Форум » Архив форума » ОТЕЛЛО » Ответить
ОТЕЛЛО
Administrator: Шекспир О Т Е Л Л О. трагедия Перевод Б.Пастернака, О.Сороки, Б.Лейтина Композиция ю.бутусова Режиссёр ЮРИЙ БУТУСОВ Художник АЛЕКСАНДР ШИШКИН Композитор ФАУСТАС ЛАТЕНАС Свет АНАТОЛИЙ КУЗНЕЦОВ Звук ДАРЬЯ КАЩЕЕВА Помощник режиссёра ЕЛЕНА БЕЛИНСКАЯ
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: От зрителя Как хорошо, что друзья вытащили на "Отелло" Бутусова. После "Доброго человека" сто лет бы собиралась. Да и сколько их, Отелл, видано-перевидано, последний - (в кастрюльке) прямо из ЛондОна. И одного теперь не понимаю. Почему его, бутусовского, так невзлюбили? Наверное, весь запас похвал истратили на мертвяка в Пушке, а теперь спохватились. Ну да, поначалу чисто варьете, но ведь недурно, недурно... И с этой мыслью отправляешься в буфет, чтобы соответствовать формату. "Встреча Вакха с Мельпоменой" прошла успешно, а тут-то спектакль взял да и развернулся в живую фреску, да такой захватывающей, стильной красоты, что за одно это можно снять все шляпы. Перебор со смыслами? Так не хотите - не ешьте, или вкусите по чуть-чуть. Постмодерн ведь ни на чем не настаивает. А актерские работы - разве не браво? Денису Суханову особо. Чтобы столько стихотворного текста, и чтобы каждое слово, каждый звук прямиком даже не в мозг или душу, а в эрогенные зоны - только лучшие ШДИшники так умеют (и запах Васильева вообще тут был силён). Хотя, конечно, маячит за всем этим Богомолов, и давно уже эти тургеневские Певцы ведут негласный бой за место царя одной и той же горы. Другое дело, что не только у театроведов от них голова раскалывается, так еще и народ не внемлет. Ну, с Богомоловым известно и понятно, но по реакции на Бутусова, подслушанной по окончании, стало ясно, что не ясно, кто из двоих страшно дальше от него, народа. Молодая компания, отплевываясь: нельзя такое ставить! как такое можно ставить? а еще говорят, что у нас в клубах распущенность...
Administrator: От зрителя Была вчера на "Отелло" в Сатириконе. Современное прочтение - никаких костюмов и декораций, соответствующих времени... На сцене куча разных предметов от рояля до цветов в кадках... много воды - она льется из бокалов, чайников, ведер... постоянные переодевания актеров... экраны с надписями в духе Соловьевских фильмов "она была неверная как вода"... стихи шекспира начитанные под реп... I need a doctor и Маккартни саундтреком... невероятный уроверь актеров в прочтении стихов... множество "символов", порой даже буквальных, помогающих понять и почувствовать, что испытывают герой... и да, он ее убил... и меня тоже, потому что зацепило и не отпускает до сих пор...
Administrator: Фото: Екатерина Цветкова
Administrator: От зрителя "Отелло", реж. Ю. Бутусов, "Сатирикон" Мир, человек - это то, что я думаю о нем. Объективная реальность как общность видения многих людей сильно отличается от субъективного видения мира, человека отдельной особью, личностью. Первое действие спектакля Бутусова ввергло в недоумение. Много шума, беспорядочных звуков, отвлекающих деталей, визуально поданной энергетики, выспренной, напыщенной, пафосной атмосферы. Собраться в кучку не удавалось при всем старании сконцентрироваться: глаза и мысли разбегались среди множества деталей, звуков, образов. Когда-то вычленила из рассказа про съемки очередного сериала: театральному актеру, мною любимому и уважаемому, посоветовали не рвать глаз, смягчить краски, типа, кино - это не театр с его чрезмерной выразительностью. Первое действие "Отелло" изумляло это самой чрезмерной театральностью, пресыщенностью выразительных средств, истеричностью диалога со зрителем. Отвращения не было, но родилось недоверие к самой себе: непонимание собеседника, в данном случае, режиссера, удручало и побуждало чувствовать себя брюзгой, постаревшим и отставшим от времени человеком. Возникали ассоциации с бутусовско-сатириконовской "Чайкой", которая окунала в мир юности, потенции и потенциала, молодой сексуальной энергетики, будила желание содействовать героям. На сцене "Сатирикона" в этот раз - обстановка доживающей свои последние дни коммуналки, в которой уже пережили себя несколько поколений людей: захламленная мебелью, множеством ставших ненужными вещей, которые рука не поднимается выбросить, какие-то "фэньшуйные" цветы в горшках вроде тещиного языка - то самое мещанство, та самая соломинка, за которую хватаются обыватели, сплетники, осуждащие "безгрешные и правильные", которых вокруг дофига: летают такими бабочками, сохраняются эдакими нетленными черепами, которых наплодил на просторной сцене Бутусов=мужчина не только с юношеской потенцией и желанием созидать секс жить, но и с опытом, который наполняется мудростью. Юношеская зрелость или зрелая юность Бутусова как единство и борьба противоположностей? Понимала, что разгадка зрелого Бутусова лукаво заложена во втором действии, ждала возможности разобрать его символы. Ирония, шутка юмора: режиссер наплодил символов, картинок, загадок - только успевай следить за ходом его загульной шальной мысли. Тут и сцена театра, и открытые глазу обывателя зрителя осветительные приборы, не то театральные, не то киношные: чувствуешь себя одновременно внутри происходящего как некий обслуживающий персонал, подчиняющийся воле режиссера, и вне происходящего как зритель, сидящий в кресле "Сатирикона". Лукавая двойственность, от которой в "Отче наш" просишь себя избавить. В 90-е выбора не было: хватали то, что выбрасывали на полки магазинов. Нынешний выбор порой мучает не меньше, чем тогдашние очереди и ощущение конца, безысходности. Спектакль щедрый, соединяющий в себе противоположности: человека и его отражение, реальный мир и зазеркалье, белое и черное, реальность и иллюзию, когда за обликом любимого оказывается страшный лик чужого человека, от которого рефлексом - желание отшатнуться. Любовь и страсть, вера и неверие, доверие и предательство. Преданный кто и преданный кем? Несмотря на то, что на сцене по времени нахождения на глазах у зрителя и затратам физических и моральных сил главными становятся двое - Яго и Отелло (для меня именно в таком порядке), или Тимофей Трибунцев и Денис Суханов соответственно, я увидела акцент режиссера на Дездемоне (Марьяна Спивак). Именно ей Бутусов доверил многообразность человека. Или Женщины. Не поняла, есть ли тут гендерная составляющая образа. Дездемона в исполнении Марьяны Спивак поразила разнообразием как актерских красок и проявлений, так и возможностью увидеть потенциал Дездемоны, которого не видно за её ангельским образом, привычным, ставшим шаблоном, стереотипом: Отелло черен телом и душой, Дездемона бела кожей и чиста душой, невинна. Однако человек не настолько однообразен, в нем есть всё, а что проявляется в данный момент, зачастую зависит от того, кто на это смотрит. Для Бутусова такая трактовка, деление на день и ночь, белое и черное, примитивна. Красное, кровь, страсть - он щедро вплетает в привычные для трагедии диаметральные краски. Дездемона поначалу нежная, чистая, как принято её воспринимать. Вдруг властная, требовательная, манипулирующая, эдакая хозяйка положения, вдохновительница повелительница мужчины, главный менеджер, руководительница, амазонка: делай, как я хочу. Вдруг куколка-марионетка, этакая барби, глупая блондинка, повторяющая свои желания как заведенная, как робот, пока не надоест и сделают, как она хочет. Вдруг прожившая долгую жизнь старуха с глубокими морщинами, с опытом, глядящая на свою жизнь как на горькую трапезу без насыщения, в конце которой приходится захлопнуть потрескавшийся ридикюль, в котором нет ничего для радости. Каждый раз та Дездемона, которую видит воспаленный мозг Отелло здесь и сейчас. В финале - красивая молодая женщина, успевшая познать предательство того, кого любила преданно и верно, мудро понимающая исход и принимающая на себя всю черноту любимого мужчины, его страхи и недоверие к себе и к ней, ставшей его частью. Белый мавр в черном - Суханов. Рядом вся в белом Дездемона - Спивак в черном парике, с покрытым черной краской лицом и в черных очках - страшилище, противоположное исходному образу нежной Дездемоны. Сидят бабушка рядышком с дедушкой два в прошлом любящих друг друга человека, две противоположности, позитив и негатив, страх и вера, добро и зло, инь и ян. Бледный живой мавр и почерневшая лицом мертвая Дездемона. Кто из них черен, а кто умер? Страшный финал. Страшный до молчания. Безысходный: страх победил веру. Зал был полон, но ощущения переаншлага не случилось. Показалось, что Бутусов начал диалог, от которого большой соблазн защититься, поставить блок из непонимания. Слишком глубоко копнул режиссер, слишком черно там, в бардаке из запыленных вещей, веками копившихся, которые выбросить рука не поднимается, слишком хорошо освещено место съемки действия, слишком откровенно говорит со мной человек по имени Юрий Бутусов, и я не знаю, что ему ответить на те вопросы, которые он ставит передо мной. Минута молчания. *** Спасибо от меня и от моей подруги детства, - по сути, соседей по бутусовской коммуналке, - Марьяне Спивак, которая неожиданно сорвала нас из дома на этот страшный спектакль. Тем не менее, люблю всё то, что случилось со мной сегодня. А Марьяна, которую увидела впервые в 2005 в ШС МХАТ, потрясла своим прорывом актерским и человеческим. Что, несомненно, в радость: верила в неё всегда, и что увидела её перемены - победа любви в ней, даже если заслуга не только её любимого мужчины, но и режиссера, жизненного опыта и т.п. В неё есть (всегда был) тот стержень, который есть умение любить. Когда-то я писала о ней критически, а она, юная девочка, преподала мне урок великодушия, анонимно приглашая меня на новые спектакли. За этот урок ей - поклон и благодарность. За её талант и трудолюбие - отдельно, в дополнение к великодушию, ибо талант - следствие, как награда и как дар одновременно. Послевкусие от спектакля продолжительное и разнонаправленное: горько-яркое. Я вижу в других то, что вижу, верю в то, во что верю: я сама в ответе за то, что я думаю и какие решения принимаю, кто бы мной ни пытался манипулировать. Твоя основа - твоя вера: можно быть великим полководцем, но послушным чужим манипуляциям человеком, если внутри есть страх оказаться не тем, кем ты себя чувствуешь. Как бывает легко отказаться от веры в то, что ты любим, как легко подвести человека к мысли, что близкие предают, если этот человек внутри уверен, что он черен недостоин любви. Какая ответственность лежит на мне за то, каких людей я выбираю в близкие, кому доверяюсь!
Administrator:
Administrator: От зрителя Думаю, присутствует некий перебор в образных приемах. Краска, зеркала,вода, несколько образов героини, музыка, даже стихи не шекспировские (о любви) - впечатляет и нравится. Но постоянные переодевания, раздевания, собачка, избыток всего на сцене утомляет.Почему-то остаешься холодным к тем страстям, которые кипят на сцене. Странно. А еще все кажется, что глубокий смысл заложен во всем, а ты этого понять не можешь. Начинаешь копаться в отзывах, критике. Все таки интересно, что за этим всем. Есть ли смысл, нет ли, но мозги работают...
Administrator: Современная драматургия. 2014. № 1. Январь – март. ОТТЕНКИ ЧЕРНОГО «Отелло» в «Сатириконе» Юрий Бутусов полюбил ставить в «Сатириконе», встречая там настоящую актерскую самоотдачу и бесстрашие. «Отелло» — его пятый здесь спектакль, после «Макбетта» (парадоксальной трактовки Ионеско шекспировской «шотландской пьесы»), «Ричарда II», «Короля Лира» и бесшабашной «Чайки», поставленной так, точно ставший «большим человеком» и познавший литературный успех Костя Треплев взял реванш и все-таки поставил спектакль о мировой душе, постичь которую могут лишь актеры. Театральная братия замерла в предвкушении — каким же окажется продолжение бутусовской чеховианы, выросшей из Шекспира и абсурдистов? Театр анонсировал «Трех сестер». Но режиссерская фантазия увела Бутусова в сторону «Отелло», которую он считает самой страшной пьесой Шекспира. Фикусы, кактусы, пальмы, бегонии, рояль и электрогитары, стол и кровать, коробки, игрушки, газовая плитка, банки с соленьями, шапки и лыжи, костюмы из спектаклей то про войну, то про офис, черепá Йорика, рельсы и шпалы каких-то разобранных дорог, старомодные светильники и вентиляторы — чего только нет на этой сцене. Одних потерянных Дездемоной платков, одинаковых, красных, штук двести — у всех карманы ими набиты. Захотела бы подчиниться воле Отелло — подняла бы любой. То ли кто-то затеял гигантский переезд (что, впрочем, перекликается с сюжетом: войска только-только высадились на Кипре — первая, венецианская, часть в спектакле отсутствует — и еще не обустроил свой быт). То ли пришлый режиссер забрел в какое-то гигантское закулисье с театральными скарбом, оставшимся после прошлых спектаклей, — на кладбище былых замыслов и чужих находок. Весь этот великолепный хлам от художника Александра Шишкина создает ощущение живой пульсирующей биомассы: актеры и статисты растаскивают и натаскивают ее быстро и бесшумно, и сами герои, духи театра, не появляются на сцене, а точно рождаются из этого предметного праха. Все уже было в этом «лучшем из миров» под названием театр. За несколько сот лет «Отелло» побывал оперой и мультфильмом, был салонной мелодрамой со счастливым финалом, где руку мавра останавливали подоспевшие венецианцы, и, разумеется, был высокой трагедией. Отелло то душил Дездемону до отвратительных физиологических судорог (долой романтический флер!), то обнимал ее слишком сильно от любви, несовместимой с жизнью. Юрий Бутусов ставит спектакль о силе воображения — той точке опоры, что переворачивает весь мир. Реальность не может конкурировать с воображением, она проигрывает ему с первых же минут и следует за ним рабской служанкой. Разве может иметь что-то общее живая Дездемона (Марьяна Спивак), эта девочка с тысячью лиц и ролей (то солдатка в кирзовых сапогах, то офисная леди с ледяными интонациями и походкой манекенщицы, то Барби из будуара, то робкая жертва), с той, к кому обращен ночной голос Отелло, с той, чей смутный силуэт проступает в ночной мгле? На «дневную» Дездемону Отелло (Денис Суханов) смотрит с мучительным недоумением, узнавая и не узнавая (чаще не узнавая) в ней ту, что рисует его воображение. «Дневная» Дездемона всегда вполне определенная и почти всегда чужая. Дневная явь безжалостна, плоска, мелка, мучительна, унизительна, и желание покончить с ней, шагнуть в черный квадрат своего подсознания только усиливается в Отелло. Черный — цвет тайны, воображения, избранности и изгойства, бесконечного одиночества, на которое обречен Отелло, и в конечном счете — цвет свободы. И смерти. Собираясь к Дездемоне, Отелло облачается в белые одежды и покрывает лицо непроницаемой черной краской: чернота поглощает и мимику, и взгляд, и только голос Отелло звучит властно и нежно. Задумав убийство, Отелло мажет чернотой руки, точно надевает магические перчатки свободы — эти руки теперь могут совершить невозможное. 175 Подгоняя Отелло к задуманному, Яго в роли брадобрея покрывает ему щеки черной пеной. Мертвая Дездемона скрывается за чернотой целиком — краска на лице, черный парик, черные очки: страшное, непоправимое превращение живого лица, непостижимая тайна смерти. Яго в замечательном исполнении Тимофея Трибунцева — человек дневной до мозга костей, логик и практик. Он ясно мыслит и ясно излагает перед публикой свои мысли и доводы и по-своему обаятелен в святой простоте дьявольского замысла. Практики театра, чуть ли не больше, чем над загадкой Отелло, бьются над загадкой Яго, мотивами его поступков. Эфрос писал о беспричинном зле, зле, растворенном где-то в лимфатических узлах. «Простой, неприметный, заурядный, из тех, кого нынче набирают в спецслужбы», — едко усмехается Уистен Хью Оден. В спектакле Юрия Бутусова Яго — своеобразный режиссер-ремесленник с мятым рупором в руках. Развести солдат в атаке или актеров на сцене для него все равно что затеять подковерную интригу, придумать мизансцену для дурачка Родриго и развести Отелло на ревность. Именно здесь становится особенно заметно — Отелло гораздо больше времени проводит с Яго, за разбором греха Дездемоны, чем с самой Дездемоной. «Спектакль» Яго пропитан энергией разрушения (а таких несть числа), его труппа послушна и мастеровита. Разве что в премьеры ему достался уникальный артист — тонкий, нервный, проводник поистине космической энергии, возвращающий театру игру до полной гибели всерьез. «Режиссура» Яго тесна для такого дара, и с какого-то момента его «спектакль» выходит из-под власти разводящего — бунтует соратник Родриго (Тимур Любимский), вырывается из лап смерти Кассио (Антон Кузнецов), бунтует Эмилия (Лика Нифонтова), которая еще совсем недавно, поедая яблоки вместе с Дездемоной (две Евы), недвусмысленно намекала: чтобы положить к ногам мужа целый мир, она на многое готова. Но, как оказалось, не на все — и этого-то не учел Яго. Все, что так логично придумалось днем, рассыпается, попав в зону ночных миражей и разбуженного подсознания. Юрию Бутусову тоже тесно в рамках линейного следования сюжету — он убежден, что жизнь великих шекспировских пьес должна продолжиться в некой «неэвклидовой геометрии». Его спектакль живет по законам джаза и следует логике памяти и воображения. О своих злоключениях Отелло рассказывает словами Финна из «Руслана и Людмилы», суматоха в порту оборачивается сценой пожара из «Трех сестер», Бьянка (Марина Дровосекова) тоскует о любви ахматовскими строками. Убийство Родриго вдруг становится… посвящением актеру Андрею Краско, с которым Юрию Бутусову довелось работать: получив смертельный удар кинжалом Яго, Родриго готовится встретить смерть, как девушку на свидании, волнуется и прихорашивается, радуясь предстоящей встрече. Шекспир, который так часто ставит в тупик режиссеров неразрешимыми вопросами (например, что за аномалия со временем происходит в «Отелло»), здесь точно освобождается от необходимости сдавать экзамен на логическую завершенность концепции. «Отелло» Бутусова — это исповедь, джаз, стихия, опасность. Но глядя, как принимают этот вызов актерские организмы, понимаешь, как он необходим сегодняшнему театру. Они ведь, как сказал другой классик, птицы небесные — их не обманешь. Ольга Фукс
Administrator:
Administrator: Страстной бульвар 10 Шекспир на московской сцене ........... Театр «Сатирикон», «Отелло» Спектакль «Отелло», поставленный Юрием Бутусовым в «Сатириконе» - многословное высказывание на тему несовершенства и обманности мира. Режиссура Бутусова избыточна, его богатая, я бы сказала, буйная фантазия захлестывает сцену, закручивает в вихре бешеного режиссерского темперамента текст пьесы и захватывает зрителя. Бутусов ставит продолжительные многочасовые спектакли, в каждом из которых снова и снова конструирует модель многосоставного мира, где сразу и не поймешь, кто прав, кто виноват. Мира, наполненного перевертышами и обманками, мира, который враждебен человеку, мира, который требует понимания, мудрости и недюжинной душевной силы. Вместе с художником М.Шишкиным он выстраивает на сцене «Сатирикона» ... хаос! Вселенскую мешанину. Показывает не сам мир, а непредсказуемо собранные вместе составляющие мира. Выбирай что хочешь и строй свою вселенную - то ли по законам красоты, то ли по законам минимализма, то ли игнорируя любые правила. То ли просто плюнь, приспособься и существуй. Множество крупных растений в горшках и кадках, сложенная и перевязанная мебель, старые холодильники, рояль, кирпичи на поддоне с колесиками, напольные зеркала, окна, лыжи, столы и, конечно, огромная кровать - куда без нее в рассказе о супружеской измене - реальной или мнимой. И черепа вдоль авансцены. А еще остов корабля, раскачивающаяся конструкция... И все это существует вместе на сцене, которая время от времени пустеет - рабочие сцены прилежно и споро приносят и уносят элементы декорации. Разбирают настил сцены - и гладкие доски поворачиваются темной неровной поверхностью. То сцену заливает яркий свет, то она погружается в темноту. Появляются ернические надписи и крупные планы актеров на экранах. Бутусов наслаждается игровыми возможностями театра. Демонстрирует свое умение превращать простые физические действия в образ. Например, за длинным столом стоят персонажи, переворачивают рюмки с водой, с силой бьют по образовавшимся лужицам руками, так что брызги летят во все стороны - вот и образ бури, которая настигла корабль, плывущий на Кипр. В этом странном мире, где все смешалось, перепуталось, в мире, лишенном красоты и гармонии, живут, мучаются, страдают люди. В этом мире все относительно. Мавр то черен, то белокож. Денис Суханов (Отелло), на наших глазах мажет лицо черной краской. А потом появляется только в черных перчатках... Дездемона - то стерва бизнес-леди - о это волшебство театра! Слова своей нежной героини она произносит повелительным тоном начальственных указаний и сразу меняется их смысл. То она - девица легкого поведения, то, наконец, знакомая нам, хрестоматийная трепетная Дездемона. Марьяна Спивак мгновенно преображается, но если, меняя парики, она демонстрирует личины, то представ в образе юной прелестной женщины, трогает пронзительностью горя. Бутусов играет со смыслами, он настаивает на многозначности и непознаваемости мира. Что видим мы? Лишь внешнюю оболочку, разнообразные явления, обманывающие слух и зрение. Но что тут придумывать, об этом говорит и Шекспир: Отелло услышал разговор о ветреной Бьянке, а понял его как обвинение Дездемоне. Увидел свой платок в чужих руках - и уверовал в виновность жены. В спектакле есть две выдающиеся работы. Это, прежде всего, Яго Тимофея Трибунцева. Он интересен в каждую минуту своего сценического существования. Раздираемый завистью и ненавистью, обаятельный и юркий, точный психологический тип и неповторимый конкретный характер. Актер не исследует ЗЛО, как отвлеченную категорию, а показывает конкретного изворотливого гаденького человека. У этого Яго нет мотива ненависти, хотя и видится ему сцена измены жены с мавром. Есть жажда власти, мечта править миром пусть в виде тайного кукловода. Сколько приспособлений, проникновенных нот в голосе, искреннего взгляда и упоения своим талантом перевоплощения у этого Яго! Денис Суханов, исполнитель многих главных ролей в спектаклях «Сатирикона», в Отелло поднялся на новую ступень. Режиссером задана ему внешняя статуарность, сдержанность, но физически ощущается та работа, которая происходит в воспаленном сознании Отелло. Он не приспособлен к миру, лишенному четких границ. Для него существуют правила, и жизнь в мире-перевертыше, потерявшем четкие очертания, становится драмой. Эмилия Лики Нифонтовой также непредсказуема и неуловима. То искренняя наперсница Дездемоны, то циничная женщина, то верная подруга Яго. Она манит и отталкивает, она - часть этого мира. Спектакль Бутусова тревожит, раздражает, но не оставляет равнодушным, открывая многообразие мира и позволяя заглянуть в бездну смыслов. ............
Ирината: Отелло. Сатирикон. 10.03.14. Сухие цифры. Через полгода показа в Сатириконе «Чайки» количество сообщений о спектакле в соответствующей теме форума Дениса Суханова выразилось в цифре 600. При этом обсуждение бутусовского спектакля выплеснулось в соседнюю форумную тему; о постановке писали на «Театральной афише», ее – уж совсем нецелево! – обсуждали на форумах МХТ и Вахтанговского театра… Полгода показа «Отелло» выразилось всего в131 сообщении на том же форуме, при этом добрая треть их – это всего лишь фотографии… Не могу понять, с чем это связано. По крайней мере, по глубине актерских работ спектакль бездонен. Кажется, сатириконовские актеры вообще забывают, что есть предел человеческих возможностей, потому что, отыграв «быстро, как только возможно», они переходят к новой стадии – «еще быстрее»… то есть – рвут свои и зрительские сердца на возможно мелкие кусочки… а потом умудряются размельчать каждый из них. Это на 120% касается тех, кто работает с Бутусовым не в первый раз – но и молодежь старается изо всех сил, оттого играет почти вровень с мэтрами (или по-иному играть у Юрия Николаевича невозможно?). Невозможно и смотреть, не отдав свою душу на растерзание - потом собираешь ее клочки и пытаешься собрать заново… Собрать-то можно, только – всё же немного по-иному, чем раньше было, соберется. Может быть, при всей сумбурности «Отелло» и неожиданности поворотов сценической версии пьесы, всё это как раз оказалось «ожиданным», обсуждавшимся в контексте других постановок «гения в джинсах»; зачем повторяться? Или – что-то еще? Что?.. Может, «Отелло» - более «закрытая» постановка, нежели прежние спектакли Бутусова, и «пишущие» зрители, коротенечко откликнувшись на просмотры раз или два, законопатили свои фанатские норки, дабы в одиночестве, ни с кем не делясь, переваривать накачанную на спектакле энергетику? Мы почти наверняка ошибаемся в наших трактовках бутусовской «нелинейности» и стремимся свести увиденное к общему знаменателю, многое упрощая… Но мне опять показалось, что этот спектакль – он не про историю любви и ревности венецианского мавра (тем более, что содержание пьесы сильно урезано, и подается на сцену дробными фрагментами). Скорее, то, что мы видим в Сатириконе -это вывернутая наизнанку и выставленная на всеобщее лицезрение душа со всеми ее пятнами черноты, скелетами в шкафах, экзотическими орхидеями чувств… со всем этим набеганием волн то черных, то белых мыслей (и не случайно белокожий Отелло/Суханов удивленно воскликнет: «Я – черный»). Внутренний голос начнет произносить чушь, приостановится на полуфразе… и произнесет ее до конца – из миража, из ничего, из сумасбродства своего вылепив и материализовав страшного Голема. Снова и снова будут повторяться призрачные ответы на незаданные вопросы. То, чего на самом деле не было, превратится в больную реальность, и уже не вспомнится, что однажды случился не злой удар, но – нежный поцелуй… Сон разума родит чудовищ. Всё доброе в душе начнет гореть адским пламенем, и даже почва под ногами сперва вздыбится и вывернется наизнанку, а потом вообще исчезнет – и ты словно бы окажешься на Острове, Где Ничего Нет. Совсем ничего. Даже воздуха. Надо жить. Надо – жить… А как жить – по чему ходить и чем дышать, если даже белизна любимого тела, любимой души твоими стараниями замараны, выжжены, превращены в грязь и черный пепел. И короба твоей жизни, еще недавно наполненные до краев добротой, счастьем, любовью, всепрощением и смелостью - пусты… если не считать никчемной игрушки, что напоследок споет тебе песенку о сбежавшем счастье… Можно, конечно, сказать, мол – сам виноват: незачем было слушать с грязью перемешанный елей, что люди и обстоятельства лили в уши… надо было отставить в сторону черную краску (а помните, как в конце 1 действия возникает в руках Яго – внешний ли это недоброжелатель или свой же внутренний голос? - баночка с БЕЛОЙ краской, которая потом незаметно заменится на черную?). Легко говорить… ведь даже если высечь самого себя с целью направления на путь истинный… кто знает, куда приведет тебя дорога твоих мыслей… Юрий Николаевич Бутусов прав: «Отелло» и правда страшная пьеса… Это пьеса не о черноте тела, но – о черноте души… И чернота эта, даже если не поглотит ясный белый цвет, то замажет его, оборотив в тусклую серость…
Administrator: Фото: Сергей Петров
Administrator: Экран и сцена «Год Шекспира только начался» Беседы с Алексеем Бартошевичем Автор: Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ Мы вступили в юбилейный шекспировский год, который к тому же совпал с Годом культуры Великобритании в России и России в Великобритании. О том, как театры готовятся отметить 450-летие со дня рождения Уильяма Шекспира, о первых впечатлениях и о том, что ждет нас впереди, мы беседуем с Алексеем Вадимовичем Бартошевичем. ........... – Кто из отечественных режиссеров, на ваш взгляд, лучше всех чувствует природу шекспировских пьес и является автором наиболее современных интерпретаций нашего юбиляра? – Я очень люблю Юрия Бутусова и почти все, что он делает. “Ричард III” – очень сильный и глубокий спектакль. Главный герой не родился негодяем, он с детства был лишен любви, покинут. Из этой отлученности от любви и возникает чудовище. Но у чудовища вы слышите интонацию обиды, детского, одинокого плача. И Константин Райкин это замечательно играет. Никто из сотен режиссеров, которые ставили пьесу “Ричард III”, не задумывался над этой проблемой. Мне очень многое понравилось в “Короле Лире” Бутусова. Необыкновенно интересен его “Макбет. Кино”, этот спектакль скоро покажут в Москве на “Золотой Маске”. Бутусов хотел передать страшную, рваную, трагическую музыку пьесы, ее сбивающий с ног, головокружительный, дьявольский ритм. И он это сделал. Как и в “Чайке”, он сам с яростью выпрыгивает на сцену вместе с толпой актеров, которые с энтузиазмом вторят его пляске. Московская премьера в “Сатириконе” – “Отелло”, может быть, самый нецельный его спектакль. Кажется, что одну сцену там можно заменить другой. Что режиссер и делает. Он постоянно работает над своими спектаклями, что-то в них меняя. Внешне “Отелло” абсолютно расходится со всем, к чему мы привыкли. Однако (думаю, Бутусов об этом не подозревал), этот спектакль открывает одно ключевое качество этой пьесы, о котором писали шекспироведы (но кто из режиссеров их читает?). Писал Наум Берковский, да и не только он. В “Отелло” каждый персонаж существует не только сам по себе, но и во множестве отражений в глазах других персонажей. Целостность персонажа складывается из совокупности этих отражений (зеркальных, кривозеркальных, неважно). В этом спектакле нет одной Дездемоны, она такова, какой ее видит или хочет видеть Отелло в каждый отдельный момент страшных дней своей жизни. То она бизнес-леди в короткой юбке, говорящая безапелляционно повелительным тоном, то почти святая, то почти шлюха, готовая переспать не только с Кассио, но и со всеми желающими. То же относится и к Эмилии, и к Яго, и к самому Отелло. У Шекспира существуют Отелло и Дездемона, и вокруг них – отражения. В спектакле Бутусова – одни отражения, и это очень характерно для современной психологии, для современного взгляда на человеческую личность, на ее, говоря словами Ибсена, бессердцевинность. Люди в спектакле не просто изменчивы, они способны представать в разных обличиях, и никому не ведомо, какое из них подлинное. У Бутусова вы ясно понимаете, какие мотивы движут Яго. Как ни странно, Яго тут любит Отелло и хочет открыть ему глаза. Он хочет, чтобы Отелло узнал правду, другое дело, что эту правду он сам неосознанно творит в соответствии с собственным взглядом на мир. Яго – жалкий, маленький офицерик, всеми покинутый несчастный человечек. Он залучает Отелло в свой дом. Это крошечная, заваленная всяким барахлом и пустыми бутылками холостяцкая комнатка. Его жена тут вряд ли появляется. Он жарит яичницу на плитке на уголке стола и жадно ест со сковородки. Понятно, что из этого одиночества и неполноценности у него рождается сжигающая его ненависть, мучительная злоба – не к Отелло, а скорее к Дездемоне, к Эмилии, ко всем женщинам на свете. ........... Полностью по ссылке.
Administrator:
Administrator:
Administrator: ИНФОРМАЦИЯ Внимание! Замена спектакля. 29 марта вместо объявленного ранее спектакля «Чайка» состоится спектакль «Отелло»
Administrator: От зрителя Если человек, который любит кататься на качелях, однажды сядет на тарзанку, качели навсегда перестанут вызывать те знакомые приятные ощущения, как бывало раньше – ему всегда будет хотеться выше, сильнее, быстрее и опаснее. За последние полтора месяца я была в театре 4 раза: трижды качалась на качелях, 1 раз летала вниз головой. Спектакль «Отелло» Юрия Бутусова выделяется из всех прекрасных постановок театра Сатирикон. Это переворот! Я – недобрый зритель: всегда требовательна к театральным работам. Как ревнивый муж свою взбалмошную жену, я всегда подозреваю актёров в неискренности. «Отелло» не оставил ни одного сомнения в натуральности происходящего, несмотря на то, что на сцене сумасшедшим вихрем смешались эпохи, стили, звуки и пространства. Режиссёр беспощаден и к артистам, выжимая из них все соки, и к зрителям, заставляя ежесекундно читать бесчисленные символы, возникающие на сцене. Пространство сцены заполнено полностью, и каждая деталь работает. Весь спектакль проходит при восходящем напряжении. Все ждут печального конца. Зритель становится не свидетелем, а соучастником убийства. Если бы смерть была самым страшным… Удивительно поставленный спектакль, невероятный по силе воздействия на зрителя. Безупречная актёрская работа Дениса Суханова и Тимофея Трибунцева. Не употребив ни одного клише, показана неприкрытая исколотая разрушенная душа обезумевшего Отелло. Это надо видеть!!!
Oksana: Смотрели вчера Отелло! Круто!! на сцене "ню" - зал ахнул!!:)))))
Oksana: Кстати, кто нибудь знает, почему весь спектакль говорят в микрофон?? Это очень мешает.. хочется слушать живую речь, а не динамики:(((((( Administrator/Ирината: Дело в том, что зал Сатирикона - это не театральный зал со специальной акустикой, а бывший кинотеатр, условно приспособленный под сценическое действие. То есть - без специальной микрофонной подзвучки добрая половина зала просто не услышит текста. Рекомендую Вам спектакли малого зала Сатирикона. Там актеры будут играть в двух шагах от Вас. И, конечно, без микрофонов.
полная версия страницы