Форум » Архив форума » Константин Аркадьевич Райкин, ЧАСТЬ 8 » Ответить

Константин Аркадьевич Райкин, ЧАСТЬ 8

Administrator: ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6 ЧАСТЬ 7

Ответов - 300, стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 All

Casi: click here Сегодня в рамках международного фестиваля "ВГИК" прошёл мастер-класс Константина Аркадьевича Райкина. В зале не то, что сидеть, стоять негде было! Колоссальной энергии и притягательности человек. Когда пьёшь воду из источника, то не возможно ей напиться, такое самое ощущение от информации,рассуждений, которые нам поведал Константин Аркадьевич.

Александра: ВГИК 2014 мастер класс Константина Аркадьевича Райкина

Innamorata: Мастер-класс Константина Райкина в ЦИМе.


Administrator: Отсюда "Я имею отношение к Саратову" Народный артист России Константин РАЙКИН побывал на фестивале Олега Янковского. На суд зрителей известный актер, режиссер и театральный педагог представил работу своих учеников, студентов второго курса Высшей театральной школы Константина Райкина. Саратовская панорама «Я имею отношение к Саратову» Класс-концерт "Азбука актера" – это первый выездной опыт воспитанников Константина Аркадьевича. Перед спектаклем он вместе с супругой Еленой Райкиной-Бутенко с удовольствием пообщался с саратовскими журналистами. Мэтр рассказал о своем отношении к нашему городу и Олегу Янковскому, а также о театре и педагогическом опыте. Никто так не играл… С первых минут общения Константин Райкин поразил саратовцев непередаваемыми обаянием и харизмой. Несмотря на то что в переполненном зале отсутствовали микрофоны, голос мэтра звучал настолько четко и уверенно, что его слышали даже на отдаленных рядах, чего нельзя было сказать о выступающих до Райкина артистах. Сын прославленного комика минувшего столетия, основателя Театра "Сатирикон" Аркадия Райкина, один из немногих детей знаменитых родителей, кто не остался в тени именитого отца и смог построить успешную карьеру. Константин известен зрителям по работам в Московском театре-студии под руководством Олега Табакова, Ленинградскому театру миниатюр, "Сатирикону", учебному театру-студии МХТ, а также ролям в кино. Наиболее яркие из них "Труффальдино из Бергамо", "Свой среди чужих, чужой среди своих", "Король Лир". Благодаря прекрасной физической форме все кинотрюки Райкин выполнял без помощи дублеров и каскадеров. Но популярность актеру принесло ни кино, а театральная сцена, которой он всегда отдавал предпочтение. В течение долгого времени Райкин преподавал в Школе-студии МХТ, после чего организовал собственную театральную школу. Работу своих воспитанников он и предложил саратовцам. – Считаю, что я имею отношение к Саратову, – поделился Константин Аркадьевич. – Я все время в жизни и в своей профессии сталкивался с людьми из вашего города. И тут Константин Аркадьевич ничуть не лукавил. Его супруга Елена, с которой он вместе уже более 20 лет, – представительница саратовской театральной школы. В наш город она приехала из Харькова, где окончила два курса режиссерского отделения института культуры. В 1982 году Елена окончила мастерскую Александра Дзекуна и Веры Ермаковой, после чего по распределению попала в труппу Орловского театра юного зрителя. Затем отучилась в Школе-студии МХТ, где и познакомилась с будущим мужем. Сегодня Елена Бутенко-Райкина не только актриса, но и режиссер, и ведущий театральный преподаватель. Дочь Райкиных Полина пошла по стопам родителей и тоже связала свою жизнь с театром. И конечно, Саратов для Константина Райкина связан с именами Олега Табакова и Олега Янковского. Хотя Райкину не довелось поработать с Янковским на одной сцене, он для Константина Аркадьевича оставался наиболее духовно близким коллегой по цеху. – Я не пропускал ни одного спектакля с участием Янковского в "Ленкоме", следил за новыми театральными и киноработами Олега Ивановича, – рассказывает Райкин. – Янковский тоже посещал наши спектакли. Чему-то он учился у нас, чему-то мы учились у него. Это был доброжелательный, ироничный и веселый человек. Он работал на уровне мировых театральных звезд и оставался верным профессии. Янковский – один из немногих артистов, который развивался по нарастающей силами своего таланта. Я люблю его киноработы у Марка Захарова в лентах "Убить дракона", "Обыкновенное чудо", его роль алкоголика в фильме Татьяны Лиозновой "Мы, нижеподписавшиеся". До него никто так не играл… Театральный монастырь лицедеев В Саратов Константин Райкин привез спектакль своих учеников "Азбука актера". Постановка с аншлагом прошла в Театре драмы 12 ноября. Затем спектакль увидят в Милане. Константин Аркадьевич рассказал, что в работе со студентами, как и все, отталкивается от классической системы Станиславского, тем не менее каждый мастер, безусловно, трактует ее по-своему. – Каждый готовит учеников для самого себя, – констатировал артист. – Это происходит инстинктивно. Лично я очень люблю лицедеев, бесстрашных артистов, которые не стесняются быть некрасивыми. Это важное качество. Любой актер моей школы впоследствии сможет трансформироваться и работать в другом театре. При этом как истинный мэтр Райкин уверен, что владеть театральным мастерством до конца невозможно. – Работа со студентами – это движение в неведомое, и в этом заключается весь ее кайф, – объясняет актер. Константин Аркадьевич – ярый приверженец классических консервативных традиций в театре. Сначала молодой актер должен пройти все необходимые азы театральной школы, и только потом он может пробовать себя в каких-либо креативных и авангардных течениях. Исходя из этого, Райкин запрещает ученикам сниматься в кино до третьего курса. К тому же график в театральной школе настолько плотный, что студенты проводят здесь ежедневно по 12 часов. Это своеобразный театральный монастырь. Предложение на 17 миллионов Впрочем, даже при такой жесткой дисциплине бывают и исключения. Речь идет о судьбоносных проектах в кино, которые вдруг сваливаются на молодых актеров. Именно такое предложение несколько лет назад поступило к второкурснице Школы-студии МХТ мастерской Константина Райкина Анне Чиповской. Девушке предложили главную роль в фильме "Стиляги". Впоследствии эту роль сыграла Оксана Акиньшина. Продюсер киноленты Леонид Ярмольник лично уговаривал Райкина отпустить Аню на съемки. Но Константин Аркадьевич предоставил право выбора самой Чиповской. В итоге девушка из потомственной творческой семьи выбрала учебу. А позже режиссер Валерий Тодоровский предложил Анне роль в не менее громком проекте – фильме "Оттепель". Такой же выбор когда-то сделал и сам Райкин. – Кумиром моего детства был гениальный французский мим Марсель Марсо, – рассказал Константин Аркадьевич. – Благодаря папе я был знаком с ним лично с одиннадцати лет и никогда не пропускал его гастролей в СССР. Когда я поступил на первый курс Щепкинского училища, Марсель Марсо в очередной раз приехал в нашу страну, к нему выстроилась огромная очередь советской молодежи. Каждый мечтал, чтобы знаменитый артист заметил его. В толпе, несмотря на личное знакомство, был и я. Француз оценил мои способности и пригласил меня в свою Школу пантомимы в Париж на два года. В училище мне сказали, что отпустят меня с одним условием: через два года мне придется поступать сюда заново на общих основаниях. Тогда я выбрал учебу. Второе судьбоносное предложение молодой Константин Райкин получил чуть позже от легендарного режиссера Стивена Спилберга. За эту работу Райкину предложили внушительный гонорар – 17 млн долларов. Свой отказ актер объяснил просто: "Мне не интересно сниматься в кино". По словам артиста, он ни за что не оставит работу в театре, пусть даже на время, поскольку это – смысл его жизни. – Неслучайно все лучшие актеры работают в театре, говорит Райкин. – На моих глазах Марк Захаров сделал великим актером Александра Абдулова, который до этого был немного нарциссом. Похожая история произошла и с Олегом Янковским. Константин Аркадьевич давно занимается "коллекционированием" предложений сыграть в фильмах и, соответственно, своих отказов. Правда, как шутит актер, не хватает только предложения от Эльдара Рязанова, от которого он бы уж точно не отказался. – Чтобы стать актером, мало окончить театральный вуз. Как минимум, лет пять нужно отработать в театре, и еще лет пять понадобится для того, чтобы обрести профессиональное мастерство, – добавляет Елена Бутенко-Райкина. – На четвертом курсе мы ориентируем студентов, что лучше работать в провинциальном театре, чем перебиваться работой официанта в Москве в ожидании каких-то звездных ролей, поэтому наши выпускники работают в театрах Питера, Новосибирска, Киева и других городов. Журналисты поинтересовались у Райкина, какими критериями должны обладать будущие актеры. Константин Аркадьевич отметил, что это прежде всего внутренняя энергоемкость и обаяние. Нередко на одно место в театральном вузе претендует несколько сотен человек, но по-настоящему талантливый человек выделяется сразу. Выпускниками мастерской Райкина, кстати, являются представитель третьего поколения звездной династии Ефремовых Никита Ефремов, актриса Глафира Тарханова, исполнитель роли Фила Ричардса в сериале "Интерны" американец Один Байрон, исполнитель главной роли Лени Филатова в фильме "Диверсант" Алексей Бардуков, наш земляк Артем Осипов и многие другие. В частности, саратовец Артем Осипов попал к Райкину поистине невероятно. Молодой человек учился на театральном отделении Саратовской консерватории, а потом по примеру многих сокурсников поехал покорять Москву. В Школу-студию МХТ Артем пришел в последний день конкурса и буквально уговорил преподавателей посмотреть на него. Харизма саратовца настолько поразила Константина Райкина и других членов комиссии, что Осипов прошел вне туров. Сегодня он исполнитель десяти главный ролей "Сатирикона", и на нем, без преувеличения, держится весь театр. Правда, даже мэтры иногда совершают ошибки. Так, в свое время член приемной комиссии Школы-студии МХТ Райкин не допустил в следующий тур известного актера Сергея Маковецкого. – На меня давил рядом сидящий педагог, очень известный актер, – вспоминал Константин Аркадьевич. – Это было невероятно. Принять бездаря за талант – это еще возможно. Но как не увидеть талант? Однако Маковецкий, как оказалось, не держит зла на Райкина. Улыбнувшись, он сказал, что в тот год его не принял никто. В заключение пресс-конференции Константин Райкин отметил символичность того, что фестиваль в Саратове получил имя Олега Янковского именно в Год культуры. Это достойная память Олегу Ивановичу, творческое становление которого неотделимо от саратовской театральной школы.

Administrator: В программе Санкт-Петербургского Международного культурного форума 9 декабря с 12.00 на Новой сцене Александринского театра пройдет мастер-класс народного артиста РФ Константина Райкина. Выдающийся мастер, педагог и руководитель театра «Сатирикон» поделиться секретами профессии, расскажет о своей жизни в искусстве, которая началась в 1971 году на сцене театра «Современник». С тех пор артист создал много ярких, запоминающихся ролей как на театральной сцене, так и в кино, воспитал не одно поколение актеров. Об этапах своего впечатляющего пути в театре маэстро расскажет слушателям 9 декабря.

Administrator: ТV Культура ЕСТЬ ВИДЕО Вручена первая литературная премия "Театральный роман" В театральном музее имени Бахрушина вручили первую литературную премию «Театральный роман». Награды получили издатели и авторы самых интересных и хорошо написанных, по мнению жюри, книг о театре. «Нам было нетрудно договориться между собой, потому что оказалось, что мы совершенно отдельно друг от друга, не сговариваясь, и увидев друг друга, в общем-то, один раз по этому поводу, достаточно единодушно пришли к какому-то решению», – поделился председатель жюри премии Константин Райкин. Главный приз присудили Алексею Бартошевичу за сборник его бесед с театральным критиком Екатериной Дмитриевской «Театральные хроники. Начало XXI века». Второе место заняла вновь выпущенная книга Евгения Зноско-Боровского «Русский театр начала XX века» – награду за переиздание вручили редактору и автору примечаний Валерию Семёновскому. А третье место разделили Римма Кречетова с биографией Станиславского, Эдуард Кочергин с произведением «Записки планшетной крысы» и Любовь Овэс, которая переиздала журнал Всеволода Мейерхольда «Любовь к трём апельсинам».

Casi: click here Константин Райкин: Среди критиков много необразованных людей Народный артист России художественный руководитель театра "Сатирикон" Константин Райкин везет в Минск спектакль "Самое любимое". Незадолго до творческого вечера мэтра в белорусской столице корреспондент AFISHA.TUT.BY расспросил наследника знаменитой фамилии о вдохновении, наслаждении жизнью и режиссерском высокомерии. - Афиша призывает идти на ваш творческий вечер за вдохновением. А что вдохновляет вас? - Как любого человека, меня вдохновляет что-нибудь замечательное. Меня все время что-то вдохновляет. И отрицательное тоже вдохновляет. Я многое перечитываю. - Со спектаклем "Самое любимое" вы посетили много стран. Неужели публика везде реагирует одинаково? - Одинаково не могут принимать ничего и нигде. Всегда по-разному. Нужно просто прийти на спектакль и посмотреть. - Этот спектакль вы играете уже много лет. Через призму возраста и жизненного опыта история рассказывается по-другому? Что меняется, замечаете ли вы изменения в себе? - Спектакль изменяется вместе со мной. Он о моей жизни. Я его играл 40 лет тому назад, но это было совсем другое. Если бы он не имел успеха, я бы его не играл так долго. - Вы часто отзываетесь о своей работе как о спасительной возможности избежать одиночества, поверить в свои силы, говорите, что наслаждаетесь жизнью, работая на износ. Неужели нет другого пути? - Нужно ли работать на износ, чтобы наслаждаться жизнью? Да, по-моему, да. А все остальное меня не интересует. Я просто работаю, так я устроен. Это для меня единственная приемлемая форма жизни, потому что я занимаюсь любимым делом. Моя профессия - это образ жизни. - Вы не любите критиков? Если да, то за что? - Почему не люблю? Как я могу не любить целую профессию? Просто не люблю плохих критиков, а люблю хороших. Но, к сожалению, плохих критиков большинство. А вообще, критика - это очень важная профессия, необходимая. Только среди этой братии очень много необразованных людей. - Следите за тем, что о вас говорят, пишут? - Да, слежу. Но очень редко что-то из этого может быть мне полезно. Мне достаточно моего собственного ощущения. Я сам себе критик и большой самоед. Есть определенные люди, мои учителя, к которым я прислушиваюсь. Они помогают мне своими замечаниями. - Ваше определение режиссуры - наука о том, как сделать так, чтобы зрителю было интересно - прекрасно. Но как же искусство ради искусства? Как режиссеру не скатиться в развлекательность, не пойти на поводу у публики и ее вкусов? - Режиссер имеет свои критерии, вкус и смысл. Не должен режиссер идти на поводу у зрителей. Важно за собой повести публику. На то он и режиссер. Сцена для того и сделана выше, чтобы быть над залом, а не спускаться в зрительный зал - до уровня публики. Главный вектор работы театра - поднять публику через понимание и пробуждение в ней высоких чувств. - То есть, другими словами, режиссер должен стоять на своем? - Да, но не терять понимания. Он должен всегда проверять, понимает ли его публика. Иначе это может превратиться в высокомерие. Важно не терять связи. Театр - это искусство времени. Либо сейчас тебя поймут, либо никогда.

Casi:

Локоны: Звёздный бульвар: Константин Райкин рассказал, почему бросил спорт, несмотря на успехи Во ВГИКе в районе Ростокино прошел мастер-класс народного артиста России Константина Райкина, художественного руководителя театра «Сатирикон» из Марьиной Рощи. Наиболее интересные моменты записал «Звездный бульвар». О лёгкой атлетике и рекордах Настоящим артистом сегодня можно стать только перенапрягаясь. Я в прошлом занимался лёгкой атлетикой. Но сегодня прыжки в высоту на 2,30 метра уже мало кого интересуют. Вот чтобы прыгать на 2,45, надо, помимо огромного дарования, очень много работать, обладать невероятно отточенной техникой, а ещё особым характером. Так же и в актёрском деле. ...Когда я занимался спортом, непременно хотел стать чемпионом и рекордсменом. Я спортом занимался не для здоровья, а для рекорда. Шесть лет провел в бесплодных попытках стать лучшим. Прыгал в длину, бегал стометровку. В 9 классе был кандидатом в мастера спорта. Но при этом я не был самым лучшим и решил оставить спорт. Когда стал студентом театрального института, мне хотелось, чтобы, когда я выхожу на сцену, вообще что-то в природе менялось. Например, как в старом фильме про Одиссея, гремел гром, когда он сгибает лук (смеётся). Когда один мой сокурсник говорил, что на нашем уровне мы играем неплохо, я не мог этого слышать. Эта ремесленническая позиция мне была ужасно скучна. Мне стыдно в этом признаться, но я думаю, что у меня многое впереди. Можете себе представить? Мне кажется, что надо стараться достать звезду с неба. С «Отелло» я дошутился ... Когда я артист, я самый послушный артист, я делаю только то, что мне скажет режиссёр, я глазом не поведу, если он мне не позволит. Я считаю, что так нужно. Когда я что-то ставлю, требую такого же отношения. Артист — это человек, который должен время от времени быть отстёган, поставлен в угол, лишён сладкого. Это обязательно, независимо от регалий. Регалии и звания — это для зрителей. Мне нужны замечания, я без замечаний не могу, мне нужно, чтобы режиссёр обязательно сказал, что я не так делаю. Не секрет, что есть режиссёры, которые вообще вежливой формой общения не владеют, она им не доступна. ...У меня большой послужной список, я сыграл множество ролей. Не знаю, что равновеликое мне может предложить кино. Я играл Гамлета. Найдётся ли извращенец-режиссёр, чтобы он мне в кино предложил сыграть Гамлета? Я ведь внешне похож на наше театральное здание, на «Сатирикон», на это убожество. Но внутри у меня, как и у театра, очень здорово. Когда к нам в театр пришел темнокожий Гриша Сиятвинда, я его спросил: «Гришка, если мы в театр возьмём пьесу „Отелло“, как думаешь, кто будет играть Отелло?» Он затрепетал: «Не знаю». Я ему сказал: «Как не знаю? Я!» Конечно, я дошутился, потому что Отелло сыграли и Суханов, и Аверин, и Сиятвинда, а я так и не сыграл. Но тем не менее я играл и Гамлета, и Ричарда Третьего, и Короля Лира... Играть-то я играл, а вот сыграл ли? По-моему Питер Брук сказал: «Гамлет — это вершина, склоны которой усыпаны трупами актёров и режиссёров». Я просто лежу среди этих разлагающихся трупов, рядом с этой вершиной, где-то на склоне, один из многих...

Casi: К.Райкин вручает премию "ТЕАТРАЛЬНЫЙ РОМАН"

Локоны:

Administrator: Отсюда Главный театральный летчик Константин Райкин успешно пилотировал в Орле Нас мало — юных, окрыленных, не задохнувшихся в пыли, еще простых, еще влюбленных в улыбку детскую земли. Владимир Набоков Фамилия, которая сулит блаженство заоблачных далей и в то же время напоминает о давнем ярмарочном развлечении – райках (Прим.: в 18-19 веке народный театр, состоящий из небольшого ящика с двумя увеличительными стеклами впереди. Народ рассматривал вращающиеся внутри картинки в лубочном стиле, сопровождавшиеся шутливыми пояснениями или сатирическим рифмованным монологом). И имя, которое созвучно с постоянной величиной, остающейся неизменной при всех изменениях и расчетах (Прим.: constans). Народный артист России, лауреат государственной премии, актер, режиссер, педагог ихудожественный руководитель театра «Сатирикон», Константин Райкин приехал в Орел, чтобы поделиться со зрителями «САМЫМ ЛЮБИМЫМ». «Самое любимое» – это моноспектакль, в котором Константин Аркадьевич Райкин рассказывает о неожиданном и вместе с тем предопределенным судьбой поступлении в театральное училище им. Б.В. Щукина и непростом пути самопознания. Эта вступительная, исполненная юмором и самоиронией, часть легко и ненавязчиво переходит к поэтическому блоку, в котором Константин Аркадьевич не то, чтобы читает, а прорисовывает, проживает стихотворения Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега и Александра Пушкина. Пользуясь смачными красками эмоционально-выразительных артистических приемов, Константин Аркадьевич на глазах у публики, вскидывая неумолимые, неудержимые, словно бы бескостные, кисти рук (как художник кистями и маслом), воссоздает на глазах у публики картину, в которой поэтические образы оживают, обретают и плоть, и цвет, и запахи, и звуки. Один, стоя на сцене в белой рубашке с бабочкой и в черном фраке, Константин Райкин превращает двухчасовой моноспектакль в полифонический концерт. А за три часа до выступления состоялась наша с Константином Аркадьевичем непродолжительная, но ёмкая беседа. Точный, как часы. Предельно сдержанный, но при этом атакующе обаятельный. Причем это особое обаяние и харизма сильного, внутренне целостного человека, который способен сконцентрировавшись на поставленном вопросе замечать и улавливать в процессе разговора нюансы. Его виртуозное владение речью, изумительное чувство слова и юмора делают даже самую, казалось бы, непримечательную беседу ярким и запоминающимся фрагментом жизни. О сколько нам открытий чудных Готовят просвещенья дух, И опыт, сын ошибок трудных, И гений, парадоксов друг, И случай, бог изобретатель. А.С.Пушкин Корр.: Константин Аркадьевич, из чего складывалась программа моноспектакля «Самое любимое»? Константин Райкин: Это спектакль, который я играю практически всю свою профессиональную жизнь. Он как-то видоизменяется вместе со мной. Я его сделал лет сорок тому назад. Такой спектакль моей жизни. Он меняется вместе со мной, причем довольно основательно. Он сейчас совсем другой, чем, скажем, тридцать лет назад. Я его играю в своем театре и вожу по стране, по всему миру. Он по-разному назывался в разное время и включал в себя разные блоки. Если не мучиться соображениями большой скромности, то я довольно умелый артист и многое могу сделать один, находясь просто на сцене перед зрительным залом. И если так все мои умения актерские соединить в одно, для интереса, или для рекорда Гиннеса, я думаю, что это часов на десять беспрерывной игры. И вот из этих 10 часов я выбираю такие два часа, любой из этих блоков или сочетание блоков и играю. Когда-то я очень много зрителей смешил, потом мне это надоело, потом я стал делать что-то другое, потом я и то, и другое делал. И поскольку у меня много вариантов, по ходу дела я выбираю какой-нибудь. Вот так, встречаясь с публикой, смотрю, какая она. Мне скучно что-то одно делать. Жизнь многожанровая, и моя в частности, и зрителей в зале не только одна краска в жизни интересует. Я не люблю так называемых «юмористов»с количеством шуток на один квадратный сантиметр речи. Я не люблю зрителей, которые только хотят смеяться. Мне кажется, что это плоско и однозначно. Корр.: А со своими коллегами – актерами и режиссерами провинциальных театров – вы общаетесь? Если да, что дает вам это общение? Константин Райкин: Конечно, общаюсь. Актерский мир театральный, он, с одной стороны бескрайний и бездонный, а с другой – довольно маленький по реальному количеству людей, которые этим делом занимаются, поэтому я знаю многих коллег своих, работающих не в столичных местах, во всяких городах, я знаю про их трудную очень жизнь и самоотверженную, иногда замечательно героическую судьбу. И потом, жизнь и в столице очень трудная у актеров, а театральных актеров – особенно. Корр.: Если дословно сослаться на вашу цитату, то вы говорили: «Я всегда ставлю то, что волнует, что нравится, а Островский мне нравится больше, чем все современные авторы, вместе взятые». Можете немного раскрыть ваше отношение к современной драматургии? Константин Райкин: Просто Островский – гениальный драматург, лучший из тех, кто писал на русском языке пьесы. На то он и гений, чтобы быть в единственном числе. И в некотором смысле и неповторимым, и непревзойденным. Но есть и современные замечательные драматурги. Я вот сейчас начинаю репетировать пьесу 2014 года, острейшую, я бы сказал. Очень талантливую, очень горькую, очень смешную, и болезненную. Это пьеса Владимира Зайцева (псевдоним драматурга) «Все оттенки голубого». Я четыре его пьесы знаю, и явную печать дарования большого они на себе носят. Есть Иван Вырыпаев, очень талантливый человек. К пьесам его я большого хватательного рефлекса не испытываю, но смотрю с интересом, это точно. Если брать из современной мировой драматургии – Мартин Макдонах, совсем не старый человек, ему лет 45. Я думаю, что он вообще лучше всех из ныне живущих и водящих пером. Лучше всех он пишет. И вот мы уже три пьесы его поставили, потому что это замечательное, интересное, точное высказывание про жизнь... И про нашу жизнь в том числе. Он, будучи ирландцем, не побывав ни разу в России, очень русский драматург. Корр.: Вашему авторству принадлежит замечательная фраза: «Театр – это то, что не дает мне умереть от жизни». А могли бы вы обратиться к читателям и сформулировать, почему в театр важно и нужно приходить? Константин Райкин: Ну что я буду формулировать? Те, кто это ощущают, они и так ходят, а тех, кто это не ощущает, никакие мои фразы не убедят. Это такое дело добровольное. Что я буду людей нашей страны пытаться одной фразой воспитать? Даже самые умные люди нашего государства, самые могущественные, мне кажется, очень заблуждаются по поводу отношения вообще к культуре, думая, что это десятистепенное дело. А это первостепенной важности дело, и все главные опасности жизни нашей страны происходят, с моей точки зрения, отсюда. От недостатка культуры, от недостатка духовности. Некий вакуум происходит в духовной жизни народа. А свято место пусто не бывает. Нет Бога, поселяется дьявол, а это очень опасно. Это опаснее всяких падений рубля. И падения все происходят на самом деле в общем и целом-то оттуда, и мы имеем то, что имеем; такое тревожное состояние по части недооценки вопроса заполненности мозгов и душ. Вот даже такие умные люди, которые нами руководят, они это недооценивают. Что ж я буду пытаться как-то сагитировать людей, которые вообще знать про это не знают?.. Вы знаете, что 90% жителей любого города мира, где находится театр, не ходят в театр вообще никогда. Ходит примерно – и это в лучшем случае – 10 % населения в любом городе мира, где есть театр. Это в лучшем случае 10, а то 8, а то 6. Поэтому 90 с лишним % вообще не ходит в театр. А вы знаете, что большинство людей глупые, а не умные? Чтобы не разочаровываться, надо не слишком очаровываться. Не надо заблуждаться. Это очень по-большевистски думать, что все хорошее от природы, а все плохое от империализма мирового. Понимаете? Это в природе человека. Он леноват, жуликоват, по природе своей, в основном. Не очень умен, очень эгоистичен. А людей духовных, требующих какого-то ответа, с какой-то особой тонкостью души, их вообще меньшинство. Поэтому я имею дело со зрителями театральными, а это ведь лучшая часть населения города. Вообще, лучшая часть человечества. Поэтому, к лучшей части я могу обратиться со словами неслыханной благодарности, потому что если бы не они, я вообще этим делом не занимался бы. Здоровое ощущение, божественное, что тебя кто-то понимает и поддерживает, находится с тобой в каком-то внутреннем душевном, духовном согласии – это огромное счастье. Вот с ними я хотел бы разговаривать, а с другими не то, что бы не хотел, но они просто по-другому устроены, что с ними делать, тут я бессилен. вела беседу Анна Дулевская, фото Олеси Суровых

Локоны: В рамках международного культурного форума в Санкт-Петербурге народный артист России провел 9 декабря мастер-класс в Александринском театре:

Innamorata:

Casi:

Casi: Константин Райкин. "Неудача Пуаро".

Administrator: Отсюда ​Константин Райкин: «Я – ещё и другая порода собаки» 22 марта в Сургуте состоялось очередное выступление мэтра российской сцены, художественного руководителя театра «Сатирикон» Константина Райкина . Он вновь удивил ценителей живого русского слова чтением поэзии Пушкина , Мандельштама , Самойлова , Рубцова , Заболоцкого , воспоминаниями об отце, зарисовками из своей насыщенной театральной жизни. Многие вопросы, ответы на которые хотели бы услышать зрители состоявшейся встречи-спектакля, остались за кадром. Этот пробел поможет восполнить фрагмент беседы с Константином Аркадьевичем, которая состоялась в его прошлый приезд в наш город. — Почему современное российское кино неинтересно Константину Райкину как актеру? Может наоборот, актер Райкин не интересен современному российскому кино? — Мне просто некогда этим заниматься. Я не рассматриваю предложения от кинорежиссеров. Уже приучил тех людей, которые хотят меня снять. Их, слава богу, становится все меньше и меньше. Хотя недавно мне опять позвонили с предложением сыграть какого-нибудь там Хаджу Насреддина. Я им быстро и вежливо отказываю. Я очень люблю кино как зритель. Смотрю фильмы иногда, не всегда получается все посмотреть, потому что много чего интересного выходит на свете. Самому сниматься мне некогда, ведь я и играю много, и ставлю много, и руковожу театром, а это опять множество организационных вопросов. Тем более что я еще и преподаю активно. Поэтому в эти четыре занятия ничего другого уже не вписывается. Да и особой творческой неудовлетворенности по поводу того, что я не снимаюсь в кино, у меня нет. Поскольку ничего интереснее того, чем я занимаюсь в театре, кино предложить не может. Ведь я сейчас играю Ричарда III, Короля Лира, одно, другое, третье. Кто мне может предложить что-то интереснее этого? — Может быть, поступали предложения о создании телевизионных спектаклей? Ведь не у всех есть возможность посмотреть их живьем? — Мне искренне жаль их. Но театр не живет на пленке. Даже вот «Поминальная молитва» Горина, в свое время снятая на пленку, — это плохо. Ни в какое сравнение со спектаклем не идет. Это еще и самообман. Люди, которые видят на экране версию спектакля, думают, что увидели этот спектакль. Это совершенно неверное представление. Театр — это совершенно другой вид искусства. Живая энергия, его никто не может заменить. Экран — он и есть экран. Он экранирует. Никогда ты не поймешь ничего толком про артиста и про спектакль, пока не увидишь это вживую. В этом отношении происходят порой удивительные вещи. Кто из нас, например, не знает Аллу Пугачеву . Это, казалось бы, родственница всех, вхожа в каждый дом. Ничего подобного. Пока ты не увидишь ее вживую, ты не поймешь масштаб истинного дарования этой артистки. И так с любым. Вот моего отца все знают по «Голубым огонькам» — а ведь это тысячная доля того, что он из себя представлял. Никто не знал, кроме тех, кто попадал на спектакль с участием отца, что это за артист. А так Райкин , Петросян , Тютькин, Пупкин — в одном ряду. «Знаете, мы все так любим вашего отца, всех этих артистов — Задорнова , Райкина…» Да для меня это просто оскорбление. Это все происходит почему? Потому что не видели вживую. Гением, величайшим артистом был мой отец. Пугачева. Ну я ж ее знаю. Однажды я попал, много лет назад, в «Театр эстрады» на ее представление. Я, как сумасшедшая поклонница, которая у подъезда ждет, чтобы автограф получить, побежал за кулисы, чтобы увидеть ее глаза. Хотя я был уже известный артист и смотрел ее тысячу раз по телевизору. Она меня размазала по стенке. Потому что вживую. То же самое и со спектаклями. Они не живут на пленке. Это гербарий. Перелистаем странички. Вот это пальма, это джунгли, это роза. Но ведь не так. Это лишь бледная тень прекрасной розы. Ведь и глаз устроен по-другому у зрителя. Он может одновременно видеть и наезжать, а камера не обладает такой способностью. Артист ведь вживую на тебя воздействует. Через воздух. Ты здесь, а он здесь. Телевизор не может этого повторить. А мы говорим, что видели спектакль «Поминальная молитва». Да ничего вы не видели. Да я заболел на несколько дней, после того как увидел этот спектакль с Леоновым ! А когда посмотрел по телевизору, я не заболел. Если кто-то живет в Москве, а кто-то в Сургуте или где еще, — это не причина, по которой можно думать, что случилось настоящее. «Мадонну» Рафаэля нужно смотреть вживую. Театр, спектакль не посмотрели — могу только сожалеть. Тиражирование не получается. Когда мне, например, артисты пытаются показаться по телевизору, мол, я не смогу сам приехать, но пришлю кассету. Ничего я не понимаю по кассете. Или кто-то из режиссеров хочет поставить у меня спектакль и предлагает оценить по кассете. Я отвечаю на это, что для меня это не аргумент, потому что я должен посмотреть спектакль. — Почему в последнее время вы играете больше отрицательные роли, ведь мы вас помним больше комичным, беззаботным Труфальдино? — Никогда я не был беззаботным. Ничего подобного. Все это абсолютная журналистская туфта. Труфальдино — это тоже совсем не беззаботный персонаж. У него, между прочим, куча забот. Никогда актер не выбирает, какую бы ему отрицательную роль сыграть. Он просто берет хорошие роли. А хорошие роли не зависят от моральных качеств персонажа. Потому что бывают отвратительные роли положительных героев, которые играть невозможно. Столько в них нежизненной глубины и неправды, как это было при советской власти. Так называемые положительные герои. Если честно, это не рабочее понятие. Нет понятий «положительная» и «отрицательная» роль. Есть только хорошие и плохие роли. Какая, например, самая плохая женская роль? Дездемона. Вот ее душат. И что? Ну и поздравляю. Как ее сыграть? Это ведь сплошная жертва. Невозможно ведь ничего нового придумать, если она не картавит, не шепелявит, если она не косая или горбатая. Это я так, для наглядности. А есть замечательные, просто гениальные отрицательные роли. Яго, например. Это ведь подарок для актера — сыграть такую роль. Но не потому, что ему хочется сыграть что-то мерзкое. Ему лишь хочется сыграть хорошую роль. В хороших ролях бывают злодейские начала. Ричард III — это одна из лучших ролей всех времен и народов. Почему? Я ведь играл и Сирано де Бержерака, и Мекки Ножа, и Гамлета. А Гамлет — это положительная или отрицательная роль? Непонятно. Это ведь как режиссер трактует. Если уж говорить, то отрицательные роли играть полезно. Потому что это самоочищение. Чем я лучше играю роль мерзавца, тем я больше ухожу от опасности быть таким в жизни. Это же что: я исторгаю из себя эту мерзость, вытаскиваю ее на сцену в образном качестве, сам же — двигаюсь в противоположном направлении. Другой это не выплескивает, оставляет это в себе, эту гниль душевную, и имеет большую опасность воплотить это в жизнь. Я имею возможность таким образом очищаться, да еще и других очищать, я надеюсь. Потому что такой спектакль, как сегодняшний, — это своеобразное предупреждение. Например, там очень страшные вещи говорятся. Там все время Бог затрагивается. Произведение-то серьезное, то, что мы играем. Я, например, советовался с представителями православной церкви. Мне это было очень интересно, как человеку верующему, как они к этому относятся, к этому произведению. Правда, я посоветовался с людьми, которым я доверяю. Ведь у церкви нет определенного отношения к искусству. Она по-разному трактует и театр, и все остальное. Это, кстати, было одной из причин, по которой я долго не крестился. Поскольку театр — это дело моей жизни, то мне было очень важно, чтобы вероисповедание, к которому я давно хотел примкнуть — поскольку я воспитан в православной культуре, — тоже уважительно относилось к тому, что я делаю, уж во всяком случае. Когда же я читаю, что театр — это дьявольщина и все, мне это кажется несправедливым. Это несправедливо и есть, потому что театр, как и любое поприще человеческое, изобилует возможностями как к Богу примкнуть, так и к дьяволу. Это зависит от того, какие цели ты преследуешь в данном случае, выходя на сцену. Я знаю людей, и среди них мой отец, который совершенно как к служению к этому относился, как к высокой такой миссии, которая призвана нести добро. И я к этому так отношусь. Среди людей православных, священников я нашел очень умных, интеллигентных, увлекающихся театром, которые мне объяснили, что дела не так уж совсем плохи. Все это зависит от конкретного церковного человека. Существует разное отношение к этому. Они меня благословили на эту работу. Потому что если говорить о главной мысли многих современных произведений, в том числе и тех, по которым идут спектакли в «Сатириконе», она заключается в том, что там, где нет Бога, поселяется дьявол, что свято место пусто не бывает. Так не бывает, что ни Бога нет, ни дьявола. Поэтому чтобы не поселить дьявола, надо поселить Бога. Нейтральной полосой человеческая душа никогда не является. Она служит либо одному, либо другому. В ней постоянно борется два начала. Когда я это понял, мне сразу стало легче. Тогда, собственно, я и крестился. Для меня это было действительно важно, чтобы моя работа не мешала моей вере, и наоборот. Поскольку моя работа — это прежде всего путь к Богу. Я занимаюсь этим делом, говоря высокими словами, чтобы стать лучше. Это путь самосовершенствования, который должен меня приблизить к чему-то божественному. Может, я странно говорю, но для меня это так. Поэтому любая роль, любой спектакль — я должен понимать, что я этим обязательно несу позитивное начало в зал. Для кого-то это неважно. Искусство может быть совершенно другим, может быть и дьявольским. Когда мы были при советской власти, мы слышали: «Искусство должно, театр должен»… Искусство никому ничего не должно. Это отражение мира через сознание художника. Оно может отражать и черное, дурное, разное. Может и божественное. На каждое такое отражение найдется свой потребитель. Есть дьявольские художники с огромным талантом, которые работают на черное, на зло. Может быть такое? Может быть. Но то, чем я занимаюсь, мне важно, чтобы оно приносило что-то доброе. — Как вы готовитесь к выходу на сцену? Есть ли у вас какие-либо ритуалы специальные? — Конечно, есть. Подготовка — это профессиональные тайны. Какие-то ухватки, приемы. Каждая роль имеет свой ритуал подготовки. Я, например, как раз очень готовящийся артист и поэтому не верю тем, кто так легко «из буфета» — раз! — и играть. Не верю и не люблю, когда это происходит. Поэтому я и студентов своих приучаю готовиться к спектаклю. Ритуал всегда есть. Он может быть очень неожиданным. Какая-то трагическая роль требует совершенно иного «подхода» к подготовке за кулисами. Например, роль в «Косметике врага». Пьеса очень черная, страшная, и конец там не из легких. Начало же такое веселое. Автор Амели Нотомб очень хитрая, все время обманывает читателя, а в данном случае — зрителя. Он думает, что идет по одному пути, а на самом деле совсем по-другому. Столько поворотов и неожиданностей. Зритель думает, что это один жанр и начинает весело это воспринимать, как некую комедию. А к концу комедия оборачивается таким ужасом и страхом. Но мы к этому готовимся определенно с Романом Ефимовичем . Все рассказывать не буду. Но если со стороны на это посмотреть, то выглядит это порой очень неожиданно для постороннего глаза. У нас на «Ричарде» — очень мощном и зрелищном спектакле — за кулисами царит такая водевильная атмосфера среди актеров. И я знаю, что если они как-то весело настроены, азартно, то это означает, что спектакль, скорее всего, пройдет хорошо. Еще звучат последние аккорды музыки, сказаны последние слова, а ты уже из роли вышел. Я не люблю этого шаманства, когда актер долго и томно… Нет, снимаешь, как перчатку. И чем лучше у тебя это получилось на сцене, тем легче ты это снимаешь. Это же такое дело, профессия. Не буду же я долго горбатым ходить после Ричарда III, и в машину садиться, и домой возвращаться. Это ведь такое дело. Образ — его надеваешь так осторожненько, и когда последние слова сказал, надо быстро его снять. — Каким должен быть актер, чтобы сыграть на одной сцене с Константином Райкиным? Чему вы учите своих студентов, чему научил вас ваш отец? — Учу их быть прежде всего профессионалами. Это каждый понимает по-своему. У меня есть определенное представление об этом. Артист как профессия, и какими качествами он должен обладать, чтобы быть профессионалом. Чтобы играть со мной на сцене, необходимо быть профессионалом. Вот и все. Хотя для меня это очень высокое требование. Это все, и это так много, что можно всю жизнь до этого тянутся так и не дотянуться, между прочим. Чему научил папа? Он совсем не обладал педагогическими способностями. Папа был гениальным артистом, но ничего не мог объяснить. На нем можно было с указкой показать, он был, с моей точки зрения, хрестоматийным примером гениальности, которая сама себя не сознает. Он был трудяга, но в связи с ним понятие «работа» атрофировалось и распадалось. Он без этого не мог жить. Он жил в профессии, как рыба живет в воде. Не было ощущения труда. Он бесконечно этим занимался. Никого научить он буквально не мог, только показать. Сам на себе. Повторить было за ним невозможно, потому что его краски годились только ему самому. Когда кто-то другой это делал — все выглядело неорганично и ужасно. Он не понимал, когда артист не может сразу сделать то, что он просит. Ему казалось, что он упрямится. Это превращалось в какие-то скандалы. Он был обладателем природного профессионализма. Творил неосознанно. Это, по словам, Евгения Вахтангова , высшая степень гениальности. Он терял сознание, когда выходил на сцену. Это было театральное существо, фантастическое. Педагогика — это вообще другое дело. Требует дикого терпения, учета другой индивидуальности. Идти за ним — пагубно, да и не нужно. Мне же, в первую очередь, не нужно было идти по его стопам. Что я и сделал. Занимаюсь другим делом. Хотя я понимаю, что мы с ним генно похожи, в силу родства. Научить он мог только собой. — Мешал ли вам в начале творческого пути «ореол славы» вашего отца? — Мешал, мешает и будет мешать. Это как плохая экология. Либо застрелиться, либо в ней жить. Это очень тяжело. Для большинства населения я кто? Сын Райкина. Так и будет — сколько бы лет мне ни было. Только те, кто меня видел на сцене, числят меня отдельно. Для остальных — все по-прежнему. Мне это не особенно нравится. Я очень любил папу, ценил его. Но мне всегда хотелось чувствовать себя отдельно. Лучше быть сволочью, но отдельно. Поскольку папа был сверхлюбимый, сверхпопулярный — это была настоящая слава, в самом высоком смысле этого слова. Раньше, когда я ничего не умел, — меня это угнетало. Фамилию носил тяжелейшую. Тютькиным или Пупкиным же легче быть. Его сравнивают с уровнем моря. Чуть волна. Гора Тютькин. Слава Тютькину. Молодец. Это же фамилия, как Эверест. Все равно. Выходит там кто-то. Ну, способный, что-то может. Это сейчас у меня есть какая-то биография творческая. Ведь я еще и другая порода собаки. Он красивый, костюмный герой. Я же характерный. Поэтому я как-то сам с собой договорился. А поначалу было тяжело. — Что будет, когда закончится «Сатирикон» для вас? — Что будет завтра и послезавтра, я знаю, что же дальше — я не загадываю. Скорее всего, займусь дачными делами, собаками, что-нибудь буду выращивать. А так, предпочитаю об этом не думать. Кстати : Свои сольные выступления-встречи Константин Райкин, как правило, посвящает своему отцу, легендарному актеру театра и кино Аркадию Райкину, 100-летний юбилей которого отмечался в 2011 году. Справка : Константин Райкин является художественным руководителем театра «Сатирикон» на протяжении последних 26 лет. С 2001 года он ведет активную преподавательскую деятельность, возглавляя курс в школе-студии МХАТ.

Casi:

Administrator:

Casi:

Administrator: CTV.BY: Актёр театра и кино, режиссёр Константин Райкин: планировал уйти в науку, а ушёл в театр!

Administrator: Кумиры о кумирах. К.Райкин о З.Гердте.

Administrator: От зрителя Вчера был в театре #Сатирикон на "Укрощении". Понятно, что за пьеса, понятно, что сыграно в "фирменном стиле" этого театра. Этот спектакль мне не понравился по некоторым причинам, которые здесь не хочу прописывать, однако одну причину упомянуть следует. Дело в том, что концепция, идея, которая стоит в основе Сатирикона, как мне кажется, живет благодаря одному человеку: Константину Райкину, а он в этом спектакле не играл. Во многом, именно поэтому, по моему скромному мнению, в спектакле не было того шарма, который возникает при появлении Райкина на сцене. Придя после спектакля домой, весь в раздумьях, я решил посмотреть для успокоения души своей мятежной что-нибудь РАЙКИНСКОЕ. Искать долго не пришлось, я наткнулся на вечер поэзии с Константином Райкиным, который называется "Послушайте". Надо сказать, что мои родители очень любят чтение Райкина, а я не так много слышал, чтобы судить. Поэтому, не долго думая, я приступил к просмотру этого поэтического вечера в ММДМ. Константин Райкин читал свои самые любимые стихотворения. И читал гениально. Его потрясающая манера, легкость перехода из одного состояния в другое, удивительный, до глубины пронзающий то крик, то шепот... в общем, я на одном дыхании, восторженно прослушал все стихотворения. Константин Райкин - человек, который не вписывается в какую-то систему, у которого есть некоторые свои внутренние законы. Его чтение - это исключительно его свободное волеизъявление, которое, как будто, вот прямо сейчас, в эту минуту создается в его воображении. Слушателю может открыться удивительный мир... красивый, страшный, завораживающий мир Константина Райкина. Ведь он читает свои любимые стихи, из СВОЕГО мира... Давай поедем в город, Где мы с тобой бывали. Года, как чемоданы, Оставим на вокзале. Года пускай хранятся, А нам храниться поздно. Нам будет чуть печально, Но бодро и морозно. Уже дозрела осень До синего налива. Дым, облако и птица Летят неторопливо. Ждут снега, листопады Недавно отшуршали. Огромно и просторно В осеннем полушарье. И все, что было зыбко, Растрепанно и розно, Мороз скрепил слюною, Как ласточкины гнезда. И вот ноябрь на свете, Огромный, просветленный. И кажется, что город Стоит ненаселенный,- Так много сверху неба, Садов и гнезд вороньих, Что и не замечаешь Людей, как посторонних... О, как я поздно понял, Зачем я существую, Зачем гоняет сердце По жилам кровь живую, И что, порой, напрасно Давал страстям улечься, И что нельзя беречься, И что нельзя беречься... http://youtu.be/lzTwJ5yZD6s

Administrator: Большое интервью на ОТР. Константин Райкин (11.10.2014)

Александра:

Administrator: Отсюда В учителях — сам Райкин! Будущие белые металлурги соприкоснулись с миром прекрасного. «У нас много общего» Художественный руководитель Высшей школы сценических искусств, народный артист России Константин Райкин провел для будущих белых металлургов мастер-класс. Приехал он в Образовательный центр группы ЧТПЗ не один: вместе с ним прибыли и его студенты, которые показали сверстникам лучшие сцены спектакля «ДомМарРощенное» — «Дом в Марьиной роще». Для московских гостей провели экскурсию по цехам предприятия и самому колледжу. Константин Райкин не стал скрывать эмоций: «Я первый раз здесь и на меня Белая металлургия производит сильное впечатление. Я вижу, как это сделано, как продумано, с каким духовным вкладом, — сказал артист. — Но главное для меня впечатление — это лица студентов, педагогов. Это лица 21 века, такие серьезные и одухотворенные лица — редкость». После этого Райкин рассказал о своем творческом пути и созданной им актерской школе. При этом подчеркнув, что между Высшей школой сценических искусств и Образовательным центром группы ЧТПЗ есть много общего. «Мы работаем по похожему принципу с дуальной системой обучения, существующей у вас. Наша школа сделана, в первую очередь, для того, чтобы готовить кадры для себя — для театра „Сатирикон“», — сказал худрук театра. В свою очередь студенты Образовательного центра ЧТПЗ представили творческий номер, придуманный для поздравления своих коллег по цеху с профессиональным праздником — Днем металлурга. Уже вечером на сцене Дворца культуры и техники ПНТЗ Константин Райкин представил спектакль-монолог «Своим голосом». Бесплатные билеты на него получили лучшие студенты образовательной программы «Будущее Белой металлургии», а также сотрудники и ветераны Первоуральского новотрубного завода.

Casi:

Локоны:

Локоны:

Casi: Константин Райкин. Давид Самойлов "Снегопад"

Casi: Константин Райкин «Мы это уже проходили Как только слышу „запретить“, я костьми лягу в защиту»

Локоны:

Александра: "Надо уметь любоваться пейзажем, когда доллар поднимается выше некуда. Идите в Третьяковку смотреть Куинджи «Лунную ночь на Днепре». Есть вещи, которые не зависят от падения рубля. Идите на какой-нибудь охренительный спектакль про любовь. Слушайте такую музыку, чтобы Обама близко не лежал. Чтобы санкциями не пахло. Хорошо еще, если «Лунная ночь на Днепре» не напомнит про Украину. Иначе — смотрите на натюрморт. Какие-то умники писали в прессе: что нам даст «Гамлет», когда тысячами гибнут люди? К человеческим жизням арифметику не надо применять. А надо, чтобы вы пришли в театр и пожалели хотя бы одного, маленького и незаметного. Нас обвиняют в аполитичности. Когда Островский писал социальные пьесы, его боготворили. Как только создал гениальную «Снегурочку» — стали проклинать. ..Себя с Островским не сравниваю. Но согласен с ним — нельзя заниматься только злободневным." Константин Райкин

Локоны:

Lyra: Константин Райкин. Литература про меня. Ведущий и собеседник – Дмитрий Быков Когда — 26 апреля, воскресенье в 18.00 Где — Центральный Дом литераторов, Б.Никитская 53 (м. Баррикадная), г. Москва Подробности — Час, проведенный с Райкиным, по интенсивности затрат его мастерства и темперамента, об уме уж не говорю, – стоит нескольких спектаклей, - уверен Дмитрий Быков. Он абсолютный актер — из тех, что уже машинально, без усилия, для каждого слова подбирает четкий жест, для любой мысли — маску, гримаску. И маски его запоминаются. Если бы у российских звезд, как у некоторых западных, был обычай брать деньги за интервью – подозреваю, единственным человеком, имеющим на это полное моральное право, был бы Константин Райкин. «Литература про меня» - проект, инициатором которого выступил поэт, писатель публицист Дмитрий Быков. Он же ведет творческие вечера, где известные люди рассказывают о книгах, которые на них повлияли, сформировали, без которых они не мыслят себя. Выступление в «Прямой речи» становится поводом вспомнить самое любимое из литературы, а литература - прекрасным поводом рассказать о себе. Бумажные билеты в кассе ЦДЛ с 12 до 19 часов, уточняйте график работы кассы по телефону +7 (495) 691-63-16 Прямая речь

Casi: Константин Райкин "Трехгрошевая опера"

Casi: Константин Райкин и Владимир Машков. Репетиция спектакля "Трехгрошовая опера". Театр "Сатирикон". 1996

Administrator: *КОНСТАНТИН РАЙКИН 31 октября 1999 года © Photo Pavel Markin

Casi: Константин Райкин На ночь глядя, Борис Берман, Ильдар Жандарев, интервью, знаменитости

Administrator: Отсюда Актер театра и кино, Народный артист РФ, руководитель московского театра «Сатирикон» Константин Райкин посетит спектакль студентов Театрального факультета МИТРО. В ближайшее воскресенье, 22-го марта во втором корпусе МИТРО на Сибирском проезде, д. 2 состоится показ класс-концерта «На легких молодых ногах!..». В постановке задействованы студенты 2-го курса Театрального факультета МИТРО (Мастерская С.В. Шенталинского). В класс-концерт вошло лучшее из того, чему актеры научились на первом курсе – этюды, наблюдения, фантазии, импровизации, элементы тренингов, хореографические и вокальные постановки. Одним из гостей станет актер театра и кино, Народный артист РФ, руководитель московского театра «Сатирикон» Константин Райкин. Приглашаются все желающие! Запись на показ по электронной почте: pr@mitro-tv.ru. Просьба указывать в письмах ФИО и номер группы.

Administrator:

Administrator:

Casi:

Administrator:

Administrator: Отсюда Константин Райкин: Я добрый диктатор 7 апреля в Ереване пройдет моноспектакль-концерт Константина Райкина "Своим голосом". "Это спектакль моей жизни. Я его играю лет 40, но он постоянно видоизменяется. Когда-то он был сплошь из актерских прибамбасов и шуток, сейчас в спектакле много стихов", - рассказал Райкин на пресс-конференции 7 апреля. "Театр - это великое искусство настоящего времени. Зритель аплодирует за тот пирожок, что ты испек при нем. И если пирожок вкусный - зритель будет тебе благодарен. Никто не имеет такого шквального успеха, как артисты. Но их также быстро и забывают. Шквальность успеха - это плата за кратковременность", - заметил Райкин. По его признанию, он давно сделал свой выбор в пользу театра. "В театре я играл и Ричарда III, и Сирано де Бержерака. Кино не может мне предложить ничего равнозначного. Однажды Спилберг предложил мне роль с гонораром в $17 млн. Я отказался, потому что у меня, как в известном анекдоте, были елки", - сказал он. Константин Райкин с 1988 года является художественным руководителем театра "Сатирикон". Кроме того, он худрук Высшей школы сценических искусств. "Я добрый диктатор. На одной любви ничего не строится. Но и страх не должен превалировать. В театре "Сатирикон" нормальная текучка кадров. Дело в том, что я люблю артистов, наэлектризованных ощущением, что их подсиживают", - заметил он. Райкин признался, что по-прежнему чувствует себя молодым. "И умру я от молодости", - с улыбкой добавил Константин Райкин.

Administrator: Отсюда Константин Райкин: «Умных и тонких душой людей всегда гораздо меньше, чем глупых и толстокожих» Никто не может иметь такого шквального успеха, как актер театра, однако наряду с этим театральный актер также быстро и забывается, - признается российский актер, режиссер и педагог, народный артист России Константин Райкин, приехавший в Армению со спектаклем «Своим голосом». Свои взаимоотношения с кино российский актер ограничивает посещением кинотеатров в качестве зрителя и отмечает, что сниматься в кино не намерен. «Я люблю ходить в кино. Но свой выбор я уже сделал. Театр – место моей любви», - признался на встрече с журналистами Райкин и, перечисляя свои роли в театре, добавляет: «А что мне может предложить кино?». По мнению актера с театром не может сравниться ничто. «Никто не может иметь такого шквального успеха, как актер театра, разве что спортсмен, когда забьет гол»,- признается актер, добавляя, что наряду с этим театральных актеров также быстро и забывают. Но перспектива быть забытым Райкина не пугает, делать какие-либо записи лишь для того, чтобы не быть забытым он не намерен. «Зритель благодарен актеру, а пирожок, который он испек тут же, на месте», - поясняет свою позицию он. Не разочаровывают Райкина и его зрители, с расхожим мнением о деградации общества он не согласен. «Мне сложно замечать такие трагические изменения в зрителях. В конечном итоге, зрители театра – это лишь 10% населения городов, причем всех. 90% населения никогда не ходят в театры. К тому же, как говорится, чтобы не разочаровываться, не надо очаровываться. Умных и тонких душой людей всегда гораздо меньше, чем глупых и толстокожих», - заметил Райкин. На сделанный в пользу театра выбор Константина Райкина не повлияли и многие выгодные с финансовой точки зрения предложения сняться в кино: «Несколько лет назад Спилберг приглашал меня сниматься, предлагал за это 17 миллионов, но я отказался». Пошутив, что не смог согласиться, поскольку у него «были елки», Райкин, тем не менее, признается: «Это конечно шутка, но должен признаться, что мне приятно, что я отказался». В настоящее время Константин Райкин является одновременно актером, режиссером и педагогом. Последние 27 лет он – художественный руководителем театра «Сатирикон». «Я там играю и ставлю спектакли, приглашаю режиссеров», - отметил он. Также он является и художественным руководителем Высшей школы сценических искусств – Театральной школы Константина Райкина. «Я - актер, режиссер и педагог», - отмечает Райкин, добавляя: «Я профессор. О-хо-хо!». При этом, он признается, что как в театре, так и в театральной школе выступает в роли – доброго диктатора. «Я – добрый диктатор. Без страха, на одной любви ничего не строится», - заявляет Райкин, добавляя, что естественно страх не должен преобладать. Говоря о своем визите в Армению, Райкин отмечает, что приехал в Армению со моноспектаклем «Своим голосом». «Это спектакль моей жизни. Я его играю уже сорок лет, но он всегда меняется. Меняюсь я, меняется и он», - заявил он, добавив, что в спектакле есть все – и грустные, и веселые моменты, и стихи. «Я делаю, что хочу», - заявил он, добавляя, что для того, чтобы понять спектакль нужно, естественно, знать русский. «Я обсудил всех русскоязычных людей планеты. Разве что в Антарктиде не был. Сейчас жду, пока русскоязычные дети подрастут, чтобы обслужить и их», - заявляет актер. Райкин признался, что и ранее, «много лет назад» бывал и работал на телевидении в Армении, однако воспоминания актера о тех годах оказались не самыми приятными. «Тут особо даже не о чем рассказывать. Я работал по приглашению телеканала и был потрясен непрофессионализмом. Я был молод и полон сил, но они меня замучили. Я 28 раз повторил то, что они мне говорили сделать, а потом выяснилось, что у них не получается это отснять. Потом еще выяснилось, что для меня не приобрели обратного билета… Словом – кошмар!». И, тем не менее, не очень приятные воспоминания не повлияли на отношение к стране. «Одну жену назад я был женат на Гуле Салаховой, у нее армянские и азербайджанские корни. Так, что в Ереване и в Баку я себя чувствую в некоторой степени дома», - заявил Райкин. Все зависимости от наличия хороших или плохих воспоминаний Райкин категорически не согласен с мнением, что о прошлом нужно забыть и жить настоящим и будущим. «Никто из интересующих меня людей так не думает. Это мнение, извините, дурака, которое даже не стоит комментировать. Без прошлого нет будущего. Забывать прошлое губительно», - заявил он. Сам Райкин всегда с особой теплотой вспоминает своего отца Аркадия Райкина и уверен, что он остался бы доволен, если бы видел, что сейчас делает театр Сатирикон. «Он всегда был отдельным актером. То, что годилось ему, не годилось мне, не годилось никому. Аркадий Райкин – это отдельный жанр, который с его уходом завершился», - отмечает Константин Райкин. Сам он признается, что не похож на отца: «Он был болен, при чем болен с ранних лет. Он страдал пороком сердца, поэтому был бережным к себе, он экономил себя для сцены. Мне же это не нужно, я здоров, и вообще я больше в маму. Она – гениальная женщина, просто она посвятила себя папе, поэтому не так проявилась. Он бы не достиг и половины того, чего достиг, если бы она не была рядом»…

Casi:

Administrator: Отсюда Константин Райкин: «У нас некрофильское государство. Это заметил еще Пушкин» ВЫДАЮЩИЙСЯ АРТИСТ ПРОЧЕЛ КАЗАНСКОЙ ПУБЛИКЕ СВОИ ЛЮБИМЫЕ СТИХИ И ЗАВЕРИЛ, ЧТО ЖИЗНЬ НЕ ОГРАНИЧИВАЕТСЯ КУРСОМ ДОЛЛАРА Константин Райкин выступил накануне в «Пирамиде». Знаменитый актер и художественный руководитель столичного театра «Сатирикон» представил казанской публике двухчасовую программу, в которой преобладала поэзия Самойлова, Заболоцкого, Мандельштама и, конечно, Пушкина. Корреспондент «БИЗНЕС Online» с интересом услышал, что думает о пресловутых взаимоотношениях художника и власти один из самых уважаемых людей современного российского театра. «ЩУКА» ВМЕСТО УНИВЕРСИТЕТА Накануне в Казани гостил один из лучших отечественных драматических актеров современности. Хотя Константин Райкин уже давно не просто блестящий артист, а, пожалуй, один из самых уважаемых людей в отечественном театральном мире. Худрук «Сатирикона» выступил в столице Татарстана с программой «Самое любимое», которая на три четверти состояла из чтения стихов. Конечно, это не был в чистом виде моноспектакль сродни легендарному райкинскому «Контрабасу», благодаря которому многие узнали о том, что Патрик Зюскинд написал не только «Парфюмера», скорее, концерт, но то, как герой связывал поэзию Давида Самойлова и Николая Заболоцкого, как общался с публикой на литературоведческие и философские темы, создавало ощущение единого повествования. Райкин — известный ревнитель театральных ценностей, вот и перед вчерашним мероприятием голос артиста в довольно суровых тонах предлагал зрителям выключить мобильные телефоны и не пользоваться фото- и видеоаппаратурой даже во время поклонов, кажется, эта запись звучит и перед представлениями в «Сатириконе». А еще Райкин известен тем, что в качестве режиссера старается делать спектакли без антракта — считает, что если физиологические потребности зрителя побеждают интерес к происходящему на сцене, то тем хуже для авторов этого спектакля. Вот и в Казани публику ждали два часа общения с артистом без перерыва. Надо сказать, аудитория, среди которой, к сожалению, было немного молодежи, оказалась по-хорошему «вышколенной». Не переусердствовала с лишними аплодисментами в ненужных местах, чего очень не любит Райкин, да и вызовов мобильников не прозвучало ни одного. Разве что в баре «Пирамиды», который, как известно, расположен прямо в зрительном зале, иногда вдруг начинали перебирать посуду или копошиться в ведерке со льдом. Но это мелочи жизни. Все такой же молодой и подвижный в свои без малого 65 лет, одетый во фрак Райкин начал с привычных сюжетов для творческого вечера, рассказав в красках о том, как делал свой главный жизненный выбор — стал артистом, предпочтя Щукинское училище биофаку Ленинградского университета. Но это было только начало. Серьезный разговор с публикой начался, когда артист обратился к поэзии. «ОНИ ЛЮБИТЬ УМЕЮТ ТОЛЬКО МЕРТВЫХ» Рассказывать о том, как Райкин читал стихи, довольно бессмысленно — выдающийся актер, конечно, делал это великолепно. А вот его размышления о судьбах поэтов в контексте судьбы страны были очень любопытны. Начав с довольно большого блока произведений фронтовика Самойлова, артист обратился к творчеству Заболоцкого, чья судьба была исковеркана сталинскими лагерями, а первое официальное признание, по замечанию Райкина, пришло в некрологе, где он был назван «большим советским поэтом». После чего худрук «Сатирикона» напомнил, что почти у всех выдающихся российских поэтов «кровавые, изуродованные судьбы». И чем выше поэт, необычнее, мощнее, тем у него сложнее отношения с властью: «Это было и в XIX веке, а в XX эта закономерность только усугубилась. Посмотрите, какие страшные судьбы у лучших наших поэтов, у гордости русского языка, у гордости национального духа, у гордости нашей культуры, даже культуры всего человечества: растрелянный Гумилев, повесившаяся Цветаева, повесившийся Есенин, застрелившийся Маяковский, изгнанный из страны Бродский, уничтоженный в сталинском лагере Мандельштам, преданный всенародному позору Пастернак. Я вам называю лучших из лучших». По Райкину, проблема в том, что в стране «нет покаяния, нет к этому определенного отношения»: «У нас вообще нет внятного отношения к прошлому, и это очень тревожно. Потому что такой тревожной тучей висит этот грех над всеми нами, что тяжело дышится и нет уверенности, что так не будет продолжаться. А так не должно продолжаться, потому что это страшная несправедливость и варварство — так обращаться с нашим главным достоянием. Ведь потом их именами называем площади, улицы, станции метро, а до этого убиваем. Страна так устроена, к сожалению. Должно быть какое-то покаяние, облегчение, снятие с души греха, а этого нет». И далее, в продолжение печальных размышлений: «У нас некрофильское государство. Больше любят мертвых, чем живых (прерывая аплодисменты)... А что тут аплодировать? Помолчим просто. Это еще заметил Александр Сергеевич Пушкин, который сказал: «Они любить умеют только мертвых». Это он сказал в «Борисе Годунове». Очень горькое наблюдение, которое актуально и по сей день». «ЕСТЬ ВЕЩИ, ПРЕКРАСНО НЕ ЗАВИСЯЩИЕ ОТ КУРСА ДОЛЛАРА» Показалось, что вершины эмоционального накала вечер достиг, когда Райкин читал Осипа Мандельштама «За гремучую доблесть грядущих веков...», «Я наравне с другими хочу тебе служить...». «Никто так не пишет о любви, как Мандельштам. Анна Андреевна Ахматова говорила, что он пишет лучшие любовные стихи XX века. И это было сказано ближе к началу века, то есть она до конца века отказывала всем оставшимся поэтам в возможности хоть как-то к нему приблизиться в этом вопросе. И действительно...» — уверен артист. Конечно же, Райкин не мог не вспомнить о трагической судьбе поэта: «Гениальный поэт, высочайшей порядочности человек. «Олицетворение оптимизма», как про него писали близко знавшие люди. Был солнечный человек, совсем не политический человек. Писал по-другому, не так, как другие, от этого «враг народа», «отрезанный ломоть». Замученный обысками, допросами, ссылками и, в конце концов, уничтоженный». Что же до «нашего всего», то Александр Сергеевич Пушкин, считает Райкин, «никогда не бывает легкомысленным — это очень поверхностное представление о его творчестве»: «Любое его кажущееся легкомыслие преисполнено глубочайшей мудростью. Мне, вообще, кажется, что он занят одним и это главная тема его творчества — он ищет радость в безрадостной жизни, он ищет счастья в несчастной жизни, каковой была его жизнь. Он проживал очень тяжелую жизнь, очень скупую на радости. И Пушкин как гений умел в этих маленьких крупицах находить божественные знаки и уметь их своей фантазией раздуть до размеров какого-то необыкновенного счастья. И поэтому в этом его величайшая мудрость». В конце вечера Райкин напутствовал верную публику: «Самые тяжелые времена изобилуют поводами для счастья. Кто-то очень умный сказал, что... счастье — это не станция назначения, а способ путешествовать. Мне кажется, это важно понимать. У нас выбор ведь небольшой. У нас времена либо тяжелые, либо очень тяжелые, либо... не дай бог. Но про это не будем говорить. Еще время такое циничное и такое материальное. И так политики разнуздались. Создается впечатление, что политика — это и есть жизнь. Политика и экономика. Это заблуждение. Есть вещи, прекрасно не зависящие от курса доллара, от политической ситуации... Есть глаза любящих нас людей, понимающих нас людей. Есть лица людей, которых мы любим. Есть смена времен года. Зима, весна, лето и осень — это ведь не только холодно, грязно, жарко и сыро, а еще и очень красиво. И это очень важно понимать». Когда публика расходилась, одна интеллигентная дама подошла к бару и настойчиво попросила бармена «в следующий раз не греметь так кастрюлями». И была абсолютно права.

Casi: Фотограф Алексей Витвицкий

Administrator: 7 мая 2015 г., в 19.00, в Доме-музее М.Н. Ермоловой – отделе Театрального музея им. А.А. Бахрушина – состоится встреча с народным артистом России, режиссёром Константином Райкиным «САМОЕ ЛЮБИМОЕ» /Поэзия и что-нибудь ещё.../. Константин Райкин - художественный руководитель Российского государственного театра «Сатирикон» имени Аркадия Райкина, лауреат Государственных премий РФ, четырежды лауреат Национальной театральной премии «Золотая Маска», лауреат театральных премий Фонда им. К. Станиславского, «Хрустальная Турандот», «Чайка», «Кумир», профессор Школы-студии МХАТ Константин Райкин родился в семье великого артиста Аркадия Райкина. Окончил Высшее театральное училище имени Б.В. Щукина при театре Евг. Вахтангова, курс Ю.В. Катина-Ярцева. Театральной деятельностью занимается более 40 лет. Ждём Вас 7 мая в Доме-музее М.Н. Ермоловой.

Casi:

Casi:

Casi: click here — Вы можете дать свою версию, о чем рассказ Кафки «Превращение»? Вы играли в спектакле по этому произведению… — Я не очень любил Кафку. Я его «проходил» в институте. У меня же высшее образование как-никак. (Быков: о Госпади! Мы догадываемся!) Вот бывает МОЕ и бывает НЕ МОЕ. Кафка – не мое. Он даже какой-то противноватый для меня автор был. Но когда я стал его играть, то понял: бывает ситуация, что тебя не надо, а ты есть. И что «Превращение» про это. — Но вы-то не бываете в такой ситуации! — Я всю жизнь в такой ситуации! *** — В жизни папа был тихий, скромный человек, который больше слушал, чем говорил. От него часто ждали продолжения того, что было на сцене и обижались, что в жизни он так не блестел. *** — Я знал, что буду читать и даже сам попрошу почитать, просто не ожидал, что именно сейчас. Ну ничего, сейчас соберусь… *** — Говорят, Шендеровчи ваш ученик? Что вы о нем думаете? — Я думаю о нем очень хорошо. *** — Беретесь ли вы за сериалы? — Кто-то не в курсе дел совсем. Я сделал выбор, я занимаюсь театром. И у меня нет времени. И если посмотреть, какие роли я сыграл в театре, станет ясно, что кино никогда не смогло бы мне такого предложить… *** — Дима, страшно говорить, но я не боюсь смерти... — Может, вы как и я, знаете, что ее нет? — Да, возможно, мы говорим об одном и том же… — Конечно об одном! — Да, почему-то не боюсь… Правда иногда кажется, что как только я это скажу, выскочит какая-нибудь сволочь с пистолетом! — Вот она, драматургия! Сволочь с пистолетом, твой выход! — Да! Столько репетировали, а она, сука, опаздывает… *** — Играли ли вы женские роли? Табакова помню, вас нет… — Я играл в «Служанках» у Виктюка. У меня даже есть приз «За лучшую женскую роль». — Тут пришла смс: «У Виктюка – не считается». (Вечер "Литература про меня" с Константином Райкиным и Дмитрием Быковым, 26 апреля)

Casi: Константин Райкин. В спектакле "Современника" "Мы не увидимся с тобой" (1980) Фотограф Валерий Христофоров

Administrator: Дмитрий Быков. Лекции, стихи, книги, статьи — Списком моего чтения занималась мама – высокообразованный человек. Она и папиным образованием занималась, ну и моим заодно. Иногда сама читала мне вслух. Для этого меня надо было сначала поймать и усадить, а это было нелегко. Но когда сделать это удавалось, и она уже прочитывала несколько страниц, я замирал. Например, она читала «Чертопханов и Недопюскин» Тургенева, и доходила до того момента, когда, помните? – его бросила цыганка. На маму это производило такое впечатление, что она останавливалась и начинала плакать. А мне же интересно уже! И я говорил: ну бросила? Так что там дальше? А мама зависала надолго. Тут врывался разъяренный папа и говорил: «что ты за эгоист такой? Не видишь, мама плачет?!» Константин Райкин ничего не делает вполсилы, кажется, не умеет. И на вопросы в «Литературе про меня» он отвечал не только честно, но и артистично. Было понятно, что ему самому интересно поискать ответы, сформулировать их, и что если он был бы один на один с Быковым, то разговор был точно таким же – по накалу, энергозатратам и искренности. И может, если бы Райкин был один на один с собой – тоже. Вот он просто такой. — Буду стоя, сидеть на сцене не привык. *** — Когда в детстве я читал «Бэмби» - меня это пронзало насквозь. Помните, Бэмби став взрослым, мстил своему старшему брату? И там есть сцена, где этот брат просит о пощаде и говорит: «Бэм», и недоговаривает... И вот это Бэм! Тут я уходил в туалет и рыдал. А потом почти стал биологом... Еще был Ко́нан Дойл. «Собаку Баскрвилей я читал в течение четырех лет. Так было страшно! Я читал, становясь на четвереньки под одеялом и боялся. Что ты делаешь? Я боюсь. По Станиславскому – это безграмотно. Потому что нельзя играть состояние. Но я был в состоянии – я боялся. Еще был Эдгар По и его «Убийство на улице Морг». Тогда я понял, что самое страшное – это неизвестность. Когда не знаешь, кто убийца, но понимаешь, что он какой-то странный… Константин Райкин

Administrator: Из инет-архивов, 2012 год Райкин: заявить о нелюбви к критикам - как признаться в нелюбви к арабам В июле в Израиле с моноспектаклем "Самое любимое" выступит художественный руководитель театра "Сатирикон" Константин Райкин. В концерте, который будет посвящен 100-летию со дня рождения Аркадия Райкина, прозвучат стихи Пушкина, Мандельштама, Заболоцкого, Самойлова, Рубцова. Накануне израильских гастролей Константин Райкин дал интервью, в котором, в частности, сравнил любовь к критикам с любовью к арабам. "Почему это я не люблю критиков? - отвечает режиссер на вопрос о том, почему он не любит критиков. - Это все равно, что сказать: "Я не люблю арабов". Это национализм в профессиональном смысле. Критика - это профессия в искусстве необходимая. Просто среди критиков есть много людей малоодаренных, поверхностных, которым дано право быть напечатанными. А театр, он же ничего после себя не оставляет. Остаются только статьи. Когда плохо пишут о писателе, это не так страшно, потому что после него остается его книга. А после театра ничего не остается. Был спектакль – и нету. А какой-нибудь тупой критик написал, что это было плохо, когда это было хорошо. Просто этот критик ничего не просек, не почувствовал. А статья осталась".

Casi:

Casi:

Administrator: Отсюда Константин Райкин рассказал хабаровчанам о своей юности и прочел стихи Константин Райкин рассказал хабаровчанам о своей юности и прочел стихи Константин Райкин — режиссер, народный артист России, художественный руководитель Российского государственного театра «Сатирикон», сын Аркадия Райкина в рамках юбилея театра посетил Хабаровск. На концерте он рассказал о своей юности, поделился наблюдениями о жизни и читал стихи. Например, когда он поступал в театральном училище, он рискнул, решив показать реалистичные сцены из жизни животных прямо посреди лирического момента. — Я их довел до такого лирического, полетного места, прямо усыпил их бдительность и опять без предупреждения посередине фразы резко сел на четвереньки. Рискованное наблюдение назвал "Жизнь дворняжки во дворе". Подробная картина ее жизни, предельно реалистическая. Я все показывал. Ну как живет дворняжка? Безнравственной жизнью, аморально, можно сказать, а когда я поднял ногу на крайнее кресло, а там сидел самый маститый педагог. Я ведь не знал, я думал их маститость убывает к периферии, — рассказал артист. Кроме того, Константин Райкин рассказывал интересные наблюдения о жизни, говорил об отношении к прошлому и рассказывал важные факты из жизни великих поэтов. Артист сейчас, как и в начале творческой деятельности, по совету отца, обязательно читает стихи. Чтение стихов — очень важная часть выступления, считает Константин Райкин. Это дает другое наполнение, возможность осмысления и объема, возможность понять, что жизнь не только веселая и смешная, но и трагичная, горькая, высокая. Со сцены Райкин читал много стихов, среди них произведения Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, и конечно, Александра Сергеевича Пушкина. — Очень талантливый человек, он нас без конца чему-то учил. Это учитель, потому что через поэзию он доносил очень глубокие вещи. Я его услышала впервые в Петербурге, и нельзя было не прийти еще раз. Я испытала огромнейшее удовольствие, слушая его выступление, — оценила Наталья, зрительница. В Хабаровск режиссер приехал в рамках празднования 75-летнего юбилея театра "Сатирикон". Этот театр был основан еще отцом, и сейчас продолжает работу под руководством сына, Константин Райкин является его художественным руководителем. Народный артист России, лауреат множества премий, сыграл во множестве спектаклей, широкую известность ему принесли главные роли в фильмах "Ошибка Пуаро", "Труфальдино из Бергамо", "Свой среди чужих". Сейчас он преподает в Школе-студии МХАТ и руководит собственной театральной школой.

Administrator: Фото: © Леонид Бурмистров С сайта музея Бахрушина «Самое любимое»: о творческом вечере Константина Райкина 7 мая 2015 г. в Доме-музее М. Н. Ермоловой прошёл творческий вечер Константина Райкина «Самое любимое». В Белой гостиной актёр рассуждал о том, как поэзия делает человека правильнее, зачем нужно искусство, и декламировал стихи любимых поэтов. – Только в первом ряду сегодня увидят меня целиком. Остальные будут видеть мой бюст, – говорит Райкин и приветствует гостей. В камерном зале нет ни одного свободного места, и за высокими стульями видно ровно половину Райкина. Люди с вниманием вытягиваются, чтобы не упустить слово или жест артиста. – Любимых стихов у меня много и, кажется, что я их никогда не учил, хотя это ложное ощущение. Я их выучил и они теперь всегда со мной. Почему именно эти стихи? А вот не знаю. Так легло на душу, – говорит Райкин, – Сегодня домашняя обстановка и это замечательно. Актёр привык не видеть лиц. А здесь никуда не деться, здесь все друг друга видят. Так что знайте, я вас вижу! Последняя реплика звучит как знак внимания зрителям. Люди в зале добродушно смеются, получая удовольствие от характерных интонаций, весёлого напора и харизмы любимого артиста. Но черёд стихов ещё не настал. Сначала — разговор. – Почему поэзия? Почему вообще я этим увлекаюсь? – задаёт Райкин риторический вопрос и тут же отвечает на него. – Это для меня спасение. Я люблю читать стихи вслух вне зависимости от того, есть ли кто-то в пространстве вокруг меня или нет. Поэзия обязана быть звучащей. Такие вещи как рифма и ритм требуют звучания, тогда они обретают полный смысл и расцветают. И продолжает: - Когда в праздник Крещения над водой творят молитвы, произносят высокие святые слова, она структурируется. Это факт. Когда читаешь вслух замечательные стихи, с тобой тоже что-то происходит. Я интуитивно, по-животному, ощущаю, что читать стихи вслух – это хорошо. Это полезно. Не важно, слышат ли. Вот они звучат, и воздух становится чище, и ты очищаешься, структурируешься. Правильнее становишься. Ты менее способен быть подлецом, когда произносишь замечательно сложенные и освящённые божественной мыслью слова. Зрители внимают, ощущая на себе эффект камерного зала. Константин Аркадьевич с лёгкостью «охватывает» Белую гостиную и, кажется, успевает поговорить с каждым. – Без искусства невозможно жить, — продолжает он. – Можно есть, деньги получать. Но даже сильные мира сего… Знаете, что они делают в часы досуга? Фильмы про себя снимают. Они артистами все хотят быть. Зачем нужно искусство? Человек так устроен: он привыкает к моральному уродству и к моральной красоте. Он привыкает к подвигам и подлостям. Мы так устроены и это защита. Мы защищаемся, мы толстеем кожей. Мы привыкаем к такому количеству мерзости и ужаса, что этого не замечаем. И только, когда мы увидим это на экране, на сцене или на живописном полотне или прочтём в книге, начинаем опять ощущать. Искусство нужно для того, чтобы сделать жизнь ощутимее. Время наше материальное, циничное. Цинизм вообще про то, что всё имеет цену, что всё покупается и продаётся. К счастью, есть вещи, абсолютно не зависящие от курса рубля. И для того, чтобы почувствовать и понять это, надо читать Пушкина. Он этому учит, – и Райкин переходит к чтению стихов. Начинает он с Давида Самойлова. Далее — Заболоцкий, Рубцов, Мандельштам, Пастернак… А «под занавес» – любимый Пушкин. Прежде чем читать стихи, Константин Аркадьевич говорит несколько слов о поэте – впечатления, мысли. Для каждого стихотворения он задаёт свой ритм, интонации, которые усиливают настроение. Кто-то из зрителей тихонько проговаривает стихи вслед за ним, кивает в такт. Слова становятся музыкой и действом: Райкин занимает собой всё пространство сцены. Его интонации порой так неоднозначны, в них так переплетаются комизм и драматизм, что даже опытные театральные зрители боятся засмеяться в неположенном месте. Стихи органично звучат из его уст и перестают казаться чем-то рифмованным, неестественным. Это обычная человеческая речь, просто очень мелодичная и ладная. Райкин чувствует и смакует музыку звуков, заложенную поэтами. Заканчивая читать, он отходит в сторону от микрофона, проводит рукой по губам, словно смывая вкус прежнего стиха. Между декламацией Константин Аркадьевич рассказывает истории: про дружбу в детстве с дядей Зямой – Зиновием Гердтом, про то, как принимают эти же стихи в других городах, как наше государство любит мёртвых и гораздо меньше – живых. И часто апеллирует к простоте. К простоте слова, к простоте в искусстве. А под конец вечера – к настойчивому оптимизму Пушкина, который находит радости в жизни вопреки всему. – Если мы говорим о поэзии, то мы сегодня должны прийти к Пушкину, только бы мне сил хватило, – говорит Райкин, и чтобы взять нужный настрой громко выкрикивает в зал. И добавляет уже спокойно, – Вам повезло, я сегодня вялый. Впрочем, сил и напора ему не занимать. - Иногда бывает так тяжело! – говорит он, – Оптимизм с каждым днём тяжелее и тяжелее даётся. Но есть вещи, которые не подвержены девальвации. Если не быть оптимистом, то зачем же в Дом Ермоловой ходить? Я по-другому себя не представляю. Присоединяться к общему хору умственного тупика, обыкновенного цинизма? А цинизм всё-таки – философия слабых людей. Это слабость, я совершенно в этом убеждён. Ни во что не верить гораздо легче. А пытаться видеть что-то хорошее – сложнее. Всё, мои дорогие, хватит с вас меня, – завершает он вечер. «Мало!» – с любовью протестует зал… Александра Широкова

Casi: click here На дипломные спектакли выпускников театрального факультета ВГАИ приехал Константин Райкин 13 и 14 июня на театральном (актёрском) факультете Воронежской государственной академии искусств идут показы дипломных спектаклей студентов выпускного курса профессора Ирины Сисикиной. Председателем государственной экзаменационной комиссии является народный артист России Константин Райкин. Константин Аркадьевич внимательно смотрит все дипломные спектакли курса. Их играют на малых сценах Театра юного зрителя и Воронежского концертного зала. 19 выпускников представили пять разноплановых спектаклей плюс литературный вечер «Грамматика любви» по произведениям Ивана Бунина. За два дня молодые актёры сыграли спектакли «Детектив каменного века» по пьесе Александр Володина, «Лес» Александра Островского, «Орфей спускается в ад» Теннесси Уильямса, «Зиму» Евгения Гришковца. Спектакль по повести Бориса Васильева «Завтра была война» студенты уже успели показать не только в Воронеже, но и на театральном фестивале в Ярославле. Присмотреть себе актёров на спектакли пришли не только воронежские режиссёры, но и их коллеги из других городов. «Разбор полётов» с Константином Райкиным ещё впереди.

Anja:

Anja:

Casi:

Casi:

Casi:

Administrator: К.А.Райкин. Перед показом студентов в Школе-студии МХАТ.

Casi:

Administrator: TV-Культура К ЮБИЛЕЮ КОНСТАНТИНА РАЙКИНА 8 июля юбилей отмечает актер, режиссер, художественный руководитель театра "Сатирикон" Константин Райкин. К этой дате на телеканале "Россия К" – программа "Один на один со зрителем" (6-10 июля, 20:50), спектакли театра "Сатирикон" "Не все коту масленица", "Король Лир", "Ричард III", "Доходное место" (6-10 июля, 21:15, 11:15). Программа "Один на один со зрителем" (6-10 июля, 20:50) представляет собой предельно откровенный рассказ Константина Райкина о своих детских впечатлениях, о знаменитых родителях и необыкновенной няне, о работах на сцене и в кино, коллегах и учениках, о своем понимании театра и об отношениях со зрителем. Использованы уникальные фотографии, фрагменты видеохроники из личного архива Константина Райкина, кадры из фильмов и сцены из спектаклей. Константину Райкину одновременно и повезло, и не повезло родиться в семье великого актера Аркадия Райкина. С одной стороны, он был обречен на славу с момента своего рождения. Но с другой стороны, звание "сын Райкина" обременительно. И это во многом воспитало Константина Аркадьевича. "Папина известность мне больше мешала, чем помогала. Если я что-то делал плохо, то всегда думал: "Сейчас они скажут мне, что я тут по блату". Я чувствовал, что меня постоянно сравнивают с отцом. Это угнетало", – вспоминает актер. Его творческая карьера с самого начала складывалась вполне удачно. После школы – учеба в Щукинском училище. Потом приглашение в знаменитый "Современник", в котором он прослужил 10 лет, и где было все – переживания, раздоры в труппе, скандалы и, в то же время, – оглушительный успех. В поисках новых возможностей для творческой самореализации Райкин принял решение ставить спектакли самостоятельно. Переход из "Современника" в Театр Миниатюр Аркадия Райкина актер считает одним из самых трудных периодов в своей творческой биографии. Сначала он сталкивался с большим непониманием со стороны отца и его окружения. Но, несмотря на это, продолжал заниматься делом, которое считал наиболее интересным для себя. Постановки молодого Райкина имели невероятный успех. Спустя какое-то время пришло одобрение и со стороны Аркадия Райкина: "Отец, побывав на одном из спектаклей, произнес: "Какой спектакль!!!" – и зарыдал. Он понял, что его сын стал абсолютно взрослым, самодостаточным, просто-напросто он идет своей дорогой в искусстве". Сегодня Константин Райкин – известный актер и режиссер, художественный руководитель одного из самых популярных в Москве театров "Сатирикон", лауреат самых престижных театральных премий. Он успевает не только играть на сцене и ставить спектакли, но и руководить "Высшей школой сценических искусств. Театральной школой Константина Райкина", где передает молодому поколению свою всепоглощающую любовь к театру, которому предан фанатично, и считает его главным делом своей жизни. "Для меня театр – это такое мощное соединение небольшого количества людей, у которых столько силы, духовности, таланта, мощнейшей, чистой и божественной энергии. Я иногда думаю, никто не знает, по какой причине наш мир еще держится, может быть, по этой. На мой взгляд, искусство вообще и театр в частности необходимы, чтобы сделать нашу жизнь ощутимее. Мы существуем в бесконечной беготне, суете, в погоне за маленькими житейскими благами, а жизнь как-то проходит мимо, ее как будто и нет. Настоящее искусство заставляет человека в этом беге приостановиться, оглядеться вокруг, размягчиться душой, посочувствовать и посопереживать чему-то хорошему". С 6 по 10 июля в утреннем и вечернем эфире – спектакли театра "Сатирикон" "Не все коту масленица", "Король Лир", "Ричард III", "Доходное место".

Administrator: Фото: М.Садчиков мл.

Administrator: Константин Райкин читает стихи: 1-2. Давида Самойлова 3. Николая Заболоцкого 4. Николая Рубцова 5. Александра Пушкина 6. Осипа Мандельштама 7. Моноспектакль "Мои любимые стихи" #World_Theatre_Актерское_мастерство vk.com/world_theater

Administrator: Отсюда Константин Райкин отметит 65-летие Сегодня самому лучезарному в жизни и азартному на сцене народному артисту России и художественному руководителю театра "Сатирикон" Константину Райкину исполняется 65 лет. Однажды он побывал в "Российской газете" на "Деловом завтраке" в гостях. Тогда разговор чуть было не обернулся одним страстным, продолжительным и искрометным монологом одного актера: "Я хочу выходить на сцену, ставить спектакли, заниматься театром. Как только меня лишают этой возможности, я становлюсь социально и политически опасным, потому что у меня много энергии. Меня нужно использовать, как и раньше, в мирных целях…" В день юбилея Константина Райкина вспомним захватывающие его фрагменты. Константин Райкин: Мне мое прошлое гораздо менее дорого, чем настоящий день. Потому что театр - это искусство настоящего времени. Я хочу каждый день работать, и в этой каждодневности есть суть моей профессии. Мне жизнь вне профессии не нужна. Почему же жизнь вне профессии не нужна? Что же в вашей профессии такого замечательного? Константин Райкин: В ней мое предназначение, я могу высокие слова говорить. У меня сложные отношения с собой, и все равно, когда я слышу в свой адрес какие-то критические вещи, разве могут они сравниваться с теми, что я сам себе инкриминирую? И разве могут достичь похвалы в мой адрес того уровня притязаний, который я сам имею? Да никогда в жизни. Это даже невозможно выговорить, чего я хочу от себя. А присутствие на сцене помогает разобраться с собой? Константин Райкин: Для мужчины профессия - это вообще способ стать лучше. Для женщин существует еще материнство. Есть, конечно, и "грудью кормящие" мужчины, но я за них не отвечаю. Я прежде всего имею в виду себя, потому что любимый мужчина все-таки у себя я. Так вот для мужчины профессия, если она правильно избрана, - самый целесообразный и короткий способ, длиною в жизнь, стать лучше. Если человек, работающий в театре, к концу жизни становится злобным, завистливым и подлючим, значит, он неправильно выбрал дело. А в принципе это здоровая профессия, если к ней подходить правильно, помогающая стать порядочнее, великодушнее. Радоваться успехам других - тоже очень большой цирковой номер в театре. Да и не только в театре. Просто театральные люди на виду. В жизни вообще редкость, чтобы кто-то радовался успехам других. Вы, когда работаете, какие-то уступки публике делаете? Константин Райкин: Никаких. Надо сразу учитывать, что театр - камерное искусство, рассчитанное на элиту. 90 процентов жителей города в театр не ходят. Значит, всю жизнь я имею дело с лучшими людьми страны и города. Среди этих лучших людей я чувствую себя хорошо, потому что давно привык: то, что нравится мне, нравится и большинству из этого меньшинства. Я ценю свою демократичность и похожесть на остальных. Я не тот рефлексирующий режиссер, который понимает то, что больше не понимает никто, и поэтому осужден нравиться только самому себе. И еще критику, который предпочитает сидеть в одиночестве в зале и не любит, когда он тесно стиснут со всех сторон публикой. Для меня это случай печальный. С годами репертуар вашего театра становится все серьезнее... Константин Райкин: А он никогда легкомысленным не был. Другое дело, что я никогда при этом не стеснялся скоморошества. Не был таким чистоплюем, интеллектуальным артистом, который не может лягушку показать. На творческом вечере я могу так вас рассмешить, что вы из кресел выпадете. А когда вы пойдете за мной, наедитесь того, что хотели, я вам прочту Мандельштама. Вдали от Москвы есть разница в восприятии "Сатирикона"? Константин Райкин: Когда я раньше занимался концертной деятельностью, на спор мог, ничего не зная про город, только по реакции публики сказать, есть здесь театр или нет. Нет театра - у людей нет навыка сценического восприятия. Выходишь, здороваешься, тебе из зала отвечают. Приходится объяснять, что разговаривать со мной не надо, вы реагируете либо смехом, либо молчанием, а я за вас все скажу сам. Даже хлопанье в ладоши для них выглядит чем-то странным... А в крупных театральных центрах публика по уровню восприятия, по отдаче даже выше, чем в Москве. В Екатеринбурге, Саратове, Новосибирске нас очень хорошо принимают. Они не стесняются реагировать, удивляться. В Москве публика все-таки снобистская. Чтобы не прослыть дураком, человек долго оглядывается вокруг - выражать ли свою поощрительную эмоцию, не выглядит ли он профаном, дескать, так сразу и купился, не объегорили ли его, не халтура ли это... Москва - целая страна. Со своей провинцией. Со спальными районами, спящими душой. В Марьиной Роще тоже своя среда. Там публика вялотекущее не любит. То, что, скажем, можно во МХАТе, где просто приятно прогуляться по пешеходной зоне Камергерского переулка, можно зайти и Тадаши Судзуки посмотреть, главное, впечатление от общей картины красивого города эта странность не очень портит. А у меня в театре, когда что-то слишком тонкое и вялотекущее происходит, люди просто встают и уходят. На самом деле я тоже не люблю вялотекущее на сцене. Больше скажу: этого никто не любит. Специальных театральных дегустаторов нельзя принимать во внимание - они профессиональные зрители. Я же рассчитываю на зрителей-любителей. На таких, которые после тяжелой работы почему-то приходят в театр. Мне начинают инкриминировать, что я даже классику будоражу, как иногда пишут, - ну зачем же так. Но как может быть спокойной классика? Классика потому и классика, что всегда о страстях. Шекспир, Толстой - сплошные страсти. У меня был запой Островским - это такая драматургия мощнейших страстей! А история с самоварами, с разговорами и с дутьем на чай - это или заблуждение, или дань времени. Хороший, конечно, спектакль "Правда - хорошо, а счастье - лучше", играют хорошо, но, что называется, если не заснешь. Я не понимаю, почему так медленно. Это другие ритмы, не соответствующие нашим дням. Сегодняшнее смутное время не дает возможности вылезти на берег, отдышаться и как бы осмотреться в пейзаже. Оно все время заставляет спасаться. Поэтому у ваших студентов такая хорошая физподготовка... Они у вас такие бодрые. Константин Райкин: Но все равно очень нежные. Работали они больше, чем другие. Я их сразу ориентировал: я не собираюсь вами отапливать космос, учить абстрактно, я готовлю вас конкретно для театра "Сатирикон", поэтому вы должны быть лучшими. Я щекотал их самолюбие. Говорил: хочу, чтобы вы стали центром театра, главным его поколением, а не пришли подыгрывать другим артистам. Агрессивная ситуация для труппы, существующей уже много лет... Константин Райкин: На самом деле это отличный стимул для нее - все время находиться в форме. Так уже было, когда пришло поколение сегодняшних "звезд" - Граня Стеклова, Гриша Сиятвинда, Денис Суханов, позже - Максим Аверин. Они собой определили политику театра, сразу стали ведущими артистами. Это не означало, что прежних я совсем задвинул. Просто те, которые были до них единственными, почувствовали тонус. И молодые, уже зная, что я набирал курс, беспокоились: а у вас тоже на нем будут мальчики и девочки, которых вы будете так любить? Я отвечал: обязательно. Это семейная атмосфера, где они должны немножко бояться адюльтера. Никто ведь никому не давал клятву вечной верности. Я знаю, от меня можно устать, я очень настырный, все время говорю одно и то же. Актеру иногда надо пережениться - развестись, завести другую семью, чтобы понять, какая эта была хорошая. Внешне создается впечатление, что в "Сатириконе" актеры друг к другу относятся просто замечательно, несмотря на высочайшую внутреннюю конкуренцию и приток "свежей крови". Вы знаете особенные методы управления театром? Константин Райкин: Тут воспитание собой. Доля назиданий должна присутствовать, но совсем незначительная. Иногда я их собираю. Могу разораться и даже выразиться. Они мне прощают. Я еще на первом курсе предупреждал, что просто это язык театра такой кучерский. В сердцах я могу человека на место поставить, но я никогда не подрезаю им крылья. Не говорю, что они бездарны, лишь сожалею, что человек недостойно своего таланта себя ведет. Бог смотрит на него и стыдится, что дал ему подарок, а он с ним так обращается. Я бываю резок. Но при этом все видят, сколько я сам занимаюсь и как со мной работают режиссеры - так же делают мне замечания при всех и ругают. Это полезная экзекуция. Они должны знать, что перед сценой все равны. У меня не получилось сегодня - я тоже расстраиваюсь, даже могу заплакать при них. Одному Богу известно, как хорошие артисты иногда плохо играют. Правда, потом надо разобраться, отмотать пленочку и понять, где началась лажа. Они должны знать, как это некрасиво - рождение роли. Как это потно, грязно и нехудожественно в самом процессе. Я не люблю многолюдных репетиций - это интимное, постыдное, кровохаркающее дело. У меня по-другому не бывает. Я считаю, ничего настоящего не получается без отчаяния, без перенагрузок. Если процесс становится красивым - пришла смерть. Ваш театр уже прошел определенную историю. Вы ее для себя как-то формулируете? Константин Райкин: Нет, живу, как мне Бог на душу положит. Осмысляю происходящее, но на бегу. Меня ведет интуиция. Знаки ставит: осторожно, поворот, спуск, сужение дороги... Пока что я их различаю. Делаю ошибки, но не смертельные. Иногда опаздываю. Вот с Щукинским училищем когда-то сделал первый ложный ход. Когда я решил набрать студентов, пришел сначала в родную "Щуку". На меня отреагировали флегматично: а, понятно. Вместо того чтобы схватиться за меня, потому что я человек энергичный, добросовестный, много пользы могу принести, мне предложили вести платный курс. Я опешил: как платный? Мне нужны талантливые, а не богатые... И пошел к Табакову. Табаков сразу среагировал. Я уже договорился в Школе-студии МХАТа преподавать, когда позвонили из "Щуки": Константин Аркадьевич, мы собрались педсоветом и решили дать вам курс. Я в ответ: спасибо, уже не надо. Это как с Брежневым и солнышком: извини, я уже на Западе... Знаете, как нужно девушек клеить? Совсем иначе - надо заранее побеспокоиться, когда много претендентов... Не такая уж я и девушка, конечно, но я помню, как я Роберта Стуруа или Петра Фоменко приглашал, чтобы лучшим из претендентов оказаться. Это же целый процесс. Нужно очень рано встать, раньше других, приехать в Буэнос-Айрес на полчаса и сказать: я здесь. И улететь. Фиг он тебе отказал бы после этого…

Administrator: Сайт Президента России Поздравление Константину Райкину Владимир Путин поздравил с Днём рождения актёра, художественного руководителя Российского государственного театра «Сатирикон», народного артиста РСФСР Константина Райкина. В поздравлении, в частности, говорится: «Вы с детства впитали все тонкости актёрской профессии, достойно продолжили знаменитую творческую династию, обогатили отечественное театральное и киноискусство яркими, самобытными работами. И конечно, во многом благодаря Вашему таланту, неиссякаемой энергии и особому режиссёрскому чутью – «Сатирикон», которому Вы преданно служите на протяжении долгих лет, его интересные премьеры и богатый репертуар пользуются неизменным вниманием публики».

Administrator: ВИДЕО Новости культуры. Эфир от 08.07.15. Константину Райкину исполняется 65 лет Сегодня Константин Райкин отмечает 65-летие. Диапазон его творчества необычайно широк: он уверенно существует и в комедии, и в драме, и в трагедии, и в гротеске. Каждый его выход на сцену – это триумф актерского искусства: мощного, глубокого, захватывающего своей энергией. Художественный руководитель театра «Сатирикон» и Высшей школы сценических искусств, актер, режиссёр, педагог, лауреат множества премий уверен: «В театре нет ничего серьезнее, чем успех». И он не устает это доказывать. C чемоданом в руке – не с поезда и не с самолета – так Константин Райкин всегда приходит в «Сатирикон». Признается: когда работаешь в режиме нон-стоп, все должно быть под рукой. Только что он выпустил премьеру своего спектакля «Все оттенки голубого», а сейчас репетирует новую роль в постановке «Человек из ресторана». Он привык смотреть все время вперед. «Мне, наверное, много лет считается, но, знаете, возраст – это не арифметика, это высшая математика. Я считаю себя молодым человеком. Я нахожусь на дистанции – у меня нет времени ощущать пафос момента», – делится народный артист России Константин Райкин. Его директорский кабинет больше напоминает сказочную пещеру с сокровищами. Здесь знаменитое кресло отца – Аркадия Райкина, коллекция венецианских масок и картин, комод в виде Контрабаса – подарок за роль в одноименном спектакле. «Я этим театром живу, а не руковожу», – признается Константин Аркадьевич. У «руля» «Сатирикона» он более двадцати пяти лет, и, кажется, сотворил невозможное: преобразил бывший кинотеатр в Марьиной роще в настоящий театральный оазис. В его стенах в разное время ставили Роман Виктюк, Петр Фоменко, Валерий Фокин. Сейчас основа репертуара – спектакли самого Константина Райкина. В «Сатирикон», который в те годы назывался «Театр миниатюр», Константин Райкин пришел в 1981 году. До этого – десять лет работы в «Современнике» и тридцать восемь ролей, из них пятнадцать – главных. На сцене «Сатирикона» он сыграл Гамлета, Ричарда Третьего, Короля Лира. Ему подвластны персонажи разных эпох, возрастов и темпераментов. «Человеку бывает от себя стыдновато рассказывать о себе, поэтому ему нужна толщинка, или грим, или речевая характерность, чтобы более бесстыдно, обнаженно рассказать о себе в форме некого прикрытия, чтобы более пронзительно рассказать, поэтому перевоплощение меня очень интересует», – объясняет Райкин. В кино Константин Аркадьевич сейчас не появляется. Говорит, жаль времени на съемки, когда столько собственных замыслов. Зато с удовольствием вспоминает ранние работы: «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Остров погибших кораблей», «Много шума из ничего» и, конечно, искрометную роль в «Труффальдино из Бергамо». «Даже роли в комедиях даются через огромный труд», – признается Константин Райкин. В «моцартовскою легкость» он вообще не верит, говорит: «Если работа идет, значит, это уже было оплачено тройной ценой». Этому он учит и молодых актеров – своих студентов. И сам остается любознательным учеником.

Administrator: Спектакль театра Современник "Лоренцаччо", 1980 год © Валерий Христофоров/Фотохроника ТАСС

Casi:

Administrator: Константин Райкин на церемонии вручения театральной премии "Чайка". Фото: Юрий Мартьянов

Катюша:

Administrator:

Administrator:

Administrator: Фильм рассказывает об одном коротком эпизоде в биографии Константина Райкина – его работе в музыкальной комедии "Труффальдино из Бергамо". Актёр считает эту роль самой значимой из своих киноработ и вспоминает о ней с благодарностью. Однако на съёмках картины случилась история, которая дошла даже до Министра культуры. Фамилия Райкина попала в чёрные списки, его перестали утверждать на роли в кино, и актёр был вынужден полностью посвятить себя театру.

Administrator: Константин Райкин и Марина Голуб

Administrator: Отсюда Килобайт культуры: Райкин в «Дзинтари» Вторым концертом первого «Юрмальского фестиваля», открывшегося в зале «Дзинтари» 20 июля, стала программа народного артиста России, худрука Московского театра «Сатирикон» им. А.И.Райкина Константина Райкина – «Самое любимое». Интересный вечер, из которого можно сделать много выводов. Как понятно многим, «Юрмальский фестиваль» - это попытка нашего «импортозамещения», появившаяся после ухода массы российских фестивалей из «Дзинтари». Получится ли эта попытка, увидим в скором будущем, а пока что возвращение Константина Райкина в юрмальский зал – как бы некий символ. Как вспоминает сам артист, в конце концов, в 1970-80-е на латвийский курорт он приезжал со своим великим отцом практически ежегодно. «И именно здесь, кстати, мне привили любовь к симфонической музыке – не только на большой сцене, но и в малом, что тут за стенкой. Здесь выступали великая камерная певица Зара Долуханова, оркестр Рудольфа Баршая, дирижер Геннадий Рождественский, для меня всё это имена, знакомые с детства». Зал был заполнен на две трети. Что, в общем-то, наверняка огорчило бы звезду российской эстрады, но не могло не порадовать просвещённого оптимиста, да и самого Константина Аркадьевича. В конце концов, в предыдущие четыре года Райкин выступал в Рижском русском театре с примерно такой же программой уже дважды. В театре том 600 мест, в «Дзинтари» - 2100. Так что более двух «Рижских русских театров» за один вечер замечательный собрал точно. Учитывая, что обычный максимум таких концертов, по словам Райкина – тысяча человек. Хотя… «Именно здесь, в «Дзинтари», прошёл один из первых моих сольных вечеров и был «полный биток», то есть полный зал, - рассказал Райкин перед концертом. – Даже своих родителей с трудом усадил…» Два часа на большой сцене «Дзинтари», хотя, по сути, этот вечер действительно камерный. Сцена задрапирована чёрным бархатом и как бы «придвинута» к зрителям – на сцене только Райкин во фраке и в белой манишке, выделяющейся на фоне общей темноты. То есть, некоей специальной, если угодно, слегка суггестивной атмосферы Райкин добивается изначально. Хотя поначалу вспоминает свою творческую судьбу и первую половину вечера, грубо говоря, развлекает публику. Например, показывает походку тигра, которой он покорял приёмную комиссию в училище имени Щукина. Зал смеётся. Потом артист берёт эту же публику за грудки и почти без предисловий переходит на чтение стихов. «Отец, когда увидел, как я читаю стихи, сказал – всегда исполняй их в концерте, при любой публике, - сказал сейчас со сцены Райкин. – Если только смешно и весело, то в результате всё плоско и однозначно. И после первого часа я начинаю читать Мандельштама, Заболоцкого, Пушкина»… Сейчас стихи начались с 45-й минуты. Начал артист с «Из детства» Давида Самойлова. Стихи в его исполнении – это действительно что-то особое и роскошное. Именно поэтому каждый концерт Константина Райкина начинается с феноменального и долгого уговаривания артистом публики: «Я прошу, выключите свои мобильные телефоны. И не снимайте на фото- и видеокамеру. Спасибо». Через паузу: «Это было объявление для тех, кто понял, а теперь для тех, кто не понял. Выключите мобильные телефоны! И не снимайте концерт. Даже поклоны не снимайте». И ещё после паузы: «К сожалению, сколько бы я не просил, всё равно звонят… А я повторяю». В общем: «ЗАПРЕЩЕНО, НУ ПОНИМАЕТЕ?!!!» Ну, звонили всё же сейчас, пару раз. К счастью, в большом зале «Дзинтари» акустика не такая, как в малом – артист сделал вид, что не слышал. Хотя, вдруг прервав свои воспоминания, сдерживая темперамент, восклицал даме в первом ряду: «Я слышу крик вашего ребёнка, что у вас на руках. Вы привели ребёнка, это очень хорошо. Но чтобы он не мучился, вы лучше пойдите с ним погулять, чтобы не прививать ребёнку ненависть к театру с детства, ведь это ему пока что явно не интересно!» Да, а ещё Райкин убежал с пресс-конференции перед концертом, ограничившись только парой общих фраз. «У меня перед каждым спектаклем и концертом свой особый ритуал, я должен подготовиться», - сказал он за три с половиной часа до концерта. И прямиком отправился в гримёрку.

Administrator:

Administrator: Константин Райкин и Кама Гинкас в ВШСИ.

Anja: Юбилейный вечер Николая Караченцева в Ленкоме 26.10.2014. Фотограф Екатерина Чеснокова

Anja:

Александра:

Administrator: Константин Райкин. "Из записок Лопатина". Театр Современник

Administrator: «Вечер Константина Райкина в Доме Ермоловой, май 2015». Фото: Роман Астахов

Administrator: Константин Райкин. "Из записок Лопатина". Театр Современник

Administrator:

Administrator: Константин Райкиy дал эксклюзивное интервью телеканалу «Белгород 24»

Casi:

Casi:

Александра: Непредсказуемый герой Сегодня Олегу Табакову исполняется 80 лет Константин РАЙКИН, художественный руководитель театра «Сатирикон», народный артист России: – Табаков заразил меня педагогикой. Я-то всего как год служил в «Современнике», но он ко мне обратился, как к одному из своих соратников. Начали просматривать толпы школьников, он меня увлек, и я за ним шел, как теленок, мало чего соображая. А потом, уже позже, пришло осознание и повзросление. Я понял, что он действительно предлагает какие-то новые вещи, которые отличаются от того, что было принято в том «Современнике». В студии у Табакова звучали другие имена. Мы тогда говорили о Гоголе, Булгакове, Шекспире, Мольере. Тогда должен был из студии возникнуть новый московский театр. Он не возник, поскольку даже у Табакова были пределы возможностей. Мы же показали, чтобы нам разрешили дальнейшую жизнь, «Прощай, Маугли» по Киплингу, такой мюзикл без музыки. Сочинили спектакль вместе с Андрюшей Дрозниным. В общем, очень позитивная вещь, безобидная. Товарищи посмотрели и спросили: «Вы что, хотите Москву пантерой напугать?» И Табаков впервые в своей жизни потерпел неудачу. Но и здесь проявился его характер. Он ведь человек практичный и очень позитивный. В нем есть дикий, атомный заряд оптимизма и жизнеспособности. Он тогда распихал своих ребят по разным театрам, а когда страсти улеглись, вновь собрал единый костяк. Я, например, навсегда усвоил табаковскую мысль, что надо обманывать судьбу и время от времени делать ротацию в студии. Возрастную смену. Вливать в активно устоявшуюся труппу в большом количестве новую, свежую кровь и делать на нее ставку. Главную творческую опору переносить на молодых. Театр – это страна, живущая силами мигрантов, вновь прибывших, свежих людей, желающих работать. Ставка не на тех, кто умеет, а на тех, кто хочет уметь, потому что, строго говоря, не умеет никто.

Casi:

Administrator:

Administrator:

Александра: 27 августа в 1977 году - на экраны вышел фильм «Труффальдино из Бергамо» Телефильм. Еще никто не мог служить двум господам одновременно - ловкий и изворотливый плут Труффальдино с легкостью опровергает это в блестящей музыкальной комедии по мотивам пьесы Карло Гольдони "Слуга двух господ". обаятельный мошенник (в феерическом исполнении Константина Райкина) умудряется с выгодой для своего кармана устроить личное счастье своих господ (и свое). Любовь, интриги, дуэли, зажигательные танцы, изящный юмор и волнующий вокал М.Боярского - в лучшем отечественном музыкальном фарсе всех времен.

Administrator:

Casi:

Casi:

Administrator: Константин Райкин и Римас Туминас

Administrator:

Administrator:

Administrator: Отсюда Многоголосие Константина Райкина Концерт народного артиста России Константина Райкина собрал довольно много публики. В зале Дворца культуры были заняты почти все места. Артист известен своими театральными постановками в московском театре «Сатирикон» и концертной деятельностью, начавшейся почти сразу же после окончания Высшего театрального училища имени Щукина. Он - четырежды лауреат национальной театральной премии «Золотая маска» и других престижных премий, художественный руководитель «Высшей школы сценических искусств». Одним словом - величина. Перед концертом довольно жестко предупредили о недопустимости видео и звукозаписи. И когда уже началось выступление – «Самое любимое», стало понятно, что программа будет не такой, какую, вероятно, ожидало большинство. Начав рассказывать свою биографию в юмористической форме – о детских годах и раздражающей его зависимости от семейной славы, в основной части программы Константин Аркадьевич читал стихи. Собственно, та часть, где он рассказывал о своем поступлении в «Щуку», и публика смеялась до слез, была подготовкой к главному. Вспоминая, что ему, молодому артисту, довольно рано «разрешили» два часа стоять перед публикой и смешить ее, Райкин сказал, что всегда после того, как на волне юмора устанавливались доверительные отношения с залом, он переходил к чтению стихов. Отец, который бывал на его концертах, это оценил: «Всегда включай поэзию. Тем самым ты показываешь, что жизнь – многожанровая, не только веселая, но и горькая, и трагическая. Получается глубоко». «Я это запомнил, - сказал артист. И теперь всегда включаю поэзию в свои выступления. Мой самый любимый поэт - Давид Самойлов. У него та самая простота выражения мыслей и образов, которая равна гениальности». Мне кажется, что, когда артист читает стихи, он выражает свои сокровенные мысли. Ведь мы совпадаем в своем восприятии мира с любимыми поэтами. Константин Аркадьевич прочел Александра Пушкина, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама. Очень явно ощущалась его гражданская позиция, он и рассказал понемногу о каждом авторе. Не сухо, очень эмоционально. Констатировав факт: у поэзии 20-го века – трагическая судьба: замученные, осужденные, отсидевшие, расстрелянные. И до сих пор так. «Наша власть – некрофильская. Она любит мертвых, а не живых. А с живыми - с ними непонятно, что делать». То, что удалось Райкину, вряд ли удалось бы еще кому-нибудь: два часа без перерыва держать зал на поэтической волне. Только его бешеная энергетика могла вовлечь публику в стихию мыслей и чувств, выраженных музыкой слова, так что слушали напряженно, не отвлекаясь. «Так, как я читаю стихи, не читает никто», - сказал артист. И это совершенно верно. Очень многие актеры прекрасно исполняют поэзию, но она – одноголосая, слышен только автор. У Райкина – многоголосие, целый спектакль одного стихотворения, с неожиданными паузами и акцентом в непривычных для знатоков местах. Но и он был благодарен публике за приятие. «Вы - очень молодые, несмотря на то, что я вижу седовласых людей. Молодость, - это когда есть еще способность смеяться и плакать, сопереживая. «Молодость приходит с годами», - сказал мне Леонид Утесов, когда я был ребенком». Вы – замечательная публика, пришли на концерт, хотя могли бы потратить деньги на что-то более рациональное»

Administrator: Отсюда Константин Райкин оценил проект «Билиотека ярославской семьи» Константин Райкин оценил проект «Билиотека ярославской семьи» На презентации Ярославской области в Общественной палате РФ художественный руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин обратил свое внимание на проект «Библиотека ярославской семьи». - Он с интересом рассмотрел книжную серию, отдельно остановился на книге «Знаменитые земляки», на очерках о Марии Петровых и Леониде Собинове, - уточнил председатель Общественной палаты Ярославской области Александр Грибов. - Кроме того мы поговорили с ним о «Рыбинском эпизоде» в биографии его семьи. Отмечу, что отец Константина - известный советский артист - прожил несколько лет в городе Рыбинск Ярославской области.

Casi:

Administrator:

Administrator: Райкины

Administrator: "Там же, тогда же"

Administrator:

Administrator: Отсюда Спектакль всей моей жизни - К.Райкин отметил 65-летие на сцене в Астане В Астане состоялся творческий вечер народного артиста России Константина Райкина, в честь его 65-летия. Гости вечера смогли насладиться концертной программой «Самое любимое», которую К.Райкин специально разработал для казахстанского зрителя. Как признался народный артист, в ней он собрал все самое главное, трогательное и волнующее из своей жизни. «После огромного многолетнего перерыва, я вновь с вами. Этот моноспектакль я назвал, как самое любимое, и играю на протяжении многих лет, видоизменяя его. Сегодня я привнес в него серьезный репертуар - это стихи, которые я люблю читать зрителю. Когда-то я играл этот спектакль под другим названием в Алматы и со своим отцом. Но с тех пор прошло много времени. Поэтому я и называю его спектаклем всей моей жизни», - рассказал К.Райкин. В ходе творческого вечера знаменитый российский актер и режиссер московского театра «Сатирикон» поделился со зрителем творческими планами, рассказал о начале своего творческого пути, а также о детстве, отрочестве и отце - Аркадии Райкине. Со сцены прозвучали стихи Заболоцкого, Мандельштама, Пушкина и Рубцова.

Casi: click here Константин Райкин об Астане: Еще не все потеряно Российский актер театра и кино Константин Райкин прилетел в Астану для того, чтобы поделиться с жителями столицы "Самым любимым", передает корреспондент Tengrinews.kz. В начале октября Астана вновь решила проявить характер и поистерить. Порывистый ветер завывал над городом, а тучи сгущались. В это время в столичном аэропорту приземлился самолет, на борту которого находился актер театра и кино Константин Райкин. Уже на пресс-конференции в кафе с символичным названием "Остров свободы" он отметил, что впервые находится в Астане. "Первое впечатление состоялось. Оно интересное. Хотя я понимаю, что здесь публика будет сложнее. Потому что я понимаю, что это за город. Это город административный. Мы с чиновниками тоже как-нибудь разберемся. Они тоже люди", - сказал Райкин. А еще он рассказал об одном из спектаклей, который был поставлен в "Сатириконе". (...) Мы сейчас поставили Владимира Зайцева "Все оттенки голубого". Пьеса про опасную в нашей стране тему - гейство. Но это внешняя сторона, на самом деле не об этом. Поскольку я старый боевой натурал, женщины не дадут соврать. Тема про инакочувствующих. Это гораздо более широко - просто пример, что мальчик, который обнаруживает, что ему нравятся мальчики. (...) На самом деле в угоду каким-то настроениям власти говорят, что это какое-то извращение. Да никакое это не извращение. Я биолог, я знаю, что это ошибка природы, ошибка хромосомы. Отношения к разврату, падению нравов отношения не имеет. Это некий биологический феномен, который повторяется. И вот, как наша отечественная система семьи, взглядов пытается с ним бороться. Хорошая пьеса, современная. И замечательно зрительно на нее реагирует, хотя я понимаю, что это шок в некоторой степени", - говорит он и тут же переходит к теме запрета нецензурных выражений на сцене. "Там используется современный язык, сленговый. И много нецензурщины. К сожалению, но так есть. Мат - это характерная особенность народной речи любого слоя, поэтому я всегда был против этих запретов - употреблять это в искусстве. Когда сейчас запретили на экране, в литературе, на сцене. Это борьба зеркала - "неча на зеркало пенять, коли рожа крива". Нужно в жизни с этим бороться, а не запрещать зеркалу это отражать. У искусства главное - отражать жизнь", - добавляет он. Публика соглашается, переспрашивает. Райкина в Астане любят. И еще хотят показать - город чиновников тоже эмоционально чувствителен, и неравнодушен к творческим порывам. А Константин Райкин на пресс-конференции размышляет о том, что в обществе сейчас много раздражения: "Очень много конфронтации. Люди ужасно не любят друг друга. И больше всего они раздражают друг друга. И самая большая опасность для человека - это человек. Сейчас говорят, что комета прилетит. Да, если так дальше пойдет, то никакой кометы мы не дождемся. Потому что люди так ненавидят друг друга, так стремятся друг друга уничтожить, унизить. Вот она, катастрофа, которая реально зреет. Люди - существа сложные. Самые мерзавцы - они все равно люди. К ним есть какой-то подход. У них есть душа. Люди очень легко меняются. Жестокие мерзавцы вдруг становятся реальными детьми с растопыренными лицами, стоит только возникнуть какой-то опасности. Однажды на пассажирском корабле в 90-е годы, мы выступали там театром, среди огромного количества были и несколько бандитских группировок. У них были разборки на виду. Там были показательные драки, пассажиры замирали в шоке. И это все было "до". Мы попали в 12-балльный шторм, это было в Средиземном море. Это длилось всю ночь. На следующее утро шторм утих, и появились пассажиры - и появились эти бывшие бандитские группировки, обосравшиеся на всю жизнь, на длительное время. Дальше наступило самое миролюбивое время сентиментальных братаний, какого-то гуманизма. Потому что вдруг внешняя страшная сила показала: вы не думайте, что вы здесь самые главные. И их поставили всех на место. Видимо, человечеству нужна такая встряска. Какая-то внешняя сила, страшная, которая дала бы опомниться. Как известно, после Второй мировой войны наступило такое всеобщее перемирие, когда все начали друг друга любить и ненавидеть войну. Проходит время, и люди забывают это. И начинается что-то иное. Человек так устроен". А на своем моноспектакле "Самое любимое" во Дворце мира и согласия он рассказывает о том, как стал актером - поступал на биологический факультет, а потом решил испытать судьбу и сдал экзамены в Щукинское училище. "Я хотел быть единственным. Когда я выхожу на учебную сцену, чтобы что-то менялось в природе - тучи разошлись, и все члены кафедры поползли ко мне на коленях. Ни разу никто не приполз, никто не поцеловал. Меня это не просто расстраивало. Меня это повергало в отчаяние, убивало. Я хотел, чтобы, когда я играю драматическое, зал утопал в слезах. Кто-то шмыгал носом. Но разве этого было достаточно?! Вот сейчас рассказываю, такое мальчишество, такое ребячество. Но мне не стыдно. Нет, не стыдно. Я еще хуже сейчас скажу. Я и сейчас этого хочу", - говорит Райкин под аплодисменты. - "Нужно ставить немыслимые задачи и прикладывать максимум усилий. И костьми ложиться, чтобы замыслы реализовались. И тогда, может быть, ты добьешься много". Он читает стихи - Самойлов, Заболоцкий, Мандельштам, Пушкин. Вечер завершает Пушкин. "Нам кажется иногда, что политика и курс доллара, это и есть вся жизнь. К счастью, нет. Есть вещи, не зависящие от этого. Это очень важно понимать. И самые тяжелые времена изобилуют поводами для счастья. Кто-то очень умный сказал: Счастье - это не станция назначения, а способ путешествовать. Мне кажется, это важно понимать. Потому что у нас с вами выбор-то небольшой. Времена у нас либо тяжелые, либо очень тяжелые. Нам остается понимать, что есть не только материальная сторона жизни. Вы это понимаете, потому что вы сюда пришли, хотя могли бы деньги более рационально потратить. А вы здесь. Даже в этом административном городе есть люди, которые пришли послушать стихи, значит не все потеряно", - заключает Райкин.

Administrator: Встреча с Константином Райкиным На днях прошла встреча мэтра с журналистами и членами клуба "Остров Свободы". Было так тепло, так ярко и так интересно! В отличии от прошедшего вечером концерта Артист не был от нас отделен стеной света и сцены. Мы общались, задавали вопросы и шутили. Говорили об очень серьезных вещах: театре, новых планах и жизни. Наши друзья делились воспоминаниями молодости, которую они проводили в театре "Сатирикон", а Константин Аркадьевич залил наш небольшой зал ярким, неповторимым Талантом! Это была именно та встреча, которая вдохновляет нас на дальнейшие творческие подвиги. Еще фотографии - ЗДЕСЬ.

Administrator: Отсюда «На Олимпе конкуренции нет» Константин Райкин о театре и профессии, соратниках и соперниках В этом году московскому петербуржцу Константину Райкину исполнилось 65. Но о себе он говорит: «Я – человек не юбилейный», предпочитая отмечать значимую дату новыми спектаклями и гастролями. Своим появлением в Петербурге, который он по памяти детства до сих пор называет Ленинградом, Райкин и предварил серию визитов на невские берега столичного театра «Сатирикон», который покажет петербуржцам, как последние премьеры, так и вполне петербургский спектакль «Вечер с Достоевским» («Записки из подполья»), который несколько лет назад поставил для Райкина главный режиссёр Александринского театра Валерий Фокин. О Фокине С Валерием Владимировичем мы давнишние театральные товарищи, соратники, ещё с «Современника». Это – целая жизнь. Если попытаться персонифицировать того, благодаря кому я стал профессионалом, то в первую очередь я бы назвал Фокина, с которым мы сделали уже порядка двадцати спектаклей: он – в качестве режиссера, я – в качестве артиста. Время идёт, а мы с ним как-то соединяемся в работе снова и снова. Валерий Владимирович был инициатором создания спектакля «Превращение» – это был опыт совместной работы Центра Мейерхольда и театра «Сатирикон»... Впоследствии я Фокину предложил поставить «Вечер с Достоевским» («Записки из подполья»)… Важно, что творчески мы друг другу до сих пор интересны. Но у нас в творческих отношениях есть иерархия: Фокин режиссёр, командир, а я – актёр, исполнитель воли режиссёра. И главенство Фокина меня ничуть не огорчает: актёр – человек, любящий, что над ним командуют. И когда командует тот, кого актёр избрал посредством собственной жизненной практики, это хорошо. Без этого актёр в современном театре не может развиваться. И хотя у себя в театре я тоже начальник, тоже давно занимаюсь режиссурой, но по первоначальному своему образованию я – актёр. И при встрече мы всегда с Фокиным «группируемся»: он – главный, я – подчинённый, один из самых послушных артистов. Что он скажет, то и сделаю. И режиссёр Фокин для меня НЕСРАВНИМ. Я никогда не сравниваю никого и другим не советую. Все «Маски» «Оскары» – искусственная вещь. Мастера соревноваться не должны. Кто лучше – Феллини, Антониони? На олимпе конкуренции нет. Она начинается ниже. Соревноваться надо с самим собой. Будешь лучше самого себя, и будешь лучше многих. О гастролях Сейчас «Сатирикон» в Москве на два года лишён возможности работать «у себя», в своём «доме». Когда-то здание, в котором мы живём, было переделано для театральных нужд из кинотеатра. Эта переделка породила множество проблем и трудностей. Это зависшее строительство наконец-то мы можем завершить. И чтобы оно завершилось, мы вынуждены ездить на гастроли. Я этой вынужденности рад: в несколько этапов проведём большие гастроли и в Петербурге. Для нас важно регулярно приезжать в этот город. Эта регулярность у нас нарушилась на какое-то время, но сейчас мы её восстановим, потому что для меня это самый важный театральный город в стране... Но когда мы рождаем спектакль на нашей московской нестандартной сцене, он зачастую не может вписаться в иные параметры. Мы – огромные, мы – дорогие, получаем небольшую дотацию и живём за счёт продажи билетов. Нам выгоднее сидеть на месте, чем гастролировать. Это материальная сторона. Но хочется привезти последние спектакли, удачные спектакли, хочется выглядеть хорошо… И составляем репертуар не только из соображений художественных, но и из производственных, требующих здесь площадки, которая позволила бы не снижать качество спектаклей. Надо, чтобы показы прошли достойно. И с денежным вопросом – не последним в театральном деле, это тоже связано. Устроить сегодня гастроли – дело непростое. О Петербурге-Ленинграде Москва по количеству театров – театральная Мекка, но я-то родился в Ленинграде… Самые сильные юношеские впечатления были получены здесь. Я помню лучшие спектакли Георгия Александровича Товстоногова, помню акимовские спектакли, помню в Александринке спектакли… Здесь было ГУСТО театра, потому что событием городского масштаба являлись и дипломные спектакли театрального института, которые тоже делал Георгий Александрович. А его курсы знаменитые, откуда вышла плеяда режиссёров, артистов замечательных… Сильнейшее пристрастие к театру я получил в Ленинграде. Папа мой как артист родился здесь, потому что окончил ленинградский театральный институт и работал тогда в Театре эстрады… Всё это для меня очень значимо, и то, что мы сюда возвращаемся, приезжаем с работами нашими, для меня важно, очень важно. Но Петербург – город сложный по части официальных оценок. Неслучайно здесь мой великий отец, мой папа так трудно жил… Архив театра хранит чудовищные статьи о нём, выходившие именно в Ленинграде… История нашей культуры, обратная её сторона – горькая и трагическая – связана во многом с Ленинградом. Но это родной город, великий город, театральный город. Мы понимаем, куда мы едем. О стабильности Наш театр сильно изменился с последнего приезда сюда. При нём фактически открылась Высшая школа сценических искусств. Состав театра всё время обновляется, потому что я ставку делаю на молодых артистов. Взрослые у нас, конечно, тоже есть, но немного. БОльшая часть труппы – артисты молодые, и труппа всё время остаётся молодой, потому что кто-то уходит в связи с тем, что у нас трудно работать, кого-то я прошу уйти, потому что творческая перспектива его пребывания в театре теряется… Всё время подходит какая-то новая смена, которую я готовлю. Это заставляет артистов находиться в лёгком напряжении, в некоторой наэлектризованности: тогда они и работают по-другому – лучше. Когда же они чувствуют себя стабильно, когда им кажется, что расположились они в театре навсегда, это начинает на них нехорошо влиять: они начинают наращивать вокруг мелких черт лица жировые кольца, по срезу которых (как у дерева) можно определить количество лет, прожитых в театре. У меня все на контракте: сознательная текучка кадров происходит. Для этого и задумывался наш театральный институт. Я много занимаюсь преподавательской деятельностью, что и сказывается на состоянии театра. О профессиональных радостях Все мои занятия – грани одного театрального мира. Не могу выделить, что мне интереснее. Режиссёр – это профессиональный зритель. Режиссура – наука о том, как сделать так, чтобы зрителю было интересно. И всё. Понятно, что это человеческое высказывание и прочее… Но главное в профессии – понимать, как «держать» зрителя, как добиться от него понимания. И мне важно, как реагирует зал, когда я сам работаю на сцене. «Держать зал» – это умение входит в обязательную профессиональную актёрскую установку. Педагогика – тоже целая глава жизни, это тоже творчество, невероятно меня увлекающее. Видеть, как твой ученик играет что-то правильно, – это такое наслаждение, которое можно сравнить со счастьем от актёрства, когда ты владеешь публикой, со счастьем режиссёрским – когда понимаешь, что спектакль идет «как надо»… Я в школе-студии МХАТ выпустил три курса, но обучал их как «для себя». И теперь я воспитываю студентов, как раньше, – серьёзно. Не важно, под какой крышей. Я за них отвечаю. Кто-то не подходит, и я с ним расстаюсь достаточно безжалостно. Кто-то их тут же «подбирает», и они потом становятся знаменитыми артистами. А не расстанься я с ними, то… Замечательная артистка и педагог Алла Борисовна Покровская говорит, что главное – выпускать артистов «второго эшелона». Гол забивают единицы, а вот пас хороший передать – важно. Театр держится на профессионалах, а личностей, которые в центре поклона стоят, меньшинство…

Administrator: Фото: Олеся Курпяева

Administrator: Отсюда Константин Райкин: «Я — один из самых послушных артистов» Накануне гастролей московского «Сатирикон» в северную столицу художественный руководитель театра Константин Райкин рассказал «МР» о переменах, об актерско-режиссерской иерархии и о сложном, но родном Петербурге. В Петербург приезжает московский театр «Сатирикон». Гастроли приурочены к 65-летию художественного руководителя театра Константина Райкина. Зрители смогут оценить его режиссерские (спектакли «Однорукий из Спокана», «Лондон Шоу») и актерские работы («Король Лир», «Вечер с Достоевским»). Константин Райкин рассказал о переменах в своем театре, об актерско-режиссерской иерархии и о сложном, но родном Петербурге: Ротация. Гастроли в родном городе Петербурге (который я называю по памяти детства Ленинградом) после большого перерыва для нас особенно желанные. За эти годы наш театр очень изменился. Обновился состав труппы, большинство артистов — молодые, и они останутся молодыми, потому что в театре происходит сознательная текучка кадров: все время подходит новая смена, кого-то я прошу уйти, когда не вижу творческих перспектив для него в нашем театре. На большинство артистов осознание того, что они навсегда расположились в театре, влияет нехорошо. Они начинают наращивать вокруг мелких черт лица какие-то жировые кольца. Дом. Сейчас «Сатирикон» находится в сложном периоде перестройки театра. На два года мы лишены возможности работать у себя дома, пока наш дом становится более совершенным. В свое время он был переделан из кинотеатра, и с этим было связано множество трудностей, но сейчас, наконец, появилась возможность завершить эту перестройку. Настрой. С Ленинградом связаны самые яркие театральные впечатления моей юности, и пристрастие к театру я приобрел именно здесь. Но это и чрезвычайно сложный город по части оценок. Не зря здесь в свое время так трудно жил мой отец. Архив театра хранит чудовищные статьи, выходящие по поводу него именно в Ленинграде. Что говорить, вообще история нашей культуры, ее обратная сторона, горькая и трагическая, тесно связана с городом Ленинградом. И при этом это родной город, город великий, театральный. Спектакли. Мы понимаем, куда приедем, и составляем репертуар исходя не только из художественных соображений, но и чисто производственных: важно найти подходящую площадку, чтобы не снижалось качество постановки, предусмотреть множество других деталей. Вообще, устроить гастроли — это очень трудное дело. Я надеюсь, что мы еще приедем в Петербург в конце зимы - начале весны и привезем несколько наших премьер. Я думаю, что это будет и «Человек из ресторана», который мы должны выпустить в конце октября, и премьера прошлого сезона «Все оттенки голубого». Сотворчество. Если попытаться ответить на вопрос «кто сделал меня артистом», то прежде всего я бы назвал Валерия Владимировича Фокина. Вместе с ним у нас вышло порядка 20 спектаклей. Это целая жизнь, и время от времени мы снова в ней соединяемся. Кто выступает при этом инициатором? Бывает по-разному. В свое время Валерий Владимирович был инициатором создания спектакля «Превращение», который стал совместной работой Центра Мейерхольда и театра «Сатирикон». Я предложил ему поставить спектакль по «Запискам из подполья», теперь он называется «Вечер с Достоевским». Важно, что инициатива в каждом из нас находит, как правило, отклик. Наши функции при этом распределяются так: я — актер, а он — режиссер. Он — командир, а я — исполнитель его воли. Его главенство меня нисколько не огорчает, а, напротив, радует, потому что артист вообще любит, когда над ним командуют. Он не может без этого развиваться в профессии. А когда тобой командует человек, которого ты выбрал сам, это замечательно. У себя я и сам начальник, но когда мы встречаемся с Валерием Владимировичем, сразу группируемся: я становлюсь артистом. Я думаю, что я — один из самых послушных артистов. Гастроли продлятся с 5 по 20 ноября Спектакли пройдут на сценах ДК «Выборгский», Театра Эстрады, Балтийского дома и Александринского театра. Цена билетов: 1000 - 6000 руб.

Anja: Ещё фотографии по ссылке.

Casi:

Casi:

Administrator: Дмитрий Быков: ...Учителем называется человек, который входит в класс — и класс встаёт смирно. Точно так же военным называется человек, которого хочется слушаться и приятно слушаться, иначе он не командир. Точно так же с актёром. Правильно сказал Константин Райкин: «Великий актёр тот, кто сидит в углу сцены, ни слова не говоря, а все остальные кричат, дурачатся. Но пока он сидит в углу сцены, ни слова не говоря, весь зал смотрит на него». Вот это актёр. Да, тут ничего не поделаешь. Дайте Константину Райкину роль второго плана — и на роли первого плана никто не будет обращать внимания. Это тоже трагическая вещь — когда к тебе прикованы все взгляды. Вот в учителя должны идти такие люди...

Administrator: ВИДЕО 1 ноября в эфире телеканала "Россия 1" стартует Всероссийский конкурс юных талантов "Синяя птица". Народный артист России Константин Райкин приветствовал всех будущих участников замечательными строками из стихотворения "Таланты" Давида Самойлова: Приходите, юные таланты! Говорите нам светло и ясно! Что вам — славы пестрые заплаты! Что вам — низких истин постоянство! Сберегите нас от серой прозы, От всего, что сбило и затерло. И пускай бесстрашно льются слезы Умиленья, зависти, восторга!

Петя: КОНСТАНТИН РАЙКИН 14 ноября 2015 В гостях у Дарьи Златопольской художественный руководитель Российского государственного театра "Сатирикон", режиссер, народный артист России, лауреат Государственных премий РФ, четырежды лауреат Национальной театральной премии "Золотая Маска" Константин Райкин. Разговор пойдет о недавно открывшейся театральной школе под руководством Константина Аркадьевича, о том, чему он старается научить своих студентов и чему учится у них сам. А также о том, какие театральные постановки актуальны в наше время – и какие книги вечны во все времена. http://tvkultura.ru/anons/show/episode_id/1243304/brand_id/20927/

Administrator: Отсюда Жизнь - беговая дорожка. Константин Райкин о театре и взгляде на профессию Руководитель московского театра «Сатирикон» рассказал о том, почему театр - это не «массовое» явление В Петербург с большими гастролями приезжает московский театр «Сатирикон» под руководством Константина Райкина. Гастроли - «юбилейные», потому что в этом году Константину Аркадьевичу исполнилось 65 лет. «Стёртое» событие - Гастроли в родном городе - особенно желанные, - делится Райкин. - Мы будем гостить в несколько этапов. В начале ноября показываем премьеру «Лондон Шоу» и «Однорукий из Спокана» в моей режиссуре. В середине месяца пройдёт «Король Лир» в постановке Юрия Бутусова, и в конце - «Вечер с Достоевским». Когда-то именно я предложил Валерию Фокину сделать мой моноспектакль по «Запискам из подполья» Достоевского. Не знаю другого произведения, так много знающего про меня! Герой «Записок» - это всегдашний русский образ. Надеюсь, что «Сатирикон» приедет ещё и зимой, привезём новые постановки. Мы хотим регулярно бывать в Петербурге. Для меня это самый важный театральный город, потому что здесь я родился, и первые сильнейшие впечатления были ленинградскими: до сих пор помню все спектакли Товстоногова и Акимова. Да и папа как артист родился здесь, он ведь закончил Ленинградский театральный институт и много лет работал в Театре эстрады, который теперь носит его имя. Ну а то, что у меня юбилей… Отношусь к этому событию «стёрто». Возраст - это не арифметика, а высшая математика, его подлинность определяется не количеством прожитых лет. Считаю, что все мы находимся на беговой дорожке, и пока двигаемся вперёд - живём. Редкая потребность Конечно, нашему театру хочется понравиться петербуржцам. Но как-то меня спросили, хотим ли привлечь «массового зрителя»? Такой зритель меня не интересует. Во всём мире в драматические театры ходят намного меньше, чем 10% населения. А больше 90% вообще не посещает театр. Никогда! Поэтому говорить про «массовость» - неправильно. Вот на стадионах можно увидеть тысячи людей, а на спектакли приходит лучшая часть населения, потому что сам факт обращения к искусству есть свидетельство потребности души. И эта потребность - достаточно редкая. Театр затрагивает потаённые струны, и нам интересно заниматься только этим. В «Сатириконе» я делаю ставку на молодых артистов, случается, кого-то прошу уйти… Это правильно, потому что артисты находятся в напряжении, понимают, что они здесь не навсегда. А когда место стабильно - «жиреют». У меня все на контракте, текучка кадров сознательная. Зачастую критики сетуют, что среди молодых актёров мало личностей. Личностей во все времена немного, а не только «сейчас». У меня есть свой взгляд на профессию. Как педагог считаю, что важны и артисты второго эшелона. Их большинство, и важно, чтобы они были профессиональными, добросовестными, преданными делу. Педагогика - целая глава в моей творческой жизни, и когда ученик играет «правильно» - это счастье. Спрашивают, кто мой кумир, или с каким театром могу сравнить «Сатирикон»? Осип Мандельштам написал: «Не сравнивай, живущий несравним», а мы все больны этим, «Масками», «Оскарами»… Но награды - вещь достаточно условная. И соревнования в искусстве - удел подмастерий. На Олимпе конкуренции нет, она где-то там, внизу. Кто лучше - Феллини или Антониони? Смешно. Мастер тот, кто несравним. Надо соревноваться с самим собой, а не с другими. И если будешь лучше самого себя, то - в некотором смысле - будешь лучше всех.

Administrator:

Administrator: Отсюда Константин Райкин об избирательной правде и оголтелом хоре согласия, который сложился в России Актер Константин Райкин рассказал "ДП" о мутных временах, умном государстве, запретных темах и оголтелом хоре согласия и одобрения, который сложился в стране, а также объяснил, почему искусство "не должно только умасливать, оно должно и оскорблять". Возглавляемый вами театр "Сатирикон" привез в Петербург несколько спектаклей. Прием отличается от московского? — Так ведь и в Москве один и тот же спектакль принимают каждый раз по–разному. Зал на зал не похож. И мне кажется, рассчитывать всегда на одну и ту же реакцию не совсем правильно. То есть когда в этом месте всегда хлопали, а сейчас нет аплодисментов… — Меня это не очень беспокоит. С опытом я научился на это не раздражаться и не обижаться. В советской торговле был принцип — во всяком случае декларировался: покупатель всегда прав. Вот и я считаю, что зритель всегда прав. Ты имеешь ту реакцию, какую заслужил своей игрой. А кроме того, на сегодняшний зал влияют разные сегодняшние обстоятельства: погода, настроение людей в зависимости от того, как складывается обстановка в городе, ведь каждый день приносит какие–то новые настроения. Театр — дело живое. Человеческая психология как достаточно различна, так и достаточно похожа, одинакова. Если в спектакле правильно расставлены психологические ловушки — в хорошем смысле слова, — зритель в них обязательно попадается. Другое дело, что его реакция может перейти в аплодисменты, а может и не перейти, и ничего страшного в этом нет. Например, я знаю, что если внутри спектакля реакций меньше, чем обычно, а притом он идет хорошо — общефинальный прием, по результату, будет сильнее. Потому что у зрителей осталась накопленная и нерастраченная энергия благодарности. А если много аплодируют по ходу — меньше в конце, потому что они уже высказались. Здесь свои тонкости. Говорят, в Японии зрители ведут себя вообще по–другому. — Японская публика — совершенно отдельная. Перед началом они сидят абсолютно неподвижно, не наклоняясь друг к другу и не разговаривая. По тишине это можно сравнить только с пустым залом. В Токио мы выходили сзади зрителей, обходили зал по периметру и выходили на сцену. И первое, что видели, — зрителей с затылка. Полный зал, одинаковые прически — такие черные аккуратные головочки и гробовое молчание. И действительно: очень мало реакций внутри — и бурные овации в конце. Когда–то вы говорили, что у вас в Марьиной Роще, где находится "Сатирикон", особый зритель: если ему пять минут скучно, он встает и уходит. Сейчас вы поставили пьесу Владимира Зайцева "Все оттенки голубого", где школьник признается родителям, что он гей, а они после разнообразной борьбы с "извращением" упекают сына в психушку. Коллеги писали, что кто–то из публики уходит посреди действия в знак протеста. — Единичные случаи, и только на премьере в июне. Любой спектакль, без исключения, отбирает свою публику. На самых успешных, демократичных, кассовых спектаклях всегда сначала есть кто–то, кого это шокирует, кому не нравится, — и он уходит. Так что насчет "Всех оттенков голубого" — это преувеличение, а если говорить жестче — просто вранье. Спектакль сразу имел огромный успех. Собственно, я потому и взял эту пьесу, что, как человек опытный и до какой–то степени живой, почуял в ней основания для сильного сердечного отклика. Я, старый боевой натурал, — почему я должен был проникнуться гейской темой? А потому, что на самом деле пьеса поднимает гораздо более широкие проблемы. Гейство — просто повод поговорить о всяком инакочувствовании. Когда я делал спектакль — думал о Мандельштаме, о Бродском, о Малевиче. Вообще о людях, отличающихся от всеобщей одинаковости. Они не могли чувствовать по–другому, нежели чувствуют, — и не могли лгать о своих настоящих чувствах. Мир вообще, но Россия особенно жестоко, беспощадно непримирима ко всяческим другим. А потом именами этих других называют улицы, площади и разные учреждения. Если взять историю нашего с вами родного города, Петербурга–Ленинграда, — в трагической судьбе многих таких людей он сыграл страшную роковую роль. Мы привезем спектакль в феврале или марте, потому что мне важно и здесь высказаться на эту тему, заявить о моем отношении к инакочувствующим, которые в этом не виноваты. А если уж говорить про гейство — я же человек, получивший в школе при ЛГУ биологическое образование, и знаю, что это некая ошибка в хромосомах, случающаяся у определенного процента человеческого потомства, и она не имеет никакого отношения к понятиям "извращение", "аморальность" и т. п. Но ведь мракобесы не интересуются генетикой — и заявят вам, что это мерзость и грех с точки зрения православия. Дискуссия невозможна. — Дискуссия невозможна попросту потому, что тут не о чем дискутировать. Так, что называется, по науке. Это научный факт. А потом, мне, православному человеку, очень обидно, что церковь участвует в таком кликушестве, а иногда и выступает его инициатором. Я вообще считаю, что эти истории со всевозможными "оскорблениями чувств верующих" большей частью придуманные и высосанные из пальца. Видимо, кому–то это сейчас выгодно. Придуманные политиками или самой церковью? — Думаю, теми и другими. К сожалению, в данном случае церковь и политики идут в обнимку. У меня отношение к этому тревожное. Очень много конфронтации, сплошные обиженные и оскорбленные. А Галилей и Коперник не оскорбляли церковь своими заявлениями? Которые впоследствии оказались полностью правдой, истиной. Между прочим, одна из функций искусства — болевая. Искусство не должно только умасливать, оно должно и оскорблять. Мой папа все время занимался оскорблением кого–то — потому что сатира оскорбляющий жанр. Атакующий, ранящий — это тоже одна из задач искусства. Говорят: мол, свобода размахивать руками распространяется до носа соседа. Но искусству позволено и необходимо дать кому–то по носу — если это негодяй, мерзавец, фальшивый лживый человек. В афише "Всех оттенков голубого" стоит 21+. Получается, держать оружие человек уже может, а смотреть спектакль еще нет? — Эту цифру поставил сам автор, чтобы по возможности хоть как–то — достаточно беспомощно и наивно — обезопаситься от обвинений в пресловутой пропаганде чего–то среди кого–то. Это перебор. Но вот многие взрослые спрашивают меня: а можно я своих детей–подростков приведу? Студентов своего курса я позвал, и потом они сами по несколько раз смотрели. И вообще в зале на этом спектакле огромное количество молодежи, но сколько им лет, я не знаю. Пьеса написана в 2014–м. Она и ваш спектакль — ответ на запрос времени? — У меня ведь очень простой принцип: что мне нравится, что меня волнует — то я и делаю. Если это попадает в меня — значит, попадет и во многих. Я же не зарекался ставить современную драматургию. Да, в нашем репертуаре было и есть немало классики: Островский, Пушкин, Шекспир, Мольер. Но у нас идет и несколько современных пьес — например, целых три пьесы Макдонаха, который, с моей точки зрения, лучший из всех, кто сейчас водит пером, просто живой классик. А пьеса Зайцева — если бы она была написана 5 лет назад, я бы тоже ее взял, и даже с большим удовольствием. Мне, наоборот, мешает нынешняя скандальность голубой темы, я же делал эту пьесу совсем не ради скандала. А нынешнее активное нападение на гомосексуализм — попросту глупость. И многие, кто остро улавливает настроения начальства, почуяли: наверху уже понимают, что это перебор, и сделали некоторые шаги назад. Вообще, государство делает вид, что оно — главный источник духовности, исходя из которой оно будет решать: давать деньги на искусство, которое его критикует, или не давать. Но умное государство в значительной степени финансирует искусство именно за то, что искусство держит зеркало перед государством, показывает ему его лицо таким, какое оно есть. За эту правду умное государство платит искусству. В этом смысле искусство всегда находится в оппозиции власти и поддерживает ее в напряжении. Которое для нее живительно. Ей так не кажется. — Смотря какой власти. Все–таки бывает умная просвещенная власть. Вы с такой сталкивались? — В целом — нет. Я сталкивался с отдельными людьми во власти, наделенными умом и порядочностью, с которыми можно говорить, можно иметь дело. Увы, их не так много, как хотелось бы. Московские театральные мэтры, народные артисты единым фронтом выступили на защиту новосибирского "Тангейзера", но это не подействовало. Почему — ведь люди, возглавляющие страну, выросли на их фильмах и спектаклях? — Полагаю, что все эти добрые отношения с руководителями театров — все–таки некая игра. Наступает момент, когда вступают в действие другие силы и другие мотивы. Вообще, я думаю, разные "годы культуры", "годы литературы" — просто ширмы, за которыми скрыто равнодушие, с которым сегодняшнее государство относится к культуре. На самом деле что такое наша государственная политика в области культуры? Она начинается и кончается бюджетом. Какой процент от бюджета идет на культуру? 0,7%! Это непростительно, недопустимо мало. В прошлом году, став членом Общественной палаты, я думал: там ближе к начальству — и я смогу каким–то образом повлиять на его мнение в этом вопросе. Среди нашего высшего начальства достаточно и, скажем так, даже много умных образованных людей. Но когда они думают и говорят о судьбах страны — понятия "культура" в их сознании нет вообще. Они не считают это чем–то серьезным. При этом в Общественной палате, в нашем культурном секторе, я познакомился с потрясающими людьми из разных регионов. Умнейшие нестоличные люди! Например, один генерал говорит: ребята, чтобы увеличить боевитость армии, надо поднимать культуру, это важнее, чем вооружение. Он один из какого количества генералов, думающих иначе? — Но мне повезло встретиться именно с ним. Времена мутные, много совершается ошибок. Невозможно построить экономику на темном народе. Сейчас выросло целое поколение, не знающее как следует языка, истории, даже новейшей российской, ничего не читающее. Такое травяное поколение потребителей. Это очень меня беспокоит, потому что свято место пусто не бывает и там, где нет Бога, поселяется дьявол. Где вы с ними сталкиваетесь — ведь в театр они не ходят? — Действительно, мне везет — я имею дело с лучшей частью населения, которая ходит в театр. Но жизнь проникает ко мне не только через театр. И через улицу, и через телевизор. Который я, правда, смотрю все меньше и меньше, потому что очень много неправды, ведь избирательная правда — это тоже ложь. И мне надоело, что меня все время считают за дурака. Мне не нравится очень многое из того, что я вижу по телевизору. Например, то, как вроде бы достойные люди не стесняются восторженным хором подпевать высшему начальству. Кстати, зачем? Большинству из них, мягко говоря, немало лет, у них есть все возможные регалии, звания, деньги. — Это перестало быть неприличным. По–моему, не очень прилично — устраивать такой оголтелый хор согласия и одобрения. Даже если ты действительно так считаешь. Мы уже все это проходили в своей недавней истории. Вы многие годы успешно преподавали в Школе–студии МХАТ, но в 2013–м открыли свою Высшую школу сценических искусств. Почему? — Любой серьезный театральный коллектив на каком–то этапе своего взросления начинает хотеть завести при себе школу. Ее имеют Художественный театр, Щепкинское училище при Малом, Щукинское при Вахтанговском, у "Современника" была студия, Марк Анатольевич Захаров в ГИТИСе растил учеников для "Ленкома", и т. д. Школа–студия МХАТ — замечательное учебное заведение, и 12 лет, что я там провел, очень много мне дали. Но все эти годы я ощущал, что нахожусь с ними в некой полемике. Я для них оставался немножечко возмутителем спокойствия. Это и хорошо — должны быть провокаторы, иначе коллектив превращается в общество взаимного восхищения. Не то чтобы я им был специально, но у меня есть определенные взгляды на актерскую профессию — на лицедейство, на перевоплощение. А это понятия для Школы–студии несколько чужие. Может быть, потому что они — такие пост–ефремовцы, а Олег Николаевич Ефремов это все не очень любил, для него в театре самыми важными были социально–гражданственные мотивы, поэтому он никогда не ставил ни Гоголя, ни Островского. А может быть, потому что я — щукинского воспитания, то есть вахтанговского толка. Или просто природа моя такова. Но в какой–то момент я понял, что достаточно набрался опыта, чтобы попытаться самостоятельно… Важно и то, что появилась такая возможность организационно, — у меня потрясающий директор Анатолий Евсеевич Полянкин, и благодаря его энергии удалось открыть свой институт. Ведомственно он не при театре, это совершенно самостоятельное учебное заведение, но оттуда, конечно, прямая дорога в наш театр. Где вы возьмете столько новых актерских ставок для своих выпускников? — Я делаю по–другому. Я осознанно устраиваю текучку кадров. Прошу целый ряд людей уйти. А кто–то уходит сам. Мы ведь очень добросовестный театр. В нашей стране добросовестность — явление более редкое, чем талант. Талантливых людей, в общем–то, найти можно, а людей добросовестных днем с огнем не сыщешь. У нас работать надо много и тяжело, а зарплаты маленькие, так что часть людей уходит. И никто друг другу в вечной верности не клянется. Все на контракте. Если я его не продлеваю — предупреждаю заранее. А кроме того, долгое время наше здание (бывшего кинотеатра, в который в 1987–м въехал "Сатирикон") стояло недостроенным. Сейчас его наконец достроят, но на 2 года мы вернулись к тому состоянию бездомности, в котором пребывал театр Аркадия Райкина, не имевший постоянной крыши над головой. Это испытание на прочность, и его не все выдержат. У Аркадия Райкина выбор преемника состоялся самым естественным способом. А вы рассматриваете эту проблему? — Ну конечно. Хотя вот тут худрук одного известного театра сказал в интервью, что в обязанности главного режиссера не входит подыскивать себе замену. Я с этим не очень согласен. Это же мое детище, и мне не все равно, в чьи руки оно потом попадет. Однако предполагаю — может быть, ошибаюсь, — что у меня есть еще немножко времени.

Casi:

Administrator: Отсюда Актер и режиссер Константин Райкин «У меня самое главное препятствие – это я сам» Татьяна Филиппова Театр «Сатирикон», родное здание которого закрылось в Москве на долгий ремонт, открыл новый сезон спектаклем по ранней повести Ивана Шмелева «Человек из ресторана». В этой постановке худрук Константин Райкин исполняет главную роль – официанта Скороходова. Это любимый русской литературой «маленький человек», который прошел сквозь череду испытаний, сохранив и достоинство, и доброту, и великодушие. В интервью «Новым Известиям» Константин РАЙКИН рассказал о сложностях работы на чужой площадке, о том, каким станет «Сатирикон» в будущем, о ресторане как метафоре жизни и о своей новой роли. – Константин Аркадьевич, вы ведь не так давно выпустили «Кухню», теперь вот «Человек из ресторана». Гастрономическая тема не отпускает? – Ресторан – это вообще хороший, богатый образ. Вся наша сегодняшняя жизнь – как ресторан. Искушалище. А «Человек из ресторана»... Когда Егор Перегудов, наш режиссер, мне предложил это произведение и я его прочел (до этого не читал, к моему стыду), оно на меня очень подействовало. Я в нем учуял, как и он, важную тему. Это очень современное произведение в силу как бы несовременности таких понятий, как добро и достоинство. Понятия всегдашние, вневременные, но сейчас вспоминать их так же неловко, как библейские истины. А здесь, у Шмелева, важные вещи даются не дидактично, а эмоционально, сердечно. А потом – еще и времена совпадают. Начало прошлого века, когда происходят события повести, и наше время. Делает история витки, и многое, о чем говорится, попадает в точку. И настроение, что-то такое, что витает в воздухе. Это важно. – Вы выходите на сцену в шинели с поднятым воротником, но почти сразу сбрасываете ее, и под шинелью оказывается фрак официанта. Метафора понятна – маленький человек, вышедший из гоголевской «Шинели»... – Мне в этом спектакле нравятся все костюмы и сценография. Я считаю, что Владимир Анатольевич Арефьев очень талантливый художник. Я его видел в других постановках, он главный художник театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, он вообще огромный мастер, и замечательно, что он пришел в наш театр. Персонажей, про которых можно сказать, что это «маленький человек», я кучу сыграл. В «Контрабасе» я играл музыканта, который стоит в последнем ряду оркестра, еврея-неудачника. Еврея, да еще сто первого, который хуже всех. Да и у Достоевского – это же все маленькие люди. Все мне знакомо, но с таким материалом я сталкиваюсь первый раз. Ведь этот человек, официант Скороходов, он же совершенно божественный. Он социально маленький, но это прекрасный, замечательный человек, который удержался от гадостей и подлостей, находясь в гнезде искушений. Он официант, обслуживает и подлецов, мерзавцев, и людей хороших или нейтральных... Все едят, он им служит, а сам оценивает их. И держится – у него есть свои критерии, свои непереходимые барьеры. И это очень важно. По происхождению: я всегда определяю для себя, кто он, мой герой, откуда. Мне так легче. Думаю, что он городской человек, но абсолютная деревенщина. Я таких людей знаю, живут в городе, но имеют абсолютно деревенский склад. Вот у него оттуда тяга к земле, курочкам, которых он мечтает разводить. Фото: МИХАИЛ ГУТЕРМАН - Шмелева никогда не ставили на отечественной сцене. Он сложный автор? – Это вопрос не ко мне, а к Егору Перегудову. По-моему, сложный. У меня непростые отношения с текстом всегда, потому что я ритуально его учу, выучиваю слово в слово, как старый стихолюб. Я и прозу учу слово в слово. А текст «Человека из ресторана» сложно учить, потому что это история, рассказанная не очень образованным человеком. Здесь есть сознательные неграмотности, есть специально неточные слова. Все это надо выучить. И потом – просто много текста. Три часа идет спектакль, и это три часа умственного разговора. Не могу сказать, что это самое сложное, что может быть, но в силу сжатости сроков, в силу того, что мы не у себя дома... Поэтому моменты отчаяния, которые меня всегда посещают в работе, только недавно меня покинули. Я совсем недавно был в отчаянии по поводу себя. Вообще у меня самое главное препятствие – это я сам. Мне очень трудно с собой. Я очень тупо, тяжело работаю. Мои коллеги, мои товарищи и мои бывшие ученики работают гораздо быстрее, хватче и результативнее меня. Это тоже, между прочим, большое мучение – видеть, как тебя все обгоняют. – Как вам работалось с Егором Перегудовым? – Очень хорошо. Нам всем понравилось работать с Егором. Я хорошо слышу моих коллег-артистов разных возрастов и разных степеней опытности. Они все, по-моему, его очень полюбили за время работы. И не только артисты, но и вся постановочная часть. Он очень адекватный, позитивный, вежливый, очень деликатный, умеющий точно все сформулировать, что редко среди режиссеров. Эти люди говорильной профессии так плохо формулируют то, что хотят, не любят этого делать, стесняются... Иногда просто отказываются объяснять, дескать, я вот сейчас скажу, и все умрет. А он – нет. Интеллигентный, образованный... Масса достоинств. – Говорят, что два переезда равняются одному пожару. Вы открыли сезон на чужой сцене и будете работать здесь еще два года, пока здание «Сатирикона» перестраивается. Трудно переезжать? – Вы знаете, нам не привыкать. При моем отце у знаменитого Театра миниатюр не было своего дома. А когда он появился, закончилась жизнь папы. Он сыграл там какие-то спектакли, совсем немножко, и его не стало. История театра Аркадия Райкина – бездомная история, и мы сейчас в нее вернулись. Это трудная жизнь, но она выносимая. Я знаю, потому что шесть лет был артистом бездомного театра. Конечно, за 28 лет пребывания у себя мы как-то прижились, а сейчас вновь стали кочевыми. Ну, что поделать... Я считаю, что нам очень повезло – спасибо руководству «Планеты КВН», которое нас приютило. Здорово, что это рядом с нами. Наш зал ведь тоже не театральный – это бывший кинотеатр. Его особенность в том, что он широкий, и энергетические потоки надо распространять вширь, говорить так, чтобы тебя слышали в закоулках. А здесь нет закоулков, ширина зала такая же, как ширина сцены. Для нас это большая радость. А дальше – посмотрим. Мы только премьерный спектакль приспособили для этой сцены, а дальше будем помещать сюда наш текущий репертуар. Это чревато разными сложностями, потому что у нас будет только два дня, чтобы наше старое название впихнуть сюда. Но что делать... – Такое впечатление, что перестраивается не только «Сатирикон», но и целый квартал. Что будет в вашем театре после ремонта? Он останется театром или превратится в центр искусств с рестораном, книжным магазином, может быть, библиотекой? – В нашем театре много технических метаморфоз будет происходить. Появятся еще два зала, малая сцена, построенная по всем правилам, еще один зал, способный превращаться и в ресторанный, и в варьете, и в театральный. Та часть, где актерские гримерки и помещения администрации, будет полностью разрушена, и выстроится другое, более удобное здание. Это очень болезненный момент, потому что в этой части находится и папин кабинет, который я дорастил в течение жизни, – замечательное, намоленное, единственное на свете место. И его больше не будет. Конечно, это печально. Вообще переезды и разрушение старых зданий – болезненно. Я не сентиментальный человек, но понимаю, что это будет непросто. После ремонта в «Сатириконе» откроется музей Аркадия Райкина и эстрады. Но театр все равно останется театром, я не хотел бы называть его каким-то «центром». Он не станет таким, как «Гоголь-центр», к которому я очень хорошо отношусь, но это совсем другая концепция. Там артисты едят вместе со зрителями – для меня это вещь невозможная. Меня учили это не любить. Я когда своих бывших учеников встречаю перед началом спектакля в зрительском фойе, спрашиваю: «Ты что здесь делаешь? Ты не играешь сегодня?» – «Нет, играю». – «Пошел вон отсюда, я не могу тебя видеть». Потому что это нарушение театральной этики по Станиславскому. В этом есть попрание какого-то таинства, которое для меня очень важно. Кто-то это видит по-другому. Я вижу эти театральные тусовочные места и сам туда прихожу, очень высоко ценю талант и Киры Серебренникова, и Виктора Анатольевича Рыжакова, и многих в авангарде находящихся людей. Но у меня будет по-другому. Справка «НИ» Константин РАЙКИН родился 8 июля 1950 года в Ленинграде. В 1970 году окончил Театральное училище имени Щукина. Работал в театре «Современник». В 1981 году перешел в Ленинградский театр миниатюр под руководством отца Аркадия Райкина. В 1982 году театр переехал в Москву, где пять лет спустя был переименован в «Сатирикон». В 1988 году Константин Райкин возглавил театр. В кино дебютировал в картине «Командир счастливой «Щуки» (1972). Широкую известность принесли роли в фильмах «Много шума из ничего» (1973), «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974) и «Труффальдино из Бергамо» (1976). Константин Райкин – народный артист России, лауреат Государственной премии РФ.

Administrator: Отсюда Константин Райкин: Важно не потерять ощущение ученичества Народный артист России привёз в Рязань воспитанников своей Высшей школы сценических искусств и побеседовал с журналистами о театре и не только. Во вторник, 24 ноября, на сцене Рязанского областного театра драмы состоится класс-концерт воспитанников Высшей школы сценических искусств Константина Райкина. Накануне показа народный артист России встретился с рязанскими журналистами. Разговор получился не только о предстоящем спектакле. В Рязань Константин Райкин приезжает далеко не впервые, но в первый раз – со своими учениками. В наш город народный артист России привёз студентов 3-го курса – первый набор на актёрский факультет, состоявшийся в рамках работы Школы. Создание последней, рассказывает артист, было связано с необходимостью передачи богатого опыта, накопленного за 12 лет преподавания в школе-студии МХАТ. Также школу, отмечает Константин Райкин, он рассматривает и как кузницу кадров для своего театра «Сатирикон», художественным руководителем которого является уже около трёх десятков лет. – Идея создания Школы родилась из моего большого опыта преподавания. Я 12 лет преподавал в школе-студии МХАТ, выпустил там три курса. Большая часть театра «Сатирикона» – это мои ученики, люди, которые непосредственно учились у меня и моих коллег. Иметь при себе кузницу кадров очень важно, чтобы не переучивать кем-то наученного, пусть даже и талантливого артиста, не обращать его в свою веру, ломая что-то, а изначально воспитывать его в своём ключе, своём взгляде на профессию и жизнь. Каждый театр, если он развивается, проходит стадию взросления, хочет иметь при себе студию, готовить кадры для себя специально. Так было с МХТ, с Малым театром, театром им. Вахтангова, так было при «Современнике». Любой правильно развивающийся театральный коллектив, достигнув какого-то возраста взрослости, начинает хотеть иметь при себе учебные заведения, это нормально. У нас мало того было хотение, у нас появилась такая возможность – выстроился театральный институт. Это произошло практически впервые за всю обозримую историю театра, когда здание специально построено для подобных целей – все известные институты ютятся в специально приспособленных помещениях, – рассказывает он. Впрочем, несмотря на заявления актёра о целях создания Школы, сразу мечтать о приходе в «Сатирикон» студентам Константина Райкина не приходится. Равно, как и о преимуществах студенческой жизни. Тем, кого увидят рязанцы на сцене драмтеатра, – счастливчикам, оказавшимся в первом наборе актёрского факультета, пришлось выдержать не только строгий конкурс в 350 человек на место и пять туров, но и полностью посвятить себя театру: расписание занятий в Школе – строжайшее. – Первые два года мы не разрешаем сниматься, так как у нас жуткий график – в 9.30 занятия начинаются, в 22.00 заканчиваются, два сорокапятиминутных перерыва на обед и ужин. Это происходит шесть дней в неделю, в воскресенье у нас тоже рабочий день – идут репетиции, так как мы рано начинаем делать дипломные спектакли. Кроме занятий у них есть ещё самостоятельная работа. Несколько раз в семестр мы устраиваем контрольные работы по ней. Актёрским мастерством мы занимаемся каждый день, около 40 часов в неделю, а ещё есть сценическое движение, танец, фехтование, очень серьёзные профессора преподают историю театра и мировой литературы. Это такая загрузка, что ни о какой разгульной жизни нет и речи, и сниматься нет времени. Совмещать съёмки с учёбой – нет возможности, поэтому, если студенту предлагают роль в хорошем фильме у хорошего режиссёра, он должен сделать выбор, – рассказал актёр. Причина подобной строгости – вовсе не в желании Константина Райкина ограничить свободу студентов. Напротив, с первых же дней учёбы актёр старается показать своим воспитанникам, что театр – это тяжёлый труд, требующий жертв, однако взамен дающий гораздо больше, чем обычный зрительский успех. – Мне важно, чтобы они сохранили верность театру, ведь театр – это единственное место для драматического актёра, где происходит рост мастерства. Кино не может этого дать даже по определению, даже у очень хорошего режиссёра. Кино по методологии, просто по технологии процесса использует то, что артист умеет. Процесс съёмок выстроен так, что у него нет времени попробовать что-то. Это использование того, что ты уже умеешь. А научиться и уметь можно только в институте и в театре. Царство артиста – в театре. Это надо понять, за это нужно заплатить отказом от большого количества соблазнов, – рассказывает Константин Райкин. По тем заветам, которые он прививает своим студентам, живёт и сам актёр – неслучайно Школу сценических искусств он называет «смыслом своей деятельности», а студентов учит подмечать главное, не размениваясь на мелочи, не поддаваясь желанию славы или амбиции. – Надо уметь полюбить роль, какую тебе дали. Не ту, которая по центру. Такую роль и дурак полюбит, а ту, в которой шесть слов. Вот в чём профессионализм – полюбить роль, в которой нет тебе очевидных честолюбивых дивидендов. Полюбить роль Гамлета – и дурак полюбит. Гол всякий хочет забить, а вот пас дать, чтобы гол забил другой – далеко не каждый. Надо уметь полюбить режиссёра, поменять отношение к партнёру. Вот вы с ней в ссоре – а должны играть любовь, мне наплевать, какие у вас личные отношения. Иногда актёры пользуются личными отношениями. Это страшная пошлятина, так как нельзя путать себя и персонажа. Ты не разговариваешь стихами Шекспира в жизни и себя даже в самом жарчайшем романе нельзя путать с Ромео и Джульеттой, – сказал Константин Райкин. Подмечать особенности того или иного образа, дистанцировать себя от персонажа, студенты учатся, готовя этюды. Из ряда таких этюдов и получился спектакль, который увидят рязанские зрители. – То, что мы покажем – из экзаменов первого курса, только материал первого курса. Это своеобразные блиц-этюды, отжатые из большого числа наблюдений. Их студенты делают сотнями, мы их отсматриваем, выделяем лучшие и делаем спектакли, – рассказал артист. Вполне возможно, что в будущем те таланты, который выйдут на сцену театра драмы, будут блистать на сцене «Сатирикона», пополнив труппу театра. Тех, кто сейчас играет в его театре, Константин Райкин, называет «золотым песком». Создать такой коллектив, признаётся, он, стоило немалых усилий. – У нас труппа в 50 человек, где очень мало честолюбивых амбиций. Люди заточены на работу, – рассказал актёр. Те, кто уже стал частью «Сатирикона», сталкиваются с другим Константином Райкиным – художественным руководителем. Несмотря на понимание положения актёров, в главном – требовании любить то дело, которому ты служишь, с сотрудниками своего театра худрук также строг, как и со студентами. – Я не препятствую тому, чтобы они зарабатывали, ведь театр не может дать достойной зарплаты. Я за полгода говорю артистам, что я их хочу занять в новой постановке, предупреждаю, чтобы они разгребли свои дела, если где-то снимаются. Я делаю два состава, пускаю их одновременно, чтобы дать определённую степень свободы. Я делаю много, но если артист отказывает мне, я даю возможность доиграть роли и с ним расстаюсь. Когда я говорю о роли, я внимательно смотрю в глаза – я должен увидеть проявление радости. Если её нет – ролей актёру я больше не дам. В театре должна быть текучка кадров, ведь если актёр знает, что он «устроился», тогда вокруг лица появляются жировые кольца и по срезу можно определить количество лет (смеётся). Сам Константин Райкин во многом может служить для своих актёров примером неуспокоенности, горения театром – вместе со своими учениками он проходит путь от первых шагов до последнего курса, сохраняя способность, так же, как и молодые люди, способность, например, изумляться красотам Константинова (на родине С.А. Есенина в этот свой приезд в наш город актёр оказался впервые), быть с ними наравне, несмотря на возраст. – Важно не потерять ощущение ученичества, ведь учитель – этот тот же ученик. Как только становишься мэтром – наступает смерть, – говорит он. Оценить, насколько Константин Райкин сумел «заразить» своим мироощущением учеников, рязанцы смогут 24 ноября на сцене театра драмы. А в декабре на сцене Рязанской областной филармонии выступит и их учитель. Константин Райкин представит горожанам моноспекталь «Самое любимое». Наталья Бирюкова.

Casi: click here Главное-талант Константин Райкин оставил запись в книге Почетного гостя в Константинове На родину поэта Константин Аркадьевич приехал с преподавателями и студентами 3-его курса Высшей школы сценических искусств в преддверии класс-концерта, который затем и прошел на большой сцене Рязанского драматического театра. Сначала гости побывали в экспозициях музея-заповедника, затем посетили Церковь Казанской иконы Божией Матери. А музейная книга Почетного гостя пополнилась еще одной записью: «Спасибо за бережную память о Великом поэте и всем, что с ним связано…». Вдохновленные посещением Константинова, ученики во главе с учителем отправились в драмтеатр на встречу с Рязанскими зрителями. Глава «Сатирикона», одного из самых заметных театров Москвы, Константин Райкин успешно занимается педагогикой уже много лет. Публичные мастер-классы стали традиционными для поклонников таланта Константина Райкина во многих городах. Вот и в Рязани это был откровенный разговор о современном состоянии режиссерской профессии, о театральной педагогике. Артист очень любит своих студентов. Единственный критерий для их поступления в его мастерскую-талант. Константин Райкин очень дорожит своими талантливыми учениками. Константин Аркадьевич находится в прекрасной форме. Он был весел, шутлив и не переставая говорил о творчестве и студентах Высшей школы сценических искусств, которая носит его имя. А еще — о Шекспире, пользе немого кино, о том, как важно актерам смотреть мультфильмы. Обычно зритель покупает билет «на звезду». Но на этом концерте Райкин в первую очередь педагог и конферансье, и только во вторую артист. Под руководством Константина Райкина студенты показывали сценки, этюды, эскизы на заданную тему («Куклы, игрушки, манекены», «Я в фантастических обстоятельствах», «Наблюдения», «Немое кино», «Картины», «Мультфильмы» и т.д. и т.п.).

Kati: Встреча с Константином Райкиным Творческий вечер народного артиста России, художественного режиссера театра «Сатирикон» Константина Райкина 28 ноября пройдет в подмосковной Дубне. Посетители смогут увидеть спектакль «Самое любимое», в основе которого – высокая поэзия, рассказы и воспоминания артиста, в том числе и о знаменитом отце – актере и юмористе Аркадии Райкине. Все истории Константин Райкин будет не рассказывать, а играть в маленьких миниатюрах. Где: Московская область, Дубна, Дворец культуры «Октябрь» Цена: от 800 до 1600 рублей отсюда

Mila: Отсюда Парадокс об актере Токарева М. Константин Райкин: роман с Театром. М., 2001. Константина Райкина считают счастливчиком. Всё будто с неба упало: легенда отца, «великого шута страны Советов», знаменитая фамилия, собственный театр, ранняя слава, роли и режиссеры такого калибра, что можно, не дожидаясь смерти, «загреметь» в легенду, а заодно во все театральные энциклопедии и учебники. Вот и на этот раз ему повезло. С автором. Марина Токарева, известный критик и журналист, написала о нем замечательную книгу. Такие книги на дороге (читай: нынешнем книжном рынке) не валяются. Мало кому из актеров выпадает такая удача — чтобы твои роли, спектакли, пораженья и победы, чтобы счастливая и мучительная стайерская дистанция, которую ты проходишь на спринтерских скоростях — в жизни и на сцене, были запечатлены в слове так вдохновенно, художественно объемно и точно. Эта книга — редчайшая, и нет смысла осознавать ее в контексте современных книг, посвященных актерам. Она в этой разбойной ярмарке не участвует и стоит от театрально-книжного рынка в стороне. «Константин Райкин: роман с Театром» — книга его жизни, как она сложилась на сегодняшний день, написанная умно, сложно, интеллигентно, страстно, проницательно, бережно, честно, энергично, литературно безукоризненно и артистично. Так сегодня об актерах, увы, почти не пишут. «О, счастливчик!» — опять ему небо сбросило отличную карту. «Все, что происходит с нами, записано на небесах», — говорит его герой в спектакле «Жак и его Господин». Все, что происходило и происходит с артистом Константином Райкиным, теперь еще записано и в книге. Вчитаемся. Она не случайно и не для красного словца озаглавлена «Роман с Театром». Райкин, словно неутомимый и вечный влюбленный, переживает встречи с каждой новой ролью, пьесой, партнером, публикой как настоящий любовный роман. Автор блестяще перелистывает страницы этого романа. Но прежде всего роман с театром осознан в этой книге как роман артиста с режиссером. Сотрудничество Райкина с крупнейшими режиссерами эпохи — Фокиным, Фоменко, Стуруа и с режиссерами судьбою поменьше — читаешь как захватывающую любовную историю, сострадая, сопереживая и радуясь. Встречи Райкина с режиссерами отнюдь не выглядят беспечными и легкомысленными «лав стори». Столько муки, столько невидимых миру слез, душевных ран — никаких тебе «робкого дыханья, трелей соловья…» нет и в помине. В книге звучит голос Райкина, и вот как он сам высказался по этому поводу: «Некоторым кажется, что любовь ежесекундно должна выглядеть возвышенно, благородно и красиво. Да совсем не обязательно! Чем любовь сильнее, тем чаще она бывает нелепой, некрасивой. Она прекрасна по существу, но часто проявляется смешно, идиотски». Это он — по поводу своей постановки «Ромео и Джульетты», но получилось — по поводу его романа с театром вообще. Когда читаешь, как артист описывает свои чувства в адрес отечественной режиссуры, начинаешь понимать его жену Лену, признавшуюся: «Есть женщина, которая увела его раз и навсегда, — это сцена». О Виктюке: «Виктюк стал хлопать дверью и убегать. Первый раз, когда он унесся, я решил, что это конец, а этот конец был в самом начале. Боже мой! Оказывается, он вообще так делает. Но я же не знал тогда этой палитры!..» О Фоменко: «Ночью готовишься, чтобы завтра хоть немножко соответствовать тому, что он просит… И я увидел его лицо, безумно обаятельное, и понял, что ему нравится… Неужели он специально вынул из меня душу, чтобы вложить ее в героя? Неужели только таким способом, разрушительным и полным катастроф путем можно прийти к такому результату?.. Я ходил на его спектакли, на его занятия, дарил цветы…» Вот — авторские блестящие комментарии к этому сюжету: «Так обезоружен, растерян, выбит из обычных рамок Райкин ни разу не был… Режиссер освободил его, как от ненужного, от всех опорок таланта, отнял хрупкую ношу уверенности, тысячу и один явный и тайный штамп». О Фокине: «Было время, когда я вообще не понимал, что я буду делать без него. Как покинутая жена. У меня было хобби: я о нем рассказывал — о его поступках, словах, репетициях…» А это — авторское прочтение театральных увлечений Райкина. Когда «за окном стояла мелкая, некрасивая, какая-то зачуханная жизнь», он сыграл романтического Сирано в спектакле Трушкина. «В его „Сирано де Бержераке“ было редкое обаяние безысходности, выстраданная личная нота, но он разлюбил Сирано куда быстрее, чем зритель. Стала раздражать напористая эстетика спектакля: ритм, музыка, мизансцены — все то, что называется режиссурой с педалью», — пишет Токарева. Автор цитирует своего героя, рассказавшего, что во время репетиций «Трехгрошовой оперы» он ждал шагов Машкова в коридоре по утрам, как ждут шагов того, в кого влюблены. «Райкин даже одеваться стал в „машковском стиле“: в джинсовые брюки и куртки, которые прежде не носил». Это не мешает автору откомментировать историю следующим образом: «Брехтовский спектакль стал своего рода грехопадением „Сатирикона“ — не стихийным, а просчитанным на арифмометре и поданным… в виде крупной победы». Марина Токарева замечательно держит интригу и умеет увлечь ею читателя. Интрига ее книги — как герой проходит через различные искушения, которые готовит ему театр, этот, по выражению автора, «ящик Пандоры, набитый такими странностями»! Искушение успехом и искушение экспериментом, искушение скандалом и сокровенной тишиной, искушение властью и рынком, темными страстями и кичем, просветлением и метафизикой музыки, фантастически напряженным единением с залом и подпольем души… Но, как мне кажется, подлинная «интрига» этой книги, ее тайная тема и драматическая коллизия, проявленная, впрочем, вполне отчетливо, — это отношения души и ремесла. «В актерской профессии отношения между душой и ремеслом странны и текучи, сила игры искусительна и опасна, испытание ею выдерживает не каждый — и ремесло сплошь и рядом теснит и одолевает душу». Призвук этой темы проходит сквозь всю книгу. Все романы артиста с ролями, режиссерами, зрителем, временем, в конце концов, Марина Токарева словно настраивает и проверяет по этому невидимому камертону. Книга, написанная «на два голоса» (голос автора и голос героя сложно переплетаются в ней, к счастью, косвенно, ни разу — в виде так называемых интервью, столь модных на нынешнем газетно-журнальном рынке у «доильцев сплетен»), на самом деле — пример подлинного многоголосия. Потому что на самом деле в ней звучат не два — гораздо больше голосов. Как минимум, это голоса режиссеров, с которыми работал Райкин. Это может быть запись репетиций Роберта Стуруа, там его голос звучит «вживую», но чаще режиссерские голоса слышны в описаниях ролей и спектаклей, поскольку и их частица осталась и продолжает звучать в искусстве артиста. Райкин ничего не теряет и не забывает: ни «ровного тона» Виктюка, ни кроммелинковского жара Фоменко, ни душевного подполья «по Фокину», ни черного юмора, с которым читает трагедии Шекспира Стуруа, — все, все он несет в своей котомке, все принимает в состав души и состав игры. Что делает его, по мнению автора, человеком-оркестром и помогает гениально сыграть, к примеру, одну из последних ролей — Музыканта в «Контрабасе» П. Зюскинда. Авторский взгляд на героя, внимательный и любящий, умудряется оставаться нежалостливым и принципиальным. Что, по-видимому, довольно сложно в условиях тотального «театрального романа». Тем не менее, сопровождая героя в его путешествии по жизни (то есть по сцене), прочерчивая на бумаге его «линию судьбы», автор не закрывает снисходительно глаза на проблемы, которые, разумеется, подстерегают Райкина на каждом километре и не дают дремать… «Ахиллесова пята „Сатирикона“ — вечная борьба между потребностью в энергии и потребностью в тонкости…» А вот — проницательно угаданный источник величайшей артистической драмы: «В последние годы Райкин обменял возможность работать с режиссером, который помог бы ему вырасти в гениального артиста, на воздух независимости…» Или: «Он создал вокруг себя в „Сатириконе“ мир не розных творческих личностей, а мир подобий. Отражений собственного сверхмощного актерского дара… Парадокс в том, что Райкин, прирожденный лидер, сам себя обрек на лукавую участь — оставаться единственным, но повторимым — повторяемым, разыгрываемым на столько ладов, сколько в труппе активно занятых артистов». Портрет артиста, живой, текучий, изменяющийся («меня просто поражает, до какой степени я каждый раз оказываюсь начинающим…»), взят и прописан в этой книге в потрясающей игре света и тени, в нескончаемых и удивительных парадоксах. «Уродливый — и притягательный. Жаждущий независимости — и всегда преследуемый родительской тенью. Обладатель тончайшей интуиции — и плохого вкуса. …Один из лучших комиков своего времени — и один из первых его трагиков, Константин Райкин, артист». Ситуация этого счастливчика, баловня судьбы — не из легких, пусть кто хочет — попробует нести на себе театр, который, как он сам с ужасом признался, «разрушается ежесекундно!». При этом он умудряется сохранять в себе непонятно как задержавшийся идеализм: «Я хотел бы, чтобы, когда я играю, в природе что-то менялось. Я хотел бы играть так, чтобы подниматься на метр от пола». Пошли ему Бог. Что остается, так сказать, в сухом остатке по прочтении этого напряженного и увлекательнейшего романа артиста с театром? «Он никогда не был „человеком без свойств“, артистической глиной… И современников он завоевывает не только блеском игры — своей личностью». Как хорошо, что эта личность получила по заслугам. И ее современники. У нас есть возможность прочитать эту книгу.

Administrator: Театральный музей им. Бахрушина. 30.11.15. Вручение премии "Театральный роман".

Administrator: Отсюда Кто читает книги о театре? ... В минувший понедельник мне довелось быть на церемонии вручения литературной премии "Театральный роман". Видные деятели культуры и жюри под председательством Константина Райкина обсуждали и награждали авторов, которые пишут о театре. В финальном списке победителей в итоге остались 9 книг: здесь и воспоминания об ушедших коллегах, и аналитические работы, исследования шекспировского наследия, а также исторические работы о балете. ... Константин Райкин и генеральный директор ЗАО "Московская пивоваренная компания" Игорь Дементьев много шутили. Как я понял, последний является большим поклонником театра и активно поддерживает данную премию, входя в Попечительский Совет Премии. Удивительно. И похвально.

Петя: Константин Райкин ....о домашних родах...как бы это не было странно)))

Administrator: Отсюда Константин Райкин открыл «Снежность» в Первоуральске Постановка «Играем в мультики» в исполнении студентов театральной школы .А. Райкина открыла «Снежность» в Первоуральске Сегодня в Первоуральске стартовал XIII благотворительный театральный фестиваль «Снежность», который проводится группой ЧТПЗ при поддержке губернатора Свердловской области и министерства культуры РФ. Открыла фестиваль постановка Высшей школы сценических искусств «Играем в мультики». Ректор школы, Народный артист РФ, руководитель московского театра «Сатирикон» Константин Райкин поприветствовал зрителей, которые собрались во Дворце культуры Первоуральского новотрубного завода (входит в группу ЧТПЗ). – Дорогие ребята, поздравляю вас с началом фестиваля и с наступающим Новым годом. Надеюсь, вы получите большое удовольствие от спектаклей и от встречи с любимыми сказочными героями, – обратился к юным первоуральцам Константин Райкин. Константин Райкин открыл «Снежность» в ПервоуральскеКонстантин Райкин открыл «Снежность» в ПервоуральскеКонстантин Райкин открыл «Снежность» в Первоуральске Почетными гостями фестиваля также стали заместитель министра культуры Свердловской области Галина Полухина и глава городского округа Первоуральск Николай Козлов. В спектакле «Играем в мультики» актеры, студенты Театральной школы им. К.А. Райкина предстали перед гостями «Снежности» в образах героев советских мультфильмов и анимационных хитов современности. «Вовка в Тридевятом царстве», «Шрек», «Миньоны» и «Король лев» окунули ребят в мир «Разноцветных сказок». Именно такой темой объединены в 2015 году все привезенные на фестиваль представления. – Традиция дарить сказку юным первоуральцам в преддверии Нового года существует на ПНТЗ уже десять лет. Благодаря инициативе акционеров компании, у ребят есть возможность увидеть лучшие в стране театральные постановки. В этом году сформирована уникальная программа фестиваля, которая позволит воспитать в наших детях дружелюбие, отзывчивость и веру в добро. Надеюсь, что «Снежность» подарит ребятам и их родителям незабываемые впечатления, а артистам – нескончаемые аплодисменты и хорошее настроение! – сказал на церемонии открытия и.о. управляющего директор ПНТЗ Сергей Баранов. Зрителями «Снежности» в Первоуральске ежегодно становятся дети сотрудников ПНТЗ, дети из малообеспеченных, многодетных и неполных семей, воспитанники детских домов, дворовых клубов по хоккею с мячом, учащиеся подшефных школ. В 2015 году программа фестиваля расширена, два мероприятия – концерт классической музыки и второй спектакль ВШСИ Театральной школы им. К.А. Райкина «ДомМарРощенное» – пройдут специально для студентов корпоративного образовательного проекта группы ЧТПЗ «Будущее Белой металлургии». Всего в рамках фестиваля в Первоуральске в течение трех дней состоятся семь представлений, которые посетят более 3500 человек.

Casi:

Administrator: Отсюда Константин Райкин: «Мы сами затосковали по цензуре и несвободе». Интервью «URA.Ru» Фото: Вадим Ахметов © URA.Ru Народный артист Константин Райкин стал гостем уральского фестиваля «Снежность». Мэтр поделился с «URA.Ru» своими мыслями о последствиях ироничного отношения к начальству, самоцензуре деятелей искусства, уходе Эльдара Рязанова и главной угрозе для России. — Константин Аркадьевич, осталось ли в современной России место для сатиры? Можно ли шутить, скажем, над властью? И надо ли? — Я сатирой-то не занимаюсь особенно. Но да, место осталось. С другой стороны, вы же понимаете, что наша страна такая странная, что мы очень скучаем опять и по цензуре, и по несвободе. Нас только выпустили на свободу, а мы хотим в зоопарк, в клеточку захотели. И очень много для этого делаем. Трактовку классики хотим регламентировать, чтобы и за этим тоже начальство как-то следило. Насколько можно «искажать», а насколько нельзя. — То есть работает уже внутренняя цензура? — Конечно, конечно! Этого очень много в нашей жизни, в психологии нашего человека еще очень много рабского. А с учетом того, что и сатира, и какое-то ироничное отношение к начальству может теперь иметь уже определенные последствия… В моей родной «Щуке» (Щукинское училище — прим. ред.) студентам запрещают смотреть целый ряд вещей — называют фамилию какого-нибудь режиссера и говорят: «Не ходите, это гадость!» А с моей точки зрения, это просто варварство. Надо смотреть, надо спорить, обсуждать потом. Но хуже того — студенты ведь и сами не хотят смотреть спектакли. Мало того, что даже чистые и хорошие ребята сегодня в массе своей темные и и мало знают, как будто только с дерева слезли. Очень много стало тупых и ленивых студентов, нелюбопытных, нелюбознательных — которые не хотят ни знать, ни смотреть! Это еще вина учителей. Плохие, равнодушные, малоодаренные учителя сегодня в школах. Встреча с Константином Райкиным в Челябинске. Фото: Вадим Ахметов — А тем временем один за другим уходят великие. Вот как недавно Рязанов. Найдется ли кому их заменить? — Это не совсем правильная постановка вопроса. Все люди уникальны и незаменимы. Ушел Эльдар Александрович, но такова жизнь. Другого такого не будет никогда, и не надо этого ожидать. Будет другой, и есть другой. И то, что великих раньше было больше, это заблуждение. Каждое время рождает своих титанов. Важно, чтобы была потребность в этом. И потребность эта есть независимо от политики, курса доллара и цен на нефть. Всегда есть потребность в каких-то открытиях в искусстве, в духовной жизни, как бы на это сквозь пальцы ни смотрело руководство страны. — А оно так смотрит? — Именно так и смотрит. Потому что бюджет — это реальное отношение. На вооружение вот столько, а на духовную жизнь — вот столько. А денег государство дает 0,7 %. При большевиках было 7 %, и то было мало, понимаете? А назвать можно что угодно как угодно. Год культуры, год литературы, например. Что плохо, с чем беда у нас — того и год. Мне это кажется ширмой, за которой спрятано равнодушие, с которым государство относится к вопросам культуры. Потому что никакой особенной пользы Год литературы для нее не принес. Хорошо, что есть другие пути. Вот фестиваль «Снежность» (с 2003 года проходит при поддержке группы ЧТПЗ в Альметьевске, Челябинске и Первоуральске — прим. ред.) — это замечательное начинание, которое невозможно переоценить. Я не первый год с его организаторами дружу, и это очень ценные люди, которых заботит сегодняшний и завтрашний день нашей страны. Фото: Вадим Ахметов Там, где нет бога, там поселяется дьявол, понимаете? Мы все думаем, что у нас со стороны нефти или тяжелой промышленности придут какие-то угрозы. А у нас эта опасность прежде всего зреет со стороны бездуховности. У нас темный, ничего не знающий народ растет. Не знающий истории, не любящий читать, ничем не интересующийся. Такое «травяное поколение». И ничем хорошим это не обернется. Наши руководители — умные и образованные люди, между прочим! — думают, что можно построить экономически состоятельное государство с темным народом. Ерунда. Не получится этого никогда! Вот про что я думаю.

Casi:

Administrator: Отсюда ПОНАЕХАЛИ)) Сегодня Констанстин Аркадьевич с трудом пробрался в свой рабочий кабинет - с невероятным количеством аппаратуры "понаехала" американская съемочная группа, которая работает над созданием документального фильма "Станиславский - актерская революция продолжается". По замыслу режиссера Тома Донахью, картина расскажет о бессмертии системы К.С.Станиславского. К.Райкин только что ответил на вопрос, чем американский студент-актер отличается от русского, воспитанного в системе театра - ансамбля: " Мои американские студенты были ТАК индивидуальны на сцене, что даже если бы обрушился балкон с Джульеттой, "американский Ромео" все-таки доиграл бы свою роль, как ни в чем ни бывало! Они до такой степени были сами по себе "личностями", что даже если бы партнер буквально "гикнулся", "испустил бы дух" тут же, рядом, это бы их не смутило". В этом смысле наш метод им кое-в чем помог )) P.S. В числе величайших и своих любимых американских и британских артистов Константин Аркадьевич назвал Лоуренса Оливье, Вивьен Ли, Марлона Брандо, Аль Пачино, Роберта Де Ниро, Мерил Стрип.

Administrator: Отсюда Пензенцы провожали Константина Райкина стоя Артист рассказал о творчестве, своей жизни и прочитал любимые стихи В Пензе состоялся моноспектакль Константина Райкина "Самое любимое". Артист рассказал о творчестве, своей жизни и прочитал любимые стихи. Константин Аркадьевич выбежал на сцену словно вихрь и сразу захватил внимание зрительного зала. Взгляды публики были прикованы к артисту, который начал рассказывать о себе так, словно сидит у костра со своими друзьями и делится забавными историями из жизни. Артист даже предлагал зрителям подняться на сцену, чтобы пензенцы чувствовали себя комфортнее «у костра». Истории были очень забавными. Константин Райкин рассказывал о своих юношеских годах, о том, как он собирался поступать на биологический факультет, но поехал поступать в Москву, о своих вступительных экзаменах, о юношеском максимализме и восхищении самим собой. «Я выучил несколько стихов и читал их перед зеркалом. И знаете, я был поражен размером своего таланта. Приемная комиссия еще не знала, какой подарок готовит им судьба. Больше я в себя так никогда не верил» Забавные зарисовки из жизни сменялись серьезными рассуждениями о великих поэтах и их судьбах. Константин Аркадьевич рассказал о жизни Заболоцкого, которые много лет провел в заключении, о самоубийствах Цветаевой, Есенина, Маяковского, тяжелой судьбе Осипа Мандельштама. Артист сетовал на некрофильское государство, которое губило великих людей. Даже не губило, а уничтожало. Все эти поэты обрели признание государства только после своей смерти. Большую часть спектакля Константин Райкин читал свои любимые стихи. Со сцены прозвучали имена Давида Самойлова, Александра Пушкина и других поэтов. Спектакль длился 1,5 часа, и все это время зрители не могли отвести глаз от артиста. После спектакля зрители приветствовали мастера стоя.

Casi: Фото В.Разина

Casi:

Casi:

Administrator: Отсюда Фестиваль, литературный митинг и творческие вечера пройдут в течение нескольких дней в Москве в честь 125-летия русского поэта Осипа Мандельштама. Центральным мероприятием, приуроченным к празднованию юбилея, станет вечер "Не ограничена еще моя пора…", который пройдет 15 января в Центральном доме литераторов. На мероприятии запланированы продажа книг, связанных с жизнью и творчеством поэта, и спецгашение почтового конверта, выпущенного ИТЦ "Марка" к юбилею Мандельштама. Также на вечере пройдет показ специальной постановки Марии Брусникиной, в которой выступят артисты Анатолий Белый, Игорь Золотовицкий, Евгений Киндинов, Константин Райкин и другие.

Kati: Отсюда Искусствовед, историк театра и театральный критик Дмитрий Владимирович ТРУБОЧКИН опубликовал первый очерк из будущей серии публикаций о «Сатириконе» периода руководства Константина Аркадьевича Райкина (с 1988г.) «Два качества, как мне кажется, яснее всего характеризуют творческую жизнь К.А.Райкина от первых сценических опытов до сего дня: волнение и неуспокоенность. Его могучий, ошеломляюще-страшный рык «Не спи!», который заглушает любые децибелы на репетициях, знают все артисты, работавшие с ним…» Полностью статью «Сатирикон»: Лицо театра» можно прочесть в последнем номере журнала «Вопросы театра» (№ 3-4 за 2015г.)

Administrator: Отсюда «Терпеть не могу наигрыша» «Школа юного театрала» побывала в гостях у Райкина Анна Городничая, 16 лет Фото: пресс-служба Центрального дома актера Мастер-класс художественного руководителя театра «Сатирикон» собрал не только юных театралов, но и людей профессионально подкованных. Посмотреть на Райкина в роли педагога и услышать секреты актерского мастерства пришли студенты театральных вузов, актеры столичных театров и наша «Школа юного театрала»… Райкин врывается из зала на сцену словно в прыжке (такое складывается впечатление), просит стул и тут же начинает задавать вопросы публике. Молодежь слегка теряется, не готовая к такому напору и персональному вниманию мастера. Но уже скоро пара шуток в исполнении артиста раскрепощают зал, и райкинская органика захватывает внимание собравшихся на добрых три часа. – Репетиция – дело интимное, – говорит актер. – И интересно это только участникам репетиции. Я, например, дико стесняюсь, если присутствует кто-то посторонний. Работаю медленно. Ведь на репетиции речь идет не столько о результате, сколько о том, как идти к нему. Здесь многое от твоих проб и ошибок зависит. © Екатерина Варюхичева О себе в профессии и о профессии в себе Константин Аркадьевич говорит не стесняясь в выражениях: – Среди актеров много людей глупых и даже тупых. На себе я несу все отпечатки этих характеристик. Но я люблю, когда актеры думают. Каждый раз думают, когда выходят на сцену. В нашей профессии это самое главное. За два часа диалога – а Константин Райкин настаивал на общении с залом, отказываясь от роли строгого лектора – юные театралы успели расспросить и про молодость, и про легендарного отца, и про Театральную школу, которую актер ведет уже не первый год. – Ничего особенного в моем преподавании нет, кроме добросовестности, – сказал он. – Очень кропотливо занимаюсь этим делом, а это значит, я хоть что-то умею. Стараюсь с первого дня заразить студентов театром. Как ни странно, но студенты, народ консервативный. Иногда приходится надавить, чтобы они, наконец, слезли с дерева, огляделись вокруг. Райкин говорит, что для него эталон профессии – артист немого кино. – Посмотрите на Чарли Чаплина. Его мастерство не устарело с годами. Считываются любые перемены настроения при полном отсутствии главного инструмента артиста – речи. Говоря о своем мастерстве, Константин Райкин неоднократно подчеркивал: – Терпеть не могу наигрыша. Я ведь психологический артист: если пуст внутри – на сцену не выходи. Ничего не получится. Во время работы над ролью у вас должно появиться желание куда-то сбежать, вырваться из себя привычного. И надо уметь дать чувству подзатыльник, обходиться с ним достаточно панибратски, иначе роль получится однообразной и скучной. Юные театралы диалог поддерживали. Но все равно получилось что-то вроде мини-спектакля Константина Райкина: он словно исповедовался артиста перед молодежной аудиторией. – Есть вещи гораздо более важные, чем слава и известность, – сказал в заключение актер. – Это великодушие, то есть умение полюбить педагога, худрука, роль. Не полюбишь – никогда не сыграешь. И полный зал, затаивший дыхание во внимании, – это момент истины, ради которого ты и выходишь на сцену. От редакции Осенью 2015 года «Театрал» предложил всем желающим – юным критикам и журналистам – стать участниками образовательного проекта «Школа юного театрала». Проще говоря, редакция распахнула двери для студентов и абитуриентов, а на страницах издания появилось молодежное приложение Like Театр. Для участия в «Школе» достаточно написать о себе, своих увлечениях и мечтах на почту teatralschool@gmail.com и приложить к письму «пробы пера» (заметки, репортажи, рассказы – любое письменное творчество). Возраст участников: 14-18 лет.

Administrator:

Александра: С челябинцами встретится виртуальный Константин Райкин В Челябинске в это воскресенье, 31 января, состоится вторая трансляция в рамках проекта «Всероссийский виртуальный концертный зал». На этот раз горожане увидят творческий вечер Константина Райкина. Об этом «ЧелябинскСегодня» сообщила пресс-секретарь министра культуры Челябинской области Виктория Олиферчук. С челябинцами встретится виртуальный Константин Райкин Транслировать творческий вечер Райкина будут в фойе филармонии. Худрук театра «Сатирикон» прочитает стихи Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега и Александра Пушкина. Напомним, как сообщал ранее «ЧелябинскСегодня», 16 января Челябинск присоединился к акции «Виртуальный концертный зал», которая пройдет по всей России. Челябинцы смогут в своем родном городе увидеть концерты лучших российских исполнителей со сцен концертного зала имени Чайковского и только что открывшегося зала Московской филармонии «Филармония-2» имени Рахманинова. Вход на концерт будет свободным, но нужно заранее оставить заявку на его посещение по телефону отдела продаж Челябинской филармонии 263-75-57. По этому же номеру можно узнать подробности о просмотре программ. ЧелябинскСегодня

Administrator:

Casi:

bgusik: Песня Труффальдино

Casi:

Александра:

Administrator: Отсюда Приравнивать культуру к услуге - грубейшая стратегическая ошибка, считает Райкин Но люди, по словам Райкина, продолжают ходить в театр. "Хорошо, если это происходит благодаря. Но это же происходит вопреки. Потому что мы, все-таки, очень театральная страна", - сказал артист Приравнивание культуры к услуге является грубейшей стратегической ошибкой. Такое мнение высказал руководитель театра "Сатирикон", народный артист РФ Константин Райкин на пресс- конференции в Екатеринбурге, организованной при поддержке регионального центра ТАСС. "Сегодня культура приравнена к услуге. Театр, литература, кино - это что-то между платным туалетом и химчисткой. Это грубейшая стратегическая ошибка. Мы растим нечитающее, не знающее историю, темное поколение. Это очень опасно", - сказал он. Но люди, по словам Райкина, продолжают ходить в театр. "Хорошо, если это происходит благодаря. Но это же происходит вопреки. Потому что мы, все-таки, очень театральная страна. Такая театральная империя. Но это не будет бесконечно, если все время смотреть то, что показывают по телевизору, всякие мещанские подробности", - добавил артист. Политический театр Отвечая на вопрос ТАСС, Райкин отметил, что не интересуется политическим театром. "Мне интересен театр другой - более обобщенный. Я не люблю театр суперактуальный, газетный, такой, как агитки. Как зритель я готов сходить, но это не мое", - сказал артист, добавив, что больше любит философский, обобщенный и связанный с классикой театр. Он также отметил, что его не приглашали с гастролями на Донбасс. "И нам невозможно туда поехать, потому что мы ничего не сможем там сыграть. Там нет для нас условий, а играть в кузове грузовика не хотелось бы", - уточнил Райкин. Реверанс Аркадию Райкину В планах у Константина Райкина - постановка пьесы Мольера "Лекарь поневоле". "Я ставлю "Лекарь поневоле". Такая вот есть у Мольера пустяковина. Но, поскольку он гений, он и пустяковины писал гениально. Такая "хохотуха" в трех актах. Но только это комедия многолюдная, а мы это сыграем втроем - одна артистка и двое артистов", - отметил Райкин. По его словам, артисты будут играть все роли. "Это может быть со всеми этими переодеваниями реверанс Аркадию Райкину", - отметил артист, добавив, что сам он в этой постановке играть не будет. Гастроли театра "Сатирикон" пройдут в Екатеринбурге с 1 по 3 марта. В программе - показ одного спектакля "Король Лир" с Константином Райкиным в главной роли.

Administrator: Отсюда КОНСТАНТИН РАЙКИН: «УРАЛ - ЭТО ОЧАГ ТЕАТРАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ» Известный актер и руководитель театра «Сатирикон» приехал в Екатеринбург со спектаклем «Король Лир», который сыграют 1, 2 и 3 марта. Перед презентацией Константин Райкин пообщался с журналистами, а его «правила жизни» собрал ЕТВ. Об отношениях с Екатеринбургом Раньше мы ездили в Екатеринбург часто и надолго. Причем тогда у нас не было больших гастролей, а мы собирали беспрецедентную по количеству публику. Вообще, Урал — это очаг театральной культуры, и прежде всего, конечно, Екатеринбург, а затем Челябинск, Пермь, Магнитогорск и так далее. Потом наступил перерыв, точную причину которого я даже не могу назвать — что-то не состоялось, что-то сорвалось. А вообще, нам трудно ездить на гастроли, потому что мы последние два года живем кочевой жизнью, ведь на нашем стационаре идет огромное строительство. Мы играем в Москве не у себя, а рядышком в «Планете КВН» — это ведомство Маслякова, который, кажется, счастлив, что мы привели туда интеллигентную публику, да еще и денежки ему капают. Я прекрасно помню Бориса Николаевича [Ельцина. — прим. ред], который подвел меня к заместителю директора театра «Современник» Лидии Постниковой и сказал: «Не обижайте его, он очень талантливый». Она в ответ сказала: «Ну, его обидишь». Поэтому для нас этот приезд радостный. Екатеринбург связан у меня с какими-то сильными профессиональными впечатлениями. Здесь действительно очень хорошая публика, я езжу сюда со времен, когда еще работал в «Современнике». Именно здесь я понял, что интересен публике, здесь я решился играть сольно и выходить к публике на два часа. О темнокожих артистах У нас единственный театр в России, который имеет двух темнокожих артистов, поэтому все проблемы с «темнокожими ролями» — Отелло, Макдонах, нам неизвестны. Американцы и англичане сошли с ума, боясь обвинений в дискриминации, и у них считается неприличным, когда белый человек мажется черным гримом. Они считают, что это страшное надругательство над представителями темнокожей расы. Не знаю, почему. Вспомнить хотя бы Лоуренса Оливье, которые гениально играл Отелло, вымазавшись черной краской. По такой логике я могу играть только еврея. Обо всех оттенках голубого Мы два раза привозили в Санкт-Петербург наш спектакль «Все оттенки голубого», и все два раза постановки сопровождали криминальные истории. Это прекрасная пьеса, я ее поставил, потому что она попадает в центр очень важной проблемы — отношение к инакочувствующим. По сюжету 16-летний мальчик заканчивает школу и обнаруживает, что он гей. Мысль очень простая — к любому человеку надо относиться по-человечески, но у нас сейчас кликушеское время, и царит мракобесие. Очень жаль, что в нем участвуют и высокие инстанции, и любой поп может закрыть спектакль, потому что оскорблен. Я, как человек православный, с горечью об этом говорю, потому что церковь часто участвует в кликушестве. Это имеет отношение к обслуживанию власти, поддерживанию ее настроения. А ведь мысль спектакля простая — нужно быть культурными людьми, христианами, терпимо относиться к другим. В этом смысле мы — страна языческая, ведь бываем ужасно нетерпимыми к тем, кто выделяется из общей одинаковости. Ведь на этот спектакль не только голубые приходят. Я же не потому ставлю его, что мне, старому натуралу нечего делать, и я решил обнаружиться, а потому, что это повод поговорить о проблеме. О мате в искусстве Я считаю, это запрещать мат на сцене — это глупый закон, потому что главная функция искусства в том, чтобы отражать жизнь. Это некая издевка, поэтому неча на зеркало пенять, коли рожа крива. Мат — это характерная особенность любого слоя. Ничего хорошего в этом нет, но это так. Поэтому запретить искусству материться — это глупо, ведь какая жизнь, такое появляется и на экране, и на сцене. Не нравится смотреть, меняйте что-то в жизни, а не запрещайте это показывать. Почему вообще мат появляется на сцене? Потому что это искусство ищет пути. Наш президент высказывался по этому поводу так — Толстой и Чехов обходились же. Но это не довод, потому что тогда и джаза не было, вот Моцарт без него и обходился. Искусство ищет новых путей, а государство ищет, как бы проткнуть толстую кожу человека, которого уже ничего не пробирает. И мат — это одна из специй, которую запретили, это шок. Если запретить, то через несколько лет он перестанет быть острым. Об искусстве, которое должно обижать Вообще, искусство — это вид деятельности, который должен обижать кого-нибудь, у него есть такая функция. У Сатира, например, такая функция, он же не безобидный. Искусство — это не только прикладная сфера, оно еще и ранит, оно должно кого-то оскорблять. Если смотреть историю, то видно, что церковь часто оскорбляли — и Джордано Бруно, и Коперник. Поэтому не надо думать, что она является истиной в последней инстанции. Церковь оскорбилась, ну ничего, пусть потерпит. О роли театра Несмотря на условия времени, театр должен работать, ставить спектакли, которые считает нужными. Театр может быть и в политике, и отдельно от нее. Я не очень интересуюсь политическими театрами, я не люблю суперактуальные театры, которые вроде агиток. Как зритель я готов смотреть, потому что бывает талантливо, но это не мое. Я люблю более обобщенный театр, философский, более связанный с классикой, хотя и она может быть невероятно актуальной и превратиться в политический театр.

Administrator:

Administrator: Константин Райкин: «Когда дочке надо «дать по башке», с удовольствием это делаю» Знаменитый «Сатирикон» после 9-летнего перерыва приехал в Екатеринбург со спектаклем «Король Лир». Актер и художественный руководитель театра рассказал Woman's Day, насколько он строг с женой и дочкой, которые у него работают. А также – почему так редко ездит на гастроли. «Ельцин говорил про меня: «Не обижайте его, он очень талантливый» Константин Аркадьевич, вы 9 лет не приезжали с гастролями в Екатеринбург. Почему? Раньше мы с театром приезжали в Екатеринбург очень часто. Однажды гастролировали здесь 21 день и показали зрителю весь наш репертуар! Даже премьеры наших первых спектаклей проходили в Екатеринбурге, например, «Гамлет» в постановке Роберта Стурова. Причем сыграли мы его не два раза, как планировалось, а три. А потом случился такой большой перерыв… «Сатирикону» сложно ездить на гастроли, потому что мы, во-первых, строимся. Уже два года живем не в своем помещении, а в здании «Планеты КВН». Александр Масляков, по-моему, счастлив, что мы там оказались, поскольку привели к ним другую публику, да еще и за аренду платим. Во-вторых, у каждого нашего спектакля очень громоздкие декорации и перевезти все необходимое оборудование достаточно сложно. Наш театр – добросовестный, никогда не халтурим, тем самым доставляем немало неприятностей устроителям гастролей. Екатеринбург – это не мой родной город, но один из очень любимых. Публика здесь хорошая. Именно в вашем городе, выступая перед зрителями много лет назад, я понял, что сам по себе могу быть интересен. Тогда я впервые стал решаться выходить на сольные выступления. До этого был молодым и зеленым, мало уверенным в себе. Я помню, как Борис Николаевич Ельцин подвел меня к заместителю директора театра «Современник» (тогда я работал именно там) и сказал: «Не обижайте его, он очень талантливый». На что тот ответил: «Его обидишь!». Месяца два назад приезжал в Екатеринбург по делам и удивился, как он изменился: столько новых зданий, такое активное строительство! Я увидел большую созидательную энергию в городе! Почему в наш город вы привезли всего один спектакль, ведь приехали на три дня? Дело в том, что мы очень сложный театр в плане аппаратуры. Очень хочу привезти в Екатеринбург «Человек из ресторана», в котором играю сам. Также у нас есть любимый зрителями спектакль «Лондон Шоу», в котором играют два темнокожих актера, – там очень сложная осветительная аппаратура, которую трудно перевозить. Хотелось бы в будущем привезти и «Все оттенки голубого» – это очень популярный спектакль про молодого парня, который понимает, что он гей. Как вы думаете, зрителю нужно перечитать пьесу перед спектаклем? Нет. Любой спектакль должен быть понятен для зрителя, чтобы каждый смог прийти, даже никогда не читавший эту пьесу Шекспира. Например, у нас есть спектакль о Ромео и Джульетте, в котором хор в самом начале рассказывает весь сюжет. Вы уже были в нашем «Ельцин-Центре»? Да, был, и еще раз хочу туда сходить. Я очень хорошо отношусь к Борису Николаевичу. Считаю, что было два человека в российской политике, которые кардинально изменили нашу жизнь – это Горбачев и Ельцин. Ельцин был порядочнейшим, смелейшим и доброкачественным человеком, а это достаточно редко для людей такого уровня. «Как победить мат? Разрешить его!» Расскажите про вашу школу сценического искусства. Школа существует при театре «Сатирикон» с 2013 года. Скоро будет уже четвертый выпуск. У нас учатся хорошие ребята со всей страны, в том числе и с Урала. Думаю, что половину из них я возьму работать к себе в театр. Ваша дочь Полина тоже преподает в школе сценического мастерства? Да, преподает и играет в моем театре. Студенты любят с ней работать, у нее получаются очень удачные отрывки. Но я никак не двигаю своих родственников, потому что считаю, это не правильно. Я очень трезв, у меня нет никаких родственных потерь объективности. Критикую Полину так же, как других. Когда надо «дать по башке», я с удовольствием это делаю. Жена (Елена Бутенко, актриса театра «Сатирикон». – Прим. WD) также преподает у меня на курсе, делает спектакли, она – выдающийся преподаватель, при этом еще и актриса. Как вы относитесь к закону о запрете мата в фильмах и спектаклях? Я считаю, это очень глупый закон! Искусство – отражение нашей жизни, соответственно, «нечего на зеркало пенять, коли рожа крива»! Мат сегодня – это характерная особенность народной речи любого слоя населения. Ничего хорошего в этом нет, но это реалии! А запрещать показывать в искусстве жизнь – это глупо, потому что искусство – это жизнь. А как снимать в таком случае документальное кино? Как зрителя «растеребить»? Ведь наших людей уже ничего не пробирает, потому что мы каждый день слышим о тысячах смертей. Поэтому и звучит мат со сцены, поэтому и эротические сцены стали более раскрепощенными, ведь искусство всегда ищет новые пути. Я это уже проходил – во времена моей молодости был запрещен джаз и даже отдельные музыкальные инструменты, например, саксофон. Искусство – это вещь острая, ранящая, она обязательно должна кого-то оскорблять и обижать. Например, сейчас церковь может запретить какой-то спектакль, потому что посчитала себя оскорбленной. Ничего, пусть потерпит! Как победить мат? Разрешить его использовать в искусстве, и через несколько лет это явление само отойдет. Как тема с «голубизной» – ведь сейчас это вовсе не тема, а наша обыденная жизнь, и никого этим не удивишь. В связи с кризисом зрители стали меньше ходить в театр? Совсем нет. Просто невозможно смотреть телевизор и эти бесконечные сериалы. Я, например, давно телевизор не смотрю, для меня это неприемлемо. Очень не люблю различные передачи, в которых копаются в чужом белье, считаю, что они сеют зло. Вы сыграли множество прекрасных ролей, отмечены за роль короля Лира театральной премией «Золотая маска». А кого хотите еще сыграть? И десяти актерских жизни не хватит, чтобы переиграть все те гениальные роли, которые существуют! В этом плане быть худруком театра – классно: я играю, что хочу. Но сейчас больше думаю о том, что станут играть мои растущие «детки» – ученики из школы сценического мастерства. Я не мечтатель, а деятель: если чего-то хочу, то делаю это. Не люблю мечтателей, потому что считаю их неуверенными в себе людьми.

Administrator: Отсюда Музей Б.Н. Ельцина посетил известный актер, руководитель московского театра «Сатирикон» Константин Райкин. Он остался под большим впечатлением от Ельцин Центра и написал несколько строк в книге отзывов и предложений. Отзывы именитых гостей вы можете почитать в специальном материале на сайте: http://yeltsin.ru/event/muzey-borisa-elcina-16-tysyac.. Фото: Любовь Кабалинова

Administrator: Отсюда «Два часа в театре спасут вас в аду» – Константин Райкин рассказал студентам ЕГТИ о роли театра (ФОТО, ВИДЕО) Константин Райкин сегодня встретился со студентами выпускного курса Екатеринбургского театрального института, чтобы пообщаться в неформальной обстановке. Актер рассказал, зачем влюбляться в роли и некрасивых Джульетт, почему на актеров реагируют похлеще, чем на Путина, а также обещал, что в аду всем зачтется время, проведенное в театре. «В мире творится столько всего ужасного, что Бог давно бы спустил на него тьму кромешную. Но он смотрит на вас, как вы какую-то вещицу репетируете в театре, и думает: «Подожду-ка я премьеры». И я правда так думаю». Встреча одного из самых известных российских актеров, худрука театра «Сатирикон» Константина Райкина и студентов выпускного курса ЕГТИ прошла сегодня в Центре современной драматургии. Райкин, в прошлом педагог школы-студии МХАТ, а ныне директор собственной театральной школы, поделился с начинающими актерами видением профессии и рассказал, за что выгоняет артистов из труппы. «Если я вижу при распределении, что актер не радуется роли, я тут же разрываю с ним контракт. Потому что главное в профессии – полюбить свою роль, полюбить партнера по сцене. Легко любить центральную роль Гамлета, когда ты стоишь посреди сцены, и все тебе несут цветы. Легко полюбить на сцене Джульетту, если она красавица. А ты полюби другую роль – роль черепа Йорика, которого никто не запомнит! А ты полюби некрасивую Джульетту, от которой пахнет! Если актер не показывает любви к роли, значит, он не хочет быть в театре, и мы с ним спокойно прощаемся», – рассказал Константин Райкин. По словам худрука «Сатирикона», актеры в театре сегодня очень мало зарабатывают и, конечно, они могут подрабатывать на стороне, снимаясь для ТВ или кино. Но это не должно быть главным в жизни. Главным должен оставаться театр, иначе актер перестает быть актером. «Если бы мне не платили за то, что я делаю, я бы сам доплачивал, лишь бы выйти на сцену. Это божественная профессия, – признался Райкин. – Я иногда иду по улице, смотрю на людей и думаю: «Боже, какие вы счастливые от того, что не знаете, какие несчастные! Ведь единицы знают – какое же это счастье играть в театре! Это самое большое счастье в мире». При этом, по мнению актера, театр сегодня можно считать элитарным искусством, ведь в среднем в больших городах по всему миру театр посещает не более 9% жителей, остальные 91% в театре не были ни разу. Но тех, кто приходят и раскрывают сердце на два часа, отбрасывают маски, навязанные социумом, обязательно пощадят в аду. «Не надо обманываться насчет людей. Большинство из них вороватые, леноватые. Но вот он приходит на два часа в театр, и если спектакль сильный, то он на два часа становится лучше. Интересно наблюдать за зрителями, когда сам не играешь. Вот пришел такой серьезный мужчина, привел жену в театр, ну вроде как надо иногда. Сидит такой серьезный, и вдруг что-то на сцене происходит – и он раскрывается, на лице такое детское дурашливое выражение лица. Потом звенит звонок, антракт, и он снова серьезный. А ведь вот это дурашливое выражение – это самое главное. И потом, когда человек попадет в ад, ему эти 2 часа зачтутся, и огонь убавят. Потому что это и было настоящим», – поделился своими мыслями Константин Райкин. И актер должен стремиться очаровать публику, излучать что-то такое, чтобы полностью завладеть залом. «Бывает, стоишь на сцене, а в зале такая тишина – всасывающая. Есть тишина полная, когда пустой зал, и там тихо. И есть вот такая – когда зал битком, а тихо так, что страшно. Такое владение залом, такое порабощение любовью никакому Путину не снилось!» – признается артист. Другие высказывания Константина Райкина со встречи со студентами – в видео NDNews.ru.

Kati: Константин Райкин: «Театр сегодня — это что-то между платным туалетом и химчисткой» Руководитель театра "Сатирикон", народный артист РФ о современной культуре и любви к Екатеринбургу. отсюда Гастроли театра «Сатирикон» в Екатеринбурге: в течение трех дней на сцене Театра драмы уральские зрители восхищались новым прочтением шекспировского «Короля Лир» в постановке Юрия Бутусова. Театр под руководством народного артиста РФ Константина Райкина не приезжал в уральскую столицу долгие девять лет. Мы встретились с великим актером, который рассказал нам, в чем причина столь длительной паузы, как он относится к Екатеринбургу и какой спектакль посвятил своему отцу. Фото: Анна Майорова — Константин Аркадьевич, театр «Сатирикон» не приезжал в Екатеринбург девять лет. Почему была взята столь долгая пауза? — Мы очень громоздкие и всегда сложно выезжаем: всегда заботимся о качестве, что устроителям выходит боком. Крометого, непросто ездить на гастроли, потому что мы строимся. Сегодня у нас, по сути, нет своего дома, ютимся в «Доме КВН». Александр Масляков, по-моему, страшно рад тому, что мы привели к ним интеллигентную публику, да еще и деньги платим за аренду. Фото: Анна Майорова Кроме того, Екатеринбург связан с моими личными театральными переживаниями и впечатлениями и оттого очень дорог мне. Я был очень молод и не решался на сольные концерты, но именно здесь впервые осознал, что могу быть интересен публике сам по себе. — Открывшийся в прошлом году Ельцин Центр стал местом веобщего притяжения... — Мне там очень понравилось. И еще пойду. Считаю, что Борис Николаевич Ельцин был великим человеком. Очень хорошо отношусь и к нему, и к Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Два таких разных человека, но им присуща честность, благородность, порядочность, что вообще очень редко встречается у политиков такого уровня. Раньше в Екатеринбург мы приезжали часто и задерживались надолго. Лет двадцать назад у нас тут были огромные гастроли — 21 день: привезли весь репертуар. Организацией всего тогда занимался Аркадий Михайлович Чернецкий. Я очень благодарен ему за внимание, с которым он к нам тогда отнесся. Как-то у вас мы выпустили «Гамлета» и сыграли здесь первые три спектакля. Вообще Екатеринбург очень любимый мною город. Здесь потрясающая публика. Весь Урал — это такой театральный пояс, замечательные города: Челябинск, Магнитогорск, Первоуральск, Нижний Тагил. Фото: Анна Майорова — Екатеринбургский театр Николая Коляды также ставит «Короля Лир». Вы видели их постановку? — К сожалению, не видел. Но к творчеству Коляды и его театральной семьи отношусь с большим интересом. Вот у меня запланирована встреча со студентами выпускного курса Екатеринбургского государственного театрального института, курс Николая Коляды, и с артистами «Коляда-театра». — Расскажите о вашем спектакле «Король Лир», который вы привезли в Екатеринбург. Кому он будет близок? — Это одна из самых великих пьес всех времен и народов. Я думаю, что она будет понятна всем. Каждый сможет найти там что-то свое. Она вне времени. Здесь даже не столько история отцов и детей, сколько трагедия человека, который познает мир уже на заре своей жизни. Вообще Шекспир это всегда неоднозначно и найдутся те, кому это не понравится. Это заново поставленная история. И вроде все уже известно, но люди ходят и снова и снова переживают эти эмоции. У нас вот ставят «Ромео и Джульетту» и люди ходят и надеются, что в финале будет все хорошо, хотя там вообще вначале выходит хор, негодяй такой, и рассказывает, как все будет. Но сидят, и верят, и плачут в конце. Фото: Анна Майорова — В этот раз вы привезли в Екатеринбург только «Короля Лир». С чем вас можно ждать в следующий раз? — Я бы хотел привезти, например, «Лондон-Шоу». Хороший спектакль, люблю его. По «Пигмалиону» Бернарда Шоу. Элизу у нас там играет наша замечательная чернокожая актриса Елизавета Мартинес Кардена. Вообще у нас в театре два темнокожих актера и это позволяет нам, например, играть «Отелло» Шекспира в США. У них там вообще какой-то пунктик на этом. Они считают страшнейшим преступлением, когда белый человек мажется черной краской и играет чернокожего. По их логике я там могу играть только еврея. У нас с этим все намного проще. Одна есть проблема, там сложная аппаратура, декорации, не знаю как получится все это привезти. Кроме того, я очень хотел бы привезти пьесу «Человек из ресторана». По Ивану Шмелеву в постановке Егора Перегудова. — А ваш нашумевший спектакль «Все оттенки голубого» вы не планируете привезти в Екатеринбург? — Я бы привез и, думаю, местная публика приняла бы его, но его боятся приглашать на гастроли. «Все оттенки голубого» мы сыграли два раза, потом еще два раза была эта криминальная ситуация. Шел спектакль, позвонили, сообщили о бомбе. Мне пришлось выйти на сцену и объявить, что вот такая ситуация, мы должны все проверить, но мы обязательно вернемся и доиграем. Люди полтора часа на морозе стояли и ждали. Практически все вернулись в зал. Но вы понимаете, что это для актеров? Это начать играть с того момента, где остановился, да еще в такой обстановке. Это чудовищная нагрузка. Во второй раз также сообщили о бомбе, но уже до спектакля. И опять люди ждали на морозе. И после спектакля у нас была стоячая овация. Во всех городах, где мы ставили этот спектакль, у нас была овация. Фото: Анна Майорова Это совершенно простой человеческий спектакль, который не может не пользоваться успехом. Я его поставил, потому что эта пьеса, попадающая в центр очень важной проблемы, — отношения к инакочувствующим. Христианская пьеса с очень простой мыслью: «К каждому человеку нужно относиться по-человечески». Я как биолог знаю, что когда людей влечет к представителям собственного пола, — это такая ошибка природы, и надо к этому явлению относиться именно так. Меня печалит, что мракобесие повсюду. Мне это особенно горько как православному человеку, когда это мракобесие творится от имени церкви. Кликушество это не имеет отношения к вере, это обслуживание власти. И в этом, к сожалению, мой родной город бежит впереди паровоза. Мой папа не просто так в свое время переехал из Ленинграда в Москву. Ему просто не давали работать. И в этом есть огромный разрыв между властью и публикой. Публика готова к такому. Начальство не готово, оно никогда не готово. И пусть! Не будем его звать, пусть готовится. — Вы как худрук театра чувствуете на себе цензуру? — Наше правительство думает, что запретами можно что-то решить. Я, например, считаю запрет мата на сцене очень глупым. Да, мат это плохо, но он отражает современные реалии общества. Если в жизни мы все разговариваем матом, то не показывать это со сцены просто смешно. Нужно искоренять это в жизни, а не маскировать. Ведь искусство ищет способы, как залезть под толстую кожу современного человека, который уже все видел, которого с утра до вечера пугают новостями и прочим. Просто запретить –— это «совок», это не работает и мы это уже проходили. Фото: Анна Майорова Культура сегодня приравнена к услуге. Театр, литература, кино — это что-то между платным туалетом и химчисткой. Это грубейшая стратегическая ошибка. Мы растим не читающее, не знающее историю, темное поколение. Это очень опасно. Государство непростительно мало занимается культурой. Но люди продолжают ходить в театр. Хорошо, если это происходит благодаря. Но это же происходит вопреки. Потому что мы, все-таки, очень театральная страна. Такая театральная империя. Но это не будет бесконечно, если все время смотреть то, что показывают по телевизору, всякие мещанские подробности. Я давно не смотрю телевизор. Мне надоело. Я не хочу впускать этот мусор в свою жизнь. Вообще я мечтаю, что однажды наш театр станет частным. Потому что государство издает слишком много ненужных законов, даже вредоносных. Сегодня у нас статус федерального театра, хотя мы находимся в Москве. Из-за этого, например, мои актеры получают очень мало, потому что мы не имеем отношения к «московской кормушке». Фото: Анна Майорова - У вас есть роль, которую вы бы хотели сыграть? — Я не мечтаю о новых ролях, потому что не мечтатель, а делатель (мечтатели — слабаки). Если я задумаю какую-то роль, то сыграю ее. В этом смысле быть худруком классно: играю все, что хочу. Что касается планов, то я ставлю пьесу Мольера «Лекарь поневоле». Такая вот есть у него пустяковина. Но, поскольку он — гений, то и пустяковины писал гениально. Такая «хохотуха» в трех актах. Но только это комедия многолюдная, а мы это сыграем втроем — одна артистка и двое артистов. Мы уже однажды ставили спектакль, он назывался «Квартет». Там было что-то больше 20 персонажей, а играли их всего четыре актера. Причем мы так все сделали, что зрители ничего не заметили. Там были специальные приспособления, которые позволяли очень быстро переодеваться. Вообще эти спектакли с переодеваниями, может быть, такой реверанс Аркадию Райкину. Ирина Якино

Administrator: Фото: Дарья Иванова

Administrator: В Челябинске.

Administrator:

Administrator:

Administrator:

Administrator: Отсюда Константин Аркадьевич РАЙКИН Человек из «Сатирикона» Театр «Сатирикон» привозит в Петербург спектакль по повести Ивана Шмелева «Человек из ресторана», где худрук театра Константин Райкин играет главную роль – официанта Скороходова, любимого русской литературой «маленького человека». Накануне гастролей мы поговорили с Райкиным о «простых истинах», о самом страшном сне и бывает ли зритель неправ... – Константин Аркадьевич, на своих творческих вечерах вы очень проникновенно читаете строчки Мандельштама «Я вернулся в мой город, знакомый до слез, // до прожилок, до детских припухлых желез». Это и ваше личное ощущение, когда вы приезжаете в Петербург? – Абсолютно. Конечно, я москвич уже много лет и без Москвы уже жить не могу, то, что я испытываю по отношению к ней, это чувство вне таких понятий, как «любовь», «нелюбовь». Мы с ней одного темпоритма, одного дыхания. Но Петербург вызывает именно те эмоции, о которых писал Мандельштам. – Часто вспоминаете свое ленинградское детство? Вы ведь жили на Каменноостровском проспекте? – Это уже наша вторая квартира. А первая была на Греческом проспекте – огромная коммуналка, где кроме нас жили еще девять семей, 38 человек. Я относительно недавно туда пришел и к своему удивлению узнал, что оттуда уехали только мы! Остальные продолжают там жить. Помню, одним из соседей был прокурор. Как-то ночью в темноте папа шел по коридору в туалет и вдруг увидел, как открывается входная дверь и входит какой-то совершенно неизвестный человек. Папа его спрашивает: «Простите, вам что нужно?». Тот от неожиданности задает вопрос: «А такой-то здесь живет?», – имея в виду того прокурора. Папа снова: «Вам что нужно?». И вдруг незнакомец, узнав папин голос, шепчет: «Райкин?!». И тихо уходит. Мы потом решили, что папа спас своего соседа – скорее всего, кто-то, вернувшись из колонии, пришел разбираться с ним.... Что касается Питера, этот город есть за что любить, обожать и по нему скучать, но... Я его воспринимаю как два города. Один солнечный, другой – мрачный. И это касается, безусловно, не только погоды. Нет, дело еще и в самой атмосфере. Здесь всегда было много мракобесия. И потом мне сложно забыть позорные акты и постановления ждановско-романовского начальства Ленинграда. Изгнание Бродского... – Вы думаете, в Москве судьба поэта сложилась бы иначе? – Может быть. Мой папа, будучи руководителем ленинградского театра, сдавал все спектакли в Москве. А в Ленинград приезжал как на гастроли. Но, с другой стороны, здесь очень хорошая публика. Может быть, даже самая лучшая – тонкая, чувствующая, интеллигентная, хотя от нее не дождешься ярких проявлений эмоций. – На этот раз на суд питерской публике вы представите спектакль, авторы которого для нас «темные лошадки» – как писатель начала ХХ века Иван Шмелев, так и режиссер Егор Перегудов. – На Перегудова меня как-то «навели». Потом я убедился, что он действительно редкий персонаж: позитивный, остроумный, умеет наладить со всеми службами театра отношения (если бы вы знали, какая это редкость!), два образования, лингвист, умеет точно сформулировать актеру задачу. Ну а вначале я, конечно, должен был убедиться, что он ставит хорошие спектакли. Мне очень понравилось, как он поставил в «Современнике» пьесу Островского «Горячее сердце», вокруг которой я сам давно хожу. – Разве Островский ваш автор? – Ну что вы! Островский меня не отпускает – я со студентами по полгода погружаюсь в его мир. И у меня была мысль предложить Егору не очень известную пьесу Островского «Шутники», с тем чтобы сыграть там немолодого бедного отставного чиновника... – А Перегудов предложил вам другого «маленького человека», официанта Скороходова? – Да. Но Скороходов не просто «маленький человек», жизнь его полна искушений и всяческих мерзостей, но он при этом остается человеком чистым и по-настоящему достойным. Признаться, прежде я эту повесть Шмелева не читал. Но она меня очень взволновала, я в ней уловил важную вещь – возможность напомнить о простых и вечных истинах не дидактично, а через эмоцию. В истории Шмелева есть сцена, где мой герой не берет кем-то оставленные деньги и мучается этим. Дать залу почувствовать эту муку достаточно сложно. Не объяснить – все понимают, что воровать нельзя, только воруют и делают это без стыда. Слова никого не трогают. А вот дать увидеть эту сцену не как очередное пособие по нравственности, а подключиться к происходящему, прочувствовать своими внутренностями, как человек мучается, чтобы не совершить дурного поступка... И мы с Егором оказались правы судя по тому, как зрители принимают этот спектакль – начиная с прогонов публика на нем аплодирует стоя. А надо заметить, московская публика вообще-то тяжелозадая, чтобы ее поднять, нужно постараться. Я уже четыре десятка лет над этим работаю. – Бывает же тяжелая публика, которая не идет на контакт. – И в этом виноват не зритель. Значит, плохо идет спектакль, значит, внутри него произошел какой-то сбой. Потому что сильный спектакль способен победить любую публику. Зрители, которые заплатили за билет, – уже изначально достаточно редкие люди, потому что сам факт прихода их в театр говорит о каких-то духовных потребностях, тонкости души. И если эти люди пришли и не реагируют, значит, это мы что-то не так делаем. А установка «что же вы, такие тупые, тут собрались» – это неверная установка, она не идет на пользу творчеству. Правда, есть исключение – пригнанная публика, на которую моя установка не действует. – Это вы имеете в виду целевые показы? Да уж, бич театра, особенно детского. – Детские культпоходы – вообще беда. Там действуют такие мощнейшие внутренние связи, что дети перестают быть людьми, в эти минуты они абсолютно неуправляемое обезьянье стадо. Я по себе сужу. Меня, мальчика из интеллигентной семьи, лектор в ленинградском Планетарии за ухо выводил из зала. Я ничего не мог с собой поделать. У себя в театре я запретил школьные классы и роты солдат. Знаете, на что похоже, когда приводят детей и солдат в музей? На понос – их проносит по этим залам, и ничего не усваивается. А когда в театр приводят солдат, которые отродясь в нем не бывали, – это тоже абсолютно клинический случай. Но мы ведь говорим не о таком исключительном зрителе. Так вот, нормальная театральная публика, которая пришла, купив билет, плохой не бывает. Я для себя давно установил: если не получается, это что-то во мне не так. Это Лев Толстой как-то сказал: человек развивается по двум дорогам. Либо «мне плохо, потому что этот плох и тот плох», либо «мне плохо, потому что я плох». К сожалению, наша страна идет по первому пути, разрушительному, пагубному. – Но второй вариант развивает комплекс вины. – Нет, это единственный путь, который ведет человека к самосовершенствованию. А нам до комплекса вины, как до второго пришествия. Вот чего мы не умеем делать по-настоящему, так это извиняться. Покаяние – искреннее, от души – не про нас. Нет преемственности нравственности, поэтому нет определенного отношения к прошлому. – Вы как-то заметили, что чем старше становишься, тем труднее найти своих. – Да-да, это так. – А кто это – «свои»? – Словами трудно объяснить, это вопрос чуя, нюха. Конечно, я могу заняться нудной работой препарирования этого ощущения, но не хочется. Ну кто... Студенты мои, например. Во всяком случае многие из них. Они чистые люди, у них нет никаких корыстных причин заниматься театром. Но, правда, настоящая актерская жизнь их еще не подвергла большому испытанию. Хотя им пора уже быть циничными – все-таки вторая половина третьего курса, к этому времени студенты во всех вузах борзеют. Но моим повезло – они единственные, над ними нет «дедов», которые бы им объяснили, что почем на самом деле. Поэтому получился такой театральный монастырь. Это похоже на то, что было у Ежи Гротовского (польский режиссер, «гуру» театра, стремившийся превратить спектакль в акт своеобразного священнодействия. – Прим. ред.). Я в свое время очень им увлекался, его «бедным театром». И мечтал быть членом такой высокой, божественной театральной «секты». Практически на любые жертвы был готов, чтобы совершенствоваться в деле, которое я люблю больше всего на свете. И сейчас все так же, но, увы, обрастаешь обстоятельствами. – Человек, наделенный властью, одинок? Или у вас не та власть? – Все то же самое, поскольку я лидер в этом театре. Это действительно очень одинокое дело. – Но это ведь не одиночество брошенности. – Да! И поэтому в этом одиночестве есть много прекрасного. Оно просто необходимо человеку, который занимается творчеством, – чтобы подвести чему-то итог, принять какое-то решение без всяких подсказок, советов. Помните, у Достоевского в «Мертвом доме» есть фраза: «Декабрьским вечером я вошел в этот странный дом. Мне надо было привыкнуть к тому, что я никогда не буду один». Он писал об этом, как о страшной муке. И все же порой охватывает отчаяние – до такой степени иногда ощущаешь, как ты одинок. Это то, что испытывает любой настоящий переживающий за свое дело режиссер, когда он ставит спектакль. Как он решит, так и будет, тут у него не может быть советчиков. И от этого чувства ответственности бывает страшновато. – И что самое страшное для вас? – Опять же – связанное с профессией. Мне периодически снится сон, когда я на сцене и вижу, что зал опустел. Зрители уходят, а я не могу их заинтересовать тем, что мне очень дорого. Вот это очень страшно... – Сегодня сценическим пространством может стать что угодно – отель, заводской цех, парк, целый городской район, а актерами – реальные люди, от обычных прохожих до аутистов. Что же такое театр? – Микроб. Очень маленький, но очень сильный. Ведь что такое даже мой тысячный зал по сравнению с миллионной телевизионной аудиторией? Ничтожно малая величина. И все же именно он в какой-то степени определяет духовную жизнь общества, страны. Увы, государство на него махнуло рукой, вообще на культуру. Судя по бюджету, вопросы интеллекта и души стоят едва ли не на последнем месте. Образование, фундаментальная наука, культура – их воспринимают, как чесотку, которая все время достает! Такое отношение – крупнейшая ошибка. Роковая, потому что в итоге это приведет, да уже и привело к тому, что мы имеем огромную массу людей, не читающую, не знающую историю страны, не интересующуюся никакими духовными идеалами, которая про них вообще не знает, даже не догадывается. Которая под словом «любовь» понимает совсем другое, под словом «стихи» понимает тексты примитивных песен. Увы, огромное количество людей пребывают в таком травоядном, бездуховном состоянии, существуя без руля и без ветрил. А театр – это маленький островок духовности, если хотите, медицинский центр по излечению души. Место, где зрители восстанавливают сбитые прицелы. Потом они отправляются в жизнь, и там вновь старые и вечные истины мутнеют, и люди возвращаются к среднехамскому состоянию. В театре же зритель над вымыслом слезами обливается и таким образом очищается, восстанавливает свои духовные, божественные фундаменты. Вот что такое театр. – Но получается, театр – это средство кратковременного действия. – И да, и нет. Знаете, мне дано счастье иногда видеть в зале лица взрослых зрителей, которые вдруг становятся такими «растопыренными», оттого что у них по-детски округляются глаза. Они становятся доверчивыми и серьезными. В этот момент в этих людях прорастает бог. Их душа становится тоньше. Да, пока идет по-настоящему сильный спектакль, всего на два часа, но за эти два часа внутри человека все возвращается на должные места: доброта сильнее зла, честность – лжи. В конце концов, это людям зачтется. Обязательно. Может быть, поэтому бог еще не махнул рукой на наш мир... Подготовила Елена БОБРОВА

Administrator: Отсюда Константин Райкин: “Любовь – это ключ” Если бы не события 1917 года, мы знали бы писателя Ивана Шмелева, чей дебют сравнивали с дебютом Достоевского. Но на долгие десятилетия его имя оказалось вычеркнуто из списка “правильных” авторов. Полгода назад молодой режиссер Егор Перегудов осуществил в московском театре “Сатирикон” сценическую версию повести Шмелева “Человек из ресторана”. В главной роли – “обыкновенного” официанта, мечтающего о собственном домике с душистым горошком и подсолнухами, перед которым тем временем разворачивается “комедия жизни”, – художественный руководитель “Сатирикона” Константин Райкин. МАЛЕНЬКИЙ, НО БОЖЕСТВЕННЫЙ – Странно, но до того, как Егор Перегудов предложил поставить “Человека из ресторана”, я, к своему стыду, этой повести не знал. И с тем большим интересом прочел сейчас. Она меня очень взволновала – то, о чем она говорит, сегодня очень современно. Ведь нынче большой дефицит достоинства, добра, каких-то исконных вещей, о которых говорить так же неловко, как проповедовать библейские истины. Герой мой – официант Скороходов – “маленький человек”, жизнь его – непрерывная цепь унижений и бед. Но он оказывается способен удержаться от гадостей и подлостей, несмотря на всевозможные искушения и мерзость жизни. “Маленький”, но совершенно божественный человек. ЛЮБОВЬ КАК ОСНОВА – Я не обольщаюсь в отношении людей. Человек несовершенен – он подл и ужасен, но он и прекрасен. Человека всегда есть за что любить. Каждого. Или, во всяком случае, можно попытаться понять его. Я люблю людей такими, какие они есть. А иначе я не мог бы работать артистом. Это одна из главных установок моего отца – он всегда выходил с безумной любовью к зрительному залу. Я от него это воспринял на генном уровне. И требую этого от своих артистов. SONY DSC – Да, любить зрителя, если ты выходишь в роли “кушать подано”. Более того, полюбить свою роль. Главную-то роль всякий полюбит, а как полюбить роль с тремя фразами? А как в оркестре контрабасист бум-бум, а потом лишь через полчаса снова бум-бум. А как полюбить партнера, если ты с ним в ссоре и вовсе его ненавидишь, а тебе надо с ним играть любовь? Я студентам своим всегда говорю: извольте полюбить то место, куда вы пришли, своих педагогов. Поменяйте прищур, “мол, ну-ка, ну-ка, посмотрим, чему вы тут учите”, на круглоглазость. На восторг, на желание быть на сцене. Потому что любовь – это ключевое слово в нашем деле. ЗАЧЕМ – Мне дано счастье иногда видеть в зале лица взрослых зрителей, которые вдруг становятся такими “растопыренными”, оттого что у них по-детски округляются глаза. Они становятся доверчивыми и серьезными. В этот момент в этих людях прорастает бог. Их душа становится тоньше. Да, пока идет по-настоящему сильный спектакль, всего на два часа, но за эти два часа внутри человека все возвращается на должные места: доброта сильнее зла, честность – лжи. В конце концов, это людям зачтется. Обязательно. Может быть, поэтому бог еще не махнул рукой на наш мир? ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ЦИНИЗМА – Да, сегодня нам чаще показывают, какой человек подлец. Но, думаю, это все реакция на то, что семьдесят лет нам показывали, как прекрасен человек и только капиталистическая среда его уродует. Теперь у нас маятник качнулся в сторону черноты. Потом сейчас время циников. Цинизм же – это философия слабых, а их большинство. К тому же цинизм выглядит импозантнее, умнее, чем добро, которое, как правило, мешковатое, наивное, глуповатое на вид. Но я уже взрослый, меня этой импозантностью не охмуришь. И в то же время, должен признать, есть очень талантливые беспросветки… О ЗАПРЕТАХ – Но многие путают эти безнадежные беспросветки с изображением на экране или на сцене грубых реалий жизни. А это уже не чернуха может быть. Скажем, та же нецензурная речь. Главная функция искусства – отражать жизнь. Как живем, как говорим – так и на сцене и на экране живем и говорим. Поэтому глупо запрещать мат на сцене – это все война с зеркалами. Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Так уж сложилось, что мат – характернейшая особенность народной речи, причем любого слоя. Ничего хорошего в мате нет, но это так. Поэтому запретить искусству материться – это глупо. И когда мне говорят, что Толстой и Чехов обходились же без мата, мне хочется сказать, что это не довод. Когда-то не было джаза, рок-н-ролла, а были Бетховен и Моцарт, и что? Теперь нам слушать только Бетховена и Моцарта при всей моей любви к ним? Искусство ищет новые способы воздействовать на зрителя, которого уже ничто не пробирает. Если уж дальше развивать эту тему, то я про классику тоже скажу: нельзя ее показывать в неприкосновенном виде, потому что это будет средство от бессонницы. – Странно, почему же мы постоянно наступаем на одни и те же грабли? Болеем одними и теми же болячками? Только освободились от цензуры, этого проклятия русской культуры, – сколько великих произведений, которыми мы сегодня гордимся, лежали под спудом “нельзя”, – как тут же опять ее захотели. И она уже есть, конечно. Что же мы в клетку-то все время хотим? КОМПРОМИССЫ – Театр не может существовать сам по себе, у него должен быть лидер. Как только ты перестаешь следить за своим театром, в нем начинается процесс распада. Он зарастает грязью. И за все это приходится платить – одиночеством, иногда непониманием. Делать вещи, которые так несвойственны моей натуре, – наказывать, вызывать страх. Договариваться с начальством, говорить не все, что думаешь. Да, идти на компромисс. Но все это ради театра. СУТЬ ТЕАТРА – Этот вид искусства нуждается в публике. Он просто перестает быть театром, если игнорирует зрителя. Картина может висеть ночью в пустом зале, от этого она не перестает быть картиной. А спектакля нет, если нет публики. Вдохновение в актерском деле возникает только от вольтовой дуги высочайшего энергообмена. В театре это и есть момент истины… – Самое страшное для меня связано с профессией. Мне периодически снится сон, когда я на сцене и вижу, что зал опустел. Зрители уходят, и я не могу их заинтересовать тем, что мне очень дорого. Вот это страшно… Повесть “Человек из ресторана” была опубликована в 1911 году и моментально принесла Ивану Шмелеву популярность, которая держалась не один год. И может быть, даже спасла писателя от голода. В июне 1918 года Шмелев, находясь в голодном Крыму, зашел в маленький ресторан с тщетной надеждой купить хлеба. Хозяин, узнав в просителе автора книги о жизни официанта, увел его в свою комнату, приговаривая: “Для вас хлеб есть”. В 1927 году Яков Протазанов экранизировал повесть Шмелева. В картине “Человек из ресторана” официанта Скороходова сыграл легендарный Михаил Чехов. Елена Боброва

Casi:

Administrator: Отсюда Константин Райкин: «Надо вспомнить про уголки, политикам неподвластные» В середине февраля, во время гастролей театра «Сатирикон» со спектаклем «Все оттенки голубого», театр «Балтийский дом» оба вечера «минировали», а перед входом зрителям раздавали листовки нетолерантного, мягко говоря, содержания. Два месяца спустя Константин Райкин, посетив наш город с другим спектаклем, рассказал, почему он всё равно будет приезжать в Петербург, и напомнил о вещах, которые не зависят ни от цен на нефть, ни от политики вообще. - Я думала, после вашего прошлого визита со спектаклем «Все оттенки голубого» и событий, которые произошли вокруг него, вы какое-то время в Петербург приезжать не захотите. - Да нет, ну я же знаю этот город. И я оказался в букете вполне достойных людей, которые в этом городе подвергались, как бы это помягче сказать, давлению. Я уже не говорю об отце, который в Москву переехал вовсе не потому, что желал в ней жить. - Спектакль «Все оттенки голубого» все-таки очень нетипичный для вашего театра. Он имеет острый социальный подтекст. И мне кажется, социальная роль театра, который может влиять на сознание современников и таким образом способствовать формированию инклюзивного общества из нашего бесправного, – значительно возросла в наше напряженное время. Как вам кажется, почему в Петербурге во время прошлых гастролей «Сатирикона» произошло то, что произошло? Всё-таки это общество у нас такое, мягко говоря, нецивилизованное, или это провокация определенного рода людей из власти? - Вы знаете, мне не хочется про это говорить. Мне кажется, здесь так всё ясно. И вы про это написали (имеется ввиду статья, посвященная спектаклю "Все оттенки голубого", опубликованная на "Фонтанке" 15 февраля. – Прим.ред.). И спектакль про это говорит. Ну что еще добавить? Да и жирно с них будет. - Дело в том, что у нас в городе недавно убили журналиста и именно за его ориентацию. Человек, которого арестовали за убийство, назвал себя «чистильщиком». - У меня есть на этот счет мысли, но мне не хочется на эту тему говорить. Потому что я заведусь, и это может привести к нежелательным последствиям. - Ну, может быть, как-то осторожно? - Нет, не буду. Я совершенно определенного мнения на этот счет, и высказывание этого мнения может повредить театру, которым я руковожу. - Вообще социальная тема в театре – насколько она для вас как для художественного руководителя важна? - Я считаю, что театр как общественная институция, конечно, должен острые социальные вопросы поднимать – в одном спектакле. А в другом – не поднимать совсем. Специально не поднимать. Потому что люди устают от этого всего. И не поднимать эти вопросы в театре, на мой взгляд, – такое же благое дело, как и поднимать. Потому что надо давать зрителю и самому себе понять, что есть другие стороны жизни. Прекрасные! Потому что очень легко утонуть в этих острых вопросах и сойти с ума от них. Это ведь Ницше, кажется, сказал замечательную фразу: «Искусство нам нужно, чтобы не умереть от правды». Эту правду иногда необходимо прямо в нос зрителю ткнуть. Потому что мы же существа совершенные. И мы привыкаем ко всему – и в эстетическом, и в этическом смысле: привыкаем к подлости, но привыкаем и к подвигам, к героизму, который тоже каждый день имеет место быть. И искусство как раз и нужно для того, чтобы сделать жизнь ощутимее, чтобы активировать все воспринимающие рецепторы. Потому что они притупляются. Еще раз повторю: мы очень совершенные творения Бога, природы по части защитных свойств. Поэтому мы, оставаясь, вроде бы, порядочными людьми, как-то приучаемся жить в говне. - Вы практически цитируете пьесу Ивана Вырыпаева «Пьяные», которая идет сейчас в центральных театрах страны: в Петербурге – в БДТ, в Москве – в МХТ. - Про это и Игорь Губерман замечательно писал – кратко и выразительно. – Какое нелепое счастье родиться в безумной, позорной, любимой стране, где мы обретаем привычку гордиться, что можно с достоинством выжить в гавне (орфография Губермана. – Прим.ред). А с другой стороны, жизнь совершенно прекрасна. И она прекрасна беспрерывно. Вот Санкт-Петербург – невероятной красоты город! Вы говорите, что думали, я приезжать сюда не буду? Да я его буду любить, несмотря ни на что. Даже на те мракобесия, которые здесь, конечно, очень развиты. Конечно же, Петербург в этом вопросе бежит впереди паровоза. - Почему, как вы думаете? - Не хочу отвечать на этот вопрос. Для меня Петербург – две неравные части. С одной стороны – его история, его победы, с другой – вот это вот мракобесие. И есть фамилии жертв этого мракобесия – Бродский, Пастернак, Ахматова, Зощенко… Есть позорно знаменитое ждановское постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Но есть и прекрасный, гениальный, самый красивый город России – «умышленный», но гениальный. Есть такое странное свойство русского характера – Петра Первого, Менделеева, Станиславского – свойство крайне редко проявляющееся: умение выстроить всё, разграфить свои идеи и мысли, соединить казалось бы несоединимое в единое, стройное, прекрасное целое. Потому Петр и единственный такой, потому мы и ценим его особо. Центр Петербурга – с его реками, мостами, улицами – это нечто потрясающее, к нему привыкнуть невозможно. Это, может быть, и хорошо, что я живу не здесь и не привыкаю к этой красоте. А то мне кажется, что петербуржцы иногда ходят по улицам, как мимо фотообоев. - Но ведь при этом Чаадаев, например, называл Петербург некрополем. И строился город изначально не для людей, а как имперская столица – Дворцовую площадь и идущую от нее три проспекта – Адмиралтейский, Вознесенский, на котором мы с вами сидим, и Невский – сравнивали в XIX веке с короной Российской империи. Так что неудивительно, что человеку, тем более, творческому человеку, здесь некомфортно. Поэты и государство с античных времен редко находили общий язык. - Да, наверняка так. И я понимаю Достоевского, который вроде бы этот город не любил… - Но Достоевский еще и жил в таком месте, которое мистическим образом остается изнанкой той красоты, о которой вы говорите, хотя это формально самый центр. Сенную площадь, как ни облагораживай, на ней всё равно будет непотребный запах, бездомные, спящие на скамейках, распивочные, которые закрывай – не закрывай… - Я всё это знаю и понимаю. Но всё равно, когда хорошая погода и люди гуляют по Невскому, город преображается, поворачивается своей другой стороной, человечной что ли. Вот в Москве нет такого гуляльного места. - А Тверская, бульвары? - Нет. Есть какие-то отдельные местечки, но нет такого масштаба гуляния, и нигде это гуляние так красиво не выглядит. Так вот, к чему я это говорю. К тому, что в театре нужно делать иногда спектакли совершенно аполитичные, асоциальные. Вот я сейчас делаю со своими студентами спектакль, который войдет в репертуар «Сатирикона». Спектакль по одной из легких непритязательных мольеровских комедий – в своё время он за них тоже, конечно, получал по башке, но сейчас, мне в них важнее другое. Я придумываю такие обстоятельства, которые станут гимном театру как виду такого наивного чуда, станут призывом к детскости. Это «Лекарь поневоле», но который будет поставлен как комедия на троих. Когда-то у меня был спектакль «Квартет», где я соединил две пьесы: «Брак поневоле» и «Любовь-целительница», – и играли там четыре актера. А здесь у меня три человека – одна девочка и двое ребят – играют всех персонажей. Конечно, это реверанс в сторону Аркадия Райкина, потому что тут важна даже не скорость переодеваний, а лихость перевоплощений – вот то, что мы пытаемся делать. И это такое театральное зрелище, гимн лицедейству, театру в чистом виде. При этом, спектакль для взрослых, потому что иногда очень важно, чтобы взрослый превратился в ребенка. Мне кажется, это очень благородная задача в наше политизированное время, когда многим кажется, что политика – это и есть вся жизнь. Не хочу – вообще не хочу об этом говорить, жалко эти слова в рот брать: «политика», «кризис» – очень жирно этим шишкам будет. Пусть знают, что есть вещи, не зависящие от них, а то им кажется, что они – во главе угла. Слишком они избалованы вниманием. Надо уметь про них забыть к чёртовой матери. Надо вспомнить и им показать, что есть уголки нашего сознания, замечательные, где их нет в помине. И они им недоступны. Неподвластны. Потому что вот люблю я кого-то – и буду любить, независимо ни от цен на нефть, ни от их политики. Надо уметь ощутить прелесть жизни, вопреки всему. - У меня вопрос про театральную школу. Вы много преподаете. Не кажется ли вам, что как раз лицедейство и связанная с ним пластичность актера – внешняя и внутренняя – это большая проблема для наших артистов, и именно потому, что их этому не учат в институте. - Конечно. Именно то лицедейство, о котором я говорю, – оно для русского артиста вещь крайне сложная. Потому что здесь нужно играть по-настоящему, всерьез играть, а при этом быть очень легким. И это очень трудно дается русскому артисту. Поэтому когда я преподавал в Школе-студии МХАТ, я занимался со студентами Мольером, Гольдони, Гоцци. Это совершенно чужие для Школы-студии МХАТ авторы – и я был там немного чужой, хотя меня терпели и, в общем, хорошо ко мне относились. - Почему вы были чужим, как вам кажется? - Потому что они – ефремовцы (народный артист СССР Олег Ефремов возглавлял МХАТ им. Горького, затем МХАТ им. Чехова с 1970 по 2000 гг. – Прим.ред.). И они забывают, что Станиславский-то сам так гримировался! Вы фотографии посмотрите. А Михаил Чехов! Какие у него были гримы – это же отдельное произведение искусства. У Михаила Чехова вообще не могло не быть грима. Но для русского артиста сочетание подлинности и легкости – вещь почти невыполнимая. У нас либо нагло наигрывают, показушно, демонстративно. Либо играют подлинно, психологичено, но тяжело. Получается такой неповоротливый, скучный Горький. Когда дело касается бурлескного материала, эта тяжесть убивает материал. А Мольер – он, конечно, связан с комедией масок, почему я и упомянул его в ряду итальянских авторов, писавших в этой традиции. Что такое мольеровский Сганарель? Это всё равно Арлекин, всё равно Труффальдино. Я опять возвращаюсь к тому, над чем я сейчас в театре работаю. Это очень интересная и очень трудная вещь. Иногда мне даже кажется, самая трудная для русского артиста. Недаром, когда раньше показывались в московский Малый театр – в тот великий Малый театр, реальный «Дом Островского» – в материале у артиста обязательно должен был быть водевиль – то есть, это должно было быть подлинно, но при этом элегантно и обаятельно. - То есть, вы говорите о том, что легкость в театре – не синоним поверхностности? - Совершенно верно. - А вы своих ребят этому учите изначально, с первых шагов? - Я их вообще учу бесстрашию лицедейскому. Я это из них вытаскиваю с первого курса. С одной стороны, я много занимаюсь глубоким проникновением в психологию реального человека, какого-то персонажа, но при этом, я их очень провоцирую на такие художественные «кривляния». То есть, «кривляниями» это как раз называют во Московском художественном театре – например, актриса Алла Борисовна Покровская. Она – ефремовка. Как человек высочайше одаренный и замечательный педагог, она не может это не полюбить, если оно сделано талантливо, но всё равно некоторую дистанционность она сохраняет. В классическом театральном курсе обучения актера есть наблюдения за животными и людьми, а я еще ввожу в качестве предмета исследований персонажей немого кино и мультиков, чтобы они в стилистике хороших мультипликационных фильмов посуществовали. Мы даже такой спектакль делали – в виде игры в мультики. - В этот раз вы привезли в Петербург спектакль «Человек из ресторана» по повести Ивана Шмелева. Родословную этого героя критики выстраивают от «маленьких людей» Гоголя и Достоевского. Таким людям по определению сочувствуешь. И этот Скороходов – действительно, безусловно хороший человек. Но каким-то образом он умудряется упустить сына. Вы много работаете с молодежью, давно преподаете… - Я преподаю больше сорока лет. - Может быть, у вас есть какие-то рецепты. Как не упустить своих детей? - И со мной такое случается. И я упускаю. И нет у меня на этот вопрос ответа. Вот у меня была очень драматичная история с моим предыдущим курсом. Сейчас у меня уже четвёртый курс, где я – худрук, – в том институте, где я сейчас преподаю. А в Школе-студии МХАТ я выпустил три курса. И у меня был там очень удачный курс, с талантливыми, работящими людьми, которые повели себя неожиданно и для меня болезненно. Потому что несколько человек, на которых я делал большую ставку, очень много в них вложил, не пошли ко мне в театр. А они у меня уже были заняты в репертуаре, на них был расчет, и они знали это, но не пошли, хотя не имели в это время альтернатив профессиональной реализации. Я им надоел. Они решили, что они уже здесь, в «Сатириконе», всё знают. Я очень серьезно потом эту ситуацию анализировал. Потому что это был не один человек, а несколько, и у них судьба в нашем театре уже фактически сложилась. Это была ситуация, как вот, знаете, девушка говорит мужчине: «Я не выйду за тебя замуж». – У тебя есть кто-то? – спрашивает он её. – «Нет, – отвечает она. – Просто я тебя не люблю». Вот это была ровно такая ситуация, мне кажется, что это правильная параллель. С той поры прошло уже три с лишним года. И я совершенно иначе повел себя со своим нынешним курсом, исходя из того отрицательного опыта. Но та ситуация меня не отпускает, я продолжаю о ней думать и её анализировать. Может быть, это дико прозвучит в моих устах, но мне кажется, что я человек реально добрый. Потому что после того, как они так поступили, я их не перестал ни на секунду любить, и я думаю, они только потом оценят те возможности, которые я им предоставил тогда в театре, потому что никто и нигде им таких возможностей не предоставит. Понимаете, в чём дело. К театру очень странно относиться, как к какому-то конечному, самодостаточному пространству. Ты можешь знать по имени буфетчицу, монтировщиков, осветителей, и они тебя будут знать – и тебе будет казаться, что ты этот конкретный театр уже полностью изучил, исследовал, и надо бы пойти поискать что-то новое. А театр – это же только стартовая площадка, с которой ты можешь улетать в космос ролей, произведений, режиссуры в разных вариантах. Театр – это же нечто неограниченное, это дом без крыши. А то, что ты знаешь, как зовут на космодроме тех, кто осуществляет тут техническое обслуживание, – это ничего не значит. - Что вы имеете ввиду, когда говорите, что к новому курсу иначе относитесь? Как иначе? - Тех я обкормил театром. Этих я к театру не подпускал. Вот у меня сейчас в «Человека из ресторана» ввелась девочка с этого курса, и это первый случай, когда моя нынешняя студентка вышла на сцену «Сатирикона». А раньше студенты начинали в театр входить сразу, как только я их принимал в институт. И это было слишком рано. Потому что в любом театре – даже, если в нём самый здоровый коллектив – много гнили. Вообще здоровый театральный коллектив отличается от нездорового тем, что созидательные моменты в здоровом коллективе превалируют над разрушительными, деструктивными. Но деструктивные есть всюду, и надо иметь к ним иммунитет. Молодые люди – они сделать этого не успевают: они приходят в театр, раскрывают рот, и наблюдают его с черного хода, с обратной, так сказать, стороны декораций. А производство и творчество – это очень грубое, очень жёсткое соединение. Это фабрика – с одной стороны, и высокое искусство – с другой. Эти стыки всегда очень болезненны: тут всегда мат, всегда грубая речь, крик до истерики. Обязательно! И без этого невозможно, потому что это гремучее соединение – высокого и очень низкого. Конечно, театральные цветы растут из этого сора. Несомненно! От этого никуда не деться. И чем больше этого дерьма, в каком-то смысле, тем даже и лучше. - Тем лучше унаваживается почва для искусства? - Конечно! А молодые, видя это и не понимая многого, не имея к этому иммунитета, начинают впадать в цинизм. Им начинает казаться, что они уже поняли, что почём. Это вещи очень опасные, поэтому молодых до поры до времени надо держать на длинной дистанции от театра, чтобы иммунитет выработался. Так что опыт с моим предыдущим курсом – он очень для меня горький. Тот курс я именно упустил. И не я один в этом виноват. Но тут дело не в том, чтобы найти виноватых, а чтобы понять, почему, как ты упускаешь? Это совершенно не зависит от степени любви. Упускаем мы часто самых любимых, самых дорогих, хотя, казалось бы, каждый шаг прослеживаем. Мне раньше казалось: чем больше я вкладываю в человека, тем больше меня будут любить. Ничего подобного. В то же время, я понимаю, что я человек в принципе очень нудный. Это происходит от моей добросовестности и бывает просто невыносимо. Потому что я говорю всё время одно и то же, борюсь за качество. Я очень утомительный человек для тех, кто всё время со мной работает. Я понимаю людей, который уходят после общения со мной намыленные и с проклятиями. Потому что я надоедаю, я въедливый – я добросовестный. Это качество в нашей стране встречается реже, чем талант. Талантливых людей еще у нас найдешь, а добросовестных не найдешь днем с огнем. За ними, за теми оставившими меня ребятами, я слежу – за их дурацкими судьбами: они работают в местах, в десять раз худших, чем у меня. И даже если кто-то работает в хорошем месте, то судьба у этой артистки или у этого артиста складывается в десять раз более глупо, зависимо и неудачно, чем это было бы у меня. Но уже сейчас я вижу, как из этих нескольких один это понимает, спустя три с половиной года. Я уверен, что, пройдут еще годы – и это поймут все. Притом, что я никогда не приму их обратно. Это уже не нужно – входить во второй раз в одну реку. Не потому что я такой мститель – нет. Их судьбы уже сложились по-другому. - Но если бы кто-то из них обратился за помощью? - Безусловно бы помог. - Они сделали свой выбор. И это их выбор. Может быть, это и есть рецепт того, как не упускать детей: надо не перегружать их нами, взрослыми, надо позволять молодым и даже очень любимым делать свои ошибки? - Да, видимо это так. Я помню, как весь мой коллектив встал на дыбы, когда узнал, что они к нам не идут. И сложились очень болезненные отношения внутри театра. Театр был возмущен! И, тем не менее, я устроил им отвальную, повел эту компанию в ресторан. Мы сели в очень хорошем, дорогом ресторане – мне хотелось, чтобы никого не было, кроме них и меня. И мы говорили друг другу добрые слова. И они поняли, что этим ресторанным вечером отношения наши не заканчиваются – мне хотелось посидеть с ними, чтобы снять с них напряжение, тяжесть этого решения. Ну, решили и решили. А жизнь продолжается. Как бы больно мне не было. Беседовала Жанна Зарецкая, «Фонтанка.ру»

Casi:

Casi: click here Моноспектакль Константина Райкина «Самое любимое» Если бы каждый так мог, такой спектакль из любимых через всю жизнь стихов, какие точные автопортреты мы бы дарили друг другу… Если бы каждый был так же щедр, так смело делился глубинным… «Моноспектакль»? Наверное. Ведь на пустой сцене — один человек в черно-белом. Но… Вы когда-нибудь проживали за один вечер ровно столько спектаклей, сколько звучит стихов? Не «моно», не «стерео» — «3D»… И даже, разве спектакль вы смотрите? Удивительной красоты душа, по каким-то причинам, два часа дарит со сцены свой свет…

Casi: Константин Райкин 16 мая в Центральном Доме Актера имени А. А. Яблочкиной состоялся вечер памяти талантливого режиссера Александра Николаевича Горбаня, чья жизнь трагически оборвалась год назад.

Administrator: Отсюда Константин Райкин впервые выступит в Лондоне с сольным концертом Знаменитый российский актер и режиссер Константин Райкин впервые даст в Лондоне сольный концерт, рассказала РИА Новости организатор концерта, одна из основателей лектория "Прямая речь" Светлана Большакова. "Райкин бывал в Лондоне с театром "Сатирикон", но сольно выступать ему здесь пока не доводилось", — сказала она. По словам Большаковой, в Лондоне русскоязычные интеллектуальные мероприятия сейчас востребованы как никогда. Концерт Райкина организован по многочисленным просьбам "русских лондонцев". Концерт будет состоять из чтения стихов любимых поэтов и воспоминаний самого Райкина. "Воспоминания о начале творческого пути, о детских увлечениях, о сомнениях в выборе профессии, юношеских увлечениях спортом, животным миром, упорное нежелание следовать семейным актерским традициям — обо всем этом Райкин не просто расскажет, а сыграет маленькие миниатюры. Особое место занимают воспоминания об отце", — рассказала Большакова. Основную же часть вечера Райкин посвятит чтению стихов своих любимых поэтов: Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега, Александра Пушкина. Народный артист СССР Богдан Ступка незадолго до смерти был на концерте Райкина и после концерта сказал: "Никто в мире так не читает (надо понимать играет) стихи как Константин Райкин". На вопрос о том, планирует ли Райкин какие-то сюрпризы специально для лондонской аудитории, Большакова со смехом ответила: "Сюрпризы – они на то и сюрпризы!" Концерт Райкина состоится вечером 1 июня в здании Королевского географического общества.

Casi: Фотограф Маруся Гальцова

Administrator: Отсюда В X Международной летней театральной школе СТД РФ прошел мастер-класс Константина Райкина Мастер-класс легендарного актера пришелся на экватор обучения. Позади волнения, связанные с кастингами, знакомство с педагогами, привыкание к тяжелому графику занятий. Напомним, X Международная летняя театральная школа СТД РФ открылась 2 июня, в проекте принимают участие 87 молодых актеров из 30 стран мира. Впереди "школяров" ждет самый насыщенный творческий период подготовки и выпуска спектаклей, совсем скоро они покажут зрителям Москвы и Подмосковья пять разножанровых постановок.

Kati: Константин РАЙКИН в «Вечернем Урганте» 16 июня Константин Райкин станет гостем Ивана Урганта. Смотрите эфир Первого канала в 23.40 отсюда

Administrator: Отсюда Константин Райкин: Опыт не приносит облегчения Текст: Анастасия Скорондаева Фото: Михаил Синицын/ (Много фотографий в приложении к тексту) В рамках Международной летней театральной школы СТД в Звенигороде, где собрались 87 участников из 30 стран мира, прошел мастер-класс режиссера, актера и руководителя московского театра "Сатирикон" Константина Райкина. Константин Аркадьевич появился неожиданно, маскируясь под одного из учеников школы: небольшого роста, в кепке, вышел откуда-то из леса. Его выдавал безупречно стильный наряд: белая рубашка в черную клетку (или наоборот, как вам больше нравится), черный джинсовый комбинезон и жилетка в тон. Потолкавшись в толпе учеников, он зашел в зал и мгновенно оказался на сцене, словно ждал там всех уже давно. Райкин тут же взял бразды правления в свои руки, студенты даже пикнуть не успели, что им есть, что спросить. И лишь спустя 1 час 40 минут Константин Аркадьевич поинтересовался: "Ну, какие у вас еще могут быть вопросы?". Успели задать только один. Захватывающая лекция от первого лица длилась ровно два часа. О правде и истине, слезах худрука и о том, как ломать систему Станиславского и правильно балдеть в театре, он рассказал начинающим артистам. А наш корреспондент записал все самое интересное из этой встречи. Правда против истины Чем дольше живу, тем больше прихожу к выводу, что есть правда, а есть истина. Правда - это голос факта. Ей все равно, она космична и режет, как гильотина. Истина - это то, что полезно человеку. Истина - заблуждение, ведущее к Богу. Толстовское понятие "энергия заблуждения" - в нашем актерском деле самое великое, что может быть. Это влюбленность, очарованность, то что Александр Пушкин называл "возвышающим обманом": "Тьмы низких истин мне дороже // Нас возвышающий обман...". Искусство и религия - это "энергия заблуждения". Все самые высокие духовные проявления человека связаны с заблуждениями. Они ломают систему Все отталкиваются от системы Станиславского. Это замечательная система таинственного актерского мастерства. Но практически у каждого режиссера есть свои прекрасные неправильности. Как правильно мы все знаем, открытия быть не может. Но каждый по-своему воспринимает и искажает эту систему элементов актерского дела. Вот Петр Наумович Фоменко любил с голоса учить - интонировать. Он просто дрессировал. Обожал неправильности речи. Ему нравилось приращивать слово следующей фразы к предыдущей без всякого логического смысла. Когда внутри слова уже зреет другое слово - это абсолютно по Фоменко. Он настаивал на этом, доводил артистов до отчаяния, заставляя выучивать ту нотную систему интонаций, которая нужна была ему. К этому он прибавлял физические действия: как ножку, ручку поставить, оттопырить мизинец. У него была любовь к деталям. И когда актер выучивал этот рисунок и показывал ему, Петр Наумович часто удивлялся: "Ой, это я придумал? Прости меня, пожалуйста! Но это полная ерунда". Юрий Бутусов весь состоит из этих неправильностей. Я считаю его лучшим режиссером сегодняшнего поколения пятидесятилетних. Он фантастически одаренный человек. Но его нельзя ни о чем спрашивать на репетициях: какое здесь действие, что здесь нужно сделать и т.д. Это превратиться в драку. Он не может сформулировать. Слушать его, записывать за ним - этого ничего нельзя. Можно только слушать его рычание и обращать внимание на то, как он чешется. Но слушать - нет! Каждая его следующая фраза - отрицание предыдущей. Нельзя верить ни одному его слову. Не вздумайте показать ему то, что вы выучили по его объяснениям, он вас проклянет. Он грандиозный режиссер. С ним работать - страшная школа мужества. Нет предела совершенству Актерское дело непознаваемое. Тот, кто думает, что он этому научился - дурак. Никто не знает досконально, как это. Когда взрослый человек уже с образованием хочет дальше учиться - это правильно. Сколько бы я не преподавал, считаю себя учеником. Всегда есть чему научиться у тех, кому ты преподаешь. У них меньше опыта, а опыт - это не всегда хорошо. Опыт - это штампы, желание опереться на что-то уже изведанное, потеря бесстрашия и первооткрывательства. Ученичество - это всегда все впервой. Иногда студенты поражают: от неумения некоторые вещи делают просто гениально. Бои талантов и амбиций Такой артист хороший, который как можно быстрее делает своим предлагаемое режиссером. Режиссер - командир. Ты можешь быть гениальным исполнителем, с регалиями, но приходит режиссер, который в три раза тебя младше и опыта у него меньше, и он командир, а ты подчиненный. Бои талантов и амбиций - между режиссером и актером - это нездоровое дело театра. Терпеть этого не могу. Не обескрыливайте нас Я никогда не говорю про недостаточное дарование, когда ко мне на курс поступают студенты. Я могу ошибаться. А человек станет инвалидом на всю жизнь. Дарование - это природная данность, которую сам человек изменить не может. Критики запросто пишут: "недостаточно талантлив". Этого нельзя делать. Можно говорить резко, но обескрыливать нельзя. Борьба с зеркалами Я категорически против запрещения мата. И в целом против любых запретов. Это "совковый" путь, который мы уже проходили. Этот закон никогда не будет соблюдаться, потому что есть закон жизни. Искусство во всем мире этот Рубикон перешагнуло. Вспять это повернуть не получится. Если взять современную драматургию, то практически ни одна пьеса не пройдет этот закон. Везде есть мат. Но искусство - это зеркало, отражающее жизнь. Это его главная функция. Запрет мата - это борьба с зеркалами. В том, что народ всех слоев так говорит, нет ничего хорошего. Но почему искусство не должно это показывать? Искусство - это же не обои, чтобы было мило и приятно. Искусство - это раздражающая и ранящая субстанция. Любят говорить: обходились же раньше без мата Толстой, Чехов… Это не доводы! Раньше и джаза, и рок-н-ролла не было. Был Моцарт и Бетховен. Очень хорошие композиторы, но искусство развивается так, чтобы проникнуть под кожу "толстеющего" читателя, слушателя, зрителя. Мы "бронируемся", привыкаем ко всему. То что раньше шокировало, теперь не работает. Поэтому искусство ищет другие способы, как пронять. Сцены насилия стали агрессивнее, эротические - откровеннее. Если классику ставить в том виде, в котором она была написана, не трактуя ее,- это будет отличным средством от бессонницы. Даже если речь об очень сильной классике. Островский в кустах Русский артист обязательно должен пройти через Александра Островского. Это лучшая драматургия, написанная на русском языке. Лучше Островского никто не знает законы театра. Студенты не знают Александра Николаевича, но знают "островщину", то есть, как его играть: прихлебывать из блюдечка чай, самовары ставить, сапоги со скрипом носить и показывать жизнь, которой и в помине нет. Это такая художественная скука. Александр Николаевич - самый современный драматург, он попадает в наши проблемы, как никто другой. Складывается ощущение, что кто-то сидит в кустах, шутит, прикидываясь Островским, и пишет про нашу жизнь. Надо только уметь это рассмотреть. Островский попадает в суть человеческую. Он как гениальный драматург талантливее своих социальных и политических убеждений. Он пытается кого-то обличить, но поскольку правды, как гений, не умеет писать, то и обличаемых пишет так объемно, что все начинают любить и понимать этого обличаемого больше, чем положительного героя. У него, конечно, нет четкого разделения на положительных и отрицательных персонажей: все настоящие и живые. Слезы "худручка" Я много ставил Островского, но как артист долгое время не играл его пьес. Когда выбирал пьесу для дипломного спектакля своих студентов, предложил Алле Борисовне Покровской поставить "Не все коту масленица", и взял себе роль чудовища и монстра Ахова. Ребятам понравилось, что сам худрук с ними будет играть. Стали репетировать. Я очень трудно репетирую. Почему я думаю, что я неплохой педагог? Потому что я тупой артист: самый отстающий, медленный. В "Сатириконе" артисты меня всегда деликатно ждут. Я терпеть не могу, когда Островского говорят своими словами, поэтому для спектакля я учил текст слово в слово. Студенты решили: раз худрук, значит, начнет сейчас, прищелкивая пальцами, себя показывать. А у меня ничего не получалось. Алла Борисовна пыталась что-то объяснить, но ей уже терпения не хватало, а у меня все не получалось и не получалось… Каждая роль у меня оплачена зоной отчаяния. В этот момент меня посещает длительное и смертельно ощущение, что я никогда не смогу этого сыграть. Что я делаю в такие моменты? Плачу. Прямо на репетиции. Мужской обильной слезой. Так случилось и в тот раз. Мои студенты в этот момент напомнили мне детей в песочнице, когда они еще не умеют сострадать и просто рассматривают. Вот они меня и изучали. Редко же явление - плачущий худручок. Это можно назвать выставкой отчаяния художественного руководителя - очень полезная вещь для студентов: они понимают, что опыт не приносит облегчения, от него не становится проще. Мне также трудно, как и им. Даже труднее, потому что у меня к себе планка выше. В итоге все получилось. Этот спектакль я ввел в репертуар Малой сцены "Сатирикона", мы играли его с огромным наслаждением. Возили и в Европу, и в Америку. Театральный балдеж Я из тех профессионалов, которые любят балдеть в театре, очаровываться театром. Прийти, разинуть рот и смотреть, как простой зритель. Потом уже я разложу это все по полочкам, в зале профессионалом не хочу быть. Не хочу лишать себя счастья общения с этим гениальным видом искусства. Если я дегустатор, я напиться что ли на свадьбе не могу? Я хочу балдеть от спектакля. Быть сухим профессионалом, эдаким Сальери, - безрадостно. Принцип семи названий У нас в театре принцип семи названий - по дням недели. Любое восьмое постепенно вытесняет предыдущее. Спектакль должен идти примерно четыре раза в месяц, чтобы он был в форме. Премьера - шесть или семь раз в месяц. Если реже, то новорожденный ребенок сразу осужден на голодание. Это неправильно. Когда 20-30 названий в репертуаре - постановки забываются актерами. Спектакль нужно снимать с репертуара, как вставать из-за стола: с легким чувством голода, то есть с легким чувством досады, а не с ощущением: "Ну, слава Богу". Держать нос по ветру Театральный мир очень маленький. Шекспир писал: "Весь мир - театр". Но и театр - это весь мир. В этом маленьком, но бесконечном мирке, помещается все. И этот мир в нашей стране, и в частности в Москве, очень разрозненный. Многие из тех, с кем я учился, остались работать в столице, но с момента окончания института мы не видели друг друга ни разу, даже в театре, на сцене. За сорок с лишним лет. Это нелепо. Многие артисты совершенно нелюбознательны. Это и студентов касается. Я выгоняю учеников, которые за сезон не посмотрели ни одного спектакля в Мастерской Петра Фоменко. Студентам нужно разбираться в театральной жизни. Москва - это театральная Мекка, здесь очень много интересного. Я вожу на хорошие и на плохие спектакли студентов, потом мы это разбираем. Нужно обязательно шляться, то есть проникать в разные интересные театральные места. Держать по ветру нос. Мы же все на беговых дорожках: есть последние, которые думают, что они первые, но не знают об этом, потому что по сторонам не смотрят. Приятное заблуждение Если бы создали аппарат для измерения таланта, я бы никогда его на себе не испытал. Я хочу заблуждаться, хочу быть окрыленным. Не для того, чтобы лежать на диване, а для того, чтобы работать опаленным верой в себя. И в результате достигнуть такого уровня, чтобы сам Бог, который меня на это не планировал, раскрыл рот: "О, а я и не думал, что он так высоко прыгнет". Царство артиста - театр Театр - великое искусство настоящего времени. Зрителю все равно, как ты играл вчера и каким ты будешь завтра. Царство артиста - это театр. Но наше дело очень трагичное: никого так не любят, как театральных артистов. Только спортсменов, которые голы забивают. Ни режиссерам, ни скульпторам, ни писателям, ни киноактерам не аплодируют вживую, на их глазах. И никого так быстро не забывают, как артистов. Потому что как только постарел или заболел - уже мало кому интересен. А когда умер - совсем не хорошо в смысле зрительской любви. Любой средний артист, но живущий, нравится больше, чем умерший гений. Артистов очень быстро забывают. Шквальность этого успеха - плата, возмещение судьбы за кратковременность.

Administrator: Отсюда «Мракобесие в стране не дремлет» Константин Райкин — о «глупой власти» и постдраматическом театре Фото: Григорий Собченко 22 июня в театре «Сатирикон» Константин Райкин представит спектакль «Лекарь поневоле». В преддверии громкой премьеры (сомнений в этом нет) “Ъ-Lifestyle” встретился с мэтром, чтобы узнать подробности. О его взглядах на политкорректный театр, состояние российского общества, русскую церковь и границы интерпретации классики тоже спросили. — Константин Аркадьевич, почему вдруг Мольер и почему сейчас? Недавние премьеры «Сатирикона» («Все оттенки голубого», «Человек из ресторана». — “Ъ”) — спектакли, поднимающие очень серьезные темы. А здесь игровой театр, веселье. — Я уверен, театр должен поднимать социальные вопросы. Но он также должен иногда от этих вопросов зрителя уводить. Жизнь в стране очень тяжелая. Никогда легкой не была и в обозримом будущем, к сожалению, не будет. Театр прекрасен тем, что он дает возможность взрослому человеку побыть ребенком и с круглыми от удивления глазами смотреть на наивные чудеса. — То есть формула «театр как развлечение» вас вполне устраивает? Критики, наверняка, напишут, что все это устарело. — Мне на таких критиков… «Наплевать» — щадящее слово. Потому что критик, который любит только концептуальный театр, на самом деле жареное любит. Понимаете? На свете есть вещи, прекрасным образом не зависящие ни от президента, ни от цен на нефть, ни от курса рубля или доллара. Театр должен о них напоминать время от времени. Должны быть детские спектакли для взрослых. — «Лекарь поневоле» — такой спектакль? — Такой. У Мольера есть острые пьесы, в свое время неугодные духовенству, властям, представителям самых разных профессиональных сообществ и т. д. А есть замечательные легкие комедии. Он сам был прекрасный комический артист, играл Сганареля. — Мольер называл эту пьесу безделицей, чепухой. — Я к ней точно так же отношусь. Другое дело, что Мольер гениален и в безделице. К тому же я решил не ставить пьесу вчистую, взять еще одну степень трудности и устроить актерский аттракцион. Все роли исполняют три артиста. Зрителя мы предупреждаем заранее. По тем же лекалам был скроен когда-то спектакль «Квартет». Там играли четыре артиста, а ролей, по-моему, было 23. Гриша Сиятвинда играл 14 из них, получил целый ворох театральных наград, госпремию. Я решил, что это наше, сатириконовское ноу-хау. Кроме того, этот спектакль — реверанс в сторону Аркадия Райкина. И дело не в переодеваниях артистов, а в перевоплощениях. — Лицедейство всегда было сильной стороной вашего театра. — Своих артистов я все время провоцирую на игровой театр. Не очень люблю, когда играют «вблизи себя». Вершина нашей профессии заключается в перевоплощении. И оно, кто бы что ни говорил, не исключает исповедального начала. Просто при наличии на тебе накладного живота, горба или хромой ноги легче рассказать о себе, о своих каких-то сутевых, может быть, очень интимных вещах. Артиста следует заставлять уходить от себя привычного. — Актера, выучившегося у Константина Райкина, невозможно не узнать. На чем зиждется ваша педагогическая система? — На школе Станиславского. Все-таки я учу тому, чему меня учили, но по-своему. Я сам щукинец. Там и во времена моей молодости, и сегодня очень долго сидят на этюдах, на «я в предлагаемых обстоятельствах». А, скажем, такие вещи, как наблюдение за людьми и животными, фантазии на темы (неодушевленные предметы, игрушки, манекены, цирк, спорт, немое кино, мультики), включаются гораздо позже. А вот в Школе-студии МХАТ я почти сразу, в самом начале первого курса ввожу все это вместе с тренингом и муштрой, упражнениями на внимание, сосредоточенность, концентрацию. Во второй половине первого учебного года мы проходим наблюдения методом вербатима (спектакли создаются на документальной основе и реальных диалогах. — “Ъ”). Это очень результативная штука. Вообще Школа-студия открыта миру, современным веяниям и новшествам. Притом что, повторяю, она, как и любая другая театральная школа, в основе своей очень консервативна. Это правильно, ведь здание может быть каким угодно современным, но фундамент должен быть основательным. Если говорить о конкретно моих особенностях, то я всегда провоцирую учеников на изменение себя, бесстрашие по отношению к любой театральной форме и жанру, характеру. Если хотите, я за художественное обезьянничество. Кто-то называет это кривляньем. Ну черт с ним, кривлянье так кривлянье. Но при этом я учу своих студентов быть настоящими и обязательно пропускать все через себя. — Российский театр, на ваш взгляд, сегодня какие позиции занимает? — Театр — дело очень живое. Это же искусство настоящего времени. Оно связано с состоянием культуры. А оно не сказать чтобы радует. — Можете пояснить? — Я не согласен с культурной политикой в стране. Считаю, что все эти «Год культуры», «Год кино», «Год литературы» — ширмы, за которыми спрятано равнодушие власти. Культура сегодня приравнена к услуге. Когда главные люди государства думают о судьбе страны, уверен, что слова «культура» у них в мыслях нет. Они думают, что экономика важна, а культура — это что-то десятистепенное. Опаснейшее заблуждение. Все беды, которые грозят стране, — прямое следствие тревожного состояния духовной и интеллектуальной жизни. Тревожного вот в каком смысле — растет поколение не читающих, ничего не знающих про свою страну, циничных травоядных. С ними же невозможно поставить на ноги экономику или внешнюю политику, ничего невозможно. Предадут при первой удобной возможности. И когда говорят, что новая национальная идея — патриотизм, я тоже не согласен. Не может патриотизм быть идеей. Он — следствие. И вообще сегодня это такое затисканное слово, что мне просто не хочется его произносить. Как и слово «народ», слово «патриотизм» в нашей стране должно отдыхать еще лет 150 или 200. Прикрываясь этими словами, столько лет совершали чудовищные преступления. А если вдуматься, патриотизм, как вера или счастье, — очень личное, интимное. — Что, по-вашему, наша национальная идея? — Я вам скажу. Деньги. У нас такая национальная идея. Набивание карманов во что бы это ни стало. Кто успеет, кто сможет. Очень материальное и циничное время. Много мракобесия. Оно у нас в стране вообще никогда не дремлет, всегда готово превратить любую замечательную идею в свою противоположность. — Такое состояние общества и культуры влияет на вас лично? На театр, которым вы руководите? — Конечно. У меня есть любимая работа, которая спасает и дает возможность отстраниться. Но забыть про реальную жизнь я не могу. Что можно противопоставить всеобщей хищной хватке и беспощадной агрессии? Милосердие, христианство. Я сейчас не про церковь говорю, а про религию. Церковь, к сожалению, участвует во всем этом кликушестве, она сейчас обслуживает власть. Прямо в обнимку с ней — попробуй догадайся, что церковь у нас отделена от государства. Мне, как человеку православному, это очень горько. Я же не слепой и не глухой и отличу сокола от цапли... и не только при южном ветре. — Может что-то измениться в этой стране? — Конечно. Работать надо. — Теория малых дел? — Почему малых? У меня, может, самое великое дело. Оно мне кажется несравнимо выше и чище, чем дела политиков. Может быть, Господь до сих пор рукой на этот мир не махнул, потому что мы премьеру готовим. «И землю жаворонок держит на нитке песенки своей». Строка из стихотворения поэта Смолякова. — Вы действительно так считаете? — Абсолютно. Моя профессия — самая нужная. Она позволяет человеку понять самого себя, от чего-то иногда освободиться, от многого тяжелого, тягостного и злого. — Мы говорим про профессию актера. Можем обсудить вашу работу в должности художественного руководителя и ректора? Какие есть проблемы? — Проблемы большие. Проблем много. Вот Министерство образования пытается нас закрыть. И это притом, что у государства и города я не взял ни копейки. На свои деньги построили институт. На свои учим студентов. Причем учим добросовестно, потому что, прежде всего, для себя, для своего театра. Коэффициент полезного действия у моего преподавания (Константин Райкин — профессор, преподает больше 40 лет. — “Ъ”) очень высокий. Процент поступления в московские театры — практически 100. Будучи художественным руководителем театра, я беру молодых артистов в труппу. Это вообще очень выгодно — у меня учиться. Я готовлю кадры, я же их и беру на работу. Но министерство на конечный продукт не смотрит. Его интересуют «статьи соответствия». Они там не понимают разницы между творческим вузом и не творческим. Бюрократы. Я спрашиваю: «Вас не интересует, какие вырастут у меня профессионалы, как я их обучу и как устрою?» — «Нет, нас не интересует». Совершенно честно отвечают и даже очень по-доброму. — Какой вы находите выход? — К начальству хожу высокому, которое звонит кому надо и говорит: «Слушайте, оставьте его в покое». На какое-то время помогает. — Что вам дает силы бороться? — У меня просто нет другого выхода. Я ничего другого делать не умею и не хочу уметь. Это для меня уже один процесс: работать в театре, руководить театром, готовить для него смену, воспитывать артистов. Любой правильно развивающийся театральный коллектив рано или поздно задумывается о собственной школе. — Есть что-то, чем вы уже довольны? — Если бы я не был время от времени чем-то доволен... это же легче застрелиться! — Доказательство вашей репутации строгого, если не сказать сурового руководителя? — Нет, я добрый. И мягкий, и деликатный. Но могу оторвать башку за нерадивость, лень, разгильдяйство. Я такой добрый диктатор. Без диктата руководить невозможно. Сначала должна быть любовь и счастье, но среди ингредиентов этого счастья должен быть страх. Страх быть выгнанным, отруганным, наказанным и т. д. Если страха нет, ничего не получится. — Сегодня власть и церковь настаивают на политкорректном театре, режиссеры и критики спорят по поводу приверженности государственному курсу. — Мне кажется, умная власть должна дотировать искусство, которое ее, эту власть, критикует и ругает. Если хотите, оплачивать зеркало, отражающее ее, власти, ошибки, просчеты, пороки. А глупая власть хочет, чтобы искусство лебезило перед ней. — А как тогда быть с сатирой? С социально острыми, политическими высказываниями, которые обязаны со сцены произноситься? Церковь вон обижается. Но она и на Коперника обижалась, и на Галилео Галилея. — Что касается скандалов в профессиональной среде, есть понятие цеховой солидарности. Например, я никогда в средствах массовой информации не говорю плохо о коллегах. Это правило. И это правило не я придумал. Даже если его не знать, легко догадаться: распри между нами на руку только дьяволу. «Разделяй и властвуй». Как неприятно, когда деятели театра ябедничают власти друг на друга. Возьмем хотя бы встречу президента с театральными деятелями. Да в кои-то веки эти декоративные встречи вообще устраиваются! Ну и слава Богу, спасибо. Так нет, вместо того чтобы решать какие-то общие серьезные насущные проблемы, ставят перед высшей властью вопрос, где границы трактовки классики. Ну почему президент-то должен это знать? Он вообще в этом не понимает. И не должен понимать. — Эти границы интерпретаций, они есть? — Границ нет и не может быть. Любая трактовка классики обязательно кого-нибудь обидит. Но кляузничество и капанье друг на друга надо прекратить раз и навсегда. Если не нравится что-то (а мне многое не нравится из того, что у моих коллег в театрах происходит) — я подойду и скажу. Зачем мне средства массовой информации в это вмешивать? А классику всегда будут трактовать и интерпретировать. И это правильно. — Вы подходите и говорите? — Говорю, когда считаю нужным. Чаще щажу и думаю, что это ничего не даст. — Кто из коллег вам интересен, чьи спектакли восхищают? — Я очень люблю Юру Бутусова. Не просто люблю, а действенно люблю. Он у нас ставил и будет ставить. В этом сезоне пригласил Егора Перегудова (режиссер поставил в «Сатириконе» спектакль «Человек из ресторана». — “Ъ”). Это очень хорошее знакомство для театра. Егор — интеллигентный, талантливый, какой-то очень адекватный, умеющий формулировать свои мысли человек. Я с очень большим интересом, а иногда с восторгом смотрю на то, что происходит в театре имени Вахтангова. На то, что делает Римас Туминас. Он громадный режиссер, спектакли «Евгений Онегин» и «Дядя Ваня» — шедевры. — За каким театром будущее, на ваш взгляд? — Очень трудно сказать. Я приверженец живого театра. Театра ясного высказывания. Сейчас в моде постдраматический театр. Не знаю, я объелся, надоело. Спектакли становятся похожими между собой. Там есть, условно говоря, 17 приемов, и если ты их соблюдаешь, сразу попадаешь в сообщество «избранных», «учитываемых». При этом всех отличает патологическая любовь к непонятному. Просто, я бы сказал, гормональная тяга. Я убежден, что она случается от мутности мысли. Есть великие пьесы, которые написаны как истории. И я не понимаю, зачем делать из них винегрет. Человек, который опален какой-то мыслью, очень хочет быть понятым. А если мысли нет, есть муть в башке, вот тогда ищутся всякие способы эту муть художественно оформить. Еще важный момент. Драматический артист, если он долго работает в постдраматическом театре, деградирует. Самые трудные вещи в актерском деле в таком театре игнорируются именно в силу своей трудности. — Вы говорите как режиссер. — Я и как зритель то же самое вам скажу. Если по ходу спектакля я понимаю все меньше и меньше, то чувствую дискомфорт и теряюсь. Я все-таки за живой театр, который хочет быть пОнятым. Не понятным — это тоже неверная дорога и очень опасная. А именно пОнятым. Но что делать? Думаю, что я среди абсолютного большинства театральных зрителей, которые вообще-то собой представляют абсолютное меньшинство. Я в большинстве среди меньшинства. — Что вы имеет в виду? — 90% населения любого города мира не ходят в театр никогда. А те, кто ходит, оставшийся процент — духовная элита. — Вам не хотелось бы нравиться большинству? — Нет. То, о чем вы говорите, имеет прямое отношение к славе. В молодости это очень увлекает. Но потом понимаешь, до какой степени это не главное в профессии. Ее глубины, высоты, тайны — вот что по-настоящему увлекательно и чем нужно заниматься в театре. А театр к славе сам по себе не имеет отношения. Театр — элитарное искусство. Круг театральных зрителей мне очень дорог. И я хочу быть в нем еще более успешным. Успех очень важен. Без него театр существовать не может. Только успех и слава, повторюсь, это разные вещи. — Какие у вас требования к себе как к актеру? — Всегда одни и те же. Я хочу как можно точнее выполнять то, что меня просит режиссер. Режиссер — командир независимо от возраста и опыта. Артист — подчиненный. — Что вы чувствуете, когда выходите на сцену? — Я разное чувствую. Но если говорить о самых прекрасных ощущениях, это ощущение власти над публикой. Над людьми, которые тебе отдаются в рабство полюбовно. Из-за этого ощущения, собственно, эта профессия так манит. — Без чего вы не мыслите себя в жизни? — Без театра. Мысль Шекспира «весь мир — театр», она же и «в другую сторону» правильна. Театр — это весь мир. И он бесконечен. Чем больше познаешь театр, тем лучше понимаешь жизнь. Наталья Витвицкая

Administrator: Отсюда 22 июня Константин Райкин примет участие в передаче «Главная роль» на тк «Культура» Новость дня - премьера "Лекарь поневоле" в театре "Сатирикон". Смотрите эфир в 19.45

Administrator: Константин Райкин на вручении премии "Хрустальная Турандот - 2004"

Administrator: Отсюда Если классику ставить в том виде, в каком она была написана, это будет средство от бессонницы Разговор худрука театра «Сатирикон» с корреспондентом «Труда» получился по-райкински нелицеприятным Константин Райкин — не только любимый публикой артист, но и дважды худрук: театра «Сатирикон», где острословие не отменяет интеллигентность, и созданной им Высшей школы сценических искусств — пожалуй, самого авторитетного негосударственного театрального вуза. Неподъемный груз ответственности, званий, регалий и творческой работы не мешает ему считать себя вечным учеником и с радостью общаться с теми, кто о себе такого же мнения. На сей раз встреча произошла в подмосковном Звенигороде, где работает X Международная летняя театральная школа СТД. Разговор — и с «учениками», и с корреспондентом «Труда» — получился по-райкински нелицеприятным. Вот уже десять лет в Международную летнюю школу СТД приезжают молодые актеры. Человек 80, так что завершить фразу плавно-красивым «со всех концов нашей большой страны» не получится: субъектов федерации у нас, как известно 85. К тому же часть «школьников» прибывает издалека, и Канада с Индией — не самые дальние точки этой «географии». В итоге на Россию-матушку остается порядка 70 мест, при почти двух сотнях театров, исключая столичные. Капля в море? Да, но отважная капля, рискующая точить камень провинциальной театральной действительности. В смелости и оптимизме не откажешь ни ученикам, ни учителям: школа работает на обычной базе отдыха, абсолютно не приспособленной к напряженной театральной работе. Это не просто интенсивный тренинг, результаты которого демонстрируют «выпускные» спектакли, хотя и это очень важно, поскольку актерская форма, как и спортивная, утрачивается от рутины — а ее в театре хватает — очень быстро. Главное, что за месяц из просто увлеченных своим делом актеров получаются эдакие «засланные казачки», способные взбаламутить тихие омуты своих театров. Не в последнюю очередь благодаря общению с мэтрами — режиссерами, имена которых во многом и определяют сегодня лицо отечественного театра — Юрий Бутусов, Лев Додин, Сергей Женовач, Борис Константинов. Что можно успеть за пару часов мастер-класса? Заставить ребят задуматься о себе, о своем месте в профессии, о том, чего ты хочешь добиться и какую цену за это готов заплатить. Константин Райкин приезжает в школу не часто, но всегда — с искренним интересом, поскольку с большим уважение относится к тем, кто стремится «повысить свою квалификацию»: — Наше актерское дело — непознаваемо. Сколько ни учись, все мало. Тот, кто думает, что он все знает — дурак. Я себя тоже считаю учеником: всегда есть чему научиться у тех, кому преподаешь. В силу меньшего опыта они что-то иногда делают лучше, чем ты. Опыт ведь — не только благо, но и зло — это потеря бесстрашия и первооткрывательства. А все нужно делать, как впервые. Ведь зрителю плевать, что ты играешь этот спектакль в сотый раз. Он сегодня смотрит на сцену, и ему нет дела до того, как гениально ты играл вчера или сыграешь завтра. В нашем деле много рутинной работы, которая во многих актерах быстро убивает очарованность театром. И эта школа — одно из мест, где влюбленность в театр можно реанимировать. — Надолго ли хватит месяца «интенсивной терапии»? — Больная тема! Приезжает сюда мальчик из города Мухославска, набирается азарта и возвращается в свой затхлый, заросший мхом театр с таким же замшелым главным режиссером или вообще без оного, а только с директором, который должен бабки театру зарабатывать. Ведь на периферии, если местная власть о театре не заботится, он влачит убогое существование, артисты живут нищенской жизнью, жрать нечего, а у тебя семья. Ну, и как тут Шекспира играть? Не говорить же: «Я верю в то, что он...». Мы, конечно, все немножко совковые и верим в светлое будущее. — А вы не верите? — Я горестный оптимист. Хотя быть им все труднее и труднее. С каждым днем. И все равно я считаю, что театр, может быть, самое лучшее дело на свете. — Только идти в театр сегодня страшновато: не знаешь, на что нарвешься — на матерщину, обнаженку или того хуже. — Народ у нас разговаривает матом с междометиями. Народ любого слоя — армия, молодежь, интеллигенция. И те, кто закон о его запрете приняли, думаю, тоже. Конечно, есть исключения. Мой папа никогда в жизни не произнес матерного слова. Но я — против каких бы то ни было запрещений. Это совковый отвратительный путь, который мы уже проходили. Этот закон ничего не даст, ведь он не соблюдается и не будет соблюдаться. У нас вообще много глупых законов, противоречащих один другому. Потому и нет законопослушных граждан. — Но нецензурная брань в публичном месте... — Да я не ее оправдываю. Ничего хорошего в том, что мы так разговариваем, нет! Но искусство — это зеркало, отражающее жизнь. И запрет на мат — это борьба с зеркалами: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива». Искусство — не обои, которые клеят, чтобы было мило и приятно. Это ранящая, раздражающая субстанция. — А как без мата обходились Толстой или Чехов? — Это не довод. Искусство развивается. Стремится проникать под толстеющую кожу слушателя, читателя, зрителя. На нас жизнь все острее наступает, мы надеваем броню, и то, что раньше шокировало, теперь не работает. Поэтому искусство ищет другие способы проникновения под нашу броню: сцены насилия стали более агрессивны, сцены эротические — откровенней. Если классику ставить в том виде, в каком она была написана, это будет средство от бессонницы. Даже очень сильная классика. — И потому сегодня режиссеры выворачивают ее наизнанку? — Великих Мейерхольда, Эфроса, Товстоногова в свое время обвиняли в том, что они вкладывают в тексты известных авторов другие смыслы. Трактовать на сцене можно что угодно, как угодно. И никто, в том числе правительство или министр культуры, не имеют права вмешиваться в трактовку. А уж зритель будет сам решать — идти ему на спектакль или не идти, уходить из зала или аплодировать в финале. Это ответственность самого зрителя. — И если он возмущен увиденным... — ... это нормально! Серебренников или Богомолов — это особый театр, и вместо того, чтобы возмущаться, надо понять, почему он возник и продолжает существовать, а не вставать в позу оскорбленной невинности. Сейчас много ищущих, чем бы оскорбиться. Потому что в нашей стране мракобесие не дремлет. Оно всегда рядом с самой благой идеей. Одна из функций искусства — обижать. Или мы сатиру упраздним? Негодяя нужно оскорбить, недостойному правителю должно стать горько. Как быть с Гоголем, Салтыковым-Щедриным и прочими, чьи имена мы сейчас превозносим? А при жизни ведь их не печатали — хулители потому что. Вообще все самое лучшее, чем мы сейчас гордимся, в свое время было под цензурой. А мы опять хотим ее вернуть. Только мы от этого позора нашей духовной жизни избавились, как снова захотели в клетку, поскольку нам на свободе неуютно. — Вы — за абсолютную свободу? — В искусстве нет ничего запретного. Ни-че-го. Это вопрос привычки, времени, широты взглядов и... мудрости власти. Глупая власть платит искусству за то, что, что оно эту власть хвалит. Умная власть платит искусству за то, что оно держит зеркало перед этой властью, показывает ей ее ошибки и недостатки. Искусство при умной власти — как шут при короле: оно показывает ей ее истинное лицо. Но у нас власть редко бывает умной. Поэтому мы и имеем то, что имеем.

Administrator: Отсюда Американский Станиславский: Константин Райкин открыл школу для иностранцев 2 июля Высшая школа сценических искусств Константина Райкина впервые встречала гостей из США – на летнюю стажировку приехали молодые артисты. Группа из одиннадцати молодых американских актеров проведет месяц вместе с русскими педагогами. Лекции и практические занятия будут проходить на английском языке. По итогам курса-интенсива ученики должны представить выпускную программу с обязательным показом этюдов. Сам Райкин пообещал, что поблажек не будет, и гостям придется постигать секреты мастерства с утра до ночи. Как рассказал m24.ru проректор по научной работе Высшей школы сценических искусств Дмитрий Трубочкин, концепция занятий строится таким образом, чтобы гости с другого континента, владеющие пониманием мхатовских традиций, смогли расширить свое представление о специфике русского театра и представителях его авангарда: "В Школе-студии МХАТ нужно чувствовать свою органику, стремиться осознать, как ты будешь действовать в предлагаемых обстоятельствах, не меняя своей сущности, а у нас с самого начала нужно переступить через себя в сторону маски, трагической или фарсовой природы. Это непривычный, с точки зрения общей методики, ход. Организаторы курсов очень хотят, чтобы по истории театра – будет всего четыре лекции – мы говорили не о МХАТе, а об авангарде, о Мейерхольде, Вахтангове, Таирове и о том, как их традиции живут сейчас. Перед нами стоит задача расширить привычные горизонты и показать, как здесь, в России, воспитывают природу универсального артиста, способного играть в комедиях с трансформациями, в мюзиклах, в психологической драме". Константин Райкин добавил, что в какой-то момент американские актеры спустятся со сцены в зал, чтобы в качестве зрителей оценить мастерство своих русских сверстников. Это будут спектакли третьего курса школы (в том числе недавняя премьера "Лекарь поневоле"), постановки из репертуара "Сатирикона". Но и этим дело не ограничится. "Мы хотим устроить большую культурную программу по театральной Москве. Я считаю, эти ребята сделали правильный выбор – приехали сюда. Никому не нужно напоминать, что Россия – одна из мощнейших мировых театральных держав, а в Москве происходит множество театральных явлений, и важно, чтобы наши гости познакомились с их частью. Каждая актерская школа по-своему трактует систему Станиславского. Наши спектакли – наглядная агитация нашего театра, нашей школы, которая тоже является ответвлением от этого мощного дерева – системы Станиславского". Оба театральных деятеля отметили, что визиты голливудских актеров и их мастер-классы в России полезны для обмены опытом. "Михаил Чехов многое сделал в Америке, Ли Стасберг со своей театральной школой – тоже выдающееся явление, но все равно строится вокруг системы Станиславского. Да, она трактуется по-своему, но даже самые лучшие американские актеры очень близки нам по подходу", – сказал Райкин. Дмитрий Трубочкин в свою очередь напомнил о коммерциализации американского театра с его ориентацией на зрелищность и шоу. "Американский артист здорово подготовлен технически. Но школа психологического театра там тоже развита благодаря последователям Станиславского. Мы видим ее в Голливуде – это очень хорошая школа, через которую прошли Аль Пачино, Роберт де Ниро. Они подробно и достоверно существуют в своих психологических образах. Есть и другая история – американский перформанс, который был в свое время популярен, много дал современной театральной культуре. Из той традиции выходит Ли Бруэр, крупная фигура американского авангарда. У него тоже есть свои представления о том, как должен существовать артист. Он раскрывает свои взгляды в теории двух физических кондиций, одновременно существующих у артиста: это "химия", психологическая заразительность, когда актер моментально может расплакаться, и "электричество" – сиюсекундная готовность к шутке. Есть разнообразные методики, но сейчас многие школы сходятся вместе. Из Англии артисты приезжают в Италию, из Франции – в Германию. Американцы приглашают педагогов со всего мира. Школы постепенно выравниваются и подходят к тому, чтобы существовать комплексно среди разных методик и задач. Но если говорить об американской режиссуре, то это больше визуальный театр – как, к примеру, театр Роберта Уилсона, более перформативный, чем склонный к большим художественным событиям. У нас в России перформативный театр не так популярен, на мой взгляд, не так интересен в исполнении наших артистов. Но здесь активно развивается традиция трагифарса. Это можно проследить в спектаклях Константина Райкина, Юрия Бутусова, Римаса Туминаса. Все они занимаются поиском острых граней существования человека в современном мире. Мне самому тоже любопытно сравнить американскую и нашу школы. Общаясь с иностранными стажерами, буду приходить к пониманию, как они себе мыслят театр".

Administrator: С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ, КОНСТАНТИН АРКАДЬЕВИЧ!

Casi: click here ХОРОШАЯ КОМПАНИЯ И НИКАКОГО СТРЕССА ИЗ-ЗА ПРИБАВЛЕНИЯ ЕЩЕ ОДНОГО ГОДА ЖИЗНИ 8 июля свой день рождения отмечает плеяда замечательных артистов и режиссеров: Андрей Мягков, Константин Райкин, Дмитрий Певцов, Юлия Рутберг, Карен Шахназаров. Константин Райкин, народный артист России: — В свой день рождения буду играть Скороходова в спектакле молодого режиссера Егора Перегудова «Человек из ресторана» на сцене «Сатирикона». В этот день мне исполняется 66 лет. Я имею дело с молодыми людьми, преподаю в Школе сценических искусств, а это замедляет процесс старения. Точнее, отодвигает. Мои ребятки такие атомные, темпераментные, и я вынужден им соответствовать. Иначе мы будет в таких разных измерениях, что друг друга не поймем.

Administrator: От зрителя Вечер среды я провела в отличной компании Анны Адольфовна(огромнейшая благодарность за приглашение!!!:) и был наполнен творчеством Константина Аркадьевича Райкина в театре"Сатирикон".В этого актера влюбляешься не заметно и не с первого взгляда.Как оказалось,я попала на моно-спектакль,без декораций и изысков,первый ряд(восхищенный смайл)!!!Актер вышел на сцену в болезни,но это не умерило его пыл и не испортило игру....или это был монолог?диалог?с залом?!?!трудно сказать и описать!!!Тронуло мое нутро до слез и искреннего смеха,вдохновило и заставило задуматься о самом разном!!!Буд-то я побывала у "доктора души"который лечит словом,поэзией и врожденным актерским мастерством!!!Из афиши:"Константин Райкин вспоминал великого Аркадия Райкина,рассказывал о начале своего творческого пути,читал стихи любимых поэтов:Давида Самойлова,Николая Заболоцкого,Николая Рубцова,Осипа Мандельштама,Лопе де Вега, А.С.Пушкина,предваряя каждого автора своими комментариями!!!". 2 часа пролетели незаметно а ладошки мои горели от аплодисментов!!!

Administrator: ВМ CЛАБОХАРАКТЕРНЫХ ВЫГОНЯЕМ. КОНСТАНТИН РАЙКИН НЕ ЛЮБИТ ТИХИХ И СПОКОЙНЫХ УЧЕНИКОВ Художественный руководитель театра «Сатирикон» и основатель Высшей школы сценических искусств Константин Райкин рассказывает ученикам о тонкостях актерской и режиссерской профессий Фото: Дмитрий Коробейников Константин Райкин не только руководит московским театром «Сатирикон», он еще и основатель Высшей школы сценических искусств. И в каждом из своих нынешних студентов он видит будущего артиста «Сатирикона». Все претенденты на роль актера проходят строгий отбор, причем дело не только в профессиональных качествах — Константин Аркадьевич смотрит намного глубже. Наверное, потому, что сам с детства обладает невероятно сильным характером, доставшимся от родителей. — Константин Аркадьевич, вы как-то сказали о таком явлении в творческом процессе, как «энергия заблуждения»... Что это такое и как артисту не оказаться в творческом тупике? — Великие победы в искусстве всегда связаны с творческим увлечением, очарованностью, влюбленностью. Это и есть та «энергия заблуждения», о которой вы спрашиваете. Мы ведь живем в мире, где кроме творчества есть еще и обычная жизнь. И ощущение реальности терять нельзя. А куда может завести «энергия заблуждения» — зависит от самого человека. — Но в ваших театральных постановках, лекциях, публичных выступлениях всегда прослеживается железная логика. Не пытались «поверить алгеброй гармонию»? — Ну с логикой, думаю, у меня все в порядке, поскольку я окончил физико-математическую школу... И мама была ясно мыслящим человеком, и отец во многом руководствовался именно логикой. Как в жизни, так и в творчестве. Хотя со стороны могло показаться, что Аркадий Исаакович — человек неожиданный. Но в нашей семье всегда было принято четко излагать свои мысли. — Вы обладатель почетной награды и премии имени Георгия Товстоногова «За выдающийся вклад в развитие театрального искусства». Многие актеры, работавшие с этим гениальным режиссером, рассказывают, что мастер с математической точностью просчитывал успех каждой мизансцены. А вы, ставя спектакли, ориентируетесь на реакцию зрителя? — Режиссеру необходимо все просчитать, но этого недостаточно. Есть вещи, которые можно только почувствовать. — Со своими третьекурсниками вы в театре «Сатирикон» поставили спектакль «Лекарь поневоле». Неоспоримое достоинство этой постановки в позитивной, молодой, веселой, здоровой энергетике. Что она значит для вас, ведь вы направляете ее в зрительный зал? — В пьесе Мольера много юмора и радости бытия, которые мы и хотели передать в спектакле. Причем даже постарались этот юмор усилить. Мольер писал пьесу для двенадцати актеров, а в нашей постановке играют только три артиста. Безусловно, это заставляет зрителя следить не только за сюжетом, но и за тем, как артисты перевоплощаются в нескольких персонажей. Хочется думать, что мы добиваемся нужного эффекта. — Вы экспериментатор? — Стать им во что бы то ни стало не стремлюсь. — Может быть, авангардист? — Точно нет. Хотя внимательно слежу за тем, как развивается театральный авангард, и чтото в нем мне видится увлекательным. Ведь современное театральное искусство это не только авангард. Хотя, если судить по откликам многих критиков, только авангард и заслуживает сегодня внимания... Думаю, что творить можно и в области традиционного театра, ставить свежие, живые, особенные спектакли. Если в «Сатириконе» мы будем выпускать одни только авангардные постановки, зрители к нам ходить перестанут. Авангард — он не для широкой публики. — Кто сегодня ходит в театр? — Меньшинство. Не более 10 процентов городского населения. А остальные 90 процентов не посещает театры вообще. И так везде — во всем мире. Но среди этого меньшинства всегда есть постоянная публика, предпочитающая живые, доступные пониманию спектакли. Тогда как авангард просто обожает заумь, которая, как мне видится, — результат неясности сознания. Человек, который ясно чувствует, что именно он хочет сказать выразительными средствами и этим поделиться со зрителем, заботится о том, чтобы быть понятым. А у кого муть в голове, тот эту муть пытается оправдать сложностью мышления и видения... Авангард лучше ставить в небольших залах — для тех, кто его любит. А в большом зале должно быть некое простодушие. — Вы создали Высшую школу сценических искусств. Это альтернатива другим театральным вузам? — Удивительно, что некоторые ребята из моего первого набора выбрали именно нашу школу, хотя их брали в другие театральные вузы. Поэтому у меня перед ними особая ответственность. С другой стороны, для меня не так важно — под какой шапкой, вывеской, я работаю. Во-первых, я работаю на совесть, а во-вторых — на себя, обучаю артистов с прицелом, что они будут играть в «Сатириконе». Идея создать Высшую школу сценических искусств возникла потому, что в театре стала ощущаться потребность в новых артистах. Хотелось изначально воспитывать кадры для себя. Большая часть третьего курса Высшей школы сценических искусств будет играть в «Сатириконе» — по крайней мере, я на это рассчитываю. Думаю, что наша театральная школа сегодня может составить конкуренцию лучшим театральным коллективам стран, среди которых — мастерские Олега Кудряшова, Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова, мастерская Сергея Женовача, Алексея Бородина и, разумеется, Школа-студия МХАТ. Между прочим, многому в педагогике я научился именно в Школе-студии МХАТ. — В чем отличие вашей актерской мастерской от других? — Несмотря на то что все мы, как говорится, «пляшем» от системы Станиславского, при этом сильно отличаемся друг от друга. Каждый обучает студентов по своему образу и подобию, согласно своим представлениям о театре. Но я — за сотрудничество, взаимодействие и здоровую конкуренцию. — Ваши ученики вам подражают? — Это нормально, когда поначалу ученики похожи на своих учителей. Весь театр «Современник» был похож на Олега Ефремова. От него я вижу многое до сих пор в интонациях и органике Олега Табакова. Артисты, играющие в лучших фильмах Никиты Михалкова, тоже на него похожи. Я вижу, как режиссер показывает им весь рисунок игры, и так делают многие. Петр Фоменко показывал, играл и заигрывался до такой степени, что забывал посмотреть — получается ли у артиста повторить его игру. По тому, как играет артист, я узнаю — кто его учитель и режиссер. Ученики только со временем обретают свой индивидуальный стиль. Я сейчас показываю своим ученикам гораздо меньше, чем делал это раньше. А то, что у моих учеников мой темперамент — этого отрицать не буду. С другими — тихими и спокойными — работать не могу. — Что в современном театре вы категорически не приемлете и против чего боретесь? — Не приемлю цинизма, которого сегодня очень много — и в жизни, и в столичном театре. К лени я тоже плохо отношусь, хотя она и не такое активно агрессивное зло, как цинизм. Совершенно не приемлю готовности играть что угодно ради выгоды, популярности, когда профессия измеряется исключительно рублевым эквивалентом. Когда все покупается и все продается. Все это для меня враждебно. Человек театра — он очарованный, влюбленный в свое дело, и я всеми силами пытаюсь поддержать в людях эту очарованность. Абсолютно убежден в том, что цинизм — это философия слабых. И сохранить в себе идеалы, им служить и по-настоящему заниматься делом, которому призван, для этого нужен сильный характер. Он нужен и для того, чтобы быть добрым и не мстить обидчикам. Поэтому слабохарактерных артистов, даже очень талантливых, я безжалостно выгоняю. — Как закаляли свой характер? — Наверное, меня так воспитали. Мои родители — люди с очень сильным характером. Болезни преследовали папу с детства, и всю жизнь он с ними боролся. До самой смерти играл по 20 спектаклей в месяц. Он был тружеником. Играл спектакли на 11 иностранных языках, хотя и не знал их — просто учил тексты. Отец был воплощением дисциплины. За кулисами всегда звучат три звонка, и если большинство артистов выходят на сцену только после третьего, Аркадий Райкин неизменно был на сцене, как только звенел второй звонок. В работе он был как рыба в воде, и для него это был способ жизни. Поэтому и для меня важно, чтобы хотя бы для нескольких учеников нашей Высшей школы сценических искусств служба на сцене со временем превратилась в служение сцене. — Константин Аркадьевич, недавно вам исполнилось 66 лет, и в это трудно поверить. Что помогает вам оставаться таким сильным и харизматичным? — Чтобы сохранить молодой дух, нужно преподавать. Именно молодежь, с которой я имею дело, отодвигает процесс старения. Я вынужден им соответствовать, иначе окажемся в разных измерениях и не поймем друг друга. К сожалению, когда-нибудь наступит время, когда я потеряю внутреннюю связь с молодежью. Тогда нужно будет уходить. Это очень унизительно, когда «тебя не надо, а ты есть». Я сделаю все, чтобы этого избежать. — Переживали ли вы когда-нибудь по поводу вашей неклассической красоты? — Моей классической некрасивости, хотите сказать? Нет, психологических проблем изза внешности я никогда не испытывал. У меня был очень красивый папа — высокий, с идеальной фигурой, удивительным лицом. А я — как бы другая порода. Когда в молодости я выходил на сцену, то ощущал тот шок, который испытывали зрители при виде меня. От сына Райкина они ждали улучшения породы, а я — вот такой, какой есть. Моя неклассическая внешность, как вы говорите, позволяла мне так играть, как красавцу не сыграть. И кумиры мои — Евгений Лебедев, Иннокентий Смоктуновский, Олег Борисов, Павел Луспекаев, Евгений Евстигнеев — могли быть и красивыми, и уродливыми в зависимости от роли. Зиновий Гердт однажды мне сказал об одном артисте: «Хороший артист, но с одним изъяном: в его лице нет сексуальной привлекательности». Я переспросил: «А она обязательна?» Герд ответил: «Категорически обязательна». У таланта есть магическая сила обаяния. И эта притягательная сила на сцене очень важна. На моем курсе в Высшей школе не так много абсолютных красавцев и красавиц, зато у них есть более важные достоинства: обаяние и харизма. Каноническая красота быстро гаснет, если не подкреплена изнутри. Николай Заболоцкий все это объяснил в своем стихотворении «Некрасивая девочка». — Ошибались ли в выборе учеников? — Да. Я ошибся, когда не взял на свой курс Юлию Пересильд. Правда, у нее замечательно сложилась судьба — она попала к своему мастеру, Олегу Кудряшову. — Актер должен быть умным или это не обязательно? — Глупых артистов я не люблю, но нередко ум мешает. Умный все анализирует, и ему сложнее поверить в предлагаемые обстоятельства. К тому же ум не прибавляет легкости — ни в чем, а все только усложняет. ШЕСТЬ РОЛЕЙ АРТИСТА Труффальдино в фильме «Труффальдино из Бергамо» Роль в советской музыкальной кинокомедии стала первой большой киноработой Константина Райкина. Между режиссером фильма Владимиром Воробьевым и исполнителем главной роли поначалу происходили трения. Но в первый же съемочный день стало ясно, что образ Райкин нашел верно. Лир в спектакле «Король Лир» Главный герой у Райкина получился весьма своеобразным. Константин Аркадьевич изображает Лира не королем, а упертым и озабоченным человеком. По мнению критиков, тема желающего сойти с ума человека не самая органичная для Райкина, но справляется он с ней профессионально. Татарин Каюм в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих» В дебютном полнометражном фильме Никиты Михалкова Райкин исполнил роль бандита. В картине есть эпизод, который снимался на реке Аргун. Течение было очень бурным, Константин Райкин во время работы над одним из дублей чуть не утонул. Безымянный герой в моноспектакле «Контрабас» Одна из рецензий на постановку гласит: «Герой Райкина, обезумев от яда одиночества и любви, плачет «на плече» у контрабаса. И его найдут с разорвавшимся сердцем — так играет Райкин». «Контрабас» принес актеру «Золотую маску» за лучшую мужскую роль. Яков Скороходов в спектакле «Человек из ресторана» Константин Райкин исполнил роль «маленького человека» — недалекого и трусоватого, но, по сути, доброго и хорошего официанта. Жизнь преподносит герою все новые испытания, из которых приходится выкручиваться, иногда решая вопросы чести. Текстор Тексель в спектакле «Косметика врага» Два человека случайно встречаются в аэропорту, и между ними завязывается диалог. Постепенно разговор превращается в череду ужасных разоблачений. Театралы утверждают: в этой постановке роль голландца, упивающегося своей мерзостью, очень подходит Константину Райкину. СПРАВКА Константин Райкин родился 8 июля 1950 года в Ленинграде. В 1971 году окончил Театральное училище имени Щукина. В том же году был приглашен Галиной Волчек в театр «Современник», на сцене которого играл десять лет. За это время он исполнил 38 ролей, из них 15 главных в спектаклях: «Валентин и Валентина», «И пойду… и пойду…», «Монумент», «Балалайкин и К », «Двенадцатая ночь» и других. В 1981 году перешел в Ленинградский театр миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Годом позже театр переехал в Москву и стал Государственным театром миниатюр, а с 1987‑го московским театром «Сатирикон». С 1988 года является художественным руководителем театра. Народный артист России, лауреат Государственных премий Российской Федерации и театральных премий «Золотая маска», «Хрустальная Турандот», «Чайка», «Кумир». С 2012 года — руководитель Высшей школы сценических искусств Константина Райкина.

Administrator:

Casi:

Casi:

Casi: "Чтобы помнили", глава 16 "Юрий Богатырев", 1996 год

Administrator:

Administrator: Отсюда КОНСТАНТИН РАЙКИН: «МИССИЯ ИСКУССТВА – ЖАЛИТЬ, РАНИТЬ, РАЗДРАЖАТЬ». Руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин провёл необычайно увлекательный мастер-класс для учеников X Международной летней театральной Школы Союза театральных деятелей России. Его размышления о театре и актёрской природе, несомненно, будут интересны не только представителям профессии, но и всем, кому небезразлично театральное искусство. Очень интересный материал и фотографии (их много!) см. ПО ССЫЛКЕ

Administrator: Отсюда В осеннем сезоне НТВ готовит перезапуск документального проекта «Большие родители». Новые выпуски программы будут приурочены к Году российского кино, которому посвящён весь 2016 год. Героями цикла станут потомки знаменитых деятелей искусства, среди которых сын Петра Тодоровского – кинорежиссёр и продюсер Валерий Тодоровский, сын Аркадия Райкина – актёр Константин Райкин, сын Юрия Никулина – журналист и телеведущий Максим Никулин, сын Владимира Высоцкого – актёр, режиссер и сценарист Никита Высоцкий. Среди гостей программы будут также дети Михаила Ульянова, Владимира Ильинского, Иннокентия Смоктуновского, Зиновия Гердта и других выдающихся деятелей кинематографа. «Большие родители» – это судьбы тех, кого считали легендами и кумирами целых поколений. ... Цикл «Большие родители» стартует на НТВ 4 сентября. Первым гостем Константина Смирнова станет актёр Константин Райкин. Фотографии - по ссылке.

Administrator: ТВ Культура 11 сентября 2016 г. 21:30 Ближний круг Константина Райкина Актерские посиделки со студенческим привкусом: песнями, стихами, этюдами, репетициями, дипломными спектаклями, гастролями, байками и прочими атрибутами актерской жизни. Участники: художественный руководитель Российского государственного театра "Сатирикон" имени Аркадия Райкина, народный артист России, художественный руководитель, профессор "Высшей школы сценических искусств" Константин Райкин; народный артист РФ Андрей Смоляков; заслуженный артист РФ Алексей Якубов; актеры Артем Осипов, Марина Дровосекова, Алена Разживина, Сергей Сотников, Анна Чиповская, Никита Ефремов, Елизавета Мартинес, Данил Стеклов, Никита Смолянинов, Илья Денискин, Мария Карпова, Александра Кузенкина, Полина Райкина.

Administrator: Отсюда Константин Райкин: «Пермь славится на всю страну своей культурой» Известный российский актер приехал в краевую столицу со своими спектаклями. Художественный руководитель московского театра «Сатирикон» Константин Райкин представит для пермского зрителя сразу три своих постановки – в Театре-Театре состоится спектакль «Король лир» (10 и 11 сентября) и «Лекарь поневоле» (13 и 14 сентября), а также в Кудымкаре – «Однорукий из Спокана». Они проходят в рамках федеральной программы «Большие гастроли». Корреспонденту «АиФ-Прикамье» удалось взять небольшое интервью у именитого артиста. Дмитрий Овчинников, «АиФ-Прикамье»: Константин Аркадьевич, почему Вы привезли в Прикамье именно эти три спектакля? Константин Райкин: Сразу оговорюсь, что это был совместный выбор – мой и представителей федеральной программы. Поэтому мы покажем, так сказать, ударные и мощнейшие постановки «Сатирикона». Например, «Лекарь поневоле» – принципиальный спектакль, один из последних. Главное ноу-хау, «райкинский ход» – на сцене задействованы всего три артиста, которые мгновенно переодеваются и перевоплощаются в разных персонажей. Просто приходите и сами всё увидите. – Как Вам город Пермь? Отличается уральский зритель от столичного? – Мне приятно гастролировать здесь, тем более бывал не раз в этом замечательном месте. Пермь славится на всю страну своими культурными достижениями и традициями, в частности оперным театром и так далее. Если охватывать в целом соседние города, то получается своего рода «уральский культурный пояс». Пермский зритель всегда добродушен и гостеприимен. В Москве крайне снобистская публика, их трудно чем-то удивить. Чтобы люди встали в конце спектакля, нужно постараться. У кого самые тяжелые зады? У москвичей! Москвичи тяжелозадые (смеётся). – Какие у Вас самые любимые драматурги? – Есть три великих автора, которые вне конкуренции, плотно занявшие весь пьедестал театрального олимпа, - Шекспир, Мольер и Лопе де Вега. Кто из них выше, невозможно сказать. Настоящие мастера-гении!

Anja: Константин РАЙКИН в шорт-листе Премии зрительских симпатий «Звезда Театрала»! СДЕЛАЙТЕ ВЫБОР! 13 Сентября 2016 И снова Выбор за Вами! На странице Премии «Звезда Театрала» начался заключительный этап зрительского голосования, который продлится три осенних месяца. Имена лауреатов станут известны 5 декабря на торжественной церемонии вручения наград в Театре им. Е.Вахтангова. Теперь победителя в категории «Лучшая мужская роль» зрителям предстоит выбрать всего из трёх претендентов. Константин Райкин номинирован на Премию за роль Скороходова в спектакле «Человек из ресторана» (реж. Е.Перегудов) Для объективности заключительный этап голосования начат с нуля, и мы вновь просим Вас сделать решающий выбор! Спасибо!!!

Administrator: Эхо Москвы/Дмитрий Быков Пишет Дима Усенок. Привет, Дима! «Райкин тоже играет в «Сатириконе» самодура Лира, слепца, который разрушает мир вокруг себя». Слушайте, Райкин вообще умеет героически гасить своё феноменальное личное обаяние. Вот лично я не знаю человека более гипнотического обаяния, чем Райкин. Но он умеет быть таким страшным! А как он тень играл? И почему-то ему это интересно, понимаете. Интересны ему «Записки из подполья» — одна из самых омерзительных для меня вещей Достоевского. И действительно ему нравится в себе будить это чёрное, потому что для него (он много раз об этом говорил) это единственный способ его преодоления. Да, Райкин, конечно, абсолютно отважный человек.

Casi: Константин Райкин В спектакле "Давай артист"

Administrator: Творческая встреча Константина Райкина со студентами Театральной академии Фотографии Stanislav Moshkov

Administrator: Отсюда По ссылке - ВИДЕО В Таллинне состоялась творческая встреча с российским актером Константином Райкиным Фестиваль "Золотая маска" идет полным ходом. Сегодня в Русском театре состоялась творческая встреча с актером и художественным руководителем театра "Сатирикон" Констанином Райкиным. А завтра Райкин выйдет на сцену концертного зала Nordea в главной роли постановки Егора Перегудова "Человек из ресторана" по повести Ивана Шмелева, передает "Актуальная камера". Этот спектакль "Сатирикона" уже оценил российский зритель. В пятницу придет очередь и эстонских театралов. Повесть Ивана Шмелева Райкин прочитал только с подачи режиссера Егора Перегудова. Задача стояла не из легких - перенести на сцену особую манеру речи главного героя - ресторанного слуги. "Это речь не сильно грамотного человека, речь простолюдина городского, с ошибками, с неточным подбором слов, с пропусками глаголов. При этом человека очень доброго, духовного. А вообще это история о том, как в греховном мире полном соблазнов, искушений, которым является ресторан, остаться человеком и не потерять достоинства", - отметил Райкин.

Administrator: "Золотая Маска" в Эстонии-2016

Administrator: Отсюда Райкин о закрытии выставки Стерджеса: надо терпимее относиться к искусству Руководитель театра "Сатирикон" Константин Райкин призвал общественных активистов терпимее относиться к современному искусству и назвал проявлением цензуры недавнее закрытие фотовыставки Джока Стерджеса "Без смущения" в Центре фотографии имени братьев Люмьер. "Меня очень тревожит ситуация, которая сейчас складывается в стране по отношению к произведениям искусства. Меня очень беспокоят агрессивные наезды, незаконные, на художественные высказывания. Меня беспокоит странная дистанцированность власти по отношению к этому, явное пассивное нежелание вмешиваться в это всерьез. Я вижу посягательство на творчество. Это осуществление цензуры, просто другими способами", — сказал Райкин в своем выступлении. По его мнению, подобная ситуация возвращает советское время, когда искусство "существовало в несвободе, все живое, яркое подвергалось желаниям быть изуродованным до неузнаваемости с помощью начальства". Он подчеркнул, что тогда борьба за нравственность скрывала жесткую идеологию. Сегодняшние общественные организации преследуют иные цели, чем защита нравственности, и попросту не понимают искусство. "Я не понимаю, почему эта выставка замечательного фотографа закрыта. Кому-то это не понравилось, но искусство меняет пути воздействия. Препятствовать этому невозможно. Надо к этому относится культурно, терпимо, а агрессия свидетельствует о недостаточности культуры", — заключил Райкин. Первая в России выставка "Джок Стерджес. Без смущения" проходила в Центре фотографии братьев Люмьер и была маркирована 18+. Стерджес фотографировал девочек и девушек из нудистских общин, поясняется на сайте площадки. Сенатор Елена Мизулина и детский омбудсмен Анна Кузнецова 24 сентября обратились в Генпрокуратуру, требуя проверить выставку, а глава комиссии по безопасности Общественной палаты РФ Антон Цветков, назвав экспозицию "чистой пропагандой педофилии", пообещал приложить все допустимые законом усилия для закрытия фотовыставки. Организаторы выставки согласились ее закрыть.

Administrator: Отсюда «Театр — лучшее место на земле…» Константина Аркадьевича Райкина, народного артиста России, директора театра «Сатирикон», актера и режиссера, мы увидели на фестивале «Золотая маска в Латвии» в удивительной роли, возвращающей нас в настоящий Театр, — Якова Скороходова в «Человеке из ресторана». А на следующий день профессор Райкин, худрук негосударственного вуза «Высшая школа сценических искусств. Театральная школа Константина Райкина» давал открытый мастер–класс для студентов Латвийской академии культуры. Наша профессия спартанская Собрались журналисты и не очень много студентов, некоторые сидели в наушниках. И первый, и второй факты были сразу отмечены нашим именитым гостем: — Все понимают русский? А, вы будете переводить?.. Я так понимаю, что ранним утром пришли самые стойкие. Хотя, честно говоря, прохладно отношусь к актерам — любителям поспать. Наша профессия спартанская, а не какой–то каприз. Она требует очень большой самодисциплины. Вообще считаю, что настоящие артисты и настоящий театр, если это хорошо организовано, являют некий прямо часовой механизм, который работает лучше, чем иные военные организации. Хорошо работающий театр — это пример какого–то очень высоко организованного производства, где артист — самый главный механизм, который должен работать тоже как швейцарские часы. Когда преподаю, пытаюсь из своих учеников сделать такого рода профессионалов. Которые работают абсолютно «беспогодно», ранним утром точно так же, как поздним вечером. В Голливуде начинают съемки в 6 утра, и они как миленькие, за очень большие деньги, работают, и трудные сцены себе играют. Если актеру заплатить побольше, он сделает… А когда ему не платят или платят мало, то он как–то… «прислушивается к себе». Мне кажется, что это какая–то избалованность, так не должно быть. Я нещадно расстаюсь с очень талантливыми людьми, которые не обладают нужными чертами характера. Считаю, что если человек не обладает определенными волевыми качествами, из него ничего не получится. Во всяком случае, в моем измерении. Я уже сказал своим первым знакомым в этом помещении, вашим педагогам, что довольно много выгоняю, и почти все, кого выгнал, становятся артистами, и их с удовольствием подбирают другие коллективы, другие учебные заведения, какие–то проекты, киногруппы, у которых просто другие требования. И они становятся замечательными, знаменитыми артистами. Очень за них рад. Но со мной у них ничего бы не вышло. И так мы хорошо и мирно иногда встречаемся, и они вспоминают, как их выгонял, и какое они мне спасибо говорят. Если бы мы продолжали работать вместе, стали бы страшно враждовать. Потому что наши какие–то позиции очень расходятся — мы стали бы ненавидеть друг друга. А так мы остались в хороших отношениях, я очень рад за их судьбу. Для них, знаменитых, театр и то, чем я занимаюсь — такая провинциальная хрень… Что они к этому относятся как к такому заблуждению молодости. Слава богу, что судьба вывела их из этого кювета. Не стараться в массовке?.. Мы, театр «Сатирикон», приехали сюда как участники «Золотой маски в Латвии», но, мне кажется, если бы не так, то все равно как–то бы приехали. Мы ведь вынуждены гастролировать, потому что у нас идет большое строительство театра — уже несколько лет, и мы работаем в Москве как бы не у себя, а в других театральных пространствах. Это большое испытание на прочность для такого слаженного организма, которым является театр «Сатирикон». Я им руковожу уже 28 лет — страшно сказать! До этого работал в театре «Современник», который очень люблю. Это мой первый дом, куда пришел после окончания театрального института и 10 лет там проработал. И очень много там сыграл. Однажды попытался подсчитать — оказалось, за 10 лет сыграл 38 ролей, из них 15 главные. На днях умер Анджей Вайда, гениальный польский режиссер. С ним тоже связана часть моей работы, потому что у него тоже играл главную роль, когда он ставил в «Современнике». Это была американская пьеса, где играл слепого солдата, вернувшегося с войны во Вьетнаме. Всегда бы старательным, но в молодости — просто идиотично старательным. И для того, чтобы понять, что такое быть слепым, я в течение полутора месяцев дома, во–первых, спал в одежде и ходил по дому как слепой. Измучил родителей. Слава богу, что они у меня актеры и смогли это понять. А потом научился не видеть с открытыми глазами — как бы не учитывать зрение. В театре «Современник» была такая система — сегодня ты играл главную роль, а назавтра — в массовке. Это было обязательно для любого артиста. И я играл бессловесные массовки и никогда не халтурил. Потому что видел, что происходит с моими коллегами, которые в массовках не старались. Я поимел некоторые подробности актерского опыта и дал себе слово: если когда–нибудь от меня будет больше зависеть, чем просто как от артиста, и я буду вхож в какое–то театральное руководство, то не допущу целого ряда явлений, которые в этом замечательном театре обнаружил, будучи «рядовым». Мне был виден ряд театральных пороков и их развитие. В частности — некое ложное, очень опасное ощущение, что сегодня в массовке ты можешь не стараться, но когда получишь роль — вот тогда ты приложишь усилия. Это совершенно дьявольское заблуждение, на которое многие попадаются. Потому что как только ты один раз позволишь себе не стараться — в любом качестве, просто в бессловесной роли на заднем плане — все! В тебе поселяется страшная, разъедающая тебя скотина, которая тихо изнутри шепчет тебе: ничего!.. В тебе поселяется некий вирус халтуры, который вообще начинает со страшной силой в тебе разрастаться, и когда ты получаешь какую–то роль, которая, как тебе кажется, наконец–то заслуживает некоего вложения, ты уже ее сыграть просто не можешь. Заглянуть в глаза актеру Понятно, актеры в театре получают мало, и у них есть какие–то приработки. Отношусь к этому с пониманием и уважением. Но главное место их таланта, порт приписки — театр. И главная кузница ремесла и мастерства — театр. Кино и антрепризный театр — там даже по методологии, технике репетиций нет времени пробовать, времени рискнуть. Это ты можешь сделать только в театре. Конечно, важно, чтобы артист хотел дальше играть. Это далеко не всегда так — с возрастом артисты перестают хотеть играть. Но зарабатывать, конечно, хотят. Материальная сторона дела важна, но важно, чтобы она как–то по–сволочному не превалировала над творческими интересами. Но бывает, что она начинает превалировать, и важно вовремя это заметить. Как я это делаю? Тупым способом — заглядыванием в глаза при распределении. Артиста предупреждаю заранее, что у него будет роль. Могу это делать за год или за полгода. Чтобы он освободил время от своих приработков для репетиций. Артисты, особенно хорошие, не умеют врать. Обычно врать умеют артисты средние и плохие. Очень хорошие — абсолютные дети в этом смысле: краснеют, бледнеют, заикаются, становятся жутко неубедительными. Разоблачить их — не фиг делать. Они так устроены. Когда предупреждаю хорошего актера о новой роли, по схеме моего понимания, может, очень тупого, он должен очень обрадоваться. Если не вижу большой радости в глазах — а хороший артист, если он уже дал согласие какой–нибудь многосерийной фигне за большие деньги, не может обрадоваться. Или как–то неубедительно, или растерянно радуется. Если вижу сложный букет переживаний на его лице, это заставляет меня насторожиться. Я терплю в своей труппе несколько очень хороших артистов, которые лично со мной не любят работать. Они работают с Юрой Бутусовым, который у меня ставит. И хорошо ко мне относятся — за то, что я им прощаю это. Я очень определенный и могу кому–то осточертеть. Поскольку по многу раз говорю одно и тоже… Занудный я очень. В театре можно работать, только если ты его очень любишь. Зайдя в театр, всегда чувствую, хороший ли он. По запаху. Театр — одно из самых замечательных мест на земле, потому что вмещает в себя весь мир. Это «маленькое» дельце такое бескрайнее и бездонное.

Administrator: Отсюда «Мы клевещем, доносим. И опять хотим в клетку» Речь Константина Райкина — о цензуре и борьбе государства за нравственность 24 октября руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин выступил на седьмом съезде Союза театральных деятелей России с большой речью против цензуры — и о борьбе государства «за нравственность в искусстве». Аудиозапись была опубликована в фейсбуке Ассоциации театральных критиков; «Медуза» публикует полную расшифровку речи Райкина. Сейчас я буду говорить немножко взбалмошно, так сказать. Потому что я с репетиции, у меня еще вечерний спектакль, и я внутренне немножко сучу ножками — я привык заранее приходить в театр и готовиться к спектаклю, который сыграю. И еще как-то мне довольно сложно говорить спокойно на тему, на которую я хочу [сейчас говорить]. Во-первых, сегодня 24 октября — и 105 лет со дня рождения Аркадия Райкина, я вас всех поздравляю с этим событием, с этой датой. И, вы знаете, я вам так скажу. Папа, когда понял, что я стану артистом, учил меня одной вещи; он как-то в мое сознание вложил одну такую вещь, он называл это — цеховая солидарность. Это некая этика по отношению к занимающимся одним делом вместе с тобой. И, мне кажется, сейчас время про это вспомнить всем. Потому что меня очень тревожат — я думаю, как и вас всех — те явления, которые происходят в нашей жизни. Эти, так сказать, наезды на искусство, на театр, в частности. Эти совершенно беззаконные, экстремистские, наглые, агрессивные, прикрывающиеся словами о нравственности, о морали, и вообще всяческими, так сказать, благими и высокими словами: «патриотизм», «Родина» и «высокая нравственность». Вот эти группки оскорбленных якобы людей, которые закрывают спектакли, закрывают выставки, нагло очень себя ведут, к которым как-то очень странно власть нейтральна — дистанцируется. Мне кажется, что это безобразные посягательства на свободу творчества, на запрет цензуры. А запрет цензуры — я не знаю, как кто к этому относится, а я считаю, что это величайшее событие векового значения в нашей жизни, в художественной, духовной жизни нашей страны… Это проклятие и многовековой позор вообще отечественной нашей культуры, нашего искусства — наконец, был запрещен. И что сейчас происходит? Я сейчас вижу, как на это явно чешутся руки кого-то — это изменить и вернуть обратно. Причем вернуть обратно не просто во времена застоя, а еще в более давние времена — в сталинские времена. Потому что с нами разговаривают наши начальники непосредственные таким лексиконом сталинским, такими сталинскими установками, что просто ушам своим не веришь! Это говорят представители власти, мои непосредственные начальники, господин [первый заместитель министра культуры Владимир] Аристархов так разговаривает. Хотя его вообще надо переводить с аристархского на русский, потому что он говорит языком, которым просто стыдно, что от имени министерства культуры так человек разговаривает. Мы сидим и слушаем это. Мы чего — не можем как-то высказаться все вместе? Я понимаю, у нас довольно разные традиции, в нашем театральном деле — тоже. Мы очень разобщены, мне кажется. Мы достаточно мало интересуемся друг другом. Но это полбеды. Главное, что есть такая мерзкая манера — клепать и ябедничать друг на друга. Мне кажется, это просто сейчас недопустимо! Цеховая солидарность, как меня папа учил, обязует каждого из нас, работника театра — артиста, режиссера ли, — не говорить в средствах массовой информации плохо друг о друге. И в инстанциях, от которых мы зависим. Ты можешь сколько угодно быть не согласным творчески с каким-то режиссером, артистом — напиши ему смску злобную, напиши ему письмо, подожди его у подъезда, скажи ему. Но не надо в это вмешивать средства массовой информации, и делать это достоянием всех. Потому что наши распри, которые обязательно будут, будут, творческое несогласие, возмущение — это нормально. Но когда мы заполняем этим газеты и журналы, и телевидение — это на руку только нашим врагам. То есть тем, кто хочет прогнуть искусство под интересы власти. Маленькие конкретные идеологические интересы. Мы, слава богу, от этого освободились. Я помню: мы все родом из советской власти. Я помню этот позорный идиотизм! Это причина, единственная, по которой я не хочу быть молодым, не хочу вернуться туда опять, эту мерзкую книжку читать. А меня заставляют читать эту книжку опять. Потому что словами о нравственности, Родине и народе, и патриотизме прикрываются, как правило, очень низкие цели. Не верю я этим группам возмущенных и обиженных людей, у которых, видите ли, религиозные чувства оскорблены. Не верю! Верю, что они проплачены. Так что — это группки мерзких людей, которые борются незаконными мерзкими путями за нравственность, видите ли. Когда мочой обливают фотографии — это что, борьба за нравственность, что ли? Вообще не надо общественным организациям бороться за нравственность в искусстве. Искусство имеет достаточно фильтров из режиссеров, художественных руководителей, критиков, души самого художника. Это носители нравственности. Не надо делать вид, что власть — это единственный носитель нравственности и морали. Это не так. Вообще, у власти столько соблазнов; вокруг нее столько искушений, что умная власть платит искусству за то, что искусство перед ней держит зеркало и показывает в это зеркало ошибки, просчеты и пороки этой власти. А не за то платит власть, как говорят нам наши руководители: «А вы тогда и делайте. Мы вам платим деньги, вы и делайте, что надо». А кто знает? Они будут знать, что надо? Кто нам будет говорить? Я сейчас слышу: «Это чуждые нам ценности. Вредно для народа». Это кто решает? Это они будут решать? Они вообще не должны вмешиваться. Они должны помогать искусству, культуре. Собственно, я считаю, что нам надо объединиться. Еще раз говорю: нам надо объединиться. Нам надо плюнуть и на время забыть о наших художественных тонких рефлексиях по отношению друг к другу. Мне может сколько угодно не нравиться какой-то режиссер, но я костьми лягу, чтоб ему дали высказаться. Это я повторяю слова Вольтера вообще. Практически. Ну, потому что такие качества высокие человеческие у меня. Понимаете? А вообще, на самом деле, если не шутить, то мне кажется, это все поймут. Это нормально: будут несогласные, будут возмущенные. В кои-то веки наши деятели театра встречаются с президентом. Это встречи такие — нечастые. Я бы сказал, декоративные. Но все-таки они происходят. И там можно решить какие-то серьезные вопросы. Нет. Почему-то и здесь начинаются предложения установить возможную границу трактовки классики. Ну зачем президенту-то устанавливать эту границу? Ну зачем его в эти дела… Он не должен вообще этого понимать. Он не понимает — и не нужно ему понимать. И вообще, зачем устанавливать эту границу? Кто на ней будет пограничником? Ну не надо это… Пусть ее трактуют… Кто-то будет возмущен — замечательно. У нас вообще в театре происходит масса интереснейших вещей. И масса интересных спектаклей. Ну, масса — я называю, когда много. Я считаю, это хорошо. Разных, спорных, прекрасных! Нет, мы опять почему-то хотим… Мы друг на друга клевещем, доносим иногда — прямо вот так, ябедничаем. И опять хотим в клетку. В клетку-то зачем опять? «Чтоб цензура, давайте!» Не надо, не надо! Господи, что же мы утрачиваем и сами отказываемся от завоеваний? Что же мы иллюстрируем Федора Михайловича Достоевского, который говорил: «Только лиши нас опеки, мы тут же попросимся обратно в опеку». Ну что же мы? Ну неужели он такой гений, что и на нас настучал на тыщу лет вперед? Про наше, так сказать, раболепство. Я предлагаю: ребята, нам нужно внятно высказаться по этому поводу. По поводу этих закрытий, а то мы молчим. Почему мы молчим все время? Закрывают спектакли, закрывают это… Запретили «Иисус Христос — суперстар». Господи! «Нет, кого-то это оскорбило». Да, оскорбит кого-то, и что? И церковь наша несчастная, которая забыла, как ее травили, уничтожали священников, срывали кресты и делали овощехранилища в наших церквях. Она начинает действовать такими же методами сейчас. Значит, прав был Лев Николаевич Толстой, который говорил, что не надо соединяться власти с церковью, иначе она начинает не богу служить, а власть обслуживать. Что мы в большой степени наблюдаем. И не надо (неразборчиво), что церковь будет возмущаться. Ну, ничего! Не надо сразу закрывать все. Или, если закрывают, надо реагировать на это. Нам вместе. Вот попытались там что-то сделать с Борей Мильграмом в Перми. Ну, вот как-то мы встали дыбом, многие. И вернули его на место. Представляете? Наша власть сделала шаг назад. Совершая глупость, сделала шаг назад и исправила эту глупость. Это потрясающе. Это так редко и нетипично. Мы сделали это. Вместе собрались и вдруг высказались. Мне кажется, сейчас, в очень трудные времена, очень опасные, очень страшные; очень это похоже… Не буду говорить, на что. Но сами понимаете. Нам нужно вместе очень соединиться и очень внятно давать отпор этому.

Administrator:

Administrator: Константин Райкин в спектакле "ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ РОГОНОСЕЦ (тот, кого она любит)"

Administrator:

Administrator: Из архивов...

Administrator: Отсюда Константин Райкин приглашает всех желающих поговорить о театре Фото:Александр Авилов В конференц-зале отеля Райкин Plaza 15 и 16 ноября (начало в 10:00) пройдет международная научная конференция "Театр и театроведение в начале XXI века". Ведущие эксперты России и зарубежья обсудят проблемы сферы. Об этом сообщают в "Сатириконе". Среди спикеров – историк театра и шекспировед Алексей Бартошевич, доктор искусствоведения Дмитрий Трубочкин, а также педагоги из Школы-студии МХАТ Видмантас Силюнас и Ольга Егошина, худрук Греческого национального театра Стафис Ливафинос и сам Константин Райкин. Ньюсмейкер последних двух недель Константин Райкин сделал конференцию открытой для широкой аудитории. Ее слушателем может стать каждый. "Мы будем рады попытке консолидировать театральное сообщество для обсуждения состояния и перспектив современной театральной науки, привлечь как можно больше профессиональной молодежи к обсуждению современных проблем театра", – сообщили в "Сатириконе".

Casi: 1986 год.т ВВА им. Ю.А.Гагарина, сольный концерт.

Administrator: Отсюда Райкин: не хочу из театрального деятеля превращаться в борца за справедливость Художественный руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин рассказал «Газете.Ru», что причиной его разговора о цензуре не являются сложности с финансированием театра. «Мне не хотелось бы из театрального деятеля превращаться в борца за справедливость; я предпочитаю это делать средствами своей профессии. <...> Мне бывает иногда обидно, когда происходит некоторая подмена — сразу после моего высказывания пошли разговоры о том, что я затеял весь этот разговор из-за того, что у моего театра сложности с финансированием», — сказал он. Райкин отметил, что новости о том, что работа театра в следующем году под угрозой из-за недофинансирования, и цитаты из его речи появились одновременно. «Мне, наоборот, было очень невыгодно об этом говорить. Ведь когда ждут денег, стараются помалкивать в тряпочку. Многие люди, увы, не могут себе даже представить, что можно высказаться по совести. Мое высказывание – это вопрос моих убеждений, и только. Утверждать обратное – означает считать меня подловатым человеком», — сказал худрук «Сатирикона». Он отметил, что уже дважды высказался, в Общественной палате и на съезде СТД, и добавить по этому поводу ему больше нечего. Райкин в своем выступлении на форуме Союза театральных деятелей России заявил, что власть должна создавать условия для творчества, а не вмешиваться в искусство.

Casi: click here Константин Райкин: "Мне некогда отдыхать" 7 декабря в наш город приезжает человек-легенда В начале декабря наш город посетит художественный руководитель театра "Сатирикон", актер театра и кино, за плечами у которого около 70 театральных ролей, Константин Райкин. Кировчане увидят его удивительный моноспектакль-концерт "Самое любимое". Накануне приезда гениальный актер дал эксклюзивное интервью нашей газете. Отметим, что Райкин не очень любит общаться с журналистами, избегая преувеличений и искажения фактов. Однако наши опасения оказались напрасны: в общении Константин Аркадьевич оказался открытым и прекрасным собеседником. Константин Аркадьевич, скажите, что ждать кировскому зрителю от вашего выступления? О чем вы будете общаться со зрителем и как? — Сложно самому говорить о моноспектакле. Нужно просто прийти и увидеть. От того, что я скажу, что там будет, читателю не станет интереснее. Нужно все увидеть своими глазами. Этот моноспектакль я играю в разных городах по всему миру, в своем театре, по всей стране. Он меняется вместе со мной. Это спектакль моей жизни. Я меняюсь сам, и меняется его содержание. Делаю то, что мне на сегодняшний день интересно и что волнует меня. Я практикующий артист, я все время играю! Мой послужной список большой, в том числе он содержит внушительный классической репертуар. На своих моноспектаклях-концертах вы читаете стихи. В Кирове будете исполнять лирические произведения вятского поэта Николая Заболоцкого? — Я очень люблю Заболоцкого, считаю его одним из великих поэтов XX века. Читаю его на выступлениях по-разному: иногда больше, иногда чуть меньше. Я считаю, что Заболоцкий — это гордость нашей культуры. Одним словом, я очень люблю его творчество! Скажите, вы что-нибудь знаете о нашем городе? Вы у нас не бывали? — Как не был, был! Не раз. И кроме того, в нашем театре работает актер, родившийся в ваших краях — Тимофей Трибунцев. О Вятке я наслышан. Какой из сыгранных героев вам близок по духу? — Мне каждый герой близок по духу и далек одновременно. Я актер, играю хорошие и замечательные роли. Не могу что-то определенное выделить. Мне кажется, что это немного непрофессионально выделять что-то конкретное. Любая хорошая роль находит точки соприкосновения с ее исполнителем. Это, знаете, все равно, что про детей своих говорить, кого больше любишь. Не очень правильно. А какая из ролей далась сложнее? — Все! Каждая роль дается нелегко. Профессия актера очень трудная, крайне трудная. Я вообще в актерской среде не знаю тех, кому это дается легко. Если даже и находятся те, кто говорит, что игра дается без особых усилий, то мне этот артист становится неинтересен. Нет легких путей, понимаете. Если говорить о высоком результате, то речь идет и о большом кропотливом труде. Вы постоянно работаете. В одном из интервью вы признались, что вы засиживаетесь на работе до двух часов ночи. Вы когда-нибудь отдыхаете? — Я сплю ночью. Да, это для меня отдых. Мне некогда отдыхать. У меня как минимум четыре занятия: я преподаю, я ставлю, я играю, и я еще являюсь художественным руководителем театра. И когда я свободен от одной обязанности, то время уделяется другой. Поэтому в течение года, в основном, у меня нет выходных. И это уже происходит много-много лет. Нет суббот, воскресений, нет понедельников (понедельник — официальный выходной в театре, когда я не играю), но тогда я либо ставлю, либо преподаю. Может немного выходных выпасть на Новый год и есть официальный отпуск в августе. Скажите, вы строгий руководитель? — Думаю, что да. Но это не значит, что недобрый! Я добрый, но строгий. Какие качества цените в людях? - Ничего такого нового не скажу. Я ценю духовность, доброту, способность сострадать кому-то, я ценю великодушие, ценю волевые качества, способность преодолевать в себе, прежде всего, сложности, недостатки, свои ненужные желания. Человек — существо противоречивое, он часто желает противоположных вещей: хочет и здоровым быть, и курить в то же время, хочет похудеть, а сам ест по ночам. Тут важно понять свои главные желания и сделать выбор. Когда ты определился с направлением, то необходимо идти по выбранному пути. Тут нужно воспитать в себе волевые качества. Я уважаю людей, которые способны себя преодолеть, свои страхи, леность, пороки... Вся ваша жизнь актерская — это тоже своего рода преодоление, вы поэтому и выбрали актерскую стезю? — Нет, я выбрал эту сферу не из-за стремления что-либо преодолеть. Это то, с чем я потом столкнулся. Выбираешь то, что больше нравится, к чему тянешься, это происходит на интуитивном уровне. Тянет к сцене, в театр, хочется этим заниматься, хочется играть на сцене. Эти вещи не сразу осознаются. Позднее, безусловно, начинаешь все осмыслять, понимать, но это уже потом. К слову об интуиции. Каким вы видите будущее театра? Театрального искусства? — Я, знаете ли, не живу будущим, я живу настоящим. Как-то предсказывать что-то и предвидеть сложно, да и не нужно! Театр — это искусство, отражающее настоящее, отражающее то, что происходит здесь и сейчас с людьми, со страной. И это важно попытаться выразить и передать. Вы делаете других людей счастливыми. А сами вы счастливы? — Да, я счастлив. Кто-то от такого счастья просто умрет — нагрузки не выдержит. Но я занимаюсь любимым делом, и это прекрасно! Это дело всей моей жизни. Как думаете, вами сегодня гордился бы ваш папа? - Думаю, что да. Что вы можете пожелать молодому поколению? — Я не хотел бы что-то советовать и желать. То, что происходит сейчас в основном с молодежью, с моей точки зрения, непорядок! У меня есть большое серьезное убеждение и опасение. А в чем непорядок? — Растет бездуховное поколение. Ориентиры, которые заданы среди большинства молодых людей, весьма опасны. Растет бескрылое поколение, мало читающее, не знающее ничего про свою страну, не интересующееся книгами, малокультурное, почти неграмотное, особый интерес проявляющее, в большинстве, к материальным ценностям и вещам. Это наблюдается в подавляющем большинстве. Это поколение потенциальных предателей, готовых работать на того, кто им заплатит. Это нехорошие и опасные ориентиры для современной молодежи. Театр может поменять эти ориентиры? — Может. Театр — это одно из звеньев в огромной цепи. Дело здесь в образовании и культуре, которые, как мне кажется, нуждаются в серьезнейшей коррекции!

Kati: Константин Райкин стал «Человеком года» по версии ассоциации театральных критиков Райкин стал «Человеком года» по версии ассоциации театральных критиков (АТК), говорится в пресс-релизе, поступившем в «Газету.Ru». Члены АТК назвали Райкина «Человеком года» почти единодушно за смелость и бескомпромиссность в отстаивании свободы творчества. Поводом послужило его резонансное выступление на съезде Союза театральных деятелей. В номинации «Спектакль года» победу одержал «Князь» Константина Богомолова («Ленком»). Премьера постановки состоялась в апреле, а в декабре его сняли с репертуара. Ассоциация театральных критиков была основана в 2015 году, в нее входят около 150 профессионалов из разных городов России. В прошлом году «Человеком года» была признана художественный руководитель Театра.doc Елена Гремина, а «Спектаклем года» – «Три сестры» Тимофея Кулябина (театр «Красный факел», Новосибирск). отсюда

Александра: "Театральный роман". Документальный фильм о Романе Виктюке В фильме участвуют: Валентина Талызина, Александр Калягин, Константин Райкин, Людмила Максакова, Ефим Шифрин, Игорь Неведров, Дмитрий Бозин, Людмила Петрушевская.

Casi:

Casi: click here Константин Райкин прооперирован после травмы во время гастролей в Тобольске Художественный руководитель театра "Сатирикон" повредил ногу во время репетиции. Его доставили в местную больницу, где прошла операция Художественный руководитель театра "Сатирикон" Константин Райкин получил травму во время гастролей в Тобольске Тюменской области и был успешно прооперирован в местной больнице. Об этом сообщил корреспонденту ТАСС директор Тобольского драматического театра Евгений Пономарев "Константин Райкин получил травму во время гастролей в Тобольске. Он поскользнулся на ступеньках и повредил ногу, его сразу госпитализировали и провели все необходимые медицинские манипуляции", - сказал он. Он также уточнил, что, несмотря на травму, Райкин в среду вышел на сцену. "Он играет моноспектакль "Своим голосом", где не требуется много движений. Но все московские спектакли в январе отменены", - пояснил Пономарев. В пресс-службе администрации Тобольска пояснили ТАСС, что Константин Райкин повредил ногу во время репетиции. "Ему была сделана операция, он остался доволен врачами, после этого он выступил в моноспектакле, но отменил спектакль на январь, так как прихрамывает", - добавила собеседница агентства.

Александра:

Casi:

Casi:

Casi: Константин Райкин и Марина Неелова в спектакле Театра Современник "Двенадцатая ночь".

Administrator: От зрителя Друзья, он - гениален!!!! 2 часа стихов на одном дыхании (в конце я думала, что прошло не более 40мин.). Райкин, действительно, великий актер и человек. Как он общается с залом, а как он читает стихи... вчера звучал Самойлов, Мандельштам и, конечно же, Пушкин. Невозможно было оторвать глаз (и ушей) от одного человека на сцене, без декораций, музыки или еще чего-нибудь отвлекающего. Каждое произведение было прочитано от души, показано руками, жестами и эмоциями. В общем, если Вы еще не были, то срочно идите!!! #театррядомсдомом #талантрайкина #пойдуеще #хочуснимвсепосмотреть #гениальноерядом #ятеатральноеменьшинство @ Театр «Сатирикон» имени Аркадия Райкина

Kati: отсюда Константин Райкин представит в Саратове моноспектакль «Над балаганом небо» Константин Райкин вновь выступит в Саратове. Своё представление, называющееся «Над балаганом небо», он представит 26 января в Саратовском академическом театре оперы и балета. Константин Райкин посещает Саратов не впервые. Он проявил свой талант не только в актёрской деятельности, но и в режиссуре, и руководстве Государственным театром «Сатирикон». Известный артист стал лауреатом Государственных премий России, его четыре раза номинировали на премию «Золотая маска» и многие другие театральные награды. В своём моноспектакле Райкин будет читать стихотворения известных поэтов, которые были созвучны с самыми значимыми событиями его жизни. Близкими по духу ему оказались произведения Пушкина, Мандельштама, Заболоцкого, Самойлова, Рубцова, Лопе де Вега.

Administrator: Отсюда КОНСТАНТИН РАЙКИН ИЗМЕНИЛ СВОЙ СПЕКТАКЛЬ «ЧУВСТВУЮ ВОЛНУ ИНТЕРЕСА К НАСТОЯЩЕЙ ПОЭЗИИ» – Когда-то папа сказал мне: «Всегда читай стихи. Делай это независимо от того, кто твоя публика. Это поможет им глубже понять тебя и смотреть на жизнь многослойней», – говорит Константин Райкин. Поэзия составляет основу его моноспектакля-концерта «Своим голосом», премьера которого состоялась в «Сатириконе» пять лет назад. Однако 31 января нынешнего года зрители увидят полностью обновленную постановку. Об этом «Театралу» сообщили в администрации «Сатирикона». Здесь по-прежнему звучат стихи любимых поэтов Райкина – Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Александра Пушкина, – однако не те, которые актер исполнял изначально. – То, что я делаю в этом спектакле, похоже на меня самого. Я и сам состою из разных жанров. Поэзия, особенно высокая поэзия, – это ведь особое состояние души, – говорит Константин Аркадьевич. – Для меня чтение стихов со сцены – это те же роли, те же монологи. Они подчиняются тем же законам сценического существования, что и любая драматическая роль. Сейчас я чувствую волну интереса к настоящей поэзии. Людям недостает какого-то витамина в их духовной пище. Каких-то хороших фраз, красивой речи… Пушкина прочесть – бацилл меньше в воздухе останется. Он, как колокольный звон…

Administrator: Отсюда Константин Райкин: с возрастом у актера не истекает срок годности Константин Райкин — сын своего отца, кажется, не мог не выйти на сцену. Однако сам он себя видел далеко от театральных кулис — в науке, и даже готовился поступить на биофак. Можно считать, что спонтанное решение выступить перед приемной комиссией «Щуки» стало судьбоносным, потому что мы, зрители, получили совершенно уникального и талантливого кино- и театрального актера, а впоследствии, и художественного руководителя Московского театра «Сатирикон». Констатин же растворился в профессии, влюбился в нее безоглядно и навсегда, перестав мыслить себя отдельно от театра, который стал для него целым смыслом жизни. В конце февраля Константин Райкин приедет в Ригу со своим поэтическим моноспекталем -- «высокая поэзия, пропущенная через сердце». А мне удалось побеседовать с ним всего полчаса. Но это стали совершенно незабываемые тридцать минут - мой герой поразил меня своей искренностью, честностью, глубиной и какой-то человеческой добротой. Евгения Шафранек Люблю театр! Моя жизнь имеет смысл только потому, что я работаю в этом странном доме. Мне и здоровье нужно-то только для этого. Я счастливый, потому что занимаюсь любимым делом! Чувствую и легко распознаю лесть и фальшью меня не проведешь. Более того, я могу допустить некоторое ее количество. Главное, отдавать себе отчет в том, что это все-таки лесть. Люблю комфорт, но я совершенно спокойно могу без него прожить. Я не чувствую свою звездность, никогда не ощущал ее и даже не очень понимаю, что это такое. Раньше на улице узнавали больше, сейчас многие меня не знают, но я по этому поводу не переживаю и не досадую. Я уже очень сильно взрослый, и есть вещи гораздо более важные, гораздо более интересные в работе и творчестве, чем слава. И популярность не может быть ни смыслом, ни целью, ни чем-то таким, на что ты тратишь свое время будучи взрослым человеком. Хотя взрослость — понятие очень относительное. Мне кажется, что люди, которые находятся состоянии влюбленности, прекрасны, но неплохо бы им поскорее поссориться! (Смеется) Потому что именно в ссоре люди не стесняются быть такими, какие они есть на самом деле, а это очень важно! Если человек порядочный, добрый, настоящий, он и в ссоре порядочный, добрый и настоящий, даже когда злой. А подлец окажется подлецом. И чем быстрее это проявится, тем лучше! Очень важно, чтобы человек, который занимается искусством сохранял бы какой-то детский, непосредственный чистый взгляд на жизнь, не утрачивал бы способности удивляться, потрясаться и быть учеником при всех своих профессорских регалиях и званиях. И это качество всегда, во все времена было необходимо человеку, который занимается искусством. С возрастом у актера не заканчивается срок годности, но работа в театре требует колоссальных физических сил и затрат энергии, поэтому театр все-таки - дело молодых. Хотя есть, конечно, и старые мастера, которые что-то делают поразительно. Но то, что круг возможностей сужается — это точно. Я не разделяю время на современность и какое-то «наше время», и очень не люблю тех, кто так делает. Совершенно не хочу возвращаться назад, хотя понимаю, что сейчас мои возможности в силу возраста сужаются, а какие-то уже сузились. Но взамен этого приходит что-то другое — мастерство и понимание. Я ведь занимаюсь не только актерством, но педагогикой, режиссурой, руковожу театром — это все серьезные вещи, которые требуют огромного опыта. И вот ими можно заниматься почти до самого конца, но при этом становиться все лучше и лучше. Люди меняются и молодежь меняется! И было бы плохо, если бы этого не происходило. Они ведь меняются в разные стороны. Но то, что средний уровень образованности стал ниже, а точнее, уровень необразованности уже зашкаливает и перешел уже какие-то санитарные нормы — факт. А сейчас я сам себя остановлю, потому что Латвия, при всей родственности, родности и близости моему сердцу, все-таки другая страна, поэтому мне не хочется проблемы своей страны выносить из нашей огромной избы. Я здесь, в моей родной стране, веду достаточно сложную жизнь, потому что я высказываюсь достаточно откровенно, но вы не имеете к этому, слава Богу, никакого отношения. А я терплю и потерплю еще немало. Искусство пытается проникнуть во все утолщающуюся защитную броню современного человека. Броня совершенно закономерно укрепляется, потому что эта лавина чудовищной информации, которая ежеминутно обрушивается на нас, способна убить или свести с ума. Мы защищаемся и адаптируемся к такому колоссальному количеству ужасного или прекрасного, которое раньше бы человека потрясло, а теперь - нет. Но с помощью искусства можно опять ощутить вкус к жизни — испытать ужасание от уродства, восторг перед красотой, и это главная его цель. Человеку свойственно ко всему привыкать - и к плохому, и к хорошему. И современное искусство ищет новые формы и способы, чтобы проникнуть под толстую кожу зрителя. Но это не искусство становится безнравственным, а способы становятся все более и более изощренными. И сегодня искусство стало все более откровенным, все более агрессивным, оно часто пользуется шоком, как способом воздействия на зрителя. Именно поэтому оно приближается к каким-то жизненным буквальностям, оно стало более физиологичным, эротические сцены стали более откровенными, сцены насилия стали более жестокими, речь персонажей приближается все более к грубой человеческой речи, более брутальной, маргинальной, в которой много мата. Мат сегодня - характернейшая особенность народной речи любого социального слоя. И я сейчас давлю на общую мозоль. Достаточно в афише поставить ограничение по возрасту или предупреждение, чтобы каждый сам принял решение, смотреть или не смотреть. Есть ведь и документальный театр, где речь взята из жизни, не говоря уже о документальном кино! Как вот снимать кино про жизнь солдат в армии, когда там вся жизнь армии на мате? На всех этих четырех запрещенных словах держится вся наша боеспособность. Нет этих слов — нет и армии. Да и не только армии, но и русской речи. Вообще, очень непростое это явление, которое может быть не только плохим, но иногда ведь и хорошим, очень остроумным, талантливым. Больше плохим, конечно, чем хорошим, но кто сказал, что на сцене или на экране должно быть показано только хорошее? А почему плохое не должно быть показано? В самых замечательных, прекрасных, очень сердечных и даже божественных и светлых пьесах может использоваться мат. И запретить его — это как борьба с зеркалами - неча на зеркало пенять, коли рожа крива.

Casi: click here Константин Райкин прочитал в Тольятти стихи о похищении царя Александра Первого инопланетянами На сцене Тольяттинской филармонии с премьерным моноспектаклем "Над балаганом небо" выступил король гротеска и руководитель театра "Сатирикон" народный артист России Константин Райкин. В основе моноспектакля - одноименная книга русского советского поэта Давида Самойлова, которая вышла в 2015 году в издательстве "Текст". "Я возглашаю здесь, Что радость мне желанна. И что искусство - смесь Небес и балагана!" - писал он. Поэзия Давида Самойлова составила первую и основную часть спектакля. Также в этот вечер прозвучали стихи Заболоцкого, Пушкина, Рубцова, Мандельштама и Лопе де Вега. Появившись из-за кулис, слегка прихрамывая по причине своей недавней травмы в Тобольске, Константин Райкин пошутил, что, несмотря на внешнее сходство с этаким доном Корлеоне, в душе он молодой и подвижный, в чем зал, конечно, убедился в процессе спектакля. И пусть телесный низ артиста был скован временным недугом, зато телесный верх блистал во всей красе. "То, что я делаю в этом спектакле, похоже на меня самого. Я и сам состою из разных жанров. Поэзия, особенно высокая поэзия, — это ведь особое состояние души… Для меня чтение стихов со сцены - это те же роли, те же монологи. Они подчиняются тем же законам сценического существования, что и любая драматическая роль. Сейчас я чувствую волну интереса к настоящей поэзии", - рассказал Константин Райкин в одном из недавних интервью. Яркое запоминающееся прочтение артистом пиршественных стихов Давида Самойлова из поэмы "Цыгановы" и анекдотичная версия русской истории о якобы похищении царя Александра Первого инопланетянами в бурлескной поэме "Струфиан" надолго останутся в памяти тольяттинцев. В завершающей части моноспектакля под сводами филармонии зритель услышал бессмертные творения "Некрасивая девочка", "Городок" Заболоцкого, "Ленинград" Мандельштама и стихи одного из трех лучших драматургов мира, по мнению Константина Райкина, - Лопе де Вега. В финале прозвучали отрывки из "Евгения Онегина". Перемежая чтение стихов с прозаическими историко-философскими отступлениями и рассуждениями о роли поэта и художника в социуме, Константин Аркадьевич заметил, что всем нам надо быть более терпимыми к художнику и друг к другу. С этим было трудно не согласиться, и в благодарность за артистизм, гуманизм и мужество публика долго хлопала артисту.

Casi:

Administrator: Отсюда Константин Райкин признал Россию «некрофильским государством» Режиссер считает, что мертвых в стране почитают больше, чем живых Режиссер и народный артист России Константин Райкин в ходе выступления в Филармонии имени Шостаковича с моноспектаклем «Над балаганом небо...» дал нелицеприятную характеристику России. По его словам, в настоящее время страна представляет собой «некрофильское государство». «У нас некрофильское государство, оно любит мертвых больше, чем живых. Потом их именами называем улицы, площади, станции метро, а до этого убиваем», - заявил худрук театра «Сатирикон». Также Райкин выразил сожаление из-за того, что, по его словам, в российском обществе нет «нравственной прививки», передает «Росбалт». Отметим, что осенью прошлого года Райкин резко раскритиковал сложившуюся в стране ситуацию, обвинив власти страны в нападках на искусство и цензуру. В свою очередь оппоненты режиссера неоднократно намекали, что его выпад по времени совпал с озвученной им ранее жалобой на нехватку финансирования «Сатирикона» со стороны государства. В конце октября СМИ сообщали, что министр культуры РФ Владимир Мединский извинился перед Райкиным за резкие высказывания своих подчиненных, а также якобы пообещал выделить театру дополнительные средства.

Administrator: Отсюда Константин Райкин покажет новую версию моноспектакля "Своим голосом" Читать два часа стихи, стоя в одиночестве на сцене. Завораживать зал серьезной поэзией. Так могут немногие. Так может Константин Райкин. В 2017 году Константин Аркадьевич обновил моноспектакль-концерт "Своим голосом" в театре "Сатирикон". Теперь на протяжении нескольких часов со сцены звучат стихи Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега, Александра Пушкина. Произведения известные и не очень, восторженные и грустные, серьезные и шутливые Райкин перемежает короткими рассказами о судьбах поэтов, делится со зрителями мыслями и впечатлениями о стихах. Зал погружается в полную тишину, нарушаемую лишь бурными аплодисментами и иногда всхлипываниями - многие произведения в исполнении актера пробирают до слез. Удивительно легко Райкин овладевает аудиторией, где много и молодежи, и людей постарше. Два часа пролетают незаметно, а зрители выходят со спектакля чуточку другими. Стихи в таком исполнении не могут оставить равнодушными никого. "То, что я делаю в этом спектакле, похоже на меня самого. Я и сам состою из разных жанров, - подчеркивает Райкин. - Поэзия, особенно высокая поэзия, - это ведь особое состояние души… Для меня чтение стихов со сцены - это те же роли, те же монологи. Они подчиняются тем же законам сценического существования, что и любая драматическая роль. Сейчас я чувствую волну интереса к настоящей поэзии. Людям недостает какого-то витамина в их духовной пище. Каких-то хороших фраз, красивой речи… Пушкина прочесть - бацилл меньше в воздухе останется. Он, как колокольный звон… Когда-то папа сказал мне: "Всегда читай стихи. Делай это независимо от того, кто твоя публика. Это поможет им глубже понять тебя и смотреть на жизнь многослойней". Спектакль можно увидеть 7 и 8 февраля на сцене "Планеты КВН".

Administrator: Отсюда «ИНТЕРЕС К СВОЕЙ НОГЕ Я ГОТОВ ПОМЕНЯТЬ НА ИНТЕРЕС К ЛЮБОЙ ПРЕМЬЕРЕ МОЕГО ТЕАТРА» Во время поэтического моноспектакля «Своим голосом», новая версия которого вышла в «Сатириконе», Константин Райкин сказал зрителям о наболевшем (спектакль состоялся в среду 8 февраля). Его прямую речь приводит «Комсомольская правда». – Понимаете, у нас нет отношения к прошлому. Поэтому ужасные, страшные ошибки и преступления могут повториться. Это очень тревожно. Мои «скандальные слова», сказанные с трибуны вызвали гораздо больший интерес, чем то, что я делаю в своей профессии. Хотя я высказался один раз (о цензуре в искусстве – «Т») и в этом не раскаиваюсь. Если ты делаешь что-то позитивное – это понятно и скучно журналистам. Но если вдруг что-то, что вышло за рамки… А еще лучше облажаешься на сцене, это обязательно вызовет интерес. О том, что я ногу повредил, написали ВСЕ. Интерес к своей ноге я готов поменять на интерес к любой премьере моего театра! Как вы думаете: какой подарок может сделать артист журналистам? Ну самый большой?.. Умереть! Никакая премьера не может переплюнуть новость о его смерти. Я был на прощании с Юрой Тараторкиным. Такое было скопище камер… Вряд ли премьера его спектакля заинтересовала журналистов больше, чем его похороны. Здоровье, доброта, жизнь почему-то нас интересует меньше, чем смерть, скандал, преступление. Такой в нас побеждающий цинизм. Иногда начинает казаться, что политика – это и есть жизнь. И все в нашей жизни зависит от цены на нефть и на доллары. Но это заблуждение. Очень важно уметь радоваться. Не помню кто сказал: счастье – это не станция назначения, это способ путешествия. А мой папа, Аркадий Исаакович Райкин, мне говорил: «Всегда читай стихи. Делай это независимо от того, кто твоя публика. Это поможет им глубже понять тебя и смотреть на жизнь многослойней». По-моему, стихи лечат. Так что сегодня я в роли вашего хромого лекаря. Напомним, спектакль «Своим голосом», основанный на любимых стихах Константина Райкина, увидел свет пять лет назад. С начала нынешнего года актер играет полностью обновленный вариант. Здесь по-прежнему звучат стихи его любимых поэтов – Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Александра Пушкина, – однако не только те, которые актер исполнял изначально. – Для меня чтение стихов со сцены – это те же роли, те же монологи, – говорит Константин Райкин. – Они подчиняются тем же законам сценического существования, что и любая драматическая роль.

Administrator: Отсюда (ЕСТЬ ВИДЕО) В Красноярске 13 января в театре оперы и балета прошел концерт Константина Райкина. В наш город народный артист России, художественный руководитель московского театра «Сатирикон» приехал с моноспектаклем. После выступления Константин Аркадьевич дал Новостям ТВК эксклюзивное интервью. Народный артист России назвал Красноярск «очень серьезным культурным центром, в котором много театральных, испытывающих потребность в духовной пище людей». Также Константин Аркадьевич рассказал, почему многие люди считают, что существуют табуированные темы, о которых со сцены говорить нельзя. В частности речь шла о спектакле Сатирикона «Все оттенки голубого» – на него обрушилась критика депутата Виталия Милонова. Он счел, что в постановке нарушен закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди детей. «Мне таких людей немножечко жалко. Потому что нет запретных тем. Чем эта тема хуже какой-нибудь другой? Кто-то относится вот так, но, во-первых, перед критикой надо посмотреть. Потому что, "я не видел, но осуждаю" – нецивилизованная, троглодитская позиция. Если ты не видел – все, ты лишаешься права слова. Вообще. Если ты не видел "Матильды" – молчи, пока не увидишь. Что это за возвращение к этим позорным временам? Кто-то говорит: "Я не видел и смотреть не буду". Ну, не будешь – молчи. Вот и все. Новое искусство, новые высказывания всегда кого-то будут возмущать. Возмущает и то, что потом становится классикой. Классика обязательно кого-то возмущала. Эйфелева башня, которая стала символом Парижа, тоже возмущала. Что же мы на те же грабли наступаем? Надо немного хотя бы историю знать. Нельзя просто слезть с дерева. Надо что-то изучать и знать», – отметил народный артист России Константин Райкин.

Administrator: Отсюда Константин Райкин представит в Риге поэтический моноспектакль 22 февраля в рижском Доме конгрессов выступит народный артист России, художественный руководитель московского театра "Сатирикон" Константин Райкин. Театральный мэтр представит поклонникам свой новый проект – пронзительный поэтический моноспектакль "Над балаганом небо…". Название спектакля одноименно сборнику произведений русского поэта ХХ века Давида Самойлова, чьи стихи, наряду с поэзией Осипа Мандельштама, Лопе де Вега, Александра Пушкина, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова прозвучат в исполнении Константина Райкина. Артист читает их со сцены, пропустив через себя и превратив в монологи и небольшие миниатюры. В постановке звучит музыка Нино Рота из фильма Ф.Феллини "Ночи Кабирии". "То, что я делаю в этом спектакле, похоже на меня самого, - рассказывает Константин Райкин. - Я и сам состою из разных жанров. Поэзия, особенно высокая, - это ведь особое состояние души. Для меня чтение стихов со сцены – это те же роли, те же монологи. Они подчиняются тем же законам сценического существования, что и любая драматическая роль. Сейчас я чувствую волну интереса к настоящей поэзии. Людям недостает какого-то витамина в их духовной пище, каких-то хороших фраз, красивой речи. Когда-то папа сказал мне: "Всегда читай стихи. Делай это независимо от того, кто твоя публика. Это поможет им глубже понять тебя и смотреть на жизнь многослойней".

Administrator: Отсюда Константин Райкин в Тамбове назвал свой концерт "духовной поликлиникой" "Мы не выносим уроков из ошибок прошлого",- так Константин Райкин высказался о современной действительности на концерте в Тамбове. Два часа без антракта, без декораций, музыкального сопровождения, только живое, авторское чтение стихов лучших поэтов планеты, такое емкое определение творцам дал Райкин. Давид Самойлов, Николай Рубцов, Николай Заболоцкий, Осип Мандельштам и Александр Пушкин. Именно в такой последовательности звучали стихи поэтов, которые при жизни подвергались гонениям общества и получили признание в большинстве своем исключительно после смерти. Эта мысль красной нитью проходит во время исполнения новой программы «Над балаганом небо», именно ее интерпретация на концерте в Санкт-Петербурге, когда артист, говоря о судьбах великих поэтов, назвал Россию "некрофильским государством", так охотно была подвачена СМИ и навлекла волну осуждения на Райкина. В Тамбове это определение уже не звучало, зато звучал тот же вопрос— почему репрессии, ссылки и осуждение непохожих на большинство, талантливых и самобытных людей остаются в нашей действительности. Но все размышления о действительности растворялись в стихах, которые, практически без перерыва, читал Константин Райкин. Вот он делает шаг назад от микрофона, свет немного гаснет и тут же шаг вперед, обратно в яркий луч света, чтобы воспевать вместе с Самойловым вкус к жизни, улыбаться и грустить с Рубцовым, а с Мандельштамом говорить о любви. Черно-белый фрак, темная сцена, только богатая мимика, игра голоса и интонаций — Райкин на два часа погружает зрителей в мир поэзии, а они благодарно аплодируют, сначала робко, а потом уверенно кричат "браво" и, наконец, получают оценку мастера. "Вы отличные зрители, я даю вам сложную программу, а вы так хорошо на нее реагируете", - говорит Райкин. А еще говорит о том, что театр по статистике посещают, даже один раз в жизни, не более 10 процентов населения любого города мира, а ведь это основной вид искусства. И каждый сидящий в зале ощущает себя в этот момент в числе избранных, тем, кому доступно богатство радоваться и сопереживать происходящему на сцене. "Я часто читаю стихи вслух, просто для себя, - рассказывает публике Райкин, - ведь стихи созданы для того, чтобы их проговаривали". Актер сравнивает действие стихов на человека со святой водой, которая, и это научно доказано, в праздник Крещения становится особенной, "структурированной". "Вот так и стихи делают меня "структурированным", когда я их читаю, и вас тоже, тех, кто стихи слушает. Получается, наш концерт можно назвать духовной поликлиникой", - Райкин заставляет зрителей снова улыбаться своим сравнениям. Два часа пролетают как двадцать минут. Вот уже Константин Райкин объявляет, что последним будет читать Пушкина, которого называет величайшим поэтом планеты. Диалог Фауста и Мефистофеля в исполнении артиста заставляет всех заглянуть внутрь себя и еще раз подумать о смысле жизни. И напоследок Райкин делает комплимент всем сидящим в зале, а среди зрителей большинство уже убеленных сединами: "Молодость приходит с годами". И вот тамбовчане благодарно смеются, а когда включают свет, видно, как блестят их глаза и улыбка не хочет уходить с лица. И понимаешь, духовная поликлиника иногда лучше, чем настоящая. фото: Анна Мартынова

Casi: click here Константин Райкин в Туле: «Выпускники школ только что слезли с дерева» Народный артист России и студенты его Высшей школы сценических искусств выступили в доме культуры «Ясная Поляна» в минувшую субботу, 18 февраля. В спектакле «Про животных и людей» перед зрителями предстали ламы, лори, черепахи, верблюды — «животные» в актёрском исполнении студентов второго курса ВШСИ. Словно в перевёрнутом калейдоскопе их сменили «люди» и не менее смешные, трогательные, ностальгически-пронзительные наблюдения за ними. Вторая часть спектакля состояла из пародий. Зрителям продемонстрировал музыкальные наблюдения за Гариком Сукачевым, Димой Биланом, Леонидом Утесовым, группой «Король и Шут» и другими. Сам К. Райкин представил в Ясной Поляне поэтический моноспектакль «Над балаганом — небо!». По словам артист, это высокая поэзия, пропущенная через сердце. После спектакля Константин Аркадьевич пообщался с тульскими журналистами и сказал о Ясной Поляне: — Это такое место, которое само выбирает, кого ему подпитывать. Мне кажется, Ясная Поляна меня выбрала: наверное, я это заслужил. То, как люди ходят по музею Толстого, весьма показательно, и я собираюсь внимательно наблюдать за своими учениками, которым предстоит побывать в доме великого писателя. Для меня это очень важно: ведь есть целая наука о восприятии. С одним своим курсом после одной из экскурсий я поссорился. Выпускники школ и раньше в большинстве своем были темными, а про сегодняшних могу сказать: они только что слезли с дерева — я не просто так говорю, поверьте, при том, что это — замечательные ребята. А институт для них — социальный, интеллектуальный и духовный лифт, и за четыре года учебы они разительно меняются. Я заставляю их каждую неделю писать сочинения: описывать свои впечатления. Сначала они это делают так косноязычно, ведь весь их лексикон состоит из мата с междометиями. Но без сочинения они не допускаются к занятиям, поэтому пишут, коряво, вымученно, а потом втягиваются, привыкают… Полную версию интервью с народным артистов РФ К. А. Райкиным читайте в «Молодом коммунаре» в среду, 22 февраля.

Administrator: Отсюда Константин Райкин: Сцена — кузница мастерства, а экран — кузница денег Народный артист России Константин Райкин и студенты его Высшей школы сценических искусств выступили в доме культуры «Ясная Поляна». В спектакле «Про животных и людей» перед зрителями предстали ламы, лори, черепахи, верблюды — «животные» в актёрском исполнении студентов второго курса ВШСИ. Затем их сменили смешные, трогательные и пронзительные «люди». Вторая часть студенческого представления состояла из музыкальных пародий. Зрителям продемонстрировали музыкальные наблюдения за Гариком Сукачевым, Димой Биланом, Леонидом Утесовым, группой «Король и Шут» и другими. Сам К. Райкин представил в Ясной Поляне поэтический моноспектакль «Над балаганом — небо!». По словам артиста, это высокая поэзия, пропущенная через сердце. После спектакля Константин Аркадьевич пообщался с тульскими журналистами. Не служба, а служение — Ясная Поляна — это такое место, которое само выбирает, кого ему подпитывать. Мне кажется, Ясная Поляна меня выбрала. Наверное, я это заслужил. То, как люди ходят по музею Толстого, весьма показательно, и я собираюсь внимательно наблюдать за своими учениками, которым предстоит побывать в доме великого писателя. Для меня это очень важно: ведь есть целая наука о восприятии. С одним своим курсом после такой экскурсии я поссорился. Мне не понравилось, как они её восприняли. — Охарактеризуйте уровень подготовки студентов в ВШСИ. — Выпускники школ и раньше в большинстве своём были тёмными, а про сегодняшних могу сказать: они только что слезли с дерева. Я не просто так говорю, поверьте, при том, что это — замечательные ребята. А институт для них — социальный, интеллектуальный и духовный лифт, и за четыре года учёбы они разительно меняются. Я заставляю их каждую неделю писать сочинения: описывать свои впечатления. Сначала они это делают косноязычно, ведь весь их лексикон состоит из мата с междометиями. Но без сочинения они не допускаются к занятиям, поэтому пишут — коряво, вымученно, а потом втягиваются, привыкают. А я добиваюсь, чтобы после окончания ВШСИ мои ученики не службой бы занимались, но — служением, что удаётся, хотя и не всем. И посещение Ясной Поляны, особого места, словно освященного пребыванием здесь гения Толстого, им полезно. — Вы сам посещаете не только Ясную, но и Поленово… — Моё знакомство с Наталией Николаевной Грамолиной — одно из счастливых приобретений в жизни, во втором её акте, как говорят. И я открыл для себя эту усадьбу, и теперь люблю про неё рассказывать: есть у меня целые легенды про Поленово. Мои студенты там уже выступали, и есть договоренность, что ещё приедем и привезём новую программу. — Вы строгий педагог? — Конечно! Я же их для себя готовлю, хотя всё может быть: кто-то выберет другой театр или кого-то я выгоню, увидев, что это человек другой группы крови. Конечно, это сразу не поймёшь, даже после пяти туров, которые проходят абитуриенты в Высшей школе сценических искусств. Бедняги, это — такой марафон! Но эта работа требует, как я понимаю, определённых человеческих качеств. Хотя почти все, кого я выгоняю, устраиваются в другой театральный вуз и становятся потом известными артистами, которые успешно снимаются в кино, в сериалах. Главное в жизни — театр — Но у вас главный акцент делается на театр? — На театр! Это вообще единственное место работы для артиста, и киноактёр должен иметь порт приписки в театре обязательно. Потому что кино — потребительский вид искусства по отношению к нашей профессии. Ты там ничему не научаешься, там лишь потребляют то, что ты уже имеешь, и времени для поиска нет. А вот сцена — это кузница мастерства, тогда как экран — кузница денег и славы. Я очень трезво всё оцениваю, понимая, что и как происходит, и не считаю кино или телевидение враждебными видами. — Что сейчас происходит в «Сатириконе»? — Мы репетируем очень любопытную американскую пьесу Кристофера Дюранга — про заокеанскую семью, где родители (которых нет на сцене) проделали со своими детьми любопытный эксперимент: назвали их всех русскими, «чеховскими» именами. Поскольку предки — учителя, и занимались в самодеятельном театре, ставя пьесы Антона Павловича. Пьеса называется «Ваня, и Соня, и Маша, и гвоздь». Там есть ситуации, напоминающие «Чайку», «Вишнёвый сад», там чеховские цитаты — вот такая любопытная история, не знаю, что у нас получится… И тут главная сложность: у нас же ремонт, а мы гастролируем, меняем адреса, и эта история длится уже два сезона. Но публика всё равно приходит — есть потребность в театре. И я радуюсь этим людям, это главная составляющая в том, что меня вдохновляет,— театральные зрители. — А вы от кино совсем уже отошли? Ведь большинство зрителей знает вас именно по киноролям. — Главным в моей жизни всегда был и остается театр. Но в молодости было интересно попробовать себя в другом жанре, и, естественно, увлекался, особенно когда встречался с хорошим режиссёром, талантливыми коллегами. Но слава, известность не могут быть целями даже для молодого и ещё инфантильного человека, если он хочет серьёзной работы. Я как-то приезжал в Ярославский театральный институт на вступительные экзамены, и там журналистка провела опрос абитуриентов, всем задавая один и тот же вопрос: «Почему вы хотите быть артистом?» И все как один ответили: «Потому, что хотим быть знаменитыми и богатыми». И тогда она спросила у меня, что с ними делать. Я ответил: «Однозначно — не брать!» Если нет лицедейства, в театр допускать нельзя. Вот что такое — «жизнь удалась»! — Как вы проводите отпуск? — Обычно он приходится на август, я еду в Италию, как правило — в Венецию, у меня личные отношения с этим городом. — Ну конечно, ведь приключения Труффальдино происходили в Венеции… — Не поэтому. Во время работы над фильмом мы никуда не выезжали, все снималось в России. Но вообще, я с института играл итальянцев: поскольку я — еврей, а в те времена с такой неявно ближневосточной, но и не с конопляной славянской внешностью я мог изобразить только жителей Адриатики — это был единственный путь советского артиста. Поскольку евреев играли русские — к примеру, Михаил Александрович Ульянов прекрасно сыграл Тевье-молочника. Но Италия меня влечет, поскольку это очень театральная страна, а Венеция — это город искусства, в котором постоянно происходят творческие процессы. Из-за него у меня вышло несколько спектаклей: этот город что-то подсказал, недаром я говорю, что у нас личные отношения — тут я точно знаю, что Венеция меня выбрала, и это взаимная тяга. Ещё езжу в Карловы Вары, подлечиваюсь, пью водичку. Раньше это был русский город, теперь он — другой, немецкий и всё такое… Вообще, я люблю возвращаться в прежние места, перечитывать знакомые книги. А моя жена любит новые впечатления, встречи и, проклиная всё на свете, едет со мной вновь в надоевшую ей Венецию. — Со сцены вы сказали, что молоды душой. И вы прекрасно выглядите: в чём секрет? — Я абсолютно не понимаю, в чём тут дело, и никаких советов по этому поводу давать не могу. Можно пафосно восклицать: «Надо любить своё дело!» Но ведь есть и те, кто любит своё дело и выглядит, как рухлядь — и что? … Наверное, генотип. Кроме папы, который всю жизнь боролся с сердечным недугом, у меня в роду все были очень здоровые люди: мой прадед умер в 96 лет, упав со стола, на котором он танцевал на чьей-то свадьбе. Это называется: жизнь удалась! — Что вы пожелаете поклонникам? — Я сегодня во время спектакля говорил, что самые тяжёлые времена изобилуют поводами для счастья. Но счастье — это не станция назначения, а способ, чтобы путешествовать. И умение быть счастливыми — в нас самих, что очень важно!

Administrator: Отсюда Константин Райкин пообщался с «лучшей частью тамбовчан» Такой вывод народный артист России, руководитель «Сатирикона», лауреат «Золотой маски», а также множества других театральных премий Константин Райкин сделал, исходя из того факта, что по статистике театры посещает всего десять процентов населения любого города. Так что пришедшим на его моноспектакль «Над балаганом небо» в Тамбовский драматический театр он был искренне благодарен. Хотя в данном случае спектаклем назвать выступление мэтра можно было бы лишь относительно. На пустой темной сцене без всяких декораций только артист наедине с микрофоном и притихшим залом. Свет единственного прожектора выхватывает из темноты лишь маленький кружок пространства, откуда артист общается с залом через стихи любимых поэтов. Просто стихи, но два с лишним часа пролетают на одном дыхании с веком, который для этих поэтов оказался так жесток. Давид Самойлов, Николай Заболоцкий, Осип Мандельштам, Николай Рубцов — по мнению Константина Райкина, они несли свой крест в назидание нам, но мы до сих пор не повинились перед ними. Есть такая странная особенность в России — все незаурядные поэты имели не лучшие отношения с властью, особенно с советской. А мы, как считает мэтр, до сих пор не обрели потребность в человеческой свободе, на чей алтарь эти поэты положили свои жизни. Константин Райкин составил свой моноспектакль из разных стихов. Разных по настроению и содержанию. Но через них зрители открывали жизнь этих поэтов с совершенно неожиданных сторон. Не надо учить биографии - эти биографии в творчестве. А к пониманию творчества можно прийти, только обратившись к стихам. Как признался Константин Райкин, он не может не читать стихи, и часто это делает вслух сам для себя. А читать для зрителей, особенно для таких искренних и все понимающих — особое счастье. Потому что когда читаешь стихи ты становишься лучше. Это как молитва, которой ты не просто веришь, а которую чувствуешь. После каждого стихотворения артист на секунду выходил из круга света, а затем снова возвращался, глядя в темноту. Когда прожектор из зала направлен на тебя, ты не видишь зрителей, не видишь их лиц, но в этот вечер знаменитый актер чувствовал дыхание зала и ловил его невидимые эмоции. Они совпали, и получилась гармония. Та самая, без которой не бывает настоящего большого театра. Принимая аплодисменты, Константин Райкин пожелал всем счастья. При этом напомнив, что счастье — это не станция назначения, а бесконечный путь...

Administrator:

Administrator: Отсюда В Риге выступил Константин Райкин 22 февраля на сцене Дома Конгрессов с поэтическим моноспектаклем «Над балаганом небо…» выступил Константин Райкин. Константин Райкин - художественный руководитель Государственного театра «Сатирикон» им Аркадия Райкина, народный артист России и лауреат Государственных премий РФ. Поэтический моноспектакль «Над балаганом небо…» — это высокая поэзия, пропущенная через сердце. «То, что я делаю в этом спектакле, похоже на меня самого. Я и сам состою из разных жанров. Для меня чтение стихов со сцены – это те же роли, те же монологи. Они подчиняются тем же законам сценического существования, что и любая драматическая роль. Людям недостает какого-то витамина в их духовной пище. Каких-то хороших фраз, красивой речи… Пушкина прочесть – бацилл меньше в воздухе останется. Он, как колокольный звон…Когда-то папа сказал мне: «Всегда читай стихи. Делай это независимо от того, кто твоя публика. Это поможет им глубже понять тебя и смотреть на жизнь многослойней». Народный артист СССР Богдан Ступка, безвременно ушедший из жизни в 2012 году, незадолго до смерти был на этом концерте К.А. Райкина и по окончанию сказал: «Никто в мире так не читает стихи как Константин Райкин». Звучала музыка Нино Рота из фильма Ф. Феллини «Ночи Кабирии» под которую Константин Аркадьевич Райкин читал стихи любимых поэтов — Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега и Александра Сергеевича Пушкина.

Administrator: Отсюда В Риге выступил Константин Райкин 22 февраля на сцене Дома Конгрессов с поэтическим моноспектаклем «Над балаганом небо…» выступил Константин Райкин. Константин Райкин - художественный руководитель Государственного театра «Сатирикон» им Аркадия Райкина, народный артист России и лауреат Государственных премий РФ. Поэтический моноспектакль «Над балаганом небо…» — это высокая поэзия, пропущенная через сердце. «То, что я делаю в этом спектакле, похоже на меня самого. Я и сам состою из разных жанров. Для меня чтение стихов со сцены – это те же роли, те же монологи. Они подчиняются тем же законам сценического существования, что и любая драматическая роль. Людям недостает какого-то витамина в их духовной пище. Каких-то хороших фраз, красивой речи… Пушкина прочесть – бацилл меньше в воздухе останется. Он, как колокольный звон…Когда-то папа сказал мне: «Всегда читай стихи. Делай это независимо от того, кто твоя публика. Это поможет им глубже понять тебя и смотреть на жизнь многослойней». Народный артист СССР Богдан Ступка, безвременно ушедший из жизни в 2012 году, незадолго до смерти был на этом концерте К.А. Райкина и по окончанию сказал: «Никто в мире так не читает стихи как Константин Райкин». Звучала музыка Нино Рота из фильма Ф. Феллини «Ночи Кабирии» под которую Константин Аркадьевич Райкин читал стихи любимых поэтов — Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега и Александра Сергеевича Пушкина.

Casi: ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ДОМ ХУДОЖНИКА КРЫМСКИЙ ВАЛ, ДОМ 10 8 (499) 238-96-34 17 апреля 19.30. Константин Райкин. Поэтический моноспектакль «Над балаганом небо...»

Administrator: Константин Райкин: понятие «порядочность» имеет простор для манёвра – можно хитрить, не становясь негодяем ЧитатьПО ССЫЛКЕ Есть видео.

Casi: click here Райкин отказался от громких заявлений в поддержку участников акций протеста Райкин отказался от громких заявлений в поддержку участников акций протеста Художественный руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин в ответ на вопрос НСН выразить свое мнение по поводу выказанной лауреатами премии «Ника» поддержки в адрес участников протестных акций, заявил, что не собирается делать громких заявлений по этому поводу. «Я лучше буду высказывать свое мнение со сцены», - сказал НСН Райкин. Накануне во время вручения премии «Ника» российские режиссеры Александр Сокуров, Марк Захаров, Александр Митта и Алексей Красовский выступили в поддержку участников протестных акций в воскресенье. В частности, Александр Сокуров призвал к диалогу власти и протестующей молодежи. Ранее к диалогу протестующих и власти призывал председатель комитета Совета Федерации России по конституционному законодательству Андрей Клишас. Напомним, 26 марта в России прошли незаконные митинги против коррупции. Ряд участников акции задержала полиция.

Administrator:

Катюша:

Innamorata: 17 мая в 19:00 — Константин Райкин в книжном магазине «Москва»! 17 мая в 19:00 состоится встреча c актёром театра и кино, Народным артистом Российской Федерации, руководителем московского театра «Сатирикон» Константином Райкиным и актрисой театра и кино Екатериной Райкиной! В ходе встречи Константин Аркадьевич и Екатерина Аркадьевна представят книгу Р.Ромы «Я люблю», ответят на ваши вопросы и проведут автограф-сессию! Р. Рома — под таким псевдонимом выступала в Ленинградском театре миниатюр актриса Руфь Иоффе. Она стала не только партнёром Аркадия Райкина по сцене, но его женой, матерью его детей, другом, помощником и соавтором. Несомненный литературный дар Ромы проявился в её прозе. В эту книгу вошли рассказы, очерки и письма Р. Ромы, а также ее письма мужу, детям, друзьям... Отдельную главу составляют уникальные фотографии из семейного архива одной из самых знаменитых артистических династий. *** Ждём вас! Вход свободный!

Kati: Сегодня в "Главной роли" на телеканале "Культура" худрук театра "Сатирикон" Константин Райкин В театре "Сатирикон" состоялась премьера спектакля "Ваня и Соня и Маша и Гвоздь". Режиссер - Константин Райкин. Подробнее о спектакле гость программы расскажет 16 мая 2017 года, в 19:45, сразу же после выпуска "Новостей культуры".

Casi: Константин Райкин

Casi: click here Константин Райкин: Считаю себя горестным оптимистом Народный артист России Константин Райкин открыл для себя шедевры импрессионистов в результате посещения Музея Русского импрессионизма в Москве. Константин Райкин, будучи участником дискуссии «Как искусство делает нас лучше», которая состоялась в понедельник, 22 мая, в этом музее, рассказал о своих любимых книгах, фильмах, городах, героях. «Записки из подполья» сделали меня лучше - Самое главное произведение в моей жизни, изменившее меня кардинальным образом – «Записки из подполья» Достоевского. Моя жизнь делится на две части: «до» прочтения романа и «после». А прочитал роман в 24 года. Когда обнаружил – а это во второй части романа «По поводу мокрого снега», что главному герою – тоже 24 года, потрясен был еще больше. Замечу, что «Записки из подполья» - наиболее запретное при советской власти произведение классика. Максим Горький назвал «Записки» «писком индивидуализма». Из этого произведения вытекают все дальнейшие произведения Достоевского. В «Записках» описан омерзительный человек, который страшен. Но когда я начал читать роман, сразу понял, что этот омерзительный человек так много знает обо мне, сколько не знает никто на свете. Никогда не думал, что другой человек, тем более, из другого века, знает обо мне такие постыдные вещи, в которых сам себе боялся признаться. Когда читал, отшвыривал от себя книгу. У меня было ощущение, что некто подсматривает за мной. Но когда дочитал книгу до конца, то все опасности, которые были мной обнаружены и вскрыты в самом себе, в последствии оказались ликвидированы. «В юности мы подражаем мерзавцам» - Преимущественно я играл отрицательных героев. Хотя не делю роли на отрицательные и положительные, а на хорошие и плохие. Играть негодяев очень полезно. Когда играешь отрицательную роль, вытаскиваешь из себя всю скверну, и уходишь от опасности быть таким в жизни. Этот негатив становится уже неопасным для меня. Трудно представить, что было бы со мной, если бы я не стал артистом? Я против того, чтобы судить человека по его поступкам. Надо судить человека по той работе, которая поступку предшествует. Человек в разное время бывает разным. В одних обстоятельствах он бывает замечательным, а в других – мерзавцем. Но когда человек приходит на спектакль и видит в герое свои нехорошие черты, с него тут же сходит спесь. Если спектакль сильный, люди становятся едиными, даже одинаковыми. Иногда мне кажется, что несчастны те люди, которые не занимаются искусством. В этом случае, они могут только его потреблять. А некоторые даже не могут потреблять, и это тревожно. Дело не в положительности или отрицательности героя, а в мысли автора, в его посыле. В юности мы подражаем мерзавцам. Я лет десять играл гениального мерзавца Ричарда Третьего. Отрицательный герой может быть в центре высоконравственного произведения. «Ричард Третий» - высоконравственное произведение Шекспира. «Люблю гулять по ночной Венеции» - У меня два любимых города – мой родной Петербург и Венеция. Папа с детства водил меня по разным улицам: показывал, объяснял. Свойство человеческой натуры – привыкать. Впрочем, это защитная реакция нормального человека – привыкать к красоте или уродству. Например, он может жить рядом с красотой и не воспринимать ее. Венеция – принципиальный город в моей жизни. Оказавшись однажды в Венеции, я стал ее вечным пленником. Каждый раз она подсказывает мне новые сюжеты для спектаклей, театральные ходы. Город мистический, странный, страшный. При этом там есть жители. При чем, среди них есть мои соотечественники. Они меня узнают, и я понимаю, что они – из России. Когда я общаюсь с местными жителями – нашими соотечественниками, они не понимают, что Венеция – гениальный, прекрасный город. Для жителей этого города в нем есть масса неудобств в бытовом плане. Но я этого не замечаю. Когда приезжаю, туристов не вижу. Смотрю на эту красоту, и что-то представляю. Люблю гулять ночью по этому зловещему городу. Еще раз о цензуре - Искусство нужно для того, чтобы, в том числе, и власти показывать ее пороки, ошибки и просчеты. «Умная власть» за это платит искусству в виде дотаций, поощрений, наград художникам. Когда назначают руководителя культурным учреждением, например, художественного руководителя театра, ему должны дать «зону свободы». Разумеется, если художественный руководитель на деле доказал, что он – моральный, духовный. Смешно думать, что мой начальник–чиновник обладает духовностью больше меня. Он назначен моим руководством, и я его слушаю как начальника в тех вопросах, где он компетентен. А вмешиваться ему в мое творчество – недопустимо. Понятно, что есть очень массовые виды искусства, как кинематограф, где нужен государственный контроль. Аудитория Первого канала – миллионы, и это необходимо учитывать, выпуская на экран премьеру. Любой гигантский показ на всю страну - социальный. При этом нельзя забывать, что одна из функций искусства – отражение жизни. В искусстве нельзя ничего запрещать. Но каждый творец должен задумываться о том, куда он ведет? Хотя, возможно, во мне говорит «правильная совковость»? Может, искусство ничего никому не должно? для большим авторитетом является Николай Гоголь. Я на нем воспитан. Николай Васильевич считал, что искусство должно нести добро. Но при этом он был автором «Ревизора», где нет ни одного положительного героя: все жулики, мерзавцы. Можете представить, если сегодня выходит такая пьеса про современный город? А ведь и царь сказал после премьеры постановки по пьесе Гоголя: «Всем нам досталось, а особенно мне». Вот что называется – умная власть. «Надо быть очарованным странником» - Все времена сложные. И легко впасть в уныние. Но как с унынием жить? Считаю себя «горестным оптимистом». Горестным, потому что с каждым днем оптимизм дается все сложнее. Надо сохранять в себе веру в лучшее. Но кто-то любит и страдать. И у нас есть масса поводов для страданий. Своим студентам я говорю о том, что надо быть «очарованными странниками». Терпеть не могу дегустаторов искусства, которые не пьют вино, а дегустируют. Критики каждый день ходят в театры и они – несчастные люди, которые не способны наслаждаться спектаклем. Надо быть очарованным зрителем. Я люблю театр как зритель. Люблю, когда хорошо и не люблю, когда плохо. Я – редкий режиссер, который радуется, когда у других – хорошо, и огорчается, когда плохо. Я люблю балдеть от жизни. Люблю удивляться. Согласен с высказыванием: «Счастье – не станция назначения, а способ путешествия». По этой формуле стоит попытаться жить. Ценитель русской живописи - В музей Русского Импрессионизма пришел первый раз, и мне так здесь нравится, и хочу часами смотреть на каждую картину. Раньше я не понимал живописи. Думал – в кино, в театре – движение, и это гораздо интереснее статичной картины. Теперь знаю, что ничего лучше живописи нет. Ибо в ней – в запечатленном моменте жизни нет конца и края, и что жизнь бесконечна. Русская живопись на меня действует больше, чем иностранная. Мой любимый музей – Русский музей в Петербурге. Я часами хожу по Русскому музею и для меня искусство наших художников – спасение от бед.

Administrator: Отсюда Константин Райкин: «В театре - как в церкви - дьявола не меньше, чем Бога и надо выбирать между ними» Райкин - актёр, Райкин – режиссёр и Райкин – педагог. Из этой триады в первой ипостаси любимого народного артиста почитает без преувеличения каждый. Как режиссера худрука “Сатирикона” знает более узкий круг одухотворенной театральной публики. Ну а педагогическая практика Константина Аркадьевича - притча во языцех в молодежной творческой среде. Его мастер-классы – это всегда переаншлаг и бурные дискуссии, его ученики, его студенты – это знак качества и образец профессионализма под грифом «Райкин». 24 июня 2017 года Константин Аркадьевич отпускает во взрослое плавание свой очередной актёрский курс. Но этот выпуск знаменателен еще тем, что он - первый в Театральной школе Константина Райкина – Высшей школе сценических искусств. До этого у Мастера было три курса в Школе-студии МХАТ, а здесь – собственный вуз, свои стены. Ребята уже отыграли последние дипломные спектакли, среди которых аншлаговые «Family Джоуд» Светланы Земляковой, «Бесприданница» Елены Бутенко-Райкиной, «Кармен. Начало» Рената Мамина и др. Больше половины выпуска приглашено худруком в «Сатирикон», некоторые молодые артисты даже успели стать любимцами в театре - например, в спектакле «Лекарь поневоле» заняты исключительно ученики Райкина нынешнего разлива. - Константин Аркадьевич, завершается значительный четырехлетний этап – впервые курс выпускается в Вашей собственной Школе. Это важный момент и для студентов, и для мастера. Какое у Вас отношение к этому финалу? - Этот курс вообще был особенным для меня. Это четвертый мой выпуск. И каждый, конечно, не похож на другой, и каждая история – какая-то другая пьеса, но тут мне особенно горько расставаться с кем-то из них… Потому, что здесь была очень хорошая компания, редкостно хорошая. Такой здоровый климат образовался в этой «семье», что какие-то начала разрушительные и деструктивные здесь не выживали. - А они бывают всегда? - Они всегда бывают. Нет идеальных людей – всегда много эгоизма, и в нашем деле актерском всегда есть какие-то соревновательные мотивы, которые очень трудно удержать в рамках абсолютной порядочности. Довольно часто чужой успех приносит завистливые ощущения, и эти завистливые ощущения перерастают в нехорошие поступки. Это распространено в среде коллективного творчества. И очень важно, чтобы начала созидательные были сильнее начал разрушительных, и силы центростремительные были бы сильнее сил центробежных. И вот здесь, на этом курсе, победило творческое начало – это какая-то дезинфекция, которая уничтожила все бациллы: разрушительные, эгоистические, эгоцентрические, завистливые, непорядочные. - Почему именно с этим курсом так произошло? - Я думаю потому, что здесь собрались люди к этому предрасположенные. Театральная игра – это коллективное творчество. Когда скульптор или писатель в одиночестве творит, то может быть, в процессе его работы не столь важно, какой он человек. Будет он злобный, завистливый – это не скажется в ту же секунду. А в театральном деле это проявится сразу - не будет «скульптуры», не будет «картины», не будет «книги» – не создастся спектакль, если переругаются все, просто ничего не получится. Требуется определенное преодоление своих эгоцентрических начал. Как только мы собрались для какой-то работы, сразу нужен настрой на семью, на компанию, на команду - на всех вместе. - Можно без кавычек утверждать, что это была семья? - Да, и она такой остаётся... Вот это похоже на спектакль Светланы Васильевны Земляковой «Family Джоуд» (дипломный спектакль курса К.А.Райкина, поставлен по роману Дж.Стейнбека «Гроздья гнева» - ред.) - когда члены семьи от неё отпадают, это болезненно… Мне жалко, мне не хочется, чтобы мы расходились, потому что нам хорошо. Я взял бы всех студентов в «Сатирикон», но нет такой возможности – нет такого количества ставок, физически невозможно раздвинуть труппу до таких размеров. Вот поэтому у меня ощущение горечи более острое, чем раньше. 14 человек мне сейчас удалось взять в театр, и еще 13 как-то устраиваются. Мне тревожно за них, потому что они воспитаны в том отношении к профессии, которое может обернуться большой болью. Они относятся, очень правильно, трепетно к своему делу, а попадут в разные места, где совсем не обязательно будет так же. И это я их научил такому отношению, потому что убежден, что оно возможно – это никакая не утопия, это реальность! И нужно иметь мужество относиться к своей работе так, чтобы это была не служба, а служение. Это очень трудно, энергозатратно, но, по-моему, единственно возможно. Все остальное - смерть, увядание, усыхание, превращение в циничного ремесленника. - А сама Ваша система, если ее можно так назвать, способ обучения, воспитания, прививания названных внутренних личностных потребностей ученикам - Ваша метода, она как-то меняется от курса к курсу? - Меняется - меняется, конечно! Во-первых, потому что я сам совершаю ошибки, и как-то их осмысляю, пытаюсь не повторять, делаю другие ошибки - это путь негладкий. И это всё-таки «путь», не могу сказать, что «метода». Ну, конечно, у меня есть какие-то установки, свои приемы, привычки, но сказать, что это уж так разрослось и закрепилось в систему – нет. Я, мне кажется, вполне живой и смотрю, что делается вокруг, и тоже держу нос по ветру, и пытаюсь научиться чему-то новому, и вижу, что кто-то умеет некоторые вещи лучше, чем я. И я пытаюсь это отставание сократить, научиться, придать своё толкование. Это живой процесс. - А можете вспомнить какую-то яркую ситуацию, в которой Вы запомните этих, уже бывших теперь, студентов? - Конечно, и таких ситуаций немало. Вот мы делали спектакль «Лекарь поневоле». Мне безумно нравятся там разминки ребят. Это 40 минут абсолютно самостоятельного творчества, где семь человек - артистов очень подробно и самозабвенно разминаются перед спектаклем. Совершенно ритуальный, очень осознанный, абсолютно добросовестный процесс. И там есть мизансцена, такое упражнение, когда они друг другу «греют спину». Они садятся колечком, бублик такой получается из семи человек, и каждый другому в спину дудит – такая улитка. В этой мизансцене для меня вообще есть символ нашего дела, символ студийности. И сам этот спектакль для меня является чем-то большим, чем просто спектакль. Это какой-то художественный пароль, ключ, вход в особое театральное помещение. Что-то есть очень правильное в изначальном идеологическом построении «Лекаря поневоле», где четверо артистов обслуживают как костюмеры троих, которые играют. И они постоянно меняются, от спектакля к спектаклю состав обновляется и смешивается – те, которые «работали» костюмерами, выходят на сцену, и наоборот. - А сами обновления последних периодов внутри театра, когда труппу пополняют преимущественно Ваши ученики, показывают ли они, что Вы и «Сатирикон» строите по принципу студийности? - Да, да! Это как раньше «Современник» был театром-студией. Позже эта студийность стала формальной. Притом, что я этот театр всегда любил и люблю, я, когда пришел в «Современник», застал время, когда целый ряд каких-то правил, которые от студийности сохранились, были уже архаичны, формальны, и иногда превращались в свою противоположность. Это была уже не форма творческого совершенствования – она способствовала выяснению отношений, сведению счетов. Наступила стабилизация – очень нехорошее для театра положение, потому что в творческом коллективе должна всё время «обновляться кровь». Студийность – это вещь, которую невозможно зафиксировать, это естественный живой процесс, куда должны вливаться новые артистические силы. - Вот это «должна обновляться кровь» - тезис вопросительный: с одной стороны новая кровь - это жизнь, а с другой – это живые люди, которые перестали быть нужны. И это уже обратная трагедия... - Это да, это непросто. Но думаю, что всё-таки в «Сатириконе» вот этот «намывающийся островок» людей, которые уже остались здесь до конца своей жизни, или своей творческой жизни, или очень надолго – это и есть результат. Они – этот результат, если это правильная речка, если это правильная вода. А то, что я кого-то прошу уйти, в этом тоже своя естественность – так сложились отношения с театром, со мной… Уходят отсюда люди иногда очень талантливые, иногда они сами уходят, и так бывает вообще в любом коллективе. Это болезненно, расставание почти всегда бывает непростым, но я бы не назвал это трагедией, нет. Мне кажется, надо находить в себе мужество это проделывать, это принимать, и самому иногда это инициировать. - Сейчас у Вас идет новый набор, идет новое поколение, будет новый курс. У вас уже есть понимание, каким он будет? - Нет, я пока смотрю, и нет понимания, кто останется. Это пока такая взвесь, совершенно неопределяемая. - Процесс отбора - интуитивный процесс? - Конечно интуитивный, да. А потом, он еще связан с целым рядом обстоятельств, которые вообще от меня не зависят. Мне может кто-то очень понравиться, а он ко мне не пойдет, его привлечет другой вариант, и другие двери могут быть открыты – так часто бывает, и он выберет не мою дверь, а другую. Сейчас я просто исхожу из каких-то своих профессиональных критериев, отбирая людей, и тоже здесь обязательно будут ошибки, к сожалению… - А какую дорогу прошел этот уходящий курс, отправившись из пункта А - поступления до пункта Б - финала обучения? Как Вы видите разницу между этими двумя точками? - Вообще, дорога эта в профессиональном и человеческом становлении большая. Я вот вижу, например, как несколько моих студентов личностно «получшели», это был для них путь к совершенствованию в человеческом смысле. Есть же характеры непокорные, строптивые, конфликтные, ершистые. И я вижу, как они сами с собой воюют, и как они изменились! И профессионально насколько они стали мощными на сцене, и какие интересные открываются там краски! Я вижу, как все они сейчас пишут, как они стали высказываться, как они по-хорошему «посложнели». В такой социально-интеллектуально-духовный лифт они все попали. Я учел прежние ошибки и держал этот курс на расстоянии от театра, даже от нашего театра - в общем, здорового организма. И только сейчас они начинают сюда входить. - Вы имеете в виду коллектив театра? - Да, и я имею в виду «черные ходы» театральные, когда студенты, совершенно молодые, еще неоформившиеся люди, узнают театр «с черного хода» - со стороны всякой гадости, мерзости, цинизма. Эта сторона есть в каждом, даже самом здоровом коллективе. Человек молодой, если слишком рано начинает познавать обратную сторону декораций и всю подноготную театральной жизни, а сам он нестоек, он начинает по-другому воспринимать театр. У него искажается взгляд, ему начинает казаться, что он всё здесь уже знает. Он вдруг ощущает себя бывалым, и театр становится слишком близким ему, слишком, чтобы продолжать им очаровываться. Вот так у меня произошло с предыдущим курсом. Многие из тех, на кого я рассчитывал, ушли. А мне казалось, что это невозможно... И всё равно я их люблю, тех, разбежавшихся. Я анализирую их уход, и здесь много всяких соображений, но одна из причин – то, что я начал приобщать их к театру с первого курса, а этого не надо делать. Театр – это грубая жизнь, грубая атмосфера. Вообще, соединение производства с искусством – очень нервное соединение, начиная от буквально грубых иногда отношений, очень жестких, и кончая просто лексиконом. Это же матерный лексикон, это кучерский язык - театральный. И не потому, что такие грязные люди здесь работают, нет. Здесь работают люди прекрасные и нежные, но это же не просто искусство, это же завод! Это планы, финансы, сроки, цеха. И соединение нежной ткани с тканью грубой материальной – непростое, оно связано с темпераментами, с отчаянием, напряжением, преодолением. Человек неопытный, попав сюда, впадает иногда в шок от того, что за этой красотой прячется. - Интересно, что когда мы заговорили о становлении Ваших молодых артистов, Вы первым делом отметили, что они стали лучше человечески. Это что первостепенное качество для актера - быть хорошим человеком? - Для меня это колоссально важно. Мне вообще кажется, что профессия эта тогда хороша, когда она человека улучшает, а не ухудшает. Если он по призванию актёр, если он правильно выбрал своё дело, и в правильное поле попадает, значит, он должен улучшаться. Эта профессия - путь к самосовершенствованию. - А если он ухудшается, то каков диагноз? Ведь таких примеров множество. - Конечно, таких примеров много. Просто это очень крутая профессия. Она как война. Она то, что было изначально хорошо, делает еще лучше, а то, что имело червоточину, портит совсем… Она может испортить и очень талантливого человека. Может сделать его вообще мерзавцем – это тоже мы видим. - Во все стороны даёт резонанс. - Да, это сильный катализатор, активация абсолютно всех процессов. Поэтому, если человек неправильно воспитан и воспитан только с акцентом на себя, с превышенным эгоцентризмом, то и театр может стать полем, которое этот эгоцентризм только усилит. Таких примеров, конечно, очень много. Но театр - и как церковь. Церковь – как ни странно, похожее поле, потому что там, мне кажется, дьявола не меньше, чем Бога. Это вечная битва белого с темным. В театре те же самые вещи происходят, поэтому я хочу, чтобы хоть кто-то пошел той дорогой, где эта профессия станет путем к самосовершенствованию, путем к Богу.

Administrator: Отсюда «Слово "народ" должно отдохнуть» Константин Райкин — в интервью «Ъ FM» (Есть аудио) Российские театры проведут акцию в поддержку «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова, сообщил член координационной группы Ассоциации театральных критиков Андрей Пронин. 28 июня перед постановками актеры и их руководители произнесут речь. О сложившейся ситуации «Коммерсантъ FM» поговорил о с художественным руководителем театра «Сатирикон», основателем Высшей школы сценических искусств Константином Райкиным. — Дело «Седьмой студии», ситуация вокруг фильма «Матильда», ваше выступление — связываете ли эти все события? — Конечно, связываю. Больше я ничего не скажу. Я связываю, конечно. По-моему, все связывают. Мне, знаете, что обидно? Что история вокруг «Матильды» будет гораздо интереснее, чем просто посмотреть художественную «Матильду». Вот критики меня человеком года избрали, а мне бы хотелось, чтобы они лишний раз пришли бы на мои спектакли. Я вот обменяю одно на другое. Ни один мой спектакль, ни одна моя роль — я профессионал, между прочим, ей-богу, у меня четыре «Золотых маски», и «Золотая маска» для меня тоже не указ, — это ничто по сравнению с моим выступлением, которое меньше значит для меня, чем вся моя работа. Меня спроси: «Ты бы выступил там, если бы знал, что все твои спектакли, все твои роли за всю твою жизнь не вызывали столько интереса, сколько это?» Я и не выступил бы, я бы поменял. Лучше пусть будет интерес к моей работе. — Ваш монолог в спектакле «Человек из ресторана», как пример, на ваш взгляд, не теряет ли сейчас силы из-за всей этой ситуации? — Он не теряет силы, его прекрасно слушают. Просто вся пресса заточена только на скандал и на отрицательное. Знаете, какой главный подарок может сделать артист журналистам? Умереть. А еще лучше скандально как-нибудь умереть. Ничего из жизни не интересует их — ни одна роль, ни одна победа, ни какие-то потрясающие творения, гениальная игра на сцене — ничего это не интересует. — Но ведь эта громкая дискуссия вокруг «Матильды» наверняка же приведет к тому, что зрителей больше пойдет смотреть фильм? — Почему такой серьезный режиссер как Алексей Учитель вообще должен таким образом публику привлекать? Он не дешевка какая-нибудь, он замечательный режиссер, который снимал и снимает замечательное кино. Это художественное произведение, он вообще волен в нем делать все, что угодно. У Шекспира Ричард III не имел никакого отношения к Ричарду III реальному. Тоже можно было что-то устроить. Тогда, кстати, и было что-то в Англии, какие-то протесты. Сейчас вот можно к Федору Михайловичу прицепиться, к каждому произведению, «Бесы» прочтите — такое ощущение, что кто-то сидит сейчас в кустах и под именем Достоевского пишет про ситуацию, которая у нас в стране. А какой-нибудь человек читает сейчас и говорит: «Это надо запретить к чертовой матери, посрывать все памятники Достоевскому, его предать позору и анафеме какой-нибудь». Театр — это камерное искусство. Как любое искусство, оно попадает как нужно в меньшее количество людей, а большее количество людей не воспринимает. Все написано нашими классиками, если их внимательно читать, все предсказано. Наши классики XIX века, золотой век — это такая прививка от подлости, которой очень много сейчас. Всенародные призывы общественных организаций к запретам — это увеличение подлости в народе, это очень вредно для народа. Это же и раньше было — призывы к наказанию, к беспощадное борьбе. Это же делалось от имени народа. Слова «народ» и «патриотизм» вообще должны отдохнуть. Под прикрытием этих слов совершалось такое количество подлости, столько крови под этим именем пущено невинной, столько преступлений совершено, что это слово сто лет должно отдыхать, вообще не надо им пользоваться. — Произносите какую-нибудь напутственную речь или слова своим выпускникам? Что вы говорите? — Говорю о любви, об очарованности, о противостоянии всяческим дьявольским искушениям, которые на их пути будет огромное количество.

Administrator: В Самаре будет читать стихи Константин Райкин Стала известна дата, на которую запланировано выступление в Самаре популярного российского артиста Константина Райкина. Народный артист РФ, режиссер и худрук театра «Сатирикон» представит свой новый моноспектакль «Над балаганом небо…». В программе вечера — стихи самых разных поэтов, от Пушкина и Лопе де Веги до Мандельштама и Заболоцкого, монологи и миниатюры. Спектакль состоится 4 октября в Самарской филармонии. Билеты уже продаются на сайте koncertsamara.ru по цене от 1000 рублей.

Administrator: Отсюда Завершилось озвучание анимационного фильма «Гурвинек и волшебный музей» ...27 июня 2017 года студию «КиноАтис» навестил Константин Райкин. Ему досталась роль главного злодея, однако этот герой отнюдь не однозначно отрицательный — кукловод Бастор проходит через разные состояния от благодушия до одержимости и обратно к искуплению. Он меняется и развивается в течение истории. Артист передал разные оттенки в голосе героя — спокойный покровительственный тон учителя, истеричный и гневный крик, зловещий хохот. «Здесь он еще добрый или уже становится злым?», — уточняет Константин Аркадьевич почти в каждой сцене. Артист сразу предупредил режиссера Инну Евланникову и звукорежиссера Владимира Шустера, что работать он любит неторопливо и вдумчиво, погружаясь в персонажа. Каждая фраза прорабатывалась с большой тщательностью, и в итоге визуальный образ приобрел интересный, неоднозначный характер, который поможет сделать анимационный фильм семейным, то есть интересным и детям, и их родителям. «Озвучание мультфильмов — это очень полезный опыт для актёра, который стремится оттачивать свое ремесло. Наше дело бесконечное — предела совершенству нет. Мне интересна анимация — я своим студентам среди прочих тем даю задание играть мультипликационных героев. Знаете ли, такое упражнение помогает вырабатывать актерское бесстрашие и преодоление такой скучной вещи, как жизнеподобие. Актеру часто приходится играть реалистичные ситуации, а передать концентрированные существование, преувеличенное, карикатурное — всегда интереснее», — рассказал Константин Аркадьевич после завершения своей длительной смены...

Administrator: Сегодня День рождения у Константина Райкина Актер театра и кино, худрук «Сатирикона», профессор, сын знаменитого Аркадия Райкина родился 8 июля 1950 года в советском Ленинграде. После окончания "Щуки" в 1971 году был приглашен Галиной Волчек в театр «Современник», где играл десять лет. Следующим стал Ленинградский театр миниатюр, которым руководил его отец - Аркадий Исаакович Райкин. В 1982 году театр переехал в Москву и стал называться Государственный театр миниатюр, а с 1987 года - Московский театр «Сатирикон». Уже почти 30 лет, начиная с 1988 года, Константин Аркадьевич является худруком театра. В октябре 2016 года Константин Райкин выступил с резонансной речью на съезде «Союза театральных деятелей России» о цензуре творчества в России. В своей речи Райкин осудил нападки активистов на выставки и спектакли, которые охарактеризовал как «наезды на искусство и театр». Позицию Райкина поддержали Михаил Пиотровский, Владимир Познер, Олег Табаков, Евгений Миронов, Армен Джигарханян и другие. В декабре 2016 года Ассоциация театральных критиков назвала Константина Райкина «Человеком года» «за смелость и бескомпромиссность в отстаивании свободы творчества».

Administrator:

Administrator: Отсюда КОНСТАНТИН РАЙКИН: «ТЕАТР КАК СПАСЕНИЕ» Речь Константина Райкина на 35 Всемирном конгрессе Международного института театра в Сеговии (Испания) 18 июля 2017 года С детства я рос в театральной среде. Я из театральной семьи. Мои родители, моя старшая сестра, мой дядя - актеры. Мой отец был на протяжении нескольких десятилетий, пожалуй, самым знаменитым и самым любимым артистом в нашей стране. У него было больное сердце. Всю жизнь проблемы со здоровьем мучали его, но его спасал театр. Когда он выходил на сцену, болезни отступали, он кипел энергией, был невероятно ярок и неутомим. Почти пятьдесят лет он руководил театром и был его главным артистом. В спектаклях он практически не уходил со сцены, переносил огромные физические нагрузки, и на протяжении всей профессиональной жизни вплоть до последних своих дней, будучи уже очень пожилым человеком, играл не менее двадцати спектаклей в месяц. В 16 лет я тоже поступил в театральный институт и с тех пор занимаюсь театром всю свою сознательную жизнь. Больше 45 лет я играю на сцене, больше 40 лет преподаю актерское мастерство и занимаюсь режиссурой, 30 лет руковожу большим драматическим театром в Москве. Вся моя жизнь не только связана с театром, но могу сказать, что театр - это и есть смысл моей жизни. Всю окружающую действительность я воспринимаю с точки зрения театра: драматургии, актерства, сценографии, световой и звуковой партитуры и т.д. В общем, по шекспировской формуле: «Весь мир - театр», которая верна и в другую сторону: «Театр - это весь мир». Весь мир умещается в этой маленькой коробочке. Познавая законы театра, мы познаем важнейшие законы всей жизни, человеческого общества, психологию и взаимосвязь духовного и материального, творчества и производства, эгоизма и коллективности, диктаторства и демократии, любви и долга, стихии и расчета и т. д. и т.п. Работники театра, и прежде всего актеры, в силу своей впечатлительности, т.е. подвижной гибкой эмоциональной структуры несут на себе отражение всех современных человеческих проблем и явлений. Как говорит шекспировский Гамлет, «они обзор и короткая повесть времени. Лучше иметь вам скверную надпись на гробнице, нежели дурной их отзыв при жизни». И это действительно так. Я люблю актеров. Я люблю актерскую среду. Я, конечно, говорю, прежде всего, о хороших актерах хороших театров, где творческое созидательное начало преобладает над разрушительным, где центростремительные силы побеждают центробежные. Конечно, ничто человеческое им не чуждо - там есть и эгоизм, и ревность, и зависть, но обычно эти чувства так по-детски заметны, так наивно и открыто проявляются, а главное, так легко подавляются, когда начинается спектакль и творческое, общекомандное, единое чувство товарищества, партнерства вступает в силу и подчиняет себе все остальное. Тогда все качества характера каждого, мешающие этому коллективному творчеству, отступают и блекнут. Это очень полезно для человека - быть артистом театра, хорошего театра, конечно. Но эту оговорку можно опустить, чтобы не повторять ее все время. Для особо дотошных, могу только еще раз уточнить, что хорошим театром я называю такой (причем, любого художественного направления), где творческое начало явно преобладает над всем остальным. Итак, артистом быть прекрасно и полезно. Полезно выходить к залу, заполненному зрителями, и чувствовать, что он тебе подчинен. Это власть через искусство. Самая высокая, божественная власть над людьми, которая возникает не от их страха перед физической или политической силой, а от их любви, восторга, интереса, вдохновения. Это их, зрителей, полюбовная сдача в рабство таланту, мастерству, обаянию актера, режиссера, спектакля. Это острейшие ощущения человеческого понимания, объединения. Это секунды счастья, которые запоминаются на всю жизнь. Ради этого, собственно, и стоит жить на свете. Жаль тех, кто не работает в театре и не бывает в нем как зритель. Их большинство, и они не знают этих мгновений счастья. Но они, слава Богу, не подозревают, как несчастны и поэтому, может быть, вполне счастливы. Знаю только, что в искусстве никто не имеет такого шквального успеха, как театральные актеры. Я имею в виду театр в широком смысле: танец, оперу, эстраду, драму - сценическое искусство. Ни писатели, ни художники, ни скульпторы, ни даже артисты кино не рождают такого урагана благодарности, как артист театра, который прямо на глазах у зрителей, вот прямо сейчас, только что, сотворил то, от чего у них перехватило дыхание, сильнее забилось сердце, навернулись слезы. Пожалуй, только спортсмены, которые на глазах у зрителей забивают победный гол, бьют рекорд или побеждают в решающей схватке, имеют подобный успех. Этот успех животворен для актера. Он придает силы, уверенность, питает душу. При колоссальных затратах нервных и физических сил, которых требует актерская профессия, какой щедрый компенсирующий возврат энергии получает актер во время этих оваций! А какие прекрасные метаморфозы происходят со зрителями! В своем театре я часто смотрю спектакли из открытого окна, которое находится над залом в задней его стене напротив сцены. Таким образом все зрители мне видны. Сколь огромна разница между тем, какими они приходят в зал с улицы из своей повседневной жизни и какими становятся на спектакле, когда он правильно и мощно идет. Вот они рассаживаются, обычно попарно: муж-жена, знакомый-знакомая, две подруги и т.д. Сидят, болтают, шутят, иногда громко, чтобы слышали другие, зовут кого-то, тоже знакомого в другом конце зала, машут ему руками, фотографируются… В общем, раздробленная, разрозненная, пестрая публика, просто часть населения. Но вот начинается спектакль. Начинается резко и энергично. И возникает тишина. Тишина общего внимания. Божественная, объединяющая тишина театра. И все уже вместе. И нет никакой раздробленности. Все, оказывается, очень похожи. И очень близки друг другу. И все как один. И весь зал одно целое. Вот идет диалог между героем и героиней. Он на авансцене у левого портала, она у правого. Между ними 20 метров. Он говорит, потом она. И зал, как дрессированное тысячеголовое чудовище, одновременно поворачивает тысячу голов за говорящим. Он скажет - тысяча голов - налево. Она скажет - тысяча голов - направо. Так они и следят за этим словесным пинг - понгом, хотя при 20 метрах расстояния - это уже, скорее, большой теннис. Для сидящих в первых рядах - это упражнение для мышц шеи, для задних рядов - упражнение для мышц глаз. При этом никого не смущает, что он как все. Каждый в это время существует по своему собственному духовному интересу. Но как же они прекрасны в своем единстве! Ведь каждый из них в этот момент, работая душой и сердцем, проявляет лучшие качества своей индивидуальности, личности, ведь это не баранья одинаковость толпы, а высокое единение духа большого количества очень разных людей. И вот оказывается, что в своем лучшем люди очень похожи. Это театр творит свое великое дело, свое волшебство, свое чудо! А как интересно выглядят зрители, если смотреть на них со стороны сцены! Бывает, я подглядываю за ними из-за кулис, в щелочку портала, или еще как-нибудь. Как в темноте зала под воздействием театральной магии с них сползают их привычные маски. Как по-детски божественно глупеют их лица, как прекрасно растопыриваются от удивления и сострадания, отражая то, что происходит на сцене! Ей Богу, чтобы полюбить людей, нужно просто подглядеть, как они смотрят хороший, сильный театральный спектакль. Конечно театр - камерное искусство по сравнению с кино и, особенно, с телевидением. Это - микроб, но микроб очень сильный. Он способен влиять на духовную и интеллектуальную атмосферу целого города, в котором находится. Я много гастролирую по моей стране с сольными спектаклями. Я бываю во многих городах, больших, средних и малых. Когда я приезжаю в какой-нибудь небольшой российский город, где раньше не был, то могу по публике, с которой имею дело на спектакле, с высокой степенью точности сказать, есть в этом городе театр или нет. Я определяю это по способности зрителей быстро понимать правильную литературную русскую речь, звучащую со сцены. Именно такой речью я пользуюсь в своих выступлениях. Житейский русский язык, на котором говорят простые современные россияне, к сожалению, обычно очень отличается от литературного. Он примитивнее, грубее, и зрителям города, где нет драматического театра, бывает непросто быстро переключиться и понять меня. Особенно, если в моей речи содержится юмор, и я говорю стремительно. Они явно за мной не успевают. Но если театр в городе есть, даже плохенький, если там время от времени идет русская классика, звучит хорошая русская речь, эту речь воспринимают зрители данного театра, начинают употреблять ее в жизни, хотя бы отчасти, с ними общаются другие жители, которые в театр не ходят, но слова и обороты эти слышат, и таким образом круги элементарной речевой культуры расходятся по заросшему стоячему пруду примитивного житейского лексикона и повышают общий уровень понятливости. В таком городе, где есть театр, мне работать ощутимо легче. Театр как очаг духовной и интеллектуальной жизни всегда был востребован в России, и в лихие годы часто становился спасительным для тех, кто грелся около него. Недалеко от Москвы, в Тульской области, есть замечательный музей - заповедник Поленово. Он создан вокруг дома-усадьбы выдающегося русского художника Василия Поленова. Как рассказывают служители музея, этот дом и вся усадьба в свое время сохранились только благодаря увлечению театром, которым был известен великий художник, и которое он энергично и последовательно сеял среди местных деревенских жителей, крестьян и их детей. В революционные годы, когда в народе разгорались агрессивные страсти по отношению к собственникам - помещикам, и деревенскую бедноту подговаривали пускать «красного петуха», т.е. поджигать помещичьи дома и «грабить награбленное», как формулировали большевики, в усадьбе Поленова все эти разрушительные настроения разбивались о репетиции очередного спектакля, который под руководством художника готовили местные крестьяне. Они были так увлечены театральным творчеством, что им в голову не приходило, как можно уничтожить или ограбить дом своего театрального наставника. Таким образом, Театр спас Дом. Еще один пример. Самый северный театр в мире находится в российском городе Норильске, что за полярным кругом. Это и город самый северный в мире. Там добывают никель. Когда-то это было место ссылки сталинских политзаключенных. В их среде и родился самодеятельный театр, потом реорганизовался в профессиональный, и это было в 1941 году, на 12 лет раньше, чем Норильск обрел статус города. Т.е. театр на 12 лет старше города. В создании этого театра приняли участие великие политзаключенные, такие как Лев Гумилев, выдающийся ученый, сын крупнейших русских поэтов Анны Ахматовой и Николая Гумилева, лагерным театральным художником была Ольга Бенуа, играли Евдокия Урусова, урожденная княгиня, актриса театра имени Ермоловой, Георгий Жженов, впоследствии всемирно известный Иннокентий Смоктуновский. «На зоне» каждый год проходили театральные фестивали, награждали номинантов. Вообще история этого коллектива удивительна, и еще раз подтверждает мысль, что театр возникает порой в самых тяжелых жизненных условиях, как непреодолимая творческая потребность к духовному объединению и спасению через это объединение. Удивительная летопись Норильского театра развивалась и в наши дни. Несколько лет назад в результате возникшего пожара он сгорел. Город остался без театра. Тогда городские власти Норильска приняли решение построит новый театр и сделать это в кратчайший срок. За полгода театр был построен заново, оснащен новейшим сценическим оборудованием и открыт. Я приезжал со своим моноспектаклем на это открытие. Когда говорил с представителем городской власти, он сказал: «Мы не можем жить без театра. Его ничто не может заменить. Ни дискотека, ни клуб, ни ресторан, ни кинотеатр. Ничто не дает такого ощущения общего праздника и единения. Меня с детства родители водили в наш театр. Я помню, как мы и все зрители приходили на полчаса раньше, чтобы после лютого мороза и полярной ночи войти в теплое, ярко освещенное помещение, в гардеробе снять с себя шубы, валенки, шапки, варежки, теплые носки – все, во что мы были наглухо закутаны, надеть на себя красивую вечернюю обувь, женщинам еще и причесаться и поправить косметику, и потом, уже «при параде», погуляв по красивому фойе, увидав нарядных знакомых и неторопливо поговорив с ними, войти в зал в предвкушении радостных сердечных впечатлений, которые согреют душу и всех объединят». Действительно, театр обладает уникальной способностью объединения людей, и при этом дает им не ощущение одинаковости, а острое чувство высокого духовного родства. Интересно, что на бытовом житейском уровне люди обнаруживают огромное количество непримиримых разногласий между собой, ссорятся и враждуют, но на уровне высокого духовного взлета оказываются очень схожими и даже родными друг другу. Поэтому истинный живой театр - великий миротворец. Много лет подряд мы с моим коллективом ежегодно гастролировали на Украине. В основном, в Киеве и Одессе. Мы возили туда практически весь свой репертуар. Могу сказать, что, пожалуй, нигде мы не имели такого успеха. Эмоциональные темпераментные украинские театральные зрители устраивали нам такие овации, что порой мы не знали, что с этим делать. Мы очень дружили с многими украинскими актерами. Среди них были и есть по-настоящему великие артисты. Украина всегда была сильна своими актерами, театральными традициями и вообще воспринималась как единое театральное пространство с Россией. Потом, как известно, политические отношения между нашими странами обострились, стали конфликтными и даже враждебными. Из средств массовой информации мы стали слышать про украинскую русофобию, про запреты русского языка, про переоценку многих исторических событий, отрицание общих исторических ценностей и т. д. Мне было очень больно это наблюдать, ведь больша́я часть моей жизни была связана с Украиной, я знал и любил эту страну, у меня жена украинка, знает и любит украинский язык наша дочь и т.д. В какой-то момент развивающегося политического конфликта я с горечью решил, что уже, видимо, на Украину никогда не поеду и выступать со спектаклями там не буду. При этом я с болью вспоминал ту прекрасную жаркую киевскую и одесскую публику, которая нас так восторженно принимала совсем, казалось бы, недавно. И вот буквально несколько месяцев назад я неожиданно получил приглашение от российского посольства на Украине выступить с моим поэтическим моноспектаклем в Киеве и Одессе в дни русского языка, приуроченные к дате рождения Пушкина. Моноспектакль этот должен был играться в Киеве в зале на полторы тысячи мест и в Одессе перед тысячной аудиторией. Я согласился, но сильно волновался. Понимал, что еду работать в, мягко говоря, недружественную страну, и гадал, как встретит меня зрительская аудитория. И вообще, будут ли зрители? За неделю до приезда узнал, что все билеты на оба спектакля проданы. Волнение мое не улеглось, но укрепилась надежда. Надежда на эмоциональную память, которая должна же была остаться после наших многочисленных гастролей, на интерес к поэтическим вершинам русского языка, на котором разговаривало большинство жителей Киева и Одессы, наконец, надежда на собственные актерские силы и опыт. С радостью скажу, что надежда эта оправдалась с лихвой. Редко, а может и никогда, я не ощущал такой эмоциональной сердечной включенности, такого единодушного понимания, вдохновения и благодарности зрительской аудитории. Я стоял среди этого шквала оваций и думал о том, что культура все-таки умнее политики. И Театр при всех своих, казалось бы, камерных масштабах – это сильнейшее средство для очеловечивания человека, мощнейшее лекарство от ненависти и вражды.

Administrator: Отсюда КОНЦЕРТ КАК МАСТЕР-КЛАСС Моноспектакль Константина Райкина "Над балаганом - небо...", с которым он выступил на сцене Украинского театра, стал блестящей демонстрацией актерского мастерства. Давно прошли те времена, когда Константина Аркадиевича Райкина воспринимали в первую очередь как сына своего легендарного отца. Сегодня 67-летнийй Мастер обласкан и властями, и зрителями, и критиками, и даже т. н. театральной общественностью, где "злые языки страшнее пистолета". Он - лауреат всех что ни на есть почетных званий и премий, которые только может получить человек, который в России занимается театральной деятельностью. И если постановки в руководимом им Театре "Сатирикон" (в том числе, и в режиссуре его художественного руководителя) порою подвергаются критике, то как актер К. А. Райкин практически безупречен. Безупречен и его художественный вкус, что лишний раз доказало его одесское выступление с сольной поэтической программой "Над балаганом - небо...". Выбор авторов и произведений, которые артист включил в свою программу, нес известный риск. Осип Мандельштам, Давид Самойлов, Николай Заболоцкий, Николай Рубцов - поэты отнюдь не "шлягерные", да и Шекспира с Пушкиным не отнесешь к категории "легкоусвояемых" авторов. Правда, публика, пришедшая на спектакль, была в основном возрастная и солидная (для молодежи и средней интеллигенции непреодолимой преградой стала стоимость билетов). Имена этих поэтов таким зрителям были, как минимум, знакомы, хотя большинство исполняемых стихотворений, судя по реакции зала, они слышали впервые. Но уже с первых прозвучавших строк К. Райкин завладел вниманием публики. И дело не только в харизме (хотя и в ней тоже). Этот Артист (именно так - с большой буквы) обладает техникой, которая настолько слилась с его плотью, что стала ему "второй одеждой". Особенно поражают руки; вот уж точно, что "две большие птицы", как пела незабвенная Клавдия Ивановна Шульженко. Многие, очень многие артисты балета могут позавидовать плавным и изящным взмахам райкиновских дланей (это ветхозаветное слово невольно вспоминается, когда следишь за их движением). В юные годы К. Райкин увлекался пантомимой и вообще всем тем, что имеет отношение к сценическому движению. Телом он владеет виртуозно, его жесты или изгиба тела удивительно точно гармонируют со смыслом произносимых строк. Точно то же можно сказать и о голосе артиста, о невероятном диапазоне его интонаций. Блистательный урок актерского мастерства, "учебное пособие" для артистов любого возраста - вот что явил нам Константин Райкин в своем моноспектакле. Жаль только, что мало было в зале местных актеров (причины их отсутствия - за рамками этих заметок). Но если бы дело касалось только техники, то вряд ли бы это представление произвело столь сильное впечатление. Верный сын своего отца, К. Райкин принадлежит к редкой (даже редчайшей) категории "думающих" актеров. Его блистательная техника подчинена той Мысли, которую артист стремится донести до зрителя. А мысль эта очень точно выражена в названии моноспектакля. "Балаган" - это не что иное, как наша повседневность, в которой много нелепого, смешного, странного, где все мы - грешны и забавны. Но вместе с тем в каждом из нас есть и высокое, то самое "небо", что позволяет нам быть Людьми, проявлять свои лучшие качества, реализовывать таланты, добиваться успеха... Наконец, просто любить. Ибо Любовь, как утверждает своей программой К. Райкин, и есть самое прекрасное и важное из всего того, что мы имеем в своей жизни. Таков и профессиональный, и творческий, и жизненный урок, который можно вынести из представления большого Артиста. И было бы очень обидно, если бы по причинам, не имеющим отношения к Искусству, нас лишили бы возможности присутствовать на этом Уроке. Андрей ТИШКОВ.

Casi:

Kati: Константин Райкин: «Еще раз сыграю слугу. На этот раз – Дон Жуана» Фото: Александр Казаков, "Вечерняя Москва" Народный артист России Константин Райкин открыл театральный сезон в театре «Сатирикон», который создал его отец Аркадий Райкин. Театр находится на ремонте, но спектакли продолжают играть в здании «Планета КВН». В интервью «ВМ» Константин Аркадьевич рассказал обо всем новом, что должно произойти в театральном пространстве Марьиной Рощи, где находится «Сатирикон». - Константин Аркадьевич, удалось отдохнуть? - Да. Позволил себе такую роскошь. - Вы выпустили первый курс в Высшей школе сценических искусств и большую группу молодых артистов взяли в труппу «Сатирикона». Довольны учениками? - Доволен. Взял в театр больше половины курса – 14 артистов. Хотел взять больше, но, увы, не все так хорошо с финансами. Трудные времена для театра. Молодых артистов будем вводить в репертуар и ставить для них новые спектакли. - Ваши выпускники говорят, что в любое время суток они могут позвонить вам на мобильный телефон даже с личным вопросом, это так? - Да. Они же мои ученики. - Почему времена трудные? Разве легкие бывают? - Все относительно, все же времена очень трудные. Деньги выделены только на одну премьеру – на спектакль «Дон Жуан», который будет ставить Егор Перегудов. Выпускать одну премьеру в год неловко и неправильно. - Почему вы так считаете? Главное же не количество, а качество? - Театр – это некая домна, которая должна работать беспрерывно. Это котел, где должны вариться идеи, мысли, чувства. Будем что-то придумывать и творить. Надеюсь, что еще сделаем две премьеры – спектакль по современной поэзии и хореографический. - Константин Аркадьевич, как возник основной спектакль «Дон Жуан»? - Егор Перегудов поставил в «Сатириконе» спектакль по прозе Шмелева «Человек из ресторана», и нам понравилось вместе работать. Пустились в новый поиск спектакля. Он искал, я искал. Сошлись на пьесе Мольера «Дон Жуан». Меня эта пьеса увлекала давно. Более того, я мечтал сыграть в ней роль. - Дон Жуана? - Нет. Его умного слугу Да, я буду играть Сганарелля - слугу «Дон Жуана». Между прочим, эту роль играл сам Мольер, правда, недолго. Спектакль закрыли и на Мольера начались гонения. - Константин Аркадьевич, когда закончится ремонт здания театра «Сатирикон»? - Проблема заключается в том, что строительство третьего контура метрополитена затронет здание «Сатирикона». «Метрострой» профинансирует укрепление фундамента, стен здания, и это большие деньги. Будет построена отдельная от основного здания Малая сцена театра. Весь театр будет сдан к концу 2018 года или к началу 2019 года. Хотелось бы сказать, что для нас очень важно въехать в новое здание дружной семьей, и этот дух мы пытаемся сохранить. «Сатирикон» - прежде всего, дом, семья. - Как вам удается сохранить в театре дух семьи? - Праздники вместе отмечаем, делимся радостями и проблемами. Поддерживаем друг друга. Напоминаю своему коллективу, что уныние – страшный грех и что с ним невозможно стать счастливым. - Вы оптимист? - Скорее, «горестный оптимист». Горестный, потому что с каждым днем оптимизм дается все сложнее. А оптимист потому, что сохраняю веру в лучшее. У всех нас есть масса поводов для страданий. Своим студентам я говорю о том, что надо быть «очарованными странниками». Терпеть не могу дегустаторов искусства, которые не пьют вино, а дегустируют. Надо быть очарованным зрителем. Я люблю театр как зритель. Люблю, когда хорошо, и не люблю, когда плохо. Я – редкий режиссер, который радуется, когда у других – хорошо, и огорчается, когда плохо. Я люблю балдеть от жизни. Люблю удивляться. Согласен с высказыванием: «Счастье – не станция назначения, а способ путешествия». Я – путешественник. отсюда

Casi: Вручение студенческих первому курсу Константина Райкина. Автор фоторепортажа: Александра Дубровская.

Administrator:

Administrator: Отсюда Во время гастролей в Кемерове Константин Райкин спустился в шахту Константин Райкин знакомится с экспозицией "Шахта". Фото: Ильи Чернова. Накануне в Кемерове завершились гастроли театра «Сатирикон» под руководством народного артиста России Константина Райкина. В столице Кузбасса театр показывал два спектакля: 26 и 27 сентября – «Лекарь поневоле», а 28 и 29 сентября – моноспектакль «Константин Райкин. Своим голосом». Будучи в Кемерове Константин Райкин успел прогуляться по центру города, посетить областной музей изобразительного искусства, где его впечатлила выставка под названием «Расколдовать Нильса» новосибирского художника Юрия Третьякова, и побывал в музее-заповеднике «Красная горка». -В нашем музее Константин Райкин прогулялся по музейной набережной с видом на город, спустился в «Шахту» и познакомился с историей промышленного освоения Кемеровской области на экспозиции «Как Россия прирастала Кузбассом», — рассказал официальный представитель музея Илья Чернов. – После посещения «Красной горки» Константин Райкин оставил комментарий с благодарностями в музейной книге отзывов, после чего отправился в театр драмы, где ему предстояло сыграть последний в ходе этих кемеровских гастролей моноспектакль.

Casi:

Administrator: Отсюда Константин Райкин: «Момент святого наива необходим!» Фото: Александра Мохаммада. В Кемеровском областном театре драмы в рамках федеральной программы «Большие гастроли» состоялись показы спектаклей Российского государственного театра «Сатирикон» имени Аркадия Райкина. Наши зрители смогли увидеть «Лекаря поневоле» по пьесе Мольера и поэтический моноспектакль «Константин Райкин. Своим голосом». А перед этим на пресс-конференции руководитель столичного театра Константин Райкин ответил на вопросы журналистов. – Константин Аркадьевич, расскажите, пожалуйста, о вашем гастрольном туре. – У нас гастроли в Томске и Кемерове, мы привезли шесть спектаклей. В Томске сыграли «Короля Лира», спектакль «Однорукий из Спокана» по пьесе Макдонаха, а «Лекаря поневоле» и мой поэтический вечер мы объединили. Здесь решили разделить эти два спектакля, поэтому кемерочане увидят большой, увеличенный стихотворный спектакль. Гастроли носят еще и вынужденный характер, потому что в нашем театре ремонт, и в Москве мы находимся в состоянии аренды, работаем сразу в нескольких театральных пространствах. Но в общем и целом гастроли для нас – это дело желанное и интересное. – Вы сказали, что стихотворный спектакль в Кемерове пройдет в расширенном формате. Что нужно, чтобы в него попали новые стихотворения? И еще интересно: читаете ли вы современную поэзию? – Я поэзией всегда увлекался. Я давно читаю стихи. Я их исполняю на сцене. Они во мне проступают. Случается, что мне что-то нравится, я откладываю и говорю себе, что эту поэму нужно будет выучить. А позже, когда я про нее вспоминаю, оказывается, что я ее уже знаю наизусть, она во мне проступает. В Кемерове я читаю два часа вместо одного, читаю еще и Заболоцкого, Рубцова, Мандельштама, Лопе де Вега, Пушкина. Да, иногда в моем поэтическом спектакле появляется что-то новое. У меня студенты занимаются новой поэзией очень серьезно. Сейчас они выпустили новый спектакль по современной поэзии, который называется «Непушкин». И я благодаря им стал хорошо, а со временем буду еще лучше разбираться в современной поэзии, потому что они у меня ребята пытливые и любознательные, они приносят и читают так лихо, и это совсем что-то другое. Меня это очень начинает интересовать, и не факт, что я к этому не приобщусь. – Вы не первый раз в Кемерове. Город сильно изменился? – Да, не первый. Я здесь познакомился с Женей Гришковцом. Я сюда приехал однажды в университетский театр и там с ним встретился, тогда его еще никто не знал, и я в том числе, так и познакомились… Мне трудно говорить про город, я очень оккупирован нашими внутренними делами, я здесь в театре сижу долго. Я привез сюда свою дочку, она была на гастролях в Томске как артистка, и сейчас она ходит по Кемерову и мне рассказывает, что видела. – Вы будете играть Мольера, он писал в 17-м веке. Насколько он сейчас современен? – Мольер – это один из трех самых любимых мной театральных авторов, он не просто замечательный, он сверхгений. Я поражаюсь, я не могу привыкнуть. Потому что он в те времена, 350 лет назад, так понимал про человека, про мироустройство. Он еще сам был потрясающим комедийным артистом, он так знает законы театра, как никто не знает. Так знал еще Островский, пожалуй… Психология зрителя неизменна. Меняются темпы жизни, меняются одежды, оболочка, но суть не меняется. В нем есть гениальная наивность. «Лекарь поневоле» – это детский спектакль для взрослых, там нет особой морали. Это очень важно, чтобы взрослый человек на секунду раскрыл рот и растопырил глаза при всем своем засилье информации, мрачных мыслей, сложности жития, трудности в материальном положении. Ведь момент святого наива очень необходим. – Один известный режиссер сказал, что у нас зритель погружен в состояние пластмассового уюта и его нужно из этого состояния выводить. Так ли это, по-вашему? – То, что среди зрителей есть большое количество людей, которые хотят развлекаться, мило и комфортно проводить время, – это так, к этому приучает телевизор. И когда такой человек в театр приходит, и ему что-то резкое показывают, конечно, он не всегда доволен. Это правильное желание режиссера – выбить из этого состояния благополучия. Уязвить и заставить задуматься. А вообще современный человек очень защищен, потому что столько страшной информации вокруг, и у него есть броня. Потому если у тебя ее нет, можно вообще сойти с ума. Но за этим бронированием вообще можно перестать быть человеком, перестать сострадать, сопереживать, чувствовать боль другого. И современное искусство занято тем, что пытается найти лазейки сквозь эту броню. Классика, которая была когда-то, и очень действовала, сейчас не действует, если ее как-то не перетрактовать. Почему современное искусство стало более агрессивным, сцены насилия стали более физиологичными, сцены эротики – более откровенными? Язык современного искусства стал более грубым, более приближенным к улице? Потому что искусство ищет новые ходы, как пробить броню. Задача искусства такая – сделать жизнь ощутимой, потому что у человека, даже хорошего, доброго, богатого душой, идет процесс привыкания эстетического и этического. Искусство нужно для того, чтобы человек не привыкал, чтобы ощущал жизнь. – У многих актеров принято говорить: «Я люблю всех своих зрителей». А вы действительно любите каждого зрителя, который приходит? – Это вопрос установки. Потому что они тебе глубоко родные люди. Много приходит неблагополучных людей, ужасно замордованных действительностью, их надо обнадежить. В театре должны быть разные спектакли, у которых разные задачи: один для благополучных и толстокожих, которых нужно выбить из состояния благополучия, а другой спектакль должен превращать прекрасных, но сероживущих зрителей в окрыленных. Не может театр быть одной гаммы, одной ноты. – Для «Сатирикона» есть какая-то польза от региональных гастролей, и если есть, то в чем она? – Безусловно, есть. Я люблю нестоличную публику. И решаюсь играть в самых рискованных местах, где совсем не до поэзии. Я приезжаю и привожу Мандельштама, и знаете, какой успех! Потому что что-то случается, потому что люди скучают по хорошо сложенным словам, по русским сложносочиненным предложениям. В регионах очень хорошая публика, в ней нет столичного снобизма. У московской публики тяжелые зады, чтобы публика московская встала в конце спектакля, это нужно не знаю что сделать. Я люблю непосредственную публику, которая идет по зову души и не стесняется. И здесь легче понравиться, в Москве мы долго друг за другом наблюдаем… Так что нам это очень полезно – ездить. И еще есть один аспект. Из-за строительства в нашем театре мы стали с моими артистами редко видеться. Поэтому благодаря Кемерову и Томску мы пожили эти десять дней вместе. Для справки Гастроли театра «Сатирикон» проходили в рамках программы Федерального центра поддержки гастрольной деятельности Минкультуры РФ «Большие гастроли», постоянным участником которой является Кемеровский театр драмы. За время работы центра, а он был учрежден в 2014 году, в Кемерове прошли полномасштабные гастроли нескольких ведущих театров России (МХТ им. А.П. Чехова, БДТ им. Г.А. Товстоногова) и ближнего зарубежья (Русские драматические театры Тбилиси и Еревана).

Administrator: Отсюда Принцип чтения. Константин Райкин: «Параллельно с русской классикой я читал книги про животных» Когда благодаря федеральной программе «Большие гастроли» в Томск приехал «Сатирикон», то мы, конечно, не могли упустить возможность пообщаться с главным человеком в этом театре. И пригласили художественного руководителя «Сатирикона», народного артиста РФ, обладателя различных премий и просто очень любимого зрителями актера Константина Райкина в наш «Принцип чтения». Так мы и узнали, что режиссер и артист мог стать биологом и очень любит книги про животных, в детстве боялся рассказов о Шерлоке Холмсе, считает одним из лучших драматургов наших дней Макдонаха и часто перечитывает русскую классику. — Многое в нашей жизни от родителей, и какие-то личные увлечения, если задуматься, тоже от них. Они же детей воспитывают. Я с детства очень любил животных, это повлияло и на мое чтение. Мои книжки — и первые, и те, которые я читал позже, параллельно с великой русской литературой, были про животных. Я до вполне взрослых лет их читал. У меня была альтернатива — стать ученым, биологом, я долго колебался, когда выбирал профессию. Сильное впечатление на меня произвела книжка «Бэмби». Увлеченно читал Эрнеста Сетон-Томпсона, его рассказы о животных. Это замечательный писатель! Есть у него несколько повестей, рассказов, которые меня в детстве определили. «Виннипегский волк», большая повесть про волка, «Жизнь серого медведя» — история про гризли, «Отчего синицы раз в году теряют рассудок» — это хорошая литература, отличные книги Сетон-Томпсона, рассказы моего детства. И «Белый Клык» Джека Лондона мне очень запомнился. Была такая серия — «Путешествия. Приключения. Фантастика», сокращенно «ППФ». Там тоже были замечательные книги про животных. К примеру, «Леопард из Рудрапраяга», «Кумаорские Людоеды» — их написал Джим Корбетт, английский профессиональный охотник и писатель, его приглашали, когда надо было отстрелить какого-то страшного зверя. Индийский леопард пожирал людей, погубил 125 человек! Джим 8 лет на него охотился, знал повадки зверя… Его история — это интересная, причем документальная, литература. У другого писателя фамилия была Хантер, что по-английски значит «охотник», и книжка его также называлась. Все это увлекательная литература про животных, приключенческая и остросюжетная. Помимо книг о животных я читал «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо, Конан Дойла. Правда, на «Записки о Шерлоке Холмсе» мне понадобилось несколько лет. Истории были такими страшными, что мне пришлось сначала повзрослеть, а уже потом прочесть их окончание! Например, «Собаку Баскервилей» я начал в 12 лет, а дочитал в 16, примерно четыре года ушло на повесть. Истории о животных, приключения и детективы я читал в детстве параллельно с классической русской литературой XIX века. Мне повезло, у меня в школе литературу преподавала прекрасная учительница, что редко встречается. Кроме того, мама меня всегда приобщала к книгам. Толстого и Тургенева я прочел вовремя, и Пушкина (и стихи, и его прозу). Это книжки, к которым обязательно надо возвращаться и без которых русский человек не может считаться культурным и полноценным. Пьесы в моей жизни начались, как ни странно, с самой вершины драматургии, с «Гамлета» Шекспира. В 1964 году был снят «Гамлет» Григория Козинцева, где главную роль сыграл Иннокентий Смоктуновский. Замечательное кино, я и сейчас это вижу, с гениальной музыкой Шостаковича. И Смоктуновский играл фантастически необычно. Тогда я и увлекся «Гамлетом». Пьесой начинаешь интересоваться, когда кто-то ее текст так произнесет, что ты от воплощения обратишься к источникам. Тот «Гамлет» — это был бум, событие! Я помню, как на выпускных вечерах в школах девочки читали монолог Гамлета «Быть или не быть». Ничего не понимая в нем, но это неважно. Вся страна тогда повторяла: «Но играть на мне нельзя» с интонацией Смоктуновского, словно это был шлягер. От артиста остается интонация. Именно тогда, с «Гамлета», для меня пьесы и начались. А какая была второй, я не помню. Вторых пьес было много… Текст интересует меня как режиссера, когда он волнует, захватывает, «подключает» к себе и заставляет что-то узнавать. Похожие мысли, эмоции возникают, и ты начинаешь вибрировать. Это же идет от первого чувства, от того, попадает в тебя текст или не попадает. В Томске мы дважды сыграли спектакль по пьесе Макдонаха «Однорукий из Спокана». Я считаю, это один из самых сильных современных драматургов. Его темы в меня попадают. Он привлекает своей парадоксальностью, юмором, степенью откровенности. Удивлением, которое я испытываю, когда его читаю. Макдонах — это необычно, остро, жестко, честно. И в его пьесах чувствуется сильное влияние русской культуры. Особенно, мне кажется, Федора Достоевского. Впрочем, Макдонах вообще прекрасно образован. Он настоящий, знающий жизнь. И очень «болевой» человек. В отличие от Тарантино, с которым его часто сравнивают, он не инфантильный. И не беспросветный. В его текстах — потаенный глубокий свет, боль, надежда и любовь к человеку. Макдонах — очень русский автор, при том, что ирландец. У него иностранные имена, к примеру, американские, как в «Одноруком из Спокана», где события развиваются в штатах. Но главное в его текстах — это человеческая история. Его пьеса «Сиротливый запад» мне кажется абсолютным шедевром. Там есть шестая сцена, последняя, под ней, думаю, с удовольствием подписался бы Федор Михайлович Достоевский. Она просто драматургическая вершина. Как это написано! Неожиданно, остроумно, страшно… Там такое напряжение, такие перевертыши! Подобные пьесы нужно ставить в театральных институтах со студентами. На их примере можно изучать законы настоящей драматургии. Я, кстати, даю студентам иногда для самостоятельных работ Макдонаха и он очень «попадает» в них. При том, что он жесткий и жестокий, маргинальный, его герои — типы из низов общества, язык у него часто грубый, нецензурный. Но он берет жизнь в неприукрашенном виде и строит замечательные истории. Часто в пьесах Макдонаха всего четыре персонажа. Очень удобное количество. Четыре прекрасные роли и модель мира, ее он создает из четырех людей. Однажды я не смог выбрать из двух пьес Макдонаха, обе — «Королева красоты» и «Сиротливый запад» — мне так нравились, что я поставил их одновременно, премьеры в «Сатириконе» были с разницей в неделю. Воспользовался тем, что это истории, происходящие в соседних домах. В одном говорят про дом, который показывается во второй. А сами они стереотипные дома. Декорация просто должна была быть одна и та же, мы так и сделали. Только реквизит понадобился другой. Выпустили два спектакля, и они хорошо шли. Важные для меня современные российские авторы есть. Хотя понимаю, что читать успеваю не всех. У нас в «Сатириконе» идет спектакль «Все оттенки голубого», автор пьесы — Владимир Зайцев, очень талантливый человек. Недавно познакомился с пьесой Андрея Иванова «С училища». Думаю, это лучшее, что я читал из драматургии в последнее время. И вряд ли ее возможно сегодня поставить в том виде, в каком она написана — закроют спектакль, а заодно, может, и театр, который на него решится. А пьеса замечательная, про любовь, про наше время. Поэты тоже есть прекрасные, у нас скоро появится спектакль по современной поэзии. Там прозвучат стихи очень интересных авторов. О некоторых я в свое время узнал благодаря студентам. Однажды мне принесли книжку Веры Павловой «Интимный дневник отличницы». Очень хорошая поэтесса. Но это было уже давно… С тех пор узнал еще многих наших поэтов. Я читаю гораздо меньше, чем мне хотелось бы. Но иногда погружаюсь в книгу. Читаю в основном профессиональные книги, драматургию и то, что вокруг нее. В Томск брал с собой книжку, думал почитать по дороге, но такое неудобное время полета, смещение времени, что надо было спать, а не читать. Одной книги, к которой я возвращаюсь, нет. А книги есть. Достоевского часто перечитываю, «Записки из подполья» - спасительная книга для меня. А еще есть Толстой, Гоголь, Пушкин, Островский со своими гениальными пьесами, Булгаков и Чехов… К ним и возвращаюсь. Мария Симонова

Administrator: Отсюда Валерий Фокин: «Театр – жизнь. А в жизни все неожиданно, с сюрпризами» *** Также Валерий Фокин посвятил много времени рассказам о том, как он работает с артистами, и с ностальгией вспомнил совместную работу с Константином Райкиным в "Современнике". - Райкин может сыграть все, - сказал режиссер о своем друге, руководителе московского театра «Сатирикон».

Administrator:

Casi: click here Константин Райкин приедет в Прагу с новым поэтическим моноспектаклем У жителей Праги будет прекрасная возможность увидеть поэтический моноспектакль «Над балаганом небо…», главный актёр в котором – художественный руководитель театра «Сатирикон», Народный артист России Константин Райкин. Райкин будет впервые выступать в Праге 8 ноября 2017 года, в 19.00, в концертном зале отеля «Пирамида». Его поэтический моноспектакль «Над балаганом небо…» – это высокая поэзия, пропущенная через сердце. Райкин не просто рассказывает, а играет маленькие миниатюры, увлекая зрителя за собой в мир театра и заставляя вникать, чувствовать и сопереживать. Информация и доставка билетов по телефонам 773 030 979, 777 617 397.

Casi:

Administrator: Отсюда Райкин призвал «урезонить» Мединского Худрук «Сатирикона» связал проверки театра с личной неприязнью со стороны министра культуры и призвал власти «урезонить» Владимира Мединского. По словам Райкина, министр мстит ему за речь о «наездах на искусство» Константин Райкин (Фото: Сергей Ермохин / ТАСС) Художественный руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин заявил, что прокурорские проверки, которые идут в театре в этом году, являются «местью и наказанием» со стороны министра культуры. Владимир Мединский, по словам актера, «не может простить» ему слов, сказанных на съезде Союза театральных деятелей в октябре 2016 года о «наездах на искусство» со стороны «оскорбленных людей». Новое обращение Райкина опубликовал телеканал «Дождь». «Он не может мне простить моего высказывания на съезде Союза театральных деятелей и того, что я несколько раз уличал его в неправде и боролся против его несправедливых решений, касающихся театра «Сатирикон». Просто вредит самым последовательным, прицельным, планомерным образом», — добавил худрук театра. «Я хочу обратиться к высоким властным инстанциям, которые находятся над Министерством культуры. Ну давайте, дорогие друзья, как-то урезоним нашего министра, понимаете, который просто целенаправленно, злонамеренно вредит государственному театру, которому скоро исполнится 80 лет, который создал Аркадий Райкин, которым я руковожу 30 лет, у этого театра есть очень серьезные заслуги, мне кажется, перед культурой отечественной», — говорится в его заявлении. Также Райкин обращается к руководителям других театров, союзу театральных деятелей и зрителям. «Я думаю, что мои скромные заслуги, они не меньше, а больше, чем заслуги этого начальника нравственности всей Руси, директора честности и доктора исторических и политических наук. Я думаю, что если мы всем миром, все вместе как-то сумеем его поставить на место, то я думаю, что будут благодарны не только театр «Сатирикон», но и многие деятели и учреждения культуры», — подчеркнул он. РБК направил запрос пресс-секретарю Мединского Ирине Казначеевой в связи с обращением Райкина. Худрук «Сатирикона» оказался недоступен для комментариев РБК. 24 октября 2016 года Райкин заявил, что власть и общественные организации не должны считать себя единственными носителями нравственности. «Группки оскорбленных якобы людей, которые закрывают спектакли, закрывают выставки, нагло очень себя ведут, к которым как-то очень странно власть нейтральна — дистанцируется. Мне кажется, что это безобразные посягательства на свободу творчества, на запрет цензуры», — сказал тогда Райкин. Также он раскритиковал своих коллег за то, что они не выступают с заявлениями о закрытии спектаклей и выставок в России. До этого в Омске после обращения активистов движения «Семья, любовь, отечество» был отменен показ оперы «Иисус Христос — суперзвезда» (в областном Минкультуры пояснили, что прокатчик отказался от спектакля «по каким-то своим причинам»). В конце сентября того же года активист движения SERB Александр Петрунько облил мочой фотографии Джока Стерджеса на выставке в Москве, его приговорили к семи суткам ареста. После выступления Райкина председатель думского комитета по культуре, режиссер Станислав Говорухин заявил, что в России нет «даже намека» на цензуру. Он также сказал, что «сутью свободы в творчестве» являются нравственные ограничения, а невмешательство государства в творческий процесс охарактеризовал негативно. Мединский в ноябре 2016 года заявил, что цензуры в России «ни в какой форме нет».

Administrator:

Administrator: Отсюда В Одесском театре рассказали подробности срыва националистами спектакля Райкина В Одесском академическом украинском музыкально-драматическом театре имени Василько прокомментировали RT сообщения о том, что националисты сорвали спектакль актёра и руководителя театра «Сатирикон» Константина Райкина. «Уже не первый раз Райкин в нашем театре, а, по-моему, раз в четвёртый. И весной он тоже был. Но почему-то тогда никого не волновало, что он там сказал про Крым. А именно вчера возникла эта непонятная ситуация. Зачем это было сделано?» — сказала сотрудница учреждения. По её словам, радикалы блокировали зрительный зал порядка двух часов, но основная часть публики всё равно решила не покидать своих мест. «Концерт начался примерно в 19:27, а где-то в 20:10 они ворвались в зал. И это длилось часов до десяти. Поначалу, когда они со всех входов влетели в зал, многие люди испугались. Кто-то ушёл из театра, но основная часть зрителей осталась до самого конца. Когда Райкин вышел уже в сопровождении охраны, милиция встала перед сценой. Хотя те (националисты. — RT) хотели прорваться, им не дали этого сделать. Райкин извинился перед публикой и сказал: «Встретимся в другой раз». Возмущённых никого не было, все ему аплодировали, кричали: «Браво!», вручили цветы и мирно разошлись по домам», — отметила она. Сотрудница театра также добавила, что в настоящий момент учреждение работает в обычном режиме. «Сейчас всё тихо и спокойно, никаких проблем», — подытожила она.

Casi:

Administrator: Отсюда Елена Коренева актриса Получилось, может длинно и даже пафосно, чего я не люблю и боюсь. Но мне хотелось, чтобы кто-то почувствовал то, что чувствую я, когда вижу, слышу, читаю… Как беспардонно склоняют на все лады имя Кости Райкина, оскорбляя его, ставя под сомнение его искренность и личную человеческую, актерскую драму, разворачивающуюся сейчас на наших глазах. Да, не только его драму. Драму Кирилла Серебренникова. Драму Алексея Малобродского…. Драму многих людей театра. Но мне кажется и хотелось бы верить, что на Костином примере — понятнее станет, что почем у «всех этих райкиных, серебренниковых, крымовых, додиных…». Отчего человек, сыгравший Лира, Ричарда Третьего, Человека «из подполья», и научивший других актеров любить сцену и говорить с нее словами Шекспира, Достоевского, Рощина и многих других больших драматургов, человек, всю жизнь, создающий на сцене «образы», занимающийся разгадыванием смыслов и ребусов человеческой психики, мотивов его поведения, вдруг выходит и, задыхаясь, начинает говорить под запись на камеру об оскорблении несведущими чиновниками самого понятия — театральный коллектив и тех, чья профессия, говоря бюрократическим языком, называется «творческий работник». Меня всегда поражала Костина одержимость своей профессией и театром. Я работала с ним в «Современнике», репетировала, а потом играла с ним в спектакле Валеры Фокина «И пойду, и пойду…» по «Запискам из подполья» и «Сон смешного человека» Ф.Достоевского. Я наблюдала Костю в театре, на гастролях, в свободное от репетиций и спектаклей время. «Наблюдала»— не намеренно, просто он всегда обращал внимание на себя тем, что постоянно что-то проигрывал в одиночку, отрабатывал речь или движение, когда все расходились по буфетам или просто покурить, поболтать. Отойдя в сторону от актерской компании, он то жонглировал, бесконечно подбирая, упавший «предмет» и, начиная снова, то выделывал очень быстрые «па» ногами, осваивая чечетку… То говорил скороговоркой себе под нос текст роли — один на один, ни для кого, для себя. Он отрабатывал движения мима — (был увлечен Марселем Марсо), — работал над своей пластикой, над скоростью и выразительностью речи, пробовал разные актерские техники. Это происходило и в коридорах театра, и в аэропортах, пока труппа ожидала посадки на самолет, и во дворах отелей, в которых мы, театр, останавливались на время гастролей. Рядом с ним, когда он заканчивал свои личные «тренинги», чаще всего был Валерий Фокин — его друг и режиссер. Валера тогда начал создавать свои спектакли для малой сцены, приходилось репетировать в свободное от общего графика время. Они с Костей придумывали репертуар, начали с Достоевского, потом предполагали ставить Шекспира, «Гамлета». Постоянно что-то обсуждали, шептались, спорили, жестикулировали, смеялись. Понимали друг друга с полувзгляда, полуслова. Наверное, никто так хорошо не посвящен в Костины самокопания, его внутреннюю борьбу с самим собой, его идеалы и стремления, как Валера. Да, еще Марина Неелова, — такая же, как он, одержимая профессией перфекционистка, игравшая не в одном спектакле с Костей главные роли и дружившая с ним, свидетельница и участница его актерских мучений, и «бормотаний» за кулисами. Между Валерой же и Костей, был свой язык мимики, как бывает у людей очень близко и глубоко понимающих друг друга. Валера внимательно выслушивал Костю, как взрослый или психолог выслушивает беспокойного, талантливого ребенка. Костю, который был всегда чем-то озадачен, встревожен, эмоционален, — решал проблему какой-нибудь одной фразы, которая торчит в тексте и не дается ему. Валера успокаивал, давал советы, они договаривались продолжить разговор позже, в другой раз — и Костя, поддержанный своим режиссером и единомышленником, — приобретал временное душевное равновесие или уходил в свободный угол театра, чтобы попробовать заново то, что на его взгляд, не получалось. В течение двух лет, что я работала в «Современнике», Костя менялся на глазах. Он отточил свою технику, стал физически иным — сбросив вес, приобретя гибкость, выразительность и мощь актера, танцора и мима. В те годы еще не было спроса на синтетических актеров, и, хотя пластике обучали на сцен-движении в театральных вузах, мало кто мог виртуозно владеть своим телом — не было на это спроса в драматических театрах, который есть сегодня. Но, глядя на западных заезжих актеров, часто говорили: как они это умеют: и петь, и танцевать, так фантастически двигаться, быть точными и наполненными в драматических ролях?! Их актерский аппарат доведен до совершенства! Так вот, Костя хотел уметь больше, чем может и чем, казалось бы, требовалось. А мог он вполне достаточно, чтобы его любили зрители и ценили коллеги. Был смешным, гротесковым в комедиях («Двенадцатая ночь») и трогательным, трагичным в психологических драмах («Валентин и Валентина», «И пойду, и пойду»)... Каждый актер получает свою долю внимания и любви той или иной успешной работой. И, отмерив свою верхнюю планку этим «признанием», старается держаться на ее уровне, закрепить. Но Костя продолжал карабкаться в гору одному ему известной высоты, казался самоедом, неудовлетворенным собой. Конечно, и я тоже, как многие актеры, переживала над тем или иным спектаклем и мучилась своими неудачами и несовершенством. Но я не смогла бы быть тем единственным марафонцем, который год за годом бежит в одиночестве дистанцию, чтобы улучшить свой результат. Этот максимализм иногда даже раздражал, как может раздражать хорошиста, тем более, троечника, рвение отличника: уже пора по домам, а он все зубрит. Да и максимализм сам по себе,— не самоцель, не ориентир для подражания. Просто каждый по разному оценивает свои исходные, природные данные, свой потенциал, — независимо от того, что объективно он собой представляет. Костя своей дотошностью и неудовлетворенностью, производил впечатление человека, который всегда мучил себя своей внутренней «тройкой», которую сам себе ставил, вопреки похвалам и аплодисментам, говорившим, что он один из лучших. И все, что он с собой в одиночестве проделывал, было вырабатыванием собственного гамбургского счета, продолжая каждый раз заново себя строить. Этим я объясняю теперь его перпетум мобиле в профессии. Страстность, энергия, которыми он обладал всегда, сфокусированность на профессии и театре выделяли его. Мы были знакомы еще с периода театрального училища, «Щуки», которое он закончил на 4 года раньше. Приходил на «экзамен» нашего курса — «профнавыки». Я показывала швею (не умея шить), потеряла накануне голос из-за простуды, не понимала, как играть на сцене, чем держать внимание, что именно делаю — не руками и ногами, а «внутри» и не ожидала никакой заметной реакции зала. Но зал неожиданно захохотал. Костя подошел ко мне после показа со счастливой улыбкой, поздравил, похвалил, сказал, что это было очень смешно. Я не поняла, что именно могло вызвать у него такую реакцию, которой он поделился, но она передалась мне, как слабому передается живительная энергия от сильного. Меня оценили в профессии еще не состоявшейся театральной актрисы. Еще во время поступления в театральное училище, стоя на лестнице среди абитуриентов, я вдруг увидела Юру Богатырева и Костю, знакомых мне по их дипломным спектаклям. Впрочем, как не запомнить фамилию Райкин… когда тебе говорят, что сын Аркадия Райкина только что выпустился из училища, в которое ты поступаешь. (Об особом вызове — носить фамилию своего великого родителя, быть независимым от шлейфа достижений отца, в тоже время, оправдать свою фамилию и строить свой самостоятельный путь, доказывая себе и другим, чего ты стоишь сам по себе, когда тебя встречают «по знаменитой фамилии» и оценивают, сравнивают, шепчутся за твоей спиной, — об этом можно писать, говорить, спорить долго. Костя знает, каково это. Может еще и отсюда его сила преодоления в профессии и в жизни). А тогда, на лестнице «Щукинского училища», они вдруг остановились возле меня и Юра спросил: Это вы играли в фильме «Вас вызывает Таймыр?» Помнишь Костя, мы с тобой недавно смотрели комедию…».Они с любопытством меня разглядывали и улыбались. Чем и подбодрили, — вниманием «поклонников» к абитуриентке, хотя были уже выпускниками курса Юрия Катин-Ярцева, одного из самых ярких и сильных курсов «Щуки» и самого талантливого, на тот момент, худрука в училище. «Все будет хорошо! Мы уверены, правда, Костя?»— И они ушли, оставив меня на лестнице, с этой «подушкой безопасности». Это было в начале 70-х. После окончания училища, меня приняли в театр «Современник». Проработав в нем два года, я перешла в театр на «Малой Бронной», к Анатолию Эфросу. Потом решила бросить театр, профессию, что и сделала. И, спустя годы, снова в нее вернулась. Я помню, что в одном из разговоров, Валера Фокин сказал о стайерах и спринтерах в профессии. Я призналась себе, что я спринтер и с колоссальным уважением, но и с долей непонимания того, что мне недоступно, смотрю на лучшие примеры стайеров в театре. И, конечно, речь не о сидении на одном месте десятилетиями. А о том, когда полученное в молодости вдохновение от театра, живо в человеке — актере и режиссере, поддерживается им как пламя свечи на ветру и составляет его судьбу и смысл жизни. Костя, как выяснилось за эти почти пять десятков лет, с тех пор, как он окончил театральный вуз, — стайер. Он создал свой театр «Сатирикон» на месте бывшего театра своего отца. Подхватил театр, когда отца не стало. Я не была уверена, что у него получится, он же актер… Да и какой актер, с каким погружением в профессию, с какой самоотдачей и бегом на длинную дистанцию. А препятствий на пути режиссера и худрука театра — всегда больше, чем предполагается. Сдюжит ли? Но ему это удалось, он нашел свой стиль, отличающий его театр от многих других. Он проявил волю, терпение и характер. Потому что у него была настоящая любовь и вера в то, что он делал. Понимание долга перед отцом, внутренний диалог с ним. Он не превратился в единоличного творца-владельца своего театра, приглашая к постановкам разных режиссеров — Юрия Бутусова, Володю Машкова, Елену Невежину, Валерия Фокина… Я слышала не раз от его актеров, какой требовательный он режиссер и руководитель. Иногда мне казалось, что он перебарщивает… особенно с актрисами, вышедшими в декрет, на которых он рассчитывал, строя новый спектакль, выпуская премьеру. Да, наверное, перебарщивал, но иного невозможно ожидать от эмоционального, страстного человека, столь требовательного к себе, руководящего театром, которому он дал новую жизнь. Тем более, когда театр носит имя его отца. Великого артиста — фантазера, комика, совершенного профессионала, единственного в своем роде. И Костя всегда был его самым преданным поклонником и учеником. Но для него это еще был «папочка». Именно так, — тихим, вкрадчивым голосом, он называл его… Папочка. -"Там за кулисами сидит папочка… подойди, поздоровайся с ним..». — сказал он однажды, когда приехал с отцом на гастроли в Америку, в Нью Йорк, где я в тот год проживала. За кулисами, на стуле сидел маленький от худобы и слабости человек, старичок, остов, с белыми-белыми волосами, уложенными, перед выходом на сцену, пушистой волной надо лбом, и всем известным, уменьшившимся в размерах, лицом. «Папочка, это Лена Коренева.. Мы с ней играли….» — начал Костя. Потом повторил громче, чтобы отец расслышал, выйдя из оцепенения и своих, как казалось, печальных мыслей. — «Папочка, это ...». Не помню, обняла я его тогда или держала дистанцию и только поздоровалась, но сердце, от вида этих отца и сына, у меня заныло. И вот. Как говорят: прошли годы...А точнее, прошло почти 50 лет Костиного пути побед, поражений, поисков, в борьбе и терзаниях вопросом: быть или не быть ему настоящим актером, театру-театром. Скоро 30 лет, как он стал режиссером и худруком, спасшим детище своего отца и создавшим яркий, многоплановый по репертуару, известный театр, с сильной, талантливой труппой. И вот, в это самое время, чиновники из Министерства Культуры, пришедшие на свои посты 6 лет назад, в порядке общей очереди или же по назначению, публично начинают задаваться своими «философскими вопросами»: быть или не быть еще одной проверке «наличия ложечек в буфете» театра? Достроить или не достроить новое здание, то, что начали когда-то строить? Сломать, затянуть, не пускать, само отсохнет? Нет, вцепились, «все эти райкины…». Эх, живучие...не поддаются, осталось только ломом. Как расковырять эту конструкцию: вычесть из «Райкина актера+режиссера+художественного руководителя» — «художественного руководителя Райкина»? Или вычесть из «художественного руководителя Райкина» — «актера Райкина»? А может, просто вычесть «театр» из формулы: «актер+режиссер+худрук театра — Райкин»? — Так разыгрывается очередной рукотворный «Вишневый сад», где в финале может остаться заколоченным и забытым — старенький отец Кости Райкина. А сын и отец в этой семье, для нас уже одно неразделимое целое.

Casi:

Administrator: Отсюда «Это гора лжи»: артист Райкин ответил на обвинения в корысти на встрече в Новосибирске На встрече в «Глобусе» Константин Райкин затронул болезненную тему с финансами своего театра Днём 9 декабря в новосибирском театре «Глобус» прошла творческая встреча известного артиста Константина Райкина, который приехал на гастроли со спектаклем «Человек из ресторана». В начале встречи он сам заговорил о своей зарплате. На закрытую встречу с Константином Райкиным пришли около 80 приглашённых новосибирцев: артистов, студентов театрального института и журналистов. В начале встречи Райкин признался в любви к новосибирскому «Глобусу» и стартовавшему на этой неделе Рождественскому фестивалю искусств, на который он приехал с гастролями. Затем Константин Райкин поделился мнением о публикациях в СМИ насчёт финансового скандала, в котором оказался его театр «Сатирикон», подчеркнув, что эта тема для него болезненная. «Я сам скажу сразу и давайте закроем этот вопрос. Дело в том, что я никакого никогда отношения к бизнесу не имел, я вообще не бизнесмен и никогда этим не занимался. Это одна из таких гор лжи, которые наши средства массовой информации — жёлтые — используют. Это некие досужие разговоры… У меня есть два источника моего благосостояния — состояния блага, моей зарплаты — это театр мой и моя концертная деятельность, это всегда было так, у меня нет никакого бизнеса, это всё документально проверяется», — пожаловался новосибирцам Константин Райкин. Как ранее сообщал РБК со ссылкой на главу Министерства культуры Владимира Мединского, между театром и Минкультом возник конфликт «из-за денег и касается только финансовой и хозяйственной деятельности» театра, в которой якобы нашли нарушения. Несколько лет назад Константин Райкин уже приезжал на Рождественский фестиваль искусств в Новосибирск, но и в тот раз не обошлось без критики — артисту не понравилось здание консерватории без ремонта («это такое пахнущее неухоженностью помещение»). Осенью 2017 года в здании всё же начался ремонт — Минкульт выделил на него 18,5 миллиона рублей.

Administrator:

Administrator: Отсюда Константин Райкин: «Самое страшное для артиста – это пустой зал» Народный артист России рассказал о новом моноспектале, знаменитых учениках и недопустимости цензуры Актер, режиссер, педагог и руководитель московского театра «Сатирикон» Константин Райкин выступил в Омске с поэтическим моноспектаклем «Над балаганом небо». Знаменитый «Труффальдино» вышел к публике в сером фраке и сразу же завоевал внимание зрителей. Как позже признавались омичи, несмотря на свой 67-летний возраст артист читал стихи так проникновенно, что по коже бегали мурашки. Всего за два часа публика успела пережить смех, слезы, любовь, боль и одновременно гордость за свою Родину. «Плохие актеры любят жанр моноспектакля – так они не проигрывают на фоне хороших» – Константин Аркадьевич, что вы приготовили для омского зрителя? – В этот раз я приехал в Омск с поэтический моноспектаклем «Над балаганом небо», сценарием для которого послужила моя жизнь. Постановка является отражением моих настроений и интересов в то или иное время. Он как будто меняется вместе со мной, поэтому я называю его спектаклем моей жизни. К такому формату мое творчество приходило постепенно. Стихи я, конечно же, читал всегда, но раньше они занимали лишь малую часть, приходилось больше танцевать или что-то рассказывать. Затем уже они обрели форму поэтического моноспектакля. Чаще всего это произведения наших замечательных поэтов – начиная от Давида Самойлова и заканчивая Александром Сергеевичем Пушкиным. Все произведения я всегда отбираю сам. На мой взгляд, жанр моноспектакля приучает артиста к определенной мужественности, что безусловно полезно для драматического актера. Артист выходит один на один с залом, и партитура его эмоций становится партитурой самого спектакля. Для меня моноспектакль – это умение актера на чистом сливочном масле. Это бывает полезно и очень интересно, хотя берутся за моноспектакли иногда и откровенно плохие актеры. Они любят этот жанр, потому что рядом нет хороших артистов, на фоне которых они могли бы проиграть. У зрителей нет выбора, плохого артиста не с кем сравнивать, и они вынуждены смотреть на него. Моноспектакль – это удел хороших и плохих артистов одновременно, и середины здесь нет. – Как вы думаете, поэзия сейчас держит зрителя? – Вообще круг театральных зрителей сейчас узок. Надо понимать, что при всех аншлагах, которые наблюдаются вокруг того или иного спектакля, театральных зрителей абсолютное меньшинство. Театр в любом городе мира посещают не более 9% населения. И с моей точки зрения это лучшая часть населения, потому что сам факт прихода в театр говорит об определенной тонкости души и душевной потребности. Но в то же время большая часть населения этой потребности не имеет. Порядка 90% людей, проживающих в том или ином городе, никогда не посещает театр. Это данность, и хорошего здесь мало, потому что театр – базовый вид искусства. Театр — это как чтение. С моей точки зрения человек, который вообще никогда не был в театре или не читал ничего, имеет целый ряд изъянов души. Сильный спектакль сможет сделать мягче даже самую черствую душу, но не после, а во время. Я всегда замечаю, как меняется зритель, когда я выхожу читать стихи. И дело тут не только в самих стихах, но и в том, как их исполняют. Во время сильного спектакля со зрителями происходят очень большие метаморфозы, люди за 2-3 часа меняются почти до неузнаваемости. Для актеров есть явные признаки внимания и напряжения. Тот момент, когда все зрители вскакивают в конце. В Москве, например, это достаточно сложно сделать. У москвичей тяжелые зады: их в конце очень трудно поднять – не для того чтобы уйти, а для того чтобы выразить свои чувства. Зрителю нужно дать возможность выразить полученные эмоции и благодарность. У нас на сегодняшний день нет ни одного спектакля в репертуаре, чтобы зритель не подскакивал в конце. Это очень дорого стоит. – Константин Аркадьевич, можно сказать, что вы упиваетесь любовью благодарных зрителей? – Что значит упиваюсь? Владеть залом входит в мои профессиональные обязанности. Это не всегда удается, но это обязательное условие для любого творческого человека. Свои стихи я всегда читаю в особом состоянии – на цыпочках и во фраке. Только тогда я взлетаю и заставляю взлететь весь зал. Мне часто снится, что я выхожу на сцену, а зал абсолютно пустой. Это самое страшное, что можно представить для артиста – когда зритель на тебя не откликается. Когда ты передаешь людям то, что тебя очень волнует, а в ответ не получаешь ничего. Я как любой актер очень болезненно реагирую на такие моменты, даже когда зритель выходит в туалет и потом возвращается. Для меня это идентично ситуации, когда во время застолья произносишь важную для себя речь, а кто-то из присутствующих тебя не слушает. Даже это обижает. Теперь представьте себя на месте артиста, для которого профессия самое главное в жизни. Он стоит на сцене, рассказывая что-то опаляющее его изнутри, и вдруг кто-то уходит. Хочешь того или нет, начинаешь думать, что его мочевой пузырь победил твои пламенные чувства. Именно поэтому в самолюбие любого актера входит желание быть выслушанным. – Вы известны и как киноактер, но уже давно не снимаетесь. Не интересно или не было достойных предложений? – На самом деле я никогда не был киноактером. Все мои главные интересы всегда были в театре. Как зритель я люблю кино, большой экран без меня отлично обходится, да и киноленты уже не вписываются в мою жизнь. Сейчас в театре у меня три отдельные функции: актер, режиссер и художественный руководитель. И быть худруком театра – это совершенно другое, нежели просто ставить спектакли. Если на гастролях какой-то приглашенный мной режиссер ставит спектакль – это не значит, что он худрук. Он избавлен от этой обязанности. Художественный руководитель отвечает за составление репертуара, формирование и усиление состава труппы и многое другое. Это совершенно отдельные от режиссуры обязанности и подчас совершенно не творческие, но я стараюсь сочетать все три грани своей работы. Когда-то я вообще этот эстрадный театр с небольшим вкраплением молодежи подхватил из рук отца. Подхватил и изменил: сделал из него уже театр драматический, способный к современной трактовке классики. – Но ведь спектакль «Мир дому твоему», где вы с отцом выступаете в финальной сцене, совсем не эстрадный. – Моего отца вообще можно назвать эстрадным только условно. Он просто был гениальным артистом. Отец заканчивал драматическое отделение Ленинградского театрального института, и эстрада для него была больше формальностью. Жанр, присущий отцу, я бы назвал просто «жанр Аркадия Райкина», который с его уходом закрылся. И идти по его стопам не надо. Во всяком случае, мне. «Каждый мастер лепит ученика по своему образу и подобию» – Константин Аркадьевич, сейчас многие мечтают попасть к вам на курс, почему вы решили преподавать? – К педагогике, будучи директором театра «Современник» меня приобщил Олег Павлович Табаков. После нескольких выпусков школы студии МХАТ, где я был худруком курса, накопилось столько бесценного опыта, с которым хотелось поделиться. Кроме того, любой театр, который правильно развивается, рано или поздно захочет иметь при себе школу, чтобы черпать материал из собственных творческих запасников. Не подбирать за кем-то крохи, а отбирать для себя лучшее. Благодаря этому у нас сейчас собралась очень мощная труппа, в том числе из моих учеников, а преподаю я уже более сорока лет, и это мне безумно интересно. – Ваши воспитанники очень похожи на вас, например, Максим Аверин. В его игре часто видны ваши ужимки и повадки, как вы думаете – это хорошо или плохо? – Я считаю, что на определенном этапе развития для ученика нормально быть похожим на учителя, но это до поры до времени. Любой педагог с учетом индивидуальных особенностей все равно лепит воспитанника по образу своему и подобию. Например, раньше в старом театре «Современник» все были похожи на Олега Николаевича Ефремова. Больше скажу: целый ряд уже органических приемов Олега Павловича Табакова тоже по происхождению взяты от Ефремова. Просто это сейчас уже никто не помнит, но я-то живу давно. Связь учителя и ученика прослеживается везде, даже в живописи. Все мастера, которые потом стали великими, изначально были очень похожи на своих учителей. И это абсолютно нормально. Со временем артист находит свой почерк. Макс Аверин – замечательный артист, я его очень люблю и слежу за его творчеством. Мне далеко не всегда нравится то, что он делает, но у нас с ним общая энергетика, плюс природа над внешностью постаралась. На хорошего артиста не стыдно быть похожим, и я это говорю сейчас по отношению к нам обоим. «Играя отрицательные роли, актер очищается» – Говорят, Достоевский писатель гениальный, но плохой: якобы он берет всю грязь и погань и выворачивает ее наружу. Ваш спектакль «Вечер с Достоевским» по повести «Записки из подполья» служит определенным образчиком всего этого. Почему вы выбрали именно это произведение? – Достоевский – сложный человек, у которого есть два этажа: он гениальный писатель и в то же время он, может, не гениальный, но человек. В своих дневниках он как человек пишет лично для меня неприемлемые вещи. Достоевский очень спорно говорит о разных национальностях и конфессиях, и тут я его точку зрения не разделяю. Но когда он занимается творчеством, то взмывает ввысь над самим собой. В этом и заключается феномен настоящего великого художника. Достоевский – мой любимый писатель. Благодаря «Запискам из подполья» я избавился от целого ряда своих опаснейших проявлений и качеств. Великий парадокс: играя отрицательные роли, актер очищается. На сцене артист достает эту скверну, перерабатывает и создает из нее художественный образ, тем самым, уходя в совершенно противоположную сторону. Чем лучше ты играешь мерзавца, тем больше ты уходишь от опасности быть таким в жизни. Для того чтобы понять «Записки из подполья», нужно иметь опыт страдания, столкновения с жизнью и самим собой. Первый раз я сыграл это произведение еще в театре «Современник». Тогда спектакль назывался «И пойду, и пойду», и для меня это был определенный этап в жизни. Затем спустя почти 40 лет я предложил Валерию Фокину сделать этот спектакль уже на большой сцене в «Сатириконе» и вновь открыл его для себя с другой стороны. Достоевский вообще такой автор, к которому нужно постоянно возвращаться. – Константин Аркадьевич, раньше вы говорили, что закон о цензуре плохо влияет на культуру. Как вы считаете, допустим ли мат в искусстве? – В искусстве допустимо все, важен только смысл. В искусстве недопустимого в принципе не должно быть. Запреты — это пагубное дело, в свое время все великие произведения были под запретом, и это неправильно. Когда речь идет о нецензурной лексике, некоторые люди начинают приравнивать использование мата к аморальному поведению. Если придерживаться такой позиции, то можно сказать, что голого человека тоже аморально показывать. Давайте тогда на Давида наденем трусы, а на Венеру лифчик – это будет верхом безнравственности и пошлости. Человечество проходит разные этапы. Сейчас дети в школе изучают то, что когда-то считалось просто недопустимым. Раньше даже Анна Каренина не печаталась целиком, потому что считалось неприличным рассказывать об адюльтере в уважаемой семье. Сама по себе нецензурная речь, как и мировая культура, этот Рубикон перешла. К сожалению, мат – характерное свойство современной речи любого социального слоя, а культура только отражает жизнь. Так что нечего на зеркало пенять, коли рожа крива.

Casi: click here Константин Райкин: я был в родном Баку на одну жену назад - эксклюзив © Sputnik / Murad Orujov Известный российский актер после длительного отсутствия приехал в свой любимый и родной город и не узнал его. Впервые в Азербайджанском государственном русском драматическом театре 22 и 23 декабря пройдут гастроли российского государственного театра "Сатирикон" имени Аркадия Райкина, руководителем которого является народный артист России Константин Райкин. За день до выступления артист дал эксклюзивное интервью Sputnik Азербайджан. - Константин Аркадьевич, как давно вы были в Баку? — Я был здесь очень давно, можно сказать, на одну жену назад. Тогда я был женат на Алагез Салаховой. Раньше часто приезжал в Баку. Этот город для меня всегда был родным. К тому же папа тоже его очень любил, обожал бакинскую публику. Я сюда приезжал еще в составе труппы театра "Современник", потом со своими спектаклями. С тех пор город сильно изменился. Я, когда сюда приехал, к моему стыду, просто не узнал его. — В этом году вашему театру "Сатирикон" исполняется 80 лет. Как бы вы охарактеризовали нынешнюю ситуацию в театре? — Мы 30 лет работали в одном и том же здании, но сейчас его коренным образом ремонтируют, то есть заново строят. Мы уже два года там не работаем. Нам приходится играть в разных местах, а это очень сложно. Здание будет готово в 2019 году. - Чем "Сатирикон" отличается от других театров? — Это сложный вопрос. Мы, безусловно, отличаемся. Я в этом театре являюсь лидером. Это не похвала себе, просто констатация факта. Более того, я 40 с лишним лет преподаю. Практически все артисты этого театра в прошлом мои ученики. Мы отличаемся определенным взглядом на театральное дело, творчество. В основном работаем с классикой, драматургией высшего уровня прошлых веков и современников. - Что интересно сегодняшнему зрителю? — Зритель, который ходит в театр, хочет увидеть что-то про свою жизнь, поэтому я всегда классику трактую. Мы находим в ней мотивы, мысли, которые касаются современной публики. Вообще мне кажется, что искусство нужно для того, чтобы делать жизнь ощутимой. - Вы считаете себя успешным человеком? — У меня совершенно другие ценности. Успех имеет значение, потому что театр, как вид искусства, связан с реакцией публики. Однако я не могу сказать, что успешный, потому что есть люди успешнее меня, и это меня никак не мучает и не тяготит. У каждого своя дорога. Успех – важный критерий, но не самый главный. Мне кажется, что есть такие интересные вещи, глубины, высоты нашего дела, которые не связаны с понятием "слава". Есть масса примеров в истории искусства и культуры, когда люди гениально одаренные, великие мастера не имели успеха, а очень дешевые и гораздо менее талантливые актеры, певцы обретали огромную популярность и славу. Я считаю, что для взрослого человека существуют другие ценности. - А что является лично для вас критерием успеха: внутренняя удовлетворенность, мнение коллег или отзывы зрителей? — Для меня важно то, что я сам считаю нужным, но это складывается не только из моего внутреннего мира, а из реакции зрительного зала. Это очень важный параметр для театра. - А мнение отца всегда было для вас важно? — Нет, не всегда. - Почему? — Потому что он меня очень любил и как артиста. Он был не строгим по отношению ко мне. Он был всегда именно папой. Я видел, как он был под впечатлением от некоторых моих работ, но я всегда старался разделять его родственную связь со мной и объективность. У меня были учителя гораздо строже. В моей жизни есть люди, мнению которых я прислушивался и прислушиваюсь очень внимательно. - В большинстве случаев людей продолжающих путь отца или матери часто сравнивают с родителями. Как вы относитесь к такому сравнению? — Я отношусь к нему плохо. Не надо сравнивать. Я не люблю такого рода закономерности, типа природа отдыхает на детях великих людей или же наоборот. Представляете, сколько раз я это слышал в свой адрес, и каждый думал, что он первый, кто это сказал. На самом деле, мы знаем огромное количество фамилий и династий в искусстве, где талант не уходит и не уходит, то есть от детей переходит к внукам и правнукам и так далее. Таких примеров очень много. В моей семье все актеры. У меня и жена, и дочка не только работают в театре, но и еще преподают. Мне нравится, как они это делают. Они мне помогают. Вообще хорошо, когда в семье все актеры. Это не просто профессия, а образ жизни. Если муж – актер, а жена нет, то ей предстоит очень трудная жизнь, потому что она не сможет его понять. - Но ведь говорят, что людям одной профессии, наоборот, тяжело жить вместе, потому что между женой и мужем начинается соперничество. — У нас нет конкуренции, потому что в моей семье есть взаимное уважение. У моих родителей также была прекрасная семья. Мы очень любили друг друга. Может, это связано с тем, что мы нечасто виделись, даже редко и не успевали надоедать. У каждого было свое театральное дело, мы играли в разных театрах. Я с папой работал вместе только последние шесть лет его жизни. Из-за того, что редко пересекались, скучали друг по другу. Наши встречи для меня были драгоценными. Моя же семья работает вместе со мной в одном театре и театральном институте. Мы немного шумные, я бы сказал настоящая итальянская семья, но это здоровый шум, потому что очень любим друг друга и помогаем. - Намерены ли и в Москве отметить юбилей театра "Сатирикон"? — Наверное, как-то отметим. Я не очень юбилейный человек. Не склонен ощущать пафос момента. Мне все время приходится быть на беговой дорожке, иначе тебя обгонят. У нас ведь тоже свое соревнование с другими коллективами за зрителя. В Москве театров очень много, и каждый тянет публику в свою сторону, поэтому надо быть конкурентоспособным. Одним словом, сильно "юбилействовать" не собираюсь.

Administrator: Отсюда Константин Райкин заворожил бакинскую публику поэтическим искусством В Баку на сцене Азербайджанского государственного русского драматического театра имени Самеда Вургуна выступил художественный руководитель российского государственного театра "Сатирикон" имени Аркадия Райкина, народный артист России Константин Райкин с моноспектаклем "Константин Райкин. Своим голосом". "То, что я делаю в этом спектакле, похоже на меня самого. Я и сам состою из разных жанров. Поэзия, особенно высокая поэзия – это ведь особое состояние души… Для меня чтение стихов со сцены – это те же роли, те же монологи. Они подчиняются тем же законам сценического существования, что и любая драматическая роль. Сейчас я чувствую волну интереса к настоящей поэзии. Людям недостает какого-то витамина в их духовной пище. Каких-то хороших фраз, красивой речи…" - говорит о своей монопостановке Константин Райкин. Константин Райкин предложил бакинскому зрителю сложную, многожанровую программу - на вечере прозвучали произведения Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега, Александра Пушкина. В звучавших стихах много оттенков духовного переживания – ностальгия, когда слушаешь "Из детства" Давида Самойлова, теплота от "Нежнее нежного" Осипа Мандельштама, сострадание к "Ласточке" Николая Рубцова… Предваряя чтение, артист общался с публикой, рассказывал о своем отношении к тому или иному поэтическому сочинению, и судьбе его автора. На протяжении двух часов Константин Райкин читал стихи, завораживая публику поэтическим искусством. Стихи в исполнении артиста не оставляют равнодушным никого, публика бурными аплодисментами благодарила артиста за потрясающий вечер. На следующий день на сцене театра зрителям был представлен поэтический моноспектакль "Константин Райкин. Своим голосом". Народный артист России прочел стихи поэта Давида Самойлова, а также представил постановку Мольера "Лекарь поневоле". "Лекарь поневоле" сделан "по лекалам" Аркадия Райкина, потому что у него было свое ноу-хау с мгновенными перевоплощениями и переодеванием, когда он один играл сразу много ролей в одной моно-миниатюре", - подчеркнул ранее худрук театра "Сатирикон". В комедийной пьесе Мольера 11 действующих лиц, в постановке Константина Райкина все роли исполняют три актера. Они превращают спектакль в потрясающее действо, где артисты перевоплощаются в разных персонажей с невообразимым темпом. Все это они делают невероятно быстро, азартно и с куражом. Отметим, что гастроли российского государственного театра "Сатирикон" имени Аркадия Райкина прошли в Баку в рамках программы "Большие гастроли 2017" Федерального центра поддержки гастрольной деятельности министерства культуры России.

Administrator: Предновогодний эфир с Константином Райкиным 30 декабря Константин Райкин примет участие в передаче "Важная персона" на телеканале "Москва 24" 40-минутный откровенный разговор с тележурналистом Евгением Додолевым Смотрите эфир телеканала "Москва 24" 30 декабря в 18.10 Отсюда

Administrator: Константин Райкин в Баку: Русский язык в Азербайджане любят и ценят - читать ПО ССЫЛКЕ

Casi:

Administrator: Отсюда Константин Райкин побывал в гостях у НАШего Радио Народный артист России, руководитель театра «Сатирикон», актер Константин Райкин заглянул сегодня в гости к ведущим утреннего шоу «Подъёмники» на НАШЕм Радио. Константин Аркадиевич с удовольствием пообщался с Игорем Паньковым, Александром Боном и Таней Борисовой, поделился новостью о том, что 7 февраля в театре «Сатирикон» состоится премьера спектакля #НеПушкин: постановка представляет собой музыкальное, пластическое и речевое шоу по стихам современных отечественных поэтов. «Это лихое зрелище, поэтому и название соответствующее. Про сегодня, недавнее вчера и недалекое завтра», - пошутил актёр. В беседе Константин Райкин рассказал о своей преподавательской деятельности – с 2012 года актерскому мастерству у именитого артиста можно учиться в «Высшей школе сценических искусств. Театральная школа Константина Райкина»; поделился историей о том, как отказывал таким знаменитым режиссерам, как Спилберг и Герман, и как мечтал сняться у Рязанова. Отвечая на многочисленные вопросы слушателей НАШЕго Радио, Константин Аркадиевич затронул и злободневную тему секс-скандалов в Голливуде: «Меня это ужасно печалит все, это такое разгулявшееся мещанство, которое я наблюдаю и за океаном, и у нас», - сказал он. Однако актёр отметил, что и служебные романы имеют место быть, но начало творческое в коллективе должно всегда преобладать над началом деструктивным, не мешая работе. НАШЕ Радио напоминает всем слушателям радиостанции, что 2018 год в России объявлен Годом театра. Знаменитые гости, свежие новости и интересные подробности в эфире НАШЕго Радио.

Casi: Райкин: группа The Beatles сыграла особенную роль в моей жизни Худрук Театра Сатирикон Константин Райкин, комментируя новость о том, что 16 января отмечался всемирный день группы The Beatles, рассказал о том, что недавно побывал в музее этой группы в Ливерпуле. Об этом пишет «Национальная служба новостей». «Я там побывал и получил огромное впечатление, потому что это коллектив моей молодости», - поделился впечатлениями актер. По его словам, в свое время эта группа его очень определила и сыграла какую-то особенную роль в его жизни. click here

Casi: click here В Мурманске состоится поэтический вечер Константина Райкина 27 января в 18.00 в Мурманской областной филармонии (г. Мурманск, ул.С.Перовской,3, концертный зал) состоится поэтический моноспектакль Константина Райкина «Над балаганом небо…». Статья cкопирован(а) с сайта hibiny.com Константин Аркадьевич Райкин - художественный руководитель Государственного театра «Сатирикон» им. Аркадия Райкина, народный артист России, режиссер, лауреат Государственных премий РФ, четырежды лауреат Национальной премии «Золотая Маска», лауреат премии Фонда К.С. Станиславского, премий «Хрустальная Турандот», «Чайка», «Кумир», «Триумф», художественный руководитель «Высшей школы сценических искусств», профессор.

Administrator: Фото: Михаил Метцель

Administrator: Отсюда ЗАДАЙ ВОПРОС КОНСТАНТИНУ РАЙКИНУ! В понедельник, 19 февраля, художественный руководитель театра «Сатирикон», народный артист России Константин Райкин встретится с журналистами «Театрала». Мы поговорим о премьерах и учениках, о строительстве и реконструкции «Сатирикона», о временах и нравах, тревогах и опасениях. Мы предлагаем также читателям адресовать актеру вопросы. Пишите в соцсетях в комментариях под этой новостью. Автор самого интересного вопроса получит в подарок билеты в «Сатирикон»! Вопросы принимаются до 18 февраля включительно.

Administrator: Отсюда Константин Райкин о королях и маленьких людях Константина Райкина называют одним из самых творческих и влиятельных людей российского театра. А он волнуется перед каждым спектаклем. Художественный руководитель знаменитого театра «Сатирикон», повелитель смеха и слёз. Король и простой, маленький человек. Глубоко чувствующий и восхитительно играющий. Артист Райкин выйдет в марте на сцену в Цюрихе и Женеве, чтобы сыграть перед публикой главное дело своей жизни. Готовясь ко встрече со швейцарскими зрителями, народный артист России Константин Райкин ответил по телефону на вопросы журнала schwingen.net. — Ваш поэтический моноспектакль называется «Над балаганом небо…». Что означает эта фраза? Константин Райкин: Слова принадлежат советскому поэту фронтового поколения Давиду Самойлову. В этой и других строках его поэмы «Последние каникулы» расшифрован близкий мне взгляд на смысл и содержание искусства. Я обо всём на спектакле расскажу. — А какие еще прозвучат стихи? Как их отбирали? Константин Райкин: Я буду читать то, что мне близко сейчас. Это стихи Давида Самойлова о детстве, любви и судьбе, мудрые, ироничные и пронзительные. А также хорошо знакомые и малоизвестные стихотворения Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега, Александра Пушкина. Мы вместе вспомним творчество этих великих поэтов, их прекрасные, умные и глубокие стихи, любимые многими людьми. О том, что люблю больше всего — Ваш выбор между киноискусством и театральным в пользу драматического театра — это так судьба решила? Константин Райкин: Это я так решил. Давно и сразу. Я больше люблю театр, поэтому так и сложилось. Театр — царство артиста. Наверное, потому театр больше любит огромное количество умных артистов, снимающихся в кино, и тем не менее считающих необходимым работать в театре. Иннокентий Смоктуновский, Жан Габен, Джуди Денч, Вупи Голдберг, Анджела Лэнсбери, Энтони Хопкинс, Лайза Миннелли, Джуд Лоу и другие крупнейшие мировые звезды, известные огромному количеству публики по кино, им было необходимо работать в театре, потому что только театр дает возможность пробовать, экспериментировать, нагружать артиста по полной. В кино этого нет. Кино использует только то, что артист уже умеет. А умение он приобретает в театре. Поэтому театр — кузница мастерства. А кино, телевидение — кузница популярности и денег. Немного хронологии из жизни Константина Райкина 1971 — окончил театральное училище им. Б. В. Щукина 1971 — 1981 — актёр в театре «Современник» 1973 — фильм «Много шума из ничего», Бенедикт 1974 — фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих», Каюм 1976 — музыкальный кинофильм «Труффальдино из Бергамо», Труффальдино 1981 — переход в Ленинградский театр миниатюр под руководством Аркадия Райкина 1982 — переезд театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина в Москву 1987 — театр миниатюр получил название «Сатирикон» 1988 — назначен художественным руководителем театра «Сатирикон» 1992 — новое наименование — Российский государственный театр «Сатирикон» имени Аркадия Райкина 2001 — стал руководителем курса в школе-студии МХАТ 2012 — создана «Высшая школа сценических искусств. Театральная школа Константина Райкина» Сыграл в полусотне спектаклей, как режиссер поставил три десятка спектаклей, снялся в двух десятках кинофильмов. Константин Райкин удостоен многих премий и наград за достижения в области театрального искусства. — Строительство сакрального театрального пространства, разве не вызов богам? Константин Райкин: Что такое сакральное? Объясните! — Искусствоведы говорят, что театр создает новые сущности и даже как будто управляет временем. Он может воспроизвести события давно минувших дней или перенести нас в будущее. Константин Райкин: И кино создает новые сущности! — Конечно, но киноленту, например, можно отредактировать, скопировать, положить на полку. А театральное искусство живет, только пока спектакль идет на сцене. Нельзя сказать, ну-ка, поставьте это на паузу, пока я тут шампанского выпью. Я прихожу в театр, сижу и смотрю, и увлекаюсь происходящим на сцене порой даже против моей воли. Так что побуждает человека посвящать всю свою жизнь актерскому ремеслу? Константин Райкин: Знаете, у меня к этому гораздо более конкретное отношение, не такое безумно поэтическое и пафосное как у вас. Театр — моя работа. Профессия, которой я владею лучше всего, единственная и всеобъемлющая. Ничего кроме театра меня, собственно, не интересует. Это мой дом, моя постоянная, ежедневная работа. Я отношусь к этому, как должно, без ложного пафоса, потому что пафос создает фальшивое ощущение приподнятости. А мне не надо приподнимать мою работу. Она и так для меня интересная, я ее люблю, и это, может быть, единственное, что я люблю в жизни. Театр меня с жизнью связывает и является смыслом моего существования. Вот видите, я стараюсь говорить конкретно, а оборачивается каким-то пафосом. О том, что меняет судьбу — После постановки «И пойду, и подуй!» в 1976 году, Вы вновь обращаетесь к «Запискам из подполья» Достоевского в 2010-м. Почему образ «мыслящего безволия» притягателен для Вас? Константин Райкин: Там не только «мыслящее безволие», а несколько сложных тем. Это произведение одно из важнейших, а может, и самое важное в моей жизни. В мерзейшем подпольном человеке, поскольку он создан гениальным Федор Михалычем, очень много про меня самого. Впервые «Записки из подполья» я прочёл в 24 года. Тогда меня изумило, что кто-то посторонний, давно живший, может так много знать обо мне. А в начале второй части повести я вообще прочел: «В то время мне было всего 24 года». Это походило на мистику. И моя жизнь изменилась на до прочтения и после. Потом я мерзейшего подпольного человека сыграл. Думаю, ни одна книга не оказала на меня такого влияния. И это мне интересно до сих пор. То есть искусство, в особенности театр, может помочь человеку переосмыслить себя и сделать такие шаги, которые меняют судьбу. Искусство позволяет нам прочувствовать, проанализировать зло и уйти от опасности. О том, что вне времени — «Человек из ресторана» создан Иваном Шмелёвым столетие назад. Насколько тема простого и доброго маленького человека Скороходова актуальна в нашем сложном и злом мире индивидуалистов и капиталистов? Константин Райкин: Тема честного маленького человека востребована всегда. Я думаю, на таких на первый взгляд простых, но глубоких людях, мир держится. Не политики и олигархи берегут его. А влюбленные в свою профессию порядочные люди, работающие увлеченно, самоотверженно, практически бескорыстно. Они переживают горести и радости. Растят детей и учат их быть счастливыми. Все привыкли и не замечают. А искусство увеличивает стократно, и становится ясно, что доброта и трудолюбие в человеке может быть ценнее всего. На теме маленького человека построено все творчество Чарли Чаплина. Многих увлекает эта тема. Гениальная повесть Шмелёва о человеке из ресторана учит нас состраданию и достоинству. В таких качествах, думаю, нуждаются все люди, независимо от их величины и тысячелетия на дворе. Потому что меняются декорации, ритмы, а человеческие характеры не меняются. Поэтому актуально. Поэтому театр был и остается мощнейшим средством для очеловечивания человека. Я много раз наблюдал, как у зрителей после сильного спектакля менялись лица — они становились просветленными. О власти и свободе — Шекспировский «Король Лир» на сцене «Сатирикона» уже десять лет. В этом спектакле можно увидеть развал страны, трагедию семьи и личности. Но разве легендарный король Лир не хотел просто быть свободным? Константин Райкин: Это про другое. Лир как раз свободный. Я думаю, он и на троне свободный. Это трагедия других тем, мне кажется, не про свободу. — А про что? Константин Райкин: Это трагедия открытий, которые делает человек на старости лет, совершенно неожиданных, которые обычно случаются в молодости, а к нему откровение пришло на старости, и он открывает какие-то совсем простые вещи для себя. И в этом трагедия, потому что восьмидесятилетний Лир вдруг осознает, что многих простых вещей не понимал в жизни. Абсолютная власть застила ему глаза, «нормальный» он был слеп, а обезумев — прозрел. Истинная цена простых вещей Лиру открылась через «обыкновенную», нецарскую жизнь. — Мой дедушка дожил до возраста короля Лира. Дедушка давно умер, а я помню его слова, мол, в старости ему открылось, что смерти нет. С возрастом действительно открывается, что смерти нет? Константин Райкин: В «Короле Лире» другая эпоха и другие открытия. Потому что конкретный человек и человечество в целом создают собственную картину мира в координатах своего времени, опыта и знаний. Миропонимание при Лире было иным, не таким, как сейчас. Тогда усопшие предки магически участвовали в жизни потомков, люди верили в души, загробный мир и одушевляли природу. — А что значит, на Ваш взгляд, быть свободным для художника? Константин Райкин: Быть свободным, это значит создавать то, что хочешь, так, как хочешь. Со сцены я прочту стихи Пушкина об этом. О просвещении и премьерах — В 2012-м создана «Высшая школа сценических искусств. Театральная школа Константина Райкина». В чем её уникальность? Константин Райкин: Я преподаю скоро полвека, двенадцать лет руководил курсом во МАХТе. Опыт подсказывает, что уникальность любой школы в её учителях. Большой послужной список ролей мирового уровня у преподавателей, богатый педагогический опыт — всё важно. Потому что «систему Станиславского» можно преподавать по-разному. — Какие они — сегодняшние студийцы, завтрашние лицедеи? Что ожидать театру от молодых артистов «Школы Райкина»? Константин Райкин: Мне самому это интересно. Мне кажется, они приходят к нам какими-то полудикими, неловкими, неумелыми, но с большими возможностями и огромным желанием управлять миром. Я пытаюсь их сделать настоящими служителями театра, чтобы театр для них стал способом существования. Не службой, а служением. Признаться, это сложно сделать в наше циничное время. Думаю, мне есть чему их научить, чем поделиться с ними. Надеюсь, театру можно ожидать творческих, энергичных, хорошо образованных профессионалов. — В театре всегда происходит что-то новое. Скажите о премьерах? Константин Райкин: О премьерах рассказывать не нужно. Театр надо смотреть, а не рассказывать о нём, тем более по телефону. Мы много премьер готовим. Придет время — всё узнаете. А пока до встречи на спектакле «Над балаганом небо…» в Швейцарии. — Большое спасибо за интервью. Успехов Вам в творчестве и удачи в жизни! До встречи!

Casi:

Casi:

Casi: click here В середине марта Константин Райкин прочел в Цюрихе и Женеве стихи Давида Самойлова, Николая Заболоцкого, Николая Рубцова, Осипа Мандельштама, Лопе де Вега, Александра Пушкина.

Administrator: Отсюда Константин Райкин попал в базу данных украинского сайта "Миротворец" КИЕВ, 24 мар — РИА Новости. Российский актер, руководитель московского театра "Сатирикон" Константин Райкин попал в базу данных скандально известного украинского сайта "Миротворец" из-за посещения Крыма. Как сообщается на сайте, Райкин внесен в базу данных за "сознательное нарушение государственной границы Украины с целью проникновения" в Крым, "участие в пропагандистских мероприятиях России против Украины" и "участие в попытках легализации аннексии" Крыма. Сайт "Миротворец" известен скандальными публикациями, в которых обнародует данные журналистов, ополченцев из самопровозглашенных ДНР и ЛНР и других граждан, которых называет "изменниками родины". Весной 2016 года "Миротворец" опубликовал списки журналистов, в том числе иностранных, которые получали аккредитацию ДНР и ЛНР, с указанием их контактных данных, после чего в адрес некоторых из них поступали угрозы. Бывшая тогда представителем ОБСЕ по свободе СМИ Дунья Миятович назвала публикацию "тревожным шагом, который может еще больше поставить под угрозу безопасность журналистов". Действия владельцев сайта "Миротворец" раскритиковала и официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. Она назвала публикацию "прямым призывом к расправе над журналистами". В базу данных сайта "Миротворец" также внесены сведения о ряде российских деятелей культуры.

Administrator: С сайта театра Сатирикон Анонс. Интервью Константина Райкина "Новостям культуры" 30 марта в 23.30 смотрите эфир передачи "Новости культуры" на телеканале "Культура". Интервью Константина Райкина будет посвящено 30-летию его художественного руководства театром "Сатирикон".

Administrator: С сайта театра Сатирикон ПОЗДРАВЛЯЕМ ХУДРУКА С ТВОРЧЕСКИМ ЮБИЛЕЕМ! Сегодня «Сатирикон» отмечает торжественную и важную дату. 30 лет назад 30 марта 1988 года Константин Аркадьевич Райкин стал «у руля» «Сатирикона», принял на себя художественное руководство театром. Поздравляем нашего Константина Аркадьевича, желаем сил, здоровья, и воплощения всех творческих планов и художественных идей, которые за эти годы продолжали делать «Сатирикон» важным и ярким культурным явлением на карте мирового театра. Сегодня и в ближайшие дни, следя за прессой, можно прочесть ряд материалов о «Сатириконе», приуроченных дате, и интервью Константина Аркадьевича разным сми. Все они будут появляться на нашем сайте в разделе «пресса». В 23.30 смотрите новости культуры на телеканале «Культура». Константин Райкин будет в студии. А еще в такой день интересно оглянуться назад и вспомнить, какими были планы театра на заре художественного руководства К.А.Райкина. Предлагаем вашему вниманию коллаж фрагментов интервью, данных молодым худруком в 1988 году некоторым изданиям - «Комсомольской правде», «Собеседнику», «Советской культуре», «Крокодилу». Думаем, и самому Константину Аркадьевичу будет интересно их вспомнить. … Став художественным руководителем театра «Сатирикон», я пытаюсь сохранить общие традиции нашего театра: сатиричность, концентрированный взгляд на жизнь. Аркадий Райкин не только показывал реальность, но и намеренно сгущал ее. Он артист преувеличения. Так и должно быть. Ведь искусство — сгусток жизни. На таких традициях мы и пытаемся кое-что менять в театре. А без перемен невозможно! Мы должны окупить свой дом, в который въехали год назад. Нас много, и мы не можем играть один спектакль целый год. То есть мы должны стать репертуарным театром. Для этого мы расширили труппу, пригласили молодых талантливых актеров. Средний возраст в театре — двадцать шесть лет. … Театр начал менять свое лицо. Он перестал быть театром миниатюр. … То, что мы играем сейчас или собираемся ставить: Булгаков, Дюрренматт, классическая сатира, вообще классика… Меня интересует — боюсь, тут я не скажу ничего оригинального — поэзия в театре: смещение и особая концентрация реальности, страстей. Спектакль, по моему глубокому убеждению, должен потрясать или, по крайней мере, удивлять. Весь зал должен умирать от восторга: старики, дети, интеллигенты, жлобы. … Мы танцующий театр, если согласиться с тем, что артисты других театров — инвалиды. Но мы вполне нормальный коллектив, потому что считаем языком актера все его тело, а не только буквально язык. В нашей труппе много талантливых артистов, которые заслуживают серьезного зрительского интереса. … Я терпеть не могу придуманной субординации. Став худруком, я не стал иначе одеваться, ходить и говорить. Правда, у меня появился маленький кабинет, но не принимать же мне гостей в тесной гримерной? Большинство актеров со мной на «ты», и наши отношения, я считаю, нисколько не изменились. Я думаю, что это продолжится до тех пор, пока я сам в театре буду соответствовать тем требованиям, которые предъявляю к ним. Ведь лидером нельзя назначить: им становятся или нет. Кстати сказать, меня и назначили, потому что об этом попросил коллектив. … Я думаю, в жизни моей многое правильно. Есть такое нехорошее слово. Мне кажется правильным то, что я занимаюсь этой профессией. Правильно, что веду за собой группу людей, и надеюсь, не разочарую их и зрителей. Здесь как раз тот случай, когда не на кого пенять — «ты это выбрал, ты за это и плати». Время покажет, чего я стою. … Театр - вся моя жизнь. Думаю, что я самый играющий из всех драматических актеров страны: я играю 300 (триста) спектаклей в год. В течение семи лет. И, наверное, я самый играющий художественный руководитель в мире. … Наш театр — детище Райкина. Его можно называть «Сатирикон Аркадьевич». Совершенно очевидно, что театр должен носить его имя. … Мы хотим, чтобы «Сатирикон» имени Аркадия Райкина был театром со своим «собственным лицом». Впрочем, суть нашей художественной платформы лучше выражать на сцене, нежели словами в газете. Могу сказать, что того театра, о котором мы мечтаем, пока еще нет в природе. Мы к нему идем. Это большой путь. До какой степени мы сможем двигаться по нему дальше, покажет время.

Administrator: Отсюда «ПРИНУЖДЕНИЕ К ИСКУССТВУ ДАЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ» Министерство культуры выступило с инициативой, согласно которой школьники должны посещать спектакли по классическим произведениям не менее трех раз в год и принимать участие в обсуждениях после просмотра. «Если подробно объяснять школьнику, что это за слова, что это за эпоха, тогда ему станет интересно. Если он понимает взаимосвязь времен, то ему становится ближе и автор, и литература», – считает замминистра культуры Александр Журавский. Между тем, некоторые деятели искусства не раз высказывались против подобных коллективных посещений... Константин РАЙКИН, худрук театра «Сатирикон»: – Меня очень недолюбливают администраторы за то, что я запретил коллективные посещения. Я много лет это запрещаю, я много лет их наказываю, если понимаю, что в зале сидят некие группы лиц, потому что когда люди (вне зависимости от возраста) приходят в театр организованной группой, над ними начинает властвовать иная психология – я по себе это знаю. Помню, как еще в школе нас целым классом повели в планетарий в Ленинграде, и лектор планетария меня, мальчика из интеллигентной театральной семьи, за ухо поднимал – сажал на сцену рядом с трибуной, потому что иначе меня невозможно было унять. Меня всего трясло от какой-то внутренней драматургии, которая там возникала: всякие классные отношения, девочки, и я выдрючивался, как мог, потому что меня охватывало коллективное, стадное, обезьянье чувство… И, конечно, никаких иных впечатлений этот поход не оставил. Я считаю, что театр очень нежное дело. Сильное, но нежное. Невозможно ведь представить, чтобы оркестр играл на проезжей части. То же самое и в нашем деле.

Casi:

Casi: Труппа театра #Современник, 1975 год 1. Елизавета Котова, завлит 2. Олег Табаков 3. Галина Волчек 4. Нина Дорошина 5. Лилия Толмачева 6. Игорь Кваша 7. Лидия Постникова, замдиректора 8. Петр Щербаков 9. Людмила Иванова с Сашей (сын, умер в 2010) 10. Алла Покровская 11. Татьяна Лаврова 12. Наталья Каташева 13. Екатерина Маркова 14. Всеволод Давыдов 15. Константин Райкин 16. Елена Козелькова 17. Лариса Соловьева 18. Авангард Леонтьев 19. Алексей Кутузов 20. Елена Коренева 21. Анастасия Вертинская 22. Мария Постникова 23. Лаура (аккомпаниатор) 24. Елена Миллиоти 25. Галина Соколова 26. Мария Шверубович (внучка Василия Качалова) 27. Анастасия Вознесенская 28. Григорий Острин 29. Валентин Никулин 30. Валентин Гафт 31. Лариса Соловьева 32. Олег Даль 33. Андрей Андреев (профессор ЛГИТМИК) 34. Александр Вокач 35. Иосиф Райхельгауз 36. Станислав Садальский 37. Валерий Фокин 38. Валерий Хлевинский 39. Алексей Самойлов (брат Татьяны Самойловой) 40. Зиновий Филлер 41. Андрей Мягков 42. Олег Шкловский 43. Владимир Поглазов 44. Рогволд Суховерко 45. Владимир Суворов 46. ? 47. Герман Коваленко 48. Влад Федченко 49. Павел Иванов 50. Борис Сморчков 51. Юрий Богатырев 52. Виктор Тульчинский 53. Сергей Сазонтьев 54. Сергей Торкачевский Источник публикации: https://sadalskij.livejournal.com

Casi: Фотограф Genrietta Peryan



полная версия страницы