в лимфатических узлах. «Простой, неприметный, заурядный, из тех, кого нынче набирают в спецслужбы», — едко усмехается Уистен Хью Оден. В спектакле Юрия Бутусова Яго — своеобразный режиссер-ремесленник с мятым рупором в руках. Развести солдат в атаке или актеров на сцене для него все равно что затеять подковерную интригу, придумать мизансцену для дурачка Родриго и развести Отелло на ревность. Именно здесь становится особенно заметно — Отелло гораздо больше времени проводит с Яго, за разбором греха Дездемоны, чем с самой Дездемоной. «Спектакль» Яго пропитан энергией разрушения (а таких несть числа), его труппа послушна и мастеровита. Разве что в премьеры ему достался уникальный артист — тонкий, нервный, проводник поистине космической энергии, возвращающий театру игру до полной гибели всерьез. «Режиссура» Яго тесна для такого дара, и с какого-то момента его «спектакль» выходит из-под власти разводящего — бунтует соратник Родриго (Тимур Любимский), вырывается из лап смерти Кассио (Антон Кузнецов), бунтует Эмилия (Лика Нифонтова), которая еще совсем недавно, поедая яблоки вместе с Дездемоной (две Евы), недвусмысленно намекала: чтобы положить к ногам мужа целый мир, она на многое готова. Но, как оказалось, не на все — и этого-то не учел Яго. Все, что так логично придумалось днем, рассыпается, попав в зону ночных миражей и разбуженного подсознания. Юрию Бутусову тоже тесно в рамках линейного следования сюжету — он убежден, что жизнь великих шекспировских пьес должна продолжиться в некой «неэвклидовой геометрии». Его спектакль живет по законам джаза и следует логике памяти и воображения. О своих злоключениях Отелло рассказывает словами Финна из «Руслана и Людмилы», суматоха в порту оборачивается сценой пожара из «Трех сестер», Бьянка (Марина Дровосекова) тоскует о любви ахматовскими строками. Убийство Родриго вдруг становится… посвящением актеру Андрею Краско, с которым Юрию Бутусову довелось работать: получив смертельный удар кинжалом Яго, Родриго готовится встретить смерть, как девушку на свидании, волнуется и прихорашивается, радуясь предстоящей встрече. Шекспир, который так часто ставит в тупик режиссеров неразрешимыми вопросами (например, что за аномалия со временем происходит в «Отелло»), здесь точно освобождается от необходимости сдавать экзамен на логическую завершенность концепции. «Отелло» Бутусова — это исповедь, джаз, стихия, опасность. Но глядя, как принимают этот вызов актерские организмы, понимаешь, как он необходим сегодняшнему театру. Они ведь, как сказал другой классик, птицы небесные — их не обманешь. Ольга Фукс
Administrator: От зрителя "Отелло" в Сатириконе. Все как всегда. Один закомплексованный почему-то решил, что ему не заслуженно не дали звание лейтенанта + терзается сплетнями о романе его жены и начальника; всех поссорит, все друг друга перережут, поверив ему, вместо того, чтобы для начала просто поговорить друг с другом. А может, жена да. А может, жена начальника нет. А в итоге то никто никого не хочет слышать, и все умерли. Слоеный пирог смыслов. Выбирай, что тебе ближе. Суперумное резюме, но вот уж и правда - все об одном, Шекспир, а куда новее.
Ирината: Отелло. Сатирикон. 15.11.14. Добавить подробности к общеизвестной сюжетной линии шекспировской трагедии, посмотрев в Сатириконе спектакль Юрия Бутусова, вряд ли удастся. Боковые сюжетные ходы обрублены в спектакле почти в ноль, благородный мавр не интересуется у жены, молилась ли она на ночь, после чего не смыкает рук на ее горле, да и сам не закалывается. То есть – конечно, можно смотреть спектакль, как визуально актуализированную под 21 век историю о жизни венецианского дворянства и дальних военных гарнизонов начала века 17-го... Но – все же спектакль совсем не про то. Текст Шекспира – как автора, отвечающего своим творчеством на все вопросы – использован режиссером, дабы поговорить о глубинах и вывертах человеческих душ. Причем не душ условных «яго» и «отелло», а – наших, ведь не случайно персонажи то и дело спускаются в зал, как бы смотря на происходящее нашими глазами. Да, не удивляйтесь: вот этот хаос, в котором нагромождены старые рояли и холодильники, потрепанные детские игрушки, пыльные чемоданы, кирпичи, цветы и… много-много-много всего другого – это же то, что есть в душе и в памяти всякого. А еще там есть эмоциональный шум, воспоминания о тревоге, в которые обрывками вброшены не связанные именно с ней слова, имена, запахи… Просто – эмоциональный всплеск памяти о том, как «люди били в барабаны, выли матерно, то ли общая тревога, то ли празднество»… уже и не вспомнить подробностей, просто – кто-то куда-то бежал, «выкрикивал странные слова на чужом, нерусском языке»… И ты сам что-то кричал – то ли там внутренним голосом, то ли… а может, это не твоя память, а что-то пришедшее извне, как пришли в сатириконовское «Отелло» тревожные фрагменты из чеховских «Трех сестер». Или – «не видно ль с мыса корабля», и опять тревога, и внешний шум, заглушающий внутренние мысли… А потом всплеск счастливой тишины, и ты рядом с тем, кто спасет тебя, защитит. А он смеется, зачем-то называет «воином», и амплитуда вашего общего восторга вверх подлетает, к самым небесам. Но – душевный сбой, как маленькая ранка, которую ты не заклеиваешь пластырем любви и понимания, а растравляешь ржавым гвоздем сомнений до смертельной боли… И вот уже из глубины души вылезает память о то ли бывшем когда-то, то ли пригрезившемся – «герой, я не люблю тебя». А почему не любит? Потому ли, что я плох, «я черен» (телом? душой? происхождением? мыслями?). Или она сама из тех, кто «козлы и обезьяны» – неверная, как вода. Обнажить тело и обнажить душу. Прикоснуться к красоте. К любви. Забыть все на свете – и вдруг упасть от вспышки памяти: потерянный (украденный, подаренный) платок – который, в общем, не важен: вон сколько их, совершенно сходных, разбросано вокруг. Просто нужен предлог, чтобы вновь появилась боль. Ржавый гвоздь сомнений – он всегда наготове. Для себя, любимого, и для тех, кто рядом, кто дорог… И вот они уже стареют на глазах, а жизнь их оборачивается смертельным полусуществованием. Нет-нет, не надо уничтожать физически – довольно черной краски, которой намазано белоснежное лицо, которая проникнет в душу… А может, не проникнет – но ты-то считаешь, что только добавил темноты к уже имеющейся черноте… Можно ли быть после такого счастливым? Твоя душа тоже черна, но это – черная дыра, в которую проваливается все земное – и старые рояли, и чемоданы. И даже почва под ногами сперва вывернется наизнанку, а потом вообще исчезнет – останется лишь мертвящая пустота, и голос игрушечной собачки, издалека, в тишине, поющей тебе о глупом счастье.
Innamorata: "Отелло". Сатирикон. 15 ноября. Ошибка Отелло в том, что он не верит своему частью. Сам он отдается чувству со всей пылкостью, но все получаемое в ответ от Дездемоны он видит словно одним глазом, осознает половиной головы и принимает - на одну вторую. А вот для ненависти он изливается полной единицей, все свои внутренние силы заостряет для того, чтоб заставить её сознаться и повесить. (Нет, повесить, а потом заставить сознаться.) Яго – не вершина айсберга. Отчего он так страстно ненавидит мавра? А все из той же черной ревности. Кто-то сообщил ему (КТО?), будто то бы жена его гуляла с Отелло… Будто бы. Вроде бы. Возможно. Только Яго идет по другой траектории и устраняет не жену-изменщицу, а соперника. Яго же «другого взгляда». То есть его зло имеет абсолютно понятную причину, а что стоИт выше-еще выше? Но раз уж и Шекспир и Бутусов ставят Яго в инстанцию наивысшего зла, выше звезд я тут никак не взлечу. В этот раз в спектакле присутствовали многочисленные, но хорошо уловимые изменения и абсолютно на мой взгляд неоправданный короткий финал. (Ну надо же Яго наказать! Ну хоть чуть-чуть плеснуть белой справедливости в эту темную заварку! Яго должен беспомощно и склизко сползти на пол и обзавестись наконец-то собственной биркой порядкового номера! Вровень лечь с тряпичными безлицыми куклами, черепами и старой одеждой) Зло должно быть уничтожено, а тут оно невнятно отпущено и, кто знает, сколько еще платков с кровавыми цветами земляники оно разбросает… Ловцы жемчуга способны задерживать дыхание на 6 минут. Сколько длится история пастуха-героя с финских берегов? В общем, мы можем составить ловцам компанию в этом опасном эксперименте с дыханием. Первое появление, первые слова Денис а Суханова – и зал Уже побежден. «Тогда, близ нашего селенья»… И сам Бутусов словно даёт свой счет бездыханным секундам тишины. «Слеза тяжелая катится…» - и вот она, искрящаяся драгоценность переливается в наших дрожащих руках! И сколько таких вот жемчужин пришито к полотну таланта Дениса Суханова? Великое множество! Единственное мое нарекание к спектаклю - отсутствие для меня в этом спектакле «выхода». Поразительной проникновенности лицо Марьяны Спивак – Дездемоны медленно приобретает мертвенно – черную белизну… Но то ли грохот переворачиваемых подмостков, то ли неуместный по моему мнению Эминем – не дают мне открыть внутри себя эту заслонку через которую залучится магическим светом зрительское счастье. Оно есть, и оно - внутри. В этом для меня весь парадокс «Отелло»: спектакль очень нравится, но проекция от него пробирается скорее внутрь, чем идет наружу. И я заметила, что «Чайку» или любой другой бутусовский спектакль мы после просмотра обсуждаем яростнее и живет, а вот «Отелло» - скорее про наши внутренности, чем про окружающий нас мир. А злодей Яго – это не двуличный друг-сподвижник, а наше собственное Я, решившее на секунду пошатнуть нашу же «отелльную» отвагу и самоуверенность. Когда-то я обозвала спектакль обезоруживающим. А теперь думаю наоборот – он даёт какую-то невидимую силу, своеобразный ледяной щит, чтобы в следующий раз слова очередного внутреннего или внешнего «Яго» в твоей жизни звучали с меньшей степенью убедительности.
Administrator: От зрителя «ОТЕЛЛО», САТИРИКОН (дубль два) – 9 Это рок-н-ролл! Это свобода! Это Театр в абсолюте.
Administrator: От зрителя "Отелло", Сатирикон, 15 ноября 2014 Спектакль будет еще и 26-го ноября, дальнейшая его судьба неизвестна: в афише ближайших месяцев он не заявлен, а потом - ремонт Сатирикона, что неизбежно скажется на репертуаре. Я уже предупредила всех своих знакомых, чтобы шли смотреть или пересматривать, и, видимо, не я одна: в переполненном зале было мало случайных людей. Но загадывать на будущее не стану: я уже столько раз мысленно прощалась со спектаклем, что и сейчас надеюсь на лучшее. "Отелло" - мой любимый спектакль последнего времени. Он странный: изломанный, болезненный, с кажущейся необязательностью элементов, с безумной сценографией, изменчивый... "неверный, как вода". Помню, как приглашенные критики переписывались на фб в антракте (а может, и во время действия, с них станется), спрашивали друг друга: кто-нибудь что-нибудь понял? И радостно отвечали: нет! И это жизнерадостное "нет" потом проникло почти во все критические статьи, сделало их бессмысленными, а меня заставило с бОльшим вниманием присмотреться к коммунальной квартире российского театроведения. С очень неутешительными выводами. "Отелло" стал первым спектаклем, для понимания которого критические статьи не дали НИЧЕГО (потом это повторилось с "Тремя сестрами", с "Карамазовыми", и дальше, думаю, будет нормой). Главная причина в том, что режиссерский театр усложняется, к этому не готово не только большинство актеров, но и все театроведенье, оно буксует, цепляясь за собственные штампы, немногие точные мысли тонут в общем словопотоке. А вот впечатления отдельных зрителей, выраженные в блогах или в простых разговорах, оказались намного интереснее и полезнее. Ничего похожего в театре больше не будет. Во-первых, не нужен повтор, а во-вторых, вряд ли у кого-то достанет смелости материализовать на сцене весь мусор из головы, души, жизни - и сделать это так, чтобы на общем фоне не потерялись актеры. Дело ведь еще и в самих актерах. В спектакле прекрасно работает вся сатириконовская бутусовская команда, но чтобы сцементировать сложную и внутренне противоречивую структуру, избавить ее от формализма, понадобилась концентрация актерских сил - по смыслу и по энергетике. В спектакле 15-го ноября снова изменены некоторые мизансцены, что-то сокращено, что-то добавлено, это какая-то вечно "ускользающая красота", но впечатление, тем не менее, цельное (это подтвердили смотревшие впервые, причем с разных мест - и вблизи, и вдали). Держат на себе всю конструкцию двое - Отелло и Яго, Денис Суханов и Тимофей Трибунцев. Герои, подобные Яго, в принципе уже известны, они на первых или вторых ролях существуют почти во всех спектаклях Бутусова. Речь о закомплексованном человеке, который очень хочет заявить о себе миру. Яго, Ричард, Эдмонд продумывают сценарий, заставляя своих врагов играть по их правилам, чтобы в конце концов уничтожить их. У них есть актеры (их противники) и зрители (непосредственно зал), сочувствием которых им очень важно заручиться. В этом смысле другая роль Трибунцева - Треплев (тоже закомплексованный, тоже "режиссер")- намного сложнее и интереснее. Поэтому я не очень понимаю тех, кто считает Яго главным героем этого спектакля, причина, возможно, в отторжении Отелло - такого Отелло. О нем и о его мире - внешнем и внутреннем, открывшемся благодаря стараниям Яго, я еще буду писать, он для меня важен.
Ирината: Отелло. Сатирикон. 26.11.14. Несмотря на то, что сатириконовский сезон только начинает раскручиваться, вчерашний спектакль был «крайним». Он «консервируется» не некое, в принципе, примерно просчитываемое время, а потом вернется к зрителям. Ну, я надеюсь, что вернется. Видела два «Отелло» подряд. Сообщаю, что со спектаклем, как было и с «Лиром», происходят изменения, отчасти существенные: то появляются, то исчезают целые сцены. А уж мелкие перемены – полными горстями. И уже, например, не понять, случайно ли исчез маленький мурчащий тигрик из рук Яго, или это новое режиссерское решение сцены. В сцене, где Суханов выскакивает к «Ахматовой» (Отелло он в этой сцене или просто погулять по сцене с цветком в руке вышел – не понимаю), актер был одет в «матросика»: бескозырка, белый китель…Может, это опять, как говорит Бутусов, «ассоциативно» - но у меня такая одежка сассоциировалась с Кронштадтским мятежом и с тем, что Гумилева когда-то вот такие бравые матросики расстреляли… «Забудут? – вот чем удивили»… Впрочем, скорее всего эта трактовка – моя личная ассоциация… но смотрелось это нестандартно. И забавно. (а мне еще сказали, что это, возможно, знак-метка и возможной «Оптимистической трагедии», которую будет ставить Юрий Николаевич). Главное, и самое концептуальное изменение в спектакле – финал. И он мне не понравилось. Опять же – не понравилось лично мне; мало ли, что не нравится людям из публики в том, что придумал гениальный режиссер. Отелло теперь не сидит рядом с Дездемоной, а – прыгает, вздымая руки, срывая с себя рубашку и размазывая черную краску с лица по груди… То есть – режиссер облегчил участь «мавра венецианского», наградив его в финале безумием. Ну, во-первых, безумием уже награждал когда-то режиссер Агеев другого героя Дениса Суханова, Арбенина. Тот, правда, не скакал, а, счастливый, бежал по облакам, в своей фантазии держа за руку не убитую, а очень даже живую, и счастливую Нину… Во-вторых, вчерашнее поведение Отелло – явный экспромт; потому и самому актеру было не слишком уютно в мизансцене, и прочим он мешал… Но самое главное – ну, не понимаю я, зачем был изменен столь сильный финал. Ведь раньше в нем герой оставался один на один с Вечностью – которая даже не банька с пауками, а вот такое ободранное пространство, в котором вообще ничего нет – только ты со своим черным отчаянием и трое мертвецов… И ночью, при луне, не будет герою покоя… впрочем, и луны не будет, и верной собаки рядом, и никто НИКОГДА не крикнет: «Свободен!»… Будет только страшная пустота – вокруг и в душе. Навсегда. До конца – который никогда не случится. Другие изменения тоже были… но – не столь важные и заметные. Главное, крайний спектакль вчера сыграли так, словно шли пятками по лезвию ножа, и в кровь резали босые души –и свои, и наши, зрительские… Спектакль складывается – а ведь на премьере он напоминал кучу острых осколков разбитого зеркала, которые больше травмировали, нежели отражали. Понятна стала роль Полины Райкиной – это Смерть, ветка сухого дерева которой усыпано белыми цветами-душами… Так хорошо, что эта героиня редко появляется на сцене… И то хорошо, что монолог о женской измене вложен в уста сразу трем героиням: не только они - каждая думает если не так, то похоже… Ах вы, моралисты, «иного мнения»? Ну что ж, идите ханжить дальше: вам ведь проще ворованные платки с цветами земляники подкидывать, чем вслушаться в слова, которые вами же и спровоцированы. А произносят их, похрустывая яблочками… кто? Три Евы? Или три грации, три Богини, каждая из которых достойна звания Прекраснейшая. И монолог финна… Случайно ли он попал в текст шекспировской трашедии, «притянутый» графическим портретом Пушкина, прилепленным к стене в захламленной каморке Яго? Или это – из тех историй, что рассказывал когда-то мавр Дездемоне? Я не знаю. Пусть опять же будет – ассициативно. Но пусть – БУДЕТ. Ибо этот монолог – одна из самых прекрасный сцен в спектакле.
Administrator: От зрителя Ааааааачуметь!!!!!!!!!!! Второй раз на спектакле был. Первый ни шатко ни валко, не раскусил. Второй супер!!!! В восторге от игры Дениса, в восторге от Бутусова, в восторге от театра. Спасибо Всем большое за три часа удовольствия, радости, переживания! Лучшие!
Administrator: От зрителя Отелло. "Бытие для себя" (почти Сартр) "Отелло" Бутусова меня вернул к вопросам, которые были очень важны в юности, даже в детстве, когда нужно было хоть что-то понять о соотношении своего "я" и мира вокруг, о существовании этого "я" и мира. Потом пришли проблемы более насущные, практические, но с возрастом все больше думаешь о вечном."Отелло" начал, "Три сестры" добавили. Оказалось, что некоторые навязчивые образы Бутусова, следующие из спектакля в спектакль, родственны и моим навязчивым образам. Ну и, конечно, герои. Между Отелло и сестрами есть прямая связь. К ним всем можно отнести слова Бутусова: "Отелло для меня – такое тонкое, чувственное существо. Влюбленное в себя немножко больше, чем нужно... Он поражен в самую болевую точку – во всяком случае, я так вижу эту историю." У сестер свои болевые точки, в этом спектакле вроде бы нет шекспировских страстей и злодейств... Но недаром Бутусов включает в "Отелло" сцену из чеховского спектакля: Тузенбаха не Соленый убил, а нелюбовь Ирины. И Федотик погиб от того же. Во всяком случае, так режиссер видит эту историю... Два спектакля вынашивались одновременно, и между ними много общего. Я бы сказала, что они вообще про одно и то же. В "Отелло" самое важное для меня - сам герой, Отелло Бутусова. И конечно, Суханова, потому что он и вырос из актерской индивидуальности Суханова, из его главной темы. Кукловод-Яго в этом отношении играет функциональную роль - раскрывает глаза герою. Важная деталь - темные очки. Яго надевает их на Отелло взамен воображаемых розовых уже к концу 1-го действия (поэтому некоторые критики сделали вывод, что 2-е -"ниочем"), но процесс пошел дальше, настоящее прозрение происходит в финале и уже вопреки желанию Яго. В сознании Отелло - модель мира, но он (как и все мы) не знает, что это модель, он просто живет и думает, что люди и мир таковы, какими ему кажутся. Они есть, потому что Он их видит и вступает с ними в отношения, но себя-то он не может видеть со стороны. Откуда же ему знать, что Он - есть? Оптимистическое "мыслю - следовательно, существую"- это для целостного сознания, а для Отелло не годится. Чтобы быть уверенным, что Он существует, человеку нужны Другие. От них Отелло узнает, что он - генерал, герой, наместник Кипра, счастливый муж, мавр... Отелло - человек Успеха, он добивается власти и любви. То есть ему так кажется, а на самом деле он получает подчиненных и любящую женщину, то есть людей, Других. Так доказывается, что Он - есть! Но беда Отелло в том, что даже тогда он продолжает чувствовать себя центром Вселенной. Его поглощенность собой подчеркивается многократно. Вот Актер перед зеркалом "надевает" на себя роль - но это уже сам Отелло всматривается в свое отражение, мажет черной краской лицо, обводит его контур в зеркале... Вот уже Отелло рассказывает историю своей любви к Наине, его цель - воздействие на "трех девиц", но результат его явно волнует меньше, чем собственные переживания. И в дальнейшем, когда уже страсти кипят, Денис Суханов сохраняет "холодную" манеру игры: Отелло не нуждается в сочувствии зрителей, в жалости Яго и самой Дездемоны, он весь - в себе. И все - в нем, весь мир помещен в его сознание. Неслучайно весь бытовой хлам, который в 1-м действии заполняет сцену, выглядит каким-то ненастоящим (при том, что вещи явно настоящие и даже бывшие в употреблении), а "деревья" Отелло в ярости легко сшибает руками. И это не только театральная условность, но и "модель", заменяющая реальный мир в его сознании (слово "симулякр" в этом случае мне употреблять совсем не хочется). Это подтверждает и "вариативность" Дездемоны (как сказал Славой Жижек по поводу "Соляриса" Тарковского: понятно же, что Женщины нет и никогда не было). Собственно, предполагаемая неверность жены важна для Отелло не сама по себе, важно то, что тогда она ему не принадлежит. Парадоксально: жена нужна ему, потому что ее существование служит доказательством его собственного, но при этом он не готов признать ее самостоятельность. Дездемона существует, пока она - его собственность, иначе - "нет ее!", а в мире воцаряется хаос. Кульминацией такого отношения к Другим служит сцена обморока Отелло: люди, их голоса, их поступки существуют для него только в его голове. Он сам этому не рад, но иначе не может. Дальше - сцена выворачивается наизнанку и становится похожа на крышу дома. Над героем - черная пустота, Космос, вечность, то есть та модель, которая поселилась в его голове. И только окно (важнейший элемент сценографии) не дает его сознанию окончательно замкнуться на себе, это окно "наружу". Вечность, чернота и космизм присутствуют и в сценографии "Чайки"(в финале), "Макбет Кино", но на первый план это соединение Космоса и сознания выходит именно в "Отелло" и "Трех сестрах". Человеку очень трудно ощущать себя в пустоте, в бесконечности, его сознанию нужна защита: так Землю защищает атмосфера, и нечто подобное мы мысленно выстраиваем для себя. Оказавшись "на крыше", Отелло предпринимает последнюю, ритуальную попытку - почувствовать другого человека, Женщину ("обнаженная сцена"). Дальше все катится в пропасть: вместо старых, привычных вещей - оболочки, пустые коробки и собачка-обманка, брачная постель оборачивается роялем, любовь - "женскими штучками". И вот уже только маленький участок пространства освещен, Отелло сидит, как на подиуме, под искусственным светом софитов, овеваемый искусственным ветром (похожая сцена есть в "Макбет Кино", там на подиуме под софитами и вентиляторами сидит леди Макбет). Остается лишь убийство: если нет Дездемоны - значит, пусть ее совсем не будет! Спектакль 15-го ноября шел с изменениями, скомканный финал помог кое-что прояснить. Пропала долгая сцена разоблачения Яго, после которой он убивает Эмилию и умирает сам, а Кассио и Бьянка вешают им на руки мебельные бирки. То есть Отелло вынес себе приговор ("Я - мразь!") НЕЗАВИСИМО от виновности-невинности Дездемоны, об этом он даже не узнал. Прозрение было вызвано убийством и только им. Он понял, что из-за своих внутренних проблем, ради собственного "я" убил живого человека, что все это время его действительно окружали живые люди, а не фантомы, в которых нуждалось его сознание. Обычно у героев Суханова перед смертью происходит внутреннее преображение, c Отелло так не получилось. Поправить ничего нельзя, он сидит рядом с мертвой Дездемоной - и постепенно разрушается его сознание (рабочие разбирают сцену под песню Эминема). На спектакле 26-го ноября финал снова изменился. Разоблачение Яго произошло, но Отелло уже полубезумен и вряд ли это стало для него чем-то важным. Рабочие разбирают сцену, а он мечется среди них, его сознание разрушается, он поднимается к окну и исчезает в нем, после чего окно закрывается черным. Это интересным образом рифмуется с финалом "Трех сестер": там постепенно выстраивается кирпичная стена, отделяющая сестер от зрителей. С одной стороны, это попытка выстроить защиту, ограничить пространство, отделить свой мир от пустоты. С другой - очевидное безумие. Отелло же просто покидает свое сознание, вырывается за его пределы. Умные, тонкие, сложные существа острее других чувствуют разлад в мире, нарушение его целостности, признаки грядущей катастрофы. Они являются бесконечно привлекательными - и для любви, и для ненависти. Но их внимание слишком приковано к собственному "я", отсюда их беда и их вина. Пытаясь обрести почву под ногами, они вовлекают в пространство своей трагедии тех, кто хоть как-то может помочь. Соленый и Яго - лишь орудия судьбы, не будь их, нашлись бы другие.
Innamorata: Отелло. Сатирикон. 26 ноября Willkommen Damen und Herren! William Shakespeare! Otello! Я очень люблю этот спектакль. Отношения с ним складывались очень нестабильно, скажу даже, что, возможно, они и не сложились до конца. Всегда иду на него с легким недоумением, внутренней подготовкой и боязнью. Как на свидание вслепую : вроде и сознательный поступок, но что очередная встреча преподнесет – неизвестно. Бутусов для меня – это всегда такая встреча. Прекрасно помню, где я «встречала» премьеру «Отелло» – в Турине. Город таинственной плащаницы, уличных арок и завода Фиат тогда абсолютно меня не принял, и больше всего на свете мне хотелось бы оказаться тогда на питербурго-московском Кипре и первые весточки, прилетавшие по невидимым волокнам интернета радовали куда больше мрачноватого города. И вот теперь – перерыв, так сказать, в вещании. Возможно, это был последний «Отелло» сезона, и озадачил он меня куда больше, чем все предыдущие: другой финал, отсечение того, что казалось бы уже давно в спектакле устаканено, добавление нового. Финал хочу немного защитить. «Мавр простодушен и открыт душой» - а, значит, куда более подвержен внутреннем переживаниям, раним и нуждается в рефлексии. Само собой, все существо его в ужасе рвется на части после страшного поступка. Оттого и появляется эта шатающаяся походка, нетвердое вскидывание рук вверх – как воспоминание о только что зарождающемся плане мести, когда и руки и прыжки были самоуверенны, быстры и величественны. Если б был Отелло камнем, жестокосердным и деспотичным – вот тогда он, как мне кажется, смог бы переварить своё преступление «в себе», ему бы хватило на это сил. Но Отелло «нашему» мешают расстроенные струны его души, его излишняя чувственность. На мой взгляд, сумасшествие – не облегчение участи. Это куда более страшная кара за грех. Не оправдание убийства, а его последствие. Мы же знаем, что в итоге случилось с Отелло, а был ли он до этого в агонии безумства или один – на один со своим демоном – не важно. Мне нравится этот более динамичный финал. Другое дело, что он был действительно внезапным и потому смотрелся с легким недоверием. Удивительные дела. Когда мы практически спонтанно оказались на "Отелло", я к спектаклю «не готовилась» и уже в начале первого акта буквально махнула рукой на своё восприятие. Потому что - невозможно. Окружающая публика взяла развеселую ноту и реагировала совершенно неуместным хихиканьем в самые неподходящие моменты. Вот почему зрители смотрят спектакль, как будто это легкая киношка с Пьером Ришаром (над которыми я тоже почему-то никогда не смеюсь)? Помните, знаменитую сцену в "Укрощении строптивого" с Адриано Челентано и Орнеллой Мути? Когда красавица Лиза усаживает непокорного Илию смотреть комедию, а то тот сидит и плачет? Девушка, наблюдая за нелепыми падениями и спотыканиями героев, хохочет во все горло, а "укрощенец" недоумевает: "Почему ты смеёшься? Ему же больно"! Лиза объясняет, в чем соль шутки... и когда минутой позже сама наворачивается с лестницы - то тут уж Илия заходится в лошадином хохоте... Вот об этом я и говорю. Зато. Зато! Когда Красота "Той самой сцены" сменилась темнотой под звук обрываемой кинопленки, зал впервые за спектакль сорвался на аплодисменты. Какой неимоверной пластикой обладают Денис Суханов и Марина Дровосекова! Внутри них разлито какое-то тягучее, податливое вещество, которое придает их жестам и движениям поразительную плавность и гармоничность. Их тандем в любом спектакле – сильнейшая по мастерству и энергетике комбинация, смотреть на которую без восхищения просто не получается. Давно хотела упомянуть Родриго, но почему-то не получалось и забывалось. Тимур Любимский - романтический тапер, пострадавший на своем втором плане за происходящее на плане первом. Очень нравится момент, когда он водружает на свои плечи огромное зеркало и пролетает с ним по сцене, как будто бы специально поднося «отражательную штуку» то к одним, то к другим – словно помогает увидеть в зеркалах своё настоящее отражение. Неверная как вода Дездемона – венецианка, выросшая среди водяного серебра искрящихся каналов, перевезенная по морю на остров Кипр, окатываемая водой то из ведер, то из (как их правильно назвать?) промышленных пульверизаторов, в мокрой одежде – захлебывается и ей уже не выплыть. Главное свойство воды – очищать и растворять. А здесь, вода словно чернит и сгущает краски. Она как будто и не морская вовсе, а речная, невская… Вопреки не совсем грамотным в театральном плане соседям по креслу, на поклонах зал восторженно кричал "Браво!". А мы были довольны своим маленьким счастьем зная, что это - все-таки! - не в последний раз. Ведь, кто не умеет ждать - тот нищ.
Филифьонка: Ремарка ) Я восхИщена игрой Трибунцева.( Ну,Отелло по умолчанию ))). На последнем спектакле Тимофей был так игрив,и так смачно потирал руки , что меня на протяжении спектакля не покидала мысль,что "Яго-Треплев" мстит "Отелло-Тригорину".) Со вкусом так-за небрежение и за...кораблик. Ну и за Нину.
Administrator: Журнал "Вопросы театра", 2014 г., № 1-2 (вып XV) Статья Алексея Бартошевича об "Отелло" Страницы 35 - 37. Читать ЗДЕСЬ. С благодарностью за информацию ВК-группе Д.Суханова
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: Фото: Тамара Йон
Administrator: От зрителя Постановки Бутусова в Сатириконе как всегда великолепны! До Отелло смотрел Чайку и оба спектакля очень понравились! По моему современный театр такой и должен быть - динамичный, эпатажный, местами шокирующий (а как еще разбудить нынешнего пресыщенного зрителя?). Но через необычные декорации, звук и сценические приемы им удалось тонко передать сложную гамму чувств заложенную в пьесе. За "классическими" постановками это точно не в Сатирикон. Театр Райкина не "выбивает пыль" из старых кафтанов - он дает новую жизнь произведениям, которые вдруг звучат необыкновенно современно. И зрители сидят как завороженные на протяжении всего спектакля. Только иногда тишина в зале прерывается пиликанием мобильных телефонов, хозяев которых хоть 100 раз проси - им по барабану. Великолепная игра актеров - всем спасибо, получил огромное удовольствие!
Administrator: Отсюда Тяжелые времена для легкого жанра ... Олег Зинцов: А с другой стороны, вот, например, я посмотрел недавно «Отелло» Бутусова. Там сплошные ребусы, но это легкий жанр, потому что он работает на узнаваемые эмоции публики. То есть публику сначала ставят в тупик, запутывают, она удивляется, не понимает, где сюжет и кто на ком стоял, а потом все равно ловит привычный сантимент, расслабляется и аплодирует. Потому что в итоге получает под сложным соусом привычные эмоции, мелодраму. Театр здесь остается развлекательным. ...
Lyra: Бутусов не был бы Бутусовым, если бы не вывернул текст классика наизнанку. Зритель слышит историю ревнивого мавра сразу в трех переводах: Сороки, Лейтина и Пастернака, а на «десерт» — строчки из произведений Пушкина, Чехова и Ахматовой. Главный козырь спектакля — тонкий интеллектуал Денис Суханов в роли Отелло в дуэте с трепетным Тимофеем Трибунцевым в образе Яго. На их соперничестве строится вся режиссерская концепция — оно вскрывает тайны мужского подсознания и «черные дыры» человеческой души. Физическая смерть героев не важна, важнее смерть их духа. Ревность, зависть, тоска и злоба сжирают их изнутри. Феноменальная находка — черная краска, которую «мавр» наносит на лицо и руки. Как будто ад демонстрирует свои права — с такой отметиной жить не получится. В мрачное и эклектичное действие включены эстрадные номера: все персонажи поочередно поют и танцуют. Ваш досуг
Innamorata: Группа Юрия Бутусова в ВК шутит по поводу солнечного затмения:
Casi:
Innamorata: От зрителя Ходили мы собственно на "Отелло" в Сатирикон. Шекспира я люблю и уважаю, а вот современный театр это не совсем мое. Если в арт-искусстве я люблю самые разные и самые безумные эксперименты, то в театре мне это не всегда нравится. Понимаю, что мысль углубляется и расширяется странными декорациями, действиями и костюмами, но нет, не для меня! В театре мне слишком дорога классика. Однако, концовка у этой постановки сильная. Она нестандартная, скажем так. И последний монолог Отелло мне очень понравился. Не могу сказать, что я в полнейшем восторге, но это был интересный опыт и некоторые новые впечатления. Если выдастся возможность, то пойду еще.
Administrator: От зрителя (фрагмент) ...Бутусов, сознательно или нет, и почему для меня загадка, берет сцены "Три сестры" Чехов такие как звучат в Идеальном муже: «Скажи мне что-нибудь, скажи мне что-нибудь, что-нибудь, что-нибудь, что нибудь…», Сергей Чонишвили произносит их, узнаваемы очень. Три "фурии", Три сестры произносят текст Эмилии, смешание текста Шекспира и Пушкина, опять же стихи Полозковой, и текст из Трех сестер, тест на стенах, и экраны, видео крупных планах, но при этом все есть, все узнаваемо, но это не так, это - другой спектакль, совсем другой - Бутусовский, и о Боже, что совсем не свойственно Бутусову обнаженное тело (но я выжила, нет, не усилием воли :) хотя первых раз видела). Кто смотрел последние спектакли Богомолова (я в их числе, первых не видела) обнаженки больше нет, хотя было очень символично... Не видела Макбет Кино, но кто-то говорит, короче этот счет и открывающиеся и закрывающиеся театральные занавесы реально фантастично. А хулиганство - "козлы и обезьяны"?..
Administrator: Сергей Петров. "Отелло" в Сатириконе и фотографии других спектаклей. Для фотоконкурса Shakespeare Lives in Photography
Administrator: Отсюда Хорошие новости об "Отелло"! В афише Сатирикона на новый сезон значатся числа: 29 и 30 ноября. Будем ждать!
Administrator: Статья Варвары Ивлиевой о спектаклях "Отелло" и "Три сестры" «Вопросы театра», 2014, № 3 - 4 С благодарностью ВК-группе Юрия Бутусова.
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: Отсюда Первое впечатление- "культурный шок" , я не привык к современным пьесам, но уже через 10 минут не мог оторваться от того что происходило на сцене!!!! Артисты выложились на 200% , зрители боялись шевельнется во время пауз, представление очень динамичное и одновременно очень чувственное , лиричное. Впечатление удивительно проникновенного повествования, великолепный работы актеров, рабочих сцены , осветителей и главное режиссера!!! Игра шла на каком- то сумашедшем кураже! Браво!!!!!!!!
Kati: 5 нескучных спектаклей по Шекспиру Самые неожиданные постановки пьес классика, которые можно увидеть в Москве Алла Шендерова 29 октября 2015, https://www.teatrall.ru «Отелло» Театр «Сатирикон». Режиссер Юрий Бутусов Безудержный экспериментатор Бутусов, как всегда, ставит в одном спектакле – десять, предлагает много вариантов одной и той же сцены, мешая разные варианты перевода «Отелло» с отрывками из Пушкина и Ахматовой. Он делает Яго режиссером фантасмагории, в которой женщины, включая меняющую парики Дездемону – малоразличимы и неважны. А важен, по большому счету, только сам Яго (Тимофей Трибунцев) и Отелло, которого светловолосый Денис Суханов, эксцентрик и романтик в одном лице, играет вечной белой вороной. Человеком с слишком нежной кожей. Голым среди одетых. В одной из самых страшных сцен Яго, пригласив Отелло в свою каморку, жарит на утюге яичницу и угощает генерала, походя сообщая об измене его жены. После его откровений Отелло навсегда теряет аппетит.
Administrator: Отсюда Шекспировед Алексей Бартошевич: «Семь Гамлетов в пределах одного сезона — многовато» ... ...Конечно, есть Шекспир Юрия Бутусова. И его «Макбет.Кино», и «Отелло», и естественно, до того, «Гамлет» во МХАТе, к которому было много вопросов. Трухин играл Гамлета, вся эта ментовская троица была на сцене (Гамлет — Михаил Трухин, Клавдий и Полоний — Константин Хабенский и Михаил Пореченков — прим. Time Out). Причем, когда Клавдий, Гамлет и Полоний выходили на сцену, зал вздыхал, потому что это были три мента. В этом спектакле были интересные вещи, но он был больше капустнический, чем серьезный. Хотя о бутусовском «Отелло», например, такого не скажешь. В основании этого спектакля лежала реальность пьесы. «Отелло» построена таким образом, что рядом с персонажами — вот вам Отелло, Дездемона, Яго — существует, как бы в воздухе пьесы, масса отражений. Есть персонажи и есть отражения в восприятии других персонажей. Бутусов построил весь спектакль на системе зеркал: самих персонажей как бы нет, есть одни отражения. Это очень постмодернистский взгляд на вещи, когда есть интерпретация, но нет того, что интерпретируют. Поэтому Дездемона предстает в разных восприятиях то совершенно забубенной шлюхой, с которой может переспать кто угодно, то женщиной-вамп, то невинным почти ребенком, то офисной мисс на стучащих каблучках в строгом костюме, впрочем, с мини-юбкой. В общем, есть масса Дездемон, но Дездемоны как таковой в принципе нет. Это очень логичный для современного искусства ход, с которым можно спорить, но он чрезвычайно театрально выразителен и интересен... ...
Administrator: Отсюда
Administrator: Отелло Театр Сатирикон Вывернутый наизнанку Шекспир от питерского мэтра Юрия Бутусова. В основе завораживающей версии — история ревнивого мавра сразу в трех переводах: Сороки, Лейтина и Пастернака, «смикшированная» с произведениями Пушкина, Чехова и Ахматовой. Главный козырь постановки — тонкий артист Денис Суханов в роли Отелло в дуэте со страстным Тимофеем Трибунцевым в образе Яго. Главная метафора — черная краска, которую герой наносит на лицо и руки. «Черная дыра» вместо лица и сердца — вот какой этот Отелло. В мрачное и эклектичное действие по бутусовской традиции «встроены» эстрадные номера: все персонажи поочередно поют и танцуют. Вместо привычных декораций — мусор прямо на сцене. Возрастное ограничение: 12+ 21, 30 декабря «Сатирикон» Билеты: 1000–4000 руб.
Administrator: От зрителя Возвращение "Отелло" (на сцене Планеты КВН), 29-30 ноября 2015 "Отелло" бьет все рекорды по изменчивости, он действительно "неверный, как вода", которая обильно льется на сцене - теперь уже не на родной сатириконовской, а на сцене Планеты КВН. Я за два года видела разные "редакции" спектакля: долгие, короткие, с переставленными сценами, абсолютно экспериментальные... В "Отелло", как и в "Чайке", Юрий Бутусов ищет новые способы работы с залом. Если в "Чайке" он втягивает зрителей внутрь спектакля и совершает вместе с ними ритуал театрального таинства, то в "Отелло" мы попадаем в творческую лабораторию режиссера. Зрители присутствуют и на самом действии, и как бы на репетициях, и как бы за кулисами. При желании можно легко зацепить те моменты, когда актер перевоплощается в персонажа... оставаясь при этом человеком. По форме это игра, которая жизнь - и это спектакль! "Отелло" - не механический набор сцен, которые режиссер тасует в произвольном порядке, в надежде наконец-то окончательно "сложить" спектакль, а свободная структура. Его изменчивость заложена в нем изначально, он так задуман. Сейчас, во время ремонта основной сцены Сатирикона, для создания новых редакций появились "уважительные" причины - производственная необходимость. Сцена Планеты КВН меньше сатириконовской, зал по-другому устроен, меньше необходимых площадей, и вообще театр здесь в гостях. Поэтому неизбежны потери. Первая, серьезная - отсутствие занавеса. Заходишь в зал - сцена, как на ладони. Занавес в спектакле выполнял несколько функций, так что теперь многое выглядит по-другому: изменился ряд мизансцен, а некоторые сцены (например, игра Отелло с черно-белыми руками) потеряли в выразительности. Стало намного меньше реквизита, а ведь именно его избыток во многом определял смысл спектакля. Очень жаль принципиально важное - коробки, поющую собачку, портрет Пушкина и вообще всю обстановку "кухни" Яго. Яичницу он еще жарит, но вся эта сцена теперь другая. Кстати, 29-го включенное Яго радио выдало такую порцию новостей про "турецкие события", что протянулся прямой мост от морских битв Отелло с турецкой эскадрой в наши дни. Это было очень удачно, но 30-го не повторилось: радио вообще убрали. Как и "женские штучки". Ушла из спектакля (пока) сцена с тремя Эмилиями - тут уж дело не в занавесе и реквизите, а в чем-то другом. Упрощение спектакля плохо сказалось на одной из ключевых сцен - "обнаженной". Теперь на пути Отелло не расстилают бархатное траурное покрывало. Вроде бы мелочь, но таким образом зрителей настраивали на мрачно-торжественный лад, что позволяло им правильно пережить сцену, которая и так у демократичной сатириконовской публики проходит с большим риском. Теперь из-за отсутствия занавеса нет формальной преграды между зрителями и актерами, а Отелло идет не по черному бархату, а по простому дощатому помосту, от этого меняется эффект. Что можно отнести к плюсам? Честно говоря, не уверена, что это плюсы, но спектакль стал короче, динамичнее, проще для восприятия. Это уже не арт-хаус, а зрелище, рассчитанное на широкую публику. 30-го ноября были еще изменения, он игрался четче, слаженнее. По-новому проявился Яго (во время монолога Отелло практически влез в его сознание через окно, а в финале - вылез). Понятно, что и дальше нас ждет много нового. Главное же состоялось: подтвердилось, что спектакль, сохраняя смысл и внутреннюю цельность, действительно существует в разных вариантах - как поток жизни и поток сознания человека. Следить за театральными метаморфозами "Отелло" безумно интересно: любые изменения приоткрывают разные стороны заложенного в нем смысла. Кстати, это касается не только работы режиссера. За два года сильно изменились (и внутренне, и внешне) исполнители главных ролей, а вместе с ними и их персонажи - Отелло, Яго, Дездемона. В них проявляется бОльшая глубина понимания того, что происходит в спектакле, но при этом сохраняется актерский азарт, обаяние, увлеченность игрой. Просто счастье - что спектакль сохранился в репертуаре и живет!
Administrator: От зрителя наконец-то наконец-то наконец-то вернулся мой любимейший московский спектакль Бутусова - ОТЕЛЛО - к счастью почти не изменился! Любимые исполнители на своих местах! Постановочно преобразился слегка. выброшенная музыка оголила еще больше пронзительность и зловещесть происходящего! счастливый вечер\ночь... "и еще пели птицы" Спасибо! оставайся надолго! p.s. ведь правда козлыобезьяныкозлыобезьяны
Ирината: Отелло. Сатирикон. 06.12.2015. Обычно о чем-то увиденном-услышанном-почувствованном пишу сразу после события: «жизнь летит, как шоссе, от любви до любви», и впечатлений столько, что если сразу не откликнуться на событие, то воспоминание о нем просто снесет ураганом жизни. А после «Отелло» уже почти неделя прошла… и даже не столько о спектакле думаю, сколько регулярно набегает мысль: а вот не дура ли я? В том смысле, что – этак делаешь умное лицо и начинаешь объяснять режиссеру, актерам и другим зрителям, что и как на сцене было сыграно… ну, доносишь до них те глубокие мысли, которые пришли в голову. В общем, я выстроила свои мысли по поводу бутусовского «Отелло» в некую логическую цепочку». Ключевыми точками для понимания происходящего на сцене для меня стало несколько позиций. Например, огромное количество мусора на сцене (всему: и репродукции Пиросмани, и паре старых холодильников, и зайцу-неваляшке нашлось в моем объяснении место). Второе: уход «куда-то вбок» Яго – в сцене с яичницей, его голос из-за кулис… и яростный прожектор, что светит прямо в глаза белому мавру. Третье: игрушечная собачка, поющая веселую песенку о счастье. Четвертое: несколько сцен, где текст разных персонажей (а то и разных пьес!) сливается вместе или наоборот, дробится. И, наконец, полное несоответствие того, что мы видим и что мы слышим («я черен» - произносит белокожий артист; «я на коленях» - говорит актриса, на колени не опускаясь). В общем, я взяла эти «кусочки» за основные, дополнила иными фрагментами… да и слепила из того, что было, довольно интересную (как мне казалось) трактовку постановки. Единственное: я не одна такая «мудрая». «Нас мало избранных, счастливцев праздных», но многие из нас, в плюс к немалой театральной активности, еще и сильно «писучие» люди (и ЖЖ с разными форумами нам в помощь). Вот и кинулись на разные голоса умничать… И тут… В общем, спектакль вынужденно не игрался год, а потом был перенесен на другую сцену – меньшей площади и с меньшими возможностями. И вдруг оказалось, что горы мусора на сцене вовсе не обязательны, Яго жарит яичницу и… никуда не уходит, а собачка так и не споет свою смешную песенку… Да, остался слепящий прожектор, и дробление-добавление текста, и «я черен» по-прежнему произносит блондинистый Денис Суханов… Но тем не менее Юрий Бутусов, словно бы смеясь над всей моей философистикой и софистикой, превратил ее в абсолютное «потяни меня за палец». Соломенная хижина моих «а вот это именно так, потому что…» рухнула. Но на ее месте возникла совсем другая конструкция… Слушайте, а ведь этот новый отелловый «дом построен из камней» , чем таковой была прежняя конструкция. Спектакль вдруг стал намного более ровным, и при этом более сильным энергетически. Актеры по-прежнему играют на пределе человеческих возможностей – но при этом им не приходится тратить силы на прикрывание непонятных дыр, подтягивания веревочек и завязывание логических узелков. В общем, очень даже нелинейный «Отелло» идет сейчас, как очень хороший – и даже замечательный! – мощный, энергетически наполненный линейный спектакль с превосходно выстроенными сценами. И актеры… это же бриллианты уникальной огранки! Теперь, когда их так мало заслоняют пластмассовые зайцы и холодильники – любуешься каждым взглядом, каждым тонким жестом… тем, как сел, встал, повернулся, наклонил голову… Просто фантастика! Но и «нелинейности» хватает. Впрочем, она полностью логически оправдана… …или это я опять влезаю в псевдологические объяснения? Ох… Не буду… Скажу лишь, что Денис Суханов – тот самый белокожий Отелло – в очередной раз подтвердил репутацию актера совершенно уникального. Ведь в той сцене, где теперь не поет игрушечная собачка, он стоит у авансцены (а голос его звучит в записи). Просто стоит. А ты буквально физически чувствуешь, как зал накрывает мощнейшим энергетическим куполом. Тебя вдавливает в кресло. И даже дышать трудно… И звенящая тишина немалого театрального зала – подтверждение того, что я сейчас написала.
Administrator: Отсюда
Administrator: От зрителей Юлия “ Очень непросто для понимания:аллегорично и переплетено...Кажется,что твой "приемник" , отражающий действительность, все время сбивается с волны...Но ,когда переварила и осознала,то понравилось больше,чем сразу после спектакля.Сразу надо сказать, что спектакль не для любителей классических постановок. Ирина “ сильный спектакль о сильных страстях. было несколько интересных решений, особенно меня поразила сцена удушения, очень образно и трагично. очень разная музыка. актёры выложились полностью. в общем,режиссура Бутусова на высоте, как всегда. Спасибо за сильные эмоции! Дмитрий “ Интересно, местами очень! Подсократить бы 2-отделение, вообще было бы замечательно. А так складывается впечатление, что режиссер устраивает собственную презентацию: а я еще и вот это могу придумать, и вот так и вот эдак. Сцену с кирпичами выбросить, и сцена с пустыми картонными ящиками и есть настоящий финал, дальше получается финал ложный. Татьяна “ Еще раз убедились, посетив спектакль "Отелло", что Ваш театр держит ВЫСОКУЮ ПЛАНКУ по уровню предлагаемых спектаклей и по исполнительскому мастерству актеров!!! Сначала было расстроились, что произошла замена спектакля "Чайка", но предложенный вариант нисколько не разочаровал!!! Спасибо большое актерам за игру, с большим удовольствием посетим Ваш театр еще ни один раз!! Талантливый человек - и как руководитель, и как актер, - К.А. Райкин, от всей души спасибо Вам за такой ТЕАТР!!! С большим уважением - Черниковы. Веточка “ Спектакль «Отелло» в постановке Юрия Бутусова выделяется из всех прекрасных постановок театра Сатирикон. Это переворот! Я – недобрый зритель: всегда требовательна к театральным работам. Как ревнивый муж свою взбалмошную жену, я всегда подозреваю актёров в неискренности.«Отелло» не оставил ни одного сомнения в натуральности происходящего, несмотря на то, что на сцене сумасшедшим вихрем смешались эпохи, стили, звуки и пространства. Режиссёр беспощаден и к артистам, выжимая из них все соки, и к зрителям, заставляя ежесекундно читать бесчисленные символы, возникающие на сцене. Пространство сцены заполнено полностью, и каждая деталь работает. Весь спектакль проходит при восходящем напряжении. Все ждут печального конца. Зритель становится не свидетелем, а соучастником убийства. Если бы смерть была самым страшным…Удивительно поставленный спектакль, невероятный по силе воздействия на зрителя. Безупречная актёрская работа Дениса Суханова и Тимофея Трибунцева. Не употребив ни одного клише, показана неприкрытая исколотая разрушенная душа обезумевшего Отелло. Это надо видеть!!! Татьяна “ Очень яркая, динамичная, актуальная постановка. Сочетание видеоряда, музыкального сопровождения, декораций прекрасно гармонирует с игрой талантливых молодых актеров. Думаю, что современное прочтение классического "Отелло" будет интересно не только юному зрителю, но и старшему поколению. Михаил “ Очень понравилось, не заметил как прошло время Елена “ Спасибо. Спектакль очень понравился. С одной стороны, это типичное для Юрия Бутусова действо с узнаваемым авторским языком художественых средств. С другой, - шекспировская история, прожитая на сцене режиссером и актерами, действительно, интересна и эмоционально "держит" и после спектакля. Татьяна “ Спектакль просто волшебный! Я была заворожена игрой Дениса Суханова и Тимофея Трибунцева, настолько они были органичны и выразительны. Ну, а музыка, цветовые эффекты, вода, свет, лепестки, стучание по столу - все, как обычно у Бутусова, только каждый раз по-разному и, на удивление, всегда к месту. В один момент я подумала: "Сейчас должен зазвучать Эминем "I need a doctor", и музыка зазвучала. Бутусов заставляет биться сердца зрителейв унисон. Браво! Татьяна Зворыкина “ Спасибо за катарсис! Татьяна “ Я обожаю труппу "Сатирикона". Скажу честно, режиссер Юрий Бутусов -это не мой режиссер. Но, его творчество любопытно, необычно. Непременно посмотрите. Яго -Тимофей Трибунцев. Абсолютно веришь в честные глаза и добрые помыслы. Очень понравилась женская сцена. Три женщины, три актрисы так "вкусно" говорят о изменах, о том, что жены берут пример со своих мужей. Немного мешало большое количество перестановок на сцене. При этом 20 человек работников сцены и актеры в том числе долго выставляют реквизит, а через 10 минут толпой убирают его. Это хотелось "пролистнуть". Очень сильная финальная сцена Отелло и Дездемоны. Не хочу раскрывать секретов. Это стоит посмотреть своими глазами. Актерский состав великолепен!
Administrator: Марьяна Спивак Уходит год Козы. приходит Обезьяна. На Кипре +15 , в Москве -играем праздничный Отелло. "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ОСТРОВ КИПР!!!! КОЗЛЫ И ОБЕЗЬЯНЫ ...!!" С наступающим)))) @ Театр Сатирикон им. Аркадия Райкина
Administrator: От зрителя Сходил значит в театр Сатирикон на Отелло и Дездемону,посмотреть,молилась ли она на ночь,или нет) На самом деле, неожиданно хорошее впечатление произвёл сей спектакль,дамы и господа,всем советую.
Administrator: Отсюда
Administrator: От зрителя Как театрал со стажем могу сказать, что спектакль "Отелло" в постановке Юрия Бутусова - один из лучших спектаклей в Москве. Несомненно это шедевр, посмотреть который я могу порекомендовать абсолютно всем друзьям и знакомым. Постановка настолько интересна, в ней столько смыслов и подтекстов, что зритель просто забывает о том, что находится в театре - так сильно режиссер и актеры увлекают нас в пространство спектакля. Отдельно хочется отметить актера Тимофея Трибунцева, исполняющего роль Яго - абсолютно гениальное решение образа.
Administrator: Отсюда
Administrator: Отсюда
Administrator: Из фейсбука М.Дровосековой
Ирината: Отелло. Сатирикон. 21.01.2016. Сцена в «Отелло» вынужденно, по техническим причинам, практически оголена – раньше она была забита неслучайно-случайными предметами, которые постоянно передвигались, убирались и возвращались на место, заменялись другими… Это постоянное метельшение предметов и людей (в сцене обморока мавра, например) для усиления энергетических потоков заставляло концентрироваться… …теперь же – иное: концентрация происходит исключительно на уникальной, точной до гранулы миллиграмма, игре артистов. И, конечно, на режиссуре, потрясающе-оригинальной трактовке этой, по словам Юрия Бутусова, самой страшной пьесы Шекспира. Честно скажу: с премьерных спектаклей я уходила утомленная, пересматривала спектакль не слишком охотно, и только из-за наличия в нем мощнейших актеров – бутусовская команда традиционно играет не просто предельно хорошо – она играет за пределом возможного. И тем не менее, от просмотра я уставала, ведь для того, чтобы сконцентрироваться на зернах постановки, требовалось очистить ее от плевел необязательного, второстепенного… Если бы я написала об этом «очищении» год назад, меня бы точно заклевали клевреты ЮБ. Но сейчас (да, вынуждено!) он сам произвел эту чистку…и, имхо, если раньше спектакль был крупным, но неограненным алмазом, то сейчас он буквально заиграл всеми сногсшибательными бриллиантовыми гранями. При этом «очищение» сценографии «Короля Лира», которое уже давно происходит, кажется мне упрощением всей постановки, потерей смыслов…А вот с «Отелло» - совсем другое. Здесь смыслы резко укрупнились – опять же за счет выделения актерской игры. Вроде бы, ничего не меняется смыслово, но обретает логику: например, когда Яго не лезет в уличную драчку, им же и спровоцированную, а наблюдает ее со стороны – но на расстоянии вытянутой руки… возбужденно приплясывает, и, в общем, готов и поучаствовать, и пострадать… но, тем не менее, остается якобы белым и пушистым. Потому – имеет право быть свидетелем и почти что судить происшедшее. И яичницей он теперь своего командира не кормит, сам сготовил – сам сожрал. То есть – не поднимает себя до положения Отелло, но и его до себя, сирого-убогого (потому что, типа, честного) не опускает. Но при этом и не светит тому в лицо до рвотного ожога (вот она, правда какая – глаза жжет). Говорит негромко и между делом, как о второстепенном, предоставляя Отелло право слушать-внимать или пропустить мимо ушей. Раньше в этой сцене Яго уходил куда-то в бок, типа, чайник поставить. И Отелло, мучаясь от жара, слышал только голос – или был собственный внутренний голос мавра? Зерно сомнений в нем пророщено – и удобряет и взращивает гнусный росток он в себе сам?.. Ну, так мне казалось… так я себе придумала эту сцену… Как всегда – напутала я всё в своей философистике и софистике… В спектакле изменена сейчас и финальная сцена: если раньше в конце на сцене оказывалось четыре трупа (по сути, все они – живые или мертвые, были трупами – если не физически, то душевно умершими), то теперь, убив «всеми любимую» Эмилию, Яго, живой и здоровый, удаляется со сцены через окно в заднике… То есть (если я опять не ошибаюсь в трактовке) вполне смертными оказываются и доверчивость Отелло, и трогательная любовь Дездемоны, и даже хитроватая банальность Эмилии – тогда как зло остается непобедимым, вечно живым… что, к сожалению, очень верно… Кстати, насчет доверчивости… Я сейчас перечитываю книги Анатолия Эфроса (который очень удачно «Отелло» ставил), и как раз сегодня наткнулась на его раздумчивое недоумение: "Пушкин сказал, что Отелло не ревнив, а доверчив. Однако почему Отелло доверчив только к тому, что есть зло, и недоверчив к Кассио, Дездемоне, Монтано, Лодовико, Эмилии? Что же это за такая однобокая доверчивость?" Я не возьмусь спорить с классиками… Но мне кажется, что в спектакле Бутусова (по крайней мере, в его нынешней версии) Отелло болен болезнью гордыни и самолюбования. Впрочем, он и правда герой и ему есть чем гордиться… он красавец и понимает это (например, рассматривает свое сногсшибательное тело в зеркале, выбирает «прикид», в который входит даже эффектно зачерненное лицо – и идет поражать «девочек» монологом Финна). А потом вдруг его уверенность в себе начинает сыпаться, как карточный домик. И Бьянка любит не его, а Кассио, Эмилия оказывается женой Яго, а Дездемона, по слухам, «была неверной, как вода»… Да и сам он внезапно обнаруживает, что – «чёрен», то есть не столь идеален, как самому ему казалось… А раз не идеален сам, то и искреннее чудо Любви и Красоты надо вымазать черной краской… Но ведь он и с белым красивым своим лицом – черен, а она, замаранная в черноту, все равно – бела. Но это я опять философствую… Надо бы отучить себя от этого… «потяни меня за палец» и просто смотреть. Потрясаясь, как немыслимо работают в паре – то разделяясь, как полюса магнита, то сливаясь, переплетаясь характером и мыслями, Отелло (Д.Суханов) и Яго (Т.Трибунцев). И радоваться мощной игре М.Дровосековой, А.Кузнецова, Л.Нифонтовой… И ужасаться каждый раз, когда на сцене появляется элегантная Смерть – П.Райкина. Роль ее совсем маленькая… но ведь хорошо, что жизни и любви - и в реальности, и на сцене - гораздо больше, чем даже элегантной, но гибели. Всерьез.
Administrator: От зрителя об актерах нового "Отелло" Вынужденная новая редакция "Отелло" привела к серьезным изменениям ряда сцен, касается это и игры актеров. Кстати, дело не только в сценографии и перестановках сцен, спектакль долго не шел, за это время, можно сказать, много воды утекло, актеры живут, получают новый опыт. Дездемона - прекрасна. Если раньше самой героини как бы не было, нам ее показывали такой, какой она была в глазах героев-мужчин, то теперь добавилась и настоящая, живой, реальный человек. У Марьяны Спивак есть долгая одиночная сцена, когда Дездемона появляется в окне с бутылкой - вплоть до "ложной свадьбы". За ней очень интересно наблюдать, актриса не просто держит зал: именно здесь становится понятно, что Дездемона - искренняя, незаурядная натура, девушка с характером, "сумасбродка" (по выражению Отелло), которая действительно неслучайно выбрала в мужья романтического генерала, но она не может противостоять ситуации. Образ героини сложился, актриса чувствует себя в роли абсолютно свободно. Лика Нифонтова, Марина Дровосекова, Антон Кузнецов - просто шикарны, раскованны, словно дорвались любимого дела и теперь радуются. "Молодежь" играет с куражом, азартом, каждый на своем месте. Сложнее дело обстоит с главными. Денис Суханов и Тимофей Трибунцев сильно изменились за прошедшие 2 года. Отелло стал сильнее, взрослее, в большей степени генерал и начальник (это особенно заметно, если сравнивать его нынешнего с изображением на экране). Яго нарастил еще больше обаяния, органики. Но не все тут хорошо. На Яго падает большая нагрузка, он отвечает за связь с залом. И тут у меня возникла большая претензия к любимому актеру Тимофею Трибунцеву. В своем желании сделать Яго любимцем публики он заходит слишком далеко. В его сценах с Отелло в 1-м действии сильно проявились элементы площадного театра. Арлекин бьет Пьеро, зрители хохочут. Пьеро плачет, но его никому не жалко, комическое зашкаливает. Мне же Пьеро жалко, воспринимать Отелло "мальчиком для битья" как-то не хочется. Когда Яго один - другое дело, но в совместных сценах происходит то, что выглядит заигрыванием с публикой в ущерб драматизму. В итоге переживания Отелло кажутся смехотворными, зрители готовятся и дальше веселиться. Но не получается: во 2-м действии Яго делается серьезным и мрачным, начинает вести себя нелогично (ищет Эмилию с пистолетом в руках, попутно убивая Родриго). Почему с ним вдруг такая метаморфоза приключилась, непонятно, ведь только что такой веселый был. За то, как Денис Суханов выдерживает эти сцены, за первые муки Отелло ему - большой респект, иначе бы совсем странно. Но и у него есть неудачное решение, вызванное изменением сценографии и сбитым ритмом 2-го действия. Когда-то Отелло искал свой потерянный рай, переворачивая большие пустые коробки, потом пела игрушечная собачка, выводя из себя слабонервных. Это было рискованно, но оправданно в художественном смысле. Теперь сцена пуста, голос Отелло, как и раньше, слышится из динамиков. Актеру, видимо, трудно это выдержать, и он перегибает палку с внешним рисунком: Отелло мыкается по сцене почти в безумии. Эти два безумия - у Отелло и у Яго (когда тот повторяет "Эмилия, голубка") кажутся издержками "новой редакции", попыткой компенсировать удаленные сцены и недостаток реквизита. Ну и появление Яго в окне во время монолога Отелло как-то тоже неудачно выглядит. Ну а в общем и целом спектакль сейчас смотрится легче. Мне очень жаль безумную сценографию Шишкина и удаление ряда сцен. Но есть здесь и новое ценное: как ни странно, отсутствие занавеса не только сделало спектакль динамичнее, но и в большей степени проявило один из смыслов: теперь нам показывается часть "закулисья", когда мы видим, как актеры готовятся к выходу, пока на сцене идет действие.
Administrator: От зрителя Открыли театральный сезон 2016. Смотрели "Отелло" Бутусова в Сатириконе. Понравилось. Шекспира, конечно, вывернули наизнанку, но так даже интересней) Главное в спектакле, на мой взгляд- эмоциональный поединок между Яго и Отелло. А сам спектакль о кризисе взаимоотношений, недоверии и одиночестве. В целом рекомендую.
Administrator: От зрителя "Отелло" в "Сатириконе". Режиссер Юрий Бутусов. Неоднозначный спектакль, но пробирает "до мурашек". И хотя этот "детектив" известен до последней буквы, 3 часа спектакля были наполнены талантливой режиссурой и великолепными работами 4ех основных актёров: Яго - Тимофей Трибунцев, Отелло - Денис Суханов, Дездемона - Марьяна Спивак, Эмилия - Лика Нифонтова. Именно в такой последовательности. Кто пойдёт смотреть ЭТОТ спектакль, сразу настраивайтесь на НЕХРЕСТОМАТИЙНОСТЬ. И да... садитесь дальше 3го ряда, если не хотите вымокнуть
Administrator: От зрителя Ходила сегодня на один из самых занимательных спектаклей в моей жизни, "Отелло", в театр "Сатирикон". Шекспир под реп и рок-баллады. Отелло, сверкающий голым торсом и не только торсом. Пьяная Дездемона или Дездемона, вылезающая из окна со световым мечом. Шикарный Яго, в напряженные моменты играющий на гитаре. При отдельном упоминании все это бессмысленно и абсурдно, но в общей канве спектакля приобретает значимость и помогает передавать эмоции героев. Хотя для меня до сих пор необъяснима дуэль Дездемоны и Яго. В общем, не оставляет равнодушным. Мне так очень понравилось. И да, захотелось наконец прочесть оригинал
Administrator:
Administrator: Отсюда
Administrator: Отсюда
Administrator: Отсюда
Administrator: Отсюда
Administrator: Отсюда
Administrator: Отсюда
Administrator: Отсюда
Administrator: ПО ССЫЛКЕ Новый трейлер спектакля ОТЕЛЛО. Театр "Сатирикон" Постановка Ю.Бутусова
Administrator: От зрителя «И еще пели птицы...» Корысть, зло и еще куча поганых вещей, присущих людям, необычно выражены безумством, хаосом, сумасшествием; и все это дело рук моего любимого гения - Юрия Бутусова. «Отелло» — вечное о вечном. Обнаженный Отелло, пьяная Дездемона, Яго, жарящий яичницу прямо на сцене, все это, естественно, под треки Eminema, почему бы и да? Начало будоражит сильно. Вода, кругом вода; крики, повсюду крики, и тоже хочется закричать. Актерский состав — потрясающий. Впрочем, кто смотрел Бутусова в «Сатириконе», несомненно оценят эдакую однородность его спектаклей. Здесь было все, что присуще Юрию Николаевичу — громкая музыка, выстрелы, очень странные, но завораживающие танцы, невероятные декорации, вода, дым, а еще много черно-бело-красного цвета. Особенность Бутусовского «Отелло» — вытеснение из постановки всем известных фраз, а-ля: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», обязательное введение в спектакль своего персонажа, в принципе не существовавшего ни в пьесе, ни в голове драматурга, видимо. В «Отелло» — это Полина Райкина, моя любимая Полина. Кстати, посмотрев все ее спектакли, за исключением «Закликух» и тех, которые временно сняли с репертуара, могу отметить невероятный колорит ее образов, великолепную пластику (В случае с «Отелло») и блестящую актерскую игру. Прочитала где-то вопрос от зрителя: «Что хотел нам донести Бутусов ролью Полины Райкиной?»; я сначала тоже задумалась об этом, а потом поняла, что не нужно мне этого знать, всего того, что думает и чувствует на эту тему режиссер — это его мир. Но бродящая по сцене Полина с деревом и скворечником на спине меня очень порадовала, и я даже захотела себе такой же скворечник :) «Сатирикон» вообще уникальный театр, родной и любимый; это, наверное, хорошо, когда ты нашла свое — и все спектакли, талантливейшие постановки — «твои», и безумно талантливейшие актеры (а как мы выяснили - неталантливых в «Сатириконе» нет) Поэтому огромнейшее спасибо еще миллиарды раз людям, которые заставляют пережить тебя вместе с ними что-то неземное... Марьяна Спивак, Полина Райкина, Тимофей Трибунцев, Антон Кузнецов, Марина Дровосекова, Лика Нифонтова, Денис Суханов Под конец спектакля, по традиции, тело покрылось мурашками и дрожали колени... Нет, Дездемону не душили, Отелло изящно пачкал её черной краской, вырисовывая каждую линию на лице. Но это было мощно! Зал встал. Большинство еще долго не забудут этот спектакль, а некоторые вернутся снова. Никогда, слышите, никогда на настоящее произведение искусства, воссозданное руками такого мастера, не надоест смотреть, но для такого «безумного повтора» нужно быть большим фанатом Бутусова.
Administrator: От зрителя «Отелло», Юрий Бутусов, «Сатирикон» Сначала было ощущение, что что-то не так: сцена другая? актеры от спектакля устали? и даже Трибунцев положение не спасает... А потом - невидимый камертон: высота звука настроена, зафиксирована — оно! Мне кажется, постановку можно было переименовать в «Яго» - он «автор идеи», рассказчик и режиссер. Герой Тимофея Трибунцева не похож на абсолютного злодея — он просто бросает камушки и наблюдает, как расходятся круги. Даже одет во все белое. В отличие от Отелло, который терзаемый ревностью, облачается в черное, его окружает и разрушает эта чернота, внутренняя борьба между «да» и «нет». А Дездемона Марьяны Спивак очень разная: сначала такая, какой её хочет показать Яго — кокетливая с Кассио, а-ля капризная жена бизнесмена с Отелло, когда просит вернуть должность лейтенанта мнимому любовнику... Но есть пояснительные ремарки — это все видимость, все только кажется. В финале она измученная ревностью мужа и невинная жертва наговоров: «Я этого не заслужила». А вся беда в том, что люди не умеют, не хотят, бояться друг с другом разговаривать. Отелло предпочитает терзаться сомнениями и требовать доказательства виновности жены, а ее саму только обвиняет. Подумалось, что даже в юриспруденции существует понятие «презумпция невиновности», а вот в отношениях приговор «виновен» или «виновна» выносится без суда, адвокатов и последнего слова «подсудимого». Замысел Яго успешен, потому что он говорит со всеми — с Отелло, Кассио, женой. Он все слышит, видит, анализирует, умело переставляет акценты. А дальше все уже сами с подачи «честного Яго» идут к трагическому финалу. Отелло ведь не только лицо и руки мажет черной краской, он своей ревностью все вокруг окрашивает в этот цвет — почти все герои получают черные отметины от поцелуев или случайных прикосновений. Да, разрушает все ревность мавра и он убийца жены. Но невиновных нет. «Честный Яго» - только катализатор, а дальше все сами. Сложно научиться говорить, слышать и доверять, проще — все разрушить, измучив себя сомнениями. А вот эмоции, энергетика... спектакль трагический, а заряд положительный - сила искусства.
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator:
Administrator: От зрителя "Шекспир. Отелло. Сатирикон. Спектакль Юрия Бутусова. Сказать, что это потрясающе... великолепная постановка и игра актёров.. пожалуй, это ничего не сказать... Всем знакомая шекспировская трагедия...и идя на которую ожидаешь известных диалогов/монологов..воин..семейной драмы. Но режиссёр и команда К.Райкина создали острую и современную постановку! С невероятным погружением зрителя в живой сюр и артхаус театра наших дней. Браво!!! Я в восторге!! И да, весь зал аплодировал стоя..."
Administrator: https://www.instagram.com/p/BEws9i5RO1a/?taken-by=igoooooshina
Administrator:
Administrator: От зрителя Я люблю театр как действие. И при оценке спектакля руководствуюсь одним — поняла я про что история или нет. Спектакль «Сатирикона» абсолютно понятен. Да, там масса всевозможных отсылов, аллегорий, сложной сценографиии и необычных декораций. Но история-то вот она. Простая. Сложная. Трагичная. Всё как в жизни. Спектакль понравился.
Administrator: "Герой,я не люблю тебя!" Отелло.Бутусов.Сатирикон. СегоДня Из ФБ Марины Дровосековой
Ирината: Отелло. Сатирикон на сцене Театриума на Серпуховке. 13.05.2016. Я уже писала о том, что Сатирикон (вынужденно и временно) сейчас меняет крышу над головой. Писала и о сложностях такой замены. В том числе и о том, что артистам приходится играть в чужой энергетике зрительного зала… Не знаю, в чем тут дело… То ли постоянная публика Серпуховки, привыкшая к спектаклям неплохим, но – исключительно для глаз, не включает на сатириконовских умных постановках душу и голову… То ли особенности акустики таковы, что реакция последних рядов, большей частью заполненных случайной окультуривающейся публикой, не остается там, позади (как это бывало в родном зале Сатирикона), а сползает и на первые ряды… Посему – и смех в тех местах, где смеха априори быть не может, и разговоры в голос – и отнюдь не о происходящем на сцене, и коллективное рассматривание котиков в ленте ВК… Впрочем, Сатирикон вновь победил (или, на счастье, антизритель таки уполз из зала к концу спектакля). Но – а финале была удивительная тишина, а потом – шквал аплодисментов. Спектакль действительно очень хорош сейчас. На премьере он меня буквально утомил своей избыточностью – сценографии, громкости звука, суетливостью движений и перемещений. Сейчас многое вынужденно «отшелушилось», и… до какой же степени постановка эффектна! Говорить про актерскую команду Юрия Бутусова можно от спектакля к спектаклю – и исключительно в самых восторженных тонах. Какая точность попадания в каждую эмоцию практически каждого – даже когда актер молча стоит или выходит на сцену, чтобы переставить декорацию. (Исключение: Мухамадияров, заменивший в роли Родриго Любимского, намного слабее прежнего исполнителя – мало того, что актер и технически менее сильный, он еще и словно бы равнодушен к судьбе собственного героя и всего происходящего на сцене. В общем, в спектаклях Бутусова и раньше случались замены… и это всегда было почти равноценно… Хотя… может, еще «наберет»…). Опять поразили две фразы. Это – когда белокожий Отелло / Денис Суханов произносит «Я черен» - черен не цветом кожи. Человек просто поразился и констатировал: он повернул глаза зрачками в душу, а там повсюду пятна черноты…Они расползаются, как метастазы – и несть спасения… И второе: когда Дездемона говорит: «Я на коленях». Опять же – не физически на коленях, а душа ее согбенно просит милости и прощения невиновности. Только вот вторая душа – черная – простить не может, ибо нечем прощать, там все сгнило и рассыпается… В общем, спасибо всем в очередной раз за спектакль. Он как раз из тех, которые хочется и можно повторять. Не делая по результатам постановки выводов: мол, буду делать хорошо, и не буду плохо. А просто три часа присутствия в зале вычищая от черноты свою душу. Вычищая ее Волшебной Силой Искусства. PS И только не хватает мне поющей собачки и статики Отелло в сцене с ней… Ибо сцена была столь сильна, что в ней не нужно было ни произносимых вслух слов, ни бесцельного брожения актера по сцене (и только коробки… кробки – как пустые гробы)… А может, все еще вернется, а? Вернулся же в «Лира» «Цирковой марш» - всего-то три гола он в спектакле отсутствовал…
Administrator: От зрителя Вчера с другом посмотрел "Оттело" в постановке Юрия Бутусова . Говорят, что не для искушенного зрителя работы этого режиссера могут показаться абсурдными и дикими , но мне понравилось . Все 3 часа я не отводил глаз от сцены . Конечно постановка достаточно психоделична и далеко отличается от обыденного театра , но тем не менее , в этом и вся соль , не так ли ? Немая сцена в конце меня особенно поразила , абсолютно голый Суханов немного ошарашил😂 но самое главное , актером реально удалось передать эмоции - это гремучая смесь ревности , любви и коварства . Отчаяния и безумства ... уххх, пожалуй я понял, что театр это мое :) советую.
Administrator: От зрителя Новая постановка Отелло в Сатириконе. Ни намека на шекспировскую эпоху: стихи Пушкина с Ахматовой, ретро игрушки, лампы, мебель, кирпичи, черепа. Много музыки: вступление на немецком языке, рок, рэп (было несколько треков Eminema). И в конце главный герой не убивает свою возлюбленную с коронной фразой, а красит ей лицо в черный цвет/
Administrator:
Administrator:
Administrator: От зрителя "помню: впервые спектакль ЮБу врезался в меня летом школьновыпускного года. на следующий день был важный экзамен. а меня завлекло в театр. случай. помню: сидела в зале – заворожённая. голова, и сердце, и мышцы, и всё существо перестало подчиняться. «эффект Стендаля» как он есть. выходила из зала – заворожённая. сражённая. следующие несколько лет, когда я чему-нибудь и как-нибудь училась, дышала, маялась, в моей сотрясённой навсегда голове сидел этот спектакль. перевернувший сознание, перекроивший целиком и вскрывший нечто больше меня самой. это был «Ричард III». тогда я не представляла, кто такой Бутусов. до того дня я даже не думала, что театр может быть ТАКИМ. промчалось /вздоооххх/ шесть лет с того июня. теперь-то я знаю, кто такой Бутусов. я пересмотрела (далеко не по разу) с десяток его спектаклей. я знаю его. «РIII» давно существует лишь в пространстве видеозаписи. упущено то время, когда возможно было вновь попасть в этот круговорот. но Шекспир всеохватен. сижу на «Лире». и это ощущение – головокружение, внутренняя турбулентность, что-то очень большое – накрывает по-новому. всякий раз оно иное. никогда не остаёшься пустым. короче, мы живём одновременно с гением. а сатириконовская труппа – выдающаяся, космическая...СухановТрибунцевКузнецовДровосековаСтекловаСпивакОсиповБольшов...Райкин!!"
Administrator: От зрителя Шла на спектакль и думала о том, что все эти дни смотрю великолепные постановки, разобранные и признанные критиками и Золотой маской с потрясными артистами...а вот, блин, не торкает, не обжигает так, как этого хочется. Чтобы на разрыв, с мясом и сдавленным сердцем. Думала, если сегодня не произойдет рассечения, то эту поездку я проиграла. Приготовилась уже. И тут он! Вернее они: Бутусов и артисты Сатирикона. Чувственные, любящие, страстные. Эклектичный, перенасыщенный эмоциями, музыкой спектакль. До одури, сука, опьяняющий Суханов! Сволочь Яго-Трибунцев. Любимая Лика Нифонтова. Меня просто в клочья, ребята. Я все.
Administrator: Отелло. Сатирикон. 26.07.2016. После спектакля думала: до чего же трудно дается мне «Отелло» - даже сейчас, когда спектакль перестроился под новые обстоятельства, укоротился, немного выровнял совсем уж нелинейную нелинейность, превратившись в великолепное действие. А заодно думала и про то, каково актерам: вырабатывают они себя так, что их можно после спектакля пеплом с ладони сдуть, или находят какие-то каналы подпитки? Сегодня получила подтверждение: вырабатывают. На 120%. А мне тяжело на спектакле потому, что в нем, при его условности, все чувства взаправдашные. И ты понимаешь, что все, что на сцене происходит, это страшно и… глупо. «Белый арап» оставляет от своей прекрасной любви лишь выжженное поле, и нельзя встрять, попробовать (пускай безуспешно, но – хотя бы попробовать) поведать ему, что «честный Яго» совершенно не честен, а напротив - бесчестен… Но впрочем, разве он захочет что-то услышать, ежели не только к Дездемоне, но и собственному внутреннему голосу Отелло не прислушивается. И нельзя другое сделать: нельзя ничем одобрить Дездемону – девочку, на которую свалилось такое безразмерное горе… *** …к финалу на сцене – вывернутая наизнанку почва…когда то, на чем ты твердо стоял – теперь шаткая и хлипкая изнанка… А потом даже этой вывернутой основы нет и Кипр теперь – это «Остров, на котором ничего нет»… даже воздуха… *** Уже после переноса на сцену КВН последняя сцена была однажды изменена: на авансцене оставалась мертвая Эмилия, и Отелло с Дездемоной – ни живые, ни мертвые… застывшие, словно бабочки в янтаре. А «честный Яго», одарив зал напоследок тихой очаровательной улыбкой, уходил в окно задника: он, а не мавр, сделал свое дело, значит, можно удалиться… у него еще много впереди «добрых» дел. И вот такой финал… Он был эффектен, он был оправдан ходом предыдущего действия… и он был невыносимо страшен. *** Итак, спектакль сложен и печален. Он оборачивает глаза думающих зрителей зрачками в душу… но, надеюсь, ни у кого в зале нет таких «пятен черноты», как у «честного» героя… Спектакль этот для многократного повторения, хотя я не смогу объяснить собственный мазохизм: каждый раз колюсь действием, плАчу… но продолжаю грызть невыносимо горький «кактус» этой постановки. *** Так что сезон бутусовских спектаклей закончился – да здравствует новый сезон! В котором будут и «Лир», и «Чайка», и «Отелло»… и «Бег» с «Добрым человеком»… А там, глядишь, какому-нибудь московскому театру (и нам, зрителям) повезет на новую прекрасную премьеру от Юрия Николаевича.
Administrator: От зрителя "Бутусов, Сатирикон, 1 ряд, Отелло. Для меня это 3 раз когда я пошёл на этот спектакль, и совершенно новые эмоции. Многое поменяли, и совсем по другому зажил спектакль. Много эмоций, Музыка, атмосфера. Лучше сами посмотрите и проживите эту пьесу вместе с артистами, но уже в новом сезоне. А ещё...пели птицы..."
Administrator:
Administrator: От зрителя Вот именно так и надо ставить классику, особенно такую монументальную как Шекспир! Чтоб побороть отвращение к этой самой классике, глубоко засевшее в сознании со школьных лет. Шекспир мне всегда казался тяжелым, давящим, отталкивающим. А это уже второй спектакль Бутусова по Шекспиру, по которому я понимаю, насколько ошибочным было мое представление о произведениях данного автора. Такой Шекспир мне интересен, такой Шекспир мне нравится! Сам спектакль очень красивый. Самый красивый из трех Бутусовских, что я видела. За счет декораций, света, грима. Общая картинка получалась точно картина на сцене или художественная фотография. В общем, эстетическое, визуальное удовольствие колоссальное. Нагая сцена была особенно изящна. Единственное, что мне не понравилось – это осталось какое-то скомканное впечатление от концовки. Ощущение, что чего-то не хватило, какого-то аккорда. Было легкое недоумение – уже все? Такая казалось бы мелочь как наличие музыки на поклонах могла бы стать тем самым необходимым довершением, но ее не было. Обидно даже, что из-за концовки от хорошего спектакля остается невнятное впечатление. А вообще мне стал нравиться Бутусов, вот прям очень. Да, я сознанию, что я не все понимаю из того, что он зашифровал в деталях спектакля, но у меня это уже не вызывает дискомфорта. Основная канва истории изложена ясно, просто и вкусно. А все обрамление – выразительный творческий почерк режиссера. Из актеров выделю совершенно восхитительные работы Дениса Суханова и Тимофея Трубинцева. Браво, мастера сценического пространства! Также отмечу замечательные работы Марьяны Спивак и Марины Дровосековой. И несмотря на наличие динамичных общих сцен, спектакль оставляет впечатление преимущественной монологичности, а значит возможности для актерских проявлений. И проявления эти были прекрасны! Самое сильное впечатление оставила одиночная сцена Дениса Суханова под звук записи его голоса. Как он держал внимание зала, сохраняя молчание! Я с большим интересом, увлеченно смотрела этот спектакль. Мне понравилось. Даже очень, не считая концовки. Однако рекомендовать его к просмотру каждому я бы не стала. Спектакль хороший, с сильной актерской работой, интересной режиссерской работой, но в большинстве своем темпоритм его стремился к нулю. Меня это не смущало. Но если бы я начала знакомство с творчеством Бутусова с этой постановки, возможно, мое мнение было бы иным. Поэтому этот спектакль скорее для поклонников данного режиссера или для тех, кто готов к всевозможным новаторствам в театре. Не могу себя однозначно отнести ни к одной из этих категорий, но на этот спектакль еще раз я приду.
Administrator: От зрителей Столько всего в этом спектакле, не успеваю запомнить/увидеть (ходила несколько раз, пойду ещё). Мне очень понравилось. Думается, что мужчины больше понимают что там происходит с Отелло(сужу по реакции зала)и в целом такой мужской спектакль! Рекомендую всем! *** Бутусов продолжает делать гениальные вещи! только маэстро умеет ТАК работать в жанре трагифарса зал аплодировал, как всегда, стоя! *** Бутусов продолжает делать гениальные вещи! только маэстро умеет ТАК работать в жанре трагифарса зал аплодировал, как всегда, стоя!
Administrator: От зрителя Шла на спектакль и думала: "Что же можно сделать из Отелло?" Сюжет давно известен, перетекает из постановок в постановку: театр, опера, фильм. "Отелло" Сатирикона в постановке Юрия Бутусова - взрыв! Режиссер приковывает внимание зрителя к действию на сцене используя многочисленные приемы, возможные к повторению в жизни. Рекомендую посетить постановку и составить свое мнение о ней. У меня исключительно положительные эмоции и восторг!
Administrator: От зрителя Очередной героический... Вчера "Отелло" шел при переполненном зале, чего с ним давно не было. Я списала это на косвенную рекламу, которую сделал Сатирикону Райкин своим "политическим" выступлением. Но, возможно, сработал еще один момент: после выхода на экраны фильма "Монах и бес" у многих кино- и теле-зрителей наконец-то замкнуло в голове, что чудесный актер, знакомый по куче эпизодических ролей, узнаваемый и запоминающийся, имеет имя. И это имя - Тимофей Трибунцев. Он, по-моему, впервые сыграл главную роль в значимом фильме, вслед за этим прошла премьера "Барабанов в ночи" (тоже главная роль) - и вот вам новая звезда (во всяком случае, я очень на это надеюсь). Его появление было встречено аплодисментами уже в 1-м действии (во 2-м это бывает часто, так как Яго к тому времени успевает расположить к себе публику). Но было и еще кое-что. Трибунцев играл после операции на ноге, которую перенес буквально на днях. Когда 16-го отменили "Чайку", фанаты напряглись - в очередной раз. Потому что ни для кого не новость, что у всех актеров бутусовской команды серьезные проблемы с ногами. Но не был отменен недавний "Лир", состоялся и "Отелло". Про ногу Трибунцева уже известно точно... потому что в сцене с "кирпичным заводом" (которую было бы логично или убрать, или как-то изменить) он появился в привычном костюме, то есть в трусах и майке, и перевязанное колено бросилось в глаза всем, кто переживал за него. Ну а кто был не в теме - тот вполне мог и не заметить. Я надеялась, что он не будет натягивать на себя мокрые брюки - и зря, натянул, прямо на больную ногу. И, кстати, не хромал. Естественно, на игре актера и боль, и травма все-таки сказались. Если в последнее время в ряде сцен Яго безбожно комиковал, перетягивая на себя все зрительское внимание (большинству зрителей интереснее смотреть, как актер ест яичницу или корчит рожи, чем на его партнера, который ничего такого не делает). Случается хорошее и в плохом: сцены "на двоих" во вчерашнем спектакле были глубоки и прекрасны. Понятно, что, выздоровев, Трибунцев может все наверстать - от радости жизни. А жаль: при всей моей любви к нему, я просто не выносила ту степень заигрывания с залом, которую он себе позволял в некоторых моментах. Но главное, конечно: пусть выздоравливает! Чтобы без последствий, без осложнений! Остальное - ерунда. А вот что не ерунда (и в этом, к сожалению, убеждаюсь снова) - так это зияющее отсутствие утраченных сцен, отсутствие "коробок", кучи реквизита - и в результате упрощение второго действия, уход смыслов, которые вносила в спектакль "избыточная" сценография. Ну и красоты "трех Эмилий" и "Женских штучек" просто жаль. Хотя в спектакле все равно осталось много красоты.
Innamorata: Марьяна Спивак и 9 Дездемон. отсюда
Administrator: От зрителя Бутусов - тот режиссер, который держит тебя во время спектакля в постоянном интеллектуальном напряжении. Ты каждую секунду пытаешься понять, а зачем вот это, а почему сейчас вот так, а это он на что намекает?... Это крутой опыт всегда. Мне несколько не хватает эмоций, хотя в этом спектакле меня очень глубоко поразила любовная сцена ближе к концу, которая безумно откровенна, резка, пластична, груба, нежна - все вместе и сразу.
Administrator: От зрителя "К сожалению, на спектаклях Юрия Бутусова фотографировать нельзя. Потому что все безумие декораций, всю бешеную энергетику невозможно разглядеть на фото - это надо смотреть вживую! "Отелло" пробирает до мурашек! Режиссер ни на минуту не отпускает зал - сплошной оголенный нерв. Одновременно и смешно и страшно, у меня это повторяется из спектакля в спектакль и хочется ещё смотреть и испытывать! Актёры выкладываются по полной! Юрий Николаевич, ❤! [Больше спектаклей в Москве, пожалуйста!]"
Administrator: От зрителя Вчера сходила на "Отелло" в постановке Юрия Бутусова. Три часа на одном дыхании, неожиданное музыкальное сопровождение музыкой Eminem. Единственное "но", пожалуй, это несколько сцен абсолютно голого Отелло. Смотреть на сцену с первого ряда - нечто невероятное. Ловить взгляды актёров, ощущать на себе атмосферу спектакля (изображая шторм, Тимофей Трибунцев не раз обливал все вокруг водой ), вдыхать аромат только что пожаренной яичницы (убеждая Отелло в измене жены, Яго прямо на сцене готовит настоящую яичницу, а затем угощает ею Мавра). В-третьих, главный здесь все-таки Яго. Поэтому проще всего предположить, что весь сюжет разыгрывается в его голове. Отсюда не только общая фантасмагория, но и многочисленные повторы с вариациями одной и той же сцены: Яго-режиссер фантазирует, как лучше ее исполнить. Женщины в его мире, очевидно, имеют лишь прикладное, инструментальное значение (как орудие мести мавру), поэтому мало различимы, а ближе к финалу и вовсе сливаются, произнося один монолог на троих. Эмилия (Лика Нифонтова) и Бьянка (Марина Дровосекова) индивидуализированы чуть больше, а Дездемона (Марьяна Спивак), постоянно меняющая парики, — чистая абстракция, обретающая лицо лишь в момент смерти, когда Отелло мажет ее черной краской. До этого такую же процедуру над ним самим производит Яго — в момент, когда окончательно убеждает мавра в измене жены. А в самом начале Денис Суханов мажет себе лицо перед зеркалом — и оставляет черный отпечаток на стекле. Черная маска — из тех немногих образов, что проходят через весь спектакль, остальной образный ряд по большей части хаотичен, зритель должен постоянно гадать, что бы это значило.
Administrator: От зрителя "Шекспировские страсти по-новому, современный "Отелло" в интерпретации Юрия Бутусова, живое искусство, будоражит и не оставляет равнодушным, тот еще катарсис,рекомендую....."
Administrator: От зрителя Вторник. Вечер. "Сатирикон". Юрий Бутусов. Шекспир. "Отелло". Тимофей Трибунцев грандиозен!!! К постановкам Юрия Николаевича нельзя относиться равнодушно. Ты либо мгновенно проникаешься его эстетикой и влюбляешься с первых минут, либо плюешься и спешишь прочь, не дожидаясь антракта. Я безоговорочно принадлежу к первым!!! P.S. А мавр Дениса Суханова так красив и сексуален...
Administrator: ВК-группа Сатирикона Внимание! Замена спектакля! 7 февраля вместо всеми любимой "Чайки" Юрия Бутусова сыграют его же замечательный "Отелло"! Место встречи - Театриум на Серпуховке, 19.00
Casi:
Casi: click here ### Перед премьерой в «Сатириконе» Юрий Бутусов признался, что нет для него пьесы страшнее «Отелло». В его спектакле разорваны и без того непрочные логические связи. Несметные груды вещей (точно мы попали на задворки мира или за кулисы театра) движутся по сцене, как пульсирующая биомасса. Здесь сталкивается рациональное, дневное сознание и растревоженное ночное подсознание; логика и сила воображения – та точка опоры, которая переворачивает миры. За первое отвечает Яго (Тимофей Трибунцев): он ясно мыслит и ясно излагает свои доводы и страшно обаятелен в своей дьявольской простоте. Он режиссер-ремесленник, умело владеющий энергией разрушения, практикой разводок – солдат ли в атаке или актеров на сцене. Он мастерски выстраивает мизансцену драки для Родриго и скрупулезно разбирает роль с Отелло. Но совладать с мощнейшей, «ночной» энергией он не в силах, и «замысел упрямый» выходит из-под его контроля. В премьеры ему достался уникальный артист Отелло (Денис Суханов) – тонкий, нервный, проводник поистине космической энергии, возвращающий театру игру до полной гибели всерьез. Реальность проигрывает его воображению: в живой Дездемоне, дневной девочке с тысячью социальных ролей, Отелло силится и не может узнать ту, к которой обращался во мраке ночи. Дневная явь безжалостна, плоска, мелка, мучительна, унизительна, и желание покончить с ней, шагнуть в черный квадрат своего подсознания только усиливается в Отелло. А платок Дездемоны – что платок? Десятки одинаковых платков раскиданы по сцене, поднимай любой, но очевидность ничего не стоит «пред живым чернокнижьем» воображения, усиленного душевной болью.
Administrator:
Administrator: Отсюда В «Сатириконе» — «Отелло» Юрия Бутусова — Willkommen! К нам! — кричит по-немецки в медный рупор балаганного вида человечек. Словно «Отелло» сыграет навзрыд гарнизонная самодеятельность у Войцека в полку. Рядовой, нос картошкой, насмотрится — и зарежет свою Марию за шашни с Тамбур-Мажором. Солдат или генерал, Эльзас или Венеция, XIX век или XVI (а то и XXI, страшно сказать), Кипр крепостей, возведенных крестоносцами, или Кипр пляжей с Эминемом из ночных кабаков: разницы нет. Везде и всегда, со времен царя Соломона, стрелы любви — стрелы огненные. Она пламень весьма сильный. В отдельных клинических случаях — просто адский. У Бутусова таких случаев два: Отелло — Денис Суханов и Яго — Тимофей Трибунцев. Один — блистателен и самовлюблен. Другой — прост, как шкаф в казарме-малосемейке. Но чуть не всю эту жуть с убийствами в спальнях и подворотнях человечек Яго, вечно обойденный по службе, затевает, чтобы доказать своей Эмилии, что он… что он… И на сцене хаос: в декорациях Александра Шишкина брошены комом алые британские мундиры и шинельки ВДВ, чеховские самовары и дешевые советские игрушки. За белым роялем наотмашь, изгибаясь и падая на клавиши, тапёрша лабает саундтрек к немой фильме о свойствах страсти. Но в немой фильме и саундтрек немой — а звучит над залом жалостная советская песня. На широкой качели, похожей на корабельную снасть, качаются китайский мандарин и матрос. Яго жарит глазунью на постном масле, Дездемона (Марьяна Спивак) меняет фронтовую гимнастерку на офисный прикид. Отелло — в качестве описания мук — читает рассказ Финна из «Руслана и Людмилы», летят мелким переплясом стихи Ахматовой и пожар из «Трех сестер». Программка подчеркивает: в спектакле присутствуют Пушкин, Аполлон Григорьев. И Андрей Краско, скоропостижно умерший на съемках в 2006 году, один из главных актеров Бутусова. Добро бы только это! Но ведь и Дездемона меняется что ни миг: то принимает в постели Кассио (по черным кулисам, впрочем, бежит рукописное предупреждение: «ЭТОГО НИКОГДА НЕ БЫЛО!»), то отвязно поет под караоке, то становится кроткой, чистой и прямой, как Корделия. А то делится на трех актрис — и все они оплетают полубезумного Отелло руками, уверяя в любви наперебой. Но чем мельче, чем пестрее цветные пузырики кошмара, тем яснее проступает главное. Зрелая, замечательная игра двоих: Отелло и Яго, Суханова и Трибунцева. В них — суть и нерв спектакля. Пересказывать игру, трактовать и искать в ней мессиджи — в данном случае вовсе дурное дело. Надо просто смотреть. Смотреть, кстати, придется три с половиной часа: Бутусов не дает зрителю поблажек, не позволяет расслабиться. Тут пахнет не энтертейментом, а кровью. Вот блестящий, порывистый, самовлюбленный успешный человек (первые минут пятнадцать спектакля Отелло-Суханов проводит на авансцене, меняя позы и шарфы перед трюмо). Готовый романтический герой, которого трясет и крутит оскорбленное чувство кровной собственности. Он любит ее! Он ни на минуту, ни на шаг не приближается к ее сути: оттого и троится его Дездемона, меняет парики, как души в разных инкарнациях. Он вырос и выслужил погоны в мире, где никто ничего не делает просто так… скажем, по любви… или оттого, что сказано «Не прелюбодействуй». (И в этом Отелло Бутусова и Суханова — совершенно наш человек и наш современник.) Поэтому он так готов поверить в измену и яростно сплюнуть: «Шлюха!» Он медленно мажет черным гримом точеное лицо — и зал физически видит, как гнев, ненависть, воспаленное зло заливают его мозг. И рядом с ним — Яго. Простой, расторопный, неказистый. Обративший свой здравый смысл в удавку, в идеальное средство манипуляции. Заживо съеденный ревностью к Отелло. Он-то свою Эмилию (Лика Нифонтова) — такую ж расторопную, как он сам, так же готовую выжать всё из своих возможностей второго сорта — видит вроде бы насквозь. Но не замечает в ней главное: неразрушенную человечность. Оттого и Яго сгорит синим пламенем, так и не присвоив ее. Чем дальше заходят страсти в гарнизон Кипра, тем меньше остается на сцене ребусов. Есть только эти двое — и тьма, воспаленная огнями. Таким они оба видят мир в свои полевые бинокли. И мир воздаст им за это: что оба видят — то и сбудется с ними. Впрочем, сюжет известен всем. Но как страстно, страшно, подробно, с обреченной яростью он сыгран — стоит увидеть. …Билеты на премьеру «Отелло» народ стреляет уже на выходе из метро. И правильно делает.
Administrator: От зрителя Сходили на модерновую постановку #отелло в #сатирикон (на самом деле сам Сатирикон на ремонте и спектакль был в Планете КВН). С подобным жанром до сегодняшнего дня знаком не был. Ну, я - тот ещё "театрал". Для меня подобная интерпретация классики трагедии стала открытием. Очень понравилось, очень рекомендую. Тут тебе и жарка яичницы на сцене, и выстрелы, и обнаженка, и ругательства во всей красе, множество водных брызг и даже джедайский меч! Потрясающая игра актеров и лаконичные декорации. Сходите обязательно. Режиссёр: Юрий Бутусов. @mofevna в роли Дездемоны - нереально крута! 👍💐🤘
Administrator: От зрителя Молилась ли ты на ночь, Дездемона © а вот и нет, в #сатирикон на #отелло вы подобной реплики не услышите! Казавшийся скучным мне #шекспир в интерпретации Юрия Бутусова меня просто покорил👌🏻Сегодня, в 11 утра, мне пришла смс: "сатирикон, 25 января, Отелло, идём?" - я ответила: "идём" и ни капельки не пожалела! Совершенно потрясающая постановка, самобытная и тем и захватывающая, начиная от музыкального сопровождения (в финальной сцене вы услышите #eminem "Kim", кстати, в 6 классе она у меня была на репите), декораций, хаотичных, как и все в пьесе, а игра актеров - ох и ах❤ Отелло и Яго - #дениссуханов и #тимофейтрибунцев восхитительны, блестящая актёрская игра👏🏻 #mustsee этого сезона, имхо! P.S. - консервативным занудам, отрицающим новаторство в интерпретациях классических постановок рекомендовать не буду, сравню постановку с артхаусом в кино и скажу, что на любителя. Но, как по мне: это #вау и #браво Хочу ещё на Бутусова!!!#средамаленькаяпятница #юрийбутусов #классика #theatre #theatrelife #юлясмотритвсякое #fantastic #bravissimo #actors #satiricontheatre #марианнаспивак
Administrator: От зрителя Удалось увидеть очень нестандартную постановку "Отелло", впечатлений и эмоций теперь море. Отличный вечер
Administrator: От зрителя Повторно смотреть Бутусова сложнее, как оказалось. И вместо банального " Молилась ли ты" опять непоправимое и тихое отелловское "Я-мразь" бьет глубоко. Пресловутая сила искусства по- бутусовски - гениальная, страшная, выворачивающая наизнанку. как тяжело то после него
Administrator: От зрителя Что говорить о том, что уже сказано-пересказано и не раз? Остается добавить только лишь то, что сегодня был ну очень особенный и очень необычный спектакль. Все больше я влюбляюсь в каждую фразу, в каждую мелодию, и все больше я разгадываю непознаваемого в принципе Бутусова. Кстати, я без ума от начала этого спектакля, а концовка настолько режущая все струны души (почему я вспоминаю Гвоздь сезона при этой фразе?), что боишься и воздуха глотнуть, сидя в зале. С каждым разом ощущение, что я сама замешана во всем этом откровенном безобразии, но настолько хочется его в жизни больше, что я получаю от Бутусова невероятное наслаждение. И команда артистов, кстати, настолько потрясающая, что без них уже трудно представить мою театральную жизнь. Шестнадцатый раз в Сатириконе. Третий раз на «Отелло». И да, мы сегодня мастера спорта по сюрпризам, цитирую: «Ну здрасьте, сюрприз!» — это когда я очень скучаю по любимому человеку. (Передаем приветы и объятия солнечной Полине). Что еще добавить? Не знаю. Она была неверной, как вода... И еще пели птицы... На самом деле такого не было. Эмилия, голубка! Герой, я не люблю тебя. Забудут? Эмилия была самой красивой женщиной на свете. Давай о Кассио сначала. 1,2,3...15. Поехали. И музыка, потрясающая музыка... Вспоминаю с каким восторгом говорила Саша Урсуляк о невероятном и уникальном музыкальном вкусе Юрия Николаевича. Я несомненно подписываюсь под каждым словом. #Отелло #поехали #ЮрийБутусов #Шекспир #Сатирикон #ПолинаРайкина #МарьянаСпивак #ТимофейТрибунцев #МаринаДровосекова #ЛикаНифонтова #АнтонКузнецов #ДенисСуханов
Administrator: От зрителя «Она была неверной как вода» (с) Сегодняшний вечер - в компании черного "Отелло" ! 😎 По-прежнему любимейший московский спектакль Бутусова! (у "Барабаны в ночи" есть шанс), и хотя порой скучаю по первоначальной бомбезной версии , но и эта , более лаконичная, повествовательная, булькающая обладает чем то таким секретным.. подлинными чувствами. Обожаю как Трибунцев и Суханов сделали свои роли! как минимум ради них стоит смотреть! а в идеале - ради каждой минуты, что по-моему очень просто )
Administrator: От зрителя Сильный, прочувствованный спектакль!!! Настоящее зло, порожденное слабостью и завуалированное под благодетель. Страшно и бесконечно грустно. У. Шекспир. Отелло. Сатирикон.
Administrator:
Ирината: Отелло. 16.03.2017. Еще один спектакль, который смотрела многократно. Причина: это очень мощная постановка Юрия Бутусова, в которой заглавную роль играет потрясающий Денис Суханов (ну, и как всегда у Юрия Николаевича, бесподобен весь актерский состав). Разговор о спектакле, благо, и я, и моя подруга его знаем практически наизусть, начался с... фонарных столбов. Тех самых, которые стоят справа и слева и чуть вынесены в зал (из-за этого дарить цветы идешь, оттаптывая ноги сидящим в 1 ряду). Постановки Бутусова очень часто не являются чем-то застывшим — из них исчезают и в них появляются иногда целые сцены. Первая версия «Отелло», игравшаяся еще на родной сцене Сатирикона, потрясла обилием всего (и во многом черт знает чего) на подмостках. Теперь спектакль вынужденно играется в другом зале (и очень мне не хватает черного занавеса... хорошо, хоть экраны по бокам остались). В общем, опять же вынужденно, но сцена после переезда «очистилась». Думаю, что прежнее наличие на ней, скажем, холодильника, картины Пиросмани и пластмассового зайца-неваляшки что-то существенное означали. Сейчас их нет. Это не значит, что количество смыслов в постановке уменьшилось — они просто сместились... Но вот столбы — остались. И наше изначальное: «С чего бы они тут, зачем... не понимаю» - тут же оборотилось в поиск этих самых смыслов (вот бы Юрий Николаевич посмеялся, наверное, над нашей философистикой и софистикой!). Получилось у нас: столбы такие, вместе с проводами, служат для передачи информации. В данном же случае и проводов нет. Посему информация в истории передается по принципу «один честный Яго сказал». И передается всё бойко и умело, но совершенно искаженно; захочешь — и то не поймаешь героя на вранье. Вот такое объяснение у нас получилось... ...а теперь о самом спектакле. Яго становится для зала главным героем этой истории. Конечно, играет его талантливейший Тимофей Трибунцев... Но еще и герой его — просто мимимишная душка. Он, цитируя Высоцкого, «освещен, доступен всем глазам», что-то он расскажет Отелло.. а что-то дорасскажет зрителям — с обаятельной улыбкой и вниманием к каждому внимающему ему «слушателю». «Я ненавижу мавра»... а на лице при этом улыбчивая открытость, мол, вот такое я... но не скрываю этого, так что любите меня таким, какой есть.. При этом каждое слово первого обращения к нему командира (который еще в кресле, слева, сидит) он, не переставая улыбаться, отзеркалит мощнейшей энергетикой именно ненависти. А вот Дездемона (Марьяна Спивак), еще не подбежав к мужу, тоже зеркалит... но это энергетика огромной любви. По сути, первый удар мавру Яго наносит, наслаждаясь яичницей (вчера, кажется, сильно пересоленной). А со стороны посмотреть — ну, разве может человек, который с таким удовольствием ест свою простую пищу, одновременно грязно лгать?.. А вот — может. Не переставая при этом быть обаяшкой и любимцем публики, собственной жены и командира. Поняла (правильно ли поняла... ну, неважно!) почему в двух сценах Дездемоной оборачивается Бьянка (Марина Дровосекова). В этом тоже вина Яго. Дело в том, что произносимый Отелло монолог (сцена обморока героя) — на самом деле диалог Яго и Кассио (Антон Кузнецов). По тексту Шекспира, Яго водит Кассио мимо притаившегося Отелло, каждый раз выворачивая разговор так, что слова о Бьянке мавр воспринимает так, словно они говорятся о его жене. То есть, Яго искусно в разговоре заменяет одну даму другой... Это мы и видим на сцене. В общем, для себя я еще одну загадку спектакля разгадала... А вот вставки, явно пришедшие в постановку из не состоявшихся «Трех сестер», никак у меня в единое полотно действия не встраиваются... так и остаются вставками. Но вот что: в первой из этих сцен (в «Отелло» это — сцена пьяного дебоша, устроенного Кассио) ручка на экране чертит прямые линии... линии судьбы (?), на которых четко и внятно можно написать историю замечательной жизни. Но... ручка продолжает чертить, линии путаются, пересекаются...и что теперь тут напишешь? Первый шаг к непоправимому уже сделан. Еще обратила внимание: сцена «постельного» свидания Дездемоны и Кассио (да, нам объяснили, что на самом деле такого не было... но мы-то, да и Отелло (в воображении?) это видит) происходит под «автопортретом» мавра — он сам его в самом начале нарисовал на зеркале. И еще. Просто совпадение, но забавное. Включенное на пару минут радио поведало нам о флешмобе в Крыму по случаю присоединения... и Яго, выключив передачу, произнес фразу по тексту: «Не нравится мне это». В общем, вот так, эскизно... Сидели очень близко, но с краю. Смотреть было очень здорово. Но потерялся один замечательный эффект. Это когда Отелло в финале, где буквально убирается почва из-под ног, и возникшая пустота, как в доме покойника, моется тряпками... когда в этой сцене Отелло просто смотрит в зал... Боже мой, какое же страдание в его глазах! Непереносимо. И хочется увидеть еще раз. PS На эскалаторе метро, поднимающем в нынешней обители театра, реклама «Отелло» с замечательной фотографией. И это очень приятно.
Administrator: От зрителя. Из ВК-Группы Ю.Бутусова "Отелло" Бутусова. Фотографии с поклонов нет, так как Райкин по громкоговорителю устроил целую лекцию о том, что в зале вообще нельзя фотографировать, и все это было представлено таким образом, что отбивает желание приходить в его театр. Впрочем, я шла не в Сатирикон, а исключительно на Бутусова: собиралась сорваться в Питер, чтобы взглянуть на пару работ, но решила, что надо просмотреть все московские спектакли, благо их много. Зал на Серпуховском был не полный, и состоял, в основном, из студентов (в том числе, иностранных). Первое действие повезло смотреть с пустым рядом впереди себя... Пятнадцать минут традиционно ушло на то, чтобы привыкнуть к стилю и расслышать что-нибудь сквозь громкую музыку и ор. Трех часов не хватило, чтобы перестать дергаться и подскакивать от выстрелов пистолета (не люблю этого, нервная я ). И всё-таки, как назвать эту любовь? Бутусов- человек-наркотик. Погружаешься в его мир так, что трех часов не хватает. Трибунцева видела ещё в «Ричарде», но запомнила только после короткометражки про Печатников переулок. Он, конечно, потрясающий. Смотреть на его игру в роли Яго сплошное удовольствие. Следовало бы отметить должным образом Суханова и его надменного собственника Отелло (момент с чтением отрывка из "Руслана и Людмилы" <"... Стоял я пленником послушным; но дева скрылась от меня, примолвя с видом равнодушным: "Герой, я не люблю тебя!"> до слёз…), и Дездемону с тысячами лицами- Марьяну Спивак... Не обошлось в спектакле и без обнаженки: Отелло явил на обозрение свою мускулистую спину и то, что ниже. Но вышло всё очень прилично и красиво, за что режиссеру спасибо. Сценография, как всегда, чудесная: очень понравилась тема с зеркалами и чёрной краской... Однако, если «Ричарда», «Бег» и «Доброго» захотелось пересмотреть в тот же день, сразу же после просмотра, то для Отелло потребовалась целая ночь...
Administrator:
Administrator: Отсюда «Отелло» в Сатириконе. Бутусов. Трибунцев. Очень рада, что сходила. С первого ряда, наконец, смогла насладиться всеми деталями Трибунцева. А ещё он готовил и ел яичницу, прямо перед нашими местами, в полметра от моего носа. Он ел свежеприготовленную яичницу с горячей сковородки и обжигался. А вся левая (наша) часть зала смотрела на него и еле сдерживала смех. И он смотрел на зрителей, невозмутимо играл, но каждый раз трясся, когда запихивал в рот очередной кусочек обжигающей яичницы, а все от этого были неуместно счастливы. Наверное, он так на каждом спектакле обжигает себе язык яичницей. Что только не сделаешь во имя театра. Слушала разговоры на соседних рядах — кругом были фанаты Бутусова, «Барабанов в ночи», Трибунцева, которого полюбили после «Барабанов»... Кто-то писал в отзыве, что Бутусовские спектакли в Сатириконе смогут понять и полюбить только его соседи по палате... Возможно. Во всяком случае, зал был заполнен именно такими людьми. Никто не ушёл, хлопали долго, стоя, с благодарностью. Все мы были из одной палаты. Да, спектакль слегка хаотичен. Да, я далеко не всё поняла, и не поняла значения многих деталей, но отчасти во мне говорит человек, который смотрел совершенного «Доброго человека из Сезуана» и уж совсем идеальные «Барабаны». Короче говоря, лучшее - враг хорошего. Красивые цветы в горшках по сцене. Жуткая свиная голова. Много воды - в стаканчиках, на столах, из шлангов... Текст на экранах. Сны. Мажущийся чёрной краской Отелло. Дездемона в белом парике и пышных юбках — Дездемона в отчаянии - Дездемона в чёрной краске. Замечательно. Для тех, кто с нами не из одной палаты – не торопитесь идти, посмотрите фото, почитайте отзывы, чтобы не разочароваться, ожидая чего-то более классического. А, может быть, классической постановкой и не оживить таких персонажей. Ну, Отелло, ну, задушил, ну, Дездемону. И как-то не очень страшно, и не очень сочувствуешь. Нет, пока читаешь, что-то чувствуешь, а потом снова воспринимаешь как... помертвевшую классику. А тут, с надрывом, со страхом и болью на сцене понимаешь каждого героя до глубины его и своей души. Может быть необходимо, чтобы это понимание пришло при помощи выстрелов, криков, свиных голов, голых тел и световых мечей.
Administrator: От зрителя "Пост восхищения и любви! ❤ Отелло. Сатирикон. Юрий Бутусов. Это был САМЫЙ ЛУЧШИЙ спектакль из всех что я видела. Я вышла с трясущимися ногами. Игра актеров, сама подача, образы, музыка, танцы - настолько все продумано и качественно. Я так хотела посмотреть эту постановку, а в итоге каждая клеточка моего тела ею прожила. Очень трогательно, по-своему красиво, поучительно, местами смешно... Это шедевр однозначно 👏 Я очень рада, что попала на спектакль, не смотря на плохое самочувствие😊 Большое спасибо актерам Тимофею Трибунцеву @tribuna , Денису Суханову и Лике Нифонтовой! 😍🤗 Вы чудесные!"
Administrator: От зрителя «Отелло» в Сатириконе постановки Юрия Бутусова, одного из самых популярных современных театральных режиссеров. Наверное, это первый раз, когда мне реально понравилась театральная постановка классики, которая получила современное авторское прочтение и такое стильное воплощение на сцене! В каждом этюде своя пластика, геометрия, образность, музыка от Баха и Мендельсона до Битлз и Эминема. На сцене хаос, за которым угадываются узнаваемые образы, наполненные символикой и смыслом. По сути, это спектакль одного лица. Парадом здесь управляет Яго и фантасмагория образов в его голове переходит на сцену, получает воплощение в разных образах Дездемоны, которая предстает то женщиной-вамп, то кукольной блондинкой, то верной женой. Женские образы переплетаются друг в друге, объединяются. Яго как режиссер этого трагичного спектакля, зазывает зрителя: Willkommen! К нам! Это действительно постановка, которую я бы без сомнения посоветовала увидеть!
Administrator: От зрителя Снова "Отелло" Спектакль многослойный, многоплановый и,в общем-то, "неверный, как вода". Так получилось, что несовершенство было в нем заложено изначально, но этим же объясняется его изменчивость - качество, очень привлекательное для постоянных зрителей. Один из таких, пропустив прошлого "Отелло" из самовоспитательных соображений, сказал, что потом себя корил: а вдруг пропустил что-то новое и интересное? Вчера - был. И было еще несколько знакомых, для которых спектакль не стал чем-то важным, смотрели после большого перерыва. И были приятно удивлены изменениями, сделавшими его более гладким, доходчивым и эмоциональным. Нынешняя "доходчивость" не выглядит в моих глазах плюсом, она упрощает спектакль. Но поскольку видела разные варианты, интересен и этот. Что произошло вчера? На первый план вышла "театральная метафора". Яго уверенно вел спектакль, герой Трибунцева как бы совмещал в себе антрепренера бродячей труппы и исполнителя роли злодея. Отсюда постоянный контакт с залом, иногда не только в стиле балаганного театра, но и на его уровне. Денис Суханов в большей степени, чем обычно, играл актера-премьера ( в амплуа героя-любовника), который выходит на сцену в роли мавра. Марьяна Спивак, Лика Нифонтова и Марина Дровосекова тоже в большей степени делали акцент на роли "участниц бродячей труппы", заметно "разукрасив" свои роли, особенно в 1 действии. В итоге усилился эмоциональный заряд спектакля, его страстность, визуальная красота (алые и оранжевые лепестки роз добавили яркости). Я,конечно, тоскую по медитативным паузам ранних вариантов, по тонкому и сложному воздействию "странных" сцен. И радуюсь, что Дездемона и Яго продолжают выстраивать чеховский "кирпичный завод", несмотря на его формальную необъяснимость, что не все непонятное пропало из спектакля. А за эмоции - отдельное спасибо!
Ирината: Отелло. Сатирикон. 29.05.2017. В очередной (уже несчитанный раз) — большое гурманское наслаждение от просмотра замечательного спектакля. Несколько часов проводишь в театре, в принципе, зная, какие из «кусочков» постановки особенно «вкусны», но зачастую получаешь дополнительную «вкусняшку» там, где и не ожидаешь. Тем более, что твое расположение в зале — почти по центру на первом ряду, и видно всё до гранулы миллиграмма. Просто превосходно, тем более, что актеры, исполняющие главные роли, играют так чётко... ну, в общем, и дрожание ресниц, и чуть приподнятая бровь, и несостоявшаяся улыбка — все это важно, и все это видно. Каждый раз после спектаклей Бутусова хочется пофилософствовать о чем-то, о чем еще не говорила и не писала. Глубоких размышлений у меня, как всегда, не получится... Но вот — Яго/Т.Трибунцев. Любимец публики. И той, что на Кипре... то бишь на сцене, и той, что в зале. Милая тихая улыбка и такая искренность — в общем, за эту искренность и заинтересованность в каждом собеседнике все вокруг прощают ему всё. Даже откровенные мерзости. Ах, эти тихие, милые, замечательные люди, окутывающие тебя добротой и милотой... Хочется в ответ из себя достать печенку и протянуть — мол, не жалко, бери, ешь... Улыбнутся и... съедят. И в ответ — вроде бы благодарность... а за спиной - «я мавра не люблю». А бедный мавр, уколотый в самое больное место невидимой иглой улыбчивой злости и зависти, начинает сам растравлять рану, и требовать: соли на нее побольше, соли! И соль будет сыпаться с избытком — как на ту яичницу, что жарится прямо на сцене... Правда, сомнения в «честности» Яго будут немного жечь — иначе зачем все подряд задают ему один и тот же вопрос: «Ты — честен?» (ни у кого другого этим не интересуются). Да и то, что Отелло назначил заместителем не Яго, а Кассио... может, и случайность... но сердце-то показало такой выбор. Но в общем — маленький Яго с «честными глазами», дающий «правильные» советы — такая сволочь. Ненавижу таких — честноглазых. Ибо с улыбкой и предадут. (Юрий Бутусов время от времени меняет мизансцены. Так вот, я помню, как однажды Яго, единственный из героев остался живым и невредимым. С милой улыбочкой ушел через окно. Видимо, чтобы дальше «творить добро». И очередной Отелло вновь поверит ему...) ...Второе действие спектакля — рассказ о безумии, когда окончательно меняются местами правда и ложь. И персонажи меняются местами. И вот уже Бьянка оборачивается Дездемоной, а Яго — Тузенбахом из «Трех сестер». Вот уже в бреду Отелло произносит текст за Яго и Кассио, а Яго — с мокрого листа читает за всех... а на сцене происходит совсем не то, что написано на бумаге. Безумие ПУСТОТЫ, когда нет рядом ни женщины, ни друга, чтобы в буквальном смысле поддержать, не дать упасть... и даже почва под ногами сперва выворачивается наизнанку, а потом полностью обдирается. И нет в мире ни-че-го, кроме горя, кроме пятен черноты, кроме полной неподвижности и отчаяния в глазах, что смотрят в подсвеченный зал, но не видят никого... Да, зло умерло вместе с добром — но стоит ли эта общая гибель образовавшегося вакуума? Еще. Три мои любимые фразу. Две произносятся. Одна написана. «Я черен». «Смотри, я на коленях». «А еще пели птицы». Ничего из этого на сцене нет — ни черной кожи Отелло, ни коленопреклоненности Дездемоны, ни пения птиц. Но каждый раз... ...до крови раздирает душу...
Administrator: От зрителя Постановки Ю.Бутусова продолжают приятно удивлять, наверное, единственные перфомансы, которые цепляют и будоражат... Отлелло - отличная актерская игра, чувствуется собственная органичная стилистика всей труппы... еще как немалый бонус - шикарное музыкальное сопровождение (что тоже характерная черта спектаклей Ю.Бутусова). Спасибо!👏👏👏 @ Сатирикон (театр)
Administrator: От зрителя Я думаю о том, какое счастье, что вот ходишь-ходишь на спектакли Бутусова, и любишь, и ценишь, а не знаешь, что пропустила, не досмотрела - такое, о чем и не догадывалась. Даже не предчувствовала "Отелло". Какая мощь... Сколько слез пролилось - и сколько осталось в душе. Испепеленные, мы вышли после спектакля. Тимофей Трибунцев - Яго, Денис Суханов - Отелло, Лика Нифонтова - Эмилия, Антон Кузнецов - Кассио, и все, все - нет слов, чтобы выразить восхищение и честнее всего - бить в ладоши, когда все кончено, мир погас и души героев уже покидают сцену, и опустошенные актеры принимают цветы... А ты не можешь остановиться и все аплодируешь, и выкрикиваешь "браво". А в центре сама Дездемона - Марьяна Спивак, на которую смотреть больно, как на огонь - она прожила столько жизней, она была такой разной - с того момента, как поднялась на сцену с первого ряда веселая девица с двумя подругами, и отличал ее от них только зеленый бант в растрепанных волосах... И началась свирепая, жестокая игра. Что можем мы сказать о Дездемоне? Голубка? Нет, не здесь. Эта книга раскрыта читателем - не чета другим. Режиссер и актриса угадали в Дездемоне судьбу - такую судьбу, что она затмевает и Отелло, и Яго. А они - гиганты... Марьяна, мы ваши навеки - поклонницы и фанатки, мы с Ирина Сарахатунова - подруги вашей мамы, Екатерина Васильева, которая, дай ей Бог еще больше радости и счастья, привела нас на спектакль Сатирикона. И пусть никто не усомнится, - если бы мы родились вдали, учились врозь, не были знакомы - мы были б точно так же сражены вашим талантом. Какая удача, что можно обратиться к вам через эти смешные соцсети, как через реку времени: браво, браво, и не надо автографов, только играйте, и будьте здоровы, счастливы и - играйте.
полная версия страницы