Форум » Архив форума » Хорошие стихи. ЧАСТЬ 12 » Ответить
Хорошие стихи. ЧАСТЬ 12
Administrator: Хорошие стихи. Часть1 Хорошие стихи. Часть 2 Хорошие стихи. Часть 3 Хорошие стихи. Часть 4 Хорошие стихи. Часть 5 Хорошие стихи. Часть 6 Хорошие стихи. Часть 7 Хорошие стихи. Часть 8 Хорошие стихи. Часть 9 Хорошие стихи. Часть 10 Хорошие стихи. Часть 11 Одна из самых популярных из тем форума в очередной раз начата "с нуля". А снова повторяю прежний текст... заменяя только текст стихов Гумилева: Есть темы, который из-за обилия в них информации "закрываются" на этом форуме стремительно... Например, Хорошие стихи. Ибо хорошей поэзии - российской и зарубежной, классической и современной - много. И мы находим в ее строчках созвучие нашим настроениям... Уже традиционно новую/старую темку начинаю со стихов Николая Гумилева. ЗАВЕЩАНЬЕ Очарован соблазнами жизни, Не хочу я растаять во мгле, Не хочу я вернуться к отчизне, К усыпляющей мертвой земле. Пусть высоко на розовой влаге Вечереющих гроных озер Молодые и строгие маги Кипарисовый сложат костер. И покорно, склоняясь, положат На него мой закутанный труп, Чтоб смотрел я с последнего ложа С затаенной усмешкою губ. И когда заревое чуть тронет Темным золотом мраморный мол, Пусть задумчивый факел уронит Благовонье пылающих смол. И свирель тишину опечалит, И серебряный гонг заревет И час, когда задрожат и отчалит Огневеющий траурный плот. Словно демон в лесу волхвований, Снова вспыхнет мое бытие, От мучительных красных лобзаний Зашевелится тело мое. И пока к пустоте или раю Необорный не бросит меня, Я еще один раз отпылаю Упоительной жизнью огня.
evita:
Божена: Постарею, побелею, как земля зимой. Я тобой переболею, ненаглядный мой. Я тобой перетоскую,- переворошу, по тебе перетолкую, что в себе ношу. До небес и бездн достану, время торопя. И совсем твоею стану - только без тебя. Мой товарищ стародавний, суд мой и судьба, я тобой перестрадаю, чтоб найти себя. Я узнаю цену раю, ад вкусив в раю. Я тобой переиграю молодость свою. Переходы, перегрузки, долгий путь домой... Вспоминай меня без грусти, ненаглядный мой. Римма Казакова (С)
стихия: [pre2] Не торопи пережитого, Утаивай его от глаз. Для посторонних глухо слово И утомителен рассказ. А ежели назреет очень И сдерживаться тяжело, Скажи, как будто между прочим И не с тобой произошло. А ночью слушай — дождь лопочет Под водосточною трубой. И, как безумная, хохочет И плачет память над тобой. (с) Давид Самойлов [/pre2]
Ирината: Владимир Высоцкий Я из дела ушел, из такого хорошего дела! Ничего не унес - отвалился в чем мать родила, - Не затем, что приспичило мне, - просто время приспело, Из-за синей горы понагнало другие дела. Мы многое из книжек узнаем, А истины передают изустно: "Пророков нет в отечестве своем", - Но и в других отечествах - не густо. Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю Получили лишь те, кому я б ее отдал и так. Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю, Подымаюсь по лестнице и прохожу на чердак. Пророков нет - не сыщешь днем с огнем, - Ушли и Магомет, и Заратустра. Пророков нет в отечестве своем, - Но и в других отечествах - не густо. А внизу говорят - от добра ли, от зла ли, не знаю: "Хорошо, что ушел, - без него стало дело верней!" Паутину в углу с образов я ногтями сдираю, Тороплюсь - потому что за домом седлают коней. Открылся лик - я стал к нему лицом, И он поведал мне светло и грустно: "Пророков нет в отечестве своем, - Но и в других отечествах - не густо". Я влетаю в седло, я врастаю в седло - тело в тело, - Конь падет подо мной - я уже закусил удила! Я из дела ушел, из такого хорошего дела: Из-за синей горы понагнало другие дела. Скачу - хрустят колосья под конем, Но ясно различаю из-за хруста: "Пророков нет в отечестве своем, - Но и в других отечествах - не густо".
стихия: [pre2]Рождаешься самой, что ни на есть, красивой, А вырастаешь самой обыкновенной, Такой, что могла прийти – но не попросили, Такой, что он бы зашел, но устал, наверно. Рождаешься самой светлой и синеглазой, Рождаешься самой ясной, самой лучистой, А вырастаешь так, чтобы жить – негласно, Но так, чтобы ждать – пожалуй, что не случится. Рождаешься главной ролью в кассовом фильме, Чтоб страшный сюжет, но в конце тебя не убили, Рождаешься милой, ласковой, простофилей, Но самой любимой, Боже, самой любимой. И если ты даже думаешь: счет не начат, То входишь в свой дом, в котором темно, как в зале, И видишь слова, адресованные иначе, Картинки, на которые не позвали. Сломались часы. Купи китикэт и фэйри, Порвалась струна. Порошок и перчаток пару. Когда-то в детстве к тебе прилетела фея Потом улетела, увы, не туда попала. И если позвали, то пьешь вино через силу, Смеешься раскатисто, счет обнулился снова. Но если во сне ты будешь самой красивой, То завтра вставать, как водится, в полвосьмого. (с) Изюбрь[/pre2]
стихия: [pre2] Бесполезно на переправе менять коней. Возвращались девочки с фестиваля, На метро повально не успевали. Заходили в бары и магазины, Ветер дул с залива, весьма сквозило. Ветер дул с залива и было мерзко. Набирали длинные эсэмэски, Что метро закрыто, что все в печали, Запоздалые мальчики их встречали, Уводили в кухни, кормили супом. Ветер дул с залива, но было сухо. Я успела в метро, я вошла в квартиру, Было жутко сухо и очень тихо. Бесполезно менять составы на перегоне. Холодильник мёрз, согревался чайник, Ветер дул с залива, кричали чайки. Засыпали окна вокруг помалу. Я о чем-то важном не понимала. Ветер дул с залива и было жутко. Я ведь так же, как ты, сочиняю шутки, Я люблю вкус кофе и цвет брусники, Я люблю ту же музыку, те же книги. Ветер дул с залива и черт с ним. Мне же Быть не трудно грубой, не сложно нежной, И какой бы я ни держалась роли, Мы с тобой не одной, мы похожей крови. Но ни один мой шаг не приблизит тебя ко мне. Я тебя боялась и между делом Я росла над собой, а потом худела, Ни один мой текст ни одним абзацем Не поможет рядом нам оказаться. Тяжело уснуть, тяжелей проснуться. Мне б хватило ладонью тебя коснуться, Ветер дует с залива и пахнет тиной. Я люблю немногих. Увы, тактильно. Возвращаясь домой, я была, как будто Фестивальной девочкой-незабудкой, Но потом я успела. И проиграла, А она осталась. И завтра, рано, Не одна дорога к дому в пустом вагоне. Ни один мой текст для тебя не важен, Ветер дует с залива. Сегодня влажно. Я не знаю, муссон он или пассат он. Я пишу сегодня без адресата. Ветер дует надводный из индо-, афро-. Я пишу сегодня, вчера и завтра Ночь траву покроет росистым лаком, Я сегодня кажется поняла, как Бесполезно на переправе менять коней. Бесполезно менять составы на перегоне. Ни один мой шаг не приблизит тебя ко мне. Ни одна дорога к дому в одном вагоне. (с) Изюбрь[/pre2]
evita: Стихи из журнала Сатирикон. Автор: Александр Михайлов Сколько мужа ни води По театрам и музеям, Всё равно, подлец, глазеет На разрез чужой груди.
Александра: Легкомыслие! - Милый грех, Милый спутник и враг мой милый! Ты в глаза мне вбрызнул смех, Ты мазурку мне вбрызнул в жилы. Научил не хранить кольца, - С кем бы Жизнь меня ни венчала! Начинать наугад с конца И кончать еще до начала. Быть как стебель и быть как сталь В жизни, где мы так мало можем... - Шоколадом лечить печаль, И смеяться в лицо прохожим! (с)Марина Цветаева
Anja: Павел Покровский Как тебе сейчас с твоим, любящим?... Говорят, что ничего сложного... Говорят, что он живёт будущим и не пилит за твоё прошлое... Говорят, что всё у вас вычурно - танцы-шманцы... брюлики... полочки... говорят, что ты смогла вычеркнуть тех, кто стал из-за тебя сволочью... Говорят, счастливой с ним кажешься, все напасти - по воде вилами, что у вас всё как в кино сказочно - танцы-шманцы, «я уже… милая»... Что вы любите, и всё радужно, он тебя, а ты его - с бешенством, а когда он крепко спит, рядышком - ... ты готова, как и я, – вешаться…
стихия: [pre2] Повторяю, как мантру, каждый день, каждый день, надо слушать команды, надо верить в людей, надо голову выше, надо пальцы в зажим, по сверкающей крыше, полетим, побежим, надо выехать в гости, надо выпить вина, но от боли и злости я сегодня пьяна, сердце сердится остро, и работать пора, на Васильевский остров я приду умирать. Я зеркальный осколок из кривого стекла, я закончила школу и из дома ушла, выйду к осени в сени: "Не печалься, не верь", я собака на Сене, я хомяк на Неве. Не себе и не людям, ни туда, ни сюда, раз такую не любят - прощевайте тогда. Хоть ромашек нарвите, ешьте - суп на плите. Зеркала ненавидят отражать свою тень. Я бы всё разметала по собачим чертям, расплавляя металлы, голову очертя, я бы спряталась в почву, под бетонный настил, я уверена точно, что Зевес бы простил. Только капли стекают по замерзшим рукам, я совсем не такая, я подвластна векам. И звенит колокольно из давнишней мольбы: "...быть бы мне поспокойней. Не казаться. А быть." (c) Изюбрь[/pre2]
Anja: Жил Александр Герцевич, Еврейский музыкант,-- Он Шуберта наверчивал, Как чистый бриллиант. И всласть, с утра до вечера, Заученную вхруст, Одну сонату вечную Играл он наизусть... Что, Александр Герцевич, На улице темно? Брось, Александр Сердцевич,-- Чего там? Все равно! Пускай там итальяночка, Покуда снег хрустит, На узеньких на саночках За Шубертом летит: Нам с музыкой-голубою Не страшно умереть, Там хоть вороньей шубою На вешалке висеть... Все, Александр Герцевич, Заверчено давно. Брось, Александр Скерцевич. Чего там! Все равно! (c) Осип Мандельштам
Божена: * * * Случились вместе два Астронома в пиру И спорили весьма между собой в жару. Один твердил: земля, вертясь, круг Солнца ходит; Другой, что Солнце все с собой планеты водит: Один Коперник был, другой слыл Птолемей. Тут повар спор решил усмешкою своей. Хозяин спрашивал: "Ты звезд теченье знаешь? Скажи, как ты о сем сомненье рассуждаешь?" Он дал такой ответ: "Что в том Коперник прав, Я правду докажу, на Солнце не бывав. Кто видел простака из поваров такова, Который бы вертел очаг кругом жаркова?" Михайло Ломоносов
Anja: Признание Я вас люблю, - хоть я бешусь, Хоть это труд и стыд напрасный, И в этой глупости несчастной У ваших ног я признаюсь! Мне не к лицу и не по летам... Пора, пора мне быть умней! Но узнаю по всем приметам Болезнь любви в душе моей: Без вас мне скучно, - я зеваю; При вас мне грустно, - я терплю; И, мочи нет, сказать желаю, Мой ангел, как я вас люблю! Когда я слышу из гостиной Ваш легкий шаг, иль платья шум, Иль голос девственный, невинный, Я вдруг теряю весь свой ум. Вы улыбнетесь, - мне отрада; Вы отвернетесь, - мне тоска; За день мучения - награда Мне ваша бледная рука. Когда за пяльцами прилежно Сидите вы, склонясь небрежно, Глаза и кудри опустя, - Я в умиленьи, молча, нежно Любуюсь вами, как дитя!.. Сказать ли вам мое несчастье, Мою ревнивую печаль, Когда гулять, порой в ненастье. Вы собираетеся в даль? И ваши слезы в одиночку, И речи в уголку вдвоем, И путешествия в Опочку, И фортепьяно вечерком?.. Алина! сжальтесь надо мною. Не смею требовать любви. Быть может, за грехи мои, Мой ангел, я любви не стою! Но притворитесь! Этот взгляд Всё может выразить так чудно! Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад! (с) А.С.Пушкин
Божена: Все темы - избиты, Все фразы - затасканы, Таланты - зарыты, Все люди - под масками... Кто гений - не нужен, Кто мерзость - востребован, Кто честен - тот в луже, Кто умный - расстрелянный... Мне страшно - до ужаса, Но скучно - быть серостью, Быть может - я нужен, Но нету - уверенности... © Паша Броский
hi!: Илья Сельвинский НА СКАМЬЕ БУЛЬВАРА На скамейке звездного бульвара Я сижу, как демон, одинок. Каждая смеющаяся пара Для меня — отравленный клинок. «Господи!— шепчу я.— Ну, доколе?» Сели на скамью она и он. «Коля!» — говорит. А что ей Коля? Ну, допустим, он в нее влюблен. Что тут небывалого такого? Может быть, влюблен в нее и я? Я бы с ней поговорил толково, Если б нашею была скамья; Руку взял бы с перебоем пульса, Шепотом гадал издалека, Я ушной бы дырочки коснулся Кончиком горячим языка... Ахнула бы девочка, смутилась, Но уж я пардону б не просил, А она к плечу бы прислонилась, Милая, счастливая, без сил, Милая-премилая такая... Мы бы с ней махнули в отчий дом... Коля мою девушку толкает И ревниво говорит: «Пойдем!»
стихия: [pre2] Аполлон Григорьев Я вас люблю... что делать — виноват! Я в тридцать лет так глупо сердцем молод, Что каждый ваш случайный, беглый взгляд Меня порой кидает в жар и холод... И в этом вы должны меня простить, Тем более, что запретить любить Не может власть на свете никакая; Тем более, что, мучась и пылая, Ни слова я не смею вам сказать И принужден молчать, молчать, молчать!.. Я знаю сам, что были бы преступны Признанья или смысла лишены: Затем, что для меня вы недоступны, Как недоступен рай для сатаны. Цепями неразрывными окован, Не смею я, когда порой, взволнован, Измучен весь, к вам робко подхожу И подаю вам руку на прощанье, Сказать простое слово: до свиданья! Иль, говоря,— на вас я не гляжу. К чему они, к чему свиданья эти? Бессонницы — расплата мне за них! А между тем, как зверь, попавший в сети, Я тщетно злюсь на крепость уз своих. Я к ним привык, к мучительным свиданьям... Я опиум готов, как турок, пить, Чтоб муку их в душе своей продлить, Чтоб дольше жить живым воспоминаньем... Чтоб грезить ночь и целый день бродить В чаду мечты, под сладким обаяньем Задумчиво опущенных очей! Мне жизнь темна без света их лучей. Да... я люблю вас... так глубоко, страстно, Давно... И страсть безумную свою От всех, от вас особенно таю. От вас, ребенок чистый и прекрасный! Не дай вам бог, дитя мое, узнать, Как тяжело любить такой любовью, Рыдать без слов, метаться, ощущать, Что кровь свинцом расплавленным, не кровью, Бежит по жилам, рваться, проклинать, Терзаться ночи, дни считать тревожно, Бояться встреч и ждать их, жадно ждать; Беречься каждой мелочи ничтожной, Дрожать за каждый шаг неосторожный, Над пропастью бездонною стоять И чувствовать, что надо погибать, И знать, что бегство больше невозможно. [/pre2]
hi!: Юнна Мориц Дует ветер из окошка На тебя и на меня. Нож, тарелка, вилка, ложка — Для тебя и для меня. Свыше начата дележка Для тебя и для меня — Озарения немножко Для тебя и для меня. Капля сока, хлеба крошка — Для тебя и для меня. В рай волнистая дорожка Для тебя и для меня. Неба синяя рогожка Для тебя и для меня. Пощади меня немножко Для тебя и для меня.
An'ka: Константин Ваншенкин ОСЕНЬ Был поздний ветер дюж, Нес пепел листьев прелых И муть, как из тарелок, Выплескивал из луж. Рябины рдела гроздь. А лес, густой недавно, Листвой блиставший славно, Стал виден всем насквозь. Он был как близкий дом, Где содраны обои, Нет ламп над головою,— Узнаешь, да с трудом. В различные концы, Сложив свои гардины И сняв свои картины, Разъехались жильцы. Струился дождь из мглы, Тянулся запах прели, И словно обгорели Намокшие стволы. О, милые дома!.. Напрасно сердцу грустно: Все выправит искусно, Все выбелит зима. 1957
Anja: Илья Сельвинский Уронила девушка перчатку Уронила девушка перчатку И сказала мне: «Благодарю». Затомило жалостно и сладко Душу обреченную мою. В переулок девушка свернула, Может быть, уедет в Петроград. Как она приветливо взглянула, В душу заронила этот взгляд. Море ждет... Но что мне это море Что мне бирюзовая вода, Если бирюзовинку во взоре Не увижу больше никогда? Если с этой маленькой секунды Знаю,— наяву или во сне,— Все норд-осты, сивера и зунды Заскулят не в море, а во мне? А она и думать позабыла... Полная сиянья и тепла, Девушка перчатку уронила, Поблагодарила и ушла.
Божена: САША БЕСТ В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка Он был построен в какой-то там –надцатый век. Рядом жила ослепительно-черная Кошка Кошка, которую очень любил Человек. Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –. Чуточку щурилась, будто смотрела на свет Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало! Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет» Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла Гладить себя. На колени садилась сама. В парке однажды она с Человеком гуляла Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума. Выла соседка, сирена… Неслась неотложка. Что же такое творилось у всех в голове? Кошка молчала. Она не была его кошкой. Просто так вышло, что… то был ее Человек. Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела. Кротко ждала, когда в окнах появится свет. Просто сидела. И даже слегка поседела. Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет» В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка Минус семь жизней. И минус еще один век. Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?» «Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»
полная версия страницы