Форум » Архив форума » ОТЕЛЛО » Ответить
ОТЕЛЛО
Administrator: Шекспир О Т Е Л Л О. трагедия Перевод Б.Пастернака, О.Сороки, Б.Лейтина Композиция ю.бутусова Режиссёр ЮРИЙ БУТУСОВ Художник АЛЕКСАНДР ШИШКИН Композитор ФАУСТАС ЛАТЕНАС Свет АНАТОЛИЙ КУЗНЕЦОВ Звук ДАРЬЯ КАЩЕЕВА Помощник режиссёра ЕЛЕНА БЕЛИНСКАЯ
Administrator: Вечерняя Москва Театр «Сатирикон» открыл сезон 19 октября театр «Сатирикон» открыл свой новый театральный сезон и удивил зрителей премьерным спектаклем «Отелло». «Это очень страшная пьеса…возможная самая страшная пьеса Шекспира. Она вскрывает черные глубины человеческого подсознания и, в то же время, как это не парадоксально, поднимает нас ввысь…», - сказал режиссер этой постановки Юрий Бутусов. Для главного режиссера Санкт-Петербургского академического театра имени Ленсовета «Отелло» стало пятой работой, сделанной вместе с художником Александром Шишкиным в театре имени Аркадия Райкина. Первое же их совместное сотрудничество подарило в 2002 году зрителям спектакль «Макбетт». Потом следовали «Ричард III», «Король лир» и «Чайка». Все эти постановки влюбляют в себя публику, удивляют и, непременно, находят отклик в умах и сердцах. Трагедия Шекспира про доверчивого ревнивого венецианского мавра-полководца не исключение. Правда, в ней вы не увидите шекспировской эпохи, там современны и костюмы, и декорации, и музыка. Есть отрывок из поэмы Пушкина "Руслан и Людмила", стихотворение Ахматовой "Забудут?— вот чем удивили…" и много неожиданностей. Например, доблестный мавр обходится без знаменитой фразы "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?", а в те моменты, когда не душе у него что-то неладно, наносит на свое лицо черную краску. Этой краской Отелло покрывает и лицо своей возлюбленной в конце, но не душит ее и себя не закалывает. Уникальная трактовка персонажей, парадоксальные ходы, аллегория и недосказанность позволяют по-новому взглянуть на всем известную классику. Художественный руководитель театра Константин Райкин отмечает: - Спектакли величайшего режиссера Юрия Бутусова это всегда событие в театральной жизни. В них есть какие-то открытия и изобретения, которые потом даже смогут войти в хрестоматии режиссуры и театрального дела. Лично я считаю, что Бутусов - лучший режиссер страны в своей возрастной категории (Юрию Бутусову 52 года). Он обладает невероятным талантом. Для нашего коллектива встречи с ним всегда значительны. «Отелло» - это свежее и неожиданное прочтение, и я однозначно советую это увидеть, а как уже сложатся отношения спектакля со зрителями, посмотрим. Для меня это решающий параметр. Главные роли в спектакле «Отелло» исполнят заслуженный артист России Денис Суханов (Отелло), Марьяна Спивак (Дездемона), Тимофей Трибунцев (Яго), народная артиска России Лика Нифонтова (Эмилия), Антон Кузнецов (Кассио), Марианна Дровосекова (Бианка), Тимур Любимский (Родриго), Артур Мухамадияров (Грациано), Юрий Борисов (Лодовико). В спектакли также примет участие Полина Райкина. Среди перечисленных есть новые имена, ведь Константин Райкин отличается тем, что дает дорогу молодым и открывает новые таланты. Не случайно у него в этом году появилась собственная «высшая школа сценических искусств», в которой сейчас уже обучаются 30 человек. До этого художественный руководитель «Сатирикона» вел свой курс в Школе-студии МХАТ, где у него было три выпуска студентов. Многие из молодых артистов пополняли труппу театра. Например, в 2004 году зритель смог увидеть дипломный спектакль «Страна любви» по пьесе А.Н. Островского «Снегурочка», а в 2009 году ученики Райкина играли вместе со своим преподавателем в постановке «Не все коту масленица», а в этом году появится восстановленный и обновленный спектакль «Ромео и Джульетта». К слову, Константин Аркадьевич задействует не только своих студентов. Дарья Урсуляк, Нина Андронаки пришли в театр имени Аркадия Райкина из театрального института имени Бориса Щукина. Этот же институт закончила дочь Константина Райкина Полина. Константин Аркадьевич о политике театра: Еще учащихся студентов мы вводим в спектакли или репетируем параллельно со взрослыми артистами. Так получилось и со спектаклем «Ромео и Джульетта», в этом сезоне на сцену выйдет обновленный состав. Такую текучку кадров я осуществляю сознательно, ведь, по моему мнению, одна из проблем актерского цеха состоит в том, что в репертуарном театре артист, когда попадает в штат, успокаивается настолько, что начинает жиреть и терять творческое начало, а здесь есть все время приток новых людей, подсиживающих тебя. Если ты артист, то ты должен знать, что за тобой еще очередь артистов, которые хотят играть твои роли. Мне кажется, такое некое неудобство продлевает творческую атмосферу и создает такой стрем в ощущениях артиста, который не позволяет ему расслабляться. Как показывает практика, очень немногие актеры способны внутри себя сохранять творческое дарение, обычно большинству нужны внешние обстоятельства, какой-то ветер, который бы это дарение раздувал. Вот этот ветер я и создаю. В этом году ряд полуартистов стали полноправными, труппу театра пополнили 10 человек. Сейчас актерский коллектив «Сатирикона» насчитывает 50 артистов. В 2014 году театр имени Аркадия Райкина будет отмечать 75-летний юбилей. Изначально театр находился в Ленинграде и назывался Театром Эстрады и Миниатюр. С самого основания известный актер, режиссер, юморист Аркадий Райкин был прият в труппу, после чего в 1944 году стал руководителем тетра Миниатюр. В 1982 году этот театр переехал в Москву, где спустя пять лет он обрел название «Сатирикон». В здании тетра в Санкт-Петербурге продолжает существовать театр эстрады им. А. И. Райкина, художественным руководителем которого с 2008 года является Юрий Гальцев. В 2015 году театру «Сатирикон», вероятно, на год придется покинуть родные сцены и отправиться на гастроли по отечественным городам, а также пользоваться различными площадками в Москве, так как планируется реконструкция здания. Работы будет осуществлять группа компаний «Ташир», построившая рядом с театром центр культуры искусства и досуга «Райкин Плаза», где и находится театральная школа Константина Аркадьевича. Об этом на сборе труппы сообщил сам художественный руководитель «Сатирикона», и добавил, что смена декораций должна пойти всем артистам на пользу. Пока же театр готов плодотворно провести этот сезон. В октябре можно увидеть трагедии Шекспира «Отелло» (20 октября), «Ромео и Джульетту» (26, 27 октября) и комедию «Лондон Шоу» по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион» (30, 31 октября). На малой сцене 29 и 31 октября пройдет трагикомедия «Эмигранты». В репертуаре этого сезона также присутствуют моноспектакль-концерт Константина Райкина «Своим голосом», «Вечер с Достоевским», где в роли Подпольного также художественный руководитель театра, комедия «Чайка», цирк «Синее чудовище», героическая комедия «Тополя и ветер», современная музыкальная сказка «Однажды в деревне» для детей, драма «Оглянись во гневе», фолк-клоунада «Закликухи». Также в этом сезоне начнутся репетиции нового спектакля "Кухня" по пьесе английского драматурга Уэскера. 3 ноября «Сатирикон» сыграет благотворительный спектакль «Ромео и Джульетта» в пользу пострадавших от наводнения на Дальнем Востоке.
Administrator: От зрителя Театральное, невнятное - Бутусов, "Отелло". Люди ведь за разным ходят в театр. И я за разным. Вчера был такой театр-театр. С дорогими билетами (чего душа моя не выносит в принципе, или – по принципу) и буфетом. Но шла-то на спектакль. Мне было очень интересно, что думает Бутусов об «Отелло» и как он об этом скажет. Спектакль не принёс мне радости от впечатлений, моментами заставил скучать (но ведь он пока новый и, наверное, не очень сыгранный), добавил каких-то тёмных красок к настроению вчерашнего дня, не дал пережить катарсиса (который я испытываю довольно часто, потому что стараюсь ходить избирательно). Но разбудил мысль и заставил ковыряться в том, что я увидела. А это же важно и, может быть, очень даже важно. Первое, вчерашнее впечатление мозаичности и очень рационально устроенной ребусной визуальности явилось поводом для не разгадывания отдельных составляющих, но попытки понять, почему именно ЭТА пьеса стала поводом для высказывания. И неслучайно, мне кажется, так часто – Шекспир. Его пьесы, которые (да, конечно, и про вечное, и про архетипическое) выразили кризис одного из величайших цивилизационных заблуждений. И «Отелло» в этом смысле – очень современная пьеса. Возрождение кончилось, когда начала рушиться прекрасная и гармоничная картина мироздания, которую создал человек, ощутивший в себе непомерные силы и поставивший себя в центр этого мира. Сейчас он стоит среди не обломков даже – а посреди свалки, в которой можно обнаружить всё: предметы быта, стили, идеи, произведения искусства, слова, слова, слова, слова… Я вспомнила вчера на спектакле стихотворение Самойлова, которое всегда читаем с детьми и которое совсем недавно читали в Южно-Сахалинске, - «Свободный стих». Здесь происходит то же. Но только финал иной: в ренессансном мире, на подъеме эпохи, ценность человеческого «культурного» слова и словесности, а также человека и всего человеческого, неимоверно возросла. Но слово, испытанное Жизнью, переставшее быть Словом, в конце концов теряет свою ценность и не может выразить того, что хочет сказать человек. Отсюда отчаянные (по модулю!) попытки привлечь другие тексты и разные переводы. Герои Шекспира гибнут в поисках идеала, в поисках опоры и защиты перед хаосом внешней и внутренней жизни – того, что они в себе открывают, гибнут – потому что не могут отказаться от иллюзий. У нынешних Яго и Отелло, и Дездемоны нет иллюзий, как нет своего лица (единственного, когда не сменишь цвет кожи и цвет волос), нет той цельности, крушение которой и было источником трагедии. Масштаб у этих героев другой. Но почему-то страшнее от этого. Яго – мелкий бес. Какие там идеи Макиавелли! Остались одни технологии манипуляций. Но тем страшнее слово-оружие в его руках. Отелло – симулякр, оболочка, чья утрированно подиумная походка заставила меня вспомнить идущего на зрителя микеланджеловского Давида в давнем-предавнем спектакле Мацкявичуса. Но между ними – расстояние, как от Читатели третьего тысячелетия Откроют повесть С тем же отрешенным вниманием, С каким мы Рассматриваем евангельские сюжеты Мастеров Возрождения, Где за плечами гладковолосых мадонн В итальянских окнах Открываются тосканские рощи, А святой Иосиф Придерживает стареющей рукой Вечереющие складки флорентинского плаща. До Прощай, су**, ты так отвратительно со мной поступила. Я не хочу жить дальше В этом мире без тебя. Энропия оказывается страшнее хаоса, выпущенного героями наружу, хаоса, с которым не в состоянии справиться человек, лишённый в этом мире системы координат и опоры. И даже вчерашние неовации на поклоне – мне думается, во многом знак воздействия спектакля. Такая вот перспектива - в прямом и перносном смысле. Про актёров не сказала. Всё ж понятно. Без комментариев здорово.
Administrator: От зрителей. "Театральная афиша" Яна 17.10.2013 Спектакль идет четыре часа, затянут. Я думала Гриша Сиятвинда будет Отелло, но и Денис Суханов хорош, актер блестящий, если не сказать больше! Тимофей Трибунцев вне всяких похвал, с такой внешностью, фактурой, если будешь хуже играть вообще не заметят. Елена 20.10.2013 Была на премьере 19 октября. Сегодня 20, а спектакль не идет из головы. Хочется вспоминать, обсуждать, думать. Многие скажут - полный бред. Может быть. Но это такой прекрасный бред, который захватил меня с первой минуты и не отпускает до сих пор. Как играли артисты!!! Хвала им и низкий поклон. Я все больше влюбляюсь в Сатирикон.Так держать!!! SVETLANA 20.10.2013 День добрый. были с мужем на премьере 19 октября - кратко, полное глумление над зрителем и над Шекспиром,4 часа!!!!!! режиссер никак не мог решить, как же ему закончить спектакль, и пантомиму показал, и эротику включил, и безумные девченки в сорочках по сцене побегали, а Дездемома все еще жива!!!! Как-то не воспринимается современный театральный авангард.... я за старый Сатирикон, с его классическим спектаклем "Ромео и Джульета", "Шантеклер", а не за монолог из "Руслан и Людмила" в шекспировской драме... Сергей 20.10.2013 Был на премьере спектакля и вывод прост - это самый грандиозный ребус, который только можно было создать в театре. Супер. Но моё доброе предупреждение - дорогие зрители, если вы не являетесь поклонником творчества Ю.Бутусова и Сатирикона, то вам точно не сюда. (Наш зритель ждёт нас). =)
Administrator: От зрителя. "театральная афиша"/Форум Отелло Бутусова и Бальзак Крымова главные спектакли сезона-10!!!!!!!!!! от eruption 20.10.13 20:18 Распинаться не буду,просто почитал критику и пришел ,как всегда, в ужас от вопиюшего отсутствия понимания достаточно очевидных вешей , людьми считаюшими себя вполне разбираюшимися в театре.Одна не достигала катарсиса,и это для нее показатель и в принципе не поняла даже того о чем спектакль,хотя там два варианта обьснений доступных для полного понимания происходящего на сцене,другая вообше непонятно что и чем видела и прошает Бутусову ошибки и несовершенство постановок за танцы ведьм в Макбете( хорошо что еше голый зад и не только Суханова в Отелло не послужил,как аргумент для прошения здешних ошибок режиссера),и смелости хватает такое говорить,да и судить режиссеров такого уровня.Нужно ему ее прошение ,да и понимание тоже.Третьему типа все есть но что-то важного не хватает,ну видимо не хватает действительно,опять же понимания.Это все про Отелло. С Крымовым сложней тут и понимание сложней и построение сложней,но если один из известных критиков пишет в газете уже,а не как предыдушие в блогах статью и даже не стесняется написать и опять же дать совет режиссеру,как надо делать Чехова.А пишет- "Нет, само собой разумеется, что в заданной Крымовым системе бесполезно задавать вопрос «Зачем?», и пытаться понять, почему Соленый со словами «Цып-цып-цып» выводит на сцену живого петуха, а Тузенбах несколько минут старательно изображает ошалевшую при виде зрителей птицу". То о чем мы вообше говорим.В итоге как с Чайкой сейчас разгомят и напишут море чепухи вырастаюшей от собственной необразованности,неначитанности да и просто склада мозгов,а потом возведут в уровень шедевра и дадут Маску.
Administrator: ТV Культура ЕСТЬ ВИДЕО Юрий Бутусов представляет "Отелло" на сцене "Сатирикона" В минувшую субботу в театре «Сатирикон» состоялась премьера – шекспировского «Отелло» поставил Юрий Бутусов. Внушительный режиссерский список говорит о его явных предпочтениях в пользу классики. Но вот приверженцем классического театра Бутусова не назовешь. Его спектакли всегда экспериментальны, а новаторские формы – способ постижения человеческого сознания. Рассказывают «Новости культуры». Бутусов Шекспира ставил много и планирует ставить дальше. Нынешний «Отелло» по сути – продолжение шекспировского мира, который режиссер начал изучать и строить более десять лет назад. Бутусов говорит: «Отелло» для него – самая страшная шекспировская история, страшнее «Макбета». «Она выворачивает из нас какие-то вещи, очень страшные, в которых мы себе боимся признаться, – говорит режиссер. – Она связана с подсознательными черными процессами». Пожалуй, главное слово в спектакле Бутусова – эклектика. Внутри Шекспира прозвучат и Пушкин с Ахматовой, и музыка – от Баха до рок-н-ролла и брехтовских зонгов, и множество прочих цитат, включая отсыл к собственному спектаклю Бутусова «Смерть Тарелкина» – посвящение Андрею Краско. В спектакле много воды – в буквальном смысле – недаром дело происходит на острове. А каждый метр сценического пространства наполнен предметами непривычно плотно – здесь и кадки с деревьями, ретро игрушки, лампы, мебель, кирпичи, картины, гимнастерки, яичница, которой Яго угощает Отелло. Этот набор заставит зрителя поломать голову. Однако не все режиссерские ружья стреляют. Что-то, видимо, остается оправданным изнутри. «Просто мне это нравится, – признается Юрий Бутусов. – Я это делаю давно. И мне нравится, мне кажется, что мир разнообразен, интересен во всех своих проявлениях и все это замешать и сделать из этого что-то цельное – очень интересная задача. Может быть, невыполнимая, сложная, но интересная». Белым Отелло сегодня уже давно никого не удивишь. В спектакле Бутусова актера Дениса Суханова превращают в чернокожего мавра прямо на глазах зрителей. Не похож Отелло и на боевого генерала – пластичен, мягок, утончен. Червь ревности точит его на глазах – Денис Суханов передает эту трансформацию виртуозно. «Ранимый, доверчивый человек, одинокий, который не может справится с этой ситуацией, которая его накрывает, и в итоге накрывает всех, – говорит Денис Суханов. – А ревность… Достаточно много примеров, на моих глазах, когда человек просто сжигается что ли, и эта шекспировская тема – она так и живет в нас. И страшно». Дездемона, напротив, временами – истинная бизнес-леди – жесткая, уверенная, идущая напролом. И только Яго в исполнении Тимофея Трибунцева – как вечный источник бескорыстного зла, магнетически обаятелен. Хрестоматийного момента удушения Дездемоны, конечно, не будет. Отелло просто покрасит ее лицо тем же черным гримом, каким покрыт сам. Белое подменится черным, и ничто не помешает зрителю в очередной раз оценить разрушительную силу слепой ревности, рожденной от безумной любви. Новости культуры
Administrator: От зрителя Отелло, реж. Ю. Бутусов, театр Сатирикон Я пишу этот пост скорее для себя, чтобы разобраться в спектакле, не забыть детали. Хотя вообще его стоит пересмотреть через несколько месяцев. Сцена спектакля заполнена десятками вещей, каждая из которых начинает работать в нужный момент (художник Александр Шишкин). Каждое ружье стреляет в свое время. Нас приветствуют по-немецки, своеобразным конферансье этого спектакля является Яго. по сути каждая сцена спектакля - это как отдельный номер. Перед нами модель для сборки. Иногда в ней оказываются совсем вставные номера, как например, памяти Краско (по-моему самый слабый и ненужный момент). Яго (Тимофей Трибунцев). Почему он начинает это интригу? Психологически достоверного объяснения этому нет. Нет ненависти, все спокойно, по-деловому. Наверное самый прекрасный с ним отрывок, это когда он приходит домой, включает радио и жарит яичницу. Она шипит на сковородке, фыркает. И он так обыденно рассказывает свои "подозрения" Отелло. Зло без грома и молний, зло такое скучное. Но иногда оно вдруг оборачивается какие-то фееричным праздником. Яго получает от жены платок Дездемоны. И вдруг он из карманов достает и кидает в потолок один, второй, третий, десятки ярко-алых платков. Кстати о Дездемоне (Марьяна Спивак). Очень интересно то, что мы почти всегда видим ее чужими глазами. Например, сцена в которой она впервые просит за Кассио. Отелло кажется, что к нему пришла холодная стерва: черный костюм, черный парик, жесткий голос. Или разговор о платки: перед ним не женщина, а кукла. А какая она на самом деле? После разговора с Отелло перед нами сидит устала женщина, разозленная, в истерике. Но нам дано увидеть и ее душу. Наверное самая сильная сцена спектакля - это обнаженный танец любви Отелло и Дездемоны. Я вообще всегда напрягаюсь, когда актеры на сцене раздеваются. Но тут - это было идеально. Денис Суханов (Отелло) обладает великолепным телом, которое кажется и создано, чтобы показывать его. В самый разгар интриги, в самый момент перед убийством на сцене они обнажают себя, и весь сюжет оказывается как будто наносным. Вот здесь правда, а то, что там в одежде, со словами - это игра. Вообще понять, что есть игра, а что по-настоящему, мне не удается. Когда умирают Яго и Эмилия, они ложатся на сцене как куклы, на руках у них бирки. Может не было никакого Яго? И Отелло все это видит лишь в своем бреду? Как он видит измену Дездемоны. Отдельный разговор об Отелло. Денис Суханов произвел на меня глубочайшее впечатление. Впервые я увидела молодого, изысканного, утонченного Отелло. Никакой брутальности. Его голос...Он меня просто влюбил в себя. Его сильнейшая сцена "Она меня за муки полюбила". Голос записан, актер молча ходит среди коробок-гробов. Мы все ждем, когда это произойдет. А из динамиков льется его бархатистый голос. Иногда он запинается, проглатывает слюну, дышит. Его дыхание передает нам как бешено стучит его сердце. И вот среди этих коробок-гробов он находит мягкую игрушку, которая забавно поет. Наверное когда-то он подарил ее Дездемоне. А сейчас он сморит на ее с умилением и тоской. Он включает ее раз, два. Эту паузу Отелло наполняет своей болью, которую я чувствовала даже в 20-м ряду. Я начала смотреть спектакль холодно, без эмоциональной включенности. И минут 20 никак не могла понять, что происходит, почему такой Отелло. Почти раздраженно. Но в какой-то момент я потеряла ощущение реальности и влюбилась в этот спектакль. Безнадежно. По уши.
Administrator: От зрителя Есть - яркий музыкальный номер! Тот, что был убран из "Отелло" на последних прогонах, восстановлен Бутусовым на премьере. Речь о пластической интермедии с посвящением памяти актёра Андрея Краско. К сожалению, не совсем понятна её роль в спектакле, но эта вставка сама по себе очень хорошо связывает эпизоды. Благодаря этому стал более выразительным образ Родриго (молодой актёр Тимур Любимский), хотя он и в принципе вполне удачен. Вернулась и сцена с тремя Дездемонами на рояле перед финалом, так что спектакль снова удлиннился. Пока что есть некоторое впечатление хаоса, случайности подобранных сцен, не хватает кристаллизации, выявляющей главные смыслы. Надо надеяться на то, что спектакль скоро сложится. О "детской" теме. Уже писала, что в последних спектаклях бутусовские герои повзрослели - теперь они школьники. Пожалуй, в самом начале всё-таки ещё дети: Отелло и Дездемона пока не поняли, что за страшная штука любовь, Яго ещё не начал реализовывать свои планы. Девочки-куклы, слушающие сказки Отелло, Яго, играющий в войну, - приметы детского, которое уже скоро рухнет. Актёр-Чебурашка обозначает инаковость Отелло, который пока ещё только "неправильная" игрушка. Потом, в фантазиях Отелло, кукла-Дездемона попытается снова обратить всё в игру, вызвав приступ его бешеной ярости. Ближе к концу кукольные, то есть детские образы появляются снова - как символ утраченного счастья. Отелло переворачивает картонные пустые коробки, похожие на гробы, находит наконец игрушку (очень долгая сцена, трудная для неподготовленных зрителей).
Administrator: От зрителя - Театральная афиша Павел Лягин 21.10.2013 Итак, Отелло, ожидаемая, но такая тяжёлая пьеса Шекспира. Но, когда берётся ОН, неуспеха быть не может в принципе. Может зайти «чужой» зритель, но если вы «туда», равнодушным вам не уйти. Режиссёр - Бутусов настоящий экспериментатор, и как я услышал даже в антракте - «хулиган». Отчасти согласен. Только «хулиганства» эти оправданы и очень хорошо ложатся на «адаптацию» и стирание исторических граней. Ведь не столько и не так важно, какое время мы просматриваем и сопереживаем на сцене – 16 там век или 21. Человеческая зависть, злость, ханжество и ЭГО (ЯГО) – жили живы и будут жить и далее. Бутусов Шекспира чувствует иначе, раскрывая и преподнося нам настолько изысканные блюда, что изначально во вкусовых гурманствах сомневаешься, но эти сомнения развеваются, как дым в зале, быстро и окончательно уже спустя 5 минут, после начала спектакля. На сцене – авангард и модерн в самом смелом понимании и воплощении. Это классика в экстравагантной форме, которая будет близка тем, кто способен воспринимать додумывая, прочувствовать и настроиться на волну режиссёра, который вываливает на нас мощь сценографии и весь нерв актёрского мастерства. Все почти 4 часа нужно думать, мыслить, трудиться. Это спектакль настолько многогранный и многослойный, что не успеваешь за всем следить online, берёшь домашку на дом, но уже понимаешь, что до всего-всего в одиночку не справится, что или подсмотреть в конце учебника ответы, или через энное количество времени вернуться, и доразгадывать ребус, одновременно с восхищением понятых моментов. Актёры – и снова много успешных и точных попаданий по распределению, но потрясающее «яблочко» - это выбор Отелло – Денис Суханов – актёр №2, два – потому что в Сатириконе номер раз закреплён исторически. Я следил и наслаждался игрой, точнее проживанием жизни в этих 4-х часах. Бешенная харизма, умение держать зал, переходить с крика на шёпот, приковывая всё внимание и слышать дыхание, сбивающееся, но глубокое. Без жалости к себе, раскрывая весь талант, как в последнюю роль, как в последний вечер – браво! Итого – я очень рад и счастлив, что посмотрел авторскую версию спектакля, которая идёт больше заявленных 3-х часов. Скорее всего режиссёр сократит и ужмёт до «нормативного» значения. Но мне было хорошо, я наслаждался и ловил каждую мизансцену, осмысливал и додумывал те или иные «фишки»… Конечно много осталось за скобками, но тем приятнее возвращаться в Отелло в воспоминаниях от увиденного. Мне очень нравятся «вкусные» замысловатые вариации на тему…Шекспира, Чехова…далее везде…и уже хочется чего-то нового! Но тут нужно быть аккуртнее с концентрацией. Рекомендовать могу данный спектакль лишь тем, кто действительно способен мыслить, думать, наслаждаться и погружаться. Способным да воздастся!
Lyra: Фото Сергея Петрова http://www.sergpetrov.com/Art/Theater/Satirikon/Otello/index.html
Lyra: ВЕДОМОСТИ «Отелло» в «Сатириконе»: Мавр наделал дел «Сатирикон» открыл сезон премьерой «Отелло» в постановке Юрия Бутусова. Популярный режиссер, по обыкновению, придал сюжету причудливость, но не лишил зрителя возможности прослезиться. На первый взгляд сатириконовский «Отелло» (как говорят про девушек) весь противоречивый и внезапный. Сам Юрий Бутусов называет его «нелинейным театром». Это значит, что он берет не один перевод пьесы, а три (Пастернака, Сороки, Лейтина), одни куски смело выкидывает, другие меняет местами, отдельные сцены повторяет несколько раз, вставляет фрагмент из «Руслана и Людмилы», а также музыкально-пластические интермедии (например, памяти актера Андрея Краско), взвинчивает темп и взбадривает действие музыкой в широком диапазоне от Баха и Мендельсона до Бликсы Баргельда и «Колибри». «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» Не дождетесь! Зритель, пришедший на «Отелло», должен быть поражен, ошеломлен, обескуражен. В том числе тем, что не услышит тех немногих реплик, которые знает. Еще рассаживаясь, публика шепталась: «А это точно “Отелло”? Не “Гамлет” ли?» На авансцене лежали бутафорские черепа, а череп, всем известно, — это бедный Йорик. Потом занавес открылся, и чего за ним только не было! Постоянный соавтор Бутусова Александр Шишкин (один из лучших художников современного российского театра) натащил на сцену разный хлам, в основном советской эпохи. Тут и вешалка с шинелями, и кирпичи, какие-то веревочные конструкции, цветы в кадках, рояль. И даже буквально лыжи у печки стоят. Почти все это хозяйство с фантастической скоростью убирается со сцены в одних эпизодах и так же стремительно возвращается в других, меняя конфигурацию. Замусоренность пространства усугубляет ощущение хаоса в сюжете. Кажется, что, придумывая решение эпизода, Бутусов не может остановиться, сочиняет следом за первым вариантом второй, потом третий, бросает, через несколько сцен возвращается. Критики часто смотрят такие спектакли, уткнувшись в блокнот, чтобы успеть записать прихотливые изгибы режиссерской фантазии. Иначе ведь все забудешь. В какой сцене «Отелло» читают Пушкина, в какой Яго превращается в Тузенбаха из «Трех сестер» и кричит (Ирине? Дездемоне?): «Скажи мне что-нибудь!» А потом они стреляются. А Эмилия (или это Бьянка?) выходит с деревом за спиной, как Макбет и Банко в «Макбете» Эймунтаса Някрошюса. Вспоминая эту чехарду, поклонники Бутусова и «Сатирикона» пишут в соцсетях о буйстве режиссерского воображения и бездне новых смыслов. Мне вовсе не хочется иронизировать ни над Бутусовым, ни над его фан-клубом, но кажется правильным, прежде чем разгадывать ребусы и заглядывать в бездну смыслов, договориться о том, что мы понимаем под смыслом спектакля. То есть посмотреть, где происходит (и происходит ли) производство добавленной интеллектуальной и эмоциональной стоимости театрального продукта. В драматическом театре под этой работой обычно понимается интерпретация пьесы: рецензенты пишут, «о чем спектакль», и разбираются в том, как режиссер трактовал отношения Отелло с Дездемоной и Яго (о, тут бывает по-всякому!). Рассматривая постановку «Сатирикона» под этим углом, тоже можно найти кое-что занятное. Во-первых, Кипром здесь, похоже, служит Петербург, на чем настаивает уже программка, где опубликованы «сведения о лицах, так или иначе присутствующих в спектакле». А это А. С. Пушкин (великий русский поэт, убит на дуэли в Петербурге), Андрей Краско (русский актер, похоронен на Комаровском кладбище под Петербургом), Шекспир (великий английский поэт, до появления Петербурга не дожил 87 лет), А. А. Ахматова (великая русская поэтесса, похоронена на Комаровском кладбище). Но развития петербургская тема в спектакле получает мало, просто отметим, что она там есть. Во-вторых, это спектакль на двоих — Дениса Суханова (Отелло) и Тимофея Трибунцева (Яго). Юрий Бутусов любит такой парный конферанс: в него превращался сюжет не только раннего петербургского спектакля «В ожидании Годо», но и мхатовского «Гамлета». В-третьих, главный здесь все-таки Яго. Поэтому проще всего предположить, что весь сюжет разыгрывается в его голове. Отсюда не только общая фантасмагория, но и многочисленные повторы с вариациями одной и той же сцены: Яго-режиссер фантазирует, как лучше ее исполнить. Женщины в его мире, очевидно, имеют лишь прикладное, инструментальное значение (как орудие мести мавру), поэтому мало различимы, а ближе к финалу и вовсе сливаются, произнося один монолог на троих. Эмилия (Лика Нифонтова) и Бьянка (Марина Дровосекова) индивидуализированы чуть больше, а Дездемона (Марьяна Спивак), постоянно меняющая парики, — чистая абстракция, обретающая лицо лишь в момент смерти, когда Отелло мажет ее черной краской. До этого такую же процедуру над ним самим производит Яго — в момент, когда окончательно убеждает мавра в измене жены. А в самом начале Денис Суханов мажет себе лицо перед зеркалом — и оставляет черный отпечаток на стекле. Черная маска — из тех немногих образов, что проходят через весь спектакль, остальной образный ряд по большей части хаотичен, зритель должен постоянно гадать, что бы это значило. Иногда это значит, что Шишкин и Бутусов придумали красивую картинку: во втором действии есть сновидческая сцена в духе Роберта Уилсона. Цитатность, смешение всего со всем — важные свойства бутусовской режиссуры, но ее родство с языком современной поп-культуры не только в стилистической всеядности (а также искреннем пристрастии к кичу). Гораздо важнее заложенный в этом театральном языке сантимент. Удивив зрителя, Бутусов в итоге обязан его растрогать. Перед финальным убийством Отелло — Суханов бродит по сцене, заваленной пустыми картонными коробками от мебели, и находит в одной из них игрушечную собачку, механически поющую: «Если ты счастлив и знаешь об этом, хлопни в ладоши!» — тут всякое сердце дрогнет и глаз прольет слезу. Можно поставить с ног на голову отдельные сцены и весь сюжет, но нельзя лишать публику простых эмоций, которых она ждет от шоу, — такова логика театра-развлечения, которому целиком принадлежит и «Отелло». А его добавленная стоимость в том, что, продравшись сквозь огород метафор к чистому озерцу душевного переживания, зритель не только чувствует облегчение, но и радуется собственной способности оценить эстетическую тонкость. То есть уходит из театра и отдохнувшим, и польщенным. В развлечении нет ничего дурного, особенно для «Сатирикона», нашедшего в Юрии Бутусове идеального режиссера. Но художественные смыслы возникают в других плоскостях. Например, там, где хрестоматийный текст или сюжет обнаруживает новые связи с реальностью и ее восприятием. Сообщает что-то о свойствах времени и места, в которых мы живем. «Отелло» отчасти дает нам и такую информацию: его всеядность, калейдоскопичность и чрезмерность — наглядный пример инфляции образов в сегодняшнем мире. Но даже и этот вполне скромный смысл в спектакле Бутусова — побочный продукт, возникающий случайно, просто в силу режиссерского темперамента и особенностей творческого метаболизма. Кстати, не верьте программке, обещающей, что спектакль идет три часа. Как минимум четыре. В три бездна смыслов пока не умещается никак.
Innamorata: Премьера с холодком – Дездемона с огоньком Премьера «Отелло» в «Сатириконе» Новый спектакль Юрия Бутусова поставлен в авторской уникальной стилистике многоголосья. Театр у Бутусова – нечто пограничное, переходное, это и площадной театр 16 века, и проникновенные диалоги классической драмы, и электронные инсталляции века 21. Его спектакли универсальны, как музыка, не требующая перевода на разные языки, и всеядны, как албанский новояз. Исторический контекст пьесы абсолютно условен, с приветом из елизаветинского театра лишь пролог к масштабному действу. Все действующие лица выходят на сцену и в гротесковой эстетике чтец (он же в дальнейшем Яго) объявляет о начале трагедии на ломанном немецком языке. Русское ухо, пожалуй, всегда как-то тревожно выхватывает немецкую речь, уводящую к полусожжённым оглоблям, торчащим из земли, и почти уже комическим крикам: «Бабка, яйки, млеко!» Бутусов метит выше исторического опыта, он берет зрителя за горло современным контекстом, неотжившей болью, страхом и ненавистью. Троица женских образов (Дездемона, Эмилия, Бианка) ломаными движениями в пластической экзальтации изображают Pussy Riot, на заднем плане под их рок ломается чебурашка и прочая «нечисть». Зритель прельщен, он уже в игре. А игра, нужно признать, сложная, запутанная, игра отталкивающая и волнующая, забавная и неловкая. Актеры у Бутусова почти как животные в своей слепой вере режиссеру, они доверяют ему невероятно, они пластилин в его руках, пешки в его шахматной партии, которая, кстати закончилась неславно, так как большинство фигур, выстроенных в первой части спектакля, по ходу действия порастерялось, запуталось или существовало по какой-то предрешенной сверху предопределенности без малейшего внутреннего оправдания действия или принятия его как собственного продолжения здесь и сейчас. «Отелло», как все спектакли Бутусова, изливается переполненной чашей множеством смыслов и образов. Режиссер, как мастер «игры в бисер», нанизывает мельчайшие нюансы и полутона, гипертрофированные чувства и психологическую экзальтацию на множество переплетенных между собой сюжетных линий или просто намеков на существование таковых. Главные герои превращаются в массовку, постоянно примеряют на себя новые маски. Актеры переодеваются и гримируются прямо на сцене. Три главные героини становятся ведущими интерлюдии, объясняющими публике глубину сюжета и усложняющие аллегории Шекспира до совершенно софистических выкладок, преподносимых глубоким грудным голосом с придыханием. Но если Эмилия и Бианка скорее маски и образы-функции, служащие продвижению сюжета, то образ Дездемоны решен довольно интересно или даже презабавно. Именно забавляются с ней все герои-мужчины. Она здесь вторична, второстепенна, она не царит со своей юностью и красотой. Дездемона у Бутусова скорее объект желания, трофей, нечто «с биркой» (весь реквизит по воле художника Александра Шишкина имеет эти самые бирки, как что-то неживое или коллекционируемое). Даже левое колено славной дочери Венеции украшает не то знак продажной женщины, не то хозяйское клеймо, не то метка жертвы. И меняется Дездемона на сцене не внутренней борьбой и сомнениями, раскаяниями или поиском, - она примеряет на себя различные игровые образы-модели. В диалоге с Отелло она становится то сексуальной нимфой (сцена первой брачной ночи), то агрессивно-сексуальной актрисулькой из немецкого порно (сцена первого сомнения супруга), то пластиковой Барби (в одной из сцен убийства изменщицы). Зато внутренне меняется Отелло (в исполнении Дениса Суханова). Он растет, как растет и множится в организме раковая опухоль, он теряет себя в потоке комплексов и неудовлетворенности первого любовного опыта (здесь очень кстати был А. Пушкин и стихотворение «Герой, я не люблю тебя»). Он ищет повода, цепляется почти с сексуальным вожделением за любой намек на адюльтер жены. Он желает быть униженным изменой, обманутым, раздавленным как мужчина («Пусть хоть с полком она была близка, но мне об этом знать не нужно»). Но вовсе не это знание лишает его почвы под ногами, лишает его разума, доводит до убийства. Черное в нем, необузданное и страшное бессознательное (как Черный Гость Моцарта, Черный Человек Есенина) вырывается и порабощает его. Мавром мы видим Отелло лишь первое время в начале спектакля. Он перед зеркалом разрисовывает свое лицо черной краской, затем черными становятся его руки, которые ласкают тело молодой жены. Но как только открывается дорога в чертоги собственного «Я», Отелло становится белым, как будто все плохое, грязное, черное впиталось в его кожу, вошло в кровь. Из него теперь изливается ужас, злоба, мерзкие слова, - он машина, механизм, как заводной заяц, которого он крутит в руках после «очередного убийства» Дездемоны. Одна из таких сцен - эротический эпизод символического удушения в кровати. Красивая задумка, возвышенно, страстно и нервно проходят сцену актеры. Эпизод вышел скомканным, и речь вовсе не о жеманстве публики. На сцене полностью обнаженный герой и актриса, наполовину прикрытая шинелью. Пластический язык в этом момент споткнулся и вызывал скорее неловкость, чем проникновение. В этой цепочке как будто бесконечных убийств собственной жены и текст Шекспира, и действие в целом становятся практически невыносимыми. Зал словно вслед за Отелло погружается все глубже и глубже в темноту его «внутренней бездны», порожденной даже не сомнением в чистоте супруги, «ящик Пандоры» открылся сам и от слабости израненной души Отелло, и от пустоты, серости, почти насекомообразного житья-бытья Яго. Яго, вот кто является главным героем (в незабываемом исполнении Тимофея Тригубцева), кто правит бал, вешает те самые ярлыки на людей и передвигает фигуры на игральной доске. Он сюзерен, он демиург, святой муж и провидец. И словно заколдованный Крошка Цахес, таким видит себя только сам Яго. И, пожалуй, его жена Эмилия, но кому это интересно, тем более что супруга не особо сдержанна в связях и, поговаривают, сам генерал был у нее в постели, да и на работе не все клеится. Шекспир отвечал на вопрос «почему» Яго так омерзителен и противен и в своей омерзительности он был почти карикатурен, как некое абсолютное зло, как неизбежный рок, как перст судьбы, как некий небесный мастер, отводящий каждому свое время. Он претерпевал неудачи на службе, не имел, по его разумению, признания и почестей, ненавидел Отелло за чин, за талант к ратному делу, за молодую прекрасную супругу. В общем мстил от бедности и желания иметь нечто, давно причитающиеся. Сатириконовский Яго – зло, не поддающееся оправданию в том смысле, что не укладывается ни в какие мотивировки. Новый Яго в каком-то постмодернистском вихре ощущений, смысловых, еле улавливаемых контрапунктов непостижим до конца, так как за ним ничего нет, он часть «ничто», он будничная незаметная серость, он злой каприз, он веселый палач, он размышляющее нечто, отталкивающее своей бытовой доскональностью. Великолепен в этом смысле эпизод на кухне. Яго суетливо и деловито жарит яичницу под звуки включенного радио, настроенного на Business FM (еще раз к слову о постмодернизме). Заходит белый как полотно Отелло. Червоточина в нем уже разрастается. Немая сцена решена волшебно. Без звука Яго заканчивает приготовление, все так же суетливо и по-свойски обслуживает генерала, не забывает про себя. И в этой обыденности и бытовой суете Яго поистине бесконечен и непобедим. Он действует не в рамках причин и следствий, он действует потому, что так захотелось в данный момент. Захотелось власти, лейтенантства, замка, Дездемону. Яго вдыхает аромат ее подушки и мечтает, чтобы предмет его вожделения был уничтожен. Но он не безумен как Отелло, даже наоборот, он слишком последователен, избирателен, даже в своей иррациональности, в потоке своих желаний он цепляется за драгоценности, что дарит Дездемоне, за кровь, что проливается на улицах, за ту же утреннюю яичницу. К слову уличные баталии поставлены фантастически виртуозно. Дым, пыль, суета, кровь, крики, полуодетые женщины, растаскивающие трупы, - это почти вселенная Босха, в которой человек – это песчинка, которая мечтает уподобиться Создателю. Молодая жена тоже не так проста как у Великого Барда. Она будто и не дева вовсе, будто и неверная совсем («Она была неверной, как вода»). Вода? Что оживляет и очищает, тогда и бог с ней, что неверная. А если тинистая и грязная вода, тогда она великая актриса (зритель наблюдает ее актерство в сцене декламации «Забудут? - Вот чем удивили!» А. Ахматовой). И сильная она, и силу эту не сломить ревнивцу, она сочится лаской, ее речь – нежное журчание, а последний поцелуй – самый сладкий поцелуй на свете. Отелло тонет в этих неверных водах, его окутывает это тягучее состояние злобы и отчаяния, в череде сцен-убийств Дездемоны (ее имя созвучно Демону теперь) он словно проходит круги Ада один за другим. Время здесь замерло, последовательности событий нет, он мечтает любить и покарать, обладать и уничтожить, он превозносит и низвергает, он отдается страсти и забирает жизнь. И в остолбенении, в опустошенности Отелло не ужасается, не скорбит, - он пуст, «он черен, безобразен, стар». И точка в этом спектакле такая же пустая. Постмодернизм с его всеядностью и вненаходимостью, с идеологией «сгодится все» настолько мощно компонует и трамбует смыслы, пропускает их через жернова сверхактуальности, панпсихологизма (слишком много было обмороков на один квадратный метр сцены) и относительности всего на свете, что эти самые мысли и стройные образы разваливаются и превращаются в компост. Если в «Ричарде III», популярном бутусовском спектакле, поставленном здесь же в «Сатириконе», стройность повествования и целостность художественных образов держались, как ни странно, на следующих друг за другом убийствах, то в «Отелло» Бутусов погрузил зрителя в клейстерное вязкое пространство подсознательного мавра и почти такое же существо женщины, которая одновременно и добыча, и хищница, и любимая, и главный враг. Отелло вышел слишком женским образом, а Дездемоны за вереницей масок почти не было. Были только иллюзии, сны, желание и смерть. Facebook
Administrator: От зрителя ...Зато я сходила на открытие сезона на премьеру "Отелло" в театр "Сатирикон". Мне понравилось, очень понравилось. Хочу еще раз сходить, хотя подруга ушла после первого акта, и... я ее понимаю. Это неклассическая постановка, это уже не совсем Шекспир. Это скорее спектакль по мотивам, спектакль-размышление о человеческой натуре, о любви и ревности. Современные декорации, много музыки, много другого, где-то даже эпатажного. Точно по этому спектаклю не надо изучать пьесу Шекспира, и детей не надо водить :) И даже не будет в конце "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?" Зато будет Пушкин, вот так неожиданно, ага...
Локоны: От зрителя: После прогона [16.10.2013] бутусовского "Отелло" пребываю в задумчивости - четырехчасовой спектакль похож на сложнейший ребус. С любопытством дожидаюсь рецензий. Потрясающий Тимофей Трибунцев - Яго, феерически прекрасен дважды обнаженный Денис Суханов. Совершенно замечательный Кассио - актера не знаю и Эмилия Лики Нифонтовой.
Administrator: Новая газета Сгорит синим пламенем… В «Сатириконе» — «Отелло» Юрия Бутусова — Willkommen! К нам! — кричит по-немецки в медный рупор балаганного вида человечек. Словно «Отелло» сыграет навзрыд гарнизонная самодеятельность у Войцека в полку. Рядовой, нос картошкой, насмотрится — и зарежет свою Марию за шашни с Тамбур-Мажором. Солдат или генерал, Эльзас или Венеция, XIX век или XVI (а то и XXI, страшно сказать), Кипр крепостей, возведенных крестоносцами, или Кипр пляжей с Эминемом из ночных кабаков: разницы нет. Везде и всегда, со времен царя Соломона, стрелы любви — стрелы огненные. Она пламень весьма сильный. В отдельных клинических случаях — просто адский. У Бутусова таких случаев два: Отелло — Денис Суханов и Яго — Тимофей Трибунцев. Один — блистателен и самовлюблен. Другой — прост, как шкаф в казарме-малосемейке. Но чуть не всю эту жуть с убийствами в спальнях и подворотнях человечек Яго, вечно обойденный по службе, затевает, чтобы доказать своей Эмилии, что он… что он… И на сцене хаос: в декорациях Александра Шишкина брошены комом алые британские мундиры и шинельки ВДВ, чеховские самовары и дешевые советские игрушки. За белым роялем наотмашь, изгибаясь и падая на клавиши, тапёрша лабает саундтрек к немой фильме о свойствах страсти. Но в немой фильме и саундтрек немой — а звучит над залом жалостная советская песня. На широкой качели, похожей на корабельную снасть, качаются китайский мандарин и матрос. Яго жарит глазунью на постном масле, Дездемона (Марьяна Спивак) меняет фронтовую гимнастерку на офисный прикид. Отелло — в качестве описания мук — читает рассказ Финна из «Руслана и Людмилы», летят мелким переплясом стихи Ахматовой и пожар из «Трех сестер». Программка подчеркивает: в спектакле присутствуют Пушкин, Аполлон Григорьев. И Андрей Краско, скоропостижно умерший на съемках в 2006 году, один из главных актеров Бутусова. Добро бы только это! Но ведь и Дездемона меняется что ни миг: то принимает в постели Кассио (по черным кулисам, впрочем, бежит рукописное предупреждение: «ЭТОГО НИКОГДА НЕ БЫЛО!»), то отвязно поет под караоке, то становится кроткой, чистой и прямой, как Корделия. А то делится на трех актрис — и все они оплетают полубезумного Отелло руками, уверяя в любви наперебой. Но чем мельче, чем пестрее цветные пузырики кошмара, тем яснее проступает главное. Зрелая, замечательная игра двоих: Отелло и Яго, Суханова и Трибунцева. В них — суть и нерв спектакля. Пересказывать игру, трактовать и искать в ней мессиджи — в данном случае вовсе дурное дело. Надо просто смотреть. Смотреть, кстати, придется три с половиной часа: Бутусов не дает зрителю поблажек, не позволяет расслабиться. Тут пахнет не энтертейментом, а кровью. Вот блестящий, порывистый, самовлюбленный успешный человек (первые минут пятнадцать спектакля Отелло-Суханов проводит на авансцене, меняя позы и шарфы перед трюмо). Готовый романтический герой, которого трясет и крутит оскорбленное чувство кровной собственности. Он любит ее! Он ни на минуту, ни на шаг не приближается к ее сути: оттого и троится его Дездемона, меняет парики, как души в разных инкарнациях. Он вырос и выслужил погоны в мире, где никто ничего не делает просто так… скажем, по любви… или оттого, что сказано «Не прелюбодействуй». (И в этом Отелло Бутусова и Суханова — совершенно наш человек и наш современник.) Поэтому он так готов поверить в измену и яростно сплюнуть: «Шлюха!» Он медленно мажет черным гримом точеное лицо — и зал физически видит, как гнев, ненависть, воспаленное зло заливают его мозг. И рядом с ним — Яго. Простой, расторопный, неказистый. Обративший свой здравый смысл в удавку, в идеальное средство манипуляции. Заживо съеденный ревностью к Отелло. Он-то свою Эмилию (Лика Нифонтова) — такую ж расторопную, как он сам, так же готовую выжать всё из своих возможностей второго сорта — видит вроде бы насквозь. Но не замечает в ней главное: неразрушенную человечность. Оттого и Яго сгорит синим пламенем, так и не присвоив ее. Чем дальше заходят страсти в гарнизон Кипра, тем меньше остается на сцене ребусов. Есть только эти двое — и тьма, воспаленная огнями. Таким они оба видят мир в свои полевые бинокли. И мир воздаст им за это: что оба видят — то и сбудется с ними. Впрочем, сюжет известен всем. Но как страстно, страшно, подробно, с обреченной яростью он сыгран — стоит увидеть. …Билеты на премьеру «Отелло» народ стреляет уже на выходе из метро. И правильно делает.
Administrator: "Еще ничего не закончилось. Все только начинается"(Ю.Бу.) С благодарностью Марине Дровосековой и Марьяне Спивак От Администратора: Убедительная просьба: копируя фотографии с форума в частные коллекции, хотя бы внеутренне благодарите за возможность это сделать. А вот с интернет-ресурсами серьезнее: прошу делать пометку, откуда взят тот или иной снимок. "Отмазки" типа: "да это уже там-то было..." не принимаются, т.к. "там-то" оно часто существуют только в закодированном, недоступном для копирования виде. И коды открыты исключительно для опубликования ЗДЕСЬ. Надеюсь на понимание.
Administrator: Коммерсантъ Взбодренный Шекспир "Отелло" в постановке Юрия Бутусова Театр "Сатирикон" под руководством Константина Райкина открыл сезон едва ли не последним из значимых московских театров, зато большой премьерой: режиссер Юрий Бутусов поставил шекспировского "Отелло". Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ. Жизнь любого театра непредсказуема и подчас полна удивительных для нетеатрального человека неожиданностей. Бывает даже так, как случилось с этим вот спектаклем "Сатирикона". Собирался сначала режиссер Юрий Бутусов — его пятый спектакль в театре Константина Райкина — ставить чеховские "Три сестры", но потом что-то не заладилось, но не бросать же работу вовсе,— и решили, что лучше сделают "Отелло". Нельзя сказать, что от Чехова в спектакле вообще ничего не осталось: "Александр Игнатьевич!" — истошно вопит одна из трех женщин, кружащихся по сцене в отчаянном танце, и театральные люди понимают, что имеются в виду полковник Вершинин и финал "Трех сестер", когда сестры Прозоровы прощаются с уходящими из города военными. Спектакли Юрия Бутусова вообще словно прорастают друг в друге и нередко друг друга продолжают. Когда странный человек, похожий на инвалида,— потом окажется, что это Яго,— в начале "Отелло" вдруг приветствует зрителей по-немецки, волей-неволей вспоминаешь и давнего "Войцека" в постановке Юрия Бутусова, и его же недавнего "Доброго человека из Сезуана" в Театре имени Пушкина, где зонги Брехта исполнялись по-немецки, на языке оригинала. Программка подсказывает, что есть в спектакле и воспоминания о покойном петербургском актере Андрее Краско, и если невооруженным глазом они и не особенно распознаются, то тот спектакль Бутусова, в котором Краско когда-то играл, "Смерть Тарелкина", вспомнить, может быть, действительно нелишне: элементы фантасмагории и трагифарса, в жанре которого написана пьеса Сухово-Кобылина, свойственны и новому "Отелло". В театре действительно возможно все — и у Юрия Бутусова все театральное годится в дело. Пространство, придуманное постоянным соавтором режиссера, художником Александром Шишкиным, напоминают о громадном складе декораций: словно театр вывернули наизнанку и предъявили зрителю закулисье. Театр этот большой, и спектаклей в нем много: список предметов реквизита, которыми загромождена сцена "Сатирикона", занял бы всю газетную полосу — зеркала и деревья в кадках, деревянная повозка и рояль, костюмы и объекты неизвестного назначения... Возможно, в этом же интерьере играли бы и "Три сестры". Здесь вообще можно играть любую классическую пьесу, за которой тянется шлейф богатой традиции разнообразных интерпретаций. Новый спектакль Юрия Бутусова растрепан, эклектичен и похож на какое-то тотальное кабаре — кажется, у каждой из сцен был какой-то отдельный импульс, и, наверное, именно разнообразные детали оформления часто служили источником фантазии для режиссера и актеров. Кроме Шекспира — в трех переводах — еще отрывок из "Руслана и Людмилы" Пушкина, и стихотворение Ахматовой, музыка — оригинальная от Фаустаса Латенаса, но еще Бах и "Битлз", Мендельсон и Эминем, Джо Кокер и "Колибри". На портале сцены — видео со смешными рисунками и, как следует понимать, ключевыми словами и выражениями. Любая важная для шекспировского сюжета деталь и любое событие в спектакле проверяется на значимость — и не выдерживает проверки. Злополучных, в данном случае красных, платков оказывается множество, почти столько же, сколько осенних листьев, выпавших из чемодана. Черный цвет — не знак отличия Отелло, а доступная краска, которой может вымазаться кто угодно. Надо ли пояснять, что никто никого не душит? Ничего нет заранее решенного и неизменного в мире нескончаемого театрального обмана: уверенно заявив эту тему в "Чайке", своем предыдущем сатириконовском спектакле, Бутусов продолжил ее в "Отелло". Здесь невозможно предугадать, каким именно обернется тот или иной персонаж в следующей сцене — и эта непредсказуемость удерживает зрительское внимание, и даже зачаровывает. Одна только Дездемона успевает предстать и развратной обманщицей, и глупенькой блондинкой, и холодной вамп, и преданной женой. Здесь и ключевая для "Отелло" тема ревности грозит оказаться лишь проекцией на внутритеатральные интриги: когда Яго готовит на электроплитке яичницу и угощает ею Отелло, легко представить себе двух актеров, которые живут в общежитии, а один вот тайно завидует другому. Но это всего лишь минута, один из этюдов, а разнообразные театральные фактуры и способы исполнения, должно быть, нужны Юрию Бутусову лишь для того, чтобы отринуть бессмысленность этого лживого мира и сосредоточиться на внутреннем процессе двух шекспировских персонажей, испытывающих сильные и страшные, губительные чувства. Спектакль держится на двух актерах: Тимофей Трибунцев (Яго) ведет первый акт, Денис Суханов (Отелло) — второй. Два человеческих типа, два актера разных амплуа, две разные линии, два примера невероятно сосредоточенного, чуткого и подробного освоения роли, умения покорить зрительный зал — и так подняться над несовершенством театрального мира. ФОТО: Михаил Гутерман
Administrator: Театрал В «Сатириконе» состоялась премьера «Отелло» Режиссер Юрий Бутусов всегда вольно обращается с классическими текстами. Текст Шекспира в новой постановке соседствует с Пушкиным с Ахматовой, и в музыке полно провокации – драйв о рок-н-ролла и кристальная ясность брехтовских зонгов, острых и точных, как хирургический скальпель. Все это сталкивается со стихией быта, поэтому предметный мир очень плотно населен. Юрий Бутусов в тандеме с художником Александром Шишкиным ставит уже пятый спектакль в «Сатириконе». Четыре из них по пьесам Шекспира: вариации на темы «Макбета», «Короля Лира», «Ричарда III» и «Отелло». Отелло Дениса Суханова – не брутальный воин, а утонченный неврастеник, сгоряющий от ревности. И только Яго в исполнении Тимофея Трибунцева близок к академичной традиции: у него честные глаза лжесвидетеля и море обаяния. В спектакле заняты артисты: Марьяна Спивак (Дездемона), Лика Нифонтова, Антон Кузнецов, Марина Дровосекова, Тимур Любимский, Артур Мухамадияров, Юрий Борисов, Полина Райкина.
Administrator: Известия Трагедия Шекспира в постановке Юрия Бутусова напоминает безумное кабаре У театра Константина Райкина с Юрием Бутусовым долгий и плодотворный роман. Он начался с трагикомедий по мотивам «Макбета», «Лира» и «Ричарда III», продолжился парадоксальной шестичасовой «Чайкой», и вот снова Шекспир. Хотя изначально предполагался Чехов. Бутусов начинал работать над «Тремя сестрами», а потом неожиданно переключился на «Отелло». Но отзвуки неосуществленной чеховской постановки есть и в этом спектакле — по сцене мечутся сестры в ночных сорочках, а сам Антон Павлович как заправский тапер наигрывает на рояле какой-то веселый мотивчик. Еще здесь есть цитаты из Пушкина, стихотворение Ахматовой, пантомима-посвящение актеру Андрею Краско, игравшему у Бутусова в «Смерти Тарелкина». Все они, как сообщает программка, похоронены в Петербурге. Но спектакль мало похож на надгробный памятник ушедшим поэтам. Скорее это плач по цивилизации, на руинах которой мы живем сегодня. Постоянный соавтор Бутусова художник Александр Шишкин живописно загромоздил пространство таким количеством хлама, что от взгляда на сцену кружится голова. Старая мебель, зеркала, кадки с цветами, груды кирпичей, вешалка с одеждой, электрическая плитка, на которой Яго жарит яичницу, вентиляторы, воздушные шарики, плюшевые игрушки и тут же выстроенные в ряд черепа. Этот бытовой хаос вполне отвечает замусоренности нашего сознания, где для трагедии и даже просто для сопереживания не остается места. Так что героям остается только устроить на этой свалке истории глумливое кабаре под саундтрек Фаустаса Латенаса, в котором Бах и Мендельсон соседствуют с Джо Кокером, Бликсой и питерской группой «Колибри». Как ни странно, фронтменом этого концерта выступает не интеллигентный и нервический Отелло в исполнении Дениса Суханова, а маленький щуплый Яго Тимофея Трибунцева. Многие считают этот персонаж воплощением беспричинного, инфернального зла. Но у Бутусова им движет вполне объяснимое чувство. Если его Ричард мстил миру за свое уродство и обделенность любовью, то Яго сжигает острая зависть к соперникам — он не может им простить высокие посты и успех у женщин. Спокойным, чуть сипловатым голоском, каким умел говорить покойный Андрей Панин, герой Трибунцева планирует расправу над врагами. Он — пружина и режиссер интриги, но во втором акте действие выходит у него из-под контроля, распадается на множество бессвязных эпизодов, окончательно теряя сюжетную последовательность. Бутусов в одном из интервью говорил, что для него ключевой сценой стал обморок Отелло. Но здесь все второе действие проходит в полуобморочном состоянии, подчиняясь прихотливой логике сна. Вот Яго и Дездемона возводят между собой кирпичную стену, надевают одинаковую мокрую одежду, зеркалят движения друг друга, целуются, а потом стреляют в упор. Вот Дездемона идет под венец с мавром, но вдруг обнаруживает, что под черным гримом скрывается Кассио. Сам Отелло выйдет на сцену обнаженным и станет танцевать с загадочной девушкой в шинели. А потом будет бродить меж пустых картонных коробок, пока не обнаружит в одной из них механическую собачку, поющую что-то идиотически жизнерадостное. Бесполезно пытаться расшифровать эти сюрреалистические сцены. Они действуют на интуитивном, эмоциональном уровне, завораживая красотой картинки или возгоняя градус постановки энергичным ритмом и актерским напором. Но все же по сравнению с остервенелой «Чайкой», созданной по тем же принципам «нелинейного» алогичного театра, это довольно холодный, отстраненный спектакль, на который, может быть, легла тень последней брехтовской постановки Бутусова в Театре Пушкина. Недаром в самом начале Яго начинает говорить по-немецки, как конферансье представляя публике это безумное-безумное кабаре. Ведь по большому счету бутусовский «Отелло» всё о том же — о кризисе человеческих отношений, о крахе веры, о нашей разобщенности, одиночестве, потере собственной идентичности и страшной неустойчивости мира, где белое в одночасье может превратиться в черное — и наоборот.
Administrator: От зрителя "Отелло" (герои) Для Бутусова очень важны актёры не просто с яркой индивидуальностью, но с собственной темой, именно они помогают ему воплотить его представления о мире. ЯГО. Обычно герой Трибунцева - "простой" человек (почти что "маленький человек"). Обаятельный, трогательный, с понятными слабостями и недостатками. С ним легко ассоциировать себя, ему веришь... Вот и Яго совершает своё "мировое зло" - и при этом готовит яичницу, обнимает женщин... просто живёт. Он даже ждёт от зрителей понимания - и находит его (Что поделать: политика - грязное дело... И вообще - жизнь такая!). То есть невольно свыкаешься с тем, что поведение Яго в порядке вещей. Обыкновенность героя подчёркивается и его музыкальными вкусами: он играет на электрогитаре красивые, но заезженные до полной банальности мелодии. Формально Яго ненавидит Отелло, потому что тоже ревнует и потому что обошли по службе. Но корень в другом: Отелло - человек иной породы, чужой, а значит, непонятный и опасный; Яго чувствует исходящую от него опасность, и не без основания. Для меня ключом к разгадке его ненависти стала сцена, когда Отелло мажет чёрной краской руки, а Яго смотрит на него, похолодев от ужаса. ОТЕЛЛО. Денис Суханов всегда играет не только человека, но идею, мысль, аллегорию. В нём нет быта и много стиля, он аристократичен, по-декадентски невитален - и в этом смысле Отелло противоположность Яго. Он не просто особенный - он единственный, а значит, абсолютно одинокий. Его индивидуализм зашкаливает, но... для современного человека это тоже понятно и привычно. Страх Яго в отношении его не напрасен: для Отелло существует лишь тот мир, который в его голове (как вариант субъективного идеализма), потому гибель чего-то для него важного означает гибель мира. В итоге, запустив эту адскую машину, Яго погибает сам. И непонятно даже, кто больше виноват в трагедии: ведь не случись Яго, Отелло мог споткнуться о что-нибудь другое: мало ли что нарушило бы его мировую гармонию - и тогда "конец всему". ДЕЗДЕМОНА. Безусловно, роль больше всего бы подошла Агриппине Стекловой - с её актёрской многоликостью и женской изменчивостью. Но эта тема уже серьёзно разработана ею в других спектаклях Бутусова, особенно, в "Чайке", а Марьяна Спивак вносит в образ новые краски. Молодая актриса лучше всего играет несчастную любовь - и это есть в спектакле. В остальном (как все уже подметили) Дездемона видится глазами мужчин: Отелло, Яго, иногда Родриго. "Неверная, как вода", она принимает форму любого сосуда. И так же, как без воды, мужчина не может жить без неё. Женщина-Ева создана из ребра мужчины, она даёт ему возможность познания и уводит из Рая - из мира детства. Вообще-то мир гибнет не до конца: происходит редукция, упрощение, возврат к первобытности, к "планете обезьян". Исчезают тонкость, сложность, глубина. Прихрамывающий Кассио и Бьянка вешают на руки Яго и Эмилии казённые бирки и уходят вместе - живущие инстинктами, "нищие духом". Замыкается круг, мир будет похож на тот, что изображён на заднике сцены (и не всеми замечен): какие-то человекообразные, косматые существа бредут по серому голому пространству.
Administrator: От зрителя Был сегодня в Сатириконе на "Отелло". Очередная занимательная интерпретация Шекспира от г-на Бутусова. Его "Макбет" и "Король Лир" в том же Сатириконе были для меня вещами из разряда "must see", увы, не могу сказать того же об "Отелло". Вроде все есть - отличная игра, эксперименты со светом и звуком, смешение жанров и времен, как всегда много воды и реквизита, трагедия и фарс - все рядом. Но что то не то, иногда слишком ожидаемы приемы, иногда слишком туманные ассоциации и аллегории, слишком все на надрыве. Кто смотрел его 4-х часовую "Чайку" и не был в восторге, может смело не ходить, а кто хочет посмотреть как Яго жарит яичницу на кухне под новости радио "Бизнес FM" или как выглядит Отелло без одежды - welcome.
полная версия страницы