Форум » Архив форума » ЧАЙКА. ЧАСТЬ 3 » Ответить
ЧАЙКА. ЧАСТЬ 3
Administrator: Материалы на сайте ЧАЙКА. Спектакль Юрия Бутусова Материалы на форуме: ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2
Administrator: "Все города Сибири" Чайки прилетают из Москвы Эту "Чайку"знают все. Но за сто с лишним лет люди все равно не потеряли к ней интереса. Может быть, это какая -то другая "Чайка"? 1, 2 ноября российский государственный театр "Сатирикон" имени Аркадия Райкина покажет чеховскую комедию "Чайка", за создание которой режиссер Юрий Бутусов получил в этом году "Золотую Маску". На первый взгляд кажется, что за сто с лишним лет, которые знаменитая пьеса живет на сцене, сказать что-то принципиально новое уже невозможно. Но именно этот спектакль безжалостно опровергает сложившийся стереотип. Бутусов ставит "Чайку", уставшую от интерпретаций, растасканную на цитаты и обросшую штампами. Его спектакль – о том, что пьесу ставить больше нельзя и в то же время невозможно не ставить. Этот опыт в "Сатириконе" похож на какой-то безудержный, безбашенный джем-сейшн, который нет сил прервать, потому что ничего подобного его исполнители до сих пор не испытывали. Спектакль покажут в рамках театрального фестиваля "Новосибирские сезоны", который посвящен 75-тилетия Новосибирской области. Спектакль пойдет в театре "Глобус". Начало в 18-30
Administrator: Отсюда «Сатирикон» покажет в Новосибирске четырехчасовую «Чайку» 1 и 2 ноября театр имени Аркадия Райкина «Сатирикон» покажет в Новосибирске спектакль «Чайка» режиссера Юрия Бутусова. Спектакль будет показан в Новосибирске в рамках театрального фестиваля «Новосибирские сезоны», посвященного 75-летию Новосибирской области. Инициатор и организатор Фестиваля – Новосибирский академический молодежный театр «Глобус», на площадке которого и можно будет увидеть «Чайку». «В «Сатириконе» никогда не ставили Чехова, интуитивно избегая как традиционной прекраснодушной поэтичности, так и современного пессимизма безнадежных диагнозов, поставленных доктором Антоном Павловичем. И вдруг здесь взлетела “Чайка”, похожая на какой-то безудержный, безбашенный джем-сейшн, который нет сил прервать, потому что ничего подобного его исполнители до сих пор не испытывали, – говорится в анонсе спекталя. – “Чайка’ играется точно на обломках мира, пережившего катастрофу. Актрисы, управляющие, доктора и беллетристы – все жизни в его “Чайке” – господа актеры. Жадные до ролей, которые они перехватывают друг у друга, точно не желая довольствоваться какой-то одной». Режиссер-постановщик – Юрий Бутусов
Administrator: "Чайка". Марина Дровосекова. Давайте пожелаем Нашим Любимым счастливого пути!
Administrator: Вот такая информация. Будем ждать подробностей. Завтра в театре Глобус состоится творческая встреча с Юрием Бутусовым - замечательным, талантливейшим режиссером, одним из самых знаменитых и интересных режиссеров современного театра. Очень бы хотелось, чтобы к нам пришли люди, которым небезразличен театр! Приходите сами и зовите своих друзей и знакомых, которым интересен театр как таковой. Более подробная информация о встрече: 31 октября (среда) в 15.00 в театре «Глобус» состоится творческая встреча с известнейшим московским режиссером Юрием Бутусовым. Вход свободный! Юрий Бутусов один из немногих театральных режиссеров, кому удалось за свой дипломный спектакль «В ожидании Годо» получить «Золотую маску». Сегодня он уже не только режиссер, а одна из значимых персон московской театральной жизни. В наш город Ю. Бутусов приехал со спектаклем «Чайка», который будет сыгран 1, 2 ноября на сцене театра «Глобус» в рамках фестиваля «Новосибирские сезоны».
Administrator: Отсюда Фестиваль "Золотая Маска" В Новосибирске монтируют "Чайку" театра "Сатирикон". Сегодня и завтра на сцене театра "Глобус" - один из лучших спектаклей прошлого театрального сезона. "Самый сильный и эффектный ход этой «Чайки» – присутствие на сцене самого Бутусова. И н ет сомнений, что режиссер отождествляет себя с этим страстным проповедником «новых форм». Он сам Треплев и есть. И спектакль он ставит о себе самом. О тех невоплощенных на сцене «Чайках» (и вообще – спектаклях), которые живут в голове каждого режиссера. О замыслах с размахом, вначале обещающих успех, но гибнущих в суете и рутине".
Administrator: Из Новосибирска. О нашей Чайке. Такая вот - первая ласточка.
Administrator: От зрителя Мы попали в запендю, или тем, кто ничего не понял. «Чайка» Юрия Бутусова – не только впечатляющий визуальный аттракцион, авангардный эксперимент с формой, не какая-то перегруженная новыми смыслами «фантазия на тему», а, в первую очередь, предельно внимательное и вдумчивое прочтение чеховской пьесы очень чутким режиссёром. Жена управляющего и доктор Дорн любят друг друга, но не решаются быть вместе, потому что он бесхарактерный, а у неё жалкий муж и дочь Маша, которая соглашается на заведомо несчастливый брак с нежно любящим её учителем Медведенко, хотя сама безнадёжно любит Треплева, творческого неудачника, которому больше всего на свете необходимы внимание матери, Аркадиной – состоявшейся актрисы с неустроенной женской судьбой – и любовь Нины Заречной, которую губят безответная страсть к беллетристу Тригорину, очень успешному, но далеко не великому, и – тоже безответная – любовь к театру. Всё, вроде, буднично, но все несчастливы, все страдают и мучают друг друга – мелодрамы в «Чайке» хватило бы на многосерийное мыло. Традиционно эту трагическую подноготную каждодневной жизни, приводящую в действие святые моторы чеховских пьес, принято называть «подводными течениями». Бутусов даёт их напряженному ритму абсолютную свободу и обрушивает на сцену настоящее цунами высвобожденных, ничем не сдерживаемых потоков чистого чувства: он показывает героев внутренним миром наружу (читай – внутренними драмами наружу), и зал буквально наводняют до сих пор невидимые миру слёзы. Эта визуализация сокрытого, проговаривание несказанного, обнажение нервной ткани драмы – вся авангардная машинерия спектакля работает на более глубокое раскрытие чеховских характеров в традициях высокого и жестокого реализма и на поэтическое укрупнение образов: на какое-то время каждая роль становится главной в этой сложносочинённой пьесе, где каждый герой разыгрывает собственную драму как центровую, как маленькую трагедию. При этом логика внешне неистового сценического действия парадоксально, но очень буквально следует за чеховским текстом. «Ноги моей здесь больше не будет!» – кричит Аркадина в конце второго акта – и уже в следующем действии отрубает себе ногу топором. При этом на сцене беснуются пёсьеголовый оборотень в кресле-каталке, карлик-горбун, люди, львы, орлы и куропатки – настоящий макабрический паноптикум. У Чехова это тоже один из самых страшных моментов: где-то в закулисье Треплев первый раз стреляет в себя, и Нина Заречная говорит, что происходящее не может быть явью, а напоминает – сон. Когда буквально это – ночной кошмар – и разыгрывается на сцене, вдруг начинаешь слышать какое-то совершенно новое звучание внутренних голосов, шёпотов и криков пьесы. Возможно, самое важное: «Чайка» – это невероятно красивое зрелище, визионерское, поэтичное, смешное и жестокое. В спектакле есть сцены, которые, увидев однажды, никогда не забудешь, когда сложно сдерживать слёзы, когда буквально дух захватывает от красоты: Треплев жжёт свою рукопись, словно дом («я всё сжёг»), перед смертью он пытается взлететь – и не может оторваться от земли, его прощание с треснувшей надвое матерью, бриллиантовые слёзы ангела скорби и даже игра в лотто – на рояле. Сложно представить себе, как всё это можно придумать с таким чувством драмы, поставить с таким юмором и энергией и так сыграть – на разрыв аорты (с кошачьей головой во рту).
Administrator: 2 ноября в 14-00 в гостевой комнате театра "Глобус" состоится пресс-конференция, в которой примут участие режиссер спектакля "Чайка" Юрий Бутусов, артисты "Сатирикона" Агриппина Стеклова, Лика Нифонтова, Тимофей Трибунцев, а также представители фестиваля "Золотая Маска".
Administrator: Первые зрительские отклики из Новосибирска: Отсюда Любимый Чехов. "Чайка" Юрия Бутусова в "Сатириконе". Нарочито, вызывающе, просто вопиюще - нестандартно. Однако, кайф, смотреть обязательно! Отсюда "Чайка", театр Сатирикон, Москва, Юрий Бутусов. Потрясающе!!!!!!!!!!!!!!! Я теперь понимаю, когда говорят в т. Сатирикон своя температура, особенная, высокая и что театру можно только служить!!!! И я теперь Понимаю и Представляю (мне так кажется) как работать с Ю.Бутусовым, как работает Ю.Бутусов!!!!!!!!!!!!!!!!! Невероятно!!!! Всем огромное спасибо!!!! Всем-вы невероятные, вы волшебные, потрясающие))) и если бы смогла сегодня, то подарила бы Всем цветы!!!!!! Было стыдно за публику в 1 и 2-м действии, захотелось подойти и извиниться, стыдно и страшно!!! И чуть позже пришло осознание, что это защитная реакция многих!!!! Но было радостно, когда в финале зал встал!!! Остались ТЕ Самые Зрители))))
Administrator: ...и еще от зрителей Новосибирска: Отсюда сатириконовская "чайка" в постановке бутусова самый безумный спектакль из всех безумных, что я когда-либо видел, от того еще более прекрасный. Отсюда САТИРИКОН. ЧАЙКА. ЗАПОЛНЯЮЩИЙ ДУШУ ВОСТОРГ. БУТУСОВУ И ТРУППЕ ХВАЛА!
Innamorata: Театр «Сатирикон» приехал в Новосибирск Такую чеховскую «Чайку» зритель еще не видел. Она отличается от других. Видимо, поэтому Юрий Бутусов получил в этом году «Золотую маску» за лучшую режиссёрскую работу.
Кука: На сцене театра Глобус показали чеховскую "Чайку" в постановке московского театра Второй полет "Чайки". Сегодня на сцене театра Глобус чеховская пьеса в постановке московского театра "Сатирикон". Спектакль в этом году получил премию "Золотая маска" за лучшую режиссуру. Давний спор театралов - можно ли сейчас ставить классические постановки классических произведений в «Сатириконе» решили однозначно - впервые взявшись за Чехова, в московском театре не могли сделать спектакль иначе как авангардным. Героев будто вынули из привычного пространства усадьбы 19-го века и отправили в долгий скорбный путь - в чеховскую же палату номер шесть. Диалоги по дороге не растеряли и даже преумножили - актеры по ходу действия меняются ролями, раз за разом повторяют один и те же сцены, усиливая не только накал эмоций, но и ощущение пребывания в дурдоме. Юрий Бутусов, режиссер, лауреат российской национальной театральной премии "Золотая маска": "Это и есть существо спектакля. Это и есть безумная жизнь. В этом и цель - всё это безумие вскрыть". Они ищут себя и в творчестве, и в жизни. И постепенно подбираются к трагическому финалу. Режиссер доказал, что классика может заиграть новыми красками, остаться актуальной и заслуженно получить главную театральную премию страны. Мария Ревякина, генеральный директор фестиваля "Золотая маска": "Если классический спектакль поставлен блестяще, конечно он попадает. Никто их не сортирует на современные и классические. У нас нет таких номинаций". Не все зрители оценили авторский взгляд. После первого действия некоторые кресла остаются пустыми. Но их тут же занимают те, кто готов был сидеть на ступеньках, лишь бы попасть в зал. click here
Administrator: От зрителя 5 часов Люди, отдающие себя на службу театральному чудовищу, часто бывают несчастны, может быть, даже слишком часто и незаслуженно, но, вероятно, они знают что-то, чего не знает никто... Ю.Бутусов Мою душу вынули и прополоскали, отжали, выбили дурь. Зал встал и не в силах хлопать громче, начал выть, как воют фанаты при виде своего кумира. Я впервые плакала не во время спектакля, а когда артисты вышли на поклон - в 2 ряда: актеры и реквизиторы и работники сцены. После первого поклона актеры повернулись спиной к залу и аплодировали тем людям, которые ворочали машинерию "Чайки". Уже в первом акте мне стало понятно, что этот спектакль актеры могут играть и без нас, они могут играть его для себя, а мы, по доброте душевной театра "Сатирикон", так и быть, можем посмотреть разок-другой. Им этот спектакль нужен, по-человечески очень нужен. Сатирикон. "Чайка" А.Чехова. Я была не права, когда думала, что чтобы быть режиссером, нужно много пожить и быть строгим и нетряпкой, стать циником или мудрецом - это иллюзии профессии, тупиковые ходы лабиринта. Не нужно вообще ничего, кроме сердца, на котором ни одного живого места не осталось - тогда что-то получится, тогда и только тогда. Жить дальше невозможно
Administrator: От зрителя "Чайка" Юрия Бутусова Что-то похожее я ощущала два года назад, когда выходила из Победы, посмотрев “Renn, wenn Du kannst”. Есть вещи, из-за которых проблемой становится то, что завтра скоро наступит, а сегодня неизбежно заканчивается. После того фильма у меня оставалось только несколько найденных песен с саундтрека и всё. Они бесконечно крутились в плеере, и хотелось увидеть фильм еще раз, и еще раз. Искала, ждала, искала, а его все нигде не было. Почти год ждать пришлось. А тут не кино, тут театр. "Круче формы высказывания, чем театр, не существует: всё остальное можно унести на флешке, театр - нельзя" – сказал Вячеслав Дурненков на кемеровской «Драмомании» . И поэтому, правда, после всего этого возникает вопрос "а дальше-то как?"... Черный-черный Крым, далекий, теплый и бесшумный. Светящиеся ленточки на воде от луны и кораблей. Светлое-светлое утро, просторный прозрачный воздух под чисто-голубыми небом и над далекими горами-картинками. И чайки, чайки кружатся на уровне верхних этажей и смеются. Смеются как старички, как дети, как взрослые, как мультяшные звери, как сказочные герои. Они смеются, не кричат, не поют. Смеются. Я до последнего собиралась не идти, до самого-самого последнего момента. Стояла у входа и все еще сомневалась. Сомневалась, наверное, до тех пор, пока от билета не оторвали «контроль». Народу так много, всем тесно, люди стоят на ступеньках и ждут, когда останется где-нибудь какое-нибудь свободное местечко. Толпами стоят в проходах, театральные и предвкушающие. Ждут. Действие первое - я что-то не могу понять. В любом хорошем произведении должно быть что-то непонятное, что-то даже разочаровывающее и ненравящееся. Оно может быть совсем в начале, или где-нибудь в первых частях, может остаться таким навсегда или просто стать понятным позже. Все новое с первых сцен, минут или страниц почти всегда нравится, именно потому что оно новое. А после находится что-то, что кажется лишним или неправильным. И вот только потом можно более менее определенно сказать "да" или "нет", после того как перешагнешь непонятное. Действие второе - что-то переключилось, и теперь я не смотрю спектакль, я в нем. Театр - это путешествие без дорог. Спектакль начинается, спекталь заканчивается, и все. Нет никаких дорог чтобы вернуться туда или вернуться обратно. Действие третье - где-то тут что-то близкое. Смотришь на сцену и понимаешь даже не понимаешь, сколько вдохновения здесь было, есть сейчас и сколько будет после. Актеры, их образы, все звуки и мелодии, изменения света, все декорации и все нарисованные линии - все кажется, нет, все просто настоящее. Можно случайно или специально отвлечься, что-то вспомнить или понять, вернуться в зал. Где-то на соседнем ряду скрипнуло кресло, а человек рядом трет лоб и вздыхает. Тени на потолке, тени на спинках кресел. И яркий-яркий свет, и там творчество. Творчество, любовь и жизнь - и все переплетается, и становится одинаково важным. Действие четвертое и после - все уходит и убегает, я хочу видеть это все еще раз. Перед началом последнего действия дама на соседнем ряду вздохнула "жаль, только четыре действия". А и правда как-то жаль. Думаешь "можно я тут еще у вас поживу-посмотрю, попутешествую", а на сцене все бежит и крутится. Хочется увидеть больше, хочется смотреть внимательнее, удивляться и восхищаться. Хочется все успеть. Звучит последняя фраза, свет гаснет - путешествие закончилось. Актеры возвращаются, зрители возвращаются. Кто-то вернулся из этого путешествия еще после первого действия, спеша к гардеробу со словами "это вынос мозга... где тут смысл?", кто-то после второго ушел, не выдержав и сказав всем вокруг "ох, капец". А остальные нырнули в это путешествие на почти пять часов, и потом медленно выплывали из зала, из гардероба, из театра. Радостные, печальные, разбитые, довольные, уставшие, заплаканные, улыбающиеся, вдохновленные. Счастливые. И не понимаешь, что важнее в жизни - то, о чем говорит искусство, или само искусство.
Administrator: Из Новосибирска Юрий Бутусов: Мне интересно, как человек меняется ПЕРВОГО и второго ноября на фестивальный показ «Чайки» в ГАМТ «Глобус» не стремился попасть только ленивый. Во-первых, «Сатирикон». Во-вторых, спектакль удостоился сразу пяти премий «Золотая маска», в том числе и приза за лучшую режиссуру в драме, которого удостоился Юрий Бутусов. На материале самой известной пьесы Чехова он создал спектакль о театре, о призвании, о муках и счастье, даруемых талантом. Критики единодушно признали, что режиссер сделал это с невероятной свободой и честностью. С той же мерой свободы и честности Юрий Бутусов общался на творческой встрече с новосибирскими журналистами. — Я ставил «Чайку» дважды, всякий раз получалось по-разному, потому что всегда это было связано с личными обстоятельствами. Впервые ставил в Сеуле, в Корее, и это была история мамы и сына. В «Сатириконе» я ставил про другое — зачем мы занимаемся театром, что такое театр, что такое любовь? Для меня это очень личная вещь. — На вас сегодня чужие спектакли производят впечатление? Если производят, то какие именно? — Последнее время я не вылезаю из собственных репетиций, маловато смотрю. Но прошлой зимой был в Берлине — люблю Германию, особенно Берлин. И там получил серьезное впечатление от спектакля Алвиса Херманиса «Евгений Онегин», замечательный совершенно в театре «Шаубюне». Буквально несколько дней назад в Москве посмотрел «Отелло» Люка Персеваля — это очень серьезно, очень сильно, очень радикально по языку, — он сделал собственный перевод, насыщенный эротикой. Для нас, воспитанных на Пастернаке, на достаточно лирических вещах, это было открытие. Впрочем, даже у Пастернака, при том, что он великий, если внимательно вчитываться, это материя упругая, плотная, насыщенная сексом. — В вашем спектакле в третьем акте Треплев читает Бродского. Почему? — Это же ассоциативный ряд. Объяснить ничего нельзя. Нужно быть заразительным, увлекательным, эмоциональным. Реализм — это искусство объяснения, а театр — это поэзия, она необъяснима. Я думаю, что существует только один вид режиссеров. Режиссер — это человек, который должен быть восприимчив к миру и к людям, которые рядом с ним. Чтобы что-то случилось, мы должны как-то друг друга понять, иначе мертворожденный получится спектакль. Чехов, Шекспир — это тяжелая работа, тяжелая даже физически. Я только что, в октябре, выпустил премьеру «Макбета» в театре имени Ленсовета, мы после него все просто мертвые, отдали все!.. — Кстати, вы возглавили питерский театр имени Ленсовета недавно, что думаете о его перспективах? — Репертуарный театр, театр-дом — это, конечно, фантастическая идея, сейчас ее осуществить практически невозможно. Представьте себе, я прихожу в семью, где 60 человек. Вдруг пришел новый папа. Крайне редко бывает, когда происходит срастание, это болезненный и страшный процесс. А когда «детям» зачастую по 50–60 лет, это вообще каюк. Что с ними можно сделать? Между нами водораздел мощный. Я же должен стать для них родным, как и они для меня, а мы не совпадаем по этическим и эстетическим понятиям. Театры-дома, которые сформировались в советское время, — там все идет на разрыв. Родители умирают, а семья (театры) остаются. Но есть, конечно, другие модели театров: например, так называемый интендантский театр. Но театр-дом, конечно, лучше, в нем жизнь становится осмысленной. Вот «Сатирикон» в моем понимании — дом, там Константин Аркадьевич Райкин — папа, пастырь. Там сложилась триада: театр-студия-школа. И я невероятные чувства питаю к этой компании — они все сумасшедшие, как сам Райкин, и там все возможно. — Школа предполагает педагогику. Вы преподавали? — Я преподавал и преподаю, занимаюсь этим ежедневно, практически с тех пор, как закончил вуз. У меня в спектакле «Макбет» работают ученики. Для меня режиссер неразрывен с педагогом. Театральная педагогика — интереснейшее дело, но там такие микроскопические зарплаты, что люди, которые, может быть, могли и хотели заниматься этим, не пойдут. Мне кажется, я это делаю — обучаю, поскольку сам от учеников учусь. Самая правильная позиция в жизни — позиция ученика, сколько лет бы тебе ни было. Смысл обучения — найти себя, свой язык, на что откликается твое сердце. А актеры вообще занимают странную позицию — они, с одной стороны, не хотят работать в театре, потому что там маленькие зарплаты и потому что играть приходится то, что им не хочется играть. При этом они не хотят уходить, потому что хоть маленькая, а зарплата, какие-то социальные гарантии. От этого возникает тупиковая ситуация, способствующая развалу театра-дома. Потом многие актеры отпрашиваются на съемки, приходится работать с теми, кто остался. У меня единственный шанс — если я смогу доказать, что творческая состоятельность, самолюбие, вкус чего-то стоят, я сохраню театр. А так... — У вас есть свой почерк в режиссуре, а как вы его нашли? — Это было почти случайно. Прежде была подготовка к жизни. Я окончил Петербургский судостроительный техникум, чтобы в дворники не пойти и не пойти в армию, которой боялся страшно. А потом учился в СПГАТИ. Много делал проб и ошибок. Наверное, начинал с подражания. Собственно говоря, знания методов нужны для того, чтобы их уничтожить, разрушить. Первый спектакль, который я сделал в конце третьего курса, — «Женитьба» Гоголя, потом был Достоевский — «Записки из подполья». О противоречиях, парадоксах человеческих в понимании того, что жизнь алогична, поступки наши не вполне мотивированы. И теперь только это меня продолжает волновать. Конечно, есть такая вещь, как психология творчества, способы, при которых организм начинает что-то вырабатывать, психологическая структура, которая помогает сочинить, выйти за рамки привычного, обыденного. Это и есть режиссерская работа, она длится 24 часа в сутки. И сны про это, и явь про это. — И все-таки, что самое важное в профессии режиссера? — Самое главное — это репетиции, то, что происходит каждый день. Мы все — и режиссеры, и актеры — зажатые, закомплексованные, на репетиции можно понять, как от этого избавиться. Я себя считаю человеком, который сидит в зале. Не отделаю себя от зрителей, когда стараюсь увидеть спектакль их зрением. Вот спектакль «Чайка» недаром посвящается Валентине Караваевой, актрисе, которая стала после роли Машеньки в одноименном фильме Юлия Райзмана самым молодым лауреатом Сталинской премии в СССР. Вскоре после того она попала в автомобильную аварию, изуродовавшую лицо. Но продолжила работать, дублировала всех мировых звезд, озвучивая фильмы. И до последних дней жизни (1998 год) у себя дома в Вышнем Волочке играла Нину Заречную, записывая это на кинопленку, снимая себя любительской кинокамерой. У нее вся комната была в пленках. Меня эта страшная и прекрасная история потрясла, она проросла во мне. Для режиссеров нет единого ключа, для каждого спектакля надо изобретать свой ключ. Заблуждением было бы считать, что ты что-то умеешь. Серьезные потери в нашем российском театре связаны с тем, что мы в советское время пропустили Брехта и других основателей систем. Сейчас пытаемся догнать, но и серьезным артистам вбито в голову, что политический театр — это не про душу, не про любовь. Неправда. Нужно искать другие пути. Твой анализ должен быть не связан со школьным разбором. Ты должен сказать что-то такое, чего другой человек сказать не может. Самое главное — оставаться живым человеком. Марианна ЯНОВСКАЯ, «Новая Сибирь»
Administrator: Из Новосибирска Такая «Чайка» к нам еще не прилетала ТЕАТРАЛЬНЫЙ фестиваль «Новосибирские сезоны», посвященный 75-летию Новосибирской области, продолжает радовать новосибирцев и гостей города лучшими спектаклями столицы: 1 и 2 ноября на сцене театра «Глобус» состоятся показы спектакля «Чайка» в постановке российского государственного театра «Сатирикон» имени Аркадия Райкина. Режиссер комедии по одноименной пьесе А. П. Чехова — Юрий Бутусов. В ролях: Полина Райкина, Лика Нифонтова, Агриппина Стеклова, Марьяна Спивак, Денис Суханов, Тимофей Трибунцев, Антон Кузнецов, Артем Осипов, Владимир Большов. Награды спектакля: премия «Золотая маска-2012» в номинации «Лучшая работа режиссера». В «Сатириконе» никогда не ставили Чехова, интуитивно избегая как традиционной прекраснодушной поэтичности, так и современного пессимизма безнадежных диагнозов, поставленных доктором Антоном Павловичем. И вдруг взлетела «Чайка» Юрия Бутусова, похожая на какой-то безудержный, безбашенный джем-сейшн, который нет сил прервать, потому что ничего подобного его исполнители до сих пор не испытывали. «Чайка» Юрия Бутусова — это тот редкий спектакль, где забываешь, что чеховскую «Чайку» знаешь наизусть, и удивляешься новым, прежде не замеченным деталям. Герои «Чайки» выглядят так неожиданно, что ни в жизни не угадаешь, кто есть кто. Место действия спектакля — театр. И герои здесь не живут, а бесконечно репетируют одну и ту же пьесу. Жонглируют репликами, меняются ролями и проигрывают сцены в нескольких вариантах, доводя происходящее до абсурда. «Чайка» играется точно на обломках мира, пережившего катастрофу. Актрисы, управляющие, доктора и беллетристы — все жизни в его «Чайке» — господа актеры. Жадные до ролей, которые они перехватывают друг у друга, точно не желая довольствоваться какой-то одной. «Смысл жизни для людей, населяющих вымышленный мир Чехова, — Театр, который больше жизни, больше любви, который замещает все, принося боль, одиночество, уничтожая и калеча души, — рассказывает режиссер спектакля. — Люди, отдающие себя на службу театральному чудовищу, часто бывают несчастны, может быть, даже слишком часто и незаслуженно, но, вероятно, они знают что-то, чего не знает никто. Хотя, возможно, это и не так». «Чайка» Юрия Бутусова отнюдь не типичный спектакль по знаменитой пьесе Чехова. Публике предлагается увидеть «Чайку» сто лет спустя, уставшую от интерпретаций, растасканную на цитаты и обросшую штампами. Спектакль Бутусова — о том, что эту пьесу ставить больше нельзя и в то же время невозможно не ставить. О муках художника, который пытается найти свой язык, прорваться сквозь напластования фальши к себе настоящему. Это признание в любви и ненависти к театру — жестокому чудовищу, которое пережевывает и выплевывает человеческие жизни. Спектакль входит в возрастную категорию 16+ Продолжительность спектакля: 4 часа 10 минут
Administrator: ...Комедия «Чайка» получила в 2012 году «Золотую маску» в номинации «Лучшая работа режиссёра» — спектакль поставил Юрий Бутусов, который сегодня возглавляет Санкт-Петербургский театр имени Ленсовета. По словам Татьяны Людмилиной (директор новосибирского театра "Глобус"), новосибирскому зрителю необходимо «набраться мужества», но посмотреть «Чайку», продолжительность которой… 4 часа 10 минут с тремя антрактами. Спектакль нашумевший, неоднозначный, непривычный. По выражению Татьяны Людмилиной, «три дня думающей головы» после такой «Чайки» зрителю будут обеспечены. В главных ролях: Агриппина Стеклова, Лика Нифонтова, Тимофей Трибунцев, Денис Суханов, Артём Осипов и другие актёры. Монолог Треплева из 4-го акта пьесы читает сам Юрий Бутусов...
Administrator: Отсюда. ВИДЕО!
Administrator: Нарочито вызывающую, вопиюще нестандартную и просто страшную «Чайку» увидели новосибирцы Театр «Сатирикон» под руководством Константина Райкина показал в Новосибирске «Чайку» режиссёра Юрия Бутусова – самую громкую премьеру прошлого театрального сезона . Спектакль уже получил несколько премий, в том числе и «Золотую Маску» за режиссуру. Четыре с лишним часа – а именно столько идет «Чайка» - выдержали не все зрители. Среди самых стойких, кто досмотрел спектакль до финала, оказался и наш корреспондент Станислав Якушевич. Актер Тимофей Трибунцев рисует на сцене задник для спектакля, не обращая внимания на зрителей, уже входящих в зал. Тем самым публике дают понять: хрестоматийной "Чайки" здесь не будет. Сюжетная линия запутана: режиссер Бутусов выходит на сцену с монологом, некоторые сцены повторяются по много раз. А каждый актер исполняет несколько ролей и некоторые даже изображают животных. «Ты не знаешь, ты не понимаешь. Тебе сложно! Ты в абсолютной темноте, как слепой, ищешь на ощупь что-то новое. Это самое важное», - говорит народная артистка России Лика НИФОНТОВА. Лицедейством, как вирусом, поражены все персонажи пьесы. И излечиться от болезненной тяги к творчеству не хочет никто. Привычный чеховский текст растворяется в яростных диалогах, актеры парят, как акробаты, над сценой. За всем эти встает выпуклый образ тотального сценического безумия. «Еще такая внутренняя цель. Она, может, даже не связана собственно с «Чайкой». Заразить всех присутствующих в зале и на сцене каким-то ощущением свободы, легкости. НА самом деле, все можно. И нет границ никаких», - говорит режиссер, лауреат премии «Золотая Маска» Юрий БУТУСОВ. При всей странности происходящего на сцене, Юрий Бутусов поставил спектакль, полный личной исповедальности. Театр не восторгов и шумного успеха показывает он зрителю, а жестокий мир, где гибнут наивные мечты и ломаются людские судьбы. «Много лет приходится людям потратить, чтобы занять свою нишу. Это вопрос очень серьезный. Много погибших, испорченных судеб. И неудавшихся актеров, которые не нашли свое место в театре», - говорит заслуженный артист России Денис СУХАНОВ. Вместо мягкого юмора – едкий сарказм, вместо камерной комедии – гротеск. В необычной версии суть чеховской пьесы проступает с неожиданной ясностью. Бутусов, вслед за Чеховым, исследует вечный страх художника: боязнь оказаться заурядностью и ужас осознания того, что талант - лишь плод воспаленного воображения.
Administrator: Отсюда Автору, возможно, и не слишком понравился спектакль, но и здесь "Чайка" (как всегда) не оставила человека равнодушным. Пролетая над гнездом «Чайки» Софья Голдберг Сходила в «Глобус» на чеховскую «Чайку» — бешеный спектакль о смерти театра, в котором все играют на разрыв аорты, а режиссер крушит декорации и стреляется вместо главного героя Писать этот пост мне немного мучительно, потому как что ни скажи о «золотомасочной» «Чайке» Юрия Бутусова, который сводит с Чеховым свои, личные счеты, каким словом ни назови, кажется — все не то. Потому что этот спектакль, маневрирующий на грани атмосферы тотального дурдома и истерического режиссерского эксгибиционизма, предельно откровенного, настолько избыточен — и визуально, и метафорически, что вряд ли возможно обнаружить в этом бешеном клубке аллюзий и подтекстов ту самую основную ниточку смысла и, ухватившись за нее, размотать клубок. Здесь много таких ниточек, режиссер Бутусов намеренно не обрывает ни одну из них — и каждую можно разматывать, разматывать и разматывать. У Бутусова накипело. У Бутусова как театрального режиссера тяжело на душе. И он поставил об этом спектакль, распотрошив чеховскую «Чайку» так, что полетели клочки по закоулочкам. Если перефразировать Адорно про поэзию после Освенцима, то для меня после этого душераздирающего театра абсурда, который «Сатирикон» в течение четырех с лишним часов (!!!) играл на сцене «Глобуса», Чехов более невозможен. Впрочем, нам давно стоило задуматься, ставил ли хоть кто-то «Чайку» так, как ее нужно ставить. Бутусов не просто откровенно стебется над клишированными представлениями о том, как нужно ставить Чехова — с завываниями, смакуя круговую поруку несчастья всех персонажей, вычитывая между строк, — нет, он выпускает своих собственных демонов. Это спектакль о театре, театр в театре, издевательство над театром, одновременно поминки по нему и его реанимация. О, Бутусов здесь так отчаянно идет ва-банк, что ему, положа руку на сердце, плевать на зрителей — он ставит для себя и о себе. Он здесь — и Аркадина, и Треплев, и Тригорин. Он главный герой, он жертва этого молоха, этого спрута — театра, который высасывает жизненные соки и ломает человеческие судьбы, который уродует психику и порождает монстров тщеславия. Рассуждения Треплева о «старых и новых формах» он сделал едва ли не главным мотивом спектакля. Он здесь — полноправный герой, выскакивающий на сцену в конце каждого акта. Остервенело пляшет под грохочущую музыку, на разрыв аорты рычит в микрофон финальный монолог Треплева о печальной судьбе Заречной, крушит созданные им же декорации, ломает каркасы. И стреляется в конце за Треплева — тоже он. «А повязку мне УЖО доктор переменит», — нарочито произносит Треплев с замотанной намертво канатом головой. Это «УЖО», в которое Бутусов сцеживает весь свой яд по поводу омертвения современного театра, он нервически напшикает из баллончика с красной краской на выставленном затоне из декораций, а рядом нарисует кардиограмму с редкими зубцами, как у умирающего. «Вот тебе и театр!» — орет он. Сердце останавливается, театр мертв. И чтобы его реанимировать, хороши любые средства — потому Бутусов ставит совершенно безумный театр абсурда, в котором смешалось всё — от фарса и буффонады до Кустурицы с музыкой румынских цыган; от Мейерхольда и героев, истекающих клюквенным соком, до литовского гения Някрошюса. Вот и Фаустас Латенас, написавший музыку, — снова привет Някрошюсу, привет и Римасу Туминасу, ставившему под его завораживающий аккомпанемент «подводного», замедленного «Дядю Ваню» в Театре им. Вахтангова, где герои и двигаются, и живут словно через силу. Надо сказать, что с чувством юмора у Бутусова все более чем в порядке — ой, как достается чеховским штампам и почти мифологизированным образам. «Завтракать порааааа!» — вдруг ни с того ни с сего припадочно визжит Маша, вскакивая из-за стола, заваленного искусственными цветами и бутафорскими фруктами. «Я трость забыл!» — выкатив глаза, голосит Тригорин, только что извивающийся с полуголым торсом и откровенничающий на тему своей писательской судьбы. «Как все нервны!» — манерно чеканит Виктор Добронравов в роли Дорна после очередного коллективного припадка на сцене. Он врач, пытающийся всех лечить валерьяновыми каплями, но вылечить уже нельзя, поэтому его «нервны» иронично откликается эхом: «Да тут все рехнулись!». Хотели театра? Получайте! Вот вам и драмы, рвущиеся между строк из ничего не значащих реплик, и лихо отплясывающий секси доктор Дорн в концертном костюме, вот вам и контуженный фрик Шамраев, управляющий, который отчаянно марширует, размеренно и трагически шлепая босой ногой по полу. Вот вам и учитель Медведенко, который то превращается в сторожевую собаку и писает на забор, то раздевается и пытается изнасиловать Машу под сакраментальный хрестоматийный диалог: «Отчего вы всегда ходите в черном? — Это траур по моей жизни. Я несчастна». Надо ли специально объяснять, что герои «Чайки» сыплют такими ни к чему не обязывающими фразами, что все хотят славы, все хотят походить на актрису Аркадину? В спектакле все то и дело мимикрирует под нее, все разговаривают жеманясь и кобенясь, кто-то заливисто гоготнет, когда Заречная начнет читать свой монолог про «рогатых оленей и пауков» из декадентской пьесы Треплева. Да ей и самой смешно от того, что она несет, у нее часто на лице возникает нечто вроде вопроса: «А что это такое здесь происходит?». Заречная в исполнении бесподобной Агриппины Стекловой — вообще лучшее, что есть в спектакле, она его суть, если хотите. Романтичная и порывистая девушка, мечтающая стать актрисой? Здесь она просто глупа и тщеславна, недра ее души порой вырываются наружу, когда она громовым голосом завывает о приближении дьявола, но вот она молчит и жует с набитым ртом, благодушно улыбаясь, а за сценой — такие вопли, как будто кого-то режут. Оказывается, это плачет обиженная Аркадина. У Бутусова все нарочито и все условно. Пока герои не откроют рот, ни за что не догадаешься, кто есть кто. Аркадину, холодную надменность, играет молодая Полина Райкина, разговаривающая ломко и с жеманной хрипотцой, — она явно выглядит моложе буйно рыжеволосой Стекловой-Заречной, играющей с нотками типично бабьего диалекта. Дорн-Добронравов, явно страдающий сексуальным нарциссизмом и лихо танцующий всё — от чечетки до стриптиза, со своей репликой «Мне 55 лет!» выглядит уморительно на фоне нервического тщедушного очкарика Треплева в исполнении интеллигентного Тимофея Трибунцева, напоминающего своим образом советского диссидента и так уместно читающего со сцены Бродского. Ясно одно — спектакль похож на затянувшуюся репетицию, в которой каждый хочет отхватить себе роль получше, мизансцену поэффектнее, сплясать, спеть, толкая и отшвыривая друг друга с первого плана, — то и дело мы наблюдаем эти драки. Каждый хочет примерить на себя роль Аркадиной — и она раздваивается, как и все прочие герои — они двоятся, троятся, множатся до бесконечности. Вот на сцене уже две Аркадиных (второй стала Ника Лифонотова, игравшая жену смотрителя), которые не могут поделить Тригорина, пытаясь влезть на него верхом. А кто сказал, что Аркадину надо играть именно так и не иначе? Лопнуло еще одно клише. В окровавленной рубашке Треплев принесет завернутую в полиэтилен и швырнет на стол Заречной застреленную чайку. Вы той самой метафоры ждали? Нате, выкусите. Бутусов ставит даже не «Чайку», а то больное и мучимое образами и множащимися вариантами сознание автора, когда он пишет этот сюжет. Он ставит и свое сознание прежде всего. Не зря по несколько раз повторяют на разный манер одни и те же сцены, которые разыгрывают разные актеры. «Сюжет мелькнул», — говорит Тригорин после выстрела, который будет раздаваться еще раза четыре, — и снова, и снова разыгрывается трагедия загубленной чайки-Заречной. Финальную сцену со стреляющимся Треплевым разыграют в разных вариантах бесконечное количество раз, пока Заречная в роли Нифонтовой не застрелит его сама из ружья. «Настоящий» же Треплев застрелится где-то за сценой, а свою финальную реплику с просьбой увести Аркадину Дорн скажет залу. Закончился балаган. Настоящую трагедию на сцене не играет никто, кроме блистательной Марьяны Спивак, сыгравшей финальный нервный срыв Заречной, — это единственный истинно трагический монолог в свете рампы, от которого сердце замирает. Но это — всего лишь вариация образа. Все уже забыли, что там, за сценой, есть настоящая жизнь, где герои истекают не клюквенным соком, а настоящей кровью, где канаты, на которых только что качались, как на качелях, превращаются в удавки. Не просто так Бутусов посвятил этот спектакль Валентине Караваевой, звезде советского кинематографа, которая в 23 года попала в автокатастрофу и до конца жизни в четырех стенах дома перед любительской камерой играла Нину Заречную. А это комменты: А.Б. 07.11.2012 01:33 Все выходные ждал этого текста) Спектакль более чем оправдал мои ожидания. Чрезвычайно люблю обилие реминисценций и шизофрении =) игорь 07.11.2012 13:04 Потрясающий спектакль. Просто с удовольствием смотрел игру талантливых актеров, которые, по определению, не умеют халтурить. Михаил 07.11.2012 21:21 Как классно написано, и спектакль видимо был превосходный, жалко не смог попасть
полная версия страницы