Форум » Архив форума » ... и другие наши "солнцы" ;)) - всё-всё-всё о сатириконовцах. ЧАСТЬ 7 » Ответить
... и другие наши "солнцы" ;)) - всё-всё-всё о сатириконовцах. ЧАСТЬ 7
Ирината: "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 1 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 2 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 3 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 4 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 5 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 6 Ну что ж... Продолжим! Темка-то хорошая!
Administrator: От зрителя “Макбет.Кино.” Рабочий материал на “подумать”. Иллария П. “Если обращать на вещи внимание, начинаешь замечать их” - хронология, последовательность событий нарушены. - пролог: 2 человека (бывш.шуты, ковёрные – ?) разговаривают за столом. развязно, развалясь, жуя резинку, в конце разговора один убивает другого (красная спинка у стула). - портрет Делона, за ним – макбеттовская дверь, на которой написано “школа №1″ и “ЮБ – дурак”. Макбет прикуривает у портретного Делона; вопрос М в зал: “знаете, как он попал в кино? случайно!” Из общедоступных источников: Делон попал в кино не сразу, а перепробовав несколько профессий; закрепился в кино тоже не сразу – не брали (слишком красив, читай: “неформат”), добился своего. Похоже на путь в профессию ЮН (не нравится мне эта версия, здесь о “неформате” не было и речи, наоборот, признали сразу). - ветер. весь спектакль пронизан ветром (про ветер – очень много ценного и важного в энциклопедии символики: http://www.symbolarium.ru/index.php/%C2%E5%F2%E5%F0) - Макбета вывозят на платформе (возят кругами), он гладит собаку. дважды за спектакль. движение по кругу – замкнутый круг, кольцо, карусель.. это как раз – про предопределённость? - игрушечная лошадка леди М – из Казимира и Каролины (?) - некоторые сцены (монологи М, леди М, ведьмы на поляне) – под светом прожектора со стробоскопическим эффектом. Кино. - много крови. кровь на Макбете-Дункане – ещё и его кровоточащая душа - Дункан – Дракон (Захаров-Шварц) - Дункан с приближёнными расстреливают стаю птиц под музыку из Кар Вая. палец=револьвер (Иванов, Чайка). выкатывают покрышки (Чайка). - 2 ведьмы – в белых юбках, чёрных топах, одна – в чёрной юбке, белом топе. две бегают по сцене, вычерчивая круг, перечёркнутый вертикально. одна – мается-мечется на балкончике наверху (и это леди М), стучит каблучками, ритм, маятник. и у неё был чёрный шлейф до пола (будущая Чёрная Королева (?). - сквозной образ Мать и Сын. Выходят на сцену неск.раз за спектакль. Сначала мальчик совсем маленький. в руках скрипочка, он с мамой соединён наушником (слушают музыку; как в Стране глухих, ничего не слышат больше, погружены в свой мир; наушник выскакивает из уха мальчика, и надвигается мир реальный). уходят в дверь “школа №1″. Леди Макдуф и её Сын (их диалог). Появятся несколько раз. Мальчик будет взрослеть от появления к появлению (музыкальный инструмент в его руках вырастет от размеров скрипки до – виолончели). В следующее их появление мальчик будет уже юношей, а Мама – прекрасной женщиной, которую молодой человек пригласил в ресторан. Он наливает ей и себе вина. Мама уже – как Женщина, объект физиологического интереса юноши (Чайка). В последнее их появление они будут одеты по-зимнему, выставят перед зрителями шапку для сбора подаяния, и женщина дивным чУдным голосом начнёт петь в микрофон песенку. что-то о Ромео и Джульетте (это о Норвежской Ромео и Джульетте, как корейская песенка Нины – о корейской Чайке). Заплачет, собьётся.. Какая же я курица, Господи. Это Муза. На ней платье в крупный цветок, как на Марине в Чайке, и у неё роза в руке, когда Дирижёр их сдувает со скамьи. И слёзы её – из Чайки. И вот ещё что. можно провести пунктирную параллель м/у “РиД” и “Макбетом”(этим, ленсоветовским). В обоих историях судьба сводит мужчину и женщину из непримиримых кланов: Монтекки и Капулетти, Свет и Тьма (леди М – отчасти ведьма); обе истории закончились трагически. - трон Дункана (Ричард). К нему примеривается Пианист. кстати Дункан здесь вполне очевидно “примеривается” к месту Макбета возле его жены – сцена встречи леди М и Дункана в имении Макбетов. - Леди М, получив от мужа письмо о скором приезде к ним Дункана, принимает страшное решение (снимает чёрное пальто – под ним алое платье – и любовь, и кровь) - это история о том, как безоглядно любящая женщина принесла в жертву своей любви всё, включая любимого мужа и себя самоё - чем дальше проходишь, тем труднее говорить - ещё из реквизита: покрышки, верёвки (образуют переплетением в воздухе крест) (Чайка), макбеттовские двери, строительные стремянки (Лир, Чайка), пианино с выломанной передней панелью (обнажена душа инструмента) (Иванов, только там не было клавиш), звериные шкуры на людях (Гамлет), белая – на леди М на пиру (почему белая?); тазики, прутики (Чайка), зеркала (практически во всех спектаклях), целлофановая ласточка (пёрышко из Лира) - в сцене уговора М на убийство Д леди М выходит в футболке с изображением (если не путаю) Аль Пачино (Кр.Отец) - лев, медведь, конь на пиру, среди трупов (призраков). пир во время чумы. ветер перелистывает страницы книги (сценария). Макбет – призраку Банко: На все, что может человек, готов я, Явись мне грозным, разъяренным львом, Гирканским тигром, северным медведем, Явись, чем хочешь ты – и я не дрогну. - призраки на пиру засекают слол прутьями, прутик и в руке Флинса – это всё от третьего Призрака в жилище ведьм (текст) - Чёрная Королева (Кабаре) - убийцы-отравители, смерть Банко, падают покрышки (символ трагедии? судьба актрисы Караваевой – Чайка – перечёркнута автомобильной аварией), Флинс – аутист (человек дождя). когда понял, что Банко мёртв, начинает бегать по сцене взад-вперёд (от зрителя вглубь сцены), повторяя траекторию движения одной из ведьм. Ещё интереснее: Макбета возят на платформе по кругу (как уже говорила) – этот круг вычерчивала вначале одна из ведьм, сын Банко бегает по траектории, выписываемой другой ведьмой и перечёркивает “круг” Макбета. Т.е. ведьмы в самом начале “нарисовали” судьбу М и Б, может, оттого и билась мучительно, как птица в клетке, наверху, на балкончике леди М (?) - в какой-то момент Макбет – Сейтон. - придворная Дама убивает Доктора после совокупления (каракурт, чёрная вдова) Настя Дюкова – девочка-Любовь из “Казимира и Каролины” – опять в красном невинном платьице в цветочек. поскольку это ведьма – убивает Доктора, чтобы тот не разоблачил её “сестру” – леди М (?) Заколка-паук в волосах одной из гостий на пиру. - семейная пара (старики) – уходят в Бирнамский Лес (самоубийство), потому что.. Страна несчастная! Увы! ей страшно И оглянуться на себя. Для нас Она не мать, a темная могила. Улыбки там не встретишь на лице; На стон и вопль, звучащий без умолку, Никто не обращает и вниманья; Печаль слывет за пошлое безумство (!), При мрачном звуке похоронной меди Едва ль кто вздумает спросить: по ком? И люди мрут, с болезнью не знакомясь, Как вянет сорванный цветок. - ведьмы – прекрасные нежные девы в воздушных платьях (совершенно волшебная сцена). Посыпают Макбета колдовским зельем, в т.ч. белым порошком. В последней сцене, где М кричит Кто вы?? Кто вы?? – стоят (одна сидит в тазу), напустив волосы на лица, лиц не видно, и молчат. Жутко. - детский лепет, шёпот (заклинание леди М) и письмо.. детский лепет – почему? это к ней относится? она – заигралась в недетские игрушки? - сцены убийств – истерически смешные. просто истерически. и от этого многократно страшнее, ужасаешься сам себе, потому что смеёшься, как идиот, а мозг кричит: над чем ты смеешься – ведь это смерть. но невозможно не смеяться. убийцы – карикатурны и добродушны. Милые, комичные, обаятельные. - ночь убийства Дункана. М и леди М. Тикают не то часы, не то это цокот копыт. вообще тиканье часов пронизывает весь спектакль. что за предмет был у Лауры в руках? таймер что ли? - сцена “моя любовь”: они оба в чёрном, акцент – на руки, они гладят друг друга по руками, все их движения завязаны на руки, запятнанные кровью. - танцы + зал (система снова разомкнута) - Макдуф и Росс. едят. во время трапезы один сообщает другому страшную весть: смерть семьи. Макдуф окунает руки в воду и начинает заглаживать волосы (Макбетт, Мера, Чайка). механическое движение, переживает ужас утраты. - дождь=макбеттовский душ - я знаю наверное, что испортиться может только то, что имеет предрасположенность испортиться. у чего изначально есть червоточинка, “дефект на корпусе”, “ахиллесова пята”. просто нужна соответствующая среда, чтобы всё это расцвело. не власть портит и не деньги. и я не про этого Макбета, я про Шекспировского. Про какой-то американский эксперимент рассказывали: простым мирным жителям, обывателям, каждому в отдельности показали некую кнопку и сказали: нажатием на неё вы лишите жизни человека, приговорённого к смерти. записали результаты (кол-во нажавших). а потом добавили, что про факт нажатия кнопки каждым конкретным человеком – никто вовеки не узнает, полная анонимность. записали результаты. разница в показаниях составила около 80%. Про Шекспировского Макбета – слова Гекаты (обращённые к ведьмам) (текст): …Макбет – злодей Без ваших колдовских затей. Не из-за вас он впал в порок, А сам бездушен и жесток - ещё интересное. вначале, когда Мама за ручку ведёт Сына, из его уха выпадет наушник, и музыка сменится звуками мира реального; в финале лишившийся рассудка Макбет несколько раз закроет уши ладонями, прислушиваясь к тому, что звучит в его голове: перемежаемые свистом ветра поочерёдно звучат муз. фрагменты мелодий, сопровождающих и – отражающих его жизнь (в обратном порядке, не помню – ?). как-то так. Фауна спектакля. Собака. В начале спектакля Макбета вывозят на платформе, у его ног лежит пёс в металлическом ошейнике. Пёс настороже, замер в напряжённой позе, хрипло угрожающе рычит, вот-вот готов сорваться. Макбет его гладит, сдерживает, успокаивает. Этот же пёс появится снова ближе к финалу, уже заходящийся в рыке. Собакой же обернётся один из раненых вестников, которого мёртвый Дункан свистом подзовёт к себе и уведёт за собой в Бирнамский Лес. Собака – это и из Макбетта, и из Ричарда, и из Лира, и из Чайки. И хотя собака – символ мирный и всяко положительный (верность, преданность, защита), у ЮН собака – скорее, злое, яростное, коварное животное (грызутся псы Макбетт и Банко, Ричард хрипел псом, на Хестингса напали собаки, “остерегайся пса, – пророчествовала безумная королева Маргарита – Виляет он хвостом, но он укусит”). Лошади. Как символ, конь – неоднозначен. из интернет-источника: “Лошадь — динамичный символ бурлящих жизненных сил и скорости у воплощение природной грации и красоты.” Но в то же время “Не все мифические кони хороши, некоторые из них смертельно опасны для всадника. В первую очередь это относится, конечно, к черным лошадям-оборотням, так как именно их облик любят принимать черти, гоблины и прочая нечисть.” Конь ассоциируется также с судьбой, кралатое выражение “держать судьбу под уздцы”, “быть на коне” – добиться чего-то и закрепиться в триумфе. Но с другой стороны, есть кони Апокалипсиса – вестники несчастья, и Троянский Конь, прекрасный подарок, несущий смерть. И я бы сюда приплюсовала и автобиографическое: ЮН когда-то серьёзно занимался конным спортом. И сюда же – его авторский режиссёрский чемоданчик, или рюкзак, в котором он носит предметы и образы, кочующие из одного его спектакля в другой. Лошадь там тоже есть: на тряпичных кониках пытались спастись от преследования опальные Гламис и Кандор в “Макбетте”; в “Ричарде” должен был появиться конь – на постере к спектаклю он был нарисован, но появился только в “Лире”. Много о лошадях говорят в “Чайке”. Лев. из интернет-источника: “Царственный зверь воплощает в себе богатейшую позитивную символику. Лев — символ божественной солнечной энергии и всепроникающей силы огня, королевской власти и могущества, военной силы и храбрости, мудрости и справедливости, благородства и великодушия, стойкости и силы воли, покровительства и защиты. Однако лев может рассматриваться не только как поборник добра, но и как олицетворение зла, и в этом случае он символизирует яростный гнев, свирепость и жестокость… Лев в мифологии — прежде всего страж смерти. Таковым он предстает в культе Феба и Артемиды. В Древнем Египте сфинкс, фантастическое существо с головой человека и туловищем льва, охранял вечный покой могущественных фараонов.” Медведь. из интернет-источника: “Медведь – символ добродушия и ярости, богатырской силы и неуклюжести, лени и нежных материнских чувств, обжорства и аскетизма (хотя и невольного: всю зиму спит без всякой пищи, «сосет лапу»). Медведь олицетворяет непредсказуемость, дурной нрав, зло, грубость, жадность, греховность, дьявола, а также жестокую примитивную силу. Знак воинов в Северной Европе и Азии. Кроме того, медведь – символ Луны и воскресения. К. Юнг считает, что медведь символизирует темные стороны подсознания.” НЕ из саундтрека к спектаклю: Richard Clayderman (Nino Rota) – Romeo and Julia
Administrator: От зрителя “Макбет.Кино.” Юрия Бутусова, театр им.Ленсовета (С-Пб). Иллария П. Театр им.Ленсовета Нет повести печальнее на свете.. ..чем повесть о Макбете в Ленсовете. На краю авансцены установлены маленькие, не сразу привлекающие внимание кинопроекторы, рядом небрежно брошены катушки с кинолентами. Кинопроекторы смотрят на сцену. Сцену Петербургского Театра им.Ленсовета.. Юрий Николаевич Бутусов, лучший театральный режиссёр страны, на этот раз – “снимает кино”. В рамках театра. Своего театра. Во всех смыслах слова “своего”.. Он конечно немножко морочит нам головы, утверждая на журналистскую телекамеру, утомлённый до полупрозрачности черт лица (как репетирует режиссёр Бутусов, театральный мир хорошо знает), что никакое это, дескать, не кино, а просто ощущения, и мы как бы сделаем вид, что ему верим, но всё же очень рекомендуется перед просмотром этого спектакля не верить ничему и никому (ни его автору, ни критике, ни посмотревшим уже зрителям, в т.ч. мне), заострить до предела внимание, зрение и слух и обо всём судить только самостоятельно. Он называет это “нелинейный театр”. Воистину так. “Съёмки” “фильма” идут одновременно в разные времена и эпохи (или это “междувременье”, когда возможно всё одновременно), прямым и обратным, а то и вовсе зигзаго-скачкообразным ходом времени, в разных жанрах, в разных ритмах, разных стилизациях. (Условно) кадры и дубли “накладываются” друг на друга, “выбрасывая” в роли одного персонажа разных актёров (это началось в его Чайке, здесь получило продолжение), и от того, кто именно оказывается в данный конкретный момент времени Макбетом ли, Дунканом ли, Убийцей ли, Матерью или Придворной Дамой и т.д.. – эпизод обретает неожиданный дополнительный смысл. Вот только что Мама вела за ручку маленького Сына со скрипочкой подмышкой, а через пару сцен это обаятельное добродушное детское лицо (законно обожаемый публикой Александр Новиков) глядит на Банко с фигуры Убийцы. Или вот только что сидел в пустом дверном проёме окровавленный труп Дункана (во всех смыслах прекрасный Виталий Куликов) с остекленевшим взглядом, а через минуту он уже жадно целует леди Макбет, и она отвечает на его поцелуй, потому что теперь это – сам Макбет. Или вот только что Придворная Дама – милая барышня в платьице в невинный цветочек (чудесная Настя Дюкова) с пользой для тела проводила время на дежурстве с Доктором, как в следующее мгновенье “рассекает” ему алой помадой горло (по части изображения смертей здесь, как везде у Юрия Бутусова: образно, лаконично, красиво и жутко), а ещё через несколько сцен она же – убитая леди Макдуф, в белом платье (с плеча леди Макбет) на облаке убаюкивает мальчика в кроваво-красной рубашке (“мама, что такое изменник” – “человек, который клянётся и лжёт” – “и всех, которые клянутся и лгут, надо вешать?” – “всех, всех..”).. И так далее – проецировать-разгадывать-расшифровывать чрезвычайно интересно. Но за один просмотр – как это возможно?! Это ведь даже не успеешь всё воспринять. Ещё один смысл всех этих “перевёртышей” в спектаклях Юрия Бутусова (впрочем, я повторяюсь): человек – сложное существо, личность его многогранна, и в одной ситуации он Макбет, в другой Ричард, в третьей – Офелия и так далее.. Про стилизации.. Отчаянно досадую – мне не хватает знания и памяти, но какое-то нутряное чувство подсказывает мне, что значительная доля сцен этого спектакля – изящные, воздушные, изысканные реминисценции сцен (или отдельных деталей) известных кинофильмов – классики (и не очень) мирового кинематографа – намёками, полунамёками, по касательной.. Гринуэй, Фосс, Коппола, Левинсон, Бёртон, Тарантино.. и далее, далее.. Или не эти, а другие.. Надеюсь, нет – уверена, что у спектакля будет своя фанатская аудитория, которая всё это вытащит-распознает и разложит по полочкам.. Сюда же – богатейший саундтрек, дополненный музыкой из этих кинофильмов (или, опять же, виртуозно подобрана похожая). Ей-Богу, сойти с ума, какая всё это красота и эстетство в лучшем смысле этого слова.. Юрий Бутусов экспериментирует и с длительностью сцен, и со светом, и со звуком. Спектакль динамически неровен: то разбегается стремительно, то вдруг почти замирает на месте. Часть сцен (в основном – монологи главных героев) выхвачены из мрака сцены единственным лучом кинопроектора, и он слегка дрожит стробоскопически, создавая полную иллюзию проекции фильма на экране. Громкость отдельных сцен грозит слуху временной глухотой (одна из таких – выступление девичьей музыкальной рок-группы: 4 ведьмы, вооружённые музыкальными инструментами, на фоне высоченного иконостаса коллажа из ч/б фотографий на тему войны и насилия, дурными голосами орут своё заклинание “Вари котёл”). А есть сцены – оглушающе безмолвные, в которых присутствует только леденящий кровь звук тикающего таймера (так напоминающий цокот лошадиных копыт).. (А вот ещё доказательство того, что Юрий Бутусов немножко хитрит (Everybody Lies, как говорит небезызвестный персонаж Хью Лори, хромота и тросточка которого, к слову, тоже есть в спектакле, равно как и музыка самого Хью Лори): на программке к спектаклю его рукой написано, что Сатириконовского “Макбетта” и этого “Макбета” объединяет одна лишь музыкальная тема (я угадала, какая, только всё ждала, где же она прозвучит), но тем не менее.. впрочем нет, не буду я этого делать, мне и так придётся раскрывать какие-то карты. Эту – “макбеттовскую” – не буду..) И я повторюсь: весь этот киношный антураж очень ненавязчив и деликатен – это такая воздушная упаковка для пьесы, верхние слои атмосферы. Но всё-таки зачем оно здесь? Ведь ничего случайного в работах этого режиссёра – не бывает. За Юрия Николаевича, разумеется, не отвечу, но могу сказать, какие мысли вызвало оно во мне.. Когда-то я посмотрела в одном театре спектакль, где главный герой, писатель, неожиданно скомкал финал пьесы (героем которой и являлся) – поступил совсем не так, как по логике вещей, по стечению обстоятельств, вообще по всем признакам должен был поступить. Более того, он выскочил и из самой пьесы, из своего времени – ушёл куда-то в другое время. Он когда-то почувствовал, вывел для себя, что самое ужасное в жизни – это “попасть в сюжет”. Ему, писателю, это было понять проще, чем кому-либо другому. Попасть в сюжет, стать персонажем предсказуемого развития событий. Прожить (возможно и успешную, но..) не свою, а какую-то шаблонную, трафаретную, кем-то написанную жизнь, где известно начало, известны все вехи пути, известен и конец. Пройти по узкому коридору, наполированному стопами миллиардов ног, и вслед за тобой пройдут ещё и ещё столько же.. Какая тоска.. Меня это страшно зацепило тогда, потому что я сама точно так же порой чувствую себя героиней какого-нибудь сюжета. “Да, это я уже читала. Это я уже видела, – отмечаю я про себя. – А через пару страниц будет то-то и то-то..”. И вроде ничего плохого нет в предсказуемости, более того, многие были бы даже счастливы жить по нотам, если, конечно, эти ноты складываются в победный марш, но почему-то в самых благополучных странах, тем не менее, самый высокий процент самоубийств. И почему-то весьма значительный процент клиентуры психоаналитиков составляют люди успешные, богатые, благополучные. И их дети. И почему-то возникло и всё большей популярностью пользуется в мире такое явление, как дауншифтинг.. Когда всё вплоть до смертного часа известно наперёд, человек постепенно превращается в деревянную пешку или фишку, которая всего лишь механически совершает движение по заданной траектории сюжета (или сценария). И – зарастает пустотой.. Шескпировский Макбет однажды случайно получил доступ к своему сценарию и – шагнул в сюжет. Бросил вёсла и покорно поплыл по течению реки. Деревянной пешкой зашагал по предначертанной траектории в пустоту, заливая свой путь чужой кровью. Потому в спектакле Юрия Бутусова мертвецом он становится не в финале, а сразу после убийства Дункана. Слова Юрия Николаевича, вынесенные на страничку спектакля в афише: “До тех пор, пока человек стремится выйти за пределы своей предопределённости – он жив..” Шекспировский Макбет с предопределённостью – не совладал. Но не будем торопиться с ярлыками, наклеиваемыми на Макбета. Юрий Бутусов не был бы собой, если бы вылепил из главного героя фигуру прямолинейно однозначную. Чаша весов, на которой сложены все преступления Макбета и его жены, уравновешивается здесь.. силой их любви. Вот так. Не корысть, не алчность, не тщеславие, не жажда власти заставили леди Макбет убедить мужа взять в руки кинжал, а – глубокое, сильное, безусловное чувство, заглушившее даже материнский инстинкт (который в женщине, к слову, сильнее инстинкта самосохранения). Это не себе – ей зачем – это ему. Он – достоин. Он – лучше Дункана.. сотен, тысяч Дунканов, и всех Дунканов мира вместе взятых. Она это знает. Пусть узнают остальные. Он должен быть королём. Ей – не трон, ей – он на троне. Он счастлив – тогда и она счастлива. И нет таких препятствий, которые она не помогла бы ему устранить, и преград, которые она не помогла бы ему преодолеть. И грех, им на душу взятый – разделит с ним. Ну кровь, ну смерть – ну и что. Причём тут вообще это, если речь идёт о короне на голове её любимого мужа.. Леди Макбет в этой постановке не абсолютное Зло, а – абсолютная Любовь. Только абсолютная любовь, увы, слепа, и в воображении бедной женщины, одержимой своей ослепительной мечтой, эта мечта постепенно полностью вытесняет реальность, поэтому в некоторых сценах рядом с леди Макбет почти одновременно присутствуют два Макбета: тот, кого видит она – её Король: сильный, властный, гордый, смелый триумфатор; и настоящий Макбет – одинокий, несчастный, измученный, страдающий, захлёбывающийся в чужой крови, но уже не могущий остановиться. Собственно говоря, безумие бедной женщины начинается уже в момент, когда она загорелась своей лучезарной преступной мечтой.. Иными словами, великое Зло взошло здесь из великой Любви. (Юрий Николаевич Бутусов – известный мастер во всём выявлять парадоксы) Нет, это не к вопросу об оправдании (чаша любви велика, но она не отменила чашу пролитой крови). И оба – она и он – свою кару понесут, не переживайте. Это к вопросу о понимании. У того, что лежит на поверхности, могут быть глубокие корни (вот интернет подсказывает, что у озимой ржи корни могут достигать 623 км). Добро и Зло – понятия совершенно неоднозначные и более того – взаимосвязанные, взаимозависимые, питающие друг друга, иногда притворяющиеся друг другом и не могущие существовать одно без другого. Как не может существовать без Тьмы Свет (как ты поймёшь, что это свет, если не знаешь, что такое тьма), как невозможна Жизнь без Смерти (более того – смерть можно считать частью жизни), как неразделимы Янь и Инь (каждое из понятий несёт в себе зерно своей противоположности).. Не спешите с ярлыками, господа. Разрешите себе попробовать понять другого. Может быть, несчастья на земле будет меньше.. В итоге триумф недолог. Иллюзорное Зазеркалье Чёрной шахматной Королевы рассыплется, что окончательно лишит её рассудка. Иллюзии тем и печальны, что обязательно разрушаются. Зеркала, в которых многократно отражался её славный Король, исчезнут, исчезнут трон и корона, поскольку корона – это не сам человек, и трон – не сам человек, всё это преходяще. Человек – это то, чего у него нельзя изъять – его мысли, его желания, его поступки. Ты – то, что ты делаешь в этой жизни, след, который в ней оставляешь. Вместо непобедимого могущественного Короля в чёрном пространстве пустой сцены останется один на один со своими преступлениями маленький человек в залитом кровью исподнем.
Administrator: ПРОДОЛЖЕНИЕ Да.. ещё стОит непременно упомянуть о силе любовных сцен между Макбетом и его женой. Как там Михаил Афанасьевич говорил: “За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!” Надо сказать, что традиционные шекспировские Макбет и леди Макбет (как пара) ближе, скорее, к животному миру, нежели человеческому. Во всяком случае, связь между ними, по моим ощущениям, должна быть очень физиологична, животна, рефлекторно-инстинктивна (тогда становится понятна и реакция Макбета на известие о смерти жены: “Она могла бы умереть и позже, всегда прийти б поспела эта весть” – никакой жалости, страдания, боли, а ведь вроде любимая женщина). Поэтому вполне ожидаемо от любовных сцен между ними – что-то очень физическое, телесно-задыхающееся, привычное глазу в подобных случаях (“сплетенья рук, сплетенья ног, судьбы сплетенья…”), но Юрий Бутусов очередной раз напрочь разрушил стереотип, поэтизировав эти сцены (и актёры, исполнители главных ролей – Иван Бровин и Лаура Пицхелаури – невероятно красивая пара – изумительно подходят для исполнения этого авторского замысла; хочется любоваться ими бесконечно, мысленно упрашивая: подождите, не уходите со сцены, побудьте ещё): я бы сказала даже, что любовные сцены между главными героями почти целомудренны (когда Макбет – Виталий Куликов – дуэт Макбета и леди Макбет более чувственнен, но и здесь – ни на йоту не животен), но, ёлки-палки, в этом целомудрии запрятана такая сила чувства, такой объём спелёнутой, нерасплёсканной энергии, что когда сцена заканчивается – с трудом переводишь дыхание. Очень красиво, очень сильно, и остаётся в памяти. И второй поклон здесь – балетмейстеру Николаю Реутову. Странные же слова Макбета о смерти жены объясняются его безумием (“..сошёл с ума, как говорят..”). И кстати, сцена сумасшествия тоже решена совершенно восхитительно: вокруг Макбета вдруг сгущается атмосфера страшных детских сказок (которых он так боялся в детстве), а в глубине сцены игрушечная детская повозка в одну лошадиную силу возит по кругу безумия куколку в белом платье – леди Макбет.. Ну а как из честного благородного воина получился зловещий Джокер, утопивший страну в крови, мы можем понять, понаблюдав за предшественником Макбета – Дунканом, ибо сценарий один и тот же (возможно и Дункан тоже угодил в своё время в сюжет). Сцена в саду. Дункан с подданными наслаждаются пением птиц. Мирная картина, умильные лица. Один из подданных хочет привлечь внимание короля к какой-то птичке и указывает на неё пальцем, но палец неожиданно оказывается револьвером и стреляет. Все изумлены. А ну ещё раз. Показывает на другую птицу – фокус повторяется. Указывает на третью, на четвёртую.. Развлечение начинает ему нравиться. К нему присоединяется сам Дункан, а затем уже оба выхватывают воображаемые автоматы и с наслаждением и азартом расстреливают всю стаю. Обезумевшими от ужаса чёрными птицами мечутся по сцене девушки, а автоматные очереди всё гремят и гремят.. Я позволю себе здесь воспользоваться цитатой из Набоковского “События”, о котором я тут тоже как-то писала: “Ты просто входишь в ритм, и потом не можешь остановиться”. Пролитая кровь требует бОльшей крови (собаку, единожды напавшую на человека, рекомендуется усыплять – узнавшая вкус крови, она не остановится больше). Клубок преступлений нарастает как снежный ком (кстати, ведьмы здесь тоже играют в снежки..). Вообще теме жестокости, причём жестокости неоправданной, необъяснимой, бессмысленной, циничной, дикой – уделено в спектакле много внимания. Люди отправляют друг друга на тот свет едва ли не мимоходом, так, будто это не жизни, а использованные зубочистки, фантики от конфет. Собственно, с такой сцены начинается спектакль: за столом, развалясь и вульгарно жуя жвачки, неспешно беседуют два совершенно среднестатистических человека из нашего времени (это к вопросу смешения или преемственности времён в “Макбете”). Никаких эмоций в разговоре, никакой мимики на лицах. Побеседовали – как текст отчитали. И один шлёпнул другого. Так же, не церемонясь, не раздумывая, удушит пакетом своего со-исполнителя один из пианистов где-то в середине спектакля – чем-то коллега ему помешал. Клоунада? Да, пожалуй. Но Юрий Николаевич сгущает краски лишь немного, совсем чуть-чуть – весь этот цирк взят им почти без изменений из нашей обычной жизни. Той, что за окнами. А если приглядеться – в обликах пианистов легко узнаются фигуры двух убийц, нанятых Макбетом для отправки на тот свет лучшего друга Банко. Ничего не изменилось со времён Макбета. Только те времена принято называть диким мрачным средневековьем, а мы сейчас живём в культурное цивилизованное время. Вроде бы. (Вот, пока писала, выбросила память на поверхность ироничную фразу из Кар Вая, эхом прозвучавшую в спектакле: “Не плачь, это всего лишь репетиция”. Нет. Нам всё кажется, что жизнь можно переписать наново, отмотать назад и прожить уже по-настоящему. Но жизнь – не репетиция. Это сразу прямой эфир. Ну или в киношной терминологии – сразу в кадр. Дубль один и единственный.) Так, я наговорила на добрую страницу текста, а ведь не сказала и половины того, что нужно сказать. Неимоверно трудно рассказывать об этом спектакле, потому что он “ещё огромнее” “Чайки”. И он внутри своей почти 6-часовой длительности по объёму материала, требующего осмысления, пожалуй, тянет и на все 10 часов. Я всегда пытаюсь проследить ниточки, которыми Юрий Николаевич связывает отдельные темы, детали и образы своих спектаклей – помещаю мысленно все виденные мной его работы на одну плоскость и тяну воображаемые стрелки: от спектакля к спектаклю, от персонажа к персонажу, от актёра к актёру, от темы к теме, от предмета к предмету (в т.ч. и внутри одного спектакля).. Мне это интересно, меня это увлекает.. Сейчас же я в глубокой растерянности, потому что моя воображаемая плоскость почти не просматривается от количества разбегающихся по ней стрелок.. Я даже нанести их все не могу, а он это всё – увязал, соединил, наполнил смыслом (часто – не одним) и вдобавок облёк в такую прекрасную картинку, что, без преувеличения, захватывает дух. Это правда – такого количества красивых сцен на моей памяти не было ни в одном спектакле Юрия Бутусова. Это какое-то театральное счастье. И – да – это событие. Это событие.. Завидуй сам себе, о, Санкт-Петербург.. Но я отвлеклась.. “И о погоде”. Вернее, о стихиях и природных явлениях, участвующих в спектакле. Природа, как правило – активный участник событий в постановках Юрия Бутусова. Разнообразная флора и фауна, погодные явления – всё это иллюстрирует, оттеняет и дополняет особенности текущего момента, его эмоциональный градус. Грозы, ветра, снег, огонь, пепел, звездопад, птицы, собаки, лошади, слоны, цветы в невероятных количествах разнообразного колора.. И вода. Вот этот персонаж, по-моему, удостаивается роли вообще во всех работах Юрия Николаевича. Здесь, в “Макбете” всё это присутствует тоже. Собака, птицы (в т.ч. ласточка “весенний гость, её присутствие нам говорит, что мирно здесь дыханье неба веет..”), лошади, лев, медведь, филин, роза, вода, снег.. Но главная роль, если можно так выразиться, среди всей этой природной массовки на этот раз – у ветра. Настолько, что даже доверено в некоторых сценах роль Ветра играть человеку. А воде режиссёр на этот раз поручил роль Дождя. Первый его “выход” – прольётся дождевой столб над убитым Банко, а уже после, после, когда история будет приближаться к своему логическому завершению – зальёт весь длинный королевский стол, за которым сидит уже всё понявший про себя Макбет – затяжной ливень.. Вообще страшно неуютная, зябкая и мрачная атмосфера царит в “Макбетовых” владениях. “Холодно, холодно, холодно.. пусто, пусто, пусто.. страшно, страшно, страшно..” Идеальная питательная среда для морока и всякой потусторонней чертовщины. Она, вернее, они – три ведьмы – и появляются практически сразу и сразу начинают ворожбу под жутковатую колыбельную “тили-тили-бом, закрой глаза скорее”, погружая зрительный зал в какое-то особое состояние, из которого народ не выбирается как минимум до конца спектакля (во всех антрактах, в фойе – живейшее обсуждение увиденного). Я не могла выбраться несколько дней. Кстати, я сказала где-то выше про чёрное пространство пустой сцены. Юрий Бутусов вообще предпочитает аскетизм в декорациях, и я это знала, это для меня не новость, но этот спектакль, как несчастной леди Макбет, показался мне прекрасным Зазеркальем. Никакого ощущения пустоты не было и в помине. Напротив, казалось, на сцене нет ни одного пятачка, чем-либо не заполненного, не живого, не участвующего в действии. И прорастал из ниоткуда тронный зал, и затягивался сумраком Бирнамский лес, и заплеталось-закуривалось нежными цветами и воздушной кисеёй жилище ведьм.. Но пересматривая фотографии к спектаклю, я с удивлением обнаружила, что сцена – почти всё время пуста, там ничего нет. “Тили-тили-бом..” И коли уж начала говорить о ведьмах.. По Юрию Бутусову все женщины – немножечко ведьмы (что-то подобное можно считать и с его “Чайки”). Во всяком случае, время от времени становятся ими. В спектакле занято 5 девушек, и все они по авторскому замыслу – ведьмы. Они морочат головы мужчинам, оборачиваются то птицами, то кисейными барышнями в зефирных платьях, то прядающими гривой лошадьми, то музыкальной группой, то примеряют на себя образ леди Макдуф, то Придворной Дамы, а то самой леди Макбет. Слабые, хрупкие – они, тем не менее, способны как возвысить так и погубить сильных, крепких, бесстрашных мужчин. Но всё же действуют они не сами – они лишь выполняют волю некоего Дирижёра и полностью ему подвластны. И когда Дирижёр своей дирижёрской палочкой вызывает ураганный ветер – они не в силах даже удержаться на скамье. Порывами ветра их всех постепенно сдувает со скамьи. Всех, кроме одной. Той, которая любит. Что же ещё.. Макбеттов пир – пир живых мертвецов (что приспешники Дункана, что приспешники Макбета – не люди, точнее, нелюди). Зловещий грим и кровь на лицах гостей (кстати, возможно, что это и не приспешники Макбета, а все его жертвы), сквозняк колышет-перелистывает страницы сценария на краю стола.. Среди гостей присутствуют животные: восседает за столом муляжный конь (сразу вспомнился конь-сенатор Калигулы), ростовые куклы Медведя и Льва занимают места за столом, и никого это не удивляет – гости продолжают пировать.. Бирнамский лес, двинувшийся на Макбета – уродливое корявое дерево из “Годо”: убитый Дункан вынесет его на плече, попросит Макбета жестом помочь нести, а затем и переложит на его плечи.. Ну разве не красиво? Потрясающе красиво.
Administrator: ОКОНЧАНИЕ В финале несчастный Макбет обнаружит себя в гримёрной – перед столиком со множеством пузырьков и скляночек и зеркалом. Фильм отснят. Всем спасибо. Павильон опустел (кстати, последние строчки из сценария, улыбнувшись, зачитает нам одна из ведьм – зачитает, закроет рукопись и уйдёт).. И что в сухом остатке? Ни короны, ни королевства, только рукомойник, в котором он навечно обречён отмывать свои руки.. Но ещё страшнее кара предназначена для леди Макбет. Во мраке сцены что-то зашевелится и раздастся шаркающий звук. Девочка в белом воздушном платье тащит деревянную конструкцию (как эта штуковина строительная называется? козлы?) и за собой на канате – тяжеленную “таблетку” сцены. Ей очень тяжело, еле-еле тащит. Вытолкает “таблетку” в пятно света, медленно наденет поверх белого платья чёрное пальто, осторожно потянет к сцене ножку, и станет видно в луче света, что на девочке – шёлковые кроваво-алые пуанты. Обожжётся о сцену, отдёрнет ногу, но потом всё равно взойдёт на неё. Ей больно, она ступает как Русалочка по остриям ножей. Это её расплата за преступную любовь, её кара – вечно танцевать в Аду на этом помосте. Она уже танцевала так когда-то, пока была жива – одна, в свете стробоскопического луча кинопроектора, пока сцену заставляли зеркалами, в которых должен был затеряться её муж.. Ладно, нужно когда-нибудь остановиться. Буду дополнять, а возможно и менять, если вдруг проявится какой-то иной смысл у того, что не так поняла поначалу... Можно ли назвать “Макбет.Кино.” в какой-то мере автобиографическим спектаклем? Да. У Юрия Николаевича Бутусова все спектакли таковы, хотя бы потому, что все его предыдущие работы (а соответственно, огромные куски жизни, прожитые им в тех работах) разными долями присутствуют в каждой новой его постановке (у Давида Самойлова есть прекрасное стихотворение на эту тему, я приведу его ниже). И рассказывая нам очередную историю каких-то литературных персонажей, он параллельно что-то рассказывает и о себе (например, в этом спектакле, мне кажется, заключён ответ на вопрос, почему успешный востребованный режиссёр, которого мечтают заполучить к себе едва ли не все московские театры, возвращается в родной город, где от него успели отвыкнуть, а кто-то даже затаил обиду и враждебность). Кстати, в пользу автобиографичности говорит здесь и факт его личного присутствия на сцене (не знаю, во всех ли спектаклях он будет появляться, но на премьере – было так) и надпись на одной из “макбеттовских” дверей в неизведанное: “Школа №1″ и ниже – знакомым почерком, в духе хулиганов-первоклашек “Ю.Б. – дурак” (что, разумеется, наголову будет опровергнуто всем далее происходящим). Ну и потом, этот “Макбет” для него – знаков: это его первая постановка после долгого перерыва в театре, с которого всё начиналось. И уже в новом качестве. И мне кажется, более блистательного возвращения невозможно было придумать и представить. Но он это сделал. Почему я и написала на другой день после спектакля: “Он больше, чем самые наши завышенные представления о нём.” Очень хочется надеяться, что он привезёт это в Москву, чтобы и она в этом убедилась воочию. Давид Самойлов. Память. Я зарастаю памятью, Как лесом зарастает пустошь. И птицы-память по утрам поют, И ветер-память по ночам гудит, Деревья-память целый день лепечут. И там, в пернатой памяти моей, Все сказки начинаются с “однажды”. И в этом однократность бытия И однократность утоленья жажды. Но в памяти такая скрыта мощь, Что возвращает образы и множит… Шумит, не умолкая, память-дождь, И память-снег летит и пасть не может. Песня на эти стихи, из т/ф “Ольга Сергеевна” (муз.Таривердиева)
Локоны: KP.RU: В Самаре Максим Аверин объелся блинов Артисту они так понравились, что он сам попросил автограф у поклонницы Триумфальные гастроли популярного артиста в Самаре стали хорошей традицией. В этом году Максим Аверин приезжал к нам трижды и каждый раз производил фурор. Вчера - со спектаклем «Все о мужчинах». По вполне объективным причинам у великолепного Макса в геометрической прогрессии выросла армия поклонниц. В четверг, за три часа до спектакля, у служебного входа в драмтеатр уже дежурили восторженные фанаты. Встречали кумира чуть ли ни «хлебом-солью». Точнее – блюдом с домашними блинами. Поклонница из Оренбургской области привезла целую стопку свежеиспеченных блинчиков, и это кушанье планировала поднести Аверину. Кроме того, подбодрить гастролера перед спектаклем поклонники решили лозунгом: «Аверин любит с девушками фотосессии, а сам женат на актерской профессии!» Правда, до спектакля общение с поклонниками не состоялось. Аверин подъехал на черном «мерседесе», впился глазами в надпись, видимо, толком не успел разобрать смысл, улыбнулся и, помахав рукой, скрылся за дверями театра. Стопка блинов благодаря доброcердечному охраннику все же попала в гримерку Аверина. А уже после спектакля «Комсомолка» спросила, пробовал ли Макс оренбургскую выпечку. - Да, блины были изумительные! – кивнул артист. - А с партнерами по сцене Виктором Добронравовым и Дмитрием Жойдиком поделились? – спросили мы. - Нет, - отрезал Аверин, а сидящие рядом Виктор и Дмитрий округлили от удивления глаза. После спектакля на улице Аверина встретила целая толпа фанатов. Они выкрикивали признания в любви и просьбы сфотографироваться. Здесь уже Аверин не стал злоупотреблять терпением самарских поклонников. Первым делом он сам подошел к автору плаката. Самарские поклонники Аверина смогли обратить на себя внимание актера остроумным плакатом - Подаришь? – подмигнул гастролер девушке Ксении, которая держала плакат. – Автограф только поставь. В ответ Ксения завизировала свое авторство и сунула рулон бумаги артисту. Аверин аккуратно положил подарок в багажник вместе с охапкой других презентов и горой цветов и поехал в гостиницу «Бристоль-Жигули». Обещал вернуться с новым спектаклем. - Обстановка у вас в театре очень домашняя, - объяснил артист. – Поэтому мы сюда приезжать любим. На этот раз Максим Аверин приехал в Самару с комедийным спектаклем "Все о мужчинах"
Innamorata: Лика Нифонтова в программе "Вместе утром" (СТС, 6.11.2012)
Administrator: Полная запись: http://www.moskva.fm/share/2015/20121013/fromtime:11:12:32 http://www.moskva.fm/stations/FM_91.6/20121014 Соколова А. - ФАНТАЗИИ ФАРЯТЬЕВА (радиоспектакль) Читает: Редько Е., Стеклова А., Назарова А., Коровкина Е., Гребенщикова Л. Издательство: Радио «Культура» Длина записи: 2ч. 15м. 11с. Спектакль создан при финансовой поддержке Федерального Агентства по печати и массовым коммуникациям и продюсерского центра БИССА в рамках проекта "Человек и история". Автор и шеф-редактор проекта - Марина Багдасарян. Продюсер - Ольга Золотцева. Герои, живущие в двух тесных квартирах провинциального городка, пытаются быть счастливыми и сделать счастливыми других. Донкихотствующий романтик-идеалист Павел Фарятьев пытается найти опору в другом человеке, пробиться сквозь стену отчужденности. Александра, к которой устремлены мысли и чувства героя, тоже хочет понять, как выйти из этого заколдованного круга. Ну и как не вспомнить одноимённый художественный фильм 1979 года с Андреем Мироновым, Мариной Неёловой, Зинаидой Шарко....
бельчонок: click here Российская актриса Глафира Тарханова родила третьего ребенка – пишут СМИ. На официальном сайте Малого театра (Москва), где работает 35-летний Алексей Фадеев, муж актрисы Глафиры Тархановой, появилось сообщение о том, что звезда сериалов Громовы, Развод, Александровский сад родила третьего сына. Глафира Тарханова родила сына / kino-teatr.ru Из сообщения следует, что ребенок Глафиры, актрисы театра Сатирикон, появился на свет 2 ноября. Счастливые родители назвали третьего сына Гордеем. Напомним, Алексей Фадеев и Глафира Тарханов уже воспитывают двух сыновей – Корнея и Ермолая.
Administrator: От зрителя Солнечные дни в дождливом городе Петроград, взаимно неприветливый, был солнечен, но как всегда холоден. Было два (три?) спектакля. Один фантастический, другой интересный, третий плохой. Другой - это видеоспектакль, ну или как назвать, к юбилею здания Александринского театра. Красиво. Впечатляет. Сразу за Мейерхольдом Фокин. Ну кто без греха. А его новый спектакль (третий) безмерно скучный. Даже сказать про него нечего. Зато можно очень-очень много сказать про бутусовского Макбета. Попробую? Репетиция с оркестром. Есть такая традиция - оголять свою новую сцену: показывать её возможности, размеры, остов. Сцена, бывшая невестой, становится женой. Красный занавес звуча растворяется и начинается кино. Самоцитирование для кинематографа привычно и прилично, а в театре почему-то называется "повтором", "нуопятьностью", "мыужевиделичностью". Он столько лет не работал здесь (дух захватывает - дерево из "Годо", из "Годо", которого я видела столько времени отмотав, то самое дерево) и принёс всё обратно, всё заработанное и заражённое, всё умершее или существующее вне сцены Ленсовета, невозможное здесь. Всё отдал как дань, как жертву. Мы так рассуждаем, для нас фразы, для него-то нет, надо понимать. К третьему акту перестаёшь угадывать откуда что пришло - не за чем и можно отвлечься, потерять смысл проходящих секунд. Это ведь очень мелкая нарезка фильма, с раздёрганными эпизодами из разных вариантов, с черновиками, с полностью готовыми фрагментами и прожитыми ролями. Раскадровка шекспировской трагедии. Кого в ней играет Ален Делон? Сдуваемые ветром кондиционеров женщины, запертые в коробках офисов, женщины, могущие быть невестами или ведьмами. Они же и есть... - вот что значит постичь язык Бутусова. Говорить на нём, но важнее - слышать его. Юрий Николаевич иногда просто орёт на тебя, на себя, на мир, а многие глухи. Эта глухота убивает похлеще яда или губной помады. Простейшее здесь есть гениальное. Гениальное здесь в ровной простоте. Леди Макбет в своём первом появлении сумасводяще красива. Сбрось свои косы, златовласка, сбрось чёрный водопад своей судьбы. Танцуй на пуантах окровавленных, бейся пульсом общего шабаша. Люби-люби, но не теряй головы. Ничьей. Без любви невозможно у Бутусова, а в пьесе её нет, ну нет совсем. Чёрная глухота ломается ритмами, ломается пластикой. Потрясающая сцена с Макбетом и Леди на столе, со сплетёнными пальцами. Не менее потрясающая - убийство Банко. И сразу - из ничего! - вырастает перед глазами лес: труп на мокрой траве, и тёмные от воды ветки деревьев, и запах сырости, и холод. Фарс по старой памяти пришёлся по зубам. Насыщенность и ненасытность. Желание. возжелание, нежность, страсть, любовь. Любовь. Отсутствие любви. Олег Фёдоров. Просто его имя отдельной строкой, как поезд, проезжающий из 2001, набитый чем-то, прибывающий в 2012.
Administrator: Петербургский Театральный Журнал В любимом городе. № 11/12. 30.10.2012 Екатерина Омецинская «НЕ ЦАРСТВО ЛЬ ТЬМЫ НАСТАЛО?» Первая премьера главного режиссёра театра им. Ленсовета Юрия Бутусова — личное размышление автора спектакля над известной классической пьесой. Если из театрального зала во время спектакля уходят люди, демонстративным стуком каблуков нарушая тишину, — это констатация колоссального успеха или грандиозного провала. В случае Бутусова: успех — его, провал — тех, кто ушёл, не считая нужным приложить к увиденному ни того, что гордо именуется интеллектом, ни того, что трактуется как внутреннее чутье, ни того, что во все времена будет почитаться как душа. Ушли, потому что театр их заставил трудиться: принимать сердцем, вспоминать, ассоциировать, делать выводы. Размышлять пять с лишним часов подряд (а на премьере почти шесть) — занятие, видимо, не для всех. Невероятный пример неопровержимого доказательства элитарности театра — клейма, против которого в случае другого режиссёра и другого спектакля я лягу костьми. А сбивает зрителя с панталыку нехватка привычных слов, привычного порядка действий, смещение эпизодов и героев… Тексты Прежде, чем упрекать Юрия Бутусова в «оскорблении чувств верующих в Шекспира», каждому из зрителей надо бы «признаться в содеянном»: кто, как давно и насколько внимательно читал или перечитывал трагедию «Макбет». А вот насколько Бутусов знает и остро чувствует каждое шекспировское слово, становится ясно уже после первого действия. Настолько остро, что, убирая фрагменты текста пьесы в переводе Андрея Кронеберга, режиссёр вместо них выводит целые линии, создает лишь вскользь упомянутые образы и порой даже избыточно расшифровывает все данные гением намеки. Но здесь всё слово в слово по Шекспиру, хотя и всё ассоциативно, всё пропущено через личностную призму. Если у Шекспира ветер упоминается, у Бутусова он «обналичивается» трепещущим у кулисы актёром или сбивающей с ног музыкой. И ветер этот, согласно угрозе одной из ведьм, иссушает, доходя до бури (разнокалиберные автопокрышки, во множестве падающие на сцену), выносит всё человеческое, изводит героев спектакля (кстати, заявленный во первых строках трагедии дождь здесь тоже хлынет и не раз, «смывая все следы», но не даря облегчения). Если герой в пьесе жалуется, что ему страшен каждый звук, Макбет—Бровин будет безмолвно корчиться под неведомо где родящийся гонг, физически прибивающий его к земле. Если на словах Макбет проводит циничную параллель «люди-убийцы — собаки», то налицо будет и «верный пёс» в его облике — тот же убийца, как и профессионалы, которых он посылает убрать Банко. А уж коли в тексте классика Макбет хочет видеть жену в виде «русского медведя», то режиссёр выведет в сцене первого пира (сразу после убийства Дункана) именно медведя — лохматого и донельзя натуралистического… «Картинки» Сцена театра им. Ленсовета «раздета», черна, «превращена» в съемочный павильон, в пространстве которого периодически будет светлым «экранным» пятном мучительно нащупываться следующий кадр или ракурс. И лицо кинозвезды Алена Делона в мерцании кинопроектора (и Бровин—Макбет рядом: «Знаете, как он в кино попал? Чисто случайно!»), здесь более чем уместно: большинство героев, сыгранных этим баловнем судьбы — солнцеликие Янусы с чёрной душой. Так спектакль и запоминается — яркими фрагментами. Один из них долгий — «попавшие в кадр» ведьмы на лужайке — милые, нежные, но ясно — колдуют. Другой, полная противоположность — остервенелая пляска тринадцати участников спектакля во главе с самим режиссёром под джексоновский хит «Jam». Если ведьмы наколдовали трагедию, труппа и Бутусов «нашаманят» спектакль… Действительно, «Макбет. Кино» «работает» на уровне подсознания тех, кто вовремя «подключается» к процессу: спектакль гипнотизирует, завораживает, околдовывает. Другая сильная «картинка» — трон Дункана, и всегда рядом канат, как прообраз петли, дамоклова меча над любой властью. Ещё: два «бала вампиров» — ужины в доме Макбета, один, когда убит Дункан, другой — когда убит Банко. В первом случае ритм, отбиваемый теми, кто попал в смертельный круговорот борьбы за трон, чётко диктует — терять им нечего (созвучие «пир» — «Пиррова победа» само собой приходит в голову). Во втором, обдуваемый ветром Макбет—Куликов, замирающий в позе эмбриона на столе, только что искрившем хрусталём, подсказывает: понять, что его могут убить, может лишь убивший. Силён и эпизод, в котором Макбет и его жена наслаждаются царственным положением (коронная сцена дуэта Пицхелаури—Куликов): она — чёрная королева, он — шут при дворе Её Величества. И, конечно же, в третьем действии: леди Макбет, вытанцовывающая из себя под музыку того же Джексона содеянный ужас. И не важно, придумала ли она всё, как ведьма, или происходит это на самом деле — безумие убийства съедает её изнутри, ища выхода наружу… Перечислить всё запоминающееся невозможно: тут «смешались в кучу кони, люди», ласточки, которым не жить там, где пахнет убийством, соколы и убивающие их совы. Смыслы Привычного развития сюжета здесь нет. Спектакль, как кинофильм, составлен из разнесённых по времени эпизодов (время — ещё один герой, постоянно звуками напоминающий о себе), но здесь важно не содержание, а размышление по поводу содержания. Кажущаяся сумятица пронизана жёсткой логикой эмоции: не тем занята леди Макбет, не тем… Именно нарушение основной женской функции — созидания (недаром леди Макбет и по Шекспиру бездетна), приводит к тому, что мир рушится, подменяет ценности, подменяет людей, подменяет времена (некоторые обращения со сцены напрямую к современнику очевидны). Леди Макбет тут — одна из ведьм (Лаура Пицхелаури), Макбет встаёт на место Дункана (Ивана Бровина сменяет Виталий Куликов). Флинс (Роман Кочержевский) становится сыном Макдуфа, и так далее. На «своём» месте в спектакле, кажется, лишь Дункан: все прочие стремятся занять и постоянно занимают чужие места. И в становлении этой тенденции, похоже, подозревается ХХ век, чей адский котел заварил несусветную кашу лжи, лицемерия и зависти, замешанных на крови. И зеркала, в которые смотрится Макбет, сродни портрету Дориана Грея, они символичны: так хочется, содеяв зло, остаться собой. Но не выходит: зло сковывает, старит, рождает безысходность и вынужденное зло (так леди Макдуф — Анастасия Дюкова собственными руками убивает своего сына, оставляя его нагим в снегу — выхода-то нет, убьют другие!). Но нескончаемый ветер расшевелит, наконец, Бирнамский лес, тиран падёт. «Благослови вас Бог и всех готовых на добро и мир» — хорошо, чтобы это так и случилось…
Локоны: ТАЙМЕР: Скрипка и немножко нервно. Максим Аверин в Одессе рассказал, что хочет играть в кино не бюджетников, а влюблённых А не пересмотреть ли «Глухаря»?! В украинском музыкально-драматическом театре состоялась одесская премьера спектакля известного российского актёра, звезды сериала «Глухарь» Максима Аверина «Всё начинается с любви...». Штатная телезрительница ТАЙМЕРА Мария Гудыма воспользовалась счастливой возможностью. Признаюсь честно, «Глухарь» прошёл как-то мимо моего сознания, ну так получилось, что ни одной серии до конца не досмотрела, находились дела поважнее. Но от внимательных телезрителей слыхала, что отличается этот сериал от многих других тем, что в нём никакой лакировки действительности нет, что в нём честно показано, как даже такие добрые и хорошие правоохранители, как герой обаятельнейшего Максима Аверина, являются частью системы и ведут себя на своём посту далеко не безупречно во многих ситуациях. Сам же артист рассказал со сцены, как пересказывала содержание «Глухаря» его богиня, великолепная актриса Людмила Гурченко, с которой ему посчастливилось играть и петь вместе: «Вот сидишь ты, спокойный такой, потом хрясть за горло преступника, а в глазах печаль, и чёрное пальто». Что-то, безусловно, есть в этом капитане (говорят, уже даже и майоре) Глухарёве, но это далеко не предел актёрских возможностей, зато манок для зрителя, который любит не столько театр, сколько телевидение… А на сцене Максим совершенно иной, утончённый, роскошный, ведёт за собой публику, отнюдь не кормя её «ментовскими» анекдотами. Тут тебе и джаз, и кадры из фильма «Мужчина и женщина» с признанием, что хочется сыграть в кино не бюджетников в милицейской форме либо хирургическом халате (при всём уважении!), а влюблённого, да ещё в такую женщину, как Анук Эме. Ах, в 68-м все женщины СССР мечтали о такой же дублёнке, как у её героини… А мужчины желали ездить на «форд-мустанге», как герой Жана-Луи Трентиньяна. Но в первую очередь, конечно, о таких же красивых и сильных чувствах, которые испытывали эти двое на экране. «Это мой очень личный рассказ о том, чем артист живёт, что его волнует как мужчину, как гражданина, как человека. Как-то меня спросили, не хотел бы я попробовать написать пьесу? Так вот она, эта пьеса, которую я же и поставил. Это та пьеса, которую я каждый день переписываю, в буквальном смысле... Откровение ли это? Да, откровение. Как-то ко мне обратились с просьбой приехать в один город, просто побеседовать. Выйти в джинсах и рассказать пару смешных историй? Я так не могу. А вот стихи очень люблю. Тогда и пришла мысль о поэтическом моноспектакле. Представил себе старую коммунальную квартиру, в которой за сто лет звучали стихи Маяковского, Мандельштама, Самойлова, Симонова, Рождественского», – признаётся сам Максим Аверин. Это не игра в искренность, не ложное убеждение, будто спектакль должен быть непременно исповедальным в житейском смысле, но разговор о том, что волнует вне быта, суеты, о чём думает большой художник, улетая от повседневности на крыльях Поэзии. «Всё начинается с любви...» – строка из стихотворения Роберта Рождественского, а ещё в программе звучат «Письмо про дождь», «Восемьдесят восемь», декламация необычайно яркая, актёрская, поэты бубнят нараспев, актёр жестикулирует, словно осваивает профессию сурдопереводчика, но это нисколько не раздражает, напротив… «Щукинская» школа, от внешнего – к внутреннему, через показ, эксцентрику. Трюк – к самому сердцу, до самых печёнок… А вот его, Аверина, не рафинированный, не особо аристократичный и уж точно без гнусавости спетый-прочитанный Вертинский: «Я сегодня смеюсь над собой», «Концерт Сарасате», «Пикколо бамбино», «Злые духи» – не «дУхи», «духИ» дамы. Тревожащие душу злым напоминанием о несбывшейся любви. И фоном всему – тембр скрипки как ключ и к «Концерту Сарасате», и к стихотворению Маяковского «Скрипка и немножко нервно», и ко многому другому, к чему ведёт за собой артист… Вот, кажется, совсем расслабились, послушали о том, как забавны бывают записки из зала, особенно в Одессе: «Максим, зачем вы сказали, что у вас есть любовь, ведь многие пришли в надежде хотя бы на что-то!», чуть не ослепли от фирменной аверинской улыбки в двух шагах от себя, отвлеклись на утёсовские песенки, даже потанцевали со звездой в проходах между рядами… Но вот он снова на сцене, снова читает. И вдруг как обожжёт трагическими строками, а в зале – тишина, очистительная, тот самый катарсис. Будучи актёром театра «Сатирикон», Максим Аверин теряется, когда его впрямую сравнивают с Константином Райкиным, хоть сравнение это и лестное. Нет, это не второй Райкин, это, конечно же, Аверин, роскошный Актёр, достойный своего Мастера. … На выходе две девчушки-зрительницы, сияя от восторга, обещают друг другу «вот теперь уж точно пересмотреть «Глухаря». Умницы! Театралки растут.
Локоны: 21.11.2012 в 23 час. укр. времени, т.е. в 1:00 моск. времени, на ТРК "Украина" передача "Тридцатилетние" с Максимом Авериным:
Administrator: Отсюда Убей, умри, убей Анастасия Паукер-Бравина «Макбет. Кино» Юрия Бутусова в театре Ленсовета устроен по принципу нелинейного монтажа. Режиссер режет текст, компилирует, играет флэшбэками и повторами, тасует персонажей, меняет их ролями. Играет вариантами, и вместо того, чтобы отсечь ненужные, оставляет все. Бутусов создает свое 6-часовое полотно и в попытке нащупать точное приходит к тому, что лишь вкупе эти кадры создают искомую полноту. Может быть много вариантов убийства, мучительного ожидания перед убийством, мук – после; может убивать Макбет Дункана или Дункан – Макбета, или Дункан – Дункана – суть едина. Каждый вымажется в крови, каждого «вывернет» от совершенного, никто не сможет произнести после убийства слов молитвы, но каждый впадет в победный мучительный экстаз. Леди Макбет в исполнении Лауры Пицхелаури – ключевая фигура этого «кино». Она и жена, и одна из ведьм. Вокруг нее меняются «макбеты», убивают, страшатся своих убийств. В ней сила жизни и любви сочетается со сверхсилой разрушения. Главный закон спектакля – драйв, поток энергии, с которым его герои предают, поддаются соблазнам, убивают, любят, танцуют. В плейлисте Claudio Monteverdi, Arvo Pärt, Led Zeppelin, The Beatles, Bjork, Nirvana, Дидюля. Оглушительная музыка, инстинктивный танец убившей и убитой души – в этом экстаз обретения власти и агония утраченной чистоты. Ключевые моменты тишины оттеняются танцевально-музыкальными взрывами и элементами гротеска. На сцене два гротесковых персонажа – наемные убийцы, толстый и тонкий, два нелепых гангстера-неудачника в котелках, в маленьких круглых черных очках. Шутя, жуя жевачку, подмигивая, они будут убивать одного за одним, а потом даже разыграют шутливый скетч взаимного убийства. В стиле гротеска проходит и ужин в замке Макбета: ржущие гости с выбеленными и вымазанными кровью лицами сидят вдоль сцены за огромным столом. Главный гость – огромный медведь. В разгар фантасмагоричного разврата и ночного кошмара появляется весть об убийстве Банко и происходит очередная подмена. Роль Макбета теперь исполняет окровавленный Дункан. Он произносит его реплики, ликует и пирует с его женой. Вскоре повторится сцена убийства Дункана. На сцене среди множества зеркал появляется окровавленный Дункан/Макбет, совершивший убийство. Леди Макбет подносит к его лицу зеркало и уходит, оставив его оцепеневшего. Убийца узнал в себе жертву. Грань между убитыми и убийцами смылась окончательно.
Casi: click here Алексей Коряков, актер театра и кино - Зачем Москве нужна ваша работа? - Город нервный, все устают, поэтому нужны какие-то люди, которые несут в массы хорошее настроение, глубокие мысли, высокую поэзию. На мой взгляд, актеры – это высшая каста интеллигенции, хотя бы поэтому наша профессия нужна Москве. - Что самое интересное в вашей профессии? - Самое интересное – это то, что у тебя есть возможность проживать много жизней. То, что в жизни обычному человеку не дано. Актер может каждый день испытывать новые ощущения, находясь в необычной шкуре. Это здорово! - Профессиональные секреты раскроете? - В моей профессии нужно лишь чаще смотреть кино. Я фанат кинематографа, как отечественного, так и мирового. Я пачками смотрю фильмы. А еще – важно быть наблюдателем. - Опровергните стереотипы о вашем деле? - Я не согласен с тем, что все актеры ветреные и несерьезные люди. Работать в кино не просто, а в театре – еще сложнее, поэтому быть серьезным ты просто обязан. - Расскажите незабываемую историю про вашу работу? - На съемках у Станислава Говорухина, которые проходили на Канарах, я встретил свою девушку, с которой мы уже 5 лет вместе. Вот это была действительно незабываемая история.
Administrator: Невское время Вместо реальности – коллективный сон В Театре им. Ленсовета продолжаются премьерные показы спектакля «Макбет. Кино». Это первая постановка Юрия Бутусова в статусе главного режиссера. Об этом спектакле еще будут много писать и говорить, так как он сумел разделить аудиторию на тех, кто интуитивно «за», кто потребительски «против» и кто пока еще (долго ли?) в нейтралитете, давая себе время понять, что же такое поставили на сцене академического театра. В основе спектакля самая короткая трагедия Шекспира о превращении отважного шотландского воина в тирана, активном участии в этом пути его жены и справедливом, по мнению английского гения, возмездии – безумии и смерти. Юрий Бутусов выбрал к постановке изданный более 160 лет назад перевод трагедии Андрея Кронеберга, сократив текст многократно, убрав ряд персонажей, разделив длинные монологи между другими действующими лицами, добавив к шекспировскому сюжету кое-что еще. Во-первых, приметы времени. Их много, и они вызывают бурную реакцию узнавания зала: на сцене офисный планктон и гаджеты, потерявшие работу люди и отчаявшиеся старики, брошенные жены и переростки-дети, клубная жизнь и ворожба, оппозиционеры и панк-молебен. Во-вторых, зрелище, кинематограф и музыку: спектакль содержит много ярких решений и киноприемов, блестяще ритмически организован, отчего даже нетеатральному зрителю не соскучиться, несмотря на продолжительность действия свыше пяти часов. Любопытно и то, что в постановке заняты актеры «среднего» поколения труппы, уже успевшие удачно показаться в премьерах театра последних лет, и три дебютанта, недавно окончившие СПбГАТИ и принятые в коллектив, что гарантировало азарт и преданность в воплощении оригинального, пусть даже спорного замысла режиссера. Постановщик Бутусов известен своим пристрастием к классике. Но в воплощении этих произведений режиссер непременно устраивал бой дворовой шпаны, не важно, кто автор – Бюхнер, Камю, Шекспир или Ионеско. Да и героем его сценических сюжетов был «человек с оборванными связями», дворовый парень, ввязывающийся в поединок с успешными соперниками, ироничным окружением и озлобленным миром. И «помощником» герою в достижении целей почти всегда становилась опытная женщина, подруга или мать. Поэтому выбор Бутусовым сюжета о супругах Макбет, где все это есть, можно было бы назвать логичным. Ровно до тех пор, пока не начался спектакль. Каково же было удивление зрителей, когда после открытия занавеса серая сцена оказалась нага. Слева-справа две отдельно стоящие двери. Остальные предметы по мере необходимости быстро выносятся и так же стремительно исчезают. Выразительность от этого спектакль не потерял, так как вопрос не в цвете, – режиссер обошелся черно-серо-белой гаммой с редкими цветными деталями. Вопрос в том, ЧТО происходит на сцене. А на сцене случилось Кино. Юрий Бутусов пишет историю о том, как снимают кино о Макбете. И делает это в традициях триллеров и фильмов ужасов с улыбчивыми вампирами и шагающими зомби. Страшные детские считалочки, бал кровососов, криминальные поминки, беспорядочная пальба, клоуны-убийцы, девочки-призраки, игрушечная лошадка на колесах. Как в хорошем детективе появляются ложные версии и обманные ходы. Как в черных комедиях, детективная интрига обостряется интермедиями гиньоля, лирики и фарса. Как во всяком хорроре, много клюквенной крови, грима и мрака. Как в кино, постановщик жонглирует временем и местами действия, сюжетными линиями и планами, вводит двойников, путает между собой персонажей сменой костюмов, гримов и личин. Следом за «историческими» сценами, идут эпизоды апарте (обращенные к зрителю). Рядом с костюмным героем возникает актер в джинсах и футболке. Такой запредельный мир, где все двойственно и параллельно. Два выстрела, два убийства, два пиршества, два ходячих трупа... Два сюжета: первый – о стремлении к власти, второй – о жажде славы. «Макбет. Кино» – театр Иллюзиона, гигантская машина фантазий, где актеры блестяще выполняют фокусы Гарри Гудини, творя «коллективный сон наяву». В центре нового театра Бутусова уже не дворовая шпана, а человек искусства. Режиссер соединяет линию Макбета, осознающего последствия своих деяний, с линией начинающего Актера, назначенного на эту роль. Причем судьба случайно попавшего в кино Алена Делона (его портрет дважды оказывается на сцене), исполнителю ролей Макбета и Актера – Ивану Бровину – ближе, чем путь шотландца к короне. Бутусов отводит Макбету совсем другую, «чистую» роль, в спектакле не он тиран и монстр. Режиссер, как и английские историки, подтверждает факт: описанные в пьесе зверства последнего великого кельтского правителя, способствующего распространению христианства в Шотландии, Макбета (1005–1057) – вымысел Шекспира, часть политических интриг начала XVII века. Всю «черную» работу за Макбета делает воображение его супруги. Как и все исполнительницы в спектакле, леди Макбет (Лаура Пицхелаури) – актриса-ведьма. Это ключевое решение отсылает к кинематографу рубежа 60–70-х прошлого века – пику демонизации кино. В отличие от англо-шотландского фольклора, изображающего вещуний непременно бородатыми сестрами, нищенками-шептуньями, в спектакле Бутусова они – молодые и прекрасные – воплощение парадокса притягательных и пугающих сил зла. Героиня Пицхелаури то сливается с ними, то отличается от них. Она – часть готической субкультуры, вся в черном (одежда, волосы, ногти) и в майке с портретом Аль Пачино на груди. В ее фантазиях веют вихри шекспировских страстей. Витиеватую психологическую историю леди Макбет Бутусов плетет, как мастер индийских мандал: леди встречается с королем Дунканом (Виталий Куликов) и находит в нем из-за сходства со своим отцом все то, чего ей так не хватает в супруге. С этой встречи и начинаются страшные сновидения героини с экстатическими танцами, кровавыми призраками и голосом нерожденного сына, читающего зловещие строки из пьесы. Что связывает супругов Макбет? Калечащая судьбы погоня за славой, коей одержимы и другие герои спектакля. Не реализовавшаяся певица потянет за руку переростка сына в музыкальную школу. Ведьмы устроят панк-молебен перед большим портретом Брехта. Доктор, как журналист бульварной прессы, запишет бред сумасшедшей королевы. Два оппозиционера отравят себя в поезде, везущем их к новому королю. Два пианиста убьют друг друга, чтобы сыграть не в дуэте, а соло. Такая ярмарка тщеславия, искажающая и измельчающая ценности. Вместо мечей и кинжалов – плети. Вместо любви – скоротечный секс. Со смертельным исходом. Вместо борьбы – суицид. Вместо смерти – трюк. Вместо жизни – коллективный сон. Вместо героев – инфантильное поколение. Ритмом речи, движения, музыки, пауз Бутусов мастерски управляет зрительскими впечатлениями: повышает ноту напряженности и снижает ее, погружает в страшные сны и веселит комическими интермедиями. Будто защищает зал от страшных аналогий, коих много. // Леонид Лучкин, театровед
Administrator: Отсюда СТРАШНЫЙ СОН Александра Солдатова В Санкт-Петербурге Юрий Бутусов выпустил свой первый спектакль в качестве художественного руководителя Театра имени Ленсовета. Премьера «Макбет. Кино» органически выросла из предыдущих работ мастера. Она перекликается с московской «Чайкой» А.Чехова, включает музыкальную тему из «Макбетта» по Э.Ионеско 2002 года в «Сатириконе», отсылает к дипломному спектаклю Бутусова «В ожидании Годо», продолжает серию работ по Шекспиру… Режиссера как будто не отпускают затронутые темы, и он не прекращает художественную рефлексию, параллельно осваивая новый материал. Понимание спектакля не может быть полным без знания постановок Юрия Бутусова и текста «Макбета» (желательно в редком переводе XIX века А.И.Кронеберга). Премьера требует от зрителя постоянной внутренней работы, открытости, сотворчества. Кто принимает правила этой игры, отвечает режиссеру благодарностью, тот же, кто, по выражению поэта Велимира Хлебникова, взял «неверный угол сердца», уходит еще в антракте — благо, в спектакле их целых три. Композиция постановки нелинейная, ритм сознательно нарушен. Текст и действие то замирают на месте, то несутся вскачь. Режиссер жонглирует сценами, как мячиками. Одни поменяли свое место, другие, особенно важные, возникают в двух вариантах, третьи, маленькие этюды, разбивают действие на фрагменты. Но в основе этой игры в постдраматический театр все-таки лежит текст «Макбета». Юрий Бутусов предваряет действие прологом. Им становится диалог Ленокса и Лорда из конца третьего акта пьесы. Гигантский куб сцены Театра имени Ленсовета почти пуст. В глубине висят трапеции и канат. У правого края авансцены черная дверь, белым мелом на ней написано «Ю.Б. (инициалы Бутусова. — А.С.) дурак» и «школа № 1». Чуть дальше большая фотография Алена Делона: «Знаете, как он попал в кино? Совершенно случайно!» — сообщит нам Макбет, прикуривая от сигареты на фото. Режиссер будто предупреждает: в спектакле много случайного, да и вообще, не ищите сложных смыслов, «я не волшебник, я только учусь». Но, конечно, это игра. Бутусов уже давно тот самый волшебник, случайного нет ничего, зато сложностей море. Пролог разыгрывают у левого края авансцены актеры Роман Кочержевский и Григорий Чабан. В образе скучающих менеджеров они обсуждают обрушившиеся на Шотландию беды и то, что ждет ее в будущем — дескать, «что мне Гекуба». Ответ на вопрос следует незамедлительно. Диалог закончится выстрелом одного «офисного планктона» в другого, изо рта последнего живописно вылетит фонтан только что выпитой воды. Борьба за власть продолжает оставаться доминирующим мотивом жизни и сегодня, как в XI веке, — это ли не повод вновь обратиться к шекспировской трагедии. Подобно прологу, вся ткань спектакля состоит из интеллектуальных загадок. Каждый раз обыгрываются незаметные детали текста: метафоры, сравнения, фразеологизмы. Кровь должна литься рекой? Зальем сцену водой из стаканов, графинов, праздничный в честь воцарения стол — искусственным дождем, а после убийства Банко пусть вместо капель на сцену из-под колосников с грохотом падают автомобильные шины! У Шекспира в королевстве гнездятся ласточки, потому что «воздух чист», люди хотят жить беззаботно, «как птички», но Бутусов беспощадно жесток к любым иллюзиям. Одна из ведьм имитирует полет ласточки, подхватывая и кружа палкой в воздухе полиэтиленовый пакет, остальные фурии изображают птиц, а их расстреливают из невидимых автоматов. Реплика Макбета: «И что влечет меня? Желанье славы… / Как ярый конь, поднявшись на дыбы, / Оно обрушится — и я задавлен», — объясняет, почему в бое барабанов перед убийством короля слышится бешеный галоп, зачем искусительницы-ведуньи перенимают пластику лошадей. Как и в прежних работах, в основе бутусовской режиссуры — игра в ассоциации. Метод ассоциаций срабатывает и тогда, когда речь идет о выборе исполнителя роли Макбета в каждой конкретной сцене. Кроме указанного в программке Ивана Бровина, главного героя на протяжении спектакля играют еще как минимум три актера. Едва ли не чаще, чем сам Бровин, им становится Виталий Куликов (король Дункан). Макбет-Куликов фигурирует во всех сценах с Леди, которой после убийства мерещится в супруге призрак покойного монарха. Из-за череды исполнителей образ Макбета выглядит неоднородным, противоречивым. Особенно ощущается трагический раскол его сознания на пиршествах после убийств. На фоне второстепенных персонажей, сыгранных в условной манере (краска на лице, ростовые костюмы, клоунские повадки), Макбет выглядит единственным живым человеком. Гости развратничают, дико смеются в ответ на его сумасшедший бред, а король прячется под столом от галлюцинации. Слабый Макбет — пассивное орудие в руках безумия, сдается ему сразу, не противясь, плачет, как ребенок, свернувшись калачиком в ногах жены. Под конец спектакля он уходит со сцены, получая из рук мерт-вого Дункана свой абсурдный крест — дерево из давнего спектакля «В ожидании Годо». Иначе ведет себя Леди Макбет. Она главный персонаж трагедии в интерпретации режиссера. Роль исполняет покорившая всех актриса Лаура Пицхелаури, она же играет одну из пяти прекрасных молодых ведьм. Леди Макбет — воплощение инфернальных сил. Она как будто вышла из-под пера Ф.М.Достоевского, в ее мире нет Бога, а значит, все позволено. Реплика, обращенная к Макбету: «Решись — и нам удастся всё!» — звучит как уверенный ответ на вопрос Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая или право имею?». Новоявленная королева только после убийства осознает, что права не имеет никто. И, как героя романа Достоевского, ее сводят с ума не опасность разоблачения, а угрызения совести. Кровь не смывается с рук, ее запах не исчезает, мертвый Дункан видится теперь в муже, целует окровавленными губами. Сольные танцевальные номера в ее исполнении — воплощенная женская истерика, борьба с безумием, которая не увенчается успехом. Юрий Бутусов находит тонкую метафору сумасшествия. Леди Макбет ездит по кругу на игрушечных лошадках, сужая и сужая диаметр, пока не потухнет маленькое пятно света, высвечивавшее ее фигуру. Но и после самоубийства она появляется на сцене. В финале спектакля нет мести Макбету и торжества справедливости, вместо этого — загробные муки Леди, истинной виновницы убийств. Она медленно выходит из темноты в островок света, с грохотом толкая перед собой деревянные козлы, а сзади, как кандалы, тащит на веревке белый подиум — символ былого «желанья славы». В свадебном платье и алых пуантах она дотанцовывает на подиуме свою последнюю истерику, все больше втягиваясь в неудержимый танец под «Smooth Criminal» Майкла Джексона. Сцену заливает красный свет, а зал — музыка и крик отчаяния. Леди Макбет даже после смерти вновь видит свои окровавленные руки. Важную роль в спектакле играют танцы (балетмейстер — Николай Реутов). После каждой «дискотеки» под «Кино», Элвиса Пресли или Майкла Джексона трагедия подкрадывается всё ближе к зрителю. Под оглушительный «Jam» Майкла Джексона — подумать только, ведь эта энергетика принадлежит уже мертвому певцу! — актеры танцуют везде, даже в партере, в общую тусовку, как и в «Чайке», выбегает из зала сам Бутусов. Спектакль перегружен музыкой, одних имен исполнителей в программке перечис-лено более трех десятков. Зрителя то усыпляют с помощью психоделических, монотонных звуков (тиканья часов, капанья воды, воя ветра), то пугают резким выстрелом, грохотом рушащегося мира. За счет музыкальности, скачущих ритмов спектакль воспринимаешь буквально всем телом. Юрий Бутусов пытается отстраниться от материала, насыщая его приметами кинематографа: нелинейный монтаж быстро меняющихся эпизодов; камеры, пленки, микрофоны на авансцене; появляющиеся и исчезающие «операторы», которые квадратом света выхватывают из темноты отдельные кадры… Одна из музыкальных тем — саундтрек к «Любовному настроению» Вонга Кар-Вая, где на фоне лирической мелодии звучит реплика героя фильма: «Не принимай все так всерьез, это всего лишь репетиция». Не воспринимать всерьез происходящее на сцене, однако, не получается, от огромного потока разрушительной энергии невозможно укрыться. Сюрреалистическое действо в духе американского режиссера Дэвида Линча погружает зрителя в состояние обостренной чувственности. «Макбет. Кино» — красивый до мурашек, но очень страшный сон, в котором почему-то хочется остаться навсегда.
Локоны: Телеканал "Украина": Передача "Тридцатилетние", эфир 21.11.2012 ВИДЕО про Максима Аверина с 1 по 17 мин.
Administrator: Группа Юрия Бутусова ВКОНТАКТЕ
Локоны: 7Дней: Караченцов благословил Аверина Максим Аверин перевоплотится в бандита со звонкой кличкой Коля-Фасон в новом музыкальном спектакле «Марьина роща». Ранее роль вора и прощелыги предназначалась Николаю Караченцову. «После случившейся с ним трагедии в 2005 году о постановке пришлось надолго забыть, — рассказала «7Д» автор либретто Лора Квинт. — Но недавно Николай Петрович вместе с женой Людой Поргиной побывали на спектакле с участием Максима Аверина. Едва опустился занавес, Караченцов дал понять, что в роли Кольки-Фасона он видит только Аверина и больше никого. Когда мы с Максимом это услышали, не могли поверить своим ушам. Макс сказал, что для него невероятная честь получить благословение на роль от самого Караченцова».
Administrator: От зрителя Макбет. Кино. Спектакль вчера 25 ноября прошел блестяще! Без руки мастера Бутусова, который играл в Москве на "Чайке", они были собраны и убедительны в своей игре. Немного не хватило мужского лидерства, ответственность за все происходящее взяли на свои хрупкие плечики юные ведьмочки, и казалось, что именно они управляют всем действом... Получился цельный спектакль необыкновенно красивый и необыкновенно страшный.... как бы парадоксально это не звучало. Как обычно у ЮН последнее действие самое тяжелое...и самое печальное... Зрители... да были и случайные зрители, но ушло после первого и второго действия из забитого до отказа зала не так уж и много. Четверть галерки, пересела в партер. Правда, у актеров была достаточно большая группа поддержки из студентов. У меня был недорогой билет за 700 рублей, справа в первом ряду на очень удачное 21 место. Мне казалось, что они играют только для меня... Смотрела на одном дыхании, получая радость о сопричастности с действом.. ( Кстати, о сопричастности.. мне досталось от ведьмочек ;-), когда они бросались кусками пирожных ... до моего платья со сцены долетела вишня со взбитыми сливками... и я такая говорю : "к дождю!".... дурында :( надо было "к счастью" сказать, а то я вышла из театра и попала под дождь.) Так вот о действе, оно было блестящим и безумным... Несколько раз, пока моя душа сопереживала и радовалась сценам абсурда, мой мозг начинал беспокоится о моей нормальности: неужели ЭТО может нравится? неужели это нравится мне ОДНОЙ? Но вот, спектакль подошел к концу, занавес закрывается и весь зал аплодируя встает, и начинаются самые настоящие овации.... Мы им - они нам... Я нормальна, к счастью, ... как и все в зале....
полная версия страницы