Форум » Архив форума » Статьи и интервью. ЧАСТЬ 4 » Ответить
Статьи и интервью. ЧАСТЬ 4
Administrator: Статьи и интервью. ЧАСТЬ 1 http://suhanov.borda.ru/?1-1-0-00000008-000-0-0-1201763226 Статьи и интервью. ЧАСТЬ 2 http://suhanov.borda.ru/?1-1-0-00000048-000-40-0#049 Статьи и интервью. ЧАСТЬ 3 http://suhanov.borda.ru/?1-1-0-00000083-000-20-0-1266877133
Administrator: Журнал "Хлебсоль", № 2-2012
Катюша: РиаНовости Вызов времени в "Маленьких трагедиях" "Сатирикона" Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты "Дом актера" специально для РИА Новости. Не так много театров идет на риск, и пробует свои силы в поэтической драме. Константин Райкин - один из немногих: в свое время он ставил "Снегурочку" Александра Николаевича Островского, ставил и играл в пьесах Шекспира. В этом сезоне дошел черед до освоения поэзии и драмы Александра Сергеевича Пушкина, его "Маленьких трагедий". Вызов времени, который бросает сегодня Театр "Сатирикон" в своем омоложенном составе, весьма серьезен, поскольку наступили времена не только не поэтические, но и не книжные. Молодежь пробует свои силы в "Маленьких трагедиях", которые имеют весьма скромную сценическую традицию, остаются загадкой для русской сцены вот уже без малого двести лет. И спектакль ставится не в формате малой сцены, что вроде бы оставляет право на эксперимент, а сразу на большой сцене. Для постановки Константин Райкин призвал своего коллегу - режиссера и педагога Школы-Студии МХАТ Виктора Рыжакова. Педсостав теперь уже на равных трудится в спектакле со своими недавними студентами. Руководитель курса Константин Райкин играет со своими подопечными как актер, а Виктор Рыжаков как приглашенный режиссер дает свою сценическую версию пушкинских трагедий. Молодежь "Сатирикона" уподоблена здесь хору, оркестру, в котором почти каждому будет дано право на соло, но на соло в хоре. Вне хора здесь позволено быть только мастеру Константину Райкину, который наблюдает за своими учениками на сцене. Ему отданы права если не автора, то стороннего взгляда за тем, что происходит на подмостках. Он может "войти" в хор, преобразившись в Скупого рыцаря, жида Соломона, Моцарта, монаха из "Пира во время чумы", чтобы снова внимать хору со стороны, то, сопереживая, то холодно наблюдая, то, участвуя, то отстраняясь от происходящего. В Хоре же свои правила. Здесь не разыгрывают по ролям великий текст, а именно Хор как таковой погружается в поэзию Пушкина, чтобы на время отделить от себя то или иное тело, которое влезет в шкуру Альбера, Дона Жуана, Сальери, Вальсингама. В спектакле может быть и три Альбера, и два Дона Жуана, и две Лауры, и две Донны Анны, и несколько Вальсингамов. Каждый из Хора берет свою ноту в оркестре. Тело отторгается от Хора и вновь Хором поглощается. Именно с гула оркестра и начинается спектакль, сначала с отдаленного эха, словно музыканты в оркестровой яме только рассаживаются, пробуют звук. Потом уже слышен весь оркестр в составе, массив звука надвигается на вас, и осталось только взойти на свое место дирижеру, чтобы звук превратился в мелодию. Вместо дирижера на сцену выходит Константин Райкин, филармонически эффектный и подтянутый. Он словно представляет, подобно знатным афинянам, свой Хор, который по всем правилам начинает выступление, многоголосьем а капелла обращаясь к богам. Их голоса обращены к небу. Речь в "маленьких трагедиях" о человеческих пороках, о страстях во грехе. И если Александр Сергеевич Пушкин специально удалял характеры и события своих драм в рыцарские ли времена, в западное ли средневековье, пряча тем самым глубоко личное переживание, случившееся с ним самим, то Виктор Рыжаков поступает обратным ходом. Режиссер обращает в сегодняшнего человека тревожные мысли великого поэта о том, почему нет отцовства, нет верности, нет справедливости, нет смирения. Рыжаков словно выкладывает фреску, правда, оснащая ее техно XXI века, когда дается и видеоряд, и голография на три экрана. И сцене "Сатирикона" сообщена еще большая мощь за счет того, что на подмостках установлены три площадки, — в центре и по бокам. На них зачастую одновременно идет действие, насыщенное ритмом пушкинской поэзии Хора, современным визуальным техно на экранах, живой музыкой небольшого оркестра. При всем изобилии приемов, разворачиваемых Рыжаковым, он умудряется вписать изощренную технику в стиль современного минимализма, черно-белой графики с редкими цветовыми пятнами. Пройдет ли девушка с красной розой, или вдруг появится на одной из площадок пестрый цыганский оркестр с певицей, или проявится "цветной финал" всего спектакля, когда на бал выйдут девушки в красных атласных платьях. Повествование спектакля не следует строгой линейной последовательности, когда разыгрывается сначала одна, потом другая маленькая трагедия. В партитуре Виктора Рыжакова сцены "Пира во время чумы" могут смениться сценами из "Скупого рыцаря", к которым режиссер нас вернет после того, как будут сыграны сцены из "Дона Жуана". Эти темы уподоблены мелодиям, лейтмотивам музыкального произведения (из наслаждений жизни одной любви музыка уступает). Молодые актеры на разные лады примеряют на себя ситуацию сына Скупого рыцаря Альбера, где каждый переживает последствия одного и того же мелкого происшествия - повреждены доспехи на турнире, а денег купить новые нет. Отец не раскошелится даже на такую мелочь. Рефлексируя, они, тем не менее, ставят диагноз своему персонажу словами Пушкина: геройству виною - скупость. Отец своим жестоким обращением с сыном заставляет переродиться и своего отпрыска. Разные воплощения Альбера, по сути, констатируют одно - наступил по вине отцов конец рыцарской эпохе, отнимающих у собственных детей право на честь, а с честью - и право на сословную привилегию благородства. Скупой рыцарь Райкина - совсем не глубокий старик, что не случайно. Каждый день, когда он спускается в свой подвал с сокровищами, он омолаживается, поскольку сундуки с золотом заменяют ему все - женщину, родовую привязанность к сыну. Этот ежедневный обряд похож на мрачное колдовство, с которым Скупой рыцарь пробуждается к жизни, трепещет от предвкушения наслаждения, когда он снова увидит нажитое ценой страданий других богатство. В Моцарте Райкину дороги открытость, какая-то детская простота. Сальери сильно моложе Моцарта. Верится с трудом, что такой Сальери сочинил "Тарара". Скорее, он трудится на ниве шоу-бизнеса, и вдруг к нему приходит Моцарт и рассказывает, как его навестил черный человек и потому Моцарт пишет реквием. Сальери бросает яд в бокал Моцарта как-то радостно, оптимистично. Кажется, он убивает понарошку, не осознавая до конца, на что он замахнулся. Признаться, и открытия истины, что гений и злодейство - две вещи несовместные, с ним не происходит. Напротив, этот Сальери верит, что создатель Ватикана был убийцей, а значит, верит и в то, что гений и злодейство совместны. Порок не только не повержен, а торжествует. Финалом спектакля станет "Сцена из Фауста". Во всю ширину сцены вытянется стол, который тщательно накроют официанты, богато сервируя. Хор преобразится в дам и кавалеров. Они торжественно воцарятся за накрытым столом. Текст Пушкина будет дан на экран. В этой немоте, бессловесности церемониала придет последнее наказание: всех утопить - и тех, кто на сцене, и тех, кто в зале.
Локоны: Вечерний Петербург: Максим Аверин: "Для меня две доски и публика — уже подмостки" Чашка кофе, пачка сигарет. Максим только что со съемок нового фильма и, несмотря на то что уже десять вечера, не кажется усталым. Наверное, столь страстно рассказывать о своем моноспектакле, который состоится 4 марта в Малом драматическом театре — Театре Европы, о культуре и актерской судьбе может только человек, действительно искренне любящий свою профессию. Максим так и говорит: «Это мой воздух. Я им дышу…» Мы становимся заложниками суеты — Грядет ваш моноспектакль, а учитывая то, что вы актер разноплановый, каким вас увидит в нем зритель? — Разным! Самое главное — это то, что он увидит меня настоящим. Люди, наверное, думают, что, придя на спектакль, услышат от меня пару забавных баек и посмеются. Но все будет несколько иначе. Они увидят меня и смешным, и трогательным, и трагическим. Это не просто рассказ «Один день из жизни артиста», это то, чем артист живет, дышит, что определяет его сегодня как мужчину, как гражданина, как человека. Выражаясь административным языком, это литературно-музыкальная композиция, в которой каждый находит что-то свое. Кто-то открывает для себя нечто новое. Например, Маяковского. Молодости — в какой-то мере — невежество простительно. И дело не в поколении, проблема во времени, в котором мы живем. Мы становимся заложниками суеты. И задача данного спектакля в том, чтобы люди хотя бы на эти два часа почувствовали себя теплее. Хочу, чтобы вы сказали главные слова своим близким, посмотрели им в глаза — это то, что мы перестали делать: мы не говорим с детьми, мы не говорим с родителями. Это словно конвейер нашей жизни, который ежедневно нас молотит, и мы уже боимся поднять голову. — Что лежит в основе моноспектакля, какова его идея? — За основу я взял историю коммунальной квартиры. Думаю, в этом вопросе и Питер, и Москва похожи. Вот стоит старый дом, он прошлого, а то и позапрошлого века, и в нем слушали пластинки, звучал Вертинский… Потом пришла революция, и хоть дом все тот же, но там звучат уже другие стихи. Потом пришла война, и там уже звучали другие песни: «Темная ночь», «Тишина за Рогожской заставою»… В целом это рассказ про нашу жизнь. Работая над ним, я сам нашел для себя много нового. Нельзя сказать, что я не был знаком с творчеством Рождественского, но, прочитав «Все начинается с любви…», был глубоко впечатлен, насколько эти стихи потрясающе откровенны! И я ужасаюсь оттого, что наши дети, молодежь всего этого не знают! — Но все знать невозможно, особенно лет в 14… — Дело даже не в возрасте. Дело в глобализации. Она нас раздавила, как танк. Мы, взрослые люди, сами уже живем новостной строкой из Интернета. Но если кто-то из тех, кто не открывал для себя красоты поэзии, придет на спектакль, я приложу все силы, чтобы что-то им объяснить языком гениальной литературы. Так, как в Петербурге, кино не снимают нигде — Сейчас вы приехали в Петербург сниматься в фильме… Это бизнес или же проект вам нравится «от и до»? — Знаете, я сейчас нахожусь в том прекрасном возрасте и той творческой «весовой категории», когда могу позволить себе не делать из этого бизнес. Я не могу сказать, что я стою дешево как артист, но, грубо выражаясь языком рынка, я эти деньги отрабатываю. Но могу сказать, что я сейчас позволяю себе сниматься там, где мне нравится и где мне интересно. Скажу, что живу сейчас очень счастливой жизнью, ведь я делаю то, что мне нравится: я сел в поезд и приехал в город, который мне очень нравится, и, к своей радости, оказался в кругу потрясающей команды профессионалов, работающих над этим фильмом. Более того, как в Петербурге, кино не снимают нигде! Так больше никто не работает, но это не значит «по старинке», это значит — по-настоящему! Здесь работают именно так, как когда-то ребенком я полюбил эту профессию. — Расскажите немного о фильме… — Фильм называется «Горюнов». Это сериал. Я играю капитана первого ранга. Это кино о героизме, но не патетическом, деланом, а о бытовом, настоящем. О человеке, для которого честь мундира необходима, потому что он относится к своей службе как к священнодействию и не может представить себе другой жизни. Мой персонаж — абсолютный русский медведь, у которого имеются «святые столпы» жизни: служба, семья, жена, любовница. Собственно, фильм повествует о людях, уходящих на три месяца в подводное плавание, — они уходят и возвращаются, и их ждут. Представляете себе: тридцать человек команда, все мужики, тут и черный юмор, и житейские ситуации… Можно играть даже телефонную книгу — Кстати, о сериалах. Не так давно артист Лифанов возмущался тем, что хороших сериалов у нас не снимают, сюжеты однотипны и вообще все плохо, но сниматься приходится, ибо выбора нет. Здесь же я слышу об интересной идее, да и каким потрясающим был сериал «Глухарь»… — Что значит «нечего играть»? Хорошему артисту всегда есть что играть. Если ему предлагается роль, значит, ее можно сделать. Можно играть даже телефонную книгу. Да и сериалы у нас не такие однотипные, как говорят. Между прочим, ту же Мексику, сериалы производства которой все смотрели взахлеб, мы перегнали по качеству. Да, встречаются сериалы даже не то что плохие, а «непрофессионально некачественные». А что значит «приходится» играть? Получается, вы играете плохо? Порой артисты сами порождают некачественный продукт. Когда один артист говорит другому: «Вот знаете, я сейчас в сериале снимаюсь, но это так, сериальчик, а вот если меня позовет Никита Михалков…» То есть получается, вы делаете разницу между кинокамерой и цифровой, между ДК железнодорожников и Александринским театром? Для меня две доски и наличие публики — уже подмостки, а оператор за камерой — уже кино. Как-то меня спросили, не пугает ли меня то, что я снимаюсь в сериалах… Нет, не пугает! Артист — он здесь и сейчас! Он не завтра, не послезавтра, он здесь и сейчас! Это Ван Гог писал свои полотна, и при его жизни не было продано ни одной картины. Но у артиста все — везение, молодость, талант — в настоящем времени, а уж никак не в будущем. Репертуарный театр — это все-таки прошлый век — А как сейчас обстоят дела с театрами? Ходят ли люди на спектакли? Регулярно бываю в театре и замечаю, что молодежи очень мало… — Погодите, вы же ходите? Ну вот, уже хорошо. Театр — искусство элитарное, не все его понимают. А при таком количестве плохих театров я представляю, что и не возникает желания ходить туда. Если бы не мои родители, если бы не моя мать, которая каким-то чудом провела нас на «Спартака» в Большом! Если бы вместо этого я оказался вдруг в каком-нибудь плохом театре, представляю, как это отбило бы у меня какое-либо желание ходить туда вообще. — А что вы думаете о «театральной реформе» от вице-губернатора Санкт-Петербурга Василия Кичеджи? — Знаете, у нас есть такая дурацкая черта — «до основанья, а затем…». К сожалению, в России все категорично. Нам мозги нужно поменять просто. Что значит закрыть театр? Нужно тогда поменять систему образования актерского и режиссерского, вообще менять изначально всю систему театрального делопроизводства. Далеко не факт, что в успешном театре не случится провального спектакля. Если мы изменим делопроизводство, то актеры будут расти в условиях здоровой конкуренции, находясь и в творческой, и в физической форме. Есть у них поговорка: «Главное — в ведомость попасть» — и сидеть на зарплате. Вот если это изменить, заставить шевелиться, то это вариант. Просто, рассматривая сегодняшнюю ситуацию, принимая во внимание огромное количество театров на госдотациях, я прихожу к выводу, что репертуарный театр — это все-таки прошлый век, ведь многие актеры получают деньги и ничего не играют. Да, многие скажут, что жестоко увольнять человека после тридцати лет работы. А не жестоко ли для вас, что какой-то талантливый молодой человек не может найти работу, так как все места заняты теми, от кого нет никакого толку?
Administrator: "Театрал" № 2-2012 (скан в двух разрешениях)
Локоны: vashdosug.ru: Максим Аверин: «Все начинается с любви» 4 марта на сцене Малого драматического театра – Театра Европы пройдет моноспектакль Максима Аверина «Искренне, без купюр» – искусно сложенная мозаика из концертных номеров, сцен из спектаклей, поэзии, прозы, песен. Сам актер называет его «спектаклем-откровением». Максим, почему «откровение»? Потому что на сцене я буду один. А что такое сцена? Это рентген. Зритель чувствует малейшую фальшь. И то, что зритель увидит 4 марта, – это мой, очень личный, рассказ о том, чем артист живет, что его волнует как мужчину, как гражданина, как человека. Как-то вы меня спрашивали, не хотел бы я попробовать написать пьесу? Так вот она, эта пьеса, которую я же и поставил. Это та пьеса, которую я каждый день переписываю, в буквальном смысле, – ведь стихи, которые легли в основу спектакля, я переписываю от руки… Откровение ли это? Да, откровение. Если не чувствуешь Вертинского, Пастернака, Маяковского, Давида Самойлова, Роберта Рождественского, значит, это не твое, и тогда ты, может быть, никогда не сможешь поэзию донести до зрителей, захватить их внимание… Но, Максим, что объединяет Рождественского с Вертинским? А я подумал: вот стоит старый дом (Максим выглядывает в окно, и напротив нас темной, лишь слегка подсвеченной громадой высится дом). Когда-то в нем слушали пластинки Вертинского, потом пришла революция, и в квартирах этого дома зазвучали стихи Маяковского. Помните его «Рассказ литейщика Ивана Козырева о вселении в новую квартиру»: «Я пролетарий. Объясняться лишне…»? Помните его строчки про ванну: «Придешь усталый, вешаться хочется. Ни щи не радуют, ни чая клокотанье. А чайкой поплещешься – и мертвый расхохочется от этого плещущего щекотания»? Потрясающе же, да? Потом пришла война, и зазвучали другие песни, – я обязательно спою «Темную ночь» Бернеса… И, наконец, Роберт Рождественский. Не могу сказать, что я был не знаком с его поэзией, но для меня совершеннейшим откровением стали его стихи: «Все начинается с любви…» Вы только вслушайтесь: «Все начинается с любви: мечта и страх, вино и порох. Трагедия, тоска и подвиг – все начинается с любви...» Ах, как жаль, что из нашей жизни ушла поэзия!.. Мы стали заложниками суеты, живем лишь новостной строкой. А вы знаете, я бежал от этой суеты в Петербург… В каком смысле? 1 февраля начались съемки здесь, в Питере, и вы даже представить себе не можете, как я ждал этого дня! Я вдруг понял, что не могу больше находиться в Москве, я устал от нее… При том, что вы коренной москвич? Да. Но мне стало душно в Москве. Наверное, проблема в возрасте – хочется что-то изменить, хочется каких-то новых свершений. И, прежде всего, надо прийти к себе новому, понять: а что ты хочешь изменить и как? Мне нужно место, куда бы я мог приехать и познать одиночество… Не лучше ли тогда уехать в забытую Богом деревушку? И там организовать себе своего рода Болдино? Нет, Петербург – особое место, здесь одиночество такое красивое… И потом, я городской человек, мне нужен комфорт. Могу, конечно, помечтать, будучи у кого-нибудь в гостях на пленэре: «Ах, как это прекрасно – иметь свое хозяйство, сажать кустики, ухаживать за огородом…». Но все это лирика, которая ко мне не имеет никакого отношения. Городская суета мне ближе, она меня заряжает. Когда-нибудь, на склоне лет, я буду счастлив оказаться где-нибудь возле моря и наслаждаться шумом волн. И чтобы вокруг за километры никого не было. Только собака, бегущая по пляжу. Помните, в фильме «Мужчина и женщина» герои Трентиньяна и Анук Эме бегут навстречу друг другу по берегу моря? И вдруг кадр: море и собака. Она бежит, такая одинокая и при этом такая счастливая! Вот это состояние мне очень близко… Ну а пока я и в городе могу наслаждаться одиночеством. Как-то летом, после съемок, я вышел на Невский проспект и… На Невском?! Одиночество? А только что прошел сильный дождь, и было мало народу. К тому же был поздний вечер, почти ночь. И я получил огромное удовольствие, наблюдая за людьми, как они, пьяненькие, гуляют, радуются жизни, целуются, шлепают по лужам босиком. …Понимаете, я не могу забраться в какую-нибудь глушь – не могу не работать. Мне необходимо выходить на публику. Причем, перед выходом «схожу с ума от нервов», особенно когда я один на сцене. Но стоит сделать один шаг, отделяющий меня от сцены, и вдруг что-то происходит – меня захлестывает какая-то энергия. Кто знает, может быть, если бы не сцена, я мог бы скурвиться, спиться, превратиться в старика. А у меня горят глаза, мне хочется открывать в себе что-то новое. И ведь театр, кино для меня – это возможность напомнить зрителям о чем-то очень важном. И в спектакле «Без купюр» я говорю о том, что, придя домой, остановитесь, посмотрите в глаза близким, самым необходимым вам людям и скажите им самые главные слова. Вовсе не надо делать больших революций, не надо менять мир – он вряд ли изменится благодаря нам. Надо просто проявлять заботу друг о друге… Максим Аверин в спектакле «Портрет» по повести Н. В. Гоголя. Сцены из «Портрета» вошли в моноспектакль «Искренне, без купюр».
Administrator: Полностью читать по ссылке Виктор РЫЖАКОВ: «Мой внутренний театр – стихийный!» Опубликовано в журнале "Современная драматургия", №1-2012 ........... - Как возник Ваш творческий союз с «Сатириконом»? И почему именно «Маленькие трагедии»? Зритель здесь увидит фирменный «Сатирикон» или легко узнает почерк Рыжакова? В.Р.: - Уникальность сегодняшнего театра «Сатирикон» в его свободном поиске, бесстрашии и удивительном профессионализме. Ведь в том случае, если профессионализм определяется не только по приобретенным навыкам и умениям, а способностью от них отказаться и искать новые, то это уже этическая составляющая театра, да и жизни, пожалуй. Поэтому считаю нашу встречу с труппой театра «Сатирикон» не случайной. Так должно было произойти. Все к лучшему! А наша многолетнее профессиональное содружество с лидером театра Константином Аркадьевичем Райкиным определило особенность нашего пути, нарушая все сложившиеся стили и бренды. Мы встретились у Пушкина! ...........
Локоны: Открытая. Для всех и для каждого: Хочется сыграть всё! Знаменитый «Глухарь», актёр театра и кино Максим Аверин, посетил с гастролями Ставрополь Аверин дебютировал на экране в пять лет, и сегодня за его плечами полсотни ролей в театре и кино, награды «ТЭФИ», «Чайка», «Триумф»... Но самую большую известность и любовь публики мастеру экрана принесла роль следователя в сериале «Глухарь» - «единственном фильме, в котором достоверно показаны жизнь и психология сотрудников МВД», как отозвался о нем министр внутренних дел Рашид Нургалиев. В Ставрополь Аверин привез моноспектакль «Искренне, без купюр», а перед выступлением встретился с прессой. Журналисты, среди которых было немало поклонниц «Глухаря», с нетерпением ждали знаменитого гостя в пресс-центре ГТРК «Ставрополье». Это напряженное ожидание чувствовалась так сильно, что Аверин, зайдя в зал, смущенно сказал: «Как все серьезно для несерьезного артиста...» И улыбнулся своей фирменной улыбкой - такой непритворной и открытой, что волнение присутствующих тут же улетучилось. «Когда вы поняли, что хотите стать актером? Как вам удается совмещать работу в театре и кино, режиссуру и гастроли? Как вы отдыхаете? Правда, что скоро женитесь?..» - посыпались на артиста вопросы. Аверин отвечал искренне, доброжелательно, порой подшучивая над собой, чем располагал к себе еще больше. До трех лет, рассказал Максим, он молчал, встревоженные родители даже думали, что мальчик немой. Но сын заговорил, и первое, что малыш заявил папе, художнику-декоратору «Мосфильма»: «Буду артистом!» И стал. Теперь счастлив, что занимается любимым делом. Скоро на экраны выйдет фильм «Горюнов», где Максим сыграл главную роль - капитана первого ранга Павла Горюнова. А в сериале «Склиф», который покажут на канале «Россия», Аверин исполняет роль хирурга Брагина. «Хочется все сыграть, - признается артист. - Даже если мне предложат роль телефонной книги, с удовольствием ее исполню. Я вообще очень жадный до новых образов, сцен, зрителей. Сегодня играю в Ставрополе, завтра лечу в Киев, послезавтра в Москву. Дни расписаны по минутам: съемки, спектакли, гастроли... Как все успеваю? Не знаю, но если у меня это отберут, я умру. Это мой воздух. А отдыхаю я раз в году – на Новый год». Единственный вопрос, который артист оставил без ответа, касался его личной жизни. «Зачем вам это знать? - улыбнулся Аверин. - Я такой же человек, как и вы. И мне не по душе разговоры о сокровенном. Вот если стану не любопытен зрителям как актер, может быть, издам мемуары, а пока интересуйтесь мной как профессионалом». Спросили у Максима, не хочет ли он по примеру многих коллег заняться политикой. «Я артист. Вся моя жизнь проходит на сцене и съемочных площадках, и мне это нравится, - ответил Аверин. - Политикой должны заниматься люди с экономическим или политологическим образованием, я же четыре года учился в театральном, а там преподавали совсем другие науки».
Локоны: Глухарь обсыпал дам белыми розами, а взамен получил свой портрет: На сцене оренбургского ДК «Россия» актер и любимец женщин пел, танцевал, читал стихи, играл сценки и травил анекдоты. Герой популярного сериала прилетел к нам одним рейсом с певцом Николаем Носковым и уже с трех часов дня репетировал, попросив организаторов купить ему два оренбургских платка - для мамы и любимой. Сложно представить, что сериальный мент-шутник в жизни вовсе не тот бесшабашный Серега, каким предстает в фильме. Некоторые в зале были удивлены, когда Максим Аверин появился на сцене в «гражданке»… Да еще какой! Первая половина творческой встречи была поэтической, поэтому актер был облачен в сидящий с иголочки черный костюм. Читал стихи Бунина, Пастернака, Маяковского, Высоцкого и разыгрывал небольшие драматические сценки. Когда, видимо, заскучавшая молодежь потянулась к выходу, он очень расстроился. Прервал монолог, воззвав к ним: «Неужто нельзя подождать до конца сценки?» Но его никто не слышал, а оставшиеся в зале недовольно шикали на опозоривших их перед столичным гостем земляков. - Как-то в одном городе меня спросили: «Ваша встреча называется «Искренне и без купюр». Вы что, денег за свое выступление не берете?» Ага… щас, - Глухарь с ходу разрядил обстановку в зале. - Часто подбегают на улице: «Сереж, дай автограф!». «Я Максим!». «Да-да, конечно, Сереж!». Он мигом перевоплотился в героя другого романа и, изредка присаживаясь на колени зрительниц, запел: «Я в любви обалденный гигант… о воде со мной забудешь и хлебе». При этом взял охапку роз и двинулся с ней по залу, по пути раздавая белоснежные бутоны приглянувшимся ему дамам. Одна из них не усидела на месте и бросилась целовать кумира. Тот сначала опешил от неожиданности, а потом поддержал порыв девушки. - Для этих целей мы купили 21 цветок, но артист настолько разошелся, что, истратив их, стал бросать в зал подаренные ему букеты, - рассказали организаторы концерта. Разогрев таким образом публику и мигом переодевшись в белоснежный костюм, Максим перешел к чтению записок, которые поклонники бросали в специальный ящик. На каждый вопрос он отвечал шуткой. - Мама мне советовала всегда улыбаться, говорит, это многих бесит. Я следую ее совету. А великая Людмила Гурченко, с которой мне посчастливилось играть ее последнюю роль, как-то спросила меня: «Ну? Тебе уже плюют в спину? Это хорошо! Значит, ты впереди». Кстати, ненавижу, когда меня называют звездой. Да и какая я звезда? Они есть только на небе. Мои идолы - Гурченко, Райкин, в них чувствуются настоящие личности. Кто-то говорит, что я секс-символ. Сегодня я мачо, а завтра уже мачо с запашком и ударением на последнем слоге. Скажу просто: я - нереальный пацан, - Максим на минуту заслушался птиц, которые разноголосо щебетали в холле, - прям как в раю… - Вы не устали? - спустя пару часов, которые пролетели незаметно, он обратился к залу. - До утра мы абсолютно свободны, - раздалось с рядов. Под занавес вечера он исполнил композиции «Вечная любовь, верны мы были ей» и «С любимыми не расставайтесь». - Я всегда ценил в дамах женственность, а они сегодня стали сильнее нас. Иногда так хочется, чтобы любимая просто положила голову к тебе на плечо - и все… Не бросалась в горячую избу да на коня. Мы, пацаны, сами все сделаем, - подытожил он. Помимо цветов, горожане преподнесли Максиму неожиданный подарок - его собственный портрет. После концерта толпа поклонниц битый час прождала Максима под дверью гримерки, но он так и не вышел. Организаторам пришлось извиниться - актер настолько выложился на сцене, что у него на общение не было сил. ЛЫКО В СТРОКУ Шутки от Аверина - Машка все-таки умудрилась утонуть в пруду, хотя была по гороскопу рыбой и бревном в постели. - Мальчик клеил модель в клубе. - Теща говорит зятю: «Крутись, как хочешь, но похоронить меня должны на Красной площади». На следующий день зятек заявляет: «В общем, я договорился. Крутитесь, как хотите, но сделать вы должны это завтра».
Локоны: Вечерний Ставрополь: Максим Аверин: «Обожаю, боготворю и уважаю своего зрителя!» Ставропольского зрителя приехал поприветствовать Максим Аверин - полюбившийся всем актер, ставший для миллионов поклонников «своим» Глухарем. На вопросы о знаковой роли, о планах на будущее и моноспектакле «Без купюр» Максим ответил на пресс-конференции. Поблагодарив ставропольцев за теплый прием, Аверин пообещал не разочаровать их своим выступлением. «Я не люблю ярлыков. Я просто делаю свою работу, и делаю ее хорошо. Проблема России в том, что все хотят выпендриться, сделать круче, но ничего не получается. А если просто начать хорошо делать свою работу, то сразу придет благополучие. Я просто дорожу вниманием своей публики. Обожаю, боготворю и уважаю своего зрителя». На вопрос о главном - моноспектакле «Без купюр» - Максим ответил уклончиво, чтобы не развеять интригу. По его словам, идея гастрольных выступлений появилась давно, но требовала доработки. «Творческий вечер - это не для меня, это для серьезных маститых актеров. Я пока только артист, подающий надежды. И я не могу просто выйти в джинсах на сцену и рассказывать театральные байки». Так и началась работа над моноспектаклем - монологами и поэзией, которую в суете жизни мы позабыли. «Это поэзия, которая на сегодняшний день определяет меня как артиста, человека, мужчину. Сначала думал: «Кому это надо?». Но после первого же концерта понял - людям это нужно. Когда мы не живем, а выживаем, когда мы боремся за существование, мы все равно остаемся оптимистами и последними романтиками на этом свете. Мой спектакль именно для таких людей. Я хочу, чтобы за эти два часа вы просто согрелись, вам стало теплее». Самый, пожалуй, часто задаваемый вопрос, конечно же, о Глухаре. Максим говорит, что эта роль - часть его жизни, его самого. «Если бы не Глухарь, знали бы вы меня? Я люблю эту роль. Ушел потому, что не хотел стать обычным и привычным для зрителя». Осознание себя, как человека творчества, пришло к Аверину еще в детстве. До трех лет актер молчал, а потом разговорился. И сразу понял, что станет артистом. «Фаина Раневская, когда ее попросили помочь стать актрисой, ответила: «Бог поможет!». Я никогда никуда не стучал, никогда не ходил и не раздавал свои фотографии, я ничего ни у кого не просил - я никому ничего не должен. И это приятно, когда ты становишься успешным и знаешь, что все счета оплатил. Мне никто никогда не скажет, что он меня пробивал. Я пробивался сам - всю жизнь работал и ждал. И знал только одно - я артист, и всегда буду этим заниматься. И Бог меня поддерживает, за что ему и спасибо». Рассказал Максим и о грядущих премьерах с его участием. Первая - это фильм «Горюнов» - идея, которую Аверин вынашивал два года и воплотил в жизнь благодаря продюсеру Сергею Жигунову. «Это история о героической службе подводников. Я всегда получаю огромное удовольствие, когда надеваю форму. И роль очень сложная, горькая - абсолютно русский человек. И работа над такой ролью - это огромное удовольствие». Вторая премьера выйдет на канале «Россия» совсем скоро - сериал под рабочим названием «Склиф» - история о нашей медицине. «Мне, наверное, всегда будут давать играть социальных работников - врачей, милиционеров. Президента точно сыграть не дадут - народ не поверит». Сейчас Аверин живет счастливой творческой жизнью: «Если у меня это отберут - меня не будет. Это единственный мой кислород». Отдыхает актер только в самолетах и поездах. Но если уж получается куда-то вырваться, то к морю, солнцу, пальмам. «Каждый день в жизни зрителя появляются новые герои, и мне нужно каждый день доказывать, что я своего зрителя не отпущу. У меня была позиция «Если до 30 лет я не прозвучу, я уйду». Хотя, уходить мне было совершенно некуда. В 90-х годах возле Останкино висел большой плакат певицы Валерии и слоган «Певица, которую ждали все». Так вот, меня никто нигде не ждал. Надо было каждый день работать, работать и работать». Наверное, за это мы и любим этого смешного, самоироничного и просто выполняющего свою работу актера. Несмотря на то, что он находится далеко, мы узнаем в нем наших друзей, нас самих, и понимаем, что жизнь - она сложная у всех, будь то жители столицы, провинциалы, полицейские, медики или подводники. Но вот как относиться к этой жизни - дело каждого. «С чего вы взяли, что пробиваться нужно в Москве? Почему актер не может найти свое альтер-эго здесь? Там он может ждать, а здесь - играть. У вас замечательный город, замечательный край. Давайте жить здесь и сейчас!»
Локоны: vip74.ru: Мент со скальпелем. Актер Максим Аверин стал почетным хирургом Областной Клинической больницы Максим Аверин, приехавший в Челябинск с моноспектаклем «Искренне, без купюр», выкроил время для творческой встречи с поклонниками. Зубная дилемма, воспоминания Людмилы Гурченко, патриотическая патетика и другие сокровенные мысли звезды в материале VIP74.ru. «Он настоящий» Максим Аверин входит в стены магазина «Библио-Глобус». Он одет во всё черное. На крепкой шее болтается толстенная серебряная цепь. — На улице сухо, мороз и солнце день чудесный! — бодро говорит он, обращаясь к залу. — В Москве слякоть — межсезонье... — Останьтесь у нас! — прерывает его мальчишеский голос. — У вас? Ну, тогда на вашей жилплощади! Большинство зрителей — школьники и студенты. Максим оглядывает аудиторию. У него богатейшая мимика, его лицо живет. Когда он сердится, на нем сверкают молнии, когда вспоминает о чём-нибудь тёплом, тучи рассеиваются, и выглядывает солнце. — Пока ехал к вам, вспомнил одну историю, — продолжает он. — Есть такая программа «Сто вопросов к взрослому». Меня туда зазывают второй год. Однажды в этой передаче была Рената Литвинова. И когда дети высказывались на тему, понравилась ли им Рената, одна девочка подметила: «Она была с нами немногословна и не до конца искренна. Она была хитра как лисичка!» Рената парировала: «Я согласна на лисичку!». Я постараюсь сегодня быть с вами многословным и искренним. — А вы настоящий? — спрашивает Максима очередной школьник. Аверин на секунду теряется, а затем, расплываясь в улыбке, достает из головного отсека очередную байку. — Бывает, что люди, встречающие меня, потом пишут в твиттере: «Шли по улице, увидели Аверина, идет такой, улыбается. Господи, он настоящий!» Я, слава Богу, не Дед Мороз, поэтому в меня можно верить. За этим шутливым диалогом последовала часовая беседа. Корреспондент VIP74.ru записал самые интересные выдержки из неё. «Энерджайзер» — Я до трёх лет не говорил, — ударяется в воспоминания Аверин. — Родители думали, что я немой, как Герасим. Потом я заговорил так, что не остановить. И уже в детстве понял, что хочу стать артистом. Я вырос на «Мосфильме» и видел много людей, которые были прекрасны на экране, но ужасны в жизни. Мне казалось, что так нельзя. Я очень не хочу, чтобы люди говори про меня: «Слава Богу, он ушел». Так думают о многих. Я хочу, чтобы говорили: «Слава Богу, он пришел!». Поймите, театр и кино — это мой мир. От запаха кулис до запаха киношного дыма. Меня вдохновляет этот процесс, я черпаю в нем силы. На НТВ поражались, что я могу пахать 24 часа в сутки. Некоторые в шутку спрашивали: «На каких наркотиках ты сидишь?». На съемках Нового года уже в пять утра мне накладывали грим. Потом мы выходили на площадку с балетом «Todes» и с одной репетиции снимали клип. Ребята с «Todes» удивлялись, мол, нормально, где у него батарейка? Поэтому мне смешно, когда молодые артисты говорят: «Я так устаю, у меня целых восемь спектаклей в месяц!» «Бог поможет!» — Москва — отбирает смелых, сильных и талантливых. Москва слезам не верит, это правда. Я не превозношу столицу, такова ситуация в любом городе. Театр — жестокий мир. Здесь тебя никто не ждет. Ты приходишь и видишь 50 человек. Все талантливые, все жаждут профессионального роста. В 90-х годах висел огромный портрет с фотографией Валерии и надписью — «Певица, которую ждали все». В театре такого плаката тебе никто не напишет. Ты сам будешь себя толкать, работать, как вечный двигатель. Это ежедневное издевательство над своим организмом и своей психикой. Мужчине сложно не быть победителем. Поэтому многие проигрывают и ломаются. Для других успех становится точкой. Но это неправильно. Успех для умных людей — возможность себя строить каждый день, и каждый день доказывать, что ты можешь. Была одна смешная история. Фаине Раневской написали письмо. Попросили помочь стать актрисой. Раневская ответила: «Бог поможет!» Жизнь на 100 процентов — Моя жизнь — это семья, мама, профессия и любовь. Я не делю их на первое, второе и третье место. Если ты живешь по-настоящему, то успеешь всё. В моей профессии невозможно существовать на 40 процентов. Нужно в данный момент отдавать всего себя. Вчерашний спектакль забыт, шум аплодисментов стих, ничего уже не исправить. Как с кино, гонорар получен, а позор остался. Если ты не даёшь сто процентов публике, то она скажет: «Сходили мы на этого лысого, ну, он так себе!» Моя профессия – это случай. К нему надо быть готовым, его надо увидеть, схватить и не отпускать. Не нужно делать свою работу лучше всех, её просто нужно делать хорошо. Зубной вопрос — Как-то я отыграл спектакль, кланяюсь, мне дарят цветы. И тут подходит одна женщина и говорит: «Серёжа, ну потрясающий спектакль!» Зрители хохочут, я улыбаюсь, ладно, что делать... Потом она в гардеробе говорила: «Это я сказала ему! Это я, та, которая назвала его Серёжей». Публика бывает изумительной. Недавно выезжаю из гостиницы, подходит ко мне человек и говорит: «Максим, у меня к вам чисто профессиональный вопрос». Ну, думаю, сейчас начнутся беседы про реорганизацию милиции... Приготовился к худшему. А мужчина говорит: «Я стоматолог. Скажите у вас зубы настоящие?» Я ему улыбнулся. Он кивнул: «Настоящие!» С зубами вообще длинная история. Поступал я, значит, во ВГИК, пришел окрыленным на собеседование. И тут один из педагогов спрашивает: «Покажите зубы, ах, у вас привкус неправильный!» Я ему ответил: «Вы знаете, я не лошадь, не надо меня по зубам выбирать». И ушёл. И во ВГИК, кстати, больше не приходил… К столу, за которым сидит Максим, пробираются двое мальчишек. — Здравствуйте, дети! – отвлекается Аверин. — Здорово, Глухарь! — нагло выкрикивает белобрысый сорванец, нажимая на кнопку фотоаппарата. Гагарин, я вас любил… Встреча продолжается. Женщина, сидящая в первом ряду, дарит Максиму коллаж. В левом углу красуется Гагарин, в правом Аверин. Сходство лиц на лицо. — У каждого времени есть свой герой, — подхватывает тему актер. — В 1961-ом году Гагарин очаровал своим обаянием не только закрытую страну, в которой все ходили в серо-черной гаме, но и весь мир. Площадка, на которой долгие годы снимался сериал «Глухарь», находится на ВДНХ в павильоне «Космос». Когда-то в нём стояли потрясающие модели космических кораблей, а на стене висел огромный плакат Юрия Гагарина. Плакат — единственное, что осталось от того «Космоса». Сейчас здесь продают деревца для дачников, изредка устраивают выставки овцеводства. Я практически по какашкам ходил на работу. Удобрял, понимаете ли, съёмки. Плакат пытались завешивать, но он проступал даже через пелену тряпки. Каждый раз, когда я шёл на съемку, здоровался с Юрием Алексеевичем… Вы знаете, удивительное дело, но в этой стране быстро забывают легендарных людей. В прошлом году было столетие великого артиста Марка Бернеса. Событие прошло тихо, спокойно, без шума. В этом году исполнилось бы 80 лет потрясающему поэту Роберту Рождественскому. Слава Богу, что есть Катя Рождественская, которая продолжает его дело. Я не хочу прослыть хранителем древности. Но свою историю можно построить только тогда, когда ты основываешься на тех, кто был до тебя. Мы сносим памятники, но не понимаем, что историю не перепишешь. «Сохранить мозг страны» Пафос ситуации убивает поклонница Аверина. Девушка дарит актеру тюльпаны и вручает ему документ, согласно которому Максим отныне почетный хирург Областной Клинической больницы. Филькина грамота, конечно, но всё равно приятно. Аверин, настроенный на серьезный лад, становится ещё собраннее. Свою речь он заканчивает монологом о судьбах родины. — Патриотизм необходим нашей стране. Когда-то он помог нам выиграть войну. Я был в Харькове и мне подарили альбом с фотографиями того времени. Боже мой! На улице вешали людей, прямо на столбах, а тела запрещали снимать. И среди трупов ходили дети. Взять хронику блокады Ленинграда. Человек идет, идет и падает. Мимо проходят люди. Они ничего не чувствуют, потому что от холода и от голода боль притупляется. Дети не ощущают ничего! И это самое страшное! Людмила Марковна Гурченко вспоминала: «Лежишь дома, а снаряды взрываются и взрываются. Ты думаешь, хоть бы бомба попала в твой дом, чтобы всё закончилось. Потому что уже невозможно! И вдруг мысль, а если папа вернется?» Когда она была маленькой, то увидела с балкона, что рядом с её гимназией немец наливает девочке суп. Она хватает кастрюлю, выбегает, а там уже толпа детей. Все голодные. Профессия артиста у неё в крови, а артист должен выделяться. И она на всю площадь запела: «Расцветали яблони и груши...». Немцы ошалели от такой наглости, но наполнили её кастрюлю доверху. Они же тоже люди! Знаете, я сомневаюсь, что мы сейчас могли бы выиграть в этой войне. Жизнь изменилась, изменились люди и ценности. Многие уезжают из страны. Я их понимаю. Ты садишься в самолет и летишь туда, где будет лучше, где тебе позволят реализовать свой потенциал. Физики, математики, инженеры покидают родину. Это ужасно. Я надеюсь, что наше государство когда-нибудь задумается и перестанет терять этот колоссальный мозг страны.
Локоны: Панорама TV: Максим Аверин «Своих слёз я не стыжусь» В сериале под рабочим названием «Горюнов», который снимается в Петербурге, актер вновь наденет погоны – на этот раз офицера ВМФ. Однако Максим в нашем городе оказался не только из-за новой роли. – Расскажите, пожалуйста, про новый фильм. – Это сага о подводниках, я играю капитана первого ранга. Честь мундира для него – всё. Мой Павел типичный русский мужик – искренний, способный оценить хорошую шутку. Меня вообще поражает, как военные, которые часто видят смерть, переживают тяжелейшие испытания, умудряются сохранять чувство юмора. – Да это, пожалуй, всем нам свойственно. – Вы правы. Помните старый анекдот? Пессимист говорит: «Хуже уже не будет». Оптимист в ответ: «Будет! Будет!» Так вот, это про нас. Только в России умеют смеяться сквозь слезы… – А вам никогда не предлагали в каком-нибудь военном фильме роль немца? – Однажды я пробовался на роль немца и не подошел – на мне же написано, что я русский. Кстати, о немцах. А вы знаете, я в этом году изменил своим принципам и в новогодние каникулы отправился из зимы в зиму – в Баварию, в Альпы. Каждое утро вставал и пел: «Хочешь солнце вместо лампы? /Хочешь за окошком Альпы?» Там действительно безумно красиво, но как же я все это возненавидел! Представьте: 31 декабря, ровно в полночь, пошел дождь и лил до утра… А эти термальные источники! Бултыхаешься в воде, а рядом всплывает какое-нибудь «тело» и восторженно кричит: «А мы вас знаем! Мы вас так любим!» А ты в гейзере из пузырьков отвечаешь: «Ах, да-да, спасибо, спасибо». В общем, чувствовал себя как во время посещения банно-прачечного комбината. И понял – это не мое! – А что же ваше? – Куба – вот фантастическое место. И такие раскованные люди! У них же ничего нет, кроме хижин, черно-белых телевизоров, да и то не у всех. И даже в ресторане меню из двух блюд – рыба в кляре с картофелем фри и курица с тем же гарниром. Что кубинцам остается? Секс, ром, сигары и абсолютная свобода! – Счастливые люди не мучают себя мыслями, насколько они успешны... – Знаете, как-то я посмотрел документальный фильм о Рудольфе Нурееве. И меня поразил финал. Вначале мы видим деформированные, но невероятно красивые ступни танцовщика. А в следующем кадре Нуреев абсолютно голый – на скале в море. Он оглядывается на нас, сползает в воду и плывет… Мне кажется, это высочайшая точка независимости. Как у Лорки: «Я искал и не плачу, хотя не найду никогда. // Я вернусь к изначальному, влажному трепету мира // и увижу, как то, что искал, обретет свою белую радость,// когда улечу, исчезая в любви и песках». – Признайтесь, завидуете? – Не то чтобы завидую. Просто надоело чувствовать себя винтиком большой машины. Может быть, это связано с возрастом, но мне захотелось что-то изменить в своей жизни. А для этого нужно остановиться и подумать. И вот я сбежал в Питер, благо появилась возможность. Хотя с вашим городом у меня были сложные отношения. – Почему? – Начнем с того, что на улице Марата меня обокрали. Мне тогда было 14 лет. Я приехал в Ленинград вместе с одноклассниками и, поскольку никогда не любил групповые экскурсии, гулял по улицам в одиночестве. Вдруг меня остановили парень с девушкой: «Деньги давай». Я им объясняю, что у меня только пять рублей одной бумажкой. «Пойдем разменяем», – говорят они мне. – И что? – Разменяли. Оставили мне рубль, и мы, как родные, попрощались (смеется). А когда приезжал сюда на гастроли, всегда казалось, что я не спектакли играю, а сдаю экзамен. Не могу объяснить, почему у меня было такое ощущение. Самое странное, что однажды на очередных съемках я понял, как мне хорошо в Петербурге… – Одна знакомая журналистка, узнав, что вы снимаетесь в «Горюнове», вздохнула: «Ах, ну почему Аверин снимается в сериалах?» Не понимаю этого снобизма. – Я, что, должен ждать звонка от Никиты МИХАЛКОВА? И потом, назовите мне хоть одну полнометражную картину за последние пять лет, которая, что называется, ушла в народ. А из советского прошлого я перечислю с полсотни таких. Как-то с коллегами вспоминали фильм «Коммунист» – вот это настоящее кино! – Но вы же в другое время родились… – Ну и что? Покоряет мужество, сила. Если надо – значит надо. Помните, герой картины «Судьба человека» говорит мальчику: «А ты знаешь, кто я? Я твой папка!» Вот сейчас это говорю, а у меня мурашки по спине бегут. Умели тогда снимать искреннее кино... А сейчас боятся пафоса. Как-то один режиссер предложил убрать мой монолог, где были такие слова: «Меня ждут любимая женщина, мама, мой друг. Я за них жизнь могу отдать. А за тебя кто жизнь отдаст?» Он считал, что эти слова звучат несовременно. Но я на своем настоял. И люди, посмотревшие фильм, звонили мне и признавались, что плакали, когда это слышали. – Почему же мы боимся быть искренними? – Не знаю… Может, потому, что нелегко оставаться наедине со своими мыслями? Мы живем новостями из Интернета. Вот погиб актер Анатолий ОТРАДНОВ, который снимался в эпизоде «Глухаря». Мне тут же начали звонить: «Расскажите про него». А мы с ним ни разу не пересекались на съемочной площадке. Но журналистов интересует не человек, а повод для заметки. Господи, вы же не тем занимаетесь, не о том пишете! Ну почему сегодня мы проходим мимо упавшего человека? Что с нами произошло?! А что движет редакторами, которые публикуют жуткие фотографии покойников в гробах? – Вы говорите о том глянцевом журнале, который был посвящен похоронам Людмилы Марковны ГУРЧЕНКО? – Да. Мне стало плохо, когда я увидел эти снимки. Я вообще не понимаю, зачем знаменитости устраивают из своей жизни показуху. Делятся чудовищными историями про обиженных любовниц, брошенных жен. Выплескивают то, что надо нести только в себе. А уж когда начинают рассказывать «правду» про ушедших… Отвратительно, недостойно, ведь им уже никто не может возразить. – Максим, вы посмотрели фильм «Владимир Высоцкий. Спасибо, что живой»? – Да. Меня потрясла сцена, когда Высоцкий, пережив клиническую смерть, вспоминает и благодарит всех, кто был рядом с ним. Хотя бы ради этого стоит посмотреть картину. Другой вопрос – так ли уж необходимо было достигать портретного сходства, ведь гениальный актер Сергей БЕЗРУКОВ может сыграть и без грима. А насчет так возмутивших всех неприглядных подробностей… Я много читал о Высоцком и знаю о его жизни немало. Но для меня он прежде всего артист, личность. – Год назад, представляя моноспектакль «Искренне, без купюр», вы рассказывали, каким откровением стало для вас стихотворение Высоцкого «День без единой смерти». 4 марта вы покажете на сцене МДТ – Театра Европы свою постановку. Это будет очередным открытием? – Да, теперь сюрприз мне преподнес Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ. Не могу сказать, что был не знаком с его поэзией, но меня потрясло стихотворение «Все начинается с любви…». Вы только вслушайтесь: «Все начинается с любви: /мечта и страх, вино и порох. Трагедия, тоска и подвиг – /все начинается с любви...» Для меня этот моноспектакль особенный. И не только потому, что в нем весь я. Он постоянно меняется, в нем отражается то, что меня волнует именно сегодня – как мужчину, как гражданина и человека. А за основу я взял историю старого дома. Когда-то его жители слушали пластинки Вертинского, потом пришла революция и в квартирах зазвучали стихи Маяковского. Во время войны люди слушали совсем другие стихи и песни. В общем, это рассказ про нашу жизнь… Мне очень хочется, чтобы люди хотя бы на два часа забыли о суете и задумались о важных вещах. А вернувшись домой, сказали бы своим близким самые главные слова.
Локоны: Аргументы и Факты, Санкт-Петербург: Максим Аверин: «Всё начинается с любви» Легендарный «Глухарь» Максим Аверин рассказал «Аргументам и фактам» о поэзии, Петербурге и подводниках. «Я не занимаюсь шоу-бизнесом, я артист», - говорит Максим Аверин. И выходит к публике со стихами любимых поэтов. 4 марта на сцене МДТ - Театра Европы состоится творческий вечер Аверина «Искренне. Без купюр». «Говорю поэзией» «АиФ-Петербург»: Поэтический моноспектакль - явление редкое. Как вам пришла эта идея? Максим Аверин: - Как-то ко мне обратились с просьбой приехать в один город, просто побеседовать. Выйти в джинсах и рассказать пару смешных историй? Я так не могу. А вот стихи очень люблю. Тогда и пришла мысль о поэтическом моноспектакле. Представил себе старую коммунальную квартиру, в которой за сто лет звучали стихи Маяковского, Мандельштама, Самойлова, Симонова, Рождественского. Стихи ведь всегда присутствуют в жизни в зависимости от нашего состояния: влюблённости, разочарования. Современному человеку не хватает внимания, заботы, нежных слов. Мы стесняемся быть настоящими, признаться в слабости. А у Пастернака: «Научи меня жить… И я стану другим». «АиФ-Петербург»: И как публика воспринимает поэзию? Максим Аверин: - Замечательно, причём приходят люди разного возраста, много мужчин. Недавно в Краснодаре выступал в Университете МВД. Замерли, слушали… Когда ты один на сцене - это диалог с залом. Я говорю с людьми поэзией. «АиФ-Петербург»: Вы ведь и сами стихи пишете? Максим Аверин: - Пишу, но хватает ума никому не показывать. Вокруг столько потрясающей поэзии, а мои стихи - это дневник. Бумага для меня - исповедальня, она же всё стерпит. В том числе и то, в чём самому себе трудно признаться. «АиФ-Петербург»: У нас почему-то стало трудно признаться даже в любви к родине. Максим Аверин: - А я считаю: где родился, там и сгодился. Когда мне говорят глупости: «А не мечтаете ли поехать в Голливуд?», отвечаю: « Не мечтаю». Вот получить опыт, поработать - да. Но я - здешний, российский, у меня менталитет такой. От природы мне бы на печи лежать, но всё время пытаюсь обмануть жребий, бегу впереди паровоза. После успеха «Глухаря» мог бы спокойно и безбедно существовать, тем более мне предлагали принять участие в продолжении сериала. Но сказал «стоп». Всё, что мог, - сыграл. Дальше будет пробуксовка и ложь. И зрители скажут: «Надоел!». А мне по душе, когда говорят: «Как хорошо, что ты пришёл!» «АиФ-Петербург»: Но сниматься в сериалах продолжаете? Максим Аверин: - А что делать, ждать, когда Михалков предложит роль? Артист - это «здесь и сейчас». Телевизор - мой кормилец, кинематограф сейчас отдыхает. Как-то в интервью ведущий меня «подколол»: «Не боитесь, что вы - такой средний, крепкий, сериальный артист?». Неожиданно для себя ответил: «Я лучше». Потом стал мучиться, что высказался нескромно. А позже пришёл к выводу, что если достойно отношусь к профессии, почему не могу так сказать? В Петербурге не мучают «АиФ-Петербург»: Правда, что сейчас вы проводите больше времени в Петербурге, чем в Москве? Максим Аверин: - Здесь я снимаюсь в большом телевизионном фильме про подводников, можно сказать, что сейчас в Петербурге живу. Москва меня совершенно скомкала и зажала. Когда на меня свалилась популярность, вокруг появилось столько бесцеремонных людей, «доброжелателей», советчиков. А я не могу принять пошлость, которая влезает в мою жизнь. И советов не надо, самому скоро 40 лет, я уже учёный. Я не занимаюсь шоу-бизнесом, я - артист. В Петербурге чувствую себя спокойнее, никто меня не мучает, не предаёт. В Москву приезжаю только играть спектакли в родном «Сатириконе». А сюда я ещё школьником приезжал в конце 80-х. Жили на улице Марата в подвальном спортзале, ночевали в спальных мешках. На этой улице меня ограбили. Подошли парень с девушкой: «Давай деньги». - «Вы знаете, у меня последние пять рублей. Давайте пойдём, разменяем, я хотя бы рубль себе оставлю». Так и сделали. Я и сейчас живу на Марата, только не в спальном мешке, а в шикарной гостинице. Петербург в мою жизнь вошёл тайной. Он величественный, странный, непонятный. Мне казалось, что я с этим городом не совпадаю, слишком прост для него. И каждый спектакль, который по молодости приезжал играть, оставлял ощущение: не получилось, плохо. А потом повзрослел и понял: ну что ты гундосишь, просто откройся, успокойся, полюби. И стало хорошо. Помогают письма «АиФ-Петербург»: А что за роль вы играете в фильме? Максим Аверин: - Капитана первого ранга. Я люблю играть военных, мундир - он «выстраивает». И жанр картины нравится: трагифарс о современной жизни. Не иллюзорной жизни Садового кольца, а тех настоящих людей, которые совершают подвиги, защищая страну. Должен признаться в любви к питерским кинематографистам. Здесь работают так профессионально, скрупулёзно, как уже нигде не работают. Я оказался в замечательной компании. На днях группа аплодировала мне после эпизода. Ну, думаю, всё, расслабься, дыши - ты свой. Мне так важно впрыгнуть в атмосферу любви. Тогда я всё могу. «АиФ-Петербург»: Но зрители давно создали вам атмосферу любви… Максим Аверин: - Когда на меня свалилась популярность, стал получать море писем. Матери присылают фото сыновей, которых они не дождались: «Максимушка, ты будь, потому что сын не вернулся с войны, а теперь у меня есть ты». Меня потрясло письмо мужчины из провинции с описанием тяжёлой, скучной жизни. Но! «Вечером прихожу домой и с тобой в телевизоре беседую». Если мне сделают больно, я письма перечитываю и становится легче. В последнее время я не устаю цитировать Роберта Рождественского: «Всё начинается с любви».
Локоны: Телерадиокомпания АПРЕЛЬ: Он стал любимцем всей страны после роли капитана Сергея Глухарева в сериале «Глухарь». Но актер Максим Аверин известен и как актер столичного театра «Сатирикон», а в фильмах и сериалах он сыграл более 40-ка персонажей.Максим Аверин активно гастролирует по всей стране. Совсем недавно он предстал в одной из главных ролей в постановке «Все о мужчинах». С этим спектаклем известный актер выступил в тверском ТЮЗе. И перед выходом на сцену нам удалось взять интервью у самого Максима Аверина.
Локоны: multi-fokus.ru: «Для меня публика – это святое…» 24 февраля 2012 года в «БИБЛИО-ГЛОБУСЕ» состоялась встреча с Максимом Авериным, популярным актером театра и кино. Предлагаем вашему вниманию его самые, на наш взгляд, интересные высказывания. ... Свою историю можно построить только тогда, когда ты основываешься на тех, кто был до тебя. Поверьте, в мире было всё. Сейчас артисты схватят какую-нибудь фишку и тащат ее из фильма в фильм. А мне кажется - артист должен владеть, знаете, вот как рояль - всей партитурой. И тогда он - богач. Это прекрасно, когда ты можешь попробовать быть разным, чтобы к тебе публика не привыкала. Для меня публика - это святое. Поэтому я не могу сказать, что я «выкроил время» для встречи с вами, нет, я - пришел к вам. Я никогда в жизни не делал приоритетов. Для меня дом, семья, друзья, любовь, мама, профессия - это все моя жизнь. В ней нет «мест», это все моя жизнь. Не надо делать свою работу лучше всех, ее надо просто делать хорошо. И не старайтесь бегать за успехом. Если вы его достойны, как говорила Людмила Марковна Гурченко, он сам вас найдет. В любой профессии есть честь и достоинство. Это хорошие слова, которых мы так немножко стесняемся. Но честь и достоинство - это самое сложное, что может человек сохранить в себе. После встречи с Гурченко я вам скажу: ничего не надо бояться. Ничего не бойтесь! Потому что жизнь - одна. Людмила Марковна мне говорила: «Ну что, тебе уже плюют в спину?» Я говорю: «Ну... Да». Она: «Это хорошо. Это значит, ты - впереди». В девяностых годах - ни театров, ни кино, ничего. Кооперативное кино, типа «Бабник», «Сводник» - это ужас, катастрофа. У меня такая есть картина в моей копилке. Я ее тоже «очень сильно люблю». Но это была первая моя картина, такая большая, с главной ролью. Я после института и вдруг - главная роль! Да еще комедийная! Да еще только вышла «Маска» и все меня сравнивают - ты просто Джим Керри! Вы понимаете, что такое в 19-20 лет получить вдруг такой аванс? Ты кидаешься в эту работу весь. Потом, когда я сидел в просмотровом зале «Мосфильма», я думал: «Господи, надо уходить из профессии. Как стыдно, Господи, как стыдно». У меня был самый черный день - это выпускной в институте, потому что я прекрасно понимал, что только сейчас на самом деле начинается учеба. Ты приходишь в театр, где пятьдесят человек, и все талантливые и все жаждут лучшей жизни, и тебя никто не ждет. Не надо давить никого рядом, я не призываю вас быть жестоким, но я говорю вам о том, что мир будет жесток. Эта профессия - ежедневное издевательство над организмом, над своей психикой, потому что мужчине сложно быть не победителем. Профессия артиста - это здесь и сейчас. Я вырос на «Мосфильме», родители познакомились на «Мосфильме». Я другого воздуха и не представлял. Я видел очень много людей, которые были такими замечательными на экране, но безумно ужасными в жизни. Если ты интересно существуешь - тебя это вдохновляет. Я очень рано начал читать. Первый рассказ, который я прочел и понял все одиночество мира – чеховский «Ванька»... «Милый дедушка, забери меня отсюда...» Я рыдал так, что мне казалось, что всё... Мой любимый писатель - Эмиль Ажар, он еще известен как Роман Гари. Гениальный писатель, который дважды получил Гонкуровскую премию. Это невозможно: она дается только один раз в жизни. Он написал потрясающий роман «Обещание на рассвете». Молодые люди, я советую вам его прочесть. Он вам во многом объяснит отношение матерей к нам. Я не подвожу театр. Я не плачу: дайте мне роли, отпустите меня на съемки. Есть закон - ты служишь в театре. Если каждый будет приходить со своим требованием - театр разрушится. Людмила Марковна Гурченко вспоминала: «Лежишь дома, а снаряды взрываются и взрываются. Ты думаешь, хоть бы бомба попала в твой дом, чтобы все закончилось. Потому что уже невозможно! И вдруг мысль - а если папа вернется?» Я сомневаюсь, что мы сейчас могли бы победить в войне. Награды... Приятно, да, но - пять минут. Это уже пройденный этап. Самая главная награда - это когда ты интересен публике. Мой круг друзей давно уже определился. Артист - это профессия, в которой надо каждый день пахать.
Кука: Статья из журнала "7 дней" аж 2007 года Алексей Бардуков и Кирилл Плетнёв: друзья-диверсанты Четыре года назад начинающие актеры Плетнев и Бардуков, пройдя серьезный кастинг на роли сержантов Бобрикова и Филатова в сериал «Диверсант», сдружились еще до начала работы над фильмом. А после того, как было снято продолжение нашумевшего боевика (оно с успехом прошло недавно по Первому каналу), даже их родители отметили: «По характеру вы совсем разные. Но внешне — вылитые братья!» С окончанием съемок их дружба не закончилась. Ребята ходят друг к другу на спектакли, перезваниваются, а в выходные выбираются в клубы — «отдохнуть по-мужски». «Диверсантами» они стали случайно. Услышали, что на роли военных ищут молодых парней, пришли на пробы. Вскоре их пригласили на студию еще раз, потом еще... Так продолжалось несколько месяцев, пока обоих не утвердили на роли. Все это время ребята даже не подозревали, что параллельно с ними кастинг проходили около сотни актеров. «Конечно, если бы мы знали, сколько у нас конкурентов, то наверняка зажались бы от страха и все испортили, — признаются Кирилл и Алексей. — Ничего нам не было известно и о том, что играть предстоит с Андреем Краско, Владимиром Меньшовым, Олегом Табаковым, Владом Галкиным, Мишей Ефремовым и что в этой «звездной обойме» мы единственные новички. Конечно, в процессе работы профессионально нас все очень поддерживали, давали советы, но близко к себе не подпускали. И это понятно: о чем с нами, желторотиками, можно было поговорить?.. Хорошо, что мы успели найти друг с другом общий язык еще до начала съемок, иначе потом бы туго пришлось...» А познакомились будущие «диверсанты» так. «На пробах я увидел пацана со странным загаром: руки от кисти до локтя темные, а дальше белые, — рассказывает Плетнев. — Спросил его: «На даче, что ли, отдыхал?» «А как ты догадался?» — искренне удивился он. Разговорились, и сразу возникло ощущение, будто давно знакомы». За все время съемок молодые артисты ни разу не поссорились, хотя по характеру они полная противоположность друг другу. Кирилл взрывной, категоричный, а Алексей мягкий, неконфликтный, никогда не поддерживал Влада Галкина, когда тот, подтрунивая над Плетневым, звал его «поребриком» (так в Питере, городе где вырос Кирилл, принято называть бордюр). «Все смеялись, а мне казалось, что это грубоватые шутки», — вспоминает Бардуков. Ребята стали настоящими друзьями — снимались вместе из кадра в кадр, будто сиамские близнецы. Только к концу съемок второй части фильма артисты поняли, что порядком устали друг от друга. Произошло это во время сцены спора на сеновале. «По сценарию Леша должен был уйти, не дослушав моих доводов, — вспоминает Плетнев. — Когда он резко поднялся, я схватил его за плечо, и мы начали толкаться, чуть не подрались! Видимо, так нашла выход накопившаяся агрессия. Кстати, режиссер одобрил такую неожиданную развязку нашей дискуссии — Бобриков и Филатов не идеальны, они обычные парни». Ребята не раз предлагали режиссеру собственные актерские решения. «Мой герой, Алексей Бобриков, попал в лагерь, — рассказывает Кирилл. — И надо было как-то показать, что энкавэдэшники пытаются сломить его волю, но им это не удается. Начали снимать. Я выхожу из карцера на улицу. Вокруг охранники, надзиратели — все смотрят на меня. Поздняя осень, холодно, а я голый по пояс... Вижу, у входа в барак стоит ведро с водой. Я схватил ведро и с криком опрокинул на себя. Нужный эффект был достигнут. К счастью, вода оказалась не такой уж холодной...» «Зато в Крыму мы хорошо отогрелись, — смеется Бардуков. — Под палящим июльским солнцем пришлось прыгать по скалам в полном боевом снаряжении, да еще и в каскадерской защите. Лишь ночью добирались до моря, чтобы искупаться или посидеть в прибрежном баре, выпить кружечку пива. Так выматывались за съемочный день, что ни о каких романах не могло быть и речи. Местные девчонки наблюдали за нами издалека, Наверное, думали, что мы «звездим». На вопрос корреспондента «7Д»: «Неужели и за красавицей Снаткиной не пытались ухаживать?» — парни дружно отнекивались: «Анька отличная девчонка. И красивая, и умная. Мы с ней дружили. Переживали, когда она с накладным животиком лазала по военному танкеру...» В отличие от Кирилла Алексею все давалось легко. За год до окончания школы, случайно услышав разговор одноклассниц про платные курсы Школы-студии МХАТ, захотел попробовать там свои силы. Упросил родителей (мама — укладчица на заводе, а папа — слесарь-монтажник) найти денег на обучение. «Сразу же понял: это мое дело! Несся на занятия как сумасшедший. В итоге поступил одновременно и в РАТИ, и в «Щуку», и в Школу-студию — на ней и решил остановиться, ведь курс тогда набирал Константин Райкин. После начала учебы стал играть в «Сатириконе», — рассказывает Бардуков. Теперь, после съемок в «Диверсанте», Алексей сам помогает родителям — все заработанное отдал маме и папе на ремонт их скромной квартиры в Марьино. Он понимает, как им непросто растить троих детей (у Алексея есть еше младшие сестренка и братишка). И хотя ему всего 23 года, артист уже подумывает о собственной семье. «В отличие от своего любвеобильного героя, Лени Филатова, я считаю себя однолюбом. Правда, еще ни разу не влюблялся по-настоящему. Вот сидим здесь, в клубе, а моя судьба, может быть, где-то рядом ходит... Когда же я ее встречу?..» «Не волнуйся, судьба сама тебя найдет», — успокаивает друга Плетнев. «Думаешь? — улыбается Бардуков. — Ну, тебе я верю. Как-никак полтора года провели в одной землянке...» click here
Administrator: TIMEOUT Time Out Москва №45 / 16 - 22 ноября 2009 г Режиссер Юрий Бутусов: «А миф — это и есть основа театра» Под занавес фестиваля «Сезон Станиславского„ привозит в Москву из Питера постановку режиссера в Александринском театре “Человек = человек„ по пьесе Брехта “Что тот солдат, что этот». Что определило выбор пьесы? Мое желание, связанное с любовью к Брехту. Мне интересен его метод, его образная система, его отношение к миру. Его театр способен воздействовать на интеллект зрителя, а не только на его чувства. Система Брехта кажется сегодня современной и перспективной, необходимой, чтобы «освежить кровь» психологического русского театра. То, что предложил Брехт, дает огромные возможности для развития актерской психофизики. Пока я не начал репетировать с актерами, не знал, что между этими школами настолько большая пропасть. Мне кажется, что последние достижения игрового театра отталкиваются и имеют прямую связь с размышлениями Брехта. Я имею в виду переосмысление системы Станиславского Анатолием Васильевым. К любой методологии надо относиться как к живому изменяющемуся организму. Вы наверняка видели постановки Брехта раньше. Чего вам в них недоставало? Брехта видел мало. Его вообще мало ставят. Видел спектакль Боба Уилсона «Трехгрошовая опера» в Берлине — он был замечательным. Брехт — такая же планета, как Шекспир, Чехов, Беккет. Встреча с ним открывает новый мир любому режиссеру. И помогает расти душе и интеллекту. Нам нужно еще многому учиться и быть более открытыми к достижениям мирового театра. Брехт также связан с современностью, как и с античностью, и имеет в основе своей миф. А миф — это и есть основа театра. Ваши постановки театральны, снайперски точны по смыслу, но лично мне в них не хватает тепла. Вы намеренно так «не сентиментальны»? Зрителя отогреть не хочется? Все, что я делаю, направлено на то, чтобы отогреть зрителя, заразить его эмоционально, интеллектуально и подключить к серьезным, на мой взгляд, проблемам. Ваш постоянный соавтор — художник Александр Шишкин — в октябре стал лауреатом Премии Станиславского. А 12 лет назад ту же премию получали вы. Вы неравнодушны к наградам? Внимание и награды необходимы для поддержки начинающих свой путь. Но хорошо, что Премия Станиславского продолжает находить людей, верных своей профессии. Мне дорога Премия Станиславского еще и потому, что я познакомился с Натальей Крымовой, Петром Фоменко и Алексеем Бартошевичем — людьми, которых очень уважаю и которые являются для меня и по сей день авторитетами в профессии и примером служения театру. Они меня тогда поддержали — я им благодарен. На днях состоялась премьера вашего «Иванова» в МХТ — после двух лет отсутствия режиссера Бутусова на московской сцене. В чем причина паузы? За это время я сделал «Чайку» в Корее и « Ромео и Джульетту» в Норвегии. Мне очень грустно, что я мало выпускаю спектаклей в России. Но при нынешнем положении дел собрать необходимую актерскую команду и организовать репетиционный процесс невероятно сложно. А чтобы получить удовлетворение от работы и добиться результата, за который потом не будет стыдно, — это необходимо. Светлана Полякова
Локоны: Тверской областной еженедельник "Караван": Всё об Аверине В спектакле «Всё о мужчинах» на сцене Тверского ТЮЗа сыграл всем небезызвестный «Глухарь» Впрочем, Максим Аверин вышел не в образе героя популярного сериала. Играл старика, дурака и опять же старика, гея и хозяина стрип-клуба. Его партнерами стали не менее потрясающие актеры - Дмитрий Жойдик и Виктор Добронравов (смотрите в этом году фильм с его участием - «Чкалов») Актеры прыгают из образа в образ, переодеваясь за кулисами или на сцене. А Максиму Аверину грим, видимо, не был нужен вообще: его талант позволяет «играть лицом». «Всё о мужчинах»… Пьеса столь профессионально написана… Опять же мужчиной – автором «Валенка», что играл Садальский в ОДК «Пролетарка» не так давно. Удивительно, что когда были сцены про геев, смеялись только женщины, причем истерично. Понятно, что плакали в зале почти все, когда персонаж Аверина улетел на небеса (умер) из аэропорта. Спрашиваю у Максима (многие ему об этом задавали вопрос!), не страшно ли бросать «Глухаря»? - Очередная работа была, надо смотреть вперед! - Как Дэвид Духовны по поводу «Секретных материалов»? - Ну я не знаю, что там Духовны решал для себя… Будет хороший сценарий – будут ещё серии «Глухаря». - А вам не предлагали бросить курить (Максим тем и занимался во время интервью)? Яковлевой, например, строго-настрого запретили дымить в последних сезонах «Каменской». - Думаю, что это не самое худшее – курить. Аверин… На сцене он разный. В жизни (публичной, по крайней мере) – Сергей Глухарев. Добрый, красивый, справедливый… А может, просто замечательный актер? В любом случае – актер гениальный.
бельчонок: Литературная газета Месяц без Хайяма Молодой актёр театра «Сатирикон» Роман МАТЮНИН недавно закончил работу в готовящемся к выпуску восьмисерийном телевизионном фильме «Прорицатель Омар Хайям. Хроника легенды», который посвящён жизни и судьбе великого Омара Хайяма. В картине, постановщики которой Людмила Гладунко и Борис Токарев, Роман сыграл главную роль. Двадцатидвухлетнему актёру пришлось вжиться в образы Омара-юноши, зрелого и пожилого человека. Съёмкам картины предшествовала длительная подготовка в Москве, потом – месяц съёмок в Иране, два месяца съёмок в узбекской Хиве, нелёгкий период озвучивания картины. И вот, наконец, всё позади. С Романом мы встречались осенью прошлого года, когда он только прошёл кастинг и неожиданно для всех был утверждён на роль Хайяма (интервью опубликовано в выпуске № 5 «Нашего кино», «ЛГ», № 49, 2009 г.). Тогда он, прочитав сценарий, стал постепенно погружаться в роль, не сразу привыкнув к мысли, что ему придётся играть очень незаурядного, многосторонне одарённого человека, который к тому же жил много веков назад. Роман признавал в тот момент, что находится в некой растерянности, хотя готов к погружению в роль и поиску точных актёрских приёмов. Поэтому особенно интересно было поговорить с ним по итогам съёмок. – Роман, как изменила вас эта роль? Что вы можете сказать про себя до Омара и после? – Я бы не сказал, что эта роль изменила моё существо как человека, но она сильно повлияла на меня как на актёра. Это был просто колоссальный опыт. Я впервые снимался в кино и сразу попал в такую высокопрофессиональную команду, возглавляемую столь увлечёнными людьми, как Людмила Михайловна Гладунко и Борис Васильевич Токарев. Я считаю, это большая удача. Перед съёмками я перечитывал произведения Хайяма, стараясь найти в них то, чего не замечал раньше. Много читал о его жизни, стремясь буквально в деталях представлять себе места будущих съёмок. Нас так учили в институте: надо включать воображение и придумывать обстановку, погружать себя в роль, создавая в уме картинки. Я как бы монтировал для себя будущие кадры: вот красивые сады, а вот беседки, вот таков дворец шаха, а там его трон стоит, повсюду ковры… Однако, когда мы прилетели в Узбекистан, я вдруг понял, что в реальности всё немного по-другому, вернее, всё не так. Там оказалось достаточно холодно, я даже не ожидал, что в этой стране может быть такая холодная погода. У меня-то – в моих созданных картинках – было тепло и уютно. Но ничего, я довольно быстро перестроился, хотя само по себе это столкновение воображаемого и реального тоже стало профессиональным и жизненным уроком. Сразу началась напряжённая каждодневная работа. Фактически без отдыха. В один и тот же день при съёмках различных сцен я играл Омара разных возрастов, проходил по несколько перегримов. Но грим гримом, а ведь надо было меняться внутренне. Признаться, приходилось тяжело, требовались полная погружённость и сосредоточенность. Но при этом было безумно интересно. Потом на озвучке я экспериментировал с голосом, придавал ему возрастные оттенки. Уже сейчас я не сомневаюсь, что эта роль окажется для меня важнейшей не только потому, что это первая работа в кино, но и потому, что сам персонаж – очень непростой, глубокий человек, и ответственность огромная – играть такую роль. – Скучаете по этому периоду? – Без Омара я уже месяц. Не скажу, что скучаю, но вспоминаю всё с удовольствием. Невольно сравниваю атмосферу на нашей съёмочной площадке «Прорицателя» с тем, что наблюдаю сейчас во время участившихся кинопроб. Увы, ничего подобного пока не вижу. У нас все горели, жили этим фильмом. Режиссёр Людмила Михайловна Гладунко звонила мне каждое утро, давала новые указания, ведь ночами она дорабатывала сцены, что-то добавляла. Я чувствовал подзарядку от режиссёра, мне это сильно помогало. И теперь, когда я прихожу на пробы, я невольно жду поддержки от режиссёра, ведь он, по идее, больше влюблён в этот материал, и мне как актёру хочется на него опереться. Однако этого не происходит, и тогда я вообще не понимаю, для чего снимается тот или иной фильм, особенно когда и сам сценарий не кажется мне удачным. Команда, снимавшая Хайяма, искренне верила, что мы делаем хорошее и важное кино, мы не просто снимали сцену за сценой, во всём был какой-то элемент исследования, мы все искали Омара, а нашли мы его или нет – судить зрителю. – Вы готовы к популярности, которая вас ждёт после показа? – Вообще-то я не уверен в том, что меня ждёт популярность. На самом деле я очень волнуюсь, как фильм встретят люди, знающие тему, и особенно зрители мусульманского вероисповедания. К тому же фильм, возможно, будет иметь довольно узкий круг поклонников – любителей истории, Востока, творчества Омара Хайяма. – Но таких людей немало в нашей стране, так что вы, Роман, скорее всего, зря волнуетесь. К тому же я слышала, что ещё до выхода «Прорицателя» вокруг вас уже проявляется, если так можно сказать, продюсерско-режиссёрское оживление. Какие роли вам предлагают? – Похоже, становлюсь заложником своего типажа. Хотя по национально-сти я русский (правда, дедушка был армянином), меня угораздило родиться с такой чётко выраженной восточной фактурой, что теперь мне предлагают роли, честно говоря, не очень интересные для меня, – всё больше каких-то бандитов с Кавказа. Мне даже думать грустно, что так будет всегда. Я бы очень хотел вырваться за пределы кавказского круга, получить роль, которую мне доверят не из-за внешних данных. А недавно возникла мысль самому написать сценарий. Посмотрим, что из этого получится.
Локоны: Gorod48.ru: Максим Аверин: «Ношу крестик из Задонского монастыря» Сегодня в Липецк с поэтическим моноспектаклем «Искренне. Без купюр» приехал исполнитель главной роли в сериале «Глухарь» Максим Аверин. Творческий вечер Максима Аверина включает стихотворения любимых поэтов артиста – Маяковского, Мандельштама, Самойлова, Симонова, Рождественского, Пастернака, отрывки из концертных номеров, спектаклей, песни и даже танцы. Поэтому к процессу репетиции знаменитый «Глухарь» относится очень ответственно – в Липецкий государственный академический театр драмы им. Л.Н. Толстого Максим приехал ещё за 4 часа до начала спектакля. До выхода на сцену он успел дать эксклюзивное интервью GOROD48 и телекомпании «ТВК». – Почему ваш спектакль, который вы привезли в Липецк, – «Без купюр»? – Дело-то не в купюрах! Главное слово – искренне. У меня никогда не было желания сделать такое, чтобы потом все умерли – как говорится, я, наоборот, всё делал для того, чтобы люди улыбались, чтобы людям было хорошо. В этом и изюминка – в том, что это для людей, про людей и это искренне. – Моноспектакль – очень смелый жанр. Для него артист должен быть уже состоявшимся, настолько ярким и популярным, чтобы зритель шёл не на сюжет, а на него… – Вы ошибаетесь. Артист должен быть, в первую очередь, хорошим артистом, чтобы делать моноспектакли. Популярность тут не причём. Я знаю многих популярных артистов, которые не смогли бы сделать моноспектакли. Так что совершенно не имеет значения ни слава, ни популярность. Артист должен быть ярким, он должен быть личностью, чтобы удержать публику 2 часа. Дело здесь не в популярности. – Как считаете, у поэтических вечеров есть будущее? Они сейчас возрождаются? – Каждый выбирает то, что он хочет. Если вам нравится ваша суетная жизнь, чтобы в этом потоке вы теряли близких, родных и пролистывали свою биографию как книжку – пожалуйста, ходите слушайте музыку какую-то. Мне кажется, что поэзия – это было, есть и будет. Нас с вами не будет – а стихи будут звучать. Это вечные вещи. – Чем руководствовались, выбирая произведения? – Только тем, на что откликается моя душа. Недавно я был в одном городе и оказалось, что продюсеры, которые прокатывали мою программу, патронируют детский дом. Я читаю только то, что мне самому интересно. Это та поэзия, которую многие для себя потом открывают. К сожалению, иногда мне говорят, что не знали, что есть такой потрясающий поэт Давид Самойлов. После спектакля даже бывают обсуждения в Интернете: а что это за стихи, а кто это написал – это Пастернак? И в этом нет ничего постыдного – дети учатся, пускай они что-то пропустили, это не страшно. Важно, что в любом возрасте до тебя дойдёт великое слово великого поэта. Я, например, знал, что есть поэт Роберт Рождественский, но в своё время он прошёл как-то мимо меня, и потом совершенно случайно я прочитал одно стихотворение, второе… И всё – сейчас готовлю целый цикл по Рождественскому. Так что не страшно, если кто-то что-то не знает. Я не мог одолеть в школе «Войну и мир» – этот роман был катастрофой для меня. Но я закончил школу, институт и только потом целиком прочитал «Войну и мир» и более гениального произведения я не знаю. Это не страшно, если кто-то не прочёл что-то тогда. Это придёт – ваша книга дойдёт до вас и будет с вами. Ведь в школе пичкают «Мастер и Маргаритой», а дети не могут понять этот роман, с которым можно совершать открытия на разных этапах жизни. Нельзя насильно заставить влюбиться в стихи, нельзя насильно полюбить театр – тем более сейчас, когда их огромное количество. Иногда думаешь, если бы я увидел тот или иной спектакль, я бы отбил себе напрочь вкус к театру. Я прекрасно понимаю детей, которые говорят, что не любят театр. Понимаю людей, у которых оскомина от «фильмосрания» 90-х годов. Это она отбила желание смотреть отечественное кино. Но всё равно есть мастера, которые делают кино, пускай не прокатное, не выгодное, не приносящее прибыли, но оно живёт, оно всё равно есть. И такие мастера есть и они будут делать до конца, до последнего вздоха своё кино. – Многие известные артисты сегодня отказываются от службы в репертуарном театре – мол, малоприбыльное это дело. А вы 15 лет верны «Сатирикону». – Репертуарный театр даёт возможность артисту выйти на новый уровень своего творчества. Слава богу, мне даётся возможность работать в хороших антрепризах, я не халтурю. Но в основном, тот материал, который сейчас катают и вам тоже наверняка привозят – это шаг назад. В репертуарном театре я могу играть Шекспира! Это может быть не коммерчески, но творчески интересно. А деньги… Я ещё в таком юном возрасте! У меня всё в порядке, я не голодаю, я не богат, но я не беден – я просто занимаюсь творчеством. И если бы я сейчас ушёл из репертуарного театра – такого, как «Сатирикон», я думаю, что я бы очень многое потерял, потерял форму актёрскую. Мне кажется, когда артисту 40 лет, а он в прекрасной форме – это победа! И это благодаря репертуарному театру, потому что рядом работает такой мастер, как Константин Аркадьевич Райкин! – Объявлены претенденты на кинематографическую премию «Ника». У фильма «Жила-была одна баба» с вашим участием – 9 номинаций, даже больше, чем у «Елены» – у этой картины их 6. Как оцениваете шансы фильма Смирнова? – Я, честно говоря, к наградам отношусь очень спокойно. Но я считаю, что фильм «Жила-была одна баба» – одно из ярких событий ушедшего года. И фильм Звягинцева – это тоже событие. Звягинцев, конечно, молодой ещё режиссёр, но уже заявивший о себе как большой мастер. А Андрей Сергеевич Смирнов – просто потрясающий! Я не люблю слово гениальность – оно сейчас на каждой углу, как продажные дипломы и регистрации, но это две картины, которые заслуживают зрительского внимания и наград в том числе. – Картина «Жила-была одна баба» снималась в том числе и в Липецкой области. Может, вам чем-то запомнились наши места? – Конечно! Задонск, монастырь большой. Я ехал сюда на машине, долгий путь получился, с пробками – день провёл в дороге, и когда мы приехали к монастырю, я был поражён, когда бабушки-прихожанки говорили: «Наш Максимка приехал». Мне было очень приятно. Я подумал: это и есть любовь народная! И даже вот этот крестик, который у меня на теле, куплен в Задонском монастыре и освящён батюшкой! – Мандраж перед выступлением есть? – Всегда перед выходом на сцену! Спокойный артист – это мертвый артист. – А какой-нибудь ритуал для успокоения? – Традиция? Перекреститься! И девушка, которая меня провожает на сцену, за кулисами держит меня за руку и говорит: «А теперь иди отдохни». – Это ваша девушка? – Это не ваше дело! – После спектакля как будете отдыхать? – Для меня выход на сцену – это, действительно, наслаждение и отдых, это взаимодействие с публикой: ты отдаёшь им – но ты же и получаешь. Когда я вижу улыбающиеся лица, и то, что людям стало хотя бы на один вечер теплее – это для меня и есть наслаждение, для меня это не каторга, это высочайшая божья благодать, что я работаю артистом. А так… Поужинаем, сядем в поезд и поедем домой, потому что завтра и послезавтра у меня спектакли в Москве, а потом я снова уеду – жизнь моя в дороге. Но при этом я люблю комфорт – рядом всегда тревожный чемоданчик, в котором есть всё. – В таком бешеном ритме, что помогает быть бодрым? Дайте совет липчанам. – Не делайте насилия над собой. Просто живите, живите не завтра, и не дай бог вчерашним днём – живите сегодня. Жизнь – она здесь и сейчас. Слово «счастье» очень близко к слову «сейчас». Улыбнитесь другу, который рядом, посмотрите в глаза родных и близких людей, скажите им важные слова – и вам сразу станет легче. – Недавно вы озвучили компьютерную игру-стрелялку «Warface». Сами играете? – Нет, в компьютерные игры не играю. У меня вообще проблема – я никогда ничто не коллекционировал, ничем не увлекался. Я просто всегда занимался профессией, с самого детства. – Ваша культовая роль – в сериале «Глухарь». Скажите, а вам лично встречались плохие полицейские? – Знаете, мне встречалось очень много хороших людей, а плохих я не помню. Мне кажется, в любой профессии есть подонки, но я всегда обращал внимание на тех людей, которые дорожат честью мундира и несут с доблестью звание офицера России. Вот таких людей я запоминаю. И я знаю таких потрясающих людей! Недавно познакомился с генералом Юрием Александровичем Агафоновым – вот это настоящий герой России, он возглавляет университет МВД России в Краснодаре. А плохих… Я не замечаю плохих артистов, подонков, которые себе позволяют скандалить. Я их просто не пускаю в свою ауру, поэтому я плохих и не помню. Я их отпускаю, прощаю заранее за подлость, которую они совершат. Я переживу. Мы все переживаем то, что нам нужно пережить – не больше, не меньше. – Бывало, что отказывались от ролей? – Да, если не моё, не лежит душа, не то. Мне кажется, в профессии артиста нужно в первую очередь руководствоваться интуицией. Она тебя сподвигнет. Это же не операционная врача – это там чёткость нужна и гениальность рук. В профессии актёра – абсолютная интуиция. Моя любимая фраза, я её всегда повторяю: у любого человека есть свой тренинг: у живописца – это рисунок, у балетного артиста – это станок, у музыканта – это гамма, у певца – вокализ, а у артиста драматического есть только интуиция и его душа, которую надо бередить, всё время зондировать, строить: мучиться, страдать, влюбляться, смотреть, восхищаться – жить. В этом его самая главная задача. Есть расхожая фраза о том, что артист должен быть голодным – люди её переврали. Артист должен быть голодным до жизни, от него должен струиться свет! А когда я вижу молодых артистов к «тридцатнику» вот с таким мамоном и с «пивусиком» – я не могу это видеть. Чисто рыночно говоря, артист должен бередить, будоражить и возбуждать! Мужчина и женщина, которые выходят на сцену, должны быть такими людьми, на которых просто надо смотреть! А когда вам показывают не понятно что… Я люблю красивых людей, причём всё должно быть благородно: и лицо, и мысли, и душа. – Раньше самый расхожий слух о вас был – Максим Аверин женится. Недавно вы его развеяли. Какие небылицы чаще всего узнаёте о себе сейчас? – Если раньше я как-то переживал, то сейчас я ничего этого не читаю. Ну написали про меня какую-то фигню – но кто это читает? Это читают люди, у которых у самих какие-то проблемы, потому что, может быть, никто с ними не занимается сексом. Это читают ненормальные люди, и висит это где-то на гвозде в туалете. И если на деньги, которые заработали на мне, что то-то купили своим детям – да ради бога.
Casi: click here "Собеседник" Максим Аверин: Я сам решил покончить с "Глухарем" После сумасшедшего успеха, который принес исполнителю главной роли сериал «Глухарь», Максим Аверин нисколько не зазнался. Он продолжает сниматься в кино, гастролирует с моноспектаклем «Искренне без купюр» и работает в «Сатириконе». Поскользнулся, упал… но ничего не сломал – Вы почти перед каждым моноспектаклем даете или пресс-конференцию, или интервью. Разве это вас не отвлекает? – Разминает. Прилетаешь куда-нибудь – естественно, после дороги состояние разбитое. Надо «впрыгнуть» в рабочий процесс, что я и делаю, выходя на публику. Журналисты ведь тоже публика. И начинаются вопросы – интересные или неинтересные, которые меня раззадоривают, потому что надо быстро повернуть ход разговора в другую сторону, чтобы это стало мне интересно. Я раньше знаешь что делал, когда еще был без интервью и пресс-конференций? Ходил в бассейн. Есть артисты, которые, скажем, лежат отдыхают перед спектаклем. Мне же надо прийти очень-очень готовым. Не люблю состояние неги по всем членам. Мне надо, чтобы мышцы были горячими. – Значит, мы у вас на разо-греве? – (Смеется.) Ну, извините. Вы спросили – я ответил. На самом деле предстартовое волнение – состояние моей жизни. Этот процесс всегда со мной. Он начинается уже с утра, когда я еду в машине, слушаю музыку. Если, предположим, я плохо себя чувствую – физически или что-то с голосом, делаю разминку по Стрельниковой (автор методики дыхательной гимнастики. – Ред.). Также надо размять и ноги. Всегда все по-разному. Как известно, для артиста единственное оправдание неявки на спектакль – смерть. А как иначе? Бюллетень же не принесешь, его на дверь театра не повесишь. Даже если всего один зритель в зале, что не дай Бог, конечно, ты все равно должен прий-ти. Сейчас я был на гастролях: Челябинск, Екатеринбург. 3 дня подряд выступления. С самолета – в машину, 3–4 часа сна, новая площадка, которую нужно освоить, хотя бы элементарно пройтись по сцене. Приехав в Москву, я еще немного повредился – разбил ноги. Поскользнулся, сильно упал, хотя, слава Богу, ничего не сломал. А вылетаешь на сцену в 7 вечера – и появляется новая энергия, как будто месяц отдыхал. Как есть географическая карта мира, а есть карта морских переходов, заливов, переливов, которая совершенно другая. Такое ощущение, что морская карта – мой второй Аверин. Он сидит внутри первого и каждый вечер выдает эту киловаттную энергию. – А где розетка? – Моя публика – мой наркотик, она придает мне силы. Как будто мне всегда 19 и я всегда подающий надежды артист. И мне это нравится. Я сам не хочу к себе привыкать и публике не позволяю подсаживаться на одно и то же. Например, сейчас я езжу по стране с моноспектаклем «Искренне без купюр». Поверьте, сложно удержать внимание зрителей двумя часами беспрерывных стихов. Я вижу, чего люди ждут, приходя на встречу со мной: «Сейчас он приедет, расскажет пару приколов со съемочной площадки…» А я даю им стихи, которые на сегодняшний день определяют меня как человека, как артиста, как гражданина. Мне есть что сказать. Сначала моноспектакль назывался моим «творческим вечером», но потом я это пафосное определение убрал. Творческий вечер подразумевает подведение итогов (а мне это делать еще рано) и форму «Вы спрашивайте – я отвечу». Я категорически убрал из спектакля все записки зрителей, потому что вопросы о том, будет ли продолжение «Глухаря», мне неинтересны. Выражаясь административным языком, я представляю литературно-музыкальную композицию. Закончить «Глухаря» было моим решением – Вы собирались уйти из профессии, если до 30 лет ваше имя не прозвучит… – Я говорил, что уйду, если мне будет неинтересно существовать в профессии. Согласитесь, есть разница. Я не имел в виду, что хочу стать известным. Это для детей в 16 лет определяющее. А у меня другие ценности. Я уже очень взрослый для популярности и не могу относиться к ней с придыханием. Известность воспитывает во мне ответственность, профессиональную жадность, потому что я начинаю с себя еще больше требовать. Это и дает возможность развиваться. Раз на меня сегодня спрос, значит, я как артист могу выбирать между хорошими ролями. Самое большое счастье, что у меня все совпало: мечты детства, желания, становление… Я считаю, в моей жизни есть несколько фильмов, спектаклей, которые получились от начала до конца. Это «Магнитные бури» Вадима Абдрашитова, многосерийный фильм «Карусель», «Глухарь»… Тройка лидеров в моем списке – это уже хорошо. На сегодняшний день многие артисты позавидовали бы моей фильмографии. В ней не просто пустые названия – есть фильмы, которые являются моей визитной карточкой. Так же и в театре: спектакль Юрия Бутусова «Макбетт» (роль Банко. – Ред.), я считаю, переписал меня заново, заявил, что есть такой молодой артист Аверин. «Король Лир» – тоже одна из моих лучших работ (Эдмонд. – Ред.). Да и «Ричард III» – просто подарок: получить три роли одновременно (король Эдвард IV, его брат Кларенс и мать герцогиня Йоркская. – Ред.). Как-то у Бутусова (режиссера. – Ред.) спросили: «Юра, где ты нашел трех одинаковых артистов?» Чтобы рассказать об этом, он позвонил мне среди ночи. Этим случаем Юра гордится. Конечно, по молодости я снимался везде. Никогда не сидел ни у кого на шее, работал в рекламе, музыкальных клипах. Я вообще был не ленивый мальчик. Но сейчас я делаю только то, что интересно. – Без «Глухаря» жить скучно не стало? – Мне не скучно. Я простился с персонажем, потому что сделал в нем все, что мог. И это было мое решение – поставить точку. Тем более в таком успехе. Тянуть это до конца дней и потом через 10 лет стать в результате заложником роли? Я не позволю себе этого. А команда… Начиная новую работу с другими людьми, точно так же прирастаешь к ним. Это профессия. И личное здесь уходит на второй план. Человек может проявлять не самые лучшие качества в жизни, но если он талантлив, это для меня ценнее. Мне вообще повезло, партнерши у меня всегда были идеальные. За исключением двух таких… как бы их назвать? – Стерв? – Редких. Но я и их обращал в свою веру. Потому что мне надо любить партнера. Но это не значит, что они такие прекрасные, что мы дружим домами. Лично мне вслед никто никогда проклятий не кидал. Это один из моих принципов – чтобы люди не говорили мне в спину: «Он ушел?! И слава Богу!» Путь от сперматозоида до капитана – Сейчас вы, как я понимаю, у Жигунова капитана-подводника в «Горюнове» играете? – Я два года ждал этого проекта – столько Сергей Жигунов готовился к съемкам фильма по мотивам рассказов Покровского. Мы уже приступили к работе, я живу между Петербургом и Москвой, заезжая между делом и в другие города нашей необъятной Родины. Горюнов – это, как я его называю, «лохматый» персонаж. То есть не прямой, не одинаковый всегда, а разный, как и всякий русский человек. Мы можем сразу и пить горькую, и бить морду, и говорить: «Я люблю тебя!» Горюнов – человек мундира. Я даже попросил художников, чтобы они максимально убрали гражданскую одежду. В «72 метрах», кажется, герой Андрея Краско произносит эту замечательную фразу: «Я прошел путь от сперматозоида до капитана-подводника». Есть люди, которые живут службой. Их героизм не литературно-патриотический – он в каждодневной жизни. Кто служит на границе и вне телекамер выполняет свой долг, и есть настоящие люди. Для меня это и есть Россия – индивидуальная, не похожая ни на кого другого. Сейчас внешний мир таков, что навязывает огромное количество заимствованных слов, мы уже и в кино их используем. Не пробы, а кастинг. Не производство, а продакшен. Не сценарий, а синопсис. Слова красивые, и может, хорошо, что мы идем в ногу со временем, но Россия – она очень индивидуальная. Мне смешно, когда люди говорят: «Максим, вам надо попробовать покорить Голливуд». Куда мне? Я очень русский. Получить опыт работы за границей – прекрасно. Но вставать в очередь за теми, кто пытается там чего-то добиться?.. Оргазма от желания прозвучать за рубежом я не испытываю. На мой век ролей и здесь хватит. Правда, когда-то я думал, что роман с кинематографом не сложится. Хотя я ребенок, выросший в кино. Проблема в том, что артиста часто используют в одном клише… – Вам ли на это сетовать? Взять недавнюю премьеру – фильм «Служу Советскому Союзу!», прошедший на украинском ТВ. Многие удивились, увидев вас с Нонной Гришаевой в неожиданно драматических образах. – Это правда, в этом фильме я такой, каким еще никогда не был. Но до Абдрашитова меня использовали однообразно, без фантазии. Сначала говорили, что я буду играть только весельчаков, потом – только милиционеров. Нет! Слава Богу, с возрастом пошли роли, которые обогащают меня как артиста. И у Нонны получилась интересная работа. Я давно знаю ее диапазон: она училась на несколько курсов старше меня, но у нас были одни педагоги. При просмотре «Служу Советскому Союзу!» (скоро его покажут на НТВ) я увидел, что не пользуюсь обычным своим коньком – перепадом от крайне веселого состояния до крайне трагического. Это то, что я любил в себе, культивировал и что считаю одним из своих актерских достоинств – существование на разных гранях. Я не пользуюсь своим лицом, как делаю это обычно. Мой персонаж спокойный, интеллигентный, но внутренне яростный. – Эта картина посвящена событиям начала войны. Вы недавно сказали, что сомневаетесь в победе нашей страны, случись такая война сегодня. Почему? – Сомневаюсь. Но почему-то мне кажется, что культурный код, который в нас заложен, все равно бы сработал. Музыка песни «Вставай, страна огромная!», по-моему, до сих пор приводит любого человека в состояние боевого духа. Думаю, мы бы все равно встали. Но мы так разбазарили наше военное дело, что не везде существуют герои, для которых важна честь мундира. А это главное в любой профессии. Хотя недавно я познакомился в Краснодаре с уникальным человеком – боевым генералом Юрием Александровичем Агафоновым, который создал и за 17 лет взрастил местный университет МВД. Когда встречаешь в жизни таких людей, убеждаешься, что мы все-таки сильные. Интервью у мамы брать не разрешаю – Отовсюду пугают мировым кризисом, концом света, путинским застоем. А Аверин, как ни посмотришь, всегда с фирменной улыбкой. Она у вас будто приклеена. Вы что, этих угроз не слышите? – Я вам объясню. Очень часто разные глянцевые издания просят меня опубликовать биографию, чтобы я рассказал, как мне было в жизни плохо и больно… Но можно я вам вместо этого подарю несколько минут позитива? А дальше вы вернетесь к своим проблемам. Кто-то же должен вас радовать? Пусть это буду я. Я живу точно так же, как и все, так же радею за политическую обстановку. Просто я считаю, что артисту не надо лезть в политику. Я могу перечислить дисциплины, которые проходил в институте – они все далеки от экономики и политики. Есть, конечно, артисты-общественники, но я уверен, что каждый должен заниматься своим делом. Мне когда-то хватило ума залезть на коньки и кататься на них в телевизоре. Проклинаю тот день. Желание покататься и делать это профессионально – две разные вещи. – А знаете, что у вас общего с одним из бывших кандидатов в президенты? – С каким? – С Прохоровым. – Что мы оба не женаты? – И что много пашете. – Это прекрасно. Я уважаю мужчин, которые много пашут. Я никогда не хотел быть ни у кого за хребтом. Люблю работать, зарабатывать, и мне это нравится. Я не богатый, но могу позволить себе подарить хорошие вещи любимым людям. Меня внесли недавно в список «Форбс». Для дураков это может стать причиной зависти. А для умных ребят, которых в моем поколении хватает, – целью: «Ага, если у него получилось, значит, и у меня может получиться». Когда уже в этой стране перестанут считать деньги в чужом кошельке и научатся понимать цену труда? Мы так обнаглели, что дворниками не хотим идти работать. А детей кто будет кормить? А помогать престарелым родителям? Не надо стесняться никакого труда. Если пришлось зарабатывать с метлой и лопатой в руках – ну так получилось, чего не бывает в жизни, то проходи это испытание достойно. – Но вам же не 20 лет. Зачем столько пахать, если нет семьи? – Как это у меня нет семьи? У меня всё в порядке. Просто я стараюсь оградить свою семью, не позволяю журналистам брать интервью у моей мамы, у моей любви… Конечно, я думаю о детях, которые у меня обязательно будут. Но это только моя территория. Это та «пижама», которая близка к моему телу, а не к вам. Анекдот из сериала Одному мужику поставили страшный диагноз и сказали, что жить ему осталось 7 часов. Он пришел к другу и предложил пойти в ресторан, выпить, закусить, а потом – на дискотеку, с девчонками знакомиться. А друг отвечает: «Ты что, дурак?! Это тебе завтра не вставать, а мне утром на работу». *Из сериала «Склиф», где Максим Аверин сыграл доктора Брагина (скоро выйдет на экраны).
полная версия страницы