Форум » Архив форума » Хорошие стихи. ЧАСТЬ 12 » Ответить
Хорошие стихи. ЧАСТЬ 12
Administrator: Хорошие стихи. Часть1 Хорошие стихи. Часть 2 Хорошие стихи. Часть 3 Хорошие стихи. Часть 4 Хорошие стихи. Часть 5 Хорошие стихи. Часть 6 Хорошие стихи. Часть 7 Хорошие стихи. Часть 8 Хорошие стихи. Часть 9 Хорошие стихи. Часть 10 Хорошие стихи. Часть 11 Одна из самых популярных из тем форума в очередной раз начата "с нуля". А снова повторяю прежний текст... заменяя только текст стихов Гумилева: Есть темы, который из-за обилия в них информации "закрываются" на этом форуме стремительно... Например, Хорошие стихи. Ибо хорошей поэзии - российской и зарубежной, классической и современной - много. И мы находим в ее строчках созвучие нашим настроениям... Уже традиционно новую/старую темку начинаю со стихов Николая Гумилева. ЗАВЕЩАНЬЕ Очарован соблазнами жизни, Не хочу я растаять во мгле, Не хочу я вернуться к отчизне, К усыпляющей мертвой земле. Пусть высоко на розовой влаге Вечереющих гроных озер Молодые и строгие маги Кипарисовый сложат костер. И покорно, склоняясь, положат На него мой закутанный труп, Чтоб смотрел я с последнего ложа С затаенной усмешкою губ. И когда заревое чуть тронет Темным золотом мраморный мол, Пусть задумчивый факел уронит Благовонье пылающих смол. И свирель тишину опечалит, И серебряный гонг заревет И час, когда задрожат и отчалит Огневеющий траурный плот. Словно демон в лесу волхвований, Снова вспыхнет мое бытие, От мучительных красных лобзаний Зашевелится тело мое. И пока к пустоте или раю Необорный не бросит меня, Я еще один раз отпылаю Упоительной жизнью огня.
стихия: [pre2] Легкой дымкой поблекших иллюзий укутался праздник, Ни следа не осталось от высокопарных салютов. Я пыталась казаться счастливой хотя бы на людях, Виртуозно играя словами заученных сказок. В канители несбывшихся чаяний вяли букеты, Алым розам была я не рада, хотела тюльпанов. Непонятно, какие грехи я тоской искупала, Задыхаясь слепыми ночами в дыму сигаретном… Я лечила свое безразличье бунтарским кокетством, И бросала тревожные взгляды на желтые листья. Стылой осенью, псевдо готовая снова влюбиться, Обмануть одиночество думала близким соседством. И пытали меня ожиданием темные зимы, И пугали распутицей малоприятные вёсны, Гордость счастью по-глупости ставила палки в колёса, Подтверждая, того не желая, его уязвимость… (с) Вероника Сенькина [/pre2]
Anja: Есть существа, которые глядят На солнце прямо, глаз не закрывая; Другие, только к ночи оживая, От света дня оберегают взгляд. И есть еще такие, что летят В огонь, от блеска обезумевая: Несчастных страсть погубит роковая; Себя недаром ставлю с ними в ряд. Красою этой дамы ослепленный, Я в тень не прячусь, лишь ее замечу, Не жажду, чтоб скорее ночь пришла. Слезится взор, однако ей навстречу Я устремляюсь, как завороженный, Чтобы в лучах ее сгореть дотла. (с) Франческо Петрарка
Anja: И. Тальков Не завидуйте женам артистов, Не вводите себя в заблужденье; Их судьба - как береза без листьев В апогее природы цветенья... Нелегко быть женою артиста, Уезжающего постоянно, С расставаниями мириться И всегда оставаться желанной. Нелегко иногда быть веселой, Когда спутницей стала разлука И печали прощания с другом К тебе в гости заходят без стука. Нелегко ожидать и мириться С одиночеством тоже не сладко, И уснуть, когда вовсе не спится, Отдаваясь судьбе без остатка...
Ирината: "Весь мир - театр..." из комедии Уильяма Шекспира "Как вам это понравится" Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль. Семь действий в пьесе той. Сперва младенец, Ревущий горько на руках у мамки… Потом плаксивый школьник с книжной сумкой, С лицом румяным, нехотя, улиткой Ползущий в школу. А затем любовник, Вздыхающий, как печь, с балладой грустной В честь брови милой. А затем солдат, Чья речь всегда проклятьями полна, Обросший бородой, как леопард, Ревнивый к чести, забияка в ссоре, Готовый славу бренную искать Хоть в пушечном жерле. Затем судья С брюшком округлым, где каплун запрятан, Со строгим взором, стриженой бородкой, Шаблонных правил и сентенций кладезь, — Так он играет роль. Шестой же возраст — Уж это будет тощий Панталоне, В очках, в туфлях, у пояса — кошель, В штанах, что с юности берег, широких Для ног иссохших; мужественный голос Сменяется опять дискантом детским: Пищит, как флейта… А последний акт, Конец всей этой странной, сложной пьесы — Второе детство, полузабытье: Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.
Ирината: А еще тебе говорят, что ты не один И таких, как ты, говорят, еще тьма и тьма, И киваешь им, окей, мол, ты убедил, Но один, один, пока не сойдешь с ума, А когда сойдешь, на запасном его пути, Где по пояс ромашка, хмель, резеда, чабрец, Не встречают те, с кем можешь себя сплести, Не встречают те, с кем мог бы себя обресть, Ты не скажешь им, что пока не идет почтарь, Ты еще не надписан, еще не прошел в печать, Ты еще умеешь жить говорить мечтать, Но уже не можешь петь обнимать молчать. И пока еще тлеет зарево в синеве То есть солнце садится в девять без десяти Ты успеешь надписать голубой конверт И лизнуть вишневую марку, прочти, прости, Извини, что я так и остался, не вовлечен, Не влетел в трубу, не вошел в перебор ладов, Золотая пчела, присевшая на плечо Серебристый пепел, ссыпавшийся в ладонь. И таких, как ты, говорят, еще тьма и тьма, Тьма накрыла город, обшарпанные дома, Говорят, что вроде мимо прошла зима, Ты глядишь на них со страхом: была зима? Но блестят проливные рельсы в сухой пыли, Подожди не бойся выпей на посошок Если скажут слейся, то ты уже все пролил, Если скажут сойди с пути, ты уже сошел. Лишь постольку ты можешь в девять без двух секунд Погибая от солнца, вплавленного в груди, Говорить, что уже повинного – не секут, Говорить, что уже погибшего – не судить. Говорить, что ни с кем из нынешних не в родстве, Если кто и случился рядом – его вина Ровно в девять на эту землю придет рассвет То есть прямо на станцию в девять придет весна. Лебеда, чабрец цветут у тебя в груди, Потому что ты письмо, чернильная вязь, А еще тебе говорят, что ты не один, Не один, динь-динь, не один, не один из вас. Ты не вышел станом, словом, собой, лицом, Красной ручкой надписан адрес и голубой Ветер пахнет сухим и радостным чабрецом Позволяет не быть, забыть, да, не быть собой. Не один, зерно, сбереженное воробьем, Не один, и рельсы, и улей, и почтальон, Открываешь письмо, в котором подряд, подряд: Не один, говорят. Не один, тебе говорят. (c) изюбрь
Ирината: Петроний Арбитр Из "Сатирикон" Дружба хранит свое имя, покуда в нас видится польза. Словно игральная кость, вечно подвижна она. Если Фортуна - за нас, мы видим, друзья, ваши лица, Если изменит судьба, гнусно бежите вы прочь. Труппа играет нам мим: вон тот называется сыном, Этот отцом, а другой взял себе роль богача... Но окончился текст и окончились роли смешные, Лик настоящий воскрес, лик балаганный пропал.
стихия: [pre2] Помогите мне, стихи! Так случилось почему-то: на душе темно и смутно. Помогите мне, стихи. Слышать больно. Думать больно. В этот день и в этот час я — не верующий в Бога — помощи прошу у вас. Помогите мне, стихи, в это самое мгновенье выдержать, не впасть в неверье. Помогите мне, стихи. Вы не уходите прочь, помогите, заклинаю! Чем? А я и сам не знаю, чем вы можете помочь. Разделите эту боль, научите с ней расстаться. Помогите мне остаться до конца самим собой. Выплыть. Встать на берегу, снова голос обретая. Помогите... И тогда я сам кому-то помогу. (с) Роберт Рождественский[/pre2]
Ирината: Анна Русс Ясенсокола хочется спрятать в карман, как мелкую вещь Чтобы он твой был весь, а он ничей не бывает весь Будь в тебе хоть свет всех свечей, эти игры не стоят свеч Потому что он тот, кто есть, а ты не тот, кто он есть Он мечтает о том, как загонит в чаще единорога О чудесах, которых натрясет себе полное решето О китах, о морских лошадках, о море, а морре так одиноко Потому что кроме него фонарь не зажжет никто А он облако оседлал, решето под мышку и мчится Сам себе капитан и кормчий, егерь и атаман И он знает, что ничего такого с ним не случится И вот как такого можно хотеть засунуть в карман Ты расти себе и челку себе расти, ясенсокол твой возвратится Через пару каких-нибудь очень коротких лет И ударившись оземь, во что-то очень мягкое обратится И к тебе обратится: - Простите, фрёкен, это не ваш браслет?
Кука: Баллада о летучих кошках На балконе, о чём-то мечтая, Я стоял… И увидел я вдруг, Как кошачья пушистая стая Длинным клином летела на юг. "Вы куда?!! - закричал я с балкона, - Вам положено бегать пешком! Нет в природе такого закона, Чтобы кошкам летать косяком!" Но они меня слушать не стали - Я не вызвал у них интерес - Лишь прощально махали хвостами И мурлыкали песню с небес: КОШАЧЬЯ ПЕСНЬ: По синим волнам небосклона На поиск неведомых стран Мечтательно и непреклонно Кошачий летит караван. В тех дальних безвестных просторах, В тех светлых счастливых местах Добыча не прячется в норах, А просто растёт на кустах. Там можно валяться на грядке, Там можно ночами орать, Там нет у хозяев повадки У кошек детей отбирать. Летят перелётные кошки Без крыльев, шасси и винтов, Торят они в небе дорожки Для новых летучих котов… Я стоял, как приклеен к балкону, Приоткрыв от волнения рот, Слушал песню, подобную зову, И вздыхал: "Отчего ж я не кот? Отчего ж в небесах не летаю? Ах ты, злая судьбина моя! Я догнал бы летучую стаю, Полетел в золотые края…" (Шизель )
Ирината: Андрей Вознесенский Песня акына Не славы и не коровы, не шаткой короны земной - пошли мне, господь, второго, - чтоб вытянул петь со мной! Прошу не любви ворованной, не милостей на денек - пошли мне, господь, второго, - чтоб не был так одинок. Чтоб было с кем пасоваться, аукаться через степь, для сердца, не для оваций, на два голоса спеть! Чтоб кто-нибудь меня понял, не часто, ну, хоть разок. Из раненых губ моих поднял царапнутый пулей рожок. И пусть мой напарник певчий, забыв, что мы сила вдвоем, меня, побледнев от соперничества, прирежет за общим столом. Прости ему. Пусть до гроба одиночеством окружен. Пошли ему, бог, второго - такого, как я и он.
Ирината: Кирилл Пирогов читает Николая Гумилёва
стихия: [pre2] Утро — вечер, утро — вечер, день и ночь. Стрелки, цифры, циферблаты. сутки прочь. Гири, маятники, цепи, медный гуд. Все торопятся куда-то, все бегут. На ходу махнуть рукою, крикнуть “Будь”! Съесть сосиску на ходу, и снова в путь. Сдать багаж, и в самолет, и в облака. — Как там наши? — Как там ваши? — Ну, пока! Гири, цепи, шестеренки, медный звон. Телеграмма — вместо писем, телефон, телефонные кабины — о стекло стук монеты — ваше время истекло! Нету времени присесть, поговорить, покалякать, покумекать, покурить. Нету времени друг друга пожалеть, от несчастья от чужого ошалеть. Даже выслушать друг друга — на бегу — нету времени: Приедешь? — Не могу! На автобус, на троллейбус, в этот гон, в эту гонку, в переполненный вагон, То в обгон, а то вдогонку — на ходу — в эту давку, суматоху, чехарду, В автогонку, в мотогонку, в нету мест, в не толкайтесь, переулками, в объезд, И в затор у светофора — как в тупик... Что за время? Наше время, время пик. Только выхлопы бензина, дым и чад. Только маятники медные стучат. Только стрелки сумасшедшие бегут. Стрелки, цифры, циферблаты, медный гуд. Словно мир этот бессонный городской стал огромной часовою мастерской, часовою мастерскою, где со стен циферблаты всех фасонов и систем, где безумные живут часовщики. Спать ложишься — ходят стрелки у щеки. Стрелки, цифры, циферблаты, медный зов. Засыпаешь под тиктаканье часов. И летишь под этим небом грозовым — как на бомбе с механизмом часовым. (с) Юрий Левитанский [/pre2]
Ирината: Юлия Друнина Я не люблю Распутывать узлы. Я их рублю - Ведь боль Мгновенье длится. Терпения покорные волы - Не создана Быть вашею возницей. Нет, если надо - Все перетерплю. Но если впереди Итог единый, Одним ударом Цепь перерублю И в ночь уйду, Держать стараясь спину. Без лишних слов, Не опуская глаз... Но сколько раз сутулюсь, Сколько раз!
Александра: «Муравейник» В.Цой Начинается новый день И машины туда-сюда... Раз уж солнцу вставать не лень, И для нас, значит, ерунда. Муравейник живет, Кто-то лапку сломал - не в счет, А до свадьбы заживет, А помрет - так помрет... Я не люблю, когда мне врут, Но от правды я тоже устал, Я пытался найти приют, Говорят, что плохо искал. И я не знаю, каков процент Сумасшедших на данный час, Но, если верить глазам и ушам - Больше в несколько раз... И мы могли бы вести войну Против тех, кто против нас, Так как те, кто против тех, кто против нас, Не справляются с ними без нас. Наше будущее - туман, В нашем прошлом - то ад, то рай, Наши деньги не лезут в карман, Вот и утро - вставай! Я не люблю, когда мне врут, Но от правды я тоже устал, Я пытался найти приют, Говорят, что плохо искал. И я не знаю, каков процент Сумасшедших на данный час, Но, если верить глазам и ушам - Больше в несколько раз...
Филифьонка: Цой В. «Следи за собой» Сегодня кому то говорят: "До свиданья!" Завтра скажут: "Прощай навсегда!" Заалеет сердечная рана. Завтра кто то, вернувшись домой, Застанет в руинах свои города, Кто то сорвется с высокого крана. Следи за собой, будь осторожен! Следи за собой! Следи за собой, будь осторожен! Следи за собой! Завтра кто то утром в постели Поймет, что болен неизлечимо, Кто то, выйдя из дома, попадет под машину. Завтра где то в одной из больниц Дрогнет рука молодого хирурга, Кто то в лесу нарвется на мину. Следи за собой, будь осторожен! Следи за собой! Следи за собой, будь осторожен! Следи за собой! Ночью над нами пролетел самолет, Завтра он упадет в океан, Погибнут все пассажиры. Завтра где то, кто знает где? Война, эпидемия, снежный буран, Космоса черные дыры... Следи за собой, будь осторожен! Следи за собой! Следи за собой, будь осторожен! Следи за собой! Следи за собой... Следи за собой...
hi!: Борис Рыжий Ночь - как ночь, и улица пустынна так всегда! Для кого же ты была невинна и горда? ...Вот идут гурьбой милицанеры - все в огнях фонарей - игрушки из фанеры на ремнях. Вот летит такси куда-то с важным седоком, чуть поодаль - постамент с отважным мудаком. Фабрики. Дымящиеся трубы. Облака. Вот и я, твои целую губы: ну, пока. Вот иду вдоль черного забора, набекрень кепочку надев, походкой вора, прячась в тень. Как и все хорошие поэты в двадцать два, я влюблен - и вероятно, это не слова.
Александра: Татьяна Бек Подойду и попрошу: - Точильщик, Наточи мне ножницы-ножи, Чтобы стали и острей и чище, Чтобы снова стали мне нужны. Колесо завертится шершавое, Искрами засвищет-заблестит... Старое, негодное и ржавое С колеса точильного летит. Стихнет ветер желто-синих точек. Снова станет весело ножу. ...И такая меня зависть точит Все я на точильщика гляжу. Вот бы крикнуть людям: - Вы тащите Мне свои унынья! Я хочу Быть вам нужной. Я, как тот точильщик, С главного наносное сточу!
стихия: [pre2] L’amour malade Как-то раз купалась где-то В море барышня одна. Мариетта, Мариетта Прозывалась так она. Ах, не снился и аскету, И аскету этот вид. И вот эту Мариетту Полюбил гренландский кит. И увлекшись Мариеттой, Как восторженный дурак, Тут же с барышнею этой Пожелал вступить он в брак! Но пока он ту блондинку Звал в мечтах своей женой, Та блондинка. — прыг в кабинку… И ушла к себе домой! Тут, простившись с аппетитом, И красавицей забыт, В острой форме менингитом Заболел гренландский кит. Три недели непрестанно Кит не спал, не пил, не ел… Лишь вздыхал, пускал фонтаны И худел, худел, худел… И вблизи пустой кабинки, Потерявши аппетит, Стал в конце концов сардинкой Ci-devant гренландский кит! (с) Николай Агнивцев[/pre2]
Ирината: Эльдар Рязанов Существую в натуге, в заколдованном круге, тороплюсь, задыхаюсь и боюсь опоздать. Меня кроют невежды, покидают надежды, но несусь!.. И не в силах я себя обуздать. Что же это такое? Нет на сердце покоя, мой паршивый характер – неуемный злодей. Откажусь от амбиций, надо угомониться, жить попроще, полегче, безо всяких затей. Новизны ждать наивно, как-то бесперспективно… Я за склоны цепляюсь, я давно на весу. Ох, хватило бы силы сзади выдернуть шило! На душе стало б тихо, как в осеннем лесу. Но несу, как проклятье, окаянный характер. Он сильней, он – хозяин; и ворочает мной. В суете и тревоге я бегу по дороге, пока сам не останусь у себя за спиной.
hi!: Владимир Высоцкий Все года и века и эпохи подряд Все стремится к теплу от морозов и вьюг. Почему ж эти птицы на Север летят, Если птицам положено только на юг? Слава им не нужна и величие, Вот, под крыльями кончится лед – И найдут они счастье птичье Как награду за дерзкий полет… Что же нам не жилось, что же нам не спалось, Что нас выгнало в путь по высокой волне… Нам сиянье пока наблюдать не пришлось, Это редко бывает, сиянья в цене. Тишина… Только чайки – как молнии, Пустотой мы их кормим из рук, Но наградою за безмолвие Обязательно будет звук. Как давно снятся нам только белые сны, Все иные оттенки снега замели… Мы ослепли давно от такой белизны, но прозреем от черной полоски земли. Наше горло отпустит молчание, Наша слабость растает, как тень, И наградой за ночь отчаяния Будет вечный полярный день.
полная версия страницы