Форум » Архив форума » ...Тем временем в другом хорошем театре... ЧАСТЬ 13 » Ответить
...Тем временем в другом хорошем театре... ЧАСТЬ 13
Ирината: ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6 ЧАСТЬ 7 ЧАСТЬ 8 ЧАСТЬ 9 ЧАСТЬ 10 ЧАСТЬ 11 ЧАСТЬ 12
Ирината: С сайта театра Эрмитаж КУРАЖ-ВИКТОРИНА Пока в театре идут полным ходом репетиции спектакля «Кураж» («Мамаша Кураж и ее дети») Б. Брехта, предлагаем и нашим будущим зрителям приобщиться к готовящемуся событию. Театр «Эрмитаж» объявляет ВИКТОРИНУ «КУРАЖ»! В конкурсе — 3 этапа. Можно участвовать в одном, можно — во всех. Вопросы и рассказ про то, что получит победитель - по ссылке.
Ирината: Моя старшая сестра. Театр Эрмитаж. 11.11.11 Произнося в Сатириконе тираду о правильности зрительского поведения во время спектакля, Райкин говорит о хороших людях, которые приходят в его театр. Добавляя, что иногда сюда забегают и дураки. К сожалению, я не знаю современного театра, где дураки в том или ином количестве не находились бы в зале … Мне кажется, раньше быть дураком (и в жизни, и в театре) было просто стыдно. Но «гласность» дала возможность людям не только открыто и умно говорить, но и по-идиотски орать. Ничего экстраординарного в малом зале Эрмитажа вчера не происходило – но как еще, если не громкой дурью объяснить регулярные громко произносимые фразы тётеньки, которая, сидя в 1 ряду, рассказывала соседям об актерах, дескать, они играют недостаточно (для ее «тонкого» зрительского вкуса) хорошо. В какой-то момент, «выключив в себе интеллигента», я быстро и внятно объяснила даме, что я думаю о ней самой… и досмотрела постановку с удовольствием и в тишине. Проблема эрмитажного спектакля в том, что многие автоматически начинают сравнивать его с известным фильмом Натансона. Они ждут от Ирины Богдановой доронинского придыхания… да и вообще – ждут повтора. Впрочем, постановка сама немного провоцирует на подобное, прикидываясь вполне соцреалистическим спектаклем и скрывая за внятным текстом пьесы Володина знаменитую левитинскую «Школу клоунов». А на самом деле – вы только присмотритесь, как на сцене все преувеличено… Слишком ярок и суетлив дядя Ухов, чересчур бездарна юная Лида, отчаянно «закрыт» Кирилл… Огородников, находящийся в отчаянии от фантазий Нади – никогда он с ней не флиртовал, ни в какие рестораны не водил! – целует ей руки и плечи. Володя стесняется при знакомстве так, что вот-вот упадет в обморок от зажима. Сцена показа абитуриентов в актерский вуз вообще доведена до абсурда. Однако всё это на полном серьезе, типа – так и надо, так и ведут себя обычные люди… Ну что ж… а ведь и правда: именно так – отчаянно утрированно и с пережимами мы и ведем себя время от времени. Не замечая, какими мы при этом становимся смешными, с каким удивлением на нас смотрят другие… И еще: сценическая клоунада, к которой зрители уже привыкли и которую приняли, как данность, внезапно оборачивается полной гибелью всерьез – и, еще минуту назад отстраненно внимая действию, ты вдруг ощущаешь слезы на своих щеках: так всё по-настоящему… и так трогательно! В спектакле всё время, словно задавая высоту планки, фоном звучат голоса гениальных Актеров: Симонова, Черкасова, Смоктуновского, Юрского… В финале, на поклонах, голоса эти прозвучат громко, ясно – и эрмитажные актеры, сами превратившиеся в зрителей и слушателей, с восторженным почтением назовут нам ИМЕНА (забавно «срифмовав» фамилию Ирины Богдановой с исполнительницей опереточной арии про «частицу чёрта» - Богдановой-Чесноковой). Так что… у этого спектакля – хороший и эффектный финал. …А пошла я на спектакль (который смотрю весьма нечасто – и, как выясняется, напрасно) потому, что, из-за ухода из театра актера, в ролях были сделаны вводы и «рокировки». Всё – хорошо, и всё на месте (пожалуй, даже лучше, чем было на премьере). В общем, просмотр «Моей старшей сестры» рекомендую. Потому что – пьеса замечательная. Она про жизнь и про любимый нами ТЕАТР. И актеры в Эрмитаже – потрясающие. Надо (всенепременно!) увидеть и влюбиться. А еще в декорации – круглая тумба, заклеенная старыми театральными афишами (и афиша с ликом молодого Аркадия Райкина тоже там есть). Что может быть лучше старых театральных афиш? Да только они же – старые театральные афиши… Ну, и бонусом, понятным и приятным лично мне – голос, вызывающий «товарища Резаеву» на сцену – это голос помрежа Эрмитажа, Кати Варченко. Очень преданного театру и очень приятного человека. Фото: Анастасия Рутковская, http://artcomma.livejournal.com/3793.html
Божена: click here 12 ноября на исторической сцене Большого театра состоятся первые зарубежные гастроли: оркестр и хор миланского театра "Ла Скала" во главе со своим только что назначенным главным дирижером Даниэлем Баренбоймом исполнят "Реквием" Джузеппе Верди. Впервые "Реквием" прозвучал в 1874 году в базилике Сан-Марко в Милане в годовщину смерти классика итальянской литературы, а спустя три дня началась концертная жизнь этого произведения - именно на сцене миланского театра Ла Скала под управлением самого Верди. Дирижировать оркестром будет маэстро Даниэль Баренбойм, месяц назад назначенный музыкальным руководителем "Ла Скала", сообщает ИТАР-ТАСС. Несмотря на то, что это будет единственный концерт в Большом, он, без сомнения, займёт достойное место в летописи многолетних связей двух театров
Svet-Lana: "Пристань", Театр им. Вахтангова, 10.11.2011 (прогон) Есть только явь и свет, Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете. Мы все уже на берегу морском… А.Тарковский Ставя спектакль к юбилею театра им. Вахтангова, Римас Туминас остался верен себе и пренебрег стереотипами и легкими, подсказываемыми привычкой решениями. Он не стал ни воскрешать «Принцессу Турандот», ни создавать бодрый, задорный капустник, нет, он сотворил спектакль-«мессу», спектакль-поэму «Пристань». Пристань как остановка в пути, место встречи, точка пересечения самых разных эпох и судеб. Она не имеет ни точных географических координат, ни даже конкретных бытовых примет: какое-то угрюмо-холодное черное пространство, то ли полустанок, затерявшийся в неведомой дали, то ли католический собор, то ли развалины античного храма. Но, заполняясь людьми, их голосами, пространство начинает оживать, превращаясь, то в загородный дом Галилея вблизи Флоренции, то в заштатный городок Гюллен, то в комнату «бывшей артистки императорских театров», то в баденское казино. Сноп света, падающий на сцену, выхватывает на мгновение из тьмы веков и моря событий какой-то эпизод, фигуру только для того, чтобы потом опять проводить в тень. Как обычно, Римас Владимирович не смог удержаться от соблазна пошутить над традиционными представлениями о вахтанговцах и на пресс-показе, наверное, чтобы поддразнить критиков (как в случае с хоккеистом в «Маскараде», тоже появившимся лишь на прогоне для журналистов) на сцене присутствовали знаменитые маски из «Принцессы Турандот», вопреки традиции не шумно-говорливые, но сосредоточенно-молчаливые, словно уступающие место новой традиции. В постановке "Пристани" участвовали несколько режиссеров, но, при всем различии их творческих манер, языка и ритма, чувствуется железная рука Туминаса, собравшего воедино отрывки из произведений Брехта, Бунина, де Филиппо, Достоевского, Дюрренматта, Пушкина и Миллера, его творческий почерк. И, конечно, не последнюю роль в этом сыграло его сотрудничество с постоянными соавторами - сценографом Адомасом Яцовскисом и композитором Фаустасом Латенасом, оформившими причал актерских надежд, воздвигнутый в Театре имени Вахтангова, в ставшем уже привычном для Москвы "прибалтийском" графично-строгом и лаконичном стиле. Несколько тем и мотивов проходят через весь спектакль, меняясь, играя по-новому, как лучи света, преломляющиеся в различных средах. Прежде всего - эта тема актерская, и шекспировское «Весь мир - театр. В нем женщины, мужчины - все актеры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль» реализуется здесь в полной мере, потому что актерствуют вольно или невольно все герои, волею режиссера, оказавшиеся на пристани. Свои переживания и сомнения они прячут за личинами, куда более убедительными, чем те, что использует комедия дель арте: и «бывшая артистка императорских театров» (Галина Коновалова), чей главный спектакль проходит отнюдь не на сцене, и Галилей (Вячеслав Шалевич), изображающий раскаявшегося вероотступника, чтобы иметь возможность донести до людей свои научные идеи, и Клара Цаханассьян (Юлия Борисова), примеряющая разные роли, как платья, вместе со всем городом Гюлленом, подчиняющимся движениям ее трости, как оркестр взмаху дирижерской палочки, и Доменико Сориано (Евгений Князев) с Филуменой Мартурано (Ирина Купченко), которые за 25 лет так и не смогли разглядеть за привычными масками истинных черт друг друга. Тема актеров и актерства может всплыть совершенно неожиданно. Так вдруг окажется, что и 90-летний оценщик мебели Саломон (Владимир Этуш), мудростью своею подобный почти-тезке библейскому царю, когда-то тоже был артистом, акробатом в цирке, а появляющаяся, чтобы взять наскоком сонный Баден, Бабуленька (Людмила Максакова), в шароварах и шапке-папахе, похожая на карикатуру постаревшей кавалерист-девицы, лишь мельком взглянув на мадемуазель Бланш назовет ее актрисой («глаза опустила, манерничает и церемонничает»). Другая тема, столь же важная для спектакля, - тема любви, разной, многоплановой, многоликой. Любви к театру имени Вахтангова и его актерам, во имя которой и была воздвигнута пристань - оплот памяти в бурных волнах житейского моря. Любовь к мужчине или женщине, страстная, самозабвенная, поглощающая человека без остатка, возвышающая или убивающая, уродующая, разделенная или отвергнутая. Любовь к детям, способная оправдать даже опрометчивые и неблаговидные поступки. Любовь к науке, к своему делу, заставляющая жертвовать своим благополучием и покоем для того, чтобы пробиться к свету истины сквозь мрак косности и консерватизма. Любовь к людям, во имя счастья которых можно рискнуть и своим делом, потому что, как говорит Галилей, «единственная цель науки - облегчить трудное человеческое существование». Наконец любовь к самой жизни, легкой и простой или извилистой и трудной, счастливой или несчастной, жалкой и убогой или величественной, нелепой, нескладной, но всегда - одной, единственной и неповторимой. Мне кажется, что «Пристань» как никакой другой спектакль отражает и те изменения, что произошли за последние годы в творчестве самого Римаса Туминаса в его «вахтанговский период». Если раньше, проверяя характеры героев своих спектаклей самыми различными ситуациями, конструируя сложные многоплановые метафоричные миры, он оставался снаружи, сохраняя позицию наблюдателя-демиурга, ученого-экспериментатора, изучающего чужие горести и страдания, то, начиная с «Дяди Вани», он позволил всей этой боли войти в собственную душу, проникся той любовью-жалостью, которую считают исконно русской национальной чертой. В «Пристани» эта любовь-жалость, любовь-печаль разлита в воздухе, в чудесной музыке Фаустаса Латенаса, она почти физически окутывает зрителей в зале, сливается с их восхищением и благодарностью. Печаль, потому что уходит время, уходят люди и только верностью нашей любви и памяти можно еще хоть на немного продлить их существование, задержать в луче света, чтобы и самые имена их не канули в бездну небытия. И, когда в финале спектакля взвивается огромный белый парус, на который проецируются портреты основателей и артистов, составивших славу Театра имени Вахтангова, а потом он падает, открывая глазам зрителей выстроившуюся на сцене труппу, гордость дня сегодняшнего, как никогда ощущается быстротечность времени, ежесекундно превращающего настоящее в прошлое. И эта тема ухода, прощания тоже объединяет драматические отрывки и рассказы, вошедшие в состав «Пристани». Галилей, чувствующий наступление заката жизни, прощается и с учеником, и с настоящей наукой. С жадностью, как за давно мечтаемый ангажемент, цепляется за свое единственное выступление для гимназистов бывшая артистка, бисируя, не желает покидать ни сцену гимназического зала, ни сцену жизни. Для того чтобы свести счеты и окончательно проститься и с прошлым, и со своей любовью, и с родным городком приезжает в Гюллен Клара Цаханассьян. Случайная встреча Николая Алексеевича (Юрий Яковлев) и Надежды (Лидия Вележева) тоже превращается в прощание - со своими иллюзиями, воспоминаниями, несбывшимися мечтами и упущенной возможностью счастья. Бабуленька, проматывая состояние за игрой в рулетку, должна навсегда забыть и о подобных путешествиях, и о почти гусарских эскападах в попытке догнать стремительно убегающую молодость, смиренно отдавшись замаливанию грехов и строительству новой церкви. Даже продажа старой мебели становится расставанием не только с ненужными предметами обстановки, но с модой и вкусами эпохи, ее ритмом и стилем, ее ценностями. Единственный эпизод, завершающийся счастливым финалом, - «Филумена Мартурано», героев которого вместо потерь и утрат ждет обретение - обретение своего настоящего лица, своей любви, семьи и счастья. Мне даже подумалось (да простит мне это вольномыслие Римас Владимирович), что, может быть, стоило именно «Филумену» сделать последним эпизодом, аккордом радости и надежды, предшествующим величественному «Miserere». Традиционный прием Римаса Туминаса, когда какой-то образ, движение, ситуация, деталь, как внутренняя рифма проходит через весь спектакль, соблюден и здесь, и в этой постановке он служит еще одним соединяющим звеном для различных отрывков. И вот те же «перья страуса склоненные», что свисали с элегантной шляпки Клары Цаханассьян, гордо топорщатся на шапке Бабуленьки. Залихватский танец уходящего со сцены седьмого-восьмого мужа Клары (Василий Симонов), легкого, как мотылек, жиголо, блистающего молодостью, красотой и ловкостью, как в кривом зеркале, отразится в медленном и тяжелом пританцовывании Николая Алексеевича из «Темных аллей», словно показывая, что ждет этого беспечного мальчика через 30-40 лет. А в «Филумене Мартурано» нарочно «зарифмована», точнее закольцована и сама композиция отрывка, который начинается и завершается сценами венчания героев - сначала вынужденного, совершаемого под влиянием обмана, а потом добровольного. Да и саму постановку, если использовать литературоведческие понятия, можно назвать завуалированной рифмой*, рифмой поистине космического масштаба, потому что она не стихи в строфы объединяет, но скрепляет распадающуюся «цепь времен», разные поколения актеров, а с ними и разные поколения зрителей. При всей своей логичной рациональности, почти математической продуманности структуры спектакля Римас Туминас прежде всего поэт, зачаровывающий своими метафорами, завораживающий сочетанием эпоса сердца и музыки истории. И красота его сценического творения, поддержанная актерским мастерством, позволяет "Пристани" поддержать многолетнюю славу Театра им. Вахтангова, курс его корабля, 90 лет бороздящего театральные просторы, и одновременно прокладывать путь в будущее. * Завуалированная рифма - вариант стыковой рифмы, при котором ударный слог (часто с опорным звуком) последнего слова в строке является первым словом следующей строки.
Ирината: Баба Шанель. Коляда-театр (Екатеринбург). На сцене Театрального центра на Страстном. 13.11.2011 Интересно, забавно и – прекрасно: за два дня в моей театральной судьбе было два ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ спектакля: «Моя старшая сестра» в Эрмитаже и вот сегодня – «Баба Шанель» в Коляда-театре. А человеческими эти спектакли я назвала потому, что, при оптимальном (и очень высоком) «градусе» театральной условности - это были спектакли про жизнь и судьбу. В дрожащем мареве таяла линия рампы, сцена и зал объединялись в единый тесный мир, совершенно игнорировалось разделение на два вроде бы единых, но при этом неперемешиваемых (как вода и масло) ингредиента – актеров и зрителей. Сегодня в антракте я разговорилась с милой женщиной, сидевшей рядом, и она с восторгом поведала – «я тоже пою в хоре, и у нас всё именно так!». Ну, а я пожалела, что не привела в театр свою 85-летнюю маму: представляю, как бы она хохотала от восторга узнавания… хотя в хоре и не поёт с ранней юности. Да-да, «да это ж про меня, про нас про всех»… Про нас, кто боится или стесняется общаться – но жить не может без общения… Про нас, захлёбывающихся в ревности… Про нас, смеющихся и плачущих в одно мгновение жизни… Про нас, вспоминающих второстепенное…и тут же забывающих самое важное. Про нас, жалеющих, сопереживающих, готовых последнюю рубашку отдать малознакомому человеку… Про нас, жадно гребущих к себе нужное и ненужное… Это спектакль про то, что доброе слово приятно и кошке, и старушке. Про то, что судьбе нельзя давать возможность разбрасывать нас по разные стороны баррикад – если однажды наши Ангелы-хранители свели нас вместе… Про то, что надо уметь смеяться. И плакать – тоже надо уметь. Сегодня я впервые смотрела в театре Николая Коляды спектакль по пьесе, которую написал Николай Коляда. От его спектаклей я нахожусь в той или иной степени удовлетворенности… от пьесы же пришла в полный восторг. Потому что слова в ней – как ограненные разноцветные камешки, которые умелая рука драматурга нанизала на нитку бус. Нанизала вроде бы совершенно произвольно – но текст (и спектакль по нему) в результате получился блестяще разноцветным и настолько фантазийным, что только восторженное АХ! произносишь, не в силах глаз оторвать… и рук от аплодисментов освободить. Вот честное слово – превосходный спектакль. Один из тех, что приводят в полный восторг и требуют пересмотра… хоть на билеты в Ебург копи! А история-то простая. Женский хор «Наитие», базирующийся на базе ДК инвалидов по слуху, празднует своё 10-летие. Именно в час праздничного застолья обожаемый всеми «девоньками» руководитель Сергей Сергеич (ну, или, если хотите, Семен Семеныч, как называет его одна из хористок), приводит в коллектив новую солистку… За три часа, пока идет спектакль, на сцене успеют много раз объясниться друг другу в любви, и столько же раз – устроить коллективные и индивидуальные «разборки». Здесь будут пить водку и «Арманьяк», читать стихи, петь хором, пробовать селедку «под шубой» и винегрет. Здесь будут умирать и воскресать… Я сегодня поплакала немного на спектакле… А уж как я хохотала!!! И над узнаваемости ситуаций, и над полной неожиданностью вывертов сюжета. И какие прекрасные актеры у Коляды! Еще один восторженный АХ! – всему составу. Еще один приз за «синхронное плаванье» - при однозначном поклоне КАЖДОМУ актерскому таланту. В общем, браво-браво-браво! И огромная благодарность Николаю Коляде за то, что позвал тех, кто любит его театр, на свободные места «за просто так». И за автограф – спасибо!.. Фото: Антон Буценко
Божена: отсюда Может быть, кто-то успеет! Прощальный спектакль «Жизнь с императором» 14 ноября в Музее А.С. Пушкина на Пречистенке Агриппина Стеклова в последний раз выйдет на сцену в роли фрейлины императорского двора Анны Тютчевой.
Божена: Горан Брегович получил медаль имени Михаила Чехова[/b]Горан Брегович, в частности, написал музыку к фильму Эмира Кустурицы "Черная кошка, белый кот" отсюда Знаменитый сербский композитор Горан Брегович был награжден медалью имени Михаила Чехова за выдающиеся достижения в области кинематографии и театрального искусства. Награждение состоялось в рамках Международного кинофестиваля "Русское Зарубежье" Решением наградного комитета медаль вручается видным деятелям культуры разных стран за достижения в области кинематографии и театрального искусства. На небольшой пресс-конференции Горан Брегович говорил о традициях, на которые опирается в творчестве, именовал свою музыку "тостом цыганскому таланту". Получая почетную награду, Горан Брегович отметил, что ему очень приятно быть отмеченным этой медалью, так как сербский и русский народы – это братья, которых связывает нечто большее, чем просто славянские корни.
Ирината: Война и мир. Начало романа. Мастерская Фоменко. 17.11.2011 Я сначала не о спектакле, хотя косвенно – соотносительно к Фоменко. Вот – прочла в здешней теме о спектакле «Квартет»: «Есть театры женские - мастерская Фоменко, театр Левитина, есть бесполые - театр Российской Армии, а есть мужские». Забавно, что 6 лет назад фразу я не оценила. Может, потому, что у Фоменко тогда практически ничего не видела… Теперь – соглашусь. Да, это театр, где играют сногсшибательные АКТРИСЫ, а партнеры-мужчины, сколь бы талантливыми они ни были, лишь изящные рамки для женских портретов… Но тут вот еще о чем: Автор рецензии – Domra, Ира Чеботарева, Ира-маленькая ( в противовес мне, Ире-большой), верный театральный зритель, которая когда-то помогала в самом начале сайта…. Всего-то несколько лет прошло, а – кто ж ее в театрах вспомнит (мож, вот кроме меня и Рыбочка)… уж сколько их упало в эту бездну… печальный зрительский круговорот… А вот теперь о спектакле. Точнее, об одной трети его. Спектакли театра Фоменко похожи на акварельные миниатюры: можно через головы экскурсии заглянуть в витрину, кивнуть – дескать, ага, клёвенько , а можно, наклонившись низко-низко, долго разглядывать мелкие подробности, восхищенно ахая мастерству и всевиденью художника. Вчера мы, помыкавшись по залу и практически потеряв, из-за того, что сидели довольно далеко, прелестное 2 действие, на 3-м оказались совсем рядышком к сцене. 3-е действие, о котором и расскажу немножко, есть сцена «Лысые горы» - имение Болконских, куда перед уходом на войну князь Андрей привозит беременную жену Лизу (мы-то, роман читавшие, знаем, что она при родах умрет – а пока здесь только боязнь будущего: «то ли напугал ее кто, то ли приснилось» и тревога отдалиться от петербургского света в провинцию, остаться наедине с сестрой мужа и его умным отцом). Начинается действие со сцены, когда отец, проверивший задание по геометрии у дочери Марии и обозвав ее «дурой», отдает ей письмо от подруги Жюли и присланную книгу… Летает по сцене лёгкая Жюли, и под ее пером оживают, материализуются петербургские знакомые Марии (и незнакомцы тоже обретают плоть и страсть). Вот это и есть та самая акварель, когда смотреть на мельчайшие, воистину волшебные изменения милых лиц – это блаженство… Потом – приезд Андрея и Lise, трогательная встреча и забавное застолье, когда на протяжении сцены слуга Тихон всё пытается, да так и не может вклинить в разговор отца и сына… супницу: уж и так он, и сяк, а никак!.. Вообще – действие это очень трогательное своим ПРЕДЧУВСТВИЕМ грядущей судьбы и беды героев. Предчувствует Мария, надевая на шею брату намоленый образок. Предчувствует отец - со своим резким, как сабельный удар, «целуй!», и уходом от этого поцелуя, с протянутой к сыну рукой, которой он так до него и не дотронется. Предчувствует Лиза: трогая своей большой живот, она словно бы начинает светиться этой своей тревогой – за маленького… а еще больше – за себя. И только мадемазель Бурьен вроде бы беззаботно- спокойна… хотя – кто из приживал не боится, предчувствуя возможность оказаться ненужной. Так и эта маленькая француженка (которой Мари дала убийственную характеристику, назвав ее «хорошей». Но КАК назвав!) – тревожится, конечно. Вот вся эта тревога – в мирном доме со свечами, вечной работой-вышивкой Lise, токарным станком отца, геометрией, письмами и пистолетами в специальных ящичках (что-то мы видим, о чем-то просто говорится)… вся эта тихая-тихая тревога так и не выплеснется до конца, так и будет колебаться в людях, словно легкое пламя свечи на сквознячке… Да-да, это – акварельная миниатюра, на которой вроде бы так мало изображено – но так много значит каждая полупрозрачная линия, каждый оттенок… Замечательный спектакль. И замечательный театр, где всё продумано, всё с любовью к каждому человеку, по какую сторону театральной рампы он не находился бы…
Елена, Киев: Другие... смотрела этот спектакль впервые, поэтому сравнивать не буду. Как и ожидала, мне очень понравилась постановка и сюжет ...Максим играл от всей души....Мне нравится, что затронули эту тему, тему смерти и природу человека. Человек не может уйти от самого себя, он тот, кем является, и никогда не убежит от своей сути, от своей природы. Это как круговорот, постоянная борьба с самим собой. Не зря Гарсен в финале говорит: "Продолжим..." Итак борьба продолжается. И важное быть честным с самим собой...Люблю над этим размышлять )) Все актёры сыграли на своём уровне. Мне понравились все. Я по новому взглянула на спектакль, с другой стороны, мне кажется, что спектакль более интересный, чем пьеса, которую я прочитала (но может это первое впечатление ....не знаю..). Вообщем, получила много эмоций и пищу для размышления...Продолжим!
Ирината: Эрмитаж. "Кураж". Фото Ирины Параскевовой с репетиции (А какая Даша Белоусова! Любимая! ЛЮБИМАЯ! )Другие снимки - в ЖЖ-сообществе театра ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ. Прогоны в конце декабря. Хотите на них попасть? Тогда загляните ВОТ СЮДА!
Ирината: Отсюда Кураж. Прогоны, показы, премьеры Текст с сайта театра: 24 и 25 декабря на сцене «Малый Эрмитаж» состоится закрытый показ нового спектакля М. Левитина «Кураж». Фото А.Андриевича Играть театр будет для своих гостей, пап и мам и друзей театра. Но небольшое количество билетов все-таки в кассу поступит. Самые нетерпеливые и любопытные могут поинтересоваться. Официальная премьера спектакля состоится 10 февраля 2012 года на Новой сцене театра «Мастерская Петра Фоменко» (Москва, наб. Тараса Шевченко, 29). Страница спектакля "Кураж" на сайте Эрмитажа Продолжительность: 3 часа с 1 антрактом.
Lotta: "Вишнёвый сад" Коляда-театр Чехов - есть Чехов! Посмотрев "Чайку", снова вспомнила спектакль Коляды, который в моём чеховском рейтинге оказался на 2-м месте. Потому - вот! У Коляды языческое мироощущение и языческая дремучая глубина. И неважно, что герои носят настоящие нательные кресты и среди предметов реквизита много православных ритуальных (причём настоящих, не муляжей). Но ПО-НАСТОЯЩЕМУ герои молятся и на вишнёвое деревце, которому приносят в дар собственные колечки - самая трогательная сцена спектакля. Из глубин и бесконечный, мрачный деревенский праздник, когда мозг отключается и изнутри прёт бессознательное. И Мировая душа - бесстрастный и гибкий человеко-ящер со змеиным капюшоном и павлиньими перьями, растущими из головы наподобие рогов. Спектакль захватывает разные уровни восприятия, подчас он вызывающе театрален. В нём есть мотивы, рассчитанные ЗАОДНО на отдельные зрительские аудитории: стёб над европейцами, которым предъявлена лубочная Русь - с пьянками, плясками, яркими шалями, медведями и огромными крестами - в соответствие с их (европейцев) дикими представлениями; над местными геями - поскольку то, что Гаев - "баба" и "понимает мужика" в спектакле материализуется прямо и весело; над продвинутыми театралами, истерически смеющимися над несуразным сочетанием фрагментов чеховсого текста и ситуаций. Возможно, вскоре в спектаклях проявится и стёб над Москвой, к которой у Коляды стандартно-обиженное отношение (ведь москвичи уже стали почти постоянными его зрителями). Но всё это не попсовое и лишь немного на потребу толпы. (Некстати вспомнилась итальянская речь в "Рублёве" и читанное где-то, что Тарковский ввёл итальянцев в эпизод с колоколом с дальним прицелом на Венецию. Да хоть бы и так, главный смысл всё равно другой, а из какого сора растут стихи, мы уже знаем). Актёры, в основном, хорошие, один - очень хороший (Макушин), один - принадлежит к очень редкой породе (Ягодин). Его как раз было слишком мало. Существенный (единственный) актёрский недостаток - однообразный речевой рисунок при глуховатом голосе - обычно компенсируется его энергетикой, пластикой, да просто ИГРОЙ. А в "Вишнёвом саде" Ягодин прикрыт костюмом и редко выходит на главный план. Это не идёт в ущерб режиссёрскому замыслу, но немного не хватило простой зрительской радости от встречи с уникальным актёром. Однако лучшая сцена спектакля, его кульминация, связана именно с Лопахиным - когда он рубит деревянные чурбаки, так что щепки летят в зал, реализуя свою подсознательную мечту овладеть садом, и при этом понимает, что окончательно погубил надежду приобщиться к светлому и чистому миру. Лопахин, защищённый от жизни и страстей костюмом, здравомыслием и привычкой к труду, тем не менее не противопоставлен остальным - тем, кто по-простому пьёт. Речь не об уходе от жизненных проблем, для героев Коляды понятие "проблемы" слишком мелко. Причина у всех одна - тотальная несправедливость мироустройства: мы все несчастны, жизнь обходится с нами жестоко, выносить её невмоготу. Нас наказывают чрезмерно - за какие-то первородные грехи, грехи отцов и дедов. Но поскольку жизнь продолжается и с этим ничего нельзя поделать, Лопахин - "размахивает руками", другие пьют, жалуются и плачут, исходят на разоворы... У нас на глазах гибнет хрупкая трогательная Раневская (а ведь мы видим лишь эпизод из её жизни), другим уже плохо и будет плохо. "Вишнёвый сад" - спектакль трагический, потому что он подтверждает, что все люди изначально несчастны и обречены. Но его мрачное и даже деструктивное начало серьёзно уравновешивается ощущением потока жизни - во всей её полноте, яркости и ярости. Поэтому всё-таки остаётся надежда на то, что наши муки имеют смысл и мы, может быть, отдохнём.
Ирината: Монте-Кристо. Театр Оперетты. 22.11.2011 Ничего не понимаю в музыке, и не слишком она мне интересна – как и история. За это регулярно получаю щипки и пинки от «отдающихся эпосу». Понимаю, что они заслужены – не может админ сайта ТАКОГО АКТЕРА быть малочувствительным и узкообразованным быдлом… но, тем не менее, ничего и с собой поделать не могу: музыка – не мой интерес и я обхожусь без нее прекрасно. Но оперетту и примкнувшую к ней мюзиклы, тем не менее, уважаю – в первую очередь, за позитивность зрелища; за то, что здесь даже «печаль моя светла»; за то, что просмотр действа очень много дает тому в моем организме, что вырабатывает адреналин, серотонин, окситоцин, эндорфин… и прочие «гормоны радости». «Монте-Кристо» смотрю во второй раз; сейчас, перед просмотром, тщательно подбирала состав. Стопроцентно «попала» с Игорем Балалаевым (Дантес), Александром Маракулиным (Вильфор) и Александром Голубевым (Бертуччо). Очень понравился Станислав Беляев (Бенедетто). не было нареканий практически ни к кому из прочих исполнителей (от главных ролей до танцующей и прыгающей массовки)… и только игравшая в прошлый раз Гайде Карине Асирян была существенно эмоциональнее, да и вообще лучше вчерашней исполнительницы. Что до мелодий – после второго просмотра они прокручиваются даже в моей голове, «внутренне» поются; стихи же… ах, не будем придираться к ним – хотя там есть шедевры типа «папа, мама, у меня на сердце рана». Главное, скомпонованный вот таким образом текст дал возможность спрессовать двухтомник Дюма в два театральных действия, не потеряв при этом ни одной сюжетной линии. Вот, например, действие первое: любовь Эдмона и Мерседес- ревность Фернана – Наполеон – подметное письмо – арест в день свадьбы – Вильфор-Нуартье – замок Иф – одиночество героя – аббат Фариа – сокровища острова Святого Креста – побег – чудесное спасение и обретение богатства. В «прослойках» - судьбы Фернана, Вильфора и Мерседес, их растущие дети… Ну, собственно, вот и всё. Прошел всего-то час, действие закончилось. Но если Вы скажете, что что-то главное упущено… то я отвечу: не-а, не упущено! Кстати, пересев на действии 2-м близко (хотя и с краю) , начало посмотрели с 13 ряда, что, при очень хороших сценических эффектах было даже неплохо. Очень интересная декорация-трансформер; замечательные проекции на задник и на полупрозрачный занавес. Что до ролей – я уже написала, что несколько из них было сыграна великолепно, на высочайшем уровне. Ну, а как могло быть иначе, если Игорь Балалаев – не только потрясающий драматический актер (имеющий к тому же великолепный голос), но и человек с мощнейшей харизмой. Помимо мюзиклов, видела его в небольшой роли МТЮЗовского «Роберто Зукко» - небольшая роль с эффектом раздирания твоей души в клочья. Когда Балалаев просто стоит на сцене… этого уже достаточно, чтобы утонуть в море его обаяния. А уж когда он говорит или поёт… Про остальных одним словом – МОЛОДЦЫ. Резюмирую. 1. Настоятельно рекомендую мюзикл к просмотру – если, конечно, он до сих пор проходил «мимо» вас – играют уже несколько сезонов. 2. Очень советую интересоваться составами на сайте спектакля http://www.alexanderduma.ru , от исполнителей зависит многое. 3. Благодарю ls (для которой «Монте-Кристо», как выяснилось, было первым знакомством с жанром мюзикла) за превосходное зрительское соседство в зале – от того, кто сидит рядом с тобой, зависит многое в восприятии (а опереточные фанатки – не лучшие зрительницы, поверьте). 4. Также благодарю моих друзей, которые помогли нам вчера оказаться в на спектакле. Фото: Светлана Занина с сайта Игоря Балалаева
ls: Мюзикл Монте-Кристо. 22 ноября. Театр Оперетты. Впервые на мюзикле. Это событие опять из разряда "давно собиралась", ещё со времени "Нотр-Дам де Пари". Благодаря Иринате наконец-то познакомилась с этим жанром. Так совпало, что сейчас читаю "Шевалье де Сент-Эрмин", так что на мюзикле было продолжение погружения в ту эпоху. Декорации, в том числе современные световые эффекты, костюмы, все красиво. Музыка иногда громковата, но во втором действии так не казалось, привыкла, должно быть. Из актёров очень понравились, конечно же, Игорь Балалаев (Эдмон Дантес) и Александр Маракулин (прокурор Вильфор). Балалаев в начале, в образе восторженного юноши, не очень воспринимался, но в образе узника-страдальца и потом уже умудренного графа - очень хорошо. Маракулин в продолжение всего спектакля был очень убедителен (в пении я не специалист, но мне понравилось), так играл негодяя, готового на все и оправдывающегося:"У меня не было другого выхода", что чуть ли не стирал грань между вымыслом и реальностью своей достоверностью. Актриса, игравшая Мерседес (Аглая Шиловская), играла примерно с одним выражением на лице, но она красива, поэтому на неё было приятно смотреть, и как пела, мне тоже понравилось. А вот кто слегка шокировал пронзительным голосом, это Гайде. Понравилось, что сюжет получился очень связным, хотя понятно, что он не может в точности воспроизвести огромный роман. Svet-Lana уже писала о "поэтичных" фразах из либретто. Таких "нескладушек" вроде "кто-то донёс - это донос" там хватает. Но с первого прослушивания это ещё не так заметно, зато всё объясняется очень доходчиво . И, главное, состоялся поход именно на музыкальный спектакль, то, чего в моих участившихся за прошедший почти уже год посещениях театра до сих пор не хватало, и чего хотелось, но произошло раньше, чем ожидала .
Рыбочка: Ирината пишет: Настоятельно рекомендую мюзикл к просмотру торопитесь, его играют до лета, потом будет новый проект
ls: Коляда-театр. Вишневый сад, Трамвай "Желание", Гамлет Почитав на форуме отзывы о прошлогодних гастролях, взяла билеты на несколько спектаклей. Эти три были первой группой виденных, в них есть построение герой-хор (кто там гибнет-то в настоящей трагедии, "не герой - хор", а может, и хор, и герой?), каждый развивал и продолжал общее впечатление. После Вишневого светлая грусть, после Трамвая полная беспросветность, а после Гамлета совершенно неожиданно радость и душевный подъем. Самое сильное впечатление от Вишневого. Опять со ссылками на Доманского и Минкина наперевес (Татьяна, Ирината, Филифьонка, ещё раз спасибо!) иду на штурм чеховского произведения. Несколько обративших на себя внимание моментов, об остальном уже писали и здесь, и на других страницах. Сначала вода с потолка, потом песня про Любу, запевка, что-то казацкое во всей сцене, атаман Лопахин в папахе. Только успеваю крутить головой, до того всё удивительно. А потом встречают вернувшуюся хозяйку, и за столом, конечно, отмечают встречу, мы этого не видим, видим только, что после все пьяны. Пьют в этом саду, как не пить, когда в каждом углу, в каждом закутке наверняка вишневая наливка отыщется. А что сказал знаток вариативности драматургии А. П. Чехова? Доманский "Разумеется, пьёт в драмах Чехова не только Маша Шамраева. Отличающиеся друг от друга по социальному статусу, возрасту, способностям герои активно или не очень, на сцене или вне её употребляют спиртные напитки: пьют мужики (пьяный отец Лопахина, бивший сына палкой), дворяне (Сорин пьёт херес; Любовь Андреевна упрекает Гаева, что тот много пьёт, и вспоминает, что также много пил её муж, он, по её словам, даже умер от шампанского), слуги (Яша в финале «Вишнёвого сада» выпивает всё шампанское), военные (Вершинин, Солёный, Тузенбах), купцы (от Лопахина после торгов пахнет коньячком), нищие («слегка пьяный» прохожий в «Вишнёвом саде»), актеры («внесценический» Суздальский в воспоминаниях Шамраева), пьянствуют даже двое из трех чеховских докторов (Астров и Чебутыкин)[13]. Выпивают и женщины: Соня и Елена Андреевна пьют брудершафт, Маша в «Трёх сёстрах» говорит, что выпьет винца, Аркадина пьёт и курит… " Пьют в спектакле не только за встречу - заглушают тревогу, которая просто разлита в атмосфере спектакля и нагнетается до самого момента, когда Лопахин начинает рубить сад, первое дерево. Вот тогда все обреченно замирают, но в этой обреченности есть определённость и примирение со свершившимся. А до этого говорят о всяком-разном, поют и пляшут, и стараются не думать, а думают об одном - что будет с садом, что с нами будет? Нервный Лопахин свои численные выкладки произносит скороговоркой, так что и понять толком ничего нельзя. И то правда, уж если люди, творившие спектакли по этой пьесе, не поняли, как утверждается здесь, Минкин, Нежная душа "Размер имеет значение «Вишневый сад» – пьеса старая, ей больше ста лет. А о чем она – никто не знает. Некоторые помнят, что поместье дворянки Раневской продается за долги, а купец Лопахин учит, как выкрутиться, – надо нарезать землю на участки и сдать в аренду под дачи. А велико ли поместье? Спрашиваю знакомых, спрашиваю актеров, играющих «Вишневый сад», и режиссеров, поставивших пьесу. Ответ один – «не знаю». – Понятно, что не знаешь. Но ты прикинь. Спрошенный кряхтит, мычит, потом неуверенно: – Гектара два, наверное? – Нет. Поместье Раневской – больше тысячи ста гектаров. – Не может быть! Ты откуда это взял? – Это в пьесе написано. ЛОПАХИН. Если вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода. Вы будете брать с дачников самое малое по двадцати пяти рублей в год за десятину. Ручаюсь чем угодно, у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, всё разберут. Это значит – тысяча десятин. А десятина – это 1,1 гектара. Кроме сада и «земли по реке» у них еще сотни десятин леса. Казалось бы, что за беда, если режиссеры ошибаются в тысячу раз. Но тут не просто арифметика. Тут переход количества в качество. Это такой простор, что не видишь края. Точнее: всё, что видишь кругом, – твое. Всё – до горизонта. Если у тебя тысяча гектаров – видишь Россию. Если у тебя несколько соток – видишь забор. Бедняк видит забор в пяти метрах от своей лачуги. Богач – в ста метрах от своего особняка. Со второго этажа своего особняка он видит много заборов. Режиссер Р., который не только поставил «Вишневый сад», но и книгу об этой пьесе написал, – сказал: «Два гектара». Режиссер П. (замечательный, тонкий) сказал: «Полтора». Тысяча гектаров – это иное ощущение жизни. Это твой безграничный простор, беспредельная ширь. С чем сравнить? У бедняка – душевая кабинка, у богача – джакузи. А есть – открытое море, океан. Разве важно, сколько там квадратных километров? Важно – что берегов не видно. …Почему Раневская и ее брат не действуют по такому простому, такому выгодному плану Лопахина? Почему не соглашаются? Кто играет – что это они из лени, кто – по глупости, по их неспособности (мол, дворяне – отживающий класс) жить в реальном мире, а не в своих фантазиях. Но для них бескрайний простор – реальность, а заборы – отвратительная фантазия. Если режиссер не видит огромного поместья, то и актеры не сыграют, и зрители не поймут. Наш привычный пейзаж – стены домов, заборы, рекламные щиты." Ведь никто не подумал, что будет дальше. Если сдать тысячу участков – возникнет тысяча дач. Дачники – народ семейный. Рядом с вами поселятся че-тыре-пять тысяч человек. С субботы на воскресенье к ним с ночевкой приедут семьи друзей. Всего, значит, у вас под носом окажется десять-двенадцать тысяч человек – песни, пьяные крики, плач детей, визг купающихся девиц – ад.", то зритель в зале уж точно в цифры вникать не будет, просто не успеет, действие-то движется, а героям и вовсе не до цифр. Обстановка накалена до такой степени, что напоминает скорее о событиях романа "Белая гвардия". Продать имение хоть за полцены, хоть за бесценок, и бежать, бежать, иначе скоро будет потеряно всё. Но в этой общей нарастающей трагичности проскакивают, и в изобилии, смешные нотки. Вера Цвиткис, яркая, запоминающаяся, шубы на дамах, и вот сами собой в воображении возникают сцены из "Иронии судьбы", Ахеджакова. Петя Трофимов произносит очень смешное попурри из известных чеховских фраз. Ну а основной его монолог, который по пьесе, - он произносит его как бы будучи пьяным, но слушаешь и думаешь, а ведь правда, такое только от пьяного можно услышать, обычно люди в повседневных обстоятельствах так не высказываются. И то, что ведут себя дворяне-помещики простонародно, тоже вполне убедительно, недоучек и "недорослей" среди них хватало, и гоголевские помещики не блещут интеллектом и знаниями. Лопахин-Ягодин в этом спектакле как-то в тени, читала, что это яркий актёр, но тут он больше в хоре, а на первом плане женские роли, особенно Любовь Андреевна. Хотела написать сразу о трех спектаклях в одном посте. Не получится. Вишневый сад разросся и вытеснил остальных.
ls: Коляда-театр. Вишневый сад, Трамвай "Желание", Гамлет. Продолжение. На Вишневом я сидела близко к сцене, на двух других ближе к задним рядам, на впечатления влияет. И эффекта новизны, как в Вишневом, не было. То же построение, хотя и красиво. И материал. Русские пьесы ближе, легче воспринимаются. Из русских пьес этому театру можно ставить любую, получится обязательно интересно. Из зарубежных - не знаю. Интересно было бы посмотреть в их постановке "Сиротливый Запад", с другими пьесами Макдонаха я ещё не ознакомилась, а этот спектакль в Сатириконе посмотрела трижды и между просмотрами пьесу прочитала. Интересно увидеть Ягодина в роли Треплева - ой, что я пишу... Антона Макушина - в роли Гамлета. Тем более вроде бы изначально Шекспир пьесу сочинял на актера плотной комплекции и негеройной внешности. Но это рассуждения после всех спектаклей. Трамвай давил, давил, и задавил. Мрачное настроение все нагнеталось, нагнеталось, и к концу спектакля была достигнута нужная кондиция. Не помог даже мужской почти стриптиз, хотя это был неожиданный радующий глаз и украшающий спектакль элемент. Вот бывает, смотришь на какую-нибудь яркую картинку в театральном журнале с анонсом спектакля типа "специально для женщин" - ряд мужчин с телами от скульптуры, к ним приставлены лица актеров, пробегаешь взглядом по лицам и думаешь:"Не-а, ни на кого не хочу идти смотреть". А тут без предупреждения показали - раз, и только американские купальные костюмы, практически у всех актеров хорошие фигуры, нет, это определённо позитивный момент. Но общее настроение после спектакля все же, видимо, такое, как и полагается по задумке пьесы, трудное настроение. Пьесу не читала, но содержание представляла себе, потому что подробно как-то прочитала о постановке этой пьесы в театре Маяковского с Джигарханяном в роли Стэнли Ковальского. Ягодина и здесь мне не хватило, у него притягательная внешность, и роль дала больше возможностей для солирования, но все казалось, что есть роль, где он должен ещё больше раскрыться. Ирина Ермолова - Бланш, Олег Билик - Митч, понравились, это трогательная линия. То есть, конечно, спектакль был интересный, оригинальный, как и все спектакли этого театра, многое запомнилось, и вполне возможно, захочется его пересмотреть, но "Вишневый сад " был настоящим откровением. На Гамлета я сначала не взяла билет, подумала, что три вечера подряд это много, но Lotta посоветовала все-таки сходить, и хорошо, что я сходила. Гамлет заинтересовал своим началом, ближе к концу первого действия я погрузилась в себя, не переставая наблюдать за сценой. Когда появился обнаженный Клавдий, один-два зрителя, точнее, зрительницы, ушли. Еще один-два человека ушли, когда разделся Гамлет. А при этом, я читала, в Москву приезжали выступать обнаженными американцы, и ничего, специально шли на них смотреть. Видимо, шокирует неожиданность. Или кто-то, знай заранее, не пошел бы, а кто-то специально бы пошел. После спектакля про раздевание слышала как причину ухода в прошлые разы... других причин не слышала. Поскольку одна из ушедших сидела на ряду передо мной, я видела, как на ее место переместился c приставного стула "заядлый театрал", так я его назвала про себя. К концу первого действия, когда я наблюдала за сценой из глубины себя, голова театрала несколько раз клонилась на грудь. В антракте в фойе негромко, фоном, была слышна музыка из спектакля, таким образом погружение продолжалось. Я не сразу заметила, но с Трамвая обращала внимание, что на других спектаклях тоже музыка в фойе была соответствующая. В антракте же в фойе я увидела известного режиссера А. Ж. Поскольку я видела его только на фото и на давнем, я уточнила у зрительницы, стоящей за мной в одной из очередей. Она подтвердила. Я поняла, что она "в теме", и спросила, есть ли тут другие знаменитости. Она сказала, что, пожалуй, нет, только критики и педагоги. Я никого почти из зрителей не знала, но со второго спектакля уже стала замечать, что многие лица повторяются. Пара мужчин в выделяющейся одежде трижды на разных спектаклях оказывалась в зрительном зале неподалеку от меня. В антракте Вишневого сада дядечка профессорского вида говорил более молодым зрительницам:"Этот балаган...Нет, если вам нравится, смотрите. Но у них все примерно так же." На Гамлете я его тоже видела. Чисто по обязанности ходит, или все-таки ему нравится, но он притворяется, что нет? А после Гамлета слышала мнение, что в этот раз публика пришла уже неслучайная, кто-то два года мечтал пересмотреть Гамлета, поэтому и уходили со спектакля мало (и - это я слышала, и в прошлые разы уходили из-за снятых штанов). "Заядлый театрал" в антракте взял куртку и вышел на улицу. Во втором действии, в последнее мгновение перед началом, вошел тот режиссер, замеченный в антракте, и сел на приставное место, на котором начинал смотреть спектакль заядлый театрал. А театрал переместился ближе к сцене, прихватив с собой куртку. А я смотрела спектакль и иногда на этого режиссера. Он сидел в красивой позе. Я подумала, что он пришел только на второе действие и только послушать монолог Гамлета. И что "театральные" составляют мнение о спектаклях по определенным фрагментам. Чтобы оценить хлеб, не надо съесть его весь, но надо знать, где откусить. Режиссер незаметно ушел на первых аплодисментах, заядлый театрал - после аплодисментов, длинными ногами перешагивая через ряды. Были отдельные моменты, которые запомнились. Танец :) (выход Озрика это, пишут) под "Венгерский танец" (я на спектакле спутала его с "Чардашем" Монти, но главное, как же музыка местами напоминает "раскудрявый клен зеленый - лист резной", так что я прямо встрепенулась, такое смешное показалось сочетание). Так я наблюдала-наблюдала из глубины себя и вдруг перед монологом Гамлета или в начале монолога опять включилась и дальше смотрела с большим интересом. Я вдруг поняла, что Гамлет за время спектакля - ПОВЗРОСЛЕЛ. В начале грызущий ногти подросток (так и хочется сказать, "прыщавый", но это не так, еще хочется сказать, "рефлексирующий" - так ли это?), равнодушный к проблемам окружающих его взрослых, живущий в своем подростковом мире. В конце - возмужавший, принявший на себя груз этих проблем, и под эти грузом набравший силу. А я не заметила, был ли этот переход постепенным или вдруг, в какой-то момент. И это было главное мое открытие в спектакле. И финал. Человек приходит в этот мир голым и уходит голым. После Гамлета аплодировали долго, мне показалось, даже более бурно, чем на Вишневом. Как будто те, кто ходил подряд на спектакли, разогрелись. Или было много специально пришедших на Гамлета. Или просто - сильно.
Ирината: Бесприданница. Мастерская Фоменко. 24.11.2011 Позвонив подруге в театр, дабы высказать свое восхищение вчерашним спектаклем, услышала с ответ, что – да, по общему мнению, сыграна была «Бесприданница» красиво и мощно. Впрочем, как уже говорилось, писать о спектаклях Мастерской Фоменко очень трудно: здесь нет штормов, нет гигантских волн, из которых выгребаешься с трудом, переживая ужас и восторг одновременно. Здешние постановки чуть-чуть качают на теплых и добрых волнах… и хорошо так от этого… красиво и спокойно настолько, что не хочется «вылезать на берег». И опять же говорилось: фоменковские спектакли «заточены» на женщин-актрис. Они в этом театре невероятно красивые и фантастически талантливые. Впрочем, «Бесприданницу» можно назвать исключением – ибо и мужские роли здесь прописаны до гранулы миллиграмма. А как не «прописать», коли играют Илья Любимов (очень вчера понравившийся), и Павел Баршак, и Алексей Колубков, и Владимир Топцов – актеры все разные, каждый со своей превосходной энергетикой. А уж монолог Карандышева/Евгения Цыганова в конце 1 действия («…и самого кроткого человека можно довести до бешенства. Не все преступники - злодеи, и смирный человек решится на преступление, когда ему другого выхода нет. Если мне на белом свете остается только или повеситься от стыда и отчаяния, или мстить, так уж я буду мстить…»)вызвал такие аплодисменты – давненько не слышала, чтобы в промежутке действия так хлопали. Но, однако же, как ни крути, но Лариса/Полина Агуреева и есть самый центр действия, тот магнит, что постоянно, в каждую минуту ее существования, тянет к ней глаза и зрителей, и тех, кто на сцене с ней играет. А уж финал – сбивчивый ее монолог, перебиваемый всхлипами и наплывом обрывающейся постоянно песни – честное слово, это вершина. То есть – может, и качает этот спектакль на тихих волнах – а под ними-то бездна немерянная, страшная…
Ирината: Для "эрмитажноподсаженых": до прогонов - меньше месяца. Видео от Кати Варченко - а кто, как ни она, видит всю эту превосходную репетиционную "кухню" изнутри! Все поняли, что у Кулакова есть второй состав? Впрочем, посмотрим - а вдруг!
Ирината: Приглашение на казнь. РАМТ. 01.12.2011 "Догадал же меня черт родиться в России с умом и талантом!" (с) Эту фразу Пушкина – да в эпиграф романа Набокова и спектакля РАМТ… Впрочем, не в России тут дело. Вторая цитата – уже из Высоцкого: «Ясновидцев, впрочем, как и очевидцев во все века сжигали люди на кострах». Да-да, во все века. И на всех просторах всех родин, на каком бы континенте они не находились… «Гносеологическая гнусность», «непрозрачность»… да мало ли определений можно придумать для человека с умом, талантом, добротой, искренностью… со всей массой ПОЛОЖИТЕЛЬНЫХ качеств в том месте, где плохо раскрашенные говорящие куклы растят и воспитывают свои аналоги с головами, набитыми опилками, кричалками, вопилками… и категорически не наполненными никакими хоть сколько-то непримитивными мыслями. С печалью констатирую, что такие, как Цинциннат – «непрозрачные» - и сами понимают, что их дело не кончится миром… Иногда – пытаются встроиться «в систему», соответствовать ей. Иногда – начинают бороться, немного наивно надеясь, что битва со страшными великанами в форме ветряных мельниц принесет победу им – маленьким и одиноким… Может быть, от их слабых попыток изменить мир, он и правда станет хоть чуть, на гранулу миллиграмма лучше… Но только для самих цинциннатов эта борьба однозначно закончится приглашением на казнь: когда сшитое гнилое небо расползется на глазах, плоские деревья перестанут отбрасывать тени и начнут падать, падать, падать… И единственным утешением в эту последнюю минуту станут далекие голоса ТАКИХ ЖЕ, КАК ОН, к которым и улетит душа. Из этого мира плоских кукол с плоскими мыслями и поступками - улетит с надеждой на обретение «второго, чтоб вытянул петь со мной»… Но это слабое утешение. Потому спектакль печален. Хотя и очень красив. Ибо автор пьесы Михаил Палатник, режиссер Павел Сафонов, художники Николай Симонов и Евгения Панфилова выстроили суженый до тюремной камеры мир Цинцинната, удивительно изобретательно, неожиданно, эффектно. Но главное здесь, конечно, актеры. Потрясающие Евгений Редько и Пётр Красилов – вода и камень, стихи и проза, лёд и пламень, которым не дано сойтись по причине их совершенной РАЗНОСТИ – будто принадлежат они даже не к разным породам… к разным видам: если Цинциннат – Человек… а вот Пьер – кукла, только немного на человека похожая. Красиловский герой как-то повзрослел за время его многомесячного отсутствия на РАМТовской сцене, оттого, потеряв юношеский неумный (но в чем-то милый) максимализм, стал просто гнусным – от первого своего появления… А вот Цинциннат у Редько не изменился. Он все так же печален, умён… Он всё так же СВЕТИТСЯ. Впрочем, в спектакле все играют хорошо. И Исаев с Гришиным – совсем разные внешне, а вот попробуй различи их в отдельные моменты: глупость и хамство едины и неделимы… Женские роли – и Марфинька/Соколовская, и Цецилия/Матюхова – совершенно прекрасны… хотя и совершенно страшны. А сколь безупречны на маденьких, кажущихся на первый взгляд эпизодическими ролях Сипин, Баландин, Чеховский… В общем, идти на спектакль советую настоятельно. Может быть, вначале прочитав роман. Набоковское «Приглашение на казнь» - книга прекрасная. Сложная, конечно. Но – самая таинственная, самая сказочная, со словами, каждое из готовых блистает, как ограненный алмаз в прекрасном ювелирном украшении… Фото: Клим Самгин/Алексей Кошелев
Ирината: РАМТ. "Приглашение на казнь". Немного видео.
ls: "Приглашение на казнь". РАМТ. Сейчас у меня тайм-аут в театральных походах, и пока иду только туда, куда ведёт меня Ирината. Ещё когда в октябре в ТЮЗе смотрели "Прощай ты, ты, ты...", и она сказала, что бывала в этом театре в детстве, я задумалась, а в каких театрах бывала я. В ТЮЗе вряд ли. В РАМТе уверена, что нет. В то время поездка в театр была событием, ехать было неблизко. Из виденного в детстве запомнились три спектакля. Балет "Чиполлино" в Кремлевском дворце тогда ещё съездов. Больше всего меня интересовало, как принцем Лимоном выстрелят из пушки, пушка на сцене была. Но как это произошло, не помню Должно быть, как-нибудь символически это обтанцевали. "Пэппи Длинныйчулок", помню огромный зал, этот был Театр тогда ещё Советской армии. Некоторые сцены запомнились. Долговязая, как сказали бы сейчас, "прикольная", Пэппи, чемодан, воры, призрак в простыне. И "Гуманоид в небе мчится" в "Современнике". Ничего не помню, но было смешно. Запомнился названием, а точнее, продолжением стишка. "... и кричит бросай учиться". Что взрослые люди поместили в название начало такого антиназидательного, антинаставительного стишка. Но в это время уже была перестройка и гласность, так что, наверное, уже было можно. РАМТ я сразу полюбила после "Берега утопии". Тогда понравились Редько и Исаев, теперь к ним добавился Красилов, которого до этого видела в телепроекте с фигурным катанием. Про "Прощай..." хотела написать, сначала прочитав пьесу, но с ходу текст не нашла, потом уже пришли другие впечатления, так что этот спектакль сейчас в разделе "написать когда-то". "Приглашение на казнь" я тоже не читала, тем не менее напишу. Спектакль многопланов, многозначен и наводит на мысль, что чего-то в творчестве Набокова я недопоняла, и роман надо обязательно прочитать. Когда-то я прочитала "Лолиту" с интересом, "Защиту Лужина" дочитала, но роман мне показался скучным, и я решила, что вообще Набоков скучный писатель, и больше читать его не захотелось. Впрочем, мне тогда многие книги казались скучными и даже унылыми. Чтение "Шевалье да Сент-Эрмина" затянулось, и опять совпадение, в день спектакля читала о казни несчастного несправедливо обвинённого герцога Энгиенского, а на следующий день о трибунале над Кадудалем. Так что настрой был подходящий. Всё-таки иногда полезно смотреть спектакль, не зная произведения. То, что Цинцинната осудили за непохожесть на других, было на втором плане. На первый выходила отрешённость приговоренного к смерти судом ли, болезнью или старостью. Повседневная суета окружающих, озабоченных тем, как интересней провести время, говорящих о незначительных вещах, больше не трогает того, кто знает, что его земное существование измеряется днями, а то и часами. Спектакль серьёзный, надо внимательно слушать, что говорят, чтобы не терять нить повествования, но если слушать и смотреть, то складывается законченная история. При этом спектакль визуально выразительный, многие сцены до сих пор прокручиваются в воображении. С первого раза невозможно было за всем уследить, а посмотреть было на что в разных сторонах сцены. Обычно внимание было приковано к тому, кто говорил, и только сцена со всеобщим собранием семейства отличалась, кто что говорил почти не слушалось, внимание было привлечено к "ребёнку", мучающему "кота" в мешке. Редько в этом спектакле, в отличие от его "неистового Виссариона" в "Береге...", сдержан, и всё равно запоминается. Красилов очень выразителен, интересно, как он играл Пьера раньше, когда его герой, как пишет Ирината, был моложе, еще не став законченным прыщом с чистым лицом и ясными глазами. Исаев и Гришин, когда выходят не в образе дворника со сбившейся вправо бородой, а в костюмах и с брюшками, напомнили клоунов - Кравченко и Лаврова - в "Околоноля". А окончание спектакля, неожиданное осознавание Цинциннатом, что весь этот суд и казнь - призрачный балаган, игра его воображения, - ведёт к темам свободы выбора, отражения реального мира в сознании человека, преодоления навязанных социумом стереотипов, влияния сложившихся взглядов и убеждений, особенностей личности на поведение и на жизнь - или не жизнь, как в спектакле - в целом. Маленькое послесловие. У кого был конструктор, помнят, а у кого не было, легко вообразят, как, бывает, собираешь домик или машинку и все делаешь по инструкции, а деталей в конце-концов не хватает, чтобы достроить. Обычно их не хватало, но могли и остаться лишние. Так и при описании впечатлений от "Приглашения..." лишними остаются слова "счастье", чьё бы то ни было, и "доброта". Пожалуй, только о герое Редько можно сказать, что он, скорее всего, добрый человек и, возможно, когда-то был счастлив. Значит, эти "детали" полежат до другого раза.
ls: Коляда-театр. Другие спектакли. В эти другие вошли "Баба Шанель" и "Женитьба". И между ними встреча в дискуссионном клубе «Остановка на Беговой» на тему «Николай Коляда. Между Европой и Азией». На "Шанель" захотелось пойти на утренний "сеанс", воспользоваться исключительной возможностью посмотреть спектакль не в конце дня, а на свежую голову. Тем более, что ничего другого на день не было намечено. В день спектакля впечатление, что иду на детский утренник, вызвало какие-то давно забытые чувства, а спектакль ещё эту лодку раскачал. Чередование возвышенного с грубовато-приземленно-комичным это действенный способ вернуть подлинность, "настоящесть" переживаний, отчасти утрачиваемую в повседневной суете. Если кому-то захочется продраться через эти дебри, то вот здесь о возвышенном и комичном очень подробно. "Одна крайность вызывает другую крайность. Так и возвышенное, сущность которого состоит в перевесе идеи над формою, находит себе противоположность в комическом, сущность которого -- перевес образа над идеею, подавляющий идею, как в возвышенном образ подавляется идеею." И, конечно, авторская постановка, это что-то особенное, отдельное, текст пьесы становится инструментом, отправной точкой в чётко проложенном автором направлении, изначально известном только ему, и то, может быть, не окончательно. Потому что "путь не менее важен, чем цель" (излюбленная тема рассуждений Коэльо), и может варьироваться в зависимости от обстоятельств. "Остановка", на которую почти до последнего момента не знала, пойду ли, и как всегда, хорошо, что пошла, это практически монолог Коляды, умело поддерживаемый вопросами Григория Заславского, иногда что-то спрашивали слушатели, среди которых были и люди, довольно известные в околотеатральных кругах. Мне это мероприятие запомнилось в первую очередь тем, что, выходя из метро и следуя всем указателям, всё-таки вышла не на ту сторону, к кассам электричек. Встреченный прохожий подтвердил, что двигаюсь я в сторону Беговой, но меня удивило безлюдье в час "пик". Метрах в десяти впереди меня шла девушка, встретилась на пути пара группок гостей столицы и пара местных жителей. Я шла между стеной забора и полосой движения. Предстоящая встреча в этот момент казалась фантастичеким нереальным событием, и оставалось только удивляться, как меня занесло в эту часть пространства. Вдруг девушка нырнула в пролом стены и исчезла из вида. Заглянув в пролом, я увидела железнодорожные пути. Стало ясно, откуда могли появляться встреченные группки. Дойдя до Беговой и перейдя на другую сторону, я даже прошла немного в направлении метро, пока не увидела "M", чтобы убедиться, что здесь-то и проходит главная тропа. Многое из того, что сказал драматург-режиссёр во время встречи, можно услышать на записях его предгастрольных монологов. Из того, что не было слышано в записях - легкий эпатаж в виде утверждения: ""Моя жизнь в искусстве" Станиславского я не читал. А может, читал. Не помню". Как бы иллюстрацией этих слов прозвучало на следующий день в "Женитьбе":"У нас всё по Станиславскому", в том числе и вышедшая погулять духовность. О гашении конфликтов в коллективе. Проговаривание с каждым из конфликтующих, в чём он прав, в чём не прав, то есть такое выведение конфликта на сознательный уровень. Вспомнился в этот момент Дарио Салас Соммер с его "гипсосознанием", с этой идеей о наличии в человеке древнего "разума рептилий", ведущего к инстинктивному отреагированию, и необходимости повышать уровень сознания. А чтобы не "звездили", девиз режиссёра такой:"Здесь одна звезда - это я!" В "Женитьбе" сам текст не подразумевает таких глубин, как в "Вишневом саде", но спектакль очень интересный. Ягодин для меня здесь был самым выразительным из всего виденного. Отрывки из фраз известных писателей так уже не впечатляли, это сильно действует один раз, и на чеховских фразах сам текст был более вписан в спектакль. Хотя, если бы и в "Женитьбе" читал Макушин, это звучало бы сильнее. Макушин понравился во всех ролях во всех спектаклях. И ещё, в "Женитьбе", понравилась Любовь Ворожцова (к утренней "Шанели" программок не осталось, я всех остальных артистов уже узнала, показалось, что Нину Андреевну играла Цвиткис, но писали, что в этом спектакле играла Ворожцова) . Слуга Подколесина показался громковат, иногда заглушал хозяина, иногда просто его загораживал. В одной сцене вообще слуга и служанка на переднем плане, а главных героев, которые где-то в углу, никак не разглядишь. Но это были мелочи. Спектакль увлекательный. И это был последний спектакль в гастролях. Потом долгие аплодисменты, призовая тарелка от "МК", ящик с шампанским и торт от почитателей и прочее, о чём можно почитать в разных источниках. И раз уж получилось, что написание постов о гастролях дотянулось до сегодняшнего дня, не могу не упомянуть о том, что у самого Николая Коляды сегодня день рождения (да, а его театру сегодня десять лет). Хоть он и называется солнцем русской драматургии (не совсем поняла, откуда пошло это название, от Павла Руднева или ещё от кого-то), но "солнцем этого хорошего театра" не является, быть может, пока. Но всё равно:c днём рождения!
Ирината: Да, Николай Коляда празднует сегодня свой день рождения и 10-летие Коляда-театра. Поздравляю!!!
Ирината: Моя обожаемая Дарья Белоусова. Великолепная актриса запечатлена здесь в великолепных спектаклях (и репетициях оных) великолепного театра Эрмитаж. А фотографировала великолепная Ирина Параскевова. ЗДЕСЬ!
Татьяна: 9 декабря неожиданно попала на спектакль Театра на Юго-Западе по пьесе Николая Коляды Баба Шанель. Вспомнила, что заходила сюда недавно и читала как всегда очень развернутый и эмоциональный отзыв Иринаты о спектакле по такой же пьесе самого Коляда-Театра. Спектакль понравился настолько, что я была благодарна, как говорят, Его Величеству случаю, что попала на него. Редко удается ходить повторно даже на очень понравившиеся спектакли, но здесь пока первоначальное желание не проходит. Я посмотрела по фотографиям - художественное решение, видимо, сильно отличается, в Ю.З. спектакле, похоже, больше гротеска, что мне "легло на душу"... Так что - хочу посоветовать! Особенно Иринате: не надо ехать в Екатеринбург , да и сравнить будет интересно! (Ставят они его на сцене Театра Станиславского, если что...)
Ирината: Триптих. Мастерская Фоменко. 14.12.2011 Ах, театр Фоменко! Эти спектакли, словно болеутоляющий пластырь – лечат душу и тело… успокаивают… успокаивают… Вчерашний «Триптих» - премьера двухлетней давности (ею открылась тогда новая сцена театра), спектакль, ожидавшийся поклонниками «фоменок» и однозначно обожаемый работниками театра. Триптих, т.е. произведение искусства из трёх картин, рельефов, рисунков и т.д., объединённых общей идеей, темой или сюжетом. (с) Три части – да. Однако их объединение кажется на первый взгляд случайным, ибо, конечно, объединены они пушкинской гениальной строкой… но странно, тем не менее, объединены… однако если приглядеться и подумать… Ну, в общем, для начала – чуть подробнее. Часть ПЕРВАЯ триптиха: «Граф Нулин». Если с точки зрения живописи – то это акварель… не размытая, но яркая картинка с сотнями мелких, подробно прописанных, очаровательных деталей… Этакий анекдот… нет, скорее по-французски – anecdote, забавная история про то, как в тоскливой осенней деревеньке задержался модный граф, да влюбился в молодую помещицу, да наутро с охоты муж вернулся… Да-да, именно anecdote, разыгранный с потрясающей степенью точности во всем – будь то режиссура, актерство, точность и элегантность костюмов, сценографии, музыки… Чудесно – полуфразы, полудиалоги, полукасания… полумысли – и все это транслируется в зрительный зал, двоится, дублируется, переводится автором, сочинителем, из-под пера которого буквально на наших глазах проявляются герои, слова, поступки… и персонажи безусловно слушаются своего создателя – хоть и вступают иной раз с ним в легкий спор… ах, как элегантно! Да-да, элегантно здесь всё. И вот этот романс в трех частях, что поют граф и Натальей Павловной с backing vocal слуги-француза, и Параши, и всех этих Филек-Васек… И – сбивчивый, повторяющийся дважды разговор-сплетня заезжего гостя с аборигенкой о модах, о театре, о литературе… по-французски (а что не поймем мы вместе с Натальей Павловной, так то нам сочинитель переведет). И – опять же дважды, только зеркально повторяющийся приход и уход Нулина со слугой (только в уход вклинивается еще и прощанье слуг – очаровательное!). И – ночевка хозяина на сеновале, его песня-стон про старого гусара (помните наверняка – это Дениса Давыдова: «Жомини да Жомини…а об водке – ни полслова»)… а чего стоит русак, которого затравили возле огорода!!! это ж сколько нужно шляться-охотиться, чтобы ВОЗЛЕ ОГОРОДА зайчишку пристрелить??? Нет, и правда – часть ПЕРВАЯ очаровательна, мила… ах, просто прелесть, что за спектакль. (Кстати, для иллюстрации я видеоподборку именно из этой части здесь даю). Часть ВТОРАЯ триптиха: «Каменный гость». Это, наверное, самая классическая (и самая известная) из так называемых «Маленьких трагедий» - дон Гуан и Лепорелло, донна Анна, Карлос, Лаура…Чаще всего цитируется – да и история эффектная, мистическая даже: с приходом статуи убитого мужа на пир любовников… «я гибну – кончено – о, донна Анна»… Этакое – предвестье ада, в котором окажутся герои третьей части… ну, да об этом позже… Не люблю в спектаклях лишнего, не люблю эффектов ради эффектов – ну, типа борьбы героев в подгузниках в сатириконовском спектакле. Здесь – всё просто. Два усталых человека в запыленных сапогах и не слишком чистых рубашках. Кладбище у ворот Мадрида, которые распахнутся – и откроют нам ГОРОД со ступенями домов, тенями от крестов и памятников, белыми стенами монастырей (ах, какой превосходный МАДРИД получился из фойе новой фоменковской сцены!)… И долго-долго будет раздаваться стук каблучков донны Анны, идущей на моление в пустой храм… И скатятся по ступенькам праздные гуляки – в дом к Лауре, а там диваны-перины-подушки, и гитара с флейтой, и пенье до рассвета такое, что даже угрюмый гость Карлос будет тронут… И - да, тронут, но отомстит девушке за ее любовь к Гуану, угрюмо прозудев про то, что будет с нею в старости – аж, через каких-то несколько лет… Впрочем, и она отомстит ему, уже убитому рукой дон Гуана, вернув, будто выплюнув на труп его же слова… А потом будет превосходная сцена любви – над мёртвым… и любовники будто взлетят над ложем… И правда – красиво. И – сцена Гуана и Анны на кладбище, когда смущается разум сказанными и не вымолвленными словами, и ты все повторяешь их, пробуешь на язык, кстати и некстати все произносишь… И еще одна красивейшая сцена любви – со скрещеньем рук, скрещеньем ног, судьбы скрещеньем, когда не страшна смерть. Она что, вот такая – не страшная, а маленькая-суетливая, ее не бояться нужно – ею побрезгуешь… но только, как бы она ни выглядела – это смерть… но если ВДВОЕМ – ТУДА… то почему бы и нет? Ах, часть вторая триптиха – графика, почти что черно-белая… почти что – строгая… Часть ТРЕТЬЯ триптиха: «Сцены из Фауста» - Пушкин, дополненный Пушкиным же – «Набросками к замыслу о Фаусте», и Жуковским с его «Ночным смотром» («В двенадцать часов по ночам из гроба встает барабанщик»…), и каким-то совсем инфернальным Бродским с его «Двумя часами в резервуаре»… Это – как полупроявленый, полустёртый дагерротип, на котором только угадывается изображение, неясное… невнятное… но если повернуть пластину ВОТ ТАК… это же ЧЁРТ ЗНАЕТ, что на ней покажется. С 11 ряда мы пересели на первый, когда виден и грим, и детали костюмов (да-да, всё – с удивительной фантазией… но – театр это, театральная условность). Но видны и глаза героев – в которых и огонь страсти, и пустота серой вечности, и надежда, и безнадежность… Всё то, что в жизни, и всё то, что уже в послежизненном зазеркалье – вот оно, у наших ног. Здесь выворачивается наизнанку реальность, и нет уже жизни, но и смерти – нет…или она есть: вот же, сидит рядом, играет и плутует в свои вечные карты, ставя на кон чьи-то жизни… А над всем этим – вечная прялка уже мертвой Гретхен… Нет, не так. Над всей этой жизненной и послежизненной суетой – тень прялки, которую вращает тень Гретхен – как воспоминание о прошлом. Как напоминание о вечности… _____________________________________ Так что же объединяет три части фоменковского «Триптиха», что есть единая нить, на которую нанизаны все три такие разные сюжета? Может быть, то, что легкий флирт «Нулина» является прелюдией плотского греха «Каменного гостя», прямо из которого и шагнут герои в ад третьей части? М.З.Левитин перед премьерой «Пира во время ЧЧЧумы» в Эрмитаже, сказал: «Я показываю жизнестойкость пушкинских произведений — оставляю три строки, по которым вы абсолютно легко восстанавливаете всё произведение. Пушкин — это, в конце концов, одно большое стихотворение, и оно настолько эластично, что срастается несмотря на все купюры»... Да-да, пускай пушкинские произведения на первый взгляд совершенно разные…Но вот вчера – три совершенно разных его произведение совершенно срослись в одно единое ЧУДО, имя которому «Триптих»…
An'ka: "Дядюшкин сон", театр им. Е. Вахтангова, 14.12.2011 Люблю я Старый Арбат, люблю его фонарики-светлячки, его мокрую от дождя блестящую брусчатку, его особенный запах! В шумной и суетливой Москве стоит сделать шаг и… попадаешь в оазис спокойствия. Там нет одиночества, там много людей, но они идут, гуляют и никуда не спешат. Этот милый сердцу уголок сродни морской набережной. Вдруг кажется, что вот-вот за тем домом повеет морем, и шум волны будет ласкать слух… Московский декабрь, на улице дождь, а в театре зима – настоящая зима: легкий снежок в свете фонаря кружит хороводы и «Дядюшкин сон». Как хорошо! Губернский город Мордасов, в корне ничем не отличающийся от других, с размеренной жизнью и вездесущими сплетнями. «Обломок аристократии» князь К., спасенный из сугроба во время дорожного происшествия дальним родственником Павлом Александровичем Мозгляковым, попадает в дом претендующей на роль в свете Марье Александровне Москалевой. Князь медленно ходит, многое забывает, путает, большую часть дня просиживает за своим туалетом, но не перестает модно одеваться, сохраняет сластолюбивые привычки и восхищается! И бодрится он, и делает комплименты, и любуется «формами» хорошеньких женщин! Ну, чем не жених для молоденькой дочери Москалевой… Точное попадание в сценический образ всенародно любимого Владимира Этуша! Коварная Марья Александровна Москалева. Ее ненавидят и боятся, но признают влияние благодаря умению «заткнуть за пояс» соперниц, ловко вывернуться из «грязной» ситуации и преподнести ее как благо. Блистательная Мария Аронова в пышном платье цвета малахита, с не менее пышной прической. Накладка на платье сзади меняется в тон тех или иных сцен. Салатовая, белая, красная… А какое потрясающее владение голосом! Тембр, интонации точь-в-точь передают настроение героини. На сцене она не играет, она живет: мечтает о блестящей жизни в «высшем обществе» для себя и двадцатитрехлетней дочери Зины, «пинает» запуганного мужа Афанасия Матвеевича, «сосланного» ею в деревню «за неспособностью и слабоумием», по приезде к нему смачно пьет горячительную и, ах как, закусывает квашеной капустой! Благородная Зина противится выгодному замужеству с князем. Она до сих любит молодого учителя Васю, сына дьячка, получавшего грошовое жалованье и в отчаянии выпившего смесь табака с вином и заработавшего на этой почве чахотку. «Это так низко… выйти замуж за калеку, чтобы вытащить из него его деньги, и потом каждый час желать его смерти…» Но искусные уговоры матери возымели нужный исход. Неубедительной мне показалась в этой роли Анна Дубровская. Стройный стан, плавная походка, красивое бежевое платье в тон костюму экс-жениха Мозглякова и не более. Не хватило презрения, душевных терзаний, где-то сухо, где-то наиграно… Отдельно хочу отметить Олега Макарова в роли Мозглякова. Первый раз увидела его в театре. Молодой, симпатичный, высокий, эффектный – иногда пугающие характеристики для талантливого актера. Не первый раз замечаю странный факт, что в театре плохая акустика, и, несмотря на то, что в зале было очень тихо, нам в амфитеатре приходилось сильно прислушиваться к речи героев на сцене. Скорее всего, подаренная природой плюс поставленная в процессе учебы и работы четкая сценическая речь, на порядок выделила его изо всех. Мне было легко слушать и слышать, не нужно было напрягаться. Великолепная сцена, когда Марья Александровна наставляет жениха, у которого «немного пусто в голове», как вести себя с ее дочерью. Нервно скривленные ножки под креслом, вкрадчиво-преданный взгляд Мозглякова… Москалева уверяет Павла Александровича, что после смерти князя Зина непременно выйдет за него замуж. По здравом размышлении Мозгляков решает убедить князя в том, что предложение Зине – всего лишь его «очаровательный» сон. Олег Макаров сыграл чудесно! И вот интриги рассыпались как карточный домик. Москалева узнает о «перехвате» князя завистливыми и злобными соперницами, почти разгадавшими ее корыстные намерения. Князь, убежденный племянником, не устает повторять о своем сне. Опозоренная Марья Александровна, не стесняясь в выражениях, бранит мстительного жениха. Зина, презирая соперниц, откровенно рассказывает об интриге и просит прощения у князя. Финальный монолог дядюшки – подарок благодарному зрителю – до мурашек! «Но если кому не скучно, тем бы и дать пожить подольше…» А, может, и правда дать!
Ирината: Свидетель обвинения. МТЮЗ. 16.12.2011 Я не смотрела фильм (говорят, знаменитый), поставленный по этому произведению Агаты Кристи. Да и самого произведения не знала, но это естественно: вряд ли в те годы, когда я читала Кристи, существовал перевод. Ибо одним из главных моментов в положительной характеристике героя было то, что он после войны вывез свою жену в Англию из советской зоны в Германии. Вот такой, в общем, хороший человек. Вкратце сюжет. Молодой безработный Леонард Воул арестован за убийство своей знакомой – пожилой леди, которую он считал своей доброй приятельницей, при том, что она, кажется, собиралась за него замуж… Идет суд, чаша правосудия склоняется то в одну, то в другую сторону – прямых доказательств виновности или наличия алиби у Леонарда нет… до тех пор, пока в суд не вызывается его супруга Ромэйн (та самая!). На предварительном следствии она утверждала, что в момент убийства муж и она были дома, кровь на его куртке от того, что он порезался, нарезая ветчину… В этот день она показывает на суде, что муж вернулся домой на час позже в уже окровавленной куртке… Леонард Воул обвинен в убийстве. Занавес. Конец 1 действия. Потом в спектакле будет еще много неожиданного и интересного, да и финал у постановки – совершенно непредвиденный… Но это уж вы (те, кто заинтересуется спектаклем) – сами посмотрите. Теперь о постановке. Понравилось. И даже очень. Возможно, потому, что ставила САМА Генриетта Яновская – мастер и ярких красок, и полутонов! А оформил – и совершенно великолепно! – САМ Сергей Бархин. Декорация в основном выстроена… из зонтиков. Из классических черных зонтов-тростей. Дополнения есть: стулья и столы, красная телефонная будка, красный же почтовый ящик у задника… Ну, в общем-то, это и есть классическая Англия… точнее, наше представление о стране: красные телефонные будки и черные зонтики, без которых из-за вечных лондонских тумана и дождя не выходят из дому (хотя инспектор Хёрн утверждал, стряхнув дождевые капли, что скоро зима – подмораживает…а я в этот момент ассоциативно засмеялась). Помимо зонтиков, дождя и тумана, в спектакле есть английская пунктуальность, основательность и неторопливость, постоянный чай, футбол, бокс, Шерлок Холмс, судейские парики и мантии, обращение «сэр», констебли и гвардейцы в высоченных шапках, чарльстон… не хватает только двухэтажных автобусов и овсянки, чтобы тема «Англия с точки зрения иностранцев» была полностью закрыта. Больше половины спектакля – это судебное заседание. Штука, в общем-то, статичная… Это в кино можно было бы дать крупный план (глаза!), интересно установить камеру… В театре – другое. Статика без укрупнения кадра… Оттого – статику эту надо разбавлять чем-то… и она не то что «разбавлена» - спектакль выстроен на том, что в этой самую статику встроено постоянное движение (свидетели, обвиняемый, судья, защитник…). Это может быть танцевальное па – или просто старушка – экономка покойной выскакивает из-за ограждения к судье поближе… Всё очень четко выстроено – и я просто не могу не отметить потрясающий зонтик Хёрна, который подпрыгивал – и надевался крючком на руку. В общем, хвалю вот эту выстроенность мизансцен, и превосходный подбор музыка, и занимательность сюжета… Но всё-таки лично для меня театр – это в первую очередь актерская игра. В данном случае – совершенно не за что ругать актрис-женщин, они хорошо отыграли то, что заложено в их персонажах… Но какие же в спектакле потрясающий актеры-мужчины! Это и Игорь Ясулович, сыгравший адвоката Робартса. И Игорь Гордин – обвиняемый Воул – настолько очаровательный, беспечный, безбашенно-добрый… ну, разве ТАКОЙ МИЛЫЙ (по мнению секретарши Греты) мог совершить преступление? Инспектор Хёрн в исполнении Алексей Дубровского – это просто чудо что такое: каскад трюков при совершенной (английской!) невозмутимости лица. Совершенно неожиданный Александр Тараньжин, играющий Мейхью, помощника адвоката… Ну, и в каждом театре рано или поздно появляются любимчики – актеры, на спектакли с участием которых стараешься попасть в первую очередь. В МТЮЗ это Павел Поймалов, радующий в спектаклях вне зависимости от крупности и значимости роли. Вот и в «Свидетеле обвинения» у него крохотная роль – доктора (извините, конечно же, паталогоанатома!) Уайета – человека с явно неустойчивой нервной системой, к тому же до обмороков боящегося крови и ран… Всего-то сцена в несколько минут (правда, потом он почти все время пребывает на сцене – и слегка досадуешь на основных персонажей, его перекрывающих)… В общем, нет маленьких ролей – да и актеров МАЛЕНЬКИХ тоже нет. Есть превосходные актеры, замечательно играющие роли.
Ирината: Коляда-театр приедет на гастроли в Москву осенью 2012-го. УРА! Информация отсюда.
Ирината: Кураж/Mutter Courage und ihre Kinder. Спектакль Михаила Левитина. 23.12.2011. Прогон Эрмитаж приятно удивляет. Ну где еще, скажите, прогон на зрителе назначают… чуть не за два месяца до официальной премьеры? Не открытая репетиция, не показ фрагментов – вчера это был полноценный спектакль… Который, впрочем, наверняка еще будет подвинчиваться и шлифоваться… При этом говорю, как вчерашний зритель 1 ряда: а надо ли что-то корректировать? Постановка и так готова к употреблению. А лёгкий «заикающийся» ее стиль – это и есть фирменная «фишечка» Эрмитажа. За нее (в частности) я этот театр и люблю. Спектакль в Любимом Театре определенно удался. Любимая Актриса, играющая заглавную роль, невероятно, неистово талантлива. Написала эти фразы с абсолютно открытым сердцем, в котором нет ни капли лжи. Для меня это важно: я знаю, что не имею права грубо и глупо ругать любимое. Я должна найти в нем хоть что-то, что можно похвалить. Нахожу. Хвалю. После этого задвигаю спектакль в дальний угол моей памяти, чтобы пореже вспоминать… да и вообще – чтобы даже на глаза не попадался. Так, хоть изредка, бывает у меня со всем, кого/что (априори) обожаю: и с театрами, и со спектаклями, и с актерами… Вчера же… Бегала после прогона по Театру, поздравляя с ПОБЕДОЙ всех театральных знакомых. «Кураж» - это определенно мощное, изящное и красивое произведение искусства, Спектакль многофигурно сложен, прихотливо составлен из множества – главных и эпизодических – фрагментов… Единственно: лишь бы не «засбоил» кто-нибудь – пусть из играющих самую крохотную роль! – и тогда спектаклю предстоит долгая и счастливая сценическая жизнь. От дифирамбов (от них не отделаться: я теперь живу в радостном ожидании февральской премьеры, перекатывая внутри себя разноцветные камешки впечатлений о спектакле) перейду к самой постановке. Заранее извиняясь: внятного, связанного в единый узор, в моих сегодняшних заметках будет немного. Но не написать – не могу. Для меня «Кураж» в Эрмитаже смыслово распадается на несколько частей. Одна – это рассказ об ужасах войны. о стервятниках, которые жируют на поле боя, о верности формулировок «кому война – а кому мать родна» и «нельзя построить свое счастье на чужом горе». Другая – о чрезвычайной живучести, выживаемости человеческого рода (точнее, самых сильных) ее особей. О том, что Судьба, потребовав от человека «полной гибели всерьез», всё же ВСЕГДА сохраняет для него маленькую лазейку-щель в будущее, через которую (пусть оставляя на ржавых гвоздях клоки плоти) продраться могут только самые-самые-самые. А еще – это спектакль о возможности выбора, который можно сделать даже тогда, когда выбора нет. А еще – он о том, что в одной семье, при равном воспитании, могут вырасти совершенно разные дети. (Это Эйлиф, казненный за то, что убил ни в чем не повинного человека. И Катрин, которая своею смертью спасла от гибели других, незнакомых ей людей). Разбирать спектакль подробно я не буду: он слишком сложен для того, чтобы преступно делать это после первого же просмотра. Да еще такого зрелища, когда открываешь в себе лишь Сердце, которое «стучит повсеместно», мешая Разуму вникать и не эмоционально реагировать. Так что очень кратко. Михаил Левитин опять не смог сделать спектакль без животных и детей. Что до животных – смотрите сами на этот «скотный двор», в котором есть и трудолюбивые волы, и нежные овечки, и грязные свиньи, и яростно орущие петухи… Смотрите и оценивайте. Находка неожиданная – но очень точная. Дети же…Уникальные дети из ДШИ Евгения Светланова, которым достались очень сложные музыкальные партитуры… и совсем «не детские» тексты Брехта. Хотя бы вот это – выскребающее душу - про «Детский крестовый поход»; с этого зонга начинается второе действие… Что до актеров – ВСЕ достойны самых высоких оценок и восторгов. Но я сегодня смогу только чуть написать – и только о женских ролях и актрисах, которые их играют. Дарья Белоусова (Кураж) – актриса настолько уникального дарования, что тут и слов не надо: увидеть один раз… и влюбиться. У-ди-ви-тель-но красивая (лицо, жестикуляция… ГЛАЗА! – Боже мой, какие потрясающе красивые, какие выразительные глаза!!!). Играет с напором такой силы, что на иных сценах и дышать трудно: она заполняет все пространство зала своей неистовой энергетикой… Галина Морачева (Кураж в финале). Мама Дарьи. Актриса потрясающей МХАТовской школы («теперь таких нет… и не будет!»). Всего несколько минут пребывания на сцене. Всего один монолог… Вы знаете, у меня слезы в этот момент не потекли… они брызнули из глаз… так это было мощно… (И так хорошо, что в самом конце есть несколько слов, сказанных Левитиным: т.е. есть пара секунд, чтобы глубоко вдохнуть и выдохнуть, стереть со щек размытую косметику – перед тем, как бежать к сцене с цветами). В общем, если бы дочь не была моей самой любимой актрисой – это место однозначно, всерьез и навсегда, заняла бы мать. Ирина Богданова (Катрин). Всегда удивлялась, как этой актрисе удается в мгновения полностью менять свою сущность и внешность, оборачиваясь из уродливого существа – в красавицу. Она, будто жидкость, полностью заполняет собою сосуд роли – принимая предложенную ей режиссером форму. И нигде – ни зазора, ни гранулы миллиграмма неточности. В «Кураж» она играет немую Катрин – все верно, этой актрисе не нужно слов. Она и без них сыграет ВСЁ. Ольга Левитина (Иветта Потье) совершенно прекрасна и в роли молодой проститутки, и вдовы-полковницы. Чего стоят ее переодевания чулок! А выход в «полковничьих» форменных штанах! А гневная потеря юбки! Это же просто… Это – прелесть, что такое! Это всё – очаровательная клоунада, под которой скрываются такие немыслимые бездны… Алла Черных, Александра Ислентьева, Марина Гаранина – крохотные роли (очень разные). Сколько в каждой страсти! Сколько изящества! Сколько НАСТОЯЩЕСТИ!... Исполнителей мужских ролей просто перечислю – и этого перечисления хватит для «эрмитажноподсаженных», чтобы немедленно метнуться в кассу за билетами. Эйлиф (старший сын Кураж) – С.Сухарев; Швейцеркас (его младший брат) – Е.Кулаков, священник – Б.Романов, повар – С.Олексяк, старый полковник – Г.Хранунков. В потрясающей парной «клоунаде», объединяющей множество ролей – А.Шулин и Д.Назаренко. А еще – П.Кудряшов, О.Заболотный, С. Щепачев, Е.Фроленков, В.Непомник, Д.Жаров, А.Андриевич… ********** Итак, это эскизный и отнюдь не полный набор информации и моих впечатлений. Ну что ж: слово «КУРАЖ» теперь поселится на этих страницах очень надолго… Фото Ирины Параскевовой отсюда. Вчера встретила Ирину на прогоне - и теперь буду ожидать ее новых, как всегда потрясающих, фотографий.
ls: Триптих. Мастерская Фоменко. 14 декабря. Все виденные в декабре спектакли, кроме одного, я посетила, перелетая за Иринатой от театра к театру. Триптих не исключение. Когда-то я посмотрела, с интервалом в один-два дня, два спектакля Мастерской, ещё на сцене ЦИМ, у самого театра не было тогда нового здания. Получился диптих из спектаклей "Семейное счастие", по роману Льва Толстого, и "Египетские ночи", по текстам Пушкина и Брюсова. От "Семейного счастия" до сих пор помнится ощущение светлой, лёгкой атмосферы, которую непонятно как создавали на сцене актёры, повторюсь, уже писала на форуме, создавали,может быть, не столько словами, сколько паузами между репликами, и эта светлая прозрачная атмосфера расцвечивалась огнями музыки, фейерверками танцев. "Египетские ночи" был больше спектаклем для умственного восприятия, при том, что оформление было красиво. Если "...счастие" это был день, свет, то "...ночи" - действительно ночь, сумрак, и по освещению большую часть времени на сцене царило затемнение. От "Триптиха" возникли похожие ассоциации. Первая часть, "Граф Нулин" - восторг, ох и ах, та же лёгкость и прозрачность, что и в "Счастии", только и удивляешься, какие нюансы и оттенки текста выявил режиссёр и донесли до зрителя актёры. Вторая часть, "Каменный гость" - светлая лунная ночь, голубоватый сумрак. При этом постоянно возникало в воображении, а как это бьло сыграно в сатириконовских "Маленьких трагедиях". Это сравнение вызывало улыбку. Если в театре Фоменко всё игралось на полном серьёзе, то особенно очевидным становился комический элемент в сатириконовсом варианте. Впрочем, "квохтание" донны Анны было каким-то общим, объединяющим оба спектакля элементом. И третья часть - по "Сцене из Фауста", с добавлением Бродского - самая трудная для восприятия. Глубокий мрак, непроглядная беззвёздная ночь. Текст требует постоянного вдумывания. Красивые костюмы наподобие водолазных, в фиолетовых тонах, с интересными украшениями, вроде нашитых "костей"-лампасов, привлекали внимание и может быть, в чём-то отвлекали от слушания текста. Мне кажется, чтобы оценить и, возможно, насладиться третьей частью, надо очень хорошо знать текст, третья часть, возможно, - для утончённых ценителей, которые видели всё и которых трудно чем-то удивить. Если первая часть бодрит и радует, то вторая и третья наводят на раздумья и, безусловно, успокаивают, успокаивают... И - да, на последнем ряду были свои прелести в виде пробегающих мимо артистов, а в первом действии актёры располагались так, что их было даже лучше видно с верхних рядов. Но когда в очередном антракте уходящие, разглядев в Иринате опытного театрала, чуть ли не упрашивали взять их билеты на первый ряд, отказать им было невозможно, и таким образом, в третьей части мы сидели так близко к актёрам, что до них иногда можно было бы дотронуться рукой. И всё можно было рассмотреть вблизи.
An'ka: МОНТЕ-КРИСТО, Театр оперетты, 24.12.2011 В канун католического рождества мы решили сделать себе подарок и пошли в Театр оперетты! Ни холод, ни митинг, ни большое количество людей в метро, не свойственное субботнему дню, не выбили из колеи. Как выяснилось чуть позже, это был королевский или, точнее сказать, ГРАФСКИЙ подарок! На два с половиной часа я выпала из реальной суетной предновогодней жизни и окунулась в атмосферу ничуть не менее спокойную – очень динамичную, но такую яркую, радужную! Какой голос у Владимира Дыбского – НЕОБЫКНОВЕННЫЙ – тембр завораживает! И рост, и сложен фантастически! Белоснежные парящие костюмы Эдмона Дантеса и Мерседес словно облака в первом отделении, как образ надежд и целомудрия, и в противовес состарившая седина и черный длинный плащ Графа во втором, как боль, месть, разоблачение. Очень пластичная стройная Валерия Ланская, хороший голос. Бесподобно вжился в роль коварного Фернана Глеб Матвейчук. Весь мюзикл очень музыкальный, костюмы шикарные, балет с множеством акробатических элементов не то, что бы был фоном, добавил красоты и движений, он был постоянным многоликим героем спектакля! Первое действие, в большей мере, было наполнено интересными визуальными эффектами, игрой света и тени: как было показать на небольшой сцене огромную морскую пучину и Эдмона Дантеса, выплывающего из нее, а они смогли, мало того, смогли так, что я замерла на мгновение! И выплыл он мокрый, по-настоящему мокрый! Романтичные корабли-декорации, океан в движении, молния, фейерверк – каждый цвет точь-в-точь в сюжетную линию - ах, ах и еще раз ах! А вот второе действие… В нем душа разворачивается на 180 градусов и поет, и плачет, и плачет, и поет!.. Один музыкальный монолог матери, неожиданно нашедшей своего сына, чего стоит! Слезы Лики Рулла – нефальшивые, это слезы многих страданий и радости Эрмины одновременно! Вместе с ней плакали мы и соседи в зале! Вадим Мичман в роли Бенедетто – просто чудо в зеленом костюме – непосредственный, дурашливый мальчишка-найденыш! Сыграл отменно – молодец! Были «шероховатости» в спектакле, никак не связанные с голосовыми данными актеров, как будто и, правда, мистического характера! Не зря же перед началом спектакля голос за кадром говорит о неправомерности использования фото и видеозаписей во время действа, ссылаясь на то, что Графу это может не понравиться… Третий день я прихожу в себя от увиденного, услышанного! Боже, как это было ЗДОРОВО! «На карнавале, на карнавале…» И не отпустили зрители актеров сразу за кулисы, и исполнили они нам песню на бис! БРАВО, ребята! Мюзикл идет последний сезон – торопитесь, чтобы потом не жалеть о том, что могли, а не собрались! НЕкогда будет всегда, а осадок останется. Купила диск, буду смотреть, слушать и вспоминать с наслаждением! СПАСИБО!!!
Ирината: Капнист туда и обратно. Театр Эрмитаж на сцене ЦиМ. 27.12.2011 Новогодние подарки. Театралы находят их не в полосатых чулках у камина, а в театрах, в любимых театрах. Это может быть премьера или просто спектакль – весёлый-превесёлый, самый-самый любимый, в самом распрекрасно-обожаемом театре, с актерами, каждый из которых – превосходен. В общем, за пять дней до Нового года снова (ура!) – Капнист пиесу накропал, громадного размеру, и вот он спит… Вчера… Мало того, что у меня возникла настойчивая потребность к запаху мандаринов и ёлок примешать еще и запах Театра. Мало того, что ЛЮБИМОЕ с начала сезона еще ни разу не видела и, как выяснилось на спектакле, соскучилаааась – аж до счастливых слёз! Так еще и в первый раз после болезни играла замечательная Катя Тенета – и она уже стосковалась по своей грубовато-нагловатой Фёкле! Так же, как явно не хватало ее нежной Софьюшки актрисе Алле Черных… Смотрела-внимала-радовалась, как всегда, с самого начала, с первых слов резонёра Правдина (Б.Романов). И хороши были все Артисты (а «вздыбленный» Стас Сухарев с колокольчиком – это вообще очарование). И Богдана Прямикова (С,Олексяк), со всеми его «рубцами и спереди и сзади» я просто обожаю – но вчера что-то добавил актер к образу… чуть-чуть совсем… и он стал еще более милым, и в то же время – еще более «природным Прямиковым». Больший зал ЦиМ, где сейчас спектакль играется – да еще шумноватый он, с эхом в ненужных местах – погонял вчера и царя-батюшку, и фельдъегерей с большей скоростью при большей осторожности. Зато «там где-то в смутной тишине» царя (Е.Кулаков) можно было наблюдать, не выгибаясь на неудобье буквой «зю» - вот он, доступен всем глазам! (Обсмеялась вчера, когда Павлу, спевшему ломким тенорком о том, что «всё пременно в этом мире, непременна лишь любовь» и при этом не попавшему в половину нот, Актеры устроили подобострастную «восторженную» овацию). Ну, и первый выход чиновников – это, как всегда, маленький шедевр! Прелесть! А «злодей», асессор Неправдин, в исполнении А.Семенова, как всегда рыж, картав, нагл… но очарователен до такой степени, что во время его арии я готова была обеими руками проголосовать за отрицательного персонажа! Ну, просто чудо! Забегая немного вперед, скажу, что, никогда не отмечая в спектакле, и уж тем более не вытаскивая на первый план его политическую составляющую, вчера обратила на нее внимание. Правда, с веселым изумлением: АББАЛДЕТЬ – столько лет прошло, а всё то же, всё без изменений, и слова не меняются, и поступки… В общем, я бы, наверное, с удовольствием вылезла из норки своей стопроцентной аполитичности – если бы «политика – дело грязное» превратилась вот в такое яркое-карнавальное, веселое чудо. Я уже неоднократно писала, что, при всей прелести первой части спектакля, по-настоящему он приводит меня в восторг только с момента «побудки» Василь Василича Капниста, с того момента, когда трогается с места возок, увозящий его в ссылку, в Сибирь… А вчера еще «примерзли» его полозья, и один из фельдъегерей – угадайте кто? ну, конечно же, Витя Непомник! – сперва с силой оторвал их от снега, а потом уж, на ходу подхватывая фонарь, за возком побежал (для тех, кто спектакля не видел, скажу, что возок там не просто неподвижен… там вообще никакого возка нет! но какой эффект!). Обожаю Алексея Шулина в роли Капниста! Каждый раз, смотря на него – и особенно в этой превосходной роли! – вспоминаю слова Евгения Редько о том, что главное в театральном училище – не утвердить себя в определенном амплуа, оставить возможность для движения в любую сторону. Шулин – комик… Но когда он сам об этом забывает, когда переходит на полный серьез…. Господи, он же КРАСИВ! Очаровательные, выразительные глаза, красивый нос, высокий лоб – героев ему играть надо! Так что в предновогодье пожелаю: пусть увидит в нем режиссер то, что спрятано, что только проглядывает; пусть сам актер сыграет больше, чем играет обычно – хотя играет он ВСЕГДА просто прекрасно!!! … И вот заканчивается эта великолепная игра Театра в Театр, и уже Капнист, отплакав и отстрадав свое изгнание, возвращен в Петербург, выпал из «медвежьей полсти» к ногам Государя, и спели ему «на весь мир стоязыкую Славу и Хвалу»… Вот и беседует с ним Царь на равных (и очаровательная пауза – чуть длиннее обычной, когда Капнист все целится, да не может произнести превосходное: «В Российском государстве правду-мать всегда должно быть можно разыскать!»). Нет, честное слово – великолепный спектакль. И превосходное окончание театрального года – с обилием букетов и подарков артистам, с возложением цветов «к памятнику» под восторженные аплодисменты зала (посмотрите спектакль, посмотрите! такое возложение бывает не каждый раз… но когда бывает – и я это знаю, ибо была первой, кто подобное проделал – зал каждый раз очень радуется). А уж поцелуйчики Вити Непомника, которыми он меня пропиарил перед половиной зала… Нет, что ни говори – это приятное дополнение в копилку предновогоднего радостного настроения! Спасибо всем! Фото: Евгений Люлюкин
ls: Свидетель обвинения. МТЮЗ. 16 декабря. Наконец, выдались свободные дни написать о просмотренном в прошлом году. Есть спектакли, о которых хочется написать в большей или меньшей степени. Об этом - очень хочется. Ирината дала очень полное описание спектакля. Добавлю только несколько штрихов. Мне уже некоторое время хотелось посмотреть детектив в театре, интересно было, как это там делается. Я подумывала уже о других театрах, но тут появился ТЮЗ. Я читала, конечно, Агату Кристи, но почти ничего не помню, не помню, читала ли этот рассказ. Я просмотрела текст, спектакль в чём-то отличается. Декорации мне очень понравились, зонтики и телефонная будка. Каких-то ассоциаций, например, между лондонской и московской погодой в нынешнем декабре, я не заметила. Но главное, что атмосферу Англии, какой мы её себе представляем, создавали не только декорация и музыка, но сами актёры, своей игрой. Это настроение иронии, самоиронии, лёгкое пританцовывание, юмор ситуаций, при полной серьёзности персонажей, были запоминающимся фоном, на котором разворачивались события, и были едва ли не важнее самой сюжетной линии. Из женских ролей меня впечатлила роль, кажется, Джанет Маккензи, с её выходами из-за трибунки, за которой она давала показания (наверное, это Надежда Подъяпольская) . Павел Поймалов запомнился и в "Прощай, ты, ты, ты", и в "Свидетеле...", хотя у него в обоих спектаклях маленькие роли. Александр Тараньжин запомнился в "Прощай...", в "Свидетеле..." очень понравился. Не знаю, какие в жизни отношения между ним и исполнителем роли адвоката Робартса Игорем Ясуловичем, но на сцене они создали дуэт компаньонов, давно работающих вместе и понимающих друг друга "с полуслова, с полувзгляда". И в конце-концов оказывается, что детективная составляющая в этом спектакле не так уж и важна. Что этот спектакль о жизни, о преданности и предательстве, о том, на какие жертвы готов идти человек ради другого, и о готовности принять или не принять эти жертвы, о нужности самой этой жертвенности. Так что этот спектакль, конечно, детектив, но с сильной философской подоплёкой. Поэтому мой интерес к детективам на театральной сцене не уменьшился.
ls: "Чайка". Настоящая оперетка. Школа современной пьесы. 18 декабря. После сатириконовской и табаковской "Чаек" я посмотрела несколько более классических постановок. Мне понравилось, но после них не будешь думать, а что хотел сказать режиссёр, и как можно расшифровать то или это. Будешь сравнивать, как сыграл тот или иной актёр, что понравилось больше или меньше. Ну, и если постановка удачная, то сопереживать героям. Из относительно классических юго-западная классическая только по сравнению с упомянутыми здесь двумя первыми. После неё захотелось посмотреть музыкально-балетные постановки по пьесе. Так я познакомилась с опереткой. Это спектакль для хорошего праздничного настроения. Есть запись, конечно, она не так хороша, и актёры, которых увидела я на сцене, понравились больше (там, где они отличались, Треплев - Александр Цой, Медведенко - Максим Евсеев, в хоре, кроме Гнилицкого, были два других актёра - Сотириади и Дроздов, Шамраев - Иван Мамонов, хотя Шамраева менее важно, кто играет). Изящный молодой режиссёр (наверное, Евгений Суслов) иногда подпевал тоже, и с такой душой дирижировал. Удивительно, в конце первого действия герои поют об озере, и там есть такие слова:"Над твоей синевой, над твоей чернотой, над закатной твоей полосой золотой." Эти слова перекликаются с рассказом Гагарина о полёте в космос в богомоловской "Чайке" (Даже на сверхзвуковом самолете небо тёмно-синее, а в космосе оно чёрное, и оранжевая полоса.) Зал этого театра очень обшарпанный и изначально очень красивый. Сцену всю закрыли зеленым, были почти джунгли, герои выбегали из боковых входов по зеленым тропинкам на сцене. Не все актёры пели громко, на первом ряду было слышно хорошо, не знаю, как на остальных. Первая появлялась - и играла очень хорошо - Маша (Ольга Гусилетова). Она как бы курила, пуская мыльные пузырию. Заметив мой взгляд, она мне улыбнулась. Известные звезды - Алферова, Филозов - Аркадина и Дорн - играли хорошо, пели не очень громко. Владимир Качан - Тригорин - и пел, и играл очень хорошо. И очень понравился Александр Цой в роли Треплева. Он даже не был вписан в постоянный состав, его пропечатали в программке синим штампиком. В хоре все были хороши, а одна из девушек так чудесно пела, что вполне могла бы исполнить роль Нины. Оперетта написана Александром Журбиным, либретто Вадим Жук. Исполняется в стиле советского энтузиазма, вроде фильма "Свинарка и пастух". Александр Цой своим молодым задором этому немало способствовал. Пел очень хорошо. Не раз вспомнился мне Минкин. Один раз в сцене, когда Костя и мать обмениваются репликами из "Гамлета". Минкин писал, что указание на Гамлета только в ремарках, а так зритель должен быть достаточно начитан, чтобы определить происхождение реплик. Здесь же Медведенко поясняет:"Это из "Гамлета". Я видел в Москве." Часть реплик Шамраева ушло к Медведенко. Сцена с переменой повязки вызвала смех в зале, когда Аркадина сказала Косте, что прохожий спрашивал её, какой он национальности. И, кстати, жизненная ситуация. А я уже заранее ждала этой реакции, вспомнив при первом появлении Кости предположение Минкина, как смешно это могло обыгрываться с Треплевым-Мейерхольдом. А когда запахло серой на Костином представлении, Шамраев сказал:"Амбары горят". То есть какое-то расхождение с оригинальным текстом было, но в чём-то оно было вызвано необходимостью поддерживать ритм спектакля. Более существенные изменения были во второй части. Трагичную часть личной жизни Нины выбросили, она стала успешной актрисой и едет не в Елец, а в Харьков. И, главное, - Костя "опять застрелился". Раз нам не показано, как Костя стреляется, почему бы и не предположить, что он опять всего лишь ранил себя. Тогда пьеса действительно комедия. Поэтому под занавес весёлое оптимистичное пение, бокалы с шампанским, некоторым зрителям эти бокалы подали. Хоть я и не была в числе этих избранных, мне спектакль понравился . часть 1 часть 2
Ирината: Несколько видео из мюзикла "Монте-Кристо" - приличное качество "Карнавальное колесо" (начало) "Соленый ветер" ...и вот такой клип из фотографий (с Дыбским) и музыки...
Lotta: Рождественский праздник в Концертном зале им. Чайковского под названием РОЖДЕСТВО В СТРАНЕ МОЕЙ РОДНОЙ - концерт уникальной певицы Евгении Смольяниновой, которую я открыла для себя как раз год назад. Вечер был замечательный - русские романсы, церковные песнопения, колядки... В концерте принимали участие фольклорный ансамбль Покровского, мужской камерный хор, струнный квартет юных музыкантов... И конечно, прекрасное музыкальное сопровождение - гитаристы и фортепьяно. Исполнение Смольяниновой песен Вертинского, на мой взгляд, спорное, мне больше нравятся романсы и народные песни, но всё равно очень интересно и приятно.
ls: Для тех, кто видел "Смерть Тарелкина" с Тимофеем, с Ясиком или ещё с кем-то и где-то. В Москве, как написано на сайте ЦДР, пьесу ставили всего несколько раз. При этом, согласно сайту "Театральной афиши", её несколько лет назад чуть ли не одновременно ставили в нескольких театрах. Судя по отзывам зрителей, почти ни одной постановке не удалось "попасть" в юмор Сухово-Кобылина, при всей актуальности пьесы, и ЦДР-овская постановка была лучшей. Интересно, что и Юрий Бутусов отметился постановкой этой пьесы в ТеатронН, только, похоже, судьба у этого спектакля была очень короткой. А вот как её играют в Чехии (некоторые мужские роли играет женщина). фотки Интересно, почему эту пьесу там ставят. Насколько актуальна её тематика там. Насколько связана с присутствием или даже рассчитана на российских граждан, которые ведут дела, покупают недвижимость и - ходят ли там в театры? Здесь и видео. Зрители смеются, даже громко, в сцене, где Крестьян Крестьянович рассуждает о медицине, и наверное, не только потому, что он радостно говорит :"Фотка!" (в пьесе, кстати, "фоткой" только Расплюев интересуется). Заодно там есть и фотки "Вишневого сада". И видео. Ну, "... сад" где только не играют. Незадолго до премьеры "Чайки" я пошла в кино. Шла с намерением посмотреть "Мастера и Маргариту", но выбрала всё-таки "Криминальную фишку Генри". Только потому, что прочитала, что там действие (подготовка к ограблению банка) разворачивается на фоне репетиций "Вишневого сада". Среди хрустящей публики с ногами на передних сиденьях в зале были, судя по репликам и оживленной реакции, и хорошо знакомые с пьесой, а также поклонники Веры Фармиги. Её героиня, репетирующая Раневскую, доходчиво объясняет суть пьесы - что надо примириться с настоящим, чтобы жить дальше. После фильма вспомнился "Театр" Моэма. Там героиня влюбилась и после этого стала играть на сцене хуже. А здесь герой Киану Ривза, грабитель и по совместительству Лопахин, влюбился и сыграл на "ура", хоть и не без "накладок". Вообще, полезно ходить в кино. Понятнее становится поведение публики в театре. На гастрольном спектакле (другом) рядом со мной сидели зрители, в руках перед спектаклем держали какие-то батончики, но не ели, хотя время было. А когда пошёл спектакль по нарастающей, в зале смех, мой сосед застучал длинными ногами в основание сцены, и зашуршал с подружкой обёртками. Не удержалась и спросила, голодные ли они. Шуршать перестали. Но это всё кино приучает. Зажевать эмоции поп-корном.
Ирината: Касательно "Смерти Тарелкина" - я опять "поработаю Шамраевым" ("В 1873 году в Полтаве на ярмарке она играла изумительно. Один восторг! Чудно играла!"). Давным давно... ээээ... лет 20 назад я видела в питерском БДТ спектакль по этой пьесе. Вернее, это был музыкальный спектакль, некий прообраз мюзикла, по мотивам пьесы Сухово-Кобылина. Ставил Г.А.Товстоногов, это была одна из последних его режиссерских работ. Помню свой восторг - в основном от игры потрясающего Валерия Ивченко: видела его тогда на сцене в первый раз, и, к сожалению, больше это счастье не повторилось. Спектакль был отсмотрен однократно - но до сих пор помню фрагменты, в основном связанные с игрой этого актера. Но не только. Колоссально играли Валентина Ковель (Брандахлыстова) и Николай Трофимов (Расплюев). Я бы не стала понтоваться (мол, видели, знаем), но, если не ошибаюсь, спектакль существует в записи; при желании его можно найти и посмотреть. Хотя... конечно, это будет тень тени... однако "за неимением гербовой пишется на простой бумаге". Трилогия Сухово-Кобылина игралась и в театре на Юго-Западе (с Авиловым!) - если не ошибаюсь, все три части - за один вечер. Возможно, фрагменты постановки тоже есть в инет. Сезона два назад в МХТ было объявлено о том, что Юрий Бутусов будет ставить всю трилогию (даже помню, что предполагалось играть в три вечера в одной и той же декорации). В результате - в МХТ был поставлен "Иванов". (Что, по сути, не удивительно: "Король Лир" в Сатириконе - это несостоявшийся "Ревизор", а "Пер Гюнт" в Вахтанговском оборотился шекспировской "Мерой за меру"). Так что... вот такая информация.
Ирината: И! Да-да-да! Юрий Николаевич ставил "Смерть Тарелкина". Господи, что это с памятью моей стало... В его группе ВКОНТАКТЕ даже есть запись спектакля! И еще. Меня правильно поправили в привате: "Иванов" был НА СЕЗОН РАНЬШЕ, чем Табаков объявил о постановке трилогии Сухово-Кобылина. Правда, "Иванов" - это тоже было странное превращение "Отелло"... Бутусов уже репетировал. С Дюжевым в заглавной роли и с Трухиным-Яго. Но... "не склалось". "Иванова" я и Lotta посмотрели один раз. Вот сейчас вспоминаю... и жалко спектакль.
ls: Ирината пишет я видела в питерском БДТ спектакль по этой пьесе Точно, даже есть click here По фотографиям на другом сайте сразу узнался Юрий Стоянов, оказывается, он там Качала. А остальных актёров я не знаю. Что-то мне сейчас стали нравиться музыкальные спектакли "по мотивам". только в записи Чайки-оперетки во второй части слышен разнобойчик и кое у кого непопадание в ноты , а на сцене, вживую, это не было заметно, или я сидела с той стороны, где пели чище и громче
Рыбочка: Ирината пишет: И! Да-да-да! Юрий Николаевич ставил "Смерть Тарелкина" и я даже видела это живьём три раза
An'ka: «На всякого мудреца довольно простоты», Московский театр п/р О. Табакова на сцене РАМТ, 09.01.2012 Стремительно в мою жизнь ворвался Новый Год! Пишу двенадцатый и не верю… Необычайно, но за зимние каникулы побывать на Театральной площади мне посчастливилось аж два раза! С рождения обитая в одном из спальных районов Москвы, не часто выбираясь в центр, понимаю, что только там, в бурлящем потоке машин и людей, дышу полной грудью, наслаждаюсь, парю! Там мне нравится, ОЧЕНЬ! Развернутые впечатления от «Щелкунчика» третьего января писать намеренно не стала. Да, Большой театр, он Большой, не поспоришь! Да, декорации новогодние! И аплодисменты были, и даже громкие и продолжительные. А вот от сравнения балета конца девяностых и сейчас, ауры театра тогда и сейчас, комфорта пребывания в нем, воздержусь. Скажу одно, для меня изменения не в лучшую сторону. Но, как говорится, чтобы составить собственное мнение нужно идти в театр, нужно видеть, слышать и чувствовать! Не могу вспомнить, была ли я в детстве в РАМТ, но по ощущениям, нет. Итак, будем считать, я первый раз в этом театре и на его сцене любимый нами, так нужный во все времена, и особенно сейчас, А.Н. Островский в постановке О.П. Табакова. Зал полон, много зрителей на приставных креслах, меркнет свет и... Честно, не первый раз иду в театр с желанием увидеть игру актера или актрисы, которых когда-то полюбила с экрана ТВ и не первый раз возвращаюсь с неким разочарованием, но, в то же время, с поистине юношеским восторгом от новой возникшей любви к актерам, которые не мелькают «в телевизоре», а творят в стенах с волшебным названием ТЕАТР! Да, я безоговорочно влюбилась в Ольгу Блок-Миримскую! Ее Софья Игнатьевна Турусина – в полном смысле слова барыня, богатая вдова, желающая удачно выдать замуж племянницу Машеньку. Как она подыскивает ей жениха, как готовится к приему Крутицкого, Городулина, как общается с мужчинами – надо видеть! Я пристально следила за каждым ее взглядом, жестом, словом! Не моргая, впитывая каждую интонацию, на протяжении всех сцен с ее участием я училась женскому кокетству, благородству, осанке! Другая моя новая любовь – Михаил Хомяков в роли богатого барина Нил Федосеича Мамаева – дальнего родственника Егор Дмитрича Глумова, которого сыграл Сергей Безруков. Но о нем несколько позже. Дядюшке явно льстит раболепство притворившегося глупцом племянника, каждый раз при лицемерных сценах он блаженно откидывает голову назад, он доволен, он "тает"… И испытывает нескрываемое удовольствие от бредовых поучений, наставлений «глупого» родственника. Он горд за свой ум, весь внешний облик «кричит» об этом. По поводу Марины Зудиной в роли жены Мамаева не могу ничего сказать, правда, не могу. Никакого осадка не осталось. Узнав о звании «народная», удивилась… Мимо народа оно прошло что ли…Молодого Евгения Киндинова я видела в кино, но в театре впервые. Красив, по-прежнему, красив, и роль статного важного господина Крутицкого с орденами на груди села как добротный костюм! Его милые «прожэкты», мысли, так резво подхваченные Глумовым, требуют обработки. В паре с молодым хитрецом они выразительны на сцене! Троица Турусина, Мамаев, Крутицкий для меня восхитительное театральное открытие! Да, «старый стиль, он сильнее». «Старая гвардия», «старая» театральная школа на высоте! И наконец, Егор Дмитрич Глумов. Энергичен, страстен, ловок, хитер, но недостаточно опытен в обществе «комедиантов». Но молодость и неопытность быстро пройдут, т.к. ученик он старательный – записи в дневнике тому подтверждение. Его угодничество всем и вся ради карьеры, денег в каждой мимической морщинке на лице, в каждом движении тела. Очень хороший актер Сергей Безруков! Разочаровало одно – тихая речь. На фоне Блок-Миримской, Хомякова, Киндинова тихая. И физически дался спектакль ему этот тяжеловато, мне так увиделось. «Как выходят в люди» по плану Глумова знают, пожалуй, сейчас многие и многие пользуются, только вот от потери дневника не застрахован никто, а дальше как жить…
Ирината: Это такое счастье, когда у тебя есть Любимый Актер. Или Любимая Актриса. Не родственник, не друг даже, а просто человек, само присутствие которого на театральной сцене, киноэкране или в твоей жизни - счастье. Причем не по принципу: ах, я так влюблена в сериального A., и еще в S., и уже три дня плохо сплю от любви, увидев в антрепризе N. Нет-нет. Это - когда день за днем и год за годом... когда знаешь каждый возможный поворот головы, каждую микроулыбку... и - ждешь их, и смотришь, почти не дыша от восторга, в очередной (уже немыслимый!) раз приходя в театр, а до этого - с трепетом спектакль ожидая. Сегодня - день рождения Дарьи Белоусовой. Даши. Дашеньки. Удивительной актрисы и человека замечательного. Слава Богу, относительно здорова. Слава Богу, востребована кино и особенно театром Эрмитаж (10 февраля премьера "Кураж", и Даша в заглавной роли). Пусть будет еще более здорова и максимально востребована на интересных и значимых ролях. И - счастья ей побольше. Исполнения желаний. Любви искренней. И не только моей (а я ее люблю - ах, если б вы знали, КАК я ее люблю)...
Ирината: Уважаемые форумчане! Сегодня я получила письмо от Сергея Тупталова, ST, замечательного театрального фотографа и очень хорошего человека. Делаю перепост, приглашая на спектакль всех тех, кто любит театр. Понимаю, что Театр ФЭСТ, где его сыграют - это, как говорится, "не ближний свет". Не обещаю театральную халяву (но билеты - очень недорогие!). Спектакль не видела, но я абсолютно доверяю рекомендации Сергея. Вот и приглашаю вас, и повторю это приглашение еще раз в феврале. Потому что: а) наверняка это будет ХОРОШО; б) надо помочь талантливому человеку. Итак, вот оно - письмо: Ириш. Тут такое дело. Наш друг, актер театра ФЭСТ Сергей Гришаков просит помощи. Нужно собрать зал в ФЭСТе на спектакль "Левша", который состоится 24 февраля в 19:00. Страница спектакля здесь: http://www.teatr-nashdom.ru/index.php?module=pages&a... - это был дипломный спектакль курса, выпустившегося перед нами, но он вошел в репертуар театра "Наш дом". Сергей считает, что этот спектакль достоин большой сцены, и его должны увидеть зрители не только в микроскопическом зале в Химках. И он взял на себя риск - оплачивает показ спектакля в ФЭСТе из своих кровных. И мы хотим ему помочь вернуть эти деньги, а они немаленькие.
Ирината: Баба Шанель. Театр на Юго-Западе/Театр Станиславского. 16.01.2012 Видеоанонс спектакля ЗДЕСЬ. Сначала чуть не совершила типичную для НЕтеатралов ошибку: в личной коллекции уже есть «Баба Шанель» в постановке автора – Николая Коляда (просто замечательный спектакль!), потому с повторным смотрением я «временила». Вторую ошибку пришлось исправлять уже в зале: я попыталась смотреть в Стасике спектакль Юго-Запада, делая зарубки-замечания типа: ааааа… опять то же самое и те же самые… Что касается пункта первого – замечу, что в театрах все же важно не ЧТО, а КАК. Для чего и работает режиссер. И даже легкая подвижка смыслов пьесы, сделанная через актеров, сценографию, музыкальное оформление, уже означает появление самостоятельного произведения. По второй позиции отмечу, что спектакль ЮЗ-театра, поставленный его многолетним лидером Валерием Беляковичем, но крепко привязанный к сцене и зрительному залу совершенно другого театра – это и есть спектакль ДРУГОГО ТЕАТРА. Хотя бы потому, что здесь нужна иная громкость, другая широта движений, а главное – еще более мощная актерская энергетика. И всё это – было. Теперь о спектакле. Я уже вкратце рассказывала, о чем пьеса… ну, пусть будет опять– с сайта театра на Юго-Западе: Настоящие модели в дизайнерских сарафанах и живописных кокошниках. 90-60-90! Только это не размеры, а возраст. Их обитель - «ВОГ», но не популярный глянец, а Всероссийское общество глухих. Семь солисток, как семь нот или семь чудес света. Одна – бывшая прима кордебалета с расшатанными нервами, другая – заядлая «бомбила» с патологией зрения, третья – поэтесса, которую от всего тошнит… Всех их соединила любовь к задушевной русской песне. За праздничным столом они встретились, чтобы отметить десятилетний юбилей своего ансамбля и определить планы на будущее, в том числе и на Сергея, художественного руководителя. Но неожиданно на горло их любовной песне неуклюже наступила «баба Шанель», решившая отодвинуть бабушек в закулисную темноту и погреться в лучах славы. Постараюсь не сравнивать вчерашний спектакль и постановку в ебургском Коляда-театре. Впрочем, сравниваться будет, никуда не деться… Всех бабушек – участниц хора – на ЮЗ играют мужчины (у Коляды был «смешанный состав»). Отчасти это – некий «прикол», характерный для театра: у настоящих актеров нет ни возраста, ни национальности, ни пола: они сыграют что угодно, и ты поверишь в реальность этой фантазии. К тому же – если тебе СТОЛЬКО лет, сколько этим старушкам, уже почти не важны тонкости и различия в физиологии: главным становится сам факт существования, а не окончания глагола прошедшего времени. (Но при этом – вот забавно! – эти «старушки» умудряются оставаться женственными и кокетливыми). Спектакль начинается, как забавный анекдотец – обхохочешься над «певуньями»: одна не видит, вторая не слышит, третья хромает, четвертая весь текст забыла. Веселье песен, обилие стола, «роскошь» новых костюмов, переплетение стихотворных строчек Серебряного века и простонародных шуточек… Явление худрука Сергей Сергеича – в которого все влюблены (кто по-матерински, а кто и по-женски)… Всё это – пусть немного замшелая, тяжелая – но радость. Оттого, что живешь, общаешься с друзьями, поёшь… Что будет с человеком, если у него в минуту отнять и веру, и надежду, и любовь? Тут растеряется каждый. Но сильный и молодой – он, пусть не скоро, но выправится, выпрямится, и даже сможет не роптать, а улыбаться. А вот как дальше жить, если тебе – как участницам хора – 90-60-90? Если ты – инвалид? Если еще вчера, пусть тебе и стоять было трудно – но ты ПЕЛ… А сегодня песню твою украли, да еще рассказали то о тебе, что ты сам хотел бы забыть… Как со всем этим – жить? А может, уже и жить не нужно. Ибо всё прожито. Всё пропето… Спектакль в Коляда-театре заканчивался оптимистично: веселыми попевками солистки-Шанель в окружении хора. Спектакль, поставленный Беляковичем, при неизменном тексте пьесы, заканчивается полной гибелью всерьез… Говорят, что в предсмертную минуту человек вновь проживает всю свою жизнь… А может быть, не всю, а только самое важное. Важное – для себя (и пусть другим это покажется совсем незначимым, третьестепенным)… Но то, что ЭТО вспомнилось и рассказалось – хорошо. Ибо если не сейчас – то когда же еще? А – никогда… К сожалению, вчера не играли Денис Нагретдинов и Галина Галкина. Но очень хочется похвалить всех занятых в спектакле ЮЗ-актеров – Александра Горшкова, Макса Шахета, Андрея Санникова, Олега Анищенко, Олега Задорина, Константина Курочкина, Михаила Беляковича. Особенно при этом выделив Макса Шахета – старейшую участницу ансамбля «Наитие», этакого местного «Шамраева»… Она всё помнит: и как кто пел, и как кто умирал. Она и уйдет от них – первой… Я не буду рассказывать, КАК сделана в спектакле Смерть. Мне только хочется верить, что Валерий Романович, как режиссер-демиург, может видеть невидимое, чувствовать будущее. Так что если это будет именно ТАК… то – почти не страшно. …и если для кого-то Рай – это загородный домик, кошки и тишина, то для меня… Но нет, не буду я вам рассказывать про свой Рай. Потому что он – только мой. И я хочу бродить по его узорчатым мостовым без суеты. И почти что в одиночестве.
Ирината: ...и снова - к Театру на Юго-Западе. Валерий Романович Белякович в программе "Актерский буфет". «Театр... он принадлежит актерам, живым, из плоти, нервов, и только им. Театр... куда приходят люди, как в храм, чтобы испытать невиданные страсти, давно, быть может, забытые в наше механистическое кукольное время». (с)
Lotta: "Калека с Инишмана" Театр на Таганке, 18 декабря 2012, прогон Пьесы МакДонаха я знаю лишь по двум сатириконовским спектаклям, но поскольку роль первооткрывателя этого драматурга для России по праву принадлежит С.Федотову, было особенно интересно посмотреть спектакль в его постановке, хоть и не в "родном" пермском театре. Самым удачным в постановках Сатирикона было, на мой взгляд, сочетание бытового натурализма с метафоричностью, даже, пожалуй, с аллегоричностью. Причём за метафоричность в бОльшей степени отвечал не режиссёр, а исполнители - лучшие актёры Сатирикона (Денис Суханов в "Королеве красоты" и Тимофей Трибунцев в "Сиротливом западе"). Метафоры и аллегории вообще присущи Таганке, но получилось всё несколько по-другому, чем я ожидала. Думаю, дело не столько в разном характере пьес, сколько в разном к ним подходе. Сатириконовские спектакли жестокие до отчаянности. "Калека с Инишмана" значительно мягче, легче и оптимистичнее. Нет никакого гиперреализма, потому некоторые натуралистические штрихи (разбивание яиц о голову героя, настоящие чупа-чупсы) кажутся чужеродными на достаточно условном фоне. Но и метафоры проще, однозначнее. Они или даны в лоб, или плохо считываются. Точнее даже так: нет большой охоты их разгадывать. Вариативность сюжетных моментов, правда, присутствует и здесь: рассказ о родителях Билли подаётся несколько раз с разных ракурсов, история его голливудских похождений видоизменяется трижды (если считать монолог из окна), "болезнь" Билли - то придуманная, то настоящая - необязательно должна закончиться трагически... В этом, однако, есть и своя хорошая сторона: спектакль Таганки в итоге оказался очень добрым и приятным. Опять же это, должно быть, определяется и особенностями пьесы. Её герои - все! - вызывают большое сочувствие, по своей сути они хорошие люди - в отличие от озлобленных и доведённых до последней степени отчаянья обитателей Линнэйна из сатириконовских спектаклей. Уровень и характер актёрской игры тоже соответствует общей атмосфере. Актёры играют честно, ярко, вызывая то смех, то слёзы зрителей - лёгкий смех и лёгкие слёзы. Если использовать лексику одной из героинь - спектакль, сука, трогательный... Тема кино связана с темой большого мира, раскинувшегося за пределами "ирландской дыры", и решена без особых затей, но удачно: большой экран с титрами и чёрно-белым изображением, который видят зрители из зала, а герои-зрители в это время смотрят в зал поверх голов... Мы вглядываемся в них, а они - в нас... Герои убедительны - и типажно, и по исполнению, понравились все. Дмитрий Высоцкий играет калеку-Билли очень достоверно и в то же время смешно. Спектакль вообще довольно весёлый. Несмотря на болезненность главных тем, в нём нет "чернухи", отсюда, как я предполагаю, его универсальность, приспособленность к самой разной публике. При этом - никакого антрепризного духа. Чувствуется серьёзное и внимательное, достойное отношение и к тексту, и к зрителям, и к поставленной задаче - "сеять разумное, доброе, вечное".
Ирината: Калека с Инишмана. Театр на Таганке. Прогон. 18.01.2012 На Таганке наступили трудные времена. Трудные – это не значит плохие. Это значит – другие. Теперь нельзя будет жаловаться на всё и всех подряд (и в первую очередь на «соковыжималку»-супругу главрежа), сваливать охлаждение публики на ее резкое оглупление, а также на современные времена и нравы, работать на сцене нога за ногу и через губу (а иногда и совсем не работать, а только присутствовать). Теперь придется приноравливаться к нестандартному репертуару (играть и продавать его), привыкать к стилям работы новых для себя режиссеров, к публике с иными требованиями… РАБОТАТЬ придется. Мой стаж зрителя Таганки – почти 29 лет. Это театр, кардинально изменивший когда-то многое в моей жизни. Театр-судьба. Театр-любовь. Я переживала вместе с Таганкой все ее беды и радости, радовалась премьерам и негодовала непониманию критики и забегавших в театр дураков. Потом… Я не помню, когда случилось, что душа этого прекрасного места начала истаивать. Всё меньше хотелось смотреть и пересматривать блёкнувшие постановки. Перестала быть интересной сценография. Мизансцены в прежних спектаклях сыпались от старости, и никакая штопка не могла уже скрепить ветхие лоскуты; в новых же постановках всё шилось белыми нитками, да еще крупными кривыми стежками. Не радовали фиги в карманах. Актеры начинали стареть, болеть – и их наскоро заменяли другими, для которых Таганка была не местом любви и творчества, а помещением, где находится касса с зарплатой. А я всё равно ходила на Таганку. Каждый раз выбирая крупицы истинного ЧУДА из спектаклей, которые золотили душу – чтобы чаще Господь замечал. Но год назад я пришла на «Мастера и Маргариту». Когда-то это был спектакль, на котором было трудно дышать из-за плотности энергетики, которая выливалась в зал. Это был восторг режиссерских, музыкальных, сценографических придумок, фантастическая реальность немыслимо мощной актерской игры. А вот год назад… О, Господи! Как мне было стыдно смотреть это – будто я подглядывала за чем-то неприличным… А неприличным было практически полное отсутствие в театре – Театра, хамское безделье и равнодушие на сцене… Спектакль напоминал уже пованивающий труп, который бесстыдно демонстрировали публике. И только в нескольких сценах присутствовала живая душа. Это было тогда, когда на подмостки выходил Иешуа – Александр Трофимов. Но что он может изменить – один, больной и немолодой… Тогда я сказала: надо успокоиться и привыкнуть к тому, что Таганка как реальность умерла, оставив в нас, ее любивших, только воспоминание о чудесном сне… «Калека с Инишмана» - это то, чем пытаются разбудить меня, как зрителя, и реанимировать театр. Это не относиться к прежнему бренду. Это – другое. Это одна из красок, которая подбирается для реставрации театра. Удачная ли? Возможно, именно в такой тон и будет теперь здесь всё краситься – к возмущению актеров, намертво вмазанных в старую облупившуюся «штукатурку» постановок и старотаганских зрителей, шумно и с возмущением уходящих со спектаклей – и к радости появляющихся у театра новых почитателей… Может быть, эта (гораздо более бытовая, чем было принято раньше) краска вскоре заменится новым колором и… «всё сначала, ну и ну! все сначала!» Поживем – увидим. Или НЕ увидим. Потому что Таганке придется сейчас или переродиться… или умереть. *********** «Калеку» я уже видела прежде. Пьесу ставили в ГИТИСе на курсе Захарова, для сатириконовцев сообщаю, что роль калеки Билли играл Кащеев (он даже получил тогда театральную премию). Пьеса и правда очаровательная (но отнюдь не миленькая – она груба и строга). Это этакий калейдоскоп из слов и фраз, из неожиданных поворотов сюжета и странных характеров. Да-да, хорошая пьеса. К постановке же у меня есть несколько нареканий, и главная из них – это излишняя временная протяженность сценического действия, которое временами всё длится и длится…. И ты уже давно понимаешь, что сейчас будет сказано и как представлено… Скучно. Отчасти это вина режиссера, ибо постановки сделана исключительно в его личном стиле, и совершенно без учета стиля того театра, в котором он работает. Отчасти – вина таганских актеров, не приученных играть в бытовых интонациях: от этого то безразмерно тянутся ненужные паузы… то на скоростном режиме пробалтываются важные фразы. При этом таганковцы – молодцы! Честно говоря, я боялась, что их актерское мастерство давно зачахло… а вот поди ж ты: играют в нестандартном для себя стиле и в новых ритмах просто замечательно! В первую очередь это относится к старшему поколению Таганки: просто потрясающим Марине Полицеймако и Татьяне Сидоренко. Это актрисы огромного таланта. А еще они очень красивые женщины – плевать на личный их возраст! Красота – она навсегда… Дмитрий Высоцкий, удивительно играющий калеку Билли – из моих таганских любимцев. В последнее время, изредка посещая умирающую Таганку, я старалась попасть на спектакли с его участием, да еще – с Тимуром Бадалбейли: именно эти актеры и насыпали мне в душу крупинки настоящего золота. Очень печально было, когда Дима вынужден был уйти из театра… и как здорово, что он вернулся! Сыграно – просто великолепно: при столь яркой внешней характерности актер на протяжении всего спектакля ни разу не сбился с внутреннего рисунка, не «смял» ничего в душе своего персонажа! Ах, какой же молодец, какой талант! Очень хочется похвалить С.Трифонова, М.Лукина, И.Пеховича (и какой же у него красивый голос!). Сценография… Ну, оформление сцены, в общем, без особых изысков. Но использован и световой занавес, и окно бокового портала. Белый задник Таганки превращен в киноэкран; на нем, кстати, демонстрируются кадры того самого фильма, который и взаправду снимался когда-то в Ирландии голливудскими киношниками. В общем, когда спектакль «обомнется» и таганские актеры окончательно впишутся в новый для себя способ сценического существования – я пересмотрю спектакль еще раз. И напишу тогда именно о спектакле – отставив в сторону свои личные переживания и размышлизмы о судьбах Таганки. Надеюсь, к тому времени большинство внутри- и околотаганских людей тоже осознают, что жизнь – как мясорубка: обратного пути нет. И научатся-приспособятся жить в новой для себя эстетике. А там, глядишь, и полюбят весь этот обрушивающийся на Таганку разноцветный карнавал стилей и жанров. Удачи и счастья тебе, любимая Таганка! Спасибо тебе, что ты БЫЛА. Спасибо за то, что еще наверняка БУДЕШЬ! Фото: Василь Ярошевич
Локоны: vkontakte: 20 января состоится открытая репетиция музыкального спектакля «Сбитый лётчик» Режиссёр — Игорь Коробейников, композитор — Тарас Ващишин, балетмейстер-постановщик — Сергей Зарубин, художник-постановщик — Екатерина Ковынева В главных ролях: Юля Беретта, Анастасия Макеева, Александр Песков, Глеб Матвейчук Москва, Дом Культуры МИИТ ( Новосущевский пер., 6, стр. 1), 13.00
Ирината: Шесть персонажей в поисках автора. Театр Станиславского. 20.01.2012 Вот и еще одна иллюстрация на тему: не надо слушать никаких чужих суждений и ставить оценки чему-то (кому-то), пока сама не увидишь, не услышишь, да еще после этого как следует не подумаешь. Вначале кривила губу: дескать, Пиранделло-пицца делается из того, что есть под рукой. А под рукой есть уже готовый и много лет идущий на ЮЗ «Макбет» с эффектно придуманными ведьмами-перевертышами, Ну, значит, постановку эту надо слегка покрошить, сделать вид, что она только репетируется, прибавить для разнообразия актеров из Станиславского в массовку, потом всё это промазать Пирандел… Так. Стоп. И что же происходит дальше? А дальше происходит вот что. «Макбет» и «Шесть персонажей», по логике, не имеют точек соприкосновения, теоретически совершенно не могут смешиваться, даже если их этак тщательно взболтать в одном сосуде. Тогда почему и когда несмешиваемые пьесы в постановке Валерия Беляковича смешались, явив в результате просто великолепный, очень красивый, умный и страстный спектакль? Этот спектакль – О ТЕАТРЕ. Об искусстве, которое рождается и умирает прямо на наших глазах. Которому отпущены тысячелетия жизни… и какие-то два-три часа, после которых… А что «после которых»? «Когда актеры, грим отёрши, уходят, истины отведав»… (с) Теми же они уходят, какими были раньше? Или что-то в них меняется? А куда деваются те самые персонажи, которые только что смеялись и плакали, любили и умирали на сцене? Персонажи, в которых мы были влюблены? А ведь мы чаще влюблены не в актера-человека, а именно в играемый им персонаж… «Что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали?» Эти Персонажи иногда реальнее реальных людей… но есть ли у них право из эфемерных созданий Автора, «из миража, из ничего, из сумасбродства одного» превратиться в самостоятельные, отдельные личности? А если пойти дальше: имеют ли право персонажи изменить свою судьбу, предписанную им авторским стилом?.. «Шесть персонажей» в Станиславского – спектакль очень зрелищный и красивый: интересно играют практически все актеры (в том числе – совершенно новые для меня). Превосходно работающий многоярусный круг сцены, интересные костюмы, потрясающе лёгшая «в масть» музыка Доминика Фронтье (она же звучит в ЮЗ-«Парашютисте»… и еще где-то – но здесь она совершенно на месте)… В общем, это хороший зрелищный спектакль – единственное, он может быть трудным для неподготовленного зрителя из-за многонаселенности его персонажами и из-за того, что в самом начале сюжетные линии немного насильственно придвигаются друг к другу…Тем не менее, смотреть постановку могла бы порекомендовать ВСЕМ. Что же до меня… Как же удивительно бывает, когда смотришь спектакль или читаешь книгу, а там – те же самые вопросы, что ты задавала совсем недавно самой себе… друзьям, заинтересованным одной с тобой темой. Ну, скажем – в какой момент Актер и Персонаж сливаются в единое целое? Почему ты смотришь спектакль по пьесе, написанной в 17 веке – как про себя сегодняшнего? Какие ведьмы закручивают колесо, сбивая воедино разные времена, обычаи, нравы? И почему дрянная пьеска может вдруг вычистить от скверны твою душу? И вообще – где кончается жизнь и начинается театр? А потом – где кончается театр и начинается Театр? Спектакль Валерия Беляковича не дает ответов… Но тем, кто любит театр так же, как люблю его я – настоятельно рекомендую его посмотреть. И потом пересмотреть, потому что для меня он сейчас существует, как набор резких штрихов, некоторые из которых уже сложились во фрагменты замечательного рисунка. Другие же показались лишними, избыточными… Но может быть, я просто не разглядела всё с первого раза? Фото: Сергей Тупталов
An'ka: С опозданием почти на недельку... «Рассказы Шукшина», Театр Наций, 17.01.2012 Чудом, поистине чудом получив билеты на последний 6-й ряд балкона, правда, в самом центре, и прыгая от этого факта до потолка, с нетерпением ждала 17 января! И оно наступило – зимнее морозное! И некритично, что пришлось стоять почти три часа, чтобы с наших мест видеть все - это ничто по сравнению с восторгом! Из декораций – лавка, сродни деревенской, только длиной почти во всю сцену, да фото жителей и сельхозтехники на фоне пейзажей алтайского края: к каждому из восьми рассказов свои. Замечу, возник момент легкого напряжения от увиденного интерьера, пока… пока не появились они – «деревенские жители». И закипела жизнь! Евгений Миронов – «как много в этом звуке для сердца русского слилось…» и Чулпан Хаматова – может сыграть ВСЕ и ВСЕХ! Несколько раз во время действа не могла определиться: «Она, не она…» «Она была актрисою…» Много сил было отдано рассказу «Сапожки». Первоначальная практичность, расчетливость сельского жителя Сергея при покупке сапог для жены (65 рублей - «Дорого!» - типичная советская действительность при зарплате 60-80-100 рублей в месяц) неуверенными робкими шажками переходит в мысли о моменте преподнесения неожиданного подарка: «А радости сколько!» и, вслед за тем, в философские размышления о ценностях жизни: «Вот так живешь - сорок пять лет уже - все думаешь: ничего, когда-нибудь буду жить хорошо, легко. А время идет... Спрашивается, какого дьявола надо было ждать, а не делать такие радости, какие можно делать? Вот же: есть деньги, лежат необыкновенные сапожки - возьми, сделай радость человеку!» Дальше сложнейшая эмоциональная сцена примерки сапог: «проклятая голяшка», «проклятая нога», «один раз в жизни повезло и…» и молчаливый итог: измученная жена полулежа на полу, головой на лавке и медленно поднимающийся с колен, вытирающий рукавом пот Сергей. Не подошли Клавдии сапоги по размеру – жаль, ведь сколько мучительных терзаний пришлось пройти мужу в процессе покупки, грустно от того, что не пройдет по деревне Клавдия в новых ослепительно-белых сапожках и с гордостью не скажет: «А это мне муж подарил!» Но и это не главное. Воскресшая нежность, «любовь, слегка забытая» после долгих лет в браке – ради этого стоило пройти испытание обоим! А сапоги… сапоги не пропадут: «Доча!» Рассказ «Микроскоп». Полнейшая тишина в зале. Реплика: «Да они и не пьют, ученые-то. Чего им пить? У них делов хватает без этого.» В партере басистый замедленный, как в зажевавшем пленку магнитофоне, смех: «А-а-а-а.» И весь зал дружно начинает хохотать уже над зрителем с ироничными комментариями шепотом: «Ученый, не иначе.» :) Интересная режиссерская фантазия и воплощение ее для адекватного зрительского восприятия с актерской стороны в каждом рассказе: изобразить человека вплавь на сцене неординарно, но фантастически похоже доступно не каждому! И лавка, которую мы увидели в самом начале и за смысловую нагрузку которой так боялись – ожила! Во всех рассказах она была нужна как воздух, с ее помощью обыгрывались простые, но важные жизненные моменты! А старая стиральная машинка в одном из рассказов, ах как, в точку! В процессе спектакля я вдруг увидела, что декорации-фотографии на заднем плане как будто стали объемным продолжением действия на сцене: в голове как будто сработал эффект 3D – ВПЕЧАТЛИЛО! И, конечно, частушки "по-шукшински" - "из песни слов не выкинешь", пляски привнесли дополнительное оживление в зале! ОЧЕНЬ музыкально! В самом соку ярко-желтые подсолнухи - в первом рассказе и потускневшие увядшие - в последнем – это жизнь! СПАСИБО, Василий Макарович! СПАСИБО, Театр Наций! ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ!!!
Ирината: Фрагмент традиционного театрального капустника в Театре Петра Фоменко. 13.01.2012 Это - для тех, кто любит в театре - Театр; для тех, кто готов насладиться актерскими работами - ибо даже в "капустном" варианте сестры Кутеповы, Галина Тюнина и Мадлен Джабраилова - великолепны; для тех, кто уже восхищен Мастерской Фоменко или ищет возможность ее полюбить...
Ирината: Лир. Приют комедианта (СПб). Гастроли в Центре на Страстном. 26.01.2011 При продаже билета меня предупредили, что в спектакле по Шекспиру присутствует ненормативная лексика. Она действительно присутствовала – пусть и не в слишком больших количествах. В принципе, можно было бы и без нее обойтись… но раз так решил режиссер – пусть будет (не мне ж командовать: он – профессионал, а я – зритель-любитель). Для зрителей, которые являются еще больше любителями, чем я, сообщаю: сравнивать этого «Лира» хотя бы с популярным сатириконовским спектаклем, ожидая хоть малейшего сходства, нельзя. Постановки глобально различные (начиная с того, что в «Приюте комедиантов» играют перевод Михаила Кузмина). И вообще этот Лир – про другое и по-другому, так что не надо всё валить на то, что в театрах надо ставить только то, что Шекспир написал… Впрочем, он и написал. Слова равнозначные, а вот смысл в них вкладывается разный. Спектакль мне ОЧЕНЬ понравился. И при этом – спектакль мне ПОЧТИ ЧТО понравился. Это «почти что» связано для меня с банальным: «многабукав ниасилил». К тексту шекспировского действия (которое, кстати, происходит в 1941-45 г.г.) подмешаны тексты Фридриха Ницше, Самуила Маршака, Варлаама Шаламова, Откровение Иоанна Богослова… и еще много чего. Переходы одного текстового материала в другой для меня были иной раз непреодолимо сложны… в общем, внимание моё к действию провисало. Но опять же – так решил режиссер, и не публике его поправлять. Были и излишества для глаз. Говорю не для «поправить», а просто для констатации: сношение Лира с «резиновой Зиной», изображающей карту делимого королем государства, можно было бы как-то… ну, менее настойчиво, что ли… Хотя, написав это, резюмирую: а сцена-то поставлена прекрасно! Впрочем, сцена раздела «резиновой Зины»… ох, пардон, королевства будет происходить потом, за советским праздничным столом с непременными оливье-винегретом-картошечкой, с водкой-коньячком-красным сладеньким (для дам), с неожиданно возникающими пьяными песнями а-капелла. А вначале все герои поднимутся на первомайскую трибуну мавзолея – и Григорий Максимилианович Альбани (с супругой), и генерал Семен Михайлович Корнуэлл (с супругой), и председатель союза советских писателей Самуил Яковлевич Глостер… Здесь, на трибуне, сияя дежурной улыбкой и приветственно покачивая рукой, Глостер будет рассказывать про незаконное зачатие от него русской женщиной вот этого молодца – Эдмонда… А потом на трибуну взойдет и сам Лир. Король. Вот тут надо сказать, что, присоединившись к фразе о том, что у актеров нет ни возраста, ни национальности, ни внешности, ни даже пола – Константин Богомолов, словно судью и вора, перемешал в постановке мужчин и женщин. Все мужские роли играют, таким образом, женщины; все женские – мужчины. Лира играет Роза Хайруллина. Судя по тому, как Богомолов приветствовал ее на поклонах – она главная его актриса, его Муза. Что правильно, ибо принадлежит Хайруллина к тем актерам, увидев которых даже вскользь, проваливаешься в бездонную черную дыру их таланта. Я тоже провалилась вот так же – на «Wonderlend'е». И на спектакль пошла, расставив приоритеты так: Роза Хайруллина, Константин Богомолов, «Лир». И не прогадала. Роза Хайруллина действительно была центром, отправной точкой «Лира» Богомолова. Богомоловский Лир болен. Болен – вместе со всей страной. Болен сам по себе. Рак, который разъедает и его тело, и огромное государство Российское – от Москвы до Биробиджана – болезнь, может быть, и излечимая (и не надо верить словам затрепанной медицинской книги, которую Король читает), но она отягощена еще и болезнью душевной, нарушением психики у всех. Начиная с Лира, заканчивая… да никем оно не заканчивается – сумасшествие длится и разрастается, как раковая клетка, поглощая всех от мала до велика… до самой смерти. И вот уже не только Лир отправляется в «шалаш» дома скорби, где его не вылечат, а залечат, но и законный сын Глостера, Эдгар, окажется в одной палате с ним и… пророком, потому что смеет не говорить – но ДУМАТЬ о том, что опасно отцу и всем окружающим: о Боге, о истории, о судьбе. (Самая страшная сцена спектакля – когда трое сидят за обеденным столом в дурдоме, просто что-то поедая с тарелок. Нет-нет. Было еще страшнее – когда надувался веселый красненький шарик. Он становился всё больше и больше, и уже я, в зале, замирая сердцем, молилась, чтобы он скорее лопнул… Просто – бух… и всё. И конец УЖАСУ. И еще – когда после объявления о начале войны уходит санитарка, отпуская пациентов – просто перерезает тоненькие белые веревочки на их руках – и они, оставшись одни, покачиваясь, медленно бредут К ВОЛЕ… Да, и еще – шум, шум, шум… непрерывный звуковой фон – и непрерывное мигание лампочек. Как это раздражает. И как зто здОрово придумано!) НУ, а в общем – в спектакле будет всё, что есть в «Лире», которым Шекспир обличал загнивающее дворянство своего времени. И письмо, руками Эдмонда отданное Корнуэллу («Здравствуйте, товарищи фашисты!»). И ослепление Глостера (штопором в глаз… а потом, по требованию Реганы – во второй). И гибель Корнуэлла (был обстрел с самолета – двухметровая малышка -Корделия Лировна в лётном шлеме и белом платьице постаралась). И любовная сцена Гонерильи Лировны с Эмондом Самуиловичем Глостером – после которой муж долго презрительно не откликался на звонки в дверь. И встреча Лира с Корделией (что тут было важнее – создание из отца легенды, бронзовой статуи… или то, что папа просто по стариковски сидит у тебя на коленях). И то, что законный сын убьет незаконного (а тот перед этим отправит Корделию и Лира на смерть – «без права переписки»)… Всё будет. Но в конце все они, живые и мертвые, вновь усядутся за одним пиршественным столом, на котором всё то же самое советское изобилие - непременные оливье-винегрет-картошечка, с водка-коньячок-красное сладенькое (для дам), неожиданно возникающие пьяные песни… …И только Глостер к общему веселию не присоединится. Он, слепой и мёртвый, будет сидеть в стороне, оборотив глаза невидящими зрачками в душу… где повсюду чёрные угри… В общем… да, это очень сильный спектакль. Который поставлен талантливым провокатором Богомоловым. Он может дать вам спектакль-конфету замечательно вкусную, а может протянуть и пустой фантик. А то и еще хлеще. Вот он предлагает вам сцену, как бокал (на дне которого искусно нарисована муха), наполненный напитком божественного вкуса… и еще один – еще более потрясающий… а в третьем бокале под волшебным напитком муха окажется – настоящей. И вы проглотите ее, и станет вам противно до тошноты… Но откажетесь ли вы от следующего бокала, протянутого им – вновь наполненного напитком богов?.. Фото: Дарья Пичугина
Ирината: В дополнению к моему посту про богомоловского "Лира" - из программки спектакля. Думаю, это написано самим режиссером. В общем-то, сие неплохо - пусть и дальше демиурги объясняют нам - вот так, метафорически - о чем поставлен спектакль. Время действия - 1941-1945 годы. Место действия: Москва и Подмосковье, Ленинград, Берлин, оккупированные территории. Текст «Короля Лира» используется в переводе Михаила Кузмина. В спектакле использованы тексты Фридриха Ницше («Так говорил Заратустра»), стихи Пауля Целлана (в переводе Ольги Седаковой), Самуила Маршака и Варлама Шаламова, текст «Откровения Иоанна Богослов», тексты Отсебятины. В спектакле звучит музыка Фридриха Ницше, Фаустаса Латенаса, Джорджи Лигетти, мелодии и песни советских композиторов, документальные записи. Многие живут в ожидании конца света. Иные чуют какой-то странный приторный запах в воздухе. Многие отмахиваются. Мне кажется, что конца света не будет. Я даже уверен. Ничто не взорвется, и не сгорит, и не потонет, и не замерзнет. Мы будем так же жить-поживать. Есть, пить, спать. Конец света уже был. И приторный запах тянется из прошлого. Конец света случился где-то в том веке. Мы не заметили. Он был. Он почему-то для меня концентрируется в Великой Войне. И десятилетия вокруг нее. Когда из людей варили мыло. Или трупами мостили дорогу к Берлину, хотя в этом не было уже надобности. Все одно. И важно даже не то, что это было, а то, что мы это пережили. Точнее, наши предки. Они сначала как-то жадно и первобытно звали эту кровь. Заклинали. Потом лили ее. А вслед народились мы. Уже с этой генетической информацией в себе - что вот это возможно. И очень уж радостным было избавление. И ярким салют. И усталыми воины. И счастливыми выжившие. И не заметили, что же это Там было. А Там была точка. Там и был Конец Света. Не буквальный, нет. Это произошло внутри человека. Как рак - нарушение нормального процесса. Сбивка. Словно жившие там и тогда облучены радиацией, идущей от каких-то невидимых взрывов. И мы живем после. Мы не идем к смерти и не катимся с горы. Все закончилось. Теперь только гул. Тупой и равномерный, как затяжная депрессия. Будто Смерть (или Конец Света) оказалась не разовым ударом. Смерть (или Конец Света) оказалась длительно звучащей однообразной нотой. Как звук ремонта под окном, к которому привыкаешь и перестаешь замечать. Иногда его заглушают музыка, смех и прочие радости жизни. Но основная нота длится. И она будет звучать теперь всегда. Потому и нет разницы между живыми и мертвыми. И в шесть часов вечера после Войны они собираются за столом... - Не мира ли конец? - Его ужасный образ. - Суд последний. И продолжат жить. P.S. Уныние все равно остается самым тяжким грехом.
Lotta: "Комната Джованни" 26 января 2012, Театр на Юго-Западе Спектакль из серии "старая любовь не ржавеет". Хотя вообще-то КД любимым спектаклем не был, в отличие от юго-западных "Ревизора" и "Карнавальной шутки". Но "Ревизора" (того!) уже нет, а любовь к "Шутке" была связана с точечными попаданиями в лично моё - родное и больное. Теперь - то ли раны слегка затянулись, то ли с меткостью проблематично. Да и боюсь я в "прежние места" возвращаться. А КД в этом смысле вариант беспроигрышный, потому что помимо спектакля это ещё и шоу - на тему любви (как "Куклы" ещё и шоу на тему театра). Сначала о том, что не понравилось (после годичного перерыва). Всё-таки эстетика спектакля абсолютно клубная, с провинциальным налётом, и в ней хорошо себя чувствуешь только тогда, когда сам себя ощущаешь участником. Есть такие фанатские спектакли и театры, в которых уютно лишь своим. А чуть отстранился - полезли в глаза швы, белые нитки и множество других раздражающих факторов. Потому не верю, что замена трёх героев на других (более молодых) актёров спасёт положение. У Леушина, Дымонт и Матошина есть шик и собственный стиль, это и удерживает спектакль на грани кича. Что понравилось. Актёры перестали стебаться в драматических сценах, играют по-серьёзному. Очень хорош Матошин (всё-таки неразделённая любовь - это его, коронное!), жаль только, что резкий клубный свет не всегда позволяет разглядеть его лицо, это мешало. Монолог о сыне я как не любила, так и не люблю, но совместные сцены и танец "в луче" - замечательные. Очень понравился Санников. Как и ожидала, он достойно сменил Шахета в роли Анжело и привнёс своё. Шахетовского шика у него нет, но роль, пожалуй, стала интереснее и сложнее. Я очень люблю, когда актёр играет не только человека и в нём проглядывают другие существа и миры. Так иногда он напоминает бабочку или птицу (эти роли есть в его репертуаре), но ещё и "настоящего" ангела - большеглазого, тонкогубого, со скорбным лицом (я видела такого на какой-то картине, жаль, вспомнить не могу). А ещё он неуловимо похож на молодого Стивена Фрая. При этой "похожести" на много кого Санников обладает очень яркой индивидуальностью. Очень понравился Наумов. Сначала он явно валяет дурака, но в конечном счёте именно он отыгрывает главную тему спектакля (которую и озвучивает его герой, старый гей, владелец бара) - тотальное, трагическое одиночество. Ему абсолютно веришь, то есть зритель ОДНОВРЕМЕННО поддаётся обаянию героя (мэтр Гийом - признанный любимчик публики) и понимает, почему он вызывает такое отвращение у Джованни. В итоге - очень сильный финал, не только по форме, но и по смыслу. Повеселил маленький изящный Кириллов у шеста - своей безоглядной самоотдачей. Когда-то я его очень не полюбила, так как он сменил в "Шутке" Диму Гусева, и спектакль сильно опростился. Однако довольно быстро стало понятно, что причин такого опрощения много и уж точно не Кириллов тому виной. Тем более, что фразу Леопольда "Я всем нужен!" я помню именно в его исполнении. Остальные мало изменились. Конечно, время делает своё дело, но в основном спектакль сохранился хорошо. Несколько раз проняло по-настоящему - без дураков и без скидок. Хотя и текст знаком до боли, и мизансцены. Не хотелось, чтобы всё свелось лишь к ностальгии, оно и не свелось. Это, я считаю, много.
Lotta: "Лир" Богомолова, ночь 28-29 января (дополнительный спектакль). Если субъективно и эмоционально, то спектакль понравился, как вообще нравится Богомолов - и его эстетическая система, и то, что у него в каждой строчке "больной натянутый нерв". Правда, реализация всего этого в "Лире" показалось... спорной. Две главные метафоры спектакля обескуражили своей грубостью: раки, разъедающие больную страну и тело старика, и противострояние СССР и Германии с явным перевесом симпатии в сторону последней. Хоть и говорит Богомолов, что нету ни в чём правых-виноватых, но мы прекрасно знаем позицию современных западников, для которых и День победы не праздник, и евреи - главные мученики (может, и так, но ведь спектакль не об этом). Для художественного произведения иногда важен микрон эстетического предпочтения. Нам вчера достался эксклюзив: питерская публика (и начальство) противостояния икон условным свастикам на рукавах "немцев" и ёрнической записи песни "День победы" не выдержала. Вряд ли московская более продвинута, скорее, дело в том, что в Москве больше политических единомышленников Богомолова, для которых все эти "подтексты" - дополнительная радость. Меня же расстроила не столько трактовка истории (тут художник сам себе хозяин, даже если идёт наперекор общепринятым моральным нормам), сколько грубая актуализация, серьёзно упрощающая спектакль. Гениального безумия в "Лире" мало, мне он показался очень рационалистичным, как будто режиссёр изначально планировал эксперимент. Он сказал, что главным его побуждением было желание поставить спектакль для Розы Хайруллиной. Собственно, Роза-Лир и есть в нём главное ПРЕКРАСНОЕ (ещё очень хорош Глостер, но он будто из другой оперы). Подтверждается правило: для того, чтобы одушевить постмодернистские изыски режиссёра, необходимы суперактёры, иначе текст сопротивляется. Правда, это сопротивление в спектакле было удачно преодолено (сломлено) особым способом - с помощью текстов Ницше, которые неожиданно и великолепно срифмовались и с Шекспиром, и с Богомоловым. Остальное выглядит роскошным фоном, на котором действует Лир-перевёртыш, только этот фон иногда слишком режет глаза. Все актёрские работы показались очень достойными, а фокус с исполнителями (мужчины играют женщин, а женщины мужчин) вполне оправданным. Правда, по большей части образы (за исключением Лира и Глостера) съезжали в карикатуру, видимо, так оно и надо по замыслу. Но вообще, на мой взгляд, этот спектакль оказался полуудачей, естественной для очень талантливого художника с активной жизненной позицией. Молодого художника, что важно. Быть возмутителем спокойствия - дело нужное, при том, что сам режиссёр в процессе этого возмущения развивается, думает, страдает, узнаёт что-то новое... У меня он вызывает огромную симпатию. Вот и вчера: вроде бы уже решила пропустить "Лира", было не до того - и пожалуйста, как по заказу, ночной дополнительный спектакль с возможностью выбрать то место, которое нравится (зал, кстати, был полон). Как началось, даже страшно стало, что могла и не увидеть. И жаль, что не удалось побыть до конца обсуждения и посмотреть обещанный фильм. Но и так уже было много... Теперь на очереди - "Событие".
Елена, Киев: О спектакле "Всё о мужчинах" 30 января 2012 г. Но сначала пролог... Перед спектаклем в первой половине дня, решила сходить на Воробъёвы горы, посмотреть на зимний пейзаж. Особенное чувство возникло...С одной стороны смотрела на суровую зимнюю красоту, с другой - хочется, чтобы скорее пришла весна и деревья зацвели... Воробьёвы горы издалека напоминают мне склоны Киева возле речного причала. Романтика - с одной стороны, но с другой - суровая правда жизни. Дело клонилось к вечеру. Спектакль начался. Что творилось на сцене: смена образов, игра на нервы, интерпретация с образами, трактовка сцен, игра со словами - это маленькое чудо. Сидела и ловила каждый жест, каждую мимику, и конечно старалась понять каждое слово (друзья поймут в чём дело). Вообщем, растворилась в волшебном мире спектакля - не это ли чудо? Виктор Добронравов играл так, словно ребёнок: непосредственно, природно и забавно. Дмитрий Жойдик - увидела его впервые. Кажется он играет так, как будто смакует свой образ (мнение может быть ошибочным, так как я совершенно ничего не понимаю в театре. И не переубеждайте меня, хочу насладится сладостным чувством глупого дитяти)). Максим Викторович - ну что же Вы творите!!!! - шарж, игра слов, смена образов - перевоплощения - сегодня был фейерверк всего выше перечисленного. Спектакль могу охарактеризовать одним словом: правдивый Придумывать ничего не надо, взято из жизни. История "Друзья" - дружба, предательство, измена, даже работа (ну а как же, секретарша отвлекает от работы... Жизненно, не правда ли! Зайдите в любой офис и проверьте А истории: "Отец", "Любовь", "Стриптизёры", "Старички" - можно плакать и смеяться. Можно превратить каждую сцену комедию, а можно в драму (каждая сцена, история играется по разному). А как переплетаются и связаны одной незаметной (или заметной - это решать уже вам), ниточкой - поиском любви или выгоды. Ну да, может я и не так что-то поняла, а оказывается победила дружба растворенная выгодой - простите за детское такое выражение и совершенно глупое. Забавно наблюдать за сценами в истории Стриптизёры - продать тело и получить выгоду при этом бороться со стыдом и совестью. А где же любовь? Ну это я так, говорю, вообще то я за честность и искренность. И всё таки, мне понравилось. Жизнь прекрасна, как поётся в песне. Будет жить и дальше наслаждаться. Постараемся не мучить друг друга. Пока на этом закончу. Ах, нет, хочу добавить: Мужчины, простите нас баб, что мало вас понимаем и любим... Теперь можно и закончить. Всё удалось!
Lotta: "Чайка" Богомолова, 30 января 2012 Не удаётся воспринимать спектакль вне контекста, как отдельное произведение. С одной стороны, он представляется мне продолжением (а то и частью) глобальной ЧАЙКИ, которую Бутусов так распахнул во все стороны, что она втянула в себя на правах вассальной зависимости и остальные. Посмотрел в Сатириконе - иди смотреть другой вариант. С другой - не удержаться от сопоставления с "Лиром". "Чайка" - звено в цепочке богомоловских спектаклей, которая у меня пока ещё короткая, но всё же... В отличие от условных, вневременных и вечных образов Бутусова, Богомолов базируется на прописанной в конкретной эпохе"совковой эстетике". Она уже претендует на универсальность, но эта универсальность другого рода. Для меня очевидно, что зрители, не отягощённые воспоминаниями о былых временах, воспринимают спектакль совсем не так, как мои ровесники и соплеменники. Мне рассказали, что когда-то западные киноманы пришли в восторг от простого советского фильма без изысков, приняв реалии обычного коммунального быта за крутой авангард. Стандартные картины нашей жизни показались им сюрреалистической комедией. А моего сына-философа радуют незамысловатые песни "Ласкового мая", он воспринимает их независимо от эпохи, музыкальный ряд "Чайки" ему мало что говорит. Среди зрителей много молодых людей, и уверена, что стёб Богомолова им кажется довольно поверхностным. Поверхностно, но по другой причине смотрит спектакль и большинство взрослых зрителей. Они наивно радуются и ярким шлягерам, и Табакову-Хабенскому, и весёлому интерактиву, а режиссёрского издевательства не замечают. На их взгляд, Чехов - автор нудный, а тут - интересно, "свежо", терпимо, в общем. О том, что Чехов в гробу ворочается, говорят больше старушки, пришедшие со своими театральными биноклями, ну и те, кого они достойно вырастили себе на смену. Куда больше возмущаются те, кто видит глубину спектакля, но с режиссёром им не по пути. Они уже одно только музыкальное соседство Окуджавы и Юры Шатунова воспринимают, как личное оскорбление. Конечно, мы все и всегда смотрим разные спектакли, но в случае с Богомоловым это особенно заметно. Недавний "Лир" тоже наложил свой отпечаток. Уже в 1-м действии поняла, что мне очень не хватает Розы Хайруллиной. Подтвердилось моё убеждение в том, что если для традиционного спектакля вполне достаточно просто хороших актёров, то для постмодернистского необходим суперактёр, или по крайней мере, тот, кто будет рвать жилы, иначе спектакль окажется неодушевлённым (так получилось с бутусовским "Ивановым" и частично с "Мерой"). Эту функцию в "Чайке" взяли на себя Ворожцов и Яна Сексте, потому самыми сильными были их сцены во 2 действии (в другие моменты Ворожцова гасила Зудина или треплевское многословие). Остальные работали традиционно, так что спектакль в лучшем случае радовал старым добрым актёрским мастерством (сцены Хабенского), в худшем - энергетически провисал. Всё-таки невыразительность как концепт для меня чужое. После ночного просмотра Богомолов сказал: "Когда я перетащил Розу Хайруллину в Табакерку..." Прозвучало это гордо, и гордиться тут есть чем. Я видела "Лира" со 2-го ряда и до сих пор пребываю под сильным впечатлением от него, хотя по большому счёту это спектакль понтовый, но у Розы в нём большая серьёзная роль... Идеальный (и любимый) актёр для режиссёра это не рупор, через который легче всего выразить себя, а человек, у которого есть глубинное знание того, что для режиссёра важно и близко ему, но сам он им не владеет. Могу ошибаться, но мне кажется, что при резком трагическом мироощущении Богомолову недостаёт личного жизненного опыта, зато он многое чувствует и умеет переплавлять в искусство то, что знает Роза. Я обязательно при первой же возможности пересмотрю "Лира" - уж точно не ради пикантного острого соуса, которым режиссёр залил сцену и перемазал актёров. Хотя и в нём есть своя привлекательность.
Ирината: Лавстория (по пьесе Ольги Мухиной «Любовь Карловны». Другой театр на сцене ГКЦМ В.С.Высоцкого. 4.02.2012 Я вышла из дома в такой мороз. Хотя была совершенно уверена, что проведу весь день в халате, тем более, что придумывала способ прикручивания компресса на шею. И тут… …И тут на меня свалилось сообщение, в котором ключевыми были два слова: 1. театр 2. бесплатно. Так что компресс был перенесен на ночное время, я же двинулась к Таганской площади. Я не могу выразить свой огромный и искренний восторг просмотренным действом. Потому что спектакль мне скорее не понравился, … Были в нем и неплохая актерская игра (Денис Гнедовец в роли милиционера О – так очень понравился), и режиссерские фишечки забавные попадались… Но тема… Вот сколько хотите обвиняйте меня в невежестве, но 90% «новодрамных» пьес и постановок по ним – совершенно чужды мне. Даже если всё это сделано с фантазией и в своеобразной, не примитивной эстетике… Скажем, сопереживаю я детдомовской девочке-подростку, у которой даже в зачатке отсутствуют ум, совесть и доброта – просто потому, что она практически никогда с этим не сталкивалась в своей короткой жизни. Сопереживаю. Или… нет. Потому что, как говорит Шерлок в модном сериале: «Если ты не можешь помочь, не осложняй ситуацию своим сопереживанием». Это я про другой спектакль только что рассказывала (но тоже из Новой Драмы). Сегодняшняя же история… В общем, совсем недавно я печально сказала дочери, что неправильно ее воспитала: в нынешнем мире гораздо легче выжить и веселее жить тем, в чьем словаре сначала записано слово «хочу», а уж потом, в самом конце – «должна». Я же научила ее тому, что сперва - всенепременно и чего бы тебе это ни стоило - надо полностью выполнять (и перевыполнять) то, что ты должен… даже если на желаемое не остается ни времени, ни сил… Герои «Лавстории» даже не подозревают, что они что-то кому-то в этой жизни должны. Да и что такое для них жизнь? У них нет ни прошлого, ни будущего – а только данная минута, в течение которой ты испытаешь эмоцию… и забудешь, отчего это вдруг она у тебя появилась. Эрдмановский Подсекальников говорил, что человек есть клетка, в которой томится душа… Вот во всех нас, которые в первую очередь должны, душа именно томится в мечтах о воле. Мы даже шторки на нашей клетке нечасто распахиваем, впуская в себя яркую и жаркую, как солнечный свет, радость… У таких, как Холли, Горноцветов, Бегония, клетка распахнута всегда, и солнечные лучи дрожат на сломанном замке… Вот только птицы-души в клетке давно нет. Где-то она, наверное, есть – летает на воле… да только про существование ее давно уже забыли хозяева. А она, душа легкая да бесхозная, скользнет перед нами – и мы в тоске рванемся из клеток своих наружу – туда, где можно всё, что хочется… Где легко и бездумно. Нет. Не надо этого. Ибо – ну, вот осталась бы в то утро Холли у милиционера со странным то ли именем, то ли прозвищем – О. Да-да, всё было бы по-другому. Не случилось бы у него семьи и детей. Но Холли осталась бы – живой. Или – нет? Ушла бы искать свою птицу-душу, да и О с собой увела – как увела случайного своего знакомого… Так что… в общем, так: этот ХОРОШИЙ спектакль мне не понравился. Потому что печально. Оттого, что ничем я его героям помочь не могу. Даже душою своей не могу поделиться. Да и не хочу я с ними делиться, в общем. Фото с сайта Другого Театра
Lotta: "Нелепая поэмка" МТЮЗ, 5 февраля 2012 Так называется спектакль Камы Гинкаса, в основе которого лежат главы романа Достоевского "Братья Карамазовы". "Поэмка" - "Легенда о Великом Инквизиторе". В связи с морозами метро превратилось в большой бомжатник, с кучками оборванных, побитых и опухших людей, бросающих злые взгляды на чистую публику. Поэтому мир, представленный в спектакле, казался вполне привычным. Как и Иван Карамазов - крепкий молодой человек в чёрном пальто, надетом на кенгурятник с капюшоном, таких в метро много. Мы смотрели "Поэмку" примерно год назад и часть спектакля прохлопали глазами от неожиданности трактовки, потому хотелось увидеть его более твёрдым взглядом. Оказалось, что ничто не прошло мимо, даже акценты не сместились, но увиделось больше. Спектакль делится на две части. Сценография - условный Иерусалим, с коричнево-кирпичной стеной, чёрным ночным небом и горой крестов, которая вначале укрыта наподобие шатра. Перед ним, как перед скинией Давид, пляшет Иван, отмахиваясь от оборванцев. На краю сцены - трактирный стол, связующий мирское и библейское. В прошлый раз не оценила Алёшу, а зря: он действительно идеальный слушатель, чутко реагирующий на исповеди и рассказы. В первой части главный - Иван, человек (молодой человек), исступлённо любящий жизнь, всем своим существом отзывающийся на все её проявления. Для начала он показывает "простенькое" - в смысле, понятное. Потому что сопереживать несчастным, страдающим детям легко, рассказы Ивана затрагивают струны всех зрителей. Но и это не так просто, как оказалось: спектакль отнюдь не сентиментальный. Сам Карамазов смахивает злую слезу, у массовки блестят глаза - но у зрителя лишь ком в горле, напряжение растёт, а разрядки нет. Велика роль звукоряда. Звуки, мелодии, пение ансамбля "Сирин" негармоничны, цепляют сильно, но иногда и немного снимают напряжение. Иван в каком-то смысле "выступает на разогреве" у Великого Инквизитора (а Николай Иванов - у Ясуловича). Инквизитор - творение Ивана, и он сменит его в качестве героя. А безгрешных детей, которых так легко жалеть, сменят грешные люди. Массовка - одна из (многих) удач спектакля. Нищие, оборванцы, калеки - это и есть обычные люди, грехами наружу. Инквизитор относится к ним, как Иван к детям, только выражается это по-другому. Читала, что кого-то когда-то Ясулович в этой роли не убедил. Не понимаю, как такое может быть, разве что раньше он играл по-другому. Вообще, надо признать, что в этом тяжёлом и трудном спектакле главная зрительская радость связана именно с его игрой - потому что речь о ПРЕКРАСНОМ в искусстве. Ясулович - большой актёр, и потому с возрастом в нём сильнее проявилась крепость, вкус и красота. И духовность. Внутренняя связь почти бесплотного, измождённого чувством ответственности и великой любви к людям Инквизитора и Карамазова, переполненного жизненными силами, - каркас, на котором держится весь спектакль. Как и все постановки о существе власти, о взаимоотношениях власти и народа на данный момент спектакль очень актуален, но как-то не хочется об этом думать. Должно быть, потому, что масштаб личности героев резко контрастирует с тем, что мы видим в нашей нынешней жизненной драме. И от этого грустно.
Ирината: Кураж. Театр Эрмитаж. 10.02.2012. Премьера ...это немилосердно - начинать второе действие с "Детского крестового похода". Потому что эта история не выскребет до крови душу только у того, у кого ее нет. Спектакль - странный, неровный, нервный... Впрочем, как почти все спектакли Эрмитажа. Превосходные актерские работы. Почти у всех (у Белоусовой и Морачёвой - не уровне гениальности, и замечательно хороша Ольга Левитина). Но - "почти"... ибо кое-что (кое-кто) здесь вызывает недоумение... Впрочем, спектакль наверняка обомнется и "сядет по фигуре". Хотя и после этого зрителям будет сложно. Это опять же - как почти на всех спектаклях Эрмитажа. Но для тех, кто готов принять высочайший градус действия, кто сможет пройти по непростой колее постановки, это - очень хороший спектакль. Иду на него сегодня второй раз (если считать с декабрьским прогоном, то третий). Потому что - взбудоражил так сильно, что даже вывязывать кружева слов я пока не в силах... Фрагментик вчерашинх финальных поклонов. Галина Ивановна Морачёва - справа (с Мариной Гараниной). И замечательные поющие дети.
Ирината: В дополнение к моему краткому (на сегодня) посту о премьере "Кураж". С сайта театра "Эрмитаж" «Кураж» — это обстоятельства, в которых живем все мы, есть война или ее нет… Каждый из нас — немного Кураж. Только куража нам всем почему-то не хватает. (c) Михаил Левитин Дарья Белоусова: «Это не имеет для Брехта никакого значения — прошло его время или не прошло». — Что для вас Брехт сейчас, когда он репетируется? — (Длинная пауза.) Подарок. (Еще пауза.) Счастье. С ним жить — очень хорошо. Это амплитуда настроений невероятная. Моментальные смены — от ужаса к счастью, от радости к горю, от трагедии к фарсу. Говорю же — подарок. -Репетируете легко? — Трудно. Даже физически трудно. Но ужасно интересно. Такой интерес не часто бывает. Это интерес не академический. Не просто и не чисто профессиональный. Нам хорошо внутри очень — всё, что могу сказать. Но — трудно. Михаил Захарович здорово всё это придумал. Не просто разобрал, а решил замечательно: очень резко, но так по-человечески… Дело за малым — сыграть. Нет, репетируется хорошо. Вообще, мне кажется, это работа такого «лёгкого дыхания». Очень трудно мы заводили этот «комбайн», и вдруг в какой-то момент… стало хорошо. Иногда бывает такая каторга, так трудно вправляешься в дело, — кости ломаются. А тут — хорошо. Вот, прям, хорошо! — Левитин на репетициях часто говорит о теоретических работах Брехта. Это помогает? — Безусловно. Михаил Захарович же не просто так приносит материал теоретический. Вот он прочитал нам несколько фраз о том, что система этого театра — особое существование. А потом заявил: «Так вот, ребята, мы пойдём совершенно другим путём». Вообще, когда Левитин приносит на репетиции какой-то материал, это обязательно: это важно. Это то, что Фоменко (а я же у Фоменко училась) называл — «круг автора». Его обязательно надо узнать в процессе спектакля. Это жизнь вокруг, и очень хорошая. — Морально готовы к премьере? — Вы знаете, у меня расчет такой: эта роль даже не к премьере — это на года! К премьере будет одно, а дальше еще какой-то путь будет. Главное — чтобы к премьере он был правильно намечен. Путь есть уже, и не надо дверь головой вышибать, можешь вышибить не ту дверь. Главное — по этому пути двигаться в верном направлении. Кроме того, есть своя жизнь — у каждого из нас, играющих эту пьесу. И она тоже будь давать «питание» роли… Пока — есть, куда двигаться, и есть «как». — Прошло ли время Брехта, на ваш взгляд? — Я думаю, с Брехтом ситуация сейчас — как и со всей большой драматургией. Время будет проходить — и приходить. Люди будут проходить мимо, а потом опять придут к Брехту, как придут и к Шекспиру, и к Островскому, и к Чехову. Это не имеет для Брехта никакого значения — прошло его время или не прошло. И (не моя!) фотография со вчерашних поклонов.
ls: Король Лир Богомолова. Центр на Страстном. 27 января. Несомненно, нет смысла сравнивать этот спектакль с сатириконовским. Если и проводить связь, то только с "Чайкой" самого же Богомолова. Что больше всего поразило меня в этом "Лире"? Отсутствие Кента. Шута тоже нет, но это незаметно. А Кент единственный персонаж, противостоящий движению к краю пропасти и разрушению персонажей пьесы, физическому, умственному или нравственному. Он один остаётся цельной личностью, с непоколебимыми ориентирами, от начала и до конца спектакля. Отсутствие Кента символизирует полную победу и неограниченную власть зла и хаоса. Тем самым, роль Кента, благодаря питерскому спектаклю, для меня стала более понятной и выраженной. Хотя нельзя сказать , что Кента совсем не было в спектакле. Он как бы наблюдал со стороны, но не мог вмешаться в действие. Этот спектакль выпад-насмешка, даже издёвка, в сторону советской власти. Неизвестно, "насолила" эта власть чем-то самому режиссёру или это дань моде. Но если рассматривать спектакль как возврат в прошлое по отношению к героям "Чайки", живущим в 60-е, то "чайкинцы" это потомки, дети и внуки "лировцев", а в "Лире" описана предыстория позднесоветских героев. Хотя в программке указано время действия 1941-1945 годы, по спектаклю это не совсем так. Вообще, такое впечатление, что режиссёр "выложился" для первого действия, а второе ему не очень и интересно. Первое действие отхронометрировано очень подробно, указаны все даты значимых точек спектакля. Начинается все 7 ноября 1940 года, затем январь 1941, март, май, начало июня, и началом войны - освобождением для пациентов психлечебницы города Довер Тверской области, куда поместили Лира, оканчивается первое действие. Для наглядности представлений об одной из описанных процедур и о страданиях пациентов надувается и лопается красный шарик. Звуковое и световое оформление спектакля - лёгкое потрескивание и мигание - производит впечатление, что смотришь старую кинохронику. Женщины во всех ролях мне понравились, образ женщины, делающей карьеру, в наше время выглядит естественно. Конечно, в большом отрыве Лир - Роза Хайруллина. Понравилась Ульяна Фомичева - Альбани, бой-баба, член партии с до нашей эры, и Заратустра, такая бизнесвумен. Мужчины в женских ролях выглядели неуклюже-комично. Или так и задумано, посмешить, или стоило все роли отдать женщинам. Во втором действии время смято, точные даты не указываются. Единственный намёк - когда персонажи появляются с иконами - на популярные сейчас разговоры о возможном облёте с иконами Москвы в декабре 1941 года. После икон на сцене звучит отрывок из "Заратустры" о большом городе, погрязшем в грязи и скверне, зачем он тебе. Вот так и отпугнули врага. И потом быстро-быстро всё катится к финалу, к победе. Лиру, похоже, подобные потрясения пошли на пользу и он полностью поправился. Два произведения мне вспомнились во время спектакля. Когда во время зарядки, не помню кто в военной форме, наверное, Корнуэлл, делает упражнение с кинжалом, пришла мысль, что на Богомолова большое влияние оказали произведения Пелевина, особенно "Чапаев и Пустота". А весь спектакль вызывал ассоциации с имевшим когда-то успех в нашей стране польским фильмом "Новые амазонки" (который был не для школьников, но все школьники его посмотрели), где миром правят женщины, а роль мужчин сведена сначала к нулю, а потом им удалось добиться хотя бы того, что им, то есть мужчинам в женских ролях, отводится в спектакле - исполнения функции продолжения рода. Да и выглядят мужчины и в фильме, и в спектакле глуповато. Похоже, у гастрольных спектаклей есть свои постоянные зрители. И далеко не случайные. Перед спектаклем в фойе в услышанном обрывке разговора упоминался отец историка моды Александра Васильева. Среди публики в тот вечер на Страстном видела лица, ставшие знакомым по спектаклям ноябрьских гастролей Коляда-театра. Например, одного из двух мужчин, которые в ноябре часто сидели неподалёку от меня. Он, в свою очередь, встретил свою знакомую. О самом К-Т какая-то девушка тоже упомянула в разговоре, правда, только в связи с тем, что на одном из спектаклей к ней кто-то подошёл и куда-то пригласил.
Ирината: Кураж. Театр Эрмитаж. 11.02.12 «Детский крестовый поход», вставленный зонгом в «Кураж», это великолепное предложение, которое Бертольд Брехт сделал Михаилу Левитину… ну, а тот, как умный человек, не смог от него отказаться. «Поход» звучит в начале второго действия… ну, а потом звучит в тебе постоянно, набатом бьет в черепную коробку, рвет нервы, не дает спать… Особенно вот это: Там мальчика хоронили В могиле средь мерзлой земли. Его несли два немца, И два поляка несли. Хоронили мальчика в блузе Протестант, католик, нацист, И речь о будущем произнес Маленький коммунист. Пришла в голову мысль: вот какое перечисление: немец, поляк, протестант, католик, нацист, коммунист… А ведь есть к ним одно обобщающее слово: МАЛЬЧИК. Немец или поляк – это только пока жив. А перед Богом предстанет просто несчастный испуганный мальчик в блузе… Тогда – ко всем таким словам, как война, голод, деньги, жадность, любовь, жалость, смелость, сострадание… - тоже есть обобщающее слово. И это слово – ЖИЗНЬ. Вот она и складывается, как паззл, из всех этих фрагментов… и каких из них – солнечно-ярких или грязно-серых будет больше… это уж как распорядятся История и Судьба. Большая жизнь мамаши Кураж и ВСЯ жизнь ее детей прошла во время войны. А ведь она вырастила очень хороших детей. Потому что главными струнами одного из ее сыновей были СМЕЛОСТЬ и УМ, другого – ЧЕСТНОСТЬ. Ну, а дочь Кураж, немая Катрин, была просто Ангелом с опаленными войной крыльями. Хорошие дети. И не их вина, и, уж тем более, не вина их матери, что все эти положительные качества совсем не были нужны Жизни. Их забрали себе, поделилв поровну, Война и Смерть… Анна Фирлинг, Кураж, не смогла уберечь своих детей… Да, это так. Но ведь не уберегла детей и крестьянка, которой просто хотелось жить, петь колыбельные, вести хозяйство… А в наше, вполне сытое и мирное время – всех ли детей удается спасти и сохранить? И всё-таки, всё-таки, всё-таки… После того, как жизнь изобьет тебя до крови, извозит в грязи… после того, как уйдут самые близкие люди – хватит ли сил и куража снова впрячься в повозку Жизни и – ВЫТАЩИТЬ ее? Зачем? Не знаю. Только Бог, утешая сейчас мальчика, пока не протягивает тебе руку. Значит, надо жить. Вот так – немного пофилософствовала, а о спектакле ничего и не написала. Потом. Эти два премьерных спектакля – не закончится же ими история моего зрительства. Тогда напишу и о потрясающем финале – хотя бы ради него стоит смотреть спектакль. И о «двойной» Кураж – Дарье Белоусовой и Галине Моречёвой. И о замечательных ее сыновьях – Стасе Сухареве и Евгении Кулакове. О просто потрясающей «полковнице» Иветте – Оле Левитиной, которая, кстати, премьеру отыграла со сломанной ключицей… А еще – о гениально придуманной паре страшных свиноподобных клоунов – Алексее Шулине и Денисе Назаренко… А потрясающие поющие дети… А музыка Дашкевича… А игра света в сценах, когда Любовь побеждает Войну… Да-да, говорить и рассказывать придется много – ибо есть о чем рассказать… еще раз подумать, посмотреть – и еще рассказать. Ну, а в сегодняшних последних строках… Из всех этих несчастных детишек, что идут в свой страшный Крестовый поход, что провожают брата-завоевателя, что идут с ножом на теленка… - больше всего тронул меня маленький еврей со скрипкой. Там в бархатной детской блузе Еврейский мальчонка шел, Привыкший к сдобному хлебу, Себя он достойно вел. И хоть понятно, что никому из этих малышей, бредущих сквозь снег, против ветра, вряд ли удастся выжить… к тому же у мальчонки-еврея шансов на жизнь еще меньше… очень хочется, чтобы случилось ЧУДО. Пусть он останется жив. Пожалуйста. Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Гамлет. Театр на Юго-Западе. 13.02.2012 Вчера была без пяти минут моя личная премьера юго-западного «Гамлета». Ибо видела я его до этого всего раз, в самом начале моего ЮЗ-зрительства, при этом встык с сильно поразившей «Комнатой Джованни»… Так что в эмоциональной памяти что-то осталось, конечно… но очень мало. За время моего юз-гамлетовского перерыва изменилось многое и в моем личном отношении к театру вообще и к Юго-Западу в частности… В театре сделали ремонт в фойе, появились новые актеры, сменился главный режиссер – при оставшемся неизменным лидере. В «Гамлете» очень существенно изменился состав – да еще по главным исполнителям (на ЮЗ подобное практикуют, иногда удивительным образом попадая заменами «в точку»… иногда же глобально снижая уровень постановки – и «смене пажеского караула» радуются лишь постоянные зрители-вампиры: досыта «напившись» мощной энергетикой Настоящих Артистов они вдохновляются новым блюдом: пусть энергетический поток стал недоперченным и непромешанным… но это новое «блюдо» - на какое-то время для насыщения хватит). Спектакль, который я посмотрела вчера – это хороший спектакль. Я бы настоятельно рекомендовала его для посещения родителям с детьми-подростками или даже для масспоходов старшеклассников. Пишу эту фразу совершенно всерьез, ничего плохого в виду не имея. Ибо постановка дает возможность окультуривания хорошего качества: при том, что текст пьесы порядком купирован, сохранены ВСЕ основные сюжетные линии и рельефно выделено всё основное. К тому же спектакль очень сильный энергетически, с великолепным «драйвовым» ритмом и интересными придумками. Школьники, коих вчера было 2/3 зала, смотрят неотрывно, не отвлекаясь во время действия, правильно реагируя на происходящее и восторгаясь в конце. Так, первое появление тени отца Гамлета было встречено восторженным «ух!», в который и я вплела свой голос. Очень неожиданно и эффектно… И если отмахнуться от тени этой тени – воспоминания о совершенно прекрасной нереальности призрака-Сергеева – и Козлов весьма неплох, по крайней мере – фактурен. Как выяснилось, я неплохо помню взаимоотношения прежней королевской четы – так, как играли совместные сцены Иванова и Матошин. Все было понятно: «племянник короля в его короне» был молод, обворожительно красив и сексуален… со стороны Гертруды/О.Ивановой отношения с ним были чистым безумием, последним страстным увлечением стареющей женщины. Страсть туманила глаза – и королева не видела очевидного. Она отодвигала на задний план и государственные дела, и судьбу сына… ей было всё равно, что происходит – лишь бы рядом был вот этот мужчина, новый муж. При неизменной Гертруде, Клавдия сейчас играет Олег Леушин. Диспозиция изменилась: теперь в отношениях к мужу нет прежней страсти, но есть абсолютное удовлетворение: «вот это, такое замечательное – и только моё!». Нынешний Клавдий сногсшибательно красив, к тому же он – актер до мозга костей, актер в каждой своей «медовой» интонации, в каждом кокетливом взгляде, в каждом жесте. А как он молится! Ну, просто не истовое обращение к богу, а репетиция, отработка интонаций и движений того, с чем он перед подданными… ну, или перед Богом) предстанет… А поскольку «в обществе любят артистов и относятся к ним иначе, чем, скажем, к купцам», то и царствующая дамочка просто чертовски горда своим приобретением: этакого «обаяшку» отхватила. Кстати, понравилось, как Гертруда рассказывает о смерти Офелии: явно ведь она сама девушку притопила, а теперь быстро-быстро пересказывает сочиненную историю: главное, не пропустить ничего в выдуманном рассказе, иначе могут поймать на нарушении логики… Да и чашу с ядом королева выпивает не в знак протеста или не для того, чтобы сына защитить – ну, просто пить захотелось, а вино оказалось отравленным… не повезло. Теперь к Гамлету. М.Лакомкин – очень хороший актер. И играет он очень хорошо. Но вот… как бы это… У актера получился Гамлет думающий, страдающий, с острым умом… а рассказывать о нем совершенно нечего. Этакий классический Гамлет: где нужно – думает, где полагается – страдает… Так что, имхо, Гамлет этот хороший – но не слишком интересный. А вот кто меня от души порадовал – так это М.Драченин/Лаэрт и Л.Ярлыкова/Офелия. Актеры с тех пор, когда я их видела в последний раз, существенно выросли, играют на очень высоком уровне. При этом если Драченин мне всегда нравился (пусть и просто – юношеским обаянием), то к игре Ярлыковой нарекания были – а теперь их нет. Интонации, движения – всё на месте, всё оправдано. Очень хороший Полоний/М.Белякович. Забавен и немного печален (практически в одно и то же время), слегка импровизирует… Славный такой отец и Лаэрта и Офелии! К тому же актер – явный фаворит у зрителей-школьников, умело переключает внимание, взбадривает… и, кстати, думать заставляет. Замечательный Озрик/А.Санников со своим сурдопереводом и последующими танцами: радостно приветствуется праздник, состязание. Убийство приветствуется. Очень неплоха сцена «Мышеловки» - не столько игрой актеров, сколько реакцией зрителей (тех, которые смотрят спектакль в Эльсиноре): наверное, с таким же милым хамством смотрели шекспировские постановки зрители «Глобуса»… В общем, еще раз повторяю: спектакль хороший. Рекомендую. Правда… в заключение один забавный «музыкальный» момент. Те, кто не сидит в одном театре, а ходит в разные, наверняка замечали, как часто кочует из спектакля в спектакль одна и та же музыка, вызывая ассоциации ну просто забавные. Так и вчера. Идет серьезнейшая сцена – разговор Гамлета с матерью, убийство Полония… а я после каждой музыкальной фразы непроизвольно повторяю в уме «Ап!». И улыбаюсь, отходя от серьеза момента: именно под эту мелодию в «Синем чудовище» делает утреннюю зарядку Бригелла. Фото С.Тупталова с сайта Театра на Юго-Западе
Ирината: Портрет. РАМТ. 16.02.2012 Если говорить о спектакле языком живописи, то мне показалось – вчера это был экспрессионизм. Яркие (очень яркие!), резкие краски актерской игры – постоянная изломанность движений, смешение шепота и крика… Это ведь не первый «Портрет» в моей зрительской истории, но вчера краски спектакля разыгрывались совершено для меня неожиданно (может быть, даже чуть более ярко и резко, чем ожидалось… и чем хотелось). Но это был хороший спектакль – я не видела его давно, смотрела «незамыленным» от постоянного зрительства взглядом… Было интересно наблюдать – хотя бы вот эти метаморфозы спектакля, показывающие, что он – живой организм, и может расти, взрослеть и изменяться. Две истории о художниках условно связаны между собой портретом ростовщика. Портрет этот появляется в начале и в конце каждой из двух частей; основной текст – это история выбора собственной судьбы. Хочешь – сдашь свою душу в аренду за тысячу червонцев – и она вновь вернется к тебе истерзанная, в пятнах черноты, в страшной душевной болезни. Или – совершив невольный грех, душу замарав – можешь отмолить, отмыть ее до сияющей чистоты (не случайно в какой-то момент появляется в спектакле образ невидимой воды – герой моет руки и лицо, прополаскивает одежду). В спектакле удивительный текст (Гоголь!) и мне очень нравится, как произносит его Евгений Редько. Да-да, это – экспрессия, ломаная линия речи, постоянные сбои ровности ритма – но, имхо, только так и нужно ЭТОТ текст произносить. Антонин Матешек, историк искусств, который и придумал термин «экспрессионизм», писал: «Экспрессионист отрицает мгновенное впечатление и строит более сложные психические структуры… Впечатления и умственные образы проходят через человеческую душу как через фильтр, который освобождает их от всего наносного, чтобы открыть их чистую сущность». Это – словно бы о РАМТовском «Портрете». Именно так – чистая сущность каждого слова, каждого образа, пропущенная через душу актера и, как святая вода, протянутая в горсти нам, зрителям… Те, кто захотят, могут сделать глоток. Или… Вы помните, почти в самом конце, когда звучит музыка, а «отец художника Б.» стоит в молитве на коленях? Попробуйте в этот миг и вы – «Отче наш, иже еси…». Волшебное ощущение – молитва будто божественно искривит пространство, станет многоголосной, объемной, светлой… И – музыка, музыка, музыка, музыка… Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Эдип спящий. Польский театр в Москве (на сцене театра Сатирикон). 20.02.2012 Театр, который арендовал для своей премьеры аж сатириконовский зал – не обеспечил зрителей хотя бы простенькими ксерокопированными программками. Впрочем, то, что играли лучшие из лучших «от Виктюка» - Дмитрий Бозин и Игорь Неведров – это опознавалось без проблем. А вот автор пьесы, ровно как и режиссер (что одно и то же) остались инкогнито. Выполнять действие «погугли» не хочу: мне не слишком интересно узнавание и запоминание этой фамилии. Ибо к актерским работам и к музыке (о! музыка – просто великолепна!) нареканий практически нет, текст спорен, но если бы он был поддержан внятной режиссурой – то спектакль мог бы получиться весьма хороший. Внятности не получилось: режиссер прошаманил что-то свое, внутреннее, в надежде, что к нему прислушаются. К мэтру режиссуры в этом случае, возможно, прислушались бы – но режиссерское видение и мнение о ситуации человека-без-фамилии… ну, мне оно… как это… по фигу оно мне. Разрозненные эпизоды при желании можно склеить словом «Эдип». И склеила бы, если б, придя в театр практически наобум (и не получив программку!!!!!) о названии узнала только после окончания спектакля. Итак, из Википедии: «Эдипов комплекс — понятие, введенное в психоанализ Зигмундом Фрейдом, обозначающее бессознательное сексуальное влечение к родителю противоположного пола и враждебное побуждение к родителю того же пола. В общем же смысле Эдипов комплекс обозначает имманентное, соответствующее бисексуальному расположению, универсальное бессознательное эротическое влечение ребенка к родителю. Данное понятие является одним из ключевых в психоаналитической теории». Так что на самом деле «разрозненности» в спектакле не было. Все то, что происходило на сцене – было потоком сознания, игрой воображения мальчика-подростка, тоскующего о бросившем их с матерью отце. В результате отец то дарит ему всю силу мира, то оборачивается киношным супергероем, то «серийным убийцей»… а то просто – приходит к своему мальчику и заключает его в объятия (приносит при этом бережно хранимую видеокассету, где сын запечатлен совсем маленьким). Эти фантазии – если разобраться, они лишь истории, придуманные мальчишкой (и в них вкрапляется что-то из реальности: то футбольный матч, то имя очкастого мальчика-блондина…). Каждая из сцен-фантазий включает в себя угрозу насилия… которое так и не осуществится ни разу, так и останется – угрозой. В конце концов отец (который никакой не супергерой, конечно; всего лишь строитель) всё-таки умирает. Наяву это или опять же – в мальчишеских фантазиях? Непонятно… Парнишка проклянет его – уже мертвого, за то, что ушел на полуслове… как когда-то, недорассказав любимую сказку… Но и после смерти (реальной или виртуальной?) отец не отпустит сына, так и будет висеть на его ногах грузом, в котором в равных пропорциях перемешаны любовь и ненависть… Может быть, я чего-то недопоняла или поняла неправильно: ну, так в этом опять же больше вины автора-режиссера, чем моей. Повторяю: актеры играли замечательно (а сколь они красивы, о Боже!!!). Музыка и музыкант – потрясающие. Да и, собственно говоря, если спектакль не воспринимать, как единую постановку, а рассматривать, как отдельные этюды – были среди них замечательные. Например, эпизодик об убийстве супергероя, с долго репетируемой фразой «Так умри же, сволочь!» - так он вообще превосходен.
Lotta: "Событие" МХТ, 23 февраля 2012 Не понравилось. Если бы это был не Богомолов, а молодой режиссёр, которого "не ждали", сказала бы: какой молодец! Музыка, сценография, мизансцены развёл прекрасно, Семчеву такую роль дал (пожилой писательницы, матери героини), в общем, "мило-талантливо". Но поскольку "ждала", то по степени разочарования спектакль обошёл бутусовского "Иванова" - при том, что неудача того же корня: всё-таки показывать, как люди "носят свои пиджаки", исходя из того, что ружьё не выстрелит, а даст осечку, могут лишь актёры с очень сильной энергетикой, иначе это просто скучно. А Чонишвили - хороший актёр, но... не орёл, как выяснилось. Он не берёт на себя ответственность за то, что происходит на сцене и в зале, а сваливает её на режиссёра. Режиссёр же, думается, несколько сжульничал: выдал свой постмодернизм за психологический театр, а актёрам велел играть по-другому. В итоге текст звучит неразборчиво и актёров, пожалуй, поддерживает лишь звукоряд, создавая определённое настроение. Потому зрители радуются Семчеву, как родному, что живой и глубокий, а не просто краска наравне с костюмами, реквизитом и прочими средствами. Ведь как оно было в "Чайке", "Лире".... Брали какую-то ерунду типа "Пальма де майорки", красных варёных раков или корделии-валькирии, рифмовали банальности - и рождался смысл, подтекст, концепт и длительное послевкусие. Тут же наверху - мёртвые евреи на тротуаре, внизу - семейная драма, и не рифмуется одно с другим, несмотря на набивший оскомину фашистский марш, звучащий из открытых окон, и кукол с набелёнными лицами, перемещающихся сверху в гостиную. Не цепляют ни человеческая, такая понятная трагедия псевдо-Раневской, потерявшей маленького сына и живущей с трусоватым "Алексеем Максимычем", ни визуально представленная трагедия отдельно взятого народа. То есть всё оно, конечно, есть - но не на уровне эсхатологии, обобщения не получается. Глотки свежего воздуха в этом вымороченном пространстве: Семчев (вот он как раз в основном и отыгрывает трагедию материнства), мальчик-картина - Яна Осипова, финал 1-го действия с арией Ленского по-немецки... Хороши отдельные персонажи, но игра "как в жизни" Чонишвили и Зудиной (психологической я бы её не назвала) не сочетается с гротеском Дарьи Мороз (например). Дефиле Розы Хайруллиной - тоже из серии обманутых ожиданий (вот уж где гвозди микроскопом забивали!). У меня даже стало создаваться впечатление, что Богомолов просто решил доказать, что умеет ставить традиционно ( при этом держа фигу в кармане). Ну если кто и сомневался, теперь, думаю, успокоились: умеет!
Ирината: Комната Джованни. Театр на Юго-Западе. 25.02.2012 Во первых строках своего письма поста хочу посоветовать фанатам (себе я этот совет уже дала и стараюсь следовать). Так вот: а если попытаться сделать в ЛЮБИМОМ перерыв? Вот просто взять – да и отрезать на какое-то время возможность ходить в один и тот же театр, смотреть одни и те же спектакли, любоваться на одно и то же фотоизображение? Я понимаю, что – сложно. Очень. Ибо это уже сродни наркотической зависимости (и у меня так же, да!). Но всё-таки… Если, сделав перерыв (достаточно большой), перетерпеть боль… …а потом снова увидеть то, что тебе было дорого – когда-то… Если, возвратясь, ты увидишь нечто поблекшее, скучное… в лучшем случае забавное – это так здорово, что ты заставил себя не тратить время на казавшуюся эффектной фальшивку, вовремя ушел в сторону. Есть еще вариант… Мне вот стало казаться, что, пересматривая одно и то же раз за разом, я как бы слизываю с тарелки спектакля оставшийся там с прошлого раза энергетический соус. В отзывах появляются фразы про то, что, дескать, вчера М. играл лучше, чем N., хоть тот сегодня и прихрамывал… «И я, КАК ВСЕГДА, поплакала на финальной сцене». Чудо уступило место повседневности восприятия… какой ужас! Нет, я не утверждаю, что предложенное – правильно. У каждого ведь по-своему. Тем более, что некоторые просто не выдержат без энергетической подпитки… Да и не послушает меня никто. Ну, и ладно. Я просто о том, что «Комната Джованни», спектакль, который я однозначно вношу в пятёрку моих личных театральных потрясений… и который я какое-то время назад уже начала смотреть вполглаза и оценивать «через губу», в субботу был мной просмотрен после очень большого (в год, примерно) перерыва. И… В общем, у меня было впечатление, что вчера на ЮЗ из меня просто вытащили душу, помяли её, потом сложили из нее оригами.. да и бросили сверху на моё практически бездыханное тело. Невероятно. И мне было наплевать на все оговорки и несостыковки, которые, возможно, были… или их и не было? Мне было наплевать на выяснение того, положительные персонажи передо мной на сцене или не слишком, верно ли они мыслят и поступают или их надо бичевать в рецензии… Не было ничего, кроме обалденных потоков сверкающей энергии, которые еще и пересекались, усиливаясь… колоссальный эффект. В принципе, эта странная история взаимных любовей-ненавистей-равнодуший могла бы допустить множество трактовок, ибо она как бы неуравновешенна, зачастую нелогична, поведение персонажей не укладывается в единый узор – чему, отчасти, способствуют и временнАя разорванность происходящего на сцене, и условность места, где всё это происходит… Что сказать?.. Возможно (именно ВОЗМОЖНО, ибо ТОЧНО – не помню) я проплакала весь спектакль… Наверное, всё же не весь, ибо сквозь слезы сложновато смотреть… С того места, где вчера сидела, «добивало» правое зеркало – перед которым рассматривает свое лицо (прыщик на щеке? царапина после бритья?) отец Дэвида, начиная разговор с сыном… Это то зеркало, в котором отразятся удивленные расширенные глаза Дэвида, когда под звон и грохот разбивающегося авто он полетит-покатится в свое недельное небытие. Это зеркало, взглянув в которое, начнет свой изломанный, свой прекрасный танец Джованни… в него же он будет смотреть, скрывая слёзы и уговаривая друга-любовника остаться… Эта сцена – до и после последней клетки-постели – словно разговор человека, которого сжигает изнутри всесокрушающий огонь… разговор даже не с водой или со льдом – словно с несуществующим туманом, фантомом, болотным мороком… Это морок, который словно выстудил, опустошил душу танцора – почти физически чувствуешь, видишь, как вытекают из него силы и желание жить… Бросок на шест… падение… тоскливый уход… нет, уползание туда, где ждет его мэтр Гийом… А позже – будто этот потерянный танцором огонь вдруг зажжется в американце – и уже он будет пытаться выжечь пространство и время, приблизиться к загубленному им же, несбывшемуся… к тому, что на самом деле было, оказывается, СЧАСТЬЕМ. До которого - рукой подать, но которого так и не случилось у Дэвида. И у старины Жака – тоже не случалось… Ну, а если перейти от эмоциональной философистики к реальности, то – Константин Курочкин просто молодец, герой и – хороший артист. На ЮЗ бывает всё… вот и в этом случае Курочкин заменил заболевшего Борисова… и, имхо, он сделал вчера максимум того, что было возможно. Дэвид/Леушин. Помимо того, что потрясающе играет – он еще и удивительно молод в этой роли. Молодой и у-ди-ви-тель-но красивый, умный, гибкий и страстный юноша-барчук – да-да, «всё золото мира» у него ТАМ определенно есть – и он им гордится «на все сто» - как и своим умом гордится. Хорош он или плох? Уже сказала – не возьмусь судить… Он – ВОТ ТАКОЙ… и я понимаю дамочек, которым не поцелуй даже – а просто, будто невзначай, мечтают коснуться хотя бы его обнаженной руки… Как будто бы в противовес – антидэвидом – в спектакле Джованни/Матошин. Безумно талантлив, но словно «правой рукой – алмазы, левой – изумруды», он разбрасывает свой талант… дарит его направо-налево, как свободное место в комнате-тёзке… а то и просто отбрасывает в сторону, как лишнюю вещь… Уходя в мгновенное отчаяние, он может остаться и без семьи, и без Бога, и… танцевать он может перестать – вот в чем беда… Колоссальная роль. И играется она – раз за разом – колоссально. Хелла – великолепная Карина Дымонт. Девочка с характером, с сильным внутренним стержнем. Готовая ради любви «из себя, и то достать печенку». Изломанная жерновами случившегося, она найдет в себе силы уйти… но как она будет жить С ЭТИМ дальше. Сдастся? Ожесточится? Или всё-таки – вернет себе душевное равновесие – хотя бы через творчество? А почему нет: она же определенно талантлива.. Анджело сейчас играет Андрей Санников. И, знаете, это очень хороший Ангел, который умело скрывает за тонкой усмешкой – внимание к людям, а под пиджаком со стразами – крылья… Ну, собственно говоря – мы же не ведаем, как выглядят наши Хранители… А почему бы – и не так… Отец Дэвида – Ванин. Какой красивый… А как играет! Несколько появлений – и каждый раз РАЗНЫЙ. Вот он – язвительный, уверенный в том, что его слова – единственно верные, и кто не следует его заветам – тот, извините, дурак. Вот он же – возле постели умирающего сына – в трогательной радости от его (фактически) воскрешения… с крупицами прежней строгости… в отчаянии от понимания будущего – того будущего, когда он, старый и больной, будет бояться умереть один в пустом доме… А вот мэтра Гийома – такого, каким его играет Наумов – мне жаль в этом спектакле больше всего. Вот он-то не виноват, что настигла его вот такая Любовь – огромная, безответная… И – до чего же актер прекрасен – с этими своими розами… с веером…А улыбка и выражение глаз – вот уж воистину: последний отпрыск древнего рода… «и царская порода в нем видна». Да-да, каждый из героев – это энергетическая линия высокого напряжения, и при их пересечении – ей-ей, пахнет озоном, как после удара молнии… И, пусть маленькое добавление в эту энергетическую мощь – но ведь без него нельзя… Как изящная рамка, весь вечер на сцене – посетители бара мэтра Гийома. И – нет-нет, да и отведешь в сторону взгляд от центральных персонажей, когда взвихрится красный лоскут платья Авиловой… или Тагиев изогнет кисть, складывая пальцы для щелчка. И – тарантелла. Чудесная, потрясающая, немыслимая тарантелла, мощнейший энергетический центр спектакля – разве она может состояться без тех, кто там, позади на несколько секунд превратился в крестьян из деревушки на юге Италии, в которой все танцуют…
Ирината: Мастер и Маргарита. Театральный проект С.Алдонина на сцене РАМТ. 27.02.2012. Название этой темы, про «другие хорошие театры», мне когда-то подарило активное обсуждение именно этого спектакля. Я знакома с ним чуть меньше 10 лет (вот раскопаю свои архивы, выясню точно, и можно будет отмечать – делая это по МиМовски громко и сумасшедше). Отношения у меня с постановкой никогда не были ровными: то я приходила и надолго «зависала» на спектаклях, то, фыркнув и громко хлопнув дверью, удалялась – думала, что навсегда (как бы не так, ага!). Спектакль доводил меня до слез, до отчаяния, до истерик… а бывало, до слёз же смешил. Его неровности превращались иногда в непереносимо нудную езду по кочкам. Но иногда спектакль пролетал, как стрела, заставить удивленно охнуть в конце: и это всё? почему так быстро? Я помню практически все составы (да-да, и самый первый я «зацепила», правда, всего лишь раз). Поэтому – радуюсь несменяемости Богданова и Голька… радуюсь и чудесному возвращению в спектакль (на еще более высоком уровне, чем было раньше) Искандер и Морозовой… радуюсь и новым лицам (а Балалаев-то тогда.. УХ!). К сожалению, помню, как спектакль игрался в полупустом зале… но помню и вечера, когда зрители едва ли не на люстрах висели. Так, кстати, было и вчера (чему ЧЕРТОВСКИ рада), и только хорошее знание РАМТовского зала + личные связи помогли сесть довольно прилично. Во вчерашнем спектакле, «подарившим» не слишком понравившегося Самарина в роли Фагота-Коровьева (имхо, актер чересчур, как-то по-станиславски серьезен и небезбашенен в этой роли; хотя Кота ведь играет – великолепно), была еще одна неожиданность: Воланд/Алдонин передвигался по сцене «на полутора ногах», а иногда и в инвалидной коляске… Дай Бог скорейшего выздоровления Сергею Эдуардовичу, но и вчера роль не то, что испорчена не была, напротив, дополнительная краска появилась: если у булгаковского героя были разного цвета глаза, то почему у Воланда сценического не может быть разной обуви? И такой вот тяжелой походки – с резким креном на трость? Совершенно великолепно сделан финал 1 действия, которое заканчивается встречей Бездомного/Бледный и Мастера/ Исаева. Это – когда после его рассказа буквально материализуется любимая – «из миража, из ничего», когда на наших глазах обретает этот фантом «плоть и страсть»… Сумасшедшее «танго врачей» - фоном к неразрывному объятию… АНТРАКТ, НЕГОДЯИ – и вчерашний даже не бег – прорыв «свиты» сквозь переполненный зал. Второе действие было вчера наполнено для меня теми самыми неудобными «кочками» – до самой сцены бала у Сатины… До того момента, когда Маргарита, оборачиваясь то Пилатом, то Левием Матвеем, то Низой – проигрывает… нет, ПРОЖИВАЕТ сцены сожженного романа. И потом – встреча ее с Мастером… больным, изломанным морально и физически, почти уже неживым – и Маргарита все гладит его руку своей ладонью, все боится отвести от него наполненные слезами глаза… А потом – их прощальная встреча с Бездомным, лицо мальчишки, которое, кажется светится изнутри – и его юношеский голос, в котором страдание и одновременно восторг от того, что – смерти нет…нет… нет… …и гаснут один за одним фонарики… Фото отсюда.
Lotta: ГАМЛЕТ театр на Юго-Западе & театр Тоуэн - Япония Валерий Белякович. Максим Драченин. Любовь Ярлыкова.
Ирината: Дракула. Театр на Юго-Западе на сцене театра Станиславского. 29.02.2012 По-прежнему это не самый любимый спектакль ЮЗ. Но по-прежнему – это одна из самых красивых и стильных постановок этого театра. За красоту и стильность спектакль и ценю. Да еще потому хорошо к нему отношусь, что это было первое, на что доехала до дальнего, юго-восточного угла Москвы… и если бы тогда не «подцепило»… И еще: с моей точки зрения, видеоверсия «Дракулы» очень удачна, и в летнее театральное межсезонье можно немного утешиться, ее просматривая (что и делаю). Из того, что вчера не то, что не понравилось… ээээ… как это сказать – было лучше раньше, или – лучше в родном доме, а не в «филиале на Тверской» - так это свет. Конечно, не половину, но большой процент для эффекта спектакля делают юго-западные световики. В Стасике же – ну, синеньким подсветили, красненьким…ярко, но… обычно. И, думаю, это даже не в людях, на свете работающих, проблема, а в оборудовании театра. В Стасике – или вообще слабенько, или просто под этот спектакль не приспособлено. И это ж не дело, когда актер или из темноты говорит, или перемещается в луч (полсекунды на этом теряет; а из этих «полсекунд» 10-15 минут «провиса» к финалу складывается – много…). То, что спектакль «не заточен» под этот зал (где-то чуть громче, чем надо, где-то тише… где-то энергетика пошла в зал, да не дошла… и т.п.) – это не страшно. Спектакль на Тверской – как на временном проживании, типа – гастроли. Будет снова играться в СВОЕМ помещении – всё будет замечательно… Может, к тому времени поменяют и щипанные веера… молчу про платья (органза после стирки теряет вид совершенно!) – это что угодно, только не великосветский салон Лондона получается. Ну, а про зал, в котором совершенно чужая Юго-Западу публика составляет абсолютно подавляющее большинство…. М-да… Молчу я, чтобы еще раз не расстроиться. Впрочем, это я так – ворчу немного… Спектакль-то определенно хороший – а к финалу и чужую публику заставили заткнуться, и сами такой класс выдали, такой энергетический поток… Замечательно. Спектакль, как уже сказала, очень красивый и стильный. И очень неровный – что, кстати, огромное достоинство постановки. Он не играется, как тянется одна нота – от и до, его кидает и ломает от крайности в крайность... если фигурально говорить, то от кантаты – в рэп… и обратно. Тут потрясающая история графа Дракулы, его любви к Елизавете (эта сцена буквально «прессует» зрителей своей силой, буквально вминает в кресла) почти что соседствует с рассказом Джонатана о встрече с кровопийцей (и все ВАЛЯЮТСЯ – Ральф на сцене в обмороке, зрители в зале от хохота). Очень нравится начало действий – с кавалькадой женщин/мужчин, ведомых Ван Хельсингом, с резким последующим изменением ритма, с тем, как друг через друга проходят (проскакивают) сценические персонажи. Красиво. Двигаются красиво и поют красиво – и вот эта строгая (стильная!) черно белая гамма… Хорошо! Что до актеров – при всём моем обожании Алексея Матошина, вчера он постоянно выходил из роли, сбиваясь на совершенно внешние «поскакушки» - вот, мол, какой я красивый и гибкий, пусть публика полюбуется… При этом (будто подтверждая про «кидание из крайности в крайность») - все серьезные сцены – абсолютно хорошо, на твердую «пятерку с плюсом». Карина Дымонт/Вильгельмина… Одним словом – великолепно! Олег Леушин – для меня он практически всегда безупречен. И – он совершенно подтверждает тезис о том, что у настоящего актера нет возраста, цвета кожи, национальности… даже роста, внешности и тембра голоса нет – всё это подбирается из кусочков внутренних паззлов индивидуально под роль… Вот если в «КД» Актер был чертовски молод – то в «Дракуле» он постарел-посерьезнел лет на… 30, наверное. И Дэвида в Ван Хельсинге не осталось ни гранулы миллиграмма (тогда как Джованни во Владе Цепеше – «хоть ложкой ешь»). Ну, и красив невероятно. Конечно, талантливому актеру совсем не обязательно быть красивым, но раз уж так получилось… вот и радуюсь. Белякович, Шестовская, Тагиев – это всё хорошо было. Очень хорошо. Но вот кто вчера порадовал, так это Астапенко. Дивный из него получился Квинси Моррис, «бывший военный»: с одной извилиной (от фуражки), которой он, тем не менее, просто жаждет постичь ВСЁ (главное – покороче, он поймет). Этакое большое ясноглазое чудо: ведь сначала, например, собирался «смыться» с «посторонними, чтоб не мешали»… но потом-то – добровольно свою кровь невесте друга отдал. Ну, и закончу я – зеркалами, главным и единственным (кроме света) оформлением спектакля. Когда-то я про зеркала «начитывала» (они были когда-то элементом оформления нашей тогдашней музейной экспозиции – надо было их «встраивать» в экскурсию). Есть легенда, что мы (живущие здесь) – это лишь один из множества вариантов существования. Причем мы – лишь отражение, а настоящее – оно по ту сторону стекла. Вот сколько раз и в каких зеркалах ты отразишься, столько жизней и так проживешь. Потому и разбить зеркало – к беде: ведь это только что разбилась твоя же жизнь, это же только что ты ТАМ перестал существовать… В общем, всё это сложно и чертовски интересно… Но вот вампиры в зеркалах не отражаются. Потому что они – «живущие в смерти». Потому что они есть (здесь, в нашей жизни), но их в то же самой время и нет, что подтверждает зазеркалье… Юго-западный Влад Дракула в зеркалах НАСТОЙЧИВО отражается. Может быть, это оттого, что любовь, страдание, тоска, ненависть…. все эти человеческие чувства сделали его реальным, существующим? И - никто по-настоящему не мертв, когда его кто-то любит. (с) Не мертв. А значит, имеет продолжение своей судьбы в зеркальном отражении… Фото Алексей Клим Самгин Кошелев
ls: Мастер и Маргарита. С. Алдонин. РАМТ. Если прочитать на пару постов выше, то понятно, как я оказалась на этом спектакле. Книга была читана еще в школе, и смутно помнилась, и спектакль, возможно, таганковский, был смотрен тогда же и полностью забыт. Так что по ходу спектакля вспоминала содержание романа. Как ни мало я его помнила, но показалось, что в спектакле теме Иешуа отведено совсем мало места, да и самому Мастеру немного. В первом действии он появляется в начале и в конце. И все первое действие посвящено весёлым до жути приключениям шайки квартирных аферистов, во главе с Воландом. Хотя весь спектакль смотрится легко, но первое действие захватывает больше. Все эти квартирные темы актуальны и современны. Второе действие, посвященное балу и Маргарите, а также Мастеру, более отвлечённое, более серьёзное и даже грустное. И как при чтении книги возникал в некоторых местах вопрос: ну, как могло прийти в голову написать такое, почему именно об этом и именно так, то и во время спектакля, больше во второй части, этот вопрос снова возник. Это загадочное произведение, и сколько его ни перечитывай, сколько ни смотри спектаклей, ответ вряд ли найдётся. Наше расположение в зале было таким, что мимо нас время от времени на сцену и со сцены из боковой двери пробегали артисты, так что можно было видеть их в полутора метрах от себя. Что добавляло привлекательности просмотру. Зал, как уже писала Ирината, был полностью заполнен. В первом действии пара зрителей даже смотрела спектакль стоя, прислонившись к стенке у боковой двери. Хотя мне нравится Илья Исаев, его в роли Мастера в спектакле было не очень много. А большое место в спектакле занимал Воланд, и его исполнение Сергеем Алдониным мне очень понравилось. То, что он появился в кресле-каталке, я восприняла как должное. Я легко представляю Евгения Редько в роли Воланда, но мне кажется, без возможности сравнить, что Алдонин добавляет такие краски, которые может добавить именно он (видела его в первый раз, опять ничем не проверено). По ходу спектакля его персонаж, малоподвижный и произносящий большие куски текста, остается неизменно притягательным благодаря текучести образов, в которых он появляется. Поначалу это представительный господин в цилиндре, профессор-расстрига. А потом - без головного убора, с длинными черными волосами, напоминает вождя индейского племени, а в черных очках - рок-музыканта, то ли Оззи Осборна, то ли Мика Джаггера. Искусителя рода человеческого часто изображают в образе гермафродита. В спектакле Воланд, оставаясь мужским персонажем, внутренне пластичен и как бы "в уме", на заднем плане, за ним иногда появляется женщина, что усиливает его образ, представляет его знающим мир, и тот, и этот, искушенным, добавляет могущество. Из остальных персонажей понравились Азазелло - Владис Гольк, Бегемот - Кирилл Соленов - тоже меняющийся образ, от котяры-забияки до революционного кота в шинели. И понравилась Маргарита - Рамиля Искандер. Без всяких современных экспериментов, выбрали актрису красивую и женственную, мне кажется, этот образ очень близок к тому, что можно назвать "классической" Маргаритой.
Ирината: Каренин. МХТ. 6.03.2012 Почти уверена, что для многих содержание «Анны Карениной» сведется к «…и под паровоз». Может быть, добавится лошадь по кличке Фру-Фру, мальчик Серёжа, очаровашка Вронский, да цитата про счастливые-несчастливые семьи… Есть, конечно, любители, регулярно роман перечитывающие (я даже знаю таких), но все-таки большинство из нас не то, что читало давным-давно, но и фильм почти забыло. Я перечитывала последний раз, когда училась в университете, то бишь именно давно. Но основную линию помню (более-менее)… Поскольку линия Алексея Каренина, мужа героини, прилегает к основной, помню и ее (слегка). Это – государственный муж и при этом муж-рогоносец, строгий и сухой (кажется – аж потрескивает от сухости). Измена супруги переживается глубоко внутри; странные (тоже сухие) отношения с малышом-сыном – с одной стороны, это сын, продолжение рода… с другой – постоянное напоминание о жене… Пьесу «Каренин» написал Василий Сигарев, драматург определенно интересный. Поставил представитель «прибалтийского десанта» в Москве Виестурс Мейкшанс. Оформил спектакль художник (улыбнитесь созвучию!) Рейнис Сухановс. Ну, что сказать о спектакле? Мне показалось, что безумие пьесы постоянно гасились северным спокойствием режиссера и МХТовской правильностью актеров… Оттого сцены, которые встряхнули и запомнились – при всем их выпадении из логики – это эпизоды в сумасшедшем доме, с проговариванием Ландо (кто это, что это – никто не знает, но все ездят) текстов за Анну Каренину. Вот эти сцены шли постоянным разгоном, тогда, как остальной спектакль был, как поездка в автобусе: разгон… резкое торможение. Или ты уцепишься за что-то (и все равно тебе будет неуютно висеть-мотыляться)… либо по полной программе «полетаешь» по вагону, ударяясь об все острые углы. Моя мысль (по крайней мере в начале спектакля): не понимаю, зачем люди врут, изворачиваются и стараются найти логику в нелогичном? Нет, я понимаю: смесь чувств типа любви - с долгом и ответственностью перед окружающими (близкими людьми и просто знакомыми). Еще больше я бы это поняла, если б спектакль игрался в интерьерах, костюмах и ритмах времени Льва Толстого… Но действие перенесено в день сегодняшний – так зачем ТАК мучаться? Какой бы огонь не сжигал изнутри «поскрипывающего» Каренина – можно и нужно его гасить… хотя бы временем… Ну, а, в общем, скажу так: спектакль хороший. Хоть и без возникновения у меня желания если не во второй раз его увидеть – то хоть роман перечитать. Из актеров понравился Дмитрий Шевченко (Каренин). И еще две тётушки, оборачивающиеся то медсестрами, то священнослужителями…
Ирината: В пространстве сцены. РАМТ. 11.03.12 В этом театре всегда была славная труппа. В последние… даже не годы, а десятилетия – она стала просто превосходной. Ну, во-первых, здесь нет некрасивых лиц. От брутальных молодых людей до нежных девушек-эльфов, от писанных красавцев до актеров с божественной ошибкой в лице – на любой наш зрительский вкус, под любые предпочтения. Здесь есть актеры разных возрастов, и это здОрово, потому что молодая, иногда еще просто щенячья энергетика, пропорционально и умно разбавляется опытом и мудростью. Я не знаю актеров, даже самых занятых в искусстве, которым не было бы мало-мало-мало, в труппе РАМТ, кажется, нет совершенно «голодных»: репертуар обширный и разнообразный, играй (сегодня – белочку, завтра – маркизу) да радуйся. Здесь превосходный набор актеров ранга «звёзда», здесь замечательная прослойка тех, кто в «звезду» способен разгореться хоть сейчас – вот только повезет с ролью… и ведь обязательно повезёт! Здесь молодежь, и каждый из них настолько индивидуален, настолько своеобразен – не спутаешь! При этом юные актеры хорошо взаимозаменяются, что, кстати, означает их превосходную энергетическую пластичность, способность «перетекать», заполняя своей актерской сущностью сосуд любой роли. Спектакль «В пространстве сцены» поставлен к 90-летию театра, и впервые был сыгран в декабре прошлого года. 46 номеров. На сцене (то вместе, ансамблем, то соло) присутствует вся труппа театра, что называется, «от мала до велика». А с портретов смотрят на коллег те, кого уже нет… и так печально, что не на сцене, а уже там, на черно-белых фото те, кого я помню, кого я любила: Андросов, Куприянова, Дворжецкий, Моравская, Соловьев… А в спектакле-концерте есть всё. И это всё - хорошо, при том, что многое – великолепно. Они поют – ах, как поют! Они читают стихи и прозу – ах, как читают! Они танцуют – глаз не оторвать! Они играют маленькие фрагменты больших спектаклей – о, как потрясающе Шкловский читает монолог стоппардовского Актера, а Гришин говорит за Новеченто! Очень смешно и немного печально – с огромной любовью и уважением к родному театру-дому, к своей профессии, к коллегам…С готовностью вытащить из себя всё, что умеют, прибавить к этому еще немножко – и подарить нам, зрителям. Вы любите театр так, как люблю его я? Если любите – идите, идите в РАМТ. Это хороший театр с замечательной труппой и превосходно сделанными спектаклями. ОЧЕНЬ рекомендую!
ls: Геликон-опера. Мальчишник. 8 марта. Это было почти спонтанное посещение, из разряда тех, когда событие называется, и поэтому происходит, чтобы слово не расходилось с делом. Это очень хорошее, очень праздничное "мероприятие". На 23 февраля этот театр устраивает "Девичник". А в первый весенний праздник один за другим и иногда хором звучали двадцать исключительно мужских голосов. Кроме того, в бесплатно раздаваемых программках были вложены листочки для голосования, где дамам "втайне от их спутников" предлагалось поставить значок ровно в одну клеточку рядом с фамилией "самого-самого" участника. Это голосование проводилось под Увертюру Прокофьева "Упавший с неба" (которую в азарте выбора я прослушала, и, думаю, не только я, а многие, к тому же ручки были далеко не у всех, поэтому мою у меня чуть ли не вырывали, и я едва успела отметить свои предпочтения), а последним номером программы было исполнение песни "Коробейники", забавно обыгранное. Хотя голосовать предлагалось зрительницам, программку давали всем желающим. Мой сосед отметил всех выступавших, что предложил сделать и мне, и это было бы справедливо, потому что хороши были все, но все-таки я отметила троих, и выделить кого-то одного было действительно трудно. Кроме того, что программа была интересная, все участники придумали какую-нибудь "фишку" номера. Так, Михаил Давыдов исполнил песню Николки из "Бабьего бунта", одетым подобающим образом, в красной рубахе навыпуск, но только ещё и на роликовых коньках. Во время проигрышей он нарезал круги вокруг колонн на сцене, а по краям сцены стояли на подстраховке два сотрудника театра. Они же выкатили вначале и укатили в конце номера артиста. Алексей Дедов исполнял песенку Порги в спортивной форме, то есть буквально в кроссовках, трусах и белой майке известного прозвища, сидя на велосипеде, только толкался ногами, а не крутил педали, все-таки сцена не такая большая. Дмитрий Хромов исполнял "Арию певца за сценой" из "Рафаэля" в спецодежде, как бы производя уборку помещения пылесосом, и до окончания пения "не замечал" публику в зале, а увидев, тут же убежал. Алексей Тихомиров во время исполнения арии Гремина из "Евгения Онегина" пускал в полет радиоуправляемый вертолетик, который, взмывая, подчеркивал возвышенные моменты арии и который особенно привлек внимание мужской части зала. Один из зрителей рядом со мной даже вытащил бинокль, который, видимо, до тех пор стеснялся достать. А я своим оптическим помощником пользовалась с самого начала, так мы потом и смотрели в два бинокля. Хотя там не очень далеко до сцены. Два артиста пели свои арии, прямо расхаживая в проходе между рядами, совсем близко, обращаясь при этом (ария Елецкого из "Пиковой дамы" и ария Хозе из "Кармен") к разным зрительницам, что добавляло веселья в зале, а Хозе - Вадим Заплечный - еще и вытаскивал из-за пазухи розы и дарил их дамам по ходу своего движения от одного бокового входа до другого. Али Магомедов после ариозо Германа из "...Дамы" бросил на пол плащ и прошелся колесом по сцене. А исполнивший песенку Бони из "Сильвы", сначала держась за поясницу, а потом с шикарными прыжками, Анатолий Пономарев артистичностью напомнил Михаила Водяного в куплетах про Мишку Япончика. К сожалению, это его выступление в записи посмотреть негде, а отрывки из Оперы нищего, которые попадаются в инете, совсем, совсем не то. Да и записей других участников концерта тоже практически нет, даже на сайте театра. Так что верьте на слово, что хорошее настроение было обеспечено, раз до сих пор этот вечер помнится и о нем хочется написать.
Ирината: Пристань. Театр им.Е.Б.Вахтангова. 13.03.2012 За последние дни дважды была в разных театрах на спектаклях, поставленных к юбилею (причем оба раза это было – 90-летие). И, собственно говоря, это не были спектакли в классическом смысле слова: оба режиссера (Алексей Бородин и Римас Туминас) соединили действие не сюжетом, но сцементировали его уважением к МЕСТУ (родному Театру) и любовью к отеческим гробам. Но если в РАМТ ставка была сделана на творческую молодежь, то в Вахтанговском на сцену один за одним выходили корифеи театра. И это абсолютно правильно. Ибо если в Театре есть целая обойма актеров… да, пусть – в возрасте!.. но актеров столь превосходно чувствующих любой текст, пространство сцены, акустику… актеров, обожаемых публикой… актеров-легенд – грешно не воспользоваться в полном объеме их талантом. Спектакль состоит из фрагментов-отрывков. Так, Вячеслав Шалевич играет брехтовскую «Жизнь Галилея», Юлия Борисова появляется мультимиллионершей Кларой Цахинассьян, скупщик старой мебели Грегори Соломон из миллеровской «Цены» - это Владимир Этуш, а азартная бабуленька, просадившая в рулетку всё свое состояние – Людмила Максакова… Переполненный зал откликается с восторгом – а как не откликнуться душой, скажем, в тот момент, когда Доменико Сориано/Евгений Князев с восторгом слушает, как поют его обретенные сыновья… Или – когда взвихривают театральный воздух пушкинские строки, которые своим потрясающим голосом читает Василий Лановой… Я не хочу писать подробно о фрагментах постановки и о том, как и почему они играются – потому что не желаю проверять алгеброй гармонию… Да, было «просто супер!», а было – «чуть хуже»… неважно! Но вы знаете, что забавно? Ведь лучше всех – и из корифеев, и из молодежи – на сцене была Галина Коновалова, игравшая бывшую солистку императорских театров в «Благосклонном участии» Бунина. Она «сносила» зал так же, как ее героиня – зал столетней давности на благотворительном концерте. Браво! Превосходно! Что там говорить про «молодую энергетику», когда актриса затмила собой всех на сцене. И это при том, что она – 1915 года рождения. Значит, ей уже 97 лет… Но я еще скажу о печальном… Почему-то вспомнился Паровозик из Ромашкина, который утверждал, что не надо никуда лететь сломя голову: все дела на свете могут подождать, если расцветают ландыши… А если этих ландышей у тебя будет не, как кажется в юности, безразмерное количество, если букетики их стремительно уменьшаются… и вот уже последний цветок зажат в руке – а потом не будет ни-че-го: ни цветов, ни рассветов, ни спектаклей… Может быть, стоит бросить всё, и – наплевав на немалую цену билетов, побежать-полететь в Вахтанговский, на «Пристань»… И обязательно сидеть – близко, чтобы слышать каждую интонацию, чтобы обласкать любящими глазами немолодое, но такое прекрасное лицо… Восхититься. Засмеяться – неожиданно для себя. И так же неожиданно заплакать… Да… возможно, увы, в последний раз увидеть ИХ – и вдохнуть аромат Настоящего Искусства, как вдыхают нежный ландышевый запах… Отшелушить временнЫе напластования – и увидеть ИХ молодыми, вспомнив внезапно, что тогда ОНИ все были чертовски хороши… И тут же поняв, что сейчас они – прекрасны. Фото Е.Цветковой
Ирината: Шесть персонажей в поисках автора. Театр Станиславского. 16.03.2012 Смотрю во второй раз за пару месяцев. Потому что зацепило узнаванием СВОЕГО, а именно попыткой понять, где кончается жизнь и начинается театр… или наоборот: когда из происходящего вокруг тебя уходит театральность и начинается просто жизнь. На этот раз прочла перед просмотром пьесу Пиранделло. Поняв, что от нее в спектакле остались наиболее эффектные рожки да ножки, захотела невозможного: прочесть «Кукол» Хасинто Грау, по которой на ЮЗ поставлен спектакль. Смысл прочтения: и в «Куклах» и в «Шести персонажах» есть фрагменты текста, напрямую касающиеся Театра и вот этого самого – сочетания театрального (кукольного) и реального. Так вот придумано это авторами – или это позиция Беляковича, переставляющего слова в тексте в соответствии со своей внутренней позицией? К спектаклю. Удивило и расстроило, что театральный зал в центре Москвы в пятничный вечер был отнюдь не заполнен… Еще: за какие-то два месяца сильно поразившие Ведьмы из инфернальных созданий почему-то превратились просто в красивых мужчин, одетых, загримированных и движущихся а-ля виктючьи персонажи… Из того, что понравилось сильно – Гришечкин в роли режиссера. Я, конечно, не настолько хорошо знаю, как работает сам Белякович… но всё то немногое, что я видела у Валерроманыча , было с эффектной и забавной точностью перенесено актером на сцену. Гришечкин-режиссер вообще прекрасен, и при нем совершенно органичен Шахет-помреж, при другом исполнителе смотревшийся в своей эксцентрике несколько чужеродно. По прежнему хороши Шесть Персонажей, особенно в моем вкусе Отец/Бажанов. Превосходна сцена, когда Отец ведёт свою «семью» по лестнице: красиво, эффектно и энергетика прекрасно распределена. Впрочем, на этой же лестнице замечательно смотрятся и персонажи из «Макбета». Есть еще одна «фишечка», сугубо личная… Ведь «Макбетт» Ионеско, по которому Бутусовым был поставлен мой наилюбимейший сатириконовский спектакль – это некий фарсовый «перепев» шекспировской трагедии… Да, конечно – благороднейший король Дункан, уничтоженный Шекспиром в начале трагедии, у Ионеско-Бутусова оборотился экзотическим белым павлином, трусом и пакостником – но дожил он в «МакбеТТе» почти до конца… В общем, «всё не так, ребята» - но куда денешься от приятности для слуха имен Макбетта, Банко… и других… Буду ли смотреть «Шесть персонажей» еще раз? Почему бы и нет – буду! Хороший спектакль. Дай Бог только ему не рассыпаться от внутренних вибраций, заложенных режиссером. И – формировать потоки энергетики, которых достаточно для удержания внимания большого зала Стасика (предварительно этот зал пусть заполнится полностью).
Ирината: Феи. Проект "Французский театр.Впервые на русском". МХТ. 17.03.2012 … [на репетициях] у нас изначально был бассейн, в котором мы рождались, и, хотя это была отличная идея, [вода] означает, что у вас нет никакой точки опоры на сцене. Так что я выскользнул, проехался через всю сцену и заработал открытые порезы в нескольких местах. Не в том самом месте. Но у меня от этой постановки осталось несколько шрамов, которыми я очень горжусь… (с) Бенедикт Камбербэтч Вода на сцене – это очень красиво. И энергетики действию сильно прибавляет… А вот мне вода мешала смотреть. Потому что ее наличие – это не только энергетично, но и травматично: вот так соскользнет нога (случайно) и… Да, те, кто на сцене – молоды-молоды-молоды, и, скорее всего, заживут на них все эти порезы очень быстро. Сегодня – заживут. Когда им, как и их героям – 20-25. Но что будет с ними потом, когда возраст удвоится и каждая старая рана начнет в непогоду «жаловаться»… И еще им холодно. Сильно холодно – и пусть они, опять же по молодости, греются своим внутренним драйвом – но синеватый цвет губ… он-то выдает. Это я всё пишу из дали своих немалых лет. Когда к пониманию почти каждого слова, произносимого со сцены, прибавился жизненный опыт… Но не ушли никуда воспоминания… Да, мои 25 пришлись на другое время – но вдруг выяснилось, что нынешние проблемы молодых, изменившись в частностях, совершенно не изменились в глобальном. Когда-то мне, молодой, приходилось добывать всё по крохам: знания, умения, общение с интересными людьми, еду… И потому, когда на молодёжь хлынул поток материальных, эмоциональных, информационных благ – я им позавидовала: эх, кабы мне бы, да тогда бы… И – ах, какой замечательное поколение придет на смену моему! И… растерялась, ибо ничего не происходит. Идут годы – а те же самые 2% читают поэзию, те же самые 10% посещают театры… Обилие книг не добавило начитанных. Обилие пищи прибавило толстых… но не увеличило числа гурманов. Да, люди стали более свободными в выражении чувств, эмоций, мыслей… Впрочем, и это мало раскрепостило ум большинства – при том, что вытащило на поверхность обширное вседозволенное хамство… Они – находящиеся на сцене представители нашей нынешней молодежи – очень разные. Такие же разные, какими были мы. Умные и глупые. Оптимисты и пессимисты. Сильные и слабые. Эмоционально открытые и намертво запертые в своих раковинах. Уверенные, что если счастье и было – то прошло навсегда… и не менее уверенные в том, что счастье было, есть, будет вечно – и для них самих, и для всех, кто его достоин… Они впадают в отчаяние – так же часто, как это было с нами. Они мечтают о дружбе и любви – а то мы о них не мечтали! Они щедры и одновременно убийственно мелочны – как и мы когда-то… как и мы сейчас. Они тратят свое молодое, высокоактивное время на абсолютные глупости – но и мы проводили его не исключительно в философских беседах. И вот еще что. Вроде бы круг интересов у них совсем другой… но он и не может быть тем же: информация возрастает посекундно… Но – вдруг в полтора часа действия, когда необходимо сказать ОБО ВСЁМ, вклинивается фраза о том, что «торкнуло» и меня. Совсем недавно. Это значит, что мы, невзирая на разность возрастов и поколений, одновременно подумали об одном и том же – важном для нас… Спектакль играется на новой сцене МХТ в рамках проекта «Французский театр. Впервые на русском». Вот видите: пьеса Ронана Шено играется в России в первый раз. И она актуальна, что значит - и здесь, у нас, и на «цивилизованном Западе» проблемы молодежи мало отличаются. Так же, как и поколенческие различия – повторюсь – не глобальны. В наступившей секундной тишине очень захотелось крикнуть: «Живите – пока живется. Радуйтесь – пока радуется. Плачьте своим детским маленьким горестям, которые вам кажутся глобальными… Вы ведь, хорошие мои, и не заметите, как станете старыми, толстыми, нездоровыми»… Не крикнула, конечно. Но – вот забавно! – почти об этом же самом сказала со сцены девочка – в самом последнем монологе спектакля. Хорошего спектакля.
Ирината: Аксенов.Довлатов. Двое. Театр Эрмитаж. Прогон 20.03.2012 «Как же я люблю наших артистов!» - повторяю эту фразу вслед за человеком, в Эрмитаже работающим. Я там не работаю… но люблю тамошних… НАШИХ! – артистов просто всеми фибрами души. Замечательные. Справляются с задачами очень-очень-очень сложными, ибо умеют ВСЁ. Актерская пластика личности накладывается на хороший литературный материал… результат У-ДИ-ВИ-ТЕЛЬ-НЫЙ! Любимый Стас Сухарев. Любимый Сергей Олексяк. (А впрочем, много ли в этом театре НЕ любимых?). Но это актеры и правда «штучные», участие которых в спектаклях однозначно притягивает. И подзаряжает энергетически, наполняет очаровательным послевкусием. Спектакль – превосходный! Единственное – может быть, я бы переставила местами независимые друг о друга части… Естественно, не имею права не то что командовать, но даже и советовать… Но помечтать-то имею право! А передвинула бы я их – ибо так будет логичнее. Начиная с того, что довлатовские «Солдаты на Невском» - это именно что превосходно.. Но дело в том, что к «Победе» Аксенова можно применить другие, более высокие определения, а именно: безупречно и идеально. То есть – зарядившись безупречностью первой части, неизбежно получаешь к финалу пусть очень небольшое, но снижение… Кроме того, мне кажется, было бы очень хорошо зрителям уходить на антракт под переливы гармошки в руках Рябова… а вот на финале – быть осыпанными золотыми кружками медалей (ах, если бы еще написать на каждой из них название спектакля… и дату! обязательно «выгравировать» дату посещения театра!). Ну вот, помечтала… *** Мне кажется, что спектакли-дуэты играть не намного легче… а то и сложнее, чем спектакли-соло. Дело в том, что в моноспектаклях актер опирается только на себя – и если уж «завалил», то и винить тут некого: сам виноват. В постановках же, играющихся «на двоих», ответственность за исполнение не делится пополам, а множится на два. Попробуй нечетко отбей брошенный тебе шарик фразы, жеста, интонации… вся игра насмарку, и не только тебе, но и твоему партнеру придется исправлять кривизну ситуации… да и выправишь ли ее? *** "Солдаты на Невском" - это рассказ об одном дне увольнения солдатиков-первогодков, впервые попавших на главную улицу северной столицы и мечтающих за один день охватить-осмотреть многое: и Эрмитаж, и Медного всадника, и Петропавловку, и даже… Третьяковскую галерею. Ну, и с девушками хотелось бы познакомиться… с красивыми и смелыми столичными девушками, которые вон – по музею ходят, не смущаясь мужскими прелестями скульптур… тогда как солдатики наши… Ах, «Даная»! Если Гаенко замер-остолбенел перед картиной надолго, то смущенный Рябов и смотреть-то на нее прямо не смог – только косился. Сцена эта, перед «Данаей» сыграна в спектакле, как маленький шедевр, как бриллиантик, вставленный в общее чудо постановки, которая вся подобными фрагментами-шедеврами переливается так, что просто… ух! Пересказывать – невозможно, ибо много придется говорить… да и как это.. Вот – как пересказать, например, всю массу немыслимых баек Гаенко? А то, как надеваются войлочные эрмитажные тапочки? А наоборот – как снимаются «сапоги» и «портянки»?.. … но всё-таки фаворит мой – это рассказ Василия Аксенова "Победа". Ибо мало того, что эта часть спектакля и правда совершенна – но сколь хорош текст рассказа! Шахматная игра гроссмейстера… Ведь это не просто многосторонне просчитанное и стократно проверенное передвижение фигур по доске… Это – целый мир в объеме. Мир с его историей, с его запахами, с ежесекундно меняющимися настроениями. И потребность поставить фигуру на определенную клетку – это не ради правильности игры, не ради конкретного выигрыша партии – тут всё совершенство мира, вся его кристальная идеальность и чистота могут быть разрушены одним неверным ходом… В общем, как уже говорила – не перескажешь. Смотреть надо, получая потрясающее наслаждение от этого маленького – всего-то на полтора часа! – спектакля-шедевра. Да-да, смотреть надо – обязательно. Выходя из театра в настроении приподнято-восторженном, думая про то, что – хочется повторить это… и посмотреть другое. Тем более, что Михаил Захарович Левитин вроде бы обещал продолжить практику постановки вот таких вот дивных сценических миниатюр. Замечательно. Серия! Счастье комплектом.
Ирината: Актеру РАМТ Евгению Николаевичу Редько присвоено звание НАРОДНЫЙ АРТИСТ РФ
Ирината: "Оккупация - милое дело. О, Федерико"/ по пьесам Татьяны Орловой. Театр ОКОЛО. 22.03.2012 Этот спектакль – как будто шепотом. Но таким, который значительнее иного крика. Таким, что даже не дышишь, чтобы случайно не пропустить слово. Слово случайное, и при этом самое важное. Еще – с Александром Минкиным соглашаешься абсолютно: ««Шедевр. Анализировать не хочется, чтобы не испортить. Всё равно, что копаться в крыльях бабочки, пытаясь понять: каким это чудом она летает. Загорская делает чудеса; думаю, сейчас этого никто больше не может (на память приходят только Бабанова и молодая Яковлева). И все артисты делают маленькие чудеса. И очень хорошо, что маленькие, а не огромные в три-дэ или в тридцать три дэ. Огорчения: а) спектакль короткий; б) Рожкова поёт только один раз.». Да-да, не анализировать, а чуть прикрыть глаза и снова погрузиться в воспоминания. И вот что забавно: героиня старше меня лет на 10… если не на все 15, а воспоминания-то у нас – ОБЩИЕ. То есть – вот это из моей жизни… и вот это… а вот про это мне рассказывал человек, которому я доверяю. Вот так вот: одна общая судьба на всех. И песни у нас одни и те же. И танцы. И обмен галстуками с пионерами-тельмановцами у нас (у меня!) был. И кукла, купленная во время прогулки. И шапка с тесёмками. И вообще – общее настроение, впечатления, похоже, у нас были настолько близкие… вот только у меня восприятие не обострено, как у героини – шизофренией, потому оно и мало кому интересно. Правда, болезнь ее и не дала героине выбиться-развиться: всего лишь общественные туалеты моет… и записки вынуждена писать: про то, как её зовут, и про телефон мамы. А вообще текст в спектакле – невероятный. Он именно что не для крика. Вернее, для крика внутреннего, который наружу – лишь шепотком, да редкими слезинками… Там еще – музыка из «Амаркорда», и кадры на экране – помните, там был костер, и мотоциклист, нарезающий вокруг него круги… Тихое такое воспоминание о фильмах-шедеврах, которые даже и не пересматриваешь, потому что они когда-то, с разового просмотра, впечатались в душу навсегда и полностью… И вот это: «Тяжелым басом гремит фугас, ударил фонтан огня» - невероятная песня из невозможного советского фильма «Последний дюйм»… Вообще удивительно: в спектакле всё именно так: невероятно и невозможно… по сути ведь – вот этот шепот о маленьком-личном – он для театра провален. Ни яркости нет, ни даже какого-то действия, чтобы зацепить на крючок и потащить за собой… А потом вслед за Минкиным досадуешь, что спектакль-то короткий. Хочется, чтобы в ОКОЛО и дальше вскрывали волшебные баночки и давала вдохнуть воздуха такого-то, уже полузабытого года, уже прошлого века… После «Оккупации», как, в общем-то, после всех спектаклей этого театра, хочется постоянно тихо улыбаться, даже во сне. Потому что – хорошо-то как… И лейтмотивом спектакля – стихи С.Кирсанова (поёт - Градский). Текст – ни про что, вроде бы... И одновременно – про всю жизнь. Жил - был я: Стоит ли об этом? Шторм бил в мол. Молод был и мил. В порт плыл флот. С выигрышным билетом Жил был я: Помнится, что жил. Зной, дождь, гром, Мокрые бульвары. Ночь, свет глаз, Локон у плеча. Шли всю ночь, Листья обрывали Мы: ты, я, Нежно лепеча. Знал соль слез, Нежилые стены. Ночь без сна, - Сердце без тепла. Гас, как газ, Город опустелый. Взгляд без глаз - Окна без стекла. Где ж тот снег? Как скользили лыжи: Где ж тот пляж С золотым песком? Где тот лес, С шепотом: "Поближе". Где тот дождь, - Вместе, босиком: Встань, сбрось сон, Не смотри, не надо. Сон не жизнь, Снилось - и забыл. Сон как мох В древних колоннадах. Жил, был я: Вспомнилось, что жил.
Lotta: "Достоевский-трип" 22 марта, Театр на Юго-Западе Возможно, это на данный момент лучший спектакль ЮЗ, по крайней мере, один из лучших. Он внешне прост и очень компактен. И краток. Его легче сделать совершенным, чем более сложные постановки, в которые нет-нет, да и затешется ненужный герой, ненужный актёр, попсовый мотив или неподготовленная импровизация. Я понимаю, что не все актёры могут играть так, как ЭТИ... и даже ЭТИ не всегда играют ТАК. Но вот неудачных "Д-трипов" мне видеть не довелось: достаточно жёсткая постановка требует жёсткой самодисциплины. Жёсткость и продуманность постановки в этом случае её большой плюс, так как вдохновению она не противоречит. Из нового-интересного. Лакомкин окончательно вписался во все повороты, а его особые танцевальные па идут на пользу спектаклю. Олю Авилову (вместо мамы) видела впервые (играла ли она эту роль раньше?). Тут, конечно, и возраст важен: нынешний состав достаточно моложавый, а нужен ансамбль. Но и вообще - она мне очень понравилась. Особенно порадовало, как прошёл её финальный монолог, а они ведь не всегда хорошо удаются и её более опытным партнёрам, обычно лишь у Леушина и Карины всё идеально. Сценречь Матошина за последний год заметно улучшилась, это и на монологе сказалось. А вот Санников, увы, продолжает иногда спотыкаться... Но Санникову эти мелочи прощаются легко: возможно, за индивидуальность (попробуй, замени его кем-то без ущерба!)... Но ещё у него в каждой роли есть какой-то определяющий звёздный миг. За его финальное "мы не умрём!", произносимое всякий раз по-разному, ничего не жалко. Ещё из нового - состав зрительского зала. Не берусь гадать, что движет учителями, которые приводят на этот спектакль толпу школьников - может, они и правы. Было забавно, когда началась неудержимая смеховая реакция на Толстого-Горького. Но в принципе, хорошо они смотрели, по-моему, во всяком случае, не мешали. Ну и вот - у меня одно из самых сильных театральных впечатлений за сезон. И это от спектакля, который чуть не наизусть уже знаю.
ls: "Москва-Петушки" в Доме Булгакова. 20 марта. Много раз ходила по Садовому кольцу в этом месте и не знала, что прохожу мимо того самого дома и знаменитой квартиры. В этом доме обитатели и посетители особенные. Перед спектаклем послушала фактически лекцию о жизни и творчестве Булгакова. в день спектакля там скидка на экскурсии по билетам, а поскольку кроме меня в тот момент желающих не было, экскурсовод Ирина Яковлевна почти час рассказывала мне о Булгакове, пока не подтянулись для экскурсии другие зрители А после спектакля, когда шла по улице мимо сквера театра Моссовета, один из щитов со описанием спектаклей оторвался от ограды и упал частично на капот припаркованной возле неё машины, частично на тротуар до середины. Там широкий тротуар, и я как раз обходила других зрителей, идущих к метро, этот щит упал за мгновение до того, как они должны были там пройти. Был сильный ветер, но можно отнести и на счёт остаточного влияния посещённого места. И вспомнилось, как когда-то рядом со мной перед подъездом одного из домов в районе, в котором я обычно не бываю, но некоторые время ездила туда, упал скатанный в рулон большой ковер - его так пытались спустить с пятого этажа без лифта двое подвыпивших мужчин, тот, что был внизу, заругался на того, что был на балконе, что не посмотрел, прежде чем бросать. Это всё об атмосфере. Когда-то я читала поэму, и она запомнилась. При том, что чрезмерное увлечение героя выпивкой симпатии не вызывало, и окончание мне не понравилось, расстроило, текст был очень яркий, часто смешной, тема электричек была близка, когда-то я в них часто ездила. Потом видела табличку на владимирском пединституте, что там учился Венедикт Ерофеев, - в здании и в пейзаже, про которые не подумала бы на такое заведение, случайно обратила на неё внимание. Спектакль хорошо передал суть произведения, реалистично изобразил поездку героя в электричке и донёс до зрителей поэтичность и юмор текста. В основном спектакль строится на игре, очень выразительной, Максима Симакова. Но часть текста произносят или молча иллюстрируют монологи главного героя вспомогательные персонажи - милиционеры, официант кафе, попутчики в вагоне, возлюбленная героя. Нежиданно для себя я увидела знакомые лица, кто-то мог запомниться по фотографии. А Дмитрий Воздвиженский - я видела его почти год назад в главной роли в спектакле РАТИ "Изобретение любви" (сейчас, посмотрев уже какое-то количество спектаклей, я тот спектакль продолжаю вспоминать как очень хороший). Что не удивительно, потому что режиссёр Алексей Логачев и актёры - в основном прошлогодние выпускники РАТИ. Вспомогательные герои произносили и собственные монологи, тоже вызвавшие смех и аплодисменты в зале. Был монолог и у героя Воздвиженского. Очень яркие речи произнесли дама-попутчица (Елена Махова - её роли в спектакле "ангел, дама в ресторане, мальчик с гитарой, художница, грамотная женщина без зубов", вот она не выпускница) и ещё один пассажир - я не поняла, как зовут актера, возможно, Александр Матвеев, тот, который с краю слева на фото. Иногда смех в нескольких местах зала наводил на мысль, что зрителям очень понятно многое из описываемого. Кроме того, фоном играли на фортепиано и пели из "Пер Гюнта" и не только. После спектакля зрители громко кричали "Браво" и с воодушевлением хлопали. Вижу второй практически студенческий спектакль, и второй раз мне нравится. click here
ls: Powerful Belousova Stars in Brecht's 'Courage' The Moscow Times от 29 марта В бумажном варианте подпись под фото примерно такая: постановка Левитина громкая, пронзительная и даже эстрадная, но по меньшей мере заставляет зрителя думать. А я видела декабрьский прогон и долго собиралась написать, но так и не написала, отчасти из-за того, что, почитав о Брехте, прониклась его масштабностью. Узнала что он не только автор пьес, а теоретик театра, и один из основоположников "неаристотелевой драматургии", прочитала, в какое время жил и работал, и показалось, что после одного спектакля по этому автору любое мнение будет совсем уж поверхностным. До этого я только вскользь знала о постановках на Таганке, слово "зонг" было звучным, но почти ничего не говорящим.
Ирината: Как будто бы железом, Обмокнутым в сурьму, Тебя вели нарезом По сердцу моему. (с) Сегодня день рождения н.а. РФ Бориса Леонидовича Романова. 70 лет. Он из тех, кого, увидев однажды, уже никогда не забудешь. Неповторимый. И актер потрясающий - вроде бы спокойный на сцене... и вдруг ВЗРЫВАЮЩИЙСЯ, словно вулкан с потоками энергетической лавы. Мужчина красоты неимоверной. И при чем здесь цифра 70, когда он быстр, гибок, изящен и именно красив... обворожительно красив. Этакая царская (РОМАНОВСКАЯ!) порода в нем видна, хоть и рожден он был в самый разгар Великой войны в сельце под Ярославлем. В одной из своих ролей он произносит фразу - словно бы говорит о себе самом: «человек из раньшего времени, теперь таких нет». Да-да, что-то такое... вперемешку царственное и ангельское... в общем, нереальное. И "других таких" нет однозначно. Играет немало. В кино - хотелось бы побольше, конечно; но в киносудьбе были и отличные режиссеры, и хорошие фильмы. В родном театре Эрмитаж он - Барон и Сальери, Князь в "Зойкиной квартире" и Фотограф в "Эрендире", Паниковский и (последнее) - священник в "Кураж"... (А я его помню еще в "Серсо" и "На дне" на Таганке - он и тогда, 20 с лишним лет назад, был не менее прекрасен, чем сейчас). Сегодня он выйдет на сцену и будет на ней присутствовать весь спектакль - в роли резонёра Правдина ("Капнист") - роль важная, красивая, большущая, с огромным стихотворным монологом в начале... А еще актер умеет писать потрясающе красивым калиграфическим почерком. А еще... только тсссс... это почти что мой секрет... если его ладонь прижать к своей щеке, то можно почувствовать, как через кончики его пальцев в тебя вливается тоненькими ручейками энергетика... Да-да, вот такой он, Борис Романов. Уникальный, не похожий ни на кого. Любимый. Дай Бог ему здоровья побольше. И ролей. Я люблю удивляться в театре - а он как раз из тех, кто умеет удивлять и радовать.
Ирината: Необычайные приключения Т.С. и Г.Ф. по Марку Твену. МТЮЗ. 30.03.2012 Вечер пятницы хорошо провести с ребёнком на культурном мероприятии – например, в театре. Что я и сделала. Что сделали еще несколько сотен москвичей и гостей столицы. К сожалению, некоторые, окультуривая детишек, даже и не подумали о том, что история Т.С. и Г.Ф. (то есть Тома Сойера и Гекльберри Финна) – это история подростковая. Ибо она – о первой влюбленности, о первом страхе смерти (и о смерти настоящей), о продуманном самопожертвовании, о выстраивании линий собственной судьбы… Да, это для подростков (и старше; например, для меня), а отнюдь не для детишек младшего возраста, которым к тому же не рассказали, что такое театр и как себя надо в нем вести. Я не могу сказать, что зал был глобально плохой… но всё-таки актерам приходилось играть поверх голов – и энергетикой, и взглядами… в результате мы, что называется, «недобрали»… Я не могу сказать, что спектакль плох – он как раз очень даже хорош… Но – ах, как я позавидовала актерам и зрителям 8-летней давности, которые получали от «Т.С. и Г.Ф.» не только «картинку», но и потрясающую ИСТОРИЮ. Ну, вот хотя бы – историю о том, что Автор, конечно, придумывает своих персонажей и при этом начинает немного жить и их собственной жизнью… Но у талантливых Авторов персонажи часто выходят из повиновения и сами придумывают свои жизни и приключения… И как грустно бывает, когда персонажа – да, он злодей, но при этом – он такой талантливый злодей! и человек талантливый! – приходится вычеркивать из списка живых. Понарошку. Или – где-то, в чем-то он будет трагически вычеркнут и в реальности? Хорошие актеры, отнюдь не прикидывающиеся детишками: да уж какие есть – взрослые дяденьки… и только за счет игры возникают их условные, но при этом очень даже реальные герои. И взрослые в спектакле – весьма неплохи. Фамилии игравших просто перечисляю; для тех, кто «в материале», их достаточно, чтобы понять качество игры: Иванов, Алексеев, Лавыгин, Качура, Созыкин, Тараньжин, Бронников…… Музыка прекрасная; замечательная танцевальная кода (девушка N. вспомнила, что в последний раз была в МТЮЗе на «Жак Оффенбах, или Тру-ля-ля», уже давно не идущем спектакле, где финал был очень схожим – впрочем, финальный всплеск между окончанием основного действия и поклонами характерен для этого театра). Срежессировала постановку Рузана Мовсесян – очень хороший постановщик: когда-то в Сатириконе шла ее «Дурочка», а вот сейчас в РАМТе последней премьерой – ее спектакль по детским рассказам Зощенко. Ну, конечно, не вернуть, увы, того времени, когда в зале сидел заинтересованный не просто во времяпрепровождении, но в Настоящем Искусстве зритель, и когда увитые зеленью качели с влюбленными Томом и Беки (наверняка) взлетали выше ели, не ведая преград… Но спектакль определенно хороший (а сцена мнимой смерти Тома, с надгробной речью Сида – это вообще шедевр). Если выдастся свободный вечерок – сходите, не пожалеете. Но вообще-то хорошие спектакли надо смотреть премьерами… или прогонами. Вот я и думаю: а не посетить ли мне на следующей неделе премьеру… ну, или прогон? В МТЮЗ. А о грядущем спектакле информация с сайта театра: 7,8,14,22 апреля ПРЕМЬЕРА спектакля Камы Гинкаса "Шуты Шекспировы"! Гамлет, Ромео, Макбет, Джульетта, король Лир, Офелия, Ричард III, леди Анна, Просперо и другие шуты в новом спектакле КАМЫ ГИНКАСА ШУТЫ ШЕКСПИРОВЫ Шут, юродивый, паяц, каботин, простак, дурак – «Весь мир театр. В нем женщины, мужчины – все актеры: у них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль.» Мы часто прикидываемся дураками, ещё чаще бываем ими. Веселимся, отчаиваемся и снова веселимся. Хватаемся за обрывки жизненного карнавала, где ты и король, ты и шут, ты и вор, ты и судья, ты девственница и шлюха одновременно. Кто-то роет тебе могилу. А кому-то её роешь ты. Палач – он же жертва. Мы меняем маски, мы снимаем маски, мы жонглируем ими. Мы в мире наизнанку, в шекспировском карнавале, где зрячие – слепы, слепые – видят, безумцы изрекают истину, мудрецы вызывают хохот. В нашем Шекспировском карнавале заняты актеры: Игорь Ясулович и Валерий Баринов, Игорь Балалаев и Ольга Демидова Алексей Дубровский и Сергей Лавыгин Сергей Белов и Татьяна Рыбинец Ричард Бондарев и Наталья Златова и не только они… Сценография Сергея Бархина Костюмы Елены Орловой
Ирината: ШУТЫ ШЕКСПИРОВЫ. Спектакль Камы Гинкаса в пространстве Сергея Бархина. МТЮЗ. 4.04.12. Прогон У этого удивительного спектакля на вчерашний, «прогонный» день был один недостаток: в нем пока видны швы. Не всегда: иной раз полотнище стыкуется к полотнищу очень славно. Но иногда – сборит и морщит… Это не страшно: к тому времени, когда я выберусь на «Шутов» вторично (выберусь всенепременно, и скорее всего, перед окончанием сезона), стараниями артистов и премьерной публики действие отутюжат так, что я самой себе в будущем своем просмотре завидую… Шикарный спектакль будет; тем более, в нем уже сейчас, при прогоне «найдется, чем утюг нагреть» (с). Итак, как известно, весь мир театр, и люди в нем актеры и каждый не одну играет роль… Дальше Шекспир разворачивает эту фразу, поясняя ее… ну, и каждый из нас добавляет в перечисление что-то свое, близкое. Мы мним себя героями, королями, умниками и умницами… ну, на худой конец прибедняемся, представая в своих и, как нам думается, чужих глазах – мучениками. Но многие ли из нас мнят себя дураками, шутами – шекспировыми, или просто «ваньками» без роду и племени?.. Э, нет… на дурацкую роль мы не согласны, но, тем не менее… Вчера поймала себя на мысли: вот сцена обольщения Ричардом леди Анны – над трупом мужа, кстати (похороны и похоть не разнесены во времени) – неужели это всерьёз? Это же парная клоунада, когда рыжий клоун (Ричард), и так, и сяк вертясь вокруг печального белого шута (Анна), набором гэгов, реприз, неожиданных афоризмов и т.п. одерживает замечательную клоунскую победу (впору бы откланяться, сорвав аплодисменты). А любая из бесед Лира с Шутом? Можно перемешать вора и судью (поди разбери, кто есть кто), можно и Лира перемешать в «дураком отвязным» - чьи речи и действия тогда покажутся более умными? «Дуй ветер, дуй!» - это что, Лир выкрикивает совершенно всерьез? Его монологи – это признак трагического безумия? А может, сие есть набор шутовских реприз? А могильщики? Как они своими дурацкими речами обрядили в дурака мудреца Гамлета? А Ромео с Джульеттой? «Губами шевелит, а слов не слышно»… это и для «над вымыслом слезами обольюсь», и одновременно – для молодёжной комедии. Да уж… весь мир – театр. Этакое представление с шутами. Когда, пошутив, можно словом превратить веселого и беззаботного человека – в инвалида… Когда, смеясь, можно проститься со своим прошлым, навсегда вычеркнув из него близкого когда-то человека. Когда ты не можешь остановиться, всё смеешься, смеешься, смеешься – и не замечаешь, что перед бедой уже открыты ворота. Хороший спектакль. Он – для «подумать». Я, кстати, вот еще о чем: не слишком ли Гинкас хорошего мнения о нынешнем зрителе своего театра? Смогут ли те, кто в зале, понять, что романтическая история влюбленных Джульетты и Ромео уже закончилась, и та перебранка молодых людей («иди в монастырь», «я в жизни ничего вам не дарил») – это уже совсем другая история, Гамлета и Офелии… Или не надо этого понимать… Это - как Пушкина можно оборвать в любом месте любой строки и начать новое стихотворение: строчки свяжутся воедино без узелка… так и шекспировские истории – это одна единая сеть, в которой бьются и Анна с Ричардом, и Просперо с Калибаном, и Лир с Бедным Томом… Сеть затягивается – и правда, уже не разобрать, кто в ней есть кто… и есть ли там правые и виноватые… Спектакль очень резок, громок, ярок. Он романтичен – и в то же время откровенно, выпукло, вульгарно груб. Не хочешь внимать высокой поэзии – смейся, надрывая животик, над самыми низкими жанрами. Или музыку слушай – превосходная подборка; и даже «живой» саксофон. Что до актеров – МТЮЗ снова становится для меня СВОИМ театром, в котором начинаешь узнавать всех и радоваться их появлению на сцене… вычленяя все-таки самых-самых любимых. Игорь Балалаев. Ричард. Он же – Макбет. Он же – Калибан. Как не понять леди Анну, когда вот он – маленький, сгорбленный, всеми обиженный и битый, со слезами на глазах, как у бездомной собаки… и вот он через секунду – с расправленными плечами, улыбкой в уголках красивого рта, гибкий, сильный, гордый… Как тут не пожалеть. Как тут не ахнуть восхищенно. Удивительный Игорь Ясулович – Лир. Очаровательная Т. Рыбинец – Джульетта и Офелия… Одна светится изнутри счастьем… вторая – милая девочка в белом платьице и смешных тапочках, что мечется среди равнодушных черных фигур с дохлыми воронами в руках… мечется, и все не может понять – куда в мгновение исчезло даже не счастье ее… а просто – ее жизнь. Хороший Полоний – С.Лавыгин. Он же – в постоянном замечательном парном конферансе с А.Дубровским… Дополнительный «респект и уважуха» И.Шляга в роли «перманентного покойника». Что-то (кто-то) – и «не очень»… но тут посмотрим, что будет дальше. И еще… ох… ну, почему хорошие режиссеры хороших театров не всегда интересуются тем, что делают их коллеги? Если бы интересовались – не сделал бы Рыжаков светомузыкальную нарезку из Пушкина, на 2/3 повторив то, что за несколько лет до него уже «до полной гибели всерьез» поставил Левитин. И – МТЮЗовский Глостер не бросался бы с обрыва, словно бы грубо пародируя аналогичную сатириконовскую сцену спектакля… Хотя… а может, так это и надо. Говорят же, что трагедия может и повториться во второй раз. Только уже в виде фарса. Вот такого – с шутами, с ярким цирковым шоу, сквозь которое в полной черноте – не видя, не замечая - идет слепой Глостер. Фото: Е.Лапина, сайт МТЮЗ
Ирината: Фотографы Эрмитажа. Женя Люлюкин Рассказано и показано с любовью и пониманием Театра. И фотографом, и тем, кто опубликовал в ЖЖ этот пост. Внизу - потрясающая фото/видеоподборка. Это репетиция спектакля "О сущности любви" (по Маковскому). Вот - как-то так оно и репетировалось. Вы посмотрите, какие тревожные и в то же время восторженные лица у Актеров! На той репетиции, где Женя Кулаков в белой рубашке репетирует "тысячелетнего старика", присутствовали не только фотографы, но и я. Тихонько подглядывала с балкона. Уж сколько лет прошло... "глаза закрою - вижу". КУРАЖ в театре Эрмитаж. Фото Е.Люлюкина
Ирината: Пир во время ЧЧЧумы. Театр Эрмитаж. 8.04.12 Вчера, торопясь на спектакль, подумала: а ведь из множества хороших и разных театров, где мне приятно бывать, единственно «Эрмитаж» я могу назвать театром-домом. Домом, в котором я – член единой театральной семьи… пусть не самый любимый, но и мне здесь перепадают ласка и доброе слово… ах, как этого в жизни не хватает. А прихожу сюда нечасто, ну, раз или два в месяц… Это не слишком хорошо, но ведь и не плохо: ибо я знаю, что, устав от дорог и развлечений, я всегда могу придти сюда…и, словно ладони в песенную Волгу, опустить своё сердце в Театральное Чудо. «Пир во время ЧЧЧумы» - в Эрмитаже из любимых. Это – пушкинский текст, и любимые актеры, и музыка… К тому же я присутствовали при «беременности» театра этой постановкой – сидела на репетициях – и помню, как спектакль рождался. Так что «Пир» мне – родной… родной и любимый уже без малого 7 лет. Для меня этот спектакль словно бы имеет чеховский автограф «Надо жить, надо жить». Или – булгаковский, про то, что «смерти нет». Да, «они уходят, одни ушли навсегда»… Но есть же ПАМЯТЬ, в которой и Они, и мы – живы, молоды, дерзки в своей юношеской уверенности – «у старости отымем всё, что отымется у ней». И пускай сегодняшнее-мелкое-сиюминутное вроде бы заслонит от нас то, что было, было да прошло… когда потребуется – будто бумажка с переводной картинки сойдет, и окажется изображение-память перед тобой таким ярким, словно – только что, мгновения не прошло… «Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие как часовые»… И – будет на твоем плече рука друга, пришедшего из «дальше, чем за море», которой он удержит тебя от падения «в эту бездну, разверстую вдали»… Пушкин и правда отвечает на все вопросы. И еще – пушкинская строка не обрывается никогда, она сплетается с любой иной его строкой… и со строчками других НАСТОЯЩИХ поэтов. И «музыки гуденью» находится место в этом волшебной плетении, где узелки-крепёжи завязаны режиссерской фантазией да актерской игрой… Вчера я, не видев спектакль уже несколько месяцев, была поражена тем, что моему присутствию в зале откровенно рады. Ну, а я была счастлива вновь увидеть в роли Луизы – Катю Тенета. И тому, что Денис Назаренко всё больше «вплетается» в спектакль – теперь он ниточка яркая и определенно не портящая узора. Алла Черных вчера пела Леду – хорошо пела… только кто бы чуток придержал Назаренко и Шулина от реализма в этой сцене… ах, пусть бы было побольше романтизма… а уж четверо мальчиков-воздыхателей где надо – подскажут зрителям недопоказанное… Вчерашнее Чудо – это Оля Левитина в роли Лауры. Особенно в сцене разговора с Карлосом – когда она каждому из пяти сторожей, что кричат протяжно – «яяяясноооо» дает НАДЕЖДУ – но ничего, кроме надежды, НЕ ДАЁТ. Вот вроде бы мелочь… а заискрилась сцена бриллиантово, и даже то, что не прыгнула Лаура на руки к мальчишкам – ах, это же совершенно не важно…. Все ОНИ в этом спектакле – любимые: Шульга, Шулин, Тенета, Кулаков, Легин, Левитина, Черных, Олексяк, Романов, Богданова, Сухарев, Амиго, Храпунков…. все-все-все! Но есть в зале одно место, смотреть на которое для меня всегда – это словно в настоящую сказку попасть… и съесть молодильное яблоко, и в живую воду окунуться… Это – помост, на котором сидит «почтенный председатель» Вальсингам – обожаемая мной Дарья Белоусова. Ах, как я люблю взглядывать в ее сторону… смотреть на реакцию, на то, как отражается свет свечи в ее прозрачных глазах… Каждый раз сердце приостанавливается на крохотной паузе – перед тем, как читается «гимн в честь ЧЧЧумы»… Видеть Актрису в любой из ее ролей – это счастье… И вообще, вчерашний «Пир» весь был – как теплый дождь, состоящий из капелек счастья.
Ирината: The Final Cut (Окончательный монтаж). Хореографический реквием по послевоенной мечте на музыку группы Pink Floyd. Школа-студия (институт) имени Вл. И. Немировича-Данченко при МХАТ имени А. П. Чехова Курс Константина Аркадьевича Райкина 9.04.12. ТЦ на Страстном «А как это называлось – ну, то, что мы смотрели?» - «Не помню, там что-то на иностранном»… (мой диалог с девушкой N. после окончания действия). Будучи в юности поклонницей «Rolling Stones», «Pink Floyd» слушала… время от времени, не впуская их творчество в свою душу… всё больше так… бегло, по верхам. Потому и названия «последнего диска группы», конечно, не помнила, да и музыка практически не оставила в памяти отзвука. Но слушала вчера с погружением во вспоминание. Вспоминала музыку, ибо тексты «Pink Floyd», увы, никогда не были мне доступны…вот, скорее всего, именно с этим и было связано некоторое мое отторжение группы. Может быть, с этим связано и частичное неприятие вчерашнего спектакля: проходившее на сцене ТЦ на Страстном действие (как его можно назвать? хореографический перформанс, что ли…) был сплетен из некоего авангардного сцендвижения и возможного смысла – говорю «возможного», ибо последний прошел мимо меня. Из рецензии: «…на сцене ТЦ «На Страстном» они представят воспоминания и мечты бывшего стрелка-радиста Второй мировой и его разочарованность наступившей мирной жизнью». Нуууу… наверное, как-то так. Ибо были в спектакле и счастливые встречи, прерываемые горькими расставаниями, и одинокие женщины, и гора из бездвижных тел… В принципе, подтянуть всё это под заявленную тему можно… а можно и не подтягивать. Но тогда спектакль совсем уж распадается на отдельные «номера», в которых студенты демонстрируют превосходную физическую подготовку. Пару лет назад Константин Аркадьевич Райкин, представляя в ЦиМ эту же молодежь, тогда едва закончившую 1 курс, говорил о том, что, дескать, хороший актер может очень хорошо изобразить табуретку… а вот актер гениальный сам оборачивается ею. Наверное, к студентам рано предъявлять большие претензии… Но, ежели обратиться к «табуреточной» метафоре КАР, вчера на сцене большинство – ну, просто очень достоверно эти предметы мебели изображали… и, к сожалению, не было практически ни одного, хоть немного, частично совершившего «оборачивание». Я всматривалась, прислушивалась и принюхивалась, пыталась поймать волну пусть не сегодняшней - будущей гениальности: нередко смотрю студенческие спектакли и знаю, что на них можно задохнуться от энергетического потока, идущего от кого-то одного… двоих…троих – пусть этот поток будет по-юношески рваным и несовершенным… но он будет. Вчера… ну, я понимаю, было задание: работать всем ОДИНАКОВО профессионально. Так и работали, выплескивая в зал коллективную энергетику. Общая энергетическая волна, в которой очень неярко отсвечивали золотые рыбки индивидуальностей… Почему-то подумала, что эти ребятишки на сцене – не голодные. Ни физическим голодом, ни страстным желанием ролей. Нет, всё понятно: никто из них не откажется от нелишнего гамбургера или от большой роли в театре… или малой – в хорошо оплачиваемом сериале. Но вряд ли кто из них будет с жадностью подбирать крошки – крошки хлеба или крошки театральной массовки… И еще – они вдохновенно отыгрывают любовь и страсть-вожделение, заметно притормаживая в эмоциях на темах несчастий, потерь, боли… Конечно, пусть учатся и доучиваются. Всё у них будет – у некоторых будет и Сатирикон, в котором они постепенно (или сразу) займут ниши нынешних наших кумиров. Дай им Бог… Дай Бог и нам, зрителям. Пока же – рекомендую постановку к просмотру. Посмотрите на молодежь; возможно, выберете себе будущих любимчиков. Тем более, что спектакль весьма неплох – это я в своем поиске идеала бубню и бурчу… И, тем более, в нем есть по крайней мере одна потрясающая сцена: когда бесконечье разноразмерных крестов в секундной фотовспышке оборачивается коллективным снимком: вот они все – веселые, белозубые, ЖИВЫЕ… Знающие страсть – но не ведающие еще потерь. Фото Анны Сетиной
Ирината: Сон в летнюю ночь. Театр на Юго-Западе. 15.04.12 Спектакль играли в Пасху, а потому зрителями, помимо цветов, для актеров были заготовлены симпатичные пасхальные комплекты. Выглядело сие трогательно и смешно: полуобнаженные фавны и феечки прижимали к груди куличики, крашеные яйца, и прочую российскую пасхальную атрибутику. Ну что ж – театр это, театр… виртуальное пространство, принимаемое многими за реальность. Тем, кто не видел/не читал шекспировской пьесы, расскажу в нескольких словах. По сути, в произведении три основные сюжетные линии, из которых сплетена изящная косица, перевязанная бантом всеобщего братания персонажей в финале. Итак: в предстоящее празднество бракосочетания афинского герцога Тезея и царицы амазонок Ипполиты врывается тревога: почтенный гражданин Афин Эгей всенепременно хочет выдать дочь Гермию за милого отцовскому сердцу Деметрия («иначе смерть, иль в монастырь»). Гермия же обожает Лизандра… а по Деметрию «сохнет» Елена. Влюбленные Гермия и Лизандр бегут из Афин в соседний город через ночной (волшебный!) лес. За ними устремляется Деметрий… за Деметрием – Елена. В том же волшебном лесу проходит ночная репетиция: мастеровые готовят спектакль, желая показать его на свадьбе герцога. Опыта и желания играть на сцене у них немного… но уж очень ставка интересная: понравится герцогу спектакль – каждый получит по 70 монет; не понравится – всех повесят… или голым задом посадят на муравейник. Репетиция в – напоминаю! – ВОЛШЕБНОМ лесу продолжается до тех пор, пока кузнец Основа, отошедший на минутку «в кустики», не возвращается оттуда… «вьючным животным, в просторечьи – ослом». В том же, волшебном, лесу, на гОре своим подданным, ссорится Царь Леса Оберон с женой Титанией…И в эту сказочную ночь два этих гордеца, любящих друг друга до самозабвения, должны помириться (а чем им поможет принесенный эльфом Пэком «цветок любви, цветок волшебных превращений»), а заодно должны помочь решить проблемы других любящих (и нелюбящих) людей, заснувших под сенью ночного леса… В общем, все кончилось хорошо: и влюбленные (все – и люди, и духи) воссоединились, и премьера «драматического балета» прошла «на ура»… …а в случае ЮЗ-постановки всё заканчивается еще таким бешеным всплеском весёлой энергетики, таким драйвом, таким всеобъединяющим восторгом (в которую вписаны и афинская знать, и мастеровые, и лесные духи… и зрители в зале), что высокоградусного кайфа хватает надолго. «Ведь театр – это сила, он на жизнь влияет сильно, потому что представленье поднимает настроенье» - да-да, всё именно так! Вне зависимости от того, насколько сильно и дружно будет спектакль сыгран – вчерашний вот, по моему мнению, был не самым лучшим «настроеньеподнимательным» действом (а вчерашний ЮЗ-«Сон» был не первым в моей зрительской истории)… Ну, да, может, это только мой каприз и блажь (приправленные сильной духотой в зале, которая… ну, в общем – не способствует)… Именно каприз, ибо я слышала, с каким восторгом принимали спектакль зрители-неофиты. Да, как бы не сыгрался «Сон» – его все равно однозначно можно рекомендовать к просмотру. Чуть подробнее о вчерашнем спектакле. Поменялся актерский состав. Касательно мастеровых – из тех, кого увидела когда-то в первый свой просмотр спектакля, и кто откровенно восторгнул – только Олег Анищенко (портной Заморыш, он же девственница Физба) остался на прежнем месте, да еще кузнеца Основу «повысили» до режиссера Френсиса Дудки (это всё Михаил Белякович). Все остальные – новички. Компания получилась неплохая, рассмешили не только зал, но и критически настроенную меня до откровенного… даже не смеха – ржания… Вот только почему-то когда на роли назначали, не подумали, что Санников, Шатохин и Анищенко – очень похожи фактурно (а в гриме – еще больше). Да и играют в едином ключе… в общем, из «актерской массы» на сцене выделяются только Астапенко (откровенно проигрывающий своему предшественнику) и Бакалов (только показалось… или это так и есть?.. – поиграть в полную силу ему не дают). Да и Белякович напрасно получил повышение: в роли Ослом он был дивно хорош, режиссер же из него получился… ну, не слишком талантливый… Поменялись и «мальчики»- влюбленные. При этом если Белов – Деметрий опять же не дотянул до своего предшественника, то Лизандр-Матошин… Ну, вот что делать: люблю я этого актера. И сколько бы он не уходил из глубины роли в поверхностную пену, сколько бы не заменял актерскую игру ужимками и прыжками – мне нравится, и всё тут! Кстати, вчера очень понравилась Жанна Чирва/Елена. Раньше она играла (или мне так казалось) только на забавной своей фактуре, вчера же – именно играла, очень четко, совершенно наравне в Кариной Дымонт/Гермией. «Лесные» сцены очень забавны и милы, и этому не мешает даже их мощнейшая, на грани театрального капустника, расхлябанность. Потому что это – да! – капустник, этакая импровизация… но подготовленная заранее и обкатанная на сцене годами…а где в полную самодеятельность уходит… ну, это ж нечисть лесная, что с нее взять? Оберон/Олег Леушин и Пэк/Дмитрий Гусев – как всегда, великолепны. В обоих влюблена. Радуюсь, что на сцене они не только в «фавновых» сценах, но и с людьми пересекаются. Обожаю истерику Гермии по поводу камня, что «шевелится» в ночном лесу, и Оберона, который пуще Лизандра девушку утешает (невидимы духи леса для людей? ну, может, и не видны – но вполне осязаемы на уровне подсознания). Или – нравится, что Пэк слушал балладу кузнеца Основы непосредственно сопереживая… и как он первым рванул (явно в лесную аптеку) при словах о страшной «бамбуковой дёргалке», которую можно подцепить в любовных игрищах… Еще раз: хороший спектакль! Особенно если не засматривать его до дыр, а радоваться действию вот так, как я – изредка. Буде возникнет жизненная необходимость в поднимании настроения и всеобщем хэппи энде. Фото с сайта Театра на Юго-Западе
Ирината: Вы не по адресу. Независимый Театральный Проект (НТП) на сцене Сатирикона. 16.04.12 НТП – это единственный антрепризный театр, который я с большей или меньшей регулярностью посещаю. Хотя бы потому, что в здешних постановках не гнушаются принимать участие очень хорошие артисты (например, в разных спектаклях здесь играли сатириконовские Стеклова, Аверин, Трибунцнв, Ломкин; и я еще помню своё удовольствие от «Госпиталя Мулен-Руж», в котором участвовали Артемьева, Железняк, Догилева, Ходченкова – да-да! Завидуйте мне!)… Так вот, если всем этим артистам нравится играть в НТПшных спектаклях, то почему мне не должно нравиться их смотреть?.. Конечно, смотреть приходится, принимая во внимание антрепризность (т.е. некоторую облегченность и необязательность действия). НТП не ставит «гамлетов» и «отелл», однако репертуар имеет уникальный, не пересекающийся с репертуаром ни одного московского театра. Основа его – адаптированные для русской сцены пьесы и сценарии западных авторов, в основном комедии положений… ну, или другие, подобные - не особенно обремененные суперглубоким смыслом, но одновременно и не «отстойные» произведения. Поскольку (повторяю!) играют спектакли хорошие актеры в неплохой режиссуре и довольно интересных декорациях (вчерашний задник с башней Эйфеля я бы отнесла к определенным удачам) – среднестатитстический зритель, приходящий в театры немножко окультуриться, а еще больше – отдохнуть, спектаклями НТП обычно бывает доволен. Вчерашняя премьера привлекла меня в основном фамилией постановщика: спектакли Сергея Алдонина я стараюсь отсматривать. К тому же в программке заявлена Елена Морозова – актриса уникальная и мною очень давно любимая. Ну, и раз уж спектакль ставил Алдонин, в нем должны были (и мне это нравится) танцевать… Да, и танцевали – в самом финале, этаким заключительным бонусом перед получением букетов. В общем, я не могу сказать, что от спектакля я в восторге и рекомендую… Театралам – нет, не рекомендую. Желающим просто отдохнуть в месте, называемом «театр» - почему бы и нет? Итак. Марк Камолетти. «Вы не по адресу». Комедия положений. Большая квартира в центре Парижа. Хозяйка – стареющая (вернее, уже постаревшая) актриса. Служанка. Две квартирантки – художница и музыкантша. В один день в газету даются 4 объявления: художнице нужен натурщик, пианистке – ученики, актриса хочет найти хорошего жильца, а служанке нужен просто парень для секса, и желательно с парижской пропиской. Но раз это комедия положений, то, конечно, всё перепутывается самым нелепым образом: музыкантша никак не может понять, почему ее новый ученик так стремится продемонстрировать ей мышцы ног и торса; хозяйка-актриса пытается сдать квартиру пылкому любовнику… ну, и так далее. Всё кончится хорошо: в квартире окажется четверо голых мужчин – и каждая из женщин найдет своё счастье; хозяйка, оборотившаяся кинорежиссером, получит за свой фильм «Оскар»… ну, и все сначала споют, а потом станцуют. Финита ля комедия. «Фишкой» спектакля является то, что все четверо мужчин, пришедших по объявлению, имеют грим и пластику известных французских актеров… У кого-то в спектакле вот это надевание на себя шкурки знаменитости получается лучше, у кого-то… ну, понятно. Так, жандарм Луи, которого тётушка заставляет учиться музыке, изображает Луи де Фюнеса… Остальных героев зовут Жерар, Жан-Поль и Пьер (фамилии додумайте сами). В общем, как-то вот так. Пожалуй, это всё… Ну, разве только – перед началом спектакля, в фоновом «радиоприемнике» звучит голос Высоцкого, поющего по-французски «В сон мне – жёлтые огни». И – во время одной из сцен я захохотала: музыкальным сопровождением ее была музыкальная тема из «Кармен». Это я к тому, что совсем недавно на этой же – сатириконовской – сцене, под «Кармен» играли другую комедию положений, «Смешные деньги». И как великолепно играли! Насколько это было лучше вчерашнего действа! М-да… Вот спрашивают: чем же Театр отличается от антрепризы. Да качеством и отличается… Конечно, я говорю о хороших театрах. Но в плохие-то я не хожу…
Ирината: Rock’n’roll. РАМТ. 19.04.2012 Сначала о недостатке спектакля (чтобы к этому не возвращаться, да и не глобальный он). В общем, есть небольшие длинноты и провисы. Это большие разговорные сцены, очень важные – но актеры в них оч.мало поддержаны режиссурой. Вот и… В остальном же всё откровенно хорошо, с рекомендацией на просмотр… Я сначала думала, что это близко мне, людям моего поколения… но смотрели вчера с бельчонок, которая много моложе – но и она написала мне сегодня про драйв после спектакля. Пьеса Тома Стоппарда (хорошая!) Ставил Адольф Шапиро. Играют лучшие РАМТовцы: Красилов, Исаев, Морозов, Искандер, Семенова….далее по списку. Действие первое – 1968 год, советские танки под эгидой «братской помощи» в Чехословакии… год 1974-й… «Хартия 77». Место действия – Прага, Кембридж. Действие второе – «перестройка», конец 80-х; финал – конец 90-х, концерт «Роллинг Стоунз» в Праге. Место действия – всё те же Прага, Кембридж. Обязательно нужно дать информацию о саундтреке спектакля – завидуйте нам, мы вчера это всё слышали (согласитесь – потрясающе!): Pink Floyd - Astronomy Domine Syd Barrett - Golden Hair Bob Dylan - I'll be your baby tonight Rolling Stones - Play with fire Rolling stones - It's all over now Velvet Underground - Venus in Furs The Doors - Break on through Velvet Underground - I'm waiting for the man Syd Barrett - Terrapin Pink Floyd - Emily Play Rolling stones - It's only rock'n'roll Frank Zappa - I'm the slime Pink Floyd - Welcome to the machine Karel Kryl - Bratricku zavirej vratka The Beach Boys - Barbara Ann Pink Floyd - Wish you were here The Plastic Pepole of the universe - Ranni ptace The Cure - Boys don't cry Vera Lynn - We'll meet again Pink Floyd - Vera Rolling Stones - I can get no satisfaction Что до спектакля – в нем равномерно перемешано общественно-политическое и сугубо личное. Политическое в результате оказывается совершенно преходящим, сиюминутным, и важным, только если – ассоциативно (с сегодняшним). И это при том, что, как только у интеллигентных людей заходит речь о политике, появляются повышенные тона, грубость… и посуда начинает биться. Личное – гораздо интереснее и, в итоге, важнее. Хотя все это: личное, общественное – оно перемешано… Никуда не деться: еще Ленин писал, что невозможно жить в обществе и быть свободным от общества. Но как-то так получается, что уже и не упомнишь, за кого голосовал в таком-то году (хотя в год голосования отстаивал свою позицию до срыва голоса). А вот это - то, что когда-то присутствовала на последнем концерте великого музыканта и даже танцевала на сцене в своей красной куртке – это суперважно. Или – когда тебя спрашивают, что с тобой делали после ареста (ожидая, по всей вероятности, рассказа о раскаленном железе и сорванных ногтях)… а ты говоришь о СТРАШНОМ для себя: они отобрали всю твою коллекцию пластинок. Так незначительно, казалось бы… Но как это пережить, если потеря твоего счастья, твоей мечты – ВИНИЛОВЫХ ПЛАСТИНОК! – равносильно для тебя потере части тела… И когда «они» коллекцию вернули – ты, молодой, честный и смелый, начал давать информацию… попросту говоря, «стучать». От радости. И еще: как важно попросить прощения за своё предательство. Давнее предательство, информация о которого даже не сохранилась. Но ты-то знаешь, что оно – БЫЛО. Ты болеешь этим до конца жизни. Или, как ножом, вскрываешь гнойный нарыв своей былой мерзости. Или – ты начал жить с молодой девушкой, еще «не износив башмаков», в которых шел за гробом жены… Что это – предательство искренней многолетней любви? Или просто – желание заполнить образовавшуюся внутри тебя пустоту ХОТЬ ЧЕМ-НИБУДЬ… Всё равно чем. Тем более, что о студентке Ленке так хорошо всегда говорила покойная Элеонора… Вот еще: как же страстно ты долгие годы хотела быть рядом с ним – если ответила «да» еще до того, как он закончил свою фразу?.. Быть вместе, быть любимой… а политика и всё остальное – пусть постоят в сторонке, подождут. Вот из такого, кажущегося совсем мелким, и складывается жизнь… Но всё это только КАЖЕТСЯ мелким. И твой уход в музыку… в театр… в древнегреческую поэзию… в политику… в любовь – если всё это настоящее, то оно и держит тебя на главной, ведущей к цели, дороге ТВОЕЙ жизни. И не надо никому вставлять палки в колеса, утверждая, что «не тот это вовсе, не то и не та», тыча носом в незначительность интересов. Жизнь короткая. И в ней надо быть честным. С самим собой и с другими. И оставаться «собой и только, до конца». По мелочи – что еще понравилось. То, что в черно-белой сцене застолья было несколько красных пятен: это вино в бокалах и красная прядь в прическе Эсме. Всё время в глаза лезло слово «СВОБОДУ!» написанное на стенке… в общем-то, «гебистом». То, как засмеялся зал УЗНАВАНИЮ: Макс говорил о том, что «они слушают дерьмо, читают дерьмо, смотрят дерьмо, ездят на две недели в Турцию - и все в порядке». Еще раньше дежа-вю случилось у меня: когда на стене возникли кадры с танками на улицах Праги, я, этого по возрасту практически не помнившая, тут же «срифмовала» картинку с танками на московских улицах в 91-м, которые как раз помню очень хорошо. Выход в последней сцене Фердинанда (С.Морозова) вызвал в зале такое же оживление, как и выход Бакунина (С.Морозова!) в «Береге утопии». «Как бы усыновленный» молодой девушкой старый и больной певец, кумир матери – это дорогого стОит! И очень красиво – восторженные лица пражских зрителей на концерте «Роллинг Стоунз», в которые «вписаны» лица РАМТовских артистов… А как об этом концерте за много лет до этого мечтал Фердинанд! Мечтал, как о чем-то несбыточном… Сбылось! А вы говорите – чудес не бывает. «Ну, не бывает… Не бывает. Не бывает! А мы – попробуем». Надо только верить и ждать. Ждать и верить. И никогда не отходить далеко от главной, выбранной тобою дороги.
Ирината: Алые паруса. РАМТ. 28.04.12 Это отнюдь не обязательно, но, в общем-то, очень приятно: на праздники дарить себе (и другим хорошим людям) театральные подарки. Так, прошлый год я проводила «Капнистом», новый встретила «Синим чудовищем»… ну, а последний невыходной день перед праздником Весны, Мира и Труда я завершила замечательными РАМТовскими «Алыми парусами». Видимо, мне не суждено увидеть Р.Искандер в роли Ассоль, а А.Блохина – Эгля… Зато так приятно было сознавать, что спектакль , как и прежде, молод, весел, замечательно приятнен для просмотра… Да, это превосходный спектакль! История, написанная Грином про девочку, которая так истово верила в мечту, что та просто не имела возможности не сбыться, в театре где-то укорочена, а где-то дополнена новыми сюжетными линиями… впрочем, так практически всегда бывает при адаптировании прозы для театра или кино. Ну, и без чего мюзикл не может быть мюзиклом – он до верху наполнен музыкой, пением и танцами. Максим Дунаевский пишет хорошую музыку. Очень хорошую. Помню, как долго после прошлого просмотра я мурлыкала Колыбельную…сегодня к ней прибавились «Три свечи» и песенка-счет мальчишек «пекущих блины» плоскими камешками. И еще – та фраза, которую отчаянно кричит Ассоль влюбленный в нее Меннерс-сын (а я, наперекор всем и всему, очень люблю Дениса Баландина): «Хочешь, можешь звать меня Греем!» Спектакль много жестче книги, и, уж тем более, он совсем не такой розовый и пушистый, как фильм, в коем Ассоль/Вертинская, выросшая в жестком и жестоком мире, умудрилась остаться нежной полупринцессой… полублаженной. Да и Грей/Лановой в фильме не прослоенный ветрами капитан, а какой-то сказочный эльф. В фильме сказка была сказкой с самого начала, ей оставалось только придти к логическому своему завершению. В РАМТовском спектакле романтика тонет в быте: как не отказаться от веры в прекрасную сказку, если повседневность то и дело втаптывает тебя в грязь… так зло втаптывает, что даже у Священника нет сил на эту веру. И всё-таки – это очень правильная история. В нашей жизни романтика моря как-то незаметно оборачивается «солью и креветками к пиву», а юные прекрасные девы выходят замуж за нелюбимых, переставая радоваться ЖИЗНИ и оставляя лишь злобу СУЩЕСТВОВАНИЯ. Но если сказка возможно там, за линией рампы, то, значит, и у любого из нас жизнь вдруг может расцветиться Алыми Парусами. Надо только верить и ждать. Ждать и верить. И ежедневно зажигать маяк мечты, чтобы он, твой Грей, не проплыл случайно мимо. Информация о спектакле, видеоролик, фотографии - на сайте РАМТ. Фото Анны Коваи
Ирината: Капнист туда и обратно. Театр Эрмитаж на сцене ЦИМ. 19.05.12 «Ах, если бы сбылась моя мечта – какая жизнь настала бы тогда…» - я пела это вместе со всеми, кто стоял на сцене и сидел в зале под аккомпанемент самого (!) Семёнова. Да, непосредственно к самому спектаклю этот музыкальный момент отношения не имел… но как же это было здОрово!!! Я уже неоднократно признавалась в любви к Эрмитажу. Признаюсь еще раз, и не ради написания дежурных фраз, но – сердце требует сказать… …что из множества московских театров, в коих есть превосходные спектакли, талантливейшие актеры, верные друзья в зале и за кулисами – любимый Эрмитаж, милый Эрми стоит особняком. Ибо его функция – лучшими своими спектаклями, как жесткой пемзой, сдирать омертвевшие частички моей души. Именно после спектаклей этого театра (даже самых тяжелых и сложных) хочется жить, работать… да и вообще – отталкиваться от земли бренной ногою и немножечко воспарять. Что до «Капниста» - я влюбилась в этот спектакль с первого взгляда, с того, уже давнего, весеннего прогона, когда впервые арестованный по царскому приказу драматург Василий Капнист «был в овчину облачен и в сани водворен», когда полетели мимо бескрайние российские заснеженные версты – «трясли ухабы, тряс мороз, а сам-то как он трясся, трясся, трясся, трясся, когда второй злосчастный акт давали пред царём». Да, я люблю этот спектакль, каждый раз переживая, если представление капнистовой пьесы проходит без моего присутствия в зале. И всё-таки вчерашний спектакль был особенным, ибо сыгран он был на редкость славно. Этак – хорошо, как только возможно… и еще лучше! Действие, словно очищенный бриллиант, блистало гранями – аж сердце замирало от восторга. Что-то было чуть сдвинуто в превосходную новизну: скажем, то, как отчаянно «эхнув» и выхватив из толпы Олю Левитину, бросилась Дарья Белоусова петь «на бис» «Пылиночку» (раз уж царю так понравилось… ну, не век же актрисам в массовке бегать – надо и в первачи выходить). Или – то, как удивился до потрясения Александр Пожаров, признанный спросонья Капнистом/Шулиным за Ивана Крылова (удивился, да смирился – не самая обидная ошибка). Эти микроскопические сдвиги были абсолютно на месте, оживляя и обновляя спектакль. Но всё же хорош был вчерашний «Капнист» (последний в сезоне, увы…) не этой малой театральной «зелёнкой», а общим настроем, драйвом, а также единением – всех актеров и музыкантов друг с другом, а также со зрителями в зале. Да, вчера был превосходный спектакль, я рада за присутствие в зале своё и других почитателей театра (и пусть завидуют нам те, кто провел вчерашний вечер на в ЦИМ, где играют сейчас «Капниста»). Фантастически хороший был вчера спектакль, и прекрасным было его завершение, ибо после финальной песни на сцену вышли Михаил Захарович Левитин и его младшая дочка Маша, чтобы преподнести цветы актрисе Татьяне Шабельниковой. У нее, игравшей вчера одну из «человеков из народа», был юбилей. Звучали слова поздравления, а после – она, а вместе с ней весь зал – спела песни Забавы из «Летучего корабля» (именно она и пела за героиню мультика). И – Андрей Семенов за клавишами… И – царь-батющка/Кулаков, сошедший со своего «пьедестала», дабы по-царски нежно и властно провести именинницу по кругу. Ах, какой же это был мощный выплеск положительных эмоций! Как же было хорошо вчера!
Ирината: Собаки. Театр Станиславского. 20.05.12 Вчерашний театральный вечер сложился у меня именно так из-за того, что спектакль почему-то был объявлен на 8 вечера: все спектакли, начинавшиеся в стандартные 19.00, я отмела (у театральных фанатов ведь могут быть и свои, внетеатральные дела). «Станиславские» «Собаки» - это римейк Юго-Западного спектакля; и там, и здесь он поставлен Валерием Беляковичем по повести К.Сергиенко «До свидания, овраг». Римейки редко получаются лучше оригинала. Конечно, они милы тем, что трогательно любил изначальные варианты, а также для тех, кто как раз таки их не видел – и восторженно принимает копию (пусть даже авторскую) за оригинальную версию. Я видела ЮЗ-спектакль, играемый днем, для детишек… вернее, для подростков – примерно год назад. В Стасике «Собаки» играются во взрослое, вечернее время… а зал, тем не менее, заполнен детишками – и, кстати, не подростками, а малышней, явно бережно оберегаемой родителями от проблем (голода, смерти и т.п.), а потому сценическим бедам бездомных собак не особо сопереживающей. Разыскивала в инет фото или видео, дабы поддержать пост, и, увы, ничего качественного не нашла. Зато нашла крохотную, полутораминутную запись 14-летней давности, где совсем молодой Задохин (ЮЗ) читает фрагмент монолога пса по кличке Гордый. Читает тихо, спокойно… и при этом с таким огромным выплеском энергии… эх, полтора вчерашних часа отдать за эти полторы минуты – не жалко… А вчерашний спектакль, тем не менее, был не плохим. И по временам «забирал» полностью, до слез, ибо постановка даже в этом – сильно облегченном варианте – очень хороша. И актеры в Стасике, оказывается, имеются весьма достойные. Понравились почти все, правда, не целиком, а местами: вот вроде бы всё хорошо… а потом – просто неплохо, обыкновенно. И еще: практически все на сцене были не собаками, а актерами, с большей или меньшей степенью талантливости изображающие четвероногих. Правда, понравился Всеволод Яшкин в роли Борзого. Вот у него выходило совмещать обе ипостаси, становиться челопсом. И собака получалась у него узнаваемая: именно такие способны и недельный запас еды сожрать за один присест – и тяпнуть за руку того, кто протянет еду. И человек был узнаваемый: провинциальная шпана, в большом городе не прижившаяся – такие вечно подряжаются на мелкие работы, делают их плохо, а потом рычат и матерятся в адрес недоплативших жлобов… Впрочем, надо сказать и про Александра Задохина – Чёрного, вожака стаи. Хорош. Ну, да сколько уж лет он в собаках ходит, конечно, у него всё почти безупречно получается… Вообще – смотреть собак на ЮЗ намного логичнее, чем в Стасике. На ЮЗ зрительские кресла поднимаются амфитеатром, и овраг там, внизу, получается естественным образом… и выглядит именно, как овраг. В Стасике же, при высокой сцене, овраг нелогично поднят вверх… кстати, и хорошая декорация отчасти пропадает: если на ЮЗ старые автомобильные шины покрывает простая тряпка, то в Стасике расстарались и нанесли на нее изящный «мусорный» рисунок… Ну, вот именно его и не видно. И еще: в Стасике «собакам» добавили меха на костюмы – ну, чтобы никто не сомневался в том, что те, кто на сцене – они звериного происхождения. А вот на ЮЗ в этом почему-то никто не сомневается… И без меха. Ну, что сказать? Выбирая для просмотра спектакль, я бы порекомендовала ЮЗовский вариант (впрочем, не знаю, хорошо ли он сейчас играется). Но театр Станиславского – он, конечно, «центре», да и с билетами в него совсем несложно… В общем, кому что и как удобно. Но, тем не менее, я настоятельно рекомендую внести название «Собаки» в список возможного просмотра. Хороший спектакль.
Ирината: История лошади. Театр у Никитских ворот. 21.05.12 Мой «звериный» период в театре: посмотрела «Собак» в Станиславского, наметила «Ёжика и медвежонка» в «Мастерской» - в последнюю минуту переиграла, воспользовавшись приглашением на «Историю лошади» к Марку Розовскому. Поход к Никитским воротам был связан в основном с желанием посмотреть на новое помещение театра (ну, наконец-то достроили и, Бог даст, скоро окончательно откроют). Но и посещение спектакля-легенды, этакого «нашего музыкального ответа Бродвею» - кто ж от такого откажется? Что касается нового здания, тут главное – сам факт свершившегося СОБЫТИЯ. Центр Москвы, где каждый метр земли стоит так много, словно он сверху усыпан бриллиантами – и маленький театр, которому и в котором теперь наконец-то будет по-настоящему уютно. Вроде как – «лёд тронулся». Глядишь, и Эрмитажу с ОКОЛО подфартит с перестройкой… Главный недостаток нового здания театра связан с тем, что помещения не строились, а вписывались в старинный особняк. Оттого и зал получился узкий, но очень длинный… а в театрах отдаленность от сцены – не главное удобство… впрочем, подъем рядов хороший. Мы сидели вчера на 1 ряду, но, уверена, и с дальних видно неплохо. Ну, а разные мелочи типа белой жестяной коробки – пульт какой-то, что ли? – рядом с обалденно красивым, чуть ли не хрустальным лифтом – это, надеюсь, всё временно… уберётся-спрячется. Зато какой красивый, безразмерно высокий чёрный потолок в фойе!!! Про спектакль. Римейк – очередной повтор старой постановки Марка Розовского. Мюзикл, в основе которого – произведение Льва Толстого. Рассказ от имени лошади, старого мерина по кличке Мужик 1-й, по прозвищу Холстомер, о своей жизни. Пьеса и музыка – самого Розовского, стихи Юрия Ряшенцева («В небе светит солнышко горячо. Положи мне голову на плечо» - откровенный вневременной хит. Актеры. Тут три фамилии: Максим Заусалин, Денис Юченков, Ольга Лебедева (впрочем, актерских провалов нет, а массовка в основном была чудо как хороша). Максим Заусалин – звезда театра и мюзиклов. Красив, изящен, сладкоголос, энергетичен. Его конь Милый – это и правда милое и очаровательное животное. По принципу: дает же Бог в плюс к красоте еще и чертовское обаяние, а к нему добавляет умение продавать себя по максимальному тарифу. Этакая очаровательная наглость, за которую прощается всё то, что другому не простится никогда… Да, просто потрясающий конечеловек получился! Офицер на бегах у Заусалина – попроще, посхематичнее… Конечно, эта роль и есть схема, но я задумалась: в программке артист заявлен на князя Серпуховского – потянул бы? Не знаю… Но вот у Дениса Юченкова князь – это просто шедевр! Юченков – вообще актер из любимый в этом театре (а какой у него кот Ямамото – просто чудо!). Князь Серпуховской в спектакле – в двух ипостасях: в начале это очаровательный, наглый, себялюбивый красавец-богач, в конце – спившийся и потерявший себя… но не свою наглость, никому не нужный человек. Сыграно (и то, и это) превосходно! Ольга Лебедева – одна из кобылок в «хоре-табуне». Нууу… это как в каждом городе должен быть свой сумасшедший (иначе город погибнет от скуки), так и в табуне должна быть одна слегка ненормальная… если не корова, то лошадь, чтобы табуну не закиснуть в тоскливой правильности. А этот сценический табун живет так: все коники, при своей внешней разности – одинаково правильно фыркают и бьют копытами. Это – хорошо. И только одна лошадушка, делая всё вроде бы так же, как все – делает это совершенно по-другому. И это прекрасно. (Мне вообще мила нестандартность. Потому я поняла и полностью поддержала Серпуховского, купившего Холстомера – откровенную отбраковку, совершенно не такого, как все). Ну, что еще? Про песенные хиты я сказала. Танцевальные номера – превосходны. А уж две сцены показа-продажи лошадей, с солированием каждой лошадки – ах, как славно! В общем, хороший вчера был вечер. Спасибо за приглашение (хочу еще!).
Ирината: Тайные записки тайного советника. Театр Эрмитаж. 22.05.12 Смотрела этот спектакль неоднократно и столько же раз о нем писала – потому что люблю. Люблю эрмитажного Чехова – вот такого, чуть замедленного; вроде бы очень внятного – и в то же время будто скрытого легкой пеленой полуслов, полувзглядов, полувздохов… Люблю артистов – в этом спектакле все без исключения хороши неимоверно, планка игры высока всегда – а как иначе, если ее высоту задает сам Михаил Филиппов: актерам такого ранга на низком уровне играть невозможно. Люблю декорацию и костюмы, музыку люблю… Все правильно. Потому что «Тайные записки» и есть – спектакль о любви. Вернее, он о том, что непринятие искренней любви, уход от нее – пожалуй, даже страшнее, чем уход из жизни. Возраст, обстоятельства, придуманные для себя и других кодексы чести – и вот уже опущены глаза, в которых светилось такое огромное чувство…и не высказано самое главное… и вместо ответа на вопрос - только «идем, Катя, завтракать… будем плакать». Вот так и проходит жизнь – бесконечным набатом звучит-повторяется в ней «НАДО» и «ОБЯЗАН», и бежит человек по кругу жизни, волоча эти слова, словно тяжелые гири… и не считает себя вправе приостановиться хоть на миг ради нежного «МЕЧТАЮ»… А правильно ли это: весь свой век делать то, что нужно (а может, и совсем не нужно) другим, не сделав для себя самого-самого важного? Хороший и очень печальный спектакль. Но сквозь печаль серую пелену грусти вдруг блеснет на мгновение яркий луч – надежды? секундного счастья? сбывшейся мечты? И произнесет герой тот коротенький финальный монолог, которого я так всегда жду. Ради которого во многом и прихожу на этот спектакль.
Ирината: Дон Кихот. РАМТ. 27.05.12 Именно в РАМТ и должны быть такие спектакли. В зале - школьники, дети… Большинство из них, к сожалению, никогда не прочтет толстенный роман Сервантеса – а тут, словно краткое содержание книги: чтение рыцарских романов, обещание губернаторства на острове для Санчо Панса, медный тазик от цирюльника, овечье стадо, принятое за войско злых волшебников, ветряные мельницы, ослик Санчо… Коротко. Внятно. Без излишних режиссерских изысков и каких-то нестандартных сценических решений. Как написано, так и поставлено. Как поставлено, так и сыграно. Единственно: очень важные фразы не выделены, они «замываются» в потоках общего текста… Ну, мы-то, те, кто читал – знаем, что они есть, поэтому и ждем их, и слышим. А вот школьники, дети, скорее всего их пропустят. Правда, и дидактики в спектакле почти нет: только минимальное действие при минимальном содержании. За «содержание», правда, отвечает великий сказочник Евгений Шварц… но, мне кажется, «Дон Кихот» не лучшее из того, что было подготовлено им для сцены. Ну, да ничего: всё-таки Шварц, а не кто-то еще попроще. Кихот (Денис Шведов) и Панса (Владислав Погиба) на роли весьма подходящи. Мишаков и Янин тоже весьма неплохи. Остальные… вот остальные мало запоминаются: из роли в роль перетекая, они не фиксируют себя на определенных характерах, перенося жесты и интонации от Педро к Хуану… от Лисандры к Мариторес… Ну, видимо, таков был режиссерский замысел… Кстати, помимо простого разведения актеров по сцене, режиссер всё-таки мощно набил придумками одну сцену – а именно сцену появления героев в замке у Герцога (где размещние и действия придворных чем-то напомнили описание «Гамлета» в постановке Крэга – это еще ранний-ранний МХТ). Ну, в общем, что сказать? Вчерашний вечер в театре был для меня чем-то вроде беглого пролистывания страниц давно знакомой книги. Согласитесь – это неплохое времяпрепровождение. К тому же в декорации спектакля был прекрасный легкий занавес, который время от времени начинал как бы клубиться – словно черно-серые тучи на ветру… Очень красиво! Красив и финал, в котором все персонажи стоят полукругом возле мальчишки-пастушонка, замершего над страницей раскрытого фолианта. Но лучше всего – самое начало спектакли: восторженно читающий книгу Дон Кихот – а вокруг… из миража, из ничего – вдруг возникают книжные герои. Оживают, двигаются… и вновь исчезают… И после этого, словно шелест страниц, упадают, повторяются слова о том, что год-то… с ума сойти!.. год нынче 1605… даже не верится! Вот просто потрясающая, просто превосходная сцена – жаль только, что длится она всего 5 минут. И потом, до конца спектакля, ничего подобного ей по изяществу и глубине больше не будет… Фото: Евгений Люлюкин А бонусом к спектаклю было присутствие в зале в качестве зрителей замечательных РАМТовских актеров Дениса Баландина и Евгения Редько.
Ирината: Фанфан-Тюльпан (опереттОмюзикл). Мосоперетта. 1.06.12 Дотянула до последнего в сезоне спектакля (прогоны и премьера были в апреле). Пошла, заведомо зная, что состав «не мой» - но «своего» ждать уже не было смысла, потому что… …в общем, 1 действие я посмотрела с хорошего места в 6 ряду. А вот на 2-е перебралась наверх. Те, кто меня знают, знают и то, что я и «в овраг» сесть не побрезгую, и в оркестре размещусь, и на краешек сцены присяду – лишь бы быть поближе к действию. На этот раз села подальше.. нет – повыше, потому что… …а вот тут – к первому «потому что». Спектакль поставлен на музыку Андрея Семенова, и я знаю, что первыми постановками своих произведений он дирижирует сам. Потому и пошла на один из премьерных спектаклей (пусть и «с чужим» составом). Потому и наверх полезла: попробуйте из партера обозревать действие и одновременно заглядывать в оркестровую яму, где неистовствует потрясающий «рыжий праздник». (Правда, «кудри рыжие до плеч» были по летней традиции «в нуль» срезаны, и потрясающее обаяние взмаха головы немного ушло… но и то, что осталось – этого хватало, чтобы оттягивать в иные моменты внимание от происходящего на сцене). А что касается происходившего там – «не мой» состав оказался вполне приличным, а в чем-то и замечательным – возможно, «мои» сыграли бы не лучше. Нарекания (В ОСНОВНОМ) к декорации и костюмам… Сцена в Мосоперетте не самая маленькая, но она буквально загромождена двумя конструкциями (прочла, что их сравнивают с гильотинами… нет, они скорее напоминают механизмы для выкачивания нефти – неизящные такие). Они занимают большое пространство, при этом передвигаются с трудом и неточностями, а функциональные их возможности не отрабатываются и на треть…Плюс – еще движущиеся «вышки»…И – картонные солдатики-лошадки… И – барабаны… В общем, кордебалет хронически танцует бочком-бочком, а актеры бегают вверх-вниз, сбивая дыхание. Действию это ничего не добавляет, а мешает сильно – и зрителям, и актерам. Что до костюмов… Иногда – ничего себе так (как костюмы короля Людовика, маршала Бранденбургского, капитана Де Ля Улета или атамана разбойников)… …иногда совсем плохо (у Аделины, принцессы Анриетты и Маркизы де Помпадур). Костюм цыганки Аделины – словно блёклая тряпочка (в цыганском варианте) и нечто псевдобогатое при посещении ею дворца и в финальной сцене. Костюмы же Принцессы и Маркизы (типа подъюбочных корсетов) ужасно мешают актрисам двигаться… да и не красивы они. Сейчас еще немного поругаю. Вроде бы сцендвижение ставил сам Валерий Архипов. Вроде бы играют (в том составе, что я видела) молодёжь-студенты… но что ж они все такие тяжелые? Почему, даже будучи по действию влюбленными – они над сценой не взлетают, а тяжело по ней топают? Декорации мешают? Или – собственные ноги?.. Поругала. А теперь – реркомендую. Во-первых, замечательная история, хорошо известная по фильму с Жераром Филиппом – почему бы не оживить ее в памяти? Во-вторых – Семенов пишет очень хорошую музыку. У меня совсем плохо и со слухом, и с музыкальной памятью – но несколько мелодий внутри меня звучит вот уже второй день (а зал, который в финале подпевает артистам «ля, ля-ля-ля-ля-ля-ля» - из песенки про принцессу и подпаска, ищущих возле леса «живительную тень» – это вообще очень замечательно). В третьих, оркестр, руководимый всё тем же Семеновым, играет превосходно. В четвертых – актеры… Вот тут я чуть подробнее. Хороши две дурочки – дочка мельника и дочка короля (играют студентки Новосёлова и Пестова). Сержант Фьерабра в исполнении Дмитрия Шумейко – очаровательно-безмозглый балбес… и при этом – отчаянный храбрец. Превосходен Жак Латен в исполнении Владислава Кирюхина – его песня про парня, «допустим, по имени Жак» - совершенно вставной номер, который мог бы удлинить и так некороткое действие – воспринимается «на ура», и аплодисменты тут – совершенно искренни. Александр Голубев (давняя моя опереточная любовь) в роли атамана разбойников и, по совместительству – партизана, очень мил и уморительно смешон – хотя бы в той сцене, когда заявляет, что его тушка в окно не пролезет: сабля мешает… Забавен прусский маршал (Александр Маркелов) – и за счет построения роли, и за счет исполнения ее актером. Александр Бабик (Де Ля Улет) – оооочень хорош! Безупречно сыгранный гламурный офицер, искренне влюбленный в войну вообще и в каждого солдата в частности (вот так – по-мужски влюбленный… глаз не может отвести от каждого новобранца!). Превосходный голос, замечательно двигается… но, Бог мой – как же он похож на Петра Борисенко, тоже заявленного на эту роль!..(Зачем Оперетте два «Борисенко», пусть там и разбираются… Я получила на спектакле удовольствие от Бабика – очень жалея при этом, что самого Борисенко на сцене не застала…) Но самой яркой и удивительной ЗВЕЗДОЙ на сцене был Юрий Веденеев в роли короля Франции Людовика XV. Оооооо…. Как это было здОрово! Как же безупречно сделана роль: голос, интонации…А сценические импровизации, на которые зал реагировал совершенно восхищенно!... Как-то во вконтактно-опереточных группах наткнулась на обсуждение: кто из молодых актеров смог бы заменить Васильева, Веденеева, Жердер, Амарфий… назывались там разные фамилии… А по моему мнению – да практически никто не может их заменить! Потому что среди молодежи есть хорошие и даже замечательные актеры… Но вот таких – ПОТРЯСАЮЩИХ! – среди них, увы, не наблюдается… И, тем не менее, опереттОмюзикл «Фанфан-Тюльпан» получился весьма неплохим. Рекомендую – уже, правда, в новом сезоне.
Ирината: Гвидон (опера). Школа драматического искусства. 05.06.12 На «Гвидона» собиралась со дня премьеры, т.е. уже несколько лет. Всё «не срасталось» по самым разным причинам, и во многом – из-за боязни сложности Театра Анатолия Васильева в целом и этого спектакля в частности. Дело в том, что и Хармс, по произведениям которого поставлен спектакль, и этот Театр – они совершенно НЕПРАВИЛЬНОГО СКЛОНЕНИЯ. Постоянно идет сбой, отклонение от нормально-общепринятого, ошибка… Да, это гениальная, БОЖЕСТВЕННАЯ ОШИБКА – но все-таки нечто, что как бы просит об исправлении. Первое впечатление (опять же – и от театра, и от творчества ОБЭРИУтов) – до усталости ума и членов – много. Очень много непонятного и вроде бы даже случайного. Потом это «случайное» начинает выстраиваться в некую элегантную схему (а чтоб жизнь медом не казалось – случайное и совершенно ненужное в каком-то проценте остается). Зато отшелушенное от плевел зерно – оно чистое, крупное… но опять же не веришь глазам своим: надо снова шелушить, чтобы появился еще одно, новое, невиданное зерно-смысл, а под ним – еще… и еще… В итоге появляется ядро – чистый изумруд… да и шелуха оказывается не отбросами, а скорлупками золотыми… И Школа драматического искусства, и ОБЭРИУты – они именно многосмысловые. Малотренированного ума не хватает, чтобы сразу объять необъятное… Зато какое послевкусие, какой массив воспоминаний остается «на потом» и переосмысливается! Как долго это всё в тебе сохраняется! *** «Гвидон» - это опера, написанная композитором Александром Маноцковым по нескольким произведениям Даниила Хармса. Идет меньше часа. Сделано практически без декораций, играется в довольно простых костюмах – но всё это сделано с потрясающей фантазией! Да, всего-то 55 минут – но какой обвал информации, впечатлений, энергетики! В программке – полный текст того, что играется на сцене. (А сцена-то какая! Это зал «Глобус» театра, повтор шекспировской сцены с ярусными рядами и чем-то типа круглой арены в середине… Да еще сцена эта – движется, опускается, доводя зрителей до легкого головокружения от нереальности происходящего). Спектакль очень светлый – БОЖЕСТВЕННО светлый. Тем более, что в нем идет постоянное обращение к Богу, только не к скучно-придуманному дядьке с бородой, но именно к светлому, радостному, и в то же время строгому ОБЭРИУТскому Богу, тому самому, что «проснулся, отпер глаз, взял песчинку, бросил в нас». Ну, а мы вокруг этой самой божественной песчинки выстраиваем свое бытие – в котором и прозрачно-хрустальная радость гуляющей Белой Овцы, и печаль от среди бела дня накатившей лени, и безмерное отчаяние от того, что ночные птицы разбили купол храма… …но главное – это надежда на то, что волшебная ночь наступает. И на радость, приходящую в дом, когда меньше всего ждешь ее. Фантастический спектакль по произведению фантастического автора, идущий в фантастическом театре. Да, «Гвидон» не прост… но уже сейчас он начинает жечь душу, догонять – и ведь не убежишь от него…
Ирината: Пять вечеров. Мастерская Петра Фоменко. 7.06.12 Я люблю само понятие «театр» настолько, что стараюсь не ругать увиденное из зрительного зала. Всегда ведь есть в спектакле что-то, что достойно похвалы и на что надо направить внимание тех, кто захочет воспользоваться рекомендацией. При этом – я отношу это к лично-вкусовому – очень редко я выхожу из зала в состоянии абсолютного восторга, с ощущением «хочу еще раз, и немедленно». А вот после вчерашнего спектакля такое как раз и было. Мастерская Фоменко (начиная со здания) вообще вырабатывает в моем организме «гормон счастья». Помещение, подогнанное именно под этот театр (но, как выяснилось, и другим там уютно); милые незадёрганные девочки и мальчики в фойе, зале, гардеробе; очередная фантазийная программка (чего у Фоменко только не было: и имитация старинного альбома «Семейного счастья», и игровое пространство «Алисы», и газета «Улисса»…) - вчера это был большой лист двухслойного гофрокартона (он не поместился в сумку – как я его везла домой, радуя людей в метро!..); наконец, просмотр постановки совместно с семейством Марка Захарова (сидели за моей спиной). В общем, сказать, что спектакль очень хороший – это ничего не сказать. Он превосходный. Даже почти идеальный – по крайней мере, я не нашла в нем изъянов. Удивительно – совершенно не приняв душой «Маленькие трагедии» Рыжакова в Сатириконе из-за их нарочитой выморочности, кричащей объемности, в которой совершенно утонул тонкий и глубокий смысл – «Пять вечеров» я приняла всей душой. В спектакле, что бывает в постановках далеко не всегда, замечательное сочетание узнаваемой до мелочей реальности и искусной театральной фантазии. Сценографию придумал сам Рыжаков – неожиданно, скромно и с умом придумано и сделано. Две вращающиеся платформы (квадратная внешняя и встроенная в нее круглая), на которых – стена с дверным (?) проемом. Поворот – и перед нами фронтальная стена квартиры. Еще поворот – узкий (только протиснуться) проход… Еще поворот – двое беседуют, не видя друг друга, через стенку… Видеоинсталляция в спектакле тоже прекрасная – лёгкая, ненавязчивая… и опять же с большой фантазией сделанная (когда прямо на наших глазах начинают прорисовываться светом контуры комнаты Тамары – ох, как это замечательно! а одинаковые радиоприемники в комнатах Тамары и Зои – это вообще превосходно). Актеры хороши все и все удивительно на месте, совершенно на своих ролях. Правда, режиссер, ставя у Фоменко, взял только троих актеров из труппы (Агуреева, Колубков, Цуканов); в «Пяти вечерах» играет МТЮЗовский Гордин, Яна Гладких из МХТ, Евгения Дмитриева из Малого… Ну, значит – так надо было. Говорю же – актерский подбор безукоризненный. Что до пьесы Александра Володина – текст ее совершенно не постарел и не потускнел за 60 лет со дня написанная. Тем более, что собственно примет времени там не так уж и много. Грузовик, увозящий Ильина на войну – на какую войну? Развитие химической промышленности, как примета времени – всё правильно, химическая промышленность и сейчас не «в загоне»… Если только одежда на героях тогдашняя – и забавно смотрится диалог Тамары и Зои, двух претенденток на руку и сердце одного и того же мужчины: они практически одинаково одеты и оттого даже внешне похожи. Только одна – просто истосковавшаяся хоть по какой-то мужской, человеческой ласке… а другая любит и любима. Я подумала о том, что и в жизни, и на сцене очень много историй, в которых Бог и Судьба позволяют соединиться двум половинкам человеков, созданных друг для друга. Соединиться – в единственно возможное, без зазоров и сколов – целое. Но… гордыня и правда смертный грех – а оттого единственно неправильно сказанное или неправильно понятое слово иногда разводит этих людей навсегда, оставляя незаживающую, кровоточащую рану. На счастье – снова сошлись вместе Тамара и Ильин. И будет воскресенье. И они вместе поедут в Павловск – там очень красиво… А потом они вместе уедут к нему в северный поселок, где он – вовсе не главный инженер химкомбината, а всего лишь водитель (ну, хорошо – заведующий гаражом). Уедут и – будут счастливы. Наверное. А в питерской квартире на Восстания останутся Слава и Катя – и дай Бог им не потеряться в круговерти жизни. Ведь они тоже – единственные, друг для друга созданные. В начале спектакля герои говорят так, словно камешки с горы катятся или льдинки звенят – люди так не должны говорить. А это просто души их закаменели… заледенели… Это уже потом, к концу сценической истории, и Тамара, и Ильин оживут и оттают. И будет Чудо – такое же нежданно-прекрасное, как огромная снежинка, что упадет на руки Тимофееву. Упадет – и не растает. И если немного подождать, при этом очень сильно надеясь и веря, чудес-снежинок будет в жизни много… Трейлер спектакля с сайта Мастерской Фоменко
Ирината: Savannah Bay, МХТ, 10.06.12 Спектакль в рамках проекта "Французский театр. Впервые на русском". Шла в театр, мало представляя, на что конкретно иду: когда заказывала приглашение, было только ни с чем не ассоциируемое название, да еще желание увидеть то, чего еще никто не видел. Оказалось - я молодец, что, бросив всё - пошла именно на это. Потому что в одной из двух ролей была Ольга Яковлева - муза Эфроса, актриса фантастическая, которую я после таганской трагедии Анатолия Васильевича совсем потеряла из вида - но вспоминала... вспоминала... В партнершах Яковлевой - Наташа Швец, актриса весьма достойная. Пьеса Маргерит Дюрас, которая и вправду на русском - впервые, очень странная. Две женщины - молодая и старая - на берегу моря. Воспоминания. Одна, пожилая, вспоминает - о первой любви, о рождении ребенка, о страсти, о гибели... Вторая, молодая, помогает этим воспоминаниям. А воспоминания - они прерывисты и непостоянны... Они - как море. То накатятся бурливой волной, выкатят на берег обкатанный янтарь, где внутри каждой солнечной капли - застывшая крупица счастья или горя... То - откатится волна, и сохнет песок, на котором ничего не произрастает... Спектакль - как картина художника-пуантилиста, где интереснейшее изображение складывается из разноцветных точек - но подойди с другого ракурса, и все снова распадется в легкие пестрые мазки. А потом опять сложится в полотно. Но показалось мне, что женщина на сцене - лишь одна. И странным образом то старая актриса оборачивается собой - юной и безрассудной... То молодая, 16-летняя девушка мудро заглядывает в тсвое будущее, в то, что еще должно случиться... Очень захотелось, чтобы спектакль, сохранив свой нерв, свою тонкую, изящную, почти нереальную красоту, был чуть подшлифован технически - и вошел в репертуар театра, где был впервые сыгран на русском. Ибо это замечательный спектакль.
Ирината: Любовь. Письма. Театр им. Пушкина.13.06.12 В этом театре – после долгого-долгого перерыва. Первые впечатления – наиприятнейшие: милые администраторы, еще более милые женщины на рассадке в зале. В фойе – мемориальная доска, посвященная Таирову и Коонен (может, кто не знает: знаменитый Камерный театр находился именно в этом помещении), трогательный профиль Церетели на фотографии… Хорошая фотовыставка к юбилею одной из актрис. Спектакль поставлен Юлией Меньшовой, как бенефис для родителей – Владимира Меньшова и Веры Алентовой. Что само по себе не может не тронуть: мне нравятся семьи, где поколения неразрывно скреплены друг с другом, где каждый старается сделать для ближнего приятное: постановка сделана не просто для родителей, но и к юбилею мамы! Сама по себе пьеса – хорошая и тоже очень трогательная. Это роман в письмах. Мелисса и Энди начали писать друг другу еще в детстве – да так и писали всю жизнь. До ее смерти. И даже после нее… Письма были очень разные. Переписка то прерывалась, но возобновлялась с новой силой… Они выросли совсем разными: Энди стал юристом, политиком… Мелисса не слишком удачно пробовала себя в живописи – и, увы, расслаблялась алкоголем. Это спектакль о том, что люди могут быть неразрывно связаны друг с другом, даже не общаясь: достаточно знать, что он/она – твоя вторая половинка – где-то ходит по свету, смеется, грустит… и, пусть не часто, но тебя вспоминает. И еще это спектакль о том, как часто мы делаем не то, что должны… нет, что по-настоящему ХОТИМ делать. Так и проходит день за днем, год за годом в тоске НЕ жизни, а всего лишь того, что является ее тусклой тенью. Да… вроде бы и не стыдно за бесцельно прожитые годы – но настоящего-то счастья мог быть океан, а его оказалось – неполная пригорошня… Это хороший спектакль. Вернее, он мог бы быть хорошим спектаклем. Если бы отчаянно не напоминал мне антрепризу… И даже не в декорации дело – она-то как раз довольно богатая (но могущая быть урезанной до двух стульев и условной выгородки). Мучалась я от того, что действие не низвергалось водопадом – где переплетаются струи в шелесте и грохоте, где висит сверху облако радужных капель, где ужас (до слёз) мешается с восторгом… Нет, это был водопад… знаете, такой… пластмассовенький, где моторчик гонит одну и ту же воду по кругу. Красивенько так. Глазу приятно… Просто так – струйка за струйкой… Но – ни радуги, ни восторга. Так и этот спектакль. Просто – хороший текст, прочитанный двумя неплохими известными актерами…
Ирината: Ивонна, принцесса Бургундская. Театр Эрмитаж. 14.06.12. Не знаю, с чем это связано – возможно, с заменой исполнителя одной из главных ролей – принца Филиппа, но постановка как-то странно ушла из разряда фантасмагорий, оборотившись хорошим «бытовым» спектаклем – наполовину сказкой, наполовину историей «про нас про всех». В результате зрители смотрят «Ивонну» охотней, чем раньше – и даже мне она, в этой новой ипостаси, весьма «глянулась». Правда, чуть странно смотрятся теперь «фантасмагоричные вставки»: «косая» пробежка Ивонны и Филиппа, странная кукла… да и песенки, которые раньше были вроде бы ни про что, но в то же время – про всё, теперь смотрятся просто как милые вставные номера. Нет, спектакль не стал ХУЖЕ, он просто стал ДРУГИМ. Но и пьеса – замечательная, и актеры в ней играют «на все сто». Хотела выделить всегда восхищающего меня Валентина/Сухарева… Ага! А Маргарита/Белоусова? А Игнаций/Храпунков? А Камергер/Заболотный? Наконец, сама Ивонна – милая и трогательная Олечка Левитина? Да и Филипп/Назаренко играет очень хорошо. Кстати, от изменения стиля игры не изменился общий смысл спектакля. Для меня он – в невозможности существования особенного человека в стане (стаде) людей банальных. Будь ты хоть раб, хоть король – ежели ты в своих стремлениях, мыслях, привычках, поведении не выходишь за пределы среднестатистических значений – ты будешь жить долго и относительно счастливо. Стоит же выделиться… Всё. Катастрофа. Не зарежут, так просто в игнор поставят. Вот Ивонна – она именно ОСОБЕННАЯ. Каждый раз думаю: ведь никому не мешает, тихо-тихо живет, сама по себе, не примешиваясь к общей каше жизни… а вот – ВСЕХ вокруг раздражает. Самим фактом существования выводит из себя настолько, что до бешенства доводят даже обычные бытовые мелочи: в окна она, видишь ли, выглядывает… Все вокруг испугались до истерики: появился в замке этот тихий Ангел, и сразу из всех шкафов начали выпадать скелеты, сразу память начала выдавать на поверхность давно, вроде бы, забытое… самое потаённое… Чистота Ивонны была как бы лакмусовой бумажкой, показывавшей, что за адское варево варится в глубине душ всех этих – милых на первый взгляд (на поверхности) людей. Ну, и чем закончилось? Тем, чем и должно было закончиться: уничтожили девушку. Да еще так, что никто, вроде, и не виноват, кроме нее самой… Совравши – не соврали. Убивши – в стороне оказались… Вот так. А сыграли вчера хорошо. И все-таки Валентин, с его текстовыми вставочками из «Гамлета» - любимец мой в этом спектакле. С самого дня премьеры. Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Анна Каренина. Театр им. Вахтангова Этот спектакль можно описать одним словом: «Танцуют». Под (в основном) страннопрекрасную музыку Шнитке танцуют роман Льва Толстого, вернее, его избранные главы. Драматические актеры в драматическом театре танцуют… балет. Я совершенно ничего не понимаю в балетном искусстве. Потому что на балеты не хожу – ну, не зацепляет струнки моего сердца театр, в котором отношения выясняются почти исключительно с помощью ног. Нет опыта смотрения, нет опыта и описания. Я даже не поняла, хорошо это было или плохо. Роман я знаю, так что сцену сватовства Левина к Кити от сцены скачек с падением лошади по кличке Фру-Фру отличу даже без либретто (да, в программке драматического театра – снова изящная программка, кстати – прописано балетное либретто). Музыка… ну, я уже определила ее, как «страннопрекрасная». Костюмы… да, наверное, ничего – смутило только, что все дамы, вне зависимости от цвета платьев, в черных колготках –это техническое решение, по-иному нельзя… но с эстетической точки зрения – смотрится странно. Двигаются все дружно – но я это говорю с точки зрения движения драматических артистов… но как на это определить, учитывая «либреттную» программку?.. В общем, спектакль красивый, имхо, смотрится хоть без супервосторга, но и без откровенного отторжения. Разве что с непониманием: а зачем всё это? Сделали нам зачем-то красиво, как всегда делают красиво в Большом театре – где порхают эльфы, цвельфы, сифилиды… пардон, сильфиды. Но мне, как любителю искусства драматического, это было не слишком по сердцу… Боюсь, что знатоки и любители искусства балетного останутся еще более недовольными: они-то уж точно увидят в спектакле технические огрехи… Впрочем, дважды в спектакле было то, что, по моему скромному мнению, снимало почти все недоумения от постановки. Ибо среди молодежи, все свои силы тратившей на… как это?.. ну, пусть – батманы – был один актер, которому, увы, в силу возраста трудно садиться на шпагат и крутить фуэте. Зато опыта и таланта у него – хоть отбавляй. Говорю я о Евгении Князеве, играющем Каренина. Если честно, то из огромной палитры возможностей артиста в этом спектакле оставили ему не так уж и много… НО! – как он использовал все свои краски! Как эффектно и красиво играл! Даже в мелочах. Например, в движении рук. Разве забудешь, как, пожав торжественно руки целому сонму желающих поприветствовать, он в финале брезгливым легким движением стряхивает все бывшие рукопожатия со своей ладони? Или – как идет он по ипподрому, уверенно укладывая руку на перила – и тот, кто не успевает свою руку убрать из-под тяжелого шлепка ладони – тот не прав. А сцена увещевания Анны – когда не произносится ни слова, и только в воздухе, словно белая моль, стремительно мелькают кисти рук. …Хорошая актерская работа. Очень украшающая, и, главное, драматизирующая спектакль. И еще. Сцена в опере, где женский голос потрясающей красоты поет из «Евгения Онегина». Называю фамилию исполнительницы, и запоминаю ее сама: Мария Пахарь, солистка Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Потрясающая сцена – в основном за счет заднего плана, того самого, где на вахтанговской сцене – условные оперные подмостки. Нет, и все-таки это было интересно. Даже рекомендовать могу, пожалуй. Только все же не балетоманам. Кстати, в Вахтанговском идет еще один чисто танцевальный спектакль – «Берег женщин». Небольшие хореографические номера, в которых как раз драматизм-то заложен – в большей или меньшей степени. И, честно скажу, тот спектакль понравился мне много больше, нежели «Каренина». Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Монте-Кристо. Мосоперетта. 20.06.12 Я очень даже понимаю тех, кто из всех возможных видов хобби выбирает хроническое посещение театров, и при этом главное предпочтение отдает мюзиклам. Даже для меня, кого Бог обидел слухом, голосом и возможностью понимать спектакли изнутри, из самой глубины, даже мне – эмоциональному попрыгунчику с облегченным восприятием театральных постановок – мюзиклы дают очень много. Мюзикл (если он по-настоящему хорош) это несколько последующих дней эмоций и внутреннего драйва. Это – ощущение сказки, которая стала былью, не потеряв при этом своей сказочности. Это – промурлыкивание лучших из прослушанных мелодий: просто как произнесение некой мантры для поддержания духа в равновесии и полного восстановления внутренней установки «и стоило жить, и работать стоило». «Монте-Кристо» играют последним блоком, так что кто не успел – тот почти уже опоздал. В принципе, я перегнала к себе ВКОНТАКТ видеозапись постановки… но – ах, это всего лишь печальная тень тени, смутное отражение, в котором мы, видевшие и полюбившие, с радостью будет узнавать настоящее, сегодняшнее… но вот тем, кто захочет просто с нуля посмотреть-насладиться.. нет, не советую! (Зато советую УСПЕТЬ – играть будут до 1 июля включительно). Видела «Монте-Кристо» неоднократно, начиная с одного из премьерных спектаклей, в котором потряс Балалаев/Дантес и балет, рассердила ненастроенность аппаратуры и насмешили тексты (Господи, ведь это Юлий Ким! А поют… ох…опять цитирую «любимое» - «папа, мама, у меня на сердце рана»). Аппаратура теперь более-менее настроена, про «папу-маму», естественно, поют… А вот с Балалаевым в этот раз «не свезло». Я смотрела составы, перепутав дату – в результате пришла на Дыбского… Он красивый, видный, и голос хороший… Но что-то я сильно расстроилась тем, что вместо Артиста с большой буквы мне показали просто красивого, сильного и видного поющего дяденьку. Знаю, что у Дыбского много поклонников – и он достоин зрительской любви, но… если брать «по логике», то физической силы и внешней красоты вряд ли хватит, чтобы, не сойдя с ума, выдержать годы одиночного заточения, а потом разработать и осуществить многоходовых хитроумный план мести. У Дантеса в исполнении Бабалаева, помимо внешнего изящества, определенно есть внутренний стержень, врожденное благородство и развитое мышление – всё то, что дает возможность человеку оставаться самим собой даже в самых экстремальных условиях. Ну, и голос… не хуже, чем у Дыбского. Зато определенно подфартило с Ланской/Мерседес, Новиковым/Фернаном, Маракулиным/Вильфором, Рулла/Эрминой. Ну, и особенно (для меня) - с Гайде/Карине Асирян: видела ее в премьерном блоке и просто влюбилась в неистовый гнев этой девочки. Ну, а в общем – не относясь к неистовым фанатам «Монте-Кристо», я не пойду в театр плакать и забрасывать цветами артистов в самый последнийвечер мюзикла. Но то, что я как бы простилась с ним – легко грустя, восхищаясь… да еще – с отличного места… В общем, это хорошо. …А те, кто еще не видел – могут успеть посмотреть спектакль. До его окончательного ухода всё-таки еще больше недели.
Ирината: Времена не выбирают (Любовь в стиле джаз). Театр мюзикла. 23.06.12 Они - американская певица Дженнифер и русский музыкант Матвей - виделись всего дважды: в снежной предновогодней Москве 1935 года и в Берлине 1945-го, когда в победной эйфории казалось, что возможно всё... даже любить. Матвей погиб тогда же, в 45-м - и не от фашистской пули: он был обвинен в шпионаже и расстрелян. Дженнифер умерла через 13 лет, когда узнала, что у нее больше не осталось надежды на встречу с любимым. ...Спустя много-много лет Мэтт, постаревший сын Матвея и Дженнифер, в нью-йоркской радиостудии читает дневник матери. История о любви. Вернее, даже о целых трех - но одна из них закончилась безразмерно грустно, две же другие только начинаются. Мюзикл с блестящими и яркими костюмами и потрясающей музыкой, к которой единственной нет и не может быть нареканий: это американская и советская классика ХХ века. Как все мюзиклы, этот - первое детище театра, появившегося в Москве, в зале знаменитой Горбушки - дает совершенно ОСОБЕННОЕ настроение (и во время действия и послевкусием). Красиво, звонко, драйвово, весело... и чуть печально при этом. Порадовало участие в спектакле Марата Абдрахимова (в танцевальных номерах и небольшой роли скрипача Соломона) - мы с девушкой N. заметили его еще в середине 90-х... он всегда был чертовски хорошо!). Потрясающие голоса (это понятно даже мне, человеку с совершенно оттоптанными медведем ушами): Дмитрий Ермак в роли Василия и Ксения Ларина/Бекки поют так, что хочется от восторга просто упасть букетами цветов к их ногам. Однозначно могла бы рекомендовать спектакль к просмотру, если бы он не был последним.... или всё-таки он - крайний? Впрочем, к спектаклю есть и нарекания. Главное из них - нарушение принципов и законов построения мюзикла (и это странно в театре, который позиционируется именно как Театр МЮЗИКЛА). Ну, нельзя так долго и при этом так плохо с точки зрения драматического театра (а в начале постановки было уклонение именно в драму) ГОВОРИТЬ. 20 минут… Более чем средняя актерская игра (до зевоты… и очень расстроил очень уважаемый Чиндяйкин) со вставкой всего одного песенно-танцевального номера. Прекрасного номера - но совершенно не на место вставленного... к тому же окончательно развалившего бла-бла сцену. Это было скучно. Так скучно, что едва не ушла в антракте. Но осталась - и совершенно не пожалела об этом! Было нарекание и к построению танцев. Но тут дело скорее в том, что, при вроде бы большой сцене и не сильной загроможденности декорацией - танцорам чуть тесно... простора и размаха не хватает. Чуть-чуть совсем не хватает, но всё-таки... Да! Вот еще (для меня - самое главное)! В действии, четко "застолбленном" 1934 годом, прозвучала "Песня о Москве" Тихона Хренникова, написанная в 1941 году. Песня, конечно, очень к месту - про друга, которого никогда не забудешь, если с ним подружился в Москве... да и большая часть зрителей просто не обратила на эту неувязку внимания... Но тем не менее... единожды солгав в мелочах - кто поверит тебе в главном?.. ...и это несмотря на то, что блок советских песен, в который вошла и эта - совершенно прекрасен, потрясающе энергетичен. Как энергетичны все без исключения музыкальные моменты спектакля.
Ирината: Алиса в Зазеркалье. Мастерская Фоменко. 24.06.12. В антракте в фойе пожала лапу очаровательному Белому Кролику. Лапопожатие получилось, пожалуй, чересчур крепким (я не слишком виновата – это от неожиданности) – так, что на мгновение глаза «косого» стали такими же круглыми, как и его очки. Маленький презент (лично мне) – Роза Шмуклер в роли Алисы. Мне оч.нравится и Вера Строкова - и в этом спектакле, и вообще (а во 2-й части «Войны и мира» она, мне кажется, переигрывает в роли Наташи саму Агурееву). Тем не менее, Роза – это вообще стопроцентное попадание в роль: очаровательная девочка 7 лет 6 месяцев от роду – в меру бойкая, в меру стеснительная, в меру умная, в меру по-детски наивная. Спектакль, при том, что театральные его смыслы все лежат на поверхности (в принципе, всё нормально: Кэрролл туда сам уже заложил очень много), красив до невероятности, И декорациями-костюмами, и сногсшибательными эффектами (волшебная река, по которой за светящимися лилиями плывет Алиса и сумасшедшее искривление пространства в финале – это вообще совершенно неповторимо!), и актерской игрой (во многом почти что несерьезной – но как они превосходно все делают на сцене!), и музыкой (маленький живой оркестр!)… В общем, это волшебная сказка, в которой все мы снимся Черному Королю… и не дай Бог он проснется: кончится сон, и мы все исчезнем (а не хочется!). Мне немного жалко современных детей. Я вижу, что большинство из них даже не представляют, как двигаются по доске шахматные фигуры… И кэрролловская Алиса для них (и совсем малых, и даже больших) – впервые, как для многих впервые – Театр вообще. И тем не менее, дети смотрят это довольно сложное и не короткое (три часа!) представление со вниманием и пониманием, и шума-беготни в зале практически нет. В каких-то детских зрительских сбоях практически «на все сто» были виноваты родители. Так, явно психически нездоровая девочка, бывшая на спектакле с родителями и братом, смотреть не мешала совершенно, В отличие от сидевшего позади и наискосок мальчонки, которого бабушка практически непрерывно во время действия поила и кормила, а также выводила в туалет. Или – сидевший впереди, через проход, подросток – съехав в кресле, он смотрел, задрав ноги выше головы… его мама не только не делала ему замечания – она не обращала внимания ни на сына, ни на соседей по залу, ни на сценическое действие, постоянно играясь со своим айфоном… Но всё-таки дети – молодцы! Как радостно они выскакивают из зала… продолжая при этом обсуждать постановку и даже… играть в нее. Еще одним презентом лично для меня (наряду с наличием в спектакле Розы Шмуклер) была возможность посмотреть спектакль с любимого места – ряда за проходом. Посему не только эффекты смотрелись и виделись как раз так, как и было задумано (при том, что ряд – отнюдь не дальний), но я получала еще и бонусы: половина героев продефилировала во время действия прямо передо мной: и Белый Король посидел на соседнем кресле, и малышка Алиса – буквально на моих коленях, и белую овечку я погладила, и битва Льва с Единорогом происходила едва ли не на моих ногах… Поверьте: это было просто ЗДОРОВО!!!! «Алиса в Зазеркалье» была первым моим спектаклем «у Фоменок» - два сезона назад. Я была тогда уверена, что однократного просмотра постановки мне будет достаточно. Ха! Сегодня смотрела ее в третий раз. И что же вы думаете – я на этом остановлюсь? Уверена, что – нет.
Ирината: Событие. МХТ. 22.06.12 Где стол был яств, там гроб стоит; Где пиршеств раздавались лики, Надгробные там воют клики, И бледна смерть на всех глядит. (с) Спектакль начинается с видеопроекции: карнавальное шествие, марши, игры и развлечения, спорт… Над всем этим нет-нет, да и возникают полотна со свастикой – но ведь люди как люди, и праздники бывают в любой стране любого континента. И рядом на проецирующейся фотографии – очаровательное детское личико. Спектакль и заканчивается видеопроекцией: изможденные дети, умирающие на улицах, мимо которых равнодушно проходят обыватели. И то же детское лицо – но покрытое пятнами тлена. Внутри глобальных радостей и страданий – счастья и беды точечные: семейные, личные. Празднуется день рождения мамы/тещи – писательницы. Пришло известие, что из тюрьмы вышел человек, отбывший срок за попытку убийства своей невесты (чужой жены). Выстрелив когда-то не метко, он обещал завершить дело после того, как выйдет на свободу… «Событие» Богомолова в МХТ «срифмовалось» у меня с РАМТовским «Приглашением на казнь»: и здесь, и там – Набоков. И здесь, и там – даже визуально – обычные, нормальные люди среди грубо раскрашенных кукол-марионеток. Люди обычные решают в этом спектакле свои реальные проблемы: раздобыть денег на отъезд; купить именинный торт; накрыть на стол и убрать с него; накричать друг на друга… Забавно, но даже теща Трощейкина, совершенно фантастическая дама-писательница (Боже…. какие «сказочки» она пишет… все эти мертвые лебеди со слезами на длинных ресницах… что-то невероятное), которую потрясающе играет…Александр Семчев – относится не к кукольным монстрам, а к обычным реальным людям – ибо… ну, и что: вот она – такая… но кукольного в ней нет – есть только во многом изломанное, скрюченное, но – человеческое. Зато человеческого почти что нет в сыщике Альфреде Барбошине – этакая на первый взгляд забавная… а на второй – страшная кукла, ведомая безумным кукловодом: за какую веревочку тот дёрнет – никому не ведомо… Как не ведомо и то, что эта крашенная марионетка вытворит: подарит ли свое фото в гриме Короля Лира? влезет ли в окно? положит себе на бутерброд третий кусок ветчины?.. Если бы я снимала этот спектакль на видео, то при монтаже я сделала бы наложение двух изображений. В одном (основном) люди-люди и люди-марионетки занимались бы своими делами: ели, пили, ссорились, переживали, интриговали, радовались… В другом – жил бы своей жизнью нарисованный на картине кудрявый еврейский мальчик – сын ювелира. Яна Осипова играет это изображение на картине именно что не существующим в жизни персонажем – на картину художника Трощейкина, главы семьи, обращают не больше внимания, чем на стоящий тут же шкаф. Но при этом «картина» ртутно, по-детски непрерывно подвижна – движение ощущается даже тогда, когда дверь в мастерскую закрыта… Сын ювелира так же реален и одновременно иррационален, как и умерший за несколько лет до этого сын художника… и кто из двух этих эфемерных малышей разбил зеркало в прихожей… неведомо. А вообще – странная пьеса. В ней типично набоковское плетение словесных кружев, и в то же время – непрерывное присутствие какой-то чеховской бессобытийности, бессмысленных разговоров ни о чем… но при этом слова-слова-слова вдруг складываются – и возникает чувство тревоги там, где всё хорошо и спокойно. Или наоборот: в самый беспокойный момент действия вдруг словно пролетает тихий ангел. Для персонажей пьесы все закончится хорошо: такая же внезапная, как весть о возвращении убийцы, придет вторая – о том, что он навсегда покинул город. Всё славно. Или – нет? А как быть со всеми словами и поступками, которые были сказаны и совершены за эти сутки? Как быть с пришедшим пониманием об отсутствии любви? Как жить, если на нищем ломбарде по соседству будет намалевана желтым «звезда Давида» - как знак начавшегося тлена – в котором сгниют и память о сыне, и ты сам – вместе со страной, которая тебя приютила.
Ирината: Подавлять и возбуждать. Et cetera.26.06.12 Я, знаете ли, очень не люблю, когда мне врут. А еще больше я не люблю, когда обижают то, что я искренне, всей душой люблю. Вот сегодня мне соврали… да еще дорогую мне тему, называемую «Театр», обидели. В наползающее театральное межсезонье ходила я к Калягину. Вот оно и враньё: когда ЭТО называют Театром – говорят неправду. Это что угодно, только НЕ… Детей обманывают, подсовывая им вместо конфеты пустой фантик. Здесь тоже вроде всё красиво: программки, буфет, фотографии в фойе. В зале – ярусами стоящие кресла (и КАКИЕ кресла!), красный занавес и хрустальная люстра (КАКАЯ люстра!). И все же это – качественная подделка. Фальшивка, другого слова не подобрать, ибо то, что на сцене происходило, к профессиональному театру отношения не имело никакого. Или – имело? И это и есть ГОЛЫЙ театр - такой, какой он есть, без напластований. То есть если с театра соскрести достойную режиссуру, хорошую актерскую игру, талантливый текст и наше зрительское обожание – вот и останется то, что есть подмостки на самом деле, без напластований и фокусов: нечто довольно неприятное, где плохо знающие текст и не чувствующие друг друга мужчины и женщины произвольно мотыляются по сцене, произнося слова-слова-слова. Я, в принципе, добрый зритель. И критик тоже добрый. Хотя изредка приходилось мне уходить из театра в антракте (не нравилось действие). Но чтобы больше всего на свете хотелось уйти во время действия, да еще грохоча ботинками и тихо, но внятно ругаясь – этакое впервые. Самой ужасной (Господи… что я пишу! Но это – так) была игра мэтра – Калягина… Как же это удивительно: мой обожаемый, почти что боготворимый Кумир при ближайшем рассмотрении оказался совершенно «нулевым» актером, который и сам с трудом плавает по глади постановки, и других топит неточными фразами и фальшивыми интонациями. «Может быть, надо расстрелять режиссера, и тогда все было бы иначе, было бы лучше», - сказала я по окончанию (ибо досидела-таки до финала). Угу. Как же. Лучше не было бы: в режиссерах этого творения тоже числится… Калягин. Мне бы очень хотелось прочитать пьесу Максима Курочкина. Ибо в ней, как во всяком нестандартном, на грани полного абсурда, но однозначно талантливом тексте наверняка бездна смыслов. Есть они там, определенно есть. И сколько бы их не пытались замесить грязью банальностей – смыслы эти, словно светлячки светят. Да, там очень много замечательных смысловых «фишек», но, производя спектакль на свет, кажется, именно договорились, что он – ГОЛЫЙ (без режиссуры, актерской игры и этих самых… ну… смыслов). Да. Печально это всё… и я уж молчу, что из зала видно, как маются актеры перед выходом в неглубоких кулисах… Молчу и про то, что смех в зале вызывает зачем-то сказанное слово «пидорас»… И про то, что молодая героиня в введенном в спектакль коротеньком танцевальном номере поднимает ноги не в такт. И не так высоко, как нужно. Эх, дорогие мои… я очень-очень редко не только не рекомендую, но и настоятельно отговариваю от просмотра. От похода на эту постановку – предостерегаю. И в театр этот я больше ни ногой, ибо кресла и люстру посмотрела, и это всё. Хотя… СТОП! Было! Было НАСТОЯЩЕЕ, то, что разбудило публику и вызвало аплодисменты (долгие!). Это «драматический монолог», который, в надежде получить зачет, читает «негодяй-студент». Читает… из чеховской «Чайки». Нет-нет, не про «львов, орлов», и не от имени Треплева или Тригорина говорит. Читает он – стебаясь, ломаясь, ёрничая, кривляясь… монолог Аркадиной («…эти глаза – мои, эти шелковистые волосы – мои…»). И как читает!!! Препод, зачет ему не поставивший таки – ничего не понимает в театральном искусстве. Да и сам – педагог плохой, и актер плохой… А вот АНАТОЛИЙ ЗАВЬЯЛОВ, студента играющий… как этот талантливый умница попал в эту дурную компанию? Хотя – может, он там затем, чтобы лично я не потеряла веру в театр. И рассказала вам о том, что есть такой актер замечательный с фамилией Завьялов.
Ирината: Налетела грусть, боль незваная, вот она, любовь окаянная. МХТ. 27.06.12. В рамках режиссерской лаборатории «Здесь и сейчас». Драматург Павел Пряжко, написавший о простых вещах, простых словах и поступках простых людей. Режиссер Дмитрий Волкострелов, которого, по его словам, эти самые вещи, слова и поступки (те, что пишутся с прописной буквы) и интересуют. Оч.радует, что МХТ позволяет себе вот такие коммерческие мероприятия: спектакли на один (максимум два) раза. Как я понимаю, это авансная реализация заявок режиссеров, «пилотный вариант» того, что может (или не может) впоследствии стать полноценной постановкой. Это арена для того, чтобы пьесы молодых драматургов ушли с плоскости бумаги, обрели сценический объем. Это хороший тренаж для артистов – как хорошо востребованных в театрах и кино, так и тех, кто чахнет от повседневного невнимания. Наконец, это пир духа для влюбленных в театр зрителей, который, как пушкинский Дон Гуан, увидев под вдовьим покрывалом лишь пятку, в мгновенье дорисовывают остальное. Что до спектакля – тут эскизный набросок мгновенно обретает в зрительских глазах плоть и кровь, превращаясь хотя бы в мыслях в полноценную постановку. Эти спектакли бесплатны (что тоже приятно) и, если театр в следующем сезоне продолжит показ подобных работ, продолжу на них свое зрительство и я. Причем с удовольствием. Немного о спектакле. В нем нет четкого сюжета, нет начала и конца, нет морали… Есть просто обычная жизнь, перенесенная на одну из небольших МХТовских сцен. Люди разговаривают о чем-то своем, обыденном: синячки на запястьях малыша, вкусный суп, возможность дешево подключить газ к дачному домику, предстоящий развод, ремонт машины... Примерно то же самое, что и у нас всех (в вариантах). Подумала, что если бы режиссура была чуть более жесткой, а актеры – немного более внятными, из ничего вышло бы «чего», а именно фрагмент чужой жизни. Почти по Джеку Лондону: заглянуть в освещенное окно, увидеть там «картинку» (например, люди сидят за столом) – тут же забыть про нее или допридумывать дальнейшую (и предыдущую) историю. Постановке чуть не хватило уверенности, убедительности… совсем немного. Но это не слишком страшно. Что до актеров… вот тут я поругаю себя за совершенную невнимательность. Лучше всех – актриса, игравшая маленькую роль директора детского сада. Всё очень чётко: и зычность (в сочетании с мягкостью) голоса, и непременное «ой, да зачем это!..» при виде коробки конфет… которая, тем не менее, тут же была убрана в сумку. И ее собственное ненавязчивое винное подношение девушке-чиновнице (кстати, бутылка тут же окажется на столе у врача)… Посмотрела-порадовалась на хорошую актерскую игру в смутном узнавании… Потом уже заглянула в программку: да это же Александра Ислентьева! Это же – актриса любимого Эрмитажа! Вот так!.. Что ни говори, а НАША, эрмитажная актриса на целую голову обошла практически всех МХТовских! Чертовски приятно.
Ирината: Мольер (Кабала святош). Театр им.Станиславского. 29.06.12 Случайностей не бывает. Ибо книга, сдёрнутая утром с полки для чтения в метро, оказалась биографией Виктора Авилова – для которого изначально спектакль и ставился. К моменту начала вчерашнего зрелища я как раз и закончила читать про мольеровскую тему в творчестве артиста. И - человек, с которым я смотрела вчера «Кабалу святош», носит в себе тот самый, изначальный спектакль – как герои Брэдбери носили в себе книги… Последующие посиделки за кофе дали мне возможность представить в объеме, как это было. И понять, зачем это было. Ну, а в середине был спектакль в Станиславского. Честно говоря, я ожидала чего-то близкого к шедевру (несмотря на то, что римейки редко бывают лучше оригинала). Увидев, что в роли Жана-Батиста выступит САМ Валерий Белякович, в своих ожиданиях утвердилась… …и получила не шедевр, а довольно милую постановку, которую посмотрела с удовольствием, но на которую вряд ли пойду во второй раз. Тем не менее, спектакль для просмотра рекомендую. Во-первых, это сама по себе потрясающая история, связанная с великим драматургом. Во-вторых, написана пьеса Михаилом Булгаковым. В-третьих, актеры играют пусть без взлетов, но и без провалов, т.е. это уровень «значительно выросшего среднего актера». (Если бы мое мнение могло что-то значить, я бы попросила ставить сына и отца Горшковых в разные дни. Они слишком похожи не только внешне, не только ужимками и прыжками, но и по энергетике. Роли – Муаррон и Бутон - слишком разные, чтобы играться настолько одинаково. До раздражения). В-четвертых, очень хороший звуковой ряд. Про свет этого сказать не могу – все же в Стасике светят не лучшим образом, часто оставляя актера в темноте в самые ответственные минуты… и высвечивая, когда ему надо оставаться в полумраке. В-пятых, на сцене танцуют так много, словно этот спектакль поставил не Белякович и Алдонин. Танцуют красиво (респект, Ситников!). Единственное «но» - в лучших спектаклях Юго-Запада танцы и сцендвижение усиливают и дополняют действие… К сожалению, здесь они лишь заполняют пустоты. В общем, порекомендовала, попутно и отругала… Это, наверное, потому, что постановка не стала обещанным откровением – она просто одна из ряда последних московских премьер. И дай Бог ей собирать какое-то время полный зал. Впрочем, было два прекрасных момента, когда восторженно рванулась вверх душа. Это – совместный выход Людовика и Мольера. Они вышли так, словно один из них – это зеркальное отражение другого. Так и есть – на сцене присутствовали два Короля: один – Франции, другой – Театра. И еще: когда, откинувшись, упала рука мертвого Мольера, представление продолжалось… Только мгновенно выключились все звуки и свет. Тишина. Темнота. Дальнейшее – молчанье.
Ирината: Сильва. Мосоперетта. 03.07.12 В Мосоперетте, кстати, нет Главного режиссера. Есть Главный дирижер – и его имя пишется на программке заглавными буквами. И есть режиссер-постановщик – отмечаемый в ряду прочих, кто принимал участие в создании спектакля (правда, в первых рядах). Отсюда, я думаю, следует, что режиссура в оперетте, конечно, существует (надо же объяснить артистам, кто из какой кулисы выходит), но она не носит функцию необязательную. Здесь важнее – подбор голосов; именно голосов, а не типажей – приходилось слушать любовные дуэты, исполняемые внуком и бабушкой (говорю о соотнесении возрастов актеров). Оперетту отношу к числу любимых своих жанров (возможно, это связано с тем, что самые первые, стародавние мои театральные впечатления именно с ней и связаны). Однако, ставя во главу угла для восприятия ЛЮБЫХ спектаклей - умение актеров не только петь или танцевать, но и ИГРАТЬ – особенно ценю актеров «музкомедии», обладающих драматическим талантом. Вот здесь в первые ряды я всегда ставлю Александра Каминского – из-за его почти гениальной политалантливости. Он поёт (неплохо), танцует (превосходно), играет (очень близко к идеалу актера драмы). Еще и хорош собой… ну, это мой женский взгляд и мои личные предпочтения. Впрочем, не только мои: сидевший рядом дядечка, когда мы с ним дружно отаплодировали после первого соло актера, сообщил мне его фамилию с такими восторгом и гордостью, будто Каминский – его любимый племянник. Впрочем, с составом мне вчера вообще повезло: мало, что Александр Каминский играл Бони – так еще «свезло» на целый «букет» драматических талантов: Ферри – Юрий Веденеев, Мишка – Дмитрий Шумейко, Ронс – Владислав Кирюхин… а для дополнения красотой и талантом опереточного плана (завидуйте!): Сильва – Жанна Жердер, Цецилия – Светлана Варгузова, Эдвин – Артём Маковский. В общем, даже при наличии лишь минимальной режиссуры, справились и однозначно удовлетворили меня (а я зритель вроде и добрый… но строгий: прощаю сбои, но не извиняю халтуры). «Сильва» когда-то была именно одним из самых первых спектаклей, которые я посмотрела со вниманием и стремлением к запоминанию. Зная пристрастие Мосоперетты к четкому фиксированию когда-то найденного – старого, но хорошего, ожидала от себя радостного узнавания («все тот же слон! все тот же вкус!»). Отчасти и дождалась: как присутствовал некогда (лет 40 назад) диалог: «Ты лжешь!» - «Я лжу? Я никогда не лжал и лжать не буду!», так он и сейчас никуда не делся. Отчасти, правда, декорация утратила разные там рояли, основная сценография упростилась до некоего псевдо-хайтека (но – яркенько так), да и танцы (примерно половина их) идут не просто классическими балетными номерами, а этак…. с неким переподвывертом (что тоже глаз не режет). Основная история сохранена: это история взаимоотношений представителей богемы (к которым, как известно, относятся в обществе иначе, чем к купцам) и людей из высшего общества (которое с теми, кто ниже по положению, не смешивается… сколько не взбалтывай). Все это – на фоне любви двух… нет, даже трех пар: молодых балбесов Бони и Стасси, ведущей актрисы варьете Сильвы и офицера «из благородных» Эдвина; ну, и еще там есть старая нержавеющая любовь Ферри и Цецилии (бывшей когда-то кафешантанной звездой, но бросившей все, да и рванувшей вверх, к «положению», по трупам мужей). В «Сильве» есть всё: и страсти, и страдание (совсем чуточку), и веселые перепутаницы, и свобода духа и действий… Однозначно – хорошо! В конце все (вроде бы) свободны и счастливы, все, объединившись, дружно поют про созданных лишь для развлеченья красоток кабаре… …ну, а я, в привычке своей дописывать брошенную на половине театральную строчку, с печалью констатировала: а ведь мудрый Ферри, отговаривая Сильву и Эдвина от воссоединения, был прав… Ну, вот поженятся они – и что дальше? Сильва оставит сцену – и будет страдать от нереализованности таланта и от того, что родственники и друзья Эдвина ее отторгнут – не ровня она им… Эдвин, одного да другим теряющий близких – станет раздраженным (он и сейчас, когда «любовь» его еще в пике, сильно озлился, узнав, что Сильва – отнюдь не баронесса). Мама Цецилия, вернувшись к прежним привязанностям, поймет окончательно, что ее прежние поклонники сильно постарели вместе с их чувствами (вообще – и к ней конкретно). Папа Леопольд (благороден – аж до наличия ярко-голубой крови в жилах), бегающий за кулисами за красотками кабаре, протрезвится… и устыдится. Нет, не будет тут счастья никому – даже очаровательно-лёгкому Боги: Стасси (Василиса Николаева) – капризная и злая, измучает она парнишку… Но это так….моя личная пострежиссура, придумки того, чего нет и не будет никогда. А вот то, что есть – это замечательно красивое и яркое музыкальное зрелище. Которое настоятельно рекомендую для поднятия тонуса (а уж если с составом позезет!...). PS. Отношу нынче Юрия Веденеева к своим любимым актерам. Забавно: ведь я видела (и хорошо помню) его совсем молодым… Но тогда я предпочитала Герарда Васильева (за потрясающую благородную красоту) и Виталия Мишле (за легкость). Теперь же наличие на сцене Веденеева равно для меня наличию Знака соответствия требованиям самых высоких стандартов. Посему, когда вчера раскрылся занавес, и с первой секунды на сцене – Каминский (!!!) и Веденеев (!!!) – ах, как это было здОрово! PPS. А еще пьяный сон Эдвина – с танцорами во фраках (верх) и балетных пачках (низ) – так смешно! PPPS. И очень понравилось, что дуэт “Помнишь ли ты, как улыбалось нам счастье» «перекрестно» исполняли две пары: Эдвин и Сильва + Цецилия и Ферри.
Ирината: Русский человек на rendez-vous. Мастерская Петра Фоменко. 13.07.2012 После спектакля (очень понравившегося, кстати) я стала искать о нем информацию в инет. Не текстовую – Бог с ней, с критикой, а исходный материал – это «Вешние воды» Тургенева - я худо-бедно знала. Искала «картинки». Нашла несколько видео с премьеры и… не ставлю их в пост для подтверждения своих слов о постановке. Ибо нынешняя версия спектакля и то, что зрители увидели премьерой, очень сильно разнится по силе воздействия и уровню профессионализма. Когда-то очаровательно юные «птенцы гнезда Фоменко» мило изображали «из Тургенева нам что-нибудь». Теперь же спектакль, не изменившись по содержанию, окреп и возмужал, оборотившись из почти ученических экзерсисов – полнокровной и мощной постановкой с удивительно нежной атмосферностью и превосходной энергетикой. Не так давно спектакль был перенесен на основную, большую сцену Мастерской Фоменко – и он неизменно собирает полный зал восторженно внимающих зрителей, едино выдыхающих в удивлении, восторге или смехе. Спектакль стопроцентно профессионален – и безусловно хороши в нем ВСЕ исполнители вне зависимости от того, что делают они на сцене: играют ли большую роль или смешно свистят «птицей-зябликом». В спектакле забавно переплетается «век нынешний и век минувший» - и тургеневская нежная романтика ткет единый узор с рационализмом нынешнего времени… который иногда только кажется рационализмом… и прячет где-то глубоко-глубоко внутри и страсть, и нежность… Конечно, сегодняшние рыцари не идут стреляться из-за поругания чести девушки (чужой невесты, кстати), да и обиженные девушки легко прощают (и вообще не замечают), когда их задевают неловким словом. Но ведь и сегодня мечтается о рыцаре на белом коне, который вручит розы, бросит в грязь соболя… и нежно-нежно тронет губами твою щеку. …А бывало ли с Вами такое: случайный разговор со случайным человеком, мельком увиденная афиша, мотылек, мимолетно коснувшийся щеки… такая мелочь – а вспомнится через годы, и ты готов бросить все прожитое и нажитое, только чтобы вернуть этот миг… Итальянка с романтичным именем Джемма, дочка хозяйки маленькой кондитерской, случайно встреченная во Франкфурте героем «Вешних вод», не была красавицей или особенной умницей. Они повстречались, полюбили друг друга и… расстались. Встреча, как бабочка, оставившая в душе, как на пальцах, легкий налет пыльцы. Но… 30 лет спустя человек бросился через океан вслед за давней любовью… Любовью-пыльцой? Нет, не бабочка то была, а пламя свечи. Которое опалило навсегда. Которое осветило всю жизнь. В начале спектакля все они, еще только краешком вошедшие в свои роли, поют у фортепиано, повторяя один и тот же текст на русском, немецком, итальянском, французском языках. Я не запомнила ни строки… но смысл – вот он: «Когда мы были молодые и чушь прекрасную несли, фонтаны били голубые и розы красные росли»… Да. Когда мы были молодые – прекрасные юноши и девушки встречались просто на улице или на пороге кондитерской. Но мы были молоды – и глупы. И уходили с предназначенной нам дороги судьбы по боковым просекам… А потом, через много лет, становится так обидно, когда понимаешь, что прожил ты вместо своей жизни – чужую. И так хочется вернуться, и так хочется ворваться – хоть на мгновение – туда, где ты был молод, глуп, счастлив… В общем, превосходный спектакль – в который, кстати, тоже хочется вернуться и ворваться. Вернусь обязательно – и к удивительно точной режиссуре постановки, и к талантливой актерской игре, и к интересным декорациям-трансформерам… А как поют в спектакле!.. А какая программка его сопровождает! Ну, и Мастерская Фоменко… Потрясающий театр. Кстати, мы были на спектакле в день 80-летия Мастера. Дай Бог ему здоровья и многократных творческих побед – на долгие-долгие годы! Фото: Екатерина Цветкова
Татьяна: Это было со мной 20 июля...
Ирината: Аркадия. Театр на Малой Бронной. 18.08.12 К вчерашнему спектаклю у меня два нарекания. Во-первых, тексты Стоппарда – в частности, тот, по которому поставлен спектакль, столь точны, умны и афористичны, что в них важно не только каждое слово, но и каждая запятая. А на Бронной неважная акустика… так вот – в донесении этих самых стоппардовских слов вместе с его запятыми усердствуют, увы, не все актеры. Кое-кто (к сожалению, этим грешат и совсем юные и маститые артисты) текст доносит не полностью… Мне-то что – я знаю, о чем говорится… но за драматурга обидно. Еще: не все актеры вышли в финале на поклон. Вот как кое-то из их героев уехал в начале 2 действия в Вест-Индию… так и не вернулся к финалу. А я всегда считала, что поклоны – это часть спектакля. Что-то типа взаимной благодарности: мы, зрителя, аплодируем и дарим цветы и подарки (вчера помимо цветов были подарены – исходя из сценического действия и текста – игрушечные черепашки и огромные яблоки), а актеры, склоняя головы перед «своим зверем», публикой, благодарят нас за внимание и понимание. Вот… Ну, вчера у двух актеров последний выход не сложился. Это от меня критика, а дальше все уйдет только в восторги и благодарности – театру, актерам, режиссеру… Много лет я на Малую Бронную не ходила – в плюс к неважной акустике там и многое другое было печально и не театрально… Налаживаться стало несколько лет назад, с приходом граврежем Сергея Голомазова (кстати, он ставил когда-то антрепризу «Что подсмотрел дворецкий» - одну из больших ролей в ней играл Денис Суханов). В общем, сейчас театр стал определенно интересным, я рада, что, по стечению обстоятельств, пару лет назад кое-что там смогла посмотреть; сейчас собираюсь «догонять» - досматривать постановки последнего времени. На «Аркадию» пошла во второй раз. Повторяю, что текст Стоппарда – великолепен! Там столько авторских бриллиантов рассыпано – подхватывай на лету и восторгайся! Рекомендую прочесть. И посмотреть (после или до прочтения). Лучше после – ибо текст временами сложноват – хотя бы из-за того, что на сцене, в одной и той же декорации, существуют люди, отделенные друг от друга двумя столетиями. Сначала в пределах огромного загородного дома в графстве Дербишир будут жить люди байроновского времени (и сам лорд Байрон, которого, впрочем, мы не увидим, но услышим о нем неоднократно). Потом на тех же креслах за теми же столами рассядутся потомки лордов Каверли и люди, пришедшие в имение извне – исследователи байроновского периода в истории Англии. Вот тут и надо быть внимательными к тексту: ясно и к месту сказанное когда-то, в 19 веке, слово через 200 лет повлечет за собой такую массу трактовок… Скажем, шуточный рисунок юной девицы спустя много лет будет трактоваться, как единственное достоверное изображение конкретного человека. А к внезапному бегству из имения того же Байрона (хозяйка не без основания приревновала его к другой гостье) через года приделают совсем другие «ноги»: дрался на дуэли… убил… вынужден был скрываться. И случайности. Вот, скажем, если бы поэт был совсем уж никудышным стрелком, и не убил ни одного зайца – байроноведение могло бы пойти совсем другой дорогой. Впрочем, как я уже сказала, лорд Байрон на сцене не появляется. Тут царят другие герои. И те, что относятся к временам давно минувшим – они совершенно очаровательные! Во-первых, мне ОЧЕНЬ повезло: в роли юной Томасины Каверли в этот вечер блистала первая исполнительница роли – Антонина Шеина. С ней я когда-то и видела премьеру, и вот вчера… прямо по моему заказу на ЧУДО… Она – потрясающая. Совершенно НАСТОЯЩАЯ – не играющая по-актерски свою героиню, а живущая внутри ее. Такая маленькая, нежная и трогательная… и при этом сильная, умница… нет, не умница – она Гений, которому Судьба отпустила какие-то крохотные 17 лет жизни. И – Данил Лавренов, играющий Септимуса Ходжа, учителя Томасины, друга Байрона. Ах, какой он превосходный, какой точный в каждой фразе и в каждом движении… а какое у них потрясающее взаимодействие с партнершей!!! Так о чем спектакль? О Байроне, гениальной девочке, о любви – вдруг вспыхнувшей… Господи, какое слово –«вспыхнувшей»… ведь юная Томасина сгорела заживо в огне пожара, а он, Септимус, превратился в отшельника, ибо ЕЁ не вернуть, но, может, есть возможность доделать ту гениальную работу, что начала она… Спектакль о поисках истины. И о том, что истины-то – нет. Есть только разные трактовки слов, событий, фактов… О том, что разные времена иногда сближаются и даже пересекаются… и, если постараться, можно дотянуться и кончиками пальцев чуть сдвинуть в сторону ТО время… или хотя бы проникнуть в глубь явлений, что-то понять – и не повторить СЕЙЧАС ошибку… «Аркадия» - спектакль, в плюс к его изящной интеллектуальности, еще и очень красивый. Замечательные декорации (Порай-Кошиц!). А какие костюмы…И те изящные наряды, что носились в стародавние времена, и даже наши современные одежды. В общем, хороший спектакль. Настоятельно рекомендую и его, и многое другое, появившееся сейчас в репертуаре Малой Бронной. ]
Ирината: Сегодня день рождения празднует актер РАМТ, народный артист России ЕВГЕНИЙ РЕДЬКО.
Ирината: КУРАЖ. Театр Эрмитаж на сцене Мастерской Фоменко. 26.08.12 На входе в театр – большой портрет Мастера, свечи и вёдра с цветами. В самой же Мастерской – постоянное ощущение ЕГО незримого присутствия – и в фойе, и в зале… наверное, и за кулисами. Возможно, отчасти поэтому эрмитажный сезон открыли вчера очень мощно, сыграв КУРАЖ просто превосходно. А может быть, это я стосковалась по постановке, которую (о, горе мне!) не видела после премьерного блока в феврале. В общем, спектакль очень вырос и окреп. И к безупречности текста Брехта, к талантливости постановки добавилась еще и уверенная мощь актерской игры. Вы сами придите и посмотрите (кто еще не видел), сколь точно, и в то же время на грани острейшего гротеска отыгрывается каждая реакция, каждая сценическая ситуация… Придите и посмотрите – ибо не хватит слов описать, как возле тела убитого сына Анна Фирлинг отказывается от того, что знакома с ним… Собственно говоря, тела, как такового, нет – потому что и просто глаз материнских, ее сжатых губ, ее судорожного движения головой – хватает для того, чтобы ободрать зрительское сердце в кровь… Или – как передать интонацию, с которой «полковница» Иветта, только что поведавшая миру о всех мерзостях «Питера с трубкой», выкрикивает: «Как я его любила!!!». А сколь прекрасна еврейская сцена – когда мать с сыном приходят к Кураж, чтобы продать ей «постель отца». И вообще – все «национальные» семейные сцены безупречны – и вот эта, еврейская, и польская (со спасенным из пожара младенцем), и немецкая (в которой выкашивается сено)… При всей моей любви к актерам-мужчинам, в КУРАЖ царствуют Актрисы, в первую очередь Дарья Белоусова и Галина Морачева (обе они – Мамаши Кураж) и Ольга Левитина (Иветта), Ирина Богданова (немая Катрин). Ну, и дети – превосходные, великолепные, безупречные дети, которым доверено исполнение зонгов Бертольда Брехта. И среди зонгов лучший (я уже писала) – «Детский крестовый поход», которым начинается второе действие. Уже на выходе мальчика-скрипача я начинаю непроизвольно рыдать… кажется, даже пугая соседей по ряду. Ну… ничего не могу с собой сделать – так это раздирает душу… …Вчера после спектакля сказала Любимой Актрисе заслуженный комплимент – о том, что театр Эрмитаж – это театр, сделанный из чистого золота. Вот в этом вся и сложность… Золото – металл чрезвычайно тяжелый, да и самородки сами по себе не слишком красивы… А посему – «театральные дикари» охотно меняют натуральное золото на копеечные пластмассовые бусы антреприз… Сегодня с этим ничего не поделать. Но придет время, и поумневшая публика поймет истинную ценность истинных драгоценностей. Так будет. А иначе не мог бы и мир существовать.… Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Меня убить хотели эти суки. Театр Эрмитаж на сцене Мастерской Фоменко. 29.08.12 Спектакль прекрасный, хотя смотреть его более чем непросто. Когда-то, еще в советские времена, когда мы считались самой читающей в мире нацией, я прочла потрясшую меня статистику: оказывается, только три человека из ста читают и адекватно воспринимают поэзию. Наверное, это нормально: чеканность рифмованных строчек или мягкая волна белого стиха столь отличаются от обыденной речи, что воспринять их могут, скорее всего, только специально «заточенные» под это дело мозги. Так и с эрмитажными спектаклями. Вот по мне – так они чертовски хороши… но только далеко не все могут воспринять их очарование: настолько они отличаются от принятого, от СРЕДНЕГО в театре. В Эрмитаже, несмотря на то, что этот театр – монорежиссерский, спектакли играются очень разные – и мне во многом по душе те, на которых зрителю не просто предлагается мелькание действия с хроническими эмоциональными ударами в сторону зала; но – требуется притормозить, остановиться, оглянуться, задуматься… Так бывает с умными, сложными книгами. Здесь же, в этом театре, книжное очарование многократно усиливается еще и превосходной актерской игрой. Как всегда, потрясалась актерским умением Михаила Филиппова – «двойная» сцена в начале 2 действия, когда на сцене и Штерн, и Найман (и ОБА они играются ОДНИМ актером) – это театральный шедевр. Дуэт и одновременно монолог – причем потрясающей силы. Филиппов вообще – актер колоссальный. Жаль, что не видела его в «родной» Маяковке (ну, не мой это театр), но то, что он делает в спектаклях Левитина – это высочайший класс! И «Хрустальная Турандот» за эти роли – более, чем справедлива! Тамару Долидзе играла вчера… Ольга Левитина. Ввод практически срочный, роль для актрисы не слишком характерная. Но она замечательная актриса! Посему – да, пусть сцену с «дедом» она перетянула на себя: обычно в ней солируют «дед»/Пожаров и молчащий Зыбин/Сухарев… зато как было сыграно разъяснение различий между ею, советским следователем и лермонтовской Царицей Тамарой (в какой-то момент Георгий Зыбин… нет, скорее, всё же, Стас Сухарев – аж обалдел). В общем, при том, что актрисе было чрезвычайно трудно – она справилась. (И, пока ситуация в театре не изменилась, надо бы еще раз сходить на «Пир во время ЧЧЧумы» - Ольга там сейчас – Лаура). И еще одна маленькая замена была вчера: в крохотной роли (на одну фразу) – девушки «с кудряшками», жены арестованного журналиста, вышла Алла Черных. И она молодец! Надо про сценографию сказать обязательно. Подумала, насколько она «работает» каждым элементом, и насколько каждый из них многозначен. Вот эти железные стены с подтеками – ржавчины или крови? И треугольные пробоины в стенах – от пуль или от древних стрел? Красные яблоки – красота и радость… но ведь дед же сказал, что именно их на могилы кладут, «чтоб покойники порадовались». Сказал это – передавая яблоки для Зыбина. Кучи песка с лопатами и черепа – это археологические раскопки или последствия деятельности «железного чекиста Хрипушина»? А котелок Чарли Чаплина – почему он так «рифмуется» с тюремной миской для баланды? В общем, вчера я получила от театра полное моральное удовлетворения. Потому что люблю я смотреть спектакли пусть сложные – но вот такие хорошие.
Ирината: Николай Коляда. ЖЖ Гастроли "Коляда-Театра" в Москве Только вчера смогли окончательно договориться о наших гастролях в Москве в "Центре На Страстном". Осенью из-за наших гастролей и из-за занятости сцены "Центра" гастроли не состоятся, а вот в январе 2013 года с 18 по 27 января - сцена свободна и мы сможем сыграть 16 наших спектаклей. Всего у нас в репертуаре 50 спектаклей. То есть, одну треть всего нашего репертуара мы привезем. Даже два детских спектакля привезем. Посмотрим, как они пройдут. Пока - вот такая афиша. Если будет к тому времени готов "Старший сын" - и его включим в афишу. Когда будет заключен окончательный договор, начнется продажа билетов - об этом сообщу позже. 18 января пятница 19-00 «Борис Годунов» 19 января суббота 12-00 «Карлсон вернулся» 19-00 «Маскарад» 20 января воскресенье 12-00 «Золоченые лбы» 19-00 «Большая советская энциклопедия» 21 января понедельник 19-00 «Вишневый сад» 20 января вторник 19-00 «Трамвай «Желание» 21 января среда 19-00 «Гамлет» 22 января четверг 19-00 «Фронтовичка» 23 января пятница 19-00 «Слуга двух господ» 24 января суббота 12-00 «Всеобъемлюще» 19-00 «Баба Шанель» 25 января воскресенье 12-00 «Баба Шанель» 19-00 «Безымянная звезда» 26 января понедельник 19-00 «Король Лир» 27 января вторник 19-00 «Женитьба»
Ирината: Последняя ночь Дон Жуана Вчера я была на спектакле в театре им.Станиславского (для меня это – один из филиалов любимого ЮЗ), на последней премьере прошлого сезона, спектакле, поставленном по пьесе Эрика-Эмманюэля Шмита. Касательно драматурга могу сказать, что мне нравится, как он сплетает слова своих произведений, как неожиданно превращает плоскость в объемную ленту Мебиуса, проводя действие по неожиданным, и зачастую головокружительным виткам - не обрывая при этом линию сюжета, а приводя ее снова в начальную точку. Хочу сказать об увиденном вчера перед началом: явление это было очень театральное, и при этом совершенно антитеатральное. А именно: очередь к администратору за халявными входными стояла аж от решетки музея… как он там называется?... в общем – музея Революции. Входные (бесплатные пригласительные) – это явление именно очень театральное (по факту, подход к окошку администратора с произнесением определенной фамилии никогда не был для меня экстраординарным). Однако нынешние очереди зачастую связаны с неполной продажей билетов при желании заполнить зал «хоть как-то» - в лучшем случае, за счет продажи двух-трех билетов по цене одного… В худшем, как некогда солдатами, зал забивается студентами – публикой, в большинстве, для театра случайной, идущей «за компанию» - и делающей вывод о том, что театр – это нечто необязательное, куда идут ради тусовки… Ладно, это было вступление, а теперь про спектакль. Он поставлен Валерием Беляковичем. Поставлен хорошо – по юго-западному резко и нервно, с добавлением к этой нервности «подвального» театра технических возможностей театра Станиславского (там всегда был поворотный круг; если не ошибаюсь, в новом сезоне не только обновлен сайт и оформление фойе, но и прибавлена световая аппаратура). Спектакль мне понравился, по всей вероятности, найду время, чтобы его через 3-4 месяца пересмотреть. Сюжет занимательный; из-за кульбитов действия, прописанных Шмитом, пересказать содержание сложно… В общем, в одном из замков собрались самые разные женщины, объединенные тем, что они – женщины и еще тем, что каждую из них однажды соблазнил и бросил Дон Жуан. Они будут его судить – и либо он отправится в Бастилию, либо вынужден будет жениться на малышке Анжелике Де Шифревиль. И быть ей верной до конца жизни. В результате, всё окажется не так просто и более печально, чем ожидалось в начале. Следить за действием интересно. И это было бы еще более интересным, если бы… В общем, дай Бог здоровья Валерию Романовичу и достанет у него сил пусть не превратить «Стасик» в театр-легенду (для того, чтобы это сделать, надо ВСЁ начать с нуля), но просто превратить его в хороший театром, где хорошие актеры будут хорошо играть в хороших спектаклях. Вчера же… В общем, вот как было: в «Дон Жуане» играет множество «коренных» актеров из Станиславского, однако две роли – Дон Жуана и Анжелики исполняют актеры Юго-Западные: Карина Дымонт и Алексей Матошин (для тех, кто не знает: это ведущие актеры ЮЗ, входящие в число тамошних лучших из лучших). Так вот, при всех режиссерских усилиях и актерских стараниях – актеры отчаянно не смешивались: только я начинала скользить по маслу традиционной ЮЗ-игры, как неожиданно попала в «Станиславскую» воду. А масло и вода, как известно, не смешиваются… В общем, я не могу высказать претензии к основной массе актеров: они стараются хорошо играть изо всех сил – и почти у всех эта искусная, яркая и жирная игра получается безукоризненно. И вдруг… Вот как определить вид существования на сцена ЮЗовских актеров? Тоже – игра, но только в минимальной степени яркая и жирная. Тут скорее сочетание ПРЕДигры – когда Матошин и Дымонт существуют на сцене не как актеры, а как реальные люди: чего стоит их взаимные касания кончиками пальцев, полувзгляды, какое-то желание обонять друг друга… как они устраиваются рядом – словно бы ее тело, перетекая, сливается с изгибами его мужской фигуры… Я перестала смотреть на основное действие, переведя взгляд туда – в их уголок… Совершенно прекрасно! И в то же время, в какие-то моменты, эти актеры играли в НАДигру, действуя гораздо резче, чем те, кто играет близко к театральному реализму. Особенно это видно у Матошина (и чертовски мне нравится, что он делает это на сцене именно так): он излишне подвижен, излишне гибок… а уж его манера расставлять знаки препинания не где положено, а где он сам считает нужным – вплоть до середины слова, а то и звука… Да-да, мне это ОЧЕНЬ нравится – ибо всегда бывает неожиданно, всегда перебивает дыхание и ровный сердечный стук… Впрочем, опять и опять желая здоровья Беляковичу, хочу, чтобы хватило у него сил и желания спектакль подвинтить, подтянув его составные части от классически-банальной к вот этой фантастической ПРЕД и НАД игре… И еще. Часть спектакля, относящаяся к отношениям Дон Жуана и Шевалье Де Шефревиля – хочешь, не хочешь, а «рифмуется» с моим любимым спектаклем Юго-Запада – «Комнатой Джованни». «Рифмуется» вплоть до мизансцен и интонаций (и усугубляется тем, что Джованни на ЮЗ играет именно Матошин). Впрочем, в «Дон Жуане» эта тема – возможности встретить того, кто и есть твоя половинка, встретить в любом обличии, встретить при странных и почти невозможных обстоятельствах – как бы отодвинута вглубь другим действием… да и сыграна не так смертельно остро, как на Юго-Западе… Но вот что я хочу сказать (пока – в нескольких словах, вчерне)… В «Комнате» Дэвид уходит от Джованни (уходит – В ЖИЗНЬ, оставляя другу-партнеру СМЕРТЬ без выбора), чтобы облегчить существование, даже спасти самого себя. В спектакле театра Станиславского Шевалье уходит от Дон Жуана (уходит В СМЕРТЬ, открыв и оставив Дон Жуану на память о себе ЖИЗНЬ), чтобы доказать, что жизнь – это, несмотря ни на что, стОящая штука. Очень трогательно… эх, если бы еще и игралось это не по нормальному-театральному, а – нарезом по сердцу… Хотелось перечитать пьесу – пока не нашла текста. А там оч.много такого, что стоит цитирования: например, мысль о том, что в старости надо не стесняясь говорить правду, даже прибавляя себе лета – пусть принимают сказанное за старческий маразм… не страшно, главное – сказать (так же не страшно, как говорить правду в детстве, когда все принимают ее за детский лепет)…
Elena: 24 сентября. Театриум на Серпуховке. Все начинается с МЕЧТЫ, или окончательный и бесповоротный "феномен" артиста Аверина Ни больше, ни меньше. Вот так перефразируя классика, попытаюсь описать свои впечатления от небезызвестного для многих зрителей спектакля. Признаюсь, я совсем далека от поэзии, но это оказалось отнюдь не главным. Я поняла другое: единственно возможное существование актера Аверина в этой жизни - это его существование на сцене. А ведь действительно, у каждого из нас все начинается с мечты, она обозначает цель, помогает рассчитывать силы и добиваться желаемого. Мечты сбываются - это же счастье! Я смотрю на сегодняшнего актера Аверина и лишний раз понимаю это. Серьезный, насмешливый, ироничный, застенчивый, очень эмоциональный, безмерно счастливый и, главное, обескураживающий своей искренностью в таком разноплановом спектакле-монологе. Множество ролей и масок в одном представлении, и все, конечно же, объединяет любовь. Любовь к кино, театру, зрителю; любовь женщины и мужчины. Маленький клоун с подлинным сердцем и неоцененным чувством, которое заполняет его существо и составляет смысл существования. Это Пьеро Александра Вертинского. "Он не знал, что даже розы на морозе пахнут псиной..." Оказывается, так просто и емко можно выразить истинную любовь, которая не знает пресыщения, и будучи всецело духовной, никогда не охладится. Как ни парадоксально, но в любви главное - привычка. Именно в ней сосредоточивается вся жизнь. Клоун, безнадежно влюбленный в циркачку, "чистил ей трико бензином", и в этом незатейливом ритуале выражались высшее блаженство и бесконечная нежность, которые он испытывал. То же и в "Концерте Сарасате". Униженная, растоптанная женщина готова забыть обо всем всякий раз, когда ее скрипач - исчадие ада - начинает играть для нее. Ведь когда он играет, он превращается в Бога! И кто-то еще станет утверждать, что привычка способна уничтожить любовь?.. Творческие люди очень ранимы и уязвимы, и под той или иной маской может скрываться тонкая, незащищенная душа; достаточно только смыть пудру и румяна. А еще я лишний раз убеждаюсь в том, что человек бесконечно одинок в этом мире. Это уже "Я сегодня смеюсь над собой". На мой взгляд, не что иное как суть драматического артиста. Универсальный, синтетический актер Аверин, владеющий актерской техникой, включающей и пение и танец. И все же я считаю, что "актерская техника" у него - это нечто иное. У меня создалось впечатление, что эта техника не есть погружение в транс перевоплощения, а это своеобразный невидимый регулятор поведения актера на сцене и одновременно тот механизм, который делает в итоге изображение и четким и глубоким. Ведь "как это делается" - постоянный спутник "что делается", до иллюзии полного рассекречивания творческого процесса, до иллюзии полного торжества игры. Меня, как зрителя, артист интересует в одном единственно возможном качестве - Артиста на сцене. И все же: где искать личность самого актера? Ведь он может быть интереснейшим собеседником, тонким писателем, в конце концов замечательной личностью и обладать еще рядом дарований; в его биографии могут происходить необыкновенные повороты и события, но все же не более, чем у другого человека, не актера. Его жизнь, как и жизнь любого другого, раскроется в своеобразии одной души, в неповторимых оттенках ее переживаний. Она взволнует и удивит. Но ее владелец способен прожить десятки таких жизней, оставляя свою единственную в тени придуманных, но обладающих и для него и для публики не меньшей реальностью. Так в чем же личность актера? Не состоит ли смысл его профессии в отречении от личного начала ради образа, ради других личных начал, которые только он находит в себе, убеждая нас, что каждый человек таит в себе множество людей? Его дарование творит даже не роли, а саму материю человечности, ее плоть и дух. Наверно, мы можем обидеть сам талант, если поставим во главу угла "натуру", - ведь талант, несомненно, сильнее личности и скорее он влияет на нее, чем она на него. И в заключении о той удивительной, неимоверной энергетике, исходящей от Аверина. Меня обдало так, что мало не показалось, почувствовала ее на физическом уровне. Вообще, Максим общался со всеми, направляя свою энергию в разные стороны; зал, в свою очередь, отдавал энергию ему, - и он, конечно, ощутил это. Вот когда подобное происходит, то в этом, вероятно, и есть смысл существования актера на сцене; значит, молитва театра во спасение человека услышана. Да, Максим, театр лечит н а ш и души - и наши, зрительские, и ваши, актерские, не забывает.
Ирината: Четыре квартета. Опера по одноименной поэтической книге Т.С.Элиота. «Платфома» («Винзавод»). 30.09.12 Ничего не понимаю в музыке (особенно в современной). Это, наложенное на совершенное незнание мною языков, могло бы поставить точку в данном отзыве на вчерашний спектакль… вернее, на вчерашнее действие. НО! Вот что-то постоянно мучило узнаванием – и в музыке, и в режиссерско-актерском построении. Ну – да, да, да! – надо читать программку, тем более, что ее тебе дают бесплатно. «Музыка – Александр Маноцков. Постановка и Хореография – Олег Глушков». Это же «Гвидон» в ШДИ! Это – авторский повтор «Гвидона», сокращенный до 4-х человек на сцене, с превращением поэтической невнятицы Даниила Хармса в еще более непонятный мне текст Элиота. «Гвидон» - понравился. Понравились и «Четыре квартета». Тем более, что из четырех исполнителей двое были мне изначально очень милы: это американцы, бывшие студенты Константина Райкина – Один Байрон и Казимир Лиске (собственно, ради них и пришла смотреть постановку). …если честно, когда я смотрю спектакли, мне больше нравится не угадывать, что режиссер привнес в авторский текст, а придумывать на их основе свое, личное (пусть даже отличное от режиссерской задумки). Зато вариантов и трактовок можно придумать… хоть мильён сто тыщ – отчасти, поэтому и могу я смотреть многозначные спектакли неоднократно. Так и вчера: не понимая ни слова из произносимого, я просто «нырнула» в музыку и движение… да и понеслась в их потоке – иногда догадываясь о конкретике содержания… иногда – да Бог с ней, с конкретикой! И на интуитивном уровне было хорошо. А конкретика – это и мелкое зло с искривленными губами, что вторгается в общую доброту и, словно ложка дёгтя, портит бочку мёда. Это и человеческие отношения – когда все вместе, с полушага, с полувзгляда понимают друг друга… или – в вечном противостоянии, в которое может оборотиться дружба и любовь (а может, они с самого начала не были ни дружбой, ни любовью… а только казались таковыми). Это – прекрасная музыка твоей жизни, которую можно расстроить и превратить в какафонию, лишь слегка (этак – в шуточку) повернув колок. Это – пение птиц и игра теней, в которых можно увидеть и услышать то волшебное, о чем мечтается. Это – счастье; просто от того, что ты – есть. Это – последний, долгий, непрерывный звук, с которым жизнь уходит в вечную темноту… Может, я и не права, но мне кажется, что эту постановку следует смотреть так… ну, скажем, словно ты остановился посреди леса, закрыл глаза – и услышал то, на что обычно не обращаешь внимание: шум листьев… и далекий крик паровоза… шуршание белки на ветке… тихий треск сучка… А потом надо глаза открыть, и обнаружить себя совсем в другом мире – более наполненном, глубоком, ярком… Фотографии из спектакля бельчонок вывесила здесь. Текст: Томас Стернз Элиот. Четыре квартета (1936-1942)
Ирината: Лейтенант с острова Инишмор. МТЮЗ. 01.10.12. Прогон Молитвами хороших людей посмотрела я вчера прогон в МТЮЗ. Это – еще одна пьеса МакДонаха, которую я еще не видела и даже не читала (что бывает со мной крайне редко). На сайте МТЮЗ следующая аннотация спектакля: «Очень-очень черная комедия, дерзкая, сердитая, гомерически смешная, вся из немыслимых парадоксов; о жестокости, доведенной до абсурда, о патриотах, ставших фанатиками и садистами, идиотической сентиментальности и перекроенной системе ценностей… О всех этих серьезных и крайне своевременных вещах спектакль Александра Суворова «Лейтенант с острова Инишмор». К просмотру не рекомендуется: ханжам, любителям постить котиков, ярым противникам табуированных тем, беременным и людям с неустоявшейся психикой, не достигшим 16-ти лет». *********** В общем, к концу спектакля на сцене – 4 трупа, один из них – расчлененный, два – в процессе (все-таки ручные пилы – это не самый «быстрый» инструмент), еще один – остывает. Еще на сцене появляются, но, хвала режиссеру, не показываются зрителям, два мертвых кота. На сцене совсем не появляются, но упоминаются: взорванные «в знак протеста» фастфуды (их взрывать легко: они охраняются хуже, чем военные базы), коровы с выбитыми глазами (опять же «в знак протеста» - против продажи мяса). На сцене не появляется и та, кого муж бил-бил, да однажды и забил до смерти. В общем, веселый спектакль по забавной пьесе, рядом с которой макдонаховская же «Королева красоты», где дочка маму сначала раскаленным маслом пытает, а потом – кочергой по голове бьет – это милая безделушка для детских садов и санаториев. При этом – вы не поверите! Я вчера смеялась на спектакле – ну, просто до коликов в животе… просто ржала: куда там комедиям Рэя Куни или киногайдаю. Да-да, это было безумно смешно. Смешной такой вот трэшевый коктейль из черного юмора, саспенса, абсурда и шокирующего натурализма… УЖАСНО смешной. Кажется, вот почему? Тут если не рыдать, то злиться надо… и при безразмерном количестве крови (человеческой, кошачьей) на сцене с трудом тошноту сдерживать – а зрители стонут от смеха. Потому что это, пусть очень-очень страшный абсурд… но он выведен за такой нереальный предел, за такое «не может быть, но вот же случилось», что наступает автоматическая смеховая реакция. И еще: как же великолепно актеры играют вот этот самый абсурд! Тут, кстати, что получается: есть шуточки, которые можно пересказать… Ну, скажем, прекрасная сцена, где рыжего кота красят в черный цвет… гуталином. Или – сцена, где человека пытают… а потом перестают пытать, потому что отвлекаются на телефонный звонок… так вот, человек участливо спрашивает у палача: не случилось ли чего дома? И, узнав о внезапной болезни любимого кота, начинает давать советы по лечению зверушки. Или – выяснение авторства цитаты, которая пусть не самому Марксу принадлежит, но «точно кому-то из русских». Вот это – то реально смешное, что можно описать. Но ведь еще смешнее то, что описать невозможно: в описании это получится не то, что забавно – страшно. В общем, я этот спектакль пойду пересматривать. Не сразу. Шок – это по-нашему… Но ВОТ ТАКОЙ шок, да два раза, встык… это, хоть и правда безумно смешно… но пережить сложно. И еще. К спектаклю у меня есть одно нарекание. Поскольку я как раз и есть человек, который очень любит постить котиков, меня, конечно, очень обрадовало появление на сцене очаровательного – живого! – черного кота, Малыша Томаса… Но нельзя же так пугать зверика! Прижатые ушки и глаза размером с блюдца… Нет-нет, пусть и дальше на сцене трупы пилой пилят – это смешно. А вот перепуганный котик – это просто безобразие! С актерами (все – замечательные!) разберусь позже, когда появится программка. И напишу о них. Пока же отмечу только особенного милого моему сердцу Павла Поймалова. Роль – большая. И сделана чрезвычайно интересно. И сие есть лично мне дополнительная радость – плюс к безусловно хорошему спектаклю.
Ирината: УРА!!!!! И пусть будет любименький мой Володя Халтурин в роли Билла!
Ирината: Письмовник. МХТ. 09.10.12 г. …Так получилось, что прошедший июль был для меня «шишкиным месяцем». Тогда, сидя на даче под Наро-Фоминске в состоянии совершенной неуверенности в завтрашнем дне и постоянной, до звона в ушах, тревоги – я вечерами спасалась книгами Михаила Шишкина. Они – совершенно невероятные. Читая их, словно бы падаешь в бездонную кроличью нору. И падение это совмещает в тебе восторг от близких к гениальной точности текстовых слов с раздражением от появляющегося «из миража, из ничего» и многостранично тянущегося полубреда… который вдруг – раз! – и вновь оборачивается гениальной страничкой. «Письмовник» же был знаком не только глазам, но и ушам: незадолго до премьеры в МХТ появился радиоспектакль, в котором прозвучал индивидуально-узнаваемый голос Дениса Суханова, сыгравшего несколько ролей. Текст МХТовского спектакля сильно облегчен по сравнению с первоисточником. В книге – буквально космические глубины, из которых звучат, переплетаясь голоса разных людей, которые навеки зафиксировались в книге бытия за счет писем, которые писали юноша и девушка, Володя и Саша. Кому они их писали? Друг другу? В никуда? В вечность?.. Сценическая версия Марины Брусникиной, проигнорировав множество книжных ходов, упростила содержание до «писали друг другу». Правда, писали их и при жизни, любя и тоскуя друг по другу каждой буквой, и даже после смерти, в уверенности, что когда-нибудь их слова (или они сами) встретятся на перекрестке вселенной. Если пересказывать сюжет спектакля, то получится как-то так… Жили-были мальчик и девочка, и любили они друг друга, но мальчик погиб на одной из многочисленных невнятных и никому не нужных войн. А девочка, пережив потерю, вышла замуж за пожилого художника, бросившего ради нее свою прежнюю жену. Потеряла девочка нерожденного своего ребенка, и еще одну гибель пережила – маленькой дочки мужа-художника… А потом умерла ее мать. И отец. А потом и сама она ушла куда-то туда… далеко-далеко, где, зачитавшийся Шекспира и оттого опаздывающий на свидание мальчик уже летит к ней со всех ног по лесной тропинке… В спектакле еще много сюжетных линий. Скажем, история встречи Володи с родным (или – всё же НЕ родным) отцом, потрясающе – очень по-разному, хоть и одними и теми же словами, рассказанная дважды… Но всё же важны тут даже не сюжетные ходы и смысловые повороты, а – слова. Которые падают, как осенние листья, и можно взять несколько, и засушить на память… а потом, через много лет, случайно их найти – и с точностью до гранулы миллиграмма вспомнить и запах той, далекой осени, и тепло нежаркого солнца на щеке, и радость (вот – ты бежишь из зоомагазина с купленной там черепашкой… вот – отец рассказывает тебе перед сном любимую сказку)… Или даже не вспомнить, а почувствовать… вот – отец и мать твои стоят у раскрытого в зиму окна, а внутри матери только что зачатая – ты… И понять, что вся твоя жизнь – она ради того, чтобы спасти другого, тоже - только что зачатог случайно встреченной на остановке незнакомой девочкой. Спасти ради того, чтобы у него, родившегося через месяцы, тоже случилась своя любовь. И свое счастье. И еще многое другое – свое. Спектакль, начиная со второго действия, откровенно прекрасен – и я счастливо проревела на протяжении нескольких сцен… Да, и первое, и даже отчасти второе действие несколько шероховаты… но ведь и реальная жизнь, и воспоминания о ней – это не гладкий паркет… это, скорее, лесная дорожка, по которой бежишь, спотыкаясь об корни, отмахивая рукой ветки… и успевая краем глаза увидеть, как ЧУДО, пылающий библейский куст – а это лебеда, подсвеченная заходящим солнцем, проросла сквозь брошенный моток «колючки». Дивный спектакль. И, хоть книга еще лучше – спасибо и режиссеру Брусникиной, и всем-всем актерам. И тому хорошему человеку спасибо, который пригласил меня вчера в театр.
Ирината: Четыре квартета. Опера по одноименной поэтической книге Т.С.Элиота. Центр Мейерхольда. 15.10.12. Дубль два. Не потому, что вдруг зафанатела по постановке… но, тем не менее, повторно на то, что не зацепило совершенно, я не пойду ни при каких условиях. Так вы говорите – Элиот… Ну, пусть будут его строчки: Это будет Господня тьма. - Как в театре Гаснет свет перед сменою декораций, Гул за кулисами, тьма наступает на тьму, И мы знаем, что горы и роща на заднике, И выпуклый яркий фасад уезжают прочь... Когда вчера в финале тьма наступала на тьму – в полной темноте еще долго-долго звучала одинокая скрипичная нота… А потом смолкла и она. Но мы знали, что это не конец, а лишь смена декораций, после которых – и будет свет, и поклоны усталых артистов, и явление на сцене радостно воспламененных авторов, и слова, и аплодисменты, и цветы… Продолжится жизнь, которую на час приостановили… да и запустили по другому, изящно изогнутому руслу, по фантастической реальности театрального бытия четверо поющих и играющих актеров. В первый раз не понимая ни слова, прочла произведение (аж в двух переводах) – но не изменила этим в своем восприятии ничего. Элиот – он, пожалуй, сродни нашим ОБЭРИУтам. То есть – его можно принять умом, прогнав текст по извилинам, и, обкатав-огладив -получить понимание строки и удовлетворения ею… А можно – просто впитать душой. Пусть этакие маленькие смерчевые потоки бегут по организму – то слегка щекоча, то взрывая… в общем, потихонечку перестраивая тебя – конечно, в направлении улучшения и общего повышения оптимизма. Плюс – музыка, усиленная иногда понятными, четкими, иногда завораживающе фантазийными движениями артистов. Кстати, артисты эти - Инна Сухорецкая, Казимир Лиске, Один Байрон и Кирилл Вытоптов – подобраны очень хорошо. Они замечательно музыкальны и потрясающе пластичны. Они, как мне кажется, замечательно воспринимают, усиливают и ретранслируют в зал ЗАМЫСЛЫ – и поэта, и композитора, и постановщика… Между прочим, и себя они не жалеют: им, молодым и красивым, конечно, приятно выглядеть молодыми и красивыми… но они не боятся и смешными выглядеть, и уродливо-страшными… В общем «дубль два» был вчера не случаен. Так, глядишь, и Элиота полюбишь – которого не только поют, но и проговаривают так, словно слова поэта – это молитва. …и еще вот о чем. Во-первых, фамилия «Байрон» исчезла из списка актеров Сатирикона… Ну, что ж – каждый выбирает свою дорогу-судьбу. Как говорится, где родился – там и пригодился… Дай Бог, чтобы этому хорошему актеру было хорошо и ТАМ – пусть будет и большая зрительская любовь, и похвалы коллег, и значительные роли. Только… дай Бог, чтобы ошибались те, кто за океаном, живет – а в театральную Москву приезжает здешними театрами наслаждаться… но вот почему-то все они в один голос говорят, что это у нас тут, в России, Один Байрон – птица экзотическая, уникальная… а там таких – высоких, ясноглазых, с чуть удивленными лицами – словно клонируют… много похожих. Да и роли… будут ли там такие же роли?.. В общем – мы-то тут будем помнить и любить. Потому, увидев в «забугорном» сериале мелькнувшее знакомое лицо, тут же вспомним милого Модеста Баклушина с его «рваным, ШЧипанным ростовШЧиком»… И опять будем надеяться – вдруг вернется… да и споет нам снова с сатириконовской сцены «Реквием» Моцарта. Во-вторых, ЦиМ, пригласив к себе исполнителей (да, скорее всего, не взяв ничего за аренду, но – ПРИГЛАСИВ же!), дом свой к приему гостей не подготовил… Ибо – и пол, на который вышли артисты, был пылен и грязен…а на актерах – трогательные белые носочки. И стены были не менее пыльными – оттого проявлялись на них не только английские строки Элиота (и греческие - Геродота), но и… А впрочем, ладно... это неважно. *** Следующий показ спектакля – на «Платформе». Если кто не видел – посетите, посмотрите. Это стоит того, чтобы посмотреть. И послушать.
Ирината: Карло – честный авантюрист. Театр Эрмитаж. 24.10.12. Прогон Во-первых, я ужасно соскучилась по Эрмитажу. Спектакли тамошние с начала сезона смотрела, но всё на чужих (хоть и гостеприимных) площадках. Но Театр – это не только спектакли, актеры и зрительский буфет. Театр – это ДОМ. А в Эрмитаже, за столько-то лет – я каждую половицу знаю. Причем и со зрительской, и с их, закулисной стороны. Так что для удовлетворения организма мне можно просто гулять туда-сюда по коридору: мимо роялей в чехлах (под лестницей), большущего Хотея из «Зойкиной квартиры» в углу, фотографии маленького МЗ на фоне его взрослых книг, закрытого на долгий ремонт большого зала с запиской на двери о том, что… да-да, МЫ сюда еще вернемся. «Честного авантюриста» будут играть в Малом Эрмитаже. Черный куб зала, немного грустный и душный… Но художник Гарри Гуммель превзошел, что называется, себя – на сцене были зеркала, и бархатный занавес, за которым – кусочек венецианского пейзажа с бликами на воде канала и гондольерами. А в зале (по крайней мере, первые ряды) – это продолжение праздника на сцене, ибо простые черные (временное все это) стулья покрыты золотящимися чехлами с бантами. МЗ сказал вступительное слово (не растекаясь особенно мыслью по древу – самое основное, коротенечко). И – покатилось! Ах, Венеция… Это сказочный город, который невозможно не полюбить…Даже если ты пробыл в нем всего несколько часов – будешь скучать по его мостам, каналам и магазинчикам с украшениями с Мурано. А уж если ты в Венеции родился, если ты коренной венецианец – это как несмываемый знак судьбы, что будет определять всю твою дальнейшую жизнь. Если в сатириконовском «Синем чудовище» венецианцы, проживающие в фантазийном китайском Нанкине, вздыхали: «Нет, это – не Венеция», то жители Палермо то и дело взмахивали рукой: «Прощай, Венеция!». Да, «прощай»… но только то и дело устраиваются в Палермо карнавалы… и, сколь бы высокую должность ты не занимал – как ни пройтись с веслом в костюме гондольера… посуху – в Палермо же нет не то что Большого, но даже и малых венецианских каналов… …Когда Карло Гольдони, потрясая портфелем, сообщил, что там еще 16 пьес и начал перечислять «Трактирщицу», «Слугу двух господ», «Кьоджинские перепалки»… - я пришла в откровенный восторг: всё это неоднократно смотренное, всё – любимое. «Честный авантюрист» же – лично для меня название новое. Думаю, для многих… Посему – про что. Молодой венецианец, некто Гульельмо, волею судеб заброшен в Палермо. Он, как нежный Пьеро: учтив, скромен, любезен со всеми и всеми любим настолько, что ему даже прощают то, что он постоянно забывает имена окружающих – в том числе своих благодетелей. Все вокруг уверены в его благородном происхождении и массе достоинств… все, кроме хозяина дома Дона Филиберто: да, достоинств-то у юноши тьма, а вот в карманах нет ни гроша – уже четвертый месяц за стол и кров не платит. А тут еще один за одним благородные (и не очень) палермцы начинают опознавать в Гульельмо: кто – своего школьного учителя, кто – врача, кто –адвоката, кто –секретаря вельможи, кто –драматурга и режиссера, кто – торгового человека… Так кто же он? Искусный притворяшка-актер? Искатель приключений?.. Пройдоха?.. Делец?.. Вот здесь, на обвале встреч и узнаваний, в тот момент, когда тихий Пьеро начал было оборачиваться Арлекином, и закончилось 1 действие. Закончилось на том, что они – Гольдони и Гульельмо – пошли обедать, ибо даже если все горести мира обрушились на твою голову – зачем отменять хороший обед? Вернее, Гольдони пошел трапезничать не со своим героем, а с актером, найденным им для этой роли. Ибо эрмитажный «Честный авантюрист» - это не просто пьеса о приключениях венецианца в Палермо, но отчасти – история постановки пьесы, «вынутая» из дневников драматурга. А там – и капризная и постоянно не к месту заболевающая «прима», и молодая актриса с ее первой ролью, и текст, который выправляется не лету и играется с листа… Так что обедает Гольдони и с актером, и со своим героем… и с самим собою, ибо Гульельмо – это явно сам автор. «Такой, как я – немного помоложе». И посимпатичнее. В общем, с самим собой – практически в идеализированном варианте. Несмотря на то, что даже, сотворяя идеал, автор не смог избавить его от собственной нерешимости. И особенно – от собственных болезней… Вот тут, на финале 1 действия, я и прервусь. Тем более, что действие второе будет неожиданным. Хотя бы потому, что Пьеро-Арлекин Гульельмо оборотится в нем ГЕРОЕМ. И если ключевым словом первой части было «авантюрист», то далее в первый ряд выйдет «честный». Спектакль закончится очень печально, верее, с этакой тихой улыбкой сквозь слезы - и на сцене, и в зале. Это несмотря на то, что ближе к концу спектакля облагодетельствованы будут все без исключения – и даже злодей граф Портичи получит от вице-короля благодарность за то, что, благодаря его козням, король (кстати, он тоже – венецианец) не только познакомился с умным и талантливым человеком, но и получил шанс облагодетельствовать своих подданных. А останавливаюсь я (ПОКА), потому что завтра у Театра и у меня премьера «Честного авантюриста», и я всенепременно пойду на нее. Чтобы еще раз получить удовольствие от постановки. И чтобы отдариться цветами – хотя бы Даше Белоусовой и Кате Тенета. Это мои друзья, плюс просто замечательные актрисы. Впрочем, в этой постановке моря цветов достойны все-все-все. Страница спектакля на сайте театра Эрмитаж.
Ирината: Карло - честный авантюрист. Театр Эрмитаж. 26.10.12. Премьера Спектакль катился к своему концу, и радостно воспламененные зрители уже приготовили ладони, дабы сомкнуть их аплодисментами – ах, как жаль, что замечательное палермско-венецианское веселье заканчивается… Правда, завершается оно хорошо и каждая сестра получила по серьгам, и все рады тому, как выстроилась их судьба.. Но до окончательного финала остается еще несколько минут любования актерами и их героями – они цепочкой прошли по сцене… и еще раз… и еще… И Гульельмо (чье имя – как серебристый звук ручейка), прощально взмахнув рукой, еще раз говорит всем, что он, конечно, авантюрист – но абсолютно честный. Тихо-тихо начинает сдвигаться бархатный занавес. И актеры, «истины отведав», через мгновение должны поклоном счастливо склонить свою усталость к ногам нашего восторженного удовлетворения… …Но была долгая пауза, сменившаяся невнятной беготней… И известием о смерти. Умер артист, игравший в пьесе Гольдони главную роль. Нет, всё в порядке – и Гульельмо, он же Денис Назаренко, вышел вместе со всеми на поклоны. Просто… мы так часто забываем, что актеры – особенно те, которые актеры Божьей Милостью – это всего лишь люди, такие же… ну, вернее, почти такие же, как мы. Забываем, и априори отождествляем их с героями. Тем более, что Гульельмо – этого приятного по внешности и в общении «приезжего», до невероятности честного и порядочного – успели полюбить и в Палермо, и в зале Малого Эрмитажа. Я, например, получила в сердце амурную стрелу сразу: при первом, тихом-тихом (на цыпочках) явлении героя. Окончательно (попробуй вытащи зазубренный наконечник без боли и крови!) стрела воткнулась в тот момент, когда я увидела, каким взглядом отреагировал Гульельмо… извините, актер, который должен был играть Гульельмо на вопрос Гольдони: знает ли он наизусть катехизис… А дальше первая сцена Гульельмо и донны Авроры… ЗА-МЕ-ЧА-ТЕЛЬ-НА-Я!!! Вот как они прекрасны – эти самые эрмитажные паузы! Вернее, это я их люблю всей душой – ибо они дают возможность лишние секунды любоваться на моих Любимых Актеров, которые эти самые паузы* держат так… ну, в общем, я ни в одном театре не видела таких прекрасных пауз; там обычно, дабы зритель не заскучал, гонят действий ход быстрей, за эпизодом эпизод. Но как держит паузу Назаренко! Я бы, наверное, просто начала рыдать от сдерживаемого восторга, если бы не боялась за слёзным туманом пропустить хоть мгновение вот этой потрясающей паузы, когда тело, ладони рук, губы, глаза, брови… всё готовится к грядущему СЛОВУ… которое, между прочим, не обязательно будет произнесено. Второе мое вчерашнее радостное удивление – Маина** Чижевская в роли Элеоноры, невесты Гульельмо. Точнее – в роли юной актрисы, впервые вышедшей на театральную сцену в роли невесту героя. Господи, как она бездарна!!! И при этом – как она обаятельна! Первое я написала про героиню пьесы, второе – про них обеих: актрису Эрмитажа и актрису труппы Гольдони. Это надо видеть – причем опять же неотрывно следить каждую секунду: вот, стоя над упавшим в обморок Гульельмо, она старательно изображает потрясение – там более, что рядом с ней актриса наиопытнейшая (в гольдониевском воплощении это – Донна Ливия, а в эрмитажном быту – превосходная Дарья Белоусова). Потрясается Элеонора до того момента, пока из ее очаровательной белокурой головы не выветривается, что она – невеста, четыре месяца не видевшая своего жениха… а он вдруг – в обмороке… Тут следование роли уходит на задний план (а то и вообще за горизонт). Глазки, губки, зубки, кудряшки, ножки… ну, как не любоваться на этакую красоту! Она и сама на себя любуется (благо «зеркал», сколько бы не бил их «ужас, летящий на крыльях ночи» – Граф Портичи/Стас Сухарев, на сцене предостаточно), и не забывает следить: все ли видят эту неземную прелесть. Любуется она, пока СЛУЧАЙНО не бросает взгляд на Донну Ливию… ну, что ж, с лёгким вздохом надо забыть о себе, любимой – и поиграть на сцене. *** Завидую тем, для кого написание текстов о театре, кино, книгах, интересных событиях – профессия, за которую платят деньги. Я же вклиниваю мгновения стука пальцами по клавиатуре в мильёны других дел: домашних, рабочих, личных. Потому – никогда нет у меня времени на то, чтобы написать если не всё, о чм хочется написать, то хотя бы написать ровно и складно… Рваные кусочки, которыми и сама не особо довольна бываю… Так что про Назаренко и Чижевскую я написала лишь в легкое касание, а хочется подольше повозиться и сложить паззл – он должен быть изящным!- и из того, что заложил Гольдони в своих героев, и то, что актеры вместе с Михаилом Левитиным из этого вытащили… и придумали сами. Ну, вот сегодня полностью «за бортом» остаются и отношения Гольдони с Гульермо: кажется, драматург нашел себе «второго, чтоб вытянул петь со мной»… и если бы не нелепая смерть актера… О, Боже, как это печально! Донна Аврора (Катя Тенета), ее муж Дон Филиберто (Александр Пожаров), Донна Ливия (Дарья Белоусова) – ведь каждый из них достоин хотя бы СЛОВА. Однозначно хвалебного. А маленький нервный мальчик-паж и исполнении Аллы Черных? А трио «благородных донов», влюбленных в Донну Ливию! Как они хороши и в сольных выходах (три совершенно разных характера!) и при одновременном нахождении на сцене! Причем если маркиз д'Озимо (Петр Кудряшов) и граф ди-Брано (Сергей Олексяк) – это неприятели Гильельмо скорее по недоразумению, то граф Портичи – злой гений «честного авантюриста» по внутреннему состоянию, усугубленному страстью к обаянию Донны Ливии (и к ее деньгам). А вице-король, по совместительству гондольер! Как же превосходно, как точно играет эту роль Александр Ливанов! Так что о всем этом еще неоднократно и просто писать, и анализировать нужно. А я и буду это делать, ибо такой замечательно красивый, такой позитивный спектакль грех не смотреть раз за разом… ну, как гурманы раз за разом смакуют любимые яства. «Это возвращение мое к веселью. Мне надоело эта черное, тоскливое время, эта тягомотина бесконечная, споры о том, кто показывает правду жизни лучше. Какая правда жизни?! Есть единственная правда искусства, правда театра, правда юмора, правда веселья, инстинкт жизни. Несмотря ни на что!» Это говорит Михаил Захарович Левитин. Говорит очень верно – КАК ВСЕГДА. Он – мудрый человек! У меня вот сейчас не самая светлая полоса в жизни… Но – правда театра, накрепко связанная с инстинктом жизни, дает возможность не просто выживать, а… …как там у Левитина (в содружестве с Пушкиным) в другом хорошем спектакле? Давайте пить и веселиться, Давайте жизнию играть, Пусть чернь слепая суетится, Не нам безумной подражать. Пусть наша ветреная младость Потонет в неге и в вине, Пусть изменяющая радость Нам улыбнется хоть во сне. Когда же юность легким дымом Умчит веселья юных дней, Тогда у старости отымем Всё, что отымется у ней. Всё правильно. Жизнь продолжается. И, несмотря ни на что, она – хорошая штука! ___________________ *После спектакля мы с ST немедленно вспомнили самую (на нашем с ним веку) знаменитую эрмитажную паузу. В самом начале спектакля «Под кроватью» на сцену выходил и стоял там Арсений Ковальский. Просто – стоял. Минуту, две… больше. Меня это его стояние приводило в невероятный восторг. Но что творилось в зале… Я как-то написала, что «Под кроватью» - это единственный из виденных мною спектаклей, с которого часть зрителей уходила не в антракте, и даже не во время действия – ДО его начала. Зато оставшиеся в зале, принявшие эту «игру на нервах», смотрели спектакль с восторгом. ** Я не опечаталась в имени актрисы. Она именно Маина. Имя настолько необычное, что оно вполне «прижилось» и в театре Карло Гольдони. Неожиданный Гольдони на сцене театра «Эрмитаж». ВИДЕО!
Ирината: Игра в правду. Независимый Театральный Проект на сцене Сатирикона. 29.10.12. Я уже видела этот спектакль пару лет назад. Вот сейчас (объявилась оказия) – пересмотрела. Выводы те же, что и в прошлый раз: 1. Второе действие на порядок лучше и энергетичнее первого 2. Настоящие актеры (именно настоящие – а не просто популярные) вытянут на себе любой материал, превратив его во вполне смотрибельную вещь 3. Как не назови этот вид искусства и как его не крась, он все равно останется антрепризой – столь же отдельной от театра, как опера, перформанс или цирк. Мне когда-то доказывали, что, например, участие в антрепризе любимого артиста мгновенно превращает ее в явление высокого искусства…Да нет же, конечно – нет. И вот вам простой пример – поклоны. В давнем неопубликованном интервью одного из Любимых Артистов он говорил о поклонах: это не просто «давай-давай, кланяйся». Это – последний выплеск актерской энергии со сцены в зал, точка (а то и восклицательный знак), который ставится в действии. И одновременно – наша, зрительская, энергетическая отдача актерам в благодарность за счастье, только что нам подаренное. Ну… и в театр иногда забегают дураки, ломящиеся сквозь аплодирующих в гардеробы и туалеты… Но только в антрепризе (и я видела такое неоднократно) возможен подход зрителей к сцене не ради дарения цветов – но ради получения автографа, а то и… не поверите!.. ради «сфоткаться со звездой». Ломается энергетика вместе с актерским строем на сцене, ломается восприятие, возможность в последний раз увидеть усталые и счастливые актерские лица… Но это же не театр. Антреприза. Тут возможно и такое… Ну, это вступление. Пьеса, по которой поставлен спектакль для четырех звезд – Ирина Апексимова, Гоша Куценко, Дмитрий Марьянов, Константин Юшкевич – это перенос на русскую почву текста французского актера Филиппа Леллюша. Надо сказать, перенос весьма удачный. Итак. Если бы тогда, 17 лет назад, к ним подошел кто-то на улице и рассказал о них сегодняшних… ну, конечно, не поверили бы. Стареющие, полнеющие и лысеющие дядьки с огромным комплексом проблем… А тогда… Физический институт в самом начале перестройки, когда уже что-то можно… но еще страшно. Зато весело. Общага, лекции, КВНы, первая любовь и первые научные работы… Им было весело, хорошо и ЛЕГКО. Трое из них дружат и сейчас. Жизнь каждого индивидуальна в бытовом и материальном плане, но есть же и общее. Хотя бы воспоминания. И водка, под которую договариваются не беседовать о политике… Ну, и, конечно, о ней беседуют. Жизнь Толи, Марка и Гены далека от совершенства, но она проходит в определенных, более или менее широких рамках, на где-то утоптанной, где-то унавоженной почве. Но в этот вечер должно произойти уже почти невероятное: в гости к Толе ожидается ОНА – Майя… Королева курса, их общая любовь, их мечта. Как они встретятся? О чем будут говорить? Очень ли они изменились в непрезентабельную сторону? А главное – изменилась ли она? Пополнела? Есть ли морщины? Майя приехала. В инвалидной коляске. Да, 5 лет назад она попала в аварию, и теперь, вот так… «Здравствуйте, ребята!» - а ребята превращаются в соляные столбы, не зная, как реагировать, что ответить. Конец первого действия. Второе действие начинается с этой же фразы – «здравствуйте». А потом… Они пройдут через все: растерянность, непонимание, взаимную злость… Они в конце концов придут к главному: пониманию друг друга и самих себя. Только сначала они поиграют «в правду»: на любой (повторяю – ЛЮБОЙ) заданный вопрос нельзя будет соврать. И окажется, что каждый из них – вольно или невольно – принял участие в судьбе другого. И если бы один из них не… то второй бы в этом случае… и тогда у третьего… Майя оказалась катализатором процесса обращения их, всех четверых, в новых людей… или это – возврат к старому. К тому, когда все они были молоды, но главное – честны и чисты... Ну, а если резюмировать, то этот спектакль о том, что у каждого человека – вне зависимости от его здоровья, благосостояния, таланта и проч., существует множество проблем, зачастую переплетенных с проблемами других людей. Так хватит ли терпения и желания, чтобы какие-то проблемы решить, через какие-то перешагнуть? Или – ты застрянешь в мелкой луже, считая, что это непроходимое болото?.. …В конце спектакля Толя, сделав предложение Майе, приглашает ее на танец. Ну… не думаю, что он будет с ней часто танцевать. Но вот на руках носить станет регулярно.
Ирината: Капнист туда и обратно. Театр Эрмитаж на сцене ЦиМ. 30.10.12 Опять и снова - Капнист пиесу накропал, громадного размеру. Фразу эту мне писать легко и приятно, ибо она означает, что вчера у меня был чудесный вечер с похожей на сказку реальной историей, которую в очередной раз разыграли любимые мои актеры из театра Эрмитаж. К сожалению, из-за ремонта в основном здании театра (чтоб ему, этому ремонту!.. и поскорей бы уже…) спектакль играется не в основном помещении, и, увы (для меня) крайне редко. Посему – потратить на что-то иное вечер, когда возок, стремительно летя по заснеженным российским верстам, везет комедиографа Василия Капниста в Сибирь – я просто не могла. Чудесный спектакль. Чудесный весь – от и до… конечно, с всплесками моего восторженного любования в определенных местах – но без энергетических провалов совершенно. Конечно, одно из самых любимых мест – это «Степь да степь кругом», когда чуть хриплый Голос в степи (Ирина Богданова) буквально раздвигает театральное пространство до… ну, наверное, до четвертого измерения. И потом – когда Капнист срывает и бросает в метель «кольцо обручальное» с такой безразмерной тоской, с такой неизбывной печалью… что даже церберы-фельдъегеря впадают в жалость-тоску. Люблю «Пылиночку» (в двух исполнениях), люблю «первый выход чиновников», люблю фантастическое (как гром среди ясного неба) явление капнистова «конкурента» Тредьяковского, люблю вальс, который танцует грустный царь-батюшка Павел… Много чего я люблю в этом спектакле, и не раз я об этом писала… Вспомнила, как одна из приятельниц, приведенная некогда на спектакль, сказала, мол, в нем много политики… Я тогда еще рассмеялась: воспринимать всерьез нечто «политическое», когда оно рассказано, по сути, в стиле мюзикла… Это просто несерьезно. Ну, да, да: Не прошу я у Бога награды – Пусть мой голос услышат дворцы: Что вы будете делать без правды, Венценосные наши слепцы? Поводя налитыми очами, Шелестя завитыми кудрями, Сладкой лестию уши заткнув, В кою яму вы рухнете сами Всю страну за собой потянув?! Это – важно. И поставлено красиво, и сыграно хорошо… Но ведь дальше-то, встык – «Степь да степь»… и перевешивает красота политику. Да и вообще, не о политике этот спектакль. Он – о театре, о волшебной силе искусства, которая может и в Сибирь в кандалах зашвырнуть, и золотом осыпать – под водки штоф с пряником на закуску. Но как мало все же может человек – будь он царь, драматург или просто гуляка, озорно распевающий «барыню-сударыню» - перед колесом истории, которое в муку смелет и по ветру развеет. Хорошо, что в данном случае царь «переменился» к Капнисту… а то ведь – вдруг бы «со вторым приказом брел калека»… Это «верха», от коих, как ни парадоксально, немногое зависит (а кажется, что многое). Про «низы» я просто молчу. Потому что от Бегал Вася по степи Теперь воет на цепи А ты попусту не бегай, Языком-то не трепи! до Мы встречаем сочинителя Свет Капниста свет Василия, Правдолюба справедливого, Перводруга государева! …всего-то пара небольших сцен. Ну, а в общем, резюмирую: спектакль великолепный, и дай Бог ему долгих лет жизни. И скорейшего возвращения на родную сцену!
Ирината: Скупой. РАМТ. 01.11.12 В общем-то, когда я пишу о театрах, я не только выплетаю из ниточек своих пестрых впечатлений восторженный узор «зрительского отзыва». Иногда мне что-то (или почти всё) не нравится. Но ведь, как писал еще Станиславский (по памяти цитирую, ессно) – обругает спектакль любой дурак, это не сложно… а вот найти, за что похвалить, может только искренне любящий театр человек. Я сегодня немного побуду в дураках и больше поругаю, чем похвалю постановку… Правда, делаю это с учетом двух моментов: всё, мною сказанное – это сугубо личное моё (и только моё) зрительское мнение. Во-вторых, поискав, я найду в спектакле моменты, вполне достойные похвалы. Итак. Зрительское пространство оформлено занятно: это РАМТовский зал как таковой – но к стандартным рядам оливковых кресел прибавлены ряды для публики на сцене. Между зрительскими рядами – нечто похожее на ринг или помост, ограниченное по бокам, со стороны кулис, рядами гримерных столиков, сидя за которыми, актеры ожидают выходов. Решение пространства в чем-то повторяет знаменитое «Серсо» Васильева – правда, тогда, в середине 80-х, это выглядело в малом зале Таганки как-то логичнее…И изящней: в РАМТе, как мне показалось, много лишнего (при том, что помост совершенно пуст). Лишнего много и в спектакле. Это, собственно, текст комедии Мольера, немного «приправленный» текстом комедии Плавта и густо умасленный «неконтролируемыми актерскими импровизациями». Спектакль выглядит не как спектакль, а как театральный капустник, стилизованный под репетицию. Ну… капустники, вообще-то, это - прекрасно (и РАМТовские как раз чертовски хороши)… Просто капустник – это действие ДЛЯ СВОИХ, причастных, понимающих «внутренний» юмор и догадывающихся о закулисных взаимоотношениях. Когда же в зале на одном из первых спектаклей уже культмассовые подростки, а не театралы – дабы «анекдот» дошел до масс, его надо сильно посолить, вплоть до пересола. И кинуть в зал, заодно проверив, дошла ли «соль»… а если не дошла, посолить еще больше. Так что зрелище – если это капустник – откровенно провальное, увы… Если это репетиция… О, репетиция, любовь моя! Наверное, это уникально, ведь половину работы никому не показывают – но мне, просто зрителю, доводилось присутствовать на репетициях хороших режиссеров. Поверьте, это превосходно – хотя бы тем, что ты, словно в грозовых молниях, купаешься в энергетических потоках (еще почти неконтролируемых), исходящих от актеров и режиссера… Устаешь от этого страшно – но сие прекрасно просто безразмерно, поверьте. Вчерашняя же репетиция была неудачной. Скучной она была. Такое впечатление, что, накидав в кучу всё возможное: вот тут мы встанем на котурны, а тут споем, а тут бороду наденем, а тут басовую струну у гитары подергаем, а тут упадем… никто не озаботился это как-то упорядочить, поставить перед кучей ветоши волшебно изогнутое зеркало Театра, в котором мы увидели бы Чудо. Вчера этого Чуда как-то не случилось. Увы. Вообще – я страшно удивилась, увидев в РАМТ (!) этот спектакль. Хожу сюда много десятилетий – и ВСЕГДА попадаю на спектакли (кем бы они ни были поставлены и сыграны) превосходные, отличные, хорошие… ну, или хотя бы гораздо «выше среднего». И играются они труппой… Ну, чтобы не говорить много, я обозначу так: актеры РАМТ – это !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Вчера мне практически все и всё показалось настолько вялым и при этом самодеятельным, недотянутым, самодовольным, окрашенным излишне ярко, но не слишком аккуратно… И немного стыдно было смотреть на актеров, сидящих в паузах за гримстолами… как-то в глаза бросается, что им скучна эта самодеятельная самодовольность… хоть и стараются скрыть это друг от друга и от нас. Так. Все-таки закритиковала. Надо похвалить. Ну, то, что труппа РАМТ действительно обозначается исключительно восклицательными знаками – это однозначно. Потому – как их не режиссируй, а все равно нет-нет, да проявится настоящее, талантливое. Вот, скажем, диалог Гарпагона (А.Блохин) и Валера (Д.Кривощапов) об украденной шкатулке… вернее, о шкатулке говорит Гарпагон при полной уверенности Валера, что речь идет о девушке, которую он любит. Уморительно смешно и, несмотря на затянутость сцены (тут вина более драматурга… прости, Мольер!) просто наслаждение смотреть, как эти два замечательные артиста вывязывают беседу! А финал какой прекрасный (вот тут – спасибо, Мольер!) со всеобщим узнаванием и объединением семьи («я твоя потерянная сестра, а это наша мама» - «тогда я ваш отец»), с таким обвалом счастья… В общем, для того, чтобы эта «коррида бреда» получила закономерный «абзац концу», нужна еще одна отсутствующая неконтролируемая актерская импровизация: скажем, вбежавший гонец должен сообщить, что Ансельм только что выиграл в лото сто тыщ… о, нет-нет! – сто миллионов!.. Еще. Француз Гарпагон – это однозначно вариация нашего русского Крутицкого. Поэтому, слушая его монолог об украденных деньгах, по крайней мере две зрительницы тихонько повизгивали от удовольствия; тем паче, что в Сатириконе на «Деньгах», на последнем монологе Михей Михаича даже светят похоже… ну, почти как в РАМТ. Ну, а теперь, пожалуй, всё. А! Еще! Очень понравилась реакция Д.Кривощапова, когда парик, упавший «с неба» миновал его руки и плюхнулся на сцену… И правда очень смешно. Вот теперь и правда – всё.
Ирината: Участь Электры. РАМТ. 02.11.12 Что за дом притих, Погружен во мрак, На семи лихих Продувных ветрах, Всеми окнами Обратясь в овраг, А воротами - На проезжий тракт? Ох, устал я, устал,- а лошадок распряг. Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги! Никого,- только тень промелькнула в сенях, Да стервятник спустился и сузил круги. (с) В.ВысоцкийДом семьи Мэннонов – чёрный-черный. И только иногда на его колоннах и стенах возникают серебряные всполохи – словно потаенный взгляд хищника следит за всем, что попадает в поле зрения. Дом встречает всех острыми углами, постоянно сдвигающимися стенами, из ниоткуда возникающими и в никуда исчезающими дверями. И портретами – огромными черно-белыми портретами тех, о ком мы никогда и ничего не узнаем. Или это не портреты, а правда выходят тенелюди из стен, пугая непрошенных посетителей… а не прошены в этот дом все - и случайный горожанин, и любой из членов семьи. Над этим домом всегда черное небо, и только огромная луна – фонарь оборотней и убийц – заглядывает в его окна. Люди здесь тоже бесцветны – они все как вылинявший дагерротип… и только мазком ярко-зеленой анилиновой краски вспыхивают платья Кристины… а потом Лавинии. Дом-хищник, дом-вампир, и стоит кому-то попробовать здесь жить и дышать – в его руку тут же вкладывается пистолет или яд. Для убийства или самоубийства. В конце спектакля Лавиния – сначала её полными чашами поили ядом жизни - сама начала источать смертельную отраву. И, убив или отравив всех и всё вокруг, она словно срослась с Домом, став с ним единым целым… Или… Не так? И Дом ничем не виноват – и это люди сами делают всё, чтобы в нем нельзя было жить и дышать – можно было только бояться. Это дом, построенный на беде. И беда, заложенная в его основание, проросла сквозь стены, искривила их… и даже белоснежные оранжерейные цветы почернели от ужаса. В этом доме ходят и говорят не так, как в другом месте. Под взглядами мертвецов на портретах и живые ходят – странно, говорят – отрывисто, думают – так, словно пепел мыслей с угольками эмоций безмолвно сыплется… потом вдруг – внезапно! - обжигает… и снова оборачивается золой. Страшный спектакль. Страшный своей тихой антиэмоциональностью – и лишь несколько раз возникнут в нем нормальная сценическая жизнь и эмоции. Например, когда пьяный матрос будет вспоминать о даме в розовом, что ограбила его в кабаке. Или – когда на помолвку брата и сестры Мэннонов соберутся горожане, и прислуга с хозяевами будет чокаться бокалами, и, размахивая руками, говорить-говорить-говорить о чем-то, нам не слышном… А дальше снова – ничего не будет. Кроме очередной истерики, очередной сбывшейся – да совсем не так, как желалось – мечты, очередной гибели… *** Что до конкретики – во-первых, мне однозначно понравилась сценография – по временам это были просто волшебные преображения пространства (художник С.Бенедиктов). Понравилось, как играли артисты – все, без исключения, были на своих местах. И, знаете ли, совершенно не «дёрнуло» меня несоответствие актерских возрастов: по реальной жизни Евгений Редько (сын Орин) и правда старше Янины Соколовской (мать Кристина). Но… только нетеатральные люди могут обратить на это несоответствие внимание, ибо театр – это искусство совершенно условное – и здесь возможно разное. К тому же Орин только что вернулся с войны – он научился там убивать и умирать, и теперь сходит с ума от этого умения, а Кристина в первый раз влюблена в Адама Бранта (Алексей Веселкин), и сияет-светится-молодеет от нового для себя чувства. И музыка – как почти всегда в РАМТовских спектаклях – подобрана превосходно. В общем, к спектаклю у меня только одно нарекание. Он чересчур схематичен. Сократив действие трилогии Юджина О'Нила до трех часовых действий, удалось сохранить все сюжетные линии. Но эмоции из постановки выхолостились, оставив именно что сухую, чуть потрескивающую местами конструкцию. Впрочем… может, так и должно быть в этом черном-черном доме Мэннонов, что нахохлился под огромной луной?.. Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Зойкина квартира. МХТ им.Чехова. 08.11.12 Мне понравилось. И даже очень понравилось. Тут дело вот в чем… Бывают постановки для ума: посмотришь, и потом так и сяк крутишь и всё действие, и отдельные сцены, фразы или даже молчание; копаешь вглубь и выстраиваешь потом нечто свое, иногда даже мало сопоставимое с просмотренным спектаклем. Бывают постановки для глаз, когда смотреть на сцену - наслаждение: так там всё красиво (иногда не «конфетной красотой», но – соразмерностью деталей), всё на месте, всё подогнано. В идеале, конечно, совмещение красоты и ума… увы, редко получается. Но мы зрители добрые, мы способны простить небольшие потери. Эта постановка Кирилла Серебренникова – она скорее для глаз. Красиво – очень. Вернее, у меня создалось впечатление, что вначале режиссер начал ставить с, в общем-то, традиционными для себя заморочками и усложнениями, но потом то ли времени не хватило, то ли не захотелось больше усложнения придумывать, и спектакль оборотился просто красивым и эффектным зрелищем. С печальным концом и финальной общей песней под занавес. К «усложнениям» относится и крутящийся «кубик» квартиры – в последней сцене его пустота наполнится однообразным рояльным звуком – словно капающая вода из не до конца закрытого крана и осыпающейся трухой стен (видеопроекция). В кубике этом живут и реальные люди (очень реальные – и каждый характер прописан с точностью до гранулы миллиграмма), и НЕКТО – то ли доброе местное привидение, то ли душа квартиры, которую видеть нельзя, но нельзя и не ощущать ее постоянного присутствия… К усложнениям относятся и пластмассовоголовые люди (один выйдет на пуантах – в рассказе Обольянинова он будет называть того «Павликом» и бить в живот… просто так бить, даже не со зла), и черные звезды балета (при этом можно объединить парами и «черные звезды» и «звезды балета»). Вначале это будет здорово – особенно когда угольно-черные тени живых людей «срифмуются» с видеогеометрическими черными рисунками… Потом – упростится, и Обольянинов уже не увернется от направленного от него видеоклина, а расползающееся кроваво-черное пятно, накрывающее убитого Гусь-Ремонтного, бесследно исчезнет вместе с его телом… Ну и ладно, Бог с ними, с усложнениями в многомерностью действия. Ушли они – осталась красота действия, изящество костюмов, превосходно поставленные танцы и прочее сцендвижение, отлично работающий свет, живая музыка… А главное – как превосходно подобраны на роли артисты! И как они великолепно существуют на сцене, отрабатывая «на все сто» - совершенно без поблажек самим себе! Зою Пельц играет Лика Рулла. Она – звезда мюзиклов, в драматическом спектакле я ее увидела впервые. Неплохо – а уж когда пела… а какой великолепный дуэт с Аллой Вадимовной (это когда Зойка уговаривает ее пойти в «манекенщицы»)! Впрочем, Зойка в постановке нужна была скорее как некий стержень, вокруг которого наматывается действие, а «наматывают» его другие артисты. Замечательно хорош Алексей Девотченко в роли Обольянинова. У него удивительные глаза – очень живые, страдающие… а я еще сидела хорошо – в первом ряду, и просто любовалась. Правда из роли купировано все, что определяет Обольянинова, как графа (кроме обещания вызвать Гуся на дуэль… ну, да мало ли какие странности у наркомана). Да, до «графа» герой Девотченко не дотягивает, он проще… вот у Сергея Сосновского, который в спектакле взяточник-управдом Аллилуйя, граф получился бы (но и управдом у него прекрасный – этакая насквозь пропитанная сволочизмом личность). Но Обольянинов еще и музыкант, «маэстро», ну, так кого, как не Девотченко, на эту роль расписывать. Совершенно уникальный Аметистов у Михаила Трухина. Вот просто смотришь, и радуешься, как он хорош – чуть излишне гротесковый у него герой получился… ну, да Аметистова без гротеска играть нельзя: не тот персонаж. И тоже сволочь, как и Аллилуйя. Только управдом, как жук-навозник, всё (и «фальшивую» купюру тоже) закатывает в свой навозно-денежный шарик, а вот «администратор» Аметистов – это проныра, всем-дырам-затычка и подстилка под нужного человека… Отыгрывает он даже мелочи великолепно: например, разлив шампанское по бокалам, он всегда незаметно слизывает с горлышка бутылки капельку – ну, не пропадать же! Зойкины «модистки» превосходны все – у каждой свой характер (и своя музыкальная тема). А в финале, когда уже аресты идут в квартире, очень понравилась Лизанька (Ксения Теплова) – этакий пьяный добрый заинька с размазанной косметикой… Гусь-Ремонтный у Алексея Кравченко тоже очень и очень хорош. Вот здесь даже объяснить трудно, почему хорош – это видеть нужно… только он и есть тот самый всё могущий Гусь с карманами, набитыми деньгами и визиткой из чистого золота-бриллиантов… и лицом и фигурой человека «от сохи» - отнюдь, впрочем, не простого, раз на такую высь взобрался. В общем, так: Кирилл Серебренников поставил очень неплохой мюзикл. С интересной сценографией. Хорошим музыкальным материалом. И замечательными артистами, которые на знаменитой МХТовской сцене превосходно сыграли пьесу Михаила Булгакова.
Innamorata: "Калека с Инишмана" Театр на Таганке. 18 ноября 2012 Изначально мы решили, что перед спектаклем пьесу читать не будем, потому что надоели спойлеры обо всем на свете - когда начинаешь смотреть сериал и уже знаешь, кто и как умрет в последнем сезоне. Так что шли буквально - в неизвестность. Знали одно, что драматург - наш любимый Мартин МакДонах. А значит, будет минимум пара трупов, крепкие словечки, ненависть к Англичанам и издевательства над животными. Но, и вместе с тем, нам расскажут про тонкую и ранимую ирландскую душу, как над ней глумятся несчастные янки и зажравшиеся англичане. Как им, беднягам, тяжело живется... Островок Инишман. Стандартны набор местных жителей "по МакДонаху": старые девы, старухи со взрослыми детьми-бездельниками, пьянчуги, сплетники, грубые развязные девицы и ... молодой парень-калека. Все одинаково несчастны, редким ирландцам у МакДонаха перепадает кусок счастья . У кого-то умерли родственники, у кого-то физический недуг, кто-то тронулся умом. В общем, там каждый с "историей". Пора уже вводить в оборот понятие "МакДонаховские деревни" - мрачный, богом забытый уголок суши, где жизнь полна только и слухами, что о безухих овцах да стычках гусей с кошками, где раз в месяц в местный магазинчик привозят американские сладости, где единственное развлечение - покидаться яйцами в людей или кирпичами - в коров. Но в один прекрасный день (beatiful fucking day (c) городок просыпается ото сна благодаря приезду американцев снимать фильм на соседний остров и жаждущих понабрать себе в "cast-crew" побольше "ирландских рож". Девушки тот час из пошловатых крестьянок превращаются в потенциальных актрис, а наш главный герой - Калека Билли и подавно - забывая обо все на свете, ценой лжи "выгрызает" себе место в спасительной лодке Малыша Бобби, которая доставит его на соседний остров, где и проходят кино-пробы. Лучась светом надежды, он едет на кастинг. Он хочет вырваться из рук двух несносных и занудных тетушек, увидеть новый мир и, если удастся, разузнать о таинственной смерти его родителей, которых в день его рождения заметили с мешком камней в лодке на берегу моря. В конце пьесы Билли узнает правду. Но, кому нужна эта покрывшаяся плесенью правда, когда ты Здесь и Сейчас и завтра тебе идти гулять с первой красавицей деревни? МакДонах снова докажет нам, что то, что он пишет заслуживает и Оскаров и многочисленных откликов в сердцах своих поклонников и прочих регалий, потому что, как бы все ни было цинично, пропитано ложью, облито алкоголем и сдобрено нецензуршиной, случаются еще в жизни благословенные проблески справедливости. Главную роль - роль Калеки Билли играл, возможно знакомый кому-то по сериалу "Зайцев +1" на ТНТ, Филип Котов. Глядя на него, я вспомнила "Франкенштейна" с Ли Миллером в роли Создания. Он наделил его недюженным умом и сообразительностью, физической силой и максимально приблизил к человеку Нечто, что грубо сшито из кусков мертвой плоти... Также и здесь. Я в этом не разбираюсь и судить о качестве физического образа Калеки не могу да и можно ли? Но когда я училась и ездила в университет, практически каждый день видела в автобусе паренька лет 16-17, такого же "солнечного" калеку... А то, что я вчера видела на сцене, это... Ну, это условность, молодому дарованию еще не открылась вся её порабощающая мощь и свои потаенные ресурсы он еще тоже не открыл, но это был не калека совсем. Да, его было жалко, очень жалко, весь зал желал добра этому несчастному пареньку, но "желать добра" - одно, а сдерживать себя, чтоб не ворваться на сцену и попытаться успокоить несчастного, погладить его по голове - другое. Очень понравилась Марина Полицеймако, в свои 74 года она все еще на сцене. Потрясающая у неё получилась "мамаша", крепкая на руку и пообзываться на сына-козла она не дура, такой палец в рот не клади. Практически бабушка Мег из "Короливы красоты". Все актеры, все жители Инишмана, вынужденные весь спектакль терпеть удары судьбы, ругаться, драться и плакать, на поклонах вдруг запляшут настоящий ирландский танец, который еще раз докажет всем, что "Ирландия - не такая уж и дыра..."
Ирината: Старший сын. Театральная компания «Свободная сцена» в Сатириконе. (Антреприза) 19.11.12 Причины, по которым я вчера оказалась на «Старшем сыне»: 1. В спектакле играет Агриппина Стеклова. Золотая наша Гранечка – актриса такого мощного таланта и такой огненно-золотой красоты… Ну, как пропустить спектакль с ее участием? 2. …И вообще – состав на спектакль заявлен просто прекрасный. 3. Пьеса – замечательная. Все, наверняка, помнят старый добрый фильм с участием Евгения Леонова (Сарафанов) и молодого Караченцева (Бусыгин) – так что даже пересказывать содержание произведения нет смысла. Просто – случайный человек случайно попал в чужую семью… и, мало того, что оказался одной группы крови с ее членами, но еще смог за короткое время открыть там замкнутые клетки душ… Да. Замечательную пьесу написал когда-то Вампилов. 4. Ставил спектакль Павел Сафонов – по крайней мере, две его режиссерские работы накрепко запомнились и влюбили в себя: «РиГ мертвы» Стоппарда в «Другом театре» и РАМТовское «Приглашение на казнь». Ну, и как пропустить еще одну его работу? 5. Играли вчера на сцене Сатирикона. А это – мало того, что означает посещение одного из своих любимых моих театральных Домов и общение там с хорошими людьми, но и существенное сокращение стоимости похода в театр. Как говорится, «всё склалось» - начиная с присутствия на сцене Стекловой (если б была в том уверена на все сто – цветы бы ей принесла… впрочем, она и так – не осталась без букетов). Так что всё хорошо, хорошо, хорошо… А что не так? «Не так» заключается в одном слове, в скобочках вынесенном в заглавие - Антреприза. Меня когда-то одна дура терзала: мол, если этот вид искусства тебе не слишком по сердцу – зачем ходишь? А хожу потому что – см. п.п. 1-5. Но – вот собрались прекрасные актеры, замечательный режиссер, взяли потрясающую пьесу, подрядили на работу суперского композитора (Фаустас Латенас, как-никак)… И вроде бы все на местах, паззл сложен, а… Уже не в первый раз так: ну, не возникает над антрепризной сценой энергетической радуги… И – в знаменитой театральной схеме «петелька – крючочек» все крючочки и петельки присутствуют, а чуть повнимательней посмотри – половина из них приспущена. У меня и к репертуарному театру нет-нет, а такие нарекания случаются. С антрепризой же так, увы, бывает всегда. Тем не менее, спектакль этот всем, кто заинтересован хотя бы в одном из прописанных мною в начале пунктах, смотреть рекомендую. Несмотря на его антрепризность. Ибо бывают антрепризы дрянные, а бывают – хорошие. Вот вчера была – хорошая. Про артистов я хочу сказать… Ну, то, что Агриппина Стеклова – это золото высочайшей пробы – я уже написала. Роль Наташи – соседки Сарафановых, в которую влюблен юный Васенька – небольшая, особо не разгуляешься… Но Гранечка, идя от своей внешности, сделала свою героиню сногсшибательно красивой и сексуальной – особенно в черном платье с красным цветком – да с гривой распушенных огненных волос… Сам Васенька – Василий Симонов из Вахтанговского… Видела его в ПРИСТАНИ, где он рядом с самой великой Борисовой не потерялся. Васенька у него – замечательный ломаный подросточек с длиннющими ручками-хрупочками, торчащими из коротких рукавом пиджака. Вот угораздило же этого очаровательного ребенка с мягкой – «сарафановской»! - душой влюбиться во взрослую женщину-вамп! Ах – черное платье! Ах - красный цветок! Ох – разбитое вдребезги сердце Василия... Семена (того, кого все называют Сильвой) играет Евгений Стычкин. Вот ведь роль вроде «не его»: маленький, лысоватый… какой он обольститель? А ведь – сыграл, и хорошо сыграл! Этакий маленький вёрткий хмырёк, которого в первую очередь интересует водка, спрятанная за батареей… Но стоит чуть подсобрать своё органическое обаяние – и дамы будут лежать у его ног. Любые. И те, что с красным цветком – тоже. Но, кстати, человек-то он и неплохой. А то, что Васеньку «подставил»… что ж, бывает. Нину Сарафанову, Васенькину сестру, играет Евгения Крегжде, тоже вахтанговская актриса – главная героиня бутусовской «Меры за меру», кстати. Маленькая. По-женски слабая… и одновременно по-женски сильная. С удивительным нежным обаянием. Совершенно естественная – и в то же время идеально артистичная. С умением оч.точно играть перепады настроения. Хорошая актриса. И роль хорошая. Владимира Бусыгина, того самого «старшего сына» играет Евгений Цыганов. Фоменковский артист. Помню, увидела его впервые в «Бесприданнице» - влюбилась всё в ту же, что и у Крегжде, оч. «вкусную» смесь простой, человеческой естественности и острогротесковой театральности. Потому и составили в спектакле Нина и Володя идеальную пару… вот уж у них «петельки-крючочки» точно не соскакивали. Сарафанова играет Виктор Сухоруков. Знаменитый актер – а я его на сцене вижу впервые. Острый гротеск игры, поддержанной не только режиссурой, но даже и костюмом с гримом. Он – словно старый клоун (тот, кто Гамлета в безумии страстей который год играл для себя). Но вот – постарел, поблёк, стал ненужным, и, словно отыгравшая свое марионетка, выкинут… Только тот, кто выкидывал, не заметил ни живой страдающей души, ни оголенных нервов, ни искренности, ни доброты – аж сверх меры. «Блаженный» - как называла его бывшая жена. Но дай Бог, чтобы в нашем мире было побольше таких вот. Да – пусть «блаженных». Но таких, кто может доказать миру, что все люди в нем – братья. И хорошо, что он такой – не один. Нина с ним рядом. И Вася. А теперь вот в семье Володя появился. Старший сын.
Ирината: Портрет. РАМТ. 22.11.12 Вот мое мнение: людям, которым удалось «встроить» свой организм в этот РАМТовский спектакль, повезло. Ибо сочетание того, из чего он собран – из текста Гоголя; из нервной организации Е.Редько; из потрясающей классической музыки в исполнении ансамбля «Эрмитаж» и гобоиста А.Уткина; из не перекрывающих ни текст, ни актерскую игру, ни музыку (но чуть шлифующих их) режиссуры А.Бородина и сценографии С.Бенедиктова – все это создает энергетический потоr такой мощности, и при этом такой чистоты… вот только подставляйся под него, смывай с себя грубую «бытовуху», нечистые мысли, усталость, обиды, болезни… Смывай, и – вручив цветы, уходи домой, омытая слезами и СЧАСТЬЕМ. Мне повезло: я именно что встроена в этот спектакль. Его очищающего и подпитывающего действия хватает надолго, оттого не нужно фанатствовать, раз за разом отсматривая его. Но – какое же это счастье, что в моей жизни есть этот текст, который ТАК играет немыслимый актер Редько. Есть эта музыка, которая, словно качели, подвешенные к небесам, заставляет сердце замирать от буквально божественного восторга. Можно долго писать о спектакле. О том, что Евгений Николаевич вчера начал его резко – словно острейшим топором отрубал от текста фразы, так, что только щепки слов летели… О том, что клиенты Чарткова изображаются теперь тоже резко – не шаржи даже, а злые карикатуры… О том, что раньше в сцене возле картины «усовершенствовавшегося» в Италии художника «работали» только мимика и глаза, а сейчас подключены и руки… О том, что мне очень нравится, как друг художника, избавившийся от портрета – с испуганным, перевернутым лицом говорит о том, что теперь он, наконец, весел – «как видишь». И нравится мне это в сочетании с «ранешней», воистину беззаботной его физиономией… О том, что художник, рисующий портрет ростовщика, сначала бросается в ослепительный энергетический поток, бьющий сверху… а потом уворачивается от него – ибо это энергетика бесовская, выжигающая до черноты его светлую душу… О том, что невидимая вода светлого ручья, в которой монах омывает руки и лицо, оказывается более реальной, чем и взапавду реальная вода утреннего туалета Чарткова… Да, можно писать о спектакле долго. Или – можно посмотреть его, восторженно насладившись божественными качелями постановки…
Ирината: Новые страдания юного В. / МХТ. / 26.11.12. / Прогон Для того, чтобы окончательно определиться с отношением к режиссуре Василия Бархатова, мне нужно посмотреть еще одну его работу. Чтобы враз и навсегда сказать: «Спасибо, очень интересно, но – НЕ МОЁ». Или чтобы начать новый круг просмотров. Пока что я видела две бархатовские работы: фильм «Атомный Иван» и этот новый спектакль в МХТ. Общее впечатление (дважды) – как от радио с постоянно уходящей волной: только настроишься на музыку, как она с раздражающим треском и шипением «уходит»… потом может и вернуться… а может и нет, и тебе придется слушать или что-то совершенно новое, с прежним не связанное, или подкручивать настройки (в данном случае – свои собственные). Вчера память играла со мной в «угадайку»: а ведь я когда-то… наверное - о, Господи, как давно!.. в 70-х, максимум, в начале 80-х - читала эту книгу Ульриха Пленцдорфа, совершенно забыла об этом… ан нет, не забыла – и ловила себя на том, что знаю, как в следующий момент поступят герои… ну, и ловила спектакль на сокращениях (иногда очень значимых) и изменениях трактовок… или это я так изменилась… Тогда, когда я была моложе (и, соответственно, сахар был слаще, а дожди мокрее), книга меня восхитила. Вернее, восхитил ее герой. Дело в том, что в те времена, когда полагалось ходить строем и строем же одинаково думать, он постоянно решался на ПОСТУПКИ, на то, чтобы жить не так, как полагается, а как хочется самому. Вот так я восхищалась чужой смелостью, бесшабашностью и возможностью открыть свои таланты… вот так я завидовала чужой прекрасной (мне так тогда казалось) жизни… вот так сожалела о своей невозможности рвануть за флажки… Но прошло время и многое изменилось. Ну, а плюс к изменившемуся «многому» и режиссер добавил свою трактовку образа Эдгара В., наверное, сделав его близким себе… но отдалив его от меня. Вот, скажем, история на производстве, где обучающийся в ГДРовском ПТУ герой проходит практику. Я понимаю его бунт: какой же специалист получится из него, если день за днем, год за годом приходится «доводить» напильником болванку – и ничего более? И вот болванка падает на ногу преподавателю… то ли случайность, то ли бунт, то ли поиск способа в очередной раз уйти от очередной обыденности… Всё понятно – в книге. В спектакле же Эдгар, свалив на немолодого мастера конструкцию, гордо встает сверху на лежащего под ней (живого ли? или, возможно, сильно пострадавшего) человека, произнося монолог… наверное, с правильными словами – но как их можно слушать спокойно, без возмущения? Эдгар (тот, книжный) рисовал «производящие впечатление» картины, и я, их не видя, конечно, априори верила в его талант. Эдгар (этот, МХТовский) творит на моих глазах… М-да… Кого могут удивить его каракули, когда практически нормой является великий перформанс: запихивание мороженой курицы во влагалище… Кого вообще можно удивить сегодня попыткой войти в историю за счет хамства, эпатажа и громких заявлений при полном отсутствии таланта и художественного вкуса? Сейчас таких Эдгаров – на каждом углу… по три копейки в базарный день…Не случайно его «картины» пропали, заляпанные краской: это чтобы ни мы, ни отец парня их не увидели и не расстроились… В общем, не понравился мне этот герой… негероистый он какой-то… Всех-то подвигов в его недолгой жизни – это каждому встречному нахамить, с чужой женой переспать, да погибнуть глупо, от собственного неумения, смешанного с самомнением… А что понравилось – вот, Евгений Миллер в роли отца Эдгара. Настоящий он, очень человечный. Реакции у него (очень мне такое нравится) естественные, и в то же время театральные, но без пережима. И отчаяние в конце от того, что и собственную жизнь «профукал», и от единственного сына, оказывается, в двух шагах был – а не понял этого… Шарлота, которую играет (о, радость!) Нина Гусева, просто замечательная. И героиня очаровательная, и актриса оч.сильная – вообще, радует, что в МХТ цену ей знают и дают играть много, разнообразно и хорошо. Шарлота у нее – чёткая такая девушка, правильная. Серьезная – и в то же время с нормальной долей сумасшедшинки. Она весьма неглупая и симпатичная. А уж костюмчик… красная плиссированная мини-мини юбочка, лаковые красные туфельки и белая водолазка… ах, вот он пик моды 70-х! А как потрясающе сегодня смотрится! Ну и Дитер (Артём Быстров), муж Шарлоты, очень понравился. Вся эта его видимая правильность, прямолинейная равномерность, молчаливость… это же только на виду. И томики классиков он расставляет на полке не от занудства, а потому, что надо двигаться, что-то делать, только чтобы никто не увидел, не понял, как ему больно… ведь он всё видит, всё понимает… А как он страдает – вот это его внезапное падение всем телом на те же самые ровненькие ряды книг, которые валятся, валятся, валятся…
Ирината: Руслан и Людмила. Jam session. Учебный театр Школы-студии МХАТ. 28.11.12 На спектакль я пошла, дабы поближе познакомиться с племенем молодым-незнакомым – будущими выпускниками Константина Райкина, которые (хочешь – не хочешь) будут в ближайшем времени теснить (а то и вытеснzть) наших сатириконовских любимцев и кумиров… и которых (дай Бог Константину Аркадьевичу здоровья и педагогического жара) через некоторое время вытеснят другие – еще более младые. Увидев на сайте имена Пушкина и педагога М.Брусникиной (в связке с которой, кстати, актриса Юлия Мельникова), представила себе варианты и разночтения совершенно потрясающего спектакля МХАТовских выпускников-2005 – «Ах да Пушкин!». И – кто этого (детского!) спектакля не видел… в общем, ему можно только сочувствовать: сценическое воплощение пушкинских сказок было ЧУДОМ, а игравшие их молодые артисты – ВОЛШЕБНИКАМИ. В общем, тем, кто не видел ни «Ай да Пушкин», ни «Страну любви», ни «Пролетного гуся» в МХТ – «Руслану и Людмилу» рекомендую. Это нестандартно, забавно и интересно – видеть, как фраза и даже слово, сорвавшееся в уст одного актера, подхватывается другим, вплетается в речь третьего, приперчивается хорошей музыкой (самый неожиданный подбор!), качественным вокалом и изящными движениями молодых тел… В общем, это должно понравиться. Но моя проблема в том, что я-то видела и «Пушкина», и «Гуся» и даже «Бальзаминова», где тоже двигали молодыми телами и пели. В связи с тем, что РиЛ показался повтором этого, к тому же повтором «на снижение»…мне было немного печально и сонно, несмотря на громкую музыку, красивых молодых людей на сцене и «прекрасный, вечный и всегда современный текст А. С. Пушкина» (из программки). Насчет «сонно» - за всю мою дооооолгую театрально-зрительскую жизнь я всего несколько раз начинала дремать в театре. Это бывало, когда энергетика в театральном зрелище отсутствовала (если даже она активно профанировалась – и иногда известнейшими актерами). Ну, или если энергетика это была «не моя», просвистывала мимо пулей у виска – и уходила «в молоко». Я всматривалась в лица актеров – ну, кто же, кто придется мне особо по сердцу? Про кого я потом, спустя несколько лет, расскажу с гордостью: еще студентом видела, заметила… Неплохи два мальчика и девочка – фамилий не знаю, ибо в программке они списком, а в фойе посмотреть не догадалась. Буду потом присматриваться: а вдруг? Но пока никого окончательно в скрижали сердца не вписала. Тем более, что практически все ребятишки пушкинский стих читают странно, словно бы недоговаривая звуки, чуть «прижевывая» их… словно бы им важнее «приятное времяпровождение», то бишь этот самый jam session, а не великий поэт с его дивной строкой… В общем, спектакль рекомендую для просмотра… …а вот касательно себя говорю: ну, не повезло. Ничего. Молодым «самурайкиным» еще учиться и учиться… набираться ума, шлифовать таланты, расширять души. Вся жизнь впереди. Тем более, что два мальчика и девочка – уже весьма ничего себе… милые. И (имхо) как раз с перспективой.
Elena: 26 ноября. Театр им. А.С. Пушкина. Л Ю Б В И много не бывает! "За что вас любят женщины?" - этот не столько нелепый, сколько неожиданный вопрос наряду с пресловутым вопросом о женитьбе, который, похоже, никогда не канет в Лету, - также имеется в арсенале особо одаренных интервьюеров. Что ж, Эдриан Броуди, к слову, предельно прямолинеен в ответах на предложенную тематику: "Было бы хуже, если бы в газетах стали утверждать, что от меня в восторге мужчины". Но в том-то весь и парадокс, что у Аверина любовь - всеобщая, не зависящая от нюансов его разносторонней публики. Прошедший моноспектакль в очередной раз это показал, - да что там в очередной раз, - полагаю, каждый последующий просто-напросто захлестывает предыдущий. "Такой днюхи у меня еще не было! - закричит в самом конце уже из-за кулис виновник торжества. По праву благодарного зрителя позволю себе высказать вполне определенную и вместе с тем прекрасную "крамолу": Аверин, это уже никакой не катарсис, - множественный оргазм в чистом виде, прости господи! Ну а если уж совсем серьезно, - то незабываемый фонтан откровений под названием "Все начинается с любви" - бил, бьет и, будем верить, не перестанет бить еще долгое время и при этом удивлять нас. Собственно, именно это и хочу пожелать его создателю в день его праздника. Черный гений Том Форд изрядно разбавлен белым цветом, - но это так, лирическое отступление. Много интересных изменений по существу и в целом - больше мягкости, трепетности, проникновенности, утонченности и стиля, - все для женщины, все ради женщины, - по-моему Аверин верен себе! Театральное посвящение - "За кулисами" - любимой партнерше, - и вот уже необыкновенная Агриппина в луче белого света - как красиво! В противоположной ложе - мама, также не обделенная вниманием. Исполнение "Я сегодня смеюсь над собой" превратилось в интимнейшую просьбу, читаемую между строк затаенную мольбу об освобождении, которое не случится никогда, ибо ты - Артист и приговорен к сцене. Вспоминаю героя Чаплина из "Огней рампы" - старого клоуна, умирающего за кулисами во время своего последнего бенефиса. Собственно, и история Марка Прудкина, рассказанная Максимом, - все из той же "оперы" служения искусству: "все" или "ничего". "Злые духи". Ну просто-таки провокационные и такие любимые Gucci GUILTY! О, в прошлый раз они меня буквально испепелили. Что ж, Максим "исправил" произошедшее "недоразумение" и вот новая, неожиданная трактовка с музыкой и танцем - восхитительная конфетка! Что-то от пантомимы великого Марселя Марсо и что-то от нашего не менее великого Андрея Миронова, как мне показалось. А как виртуозно он расставил акценты в самом тексте: и на злых духах, и на грехах, и на ошибках, и на письме, хранящем грустное разочарование в когда-то вспыхнувших чувствах... Ох уж этот маленький мальчик, этот пикколо бамбино! На этот раз со своей черной слезой на щеке произвел не менее сильное впечатление - практически саму добил до слезы. Ну конечно, это розы - эти извечные абсолютные символы человеческой любви, способные все сказать без слов... Максим сожалеет о "бюджетниках", - но разве "бюджетники" не могут любить? Он и сам тут же уточняет, что своих героев превращает в королей. Ведь любви-то много не бывает... ...И все с нее начинается. Глаза цветов, глаза ребенка - что может быть чище и выше! И как же прекрасно, что помимо нашего материального бытия у нас есть и другой мир - мир волнующих стихов и божественной музыки. Ведь "поэзия - это любовное письмо, обращенное ко всему миру". Дождь - тоска и разлука; солнце - надежда и радость в преддверии встречи. Нет, солнце - это сама любовь, сама жизнь! В "Письме про дождь" - опять же, неожиданные аверинские интонации, по-своему интересные и необычные; ну а "Восемьдесят восемь" - это уже "культовая" вещь, своеобразный гимн всего вечера. "Скрипка и немножко нервно". Вообще, думаю, Маяковский достаточно специфичен для декламации, к тому же и ритм стиха необычен, - и как же блестяще преподнес его Максим! Чуть ли не каждое слово прозвучало со своей подчеркнутой интонацией: то возмущенно, то издевательски, то грубо, то печально... Сам поэт здесь похож на сказочника Андерсена: музыкальные инструменты оживают. Странно? Но "тот, кто постоянно ясен, тот просто глуп", - говорит сам поэт, противопоставляя себя толпе - оркестру, равнодушно взирающему на плачущую скрипку. Автора не останавливают насмешки оркестрантов, он находит родную душу и делает скрипке "предложение". Утверждение исключительности своего "я", страдающего от окружающей его пошлости, - это и есть вызов, брошенный грубой толпе. По-моему, в этом весь Маяковский. Гейне писал, что трещина мира проходит через сердце поэта. О Владимире Высоцком вполне можно сказать, что его сердце не миновала трещина праздности мысли и косности сердца. "День без смерти" - и вновь оголтелая толпа против одинокого поэта, который "смел посметь". "В тишайшем уголке земли Он просто умер от любви..." И все же венец всей этой безграничной поэтической любви, бесспорно, - "Баллада" Кочеткова. Одно из глубоких откровений для меня, открытое и воспринятое совершенно заново. Наверное, только зная историю создания этой вещи, можно наиболее полно пропустить через себя и понять всю ту трагедию, наполненную страданием и болью, которую чудом избежал сам автор. "Любовь и смерть всегда вдвоем", - но даже несмотря на последнюю, какое же это счастье, если тебе довелось испытать такое "сплетение ветвями" в твоей жизни! И как нужно ценить друг друга, - ведь никто не знает, когда дорога закончится... Максим читает тихо, сдержанно, опустив глаза. Повторю: абсолютно иное восприятие по сравнению с культовым фильмом. Спасибо исполнителю. И наконец меня сегодня ошеломили "Цыгановы". Очень точно, на мой взгляд, заканчивать такой многогранной, всеохватывающей исповедью, к которой рано или поздно приходит каждый из нас. Музыка - дрожащая, растерянная, вместе с автором и героем тщетно пытающаяся найти ответы на эти вечные вопросы. И финал, приводящий поэта к утверждению об отсутствии бога - что это? Возможно, неведомая беспредельная сила - сама Природа, - движущая всем на этой земле, кто знает... По поводу чумовой аверинской энергии: третий ряд не "обеспечил" ни малейшей "амортизации"; думаю, также "беззащитны" в этом плане и амфитеатр и балкон. Аверин был в сильнейшем ударе, что называется, искры выбивал из-под копыт. Максим говорит, что профессия - его спасение, и это, надо полагать, прежде всего можно отнести к театру - месту для вероисповедания в жизни актера. А еще он говорит, что уже давно женат на этой прекрасной профессии, - но почему же этот брак "безнадежен"? Напротив, он чрезвычайно удачен, плодотворен и, судя по всему, обещает быть еще очень долговечным. Дмитрий Хворостовский, на концерте которого мне посчастливилось побывать, сказал об успехе: "Если люди слушают, покупают билеты, приходят - вроде, все делаю правильно". Вот, пожалуй, и все.
Ирината: Ночь перед выпуском. Творческий вечер студентов 4 курса актерского факультета РАТИ-ГИТИС (Мастерская н.а. РФ А.В.Бородина) в Доме актера. 05.12.12 Волей судеб и заботами хороших людей оказалась вчера на Арбате – там в Доме актера был студенческий вечер, название которого вынесла в заглавие. Будучи на протяжении многих десятилетий преданным зрителем ЦДТ-РАМТ, шла смотреть на тех, кто в скором времени вольется в труппу театра – выбирать себе будущих любимцев. Прекрасно понимаю, что не все из показавших вчера свое мастерство станут актерами именно РАМТ… думаю, не все они и в актерах останутся. Но всё же – лучшие из лучших… почему нет? – ежегодное немыслимое количество РАМТовских премьер даст возможность каждому из новичков в коллектив влиться, показав себя и в нынешнем таланте, и в непрерывном его совершенствовании. Будем ждать! Что до вчерашнего мероприятия – по сути, это было примерно то, что ожидалось: студенты показывали свои врожденные и обретенные за годы учебы умения: пели, танцевали, фехтовали, оборачивались героями спектаклей (пока студенческих, три из которых играются на сцене ГИТИСовского театра; четвертый… уже скоро!). Опять же, как и ожидалось, все было по-студенчески замечательно. То бишь, как только они перестали бояться и стесняться - и глаза заблестели, и драйв появился, и энергетика – пока во многом шальная, молодая, полууправляемая – попёрла. Не понравившегося не было; впрочем, кое-что понравилось очень-очень. Например, аккордеонно-контрабасное «Прощание» (А.Аронс, Н.Климчук). Или – превосходно, с абсолютно бесшабашной, талантливой дурью отыгранное стихотворение Хармса «Володя». Или – до смеховых слёз доведшие «Новости» с участием «корреспондентов на местах». Или – опять же до слёз… только – от искренней горечи: «Селезень» (К.Комаров). После сыгранных фрагментов студенческих спектаклей посмотреть захотелось два из них: «Кто Он?» по Вуди Алену и «Моя жизнь» Чехова. Особенно второе, интересное и глубокое даже в таком, этюдном варианте. Что до «Ромео и Джульетты»… ну, не люблю я этот перевод – скажем так. Фрагмент же из Эдуардо де Филиппо был совершенно несмотрибельным из-за наличия на сцене «живой» еды: во-первых, наблюдать за голодными студентами, поглощающими спагетти, было интереснее, чем следить за героями пьесы; а во-вторых, все время хотелось подсказать: только русские «всасывают» длиннющие макароны – итальянцы едят их по-другому, изящно накручивая на вилку. …и всё-таки особенно мне понравилось даже не то, что ОНИ умеют сегодня, а то, что во многих из них не виден потолок – там воздух, пространство, в которое может расти и расширяться талант. Воздух… а может, в ком-то – и космос. И еще – мне очень радостно было видеть, КАК смотрят на своих «птенцов бородинского гнезда» их преподаватели – с радостью и любовью. Ну, может (и скорее всего) в процессе обучения там и крики, и понукания бывают – но, похоже, на ребят не взваливают непомерный груз актерских обязанностей и требований. Тот груз, который – надорвись, умри, но вытяни. Их просто любят. И не 4 учебных года, а – всегда.
Ирината: История про Ваксу для любящих родителей и любимых детей. Театр Эрмитаж. 14.12.12. Прогон И снова, как год назад, любимый Эрмитаж порадовал в предновогонье прогоном, отнесенным от грядущей премьеры месяцем, и даже больше. А и правильно: тем, кто что-то (кого-то) любит – ну, вот, как я люблю театр, всегда хочется хоть глазком посмотреть на Чудо, которое когда-нибудь станет реальностью по принципу: захотел-пошел-насладился. «Вакса» - спектакль семейный. И в том смысле, что он однозначно для семейного просмотра… Но и потому, что поставлен он Левитиным по только что вышедшей книге «Про то, как Вакса гуляла-гуляла, гуляла-гуляла…», которую 3 года назад написали Михаил Левитин 64 лет и его младшая дочь Маша Левитина 6 лет. И играют в нем семьей: два Михаила (сын и отец), Маша, которой сейчас уже 9, и старшая ее сестричка Оля, которой… ну, Оля немного старше, и даже уже несколько лет, как заслуженная актриса (кстати, звание ей присвоили одним приказом с Денисом Сухановым). Книжка и спектакль – это фрагменты из жизни одной очень хорошей девочки, у которой есть не только любимые и замечательные мама и папа, но и любимая игрушечная собачка Вакса, которая гуляла-гуляла, гуляла-гуляла: и с Машей в детский сад и на базар, и в сказках, которые каждый вечер придумывал ей папа… В общем, гуляла Вакса, гуляла… да и потерялась. И история в спектакле после этого пошла по разным направлениям. Это была история потерявшейся Ваксы, которая попадала к очень разным людям – плохим и хорошим, и к тем, что – попробуй разбери, какой он: вроде бы плохой… и вдруг – хороший. Это было много-много историй людей, к которым Вакса попадала – историй, увиденных ее игрушечными глазами. Хотя… игрушечными ли? Неужели мы забыли то, что узнали еще в детстве: игрушки, особенно любимые – живые, и набиты они не только опилками, но и нашими историями, нашептанными им в плюшевые ушки, и своими собственными маленькими кукольными переживаниями. Это история новой Ваксы, купленной «в подмену» пропавшей игрушки – обалдевшей от той нестандартной жизни, в которой очутилась, и постепенно начинающей понимать и любить «хозяев». Это – история искренне друг друга любящих папы и дочки, вместе переживающих и радости, и несчастья – увы, они бывали иногда и большими… Мне кажется, что смотреть этот спектакль будет интересно всем: он забавный и веселый, с интереснейшими придумками и с прекрасной игрой всех – даже если человек не профессиональный актер, он же может играть открытой душой и искренней любовью к театральным подмосткам, на которые выходит? Еще как может! И еще в спектакле есть то, о чем, как говорится, «не полагается» говорить с детьми – мол, им не надо и не интересно. Но об этом говорят (и правильно делают!) любящие родители – своим любимым детям. Скажем, если человек давно потерял себя настолько, что его никто не любит, и все им брезгуют – это что, значит, такого можно смертельно обидеть первому встречному? Или – это что, нормально, что девочка-подросток живет тем, и ТОЛЬКО тем, что копит деньги? Копит на себя, выжимая червонец из того, что и копейки не стоит? Или – почему фразу «мой папа – англичанин» можно произносить громко и гордо, а вот «мой папа – еврей» лучше бы совсем не произносить?.. И тут же, рядом с театральным рассказом о бедах и проблемах, в спектакле – теплота и огромная любовь. И волшебные сказки про Ваксу, которая гуляла-гуляла… то на спину крокодилу попадая, то на дерево влезая, чтобы там часы починить… В общем, у Эрмитажа получилась замечательная театральная история. Спектакль, который надо смотреть, распахнув сердце для доброты и понимания. Впрочем, если вы потеряли ключик от своей души, и уже давно не можете (хотя и хотите) ее проветрить – приходите на спектакль! У его создателей – целая связка волшебных серебряных ключей для наших душ. PS. А вот это – моя личная «Вакса». Мне было 3 года, когда Дед Мороз принёс этого медведика в подарок. И чего он тоже только не пережил на своем многодлинном игрушечном веку! Старенький уже. И, если его опрокинуть, он сейчас не рычит, а тихонько стонет. И пахнет пылью. И моим детством тоже пахнет.
Ирината: Доказательство. РАМТ. 16.12.12 То, что я смотрела вчера, больше известно по фильму с Энтони Хопкинсом и Гвинет Пэлтроу в главных ролях: после смерти гениального и одновременно безумного ученого в руках разбиравшего его бумаги аспиранта оказывается тетрадь с уникальным доказательством теоремы. Но кто автор этого доказательства: ученый во время ремиссии долгой болезни или его дочь, посвятившая себя уходу за больным отцом?.. Я видела этот спектакль, поставленный Кшиштофом Занусси, на премьере – т.е. почти два года назад. Увидела, и не полюбила его сразу по одной причине: в нем плохой текст перевода. Спектакль статичен, там практически нет действия, а только слова, слова, слова… В этом случае они должны быть живыми, переливаться, журча – словно чистая вода ручейка. Со сцены же доносился «русский американский»: иногда было «люди так не разговаривают», а изредка… вообще какой-то словесный скрежет. Я очень чувствительна именно к СЛОВУ – для меня оно стоит впереди действия, музыки; для меня оно во многом и определяет энергетику, столь ценимую на театре. Надо сказать, что не одна я тогда, на премьере пострадала: со мною в театре был переводчик высочайшего класса, и я помню, как он был раздражен плохой работой коллеги. Занусси не виноват: он человек не русский, и, сколь бы хорошо ни знал он наш язык, он для него не родной – иностранец просто не слышит вот этих микроскопических тонкостей, благодаря которым некий набор слов превращается в настоящую, хорошую литературу. Еще менее виноваты были актеры – достаточно просто перечислить: Евгений Редько, Нелли Уварова, Ирина Низина, Денис Баландин, чтобы понять, что они сделали всё, что смогли. Однако… спектакль «не пошел» и я осталась в полной уверенности, что премьерный просмотр его – он для меня первый, а также и последний. Вчера в спектакль я попала практически случайно: дома бы сидеть, вылёживая болезнь… Но – как отказаться от приглашения хорошего человека? Неожиданно для себя посмотрела с удовольствием. Постановка «улежалась», «утопталась» и «села по фигуре», тем более, как я уже писала, заняты в ней актеры первостепенные. Но, мне кажется, главная заслуга в том, что спектакль сейчас вполне достоин прекрасной сцены РАМТ, принадлежит Евгению Редько, играющему профессора. В своей максимально эмоциональной, на пределе нервной характерности, он просто разрезает тест… нет, даже разрывает его, иногда идет по диагонали – неправильно, неверно… но как замечательно: полумертвый перевод буквально наливается силой, правдой и искренностью. Всё правильно: в реальности так и есть: бросается слово, сплетается с другим, тянется или прерывается (иным словом, жестом, интонацией). Нелли Уварова поддерживает своего сценического «отца» и тоже обращает искусственно построенные слова роли в живую речь… Очень хорошо! И – спасибо!
Ирината: Приглашение на казнь. РАМТ. 22.12.12 Основная масса персонажей романа Набокова и РАМТовского спектакля не врёт. Для них их кажодневные речи и поведение в контексте обычной жизни есть абсолютная правда. Только жизнь эта упростилась до совершенно прямой и узенькой дорожки, по которой надо идти, категорически не глядя по сторонам. То есть надо жить, доставляя себе максимум радостей и удовольствий – и пусть хоть потоп, пусть хоть всё небо рассыплется по гнилым ниточкам… По сути, это довольно высокоорганизованные биороботы, в конструкцию которых не заложено только одно – ДУША. А потому человеку с наличием души жить здесь не просто. То есть – сначала то, что она есть, воспринимается, как собственный брак, как наличие чего-то лишнего в организме. Потом – как особенность, своеобычность. И ведь хочется поделиться этим горько-сладким, радостно-страшным с теми, кто рядом… Но, опасаясь, что ЭТО в какой-то момент может стать заразным, может внедриться в организмы и включить там «чувства добрые» - обладателя ДУШИ обвиняют в… да всё равно, в чем обвинить такого, хотя бы в гносеологической гнусности и непрозрачности, изолируют и уничтожают. Финал произведений (романа и постановки) печален: «раздвоение» Цинцинната на плахе есть ничто иное, как отделение души от тела и вознесение ее к другим душам – подобным ему; тогда как бездушный мир цинциннатовой родины остался там, внизу. Остался таким, каким был всегда: плоско-прозрачным, нарисованным, фальшиво-изломанным. Потому что мир этот с самого начала был набором «неток», и только в зеркале души Цинцинната они выстраивались «чудным стройным образом»… …Я не хочу разбирать субботний спектакль на составляющие, говоря, что вот тут было слабее обычного, а вот это маленькое изменение показалось интересным. Я принимаю это произведение, как потрясающее украшение моей личной действительности (которая, к сожалению, иногда чем-то похожа на придуманный Набоковым убогий мир). В этом украшении два равновеликих бриллианта – Евгений Редько (Цинциннат) и Петр Красилов (м-сье Пьер). Но без всех остальных, в спектакле участвующих, без режиссуры, музыки, декорации – всё это сложено удивительно точно, эффектно и красиво – бриллианты не могли бы так засверкать всеми гранями. В общем – СПАСИБО ВСЕМ!
Ирината: «Макбетт. Кино». Театр им. Ленсовета (Санкт-Петербург). 07.01.13 Не уверена, что сегодня напишется про спектакль что-нибудь гладкое и внятное. Хотя бы потому, что «театральный туризм» в моем возрасте и при нездоровье дается с трудом… надо немного отдохнуть и придти в себя, а потом уж начать ПОСТЕПЕННОЕ осмысление постановки: сперва с поверхности, с визуального и звукового ряда, потом все глубже и глубже… насколько хватит ума и таланта. Пока что хватает силы на осмысление того, почему эта грандиозная постановка многим, подсаженным на ТЕАТР БУТУСОВА кажется слабее «Чайки». Скажу только за себя, но, мне кажется, это многих касается. Во-первых, смотря постановки Юрия Николаевича в Сатириконе, мы однозначно настраиваемся на энергетику и места, и конкретных актеров. Предугадать Бутусова невозможно, но можно хотя бы приблизительно повернуть восприятие в направлении, в котором двинется… нет, не так – может двинуться действие. При огромной многослойности и многосложности режиссерской работы это дает возможность пропустить то, что полегче-попроще и, соответственно, то, что удалось предугадать… и оставить побольше времени на интуитивное или «мозговое» осмысление более сложного. К тому же – вот как это было и с «Чайкой» - спектакль абсолютно НЕ ОДНОРАЗОВЫЙ: мне, например, почти сразу захотелось остановить дальнейшее действие и запросить повтора того, что я только что увидела. В общем, в Питер мне еще ездить и ездить… Помимо нестандартной для меня энергетики Ленсовета есть еще и «во-вторых»: шекспировский «Макбет», конечно, известен содержанием (а для меня еще и фрагментами постановки пьесы, перенесенной Валерием Беляковичем в «Шесть персонажей…» в Стасике). Однако – да, пьеса известна, но не настолько хорошо, как чеховская «Чайка», которую я, например, смотрела в постановке театра из Швеции, на шведском же языке, без дубляжа – и без проблем понимания. Здесь же разговор леди Макдуф с сыном обращен в два одинаковых по содержанию, но совершенно разных по «картинке» диалога – но оба для меня смотрелись, как эффектные вставные номера… Или: в спектакле не оказалось монолога Малькольма – того самого, который Ионеско перенес практически полностью в своего «Макбетта»; причем в той пьесе, название которой пишется с двумя «Т» монолог этот звучит в совсем другом контексте, чем у Шекспира. Мне показалось, что «тихие» сцены – такие, как «сидение» ведьм или ожидание леди Макбет супруга после убийства Дункана (то, что в начале 2 действия) - плотнее набиты энергетикой, которая и в зал идет мощнейшим сгустком, нежели даже ослепительно яркие и оглушительно громкие фрагменты постановки. Конечно, это моё личное и я могу ошибаться – но ведь это подтверждено сценой долгого безмолвного сидения Макбета среди зеркал… и только музыка звучит… та самая – памятная по Сатирикону, под которую всегда плакали… заплакали и сейчас. (Между прочим: был ли это эффект места, с которого я смотрела постановку или очень точно выверенная сценография – но леди Макбет не отразилась ни в одном из многочисленных зеркал). Понравилось многое (и обо всем, что понравилось, за раз не напишешь) – ну, например, дождь, заливающий пиршественный стол в замке Макбетта – это тот же ливень, что проливается на бездыханное тело убитого (и КАК убитого!) Банко, над которым несколько мгновений, перед тем, как убежать, стоит Флинс… Или ведьмы – такие разные в зависимости от обстоятельств… Но даже тогда, когда все они похожи на легких, светлых и весёлых феечек (любительниц сладких пирожных) – это всё равно страшные ведьмы, одного слова которых достаточно, чтобы… Нет, они не меняют человеческую сущность – они просто снимают напластования вранья и самомнения, в которые кутается каждый из нас – и вот он, «голый человек», который выглядит чаще всего очень неприглядно… Но больше всего понравилось, что на сцене (пусть только в двух фрагментах) был сам Юрий Бутусов. Но это как раз – см. «во-первых» в начале поста: я увидела однозначно любимого человека, и мгновенно настроилась на его волну. (Кстати, вообще приятно, что на каждой ленсоветовской афише внизу прописана фамилия Юрия Николаевича – как главного режиссера театра. Питерская подруга-театралка, знающая если не по именам, то в лицо всех постоянных зрителей тамошних театров, сказала о «московском рождественском десанте», высадившемся вчера в Ленсовета. Она сказала, дескать, «я умею смотреть и видеть и мне было не очень сложно», а прочая публика разделилась на три части: те, кто точно знал, на что и куда идет; те, кто этого не знал - но им хвалило драйва (идущего со сцены и своего личного), чтобы досмотреть до конца; те, кто попал на спектакль случайно – и, естественно, вытек из зала в одном из антрактов. Ну, а у меня теперь появилась веская причина для выползания из дома ради совершения паломничества в другой (любимый) город. Болезни постараюсь по возможности оставить в Москве и, также по возможности, вывести на «Макбет. Кино» многочисленных питерских друзей. Знаю, что кое-кого из них спектакль «зацепит».
Ирината:
Ирината: Малыш и К. Театр ОКОЛО. 11.01.13 Бывают такие люди, которые – Карлсоны. Ну, то есть ты живешь-живёшь, и совершенно уверен, что всё в порядке, ибо ни бед, ни потрясений на твоем горизонте не наблюдается, и люди вокруг хорошие: скучные, но не приставучие. И так вот день за днем бежишь на месте в приятном теплом и сладковатом кисельном тумане… Опаньки! А жизнь и прошла. А что в ней было? Ну… что-то наверняка БЫЛО, но такое обыденное и пыльное, что и не вспомнить. Как вряд ли вспомнит Малыш программу про бесконечный снег, что идет в его телевизоре – ну, это что-то вроде безразмерных карменсит и евпроксиний. А потом ВДРУГ открывается окно, и из шума соседней улицы выделяется звук, которого ты ПОТОМ будешь постоянно ждать, и прямо на подоконник к тебе шагнет… ну, конечно же, он – мужчина средней упитанности в полной расцвете сил. Карлсон! Он может и не в окно влететь, а просто откомментить твой пост в блоге, или устроиться на твою скучную работу курьером, или оказаться в театре в соседнем кресле… Но это будет он, Карлсон - и туман твоей жизни разлетится вмиг. И жить после этого вторжения станет, может, и не так легко, как раньше, но определенно интересно. В каком обличьи он появится? Может, он будет похож на пивной бочонок или «спутник-шпион» в клетчатых штанах и с рыжей нечесаной башкой… А может, он будет таким, как в спектакле ОКОЛО: это и правда очаровательный мужчина в полном расцвете сил, одетый в элегантные шляпу и модное пальто. Но пропеллер (пусть даже невидимый) у него будет обязательно – а чем еще он разгонит серый туман, как внесет струю свежего воздуха в нашу жизнь? С Карлсоном непросто: он не соответствует стандартным правилам, по которым подавляющее большинство живёт. Да, он может в одиночку сожрать единственный персик - твой персик! – с тобою не поделившись. Ужасно обидно… НО! Ведь тебе никогда не пришло бы в голову, что косточку от персика надо посадить в землю. И совсем скоро – к своему 50-летию, т.е. всего через 43 года, можно будет любоваться красивым деревом, которое всё будет увешено золотистыми плодами. Ну, вот если кто-то сейчас скажет МНЕ, что любоваться на такое дерево – это не есть приятно и хорошо – я не поверю. А еще Карлсон танцует – почти как Траволта в «Криминальном чтиве» - и ты можешь потанцевать вместе с ним! Если не постесняешься, ты можешь стать такой же (и даже лучше!), чем Ума Турман! А еще у Карлсона есть песня, которую он поёт по ночам на своей крыше. Простая такая песня – под аккомпанемент разлаженной гитары. Но каждый раз, когда будут зажигаться в небе «маяки вселенной», в тебе зажжется и эта мелодия… и тебе станет очень хорошо. И немного грустно, ибо там, наверху, над твоей головой, шебуршится не лучший в мире Карлсон – твой друг! – а всего лишь театральные световики… Это так здОрово – быть Карлсоном – делать и говорить то, что хочешь. Потому что в этом случае жить весело… да и вообще – ТАК ЖИТЬ ПРАВИЛЬНО. И, если разобраться, все лёгкие хулиганства «мужчины в полном расцвете лет» идут во благо. Вот и воры изгнаны из квартиры, вернув дяде Юлиусу бумажник, часы и даже очки (правда, столовое серебро Филле и Рулле таки «потырили» - но это было уже вне спектакля, на поклонах) И тот же дядя Юлиус, увидев в ночном небе «двух летящих под зонтиком гномов» стал совсем другим человеком (БУКВАЛЬНО – Другим Человеком… хоть и не надолго). И Другой Человек получил свою порцию вкусно пахнущей яичницы. И Фрекен Бок не попалась на удочку мерзавца-соблазнителя… Но самое главное – Малыш. Вот если бы ему в этом раннем возрасте не попался НЕПРАВИЛЬНЫЙ Карлсон – так и вырос бы человек в полной уверенности, что то, как он живет – это и есть НАСТОЯЩАЯ жизнь. А теперь у Малыша появилась возможность и самому когда-нибудь стать летающим человеком с мотором – про это в спектакле есть фраза: «Каждый имеет право быть Карлсоном». Да уж… Право-то имеет, только – увы, не становится… И оттого почти у всех персонажей спектакля на спинах поломанные, давно не работающие пропеллеры… а то и просто неиспользованное место для их крепления. В общем, это этакие – общие размышления на тему «если только захотеть – можно в небо улететь» (в контексте одного спектакля). Сам же спектакль неярок и неспешен. В нем минимум декораций (и карлсоновская крыша здесь совмещена с небогатой квартиркой, в которой живет Малыш). Здесь нет пёстрых костюмов и ослепляющих суперэффектов. А вот музыки много… И КАКОЙ музыки! Никто не поёт детские шлягеры, а вот нежное «Tombe la neige» Сальвадоре Адамо в этом детском спектакле есть. С детьми в ОКОЛО не заигрывают, не подмигивают им и не показывают со сцены игривую «козу». Здесь всё, как всегда, неторопливо… но ведь при этом совершенно не скучно! И актеры (опять же – как всегда) играют вроде бы совсем просто, без напряжения, и даже без вроде бы обязательной для хорошего спектакля филигранной чёткости… но я совершенно не могу понять, КАК они это всё делают на сцене, с чего это вдруг ты ловишь себя на неожиданно громком, почти бессовестном для театрального зала смехе… или обнаруживаешь свое лицо в слезах. Кстати, ставили спектакль не Погребничко и не Левинский, а Илья Окс, совсем молодой, красивый и талантливый парень, в которого я буквально влюбилась уже давно – когда он, еще студентом (кажется) играл очаровательного Муми-Тролля. И во вчерашнем спектакле главный герой был очаровательным – ах, если бы вы только захотели увидеть, КАК тихо и светло улыбается Карлсон/Алексей Сидоров! В общем, я просто чертовски рада тому, что оказалась вчера в ОКОЛО – спасибо за это моим друзьям. Ведь это так хорошо, что на свете есть друзья, которые тебя, как птицу из нефти, вытащат из хреновой жизненной ситуации, добрым словом, хорошей историей и приглашением в театр очистят тебе крылья, да и подкинут в небо – ЛЕТИ! А если крылья не держат– ткни в кнопку на груди и включи свой пропеллер. Авось, он еще не совсем заржавел – потянет!
Ирината: Четвероногая ворона (по Даниилу Хармсу). МТЮЗ. 16.01.13. Прогон Спектакль смотрится, как следующая часть мтюзовского же «Лейтенанта с острова Инишмор». Во-первых, часть милых, талантливых и запоминающихся молодых актеров плавно перешли из одной постановки в другую. И не слишком это важно, что, например, героиня сменила ирландское имя Мэйрид на русское Галя – все равно девочка осталась зажатой в узкие рамки нищей жизни и изломанных представлений о довольно убогой любви. А пространство этой нищей жизни – как раз «во-вторых»: в МТЮЗе вновь объединили зал со сценой, собрав на последней и зрителей, и актеров. Постоянные зрители отметят повторы…Могут их не оценить, ибо и «Лейтенант» отчасти был пространственным повторением «Роберто Зукко» - правда, разнесенным во времени на несколько лет. Еще одно: «Лейтенант» поставлен по отлично прописанной пьесе модного МакДонаха, где каждая фраза талантливо встроена на единственно возможное место. «Ворона» же – компиляция из различных хармсовских тексов, в общем-то, довольно удачная, но по временам шаткая, ибо какие-то произнесенные слова и фразы не протягиваются в пространстве ниточками, из которых сплетается узор спектакля, а просто повисают в воздухе. Конечно, вчера был всего лишь прогон, и спектакль обомнется, «ляжет по фигуре» и станет МТЮЗу впору… Но тут возникнет, мне кажется, еще одна проблема: как постановка будет восприниматься зрителем? Тексты Хармса – это тексты «обманки». На первый взгляд они кажутся лёгкими изящными шариками, что летят-шелестят по небу. А на самом деле они - тяжелые чугунные ядра: не увернешься вовремя – голову могут снести (впрочем, многие без голов изначально живут, потому этого и не заметят). Если кто из наших современников Хармса и знает, то, как правило, по милым детским стишкам, анекдотам о Великих («об Пушкина!» - «об Гоголя!) или рассказам про выпадающих из окна старухах. На самом же деле, большой хулиган и при этом умнейший философ, Даниил Хармс намного глубже, многослойнее… Каждое слово его надо слышать, воспринимать, обдумывать… Вот тут и возникает проблема. Со зрителем: какова целевая аудитория постановки? Ведь вчера, на прогоне, проблема эта уже проявилась… В зале сидели четыре дуры. Одной из которых кто-то рассказал, что Хармс – это очень забавно, вот она и веселилась над каждой трагической несуразицей, воспринимая ее анекдотцем. Еще трое юных девиц явно пришли «на актеров» (а они достойны поклонничества) – и было тем девицам совершенно плевать на обэриутский текст пьесы – громкий хохот с повизгиваниями сопровождал ЛЮБУЮ произнесенную фразу (в том числе и «неприличный», как его назвал сам Хармс, вопрос: «Верите ли Вы в Бога»). В результате – актеры, по факту, наполовину завалили спектакль… Не обладая большим опытом «защиты от дурака» в зале, они начали затенять то, что должно было быть ярким – но могло бы вызвать в зале очередной приступ неконтролируемого ржача, стали играть в его паузах фанатских истерик… А ведь вчера был прогон, т.е. спектакль ДЛЯ СВОИХ… И – как его будет потом воспринимать случайная публика? Всё это очень жаль, ибо даже по тому, что удалось вчера актерам сыграть, а нам увидеть, понятно, что спектакль-то очень даже неплохой. И, несмотря на анекдотичность сюжетных линий, он очень серьезный и печальный… Ибо это – предостережение, огромная просьба ко всем, от государства до семьи: не забывать, что человек – это звучит гордо. И, каким бы незначительным ни был каждый из нас в контексте общемировой истории, надо постараться не унижать того, кто рядом. Наоборот – надо постараться его любить. Или хотя бы простить, услышав тихий и, возможно, жалкий лепет оправдания за собственные недостатки… Ибо жизнь – она штука многотрудная и малогармоничная. Так зачем же еще добавлять дёготь в ее малую сладость? Неужели человеку суждено родиться для того, чтобы не жить, а только мучаться, максимальным счастьем почитая наличие в твоей авоське кильки в банках…И внезапно умереть… И попасть в рай, почему-то очень похожий на цветную картинку из «сталинской» «Книги о вкусной и здоровой пище»…И только жена там – ласковая, улыбчивая, не ругается… И эти двое нелепых молодых людей – они влюблены друг в друга, как в романе… И киргизы – не враги, а милые и добрые люди… Неужели всего этого не может быть в реальной жизни, и нужно скончаться, чтобы вот это всё – хорошее! – пригрезилось тебе в миг отделения души от тела?... Ну, а резюмируя – я желаю «Четвероногой вороне» успеха. Зрительского (кассового). А также – благоволения критиков и уважения к работе товарищей по театру. Ибо спектакль и правда славный. Ювачев-Хармс – он ведь писал потрясающие тексты. И разыграны они на мтюзовской сцене с фантазией. И пространство – да, не в первый раз! – но интересно обыграно. И уже самая первая сцена, с фразой-вопросом: «Давно ждёте?» решена так здОрово, что, кроме абсолютного зрительского восторга, других эмоций не вызывает. Да и финал… с глухой стеной, что встретит героя за с трудом вскрытой дверью… Печально так… и тоже очень здОрово.
Татьяна: Постарайтесь не пройти мимо: спектакль "Самая большая маленькая драма" в театре им. Ермоловой. Два больших актера... просто урок актерского мастерства,актерского партнерства! Как хорошо, что родилась эта мысль: соединить их на сцене...Валентина Гафта и Владимира Андреева! На душе у меня сегодня был праздник!
Ирината: Маскарад. Гастроли Коляда-театра (Екатеринбург) в ТЦ на Страстном. 19.01.13 Я немало хожу по разным театрам и, когда формулирую потом свои впечатления, иногда лукавлю (чуть-чуть или глобально). Стараюсь быть добрым зрителем, и всегда, в любом спектакле, нахожу что-то, достойное похвалы… или хотя бы не злой критики. Сегодня я смотрела на Страстном «Маскарад» Коляда-театра. Попозже постараюсь что-то написать о спектакле… А пока просто: МНЕ ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛОСЬ. До потрясения. Говорю это, совершенно не лукавя. Пока – одна фотография. Потрясающий актер Олег Ягодин в роли Евгения Арбенина. Фотографию взяла отсюда.
Ирината: Маскарад. Коляда-театр (гастроли). На сцене ТЦ на Страстном. 19.01.13 Когда традиционно не думающие журналисты спросили Юрия Бутусова: почему это в «Чайке» у вас Треплев читает стихи Бродского – он даже удивился вопросу. Мол, это – ассоциативное… Так и БАБОЧКА, залетевшая в «Маскарад» Коляды, ассоциативна… Что-то такое она означает для режиссера… А для меня – это ассоциация с бутусовским «Макбеттом», с теми невесомыми бабочками-душами, что (невидимыми, но при этом осязаемо-яркими) взлетали когда-то над сатириконовской сценой. Бабочка в спектакле Николая Коляды – это та же душа, что кружится рядом с нами – то в белом коконе свадебного платья, то встряхивая крылышками, на которых яркими чешуйками – переливчатые рыночные картинки… Кружится бабочка-душа… а сделать ничего не может: ни предостеречь, ни подсказать, ни помочь… Только если – от печали неизбывной красотою отвлечь… вот и садятся сонмы бабочек на могилу невинно убиенной Нины… Ну, вот и еще одни гастроли Коляда-театра, и, дай Бог, не последние, ибо в этот раз посмотреть получится лишь один спектакль. Зато какой! «Маскарад» - это одна из последних премьер, и она очень ожидалась мною здесь, в Москве. Ожидалась не зря, ибо понравилось. Очень. Чем-то спектакль был ожидаем – своей яркостью, наотмашь бьющей энергетичностью, избыточностью музыки, красок и интонаций… В чем-то он стал открытием – хотя бы в том, что Олег Ягодин в очередной раз обернулся, «перекинулся» в своего героя, Евгения Арбенина, совершенно неожиданным способом. А какая превосходная Нина – Василина Маковцева! …Где-то прочла: Николай Коляда исследует в спектакле причины ревности… Ну, куда ж без них – без причин и без ревности! Но, мне кажется, спектакль не об этом. Он о случайностях, которыми наполнена человеческая жизнь. Так же, как картинки-перевертыши могут показать нам очаровательного котёнка, а могут при малейшем, случайном движении руки или брошенном взгляде, явить тигриный оскал – так же и в жизни рука может двинуться «не так» и, скажем, обронить браслет…а легкий взгляд, брошенный на украшение, приведет к тому, что кто-то кому-то на бале подаст яд. Жизнь – это цепочка случайностей, где яркое и лёгкое пластмассовое звено может скрепиться с тяжелым звеном от кандалов…Попытка сцепить звенья в тебе нужном порядке не всегда удается: чаще это дело Бога… или отчаянного игрока, который рискует вступать в игры в Высшей Силой… И, как правило, проигрывает ей. …Один за другим выбывают из игры жизни «картёжники»: кто – в смерть, кто – в безумие, кто - на Кавказ… Тасуются и сдаются новые колоды: продолжает жить неотмщенный Неизвестный, вновь проигрывается Казарин, беспокоится за жену-красотку Шприх… Но и они уйдут, и только бабочка будет кружиться… кружиться… кружиться в подступающей темноте. Фото с сайта Коляда-театра
Мария: Новая постановка в театре Ленсовета «Макбет. Кино» соответствует жанру гангстерского фильма. Лаконичная сценография, минимум технических средств, впечатляющий контраст лиричных и динамичных сцен. Я считаю, что за это можно смело дать еще одну «Золотую маску». Основные темы спектакля – вина и смерть. Как бы мы не старались обмануть Небо, возмездие настигает любого. В отличие от пьесы Шекспира Дункан (Алексей Куликов) в постановке не благородный правитель, а типичный мафиози, которого не жалко, но это не облегчает вины леди Макбет и ее супруга. Для спектакля характерно чувство обреченности, которое присутствует в гангстерских фильмах, когда у героев нет выхода в другую жизнь, а только смерть. Центральным дуэтом является леди Макбет (Лаура Пицхелаури) и «Smooth criminal» Майкла Джексона. Первый (Иван Бровин) и второй (Алексей Куликов) Макбет воплощают полярные желания жены о собственном муже. Настоящий Макбет постоянно сомневается и переживает, а призрачный действует решительно и настойчиво. Квинтэссенция всей постановки – мощный финальный танец леди Макбет на сценическом круге, сначала упоение от собственной власти, а потом ужас от пролитой крови, которая преследовала ее. Музыка Майкла Джексона отлично вписалась в жанровый стиль постановки, заставив вспомнить бурные 80-е, фотография Делона вызвала ассоциации с безжалостными героями-одиночками, профессионалами своего дела. Спектакль вобрал в себя самые «яркие» моменты знаменитых гангстерских саг: эффектную стрельбу из автоматов, жестокость, возведенную в культ, убийства, похожие на произведение искусства, развлечения, дикие до крайности. Театральная условность во многом смягчила натурализм «острых» сцен, сделала их гротескными. Этот спектакль схож с предыдущими постановками Юрия Николаевича в элементах декораций, в музыкальных темах, и в поднятых проблемах. Мне вспомнился «Король Лир» в театре «Сатирикон» 15 января. Постановка не менее мрачная. Ее и «Макбет. Кино» объединяют главные персонажи – женщины, идущие против своей природы ради жажды власти, похоти и того, что они считают важным лично для себя. Пошатнувшая психика и самоубийство – вот их закономерный итог. Различны они тем, что Гонерилья действует самостоятельно, в то время как леди Макбет должна убеждать мужа, чтобы достигнуть своей цели. Чеховский психологизм переживаний в сочетании с драматизмом шекспировской пьесы, наполнил спектакль глубиной и выразительностью, ведь режиссер не только ставит перед зрителем важные проблемы, он также дает оценку ушедшему столетию – насыщенному, динамичному и кровавому. Оценку не самую высокую, раз мрачная трагедия Шекспира подошла для этого лучше всего. В начале третьего действия мы видим панно из фотографий, на которых запечатлены солдаты, убивающие вьетнамских детей, проститутки, криминальных типов с пистолетами, и в центре – величественный портрет Бориса Стругацкого властителя дум многих поколений, чьи гуманистические идеи актуальны и по сей день. Это два полюса, с одной стороны безумный мир мафии, порождения и ужаса двадцатого века, с другой стороны вера в победу Божественного начала в человеке, олицетворяемого музыкой «Beatles» - символа любви и чистоты. С одной стороны в обыденной жизни совершаются страшные убийства, а с другой – это все страдающие люди, которые могут и должны жить по-другому. Юрий Николаевич Бутусов формирует свою труппу – молодую, энергичную, идущую навстречу желаниям своего руководителя, ведь ей приходиться сочетать высокий уровень игры с колоссальной физической нагрузкой. Сейчас с нетерпением жду премьеры «Доброго человека из Сезуана» в театре им. Пушкина. Administrator/Ирината: Мария, в центре фотокомпозиции портрет Бертольда Брехта, а не Бориса Стругацкого.
Мария: Прошу прощения за ошибку, роль Дункана в спектакле "Макбет. Кино" исполняет не Алексей Куликов, а Виталий Куликов.
Ирината: Портрет. РАМТ. 30.01.13 Когда смотришь спектакль в энный раз, писать о нем потом вроде бы сложно. Ибо уже неоднократно выплеснут восторг, и о самых-самых лучших эпизодах постановки писалось подробно. Остается только информировать, мол, такая-то сцена была сыграна несколько по-другому, и вот тут был всплеск (или сбой)… Или – вновь написать восторженный панегирик спектаклю, который в моей душе прописан в серии «Постановки, улучшающие качество жизни». РАМТовский зал, в коем прекрасная акустика (так, что не нужны микрофоны и громкий крик правомерно соседствует с тихим, но всем слышным шепотом), заполнен практически полностью. При этом традиционно в нем соседствуют театралы, точно знающие, куда и зачем они пришли, с публикой практически случайной. Играется моноспектакль по довольно сложному классическому тексту Гоголя. Полтора часа на сцене лишь один актер. Он, конечно, поддержан живой музыкой в исполнении великолепного ансамбля «Эрмитаж»… но это классика, которую многие из сидящих в зале за «свою» музыку не принимают. И вот тут удивительно: слышимость в РАМТе отменно хороша и тогда, когда говорят, шуршат, двигаются не только на сцене, но и в зале… так вот, зал (по крайней мере, вчерашний зал) молча и очень-очень внимательно внимал и гоголевскому тексту, и музыкальной классике… Правда, вчерашний «Портрет» был просто прекрасен. Спектакль люблю, смотрю его так часто, как только возможно… в общем, есть возможность сравнивать. Так вот, вчерашний «Портрет» был одним из самых сильных по энергетике (если не самым сильным) из тех, что я видела. Меня всегда восхищало, как Евгений Редько обыгрывает собственные мелкие сбои (а их, при непрерывном нахождении актера на сцене и непрерывном же говорении не может не быть). Ни малейшей микросекунды растерянности: мгновенное обращение недостатка в достоинство – да еще какое качественное! Просто тихонько ахаешь от восторга: с ума сойти, какой уникальный уровень импровизации! Как изящно это выглядит – словно акробатические элементы, выполненные мастером (что-то типа рондат — фляк — сальто назад в группировке с поворотом на 360). Думаю, что этими импровизациями наслаждаемся только мы, постоянные зрители спектакля – для прочих никаких сбоев нет: вот так превосходно и надо играть на сцене… но многие ли актеры ТАК играют? …Когда в каком-нибудь театре я вижу спектакль вот такого высочайшего уровня – на секунду подкатывает жалость к тем любителям и ценителям сценического искусства, которые этого ЧУДА не видят. Тем более, если и сама по себе постановка хороша, да еще и играется она так мощно и полнокровно, как игрался вчера «Портрет»: ни единого энергетического сбоя – а всплесков было неисчислимое множество. В общем, спасибо и тем, кто вчера был на сцене и тем хорошим людям, что восхищенно молчали в зале, завершив театральный вечер шквалом аплодисментов и морем цветов.
Ирината: Добрый человек из Сезуана. Реж. Юрий Бутусов. Театр им. Пушкина. 31.01.13. Прогон Тех, кто пойдет на премьеру ради фирменного стиля режиссера, ждет сюрприз. Стиль-то он, конечно, никуда не делся… но всё-таки ожидайте НОВОГО Бутусова. Почему «нового»? Возможно, потому, что он ставил в новом для себя театре. И, не требуя от актеров «полной гибели всерьез» (за этим – в Сатирикон), он выстроил постановку так, чтобы вытянуть из исполнителей все их конкретные возможности = до донышка. И, тем не менее, первое действие для меня немного «провисало». Но в этом, скорее всего, виновата я сама: знаменитый спектакль Таганки знаю до слова, до ноты, до микродвижения. Вот и бежала впереди паровоза, мысленно проговаривая текст раньше «пушкинских» актеров и выправляя слова и мелодии зонгов в привычную сторону. Но вот второе действие… Энергетика актеров словно бы рванула вверх, и показалось, что всё происходящее – в первый раз, и так интересно!.. Сравнивать постановку Бутусова с любимовской не буду – и без меня найдутся сравниватели. Уже прочла в инет, мол – в новой постановке всё гламурненько, и брехтовских оборванцев в ней нет. Ну, милые мои! Оборванцы, про которых писал Брехт в начале 40-х, при всей отчужденности авторских и режиссерских взглядов, в корне отличались от оборванцев годов 60-х. И одеждой отличались, и поведением, и мыслями. И говорили одними и теми же словами – но словно бы о разном. Вот и сейчас, в 21 веке, даже огородные пугала выглядят гламурнее, чем люди, жившие в Сезуане в брехтовские времена. Ну, а мы же не в музее, мы в театре, который, как известно, даже не отражающее зеркало, а увеличительное стекло – и показывает нам, увеличивая и приближая, поставленное по принципу «да это ж про меня, про нас про всех». Спектакль в театре Пушкина не связан с решением даже не общемировых, но глобальных проблем. Он о личном: может ли человек быть добрым к тем, что рядом, если эта самая доброта его самого вгоняет в землю? Где тот предел, за которым рука, протянутая с добром, превращается в бьющий кулак – потому что иначе ей предстоит быть откушенной по локоть? О ком надо заботиться: о всех детях, которых купают в сточных канавах и кормят отбросами – или о своем собственном, еще не рожденном, но уже любимом ребенке? Почему те, кому ты раскрываешь объятия, норовят вытащить из твоего кармана бумажник? Как остаться добрым, если мир вокруг тебя – злой? И сколько раз можно вызвать жестокого двоюродного брата, который, сломав то, что ты настроила, тем не менее, даст возможность тебе отмыться от грязи, в которую тебя втаптывают - вот таким образом «награждая» за дела, достойные святой? Юрий Бутусов поставил спектакль-перевертыш. В нем, по Брехту, женщина оборачивается мужчиной, а добро – злом. Ангел предместий здесь станет жестоким «двоюродным братом», а беременная женщина вдруг напомнит раздувшегося от чужой крови клопа. Рвущийся в небеса Лётчик, погибающий без возможности летать, превращается в надзирателя, того, что «идет и смертным боем бьет» - и уже не хочет подняться в небо. Здесь и красивый, мужественный Водонос, который с Богами чуть ли не на «ты», вдруг оборачивается скудоумным калекой. А эти самые три главные Бога воплощаются одной худенькой, слабой женщиной. Злой цирюльник, влюбившись, оборачивается человеком щедрым, и, в общем, незлобливым… Все без исключения люди не одномерны и не однозначны. И только ханжи утверждают, что нет в них ничего от злого Шуи Та, ибо все они, от головы и до пят, сплошные добрые Шен Те. Утверждают, да. Но именно они и бьют смертным боем, чтобы угодить своему господину. Бьют исподтишка – и не стирая с лица «доброй» улыбки. Возвращаясь к спектаклю Таганки, скажу, что заканчивается он очень оптимистично: все эти «молодые талантливые глотки» выкатывались на сцену, чтобы сообщить зрителям, что «плохой конец заранее отброшен – он должен, должен, должен быть хорошим!». В сегодняшней премьере оптимизма нет: уходят Боги, уходит Водонос. И измученная, одинокая Шен Те кричит в наваливающуюся на нее темноту: «Помогите!» Всё правильно. Откуда оптимизм, если ты, призванный Богами и готовый творить добро, вынужденно становишься сволочью: иначе будет так: «и улыбаясь, мне ломали крылья, мой хриплый крик похожим был на вой»… Вот так. Мелко пофилософствовала на глубоких местах – и ничего о самом спектакле не сказала. Отчасти потому, что сегодня и завтра он пойдет премьерой. И его будут смотреть, выстраивая потом свои собственные паззлы из увиденных фрагментов постановки. Будет много вопросов: и о видеоизображениях, и о красном шарике в бокале босоного танцующего Янг Суна, и о дискотечном шаре, и о беговой дорожке, и о «чучеле» собаки, и о том, почему сказано и спето так, а не иначе… (Уже опробовано: «А почему это у Вас Треплев стихи Бродского читает?»)… А я буду завидовать сегодня тем, кто В ПЕРВЫЙ РАЗ увидит и услышит… …как беременная женщина, словно в зеркале, отражается в Боге… …как танцует на пустой сцене «подлец» Шуи Та… …как прижимается к Шен Те малыш, сын столяра Лин То, с которым первый раз в жизни говорили ласково… …как на наших глазах умирают Боги… … как льётся с неба не вода – а словно бы шарики из цемента… … как поются и выкрикиваются слова брехтовских зонгов… И финал. В первый раз для премьерных зрителей будет финал со страстной и страшной песней-речью Шен Те. И когда ей не хватит русских слов, чтобы, вывернув душу, вычистить ее до ангельской чистоты – она перейдет на не менее страстный немецкий… ...В общем… хорошей всем премьеры!
Ирината: Mamma mia. МДМ. 02.02.13 Я не являюсь отчаянной фанаткой мюзиклов. Хотя, когда выпадает возможность увидеть какой-нибудь из них на сцене, делаю это с удовольствием. Но в данном случае я на все сто согласна с результатами проводившегося опроса на тему: что из ранее увиденного я хотела бы увидеть еще раз? Да-да, это «Mamma mia», однозначно! (Если кому-то интересно, то на второе место я поставила бы «Metro»). «Mamma mia» - это, знаете ли, ABBA, покорители сердец моего поколения; думаю, и нынешней молодежи ансамбль нужен: кто же откажется от ХОРОШЕЙ музыки, кто захочет выкинуть ее «с корабля современности». К тому же этот мюзикл имеет замечательный сюжет (тех, кто не может придти на спектакль в МДМ, отправляю к хорошему киномюзиклу). Мне лично нравится, что он не про сказочных Красавиц-Русалочек-Кошек, не про легендарно-классических Джульетт и Эсмеральд, а «про нас про всех»: одинокая женщина и ее дочь борются за нормальную человеческую жизнь (по сути дела, за выживание) на маленьком греческом островке… А заканчивается всё хорошо, и даже очень – хотя бы потому, что хорошим людям должно время от времени вот так везти. В самом конце прошлых сезонов «Mamma mia» я «подцепилась» к спектаклю, успев посмотреть его несколько раз (последний – за счет продления времени показов). Очень рада, что это произошло – а то бы, по своей гордости и глупости, могла бы проскочить мимо сценического ЧУДА (советую всем, кто пока «проскакивает», посетить МДМ, не жалея денег – зрелище явно стоит тех денег, что спрашивают за билеты). Вот что забавно: вчера состав игравших на сцене совпал с тем, кого я видела раньше, только по одной позиции – но при этом самой важной для меня. Билла играл и пел Владимир Халтурин, мой давний знакомый (и даже друг) по театру Эрмитаж. Мне всегда не хватало у Билла вокальных партий – однажды я смотрела Володю в роли Сэма – вот это было сильно! Но в этот раз артист порадовал меня тем, что и в роли Билла он потрясающе вырос, стал ярче и одновременно глубже. Сегодня созванивались; я сказала актеру об этом достижении им новой глубины, и – «может, ты теперь вошел в возраст Билла, да и родные дети придвинулись в возрасте к Софии?». «Нет, - сказал Володя, - я сейчас во МХАТ, а там очень требуют… хочешь или нет, но в полноги играть нельзя… я и привык». Из «новичков» (для меня) порадовали трое. Просто замечательно сыграл Гарри «маркрозовский» Максим Заусалин. Наслышана была о его хорошем голосе и артистичности; артистичностью уже наслаждалась У Никитских ворот, а вот то, как он поет, услышала вчера впервые. Хорошо поёт! Очень порадовала Мария Иващенко/Софи – не очаровательная живая кукла, а строптивая, и в то же время милая девчонка, очень живая… настоящая! Ну, и Рози, милая Рози, которую я просто обожаю (может, потому, что она больше других похожа на меня характером) в исполнении Этери Бериашвили просто дивно хороша! Остальное – с восторгом и желанием «еще раз, еще много-много раз». Я уж не говорю о финальном песенно-танцевальном бонусе, который просто прекрасен (а какие костюмы! фантастика!). Но – танец друзей Ская в ластах – оглушительно смешно! А воспоминания Донны и Гари о Париже? А дискотека-девичник с непрерывным кружением в сиртаки? А то, как обряжает Донна свою Софи в свадебное платье? Я, конечно, опять хорошо поплакала на этой сцене – от умиления и чувства, известного многим матерям: дети, как бы мы ни были с ними дружны, рано или поздно «ускользают» от нас… В общем, еще раз настоятельно рекомендую мюзикл к просмотру – чтобы потом не было мучительно горько за то, что ЧУДО вновь прошло от вас в двух шагах… Ну, а к организаторам зрелища одно пожелание: всё-таки как-то отладить аппаратуру, чтобы яснее были слышны русские тексты: они хорошие – переводы сделал Алексей Кортнев. Ну, я-то наизусть знаю… но за тех, кто слова не услышит – немного обидно. (Да-да, я уже читала где-то ответ администрации: мол, работаем над этим. Но надо же когда-то и завершить процесс работы, наладив звук).
Innamorata: РАМТ. «Портрет». 30 января Я очень люблю моно-спектакли. Люблю знакомиться с творчеством Артиста, грубо говоря, наедине с ним, когда на его игру не могут влиять ни хорошие, ни плохие партнеры, излишне отвлекающие внимание декорации, музыка и т.д. «Портрет» из такого разряда спектаклей, когда на сцене легкая конструкция с венчающим её шпилем. На ансамбль солистов «Эрмитаж», на разломленный деревянный багет, как на фиксирующие стены опирается Евгений Редько. Эта «опора» в спектакле необходима, потому что, как мне кажется, и произведения Гоголя, и спектакли по ним поставленные – вещи, действительно, мистические, иногда пугающие. Не зря Гоголя, для более легкого понимания у иностранцев, называют Хичкоком русской литературы. Посему, вместе попросту не так страшно… У Редько на сцене множество лиц: молодой художник Чартков, колоритная Аристократическая дама, Квартальный, череда разномастных людей, художников, картин, холстов, мольбертов. И все Он, он один, а персонажи тем временем один краше другого. Немудрено, что в такой круговерти лиц очень легко запутаться, но перед нами Мастер. Настоящий Мастер, в чем я убедилась. Дело в том, что текст настолько силен, а эмоции -многогранны, что волей-неволей теряешься. Теряешься ты, как зритель, не мудрено, что может потеряться и актер. Так вот, это были самые гениальные «забывания» текста. Когда другие любимые артисты иногда «мажут», то становится как-то неловко, но все равно их мысленно оправдываешь. А здесь Евгения Редько даже и не нужно оправдывать, потому что эти микроскопические отыгрыши, эти восторженные заполнения повисших пауз какими-то междометиями или словами – это тонкая и очень ответственная работа, которую Артист проделывает прямо на наших глазах, потому что не знает, когда и где случится эта незапланированная тишина. Браво! БРАВО! Постоянное перемещение артиста то к первому ряду, то к заднику сцены делает спектакль подвижным, живым, а частые музыкальные вкрапления дают не только артисту отдышаться, но и сбалансировать зрительское восприятие. Должна сказать еще и о том, что сидя практически у самой сцены моё зрение все равно меня подводило, и на ярком контрасте черной сцены и нависшего над ней яркого светильника, частые взмахи Евгения Редько руками так и остались в моём видении похожими на широкие мазки краской по черному холсту. А сам спектакль – это и есть портрет, пишущийся в режиме реального времени. Вот простой парень, начинающий художник, у которого кроме грязного угла, именуемого студией и намека на талант, нет ничего. Разумеется, ситуация абсолютно простая, многие художники начинали подобным образом: Ван Гог, Ренуар, Клод Монэ, а все братство прерафаэлитов в начале своей карьеры вообще больше походило на «бесприютных скитальцев» и безутешных пьяниц-кутил. Но случайно приобретенный Чартковым портрет черного ростовщика, как художник - полотно, начинает преображать нашего героя: меняет его внешне, даёт деньги, славу, а … талант? Даёт. Но только тот талант, который угоден лишь толпе, который способен удовлетворить любую прихоть заказчика - талант чисто коммерческий, конъюктурный. С его помощью можно нарисовать девушку «в виду каких-нибудь полей, чтобы стада вдали или роща...», сановника, опирающегося на книгу, «на которой бы четкими словами было написано: "Всегда стоял за правду" и много-много всего того, за что можно выручить денег и, не мучаясь кошмарами об осознании собственных несовершенств, мирно спать… Мирно спать, пока жизнь не столкнет с тебя с Истинным Прекрасным, глядя на которое ты просто ловишь воздух ртом, глаза наполняются слезами и ты смотришь, смотришь, смотришь… пока в голове твоей не проскальзывает мысль: если это Талант, то что тогда у меня… Терзания, сомнения, как следствие – безумие. Типичная история для многих художников, талантливых и не очень… Вторая часть спектакля сыграна и рассказана также от лица художника, отец которого и написал этот страшный роковой портрет. Становится известно, что черный ростовщик покалечил не только жизнь бедного Чарткова, но и семью художника, его написавшего и еще много-много жизней. Выход один – разломать портрет да сжечь. Ан нет… Украден, украден, украден! – и кто знает, сколько жизней еще будет остановлено, сколько талантов погублено…
Lyra: Портрет. 30 января. РАМТ Что, если ты талантливый художник, но, как это свойственно многим живописцам, без гроша в кармане? Амбиций море, но только как их реализовать, когда о тебе никто и слова не слышал? Таковым является молодой Андрей Петрович Чартков, купивший на последний двугривенник старый портрет в картинной лавчонке на Щукином дворе. Сюжет, знакомый еще со школьной скамьи, оживает благодаря великолепной игре Евгения Редько и музыкальному сопровождению в исполнении ансамбля солистов “Эрмитаж”. Декорации минимальны. Куски разломленного багета создают условные границы сцены. На подиуме в глубине сцены стоят пюпитры с прикрепленными к ним рамами. Они изображают маленькую картинную лавку, с которой и начинается действие. Наблюдать за игрой артиста - истинное удовольствие. Поразительно, как легкими штрихами он эскизно обозначает характер персонажей, который полностью прорисовывается в воображении. Вот скупой хозяин квартиры представляется мне в образе Эбенезера Скруджа, квартальный похож на типичного детину охранника, не отличающегося особым интеллектом. А аристократическая дама выше всяких похвал - суетная женщина с грудным голосом и несдержанными манерами, постоянно ахающая и восклицающая “c’est charmant!”. Евгений Редько с молниеносной скоростью переключается с одного персонажа на другого, с легкой иронией придает им характерные черты. Зал завороженно наблюдает за этими метаморфозами, не в силах оторвать взгляда от артиста. В течении всего спектакля происходит некий диалог между актером и музыкой, который помогает лучше понять, прочувствовать переживания героя. Во время нескончаемого кошмара Чарткова, когда он просыпается-просыпается-просыпается, гобоист появляется из-за кулис - и так жутко становится, что поневоле вжимаешься в спинку кресла. Когда же он начинает писать портрет Психеи, и музыка, и Евгений Редько, передающий это радостное возбуждение, осознание возможности сотворить нечто прекрасное, все это вселяет в тебя уверенность, что и ты способен на многое, способен творить! Важнейшей чертой любого произведения искусства является гармония. И “Портрет” очень гармоничный спектакль. Здесь быстрая непрерывная речь актера сменяется долгим молчанием, которое заполняется музыкой и пластикой движений. Евгений Редько не просто актер, он мастер. В моменты именно этого молчанья видна вся мощь его таланта, как, например, в сильнейшей сцене, когда Чартков увидел работу своего бывшего товарища. В маленьком окошке мы видим лишь лицо, лицо на котором написано все восхищение, вся боль, все отчаяние героя. Осознание того, как бессмысленно загублен талант, что невозможно повернуть время вспять. Трагедия таланта, загубленного на то, чтобы тешить самолюбие богатых господ, которым хотелось, чтобы в их портретах было “больше простоты” или “чтобы в глазах был виден Марс” и прочий абсурд, во второй части сменяется рассуждением о божественном происхождении таланта художника. О том, как этот талант был осквернен рукою дьявола и к каким последствиям это привело. Мне кажется, что “Портрет” Гоголя очень актуален в современном обществе потребителей. Тысячи “творцов” штампуют свой ширпотреб для миллионов голодных ртов, которые требуют: “Еще, еще”. Уже никто не отвлекается на содержание, лишь добавляют то, что должно угодить публике. Спрос рождает предложение, темпы ускоряются, и под этим давление хорошие писатели, кинорежиссеры, музыканты теряют свое лицо, губят талант, создавая то, что от них требует жадная толпа. А настоящий шедевр нужно выстрадать, пережить весь путь его создания. Ван Гог был отвергнут всеми и жил в уединении во французской провинции, Бетховен написал Девятую Симфонию будучи абсолютно глухими. Их произведения - крик души! Души, которая не была продана за тысячу червонных..
Ирината: Карло – честный авантюрист. Театр Эрмитаж. 10.02.13 Я люблю театр. Люблю так искренно, так нежно, что дай вам Бог… Но иногда театры добавляют к моему восторгу дополнительные пять копеек, радуя и приводя меня в окончательную эйфорию. Это – когда на сцене играют ТЕАТР. То есть там, за рампой, идет спектакль, встроенный в другой спектакль, который и смотрим мы из зала. Буквально вчера по этому поводу вспомнила «Стену», поставленную когда-то Виктюком в Современнике – там в театральном закулисье по недоразумению смешались актеры, пытающиеся играть «про жизнь» и реальная жизнь, которая оказывается столь театральной… Это и «Сон в летнюю ночь» (ну, хотя бы на Юго-Западе) с репетицией, премьерным показом и постпремьерным банкетом. Это – все «Гамлеты» мира: думаю, ни один не обошелся без просмотра «Мышеловки»… Конечно, это великолепная сатириконовская «Чайка», восторженный, очаровывающий и в то же время безумно страшный рассказ о мире Театра, одновременное признание ему в любви и в ненависти… В эрмитажном «Суере» когда-то Театру подарили целый остров, на котором было разыграно аж две пьесы и исполнена оратория… И так мне нравилось, что вместе с нами, зрителями на актеров смотрели другие актеры, тоже ставшие на время зрителями… Гольдони в Эрмитаже – это тоже театр в театре. Не «голая» пьеса великого итальянца, а как бы, в плюс к этому, приподнятый за краешек занавес – и мы успеваем одним глазком заглянуть за кулисы, где вдохновенно творят, так же вдохновенно интригуют, смеются, плачут, приходят в отчаяние и тут же – замирают от самовлюбленного осознания своей значимости люди… которые не просто (или – не совсем) люди, но – АКТЕРЫ. Для меня этот спектакль о том, без чего настоящий спектакль получиться не может. Он о том, как находят друг друга люди одной группы крови – в данном случае, актер и драматург. А еще спектакль о том, как тяжело, только что найдя свою половинку, потерять её. Навек… навек… безвозвратно – и при этом постоянно ощущать присутствие близкого тебе человека где-то рядом. И в то же время далеко-далеко. «Честный авантюрист» - не самая известная пьеса Карло Гольдони. Интрига в ней заверчена неплохая, второе действие идет не в продолжение, а как бы в диагональ к первому: появляются новые персонажи, прежние – открываются совсем по-новому. Гульельмо, который по собственному поведению и рекомендациям других лиц, кажется вначале довольно циничным авантюристом, оказывается наичестнейшим, умным и талантливым человеком… впрочем, и авантюристом – тоже, что только добавляет этому герою обаяния. Ну, а то, что хорошему человеку в конце концов повезло… ну, должно же хоть изредка везти хорошим людям! К тому же он и сам многое сделал для финального хеппи-энда. Вчера я смотрела этот спектакль в третий раз. Нравится он мне. Доставляет истинное удовольствие. И улыбку на лице оставляет надолго. Тем более, что вчера, даже при наличии в зале идиотов (ну, куда ж сейчас без них!) сыгран был спектакль легко, весело… а нотка финальной грусти – она тиха и нежна, как прощание с театральной Венецией, которая остается где-то там, в вечернем тумане…
Ирината: Как я стал идиотом. РАМТ. 11.02.13 «У меня немного убеждений, но одно из них незыблемо. Это убеждение, что число, масса, всегда состоит из идиотов. Впрочем, следует уважать массу, как бы она нелепа ни была, потому что в ней таятся семена громадной плодородности». Я прерываю цитату, а если кому-нибудь интересно продолжение – отправляю такового к письмам Гюстава Флобера или к программке спектакля в РАМТ. Пьеса Мартена Пажа поставлена Владимиром Богатыревым. Что до моего личного отношения к спектаклю – первая его половина, до антракта и даже чуть за него, вполне может быть оценена в 8 баллов из 10 возможных. Пару баллов скидываю за то, что на сцене метельшат немного больше, чем мне хотелось бы – впрочем, спектакль поставлен для детей и юношества, а там повышенная движуха приветствуется. А вот дальше, вплоть до конца спектакля… «Температура» действия начала резко падать, и к финалу для меня лично сошла к совершенному минимуму… Увы, если антракт я встретила практически в восторженной эйфории, то домой собиралась, отчаянно брюзжа из-за почти полной неудовлетворенности… Попробую объяснить. Во-первых, про что (потому что пьесу, может, кто из театралов и знает… только вряд ли). Итак: юный Антуан прожил жизнь в свое удовольствие – а таковым являлось для него постоянное постижение нового-интересного (например, изучение «мертвого» арамейского языка или особенностей творчества малоизвестного, но талантливого поэта), общение с друзьями в кафе, а также редкие точечные заработки (скажем, озвучка жирафа в короткометражном фильме). Так вот: живет Антуан так, как хочет жить, но при этом мучается от того, что никак не вписывается в окружающий его мир. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим», - решает юноша и пытается стать идиотом. Или, иными словами, он пытается влиться в массу, стать в ней своим, жить по общим среднестатистическим правилам. Это сложно, ибо мозги «заточены» у него (и у его друзей) по особому – и их индивидуальные взгляды и устремления кажутся представителям среднестатистического окружения по минимуму смешными, по максимуму – отвращающее- неприемлемыми. Несколько попыток стать таким-как-все заканчиваются неудачно, но знакомый врач рекомендует таблеточки для оглупления… И – всё закрутилось, пошло по штопору вниз-вниз-вниз. Вот эта – первая – часть понравилась мне просто чертовски! Не могу сказать, что я уж какая-то очень необычная… но всё-таки в мозгах имеется некое антистандартное отклонение. И, изо всех сил стараясь соответствовать среднестатистическому уровню предпочтений и взглядов, я, нет-нет, да и сбиваюсь (хотя бы в моей любви к театрам… или к чтению) на нечто свое, отдельное и отличное… И тогда окружающие на меня смотрят, как… вот – это я когда-то в одной книжке прочла: «смотрят так, как смотрят на человека, истово собирающего почтовые марки: с завистью и лёгкой брезгливостью». Посему и метания Антуана мне были близки «на все сто», и то, что начали делать с ним таблеточки – смешило меня безмерно. Ну вот, скажем, музыка, которую он начал слушать и от взрыва которой синхронно шарахнулись его друзья… Я однажды слушала вживую «металлическую» музыку и поняла, что она и правда дает потрясающий кайф: когда ЭТО перестало грохотать и на минуту настала тишина… это была такая эйфория, такое счастье! Или – налипание друг на друга, напластование фраз и интонаций из рекламы, сериалов, игровых и прочих шоу… эмоциональный шум, который не дает ничего ни сердцу, ни уму, но давит и давит своей громкостью и настойчивостью Или – всеобщая религия Макдональдса с одинаковой едой на одинаковых подносах, одинаковыми движениями по распаковке чизбургеров и всасыванию колы через трубочку… Поскольку это всё разыгрывалось талантливыми РАМТовскими артистами – было очень смешно… и немного грустно от понимания того, что это всё – твоё, это где-то рядом и тебя то и дело затягивает в эту стандартность потребительскими сетями (как ни сопротивляйся – а какое-нибудь шоу смотреть усаживаешься)… Вот это – первая, понравившаяся мне часть спектакля. Ну, а дальше – было привыкание юноши к подобной жизни, адаптация в ней и даже преуспевание: попав в брокерскую контору бывшего соученика, Антуан зарабатывает миллион! А потом – еще миллион! И – начинает жить в соответствии с тем, что, как говорится, к тому обязывает… Всё это активно не понравится его друзьям и, забегая вперед, скажу, что они сделают всё, чтобы вернуть Антуана к прежней (нищей) жизни. В общем, если вначале я, вместе с Антуаном, сопротивлялась стандартизации – то дальше я стала сопротивляться тому, что юношу железной метлой загоняют в его ПРЕЖНЕЕ счастье. Вот (подумала я) История, Судьба или Ангел-Хранитель (таковой появится – правда, чтобы предостеречь Антуана от пользования среднестатистическими благами цивилизации, но сожрет при этом кучу продуктов из холодильника) взяли парня под белы руки, да повели иным, чем раньше, путём. И, как всегда сопротивляюсь я попыткам других как-то упорядочить мою, в общем, нелепую жизнь – так стала бы я сопротивляться действию в постановке: группа товарищей, совсем не по просьбе, выкинет из дома всё приобретенное нелёгким (ну, или лёгким, не столь здесь важно) трудом и оставит парня в старой, немодной и нелепой одёжке. И всё это ради того, чтобы он вернулся в милое ИМ, прежнее беззаботное и нищее состояние… Нет, милые мои, скажем, я сопротивлялась бы и в этом случае. Потому что это – очередное насилие над личностью… может быть, и не идеальной… Но, по факту: чем работа брокером за миллионы хуже работы по озвучке жирафа за копейки? Чем она позорнее? Чем наличие в доме американского холодильника хуже отсутствия такового? (Может, и хуже – только не убедили меня вчера; «не верю» - и всё тут!) Ну, и к тому же: если, якобы ради его блага, человека кидают под машину, потом связывают, бьют по голове рыбой (это – надо видеть!), то, имхо, это уже откровенное насилие над личностью. А дальше – уже пошло откровенное враньё. Ибо Антуан, который научился зарабатывать, хорошо одеваться и проч. – это уже не прежний талантливый бездельник. Впрочем, нынешнее его положение отнюдь не означает, что в плюс к арамейскому он не выучит и другой мертвый язык…Захочет – выучит, отринув тусовки с грудастыми дамочками и прочую стандартную лабуду. Если, конечно, с самого начала юноша нас не обманывал, заявляя о своей нестандартности. А на самом деле, пряча под ней лень и необязательность. Вот так. В общем, мне активно не понравилось, как на скорую руку драматург и проч. превратили нормального парня в быдло… И еще больше не понравились методы, какими его притормаживали и направляли в «правильную» сторону. Но спектакль – неплохой. И в нем есть прекрасные моменты: скажем, идея о том, что еще во времена неандертальцев прогрессом занимались больные дети: они не могли лихо бегать по лесу и лазать по деревьям, а потому, сидя в пещере, вынуждены были ДУМАТЬ. И еще: для постоянных зрителей РАМТ это не новость, прочим же скажу – в этот театр надо теперь идти и ради того, чтобы увидеть на сцене Александра Девятьярова. Просто очень замечательный артист… дай Бог ему хорошего будущего в творчестве! Фото с сайта РАМТ
Ирината: Бесы. Театр им.Вахтангова. 16.02.13 Премьера спектакля состоялась год назад; раз за разом откладывая посещение спектакля, решила: таки надо идти и смотреть. Смотреть всенепременно, но, скорее, по причине «надо», чем «хочется». Дело в том, что эта постановка – первая для Юрия Петровича Любимова «на стороне», после ухода его из Театра на Таганке. Обсуждать причины и последствия этого ухода я не буду: там не правы были обе стороны… Не буду обсуждать и то, что происходит сейчас. Но – никуда не денешься от собственной истории: я пришла на Таганку 30 лет назад, став постоянным зрителем театра, который кардинально изменил направление моей судьбы… Направляясь вчера в Вахтанговский, я гадала о том, что увижу. Будет ли это невероятной красоты паззл, сложенный гениальным режиссером из самых разных фрагментов? Или – обрывки бумажек и ветоши, в которых только влюбленные глаза влюбленных в Таганку зрителей могут опознать произведение не бреда, но искусства? Ни того, ни другого! Буквально с первых фрагментов на сцене было красивое и яркое, ЕДИНОЕ полотно. И что удивило: практически всегда используя таганских артистов исключительно как краски для расцвечивания собственных режиссерских замыслов, в театре Вахтангова Любимов работал с актерами, как с индивидуальностями, как с талантливыми людьми, приноравливая собственные режиссерские решения к их актерским индивидуальностям. Потому в отношении «Бесов» я буду говорить в основном не о режиссуре, а об актерах. Хотя сначала без нескольких слов о постановке не обойтись. Спектакль довольно длинный – больше трех с половиной часов. Вогнать в него весь роман Достоевского, без сокращений, конечно, невозможно – оттого взяты только те фрагменты и главы, которые соответствовали замыслу постановщика (слава Богу, довольно стройному замыслу). Я сразу решила не искать аллюзий и совпадений с нынешним положением в стране вообще и с положением старого режиссера, оказавшегося вне созданного им же театра в частности. Смотрела постановку, как художественное произведение, а не как агитку. Однако режиссер даже не намекнул, а просто пальцем ткнул в собственную ситуацию сценой ухода Степана Верховенского: практически пустая тачка, прикрытая «кухаркрным» фартуком да зонтик, чтоб укрыться от дождя, отданный Маврикием Николаевичем… Современная же «политика» была представлена одноразовым форсированием фамилии персонажа Липутина: «Знает ЛИ - ПУТИН»? (к моей радости, зал не «купился» и не обрадовался узнаванием). Таганские технические придумки наиболее ярко сработали в спектакле один раз: «дождь» на сцене Вахтанговского был оч.эффектен… боюсь только, мало заметен с последних рядов. Первое действие заканчивается сценой прихода Николая Ставрогина к Тихону – он передает для прочтения свою Исповедь. Самой Исповеди на сцене нет – но в антракте ее текст можно прочесть в бесплатно раздаваемых брошюрках… ну, или вспомнить его. Так что театральный антракт и есть время прочтения Тихоном ставрогинских листков совпали… …потому в первые послеантрактные минуты мы, зрители, должны быть разогреты до одного градуса с Тихоном, должны чувствовать ужас – даже не оттого, что было прочитано, а оттого, что исправить ничего нельзя. Этого не получилось: публика «отрывалась» в буфете, а не восстанавливала в памяти текст Достоевского. Но, как оказалось, это не страшно: мы поверили режиссеру и актерам «на слово». В спектакле звучит музыка Владимира Мартынова – постоянного партнера Юрия Любимова последних лет. За роялем, что стоит постоянно посреди сцены, вчера был Иван Соколов. В программке указан и сам Мартынов – не знаю, был ли он здесь «более лучшим»… А идея с непрерывным поддержанием текста музыкой – превосходная и очень уместная в данной постановке. Теперь об артистах. Солируют все – и практически все делают это превосходно. Даже те, кому дано лишь немного кратких выходов «к роялю» - запоминаются. А уж те, кто играет главные (большие) роли – хороши неимоверно. Правда, меньше хочется говорить о ролях женских – красиво, эффектно, вполне на месте (Е.Крегжде, М.Костикова, Л.Константинова, Е.Симонова)… Но выделяется здесь более всего Мария Бердинских в роли Хромоножки-Лебядкиной. Мужские же роли – ах, как хороши! Откровенное счастье смотреть на Сергея Епишева/Николая Ставрогина. Чертовски… в данном случае БЕСОВСКИ эффектный – с первого своего выхода на монолог, когда, прервав фразу, дабы переждать звонок мобильного в зале, он вдруг растянул губы в оскале-улыбке… Очень сильная энергетика у актера. И внешность необычная – при этом я просто обожаю завораживающие движения кистей его рук. А пластика какая великолепная! Артур Иванов/Шатов, немного похожий на молодого и не забронзовевшего в славе Пореченкова, помимо прекрасно сыгранной основной сюжетной линии, удивил в двух сценах. Это – когда Шатов разговаривает со Ставрогиным… разговаривает так, словно это потрясенный Левий Матвей беседует с Иешуа… и вдруг понимает, что под маской философа скрыто страшное лицо Воланда – демона, беса…Ах, как тут перемешивается прежний восторг с ужасом нового осознания! И еще: сцена, где Щатов приходит к Кириллову (превосходная роль Валерия Ушакова!) с известием о возвращении жены. Как он светится счастьем, как готов обнять весь мир – и своего потенциального убийцу – тоже. Евгений Косырев играет капитана Лебядкина этаким злым клоуном, бесёнком, гадостью – в которую вляпываешься с чувством брезгливости… и при этом испытываешь восторг (за который спасибо отнюдь не персонажу, но – актеру). Липутин у Леонида Бичевина – тоже бесёнок. Нагленький своей длинноязыкой вездесущестью. В каждую щель влезет, каждую новость по-своему вывернет. Вроде бы ничего не боится – только хлыста Ставрогина, который, как паука, прижимает его к стулу. А вот Юрий Красков, играющий в спектакле и Петра Верховенского, и Тихона – понравился мне больше в первой ипостаси. Играет он беспросветно чёрное – и это замечательно, вплоть до нашей зрительской брезгливости… А вот белое – оно, без сомнения, просто белоснежное… но почему-то менее интересное. Цитата: «Весь мир находится в кризисе,— говорит Юрий Любимов.— И это кризис отнюдь не экономический. Это всеобщий кризис веры, а без веры человек лишается твердой опоры, теряет нравственный стержень, становится игрушкой самых разнообразных, отнюдь не светлых сил». Ну, это Юрий Петрович сказал всё верно… Но лично для меня спектакль не стал очередным ужасом осознания и кризиса веры, и надвигающейся на весь белый свет серой непросветной пелены… Смотреть на всех этих тараканов, попадающий в стакан с «мухоедством», мне было очень интересно. Но исключительно с эстетической точки зрения. И было приятно от вспоминания того, что Юрий Петрович Любимов – потрясающий, талантливейший режиссер, который может ставить сногсшибательно талантливые спектакли. Я уж, в последние таганские годы, об этом и забывать начала…
Ирината: Метод Грёнхольма. Театр Наций. 21.02.13 Это хороший спектакль. Но он был бы превосходным, если: 1. Его можно было бы укоротить минут на 15, убрав проходы, длинноты и сделав за счет этого более динамичным. Пусть действие и фраза не повисают в пустоте, а подхватываются партнером (актеров всего четверо, и все замечательные!) 2. Убрать из него «русский мат – бессмысленный и беспощадный». К образу ничего не добавляет, бьёт по ушам, сбивает с ритма спектакля. 3. «Запустить» часы: почему это в шикарном офисе солиднейшей фирмы они и изначально показывают одно и то же время – что в Барселоне, что в Нью-Йорке, что в Москве - и потом вообще не ходят. Образ «остановившегося времени» в спектакле совершенно не нужен. …И тем не менее, повторяю, спектакль хороший. Почти суперклассическая классика театра с единством времени и пространства. Замкнутость переговорной комнаты (и кто из нее выйдет – тот выйдет и из игры). Два часа, пока идет «собеседование» (последняя сцена – ожидания Фэрраном решения вопроса, впрочем, из этого единства выпадает). Что происходит: четверо претендентов на руководящий пост приходят на очередные переговоры. Собеседование – совершенно стрессовое, к тому же в его ходе (и чуть позже) выясняется, что только один из присутствующих действительно является кандидатом на место (кто???). Еще трое – психологи, ставящие просителя в различные ситуации, их которых он выбирается, как может… как оказалось в финале, он карабкался наверх совершенно напрасно. Я ходила с девушкой N., и, после окончания спектакля беседуя с ней о постановке, мы не пришли к общему знаменателю. Возможно, ее взгляд на происходившее там, в сценическом барселонском офисе, был более правильным: в отличие от меня, она работает как раз в неком подобии той самой «трансатлантической корпорации». То есть – знает всё это «изнутри», в то время, как я могу судить об этом лишь с эмоциональной точки зрения. Однако эта самая точка зрения у меня есть. И я подумала, что, выбирай подчиненных я, герой Сергея Чонишвили стал бы у меня работать (несмотря на его резкость, бескомпромиссность и даже нетерпимость). Впрочем, задавая начальные положения и объясняя условия игры, авторы спектакля – ни автор пьесы, ни режиссер – не озаботились более подробным объяснением того, что же требуется от кандидата на руководящую должность… какую? Информация об этом несколько расплылась… Впрочем, если по сути, спектакль не совсем о производственных делах, психология отношений в нем важнее. Итак: на сцене Театра Наций я посмотрела вчера психологический спектакль-ребус, у которого и окончательное решение было неожиданным, и ход размышлений состоял из массы резких и неожиданных «кульбитов». Пьеса хорошая. Из четверых актеров на сцене, самым интересным однозначно показался Чонишвили, хотя и Гордин, и Линников, и Зайцева были ему достойными партнерами. Еще: свою девушку N. застала перед театром в неком потрясении: в Нациях она впервые (это я сие место знала еще, как филиал МХАТ на улице Москвина) – и сей терем-теремок напомнил ей что угодно, только не театральное здание. Внутри, впрочем, это вполне даже театр с удобным залом и классически расположенными рядами. О том, что когда-то это был знаменитый Театр Корша, напоминает название тамошнего ресторана. Вообще – всё очень мило, чистенько и компактно. Из личных для меня приятностей: стена в гардеробе целиком состоит из красиво ограненных зеркал; не захочешь, а «оправишься», готовясь к коллективному приему дозы искусства. Особая благодарность – хорошим людям, которые помогли с входными на хорошие места: Театр Наций, увы, не самое дешевое театральное место в Москве. В общем, очень рада, что была вчера в этом театре. Дай Бог, не последний.
Innamorata: «Будденброки». РАМТ. 23 февраля Сложно сказать в одном предложении или отзыве – о чем рассказывается в 10 томах романа Томаса Манна «Будденброки», легче прочитать за 10-15 минут краткое содержание, ну, или, замахнуться на оригинал. Разрушительно неверное убеждение людей в том, что деньги – единственный показатель здравости и беспечной жизни, еще никогда никого не делало счастливым. Именно эту мысль и озвучила в юности Тони Будденброк, убеждая консула-отца в невозможности её брака по расчету с выбранным родителями мужем, у которого «исправны все коммерческие документы». Единственной радостью главы семейства становятся записи в книге рода – кто, когда, кому, что и за сколько… Своеобразная летопись достижений, в которой нет места необдуманным поступкам и вещам, решение которых пришлось сделать с помощью сердца. Бунтовщиком оказался лишь младший Христиан, с головой ушедший в театр и клубы. Год за годом, нерушимая максима о главенстве денег над всем сущим вела семью сквозь различные испытания: потери родственников, потери финансовые, одна за другой, одна за другой. Но даже и они не смогли заставить понять этих людей, что деньги – совсем не то, ради чего стоит жить. Но это же Германия - страна, которая в мышлении огромного количества людей ассоциируется с надежностью, нерушимостью, холодным расчетом и процветанием. «Квадратиш. Практиш. Гут.» Но, как видите, не ко всем жизнь, прожитая в таком ключе, оборачивается своей светлой стороной. Я боялась, что не «схвачу» тему спектакля, чувствовала себя плохо, да и вообще настрой был какой-то через чур серьёзный, но блестящая, по-другому её не назовешь, игра РАМТовцев была на самой высокой высоте. Я не засомневалась ни разу - ни в эмоциях, ни в интонациях, верила всем без исключения. Особенно поразил Томас Будденброк – Илья Исаев. Я еще не видела, чтобы так неистово и неподдельно на сцене играли гнев и злость. Будучи старшим сыном, он вынужден восстанавливать семейные дела после смерти отца. Буквально тащить на себе сумасбродную и легкомысленную сестру, витающего в облаках братца, старушку-мать, жену с ребенком. В какой-то момент, все идет в гору, и счастье из-за вывешенных в городе фамильных флагов переполняет всю семью - старший Будденброк становится сенатором. Но потом опять невыгодная сделка и все идет прахом. Испытания деньгами очень сильны и на людей действуют губительным образом. Чем выше забираешься – тем больнее падать – прописная истина. А ведь некогда Будденброки процветали, были почитаемы горожанами. Андрей Бажин и Лариса Гребенщикова – чета из старшего поколения Будденброков, представленных в спектакле. Супруги, партнеры по бизнесу, сдержанные, прагматичные. Я не упомянула в описании слова «любящие». Они их тоже не упоминают в отношении друг друга. Когда-то сведенные вместе по велению родителей, они окутывают себя тем же миром, которым окружали и их: главенствующие над всем дела фирмы, выгодные сделки, купли-продажи. Младшие дети – Тони и Христиан – два луча, которым было суждено померкнуть в этой коммерческой пыльной темноте. Антония, правда после долгих пререканий с отцом, все-таки соглашается на брак по расчету, который заканчивается банкротством мужа. А второй муж не намерен тратить на жену больших денег, он вообще не отличался каким-либо желание жить, по-моему, второй её муж – господин Перманедер - был таким классическим немецким бюргером, которых мы привыкли так часто видеть в рекламе чего-нибудь немецкого и непременно очень качественного. Дарья Семенова, играющая Тони, – прекрасная! В своей душе, даже после долгих семейных перипетий, она осталась ребенком, сохранила какую-то внутреннюю надежду. Не знаю, насколько это правда, но мне так показалось. До последнего надеяться на лучшее мог бы и её младший брат – Христиан – Виктор Панченко, если бы не его чрезмерная чувствительность и необдуманные поступки. Но ему хотелось, вопреки своему семейству, жить как желал Он, ходить в театры, танцевать, ухаживать за девушками. Такая жизнь и завела его туда, откуда мало кто возвращается прежним – в сумасшедший дом. А такой был обаятельный малый когда-то, его рассуждения о театрах – о, как они близки нам! И как точно забавны и правдивы, я сидела и кивала каждому его слову. Бессловесная служанка Ида в исполнении Татьяны Матюховой - воплощение покорности, верности и праведности. О такой служанке – кроткой, исполнительной и любящей своих хозяев - мечтают многие сильные мира сего. Недолюбленные родителями дети привязываются к таким слугам, видят в них членов семьи и уважают. И если денежные массы могут как появляться, так и моментально улетучиваться, не оставляя за собой и следа о былом процветании и богатстве, то можно быть хотя бы уверенным в том, что на зов колокольчика всегда явится маленькая Ида, которая и останется с тобой до самого конца. Спектакль – прекрасный! С потрясающей сценографией: возведенные на сцене своды готического собора создавали ощущение что солнце проникает сквозь несуществующие витражи, неся с собой золотые частички пыли. А когда, сидя у сцены смотришь вверх, то в этой глубине церковного свода чувствуется какая-то щемящая чернота, давление. Знаково, наверное, еще то, что как раз в первом акте семье Будденброков еще не поздно опомниться, и попробовать изменить хоть что-то в лучшую сторону, освободить от четко выверенного денежного гнёта хоть кого-нибудь. А второй акт - как раз и есть следствие неприятия альтернативного решения – прогиб под «изменчивый мир», после которого все идет прахом, легкие кеды и белые рубашки сменяются высокими каблуками, черными брюками и форменными пиджаками – символами надежности, строгости, достатка. Спасибо за этот прекрасный вечер и прекрасный спектакль!
Ирината: Будденброки. РАМТ. 23.02.13 «Будденброки» в РАМТ - постановка очень умная. Хотя бы потому, что, втиснув «много букв» манновского текста в средней длительности спектакль, здесь не потеряли смысла этих «букв»: внимательно посмотревшему спектакль, в принципе, можно идти сдавать «зарубежку» - в непрочитанности книги его не заподозрят. И одновременно – это очень красивый спектакль. Во всём красивый. Талантливейший художник Бархин сделал декорацию, в которой пересекаются два их трех всенепременных немецких «К»: Kinder, Küche, Kirche, взяв отсюда церковь и кухню. Дети, вернее, ребенок, тоже будет выведен на сцену: маменькин сынок, маленький Ганно (Андрей Добржинский), тоже появится перед нами. Да, он не сможет прочитать выученное для папы стихотворение… но музыка, музыка, музыка – это для него станет самым важным, в диагональ к тому, что ожидает от него Том (Илья Исаев). И еще этот спектакль, при всей его условности (театр это, театр!), правдивый, ибо сценическим героям веришь абсолютно. В общем, режиссер Миндаугас Карбаускис, призвав в помощь замечательного сценографа и потрясающих РАМТовских актеров, поставил превосходный спектакль. Ну, а то, что с него уходят… что делать: спектакль отнюдь не походит на антрепризу, он серьезен и негромок. Его надо не просматривать, а смотреть, в него надо вслушиваться, ВНИМАТЬ – как с удовольствием и, одновременно, со вниманием делали это мы. В спектакле много раз говорят про деньги, каждый раз озвучивая цифры (кому отдано… от кого получено… сколько в итоге наличествует). Практически все только о них и говорят… или о них, по разным причинам, молчат. Что ж: мы даже русского «гобсека» Крутицкого с его неуёмной жаждой накопления не осуждаем – что ж говорить о тех Будденброках, для кого зарабатывание денег – это смысл всей их жизни, ибо чем еще могут заниматься купцы, как не преумножением капитала? Прав ли Том, да и его отец (Андрей Бажин), поставившие хрустящие купюры во главу угла? Не нам осуждать: каждый имеет право на ту жизнь, которая кажется ему правильной. которая не мешает жить другим – а Будденброки отнюдь не эксплуататоры-кровопийцы. Они просто торговые люди, которые живут также, как жили и их предки: вон сколько семейных историй вписано в семейную книгу… Да, второй брат, Христиан (Виктор Панченко) живёт совсем по-иному (и то, с каким восторгом он вначале говорит о театре, об актерах – «и как только это им удается?» - вызывает и наш, зрительский восторг). Вот только… можно ли назвать эту жизнь правильной в контексте общих семейных традиций Будденброков: он тратит, не зарабатывая, он живет в мире фантазий, игнорируя реальность… Но – не осуждать кого-то надо на этом спектакле. Надо его просто смотреть. Наслаждаясь постановкой – по всем её параметрам. И еще книгой, так талантливо перенесенной на РАМТовские подмостки. Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Год, когда я не родился. Театр Табакова (на основной сцене МХТ). 06.03.13 Я посмотрела мёртвый спектакль. За всю мою многолетнюю театрально-зрительскую жизнь я видела много постановок. Очень разных. Но чтобы спектакль не был живым ни по одному параметру… такого, пожалуй что, раньше не смотрела никогда. Поставил его Константин Богомолов, спектакли которого я когда-то активно расхваливала тогдашней своей подруге – а она, не видев ничего, режиссером поставленного, регулярно ответствовала, мол, это дрянь, а на дрянь она свое время тратить не будет (сейчас она верный клеврет режиссера). Я и сегодня не отрекаюсь от восхищения «Бескорыстным убийцей» в РАМТ, где Беранже Доронина совершенно совпал с моим видением этого персонажа. И – «Театрального романа» в Гоголя, где Тамеев нервно и нежно играл Максудова на фоне удивительных декораций. Я восхищенно вспоминаю «Старшего сына» в Табакерке и называю «Wonderland-80» (тот спектакль, в котором главную роль играл Куличков и где я впервые увидела Розу Хайруллину) одним из самых сильных своих театральных впечатлений. Потом был плохой «Лир», который был бы отвратительным, если бы его на себе не вытянула та же Хайруллина. И «Событие» - с очень интересными актерскими работами и забавной режиссерской придумкой – ожившим детским портретом. И вот теперь была постановка по «Гнезду глухаря» Виктора Розова…И это было ужасно. Мне очень стыдно за то, что идея сходить на этот спектакль исходила от меня. В спектакле не было НИ-ЧЕ-ГО. Поздняя пьеса Розова написана «на волне» и тогда, в момент написания и первых постановок, наверняка была открытием шлюзов, в которые изливались ранее запретные темы. Сейчас… Что нового сказано? Что те, кто нынче принимает и утверждает законы, решая наши судьбы – это дети тогдашних «глухарей»? Тоже мне, бином Ньютона… Актеры плохо двигаются и с фальшивыми интонациями произносят вымученно-фальшивые фразы… «Спасибо» за это актерам. «Спасибо» и режиссеру – не развел мизансцены, не выплел узор из фраз, интонаций, движений… Вдруг возникает что-то интересное – например, стихотворение «Смерть пионерки» на фоне развевающегося алого знамени, чье древко насквозь пронзает человеческую руку… Возникает – и вновь уходит в ерунду слов, интонаций и движений… Здесь каждый персонаж – отдельно. Каждое слово и действие не зацепляется за следующее… Это так скучно… Скучно и неправдоподобно – например, я не верю, что дочь продавщицы из ларька оставит недоеденным бутерброд с осетриной (или с севрюгой – хозяйский сын постоянно путает, что есть что). Впрочем, хозяйский сын и не должен разбираться в рыбе – он тоже, как и остальные члены семьи Судакова – живой мертвец, не имеющий мыслей, чувств: только что покончил с собой одноклассник – а на лице убийственная скука юного «человека в футляре». Потом он будет рассказывать подруге Зое о последнем разговоре с будущим самоубийцей…. Ооооо… как скучно будет ему это вспоминать – без единого сбоя сердца по поводу собственной возможной вины… Он, Пров Судаков, не погибнет в будущем в Афганистане на поле цветущих маков… живых мертвецов обычной пулей не убьешь – а у маджохедов вряд ли были осиновые колья… Может, так и было задумано: по шестикомнатной квартире гуляют живые мертвецы, И даже Искра, которая, вроде бы, ужжжасно положительна – скучна безмерно. И, по моему мнению, Егор уходит от нее к Ариадне не ради грядущей карьеры – а потому что здесь, у Судаковых, этому человеку жить скучно и пыльно. Впрочем, Ариадна тоже похожа на полузомби… так что не нужно винить Егора в том, что и оттуда он сбежит. Скучно. Ужасно скучно смотреть на сцену и слушать то, что говорят актеры. Сценографу же вообще надо руки оторвать (головы у него уже нет). Ибо больше половины действия – это не театр, а элементарная и скучная видеопроекция. И чего это у нас билеты на плохое кино стали стоить аж три с половиной тысячи – сколько стоит билет на 1 ряд в МХТ? С этого самого 1 ряда видеоизображение почти не видно. И – парадоксально! – говорящих вживую актеров в двух шагах слышно очень плохо… В общем, вывод такой: слабая пьеса плохо сыграна актерами в неважнецкой режиссуре и отвратительной сценографии. Я редко что НЕ советую, но идти на «Год, когда я не родился» - посоветовать могу только врагу. Этак – в отместку за то, что ты плохой человек, сходи, поскучай… Впрочем… Очень понравился Александр Голубев в роли Егора. Вот он – настоящий. И, я уже написала – раз живой, то не нужно жить среди мертвецов. (Голубева до этого видела в киноролях, плюс в МХТовском «Письмовнике» - и всюду хорошо). И еще. Была в спектакле ОДНА сцена, ради которой я готова простить Константину Богомолову те три часа моей жизни которые он убил. Это появление Розы Хайруллиной в роли Веры Губановой, лоточницы, матери Зои. Сколько она на сцене? Пять? Десять минут? Это были минуты совершенной правды, великой Правды Искусства, Красоты, которая спасет мир. Лоточница Вера пьет водку вместе с женой главы семьи, Натальи Судаковой - и прекрасная Тенякова, которая просто сидит и слушает собеседницу, оживает… и только тогда становится видно, какая она мощная, какая НАСТОЯЩАЯ актриса. А героиня Хайруллиной всего лишь рюмка за рюмкой пьет водку – и рассказывает. Рассказывает коротенечко о простой и в то же время сложной жизни своей… А я сидела и плакала – потому что эта сцена была запредельно хороша… Вот за эту сцену – спасибо! От всего сердца – спасибо! Ну, а тем, кто с удовольствием посмотрел богомоловский спектакль несколько месяцев назад, после премьеры, скажу, что он, скорее всего, просто сдулся. Этакий воздушный шарик, который вначале рвался к небесам – а теперь валяется на МХТовско-табакершной сцене пыльной тряпочкой…
Ирината: Метаморфозы. Гоголь-центр. 08.03.13 «Гоголь-центр» – совершенно новое для меня театральное место. Впрочем, новое оно для всей Москвы: меньше года назад в тихое, покрытое многолетней душной пылью место ввалилась яростная, молодая, хулиганская и, в общем-то талантливая компания во главе с режиссером Кириллом Серебренниковым. И… Пока в этой истории я не встала ни на чью сторону: с одной стороны, тихие и пыльные театральные местечки со стандартным репертуаром тоже должны быть: если они есть, значит, это кому-нибудь нужно, значит, кто-то хочет, чтобы они были, значит, кто-то называет эти плевочки жемчужинами… Я и сама была в Гоголя неск.лет назад, смотрела «Театральный роман», поставленный Константином Богомоловым – вполне приятный негромкий спектакль… Но в то же время – если вообще ничего не менять, то театром до сих пор обозначали бы ритуальные пляски у костра по случаю убиения мамонта… Единственно – «гоголевская» революция была стремительной, резкой и наглой…. Но ведь революции иными не бывают. Про новый театральный Центр (что это такое… вернее, как мыслят его создатели) – длинная цитата с сайта: «Гоголь-центр» — это театр внутри города, это город внутри театра. Здесь в одном динамичном пространстве сталкиваются ощущение абсолютной свободы и объективной реальности, тенденции мирового искусства и индивидуальность каждого создающего человека. «Гоголь-центр» — это театр, существующий в диалоге с реальностью и создающий реальность внутри себя. Острые споры и лекции на самые актуальные темы в дискуссионном клубе «Гоголь +», мировые премьеры не дошедших до российского проката фильмов в клубе «Гоголь-кино», редкие записи великих спектаклей XX-го — XXI-го века в общедоступной медиатеке, большие музыкальные концерты и, конечно же, спектакли самых ярких российских и европейских режиссёров на нескольких площадках театра — всё это даёт возможность путешествовать в безграничном мире современного искусства, оставаясь в одном пространстве. В общем, это своеобразная попытка взять отовсюду понемножку, перемешать, сварить ни на что не похожее блюдо… Авось кто-то попробует, да и «подсядет» на то, что получилось. Честно говоря, я бы тоже могла «подсесть»… боюсь только, времени у меня нет ожидать, когда методом проб и ошибок, из просто ни на что не похожего, сложится нечто эффектное, стройное – глядишь, и гениальное. Пока что в театре им.Гоголя ободрали стены, увеличили сцену и вместо стандартных кресел поставили пластмассовые стулья (партер), переходящие в деревянные лавки с подушками (амфитеатр). Забавно на фоне упрощенной ободранности смотрятся старые театральные люстры… И оч.хорошо в фойе, среди авангардных инсталляций – ряды зеркал, не просто в старых рамах, но и со старой амальгамой… Зеркала – это вообще вещь странная, загадочная… смелые люди в Гоголь-центре их вот так использовали… Теперь о спектакле. Играет молодежь. И это ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ молодежь, и даже когда они толпой носятся по сцене – глазом выделяешь то одного, то другую. Выделяешь и запоминаешь. Авторство текста – Публий Овидий Назон в содружестве с Валерием Печейкиным. Да. Бывает и такое сочетание. Овидия, мне кажется, мало кто читал (гуманитарии «проходили» его в вузах на «зарубежке»), но «Метаморфозы» хорошо известны в кратком содержании. Сизиф. Хронически втаскивал на гору камень. Нарцисс. Влюбился в свое изображение, превратился в цветок. Орфей. Выводил Эвридику из царства мертвых, вопреки запретам – оглянулся. Икар. Взлетел на крыльях к солнцу, которое растопило воск на крыльях. Упал, погиб. Пигмалион. Влюбился в созданную им статую прекрасной женщины… На самом деле, каждый из этих мифов-метаморфоз намного насыщеннее информацией, изящнее, красивее. Да и мифов этих намного больше Правда, однажды где-то прочла и сейчас повторяю: древние греки, люди очень веселые, жившие легкой радостной жизнью, создали СТРАШНУЮ литературу. Там проливается столько крови, что все современные «ужастики» можно относить к детской литературе, при этом ставя на произведениях Овидия не менее 18+. Режиссеры (это сам Серебренников и француз Давид Бобе) «древнюю Грецию» оформили в виде окологородской помойки, на которой рядом обитают Полутвари и Боги – одинаково страшные. Но при этом обаятельные. Каждому хочется рассказать свою историю, рассказчики они все разные – оттого у кого-то получается сбивчивый заикающийся рассказ на современном сленге – а кто-то говорит едва ли не сложным гекзаметром… Говорят они о нереально-мифическом. И в то же время – очень о современном. Интересно говорят – повторяю, молодежь на сцене чудесная. Со многим можно спорить – и с текстами, и в режиссерской трактовкой. По временам хотелось изменения ритма: происходящее не соответствовало тому, что говорилось… Или вдруг возникал повтор: это здОрово, но это уже было на сцене – всего несколько минут назад. Но все-таки это очень хороший спектакль. О чем? О том, что мы все умрем. Но – странное у нас сейчас время! – мы можем жить вечно. Например, наш, сегодняшний Орфей может и не искать умершую Эфридику. Ему достаточно послать ей СМСку. И Эвридика ее получит…
Ирината: Август: графство Осейдж. Театр им. Маяковского. 09.03.13 Премьеры в интересных театрах могут означать наличие в соседних с тобой креслах звёзд – театра, кино и политики. Впрочем… для нас, завсегдатаев сатириконовской «Чайки», сие не редкость – здесь уже не премьерят, но сторонние звезды всё идут и идут смотреть творение Юрия Бутусова – многие не в первый раз. Но что это я опять «о себе, да о себе»… Я же была на премьерном спектакле в театре Маяковского. Я – окамбербэтченная шерлокоманка, поэтому название произведения, в коем Бенедикт К. будет играть «Малыша Чарли» Эйкена, превосходно знаю. Правда, несмотря на известность пьесы и ее награды, увы, текста не читала… Из рецензии: “Август: графство Осейдж"- сага о семье из Оклахомы, переживающей период своего апокалипсиса. Уморительно смешная и пронзительно грустная комедия- три акта которой длятся три блаженных часа». Пьеса, как литературный материал, и правда чрезвычайно хороша. Исчезает глава семьи, у матери рак горла… и в доме Уэтсонов впервые за много лет собираются все члены семьи. В спектакле нет вспомогательных, второстепенных персонажей - каждому придан свой характер, каждый будет произносить слова роли в единственно верной интонации. При этом… в общем, это не интересная мне пьеса. История семьи, которая рассыпается, словно карточный домик – какая-то карта падает сама по себе, какая-то заваливает несколько других. Семья, в которой люди не видят друг друга годами, отделываясь редкими взаимными подарками и короткими телефонными звонками… Я просто ТАКОГО не понимаю, а оттого смотреть мне это скучно и не интересно. Нет, можно смотреть на театральные истории, которые, не являясь «твоими» напрямую, всё же зацепляют крючочками (вон – «Король Лир» - это тоже про распад семей… но интересно же!). В данном случае - всё очень близко, всё полузнакомо… а, что называется, «не берёт». Зал смотрит заинтересовано вроде бы, но молча, и реагирует на то, что происходит в этой «уморительно смешной комедии» всего пару раз – шевелением и лёгким смешком. Окончательно не закончить фразой – мол, «не рекомендую», мешает превосходная актерская игра (у меня откровенные нарекания только к актеру, играющего как раз Малыша Чарли – но это, скорее, режиссерская трактовка подкачала, чем исполнитель не дотянул). Остальные – совершенно на своих местах, со своими ролями совпадают превосходно. Так что вчера я откровенно полюбовалась на замечательных «маяковских» актеров, которых почти, увы, не знаю (главную роль играла Евгения Симонова, пожалуй, это единственная актриса, которую представляю более, чем в одной-двух ролях). Костюмы понравились, особенно женские. Правда, не совсем поняла, почему американские женщины выходят на встречу с шерифом в нижнем белье, не потратив минимума времени на элементарно быстрое надевание кофточки-юбочки… но, может, у них там, в графстве Осейдж, так принято. Очень хорошая видео-инсталляция. Сейчас большинство театров мудрят с эфемерными картинками, так и сяк накладывая из на пустое пространство… В данном случае идея дома-трансформера была хороша, оч..красива, хоть и не всегда отрабатывала «на все сто». От себя: интересно, когда режиссеры по-детски наиграются калейдоскопом сменяющихся картинок и поймут, что зритель не в кино пришел, не за движущимися тенями наблюдать… Что до меня – то еще немного, и я начну радоваться трём РЕАЛЬНЫМ табуреткам, которыми антрепризники обозначают пространство. Повторяю: вчерашняя «история в 3 D» была сделана довольно искусно…но это оформление спектакля оооочень далеко отстало, например, от РАМТовской «Участи Электры» - по сути, тоже истории дома и семьи. Последнее: постановщиками спектакля обозначены Гиртс Эцис и Миндаугас Карбаускис. Готова биться об заклад, что я с ходу отделю сцены, сделанные Карбаускисом, от всех прочих. Всё-таки просто театральная режиссура и работа Мастера – это две большие разницы…
Elena: 11 марта, на сцене Театра им. А.С. Пушкина Кое-что о мужчинах, и не только о них Я сейчас не хочу распространяться о совсем высоких материях, просто иногда хочется немного посмеяться и немного погрустить. А откуда должна быть пища для этого? Конечно же, из нашей что ни на есть сырмяжной жизни. Режиссер Николай Коляда, рассуждая на тему современных антреприз, заметил, что ничего плохого в том, что люди "ржут" в театре и приходят сюда за этим, нет. Главное, по его мнению, в другом. "Поржать, а в конце дать раскаленный гвоздь, чтобы он вошел в мозг". И такой "гвоздь" действительно затесался в одной из четырех новелл, составляющих пьесу М. Гаврана "Все о мужчинах". Пьеса, надо сказать, непритязательная. Но у всех троих исполнителей - блестящие в самом прямом смысле - роли. Все трое наделены яркой индивидуальностью и в то же время в целом составляют единый органичный ансамбль - Аверин, Добронравов, Жойдик. Метаморфозы с ролями, вытекающими одна из другой на протяжении всего спектакля, также очень удачно заточены на каждого из них. Все качества, присущие человеческой природе, как мужчинам, так и женщинам, - любовь, дружба, ревность, измена, уважение, презрение, прощение - присутствуют в каждой истории и варьируют в зависимости от контекста. Так, в эпизоде о трех друзьях на первый план выходит предательство одного по отношению к другому; в сюжете о "любви втроем" превалирует ревность к партнеру; а в теме отцов и детей находит отражение ложь во спасение, когда смертельно больной отец признается сыну в давнем обмане с целью оправдать его мать. И в результате отчуждение близких людей сменяется прощением и обретением друг друга. Добронравов мне особенно понравился в роли одного из любовников, Жойдик - в роли одного из друзей и администратора ночного клуба, ну и Аверин бесподобно "выступил" со штангой, был совершенно забойным хозяином ночного клуба, - на мой взгляд, высшая здесь точка в плане "поржать" и, конечно, замечательно передал настроение обреченного умирающего и вместе с тем покаявшегося отца. Что же касается отдельных мнений о том, что все увиденное - похабщина и вульгарщина, - то, считаю, что и режиссеру и актерам удалось избежать и то, и другое благодаря очень умелому обыгрыванию и, безусловно, главному щиту этой постановки - юмору. Спектакль видела во второй раз и ничуть не жалею об этом.
Ирината: Вечер, посвященный дню рождения Леонида Енгибарова. Сцена "Школа Клоунов" Театра Эрмитаж. 16.03.13 В театре Эрмитаж открыли «Школу Клоунов». Давно, знаете ли, пора. «Как вы шхуну назовете – так она и поплывет». С самого начала надо было назвать шхуну-театр именно так, тем более, что люди внутритеатральные и постоянные зрители название официальное произносили, но настоящее имя Театра всегда в уме держали. Школа Клоунов – это не филиал Циркового училища. Здесь учат не клоунской профессии, но клоунскому образу мыслей: быть очень умным, быстрым душой и телом, весёлым (не по дури – по уму). И – главное! – учат быть нестандартно думающим. В принципе, тем, кто даже не готов к мышлению в диагональ к стандарту, в этом театре явно не по себе… Но тут вспоминается анекдот про кладбище, где на могильных камнях написано: «Жил 1 час 3 минуты», «Жил 7 месяцев и 4 дня», «Жил 5 лет и 1 месяц»… «Это кладбище детей» - «Нет, просто эти люди жили по-настоящему именно столько. Все остальные годы они существовали»… Мне кажется, что в Эрмитаже и театрах, подобных ему, жизнь (та, которая настоящая») удлиняется на время спектакля. И как же я бываю счастлива своим пребыванием в зале! *** Эрмитажная «Школа Клоунов» - это новая сцена Театра, заменившая собой ресторан «Парижская жизнь» (тот, что был слева от служебного входа в театр). Основное предназначение этой сцены – театральные эксперименты, самые разные маленькие спектакли, вечера, детские мероприятия… Первый вечер (сегодняшний) был посвящен Леониду Енгибарову. Тому самому, который… помните, у Высоцкого: Шут был вор: он воровал минуты — Грустные минуты, тут и там, — Грим, парик, другие атрибуты Этот шут дарил другим шутам. В светлом цирке между номерами Незаметно, тихо, налегке Появлялся клоун между нами Иногда в дурацком колпаке. Зритель наш шутами избалован — Жаждет смеха он, тряхнув мошной, И кричит: “Да разве это клоун! Если клоун — должен быть смешной!” Вот и мы… Пока мы вслух ворчали: “Вышел на арену, так смеши!” — Он у нас тем временем печали Вынимал тихонько из души. Мы опять в сомненье — век двадцатый: Цирк у нас, конечно, мировой, — Клоун, правда, слишком мрачноватый — Невеселый клоун, не живой. Ну а он, как будто в воду канув, Вдруг при свете, нагло, в две руки Крал тоску из внутренних карманов Наших душ, одетых в пиджаки. Мы потом смеялись обалдело, Хлопали, ладони раздробя. Он смешного ничего не делал — Горе наше брал он на себя… Леонид Енгибаров – один из уникальных клоунов… Нет, не так: Леонид Енгибаров – один из уникальных Актеров, которыми гордится наша национальная культура. Потому закономерно, что первый вечер в новооткрытой «Школе Клоунов» был посвящен именно ему. Как это было. Во второй части о Енгибарове говорили Геннадий Ротман (помните клоунский дуэт Ротман и Маковский?), Андрей Николаев… Говорили и о нем, и о своем, клоунском (грустном и веселом в одно и то же время). Показывали номера. Замечательно и очень трогательно. А вот первая часть… Вы знаете, я счастлива, что это видела и мне чертовски жаль, что никто никогда этого не увидит больше… Говорят, что вечер был сделан буквально за несколько дней, и без большого участия в его создании Михаила Левитина. Ну, что ж… Когда вечер наровно поделен между двумя артистами – разножанровыми и разновозрастными, но однозначно обладающими потрясающим талантом – получится ВСЁ. Елена Камбурова. Так случилось, что если я и слышала ее исполнение в большом объеме, то очень давно. И – ах, как это великолепно! Вроде бы совсем просто: без нажима, без актерской и певческой экзальтации… Тихо и спокойно, но при этом прекрасно. Подумала: вот того же Высоцкого кто только сейчас не пытается исполнять! И ни-че-го. В лучшем случае – получается дешевая поделка, в худшем – подделка. А вот у Камбуровой получается. Да еще как! В ее исполнении это – Высоцкий, из которого не потеряно ни одной мысли, ни одной идеально выстроенной автором интонации… И в то же время – это новое, абсолютно самостоятельное произведение. Не менее при этом превосходное, чем «исходник». И тут же – из голоса Камбуровой, из ее невероятной песенной манеры исполнения – рывком, прыжком… …в прозу, которую писал Леонид Енгибаров. Это не классическая классика. Это просто и легко, вроде бы даже «необязательно»… Здесь слова – как легкие шарики, у которых умелые руки жонглера словно бы отбирают вес… и они летают, летают в воздухе, послушно опускаясь потом в натруженные ладони циркача. Да, просто. Но, прибежав домой, я первым делом влезла в инет, чтобы прочесть то, что не было прочитано-сыграно на сцене «Школы Клоунов»… и чтобы еще раз вспомнить то, что прозвучало. А играл миниатюры по прозе Енгибарова Евгений Кулаков – совершенно уникальный актер (из числа моих самых-самых любимых). Уникальный актер с потрясающей пластикой личности, с умением мгновенно перетекать из образа в образ, из настроения в настроение… И зрители – то улыбаются вслед его звенящему, «колокольчиковому» смеху, то мгновенно до краев наполняются горечью, что изливается из его печальных черных глаз… Хочу еще вот что сказать (в контексте сегодняшнего вечера и – вообще): я полюбила этого актера сразу, как только увидела его в маленькой роли Давида в «Азефе». В Эрмитаже я зрительствую уже много лет – и сегодня удивилась и искренне обрадовалась: оставаясь все тем же милым мальчишкой с легким, «моцартовским» дарованием, Кулаков превращается в сильного, наполненного знанием жизни мужчину – это видно и по внешности, и по тому, как он играет. Впрочем, он по-прежнему замечательно смеется, смотря из зала сценку Ротмана про дрессировщика. Я практически не фотографировала сегодня. Поэтому сегодня – только один снимок. Это – стоя, из зала, смотрят на происходящее на сцене Михаил Захарович Левитин – главный режиссер моей любимой «Школы Клоунов» и его потрясающая помощница, помреж Катя Варченко.
Ирината: «Идеальный муж. Комедия». Реж. Константин Богомолов. МХТ. 17.03.13 Забитый «под завязку», до верха верхнего яруса МХТ напоминал вчера густой суп, в котором там и сям экзотическими овощами плавали знаменитости. «Приехав во Францию в полной уверенности, что народ ее обессилел»…(c) Нет, не то. Вот так: придя в зал МХТ на спектакль в режиссуре Богомолова с уверенностью, что будет скучно (а-ля «Год, когда я не родился») или фантазийно, но при этом до тошноты противно («Король Лир»), я увидела замечательный спектакль. (Моё, типа - авторское отступление. Не так давно пересмотрела свою записную книжечку, проанализировав просмотренные за последние пару лет спектакли. Вывела за скобки СВОЁ: театры, актеров, режиссеров – тут я всегда найду, чем насладиться. И получилось, что в сухом остатке от прочего – у меня какие-то гранулы миллиграмма впечатлений от театров. Расстроилась. И вдруг…) В общем, мы кардинально не сошлись с моим спутником в оценке постановки (хотя практически всегда – сходимся). Он забраковал практически всё увиденное. Я (за небольшим исключением: ну, не на все сто совпала по видению и пониманию с режиссером) спектакль приняла настолько, что однозначно буду его пересматривать. Если взять режиссеров, работающих в нестандартной манере (не перечисляю – таковых немало), то зрительская разность в оценках конечного театрального продукта (от полного отторжения до истового восхищения) понятна. Энергетика, заложенная в их постановках, настолько нестандартно взвихривается и проваливается, идет по столь неожиданным траекториям… В общем, если удается попасть в поток, слиться с ним – такой восторг, такое удовлетворение…и – желание снова насладиться (и не один раз). В противном же случае, если энергетика проходит мимо, как пули, выпущенные Гертрудой Терновой в мужа… ну, что ж: тогда на спектакле в лучшем случае тоскливо, в худшем – противно. Почему зрители не принимают «Идеального мужа»? Ну, авторский стиль Богомолова не всем по сердцу… это – нормально. Но спектакль к тому же настолько ядовитый, настолько злой и стёбный (причем режиссер смеется иногда буквально – над самым Святым), что можно обидеться враз и навсегда. Так и досматривать спектакль, накапливая и накапливая всё новые обиды – и придя к финалу с совершенным отторжением. А можно «первым посмеяться над собой» и над миром, что вокруг тебя… и понять, что самое Святое – оно как-то не слишком и свято… Тогда – не просто всё нормально, а даже и очень великолепно. Итак. Над чем смеемся? Над собой смеемся. Если коротко (перечислю наверняка не всё)… Над российской эстрадой с кучей (не сонмом, а именно кучей) звезд. Над церковью, откуда давно уже выгнали не только истинно верующих, но и самого Бога. Над тем, как выигрываются миллиардные тендеры. Над нашими руководителями (нестареющими Дорианами Греями) и нашими символами, которыми что только не прикрывают. Над современными отношениями (которые «типа любовь») между детьми и родителями, мужчинами и женщинами, мужчинами и мужчинами. Над теледивами, миром моды, «богемой». Над усыновлением. Над бедностью и богатством. Над фанатством. Над самой классической классикой, превращенной в… да черт знает во что превращенной!.. Спектакль идет 4 часа. По мне – так он просто «проскочил». Еще раз повторяю – замечательная постановка! По конкретике: это опять «сочинение Константина Богомолова по мотивам». На этот раз к «мотивам» относятся пьеса Уайльда «Идеальный муж», его же «Портрет Дориана Грея». Чеховские «Три сестры» и «Чайка». «Ромео и Джульетта». «Фауст»… и т.д. Масса мелодий – от русского шансона до западных хитов (опять Фаустас Латенас постарался! и как же ловко получается у него складывать эти музыкальные паззлы!). Актеров, наверное, всех перечислить можно - от «Неслышно и Невидно» в исполнении братьев Панчиков, до Сергея Чонишвили (Дориан Грей) и Алексея Кравченко (Министр резиновой промышленности Роберт Тернов). Дальше можно пройтись по программке, практически для каждого найдя слова восхищения… …и выделить отдельно Игоря Миркурбанова, играющего звезду шансона Лорда. (Кажется, не одна я его выделяю – все сразу кидаются искать о нем информацию, типа – «почему я его никогда раньше…». А я вот как раз «раньше» его знала: он играл Ореста на Таганке, в безумной постановке «Электры» японцем Судзуки). Очень сильный актер. С сумасшедшей энергетикой, харизмой и потрясающей мужской красотой. Очень нервный и очень точный. Хочу, чтобы еще играл. Хочу видеть и в других ролях. Еще Роза Хайруллина – на этот раз ей совсем мало дали поиграть – два небольших выхода… И – замечательная реакция зала при ее первом появлении на сцене. Поёт она замечательно (впрочем, в этом спектакле все замечательно поют). Пересказать спектакль не возьмусь: он нелинейный. То есть – вроде бы единое произведение, но составлено из множества разновесных и разнопрекрасных фрагментов. Скажем, «сказка на ночь», которую рассказывает приемному сыну Лорд, он же – известный киллер… Какой текст – вот хотя бы описание номера отеля, в котором он ждет прихода Роберта Тернова! Немыслимая красота слов, в которых тонешь, как в патоке… и потом – переход на сцену в ванной, где прекрасное и смешное вдруг смешиваются в странный коктейль, в равномерную смесь из трагедии и комедии. (И в заключение долгого рассказа – краткий вывод приёмыша, Васи-Мейбла: «Папа, ты гей?»). Или – три сестры (+ Томми-липучка непонятного пола), размышляющие в модном салоне красоты о том, что «надо работать» - точными чеховскими фразами, смысл которых так странно выворачивается. Или – признание в любви Роберта – Лорду. Опять же Чехов, только теперь «Чайка», и опять вывернутый смысл при точности фраз… А телесъемки венчания в храме – прямой эфир под постоянную перебивку рекламой майонеза «Ряба» (в МХТ хорошо «постебались»: «Рябу» рекламирует Михаил Пореченков). А танец Власти (в окровавленной короне) с Церковью – под удивленным взглядом Христа-девочки? А разговор Лорда с папой (родившим киллера) – об антигейской публикации в «Известиях», с обязательным прибавлением «сэр» после каждой фразы. …Больше всего меня насмешил разговор Роберта Тернова и Лоры Чивли в «картинной галерее». Снимался он в интерьере зала скульптур музея им.Пушкина. Так вот, на обиде Роберта, мол, конечно, это не копии: только оригиналы! – я громко развеселилась. Может, кто не знает… но в этом зале музея чего нет – так это именно оригиналов. Именно – копии. Экраны на сцене на этот раз прекрасно работают – особенно надписи на них. Очень смешные! Ну, вот та, которая оправдывает возраст актеров, играющих Ромео и Джульетту (Маше Сидоровой/Джульетте – она же Роза Хайруллина – 70 лет): всё нормально – пьесу играют на протяжении четырехсот лет… считайте, что ЭТА Джульетта – просто очаровательное дитя… а что слова забывает… пустяки, публике всё равно нравится. Резюмирую. Мне – понравилось. Рекомендую ли? Не знаю. Сугубо индивидуально. Но – можно рискнуть. Еще: какие же есть потрясающие актеры!!! Вот хотя бы ради них и стоит ходить в театры: ежели все-таки не понравится постановка – можно налюбоваться на Миркурбанова, Кравченко, Семчева, Матвеева, Ващилина… ну, и дальше – по программке. Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Дар. Мастерская Петра Фоменко. 18.03.13 Вчера подумалось об импрессионизме… Потому, что тот театр, который делается в Мастерской Петра Наумовича – очень близок к нему. Когда спектакли ставит Евгений Каменькович – это импрессионизм в квадрате. При этом, когда стравится Владимир Набоков – чьи произведения полны мимолетными, изменчивыми впечатлениями – проявляется импрессионизм в кубе. И, наконец, импрессионизм в четвертой степени - это постановка не чего-либо, а набоковского романа «Дар». Потрясающе! Спектакль получился очень хороший, хотя на первый взгляд налицо несовместимость: театр – это место ДЕЙСТВИЯ, а «Дар» - это произведение, где само действие вторично, где во главу угла ставится СЛОВО. Впрочем, слово Набокова театрально, объемно, трехмерно (как «роза» у Пушкина), его художественные образы легко вывести в почти невесомый, тонкий и трогательный объем… но как удержать их в этой реальной нереальности, как по ошибке не слепить из божественно пригнанных друг к другу слов чего-то бытового, грубо банального? В спектакле есть фрагмент из книги, который я очень люблю (вообще, «Дар» - мой любимый роман Набокова): коротенький рассказ о том, как отец главного героя, Фёдора Годунова-Чердынцева, однажды вошел в основание радуги – и очутился в сверкающем многоцветном Раю… он сделал еще шаг – и из Рая вышел. С этим спектаклем так же: и герои, и зрители то и дело попадают в сверкающий Рай текста Набокова… и тут же… ну, в общем, что поделать: точно попасть в прозу великого писателя, адаптировать большую сложную книгу к сценическому воплощению, не потерять ни одного авторского оттенка… нет, это всё-таки до конца невозможно. И тем не менее – этот спектакль однозначно является неподдельной, самой настоящей театральной драгоценностью. Он замечательный – весь. И музыка, звучащая здесь с граммофонных пластинок (палец – вместо иглы) – звучит как раз вовремя и в единственно возможной тональности… И декорации… мой спутник сказал, что там, на сцене, настоящий Берлин (в котором я, увы, не была никогда)… Здесь в тумане тускло светят фонари. Здесь постоянно открываются двери – в Ад, в Рай? или просто вокзальные двери? или это окна, залитые дождем, который шел когда-то давно – в детстве?.. Здесь связанные «стрелкой» многие рельсы, ведущие в никуда… или – куда-то, может быть обратно в Россию? Или – в Рай? А может – в Ад?.. …Всё приходит и уходит – как мысль, как придуманный (или вспомненный) запах гелиотропа… Перемешиваются завтра и позавчера, и уже не отличить явь от сна и воспоминание от реальности. Вдохновение приходит с болью, иногда столь острой, что ни до чего вокруг нет дела: вокруг Поэта существует не внешний повседневный мир, но лишь нить, в которую оборачивается душа и которой вышивается на бумаге узор стиха… И даже Любовь… Да, это, без сомнения, прекрасно – но и она уходит куда-то вдаль,когда рука вдруг тянется к перу, перо – к бумаге… Вообще люди вокруг – это придумка романиста, и в то же время это – реальные люди: хорошие и плохие, трогательные и смешные, умные и глупо-сволочно-дрянные… Они перемешиваются в жизни, они перемешаются и на страницах книги. Они теряются, как потерялся когда-то в детстве прыгучий мяч…Как потерялся отец… Они находятся снова – в реальности или в памяти. А рядом с Автором – неуклюжая, толстенькая и носатая Литературная Необходимость. То ли это критик. То ли Внутренний Голос. То ли Муза. То ли Ангел-Хранитель. То ли сгусток овеществленной Души. То ли просто Читатель… Кто бы то ни был – но это всегда рядом и всегда готово помочь, присоветовать, защитить… Ну, да: иногда Литературная Необходимость выглядит при этом странно и даже смешно… Но кто знает, как выглядел бы наш Внутренний Голос, если бы мог обрести плоть и страсть? Может быть – именно вот так: по-чаплиновски смешно, трогательно и нелепо. А нос… А что – нос? У Гоголя, например, он был не маленький. И у Сирано. …В общем, «Дар», мне кажется, это истинно НАБОКОВСКИЙ спектакль. И как же мне было приятно, что герои и персонажи, превращаясь из моей собственной фантазии в фантазию театральную, не потеряли при этом своей «настоящести». «Фоменковская» молодёжь…ах, как же она хороша! Фёдор Малышев/Годунов-Чердынцев… влюбилась в него еще в «Rendez-voas»… До чего же хороший артист! А Роза Шмуклер – замечательная Наташа Ростова и моя любимая Алиса – какая же она смешная в паре с Амбарцумом Кабаняном! Смешная. И трогательная просто до слёз… Впрочем, все остальные хороши не меньше, ибо это – ансамбль, прекрасное театральное единство. И как хорошо – просто НЕВЫРАЗИМО ХОРОШО – когда в финала бежит по залу (прямо по креслам, видя и не видя нас, зрителей) молодой Поэт с замечательными строчками Набокова на устах: …Прощай же, книга! Для видений отсрочки смертной тоже нет. С колен поднимется Евгений, но удаляется поэт. И все же слух не может сразу расстаться с музыкой, рассказу дать замереть... судьба сама еще звенит, и для ума внимательного нет границы там, где поставил точку я: продленный призрак бытия синеет за чертой страницы, как завтрашние облака, и не кончается строка. PS Подзаголовок спектакля – “Эстетическое отношение искусства к действительности в 16 картинах с антрактом» PPS И еще сцены, которых я ждала-ждала… И ДОЖДАЛАСЬ! Это – разговоры Годунова Чердынцева с поэтом Кончеевым. Совершенно превосходные в книге: я люблю особенно первый разговор, в котором переплетаются имена Пушкина, Толстого, Гоголя, Дельвига… ах, как я завидую в этот момент собеседникам! Даже знаю, что разговор сей – увы, лишь выдумка… Но завидую! Но как же хороши эти диалоги на сцене (опять же – особенно первый) – с захлебывающимися, полусказанными фразами, с таким счастьем взаимного понимания… Но и вторая сцена, заканчивающаяся выходом монахинь - ух, как прекрасна и смешна! Не случайно даже Литературная Необходимость эту сцену отметила особо. PPPS В фойе театра – высоко-высоко на колонне – превосходный снимок Петра Фоменко. Черно-белая, чуть туманная фотопроекция… И кажется, что Мастер оттуда, с высоты, взирает на свою Мастерскую… Вот кто придумал это – какой же он молодец!
Ирината: Приглашение на казнь. РАМТ. 23.03.13 -- Что же, через каких-нибудь восемь часов будем уже на площади, -- сказал м-сье Пьер, вновь придавив крышку своих часиков. Спать придется немного… (с) *** А я вдруг с ужасом подумала: а что если, вдруг… вот так же – восемь часов до конца… Что делать в эти оставшиеся восемь часов? Всё правильно написано Набоковым, поставлено Сафоновым и сыграно Редько. Всё правильно – и оттого безумно страшно. Гнать время до конца – скорее, скорее… чтобы уже назначенное время пришло, и – всё. И тут же притормаживать минуты… Заставлять себя не бояться – и тут же впадать в ужасающую даже себя самого панику. Разрывать свой мозг на части, пытаясь додумать, договорить, доделать всё, что не сделал раньше, а что важно! важно! важно! Без чего нельзя ни дожить, ни умереть. Прессовать свои мысли, думая одновременно о прошлом, настоящем, будущем. Снова бояться – до дрожи, до холодного пота, до обмороков… Прилег, не спал, только продрог, и теперь -- рассвет (быстро, нечетко, слов не кончая, -- как бегущий оставляет след неполной подошвы, -- писал Цинциннат), теперь воздух бледен, и я так озяб, что мне кажется, отвлеченное понятие "холод" должно иметь форму моего тела, и сейчас за мною придут. Мне совестно, что я боюсь, а боюсь я дико, -- страх, не останавливаясь ни на минуту, несется с грозным шумом сквозь меня, как поток, и тело дрожит, как мост над водопадом, и нужно очень громко говорить, чтобы за шумом себя услышать. Мне совестно, душа опозорилась…(с) …А если рядом в твои последние часы не люди, а ЭТО. Последним стуком сердца, последним вздохом хочется поверить в их человечность, в наличие в них жалости к тебе и боли за то, что – совсем скоро тебя поведут убивать… Как же это страшно, прожить последние минуты даже не в тишине, а в непрерывном балаганном шуме, среди тупых восклицаний и червячьего шевеления разнокалиберной дряни… Да, страшно – и тому, что в романе, и тому, что на сцене. И тем, кто в зале – не всем, но тем, кто, как и Цинциннат, хоть чуть подвержен «непрозрачности»… Превосходный спектакль. Он из разряда тех, которые хочется повторять многократно, несмотря на то, что с самого начала его смотрение означает предвестие слез и раздирающей душу боли из-за невозможности – отвести беду, вычистить окружающую мразь… Невозможности доброе слово сказать – ах, что в этом добром слове для живущего в преддверии казни… но как, наверное, тяжело, когда «нет рядом никого – как ни дыши»… То, как играют в РАМТ спектакль все – и особенно актеры на главных ролях – это просто фантастика. Потрясающе точен и достоверен Цинциннат (каким его играет Евгений Редько) – здесь фантастическое сочетание стремления к продолжению жизни, снимания «плёнок» со страха, надежды и безнадёжности, веры в чудо и тоски существования не то, что в чудесности… но даже не в реальности – а в вонючем болоте среди веселящихся бездушных жаб… И все эти фальшивые раскрашенные куклы вокруг главного героя – ах, как они забавны… и как страшны полной своей плоской двухмерностью, в которой, при отсутствии хоть какого-то объема просто нет места для души. Особенно страшно, когда те, кто, кажется, имеет хоть какой-то объем – Пьер, Эммочка, Марфинька…- оказываются просто кучей непонятных и уродливых предметов, по типу «неток»… и зеркала, способные выпрямить и выправить их – дано не существуют. *** Хочу сказать, что спектакли – они ЖИВЫЕ, и, как всё живое, могут в разные дни выглядеть по-разному: то поражая своей красотой и совершенством, то… «нуууу…. ничего себе так, сыграли». Субботний спектакль именно поразил. «Приглашение на казнь» в РАМТ и вообще-то никогда не играется в полсилы – но иногда оно играется вот так: на все 200%. Очищая от грязи наши зрительские души и помогая выживать тем, в чьих сердцах есть хоть гранулы миллиграмма этой самой божественной «непрозрачности». Фото с сайта РАМТ
Innamorata: РАМТ «Портрет» 25 марта. «Или вот зима, возьмите зиму! Пятнадцать рублей! Одна рамка чего стоит. Вон она какая зима!» - выкрикнул хозяин лавочки и мы с Lyra дружно переглянулись, потому что зима на конец марта выдалась потрясающая, согласитесь? Именно после таких спектаклей хочется выйти за одну остановку до дома, пройтись – оболочкой ты идешь по вечерней заснеженной дороге, а душой – еще там витаешь, где-то между высокой гобойной нотой и последним пущенным в пространство словом Евгения Редько. Я наконец поняла на что похож этот спектакль. Одним из любимых детских занятий для меня было – поджечь длинную тонкую веточку от пламени костра и быстро-быстро чертить ей в воздухе абстрактные фигуры. Делалось это непременно вечером, и в потемневшем уже пространстве вдруг появлялись бабочки, змейки, причудливо искривленные восьмёрки, ленты и цветы. По визуальным ощущениям «Портрет» для меня такой же, на пике - Артист – горящий пик, метающаяся яркая точка в темном пространстве сцены. Каким талантом и мастерством нужно обладать, чтобы подчинять себе сложнейший гоголевский текст? Не совру, что при читке лично у меня это гоголевское произведение идет очень тяжело, а в спектакле Евгений Редько чувствует себя с ним настолько комфортно, что и легкие заминки в материале заметны лишь немногим. Он действительно подчиняет текст себе, не перевирает его, а легко подстраивает под себя. Вот и паузы заполняются дополнительно окрашенными вставками, а щелчки пальцев помогают поймать выроненное в сумасшедшем ритме повествования слово. Мастер! Две любимые сцены. Первая – появление аристократических посетительниц в новой квартире модного художника Чарткова. А вторая – созерцание Чартковым картины, привезенной из Италии. О, Эти 5-7-10 (сколько?) минут! Словно вся жизнь сгущается в одну какую-то точку в огромной системе координат внутри художника и именно ей он старается постичь увиденное. Сначала видишь недоверчивый, но восхищенный взгляд, потом кожей начинаешь ощущать внутренний томящийся восторг художника, который потом отображается на его лице трогательной восхищенно-влюбленной негой. Мы, бегущие по картинным галереям со скорость 10 км/час, разве можем так смотреть? Периодические появления на сцене Алексея Уткина (не могу отводить ему конкретную роль страшного ростовщика, потому что он только Призрак, дымок, мираж…) могут напугать зрителей, завороженных игрой Редько, и произвести именно тот, необходимый мистический эффект. Звенящие в тишине чистые ноты наполняют воздух таким электричеством, что по спине бегут мурашки и само восприятие спектакля делается острым, четким, едино возможным «здесь и сейчас». В сопровождении прекрасной музыки происходящее на сцене еще сильнее цепляет за живое, ночные кошмары становятся явью, в написание портретов слышен шорох кистей и нежное нанесение мазков на холст. Удивительный спектакль! Стоит понадеяться на то, что вчерашняя видео-сьемка в зале когда-нибудь увидит мир и пусть и не полностью, но передаст ту атмосферу зала и азарт прекрасной актерской игры, красивейшей музыки и ароматы десятков букетов цветов.
Innamorata: Театр им. Ермоловой. «Портрет Дориана Грея» 28 марта. Ужасный, ужасный, Кошмарный, кошмарный, Безумный, безумный Девятнадцатый Двадцать первый век. На этот спектакль нужно идти людям с трехмерным широкополосным мышлением, людям струйным, привыкшим мыслить одной категорией, делать там нечего, чтобы потом не хвататься за голову и не восклицать: «О, Боже, что сделали с несчастным Оскаром Уайльдом?!» Определенно точно, это «новая форма». Выстроенное с помощью передовых технологий киберпространство, которого я, по правде говоря, сначала очень испугалась, да и вообще недолюбливаю подобные ходы в театральных стенах. Я ждала все-таки классики: английских денди, пятичасовых чаёв и лондонского тумана в переизбытке. Но портрет Дориана Грея – теперь совсем не портрет, а объемная компьютерная проекция, которая сначала напоминает светящиеся распятие, а с течением всем известных событий уайльдовского романа, превращается в визуальное подобие Голема – чего-то неживого, но в тоже время мерзостно видоизменяющегося в предсмертных муках и пытающегося хоть как-то существовать. И теперь портрет не пишется, а снимается на камеру в цифровой мастерской андеграудного «гения» с дредами. Лондонские «низы» и «верха» предаются порокам в элитарных ночных клубах с обилием стриптизерш и металлоискателями на входе. Выплывающий то и дело экран, сообщающий нам, что «рекламное место сдается» можно было использовать по назначению и пустить на нем рекламу новой Киа Куорис, которую так самозабвенно рекламирует Меньшиков. Прелюдией к очередному злодеянию служат ритмичные звуковые эффекты, которые своей мощью вжимают тебя в кресло. Заскучавший было зал один раз взбодрили так, что потом он не мог успокоиться в течении некоторого времени. Ритуальные танцы с яблоками, полупьяный бред лепечущих прожигателей жизни – скажите, ну что здесь не так? Все так… Все это мы видим порой поздно возвращаясь домой из театра. Наши эпохи не отличаются ничем. Как говорилось в одном хорошем фильме: «Времена всегда одинаковые!» Все, показанное на сцене я уже видела где-то. То в центре им. Мейерхольда в «Риверсайд драйв», все в том же Сатириконе в «Маленьких трагедиях», что-то – в кино, что-то мне даже снилось. Но, даже собранный из кусочков пережитых мною впечатлений, спектакль сложился воедино. Дориан Грей не ослепил своей красотой, потому что таких вот «Дорианов» мы часто видим утром в метро, возвращающихся из ночных клубов с баночкой энергетического напитка в руках, и, признаться, они не то что не ослепляют, откровенно раздражают своим видом. После стольких видоизменений привычной картины, я ожидала увидеть Лорда Генри как минимум с ай-пэдом вместо книги, но, скажем спасибо режиссеру, образ Лорда Генри в исполнении Прекрасного Олега Меньшикова изменений практически не претерпел. Позиции любимых актеров у меня давно заняты и Олег Евгеньевич потеснить их не смог. Просто потому что «простоты, простоты надо чтоб было больше». Красив, статен, но играет он скорее Олега Меньшикова, а не Лорда Генри. Но и это не могу и не буду считать минусом. Все готова простить тому, кто в своё время хоть на чуть-чуть, но делал мою жизнь лучше, интереснее и ярче. Наизусть знаю фильм «Покровские ворота», «Сибирский Цирюльник», «Восток-Запад», в которых он блестяще сыграл. Пересматриваю их при первой же возможности и не могу остановиться. Меня учили не ходить на премьеры, потому что все еще сыро, да и сам Меньшиков сетовал в интервью на жилетку не по размеру, просто потому что «не успели». Но если дать спектаклю разыграться, то он наберет свои безумные обороты и точно поразит каждого своим сумасшедшим кислотно-зеленым оттенком.
Ирината: Фея карнавала. Мосоперетта. 28.03.13 Я люблю оперетту. Очень люблю. И это совершенно необъяснимо, ибо обычно я чрезвычайно строга к неважной драматургии, режиссерской банальности и актерской расхлябанности. В оперетте же, как обязательные составляющие, обычно присутствует это всё… добавьте еще и оркестр, звучание которого режет даже мои маломузыкальные уши. И женские голоса, которые перелетают через рампу странно: пение слышно хорошо, но вот ЧТО ИМЕННО поют дамы… «догадайся, мол, сама». И при всём при этом – этот нетяжелый жанр я просто обожаю. Чтобы пересчитать названия популярных оперетт – пожалуй, хватит пальцев двух рук. К тому же, как не изощряются модные режиссеры, пытаясь менять либретто и добавлять (для вкуса) авангардности – а все равно вечно живут и много лет побеждают исключительно - только что бегавшие цыплята, кричащие нечеловеческим голосом собаки, самые величайшие свинства в мире… ну, и т.п. «Фея карнавала» - более редкое название, и лично для меня оно – в первый раз. Чем и интересно. А еще интересно тем, что на основные роли в постановке расписан один, максимум – два актера. Для Мосоперетты это редкость: там пока соберешь нужный тебе состав… два сезона может пройти. Здесь же – просто чудо какое то! Вот сейчас буду произносить фамилии – с восторженным придыханием; тот, кто знает – еще раз мысленно отаплодирует составу; тот, кто не совсем в курсе… ну, просто поверьте – это великолепно! Итак, вчера для меня играли: Герард Васильев, Юрий Веденеев, Светлана Варгузова, Александр Каминский, Петр Борисенко, Александр Маркелов, Константин Ужва… и даже восходящая звезда Александр Бабик вышел в небольшой роли театрального фаната. Сюжет особенно мил мне тем, что это снова – про театр в театре. И он по-опереточному прост: сын известной актрисы надумал жениться на аристократке. Все хорошо, но только опекун барышни хочет, чтобы и жених был из аристократической среды… вот и приходится всей труппе изображать из себя графинь и графинов… пардон, графов. Всё проходит стремительно, безумно смешно и совершенно нелогично. Ну, и Бог с ним, что нелогично. Зато весело. Спектакль начинается с того, что сценический занавес не открывается, а… закрывается. Потом он откроется снова, и мы увидим актеров в роли… актеров, играющих некую оперетту из древнегреческой жизни – со всеми этими героями, богами, сатирами и кентаврами (Каминский в роли полулошади – прелесть!). Звезда сцены Александра – конечно, вся в шелках, в перьях и в кордебалете… К кентаврам и проч.ее появление никакого отношения не имеет. Но, впрочем, нелогичность (как и было уже сказано) – это традиционная опереточная «фишечка»… всё нормально. Нормально и то, что артистка на роль горничной в одночасье превратилась в Звезду. И то, что влюбленные пары меняются местами. И то, что очаровательный граф Айзенберг – тот, который опекун (Герард Васильев) окажется родным папой актерского сына (Артем Маковский). ИМХО, для завершения антилогичности, златоголосый Франц (Петр Борисенко) должен был оказаться разорившимся графом… ну, чтобы изначальные пожелания опекуна были выполнены… но это «не склалось»: и без того в относительно короткой оперетте понаверчено всего столько, что хватило бы на десяток комедий и даже драм. Очень понравился Маркелов в роли суфлера Готфрида, знающего все на свете тексты, и то и дело вклинивающего свои подсказки, к делу не относящиеся… но какие же забавные своим узнаванием! Понравился метрдотель Гастон (Константин Ужва) – потрясающе изящный, красивый… и, интересно, куда же это он пропал сразу после первых сцен? (А трио, поющее о пользе коньяка… прекрасно, мне кажется!). Понравился и финал – это когда Александре одновременно делают предложение сразу два сногсшибательные мужчины… И, знаете ли, я бы на ее месте заметалась, выбирая между немыслимой красотой и благородством Герарда Васильева и не меньшей красотой, приправленной бешеной энергетикой Юрия Веденеева… Она и выбрала – ТЕАТР, ибо люди театральные - они же немного не люди… оттого и их действия не всегда поддаются логике: даже понимая всю миражность славы и печаль уходящих женских лет – актриса не может вот так сразу: взять, да и превратиться из актрисы в просто жену. Любимей мой, Александр Каминский, смешной до невероятности – но роль маленькая, не разгуляешься. С партнершей, Мариной Торховой (Роза) они составляют хорошую комическую пару, и дуэт у них милый… При этом вот что: Каминский отыгрывает гротеск и на первом плане, и совсем уж у рампы… а вот Торхова хорошо работает только на авансцене. Вот ее героиня, которая вечно (пардон) жрёт – а как удержаться, если реквизит на этот раз – съедобен, а голодному артисту оч.сложно играть то, что он не голоден, если по дефолту он традиционно голоден (это я понимаю на все сто)… Но – та же голодная героиня сидит на заднем плане рядом с пирожными (Людвиг/Каминский озаботился, чтобы они были именно «рядом») и… игнорирует их – и это, кстати, иллюстрация того, что я говорила про актерскую расхлябанность. Декорации очень хорошие. Костюмы у всех – от главных героев до балета – просто превосходные. Было одно, что активно не понравилось. Это то, как играет свою героиню, юную актрису Грету, Василиса Николаева. Честное слово, я понимаю Александру, сказавшую, мол, если бы ее мать не была моей подругой – давно выгнала. И правильно. Я бы тоже выгнала. Ибо голос прекрасный – без сомнения. Но играет она так грубо… что ни смотреть, ни слушать не хочется. Девушка расстроена седьмой ролью горничной в сезоне? Да она и эту микроскопическую роль «заваливает». И то, что Жюль Деламот рассмотрел в ней Звезду… извините, это, по крайней мере, странно. Выступила она хорошо, но даже свою звёздную роль сыграла с такой напряженной злостью… Правильно, что Александра осталась на сцене: такая вот Грета быстро превратит театр из Храма в «хрум-хрум». И хорошо, что Александра Грету активно не любит: хоть немного прикроет своего единственного сына от резкостей «любимой супруги» (а тот быстро поймет, что шуточка: «Что ты делал, пока был холост?» - «Да что хотел, то и делал!» - это не шутка… это суровая реальность). Но опять же: может, так и была задумана эта роль. Всё нормально. Тем более, что при отсутствии в пьесе «злодея» - кто-то же должен выполнять функцию милого, но отрицательного персонажа? Ну, а в общем – спектакль хороший. Именно что – классически-опереточный. Вот такое представленье поднимает настроенье, что в условиях 56 (пятьдесят шестого!) дня февраля было очень ко времени… Фото с сайта Театра Мосоперетта
Ирината: Отморозки. ГОГОЛЬ-ЦЕНТР. 29.03.13 Я никогда в жизни, ни при каких условиях, не пойду пересматривать этот спектакль. Причина: главная тема постановки, то, о чем рассказывается со сцены – абсолютно, на 100% «не моё». То есть – мне это не интересно. При этом на вопрос: «Достоен ли спектакль «Золотой маски», которую он и получил пару сезонов назад?» - отвечу однозначное – ДА! Потому что с театральной точки зрения спектакль практически безупречен. То есть – однозначно интересная современная пьеса, хорошая режиссура (Кирилл Серебренников) и практически безупречные актерские работы. В основном молодежь (хотя Татьяна Владимирова – из тех, кто постарше – в роли матери… ну, совершенно потрясающая!). Эту молодёжь вижу не впервые, сильно завидую ее неглупой раскрепощенности, пластичности и музыкальности. И это в плюс к тому, что они (практически все) умеют играть сильно, энергетично и совершенно не жалея себя. Спектакль – история группы молодёжи, объединенной в некую полуэкстремистскую партию (автор пьесы, Захар Прилепин – бывший член Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова… видимо кое-что взято именно оттуда). Партийные акции – в основном экстремистского толка – в постановке перемежается с чисто человеческим: похороны отца, первая любовь, общий праздник… Повторяю: с театральной точки зрения спектакль хорошо сделан и сыгран. Относительно же соотношения театра и реальной жизни… Да, возможно, я и правда НИМБИ, то бишь "not in my back yard". Один из моих жизненных принципов: каждый имеет право жить так, как ему хочется и нравится – главное, он не должен мешать жить лично мне. Люди с активной жизненной позицией могут забить меня тапками до синяков; но это опять будет нарушением того же принципа – Бога ради, живите как угодно активно… но тапки в мою сторону не бросайте. Я не буду осуждать вас – но и вы не смейте говорить своё «фэ» в мою сторону. Я не хожу на митинги – во многом оттого, что боюсь больших скоплений людей… Я не ходила на выборы, потому что прекрасно понимала, ПРОТИВ кого я должна проголосовать… но никто из тех, кто активен, не смог мне объяснить, ЗА кого нужно отдать свой голос. Ну, а раз они этого не знают – что могут решить мои аполитичные мозги? При этом сентенция: «Пришли за евреями… пришли за коммунистами… и когда пришли со мной, никто не вышел и не защитил» - она не ко мне. Просто я знаю, что буду делать, когда придут, за людьми «неправильной национальности»:: я не выйду песчинкой на многомиллионный митинг под дубинки ОМОНА – я просто перевезу к себе втихаря семью знакомых из числа этих самых «неправильных», и они будут у меня жить, пока не пройдет тяжелое время. Пусть даже вечно. И мне плевать на то, что это опасно. Отождествлять же себя, и тем более, хотя бы мысленно присоединяться к тем, кто в знак протеста бьет машины (чужие) и витрины (наверняка заодно и грабя) – я не буду ни за какие коврижки. Хотя бы потому, что они, вот таким агрессивным способом, выступают ПРОТИВ – и никто из них не понимает, ЗА что они борются. Бросить пакет г***а в неугодного… ну, скажем, Премьера – ах, как это смело! Но ведь «угодных»-то среди тех, кто чисто теоретически может «неугодного» заменить – просто нет. Потому что - в «неугодные» мгновенно попал друг семьи, вместе с которым когда-то так страшно хоронили отца… Неугодным он стал не от того, что оборотился дрянью – а просто априори: если ты взрослый, относительно сытый, работаешь, думаешь о завтрашнем дне и не бросаешь камни в ОМОН – ты плохой. Беда вот этих «отморозков»… да не отморозки они – просто часть очередного поколения, которая по определенным причинам не смогла вписаться в жизнь… их беда в том, что, по сути, они ничего не умеют, кроме того, чтобы быть ПРОТИВ. Главный герой, Гриша Жилин (Филипп Авдеев) не глуп – хотя, имхо, не слишком-то и умен…Пожалуй, даже добр (по-своему). Но вот то, что его пожилая мать вынуждена тяжело работать ради копеек, а он, взрослый, неглупый и сильный парень, может добыть деньги, только ограбив таксиста… Я не понимаю, как положительным героем можно считать человека, не уважающего собственную (хорошую) мать и чужого человека, который ему ничего дурного не сделал. Впрочем, Гриша не положительный герой. И вообще не герой. Он просто тот, кто не стал хотя бы кем-то, а совершенно по-дурацки вместе с тремя такими же, как он, «негероями» погиб в 20 лет. Глупо погиб. Хотя и громко. В общем, этот прекрасный спектакль – именно «не моё». Потому что, в чем-то сочувствуя таким вот «гришам», я не смогу им ничем помочь. Ибо их не интересует ни мой, ни свой собственный «задний двор», а я практически никогда не произношу слова «геополитика». И еще: я работаю с 16 лет (а моя девушка N. впервые получила зарплату в 15). И мне обидно, когда здоровые и сильные молодые люди работой «брезгуют» (в спектакле есть девушка-певица, которой педагог объяснил, что совмещать бунт и пение у нее не получится – и она, с прекрасным голосом, которым могла бы радовать сотни зрителей, выбирает бунт). И еще: я сажала деревья и работала на автозаводе. И мне обидно, если деревья выворачивают для строительства баррикад, а машины, в изготовление который вложен труд множества людей, в минуты превращают в кучу металлолома. И еще: я знакома с массой людей, которые увлеченно живут нестандартной, интересной жизнью (и это не только театралы). И мне обидно, что «интересной» жизнью для кого-то оказывается жизнь-борьба (со всеми подряд и неизвестно за что). Ну, а резюмируя, могу посоветовать тем, кому не претит тема «Отморозков» и кто любит театр хорошего качества, сходить на этот спектакль. Билеты в «ГОГОЛЬ-ЦЕНТРЕ», кстати, стоят вполне реальные, не запредельные деньги. Единственное: фрагменты спектакля, игравшиеся раньше на «Винзаводе», более резкие, страшные и ПРАВИЛЬНЫЕ. Потому что там «отморозков» не отделяла от зрителей линия рампы. Они как бы были одной крови. Которая могла пролиться в любой момент.
Ирината: Доказательство. РАМТ. 31.03.13 Официально не объявлено, но слухи идут: вчера спектакль был сыгран в последний раз. Так что проводили – то ли последний, то ли просто крайний в сезоне спектакль. Забавно, но когда я встречала его – премьерой, и было это в марте 3 года назад – сидела на тех же местах, что и вчера. Не могу сказать, что это была любимая моя постановка (и вообще, и конкретно в РАМТ), смотрела я его всего-то в третий раз, что для фанатов конкретного театра и конкретного актера чрезвычайно мало. Но всё-таки – жаль, если «Доказательство» исчезнет из репертуара… Хотя бы потому, что играют его одни из лучших актеров РАМТ – Евгений Редько, Нелли Уварова, Ирина Низина и Денис Баландин. Всех – люблю. Но как ни сказать, что больше всех люблю одного – Евгения Редько, который играет здесь сумасшедшего профессора. В спектакле три его сцены, и зрители дали им названия: «Призрак», «Отец», «Безумец». Все сцены – на одинаково высоком «градусе», очень нервно. Из-за этой нервности – сцены чуть похожи… но совершенно разные. «Безумец» поразила меня вчера и очень сильной «дёрганностью»: как будто актер начинает плести ниточку действия – и тут же ее обрывает. Энергетика меняется на полуфразе, на неожиданном изменении движения, на перескоке из логичности в нелогичность и обратно… И костюм профессора: да, в холод – в одной рубашке, к тому же кой-как заправленной в брюки…И рукава натягиваются на кисти, потому что вроде бы из-за экстатического возбуждения холода профессор не чувствует, но физически-то пальцы мерзнут… Но главное – не зашнурованные ботинки, проклятье детей, стариков и больных людей – опасно волочащиеся шнурки… но это неважно… неважно… ведь снова «заработала машина», снова в голову приходят гениальные доказательства, от которых нельзя оторваться, ибо они важнее важного… И – отчаяние дочери, которая поняла, что ремиссия закончилась, что любимый отец опять сваливается в черную бездну сумасшествия… Несколько дней назад меня спросили: как провожают уходящий «дальше, чем зА море» спектакли? Ответила: так же по-разному, как и людей. Какой-то спектакль доживает до одряхления и впадания в маразм (и не обязательно для этого нужны долгие годы, иногда сие быстро происходит). И провожают его общим вздохом облегчения… А иную постановку провожают всем миром, и зал переполнен публикой, трепетно влюбленной в спектакль… И только тихие слезы у всех на глазах: все боятся пропустить хоть одно из последних слов… Потом заваливают цветами и клянутся помнить. Так и помнят – долгие годы, каждый раз при вспоминании чувствую боль в сердце. И рассказывают тем, кому не посчастливилось видеть – вдохновенно пересказывая, а то и проигрывая целые сцены… «Доказательство» уйдет тихо. Ибо это был хороший человек… пардон, спектакль. Хороший, но ничем особенным не проявившийся, проживший обычную, может, даже чуть скучноватую жизнь. Единственное: жалко, если у Редько теперь не будет и этой роли. Он ее отлично играл. Чему доказательством – вчерашние охапки цветов от зрителей – актеру. Или – всплеск аплодисментов при выходе его на поклоны… Фотография: "РАМТОГРАФ"
Innamorata: Театр им. Ермоловой. «Игроки» 31 марта «Но только я просто готов сойти с ума – как это всё было чертовски разыграно! Как тонко!» Очаровательный истинно-украинский, или, лучше сказать – малороссийский антураж спектакля напомнил о моем первом посещении Киева несколько лет назад, а точнее, села Пирогово, в котором находится Музей народной архитектуры и быта Украины. На огромной территории этого музея под открытым небом собраны ветхие мельницы, белые мазанки, деревянные церкви, искусно сделанные плетни отделяют песчаные дорожки от тенистых палисадников с подсолнухами, повсюду люди в национальной одежде: девушки в венках с лентами, хлопцы в вышиванках, всюду музыканты, медовуха и лукошки с земляникой… Вот практически в таких же декорациях и играется спектакль. Под стать своему «обрамлению» - звонко, задорно, с чисто украинским акцентом. Нужный тон веселости задет общение актера Дмитрия Мухамадеева с публикой до начала действа. Он приглашает зрителей на сцену «откушать-с», и неподготовленные зрители импровизируют как могут. Весьма строг и в тоже время комичен был призыв об отключении мобильных телефонов, вплоть до того, что актер пошел по рядам – проверять. Помогло, думаете? Комната в городском трактире, молодой, можно сказать начинающий шулер Ихарев (Александр Усов), желающий с помощью своей уникальной крапленой колоды «Аделаиды Ивановны» обчистить кого только можно. Но дело в городе N. уже налажено первоклассной бандой шулеров во главе с господином Утешительным (О. Меньшиков), который в свою очередь предлагает Ихареву объединить все свои усилия и - что главное!- капиталы, чтобы поймать более крупную рыбу, а именно – богатого, и вроде не особо умного, помещика Глова-старшего (В.Сухоруков). Но на любой ум найдется еще больший ум. Насладившись вкусом первой победы, не стоит мнить себя вечным победителем, можно и проиграть. Причем очень скоро. И очень по-крупному. Разумеется, появление на сцене титулованных актеров, знакомых всем и каждому сопровождалось аплодисментами, а когда в игру вступил полковник Кругель (Александр Сирин), по залу побежал шепот: «Врач из «Ликвидации», врач из «Ликвидации»… Видно, что спектакль сыгран. Он идет на сцене уже более 10 лет. Актерские взаимоотношения на сцене это уже давно отлаженный механизм. Как в трюке с доверием, когда один падает – второй обязательно ловит. Так и здесь: можно было стрелять мимо, спотыкаться не к месту, вопить или плакать невпопад – Любой бы коллегу поддержал и не дал бы «упасть». А это ценно. На сцене не просто коллеги, на сцене – команда. В азартной круговерти можно легко потеряться, карты и ассигнации сыплются с потолка, словно пулеметными очередями стремительно вылетают из рук банкующих, а чего стоит прекрасный звук резко отделённой от колоды карты и в страсти швыряющейся на стол!… Все действие сопровождается живой музыкой, а лейтмотивом спектакля является наинароднейшая украинская песня «Нiчь яка мiсячна». Я была на спектакле с подругой – убежденной украинкой, для которой все происходящее на сцене стало большим приятным сюрпризом. Она отметила безупречный украинский язык у Сухорукова (а она дама привередливая). Действительно, это была просто песня! Ведь украинская речь это не просто «шоканье» и «г’эканье», это своеобразная мелодия, голосовой темпо-ритм, своя тональность, если хотите. И перевод зрителям – не требовался, как-то по наитию воспринималось все сказанное. Я бы не отказалась посмотреть спектакль еще раз, и еще раз, и еще раз и с более близкого расстояния, потому что актерская мимика – потрясающая - вся та немногая, которую удалось мне разглядеть. Очень пришлась мне по сердцу сцена с ночным пересвистом птиц и стрекотанием кузнечиков. Тиха украинская ночь, но сало треба перепрятать, как говорится. Да и вообще, этот спектакль – некий знак, он оказал кое-какое влияние на один из моих жизненных поворотов, который долгое время не мог сам собой повернуть туда, куда нужно. А теперь - все прекрасно, и ровно через месяц, я скорее всего окажусь в том самом Пирогово, о котором говорила вначале…
Ирината: Граф Орлов. Мюзикл. Театр Оперетты. 03.04.13 После спектакля одна из дамочек, сидевших рядом со мной, спросила другую: «Про что спектакль-то был?» - «Про любовь». А я подумала: несмотря на то, что в финале прозвучал именно Гимн Любви – спектакль не про неё. Точнее, конечно, про неё… но не совсем. Я бы сказала, что спектакль о том, что надо всё-таки стараться не делать подлость – даже если она тебе на пользу… и у тебя есть, чем себя оправдать… и ты весь из себя такой бело-пушисто-положительный, а вот тот, в чью сторону ты исподлячился – не самый праведный... Ну, а раз уж такое случилось… надо, по крайней мере, признаться самому себе в собственной неправоте – а не оправдывать собственную дрянность… Потому что если в тебе есть совесть, то она всё равно прихватит тебя морозом, и при внешнем благополучии будет тебе холодно-холодно-холодно, страшно-страшно-страшно… Пожалуй, эмоционально «Граф Орлов» несколько похож на «Монте-Кристо»… пожалуй, чууууть слабее. Впрочем, посмотрев «Монте-Кристо» в первый раз, я тоже исфыркалась: и то мне было не то, и это – не это… Потом уже я мюзикл полюбила, и каждый раз смотрела с удовольствием. А уж когда попадала на нужный и максимально интересный состав… Вчера я оказалась в Мосоперетте случайно: буквально - шла в комнату, попала в другую. В планах было – купить билет в МХТ на «Идеального мужа» (настоятельная потребность пересмотреть), прогуляться по Центру… а там уж попытаться прорваться в ГИТИС на прогон бутусовского «Liebe» (прогон был, в принципе, закрытый… но могло и повезти). Однако по дороге меня внесло в опереточный «предбанник»… ну, и дальше в сам театр. Там и осталась; при этом состава не знала (а театралы без этого на мюзиклы не ходят). Впрочем, «свезло на все сто»: Григория Орлова играл Игорь Балалаев; как хотите хвалите других исполнителей – но мне был максимально интересен именно он. С остальным составом тоже было неплохо. Вот только Александр Голубев/Радзивилл подкачал: обожаю этого артиста еще с времен «Метро»… но – ах, ну явно же «не то и не так»… Ну, это неважно. А важно, что Балалаева было много, и он, как всегда, был прекрасен – а на последнем его песенном монологе я аж разрыдалась. В общем, и костюмы, и балет – тут, как всегда, нет слов – превосходно. К тексту есть нарекания – ну, да ладно, это – как всегда… Хуже, что ни одной мелодии напеть не хочется – но и это «ну да ладно»: вот посмотрю спектакль еще раз… и еще – найду, что можно потихоньку насвистывать-напевать. История, на основе которой сделан мюзикл, известная. Бывший фаворит царицы, граф Орлов, отбывает почетную ссылку в Италии, где и встречает Елизавету – то ли самозванку, то ли и правда внучку царя Петра. Первое желание: вновь обрести любовь и благосклонность царицы Екатерины, выдав ей псевдо- (или – настоящую?) царицу… Но, начав выполнять свой план, Орлов неожиданно для себя влюбился. В общем, красивая история неистовой любви закончилась печально. Очень печально… Мюзикл диктует свои законы, оттого «исторический анекдот» вычищен до одной основной линии, без ответвлений и философии – но активно украшен яркими «кружевами» песенно-танцевальных номеров. Но действо получилось сногсшибательно красивое – и Бог с ними, с ответвлениями (кому они интересны, тот пусть пьесу Леонида Зорина «Царская охота» почитает). Рекомендую ли спектакль к просмотру? А как вы думаете, если я и сама собираюсь его пересматривать (и не один раз). Хотя бы потому, что у всех хороших мюзиклов очень хорошая энергетика, легко доступная зрителям: «представленье поднимает настроенье», и даже трогательная грусть в финале – это, знаете ли, так хорошо, так славно… И Игорь Балалаев – он из тех актеров (их совсем немного), к кому применимо слово ЧУДО.
Ирината: Пир во время ЧЧЧумы. Театр Эрмитаж. 04.04.13 Собственно говоря, все мы, редко об этом задумываясь, живем во время непрерывной, всевременной Чумы. «Царица грозная» небезымянна и постоянно меняет лица-маски: то это «гражданская война», то «десять лет без права переписки», то «ввод ограниченного контингента войск в…», то «не отдадим наших сирот-инвалидов американцам»… А иногда Чума… нет, пусть будет по-эрмитажному – ЧЧЧума… иногда она принимает вид театрального культпохода пионЭров, у которых чисто промытые и гладкие лица похожи на их же мозги: такие же промытые до белизны и – без морщинки, без извилинки… Но, как говорит Михаил Захарович: «Боишься испачкаться – не живи». Живем. Выгораживаем улицу своей жизни, как «безмолвное убежище от смерти, приют пиров, ничем невозмутимых», изредка вынужденно пропускаем по ней черную чумную телегу… и снова садимся за вечерний пир, где веселье председатель… Я очень люблю этот эрмитажный спектакль. Он – для думающих людей, способных собрать хотя бы несложный паззл из фрагментов – пушкинских произведений… да и своей собственной жизни. Он – для тех, кто живет не сиюминутностью, а хоть немного приоткрывает за краешек занавес будущего. Для тех, кто помнит прошлое, кто страдает от несделанного, несказанного, недолюбленного… и кто способен, ухватившись за тень своего воспоминания о прежнем счастье, воспарить над этой самой нынешней ЧЧЧумой, что «обложила» со всех сторон и, кажется, уже «стучит могильною лопатой». Этот спектакль, в котором фрагменты пушкинских произведений словно бы случайно… ан нет – совершенно логично сложены в единое сценическое произведение. Но есть в нем и самые-самые любимые моменты. Скажем, когда мальчишка Моцарт, сквозь «виденье гробовое, внезапный мрак», извлекает из миража, из ничего - прекрасную музыку, которая будет звучать, даже если весь мир перевернется с ног на голову. Или – когда «Элегия» Александра Введенского сплетается в сногсшибательно красивый узор с пушкинской «Телегой жизни»… и только два больших поэта могут поделиться друг с другом… могут понять, как это тяжело, если «исчезнувшее вдохновенье теперь приходит на мгновенье»… Или – когда Лаура, по требованию молодых людей (ах, поклонники – мы иногда бывает такими ТРЕБОВАТЕЛЬНЫМИ) вновь и вновь «восторгает» их своим пением. А улыбка Дона Карлоса – сколь она сложно далась ему… и сколь она прекрасна! А подсчет того, сколько исполнится Альберу «через тридцать лет»? А золотой дождь из монет, под которым стоит Скупой рыцарь? А вот это – превосходное! – «Христос воскрес, моя Ревекка», после которого следует взаправдошный поцелуй молодого человека (Пушкина?). А обморок Луизы?.. Нет, я сейчас допишусь до того, что в спектакле у меня не окажется не самых-самых любимых моментов. Да так оно и есть: все и всё, кто на сцене (или около нее) прекрасны и любимы. Замечательный спектакль. Да, он не имеет возможности хоть немного приостановить стремительный бег телеги жизни… но мимо кварталов, пораженных очередной ЧЧЧумой, проезжать после него не столь уж и страшно. Фото: Сергей Тупталов
Ирината: Берег утопии. РАМТ. 06.04.13 Писать о спектакле, если он практически безукоризненный, и ты смотришь его далеко не в первый раз – сложно. Ибо легко находятся язвительные слова для критики… а вот восторг – тут выдыхается только очередное «ах!»… что еще написать, если не протяжении всего огромного спектакля (10 часов… правда, вместе с антрактами) ты, словно потерявший волю от звуков флейты слон, смотришь на сцену восторженными глазами, отключенная от стремительных ритмов и авангардности XXI века – это и в жизни, и на театрах. Спектакль посвящен фрагментам русской истории позапрошлого века. Не тем ярким историческим пятнам, какими являются войны, государственные перевороты и глобальные открытия. Но и не банальной жизни безвестных миллионов, которые росли, как деревца в тайге… и в свое время сгинули, стали перегноем. Герои стоппардовского «Берега утопии» - Герцен и Огарёв, Белинский и Тургенев, Аксаков и Полевой, Чаадаев и Бакунин, Чернышевский и Станкевич… Почти все мы (те, кто не интересуется предметом специально) историю знаем плохо. Потому информация о вышеназванных людях присутствует в нас мелкими, не связанными друг с другом клочками: «декабристы разбудили Герцена»… «клятва на Воробьевых горах»… «любите ли вы театр, так, как люблю его я»… «он назвал её Муму»… «Философические письма»… Ну, и тому подобное. А вот в спектакле происходит удивительное: все эти люди внезапно становятся объемными… живыми! Истории их жизни и творчества оказываются безумно интересными – и при этот не загнанными в банальные схемы ради… ну, скажем, доказательства правоты или неправоты определенного взгляда, философского направления или прокладывания дороги из желтого кирпича в будущее. Они все просто ЖИВУТ. Влюбляются, болеют, варят кофе, собирают грибы, смотрят на заход солнца, устраивают праздники, хоронят дорогих людей… Просто – живут. Но внутри этой обыденной каждодневной жизни – пишут те произведения, которые мы читаем и сегодня, ибо они – вневременные. Они изменяют ход истории – пусть не глобально, как делают те, кто бросает в мясорубку войны миллионы. Прочтенная книга заставила задуматься и начать жить по-другому всего-то десять… сто человек. Но – каждый из этих десяти хоть немного изменит еще десятерых… Вот так всё и изменится в жизни тех, кто хочет меняться… Ну, тех, кто деревом в тайге произрастает… тех, конечно, критическая статья Белинского никак не изменит – ну, и ладно! РАМТовский спектакль идет уже 6-й сезон. Идет нечасто. Не знаю, правильно ли это: вроде бы 10 часов в театре – это не для всех… это для «счастливцев праздных» - но ведь вчера зал был забит публикой «под завязку», до самого верхнего яруса – и отнюдь не опустел к финалу! Людям интересна русская история, которую с огромным пониманием и уважением представил в виде пьесы сэр Том Стоппард. Интересен и невероятно красивый спектакль… Вот здесь я чуть поподробней… В спектакле очень интересное, хотя и несколько минималистическое оформление. А как прекрасно придумана замена сценографических элементов: да, работает машинерия… но одновременно на перестановке оформления задействованы молодые актеры театра, абсолютно «вписанные» в сцены – и костюмами, и поведением, и ритмом существования. Костюмов в спектакле – сотни! И какие это прекрасные костюмы! Я не берусь судить об их исторической достоверности – но они невероятно хороши. И как сидят на актерах – словно это их вторая кожа! Музыка… Ну, это надо слышать! Это тоже безукоризненно – но это словами не опишешь. Ну вот, скажем, француз с аккордеоном, перед которым Герцен произносит монолог (а денег, кстати, в кружку не положил) – насколько чётко откликается француз всплесками пассажей мелодии на всплески философских пассажей!.. Про актеров можно говорить бесконечно. Вчера провела эксперимент: во время сцены с огромной массовкой отвлеклась от тех, кто играет главные роли и выдернула взглядом несколько человек из тех, кто стоял у задника… Так превосходно же! Никто не играл в полноги, никто не перетягивал клочки массовочного одеяла на себя. А что уж тут говорить об исполнителях главных ролей!.. Мало того, что все они, играя практически без грима (ну, естественно, с возрастом – а в пьесе проходит более 30 лет – появляются бороды и седина) – но все они ПОХОЖИ на тех, кого они играют. Вот она, волшебная сила искусства… Вот она – мощность актерских талантов (а я всегда говорю, что в РАМТ – самая красивая и очень умная труппа, при помощи которой можно составить спектакль любого жанра и любой сложности). Я не хочу выделять кого-то одного (или списком) – в спектакле даже ГЛАВНЫХ ролей чрезвычайно много, а ведь здесь и эскизные, маленькие выходы, заявки на роли становятся иногда большими событиями. Сцены можно перечислять одну за другой, каждой присваивая звание шедевра. (И последнее явление Михаила Бакунина – это всегда шквал аплодисментов в зале, восторг – словно появился человек, который был/стал тебе по-настоящему дорог… да потом вдруг, к несчастью, надолго пропал из твоей жизни..) Да, все они, выходящие на сцену, к концу спектакля удивительно становятся твоими добрыми знакомыми, почти друзьями… хочется общаться еще и еще, и как обидно, что проведенные в театре 10 часов – они такие короткие. (Сегодня на Арбате, в музее Герцена, была встреча зрителей с теми, кто плыл вчера к «берегу утопии»… и как же мне отчаянно жаль, что я не смогла там быть!) *** Скажу только об одной сцене – повторяющейся в спектакле дважды. Это – сцена последнего отъезда Белинского (когда Тургенев примеряет купленный им шикарный халат, а сам литературный критик безуспешно пытается сложить игрушку-головоломку). В сцене три игровые точки притяжения зрительского внимания: две равно громкие, и одна – чуть с приглушенным звуком. Ну, это так всегда бывает, когда большая компания разбивается на маленькие фрагменты, связанные темами бесед… Громко говорят, спорят о чем-то Бакунин и Сазонов. Чета Герценов не менее громко разговаривает с четой Гервегов… И только беседа Белинского с Тургеневым идет как бы фоновым вторым планом. Потом звук вообще исчезает: мы видим происходящее глазами глухонемого мальчика, разыскивающего свою игрушку. Сцена повторится еще раз – после того, как Герцен получит известие о смерти Белинского. Только то, о чем громко говорили тогда, оказывается совершенно неважным, второстепенным, незначительным… А вот в практически никем не услышанном монологе Белинского окажется такая немыслимая бездна глубочайшего смысла… Ах, каждое бы слово оттуда вспомнить, вычленить, записать… Я даже заплакала: как много ненужных событий, «мелкотравчатого» звукового фона мы пропускаем через себя, считая это всё важным и даже главным. А вот самого главного мы можем не увидеть, не почувствовать, не услышать… Как не услышала в суете мать глухонемого мальчика, что мечта ее сбылась. Он громко произнес свое имя: Коля. Фото: Алексей_Клим Самгин Кошелев
Lyra: Берег Утопии. РАМТ. 6 апреля 2013 Мой друг, отчизне посвятим Души прекрасные порывы! Том Стоппард - настоящий виртуоз. Он умеет перевернуть с ног на голову уже давно известные нам истории, вывести на передний план второстепенных персонажей, а имена, знакомые нам из учебников литературы и истории, становятся живыми людьми. Герцен, Огарёв, Белинский, Станкевич, Тургенев, Бакунин (и ведь какие красивые фамилии!) - как много мы о них слышали в школе, но они так и остались где-то там, на забытых уроках. Но учебники - это сухие факты. Куда интереснее читать не об исторических фактах, а о судьбе героев, о том, как эта история писалась. Вот сэр Том и рассказывает нам, русским, нашу же историю. Причем рассказывает с присущей ему легкостью и юмором, серьезностью и трогательностью. И этот рассказ не становится скучной лекцией, а захватывает тебя настолько, что невозможно оторваться.. А десяти часов в зале театра кажется мало. “Берег Утопии” - это тридцать с лишним лет истории, прямо или косвенно касающейся судеб героев. Истории великих держав и властителей, семей и отдельных людей, развития революционной мысли и русской литературы, жизни и смерти, безумного счастья и безумного горя, философии и любви, любви, любви.. Эта история обо всем! На спектакле со мной произошло удивительное - я напрочь забыла о том, что я живу в 21 веке. Я перенеслась в середину 19 столетия, а герои, что были на сцене, стали моими современниками. Вместе с ними я обсуждала Пушкина, впервые услышала о Гоголе, познакомилась с Тургеневым. И такая ассимиляция произошла не оттого, что декорации создают антураж того времени - это всего лишь деревянная мебель и какие-то конструкции. Нет, это волшебство прекрасной актерской игры и живого языка автора. Актеры прожили жизнь своих персонажей так, что не было никаких сомнений, что ты услышал этот невероятный пассаж из уст Белинского, что Бакунин - добродушный большой ребенок, жаждущий революций, действий, а Герцен серьезен и строг оттого, что осознает возможные последствия как этих действий, так и бездействия. Костюмы в спектакле тоже своеобразные рассказчики. Кроме того, что они безумно красивы, они еще и рассказывают нам об отношениях между героями. Они созвучны по цвету, если герои влюблены или одержимы одной идеей, а когда они разобщены, то это понятно визуально. В то же время, франтоватость костюма молодого человека сменяется более сдержанным стилем уже взрослого мужчины, а в старости основная задача костюма - чтобы было тепло и удобно (вспомните Герцена в теплом жителе и вельветовом пиджаке). Это что касается мужчин. С женскими платьями все немного сложнее. Цветовая гамма тоже говорит об отношениях между прекрасными созданиями, но постоянно мельтешащие кринолины иногда отвлекают внимание от происходящего и от характера героини. И такое платье нужно уметь носить, что нам, привыкшим к мини-юбкам, довольно сложно. Актеры в “Береге Утопии” великолепные. Хочется написать про всех и каждого, но позволю себе отметить лишь избранных героев. Степан Морозов/Михаил Бакунин - добродушный, жаждущий великих дел, энергичный и очаровательный. Своим очарованием он способен выбить деньжат как из старых друзей, так и из новых знакомых (рука невольно тянется к кошельку, чтобы проспонсировать очередную революцию). ..Ну ничего, слушай, сколько у тебя при себе денег? Илья Исаев/Александр Герцен - рассудительный, серьезный, он говорит так, чтобы донести смысл каждого сказанного слова (а как прекрасно говорит на иностранных языках!). Алексей Розин/ Николай Огарёв - наблюдать за развитием его персонажа одно удовольствие! Евгений Редько/Виссарион Белинский - робкий, застенчивый, но вся эта робость улетучилась во время его пассажа о том, что “у нас нет литературы”, эмоции захлестывают - и весь зал рукоплещет! Неуверенность в себе оттого, что он не знает французского и боязнь это показать - что с ним твориться, когда Чаадаев читает ему рукопись для журнала! И как прекрасно он отыгрывает сцены, когда внимание зрителей приковано к другим героям: замешательство оттого, что он не может собрать детскую головоломку, или волнение (не скажу возмущение), когда Тургенев расхаживает в его новом халате - блестяще! Говорить о спектакле можно бесконечно, да и невозможно просто молчать! Но все эти разговоры и пересказы не смогут передать полной картинки этого театрального шедевра. Нужно идти в РАМТ и смотреть! Не знаю, как для остальных, но для меня “Берег Утопии” стал ощутимым мотиватором. Последнюю пару лет я потихоньку перечитываю школьную программу, и после спектакля я первым делом внесла в свой список еще несколько обязательных произведений и авторов. Фото отсюда
Ирината: LIEBE. Schiller. Сочинение по пьесе Фридриха Шиллера «Разбойники». Реж. Юрий Бутусов. Учебный театр ГИТИС …А вот теперь скажите: можно ли не пойти смотреть сочинение любимого режиссера, даже если сочинено это было со студентами для показа всего лишь несколько раз? Нельзя. Вот я и пошла. Написав совсем недавно про большое количество знаменитостей на квадратный метр МХТ (премьерствовал Константин Богомолов с «Идеальным мужем»). Скажу, что к махоньком, тесноватом и скромно оснащенном зальчике Театра ГИТИС концентрация известных лиц была погуще. И если в МХТ присутствовали в основном фольгово-стразовые телезвёзды, то в ГИТИСе наблюдались звезды настоящие и ослепительные – звёзды театра и хорошего кино. И даже поющих в МХТ представляла всего лишь Королёва, тогда как студенческую постановку по Шиллеру почтил своим присутствием сам Константин Кинчев. Спектакль начался… и через пару минут был прерван (очаровательно – для тех, кто понимает) голосом Бутусова: проблемы с пультом, просьба актрисам уйти со сцены, а зрителям подождать начала еще немного. Что до спектакля – это и правда сочинение для сцены по мотивам, а не постановка целого произведения. Оттого режиссер имел право выкладывать мозаику текста и образов, существенно отходя от авторской классической концепции. Что и было сделано. Во-первых, ВСЕ роли в спектакле сыграли только АКТРИСЫ; вольно перекидывающие друг другу текст и образы. При этом если мужские образы (графа фон Моора, Карла, Франца, Шпигельберга, Германа) закреплены за конкретным исполнительницами, то в шкуру… пардон – в платья Амалии (единственный женский персонаж на сцене) хотя бы не надолго, но «влезли» все. Из пьесы убраны все «разбойничьи» сцены, оставлена лишь линия взаимоотношений внутри семейства Моров. Первые две сцены поменялись местами – при этом к рассуждениям Карла Мора о слабости его современников прибавился неопознанный мною текст (его нет в пьесе) о слабости и «немужественности» мужчин – думаю, отчасти это сделано для того, чтобы оправдать облечение очаровательных девушек в мужские костюмы. В результате очаровательные девушки получили право говорить и действовать от имени сильного пола – но, по сути, девушками они быть не перестали. А оттого оправдывали (или обвиняли) они своих героев не с мужской, а с женской точки зрения… Спектакль получился оч.сильным. Зрительный зал, который зачастую собирается на студенческие спектакли, с целью повосхищаться друзьями или немного похихикать над ними, вчера был – весь внимание. И несколько моментов срыва в подхихикивание явно были заложены самим режиссером для того, чтобы и у актрис было время на вдох и выдох, и зрители получали хотя бы маленькие эмоциональные передышки (не забывали, что на сцене – всего лишь ученицы… и не смели судить их строго). Думаю, ни у кого и язык не повернется, дабы «судить». Рисунок спектакля наисложнейший, построение его нелинейно – но справились все! Да еще как справились! Иногда смотришь студенческие спектакли с удивлением: и зачем это из тысяч претендентов руководитель курса отобрал 20 человек, способных лишь на «кушать подано»? А иногда – ясно, что добрая половина курса, при благоприятных для них обстоятельствах, звёздно заблещет на театральном небосклоне – да и остальные не закиснут в массовке. Вчера был именно второй случай – и дай Бог ВСЕМ девчонкам славных актерских судеб! И еще – это же фантастика, что одним из первых режиссеров для них стал сам Юрий Николаевич Бутусов! То есть – они уже, в студенческие годы, получили клеймо-пробу драгоценного металла! (Кстати, в зале вчера присутствовал потрясающий актер Тимофей Трибунцев, для которого Бутусов стал первым режиссером в профессиональном московском театре – вот я и сассоциировала). Спектакль хочется (и надо бы) пересматривать – о его сложности и нелинейности я уже писала. И еще он очень красиво выстроен и сыгран. Тут можно перечислить и фантастический финал – с долгим тихим сидением на сцене всех героев/героинь. И – первое появление, танец Амалии в алом платье. И анекдотическое появление «ряженого» гонца с известием о смерти Карла и посланием, написанным «его рукой». И переход сцены самоубийства Франца из комедийки в драму. И любое объяснение каждого из героев с любой Амалией. И смерть отца – это так похоже на библейскую историю Иакова, сраженного вестью про фальшивую гибель любимого сына Иосифа… Только вот… В общем, эта тихая, милая и ласковая мразь, что зовётся Францем – увы, лишь в романтичных пьесах такие становятся презираемыми и умирают в муках – физических и совести. В реальности обычно такие живут долго и счастливо, по микрону, незаметненько приближаясь к цели… получая в результате и деньги, а Амалий, и всеобщее уважение (а иной раз человек, которому с милой улыбкой вот такой Франц перерезает горло до конца уверен в доброте убийцы). И это в то время, когда честный, но отнюдь не благочестивый (разбойник!) Карл в нашей, современной жизни, чаще всего нашептыванием «францев» остается в нищих и презираемых дураках, практически без возможности доказать окружающим свою правоту… Так что спасибо Шиллеру и Бутусову. За романтизм. Который показывает, что, хотя бы на современной сцене, но «правду-мать всегда должно быть можно отыскать» (с). Ps А как превосходно вписаны в действие стихи Бена Готфрида «Прощание» и «Песнь любви» Рильке! Фотограф Александр Россоловский
Elena: "Добрый человек из Сезуана" в театре на Таганке "Театр будит мысль". Верно. Если бы не театр, я бы не открыла для себя замечательнейшего немецкого драматурга и поэта Бертольта Брехта, человека, попросту одержимого театром. Он не признавал высоких слов "творчество" и "вдохновение"; его главное убеждение состояло в том, что искусство - это исключительно разумное упорство, работа, воля, знание, опыт. То есть все то, что помогло ему, как и нашему Чехову в МХТе, создать свой новый театр. Новый эпический театр, где правит эпическая игра: актеры не вживаются в роль, не перевоплощаются в героев, а рассказывают о них, показывают их, при этом выражая свое отношение к происходящему. Театр улиц. Это первый слоган, сразу же провозглашаемый со сцены и определяющий данный театр. "Добрый человек из Сезуана" - это то, с чего началась Таганка в 1964 году. Юрий Любимов, делая этот спектакль, во многом определил лицо и судьбу нового театра того времени. Можно сказать, что и сама драматургия Брехта, отличавшаяся взрывом и темпераментом, потеснила бытовой рутинный театра в те годы. Хоры, зонги, философские отступления, при этом недостаточность только лицедейства, а умение актера обратиться к залу не от пресонажа, а от себя - эти чисто брехтовские приемы, прозвучавшие в "Добром человеке", и были предназначены для эстетики театра на Таганке. Честно говоря, в один момент показалось, что среди прочих сейчас выйдет сам Высоцкий с гитарой наперевес. Есть человеческие категории, которые можно изобразить и выразить наилучшим образом в форме мифа, символа, в жанре пьесы-притчи. Последняя посвящена утверждению доброты и милосердия - врожденных и необходимых, по мнению Брехта, качеств человека. История доброй проститутки, которая для того, чтобы творить добро, вынуждена время от времени надевать личину жестокого, расчетливого дельца. Суть пьесы в том, что одинокое добро бессильно и беззащитно; а добро и зло неразделимы в мире, где все продается и покупается. Мне очень понравилась исполнительница главной роли - Мария Матвеева. По пьесе в этой роли заложена двойственность, и в героине сочетаются и в то же время борются друг с другом два человека, принимающие то женское, то мужское начало. Падшая женщина становится единственным добрым человеком в выдуманном городе, которая сострадает трем богам, спустившимся на землю, впуская их на ночлег. В благодарность за это героиня получает в дар табачную лавку, с которой, собственно, и начинает проявляться дуализм ее души. Ведь доброта героини не знает границ, а доброта, как известно, хуже воровства. Ее используют все - и зарвавшиеся родственники, и любимый мужчина. И тогда на смену женскому началу приходит мужское, которое руководствуется только трезвыми собственными интересами. Двоюродный брат героини - олицетворение зла, сосуществующего с добром в ее душе. Как ни странно, но "добрая" сторона во многом согласна с действиями и рассуждениями "злой", ибо героиня увидела, что только в облике последней она может реально существовать и трезво мыслить. Необходимость защитить еще не родившегося сына в мире ожесточившихся и подлых людей, равнодушных друг к другу, доказывают ей правоту злого начала. И вместе с тем Брехт однозначно осуждает этот дуализм; зло в принципе - инородное тело в человеке, и злое начало в героине - всего лишь ее защитная маска, а не подлинное лицо. Ведь она никогда не становится злой на самом деле; она не может вытравить в себе душевную чистоту и благородство. В спектакле это здорово и правдиво показано. Сам сюжет напомнил мне мопассановскую "Пышку" с одной лишь разницей: Брехт ни на минуту не осуждает свою героиню, а, напротив, в лице зла даже пытается оправдать ее. Ну и напоследок скажу, что интересно было бы увидеть и бутусовскую версию "Доброго человека" с музыкой самого Пауля Дессау - лучшего друга Брехта.
Ирината: Преступление и наказание. Сцены по мотивам романа. МХТ. 15.04.14 Для сатириконовских зрителей разных поколений в спектакле есть три дополнительные привлекательные магнита: Леонид Тимцуник (Мещанин), Юрий Лахин (Мармеладов), Нина Гусева (Соня). Все чрезвычайно хороши. Каждый раз, наблюдая в других театрах или в кино артистов, по разным причинам покинувшим Сатирикон, я удивляюсь мощности и глубине их дарования. И думаю: ах, какая бы превосходная и разноплановая труппа могла быть в этом театре, если бы… Но «не склалось». К сожалению. Однажды в инет я рассказала, что вузе писала курсовую по «Преступлению и наказанию», ибо это самый любимый мною роман Достоевского. Мне тогда ткнули: мол, какие могут быть курсовые, если роман хорошо проходят в школе… и всё, и хватит о нем. Я даже почти и не спорила тогда: мало ли, ведь кому-то достаточно для высокого самомнения школьного образования… к тому же есть и такие, что МИМО произведения проходят… и то ничего, живут. Для меня же роман, просто существовавший вначале в числе любимых книг, позднее стал смотреться сквозь призму превосходной работы Юрия Федоровича Карякина «Самообман Раскольникова» и постановку Любимова в Театре на Таганке. И вот вчера – новое сценическое воплощение. Мне понравилось. Хотя замечание к постановке у меня традиционное: переработка произведения была произведена в соответствии с концепцией режиссера, и не совсем совпала с моим видением (в отличие от работы Карякина-Любимова). Впрочем, хорошо зная роман, я вполне удачно (для себя) дополнила спектакль недостающей (или оборванной на полуслове) энергетикой. Получилось неплохо. И, в общем, я могу рекомендовать постановку всем: от «хорошо проходящих роман» школьников до любителей театральных ребусов – каждый сможет взять от нее что-то свое. Интересная (хотя немного сложновато-тяжеловатая) сценография и превосходный музыкальный ряд – это дополнение к превосходной актерской игре. Троих я уже назвала… Наверное, мне не слишком повезло: на роль Раскольникова вот только-только был введен Виктор Хориняк (вместо Кирилла Плетнева), сыгравший весьма неплохо… но всё же иногда шедший по поверхности роли. Зато какие великолепные Федор Лавров (Порфирий), Евгений Дятлов (Свидригайлов) и Ксения Лаврова-Глинка (Катерина Ивановна)! Свидригайлов – это вообще самый мой любимый персонаж. Страницы романа с его участием, его тяжелая и страшная философия – что может быть прекрасней! И сценические воплощения такого характера не могут быть неинтересными. Да, Свидригайлов в МХТовском спектакле несколько упрощен и не обладает столь глубокой философией – но и актер красив и эффектен сам по себе, и режиссер выстроил для него довольно интересную линию игры. В общем, очень и очень неплохой спектакль. При случае – посмотрите. Хотя бы для ознакомления с творчеством очень интересного режиссера Льва Эренбурга – у которого, между прочим, «Золотая маска» за одну из постановок есть.
Ирината: Люди и Джентльмены. Театр на Юго-Западе. 16.04.13 Не так давно написала о том, что, делая запись о просмотренном спектакле, я «вывожу за скобки» любимое: театр, постановку, актера… Они идут по отдельному списку. Не бывает такого, что вот это любимое достойно только хулы: всегда можно неудачное чем-то оправдать… или «прикрыть» прошлыми удачами… или, наконец, промолчать. Театр на Юго-западе дарил мне столько радостей, столько зрительской экзальтации, столько счастливых слёз… Дарил знакомство с новыми авторами и постановками, прекрасными артистами, хорошими людьми – такими же зрителями, как и я. И вот так случилось, что, по обстоятельствам, на ЮЗ сейчас «не то, чтоб очень хорошо, но не сказать, что слишком плохо». Я не «внутри» - но я вижу это, как зритель… Ну и что – я должна поджимать губы и наводить критику, мол, «не то это вовсе, не тот, и не та»? Не скажу! Потому что и сейчас всё-таки «не сказать, что слишком плохо». А «не очень хорошее» - оно пройдет, всё выровняется, да каааак рванет в очередной взлет – к нашей, зрительской радости! На ЮЗ (и в основном здании, на Вернадского, и в «филиале» на Тверской) не была порядком. Теперь вот решила отсмотреть пропущенные премьеры и еще раз вернуться к любимым спектаклям. Вчера были «Люди и Джентльмены» - постановка ведущего актера, а ныне и руководителя ЮЗ Олега Леушина. Я не слишком люблю пьесы Эдуардо де Филиппо… Они неуравновешенные по содержанию, в них много экспрессии, но мало текста на века – такого, что достойно было бы цитирования вне контекста данного конкретного произведения. «Люди и Джентльмены» - это пьеса в основном о театре. А точнее, о том, что представляет из себя население театрального закулисья, когда Гамлеты и Тригорины сняты с себя, как костюмы и грим, и Актер ненадолго становится просто человеком. Артисты, приехавшие представлять в маленький городок свое искусство, чем-то похожи на актеров труппы Ди Грассо (читайте Бабеля) – правда, среди них не оказалось гениального трагика… А может быть, Дженнаро де Сиа таковым и был, да только вечное безденежье вкупе с пренебрежением труппы и зрителей к Великому Искусству Театра превратили его в банального подёнщика, которому это самое Великое Искусство стало равнодушно: отработал кой-как… день прошел – ну, и ладно! Итальянское столпотворение царит на сцене – с повышением голосов, их сплетением в шум птичьего базара, жестами-жестами-жестами, дополняющими крики… Постоянное выяснение отношений по делу и просто так, многословие, в котором сложно было бы не запутаться и взаправду не сойти с ума. Немыслимая яркость нелепых одежд… Вот вам классические итальянцы из бедных кварталов… да еще густо приперченные актерской экспрессией… «Просто так» ничего нельзя – обязательно нужно с шумом, путаницей, кудахтаньем, падениями, беготней и прыжками… В общем, весь спектакль такой: если не кричат, то танцуют. Если не изображают из себя мелких или глобальных безумцев, то объясняются в любви…Если не прыгают через стул, то лежат на нем в обмороке… Самая превосходно поставленная и сыгранная сцена – это репетиция некой пьесы, которую предстоит играть вечером, а там еще «конь не валялся» - даже читается в первый раз, оттого сбивчивость и потери текста и интонаций неизбежны. Репетиция, а потом прогон… По сути, актеры на сцене играют самих себя – актеров на репетиции. И им так хорошо и уютно внутри этого фрагмента! Главный недостаток спектакля – он мало соединен «вязкой» (классическая – «петелька – крючочек»). Каждый актер – сама по себе превосходная, яркая ниточка. И вроде узор из них выложен… А встряхни чуть-чуть – единого полотна нет. Снова – отдельные ниточки … И сложатся ли они в следующей сцене? Удивил и расстроил финал спектакля – не точка, поставленная ярким танго, а большой монолог героя о Театре. Всё ждала: из миража, из ничего… из этих пустых никчемных скорлупок слов вот-вот должно было сложиться нечто потрясающее. Скорлупки должны были оказаться золотыми... И мы, в зале, неизбежно задохнулись бы в восторге – от красоты текста, экспрессии, бешеного потока энергетики, которая прорвала бы плотину и накрыла нас с головой… Нет. Не сложилось. Увы. Лёгкий, почти незаметный энергетический всплеск – и волна откатилась, лишь слегка замочив ноги первому ряду… Даже обидно, черт побери! Но потом было танго. После которого на вопрос о том, понравился ли мне спектакль, я смогу ответить: пожалуй, да – он был весьма неплох. Пойду ли я на него повторно? Скорее всего, не пойду. Но тому, что была на ЮЗ и посмотрела премьеру – очень рада. PS А из актеров мне больше всего понравилась троица полицейских: Константин Курочкин, Фарид Тагиев и Любовь Ярлыкова. И Олег Леушин с Максимом Лакомкиным были весьма неплохи. PPS А самое смешное… нет, это и правда «комедия, ха-ха-ха!». Конечно, понятно сие только знатокам Юго-Запада, но я аж захлебнулась от смеха… В общем, героя-любовника играет… Антон Белов. Нет, ну, вы зацените уровень юмора! Просто – СУПЕР! Фото с сайта Театра на Юго-Западе
Ирината: Капнист туда и обратно. Театр Эрмитаж. 17.04.13 Первый раз я посмотрела этот спектакль прогоном – в марте 2009 года. И влюбилась в него. Враз и навсегда. В первое время смотрела его стабильно раз в месяц (не реже… а вот чаще – бывало), подпитываясь энергетикой этой забавной - полуисторической, полумифической - истории… Сейчас смотрю реже: два года, по театральному несчастью, играют в ЦиМ… и, несмотря на то, что спектакль уже как-то «обмялся» под тот зал… в общем, не хватает мне моего любимого Эрмитажа. И когда капнистово «пространство Давида Боровского» туда вернется – ох, и отпраздную я (вместе с театром) сие событие! ох, и окроплю я святой водой и собственными слезами радости каждую половицу! Ну, а пока – в крайний раз в сезоне 2012-13 «Капнист пиесу накропал громадного размеру, и вот он спит»… Не очень легко писать о спектакле, который видела уже несколько десятков раз, и каждый раз писала о нем что-то восторженное… Кажется, уже про всё сказано – о каждом взгляде и каждом движении руки… Молчу уж о сюжете – о нем многократно… но вкратце повторю. Комедиограф Василий Капнист (вполне историческое лицо) написал пьесу «Ябеда», так не понравившуюся императору Павлу I, что во время просмотра он приказал сослать автора в Сибирь («Капниста, сочинителя подлейших измышлений, изъять немедля и в чем есть отправить за Урал, и впредь и думать не посметь посредством сочинений бумагу нашу изводить, дабы хулы не клал»). Однако «испарился царский гнев уже в четвертом акте, где змей порока пойман был и не сумел уползть», и Капниста, уже окончательно ошалевшего от мелькания заснеженных верст, вернули в столицу – да еще и хорошо наградили. По сути, это мюзикл. В котором и поют много, и танцуют… Но мюзикл, поставленный в хорошем драматическом театре и именно что по законам этого театра. Оттого - веселье и песни, это, конечно, по мюзикльному легко и весело – но во главе угла здесь стоит мощная режиссура. И это как раз мне нравится. Голоса у артистов прекрасные (и сами артисты превосходные), живой оркестр тут же присутствует, дирижирует им (и поёт партию Ефрема Неправдина) потрясающий Андрей Семенов… В общем, вчера я как провалилась сразу, еще на вступлении, в бездонную кроличью нору восторга – так и падала в нее до самых финальных аплодисментов (а на них вчера без прикола не обошлось - и это было прекрасно!). Кажется, даже не дышала весь спектакль… Нет, вру, восторженно выдохнула, охнув – когда голос Капниста влился в тоскливую песню о замерзающем в степи ямщике, а потом выстонал: «За что ж меня... куды меня... мне холодно!.. за что?». И еще раз – когда в вальсе, вместе с «музами резвыми» начал кружиться по сцене Император… Всё-таки превосходный спектакль. По крайней мере для меня. Вот сейчас я настолько наполнена его энергетикой – кажется, светиться в темноте смогу. Фото с сайта Театра Эрмитаж
Ирината: "Макбет. Кино" И еще из ВК-группы театра Ленсовета ВСЕ НА "МАКБЕТ.КИНО."! 20 АПРЕЛЯ 2013!
Ирината: У ковчега в восемь. Театр на Юго-Западе. 20.04.13 Как в старом мультике: «Под навесом старой льдины Выбрав уголок Жили-были три пингвина»… Имен у них не было – да кто ж их называть-то будет: они ведь пингвины… А вот характеры у каждого из троицы были индивидуальные. Один (Михаил Белякович) – резкий и крикливый грубиян… впрочем, под толстым-толстым слоем пингвиньего жира у него бьется нежное сердце. Другой (Андрей Санников) – максимально (для пингвина) думающее существо, этакий антарктический философ. Что касается третьего… я, было, расстроилась, что в этой роли не увидела Максима Лакомкина (мне сказали, что это был пингвин как бы Гамлет с невысказанными вечными вопросами «быть или не быть», «что делать» и «кто виноват»). Впрочем, толстозадый костюм пингвина пришелся очень «к лицу» Антону Белова. Правда, гамлетианства в нем не было ни на грош; скорее, актер сыграл некое среднестатистическое существо (каких большинство среди людей… наверное, и среди пингвинов тоже) – не случись ему родиться, никто бы отсутствия и не заметил… Но он родился, да еще при потопе выжил. Был в спектакле еще один герой – сизый голубь (Олег Леушин). Тот самый, что оливковую ветвь на ковчег Ноя принес. Оказывается, он еще и почтовым голубем работал, разнося «каждой-твари-по-паре» пригласительные билеты на морской круиз. Скажите, кто-нибудь в курсе дела: уже таки принят закон о защите традиционно верующих от остальных людей? Наверное - нет. Потому что, если бы – да, на Вернадского должны были бы стоять пикеты. А то что ж такое: вдруг все «гласы божии» таковыми не были, а – вот как в спектакле – являлись всего лишь словами пингвина, сидящего в деревянном ящике, и произносящего их в адрес подвыпившего сизаря (коньяк «Арарат» из запасов Ноя – хорошая штука)? В конце там, правда, есть фраза про то, что Бог – он в каждом из нас. Правильная фраза, хотя и замусоленная. Но – хорошо прозвучала. В общем, если хотите – ищите в спектакле философию… Правда, вспомните, как писал Чехов: «Если философствует мужчина, то это будет философистика или там софистика; если же философствует женщина или две женщины, то уж это будет - потяни меня за палец»… После этого мне даже назвать страшно, если, как в спектакле, философствуют пингвины… Однако – если хотите, то ищите философию…Ищите – найти ее можно во всем, даже в полете желтенькой бабочки… Но я ее не искала, а просто смотрела – и мне понравилось. Во-первых, пьеса смешная. Во-вторых, играют талантливые артисты (Лакомкина не хватало… ну, да ладно!). В-третьих, крохотное сценическое пространство ЮЗ превосходно было обыграно: как только с него стянули «снежное» белое покрывало, открылись доски пола…ну, да-да, деревянный ковчег Ноя, самый его низ! В-четвертых, пингвинов превратили из птичек не летающих в много и хорошо поющих. Так что все дыры сюжета их песнями и «просмолили». Это было превосходно, и хочется сказать: «Спиши слова!» Так что спектакль мне оооочень понравился, хотя рекомендовать его театралам для первичного знакомства с Юго-Западом я бы не стала. Зато те, кто в этом театре уже что-нибудь смотрел, уверена – порадуются на з.а.РФ Олега Леушина в костюме жирного сизого голубя, размахивающего крыльями и косящего круглым птичьим глазом. Фото Сергея Тупталова. Сайт театра на Юго-Западе
Ирината: Шведская спичка. Театр Наций. 06.05.13 Дорогие мои! Вот ежели кто из москвичей или приезжих захочет: - провести безусловно позитивный вечер в театре, - посмотреть спектакль лёгкий, весёлый и при этом мастерски сделанный, - через полтора часа выйти из красивого театрального зала, и по хорошей погоде прогуляться по московскому Центру (или там – в кафе посидеть)… …так это вам надо в Театр Наций на «Шведскую спичку». Маленький рассказик об исчезновении (скорее всего – убийстве) отставного корнета Марка Кляузова (хорошего человека, но пьяницы и распутника) и о поисках его (трупа) следователем Чубиковым (с помощником Дюковским) – это именно «рассказик», в коем нет бездны философии и подтекстов. Но написан он – кем? А – самим Антоном Павловичем Чеховым. И сыгран – кем? А - знаменитыми «кудряшами», группой молодых актеров, каждый из которых - талант… да и вместе они – просто чудесная группа… да что там – чудесная театральная труппа! По тому, что и как происходит на сцене – это «капустник», этакое непринужденное бесшабашное действо. При этом всё это «зеленое» действо выстроено, выглажено и отрепетировано до гранулы миллиграмма, до ювелирной точности… Но – оно не перестает быть именно лёгким и непринужденным. Вот такое здесь театральное чудо происходит. Выделить кого-то из артистов не возьмусь: все просто – ах! – как хороши (опять же – каждый сам по себе и в ансамбле). Тем более, что редко у кого одна зафиксированная роль, а вот шестерых персонажей, из которых один – лошадь - здесь играют. И описать это очень трудно… Ну, как описать, скажем, как разноцветные блестящие шарики с легким звоном перекатываются с ладони на ладонь? Вот так и действие в спектакле перекатывается – блестя и звеня. Есть сцены – ну, просто шедевры! Скажем, финальная драка в деревенской бане… Или - тройка лошадушек, влекущая возок по ухабистой дороге… Или – допросы подозреваемых, в которых, кстати, «пьян был, ничего не помню» является безусловным алиби… Поют актеры – прекрасно! На инструментах «вживую» играют… ох, как же хорошо играют! Короче говоря: возвращая вас к самому началу поста. Идите, идите в театр! «Шведская спичка» - это та постановка, которая еще раз доказывает: театр – это место, делающее нас счастливыми.
Ирината: Карло – честный авантюрист. Театр Эрмитаж. 10.05.13 Рано или поздно я приду из театра, и напишу зрительский отзыв, состоящий ИЗ ОДНОГО СЛОВА. Ну, например – «Браво!». Или – «Супер!». А может быть – «Великолепно!», Одно слово – и больше ничего. Но все, кто хоть сколько-нибудь тяготеет к театру, позавидуют мне всеми фибрами души. Потому что за этим выдохнутым словом восторга увидят и неповторимое очарование спектакля, и огромное зрительское восхищение. А ведь такое бывает, увы, далеко не всегда… При этом, скорее всего, вот такой отзыв-ошеломление я напишу по поводу спектакля театра Эрмитаж. Сегодня я одним словом не обойдусь. И не потому, что спектакль был не хорош (он был просто очаровательный!), а просто оч.много всего хочется рассказать. Во-первых, вчера Эрмитаж закрывал сезон. Да, рановато – но рано и откроется (и это будет мой юбилейный, 10-й зрительский сезон в этом театре). К тому же театр попрощался до августа только со зрителями: репетируется аж три спектакля, и первая премьера – «Моя тень» - состоится уже в августе. Во-вторых, не могу в очередной раз письменно не восторгнуться спектаклем: чудесная постановка, лёгкая, веселая (и с доброй грустью в конце). Играют замечательно ВСЕ, но однозначные мои фавориты в спектакле – Алексей Шулин (Гольдони) и Денис Назаренко (Гульельмо). Влюблена, просто безразмерно влюблена в эту пару. В-третьих, из-за болезни актера (от всей души: дай Бог скорейшего выздоровления!), разово на роль Дона Филиберто был введен другой артист. И КТО!!!!!! Немыслимый Евгений Кулаков!!!!! Надо сказать, что этот молодой артист уже играл возрастные роли. И в первую очередь я должна вспомнить свое потрясение от «Русского преферанса», где он за долю секунды, без всяких ухищрений в гриме, буквально на наших глазах старел лет на 30… а то и больше. Дону Филиберто понадобился возрастной грим, но, пожалуй, здесь он нужен был только «для смеху» (ведь комедия!). Впрочем, думаю, и с лицом Кулакова этот щуплый старичок был бы не менее уморительно смешным. Ну, да! Да! Глубины в этом образе было немного, всё больше по верхам (некий «мультяшный» персонаж получился). Но то, что «испортил песню, дурак» про вчерашнего дона Филиберто сказать нельзя – это однозначно. А я вообще считаю, что этот ввод был, как подарок для меня на конец сезона. Вот так вот и надо сезоны закрывать! В-четвертых, вчера был оч.хороший зал. Почти всегда, когда надо, он был внимательно тихим… или взрывался единым смехом. (В конце расхлопались раньше времени… ну, да это от избытка чувств-с). Ну, скажем, спектакль смотрел Владимир Шульга. Ох, и энергетика у него, когда он на сцене! И в зале, как оказалось, тоже. Хорошо смотрел! В-пятых, мне подарили замечательный настенный календарь с фотографиями Петра Наумовича Фоменко; висит у меня на видном месте – смотрю на потрясающее лицо режиссера… и так приятно! И магнитик в коллекцию. Еще: вместо фразы «я шла в театр и несла букет цветов для любимой актрисы», пишу так: «я шла вчера из театра и несла букет цветов, подаренных мне любимой актрисой». Это – чудо, нереальное чудо. И моё умиление – ну, просто до слёз! В общем, вечер вчера был просто замечательный. Такой же превосходный, как и крайний «Карло», закрывший сезон. Фото: Дмитрий Хованский
Ирината: «Тарарабумбия. Шествие». Школа Драматического Искусства. 11.05.13 Я сразу поняла, что всенепременно пойду на этот спектакль- как только прочла его описание. Но тянула: каждый раз, когда он ставился в репертуар, у меня находились другие дела, в том числе и театральные. Тянула еще и потому, что ШДИ, при всем моем искреннем к нему уважении, театр непростой… пожалуй, он даже ОЧЕНЬ сложный. Каждый раз я получаю от него больше, чем ожидала, но ожидаемое настолько не совпадает по стилю и энергетике с увиденным… В общем, моей подготовленности (эмоциональной и интеллектуальной) не всегда хватает на постановки «театра Анатолия Васильева». Я устаю от них. Но при этом – годы проходят, а ни гранулы миллиграмма не забывается. Основной пласт публики в ШДИ – молодёжь и интеллигенция. Это и понятно. Первые «подсаживаются» на нестандартную энергетику театра, на «переворот в мозгах из края в край». Вторым важно подтвердить и расширить свои знания, посмотреть на стандартное с нестандартной стороны. Да и здание театра на Сретенке – оно, конечно, ошарашивает. (Бывала я и на Поварской – там ТАКАЯ акустика!!!) Теперь о спектакле. Его постановщик, Дмитрий Крымов, назвал свою постановку карнавалом, комедией и даже сюром. Всё верно, и при желании его можно обозвать и балаганом, цирком, «сапогами всмятку» - как хотите. Так при желании и смотреть. За полтора часа по центральной движущейся дорожке пройдет множество персонажей Чехова (занято больше 70 актеров). Минимального знания чеховских пьес (в основном в спектакле «Чайка», «Три сестры» и «Вишневый сад») хватит, чтобы понять, откуда «пришла» та или иная фраза. Правда, ее сплетут с другой цитатой, перемешают в немыслимом коктейле…И ты обалдеваешь, например, от проплывающей мимо венецианской гондолы – какого, извините, чёрта она здесь появилась? Почему не вписывается никаким своим бортом не только в логику, но даже и в нелогичность? Можно смотреть, обалдевать, недоумевать, восхищаться, возмущаться, огорчаться, радоваться. В том числе тому, что спектакль идет всего полтора часа. А можно включить что-то такое в организме, что редко востребуется в жизни и театральном зрительстве – и потрясенно захлопать глазами: самое простое, плоское, вдруг обретает многомерность. Из текста вылезает подтекст. И надтекст. И еще множество смыслов… Всё это разлетается, как салют из разноцветных карандашиков, так и не подаренных мальчику Бобочке. И ты сидишь и ждешь: что же такое нереальное – чеховское или античеховское свалится на тебя в следующую минуту постановки. «Тарарабумбия» - спектакль очень живой. И очень забавный, даже смешной. Нас смешат, чтобы мы, смеясь, постарались расстаться со своим прошлым, доверху набитым банальностями мыслей, действий, понятий, фраз… У нас всё просто: фрукт всегда будет яблоком, река – Волгой, домашнее животное – коровой. Вот и в спектакле: Венеция – это гондолы и карнавал; Гамлет – могильщики, череп Йорика и «быть или не быть»; Япония – цветущая сакура и единоборства; Чехов-Чвйка – «львы, орлы и куропатки». Люди, утверждающие, что, прознав про постановку Бутусовым «Чайки» в Сатириконе, Антон Палыч обязан перевернуться в гробу, пьесу в лучшем случае читали в школе или когда-то (давно) видели в классическом театре. Они же, почти без напряжения опознав в ШДИ уходящий полк – «Три сестры»! – тут же теряются от множества дам, оттуда, свысока, предлагающих им фразу за фразой. Теряются – и пропускают мимо внимание «некое Медведенко», по-бабьи причитающее про дороговизну муки. Теряются – но кивают в понимании: да-да, с мужиками в третьем классе – это, конечно, про младшую школу. Специально для ожидающих, что им сейчас сделают красиво (как всегда делают красиво в Большом театре) из сотен купален в сотнях театров выходят одинаково бездарные тригорины, волокущие удочки и ведра с пескарями и прочей рыбной мелочью. Они не будут давать Нине совет: идти ли ей в актрисы. У них своих забот по горло: с оперным завыванием они стенают, что вот сейчас надо идти и писать… И тоскливо волокутся к своим письменным столам, пока молоденькие треплевы «отхватывают» низовой брейк – ведь нужны новые формы. По театральным сценам идут чеховские мамаши-наташи, беспокоящиеся о том, что милый ребенок такой горячий… а потом выплёвывающие в лицо сыну: «Приживал. Оборвыш…».. А он… нет, ОНИ – ведь треплевых очень-очень много, всё бегут за мамами, боясь их огорчить и прося переменить окровавленную повязку. В сотнях театров сотни раневских всё не могут опознать детскую комнату, и фирсов заколачивают в пустых домах, и вишневые сады вырубают (а в других местах – трепетно сохраняют японскую сакуру). Все произносят одинаковые слова… Но если чуть отойти от стандарта, от канона – это же всё равно будет Чехов? А если отойти еще немного… и еще… и еще… Если ВОТ ТАК можно убить барона – то, может, и водолазы с авиаторами могут быть встроены в спектакль без потерь для него? Или – с потерями? И где Чехов, если между тучами и морем гордо реет птица-чайка, белой молнии подобна? А Чехов – вот он, мертвым телом едет в Россию во льду устричного вагона… Это Чехов, которого уже нет. Но он же – ЕСТЬ! И он будет длиться и длиться… И даже когда мимо тебя в темноте со страшным грохотом понесётся время, на обочине его останутся чеховские карандашики для Бобочки, и сломанный волчок (чудесный звук!), и пескари Тригорина, и цветы, полученные Аркадиной на харьковском бенефисе… И еще там останутся туманные дагерротипы наших, зрительских воспоминаниий обо всех виденных лопахиных и шамраевых, заречных и прозоровых… Какими бы ожиданными или неожиданными они не были сыграны. И под грохот времени опять рассыплет мальчик Гришенька бочонки скучной игры лото, и снова утонет в речке рядом с поместьем… И снова опустеет город, когда уйдут солдаты… И снова на дуэли будет убит барон… Эх… Одним бароном больше, одним меньше… Тараратумбия… Сижу на тумбе я…
Ирината: Рассказы Шукшина. Театр Наций. 15.05.13 Регулярно встречаю в Интернет: мол, подскажите, в какой театр и на какой спектакль можно пойти, чтобы получить максимальное удовольствие? Каждый раз теряюсь: бывает, конечно, что я совпадаю в зрительских восторгах с подавляющим числом сидящих в зале… Но ведь бывает и так, что я раз за разом хожу наслаждаться постановкой, с которой с полным непониманием происходящего на сцене уходит до трети публики. Или – тихонько матерясь, я сама сбегаю из зала в антракте, продираясь в фойе сквозь толпы восторженно воспламененных зрителей. Теперь я знаю, что можно однозначно рекомендовать к просмотру ВСЕМ: «Рассказы Шукшина» в Нациях. Впрочем, и здесь всё неоднозначно. Конечно, объявленная на сайте театра минимальная цена билета – 300 рублей. Но кто же из театралов пойдет наслаждаться постановкой с последнего ряда последнего яруса? И при этом – стоимость хороших мест в партере (не падайте!) достигает 12 тысяч рублей! Но зал выкупается полностью; и вообще – попытка купить билет дешево и сесть дорого в этом театре не проходит. Посему – огромный респект хорошим людям, которые помогли вчера спектакль посмотреть - да еще именно что с хороших мест. Но это так – технические вопросы. Сам же спектакль однозначно понравится «профессиональным зрителям» тем, что он сделан с большим умом и талантом. Режиссура вроде бы простая, но очень точная, тонкая и изысканная. Всё выверено до гранулы миллиграмма, плетение сценического узора безукоризненное. Актеры работают так, что любо-дорого смотреть. Многих знаю в лицо и по ролям, по фамилиям назову Евгения Миронова, Чулпан Хаматову и Александра Гришина. У всех в спектакле – чуть ли не по десятку ролей, совершенно разноплановых по характерам, возрастам, энергетике. Прелесть в том, как точно они играют. И в том, как без зазоров и провисов переходят из одного актерского состояния в другое. Я себя ловила на том, что, восторженно распахнув глаза и приоткрыв рот, буквально растворялась в действии… и тут же восторженно ахала от неожиданности интонации, фразы, комментария, движения. Сценография проста, как гамма, но (имхо) прекрасна: это фотографии пейзажей НАСТОЯЩИХ Сростков – родины Шукшина, лица его односельчан. Вроде бы без изысков – а как же замечательно и трогательно придумано! (Молчу уж о том, что спектакль совершенно подготовлен к гастролям – нужен минимум транспорта, чтобы увезти всё и любые монтировщики в любом театре справятся с элементами этой сценографии). То есть: театралам этот спектакль – просто в кайф. Но и зрителю, окультуривающемуся в театрах редко-редко, он тоже понравится. Понравится – изяществом, легкостью и доступностью шукшинских текстов, украшенных и дополненных изяществом и лёгкостью актерской игры. В принципе, можно на выбор: просто посмотреть красивую картинку с движущимися фигурками людей; посопереживать героям – отхохотавшись и всплакнув; пофилософствовать на тему вечности, неуничтожимости театрального искусства или особенностей прибалтийской режиссуры в театрах Москвы. Еще раз повторяю: спектакль просто великолепный! Он – для всех возрастов, для людей с разным отношением к театру и к жизни. Будет возможность посмотреть его – сделайте это!
Ирината: Добрый человек из Сезуана. Театр им. Пушкина. 18.05.13 Точно знаю, что на два полюбившихся мне и требующих пересмотра московских спектакля входных и льготных билетов нет (точнее – практически нет; кто хочет – тот всегда найдет). Это «Идеальный муж» в МХТ и «Добрый человек из Сезуана» в Театре Пушкина. Очень рада за своих любимых режиссеров: и бутусовские, и богомоловские постановки достойны того, чтобы билеты на них были дефицитом. Ну, а я, во второй раз после предпремьерного прогона, посмотрела в субботу «Доброго». Думаю, мне не показалось: спектакль «улёгся», «обмялся», «выровнялся» и теперь натянут на большинство исполнителей плотно и изящно, как перчатка. При этом энергетический градус постановки существенно вырос: сцены, которые и пару месяцев назад были очень сильными, теперь «дёргают» так, словно влажной рукой за оголенный провод хватаешься. Впрочем, я по-прежнему отдаю однозначное предпочтение второму действию. Начиная с монолога, который произносит Шен Те и свадьбы, где с женихом пытается танцевать маленький Бог в бордовом бархатном платьице… А потом – колоссальный по энергетике «Зонг о семи слонах», который на авансцене поют все, и только надсмотрщик Янг Сун вклинивается злыми, громкими – и при этом не могущими перекрыть слова песни – окриками. И – танец отчаяния «собаки Шуи Та» на обнаженной сцене… Я уж молчу про совершенно немыслимый финал, в котором выпевает-выплёвывает вновь обретенная Шен Те слова отчаяния… на русском, на немецком… уход Бога и Водоноса… и крик отчаяния – ПОМОГИТЕ! – обернувшийся непроглядной темнотой… Удивительный спектакль получится у Юрия Николаевича и актеров Пушкинского. Он очень сильный – на уровне самых-самых лучших постановок режиссера, и в то же время он внятный и соразмерный… Часть текста (зонги, в основном) идут на родном для Брехта немецком языке с алыми субтитрами. Но я обратила внимание: первый монолог Водоноса о скором приходе Богов с его «купите воды» - очень хорош… но эта же фраза, сказанная по-немецки («kauft wasser») – она и есть первый убийственный удар по нервам. Вообще в этом спектакле все основные роли (Боги – А.Лебедева, Шен Те/Шуи Та – А.Урсуляк, Янг Сун – А.Арсентьев, Шу Фу – А.Сухов) сыграны безукоризненно (и буквально в затылок им дышат исполнители небольших ролей – чего стоит, скажем, А.Бегунова – торговка коврами). Но мое однозначное внимание и любовь отданы в «Добром» Водоносу – Александру Матросову. Как прекрасно поставлена роль! А как она сыграна! Вот эти потрясающие переливы Водоноса из молодого, красивого и сильного мужчины – в больного юродивого – особенно сильно они сделаны в прологе и в конце, в сцене суда. Это не мгновенный переход от одного состояния героя к другому, противоположному – это словно по капельке вытекающая одна сущность и замена ее другой… Я уже писала, что этот спектакль весь наполнен трансформациями и превращениями: «ангел предместий» Шен Те оборачивается безжалостным двоюродным братом Шуи Та; романтичный летчик «почтовой линии один» Янг Сун, для которого невозможность полёта приравнивается к смерти – вдруг превращается в безжалостного надсмотрщика – злого слона с крепкими бивнями… теперь он, мечтает не о полете, а о «доминирующем положении» в табачной компании… Что же до Водоноса – зная пьесу практически наизусть, только сейчас обратила на особенность этого персонажа: ведь он, и именно он единственный получил информацию о прибытии в город Богов. Только он беседует с Богами на равных – а в некоторых сценах становится и выше их, говорит от их имени… Ну, а сама пьеса (и спектакль, по ней поставленный) – это про гигантские качели жизни, мечущиеся между добром и злом, любовью и ненавистью, правдой и ложью… Можно ли быть однозначно добрым – и при этом выжить в окружающем злом мире? Где тот предел, за которым ты имеешь право перестать подставлять щеки для ударов – и тоже ответить оплеухой? Что такое – быть добрым по отношению к одному человеку, если это приносит боль другому?.. Брехт назвал «Доброго человека из Сезуана» пьесой-параболой. Здесь «парабола» – это синоним русского слова «притча». Но посмотрите, как изображается парабола: ось координат, от нулевой точки которой (точка рождения? точка смерти?) вздымаются две равные кривые: одна на сторону положительных значения, другая – отрицательных. Наверное, без этого уравновешивания плюсов и минусов жизнь невозможна: помните, как Воланд пенял Левию Матвею за желание того убрать всю тень – и тем самым превратить жизнь в выжженную солнцем равнину? Так и есть. И пусть не пеняют добрым людям за то, что они призывают себе на помощь злых двоюродных братьев. Это необходимо. Ибо окружающие, прикидывающиеся мирными овечками, часто обнажают волчьи зубы, вгрызаются в горло… а потом, на виду у всех снова помекивают, мирно пощипывая травку… Может, я и не права, но мне нравится, что у доброй Шен Те есть этот замечательный злой и умный помощник. С ним она выживет. Без него – будет съедена.
Ирината: Дама с камелиями. Театр им. Пушкина. 21.05.13. Как дышит грудь свежо и ёмко - Слова не выразят ничьи. (с) Афанасий Фет Это красивый спектакль. ОЧЕНЬ красивый. Его стоило бы смотреть даже просто ради этой самой красоты: изящнейших костюмов, чуть манерной пластики актеров, ажурной вращающейся двухярусной декорации. «Дама с камелиями» на сцене - обычно это опера с прекрасной музыкой Верди. Вчера мы смотрели в театре Пушкина драматический балет, опять же наполненной музыкой Верди; хоть и в современной аранжировке – но НАСТОЯЩУЮ музыку никакой авангардной перкуссией не забьешь. Это – история любви парижской куртизанки Маргариты Готье и молодого аристократа Армана Дюваля. История прекрасная, нежная и очень печальная – заканчивающаяся её смертью и его безумием. Это рассказ о том, что настоящая, верная и искренняя любовь выше всего – богатства и ревности, страха и зависти… Режиссер-хореограф Сергей Землянский обратил каждое слово героев в движение. Что логично: лучше всяких слов порою взгляды говорят. Здесь - и нежное касание, и бережное кружение, и отчаянный бег, и падение… в танце, как в стихотворении – убрано всё лишнее, оставлено лишь концентрированное чувство. Лучшая (по мне) сцена – в 1 действии, в загородном доме Маргариты. Здесь – она, Арман и самые преданные, самые лучшие их друзья… Смех, разговоры… накрываются столы…босые ноги неостановимо вытанцовывают что-то… Это так хорошо, так легко – почти как в раю… И только Арман чуть забеспокоился: Маргарита скрылась… впрочем – найдётся, куда ей деться! Поворот декорации – и мы видим согнутую болью Маргариту, которая отдает судебному приставу свои украшения… но как бы сквозь эту печальную сцену, через открытую дверь, задним планом – продолжающееся веселье ничего не знающих друзей… Или: в конце первого действия, когда женщина-Рок высыпает перед Арманом горсть белых лепестков жизни и красных– отчаяния и смерти, и он пытается уберечь любимую, выбрать и спрятать кровавые лепестки беды – а их становится всё больше, и больше… и вот уже, сбивая с ног, огромным потоком несутся на него алые предвестники гибели…и спасение – невозможно… И еще превосходно, когда люди вдруг превращаются в марионеток, в роботообразно движущиеся манекены – и искренние чувства совсем неуместны рядом с их кукольными страстями… Кое-что не понравилось. Например, драматические артисты время от времени переходили от красивого танца просто к излишней жестикуляции и притоптыванию…ну – что можно с них требовать – они же не балетные… к тому же доминирующим в спектакле всё же был танец. Отчаянно не понравилась сцена… как это сказать… сцена соития Маргариты и Армана. Страсть изображают резкими движениями и беготней… Кроме того – раз уж принято решение раздеть актрису – раздевать ее надо совсем (или приготовить нечто эротично-костюмное, изящное и полупрозрачное). А то ведь – носится девушка в чёрном комплекте итальянского белья из магазина «Золотая стрекоза»… так это всё овульгаривает сцену… Даже обидно. И, тем не менее, спектакль превосходный. Премьера было 10 мая, вчера он игрался всего-то во второй раз… В общем, если захочется красоты и изящества – рекомендую посмотреть.
Ирината: Главы из романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Внеклассное чтение. Театр «Школа Драматического Искусства». 22.05.13. Любите ли Вы читать вслух? Я – люблю, и, несмотря на то, что стесняюсь я своих чтецких несовершенств, самой себе когда-то прочла вслух немало. Да, бывает это сейчас нечасто… а еще реже бывает, когда своё, любимое, кто-то читает вслух для тебя – строки книги сразу получаются объемными, обретают дополнительное значение… Когда-то, в 80-х, мы, зрители тогдашней Таганки, собирались вместе, чтобы попеть, почитать друг другу, пофантазировать на тему любимых спектаклей (и любимых актеров)… Сейчас такого уже практически нет – а вот в ШДИ вчера было. Ученики Игоря Яцко прочли роман «Мастер и Маргарита» и попытались рассказать зрителям, что и как они увидели, поняли, пропустили через себя… Надо сказать, было понятно (и от этого – забавно), что кое-кто из юных артистов роман прочел в первый раз… да и то не до конца. Отсюда – были сбои в тех текстовых местах, которые у людей моего поколения – наизусть… Были и разборы конкретных мест книги – без понимания их в общем контексте многогранного и отнюдь не банального булгаковского текста. Понятно, что играть характерность интереснее и проще (особенно если талант есть… а вот опыта сценических выступлений пока немного), потому «поплавских» всех рангов и мастей было немало, и все они, в общем, были интересными… а вот Маргарита в 1 действии (со 2-го я ушла) была одна, и любовь, страсть, тоски и отвага, которую изобразила девочка, были лишь слабой тенью настоящих чувств, которые должна была испытывать ее героиня… Но делаю скидку на то, что несовершенства вчерашних действ – от человеческой молодости и актерской неопытности: они не волшебники, они только учатся…Учатся там, где учиться повезло: в ШДИ играют без скидок, заигрываний и упрощений; надеюсь, что и учат так же. К тому же две сцены мне определенно понравились. Это – приход буфетчика из варьете к Воланду («Неудачливые визитёры»). Среди энного количества гэгов и мелких приколов вдруг вылупилось что-то настоящее и сильное энергетически… Да, это был точечный энергетический укол – но он определенно был. И это хорошо. Ну, и сон Никанора Ивановича, зацепивший меня идеальным наложением произносимого текста с тем, что вчера происходило в ШДИ: «Сидите? И как вам не надоест, я не понимаю? Все люди как люди, ходят сейчас по улицам, наслаждаются весенним солнцем и теплом, а вы здесь на полу торчите в душном зале! Неужто уж программа такая интересная? Впрочем, что кому нравится». Я от души засмеялась – ну, а дальше всё понеслось-покатилось легко и просто; и были чудесные конферансье и очаровательные сдатчики валюты… В общем, многое во вчерашнем вечере было мило и талантливо… Хорошие ребятишки – и дай Бог им набраться поскорее жизненного и театрального опыта, подкопить энергетику… Тогда в будущем многих из них видеть на сцене будет интересно.
Ирината: Мушкетеры. РАМТ. 29.05.13 Кажется, этот спектакль станет самым «кассовым» в РАМТ. Сейчас идут премьерные показы (премьера состоялась чуть больше месяца назад). Но суперперезаполненный зал, в котором даже верхние ярусы набиты не только сидящим, но и стоящим народом – это показатель зрительского интереса к постановке… ну, и хорошей работы администрации театра. Этот спектакль – что-то вроде иллюстрации в известному роману Александра Дюма. И иллюстрация эта «умная» и очень красивая. Пробежавшись по содержанию и «ужав» его еще больше, чем это сделано в популярном пора-пора-порадуемся-фильме, авторы инсценировки и режиссер (это – постановщик знаменитых сценических боев Андрей Рыклин) оставили самое важное… и самое зрелищно-интересное. Спектакль как бы разбит по главам: то есть сначала кто-то из героев произносит итоговую фразу – а потом мы видим, как там все происходила. Очень интересное, кстати, решение – особенно для тех, кто книгу и фильм – «наизусть»… (Кстати, парадоксально то, что «дети и юношество», заполнившие большую часть зала, судя по реакциям, не читали и даже не смотрели… И сразу скажу, что в зрительном зале наблюдались детишки, которым по молодости смотреть «Мушкетеров» было рановато… но спектакль яркий, громкий и энергетически насыщенный, потому у «маломерок» просто не было возможности мешать другим смотрящим). Помимо слова, полноправными действующими лицами в спектакле являются фехтование и танцы. Что логично: представить мушкетера без шпаги нам так же сложно, как, скажем, представить Шерлока Холмса без скрипки и Ватсона. К тому же (повторяю) ставил действо Рыклин… В общем, в РАМТовском спектакле фехтуют так изящно, что между словами «фехтование» и «танцы» уместнее было бы ставить не соединительный союз, а дефис. Например, сцена объяснения Атоса и Милели – этакий полутанец-полусражение… удивительно красиво и эффектно! Очень хороший кастинг. То есть – вроде бы трудно отделить образы героев Дюма от актеров, воплотивших их в кинофильме… я, честно говоря, побаивалась, что в театре будет какое-то несовпадение между исполнителями и образом. Ан нет: всё в порядке! И Дмитрий Кривощапов – с тонким лицом и огромными глазами - очень даже граф де ля Фер. И крупный, чуть грубоватый Владислав Погиба – хороший Портос. И изысканный, хитроватый, с ехидной улыбочкой Арамис сыгран Сергеем Печенкиным замечательно… Д'Артаньян Прохора Чеховского… Замечательно молод, быстр, весьма неглуп и чертовски удачлив. Но, кроме этого, он просто замечательно провинциален – эта самая «гасконщина» просто в каждой его интонации, в каждом движении проскальзывает… Хорошая четверка главных героев, а в плюс к ним назову тех, кто понравился: Ришелье (Александр Деветьяров), Бекингем (Виктор Панченко), Де Тревиль (Александр Рагулин), Лорд Винтер (Тарас Епифанцев), Анна Австрийская (Ирина Таранник). Не то, что мне не понравились остальные… все хороши, включая массовку… но эти – лучшие! В общем, спектакль этот красивый, и вообще – очень и очень достойный. Хорош он и как постановка, и как возможность еще раз прикоснуться к хорошему литературному произведению… Прекрасно и то, что в зале так много юных людей. Да! Познакомившихся с героями Александра Дюма впервые именно здесь, в РАМТ. Я вот подумала: если бы мушкетеров не существовало, их надо было бы просто придумать. Именно сейчас, когда молодое поколение все больше превращается в механические приставки к компьютерам и забывает, что такое физическая ловкость, быстрота ума и тела… что такое честь, достоинство, дружба и любовь – сохранение которых намного важнее даже сохранения собственной жизни. Была когда-то песня: Трусов плодила наша планета, Всё же ей выпала честь – Есть мушкетеры, есть мушкетеры, Есть мушкетеры, есть! Может, и сейчас – вот с этого РАМТовского спектакля начнется для кого-то из совсем юных новая, НАСТОЯЩАЯ жизнь… И планете нашей вновь выпадет честь – носить на себе благородных, храбрых и влюбленных мужчин. И по-королевски очаровательных и нежных женщин. Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: ОБЪЯВЛЕНИЕ ЕСТЬ БИЛЕТ НА БАЛЕТ!!! Дорогие друзья-театралы! Со мной связались мои давние знакомые, работающие в популярном Балете "Москва". Дело в том, что в летние отпускные/экзаменационные/ дачные вечера театры могут продать не 100% билетов. И вариантов два: либо заполнить пустые месте в зале тоскующими пенсионерками, либо дать возможность "за бесплатно" посмотреть спектакли (премьеры!) тем, кому это нужно и интесесно. В общем, приглашают желающих посмотреть 13 июня премьеру Театра - "Концерт для скрипки с оркестром", начало в 19.00; спектакль пройдет на сцене театра "Новая Опера". Информация о спектакле - ЗДЕСЬ. Совсем маленькая проблема заключается в том, что в середине следующей недели я уеду в заграничном направлении, потому ни сама не смогу посетить спектакль, ни откорректировать на месте... НО! Если кто-то захочет посетить спектакль - пишите мне здесь в комменты или в почту... ну, скажем, до 4 июня включительно. Расскажу, как и где можно будет взять входные. Сразу скажу, что количество их не безгранично... но можно не стесняться и приходить вдвоем... или даже большим количеством театральных друзей. Ну, а уж если кто-то захочет порадовать пригласивших нас парой добрых слов... это будет совсем славно!
Ирината: Комната Джованни. Театр на Юго-Западе. 02.06.13 Всегда рискуешь, когда идешь на любимейший (и, конечно, неоднократно отсмотренный) спектакль после долгого вынужденного перерыва. Да еще ведешь с собой друзей-театралов, которые в этом театре – впервые. Знаем мы, как постановки со временем умеют «снижать градус» и «провисать»… К счастью – на этот раз всё… вернее, почти всё, но об этом «почти» - позже… было в порядке и сильно порадовало. Спектакль вроде бы простой. Правда, он обладает просто немыслимой, мощнейшей энергетикой, что однозначно выделяет его из множества других «простых» постановок. Эта энергетика – и за счет приближенности актеров к зрителям: 6 рядов «амфитеатром» при практическом отсутствии линии рампы и сцены как таковой: зрители и актеры разделены условно. И даже с нашего, последнего ряда, создавалось впечатление присутствия если не там, в баре мэтра Гийома (его условное помещение всё-таки отделено решетками), но уж в «большом полуподвале» с толстыми стенами и скрипящими ставнями, той самой комнате по имени Джованни – комнате-тёзке одного из главных героев – мы явно побывали. Второе: музыка. Невероятный ее подбор, яростный Верди, сменяемый тихой тарантеллой из «Крестного отца»… практически невозможно совместить – а оказывается, невозможно расцепить, представить отдельно друг от друга. Касательно произведения… в общем, тем, кому понравился спектакль, я не советую читать роман Болдуина: вроде бы то же самое… ан нет, совсем другое по трактовкам образов и действия. И тех, кого вы если не полюбили – хотя бы пожалели в юго-западном спектакле, после прочтения книги можно возненавидеть… только нужна ли нам еще одна пригоршня ненависти?.. Актеры. Начиная с немыслимой массовки, на которую, увы, при мощнейшей спрессованности действия, просто глаз не хватает… но – куда же без ее фоновых (и не только) перемещений? Сцена ЮЗ слишком маленькая – здесь невозможно выстроить сколь-нибудь эффектную многомерную конструкцию… ну, что ж – была придумана декорация из живых людей (в общем-то, из тех же «искателей смысла жизни» - посетителей бара Гийома). В массовке – несколько новых для меня молодых лиц. Приятных. Но – от этого еще более приятны лица тех, кто играл в первой для меня КД, несколько лет назад. Обожаемый мною Алексей Ванин – отец Дэвида… Потрясающие Александр Наумов - Гийом и Виктор Борисов - старина Жак… Удивительная Хелла – Карина Дымонт… И, конечно, главные герои – Дэвид/Олег Леушин и Джованни/Алексей Матошин… А вот здесь я однозначно отдам свое предпочтение Матошину: при том, что Леушин играет своего героя легко, изящно… по временам страстно и даже страшно (а изредка – и противно)… Так вот – при всей этой безукоризненности, именно Матошин своей игрой рвет сердце пополам. Что бы он ни делал: любой из танцев его героя, любой из диалогов и монологов – всё доверху напитано бешеной, рвущейся из героя, разорванной в клочья страстью… Зная спектакль, что называется, наизусть, я каждый раз готовлю себя, выстраиваю в душе защитную баррикаду, стараюсь заткнуть все дыры в ней равнодушным лицезрением… и каждый раз плачу безудержно…и каждый раз, когда «успокоившийся» итальянец бьет рукой по железной клетке, я, словно от этого самого удара, вминаюсь в стену (в этот раз, кажется, не удержавшись, даже вскрикнула). Потрясающий актер. Потрясающая игра. *** Я много раз этот спектакль видела. И много раз о нем писала – иной раз просто выплёскивая в зрительскую рецензию часть полученных от спектакля эмоций… иной – пытаясь разобраться, что же конкретно произошло в этой истории, кто здесь виноват – и достоин ли виновный оправдания. А вот сейчас подумала: никто не виноват так же, как никто не прав… Эта история просто про жизнь, которая у каждого складывается по-разному, и в этот раз, у этих людей, сложилась ВОТ ТАК. У одних она будет продолжаться… у других – уже никогда не будет возможности хотя бы сделать вид, что всё хорошо... Ключевым местом я посчитала разговор Дэвида и Жака о счастье, когда «старый и толстый» гей признался «начинающему писателю», что не был счастлив ни разу… На самом деле, мы собираем наше счастье, как разноцветные драгоценные камни – иной раз попадаются и огромные изумруды, но иногда мы довольствуемся и алмазной пылью. И вот тогда, когда мы, весёлые и счастливые, осторожно несем в ладонях всю эту разноцветную блестящую радость – судьба подставляет нам подножку… и мы падаем лицом в грязь – и в ней же безвозвратно тонет всё наше, нажитое непосильным трудом, богатство… Кто-то поднимается, вытирает лицо, улыбается – и начинает всё с самого начала. Но кому-то – самым эмоциональным, самым страстным, самым талантливым - эту потерю пережить не удается. Да. Спектакль удивительный. Когда-то он до глубины души потряс меня, и я рада, что те, кого я привела на него сейчас, тоже испытали потрясение. *** Но не могу и без критики. Дело в том, что я много хожу по разным театрам, и разные спектакли смотрю… Но нигде – кроме разве что провинции и самодеятельности, актеры не грешат таким непомерным количеством сбоев мизансцен и текста, оговорок и невнятной «зажёванности»… Иногда, словно нарочно, звонкая афористичная фраза оборачивалась смысловой нелепицей… Иной раз актеры «выруливали» ситуацию, а то и оставляли, как было: мол, публика-дура, и так сойдет… И еще. В спектакле формально был, и в то же время совсем не было Анджело. Я бы и не писала об этом, если бы роль не была практически провалена… и кем – превосходнейшим актером Андреем Санниковым! Я помню, как он вводился на Анджело. Как сложно ему было (еще бы – после Шахета!) и как от спектакля к спектаклю он «набирал», и было уже почти великолепно… Ну, и где же всё это? Почему замечательный актер съел роль, как бублик, оставив нам на память о ней лишь дырку?.. Но я еще приду на спектакль – и, конечно, не один раз (по крайней мере, пока основные роли будет играть этот состав). И буду надеяться на чудо вдохновения… потому что и виню-то я актера, возможно, напрасно: у каждого, даже у самых-самых талантливых, бывают актерские и человеческие срывы… И всё наладится. PS А на Юго-Западе в зале новые кресла. Красивые и, главное, удобные. Фото с сайтаТеатра на Юго-Западе
Innamorata: "Комната Джованни". Театр на Юго-Западе. 2 июня Я искренне не могу понять – зачем такое количество итальянцев покидает свою страну? Столько песен спето на эту тему, буквально в каждой второй итальянской песне маячит Америка, как далекий недостижимый и обязательно – счастливый берег! («Che sara», «Caruso», «Clandestino», «Debby») Но об этом не слагали бы песен, если бы все было так радужно… Пусть в спектакле место бегства героя - совсем не Америка, а Париж, все равно энергия прохождения пути там аналогична: страх перед неизвестностью, пресловутые поиски себя, оставленная позади родная южная деревня на берегу моря, но вместе с тем стойкое и неотвратимое желание – НЕ возвращаться назад. Нам, живущим в стране с 7 месяцами холодов, Италия представляется самым прекрасным местом на земле, с оливковыми рощами, вином в оплетенных итальянской соломой зеленоватых бутылках, с морем… Но как бы не была прекрасная твоя страна, страшное может настигнуть тебя в любой момент… Когда такая мучительная, невыносимая реальность находит тебя в месте, под названием Дом, то тогда с этим Домом тебя не связывает уже ничего, а значит, можно первым же попутным пароходом отправляться куда угодно и как угодно жить там… или умирать. Так и убежал из своего дома Джованни. Домом его раньше были итальянские просторы, семьей – красавица-жена, а теперь темное, но зато широкое полуподвальное помещение, именуемое комнатой «Джованни» и вереница случайных знакомых из эксцентричного бара. Комнату так и зовут – «Джованни», у неё свои привычки, она может впускать одних людей внутрь и не выпускать других, она разговаривает со своим хозяином. Она – как нора для раненного зверя – темная, строго очерченная сетчатым плетением, да и зачем ей мебель? Это единственное убежище для самого Джованни, куда он пускает только избранных. Однажды туда попал американец Дэвид, она стала на какое-то время домом и для него, но «дома» иногда могут обижаться на своих жителей, а иногда – и мстить им. Кому в итоге отмстили: Дэвиду или Джованни – неизвестно. Неизвестно именно мне. Невероятный по энергетике спектакль, местами – страшный, местами – неприятный, а иногда – настолько красивый, что просто не можешь это выразить словами. Быстрота острых движений, совершенство человеческих тел, танцев – все носится по небольшому залу театра на Юго-западе душным всепоглощающим смерчем. Эффект присутствия – стопроцентный. Прослеживается четкая грань между пошлостью, которой на первый взгляд пропитана вся атмосфера спектакля и эстетической красотой. Я не могла сначала «отдаться» как зритель спектаклю полностью и смотрела на происходящее с некоторым недоверием. Сначала все напоминало Бал Сатаны, но потом, когда персонажи очертили вокруг себя оправдывающие их поведение круги, то я поняла и приняла все происходящее как единственный вариант существования для героев. Из трио главных героев по праву выделяю Алексея Матошина – невероятно привлекательный, пластичный и обаятельный артист! Его партнер по сцене Олег Леушин тоже весьма и весьма убедителен, но образ созданный им, был отталкивающим… именно для меня. Я не понимала, а что вообще этих двух людей связывает? Я вообще многого не понимаю, в последнее время так вообще замечаю за собой излишнюю забывчивость и невнимательность: все забываю, не уделяю внимание мелочам. Недавно после просмотра запутанного триллера смотрела, как друзья восклицают: «ААА! Так вот оно что!!!», в то время как я сижу и жду, что сейчас мне всё объяснят. Спектакль настолько меня ошеломил, что, я как водится, отвлекалась на совершенно ненужные вещи, ровно до того момента, когда Матошин не начал произносить свой печальный монолог… Потом и слез было не остановить, и светлячки в темном итальянском небе уже не радовали и только сошедший с небес Ангел подарил мне какое-то чувство внутреннего успокоения…и радости за Джованни.
Ирината: Момо. МХТ. В рамках режиссёрской лаборатории «Новые сказки». 15.06.13 Про сказку и поставленный по ней спектакль можно прочитать здесь. На спектакль – чуть ли не сразу с самолёта. Но не пожалела. Мне понравилось. Понравилось - несмотря на режиссерскую беспомощность, наложенную на беспомощность сценической адаптации: от сказки остался даже не скелет, а шелуха, а происходящее на сцене хронически напоминало набор актерских импровизаций – похоже, кое в каких сценах режиссер даже не развел зрителей по определенным местам… Но – повторяю! – мне понравилось. Потому что в шелухе (увы, не золотой) то и дело попадались «ядра чистый изумруд» смыслов, того самого глубокого и настоящего, что из хорошей сказки не уберешь. Идея с несколькими детишками в роли странного ребенка Момо мне понравилась. Потому что так и есть: в каждом ребенке, вне зависимости от его возраста, национальности, цвета кожи и т.п. – живет сказочный Момо с верой в человеческую доброту, безграничность времени и возможностей, в то, что жизнь - это хоть и страшная по временам штука, но – забавная. Детишки верят во все это до тех пор, пока взрослые «серые люди» не придут и не объяснят им, что цветок, подаренный соседской девочке-инвалиду и уход за маленьким попугайчиком – это всё лишнее, ненужное. Жалость, доброта и любовь – то, что убивает время. А его необходимо беречь – чтобы иметь возможность больше работать, больше зарабатывать и больше покупать. Вот тут я отмечу прекрасную сцену с тремя куклами (типа Барби и Кен), с которыми можно играть и дружить, только если предлагать им всё новые и новые вещи – желательно подороже и «побрэндистее», Эти куклы, умеющие красиво одеваться, белозубо улыбаться и… загорать (о чем сообщается неоднократно) – как бы противовес играющей на гитаре забавной черепашке или пушистому медвежонку, который хоть и не «загорает», но и говорит с детьми и со взрослыми о серьезных вещах. Во время спектакля всё время проверяла себя: делала ли я ошибки в воспитании тогда, когда моя девушка N. была еще маленькой Момо? Конечно, делала. Но, мне кажется, это были не глобальные ошибки – ведь я, стремительно бегая по кругу жизни в решении взрослых проблем, старалась находить время, чтобы придумывать для дочери сказки. Похожие на ту, что рассказана (и забавно показана) в спектакле: про плачущую бриллиантовыми слезами Принцессу и Принца, охотящегося на злых Космических Акул…
Ирината: НЕТ ЛЕТ. Театр на Таганке. 17.06.13 Попытка Таганки оставаться Таганкой – тем самым брендовым, фантастически прекрасным, мудрым, энегетически наполненным театром проваливалась за последние годы дважды. Сначала – когда последние постановки Юрия Любимова стали напоминать тарелки с не слишком вкусной кашей, к тому же размазанной тонким слоем – так что зрители, словно длинноклювые журавли из сказки, щелкали клювом, с трудом подбирая крошки и старались верить в то, что увиденное и есть легендарная Таганка. Потом - когда в репертуар театра вторглись слегка поставленные и кое-как сыгранные спектакли с названиями и афишами, чужеродно и смешно смотрящимися в контексте почти 50-летней истории и принципов существования театра. Потому на НЕТ ЛЕТ я шла по принципу: ну, раз уж я до сих пор позиционирую себя «девочкой с Таганки» - нужно хоть раз в сезон туда сходить, нужно посмотреть и «это безобразие». Из знаменитых таганских Поэтических представлений я застала только «Владимира Высоцкого» и «Послушайте!». Постановку по стихам Маяковского любила страстно, до самозабвения, знала (и помню до сих пор) наизусть каждое слово, каждую интонацию, каждое движение… НЕТ ЛЕТ – это тоже Поэтическое представление (в его основе – поэзия Евгения Евтушенко). По факту это попытка войти в ту же реку вторично. Как известно, попытка эта увенчаться успехом не может – и я шла вчера в театр хорошо набитая скептицизмом: ну и ладно, ну и посмотрю… да и надо хоть раз в году заскочить в когда-то полюбившийся театр, что называется, «по родным проехаться местам». Так и смотрела вначале – с критическим прищуром. Честно говоря, в самом начале он был уместен: когда-то в читающих стихи таганских артистах горела страсть, «дровишками» для которой было огромное актерское мастерство. Сейчас мастерства тоже хватало… но – вот странно! – «не волновало, не грело, не обжигало». А уж когда девочка-артистка влезла с поэтической строчкой поперёк основного текста… Кошмар. С апреля играют – а ни поэтического слова не чувствуют, ни мизансцен не знают. А потом я ВДРУГ заплакала. Потому что странным образом река времени сделала петлю – и явила нам ту самую, кристально чистую воду прежней Таганки, дав возможность опустить в нее опаленное безвременьем нашего времени лицо. Даже скажу, когда это произошло. «Любимая, спи»… Читать это стихотворение начал Анатолий Васильев, продолжил Алексей Граббе… и тут я вдруг поняла, что следующий чтец – Сергей Трифонов – словно бы снял поэтическую строчку с губ предыдущего исполнителя, изящно сплёл ее со своей и – продолжил… Ах, как это было прекрасно! Как когда-то… а может быть, даже лучше! И дальше – покатилось! Да, кое-где еще сбоило и спотыкалось… но этого было так мало, и так быстро и мощно накрывались эти крохотные сбои энергетическими волнами… Звучала труба Дмитрия Высоцкого и он читал так… ну, просто моё восхищение, мой респект актеру! (А потом, уже на поклонах, возникла мысль: какие же немыслимые ошибки делают руководители театров, изгоняя из своих трупп ТАКИХ актеров; но какое же это счастье – мое, зрительское – что на Таганке эта ошибка была исправлена!). А как превосходно читает стихи Сергей Трифонов! А Полина Нечитайло! Про таганских ветеранов – Анатолия Васильева, Алексея Грабе, Татьяну Сидоренко, Вениамина Смехова – я просто молчу: поэзия растворена у них в крови, произносимые ими рифмованные строки так же изящны и так же естественны, как лёгкий бриз, солнечный лучик сквозь чисто вымытое стекло или юный зеленый листочек… Стихи Евтушенко – и большинство из них мною, конечно, наизусть – были прочитаны, сыграны, пропеты, протанцованы. Многого мне не хватило, и хотелось – еще и еще… Потому что и правда – НЕТ ЛЕТ – и словно бы в прежнем, прекрасном и любимом театре на Таганской площади «молодые талантливые глотки» выкрикивали для меня, тоже молодой, стихи… И прозрачный кристалл, сквозь который я смотрела на сцену, не украшал, но – очищал мою жизнь от шелухи быта и напластований лет… И плохой конец был заранее отброшен – он должен, должен, должен быть хорошим!.. Потому что я вовсю, всей сердечной мерою, в жизнь сию, сей мир верил, верую!.. *********** 12 июня исполнилось ровно 30 лет моему зрительству в Театре на Таганке. Тогда, 30 лет назад, был жаркий воскресный день, и в Новом зале Театра на Таганке играли «Трех сестер». Это спектакль, который сделал меня счастливой, вырвав из земли гнилой колышек жизни, вокруг которого я носилась на цепи по кругу и дал мне возможность бегать не под седлом и без узды. Дай Бог замечательной Таганке пережить накрывающее ее время, не дать возможность продать театр, целиком или по кусочкам, но подороже. Ибо что-то тревожны мне и заявленные перемены, и тишина равнодушия общественности вокруг них… Ну, вот пусть хотя бы Чудо случится. Чудо – такое же звонкое и переливчато-серебристое, как звук трубы, звучащей со сцены. А на спектакль этот я еще пойду. Потому что это приятно (хоть и немного щемит сердце) – прорастать памятью. И понять, что сотня жизней не в другой, а в этой есть. И можно сотни раз отцвесть и вновь расцвесть. НЕТ ЛЕТ…
Lyra: Мушкетеры. РАМТ. 16.06.13 Я уже практически смирилась с тем фактом, что закрыла сезон “Берегом Утопии” и в РАМТ до осени уже не вернусь. Но я не удержалась от еще одного свидания с театром и решила сходить на “Мушкетеров”. Это как раз случай из той оперы, когда идешь в театр не на любимого артиста, не на любимый спектакль, не на любимого автора, а просто идешь в театр. У меня с “Тремя Мушкетерами” своя история. Фильм с Боярским я никогда не любила, не могла досмотреть его до конца. Поэтому я прочитала книгу, но это было уже лет десять назад. Естественно, многое позабылось, но это было только на руку: какая-никакая, а интрига сохранялась. Спектакль мне очень понравился! Он зрелищный, динамичный, очень киношный, эдакий эквивалент блокбастера. Тут и красивые костюмы, и танцы, и любовь, и честь, и дружба, и великолепные бои на шпагах, и юмор, и песни - все, что должно понравиться и нравится зрителям от мала до велика. И даже сжатое изложение не наносит вреда сюжету - все предельно понятно, все сюжетные линии сохранены. Особенно хочется отметить артистов. Никого из них я особо не знала, одних видела в массовках в других спектаклях, кого-то видела впервые. Четверка главных героев хороша. Забавный Д’Артаньян/Дмитрий Бурукин, который постоянно напрашивается на неприятности и с блеском из них выходит. Мужчина за моей спиной сделал замечание, что “наш Д’Артаньян (Боярский) повернее был, а этот носится за каждой юбкой”. Но никто уже не мог его упрекнуть, когда тот оплакивал Констанцию. А его любовный танец с Миледи заставил весь зал притихнуть, а детишек стыдливо опустить глаза. Атос/Дмитрий Кривощапов - настолько худой, с огромными грустными глазами, что видишь в нем не мушкетера, а поэта или художника. Однако когда он начинает сражаться, то видно насколько это отважный и сильный воин. И самое важное, самое эмоциональное его сражение было, опять же, с Миледи, некогда Анной де Бейль. Партос/Владислав Погиба со скамейкой на плече - зрелище довольно забавное, но в то же время ты побоишься подойти к такому богатырю. Остряк Арамис/Алексей Бобров тоже очень понравился. Среди второстепенных персонажей хочется выделить лорда Бекингема/Дениса Баландина. В каждом жесте, в каждой интонации его персонажа был этот английский аристократизм, который вскружит голову даже королеве. Король/Александр Пахомов не казался злодеем, уж слишком он очаровательный - просто игрушка в руках Кардинала. “Мушкетеры” - очень хороший и красивый спектакль! Зал был битком, а зрители всех возрастов. Уверена, что этот спектакль станет любимым у многих зрителей. И я тоже вернусь посмотреть его еще не раз!
Ирината: Тристан+Изольда. Фрагменты. Театр «Балет Москва» (на сцене Центра им.Мейерхольда). 21.06.13 Но вспять безумцев не поворотить - Они уже согласны заплатить: Любой ценой - и жизнью бы рискнули, - Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить Волшебную невидимую нить, Которую меж ними протянули. (с) Интереснейший современный хореогаф Режис Обидиа поставил в Театре «Балет Москва» хореграфические фантазии на тему средневековой легенды о рыцаре Тристане и его возлюбленной – прекрасной Изольде. Это – рассказ о любви; и, мне кажется, не волшебный любовный напиток виной тому, что между героями вспыхнула страсть – бездонная, безграничная, безумная… и при этом возвышенная и печальная… Просто – встретились те самые половинки, которые, соединившись, стали бы единственно возможным целым, явив миру счастье – жаркое, как солнце и, как влага, утоляющее смертельную жажду. Встретились – и, волей злых судеб, смогли соединиться лишь в смерти. Режис Обидииа именно пофантазировал на тему произведения под музыку Вагнера. Здесь не было четкой сюжетной линии, не было перетекания из эпизода в эпизод, из сцены в сцену… Четыре пары – условные Тристан и Изольда – были, по сути, любыми из нас, кому повезло быть настигнутым настоящей, единственной любовью. Кому выпал счастливый жребий – сгореть в костре неистовой страсти, прожив совсем немного… Но прожив так, что поколение за поколением будут завидовать этой недолгой жизни. Спектакль чертовски красив и неимоверно энергетичен. Энергетика его – это то бурный поток эмоций, то их медленное затихание, уход в бездонную пропасть одиночества, заживо сдирающую кожу боль расставания, безмолвный предсмертный крик… Каждое движение этого балета – будь то нежное полукасание героев или страстное их «сплетенье рук, сплетенье ног, судьбы сплетенье» - это гимн тому чувству, которое делает наш искривленный мир пусть невечным, правильным и счастливым. И еще… В плюс к удивительно красивым движениям восьми молодых прекрасных тел.. и каждое из этих движений – это признание в любви сквозь свет жизни и мрак смертельной боли – голос Марии Гулик. «Живые» музыка и голос на сцене – это словно подтверждение того, что действие происходит здесь и сейчас, а не в сказочно-легендарном средневековье… В общем, премьера балетного спектакля, который я имела счастье посмотреть в пятницу – это красота, в которой мой мир был растворен… Пусть всего лишь на час… но это был тот час, когда языком хореографии мне говорили о чувстве, которой – дай Бог испытать хотя бы самым счастливым. Но многих захлебнувшихся любовью Не докричишься - сколько не зови, - Им счет ведут молва и пустословье, Но этот счет замешан на крови. А мы поставим свечи в изголовье Погибших от невиданной любви... И душам их дано бродить в цветах, Их голосам дано сливаться в такт, И вечностью дышать в одно дыханье, И встретиться - со вздохом на устах - На хрупких переправах и мостах, На узких перекрестках мирозданья. (с)
Innamorata: Театр им. Ермоловой. «1900». 24 июня Я родился на корабле, там же и умер, не знаю что из этого следует... Даже и не знаю, с чего начать. Я ожидала, что буду восторженно выходить из театра и подавлять в себе желание останавливаться и трясти прохожих за рукав с мольбой – сходите и посмотрите! А трясти никого не хотелось. Хотелось просто посоветовать посмотреть… фильм. («Легенда о пианисте» Джузеппе Торнаторе) Олег Меньшиков для меня всегда немного иностранец. Не знаю почему, но ему нужно было рождаться не в России, а, например, в Англии, где бы он щеголял в своих многочисленных шарфиках и стильных очках…В нем есть какая-то иностранная интеллигентность, богемная высокомерность, свой оригинальный стиль игры и жизни, ценимый далеко не всеми… Но вместе с тем, когда я вижу его на экране что-то заставляет остановиться, посмотреть, послушать. Он, наверное, и есть то самое воплощение Звезды, успех которой подпитывается имиджем былых кино- и театральных работ. Они теперь работают НА актера, а не он продолжает работать НА и ради них. В этом есть и преимущество: Меньшиков играет очень легко и воздушно. Тем более, что спектакль уже не новый, он давно набрал обороты и с успехом идет в Москве, но во мне только одно определение этого спектакля – небрежный. Да, к сожалению - небрежный. К очень большому моему сожалению. «Тысяча Девятисотый» - история о пианисте-самоучке, выросшем и прожившем всю свою жизнь на корабле «Вирджиния», курсирующим между Англией и Америкой. Повествование в спектакле ведет трубач Макс, которого и играет Олег Меньшиков, превращаясь в Тысяча Девятисотого только в финальном монологе. Как говорится в пьесе, или в «театральном тексте», как его называем сам автор – итальянец Алессандро Барикко, «Не всё потеряно и жизнь не кончена, пока у тебя есть хорошая история и друг, которому её можно рассказать.» Это действительно очень хорошая история: трогательная и искренняя, но вчера на сцене что-то постоянно мешало её свободному полету над залом. Очень громко играл помогающий артисту бэнд, да так что Меньшкову приходилось орать, а зрителям – прислушиваться, но когда на сцене устанавливалась тишина (сопровождаемая шумом волн в моей голове), то тогда уже можно было наслаждаться прекрасным меньшиковским голосом - то звонким и высоким, то уходящим в глубину бархатных нот тембром. Что-что, а голосом Олег Евгеньевич управляет мастерски, придавать бы больше харАктерной окраски меняющимся героям в его устах… Ну, и еще один ньюанс, а скорее моё личное объяснение этой небрежности – постоянное шоканье, чёканье, «чек» вместо «человека», и «вы понимаете, вы понимаете, вы понимаете….» в паузах… И в самих интонациях царило какое-то легкое пренебрежение к слушающим… Прекрасный текст вкупе с красивейшим мужским голосом – Ах, какая это была бы красота, будь он четко и изящно произнесен! Но Олег Евгеньевич (почему – не знаю) побежал по тексту как мальчишка, торопясь и запинаясь. А будь все это раза в два помедленней – вот была бы идеальная константа. Очень понравилась сцена «Почему падает картина», воспоминания о Париже и финальный монолог Тысяча Девятисотого, но все равно, мне показалось, что спектакль перегружен неуместными шутками. Про Олимпиаду 2014, например… Помню, как в 11 классе на экзамене по английскому языку мне попался рассказ для разбора под названием «He can afford it», что в переводе «Он может себе это позволить» - рассказ о богаче, который постоянно нажимал на стоп-кран поезда и платил потом непомерную сумма штрафа, только потому что поезд проезжал мимо его виллы и ему нужно было сойти. «Он может себе это позволить». Так же и Меньшиков – он может себе позволить что угодно – всунуть в без того очень живой и яркий текст злободневные шутки, явно очень переборщить с набором крепких словец… Ну, у нас такая публика, которая может рассмеяться, услышав, простите, слово «*опа». И получается, вроде как и смешно, но абсолютно не к месту. Мне очень понравилась сценография – наклонный помост и нос корабля, направленный прямо на зрителей, а позади него – деревянная Мачта-Крест с горящей лампочкой-маяком (да-да, как в «Чайке»). Не обошлось и без корабельных канатов, матросов, черных переливающихся океанских волн, мерцающих в лунном свете, под покровом которых и закончилось всё повествование. Конечно, сама история настолько проникновенная, что в конце тяжело сдержать слезы. Тысяча Девятисотый говорит о том, как сознательно оставил позади – тысячи женщин, тысячи друзей, тысячи отцов, тысячи не рожденных детей, но не стоит забывать, что он пообещала своему Единственному другу, что он больше Никогда Не будет Несчастлив… Искренне советую прочитать это небольшое произведение, но по существу оно настолько ОГРОМНО, что и правда, как будто вмещает в себя Весь Мир, которым когда-то стал корабль «Вирджиния» для Дэнни Гудмана С. Д. Лимона Тысяча Девятисотого.
Ирината: Идеальный муж. МХТ. 25.06.13 В первый раз я посмотрела спектакль в марте. Спектакль очень понравился тогда, даже поразил. И порадовал – тем более, что пришелся практически «встык» с «Годом, когда я не родился» в режиссуре того же Богомолова, который я внесла в личный свой (оч.небольшой, кстати) список худших спектаклей, мною виденных. Что до «Идеального мужа» - уже в марте я была уверена, что буду его пересматривать. Он постоянно «прорастал» во мне – фразами, ассоциациями… просто каким-то внутренним эмоциональным трепетом воспоминаний. И пересматривать буду неоднократно – потому что вчера, после окончания 1 действия (а их в спектакле 3, и длится он 4 с лишним часа) подумала: я хочу даже не продолжения действия… я хочу, чтобы вот сейчас – это же, снова, с самого начала. ИМХО, постановки, сделанные по принципам «Идеального мужа» иди сатириконовской «Чайки» - они, конечно, сгодятся и для зрительского смотрения с целью окультуривания… но это все-таки не спектакли в обычном понимании, а некие действа, построенные на мощных энергетических потоках, заложенных режиссером и с той или иной степенью талантливости поддерживаемых актерами. Если энергетика спектакля удачно совпадает с твоей личной энергетикой –они сливаются и уходят в очень резкую амплитуду – как волной тебя выносит вверх… ну, и что тут остается? Только завопить «ух ты! кайф!» - и броситься на следующий спектакль за получением той же дозы адреналина. Ну, а не совпала энергетика… считайте, что волной накрыло, набило в рот и в уши песка… И, отплевавшись, бежишь из зала, чтобы «больше никогда», да и других предостерегаешь от посещения мероприятия. Иногда матерными словами. С «Идеальным мужем» я совпала, кажется, по всем его составляющим: устроила и сценография, и музыкальный трек, и подбор актеров (опять не могу удержаться, восклицаю: а какой немыслимо талантливый, эффектный и по-мужски сексуальный Игорь Миркурбанов играет Лорда, звезду шансона!!!). По поводу режиссерских попаданий «в десятку» надо бы исписать немало листов… тут требуется разбор едва ли не всех сцен… (и – дайте, дайте мне пьесу! в ней чуть ли не каждая фраза – если не золото с бриллиантами, то, по крайней мере, позолоченное серебро! а я, увы, ушами хорошо воспринимаю, но плохо запоминаю и не могу точно цитировать). Две темы в спектакле (для меня) основные. Во-первых, это спектакль, в котором с глаз публики сняли шоры, из ушей вытащили затычки, а нарочно припудренные мозги почистили щеткой: смотри, слушай, думай! Ибо все эти «самая читающая нация», «впереди планеты всей», «всё лучшее – детям», «мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена», «если тебе плохо, иди в церковь, помолись»… в общем, это всё легенды. Иногда в них говорится о том, чего никогда не было. Иногда – о том, что было, но старательно, под благовидными предлогами, сносится сейчас под корень. Да, стыдно. Но если молчать, мол, «моя хата с краю», стыд отползет в сторону… но, по сути, никуда не денется. Вот и смотрите спектакль – благо, нашелся человек, сказавший обо всем (ну, почти обо всем) открытым текстом. И все (ну, почти все) посмевший показать на сцене – «при огромном скопленьи народа». Я уже писала: государственные символы, семейные ценности, религия, «честное» ведение бизнеса, любовь, усыновление детей, российская эстрада, мода, телевидение, театральное и прочее искусство… да просто отношения человека с человеком… все это отнюдь не вывернуто наизнанку. Всё это показано так, как есть на самом деле и в настоящее время. И иногда это гомерически смешно, но иногда – страшно. Есть еще одно в спектакле, что цепляет лично меня (как выяснилось, не только меня). Дело в том, что этот спектакль – о любви. «Возьми мою любовь. – Она в грязи». Да, это не чистые и «правильные» вздохи на скамейке и прогулки при луне, завершающиеся «жили долго, счастливо, умерли в один день». Такое – сказка. Или вранье, вызванное полным безразличием друг к другу живущих долго и «счастливо». (Не случайно Гертруду Тернову, про которую в самом начале мы узнаем: оно много что и кого любит, сопровождает повторяющаяся надпись: «32 года без любви»). Любовь настоящая и искренняя – это, без сомнения, огромное счастье… но это и готовность ради любимого… да хоть лицом в грязь упасть, унизившись. Готовность «из себя и то достать печенку»… и, пойдя на самую огромную жертву, умереть от горя или от счастья рядом с возлюбленным. И, в общем-то, плевать, что любовь эта с точки обывателя «неправильная». Что мужчина здесь «так искренно, так нежно» любит другого мужчину… или – что совсем юный мальчик боготворит даму, что старше его едва ли не в 4 раза… «Аллилуйя любви» очень правильно вставлена в сцену свадьбы сиротки Мейбла и актрисы Маши Ивановой…И – одна из самых трогательных сцен в постановке – диалог Нины и Треплева из «Чайки» - тот последний, печальный… И ничего, что произносят его министр резиновых изделий Роберт Тернов и бывший киллер, а ныне – звезда эстрады Лорд… Он этой подмены не уходит из слов хрустальная печаль, и нерв отношений натянут до предела… и только смерть может разлучить влюбленных. Или не разлучить – и они, словно Ромео и Джульетта, останутся – да, мертвыми! – но рядом. Очень серьезный и (повторяюсь) страшный спектакль. И в то же время это комедия, во время действия которой нет-нет, а чуть ли не взвизгиваешь от смеха – совершенно неожиданного, ибо неожиданны сцена или слово, его вызвавшие. Конечно, это надо видеть… но – как гомерически смешна, например, эротическая фантазия Лорда под очаровательную песню о «моем детстве – красном коне» (том самом, что «по земле копытом бьет, тишину из речки пьет»). А приход Лорда домой в неизбывной печали – Томми-липучка объясняет ее годовщиной смерти Пушкина… Да-да, Лорд как раз и заходил в «Пушкин» пообедать… какой-то там пирожок с вязигой скушал… А три сестры, попавшие из провинции - да на Рублёвку, непрерывно говорящие о том, что «надо работать» или играемая уже 400 лет пьеса о любви юных Ромео и Джульетты, которых изображают престарелые актеры. А разговор Лорда с папой (про маму киллера я промолчу, ибо – непередаваемо). А реклама (с участием МХТовских актеров), хронически прерывающая «прямую трансляцию венчания в Храме»? А – сам «Храм»? В общем, я очень хочу прочитать пьесу – она достойна повсеместного цитирования. Так же, как очень хочу еще (и еще) раз посмотреть спектакль. Но – теперь уже в следующем сезоне… Фото Евгения Люлюкина
Ирината: Двенадцатая ночь. Театр на Таганке. 26.06.13 Пошла я вчера на Таганку. С целью - одним выстрелом убить сразу двух зайцев (или, исходя из текста одной звучавшей во вчерашнем спектакле песни – двух гусей). Ну, во-первых, хотела наконец-то посмотреть объявленных в афише «Венецианских близнецов», а то, знаете ли, наши годы, как птицы, летят – а спектакль всё остается не отсмотренным. Во-вторых, раз уж я вспомнила свое многолетнее прозвище – «девочка с Таганки», надо было в одном из любимых театров сезон закрыть. Второе получилось. Первое – нет, ибо была замена на другой спектакль.. И опять – два гуся под один выстрел: во-первых, «Двенадцатую ночь» я тоже не смотрела; во-вторых, в театрах прохладно, ибо есть кондиционеры. Вот и пошла смотреть. Хочу сказать, что спектакль довольно милый, яркий и смешной. Много музыки – и весьма неплохой, лёгонькой такой, хорошо запоминающейся и потом, послевкусием, внутри звучащей. Пьеса сама по себе милая – таки Шекспир. В режиссуре и в сценографии были интересные фишки, забавлявшие зрителей. И меня тоже в конце концов рассмешившие. Наконец, чертовски приятно было увидеть на сцене актеров среднего поколения театра. С первых их ролей помню и уважаю Юлию Куварзину и Александра Лырчикова. А уж Иван Рыжиков в роли Мальволио… Ну, просто чертовски хорош, и совершенно закономерно обласкан всплеском финальных зрительских аплодисментов. Собственно говоря, этому актеру вообще очень «к лицу» роли героев, богатых телом и бедных мозгами (тот же Скалозуб у него превосходный). А уж идея обмена в антракте театральных мандаринов на зрительские деньги – вообще превосходная! Давно не видела нигде такой очереди за фруктами. В общем, спектакль я от души хвалю… И хвалила бы еще больше… но тут есть несколько «если бы». Если бы я пошла на «Двенадцатую ночь» просто так, по расположению души и сердца, а не по причине замены, я бы и смотрела с большим хотением… К тому же комедии Гольдони, на одну из которых я и хотела пойти, мне как-то ближе, чем комедии Шекспира… Если бы накануне я не посмотрела в МХТ спектакль, восторгнувший меня и режиссерскими придумками, и актерской игрой, к тому же подаривший мне массу полурешенных загадок… В общем, смотреть постановку, в коей всё «как слышится – так и пишется», да и актеры играют не бездонный колодец, а пару верхних слоев характера персонажа… Ну, в общем, для случайного окультуривающегося зрителя этого достаточно, а вот мне скучновато. Если бы я смотрела эту постановку в любом другом театре… ибо – при чем тут Таганка? Без малого полвека этот театр существует, создав за эти годы свою, особенную, ни с чем не сравнимую эстетику… И все-таки я права насчет исключительно верхних слоев: режиссер (Рената Сотириади) поставила неплохой спектакль по своим режиссерским задумкам и разработкам… но почему-то она ни разу не посмотрела по сторонам и совершенно не прислонила свою постановку именно к ТЕАТРУ НА ТАГАНКЕ. Вот и получился материал, совершенно чуждый родному для нее Театру… а она ведь не пришлая, она родная, таганская… В общем, как-то вот так. Спектакль могу рекомендовать. И рекомендую – но всё-таки в первую очередь зрителям случайным, а не театралам.
Ирината: Класс-концерт Владимира Васильева. Балет Москва (на сцене театре Новая Опера). 27.06.13 Класс-концерт – это всегда чертовски интересно для тех, кто любит театры (любого жанра). Ибо это – возможность за короткое время представления увидеть ВСЕХ, которые покажут ВСЁ, что они умеют. Интересно смотреть в класс-концертах даже студентов… Но когда перед нами выступают Мастера… то есть те, которые умеет делать много чего, и делает это хорошо – удовольствие от зрелища не просто получается максимальным – оно за этот максимум зашкаливает. Артисты Балета Москва – они как раз таки Мастера. Я, конечно, не очень много пока в этом театре видела, да и вообще в балете не так уж хорошо и понимаю… Но разобраться в том, чем, например, па-де-де отличается от па-де-труа, довольно просто… да и, скажем, музыка Минкуса даже для моих маломузыкальных ушей звучит отлично от музыки Чайковского. То есть, касательно теории – «будем тренировать этот вопрос» (тем более, что с потенциальным большим удовольствием собираюсь посмотреть в Балете Москва всё – и быть околобалетным лохом мне совсем не хочется). А вот балетная практика – тут всё видно. Тут не спрячешься за слово или фантазийный костюм, а потому трудно обмануть. И вчерашний класс-концерт, поставленный Владимиром Васильевым – это было действо, в котором со сцены лился поток чистой энергетики, в котором хотелось восторженно искупаться… а то и утонуть. Они – эти прекрасные балетные мастера – могут и так, и вот этак, и… ну, это вообще невероятно и прекрасно… а вот это – совсем запредельно фантастично. Хорошо быть молодым – да еще вот таким длинноногим и длинношеим, пружинно-собранным, гибким, по-звериному готовым к прыжку… Хорошо на них смотреть и любоваться… Хорошо, хотя немного и печально и тем, кто уже не столь молод и не идеально гибок… но кто сохранил в себе любовь к балету и память о том, каким счастьем когда-то было…было!.. БЫЛО!!! – чудо твоего присутствия на сцене… чудом и для тебя, и для зрителей. Вот таким трогательным балетным номером, в котором на сцене одновременно присутствовали актеры разных поколений – и совсем молодые, и постарше – класс-концерт и завершился… Хотя – нет-нет, был еще один превосходный номер, а потом на сцену вышел сам Васильев… и, бывший в зале Владимир Зельдин поставил финальную точ… нет! финальный восклицательный знак, сказав несколько замечательных слов. Это было второе действие. А в первом танцевали балетную композицию… и это было сказочно и прекрасно! Константин Матвеев и Светлана Цой – прекрасные солисты, хрупкие и лёгкие, как волшебные эльфы… И даже когда вдруг случилось для театра страшное – внезапно погас свет и исчез звук – сказка продолжалась. Потому что это выглядело так, словно злая волшебница бросила ужасное заклинание, свернувшее время и пространство… но сказка оказалась сильнее зла. И победила. Нам, зрителям, на радость.
Ирината: Удивительное путешествие кролика Эдварда. МХТ, в рамках режиссёрской лаборатории «Новые сказки». 29.06.13. На МХТовские различные «лаборатории» попадаю не всегда, хотя изо всех сил стараюсь не пропускать. Потому что это интересно: прилепившись душой к СВОИМ театрам, постановкам и артистам, пробовать на вкус и цвет что-то совершенно для себя новое. Это «что-то» бывает иногда совсем слабым… но иногда – замечательным. После сегодняшнего спектакля очень хочется сказать: «Дяденьки и тётеньки, отвечающие за репертуарную политику театра! ПОЖАЛУЙСТА – оставьте «Кролика Эдварда» в репертуаре! Дайте немного денег, чтобы всё «подвинтить» технически, но в основном пусть будет всё, как есть – и мизансцены, и звук, и актеры!» Это хороший спектакль, поставленный по хорошей современной сказке писательницы Кейт ДиКамилло. История о том, как фарфоровый кролик с ушками из настоящего кроличьего пуха, подаренный на день рождения девочке Абилин, однажды потерялся… Тут надо сказать, что самые-самые хорошие и любимые игрушки – они, несомненно, живые и обладают своими собственными, индивидуальными привычками и характерами (а тот, кто в это не верит – тот, извините, просто дурак). И они по-разному к нам, людям-хозяевам относятся. Кролик Эдвард, живший в любви и холе у своей маленькой подружки, был, конечно, избалованным игрушечным зверьком. Это потом, когда с ним случилась беда, выяснилось, что и у игрушки есть не только фарфоровый носик и пушистые ушки, но и - сердце, полное любви и сострадания… Всегда в жизни – хоть человека, хоть фарфорового кролика – будут люди, готовые хоть половину своей жизни отдать за справедливость и честность… И всегда будут другие, кто в любой момент – до боли и крови – обидит тех, кто мал или слаб, и от кого уж точно не получишь «сдачи». Кролик Эдвард, меняющий не только хозяев, но и имена и даже… пол, запомнит всех добрых людей: рыбачку Нелли, которая расскажет ему про утонувшего сына; Лоренса, назвавшего ему имена созвездий; нищего Эрнста, который сделает из игрушечного кролика настоящего бродягу; мальчишку Брайса, который откажется от своего единственного кукольного друга, лишь бы тот остался жив; малышку Сару-Рут, которая будет кашлять и жевать его, кроличьи уши… а однажды вдруг перестанет дышать… В финале случится чудо (которое, если по-честному, просто обязано было случиться), и, спустя много лет, Эдвард вновь попадет в тот дом, где он был любим, к взрослой уже Абилин… И это будет прекрасная сцена, когда не Абилин (или кто-то из прочих кроличьих хозяев) будет усаживать-укладывать-поворачивать игрушку – а она сама потянется и крепко-крепко возьмет лапками ладони девушки… Очень хороший спектакль. Милый, добрый и немного печальный. И сыгран он всеми практически безукоризненно… Но главная заслуга в том, что спектакль получился, принадлежит, помимо режиссера, исполнителю роли Эдварда – Александру Молочникову. Вы знаете, кролик из него получился потрясающий: очень игрушечный и, в то же время, очень человечный. Внутренние кроличьи монологи у него прекрасно получаются. А уж чего стОят секундные изменения выражения «морды» в тот момент, когда хозяева отворачиваются! В общем, я очень хочу, чтобы этот спектакль стал репертуарным – ну, чтобы можно было его время от времени пересматривать и рекомендовать друзьям-знакомым. Кстати, недоумеваю, как актера такого уровня, как Молочников, я пропустила «мимо» в «Юном В.»? Хоть снова не слишком понравившийся мне спектакль пересматривай… Ps В этом сезоне я смотрю уже второй спектакль на «игрушечную» тему. Первым была «Вакса» в Эрмитаже. Надо сказать, что в обеих этих постановках один посыл: в них, через историю о мытарствах любимой игрушки, призывают и нас, взрослых, и детей – быть внимательней и добрее к окружающим. И еще: оба спектакля завершаются возвращением игрушек к любимым хозяевам…Вроде все хорошо… Но – вот почему к счастью надо обязательно придти через череду несчастий? И – закончились ли беды, коли жизнь-то продолжается?
Ирината: Мастер и Маргарита. Театр им. Станиславского. 04.07.13 Узнав об очередных перестановках в рядах руководящего состава Стасика, подумала: надо всё бросать и идти туда отсматривать неотсмотренные постановки Беляковича. Ибо – кто его знает! – ведь могут всё и поснимать… С МиМ, правда, потеря будет не самая большая: этот спектакль – авторский повтор юго-западного спектакля… так что если соскучишься – можно переместиться в тамошний подвал. Именно там, в подвале, я впервые спектакль и посмотрела. Было это несколько лет назад и однократно: вроде бы неплохой спектакль с хорошими режиссерскими придумками и задорной актерской игрой… но все-таки это не точка опоры, способная перевернуть мой мир. Про спектакль в Станиславского буду говорить, опираясь только на второе действие. Первое меня хронически уводило в полудрёму… хотя все на сцене шумели и старались не допустить моего окончательного упадания в сон. Хочу только сказать… в общем, не люблю ругать, но это так: Владимир Коренев, игравший Воланда – плохой актер. Я видела его не только во вчерашнем спектакле, и каждый раз во многом именно его присутствие на сцене было причиной моего зрительского недовольства всей постановкой. Внутренняя наполненность образа и энергетическая отдача у актера минимальная… И текст произносит отвратительно: постоянные сбои, неритмичность… и, уж извините, плохие зубные протезы, из-за которых часть слов – невнятно, часть – неинтонированно… В общем, лучшие сцены в обоих действиях – те, в коих Воланд не присутствовал. Хотела уйти в антракте: мне был скучен долгий пересказ истории, которую я знаю наизусть (а вот по реакции зала было понятно, что многие – вот удивительно! – не читали и даже экранизацию не смотрели). Однако поняла, что во втором действии будет много Маргариты – вчера мне «свезло», и ее играла Карина Дымонт, а ее присутствие на сцене стоит того, чтобы смотреть любую постановку любого качества. Не прогадала. Второе действие началось с очень удачно поставленной сцены: с Афранием об убийстве Иуды беседовал не только Понтий Пилат, но и, на равных, сам Мастер. Выглядело это оч.хорошо и было абсолютно верным, ибо кто задает вопрос Афранию? Вроде бы – Пилат… Но ведь его устами говорит никто иной, как автор романа. Всё оправдано. К тому же этот «треугольник» из трех персонажей смотрелся на сцене оч.гармонично. Следующая сцена, когда после большого монолога Маргариты (в Александровском саду, помните?) она встречается с Азазелло – вообще превосходно пошла. А потом летящая Маргарита… и женщина-ведьма, разносящая квартиру Латунского – это было просто прекрасно и было однозначно достойно аплодисментов, коими актеры и были вдосталь награждены. Маргариту, как уже говорила, играла Карина Дымонт. Азазелло – Михаил Белякович… Оба – с Юго-Запада, и оба - просто великолепно! И вообще: все «коренные» юго-западные - Шахет, Горшков, Афанасьев, Шалаев – наивыгоднейшим образом отличаются от прочих на сцене. В лучшую сторону, конечно. В эту команду с удовольствием добавляю «местного» Ситникова, играющего Коровьева… впрочем, при такой богатейшей актерской фактуре и эту роль не сыграть… да невозможно!.. Посему – Коровьев был совершенно настоящий, и чертовски (простите, мессир!) эффектный. Поисковая выдача при наборе запроса «мастер и маргарита театр станиславского» предоставляет сотни фотографий другого спектакля: еще не так давно в Станиславского шла постановка Сергея Алдонина. Я смотрела ее далеко не один раз, очень любила… Кстати, вчера на произнесенной суперпафосно фразе о том, что «рукописи не горят» я фыркнула, вспомнив, как смешно… и при этом очень верно, сбивая вместе с пафосом пыль и затхлость «крылатого выражения», обыгрывали ее алдонинцы.
Ирината: Моя Марусечка. Театр Et Cetera. 07.07.13 Спектакль ставила Марина Брусникина. В общем-то, одной этой фразой сказано всё: индивидуальный стиль ее постановок чаще всего заключается в том, что за основу берется СЛОВО, на которое потом «наматывается» действие. Кстати, может и не «наматываться»: не случайно же именно Брусникина – вдохновитель и инициатор МХТовских вечеров «Круг чтения», где действие, актерская игра обычно сведены к наивозможному минимуму, зато СЛОВО очищается от шелухи и напластований и преподносится зрителям, как чистой воды бриллиант. В основе спектакля «Моя Марусечка» - повесть Александры Васильевой, которую, честно сказать, не читала. Действие происходит… да, собственно говоря, ничего там не происходит, кроме самой-самой ежедневно-обыденной жизни, в которой живет самый обычный человек. Какой-то маленький южный (?) город… времена поздние (?) брежневские… Третий месяц льют обложные дожди… Самый обычный день (он и проходит в спектакле от раннего утра до ночи). Марусечка – Мария Христофоровна – уборщица в продовольственном магазине. С утра и до ночи моет, чистит, тем более, что на завтра намечен приход «санпидемстанции», которая ох, как строга!.. Воспоминания о сыне, попавшем в тюрьму то ли за реальную попытку изнасилования, то ли – по наговору на него наглой девицы… а денег, чтобы «отмазать» парнишечку, у Марусечки нет… она и не знает, что такое 500 рублей… Да и не сын он ей вовсе – племянник, парнишка сестры, умершей от сердца, когда тому и годика не было… а кладбище – то, где сестра да мама Марусечкина лежит, без предупреждения водой залили… Комсомольское озеро сделали… люди на лодках катаются… да и чтобы дорогих покойников проведать, тоже лодка нужна… Разговоры в магазине: кто-то жалуется на болезни ног и головы, кто-то в Израиль эмигрирует, кто-то любовницу заводит – всё как всегда… всё как у всех… И живет Марусечка тоже «как все» - ну, может, чуть добрее да бескорыстнее других… но и все вокруг нее – люди разные, но, в общем-то, славные… И каждый всю жизнь несет, из рук не выпуская, большую или маленькую коробку с собственным горем… Пять актрис играют Марусечку, попутно «примеряя» на себя и другие роли… Пять актрис – потому что, по сути, почти во всех хороших людях, в их душах и сердцах, такие Марусечки живут: добрые, бескорыстные, последнее отдающие другим, а себе… да что уж тут себе: вроде – сыта, вроде – одета… Всё есть, ничего не надо. Сына бы из тюрьмы дождаться… …Не дождалась. Ну, а что касаемо спектакля – он славный. Тихий такой. И очень добрый. Пожалуй, это один из лучших спектаклей Театра Калягина. Ну, а у Марины Брусникиной – иногда бывает лучше. Хотя бы те же самые МХТовские поэтические вечера…
Ирината: Куклы. Театр им.Станиславского. 20.07.13. …вот именно так и должен «закрываться» спектакль, чтобы его помнили. А именно – замечательной игрой, когда все, явно – на пределе своих актерских возможностей, аншлаговым залом, в котором бОльшая часть зрителей понимает, зачем и куда они пришли, а потому готовы не только впитывать энергетику сцены, но и отдавать ей свою. А еще – много-много цветов и долгая зрительская овация, приостановив которую, актеры «бонусом» еще раз оттанцевали «Американскую мечту» - один из «ударных» моментов спектакля. «Куклы» были последним спектаклем Валерия Беляковича, поставленным/перенесенным в Станиславского… Не в том смысле, что поставлен он был только-только, но я на него выбралась только в тот день, когда КРАЙНИЙ (то бишь последний в сезоне) спектакль совпал со спектаклем ПОСЛЕДНИМ (ну, то есть – на этой сцене его никто и никогда больше не увидит)… Тянула с просмотром. Потому что очень любила «Кукол» на Юго-Западе (их вариант с первым составом, сейчас просто боюсь пересматривать). Ну, а смотреть авторский режиссерский повтор в другом театре, где, в общем-то, актерский состав слабее юго-западного – не профессионально, но по актерскому драйву, эмоциональности, энергетике… Да еще зацепила краем глаза в дневнике бывшей юз-зрительницы, мол, не спектакль это, а ужас-ужас, бежала в антракте, теряя тапки… Короче говоря, смотреть пошла только в тот вечер, когда – сегодня… или уже никогда. Не прогадала, а напротив – порадовалась. Ибо это, пожалуй, единственный спектакль Беляковича, который в чужом театре получился у него… нет, не лучше, конечно – но однозначно не хуже юго-западного оригинала. Обрадовалась Шалаеву в роли актера-Отелло… но в восторг меня привело то, что Хуана-Болвана, как когда-то на ЮЗ, играл потрясающий Сергеев. Зеркало сцены в Стасике больше, чем в подвале на Вернадского. Оттого мизансцены потеряли акварельную тонкость – зато приобрели размашистую яркость, необходимую для зрителей этого зала (не 6 юго-западных рядов, а чуть не в три раза больше + балкон, да при высокой сцене)… Ушла и «акварельность» отношений кукол труппы синьора Пигмалиона: они безумно талантливые, красивые, наглые… но они – всего лишь куклы, механические создания в моторчиками вместо сердец… Вроде бы печально от потери их человеческой составляющей – ан нет! Вроде бы спектакль поставлен, с точностью до гранулы миллиграмма повторяя первоисточник… но получился он совершенно другим, а оттого и куколки в постановке понравились – иные. Ну… правда – возлюбить ЭТУ Помпонину может лишь тот зритель, кому не досталась Карина Дымонт. Ибо она, и только она и есть – единственная и НЕПОВТОРИМАЯ прима театра: капризная, нежная, глуповатая настолько, что и правда влюбляешься в нее с первого представления… и уже навсегда. Помпонина в Станиславского – попроще… Хорошая актриса, хорошая кукла – но в сердце иглой не входит… Да и Херувим влюблен в нее полуравнодушно, по кукольному – оттого и безмолвный его крик после потери возлюбленной – это не собственную душу разорвать (а заодно и наши, зрительские)… это просто – коротенечко внутренне покричать… Но и это правильно, ибо, как многократно повторяется в спектакле: «Это – КУКЛЫ!» И, в общем, не нужно сравнивать две постановки. Самое главное, что в прошедшую субботу на Тверской, 23, в Драматическом театре им.Станиславского, происходило Театральное Чудо, да еще такого уровня, какой редко нынче на театре увидишь… …и когда Валерий Романович Белякович вышел на последний монолог Пигмалиона – Мастера, Гения и немного Поэта… Ах, как совпали эти слова с тем, что сейчас происходит в театральном мире вообще и в Театре Станиславского в частности… Что победит в наше механистическое время: театр-схема, театр-эксперимент – этакий театральный «куклятник» или Театр, принадлежащий живым Актерам из плоти и крови? И… кто знает, который из театров лучше? Покажет время, покажут наши зрительские предпочтения… и наличие того божественного отблеска Чуда, что всегда витает над НАСТОЯЩИМИ театрами. Как бы они ни назывались, и что бы в них ни представляли.
Ирината: ГенАцид. Деревенский анекдот в двух частях. Театр Современник. 25.07.13 Тридцать. Это в том смысле, что я недавно подсчитала: в этом сезоне я посмотрела больше сотни спектаклей в 29 театрах. До ровной цифры я не нарочно «добивала», так получилось: московская театральная афиша конца июля чрезвычайно бедна и чем-то похожа на прилавки первых постперестроечных лет… Берешь, что дают; и это счастье, если достанется качественная вещь. «ГенАцид» я начала смотреть с выражением на лице, типа: «Ну-ну… ага, понятно… а еще что покажете?», но быстро втянулась и прекрасная придумка с финалом 1 действия, когда в рэповом стиле читается микс из строчек классиков, была столь хороша, что продолжения хотелось непременно, и поскорее. Поскольку произведение – не пьеса Чехова или Шекспира, содержание которых интеллигентный человек более-менее знает, а переложение для сцены романа Всеволода Бенигсена (конечно, какой-то немалый приз он получил за журнальную публикацию… но многие ли сейчас журналы читают?) – нужно рассказать, про что там. Итак, в село Большие Ущеры, затерянное (основательно затерянное) где-то на необъятных просторах России, пришел Большой Эксперимент под названием ГенАцид, что в расшифровке означает Государственная Единая Национальная Идея. А заключается сия идея в следующем: если каждый россиянин прочтет… да еще наизусть выучит что-то из русской литературной классики – страна наша возродится и станет в ней всё хорошо, благодатно и счастливо. Большие Ущеры живут, как вся российская глубинка: здесь много пьют, мало работают и еще меньше размышляют, а вершиной культуры считают многодневные сериалы… И вдруг – под страхом штрафа – свалились на них (в буквальном смысле – свалились) Чехов и Бунин, Гоголь и Баратынский, Бродский и Крученых… Тексты-то они выучили, да разве ж кому это пользу принесло? Чтение сподвигло людей к размышлениям, а человек думающий равен человеку сомневающемуся… Вот и Серега Сериков, который все никак не мог понять – в чем все-таки состоит смысл жизни? – взял, да и повесился на елочной гирлянде… Ну, не потому с собой покончил, что зачитался: личные дела у него наперекосяк пошли… но посмертную записку он чеховскими словами написал. И у матери его, единственного сына потерявшего, нашлись слёзы… а вот слов не нашлось (давно уж русский человек не умеет их складно складывать) – так и простилась с сыном тем текстом, что по ГенАциду выучила… Говорят, что книга Бенигсена намного страшнее и жестче спектакля… Но и спектакль – вроде бы анекдотец… да присмешной… только что-то много в нем печального… Ну вот, скажем, Громиха, которая на всё село самогон гонит, прекрасно понимает, как это – «медленно пройдя меж пьяными»… но вот как это – «дыша духами и туманами»? И почему эти самые пьяницы с глазами кроликов, пьяные чудовища кричат «In vino veritas», а не что-нибудь традиционным матом? Или: продавщица Таня, произнося текст о белой руке Наташи Ростовой, закинутой на плечо князя Андрея («Как долго я тебя ждала!») тащит на себе домой пьяного жениха, тракториста Валеру. А Гришка-плотник, который всю свою жизнь изъяснялся нечленораздельным матом, вдруг понял, что в странных, вывернутых строчках «дыр, бул, щыл, убещур скум вы со бу р л эз» энергетики не меньше, чем в… ээээ… ну,вы сами понимаете – на каком языке и какими словами говорить ему потом, когда ГенАцид завершится? И Митя, который учит наизусть 9, 11 и 12 главы «Очарованного странника», бежит из дома, потому что ведь кто-то же учит начало и конец книги… и 10 главу – значит, их надо найти, иначе Национальная Идея будет неполной, распадется на фрагменты… А Мансур Каримов, с немыслимым трудом продирающийся сквозь строчки пьесы про «львов, орлов и куропаток» - почему он легко произносит чеховский текст, когда переходит на свой родной язык? Кем этот запуганный и нелепый восточный человек был в своей прошлой жизни? Холодно, холодно, холодно. Страшно, страшно, страшно… …ГенАцид оказался не экспериментом, и даже не глупой шуточкой… Это – наработки к диссертации местного библиотекаря Антона Пахомова… Он уедет защищать ее в столицу. И библиотека сгорит… И книги, как переПлетные птицы, улетят куда-то… туда, где можно производить потомство… Не знаю, хорошо ли будет жить дальше большеущерцам, которых разбудили… да и бросили, а они все никак не могут решить, что главнее и интереснее: взлетающие к небесам стихотворные строчки или твердо стоящая на ногах проза? Им открыли выси, которые, увы, для многих стали гибельными… Но, с другой стороны, только что потерявшая жениха беременная почтальонша Катя – читает она в книге про то, что не у нее одной беда, Катюша Маслова вон тоже страдала оттого, что Нехлюдов уехал… И как-то легче ей от этого становится… Фото с сайта театра "Современник"
Ирината: ПРЕМЬЕРА 21 АВГУСТА!!! С сайта театра Эрмитаж До премьеры «Моя тень» остается совсем немного. А ведь несколько месяцев назад, после долгого обсуждения будущего спектакля, наш замечательный композитор Сергей Никитин просто сказал: «Вам не нужно писать новую музыку. Нужна музыка самого Тодоровского». Эти слова оказались пророческими. И теперь спектакль пронизан музыкой удивительного человека – режиссера, артиста, кинооператора, сценариста и, конечно, композитора Петра Ефимовича Тодоровского, совсем недавно оставившего нас. Светлая ему память! Его композиция «Шорохи» звучит в небольшом фотоколлаже, который мы подготовили к премьере спектакля. С благодарностью Екатерине Варченко и Дмитрию Хованскому.
Ирината: Иисус Христос - Суперзвезда. Театр имени Моссовета. 12.08.13 Вчера Моссовета закрывал свой 90-й сезон. Закрывал спектаклем, который идет на его сцене уже 23 года – и, по всем правилам, именно тогда, 23 года назад, я должна (обязана!) была его посмотреть. Но – выполнила свой долг театрала только вчера… так уж получилось… Говорить понравилось/нет я не буду (понравилось! ), я вообще хорошо отношусь к мюзиклам, хотя и не фанатею по ним. Каждый раз со мной одно и то же: вначале я чуть кривлю губы – ну, потанцуйте, удивите… но где-то в середине захватывает так, что аж дышать забываешь. И «послевкусие» потом очень хорошее. Я не настолько сильна музыкальным слухом, чтобы расписать: мол, этот пел великолепно, а тот не слишком…Откровенных «петухов», конечно, замечаю – но не в них дело… Дело тут в том, чтобы от каждого актерского голоса, от пластики шла хорошая энергетика, которая переплеталась бы с энергетиками других исполнителей в изящный рисунок… Плюс массовка в мюзиклах – это что-то типа рамки, но ведь и она важна для создания общего впечатления. «Иисус Христос» - вещь известнейшая. Пересказывать ее смешно: в принципе, спектакль – это вольная интерпретация сюжета Библии… как говорится, новое издание – исправленное и дополненное. Если же и мне начать пересказывать постановку… ой, как мы уйдем в сторону от первоисточника! А кто ж его не знает: Гефсиманский сад, поцелуй Иуды, тридцать серебреников, «распни его», умывание рук Пилатом, плач Магдалины… Вот это на сцене и есть. Всё это поётся и танцуется. Плюс – мюзиклы потому и близки мне, что, в принципе, не чужды драматическому искусству: там и плачут, и переживают, и радуются вполне «взаправду»… В общем, хорошо. Я абсолютный агностик. И считаю, что каждый человек, без агрессивного фанатизма, имеет право верить во что угодно: хоть в языческих богов, хоть в торжество коммунизма, хоть… да во что угодно. Но – именно без агрессивных наскоков на атеистов или верящих в что-то другое. В принципе, этот мюзикл мог бы оскорбить чувства верующих… ну, хотя бы тем, что он далек от каноничности и догматичности традиционной религии, да и Христос в нем не классический, он… наверное, излишне человеческий, а не божественный. Про Моссоветовский спектакль писали, мол, в нем на сцене – мотоциклы. Да, есть. Два –нормальные такие, пованивающие бензинчиком. Они увозят Христа с Магдалиной и Иуду куда-то в новый виток их жизненной истории… А еще на сцене костюмы, стилизованные под древние хитоны, соседствуют с рваными джинсами, банданами и официальными галстучными костюмами… А мне в контексте такого смешения вспомнился Высоцкий: И вовеки веков, и во все времена Трус, предатель - всегда презираем, Враг есть враг, и война все равно есть война, И темница тесна, и свобода одна - И всегда на нее уповаем. Время эти понятья не стерло, Нужно только поднять верхний пласт - И дымящейся кровью из горла Чувства вечные хлынут на нас. Чувства ВЕЧНЫЕ… Да, вечное – любовь, поклонение, агрессивность, предательство, алчность, жалость… Вечное желание упростить сложное и забыть о непонятном… В принципе, это и правда во все времена: вот появляется новый Бог… ну, некто (вождь, герой, гениальный художник или артист…), кардинально отличающийся от общей массы остротой ума, быстротой реакций, талантом, а главное – он обаятелен настолько, что так и хочется туда, в свет и теплоту его энергетики. Ну, а дальше - тоже традиционно. Кто-то, приблизившись, тут же жаждет обратить эту энергетику на пользу… как ему кажется – на пользу людям; по факту – на пользу себе. Другой, встав рядом, пытается влезть на тот же пьедестал и удивляется: а что это меня, такого замечательного, не старят на одну ступеньку с Ним? Почему я – всего лишь его тень? А тут и зависть пособит: ведь если уничтожить Его (да еще с выгодой в энное количество тетрадрахм… тугриков или баксов), то, возможно, удастся занять освободившийся пьедестал… А если нет – то можно до конца своей длинной или короткой жизни эмоционально сожалеть о предательстве… Тоже – мощная эмоция и возможность войти в историю. Кто-то мечтает лишь коснуться, лишь в отраженном божественном лучике погреться… и совсем не думает о том, что твое единственное касание для Него – тысячное… и касаниями этими уже кожа до крови содрана… А кто-то (кстати, из тех же, кто мечтал прикоснуться) при малейшем сбое будет орать «распни его»… а коли появится возможность – бить ногами… опять же – до крови… Но кто-то будет любить – так искренно, так нежно… может быть, даже где-то там, в стороне, касаясь лишь взглядом… не мешая жить, а если и оказывая помощь, то настолько незаметно, что Он будет ощущать лишь лёгкость бытия, и никогда не увидит руки, отводящей беду. Да, это всё было. Да, это будет всегда. А «ИХС» - это простая и в то же время вечная история, которая известна всем, потому пересказывать ее приятно, главное – легко. Ее можно спеть замечательными голосами под чудесную музыку Уэббера и Райса… Да, и самая запоминающаяся партия - это ария Ирода, требующего у Христа Чуда. А запоминается и потом легко насвистывается она потому, что это – совершенный апофеоз китча, попсы, облегченного, а потому легко и с восторгом воспринимаемого зрительской массой «искусства». Да и текстовое содержание арии – оно об этом же: Ирод требует у Иисуса немедленного, словно элементарный фокус, явления божественного Чуда. Ведь всё так упрощается, если Чудо оборотить в примитивное, но яркое и захватывающее «массы» шоу… если обернуть его ярким фантиком, упростить и выставить на потребу… И как это неимоверно трудно – отказаться от производства фальшивки и погибнуть за Истину… да и что есть истина?.. Но ведь прав поэт: Всё, всё, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья — Бессмертья, может быть, залог! Да… лучше гибель, но со славой, чем бесславных дней позор. Но у многих ли хватит сил и воли сделать именно такой выбор?.. *** А посмотреть спектакль тогда, 23 года назад, я и правда была обязана, ибо первым исполнителем роли Христа был Олег Казанчеев… Не посмотрела, и теперь уж только жалеть остается об упущенной навсегда возможности. Вчерашний спектакль вытянул из колодца памяти целое ведро неожиданных ассоциаций и эмоций. Это другая история – моя личная/театральная. Может быть, я ее когда-то и расскажу. Может, она кого-то и заинтересует. Олег Казанчеев - Иисус из Назарета
Ирината: Чуть больше 4-х дней до премьеры... С сайта театра Эрмитаж До премьеры «Моя тень» остается совсем немного. А ведь несколько месяцев назад, после долгого обсуждения будущего спектакля, наш замечательный композитор Сергей Никитин просто сказал: «Вам не нужно писать новую музыку. Нужна музыка самого Тодоровского». Эти слова оказались пророческими. И теперь спектакль пронизан музыкой удивительного человека – режиссера, артиста, кинооператора, сценариста и, конечно, композитора Петра Ефимовича Тодоровского, совсем недавно оставившего нас. Светлая ему память! Его композиция «Шорохи» звучит в небольшом фотоколлаже, который мы подготовили к премьере спектакля. С благодарностью Екатерине Варченко и Дмитрию Хованскому.
Ирината: Моя тень. Эрмитаж.20.08.13. Прогон Пока – в нескольких словах, не отзыв о спектакле и даже не собственные эмоциональные впечатления, а так… лёгкая «карандашная почеркушка», всего несколько слов… Спектакли этого театра никогда не бывают простыми. В них всегда бездна смыслов, призрачных вопросов и каверзных ответов. Здесь истину не подсовывают тебе в полуразжеванном виде (заглоти и радуйся), к ней приходится продираться через тернии – не всем это под силу, и уж совсем мало, кто радуется… Спектакль (как и пьеса) о единстве в каждом мыслящем существе света и тени, белого и черного, добра и зла, любви и ненависти, правды и лжи… Какой из двух цветов окажется превалирующим, что выйдет на первый план – таким и будет (или покажется) человек в каждый последующий момент времени… Но почему даже в сказочном государстве у «белого» Ученого, человека, которого нельзя не любить, так мало друзей, зато у «черной» его Тени масса поклонников? Неужели самому быть мерзким и поклоняться мерзости – настолько проще и… моднее?.. Евгений Редько. Знаю и люблю этого артиста так же хорошо (и давно!), как и Театр Эрмитаж. В иные моменты спектакля просто удивлялась, насколько этот актер был вписан в единое полотно постановки: его фигура доминировала, но не выпячивалась. Может быть, это потому, что и у Артиста, и у того театра, в спектакле которого он вчера играл, основополагающим словом является ПРАВДА… Но… не могу не сказать… возможно, это начальная кривизна с таким трудом рождающегося спектакля (ему и Фоменковская сцена пока великовата… обомнется, конечно, и излишняя беготня упорядочится… тут все будет в порядке)… Но всё же… Редько – актер ИНОЙ. Причем актер мощного, при этом очень легкого и гибкого дарования. И раз уж такой Мастер, как режиссер Михаил Левитин, пригласил Актера в постановку – всем надо было приостановиться, вглядеться и понять, что это – тот стержень, на который обязательно должно наматываться всё остальное: ситуации, характеры, интонации… Я не буду называть фамилии, но вчера показалось, что кое-кто, фыркнув в сторону Ученого-Тени, не стал наматывать пряжу своей игры на это центральное веретено, а поставил свое собственное веретенце по соседству, да и завертел его самостоятельно… Впрочем, это, возможно, мне показалось. От того, что я растерялась и не смогла полностью и сразу уложить в себе сложную энергетику постановки. Всё будет хорошо и даже отлично. Я не то, что в это верю, я в этом УВЕРЕНА абсолютно. Потому что в спектакле собраны превосходные элементы: потрясающая пьеса, шикарная музыка, великолепная режиссерская задумка… Артисты просто немыслимые – да-да, Редько в первую очередь… Но ведь в Эрмитаже идеальная труппа, и плохих артистов здесь просто нет. Может, мне и показалось, что что-то «не так». Пойду сегодня на премьеру, пересмотрю еще раз. PS На спектакле вчера был весь фотографический бомонд Эрмитажа: Ирина Параскевова, Сергей Тупталов, Евгений Люлюкин (надеюсь, что и очень занятый вчера Дмитрий Хованский хоть немного поснимал)… Предвкушаю свое наслаждение их фотографиями - надеюсь, что и вы в будущем им порадуетесь. Фото Дм.Хованского
Ирината: Моя тень. Театр Эрмитаж на сцене Мастерской Фоменко. 21.08.13. Премьера Премьерный спектакль на несколько порядков отличался в лучшую сторону от прогонного. Да-да, бедному полубесприютному Эрмитажу просто не хватило буквально несколько часов, чтобы не только «сшить» спектакль, но и тщательно отгладить все швы. Спектакль стал чётче и ровнее, не потеряв при этом ни гранулы миллиграмма своей энергетики… Я даже думаю: не сходить ли мне на него еще раз, в пятницу? Хотя бы на последние два действия? Насладиться еще раз, одарить цветами… Киношных вариантов «Тени» я видела аж два (с Далем и с Райкиным); разные – и оба хорошие. На сцене – только недавний РАМТовский вариант, где Ученого играл милейший Пикалов, а его Тень – остроугольный Устюгов. Кино дает возможность «раздваивания» персонажей, одновременного присутствия двух разных индивидуальностей… спектакль РАМТа разделял эти индивидуальности уже откровенно. В спектакле же Эрмитажа Ученый и Тень – это не двое… это – один… по сути дела – это каждый из нас, и так неожиданно среди белого-пушистого облака чистых порывов души, вдруг нарывам вспухает зловонная чернота гнева, трусости, жадности, себялюбия… И как отчистить себя от этих душевных пятен, если в ипостаси Ученого тебе надо в одиночку, по шажочку, с трудом идти вперед, и вечно минуты не хватает, чтобы понять главное и сделать счастливым себя и других… Тогда, как Тень, то подползая, то наскакивая, смело и резво идет по головам тех, кто слабее – и, окруженная толпой «друзей»-прихлебателей, воцаряется на троне, укладывая честность и доброту ковриком-тенью у своих ног? И ведь никуда не денешься: ученый и Тень, как Инь и Ян, как солнечный свет и мрак ночи – едины и неразделимы. И нельзя убить одно, чтобы не уничтожилось другое. Не случайно в этом сказочном королевстве без названия звучит шпаликовское: «Городок провинциальный, летняя жара, на площадке танцевальной музыка с утра»… Ведь это всё - не сказка про неведомую страну, это – «да это ж про меня, про нас про всех»… В наших провинциальных городах – также и в Москве, которая, как известно, большая провинция - и музыка с утра (чтобы не было слышно, как жуют); и Тени рвутся к власти, охмуряя несчастных Принцесс; и Доктора радуются одному вылеченному пациенту – давно махнув при этом рукой на роль спасителя от всех болезней; и фальшзвёзды радуют публику песенками… и кое-чем ещё. И даже хороших людей иногда воскрешают – если это необходимо для того, чтобы в живых осталась дрянь. Всё это сказочно… нет, обыденно печально. Но это жизнь, которая была бы, без сомнения, очень трагичной, если бы одновременно не была такой забавной. И такое счастье, когда удается удержаться от продажи ядов конкурентам – даже с прибылью для себя в 200%. То есть – удается сказать «нет» там, где очень хочется поддакнуть ради упрощения своей жизни и пользы для кошелька… но не для души. *** В общем, я опять полезла в философистику, вместо того, чтобы конкретно писать о постановке: мол, декорация такая-то… тот актер играет хорошо, а этот – еще лучше. Свет… Музыка… Настроение зала… Поклоны… Да, поклоны – с пробежками уже не персонажей, но – актеров, но еще несущих на себе тень образа… Цветы, цветы, цветы… Усталые лица актеров, заплаканные глаза зрителей… Я еще напишу о спектакле, позже – ведь смотрю его не в последний раз. ТАКИЕ спектакли – они не для одноразового просмотра. Фото Дмитрия Хованского
Innamorata: «Моя тень». театр «Эрмитаж» на сцене «Мастерской П. Фоменко» 21 августа После таких спектаклей, как только напишешь заголовок к своему отзыву, почему-то сразу все то, что хочется написать, моментально улетает. Ну, еще бы! Когда наконец-то долгожданная премьера состоялась и ты наконец увидел Это, сложно разложить все по полочкам, сразу решить: что понравилось, а что – нет. Вот так и я. Я понимаю, что то, что я увидела – хорошо, но пока не могу определить за ЧТО я могу полюбить эту постановку … У меня состоялось знакомство с новой театральной труппой и новым театром - все мы бессознательно относимся к новичкам с небольшим недоверием. Но! Среди прочих в спектакле был один «свой», кому веришь От и До, в ком не сомневаешься – специально приглашенный на главную роль Евгений Редько. Во-первых, было очень радостно видеть артиста после долгой межсезонной разлуки, а во-вторых, двойная радость быть уверенной в том, что на 70 процентов успех постановки будет зависеть от главного героя, в профессионализме и искренности работы которого, повторюсь, я не сомневалась. Все получилось! Цветной хоровод сказочных персонажей, проживающих в волшебной стране, разомкнут монохромным новичком – ученым Христианом-Теодором. А, как водится, в сказках, именно с появлением таинственного незнакомца и начинают происходить удивительные события. А когда Ученый узнает еще и о страшной тайне, которую знают все, кроме него, то тут уже и начинается Сказка, самая настоящая - с прекрасной принцессой, добряком Королем, подлыми Министрами, придворными дамами и прочими атрибутами сказочного повествования. Я люблю тему раздвоения человеческой личности. Шедший когда-то в «Сатириконе» спектакль «Косметика врага», фильмы «Бойцовский клуб» и «Черный лебедь», и вот теперь спектакль - «Моя Тень» - все об этом, о внутреннем враге, внутренней Силе, которая может быть обратно пропорциональна твоей обычной жизненной позиции. И если ты хочешь, чтобы как можно больше людей на Земле были счастливы, то Тень твоя, скорее всего, захочет обратного. Неожиданное музыкальное сопровождение - очень забавно было услышать свои любимые песенные куплеты в исполнении двух людоедов. Танго «Скажите, почему?» и утесовское «У меня есть сердце, а у сердца – песня…». Ну и отдельные слова стоит сказать о песне "Рафалэк" в исполнении Петра Фоменко. Это Лейтмотив Короля Людовика Девятого Мечтательного, которого играет Геннадий Храпунков. Мне кажется, это очень нужное вкрапление в полотно спектакля, искреннее, доброе, как бы говорящее: «Да что же вы, дураки, делаете?» Очень-очень нужный персонаж, как представитель прошлого поколения, где все было добрее и проще, когда еще многие умели Мечтать. Спектакль подвижный, цветная круговерть сказочного мира захватывает. Но, признаться, такие сказки я не очень люблю, где много мерзко-похихикивающих, местами пошлых и глупых героев. Но я люблю сказки, где есть Добро – сильное, побеждающее, уверенное в себе, такое, каким показал его блистательный Евгений Редько – искренним, трогательным, умным. И есть Зло – такое, как мы любим – обаятельное, притягательное, порочное… («Ни одна сказка не обходится без старого доброго злодея»). Зло должно быть Красивым и оно было Красивым – проход Короля Теодора-Христиана в длинной мантии, поддерживаемой разноперой свитой, это АХ – какая красота. А еще – непередаваемая атмосфера зала. В этом театре я никогда не была, и, как человек, оказавшийся впервые в новом месте – изначально ограждала себя зоной своего комфорта и только потом начинала её расширять, потому как нельзя не впустить туда людей неслучайных, долго аплодирующих, с огромным количеством невероятной красоты букетов и добрыми глазами, полными благодарности. В общем, еще раз слова благодарности Евгению Редько за эту роль. Перевоплощения за секунду, туда-сюда, туда-сюда – Великое Мастерство! И спасибо всем! За премьеру, за вечер, за хорошее настроение!
Ирината: Моя Тень. Театр Эрмитаж на сцене Мастерской Фоменко. 23.08.13 Спектакль и правда не для одноразового просмотра. При этом он так мощно «набирает», что я уже завидую самой себе: следующие спектакли, которые я буду смотреть, наверняка будут еще более изящные и слаженные. Правда, пришла только ко 2 действию (их в постановке 3). Но, в принципе, я ведь уже смотрела спектакль… это допустимо… В третий… ну, хорошо: в 2 2/3 раз уже не просто захлестнуло энергетической волной – стали вычленяться отдельные фрагменты… мало того, я уже могу их «думать» и начинать выкладывать из них свою, зрительскую мозаику… Ну вот, скажем, финал 2 действия с «дворцовым заплывом», когда кто саженками «плывет», кто кролем… и только Тень шагает по морю, аки по суху. Или (оч.люблю у Шварца этот фрагмент пьесы) – смотрение на жизнь сквозь пальцы, махание рукой и пожимание плечами, как символ спокойной и безбедной жизни…Исполняет этот набор движений Доктор, а Аннунциата и Ученый повторяют этот марионеточный «танец» один в один, так, как повторяет движение наша тень… Бедная маленькая Аннунциата мечется по сцене словно ручной скворец, о котором говорит Палач… и тоже называет чудовище-людоеда – папа… Эта Аннунциата очень похожа на Машу в сатириконовской «Чайке»: та тоже суетлива и криклива, ибо «личного счастья нет у бедняжки». И нахватались обе эти героини от своих странных родителей – странных манер… вот и нежная Аннунциата то и дело хочет кого-то убить… И вроде бы грустная сказка заканчивается хорошо: малышка (чрезвычайно похорошевшая) уходит вместе с любимым… вот только почему за ними тенью следует машущий рукой и пожимающий плечами Доктор?.. А прекрасная придумка с гитаристами в белых шляпах, озвучивающих «развлечения»? И как замечательно они в финале, один за другим, выбегают в диагональные поклоны?.. И тут же, на поклонах, проход Тени в туфлях на каблуках – вроде бы просто театральное хулиганство… а как превосходно смотрится! Музыка Петра Тодоровского, сопровождающая спектакль, как и песенка – та, что голосом Петра Фоменко… Кое-кто удивляется их присутствию в спектакле… ан нет – все на месте, всё правильно и гармонично. И так хорошо ложится на действие… И «…на площадке танцевальной сорок первый год» - это не обязательно предвоенное время с тогдашней боязнью всепроникающих и всеслышащих теней. Это – про нас про всех… Ибо год то сорок первый… да только – какое, милые у нас тысячелетье на дворе? И разве может быть такое время, когда тень не пятнает души даже самых хороших людей? Ну, а то, что делает на сцене Евгений Редько – вот это безумное, страшное, одномоментное раздвоение, когда на сцене один артист – но два совершенно разные существа… Какое мастерство перевоплощения, какая пластика актерской и человеческой личности! Правда, нечто подобное делает на эрмитажной сцене и Михаил Филиппов… ну, да и Филиппов, и Редько – актеры потрясающего таланта, они и ТАКОЕ могут. … Вот пока – такие фрагменты-впечатления. Именно фрагменты, ибо, повторяю, целое просто накрывает и захлёстывает… Буду еще смотреть. И между прочим, могу сказать, почему спектакль этот не всем нравится. Во-первых (это я сегодня у Камы Гинкаса услышала) – не обязательно всем должен нравиться Пикассо или Чайковский. Так и со спектаклями: я, например, на дух не переношу нравящиеся многим антрепризы. А во-вторых, отнюдь не все любят сказки. Особенно если сказки печальные… даже если написаны и представлены они такими волшебниками, как Шварц, Левитин, Редько. Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Кто автор этого безобразия? Театр Эрмитаж на сцене Мастерской Фоменко. 25.08.13 Этот спектакль всегда давал мне позитив полными горстями, и я совершенно не понимаю причины, по которой не смотрела его аж два сезона, и вводы, произведенные за это время, оказались для меня совсем внове. Вводы удачные. И это несмотря на то, что Денис Назаренко/Труффальдино (по сути – рыжий клоун) играет более серьезно, чем это было раньше – но совершенно в пределах допустимого для этой «маски». А вот Алексей Шулин в «Старом водевиле», построенном на речевых каламбурах, уходит в совершенно немыслимый гротеск, тогда как прежний исполнитель хоть немного сохранял серьезность. Сейчас же… в общем, я давно так не смеялась!.. Спектакль вчера промчался на крыльях любви – моей любви к Театру Эрмитаж и к его замечательным актерам. Ну, и к неувядаемому юмору текстов Николая Эрдмана. Неувядаемому, несмотря на то, что годы, вроде бы, уже похоронили наши знания об «отмежевывании», «пятидневке», Отто Юльевиче Шмидте… Ан нет: уходят слова и герои, но остается общий смысл, в коем смех изящно перемешан с горечью. Как уже говорила, вчера спектакль просто пролетел… даже начала вспоминать: все ли от первоначальной задумки сейчас играется (постановка «лоскутная» и из нее, в принципе, можно изъять какие-то фрагменты безболезненно; изъята же из конечного варианта сцена с Александром Андриевичем-фокусником… и присутствовавший в пьесе кусочек «Летучей мыши» тоже отсутствует). Спектакль и без того перенасыщен информацией, Однако всегда казавшаяся мне длинноватой сцена «социалистического Отелло» вчера проскочила весело и совершенно «на ура». Люблю в этом спектакле всех. Например, очарователен Сергей Олексяк в мини-роли «бородатого дяди Шмидта» или Юрий Амиго – один из Отелло. Но всё-таки в «Безобразии» у меня три основные «магнита». Во-первых, это Катя Тенета – этакая большая желтая канарейка с золотым бантом на… ну, раз канарейка, тогда – на хвосте. Мечется, мечется она по краснобархатной клетке, поёт-чирикает, то признаваясь в любви к «сознательному рабочему» по имени Арчибальд, то переливами голоса и звоном колокольчика призывая возлюбленного графа…когда же он придет? Ага, придет! Приползет! Ибо если «накатить» целый стакан крепкоградусной, то и мать-графиню можно обнаружить в графине… Еще – Евгений Кулаков в роли единственного персонажа, который проходит через весь спектакль. Это Семен Подсекальников из пьесы «Самоубийца». Кулаков – актер тонкий и очень сильный энергетически. И играет потрясающе, произнося смешной, гэговый текст с такой неизбывной печалью… Вот хочешь – хохочи «со всех ног, со всех лодыг» над этим нелепым индивидуумом…хочешь – загляни в его глаза, наполненные бездонной печалью… и заплачь. А Станислав Сухарев в множестве больших ролей и маленьких ролюшек (его выход со жмущей голову шляпой начинает спектакль). Вот до чего же он хорош и насколько же соответствует общему духу постановки! Практически безупречен. А уж когда в двух сценах играет в дуэте с собачкой Фаней … вот тут он безупречен не «практически», а абсолютно. Кстати, Фанечка (Фаина Раневская, кстати, собачкино полное имя – постоянный участник этого спектакля с самого дня премьеры) – это еще одна моя любовь… и те, кто ее видел, со мною не могут не согласиться: хороша! Ну, что еще сказать? Девочка-гимнастка в финале тоже поменялась – но почти справилась со своей нелёгкой, хотя и безмолвной ролью. Это и правда трудная роль, ибо именно присутствие на сцене этой изящной девушки превращает многоточие финала постановки в восклицательный знак. Короче говоря: это хороший, умный и очень позитивный спектакль. Который, к сожалению, играю сейчас редко… Аааа!... Вот и нашлась причина, по которой я смотрю «Безобразие» нечасто… А жаль.
Ирината: «Идеальный муж. Комедия». МХТ. 03.0913. Вчера МХТ открывал сезон, а днем в театре был сбор труппы. Я пришла на спектакль с блокнотом и хорошо отточенными карандашиками. Пора уже: дважды поныряла на этой постановке в волнах эмоционального восторга, надо бы и мозгам дать работу. Но листы блокнота так и остались «табула раса», а я вновь захлебнулась энергетикой «Идеального мужа», отвлекаясь только лишь на – понравилось ли сидящей рядом девушке N.? («Понравилось, хотя спектакль, конечно, странный».) Да, это не среднестатистическая ровная постановка с ремарками типа «те же и К.». «ИМ» - это, если можно так сказать, сцены на тему произведений Оскара Уайльда с вкраплением Чехова, Пушкина, Шекспира, Гёте… эт сетера. Это классика, которой остро приправлена конкретика современности, имеющая даже и дату: февраль 2013 года. Моё впечатление о спектакле, несмотря на то, что не передвинулось из области эмоций в область знания, изменилось в очередной раз. Если вначале, в марте, я смотрела на то, из какого сора (сора нашей повседневной уродливой жизни) растут, не ведая стыда, цветы театральной постановки – и сор этот был декорирован режиссером и преподнесен актерами потрясающе эффектно… …то уже второй мой спектакль, имевший место быть в июне, показал конкретные проростки этих цветов, имя которым – Любовь. Да, это спектакль о Любви, которая – пусть странно, уродливо, искривлено - пробивается сквозь окружающую мерзость и грязь. О любви странной (вспомнила фильм, где героиня мысленно, через запятую, составляла список своих Любовей: Саша, солдатики в Чечне, карбонад) – но искренней, на которую, как на стержень, нанизываются наши дела, отношения, поступки… О том, что, когда Любовь уходит, теряется смысл жизни…Очень хочется предсмертной морошки… и пуля, пробивающая твой висок, уже не так и страшна… …страшно, когда со всеми своими миллионами на счету, суперколлекциями картин, гадящим на ковре питбулем, «маленькими узбекскими рабами», одиноко плачешь у окна, и твои «32 года без любви» превращаются в 33… и в 34… и в 50… И безумно жалко сиротку Мейбла, погибшего почти анекдотически: красный Феррари на скорости 300 км в час влепился в Кремлевскую стену… Да, это очередной анекдот спектакля, но рассказанный так, что очень хочется плакать: Вася-Мейбл тоже не смог и не захотел жить, потеряв свою любимую Машу Сидорову, 70-летнюю актрису, умершую на их свадьбе – от счастья… Смешно? Да, смешно. Да, нелепо… Но и – безрассудно, безумно. Волшебно. Аллилуйя любви, аллилуйя! Счастливы те, кто любит - вот даже безумнОЕ и бесполОЕ Томми-Липучка – влюбленО в Мейбла… и счастливО. А Миссия Чивли – она ведь была на волосок от пули… и от счастья, которое – в возвращении Любви. Нет-нет, не на этом самом псевдовенчании в псевдохраме Любовь протянула ей руку.Это было позже, когда, положив Лорду руку на плечо, она вспомнила давний их каток… и свои падения… и его смех… и очень-очень горячий чай… Любовь, которая вновь была совсем рядом… но оказалась за непробиваемым ничем стеклом. ******************* В общем, это спектакль, который однозначно может и не понравиться, ибо вот возьмет, да и раздражит узнаванием и снятием шор с глаз… Или просто – не устроит прыгающий ритм его сцен, неожиданность их решений, грубость фраз и действий… А может и взять в плен – враз и навсегда. За счет удивительной фантазии и таланта режиссера. За счет ну просто немыслимой игры актеров (я, уже традиционно, восторгнулась Миркурбановым, девушку N. порадовал Семчев). За счет удивительно красивого плетения текстов и музыки. За счет неожиданных слез (иногда – от хохота) в неожиданных местах… Потрясающий спектакль. Ну, а блокнотик я ПОКА выложила из сумки. До следующего раза. Ибо всё-таки хочется если не дойти до самой сути, то хоть немножко копнуть в глубину и пораспутывать там корешки… Корешки вот этих самых не ведающих стыда Цветов Любви… Фото: Сергей Пятаков
Ирината: И "вдогонку" - несколько потрясающих фотографий Алексея Витвицкого (не могла выбрать 1-2... все отличные!).
Ирината: "Моя тень". Театр Эрмитаж на сцене Мастерской Фоменко. 05.09.13 "Черный человек! Ты прескверный гость. Это слава давно Про тебя разносится". Я взбешен, разъярен, И летит моя трость Прямо к морде его, В переносицу... ...Месяц умер, Синеет в окошко рассвет. Ах ты, ночь! Что ты, ночь, наковеркала? Я в цилиндре стою. Никого со мной нет. Я один... И разбитое зеркало... (с) Я не принадлежу к числу романтических дамочек, уверенных, что «всё закончится хорошо» - как говорится, если всё хорошо, то это еще не конец… Посему – не обязательно хороший человек победит человека черного… свою собственную тень. Ибо есть такие тени, которые будут жить и процветать и после отрубания у хорошего человека головы… Одновременно – и тень не удастся навсегда изгнать из жизни. Ибо (классику мы читывали-знаем)- что бы делало добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Единство и борьба противоположностей, добро и зло… Свет и тень. Они неразлучны, и любой из нас, повернув глаза зрачками в душу, обнаружит там чёрные угри… Кто-то декоративно замажет их белилами и сделает вид, что «так и былО»… кто-то с ужасом начнет избавляться от черноты, вырезая ее с кусками СЕБЯ… Да только вырежешь ли? Тень снова и снова будет вставать на твоем пути в виде огня, и вод, а главное – медных труб славы… которые пройти без потерь очень сложно… Евгений Редько играет в спектакле две роли ОДНОВРЕМЕННО. Вернее, это одно, неделимое, и в программке сие обозначено, как Ученый-Тень, Тень-Ученый. Единое, в котором верх берет то одно естество, то другое. И можно, конечно, приказать тени – знать свое место… да только это не надолго. Стопроцентно «теневые» персонажи и в спектакле, и в пьесе Шварца есть – например, министры или оценщики-людоеды… И всё же больше там людей «раздвоенных», балансирующих ни тонком лезвии жизни и готовых упасть с него в любую сторону – добра ли, зла ли… Принцесса, Доктор, Юлия Джули… любой из них готов спасти и предать – заметьте, практически одновременно. Всё как обычно: истинных героев много только в добрых старых сказках, в реальности же одному хочется спокойствия, другому – денег, третьему – славы. Можно ведь и правда пожать плечами, махнуть рукой… но при этом числиться в рядах добрых и порядочных людей. Сам Ученый тоже далеко не белопушист: да, он пытается исправить ошибку, уничтожить тень… Но только ошибку-то он сам и совершил, тень на волю выпустил, от Принцессы отказался… Да, есть в этой истории и чисто «белые» герои: Призрак Короля, например… впрочем, он же – Призрак, да и при жизни был немного юродивым… Или Аннунциата… Да, но в этой девочке душа еще – как тугой бутон, и неизвестно, в какой цветок она распустится (при воспитании папой-людоедом все может получиться). Но – на сказочное счастье! – первым в этом бутоне открылся волшебный лепесток Любви… Что до самого спектакля, мои мысли вчера в антракте вслух озвучила давняя эрмитажная знакомая Янка: «Очень хочется, чтобы прямо вот сейчас – и все самого начала… к сожалению, машины времени нет… так что приду еще раз». И я приду. Потому что – люблю этот эрмитажный неровный стиль театрального письма, в который совершенно идеально вписалась строка актера с другим «почерком». Люблю Евгения Редько – просто как актера, и в данном случае – как актера, единого с труппой Эрмитажа. Музыка эта замечательная – как она потом звенит-переливается внутри, и сны под эту внутреннюю музыку снятся светлые и добрые… просто замечательные сны! А еще я доставила себе удовольствие первого партерного ряда. И, кстати, впервые увидела не только даму-гренадера, штопающую штанишки Мальчика-с-пальчик, но и его самого – в крохотных белых ботиночках отплясывающего возле огромной ножищи своей благоверной. А Спящая Красавица! Ах… как же она прекрасна в своих изящных проходах - понимаю засмотревшихся на нее придворных, понимаю и палача, на мгновение забывшего о своих обязанностях… А Министры, и Министр Финансов в особенности – молодой, красивый, неглупый, сексуальный… и если чем-то и болен, то только «сытостью в острой форме», так, что и шевельнуться иной раз лень… Ну, и, конечно, фантастическое, филигранно точное пребывание на сцене Евгения Редько в двух ролях… или – в одной роли Ученого-Тени (или – Тени-Ученого). Вы обращали внимание, как мантия на плечах одного в мгновение ока оборачивается путами на теле другого?.. А взаимное пожимание рук – когда руку протягивает Ученый – и в то же мгновение пожимает ее – Тень? Ах, какая же грустная это сказка, какой грустный спектакль!.. И только поклоны – с диагональными пробежками персонажей и показывающим язык Королем… вот только они и сметают чуть-чуть пепел финальной грусти… Да еще, знаете ли, гитаристы в белых шляпах… Ой, как же этот их выход хорошо придуман! Хочу его увидеть в РОДНОМ зале Эрмитажа… Просто вижу каждого из них в определенной точке… Дал бы Бог, чтобы – поскорее…
Ирината: ПРЕДИСЛОВИЕ …а не слишком ли я роскошно живу? Начало театрального сезона – и за три вечера (почти подряд) - сразу три роскошных спектакля с актерами такого фантастически высокого уровня… ну, такого просто не может быть. МХТ. «Идеальный муж. Комедия». В роли Лорда – Игорь Миркурбанов Эрмитаж. «Моя Тень». В роли Ученого-Тени – Евгений Редько СТИ. «Москва-Петушки». В роли Венички – Алексей Вертков И если две первые фамилия крутятся-вертятся в моем ЖЖ очень часто, то третья – это открытие вчерашнего дня… И – черт побери, где меня носило все это время, почему я столько времени пропустила, и не сделала этого открытия раньше? ИТАК: «Москва-Петушки». Студия Театрального Искусства. 06.09.13 Книга, которую Венедикт Ерофеев завещал продавать за 3 рубля 62 копейки, сейчас стоит сейчас намного дороже. Это правильно. Но многие ли из тех, кто – «придут другие, еще лиричнее, но это будут не мы – другие» вспомнят, откуда взялась каноническая стоимость? Аааа… ээээ… так-то дружок, в этом-то всё и дело… Водочка когда-то столько стоила – 3.50 собственно водка, а 12 копеек за тару отдавали. Книга, которая когда-то была – наизусть, теперь известна отнюдь не всем зрителям СТИ-зала (по реакции на определенные слова и выражения понятно). Да и актерам (смотрела кусочки предпремьерного видео) пришлось объяснять, что такое «политура» и зачем и как ее надо употреблять внутрь. Эх, молодёжь-молодёжь… вы теперь знаете, от чего умер Пушкин, но сколько же вами утеряно других важных знаний! У нас же ТОГДА и правда каждый младенец знал, как очищается политура. И даже я, девочка из семьи, где на книги тратили гораздо больше денег, чем на водку, знала… …значит так, записывайте: берется 10 частей политуры и соль… А впрочем, что это я? Коктейль «Слеза комсомолки» - это уже такой раритет… при немыслимом обилии спиртосодержащих напитков… Хотя…. После 11 вечера, когда уже не продают… Может и сгодиться. Но – от этом потом. Я о спектакле. И о Верткове. Вот совершенно удивительный актер: просто стоит – спокойненько так… лицом не хлопочет, руками не машет, голосом не интонирует. Не то, чтобы шибко красавец… Но это же просто умереть можно, захлебнувшись в потоке энергетики, которая от него прёт. Что называется, «штучный» актер, и эта самая энергетика определенно наполняет его напрямую ОТТУДА… ну, сверху. И текст ерофеевский… я шла до метро из театра, и всё формулировки, как камешки в стакане виски, перекатывала: Может, это элементарный алкогольный бред – да только бредит-то человек гениальный, и слова его надо записывать-запоминать, ибо и в этом бреду каждое сказанное слово – золото, да еще бриллиантовой крошкой присыпанное… Или – это калейдоскоп, где из осколков разноцветного бутылочного стекла вдруг складываются такой немыслимой красоты картинки… Или это такое фантастическое состояние души, когда и теплая паленая водка, пьющаяся в подъезде из пластмассовой мыльницы, кажется (или оказывается) божественным напитком. Алексей Вертков и Венедикт Ерофеев…Потрясающий коктейль – а если его помешать веточкой хотя бы жимолости (молчу уж о повилике) нашего зрительского участия… Разговаривая с новой знакомой скороговоркой о театре, о жизни и, конечно, о том спектакле, который вместе смотрели – услышала от нее версию об апостолах и Магдалине… Это, скорее всего, верно – только для меня сия трактовка книги и спектакля, пожалуй, слишком сложна… У меня (по крайней мере – сейчас, ибо хочется повторить спектакль, и не один раз… возможно, осуществлю…) пока желание оставить просто безбрежный океан вертковской энергетики, оборотить постановку… нет, не в моноспектакль – но в спектакль, где основной актер – это чистой воды бриллиант, а остальные участники спектакля – завитки изящной его оправы. Так оно и было в первом действии, когда Вертков солировал. И в финале – когда вдруг стало страшно до боли в сердце – и даже слез не было, чтобы эту боль смягчить. Да, еще – люстра. Оформлял спектакль Александр Боровский, а вот эту потрясающе красивую «хрустальную» люстру, составленную из разнокалиберных бутылок и банок из-под кильки, придумал его отец, Давид Львович – гениальный сценограф. Люстр две: одна над публикой, посреди зала, А и правда: «Если она сейчас сорвется и упадет кому-нибудь на голову – будет страшно больно. Тяжелая это мысль: ты сидишь, а на тебя сверху – люстра. Очень тяжелая мысль». Вторая, сверкающая огнями и ангельским звоном звенящая – на сцене, и к ней с торжественностью возносятся граненые стаканы, наполненные живой сорокоградусной влагой… А о чем спектакль… Ну, это вы уж сами на него сходите, или хоть книжку почитайте. По мне – так он про то, как человек с душой и сердцем продирается сквозь гнилой болотный туман тупой жизни – к счастью. Для кого-то кочки, по которым можно прыгать, и не тонуть – это Любовь. Для кого-то – Театры. Ну, вот бывает (хоть и страшно это) и водочка на поверхности удерживает… *** Ну, и про сам театр. Про Студию Современного Искусства, СТИ. Когда-то у «женовачей» их первые спектакли я, восторгаясь, в ГИТИСе смотрела. Потом кое-что собирала по их случайным игровым помещениям… Теперь – свой театр. На Таганке, недалеко от Храма Мартина Исповедника. Зал небольшой. И программки, кстати, совершенно бесплатные. В фойе вкусно пахнет кофе. А в зале дивный народ – среди зрителей в основном; среди обслуживающей театр молодёжи – все без исключения. Театр очень интеллигентный, и много интеллигентной же публики. По крайней мере, выходя из театра в дождь, я кое с кем даже раскланялась на прощание, но с надеждой на новые встречи. Надо еще всенеприеменно в СТИ идти. Тем более, билеты сравнительно недороги… Ну, для меня - дороговаты… но можно постараться и что-то придумать. Говорят, студентов и пенсионеров они пускают… Ох… уж очень я не люблю даже со стороны смотреть на эти пенсионерские культпоходы… Но, наверное, придется пенсионеркой прикинуться. Ради спектаклей с Алексеем Вертковым. Да и без него – тоже. Потому что театр хороший ВООБЩЕ. А если есть вот такой хороший театр – это же грешно мимо него ходить. Фото с сайта СТИ
Ирината: Человек-подушка. МХТ. 07.09.13 Ну вот, наконец-то и я посмотрела этот спектакль. Надо бы раньше – со дня премьеры больше шести лет прошло, но… человек предполагает, а обстоятельства располагают. Судя по фотографии в программке, Ариэла раньше играл Юрий Чурсин. Сейчас – Виктор Хориняк, актер интересный, но прежний исполнитель мне более приятен. Всё остальное хорошо и даже более того – отлично. Только страшно. Фантазии для переноса сценических или киноситуаций в реальную жизнь у меня хватает, поэтому по временам хотелось закрыть глаза руками… забыться-заснуть – и чтобы происходящее там, на сцене, не касалось бы меня даже через линию рампы. Ну, вернее, вначале, было еще нормально – это когда была надежда на то, что все написанное МакДонахом как бы «не взаправду», что вот сейчас окажется – это выдумка, бред, сон писателя Катуриана, который кончится и будет всё совсем по иному, по-человечески… Нет, это не кажется, всё так и есть: Катуриан, будучи подростком, убил своих па и ма. Убил, когда обнаружил, что родители с обожанием растившие из него счастливого человека, ежедневно пытали в соседней комнате его брата. Теперь один из братьев - писатель, второй – инвалид с нарушенной психикой… Братья любят друг друга, и, в общем, всё в их жизни неплохо… Только вот в их городе начинают находить убитых детишек, смерть которых совпадает со смертями малышей в рассказах Катуриана. Всё это так просто и банально, но при этом так запредельно ужасно… И реально. Очень реально – ибо играют в спектакле потрясающие актеры, например, братья – это Анатолий Белый и Алексей Кравченко. А актеры такого уровня, как они – не изображают, не играют, они действительно оборачиваются реальными Катурианом и Михалом. И еще в спектакле потрясающие детишки – и когда ты видишь ребенка в кроватке, застеленной целлофаном, чтобы вокруг ничего не было измазано кровью… когда эта самая (пусть ненастоящая, сценическая кровь) – на лице и ручках малыша… Безумие какое-то… Писатель достает свои строчки из воздуха и бросает их на бумагу. Но ведь может быть и так, что написанная строчка оживает, обретает плоть и страсть – и убивает, убивает, убивает… Следователь Тупольски пообещал дать Катуриану десять секунд помолиться – но выстрелил ему в затылок на две секунды раньше. Убил человека, но оборвал не молитву, а новый придумываемый писателем сюжет на том моменте, когда всё еще может быть хорошо. Да. Но только второй следователь, Ариэл, тоже обманул. Он не сжег рассказы Катуриана, а убрал хз в архив вместе с «Делом». Но разве для мысли есть преграда в виде дверцы сейфа? Она пролезет, просочится…И кто знает, сколько принесет еще бед. Страшный и прекрасный спектакль. В котором каждый шаг, каждый скрип, каждый стон повторяется эхом… И после которого боишься, что это эхо тихонько прошепчет какое-нибудь милое для тебя имя… Фото с сайта МХТ
Lyra: Моя Тень. Театр Эрмитаж на сцене Мастерской П. Фоменко. 6.09.13 До чего же я люблю сказки! Особенно грустные сказки, истории, в которых сопереживаешь героям, проливая слезы.. Наверное, это от того, что такие сказки больше похожи на жизнь. Ведь кто, если не людоеды наши СМИ, готовые восхвалять тебя, пока ты с ними на одной стороне, но.. шаг в сторону и тебя сожрут. Псевдопевицы якшаются с неприятными личностями, но из своего круга, когда их интуитивно тянет к хорошим людям. И даже у самых хороших людей есть своя теневая сторона, которая может причинить массу зла, если вырвется из-под контроля. Эта, простая на первый взгляд, сказка обретает новую глубину и массу смыслов в постановке Михаила Левитина. Я уже была знакома со стилем театра Эрмитаж, на спектаклях которого я все первое действие сижу в шоке, в антракте отхожу от всего увиденного, а к концу спектакля нахожусь в полном восторге. Это именно тот случай, когда спектакль нужно пронести через себя, обдумать. Что я увидела в пятницу – это чудо! Спектакль выровнялся и стал ощутимо короче. Настолько, что три часа действия пролетели как один миг. А какими были эти три часа! Я поймала себя на том, что мне нравятся абсолютно все персонажи, даже отрицательные. Ведь в теневой стороне столько притягательного. Очаровательный нарцисс – Цезарь Борджиа (Александр Ливанов), грациозными нервными движениями он перемещается по сцене, требуя к себе внимания. А как он похож на своего «экранного отца» - Родриго Борджиа (Джереми Айронс) из популярного сериала. Вспыльчивый Пьетро (Александр Пожаров) палит из ружья в добросовестных жильцов, когда недобросовестные не платят за комнату. Что поделать – людоед! И у такого отца выросла замечательная дочь с открытым сердцем и светлой душой. Аннунциата (Алла Черных) влюбляется в Ученого с самой первой их встречи и уже тогда клянется никому не дать его в обиду. Хотя порой и грозится его отшлепать или застрелить, но это она говорит от бессилия повлиять на события, которые непременно приведут к печальному концу. Юлия Джулии (Ирина Богданова) такая беспомощная в своей близорукости, подпускает к себе подлецов, а когда обнаруживает это, то становится слишком поздно. Она запуталась в своей жизни, как путается в своих вульгарных одежках. Но у нее золотое сердце и она всеми силами пытается помочь Ученому. Милый Доктор (Борис Романов) давно открыл новую философию - посмотреть на все сквозь пальцы, махнуть на все рукой и пожать плечами. Что может быть проще? Однако он не разучился мечтать. Наверное, во всей этой сказке есть только три персонажа, которые еще умеют мечтать (не считая Призрака Короля), это Доктор, Аннунциата и Ученый. Да, Ученый. Потихоньку я добралась до главного героя этой сказки. Или даже до героев, ведь где Ученый, там и его Тень. До поры, до времени.. Такой игры Евгения Редько я еще не видела. Нет, конечно, видела, но не с такого близкого расстояния, когда видна каждая мелочь. Мгновенные перескоки с одной роли на другую – лишь доля секунды нужна артисту, чтобы полностью измениться. Ведь Ученый и Тень так не похожи друг на друга – светлое красивое лицо Христиана-Теодора с широко открытыми глазами оборачивается страшной гримасой с нечеловеческим прищуром Теодора-Христиана. Как Тень ни старается походить на человека, его истинная натура берет свое. Его сутулые плечи тянутся к земле, он прилипает к стенам и не может контролировать свою длину – то вытягивается в полный рост, то сжимается до размеров карлика. Я сидела с открытым ртом, наблюдая эти метаморфозы. В какой-то момент я была уверена, что сейчас на сцену выскочит второй, ведь это невозможно сыграть одному человеку! В спектакле много светлых моментов, таких как появления Короля Людовика IX Мечтательного (Геннадий Храпунков) под песню «Рафалэк» в исполнении Петра Фоменко. Слезы наворачивались каждый раз, когда несчастный призрак Короля с недоумением наблюдал то, что творится в его стране, как он растерянно смотрит на упавшую люстру, словно символизирующую крах его мечтаний. Да, это грустная сказка, но все же она заканчивается хорошо – Ученый спасен, Аннунциата сбежала с любимым от тирана-отца, но со слезами было сложно справиться, ведь Принцесса осталась одна в обществе людоедов, а Тень скрылся, чтобы вновь встать на пути у Христиана-Теодора. Поклоны и диагональные пробежки немного привели меня в чувство. Странно, было очень мало цветов, и мой букет Евгению Николаевичу оказался единственным. После спектакля я очень медленно брела к метро, пропуская вперед торопящихся домой людей. Я пропустила два или три поезда, просто хотелось подольше сохранить это восторженное чувство после спектакля. В таком состоянии я обычно выхожу с бутусовской «Чайки» или «Приглашения на казнь». А теперь и «Моя Тень» войдет в мой список любимых и наиболее часто пересматриваемых спектаклей. Фото: Евгений Люлюкин
Innamorata: «Человек-подушка» МХТ им.Чехова. 7 сентября 2013 Страшнее Мартина МакДонаха может быть только сам Мартин МакДонах. Начну немного издалека. Самая страшная для меня сцена в сатириконовской «Чайке» - белая комната с тремя стенами и корытом в 3м акте. Я её искренне боюсь ровно до того момента, пока её своей детской улыбкой не озаряет Тригорин. А в «Человеке-подушке» эта декорация является практически постоянной и улыбкой своей её никто не озарит. 3 белых кафельных стены, иногда заливаемых кровью, иногда – несмываемой зеленой краской, белые вороны клюют что-то кровавое, колыбель, затянутая пленкой… Даже писать об этом я вынуждена с усилием воли, потому что не хочется вспоминать эту страшную картину. Пока этот спектакль - самый жуткий в обойме просмотренных. В зале я начинала ловить себя на мысли, что начинаю плакать от того, что не хочу больше на это смотреть. Но смотреть приходилось, потому что путы обвинений, оправданий, новых обвинений, новых оправданий затягивают и не отпускают – ни тебя, ни героев. Однажды давным-давно жил да был ….писатель Катуриан Катуриан Катуриан, с детства вынужденный хранить страшную (ОЧЕНЬ страшную) тайну своей семьи (которой он и обязан своим талантом) обвиняется в убийствах детей, свершенных по сценарию, описанному в его рассказах. Он? Не он? Или все-таки он? Или не он? МакДонаху вообще нельзя сразу верить, в конце он все равно перевернет все с ног на голову. Этими мыслями и занята зрительская голова практически все время. Иногда, правда, режиссер Кирилл Серебрянников обдает тебя ледяной водой из оцинкованного ведра, когда одну за одной прокручивает тебе немыслимо жестокие сцены, деться от которых тебе некуда. Скрежетание холодного хирургического металла, визг дрели, детские всхлипывания – фильм ужасов, только страшнее, он в паре метров от тебя... Мешает попасть внутрь лишь условная невидимая грань. Актеры огорожены белыми стенками, ты – черными. Кому из вас страшнее? Жуть! Жуть неимоверная! Я наверное, еще никогда так не протестовала окончанию антракта. Кстати, мы даже и выходить из зала-то не стали, до того было страшно, что пришлось сидеть и «бояться вместе». Не ходите на этот спектакль в одиночку! Честно, не ожидала такого от любимого драматурга. Жестокость - в его фирменном стиле, но в «Человеке-подушке» она возведена в какою-то запредельную математическую степень с огромным количеством нулей. Всё очень умнО, тонко, с очень точными переплетениями и взаимосвязями. Это как клубок из колючей проволоки, который нельзя размотать так, чтоб не содрать кожу с рук. Невольно тебя из ступора выведет какое-нибудь матерное слово, услышав которое ты нервно хохотнешь, изобразя кривую улыбку. Но это только на миг, впереди снова – ужас, ужас, УЖАС! Играть в такой пьесе, должно быть, невероятно сложно и интересно. Детективная страшная история с глубоком философским подтекстом – материал очень насыщенный, копаться и изучать его можно сколько угодно. Потому просто преклоняюсь перед актерами, а особенно перед маленькими Актерами. Надеюсь, вам не страшно так, как мне… Разумеется, спектакль не о насилии и не о пытках. Он об ответственности. И отчасти о причинах Гениальности, как явления. Придираясь к главному герою, можно не без оснований спросить: Какого, собственно, черта, ты, умный вроде мужик ежедневно читал на ночь своему полоумному братцу свои же садистские рассказики? Всю их суть может понять только думающий взрослый человек, а для дурака все эти рассказы – только яркие кровавые сцены, в которые обязательно захочется поиграть. Почему маленькие девочки тайком надевают мамины туфли и воруют помады, а мальчиков так и тянет чем-нибудь «порулить» у папы в гараже? Дети хотят понять, почему взрослые это делают и сделать так же. Вот и маленький по развитию, но не по летам, Михал решил посмотреть – а так ли все в жизни, как в рассказах? Посмотрел… и убедился – все так. Поступок несмышленого брата повергает Катуриана в шок и дабы избежать круговерти долгих разбирательств он берет всю вину на себя, попутно освобождая и брата от страшного грядущего. Но испытать придется еще много, еще ни один сюжет мелькнет в его голове… Почему спектакль называется «Человек - подушка»? В западном фольклоре есть много разных человечков, которые приходят к детям. Песочный человек помогает засыпать, зубная фея забирает выпавшие зубки в обмен на конфеты, Оле-Лукойе держит над головой ребенка зонтик с цветными снами по ночам, а у МакДонаха в пьесе есть еще и Человек-подушка. По описанию это вполне сказочный персонаж: большой, мягкий, который может крепко обнять… Но назначение его по сути своей ужасно. Дело в том, что Человек-подушка в силе вернуть очень-очень несчастных людей, прошедших через все круги ада на земле, обратно в детство. Но он тем самым не обнуляет счетчик лет, нет, он просто даёт шанс человеку в начале своей жизни избежать всего того, что ждет его впереди. Он уговаривает детей покончить со своей жизнью раз и на всегда. Некоторые дети соглашаются, некоторые – нет, потому что в жизни своей видят не только мрак, боль и черную безысходность. Светлым лучом слабо пробивается Нечто такое, что сможет послужить добру, красоте, и в дальнейшем, возможно, заслонить и отпугнуть своим светом всю черноту и жестокость. Вот такой добрый сказочный человечек.
Ирината: Лёля и Минька в Школе клоунов. Театр Эрмитаж. 14.09.13. Прогон Спектакль милый. Он еще немножечко уляжется и обомнется, и я с чистой душой заменю «милый» на «превосходный». Единственной его проблемой может быть то, что, при малом количестве хороших спектаклей для детей, в театр потянутся мамочки, желающие окультурить совсем уж малышей, и их неготовность к зрелищу собьет очаровательно нежную атмосферу спектакля. Постановка лучше всего подойдет… ну, для 10-летних. Почему именно этот возраст? Потому что в нем уже начинают прорастать ростки взрослости – с пониманием происходящего, умением обдумывать и анализировать – и в то же время самое-самое детское детство еще очень помнится. Ну, и будет возможность сравнить детство Миньки (то бишь Михаила Зощенко) с собственными впечатлениями о ранних годах. В спектакле занято три актера – и еще очаровательный пацанчик в финале. На это такие (!!!) артисты! Самой себе всегда завидую, наблюдая их на сцене. Михаила Михайловича Зощенко, вспоминающего этого самого Миньку (35-летней давности) играет Евгений Кулаков. Те, кто в Эрмитаж ходит, подтвердят, ни секунды не сомневаясь: актер высшей пробы, очаровательный и достоверный в любой из своих огромных и маленьких ролей. В кино он тоже снимается, его знают по «Студентам», «Следу» или программе о русских ремеслах, которую артист ведет на Культуре. А мне Кулаков очень нравится, и как человек – годы идут – а он все тот же «Минька», конечно, взрослеющий и мудреющий, но не потерявший и гранулы миллиграмма очаровательной восторженной детскости (что я, кстати, сказать, очень ценю во всех людях – а в актерах особенно). Старшая сестра Миньки, Лёля («бойкая девочка») – Ирина Богданова, и опять же эрмитажным зрителям не нужно ее представлять. Это актриса с удивительной энергетикой и потрясающей пластикой личности (помню, как в «Белой овце» она в мгновение оборачивалась из взрослой женщины в молоденькую девочку – Елизавету Бам… и знаю людей, которые долго не могли поверить в то, что это – одна и та же актриса). Лёля у Богдановой – как раз очень-очень энергетичная особа, а уж характер… ой-ой-ой! Третья роль – у Юрия Амиго. Она обозначена, как «Клоун», но на самом деле, это персонаж… или персонажи, если хотите – нечто многоликое и многогранное. Это и сосед Стёпка, увлекающий брата и сестру в кругосветное путешествие. И бабушка, привечающая малыша Миньку… а вот Лёлю не любящая. И учитель, ставящий «кол» за невыученное стихотворение. И старьевщик, покупающий за три копейки галоши – а заодно и дядя с тетей, без этих галош оставшиеся. А еще Юрий Амиго играет елку – ту самую, с которой Лёлище объедала пастилки, а малыш Минька – яблочко, до которого мог дотянуться… Надо сказать, что ёлка эта… ну, это потрясающая роль! Яркая. Эффектная. И очень весело сыгранная. Спектакль интерактивный – мы в зале и в мяч поиграли, и мармеладки покушали… А к следующему спектаклю нужно выучить стихотворение Никитина «Весело сияет месяц над селом, белый снег сверкает синим огоньком…» - и громче всех подсказывать. А то сегодня в зале один пацаненок сказал, что он не будет подсказывать (из вредности, вестимо… а скорее, и сам слов не знал – вот и получил маленький Минька «единицу»)… В общем, повторяю: спектакль очень милый. И еще в антракте все пили разноцветную сладкую водичку и общались. А Саша, которая была со мной, хорошо придумала: ну и что, если на прогоне цветы дарить не принято… А она взяла – и подарила! Да еще прикрепила к каждому букету по симпатичной игрушке, которые прекрасно подошли и Лёле, и Миньке, и Стёпке (ну, или забавной ёлке). Поставил спектакль Михаил Левитин-мл. (между прочим, он, как и Зощенко – Михаил Михайлович). Говорят, это его первый режиссерский блин… Ну, так он отнюдь не комом! Напоследок – цитата из Зощенко (как руководство к действию для хороших людей): «…надо любить и жалеть людей, хотя бы тех, которые хорошие. И надо дарить им иногда какие-нибудь подарки. И тогда у тех, кто дарит, и у тех, кто получает, становится прекрасно на душе. А которые ничего не дарят людям, а вместо этого преподносят им неприятные сюрпризы,— у тех бывает мрачно и противно на душе. Такие люди чахнут, сохнут и хворают нервной экземой. Память у них ослабевает, и ум затемняется. И они умирают раньше времени. А добрые, наоборот, живут крайне долго и отличаются хорошим здоровьем». Посему – долгой жизни при добром здравии всем хорошим людям! И подарков им – хотя бы в виде хороших спектаклей!
Innamorata: "Тайна замка ужасов" (Проект «Открытая сцена» в мастерской Петра Фоменко) 20 сентября Куда только не занесет нелегкая, когда «Скучно!» Чтобы распланировать день и подстроить его под себя, захотелось пойти на что-нибудь утреннее, а одна из подруг пожелала чего-нибудь яркого, визуального. И мы нашли на сайте Мастерской им. Петра Фоменко довольно зрелищный и одновременно загадочный по описанию спектакль. Красочная аннотация обещает погрузить зал в виртуальный 3D мир с множеством загадок и возможностью управлять сюжетом. В реальности же зритель видит перед собой далеко не идеальную, а скорее даже любительскую игру «молодых актеров разных театров», которым, если даже не взирать на отсутствие «школы», удаётся элементарно путать местами сцены. А так как обещалось вроде как «погружение» и «эффект присутствия», то перед зрителями можно и оправдаться в режиме реального времени… И крикнуть звукорежиссеру «А можно там потише!?» тоже нормально. Полнейшее разочарование. Часто делая упор на визуал, в самой актерской игре многое теряется, но тогда отсутствие отыгрыша можно оправдать хотя бы интересной картинкой. Здесь же громко воспетые художественные приемы представлены лишь парой фонариков, синенькой подсветкой и только в конце мы увидим не очень красивую стилизацию под титры в компьютерной проекции. Спектакль заявлен как детский, но сложный сюжет, богатый на персонажей с труднопроизносимыми фамилиями, детям был не совсем понятен. Очень часто слышался в зале суфлирующий шепот мам с объяснением детишкам – что произошло в той или иной сцене. «Развитие сюжета зависит от выбора зрителей». Так вот, развитие сюжета не зависит от выбора зрителей. Сценарий давно прописан и если зритель выбирает «что-то не то», то через минуту, оправдав изменения какой-нибудь банальщиной, всё так или иначе возвращается к первоначальному плану. Я считаю, если и делать такой ход, то продумывать все варианты, собирать спектакль как головоломку, а так зритель просто довольствовался системой «Мы за вас сами все решим». И маленьким детишкам было не совсем приятно отвечать на громкие и резкие вопросы «ведущего»… Сюжет – избито-детективный, про трех юных сыщиков, исследующих некий Замок Ужасов, в котором жил известный когда-то кино-актер… В итоге выясняется, что никаких «ужасов» в замке нет, а просто этот актер решил не платить ренту, отпугивая этими самыми ужасами от замка арендодателей. Спектакль не учит ничему. Нет упора ни на командный дух, не на взаимовыручку, ни на дружбу… Вообще неясно – для чего все это? А театр, особенно детский несет в себе в первую очередь функцию образовательную! Сомневаюсь, что юные зрители чему-то научились за эти полтора часа невнятного действа. За те же деньги мы смотрели «Лавкадио» в «Мастерской». Вот где было Настоящее Театральное Чудо, а проект «Открытой сцены» это слабая, больше похожая на самодеятельность постановка, которая в лучшем случае подтолкнет детей к желанию поклянчить у родителей ай-пад.
Ирината: Мюзикл «Русалочка». Театр «Россия». 26.09.13 И вовсе день рожденья – не грустный праздник. Да – «годы идут, идут годА, и еще вчера мне было …, а сегодня уже …, и совсем скоро стукнет …» (с). Но ведь от бега времени к финишу никуда не денешься, зато – ежегодная поездка с хорошей компанией далеко-далёко… зато – искренние поздравительно-пожелательные слова добрых людей… зато – масса приятственных подарков. Вот и вчерашняя «Русалочка» была подарком мне от хорошего человека – и я рада не только спектаклю, но и тому, что встретились, поболтали и расписали график дальнейших общений на ближайшие месяцы. Что до «Русалочки» - пересказывать сюжет смысла нет: посмотрите диснеевский мультик… так вот – сюжет перенесен на сцену в точности, и персонажи спектакля максимально похожи на рисованные прототипы. Но вкратце это как-то так: из всех разномастных и разноцветных дочерей морского царя Тритона только одна – нежная красавица Ариэль тяготеет к жизни не «на глубине», а на поверхности – к тому же она влюблена в принца Эрика. За возможность ходить на изящных ножках (а не шевелить хвостом) русалочка отдает морской ведьме свой чудесный голос… …но, в отличие от андерсеновской сказки, все заканчивается хорошо - свадьбой, и Эрик с Ариэль, все в белом, поднимаются на борт шхуны под алыми парусами, папа-Тритон благославляет, русалки поют, рыбки поют, крабики поют, чайки летают и тоже поют. Вообще – всё очень здорово, ярко, музыкально, красиво и позитивно. Всё практически идеально – и музыке даже удается полностью перекрыть шум от многочисленных детей, коих родители привели окультуриться – но поленились объяснить, что есть театр и как себя в нем вести. Слышала, что в американском варианте мюзикла русалочки и прочие морские обитатели разъезжают на роликах. В нашем варианте мюзикла они тоже есть, как есть и скейты… Но как же великолепно у нас придуманы пролёты и проплывы персонажей, осуществляемые за счет особых конструкций! Я в антракте даже пересела с фанатского 1 ряда подальше, чтобы уж совсем не видеть всех этих веревочек и картонности декораций, а наблюдать настоящую чудесную сказку. В общем, всё в «Русалочке» поёт, танцует, всё максимально ярко, а за счет того, что это всё-таки сказка – действие еще ярче, стремительней, веселей, чем обычно в спектаклях этого жанра. Может быть, это парадоксально, но мой особый респект даже не исполнителям главных ролей, не музыке, не кордебалету (хотя всё это – прекрасно), а тому, кто придумал стайки серебристых рыбок, синхронно поворачивающихся в «воде». А какие замечательные, гибкие и стремительные скаты! Причем и рыбки, и эти самые скаты управляются «слугами просцениума» по типу того, как управляются китайские бумажные драконы – такой дополнительный шарм изящности их движений! Вот я даже теряюсь, и не знаю, какую из сцен выделить в самую-самую лучшую. Каскадно-трюковую погоню забавного повара за крабом? Или – стэп позитюкнутой чайки Скаттла «со товарищи»? Или – нежную сцену в лодке, когда Принц так и не смог поцеловать Ариэль? А "салон подводной красоты" со сплетничающими сестричками-русалочками? А злая морская ведьма с непрерывно подвижными щупальцами? А тот самый сказочный свадебный финал? В общем, идите и смотрите! Нет возможности смотреть мюзикл в театре – пересмотрите хотя бы мультик, там чудесная музыка, собравшая в свое время массу премий вплоть до «Оскаров» (номер «На глубине» по музыке, вокалу и обрамлению - просто шедевр… я вот хожу и мурлыкаю потихоньку). Ну, а от меня – еще раз СПАСИБО за подарок. Дай Бог каждому таких друзей, которые вот такие нужные, и при этом эффектные подарки делают. И делают их от всего сердца.
Ирината: Пространство прозы. МХТовский вечер. Основная сцена Мероприятие вчера проходило сразу на трех МХТовских сценах. Не знаю, что там было на Новой, а с Малой нас связывала картинка на огромном видеоэкране (и в какой-то момент мы с подругой хихикнули: мол, смотри, про ёжиковый стриптиз там читают). Анатолий Смелянский, объявляющий начало, сказал, мол, у нас была «Ночь поэзии», но «Ночь прозы» - это не аналогия, это совсем другое получается… Вот и назвали вечер – «Пространством»,,в которое включены были разные сцены МХТ – актеры на подмостках и мы в залах… ну, и немного – те, кто этот мой текст читать будет. Текстово это пространство включило в себя прозаическую литературу самого конца ХХ и начала XXI века, в основном это авторы, которые, если и не читаются, то откровенно «на слуху»: Петрушевская, Маканин, Пелевин, Сорокин, Улицкая, Вырыпаев… «Кысь» Татьяны Толстой я совсем недавно перечитывала, потому «логическое» перечисление книг на полке (“Маринина, "Маринады и соления", "Художники-маринисты", "Маринетти — идеолог фашизма", "Инструментальный падеж в марийском языке"…) для меня было повтором, радостным эхом, а вот тексты Натальи Ключарёвой (как и сама эта фамилия) прозвучали впервые. Общее настроение после МХТовского вечера – абсолютно позитивное, несмотря на наличие в нем произведений печальных и даже страшных. Качество прочитанных рассказов и фрагментов более крупных произведений… ну, оно от оч.многого зависит. Например, от качества самих произведений… и вот так, в «чтении» ушами, а не глазами, еще яснее становится, что вот это – литература, а это – модная самодовольная профанация. И от актеров зависело… Вот, скажем, большинство исполнителей прочло «Дикие животные сказки» Петрушевской по бумажке – да и то сбиваясь… А какие-то выступления, например «Сентенции Пантелея Карманова» от Ивана Вырыпаева, выглядели, как хорошо, тщательно и талантливо отрепетированный номер (а какой дивный ребенок читал! дети МХТовских постановок – это вообще особенное: они по-детски искренни и одновременно по-взрослому глубоки). Ну, конечно, наше, зрительское восприятие зависело и от погружения актеров в темы – кто-то всерьез подготовился, а кто-то воспринял идею воскресного выхода на сцену театра, как ношу, что взвалили тебе на спину… вот и тащишь без особой охоты. Талант актеров – это ведь тоже важно (кто ж спорит!). Как ни крути, но ведь они делятся на ведущих исполнителей, звёзд и тех, кто выше участия в необязательном эпизоде никогда не поднимется… В чтении прозы – как в спектаклях: одному достаточно почти неинтонированного произнесения фраз – и зал, восторженно ахнув, разражается аплодисментами… а другой – хоть из собственной шкурки прилюдно вывернется – лишь пары вежливых хлопков удостоится. А есть ведь и такие актеры, которые лишь на сцене появляются – и публику сметает ураганом их энергетики; вот и хватаешься за корешки произносимых слов, чтобы как-то… ну, совсем не унесло. С молодежью, кстати, это оч.заметно… Тем более, что тут не только талант и наличие молодой энергетики – но и внутренняя наполненность: кому-то повезло сызмальства в себе что-то нести, но другие лишь прикрывают пустоту хорошей профессиональной выучкой, лишь прикидываясь артистами… Сразу скажу, что откровенно не понравилось. Это – Интернет-проза. Понимаю, что талантливые актеры МХТ и телефонную книгу прочтут под аплодисменты… Но все эти тиражируемые по соцсетям рассказушки (типа – про старушку, потерявшую сотню из пенсии и весь дом, по очереди ей «найденные» деньги возвращающий… ну, и прочее) – это настолько примитивный уровень (хуже тупых сериалов с аншлагами), что лучше бы уж и правда телефонную книгу в руки взяли… Понравилось – чудесный рассказ Улицкой «Гуля», удивительно точно прочитаный-сыграный Юлией Чебаковой. И – замечательный мужской ансамбль (во главе с Павлом Ващилиным), переливами голосов, интонаций, очень четкими перемещениями по сцене исполняющий «Ожидание Ольги» Дениса Осокина. Фрагменты «Теллурии» Владимира Сорокина (Дарья Мороз и Константин Богомолов) – тоже хороши. Про Вырыпаева – уже написала, славно номер сделан. И из «Голосов» Маканина – особенно то, что читала Ксения Лаврова-Глинка – замечательно. И как бы прошу извинения у любимого Анатолия Белого: его «Колдун Игнат и люди» от Пелевина лично для меня как бы «просел» и не был услышан, ибо следовало чтение за пелевинской же «Священной книгой оборотня» с призывом человолками духа пёстрой коровы… ах, как же чудесно прочел этот фрагмент Игорь Миркурбанов – прямо не чтение, а «переворот в мозгах из края в край» какой-то.
Ирината: Фокусник. Театр Эрмитаж. 05.10.13. Разве может мне не понравиться спектакль, первое, предантрактное действие которого оканчивается моим любимым словом – ЧУДО. Он мне и понравился. Милый талантливый спектакль. Очень спокойный, ясный, а оттого умиротворяющий душу и утишающей нервы. И он именно про то, что ЧУДО – оно обязательно произойдет, если ты человек хороший, честный и незлобливый. Надо только ждать его, как Ассоль ждала своего капитана на корабле с алыми парусами… …а, впрочем, можно и не ждать, а просто топать по дорожке своей честной жизни, а счастье – вот оно, уже стоит и поджидает. Эрмитажный «Фокусник» и есть история про то, как человек, желавший всем добра… человек, категорически не хотевший прогибаться, просить что-либо у тех, кто сильнее его, однажды встретил на улице Чудо, Счастье… встретил свою половинку – женщину, которая его поняла и приняла таким, какой он есть – и будет понимать и принимать его таким всегда. Не то, что люди нехорошие при этом будут посрамлены… да что вы, добро, конечно, побеждает зло, но в сказках. Ах, «Фокусник» - это именно что сказка (как заявлено в программке - «Сказка для взрослых»)? Ну что ж, тогда будем считать, что Россомахин или не был злом (а только казался таковым), или своим уходом с прекрасной свадьбы он именно что был посрамлен. А вообще – второе действие спектакля прекрасно. Вот первое я восприняла, как длинный пролог, этакий «нулевой цикл», после которого был перекур (антракт) и – началось возведение здания хорошей постановки. Хотя – я любовалась актерами с самого начала. А как ни любоваться, если на сцене замечательные – Алексей Шулин, Катя Тенета, Стас Сухарев, Петр Кудряшов, Евгений Фроленков… Ох, а до чего ж хорош Сухарев в роли рассказчика – альтер эго автора пьесы, Александра Володина… или – этого самого милого, доброго и слегка нелепого Фокусника… или – режиссера спектакля Андрея Тупикова. Сухарев – вообще прекрасный артист, и я люблю, когда у него большие роли, в которых можно «разгуляться» и показать, что можешь, на что по-актерски способен. Впрочем – вот хвалю Сухарева… а другие актеры? Так и хочется выстроить их фамилии в столбик, объединить их изящной фигурной скобкой и резюмировать одним словом: ПРЕВОСХОДНО! Но… в действии втором появилось то самое Чудо, что было анонсировано Сухаревым-ведущим. Женщина. Елена Ивановна. Актриса Дарья Белоусова. Она всегда играет великолепно… но иногда играет вот так, как в «Фокуснике» - и тогда не находится восторженных слов, а хочется просто ковриком лечь у ее ног… или хотя бы послать ей море цветов. Так что я чертовски завидую Фокуснику… и дай Бог каждому хорошему человеку вот такого Чуда, такого рождения (возрождения) счастья: встречи с тем, кто тебя понимает. ps Когда-то (давным-давно) был фильм по этой пьесе Володина, и главную роль в нем играл Зиновий Гердт. И спасибо режиссеру за то, что этот прекрасный артист были «вспомнен»: в спектакле процитировали маленький фрагментик образцовского «Необыкновенного концерта».
Ирината: С любимыми не расставайтесь. МТЮЗ. 08.10.13. Прогон Забавно: за последние несколько дней я смотрю уже второй спектакль по произведению Александра Володина. Написанные полвека назад, эти пьесы играются премьерами – то есть они абсолютно актуальны и интересны для режиссеров, актеров и зрителей сегодняшнего дня. Может быть, оттого, что театры (организмы оч.чуткие!) ощущают предвестие времен, когда к человеку снова начнут относиться по человечески?.. Хотелось бы, чтобы так… При этом между эрмитажным «Фокусником» и «С любимыми…» в МТЮЗ есть колоссальная разница. А именно: в Эрмитаже была выбрана пьеса про то, что человеку нельзя одному, что «жить в обществе и быть свободным от общества» невозможно, и что только теплота и доброта друг к другу спасут и мир в целом, и каждого отдельного человека… Потому и держатся друг друга герои пьесы и спектакля, что не хотят пропасть по одиночке… «С любимыми не расставайтесь» в МТЮЗ, напротив, о разъединении. Ну, если разобраться, то этот спектакль как раз о «пропадании по одиночке» - и нас словно в спину толкают: смотрите, смотрите, сколь печальны и одновременно сколь смешны эти люди, которые - иногда из-за серьезно-глобального, но чаще – из мелкой глупости, нетерпимости, торопливости, злости, трусости - рвут ниточки судьбы… не понимая, что без ниточек этих они останутся безвольными и мало кому интересными калеками-марионетками. Бракоразводные процессы, один за другим… Женщина-судья (превосходная работа Виктории Верберг), которая устало выслушивает каждую пару… Первыми разводятся Катя и Митя Лавровы. Причина?.. Он поздно приходит… да, учится на вечернем, но – припаздывает…А она – так вообще задержалась с подругами и дома не ночевала (один раз)… Так он – двери закрыл, и ей пришлось в окно лезть… Зато он девушку домой привел… нет, ничего «такого» не было, но – привел же… Вроде бы – пустяки… или не пустяки, а реальные причины для того, чтобы расторгнуть брак. Но этот развод – какая же это чушь: ведь они, эти двое, созданы друг для друга, им хорошо вместе, они влюблены, они не могут поодиночке… Не могут, но – расходятся, разбегаются, раскалывают на мелкие кусочки единое целое, и потом долго режут свои души осколками до боли, до безумия, почти что – до смерти… Зачем? Да кто ж их знает – как кто ж поймет, правы ли остальные разводящиеся, и будет ли им лучше врозь, друг без друга? Почему вообще люди, вместо того, чтобы, радуясь, идти плечом к плечу по широкой жизненной дороге, возводят на ней преграды (реально непреодолимые или виртуальные, выдуманные) и продолжают свой путь, мучительно продираясь через буераки и заросли – до крови обдирая там свои тела и души?.. И почему никто не слышит встроенную в спектакль Агафью Тихоновну, которая успела полюбить своего Подколесина… а он – в окошко, да на пролётку, и навсегда убежал-уехал из ее жизни. И вот годы… столетия! – идут, а она всё вспоминает и вспоминает то сказанное (и недосказанное) что было между ними. И рассказывает, рассказывает, рассказывает об этом каждому встречному – да только кому интересно чужое горе, когда люди пытаются на своей собственной беде новую, счастливую и радостную, жизнь выстроить… или хотя бы перестать резаться в кровь об осколки собой же разбитого… Вчера в МТЮЗ был прогон. Первый – со зрителями. Генриетта Яновская так и сказала перед началом: это еще не окончательный вариант. Еще многое в постановке будет довинчиваться, шлифоваться и правиться. Да, пока кое в чем спектакль – как набор эскизов, сценических набросков. Одни из них – уже потрясающие… и в горле ком, и сердце замирает… но иные – еще надо доводить и встраивать в общее действие. Вот, скажем, любимый мной Павел Поймалов в паре своих сцен (одна совсем крохотная, на заднем плане) – великолепен в точности игры. Ну, от – Мастер… Но, в общем, я скажу так: спектакль будет очень хороший. Хотя и грустный (при том, что зрители много и часто смеются). А прогоны я люблю. Даже вот такие ранние, чуть «сыроватые». Потому что когда еще мы, театралы, сможем увидеть не окончательный результат, но - столь интересный для нас процесс работы?.. И еще: в МТЮЗ ремонт сделали (и еще доделывают кое-где). На зал… какой же красивый, чистый и изящный зал теперь у этого замечательного театра! Фото Е.Лапиной с сайта МТЮЗ
Ирината: Он в Аргентине. МХТ. 09.10.13 Во-первых. Очень радостно, что как бы продолжается празднование моего дня рождения и получение по этому поводу подарков. К этому пункту: как славно, что есть друзья, которые не отдариваются формально, а делают такие подарки, которые лично тебе нужны и приятны (1 ряд по центру в Малом зале МХТ – это, знаете ли, дорогого стоит… и не только по деньгам, но и по уважительному отношению). Во-вторых. На спектакль собиралась давно, и год назад даже купила на него билет…Пришлось сдать в кассу: спектакль отменили после гибели Марины Голуб, игравшей тогда Нину. Вчера спектакль сыграли в память Голуб. Уже год, как ее нет… В-третьих. Вчера купила программку – чисто для коллекции, ибо про спектакль и без нее знала многое. Знала, да забыла – и программку перед началом не открыла. Посему упустила, что пьеса эта написана Людмилой Петрушевской – отдельный стиль, индивидуальное отношение к героям и ситуациям… Ну, а я не встроила «Он а Аргентине» в один ряд с… ну, скажем, «Квартирой Коломбины» или «Опять двадцать пять» и иногда во время спектакля сильно удивлялась перескокам в сюжете и тому, как плавно текущее действие вдруг начинало двигаться какими-то нелогичными прыжками. В-четвертых. Не знаю, все ли так… но я, когда иду на спектакли любимых режиссеров или дорогих сердцу актеров, всегда даю много очков форы. И запираю в дальнем чулане души свои нетерпимость и критичность. Тут, правда, в свое оправдание скажу: пусть совсем минимальный, но вкус у меня имеется. Как и опыт смотрения. Посему – к плохим актерам в слабых постановках душой не приклеивалась никогда. Ну, а если человек (или спектакль) достойный… почему бы его не похвалить чуть поинтенсивнее? Роза Хайруллина в роли Дианы… Именно она в большей степени, чем всё другое, магнитом потянула меня к этому спектаклю. Удивительная актриса, мощная энергетика которой, парадоксальным образом, увеличивается не тогда, когда она играет, соответствуя духу пьесы и постановки – а когда просто тихо-тихо, безэмоционально сидит (перед этим, правда, блеснув в сторону глазами и чуть улыбнувшись уголком рта). Или когда поёт. Или – стихи читает; вот тут я, вслед за Ниной (Юлия Чебакова) готова повторить: что угодно готова для нее за это чтение сделать. Сюжет. Вкратце – и то, что на поверхности. База отдыха «Актер». Осень. Отдыхающие разъехались – все, кроме странно думающей и говорящей народной (?) актрисы, задержавшейся на острове. Сюда, на этот остров, к ней (а заодно – и ради «картошку подкопать») приезжает на лодке сестра-хозяйка, Нина. Они ведут долгую странную беседу о настоящем и прошлом, то сливаясь в абсолютном понимании друг друга, то внезапно начиная одновременно говорить о разном и на разных языках. …А мимо проплывают пароходы… Странная эта, но, в общем-то, вполне бытовая история вдруг вывернулась наизнанку (или – налицо?) в финале… Нет-нет, еще до эффектного финального танца – а когда Диана, взяв топор, взметнулась на высокий причал-помост, дабы совершить самоубийство…но в этот момент откуда-то сверху упал алый занавес с бахромой, скрыв эту сцену… Стоп. Сцену. Театральную сцену. Так что это было – не театральное ли представление с полупиридуманными-полуреальными персонажами? Представление, в которое просочилась реальность, но которое по-прежнему отделено линией рампы (берегом острова) от настоящей жизни, проплывающей неподалеку, как эти шумные пароходы по волнам? Старая одинокая актриса Диана (несомненно, гениальная – раз играет ее Хайруллина) в странном своем полувиртуальном существовании. И – давняя поклонница Нина, которой, пусть неохотно, но позволяют быть неподалеку (но отнюдь не рядом!). При этом Диана полностью отторгает ее грубый, но реальный быт, свивая при этом призрачные картинки из эффектных нитей фантастической реальности и пропахшей потом, грубостью, нелепостями изнанки театральной жизни… которую нам, зрителям, обычно не показывают. Кто знает: может, у Нины и правда дочь от мужа Дианы… а может, когда-то изнасилованная девочка придумала для своего ребенка красивого и знаменитого папу. Кто знает, может, и правда сына Дианы ждут-поджидают злые убийцы… а может, это фрагмент из пьесы, который разыгрывает актриса. Кто знает, может, и правда Диана питается почти что святым духом и водкой, отвергая банальный винегрет… а может, не хочет показывать даже старой и верной поклоннице свою человеческую слабость – пусть Они будут для нас недосягаемыми Богами. А может, и Нина – не просто человек с другой стороны рампы, а – сама актриса (или даже – директор театра), не наделенная мощью энергетики своей товарки, ушедшая в копание сериальной картошки. Актриса, бесящаяся от того, что понимает недостижимость гениальной странности…но, по доброте душевной (тщательно ее скрывая) желающая поделиться тарелкой своего простецкого винегрета… Этот остров, эта практически пустая база отдыха – театральные подмостки, на которых две актрисы разыгрывают представление. Друг для друга. И для нас, людей, сидящих в зале, словно на палубе проплывающего парохода. Да, это – театр. А чтобы мы не сомневались – вот он, финальный танец, в котором актрисы поменяли свои роли, характеры… и даже пол. Все в порядке, и даже топор в руке Дианы – это лишь театральный реквизит. Даже если прольется кровь, то это будет кровь не настоящая, бутафорская, а настоящими будут лишь финальные аплодисменты и букеты. И еще – не актерская, а человеческая усталость и грусть, которую мы, зрители, никогда не увидим.
Ирината: Театральный роман (Записки покойника). Мастерская П.Фоменко. 11.10.13 Этот спектакль начался фантастически красиво. Откуда-то от задника, тенью в ослепительном луче света возник человек, и, словно бы материализуясь с каждым шагом, двинулся к авансцене… Спектакль весь… нет… спектакль большей частью красивый, тонкий и точный. Иногда – точный по-кинематографически, ибо отчасти построен на крупных планах, и смотреть его надо подробно, не отвлекаясь ни на мгновенье – иначе пропустишь мелкий жест или тонкое мимическое движение лица, и с трудом «влезешь» в очередную сцену. Сразу скажу, что в нескольких моментах спектакль как-то «скисал», появлялись провисы и длинноты, ненужные подробности… Но – рождалась постановка долго, тяжело и почти трагически… так что простить – можно… тем более, что эпизод, следующий за «провешенным», вдруг врывался кометой – такой ослепительно яркой, что дух захватывало. Скажем, сцена в Сивцевом Вражке (когда Максудов читает Ивану Васильевичу свою пьесу и тот предлагает заменить сестру Анну на мать Антонину, и чтобы герой не застрелился, а закололся…) столь подробна, но при этом статична, что уже и текст, и актерская (тихая) игра надоедают… Но при этом следующая – когда «основоположники» обсуждают этот текст (тоже сцена подробная), кажущаяся сначала еще более статичной, оборачивается вдруг таким каскадом режиссерских придумок…Сногсшибательно! Прекрасно! И – как точны были при каждом своем появлении артисты. Те, кто играл несколько небольших ролей, и те, за кем была на весь спектакль закреплена реинкарнация в определенного героя. Но главное – ах, как замечательно хорош и тонок Кирилл Пирогов, играющий Максудова! Впрочем… а Людмила Максакова, вышедшая на сцену в роли тётушки Ивана Васильевича! А секретарши «основателей» - Мадлен Джабраилова и Галина Тюнина! А Бомбардов – Никита Тюнин! А Елагин – Игорь Войнаровский! А… Впрочем, придите на спектакль, купите программку и насладитесь игрой практически всех «фоменок». Актеров плохих или даже «средних» в этом театре не держат. А какие выверенные, точные сцены! Вот – накинув на шею электрический шнур (а лампочка – светится… это потом она перегорит и будет заменена на случайно оказавшуюся в кармане у издателя Рудольфи) вытянулся на стуле Максудов, «в последний раз» слушающий трансляцию «Фауста» - «до выхода Мефистофеля» и досадливо недоумевающий: как быстро он поёт… Вот – возникший в высоте Бомбардов перечисляет длинным списком, кто входит в ряды театральных халявщиков, рвущихся через окошко к администратору. (Какое же мы огромное, вечное и неуничтожимое племя, а?!) Вот – целый аттракцион, который устраивают Максудов и Бомбардов, которые мечутся среди застывших, превратившихся в манекены «основоположников». Вот – всего лишь поправляет на шее бусы секретарша Ивана Васильевича – это такой шикарный аттракцион! Вот – врывается к Ивану Васильевичу истерящая Людмила Сильверстовна Пряхина… Ну, это просто с ума сойти: так талантливо сыграть бездарность! А какая музыка!!! Например волшебное «мы длинной вереницей пойдем за синей птицей» Ильи Саца, под которую герой впервые появляется на сцене. А костюмы! Хотя бы «основоположники» - все в светлом… А Максудов – в пальто, постоянно одетом только на одно плечо А упоминавшиеся уже бусы Августы Менажраки!.. Ну, и финал – колоссальный финал… Ведь роман не дописан Булгаковым, отставлен едва ли не на полуфразе… Но в фоменковской постановке финал ЕСТЬ! Да еще какой! Это – ненавязчивый текстовой переход «Театрального романа» к «Мастеру и Маргарите» - к той самой «тьме, пришедшей со Средиземного моря»… Так – покончил ли с собой человек, утверждавший, что мир театрального закулисья – это ЕГО мир? Или – всё это и правда мистификация… и он остался жить…и однажды на улице встретил прекрасную женщину, которая несла в руках тревожные желтые цветы…
Ирината: Портрет. РАМТ. 17.10.13 Гоголь, музыка и Редько – что еще надо, чтобы достойно открыть новый свой сезон в РАМТ? «Портрет» спектакль почти безукоризненный - по тому, как он сделан и как исполняется, и в моём личном списке театрально-избранного он однозначно стоит в первой десятке. Великолепен текст Гоголя; он, конечно, сокращен и адаптирован под театральное действие – но это однозначно живой, красивый и современно звучащий текст, поднятый из небытия (куда его загнало убогое школьное образование) чуть сбивчивым голосом Артиста (а какая потрясающая тональность, какой тембр у этого голоса!). И музыка… «Живая» музыка, классика в исполнении солистов ансамбля «Эрмитаж», колоссального гобоиста Алексея Уткина… Честно скажу, я превосходно обхожусь без музыки вообще. Но подбор и звучание классических произведений в «Портрете», поддержанное минималистической, но оч.точной сценографией, гоголевским текстом, непрерывным пребыванием рядом на сцене Евгения Редько, актера с уникальной энергетикой… и музыка превращается во что-то почти осязаемое, вроде языков пламени, которые приводят в восторг, накрывают волной тепла, а то и обжигают. Что до Евгения Редько – он достоин похвал в любых своих актерских проявлениях. И всё-таки «Портрет» - особое. Ибо, по факту – это моноспектакль, на протяжении которого актер опирается только сам на себя (а музыка – она, конечно, помогает и поддерживает)… Но всё-таки актер наедине с героями Гоголя; со всеми: и теми, на кого, как на стержень, наматывается повествование, и появляющимися лишь на несколько мгновений, на пару фраз… При этом Редько оборачивается из одного персонажа в другого, меняя не только лик и фигуру, но и внутреннее содержание – за долю мгновения. И не только художник Чартков и художник Б. – абсолютно разные персонажи, связанные только наличием в их жизни портрета таинственного ростовщика… Но вот тот же Чартков… он меняется, старея на наших глазах, из лощеного, сытого и избалованного славой и деньгами себялюбца превращаясь в старую развалину, с которой мгновенно смывается фальшивая позолота. …В каждом человеке есть не только ясная сторона, но и густая черная тень. И даже у самых светлых людей чернота нет-нет, да и наползает на душу. И случается такое, когда медные трубы вдруг заглушают музыку души. Или вдруг хочется не только счастья, любви и человеческого уважения – но и быстрого богатства. Или даже – человек дьяволу душу готов отдать за порыв вдохновения, за удовлетворение жажды творчества… Не всем удается изгнать из своей души поселившегося там, и всё растущего и растущего (как кукушонок-подкидыш) Черного Человека… И тогда любого…а тем более – художника!... ждет гибель души и таланта… Или – с болью и кровью надо отпескоструить себя от черноты – и ты сможешь чистыми руками собирать солнечные лучи, плеск ручья и дуновение ветра, превращая их в произведение, перед которым все встанут на колени. Фото Е.Цветковой с сайта РАМТ
Elena: Премьера. "УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОЙ" в Театре Наций Жаль, без Аверина? Возможно, не берусь судить. Но что бы там ни было - как сложилось, так сложилось. Не скажу, что испытываю такое уж сверхъестественное "вау!" от увиденного, но я впервые посетила этот нашумевший театр и осталась вполне довольна. Очень порадовала здешняя публика, и, поверьте, билеты стоимостью 12 тысяч - отнюдь не препон для истого "болельщика". Но самое главное - это история о том, как молодой и дерзкий Роман Феодори... "похоронил" Уильяма нашего Шекспира! Ох уж эти новомодные амбициозные перетрактовки величайшего классика, - поистине фантазия человеческая, а вместе с ней и режиссерская не знает ни запретов, ни границ. Сюжет этой пьесы всем до боли знаком, поэтому Феодори решает придать ей совсем иное измерение. Действие разворачивается в армии, как мне показалось, интернационального пошиба. Главнокомандующему приходит на ум гениальная идея - силами военнослужащих сыграть шекспировскую пьесу и тем самым отметить профессиональный праздник. Поначалу эта генеральская затея серьезно напрягает всех участников, но затем, втянувшись, спектакль удается на славу. Весь воинский состав - сплошь удалые бравые ребята, виртуозно владеющие телом и неплохо поющие. Здесь тебе и песни на итальянском, и динамичный рэп, и нижний брэйк, и акробатические кульбиты. Но "гвоздем" всего этого творческого "безобразия" стала, конечно, Чулпан Хаматова в не менее своеобразной и гротескной роли Катарины. Действительно, большая и интересная актриса, способная решать многие и многие режиссерские задачи. В каждой армии есть повар, в данном случае, повариха, - вот ей-то и поручена эта заглавная роль! Катарина-повариха в самом начале - это "страшок" с толстыми боками на тоненьких ножках в громадном дурацком поварском колпаке, с дюжиной сосисок на шее и в очках на носу с огромными диоптриями. Умора! Я сначала не поняла, что это такое передо мной, даже сидя во втором ряду. Что ж, вероятно, повариха она знатная, но только вот роль своенравной и заносчивой Катарины совсем не для нее, - на первой же "репетиции" она не может ни накричать, ни нагрубить, - повариха на редкость скромна и стеснительна. Не умеешь - научим, не хочешь - заставим! И вот уже в руках у Катарины огромный хлыст, с которым она управляется как заправский пастух со стадом на выгуле. Изменяется и внешний облик: вместо поварской куртки - яркое платье, вместо колпака - копна рыжих всклокоченных волос, торчащих в разные стороны. То есть клоунесса грустная становится солнечной, взрывной, и начинает уже совсем другую игру - игру, в которой ее главным оппонентом и противником будет Петруччио, - штрафник из той же воинской части, назначенный, опять же, "по приказу" на роль укрощающего ее жениха. И именно эта часть рождающегося у нас на глазах "спектакля" притягивает и увлекает с большой силой, главным образом, посредством игры Хаматовой. Комедия - очень сложный жанр, и это чистая правда. Роман Феодори, обладающий чувством юмора и самоиронией, выплеснул эти качества в своем видении отношений его Катарины и Петруччио. Бесконечные споры и стычки героев, приправленные "эстрадными номерами" военного "ансамбля песни и пляски", необычны и совсем не скучны. Здесь даже нашлось место и "членовредительству" от Катарины, нанесенное Петруччио, и пытке голодом Петруччио, "подаренной" Катарине. И все же исполнитель роли Петруччио - Рустам Ахмадеев - высокий, фактурный, "академичный", но... не орел! Старается, но чего-то не хватает. Недостаточно разбитной и отвязный, каким, как мне показалось, должен быть здешний Петруччио, да и Петруччио вообще. В дуэте с Хаматовой по большому счету уступает ей именно на этой "стезе". Вспомнила старый одноименный фильм с несравненной Элизабет Тейлор и Ричардом Бартоном. Вот это равносильная пара так пара! Хотя, возможно, Рустам не до конца отпустил себя, - все же премьера. Но в итоге дуэт получился не совсем равноценный, и это лично мне помешало поверить до конца в их любовь на сцене. А вот кто действительно блестящ и искрометен - так это Владимир Еремин в роли Генерала, Режиссера и отца Катарины. Нисколько не уступает в "легкости передвижения" молодежи, которой руководит, и буквально парит на сценой. А с каким вдохновением он "вживается" в роль Баптисты! Не допускает по отношению к себе ни малейшего послабления - все три роли на одном дыхании и это заметно невооруженным глазом. Ольга Волкова, претворившая в жизнь "персонажей Шекспира в поисках автора", - настоящее украшение спектакля. Ее усилиями на сцену явились практически все незабвенные герои, начиная с Джульетты и заканчивая Лиром и Гамлетом. В этих коротких, но ярких выходах, все эти характеры пытаются в шутливой манере учить режиссера, как надо ставить и играть Шекспира. Я бы сказала, не учат - поучают; ибо эта находка с персонажами - не что иное как попытка Феодори "извиниться" за то, что так "исковеркал" великого автора. Ключевая сцена, говорящая за это, - свадьба Катарины и Петруччио, которую не минует очередной скандал и которая начнется... похоронной процессией с портретом самого Шекспира в траурной рамке. Вот те раз! Неужели комедия обречена на подобный конец, пусть даже шуточный? "Конец - всему делу венец!" - об этом знают все режиссеры и Роман Феодори в том числе. И финал действительно очень хорош - один подвенечный наряд Катарины чего стоит, и это уже без всяких шуток. Картина из классической старинной жизни, просто гравюра! И вот уже Катарина, успешно "перевоспитанная" новоиспеченным супругом, дает урок смирения и послушания младшей сестре Бьянке, а потом вдруг возьмет да как зыркнет на мужа! Да, Петруччио, укрощал ты укрощал, да сам попал как кур во щи... ...И все же послевкусие такое: после Театра Наций мне очень резко захотелось... Сатирикона. Вот так.
Elena: "ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ СЕЗУАНА" в Театре им. А.С. Пушкина "Благими намерениями вымощена дорога в ад" (Джордж Герберт, английский богослов) И все-таки Юрий Бутусов есть Юрий Бутусов. Единственный. Неповторимый. Незаменимый. И если спектакль-открытие Юрия Любимова стал прорывом, основал Таганку, - то только познакомившись с бутусовским прочтением "Доброго человека" становится очевидным, почему нацисты среди прочих сжигали книги Брехта, - настолько оно кричит о сострадании и милосердии к человеку. К падшему человеку - человеку, оказавшемуся на самом "дне". И это тем более удивительно, если учесть, что "Добрый человек" Любимова отличается явным политическим и гражданским "окрасом". У Бутусова же, как и подобает ему, превалирует глубочайший психологизм. Действительно, он и с с л е д у е т Человека. И именно поэтому его история воспринимается гораздо острее и драматичнее. Оригинальные зонги на немецком - "стильное украшение" спектакля - и в то же время важный элемент, несущий в себе очень сильную смысловую нагрузку и эмоциональный подтекст ролей главных героев, и прежде всего Шен Те -Шуи Та. Прекрасная музыка Пауля Дессау, специально написанная для пьесы, звучит в живом инструментальном исполнении. Ну а сама Урсуляк у микрофона - ни много ни мало Эдит Пиаф в ее лучшие годы на сцене! Вот только победной "Я ни о чем не жалею" в финале не последует, - все закончится умоляюще растерянным стоном: "Помогите..." и бутусовским мраком - как всегда. Символы, символы... Бутусов без них не может. Вода, песок, белый туман, цветы. Много цветов, как в "Чайке". Без воды нет жизни и в то же время когда ее много - она опасна. Вода не должна быть грязной и мутной, - только чистая субстанция позволяет обрести достоинство и противостоять всему низкому и коварному. Клубящийся туман - это пелена лицемерия и равнодушия, окутывающая Сезуан и присущая большинству его обывателей. И еще эти детские фотографии на заднике. О, эти детские глаза, рентгеном просвечивающие тебя насквозь! Мне особенно запомнилась одна - двое девочек-близнецов, - конечно, двойственность героини и человека вообще. Она напомнила мне одну из миллионов фотографий в страшном музее холокоста в Иерусалиме. Не знаю, почему. Тут же вспоминаешь и "Ричарда" и "Лира" - "все мы родом из детства". И главная героиня Шен Те не исключение. Более того, детская тема звучит здесь настолько сильно, что вместе с Шен Те, ожидающей ребенка, "в положении" оказывается и сам Бог, - а, точнее, "Богиня" - совсем юная хрупкая девочка, появившаяся в Сезуане и нашедшая приют у Шен Те. В отличие от любимовского трио богов, лихо распевающих куплеты под гитару, бутусовский Бог почти нем и неосязаем на сцене. Это Бог-ребенок, мудрый, непорочный, но вместе с тем способный дать начало новой жизни. И - гротеск. Всеохватывающий, всепроникающий. Гротеск в движениях, пластике и танцах, декламации и песнях; гротеск в раскрашенных лицах Шен Те и Шуи Та, что делает их отнюдь не размалеванными масками; гротеск в отношениях самих героев... Но под этим намеренно преувеличенным изображением мелькает тонкая и уязвимая субстанция - человеческая душа. Две ключевые роли, с которыми самым достойным образом справились отличные актеры, - Матросов и Урсуляк. "Kaufen Wasser!" - с этого резкого призыва начинает свой рассказ о Сезуане водонос Ванг. Громкая, призывно нарастающая декламация, в дальнейшем перерастающая в настоящий манифест, - таков герой в своих монологах и... "диалогах" с Богом. И вдруг - в обществе среди людей - этот Ванг совершенно изменяется, точнее, появляется его вторая ипостась - юродивого слабоумца. Окружающий мир настолько жесток, что, как ни парадоксально, но приспособиться к нему возможно только будучи "не в себе". Противостоять действительности может только героиня, но исключительно в образе Шуи Та. В целом же отмечу, что Ванг Александра Матросова - несомненно, лучшая мужская роль спектакля. Александра Урсуляк - большая молодец; абсолютно заслуженная награда. Действительно, папа может гордиться. Ей крупно повезло с т а к и м режиссером, а о роли и говорить нечего - настоящий подарок для актрисы. Бутусовская Шен Те - ярчайшая надрывная клоунесса, не боящаяся и не стесняющаяся быть приниженной, побитой и раздавленной... собакой, ибо весь этот "сброд" в человечьем облике относится к ней именно так. Но чем больше несправедливости терпит Шен Те по отношению к себе, чем упорнее противостоит этой "волчьей стае" Шуи Та, тем убедительнее Бутусов приравнивает героиню к своему Богу. И даже несмотря на произнесенную фразу: "Я всего лишь слабая женщина..." Много общего с Ниной-Спивак и с Ниной-Стекловой: это трагическая печать предательства и безграничная, неутолимая боль, потоком изливающаяся из маленького существа героини. Я неплохо понимаю по-немецки, поэтому бегущая строка с переводом не отнимала мое внимание: я всецело фокусировалась на поющей Урсуляк. В результате исполняемые зонги не оказались для меня "не более чем выразительными ритмическими отбивками", ибо, на мой взгляд, в них сосредоточено зерно всего образа героини. А с каким пониманием и осмыслением делает это сама Александра! Надо видеть ее глаза в этот момент. Как она завораживает и держит зал - маленькая, ни на кого не похожая Урсуляк! Опять же, сопоставляя спектакль с любимовской версией, и в частности в плане зонгов, оказывается, что главная тема у Бутусова - оскверненная любовь Шен Те, - ее любовь к "безнадежному" безработному летчику, сыгранному Александром Арсентьевым, которого она вынимает из петли и которого также не обделяет своей добротой. Но воспрявший Янг Сун сделан из того же теста, что и все остальные, - и его циничное использование Шен Те не заставит себя ждать. Только вот удар со стороны любимого в череде всех бед в конечном счете становится для Шен Те фатальным - и уже в финале, будучи в положении, у нее больше нет сил сопротивляться. Обессилен в этой борьбе и "двоюродный брат" Шуи Та, и заключительный беспощадный зонг, перерастающий в раздирающий вой-рэп, в продолжении которого героиня буквально мечется между "добром" и "злом" - между Шен Те и Шуи Та - заканчивается шепотом на последнем издыхании. За этой агонией молча наблюдают Ванг и Бог с тихой улыбкой на лице. "Ожившая" девочка-Бог, которую Ванг уносил со сцены на руках пятью минутами раньше: оказывается, и боги уязвимы и бессильны перед этим ужасающим миром. "Благими намерениями вымощена дорога в ад". Все правильно: ведь эти намерения так намерениями и останутся, и никаких плодов не принесут. А Шен Те добро делает своими руками - единственная в придуманном городе Сезуане. Человек глобально и безнадежно одинок в своем благородном порыве в обществе, признающим исключительно силу, где все продается и покупается, - по-другому и не скажешь, посмотрев спектакль. Страшно. Есть ли выход? Есть, как мне кажется. Нужно начинать с себя, как это сделала Шен Те, не ожидая и не требуя взамен какой-либо благодарности.
Ирината: Берег утопии. РАМТ. 09.11.13. Мое трехнедельное невнимание к театрам (вплоть до игнорирования значимых премьер) – это не «сытость в острой форме», когда между восьмым и девятым… ээээ…. спектаклем появляются меланхолические мысли… Нет. Тут – иное, дурное… то, что просто не давало мне возможности лишний раз выходить из дома. И – уже не в первый раз происходит что-то, чуду подобное: театр словно бы вставляет в меня жизненный стержень, заставляя вновь жить, а не вести безразмерно аморфное существование. В этот раз этим возвращающим к жизни спектаклем был РАМТ, а спектаклем – «Берег утопии». Посмотрела весь 10-часовой спектакль, хотя уверена была, что сил хватит только лишь на первую трехчасовую часть. Она – самая элегантная, добрая, красивая и жизнеутверждающая. И схема ее построения кажется самой чёткой… хотя… в общем, новичкам, присутствующим на «Береге» в первый раз, я рекомендую приобретать если не буклет спектакля, то хотя бы программку и внимательно ее читать. Дело в том, что второе действие первой части происходит РАНЬШЕ, чем то, что мы видим в самом начале – и при этом замечательно яркими оттенками раскрашивает картинку, которая в первом действии была только изящным карандашным наброском… Впрочем, я, кажется, запутала тех, кто постановки не видел (даже в записи). Скажу им вот что: 10 (ДЕСЯТЬ!) часов в театре – с 12 дня до 10 вечера, да еще не на лёгонькой комедийке, а на спектакле, посвященной русской истории, литературе и российской политике XIX века… это – не страшно. Это – прекрасно. И от души порадовал заполненный аж до верхнего яруса немалый зал Российского Молодежного, а также то, что театр не опустел до самого финала спектакля. Спектакль – а уж он идет седьмой сезон – по-прежнему великолепный. А каким он еще может быть, если зрители не просто готовы провести в театре весь выходной день – они делают это и во второй, и в третий, и… я вот уже перестала считать, сколько раз я бывала на «Береге». …Первый звук – звук колокола, с которого спектакль начнется (им же он и закончится) поставит в начале мощную заглавную букву (а в конце – восклицательный знак). Вот оно – Прямухино, имение семейства Бакуниных… и вроде бы ничего не происходит: закат солнца, вечернее чаепитие, первый крыжовник, чтение романов Жорж Санд, беседы с гостями, семейные проблемы… Обычная жизнь… и возникающий из этой «обычности» энергетический всплеск - мощнейший, почти ураганный – и при этом северным сиянием сверкающий, который так и продержится над сценой и залом целых 10 часов, не спадет, словно бы загипнотизирует зрителей… Именно так - а иначе, даже при потрясающем тексте Стоппарда, эффектной режиссуре и сценографии, уникальный работах всех актеров – буквально от самого мала до велика – нет, все же трудно удержать публику в не самых удобных РАМТовских креслах. Огарев и Герцен, Белинский и Чернышевский, Аксаков и Тургенев, Кетчер и Чаадаев, Бакунин и Грановский … Как, в общем-то, немного знают и помнят о них мои современники… …сколько же они про них знают, а главное – как искренно их любят в тот момент, когда, вставая в едином порыве, аплодисментами прощаются с героями! Удивительно человечный спектакль. И очень правильно, что он есть. Потому что – ну, если нам не напомнят про то, что в нашей стране были вот эти замечательные люди, которые, как бы ни складывалась их личная жизнь (а в спектакле много именно личной жизни), были НЕРАВНОДУШНЫ к судьбе России. И к человеческим судьбам друг друга тоже. По временам очень смешно. По временам – трогательно до слёз. Иногда – мудро каждым словом и интонацией. И вдруг… Господи, до чего же глупыми и банальными могут быть эти умнейшие люди! Я хотела бы говорить о «Береге Утопии» долго и подробно… Но лучше – придите на спектакль сами, в следующий раз это можно сделать в январе. Да-да, этот спектакль – 10 часов полновесного нашего зрительского счастья. Он – как антибиотик. Даже если вам плохо – он спасет, вытянет, вернет к жизни.
Ирината: Берег утопии. РАМТ. Еще немного о спектакле. 10-часовой этот спектакль оч.сложно вписывается в рамки обычной зрительской рецензии. Ибо стандартный ее объем включает в себя то, что можно сконцентрировать в одно лишь АХ! (с обязательным восклицательным знаком). При этом определенно требуется написать о постановке гораздо больше… а где взять время… ну, вот хотя бы мне, человеку, который плотно, без временного зазора встраивает Театры в повседневные дела (работа, хлопоты семейные, хозяйство, здоровье…) и час на написание текста – это час, отнятый у своего же собственного сна, например… или у общения с хорошим человеком. И тем не менее – еще немного о «Береге утопии». Тем более, что сидели мы более чем удачно, на том самом ряду, в который врезается помост-выноска… Ну, то есть, по сути – мы были практически внутри происходящего действия; да – на самой его периферии, но – чуть подайся вперед, и пройдешь сквозь серебряную амальгаму зеркала времени, оказавшись не просто на сцене, а в том самом веке 19-м. Так вот – сидишь рядышком и слышишь то, что тихонечко на ухо нашептывается… и малейшее изменение выражения глаз видишь так, словно ты невидимкой стоишь так близко, что чужое дыхание на своей коже чувствуется. Ну, вот, скажем, Любовь Бакунина читает на скамейке в прямухинском саду роман Жорж Санд… мы-то знаем, что она не просто так книгу читает (и волосы распущены тоже не случайно) – неподалеку гость, молодой Николай Станкевич, которого так хочется заинтересовать… И Станкевич тоже на Любу смотрит – но всё больше с научной точки зрения, объясняя Михаилу Бакунину на видимом примере сложности философии Канта. Объясняет до того момента, пока «видимый пример» не встанет со скамейки и не подойдет к нему совсем близко… А Бакунин, вроде бы заинтересованный в результатах «смертного боя с материальными силами во имя объединения духа с Мировым разумом», тоскливо в сторону смотрит, пропуская целые пассажи: отец устраивает его на службу, асессором в Твери… В этой сцене каждый человек – словно ниточка, красивая, яркая… ниточка, вплетенная в изящный узор общего сценического действия…и почти реальной жизни. А сцена объяснения Герцена с супругой – ну, по поводу отношений Натали с Гервегом? Вот где переплетение слов и фраз, да такое изящное – публика в зале, прервать диалог боясь, только стонет тихонько от сдерживаемого смеха. И – зал просто взрывается при появлении Эммы Гервег, оборачивающей этот тонкий баланс между трагедией и фарсом в какое-то откровенное клоунское антре. А приезд Чернышевского к Герцену с Огаревым, когда судьбы литературы и политики, вначале обсуждавшиеся, как главные – вдруг становятся всего лишь ингредиентом в обжигающе крепком коктейле личных отношений мужчин, женщин, детей… А сцена отъезда Белинского, где персонажи словно бы разделены на три части – и в каждой из них свои разговоры, дела, проблемы… После известия о смерти Виссариона сцена повторится – и окажется, что громкое и вроде бы важное выяснение отношений – это сиюминутное, преходящее… а тихая беседа Белинского с Тургеневым на ковре – вот оно, что важно и для земного, и для божественного… Да еще то важно, что в этот момент глухонемой мальчик впервые, пусть немного невнятно, но произнесет свое имя – Коля. А разговор Герцена с Бакуниным, когда – «нет рядом никого, как ни дыши», и тогда в отчаянии и безысходности возникает беседа с другом, которого нет рядом – но который всегда с тобой, всегда – в тебе… А массовка! Да, впрочем, какая ж это массовка! Это десятки крошечных ролей, в коих слуги-«итальянцы» совсем не похожи на «русских» слуг, а «французы» отличаются от «англичан» так, словно играют их не одни и те же актеры. Всё это – для изящной перестановки сценической мебели и овеществления ремарки о том, что «действие происходит в…». И одновременно – ради того, чтобы спектакль был еще тоньше, еще точнее, еще изящнее…
Lyra: Берег Утопии. 9 ноября 2013. РАМТ. Прими, товарищ добрый мой, Души мечтающей признанья, С тобой связал я жребий свой, Мои - и радость и страданья. Друг! все мое найдешь здесь ты, И к миру лучшему стремленья, О небе сладкие мечты И на земле - разуверенья. Н. Огарев “Берег Утопии” - уникальное литературное произведение, в котором в очень интересной форме рассказывается о жизни таких великих людей как Герцен и Огарев, Белинский и Тургенев, Бакунин и Станкевич. Они не сидят здесь согнувшись над кипами бумаг, занятые написанием своих великих произведений. Нет, они живут, они влюбляются, они философствую и спорят, совершают ошибки - то есть ведут себя как мы - обычные люди. Только думы и действия их устремлены выше - отомстить за декабристов, освободить Россию от гнета самодержавия и вывести страну из ее ужасного положения. Даже любовь у них более возвышенная - они любят кого хотят и когда хотят, а к чему это приводит - это отдельная история. Как театральное представление “Берег Утопии” уникален тем, что спектакль идет 10 часов! И все это время не возникает ни малейшего желания зевнуть, рассмотреть люстру или выйти из зала. Зрители завороженно наблюдают за происходящим, смеются, плачут, аплодируют после каждой сцены. А в антрактах они бурно обсуждают увиденное или тихо о чем-то размышляют. В этом еще одна прекрасная сторона спектакля - он заставляет думать! Это не какая-то там комедия, чтобы вечер скоротать (хотя в спектакле юмора достаточно, чтобы смеяться до слез). Здесь подняты очень серьезные темы, которые сейчас как никогда актуальны - положение России в мире, жесткая цензура, которая не дает возможности высказаться, когда так много есть сказать, а главное - желание бороться всеми способами за возможность гордиться своей родиной. Для меня каждый “Берег Утопии” - это приятное приключение. Вот и в этот раз погода была удивительной - последний теплый солнечный денек, будто и не ноябрь вовсе, а конец апреля. Удалось понежиться на солнышке у входа в театр. Места у нас были тоже крайне удачные - там, где нос сцены-корабля врезается в зрительный зал. И мы наблюдали за всем происходящим с такого близкого расстояния, что иногда было страшно вздохнуть или шевельнуться, чем выдать свое присутствие. Это близкое соседство произвело невероятное впечатление. Ведь ты видишь малейшее изменение выражения лица, взгляда, крошечный жест, слышишь и почти чувствуешь дыхание героев. Какой же это красивый спектакль! Удивительная сценография - такая простая, лаконичная, но вмещающая в себя и корабль, и каток, и даже водопад. И лежащие по периметру книги и листы, исписанные каллиграфическим почерком ни на секунду не дают забыть, что главный герой спектакля - литература. Та литература, о которой так страстно говорил Белинский, которой еще нет, но которая непременно будет. И она будет великой! Потрясающей красоты костюмы - тоже своего рода рассказчики. С их помощью мы наглядно видим, когда герои сплочены, когда их отношения очень близки (иногда даже слишком). Или как кто-то выбивается из общей массы. В сцене отъезда Белинского, лишь его костюм не выполнен в бордовой гамме - он со своими друзьями, но все его мысли сейчас на родине, в России. Лишь там его слова имеют значение. Говорить о спектакле можно бесконечно, но лучше прийти и увидеть его самому! Если кто-нибудь попросит показать мне ТЕАТР, я непременно поведу его на “Берег Утопии”. Ведь здесь есть все составляющие - прекрасная пьеса Тома Стоппарда, великолепная режиссура, сценография, совершенно потрясающая игра всех без исключения артистов, много юмора, любви и переживаний. Это совершенно живая история, которая не оставляет равнодушным. А еще “Берег” оставляет после себя прекрасное послевкусие. Он не отпускает еще многие дни, заставляет размышлять, побуждает к каким-то действиям. Моими действиями было то, что я перетрясла книжный шкаф, выудив оттуда запыленные тома Герцена, Белинского, Огарева и Тургенева. Если после первого похода на “Берег” моим первоисточником был Стоппард, то в этот раз я решила копнуть глубже и обратиться к самим героям стоппардовской пьесы, героям русской истории и литературы. Теперь есть, чем занять себя до января, до следующего “Берега Утопии” в стенах РАМТа. ...Смолкает «Колокол» на время, Но быстро тягостное бремя Промчится как ненужный сон И снова наш раздастся звон, И снова с родины далекой Привет услышится широкий, И, может, в наш последний час Еще светло дойдет до нас — Как Русь торжественно и стройно, И непорывисто смела, С сознаньем доблести спокойной Звонит во все колокола.
Ирината: В добрый час! Русский театр Эстонии (в рамках театрального фестиваля «В поисках Розова»). ТЦ на Страстном. 19.11.13 Вчера сильно расстроилась спектаклем. Наверное, можно было и вообще о нем не писать, пожалеть: и режиссер совсем юный, и русскому театру в Прибалтике наверняка непросто, и посмотрела фестивальный спектакль задаром с хорошего места… Но обидно: в последнее время мне попадаются сплошь спектакли, позволяющие думать о возникновении Эры Нового Театра… а тут… ну, не знаю… Невнятно поставлено, невнятно и почти без актерской энергетики сыграно, кое-как оформлено… Какие-то режиссерские задумки, и неплохие, есть… но они настолько фрагментарны, что в иной, хорошей постановке их и не заметишь. Скажем, целлофан, натянутый вместо театральной «четвертой стены» - то ли аквариум, то ли террариум со змеями, которые друг друга до поры не трогают, то ли теплица с душным и влажным воздухом, в которой выращиваются редкие растения… Потом этот целлофан разрывается, и глоток свежего воздуха оборачивается началом конца, странным и страшным беспределом… Но рвут-то этот целлофан не от великого отчаяния, когда всё, край, и дальше уже всё равно… так просто рвут – словно бы от того, что надо хоть что-то делать, иначе скууууучно. (В двух шагах от меня, на авансцене, сидела молодая актриса, игравшая Галю. Долго сидела, и энергетика ее была совершенно нулевой – то есть не то, что копится… копится… копится!!! а потом раз – и рывком «всё утопить»… Не-а… Посидела-посидела, и пошла целлофан рвать. Зачем? Так же непонятно, как и – зачем она платье на себе рвет? Своими же руками сделано-сшито…) В общем, не знаю. Если постановка про «учеников» и «учителей» - то кто из них плох? А никто: одни плохо учили, другие плохо учились… все глупы – так зачем же стулья ломать.. ну, то есть - целлофан рвать? Если спектакль про поколение «шестидесятников» - то что же они такие скучные, словно снулые рыбы, и даже радуются всему совершенно без энтузиазма. Ну, был же тогда энтузиазм, был! Наивный, может, чуть глуповатый… но пыльной замедленности тогда не было! И в Перестройку – если спектакль о времени перестройки, тем более, что мелькнет надпись о том, что «секса в СССР нет», а эта мысль именно из раннеперестроечных времен… так вот, и в Перестройку все немного растерялись, но не до состояния тупой тоски. Да и сейчас – если сие поставлено про нынешние времена – откуда скука? И герои-то (вот эти – молодые) отнюдь не скучно-тупые… вон – платья какие себе придумывают… так почему же оставлены им только крикливо-драчливые выяснения отношений и право написать на стене в собственной квартире матерное слово? В общем, если бы спектакль был таким энергетически наполненным, что из зала зрители просто вылетали со светящимися глазами – я бы не задала сейчас вопрос: ЗАЧЕМ ЭТО ПОСТАВЛЕНО? И привязка к определенному времени была бы не нужна… Но вчерашний спектакль был просто косо склеенными между собой фрагментами на тему пьесы Розова… И, хоть и были в нем фрагменты неплохие, но таких, за которые можно было бы простить все недочеты – увы, не наблюдалось. Впрочем, старшее поколение в предложенных им обстоятельствах играло неплохо (к сожалению, в программке поленились пометить исполнительницу роли матери, поэтому актеров вообще не называю, дабы никого не обидеть). Финал, с их опустошенным сидением в разоренной квартире, вообще сыгран прекрасно. И Аркадий неплох – по крайней мере, он единственный в постановке похож на живого человека, а не на снулую рыбину. Вот только нервный он чересчур – на грани психической ненормальности. И понятно, почему ему в театре больших ролей не доверяют: нестабилен, может задурить и спектакль сорвать, забыв напрочь, что театр – это коллективное творчество. Ну, а в общем – возвращаюсь к началу и повторяю: я сильно расстроена вчерашним спектаклем… По дороге домой по отношению к нему пришла в голову вот такая ассоциация: словно бы подали мне вчера бензин, в которым густо насыпан сахар… Никуда на нем не поедешь, да и машину загубишь. И с пряником на завтрак не употребишь… В заключение придираюсь к мелочам. PS В постановке много наскоро придуманных «тематических» надписей… а вот реальных, из того, «раньшего» времени – почти что и нет. А со старшими товарищами посоветоваться постановщику слабо было? Например: правильным был чеканный лозунг: «Если Партия прикажет – Комсомол ответит «ЕСТЬ!». Именно – «Комсомол», а не размазанное «комсомольцы ответят»… PPS Если возникла придумка с обязательным переобуванием при входе в квартиру – то чего же парень мусор выносить на улицу рванул в домашних тапочках? И что это за влажные салфетки, которыми руки вытирают? Ну, хорошо… пусть себе вытирают… но почему это делают исключительно только в самых первых сценах? PPS “Чайный гриб» - он чуть мутноватый. И – белый. Или чуть желтоватый, если в него немного заварки добавить. Но «закрасить» его до цвета коньяка – значит, убить. Это всем «грибоводам» известно. PPPS В фотоаппарате, висящем на шее Маши, от 12 до 36 кадров. И вот так, направо-налево, без подготовки, фокусировки и выставления экспозиции, профессиональный фотограф того времени вряд ли стал бы щелкать… …еt cetera...
Ирината: Карамазовы. МХТ. 25.11.13. Прогон Спектакль прекрасный. Понравился очень. Но писать про него не буду (пока) и по причине того, что его еще надо внутри себя уложить, хоть немного обдумать, и – не понятно ведь, что с «Карамазовыми» будет дальше… Если со спектаклем не будет ничего… то есть – если его не будет совсем или если его гениальную кривизну начнут выправлять в примитивную прямую… в общем, это будет большой грех на душе запретителей и исправителей. Потому что спектакль уникальный, редкостный – такие рождаются не то, что не каждый день… бывает, что и годы проходят без подобных постановок. Сценографию я назвала бы превосходной (в одном черном-черном городе стоял черный-черный дом), если бы зрителям крайних мест, на которых обычно я и сижу (они дешевле!) не перекрывалась часть действия – массивными диванами, видеокамерами… а с первых рядов я вообще не рекомендовала бы этот спектакль смотреть. Хотя… первые ряды – это возможность видеть в шаге от себя артистов… а они… ах, как они играют! Богомоловская «команда» - это исполнители (все!) очень сильные… при этом разные – и с разной энергетикой, из которой режиссер выплетает потрясающий узор. Мы, зрители, опять разобьемся на два лагеря. В одном будут яростно выругивать постановку, в другом – неистово хвалить. Кто-то найдет в «Карамазовых» бездну смыслов, кто-то (см. старички со вчерашнего 1 ряда - и как такие только попадают на прогоны!) начнут утверждать, что Достоевскому после таких спектаклей неуютно в гробу… и вообще – стыд-позор. В общем, не понимаю я остроты ситуации… ибо видела я спектакли и страшнее, и стёбнее, и политизированней, и авангардней – и у Богомолова, и в том же МХТ… Пиар? Вот глупости: билеты и на «Карамазовых», и на «Идеального мужа» выкупаются полностью без всяких рекламных трюков. …А какой потрясающий у спектакля финал! Немыслимый и колоссальный – вот этот огромный монолог Чёрта и песня. Игорь Миркурбанов со своей потрясающей энергетикой поставил в конце огромный восклицательный знак! Я, кажется, даже не дышала на финальной сцене. Только плакала – но, кажется, от счастья. В общем, я хочу… ХОЧУ! ХОЧУ!!! ХОЧУ!!!!! - чтобы этот спектакль жил. Долго и счастливо! Ах, если бы мое слово хоть что-то весило…
Ирината: Вечно живые. Воронежский театр драмы им. А.Кольцова (в рамках театрального фестиваля «В поисках Розова»). ТЦ на Страстном. 26.11.13 Писать об этом спектакле довольно легко. Ибо он понятный, как простая гамма: нет в нем метафор, синекдох, смысловых переносов, аллюзий и прочих сложностей. В этом спектакле всё «как слышится, так и пишется». Здесь солнце восходит на востоке, хороший человек однозначно хороший (в крайнем случае – отличный), зло и предательство презираются… ну, и т.п. Возможно, примерно о таких постановках грезят зрители, уходящие со сложносочиненных спектаклей Бутусова или Богомолова. Многие ведь хотят от театра отдыха и хорошего настроения, а не просмотра спектаклей, на которых вдрызг рвутся актерские связки и зрительские души… Спектакль воронежцев «Вечно живые» - это ПРОСТО СПЕКТАКЛЬ. Пересказывать не буду: фильм «Летят журавли», надеюсь, видели все. Пьеса – хорошая. Правда, иногда ровная линия происходящих в ней событий превращается в легкий набросок, схему событий… Но – произведению уже 70 лет, и много что за это время изменилось… в том числе и наше восприятие событий и межличностных отношений. Забавно: «вкуснее» всего написана и ярче всего сыграна (и по действию, и по характерам) сцена, как говорил Шукшин, «разврата» - именины Монастырской. Все персонажи на своих местах, и актерские реакции очень точные. Впрочем… очень трогательна сцена сбора Бориса на войну: ну, конечно, белая рубашка с запонками и томик Лермонтова – это то, что пригодится ему на фронте в первую очередь. И девчонки, что принесли на проводы в дар от месткома мыло и конверты, а от себя – пирожные, они тоже очень правильные. И то, как садится за стол семья, и то, как они все держатся и о чем разговаривают – это достоверно, это всё наверняка так и было… Хорошая сцена. Нарекания к спектаклю есть. В первую очередь, он – старый (13 лет постановке!)… Наверняка ведь на гастролях в столице, да при полном зале, актеры старались… но все равно не физическое, но моральное устаревание спектакля, замечалось. Да и актриса на главной роли… понимаю, что это обидно читать – но Веронике-Белке в пьесе –18 лет исполнилось. Юная, наивная, трогательная девочка-девушка… Актрисе же, которая играет героиню уже 13 лет (хорошая актриса!)… ну, несколько больше. И если в современных – тех самых сложносочиненных спектаклях - неважно, сколько лет актеру, какого он роста и даже пола… то если пропагандируется достоверность, то будьте добры ее обеспечивать. И еще одно… Прекрасны и узнаваемы выцветшие фотографии, абажур, салфетки… и даже нелепая игрушка («сделана на заказ!»)… все это их того, «раньшего» времени, все это узнаваемо. И сценические костюмы, в общем-то, при их условности – вполне на месте… Кроме одной мелочи: чулки. Только на двух девочках-актрисах они «правильные» - все носили тогда нелепое, вечно съезжающее и перекручивающееся х/б… и с чулками Монастырской все в порядке (а белая резинка от «пояса» - это вообще хорошо!). Но на остальных дамах – современные, чуть поблескивающие колготки… скажем, под гимнастеркой у Ирины… ай-ай, какая вроде бы мелкая, но бьющая в глаза неправда! Но, в общем, зал ТЦ на Страстном был полный, принимали постановку хорошо… и посмеяться, и поплакать при желании можно было – честным смехом и честными слезами. Так что зритель на подобные постановки всегда найдется… …но это всё-таки – не я. Мне бы – побольше «сложносочиненности»…
Ирината: Бал в «Savoy». Мосоперетта. 27.11.13 Ну, вот я и открыла свой личный сезон в Оперетте… Премьера спектакля состоялась в октябре – как раз играли в мой день рождения. А я в это время уехала в Берлин, где дополнительной приятственностью была афиша тамошней постановки «Бала» - и тоже, кажется, премьерой игравшейся. Сразу скажу, что «Бал в Savoy» из всей нынешней афиши Мосоперетты выделяется резко и безоговорочно – в лучшую сторону. Просто замечательный спектакль получился! Я, конечно, не самая-самая поклонница жанра, но в содержании опереточной классики ориентируюсь… Однако сюжет «Бал» (как и предыдущей премьеры театра, «Феи карнавала») для меня был приятной неожиданностью: ну, вот совершенно не представляла я себе, что будет дальше, при следующем выходе героев… А то, что происходило на сцене (и было для меня внове) – сильно радовало. Да, совершенная опереточная условность (встретил, поразился, зачем-то переоделся официантом, рассказал, что не официант, признался в любви, неудачно разошелся с ней во времени и пространстве… конец первого действия). Но при этом либреттисты – что в оперетте бывает отнюдь не часто – прописали абсолютно логичное действие, где даже финальное (герои расстались навсегда… и почти сразу слились в поцелуе) вполне вписывалось в рамки логики. Кстати, в отличие от «мариц», «сильв», «фей карнавала» и «веселых вдов» герои этой истории не лорды-графы, а обычная богема: она – известная певица, он – не менее известный писатель. То есть – им не нужно барахтаться в ситуации «не нашего поля ягода» и «со свиным рылом в наш калашний ряд не лезь»…к тому же именно среди людей искусства, о чем нам говорят книги и телевидение, вот такие скороспелые страстные отношения, в общем-то, норма. Музыка Пала Абрахама… вроде бы и композитор не столь известен, чем другие создатели оперетт (по крайней мере, в нашей стране), но мелодии-то многие на слуху! Выходишь из театра, и мурлычешь про себя… да вот хоть «Танголиту». Приятное такое «послевкусие»! Декорации просты, но это отлично, ибо они не сильно загромождают сцену, оставляя простор и для солистов, и для массовки, и для кордебалета. К тому же… «прощай, Венеция!» - вот откуда и гондолы на заднем плане, и мостик через канал… славно! Костюмы потрясающие. Ну, Мосоперетта всегда ими славилась, а уж в данном случае!,,, Очень красиво. Когда требуется – ярко; когда нужно – очень нежно… И сколько фантазии! К тому же мужчины этого театра профессионально и эффектно носят фраки и черные пиджаки, а женщин именно УКРАШАЮТ изящнейшие туалеты. Ну, и состав… Подбирала нужный для меня довольно долго. Не то, что я не люблю других здешних актеров, но Александр Каминский и Петр Борисенко должны были играть (для меня) всенепременно. Они и играли: разбитного администратора певицы Трэоли и очаровательного, хотя и несколько увальнеобразного официанта (он же – дипломированный певец… ну, кто бы в этом сомневался, ха-ха). Впрочем, понравились абсолютно все… и Александр Бабенко, оттанцевавший мистера Бима – это… оооооо!!!!! И с главными героями мне повезло. При этом чуть ли не заменой заранее заявленных исполнителей, Мадлен Тибо спела Елена Зайцева (люблю!), а писателя Аристида Фобла – Максим Катырев (красавец! а голос какой!!!). А еще кордебалет в Оперетте хорошо поет, хор - играет, а солисты - превосходно танцуют! ВОТ! В общем, резюмирую: если вы захотите посетить Театр Московская Оперетта – сделайте это в тот день, когда афиша обещает «Бал в Savoy». Гарантируется вдохновляющее ощущение прекрасного праздника – и в те часы, когда идет спектакль, и после его окончания (вот это я и называю «послевкусием»). Сходите! И тогда вы увидите, как на мостике над венецианским каналом сходятся Солнце и Луна, а над ними пролетает золотой Ангел…И узнаете, как всего за один день можно стать всемирно известным джазовым композитором. И – что лучшие украшения с бриллиантами предлагает фирма…. ой, нет, не скажу – реклама! И – как пулярку превратить в перепелку (если на перепелок не сезон)… Вальс, танго, фокстрот, румба, канкан и степ…Находки и потери, встречи и расставания, гневные слова и нежные поцелуи…Светящиеся в темноте скрипки… «Маски», гуляющие по улочкам Венеции… Тапер в холле «Гранд-Отеля»… Ах, как это всё хорошо!.. Как славно!
Innamorata: «Участь Электры» РАМТ 28 ноября Дело ясное, что дело темное. Семейные секреты. Скелеты в шкафу. Как их наличие, при неверном обращении, порой губительно сказывается на семействах! Точно по накатанной злодеяния могут цепляться одно за другое. Голос крови матери-убийцы может отозваться и в дочери, пусть и не любимой, а в любимом сыне, наоборот, отголоском совести заговорит чувство вины. «Участь Электры» - постановка освещенная холодным светом огромной луны, действие как будто разворачивается всегда только ночью. По ночам рвут цветы, ходят на кладбища, встречаются с любимыми, умирают - всегда во мраке - густом, тягучем мраке, который проникает в самую человеческую суть, обосновываясь полноправно и там. Неспешная смена декораций трансформирует пространство плавно, без резких движений – как идеи убийства не появляются внезапно – медленно, но верно они прокручиваются в головах тех несчастных, кто тайком помышляет о страшном. Чернота на завтрак, обед и ужин в семействе Меннонов семействе - обыденность. А их любовь и родственная привязанность друг к другу, если и есть, то порой граничит с порочностью. Безмерное чувство собственничества просыпается то у дочери к отцу, то у матери – к сыну, у брата – к сестре. Нездоровые, исковерканные отношения. А кем? Кем они культивируются, как взращиваются внутри человека, способного «по умолчанию» к вполне адекватному сочувствию и состраданию – черте, отличающей его от животного? Война, ровно как и внезапно пришедшая «нелюбовь», способна на ужасные вещи. Не щадя ничьей жизни, можно рубить противников, но потом как ни стать таким же врагом самому себе и зарубить жизнь свою, не выдержав того гнета, поселившейся в душе черноты. Правда, ровно как и понятие о правосудии, у всех своя. Покрутить у себя в голове причины того или иного поведения героев не получается, играется – данность – строгая и немного ограниченная регламентарными рамками. «Муки совести» хорошо отображается только на лице Орина (Евгений Редько). Именно от скоропостижно принимаемых решений и действий персонажей все развивается очень логично и… (не хочется говорить – однобоко), но линейно, как-то сериально. От этого мне и показалось, что «в пьесе нет живых лиц». Впрочем, зелень длинных платьев двух героинь: матери – Крестины и её дочери Винни – это как ростки, пробивающиеся к свету. Но, как не редко бывает, - ростки загибающиеся от недостатка света, ухода, любви, подпитки… Не хочется уделять внимание неприятному, но был абсолютный дисконнект с залом. Иногда зал, конечно, участливо вздыхал, но такой публики я, к счастью, давно не видела. Конечно, нет ничего омерзительнее курящего на сцене человека, это причина всех мировых бед, о чем, разумеется, непременно нужно поделиться со всеми окружающими людьми прям в тишине наступившей в действии паузы. Каким счастьем было вырваться с задних рядов и быть ближе к происходящему, но и там, что самое смешное, было не найти зрительского покоя. Желаю РАМТу хороших, умных, воспитанных зрителей! Говоря о сюжете, у меня невольно проскальзывает сравнение с «Будденброками» - такой же жестокой, но менее кровавой драматической семейной сагой. Спектакли одновременно похожи и не похожи друг на друга. За основу взяты огромные произведения, по законам жанра из них выкристаллизована самая суть. Но семейством Будденброков проникаешься, причины их непонимания друг друга, грубость, злость – прописаны детально, сыграны со всей страстностью. В «Электре» - ненависть дана героям априори. Она просто есть. Она возникла изниоткуда и туда же - вникуда и уйдет, когда очередной персонаж вымажет своё лицо белой краской. Закон сохранения энергии ненависти в пространстве и времени… 3 акт – пик драмы, когда личное восприятие и вся моя природа начала наконец-то переживать и сопереживать. А что будет с Винни? Что с Орином? Разрушится ли братско-сестринская любовь. Да и любовь ли это, а не какое-то гипертрофированно-эгоистическое чувство? Последнее родственное звено некогда полной и когда-то (совсем недолго) счастливой семьи никак не разомкнется. Винни боится обнародования страшной тайны, а Орин уже не в силах жить наедине со своими страхами… об очередном самоубийстве сообщит зрителю мазок белой краски. И вот Винни остается одна, жених не в счет, он пока вне этой страшной семьи и, к счастью, в неё никогда не вольется. Бесконечно длящееся наказание самой себе – это даже страшнее чем самоубийство. Добровольная изоляция от общества, денно-нощные думы о сотворенном ранее зле, его последствиях. Или уже не думы (на них нет сил), а тупое существование в глухой, обволакивающей темноте, в доме с черными цветами и огромной, несущей единственный свет, луной.
Ирината: Участь Электры. РАМТ. 28.11.13 Вот интересно: меня совершенно не смущает то, что «трехчастевка» «Берега утопии» идет в РАМТ аж 10 часов. Ходила на спектакль, хожу и буду ходить. Потому что, хоть и устаю немного, но получаю от постановки такой кайф… надолго потом приятного «послевкусия» хватает. «Трехчастевка» же «Электры» ( у Юджина О'Нила трилогия называется «Траур Электре к лицу»), спрессованная всего-то до трех часов сценического времени, вызывает у меня интерес только как «окультуриться», то есть посмотреть в одном из любимых театров спектакль с участием одного из любимых актеров. Не более. Возможно, дело тут именно в спресованности действия. В «Береге» каждого героя успеваешь хорошо узнать (характер, привычки, любимые словечки, достоинства и недостатки…) и полюбить. В «Электре» же каждый персонаж появляется на сцене на короткие минуты; практически любой – лишь шестеренка, благодаря которой работает механизм действия… а к шестеренкам особенно не присматриваешься – движение есть, и ладно. Первое действие спектакля вообще проскакивает так, словно это схематичное «содержание предыдущих серий». Слова и движения пролетают со скоростью падающей звезды – никак не успеваешь загадать желание… ну, хотя бы желание о том, чтобы полюбить хоть кого-нибудь из находящихся на сцене. Хотя… Нет, неправда. Вот выходит на сцену садовник Сет – и его выделяешь и запоминаешь… может быть, из-за неторопливости и обстоятельности этого неглавного персонажа, может быть, оттого, что Олег Зима наделил его «лица необщим выраженьем». Или – доктор Блейк, весело хихикающий над собственной сплетней: мол, вернувшийся с войны генерал Меннен умер от того, что после долгого воздержания по-мужски перетрудился… Крохотный эпизод, несколько слов – а какой интересный характер получился у Виктора Цымбала! Все остальные – Борден, Хиллз, Смол, Максен… Если не знать РАМТовских актеров в лицо и по фамилиям, имена их в программке вряд ли «наденутся» на конкретных персонажей. Я нарочно не называю главных персонажей… увы, именно из-за того, что при прекрасной актерской игре (а сидеть на 2 ряду и наблюдать за актерами близко – настоящее наслаждение)… так вот, при прекрасной актерской игре, их персонажей не успеваешь узнать, полюбить… ну, или возненавидеть. Второе и третье действие для меня уже имеют привлекательные магниты. Во-первых, здесь как бы заканчивается пролог и начинается основное действие… А во-вторых, на сцене появляется Орин Мэннон (Евгений Редько), сын Эзры и Кристины, брат Лавинии… Упс… никого из этих родственников, кто-то из которых уже погиб в 1 действии, а кому-то предстоит умереть во втором, я не называла…ну, значит, так и должно быть. Помню, после премьеры были нарекания: мол, сын Орин намного старше сценической мамы Кристины (Янина Соколовская). Но, как говорится, ну и что из этого? Во-первых, Евгений Редько – актер совсем без возраста, его почти мальчишкам веришь всегда… Во-вторых, что делать, если в шикарной труппе РАМТа, где есть актеры любых возрастов, обличий и амплуа, больше нет ИМЕННО ТАКОГО – умного, нервного, вечно бегущего куда-то по самому острию бритвы. Чуть срывающийся баритон, прямая спина, быстрые движения… и вдруг мгновения обессиленного спокойствия, когда сын стоит у гроба отца (нелюбимого!) или опустив плечи, сидит у стены родного дома… Орина выделяешь, ищешь на сцене глазами (и хочется, чтобы его там было больше). Ибо практически все сцены с ним выигрышные. Вот – прекрасная сцена, когда, после приезда Лавинии и Орина из дальних странствий, собрались родня, друзья, прислуга… и все перемешались в смехе и разговорах… и черный-черный дом, кажется, осветился солнечным светом… и страшная луна скрылась (стоп, о луне – позже)… Вот – обед в огромном пустом доме, где за немыслимой длины столом собрались двое – последние из пока оставшихся в живых Мэннонов… Вот – долгая пробежка брата и сестры через бесконечные двери – резкие голоса, нервные фразы… Да, можно рассказывать о каждой сцене с участием Евгения Редько. Возможно, потому, что его герой – единственный живой человек в этом мертвом доме. Доме, выстроенном на лжи и слезах. Доме, который, кажется, живьем съедает своих хозяев. Да, дом. Еще один персонаж – главный! – в этом спектакле. Сценография Станислава Бенедиктова к этому спектаклю номинирована на «Золотую Маску» - и я от души желаю победы художнику. Потрясающая конструкция на вращающемся круге – страшный черный дом с черными же, огромными семейными портретами… дом, постоянно меняющий свои очертания… дом, в котором и правда невозможно пробыть в одиночку даже час. И немыслимая, вечно круглая луна над домом – огромное солнце преступников и вурдалаков. Луна, которая, кажется, навсегда расположилась над злым домом Мэннонов. Луна, на желтый свет которой хочется выть от страха и бессилия… «Участь Электры» - это очень профессионально сделанный спектакль. Профессиональный по всем составляющим: сценография (бесподобная!), костюмы (потрясающие!), актерская игра (отличная), музыкальное оформление (запоминающееся), режиссура (наиточнейшая). Но… что-то нарушено в структуре пьесы… То ли слов должно быть больше, то ли они – не те… Не знаю. Но повтора действия не хочется. Вчерашний, второй – и то был лишним… Уж извините, коли так у меня получается… Фото с сайта РАМТ
Ирината: Захудалый род. Студия Театрального искусства. 03.12.13 Николай Лесков отнесен к «писателям второго ряда». То есть – в школах мельком упоминают фамилию, даже в гуманитарных вузах проходят наскоро буквально пару «основных произведения»… Так что остается, коли найдутся желание и время, самостоятельно читать писателя… да где его взять – ничем и никем не занятое время? «Захудалый род» как бы и не относится к «основным» писательским книгам, тем, что всенепременно прочесть нужно, дабы худо-бедно в ряду интеллигентов оставаться. Произведение это очень милое, но… несовременное какое-то. Потому что актуализировать его для себя, перенести эту историю в современную колею практически невозможно… Это – из «раньшего времени», и говорится о нем прекрасным литературным языком, на котором говорили и думали образованные люди лет 150 назад. История рода князей Протозановых, семейная хроника, собираемая по крохам их потомком, густо насыщена событиями, но это всё больше события мелкие, как бисер, нанизываемый на нитку дней и лет. На нитке этой попадаются и бусины событий: погиб на войне Лев Протозанов… вышла из учения его дочь Вера… сватается к ней граф Функендорф, сватавшийся, кстати, ранее к матери… Но и эти бусины не крупные, мало меняющие нижущийся узор… так – чуть-чуть, в пределах истории одной семьи, без какого-то изменения в истории Государства Российского, а уж тем более – мира. Впрочем, если такие мелкие бисерные нитки рвутся и рассыпаются в контексте не только одной этой скромно-незаметной семьи, почему-то в размерах страны и мира блекнут и пропадают такие понятия, как верность, честность, трудолюбие, чадолюбие, ответственность, щедрость… Желание отдарить даже за малое доброе дело, благодарить искренне – где это всё сейчас? Нынче – мизинец протяни, так руку твою по плечо отхватят, да еще и насмехаться будут… Нет, во все времена – и в те, «раньшие», и сейчас – завсегда мерзавцев было больше, чем добрых людей (и не важно, к какому «слою» эти люди относились: и «графья» мерзавничали, и простолюдины являли чистые сердца). Но всё-таки – ах, какое же счастье, что есть рядом кто-то, кто и пожурит, и накажет (по справедливости), но спасет и сохранит. Огрехи – это не так сделано, и то зря пропало; вовремя не промолчали или нужное слово не сказали – они у всех бывают. Люди – они не Ангелы, им свойственно ошибаться в делах и словах… Но всё-таки главное, что честные люди – они и живут честно, ошибки стремясь исправить, а за грехи – стыд великий в себе нося… И – ах, как резанула меня по сердцу предфинальная беседа Варвары Протозановой и Мефодия Червева (так и не ставшего учителем ее сыновей). Правильные слова он говорит ей. Только неправильно это – своею правотой с такими усилиями выстроенный мир рушить. Тем более, что мир этот пусть несовершенен, но всё же больше направлен на внешние добрые дела, чем на собственное самоудовлетворение. (Варвара Никаноровна – она не графиня Хотетова, у которой мужики бедствуют до нищеты, пока она по монастырям злато-серебро горстями рассыпает). Теперь про вчерашний конкретный спектакль в СТИ. «Захудалый род» - это пятый спектакль, который я посмотрела здесь (и первые два видела еще в студенческие времена ребят). Когда-то определила свой любимый Эрмитаж, как театр во многом ЛИТЕРАТУРНЫЙ, в котором репертуар выстроен на основе хороших книг, а спектакли даже иной раз длинноты имеют – но исключительно от того, что ради зрелищности важное слово нельзя выкинуть, его надо до зрителя всенепременно донести… даже если, вроде бы, сразу не запомнил – потом вспомнит. Так же и с СТИ. Литература за основу тут берется отличная, и тоже не режется-кромсается; если и есть неизбежные сокращения – то ГЛАВНОЕ СЛОВО в спектакле все равно останется, будет сказано и услышано. Зал у театра сравнительно небольшой, и помещение нестандартное, в коем много фотографий из спектаклей (с репетиций! ах, как это интересно!) и «семейных портретов» - Достоевский, Гоголь, Лесков, Шолом-Алейхем, Диккенс, Веничка Ерофеев… Кофе вкусно пахнет, и – большие зеленые яблоки в вазах лежат: возьми, съешь, подготовь себя к началу спектакля. Программки, кстати, бесплатно раздают. Декорации придуманы Александром Боровским, сыном великого сценографа Давида Львовича. В спектакле – словно рамки для семейных портретов: то замрут, зафиксируются в них персонажи, то вновь двинутся. Музыка. Прислушалась к как бы небольшой увертюре перед вторым действием: и звук далекой трубы в ней прозвучал, и нотки испанского фламенко, и мазурка, и российский напев… Актеры. Хороши буквально все – ну, буквально: никто с провисами не играет, ансамбль актерский просто удивительный (ну, это у «женовачей» уже и в студенческие времена было). Но, как в любом театре, есть артисты, которые, не выпадая из общей картинки, все же выше остальных выглядят. Алексей Вертков. Его Дормидонт (Дон Кихот) Рогожин – это просто одноглазое чудо какое-то. Все сцены с его участием – просто ах, остановись мгновенье, ты прекрасно! Именно что российский Дон Кихот, что дерется и за правое дело, не жалея ни глаза, ни шеи… Потому что если не драться, да за правое дело не стоять, да не двигаться постоянно куда-то вперед, вперед, вперед… жить-то как? Ведь скучно же, не по-дормидонтовски. (И уже не столько к герою, сколько к артисту: а голос какой невероятный! Боже ж мой, какой голос!!!) Кстати, спектакль идет без малого 4 часа. При этом не ждите от действия постоянных эмоциональных ударов – оно течет тихо и спокойно. Но глаз – не оторвать. И на глазах –слезы…
Ирината: Мера за меру. Театр им.Е.Б.Вахтангова. 07.12.13 Вчера вечером хлопьями падал снег. Арбат, помимо своего обычного «офонарения», украсили светящимися гирляндами, лампочки на которых похожи на капельки застывшей воды… Красиво! В любимом «Синнабоне», куда заскочила после спектакля съесть вкуснющую булочку с корицей, за соседними столиками сидели компании актеров из разных театров… Приятно! Ну, а раньше был забитый «до люстры» зал Вахтанговского театра – радовало то, что на спектакль Юрия Бутусова все билеты в кассе проданы… Впрочем, для меня нашелся и один фантастически дешевенький билетик, а к нему в комплект - хорошее место в партере. Играют «Мера за меру» весьма не часто, и каждый раз есть опасение: это – в последний раз. В последний, несмотря на то, что публика с этой весьма непростой постановки практически не уходила (и, насколько у поняла, в зале практически не было халявных пионеров и пенсионеров). Да и актеры, если судить по счастливым выражениям их лиц, спектаклем довольны. Впрочем… не нам обсуждать политику театра. Спектакль я смотрю со дня премьеры в третий раз, т.е., по факту, не часто… Вижу, как он изменился: эта бутусовская постановка и самого-то начала была не самой нелинейно-нервной, а сейчас она вообще большей частью уложена актерами в этакую цепочку, каждое звено и общая сцепка которых вполне поддается более-менее стандартному логическому описанию. Это (для тех, кто не читал и не смотрел) история про то, как герцог венский Винченцо, устав от властительных забот, скрылся, оставив город на попечение наместника Анджело – человека безупречной моральной чистоты и строгости. Анджело вдохновенно взялся за дело: он очищал город от грязи физической (буквально выжигал ее) и – моральной. Так, он стал бороться с грехом прелюбодеяния, приказав не просто разлучить двух влюбленных, Джульетту и Клавдио, но и казнить его, дабы прочим неповадна была любовь без официального освящения брака… Решение это - более чем строгое, несправедливое (тем более, что Джульетта носит под сердцем ребенка), но Анджело был тверд в своем требовании совершенной моральной белизны до тех пор, пока – не влюбился сам, пока - не возжелал страстно сестры Клавдио, молодой послушницы Изабеллы… Особенность этой постановки в том, что и Герцога, и Анджело играет один и тот же артист – Сергей Епишев. То, что играет превосходно (да и вообще нравится мне) – это как бы боковая ветка моего повествования. Главное: ПОЧЕМУ в этих двух ролях один артист? Может быть, потому, что Винченцо и Анджело – это не два разных человека, он один – но в двух ипостасях… это – как бы белый костюм с неожиданно серой подкладкой, которая безупречно держала форму – да вдруг «поползла» по всем швам. Что лучше – доброта в бездеятельности (всё хорошо, всё по-доброму… но город стремительно, на наших глазах захламляется и «безобразия разные» творятся уже среди бела дня) или злая деятельность (город так же стремительно, и тоже на наших глазах, очищается от грязи… и тут же начинается борьба с инакомыслием и инакоделанием). Можно было бы проголосовать за деятельность + борьбу, если бы опять же на наших глазах «безупречной чистоты» герой не склонял к прелюбодеянию (и кого? без пяти минут монахиню!), если бы мы не узнавали, что этот чистюля и праведник когда-то отвратительно отказался от своей невесты, наконец – что клятвенно пообещав помиловать Клавдио в обмен на девичью невинность, он клятву свою не исполняет… Мерзко и отвратительно. Но – когда возвращается Герцог, и справедливость торжествует… … отнюдь она не торжествует. И бьется в финальной истерике Изабелла от того, что свершило колесо свой полный круг, и ничего изменилось (и даже пощечина, данная ей Анджело, в точности будет повторена). Всё сначала, ну и ну… всё сначала… И город опять, прямо на наших глазах, вновь стремительно захламляется… Хороший спектакль. Очень хороший. Жаль, если его снимут (пусть бы еще поиграли). Настоящую режиссуру ничем не испортишь; как не выгибай спектакль с целью его «облегчения» - он всё равно останется хорошим. Актеры – редкостные. Хотела фамилии лучших назвать – но получается, что практически всю программку нужно перечислить. Да – Епишев! Но и – Крегжде. И – Бердинских. И – Иванов. И – Добронравов. И – Косырев. И… - далее по списку. Подбор музыки потрясающий. Если не ошибаюсь, это первая работа Бутусова с Фаустом Латенасом. И непременно отметить нужно то, что обычно не отмечают: работа со светом. Потому что Майя Шавдатуашвили творит настоящие чудеса…
Innamorata: Олег Меньшиков. Оркестр мечты. Медь. 12 декабря 2013 Жизнь-играет с человеком, а человек играет на трубе. С этих слов Олег Меньшиков начинает свой self-конферанс. Ненавязчиво расположившись в углу сцены он, не спеша, как бы раскачиваясь, принимается за вступительное слово. Сообщает, что зрителям предстоит увидеть некое действо без жанра. Не спектакль и не концерт. Что-то среднее – замешанное на веренице воспоминаний, стихах, песнях, музыкальных номерах. Стоит сказать, что «Оркестр мечты. Медь.» - репертуарный спектакль театра им. Ермоловой, а вчерашнее представление в Крокус Сити Холле – уникальное по своей сути, так как было «приправлено» выступлениями гостей: Гариком Сукачевым, группой Ума-Турман, Игорем Башметом, скрипачом-импровизатором Степаном Мезенцевым. Казалось бы, зачем вставлять музыкальные номера в уже сложившееся «детище»? Не будет ли переизбыток лиц «из телевизора» мешать действию? Не будет! Артисты подобрались в плане внутренней свободы однокалиберные и прекрасно друг друга дополняли. Они не выступали, а действительно просто пришли к своему другу в гости, заглянули на огонек, прихватив как бы случайно свои инструменты с собой. И вообще, отличительной чертой вчерашнего вечера была невообразимая легкость, полностью огражденная от нарочитой «классичности», которая иногда приходит на ум, когда мы слышим слово «оркестр». Только для исключительных номеров оркестранты переодевались в строгие костюмы, основное же время они находились на сцене в символических комбинезонах и кедах, опять-таки сообщающих нам о том, что все, что на сцене делается –свободно от штампов, задорно и легко. Репертуар: мелодии из фильмов Чарли Чаплина и другой мировой классики, импровизации барабанщиков, болеро Мориса Равеля, хор из оперы «Набукко» - все сопровождается постоянными геометричными перестроениями, актерскими фишечками, возгласами, ну, и время от времени в действие вступает сам маэстро – Олег Меньшиков. Он читает главы из какой-то условной книги. Она повествует о череде жизненных открытий, воспоминаний, ощущений, желаний… А обратившись к названию действа можно понять, что заданной темой всего происходящего являлись Мечты и все, что с ними связано.. «С ростом человека – его мечты уменьшаются». Хорошо бы найти выдержки и не перевирать текст, потому что он написан от души и очень точно схвачен, но я попробую хоть немного передать суть. Кто из нас в детстве, лежа в бабушкином дачном саду на матрасе или в гамаке, не всматривался в черный купол неба и не бороздил мысленно космические просторы? Кто не мечтал назвать своим именем планету, кто мысленно не запускал ракету по своей личной траектории? И кто бы тогда мог подумать, что единственным возможным путешествием для тебя через 30 лет станет ежедневное путешествие из дома на работу и обратно? А кто, сидя на уроке географии не представлял себя стоящим на носу огромного корабля, с подзорной трубой, устремленной на необитаемый остров, который опять-таки будет носить твоё имя? Сейчас мы можем помечтать только о неделе проведенной на территории египетского отеля по системе все включено… «Я вас прошу помнить, когда у вашей бабушки день рождения, какого цвета у неё глаза, помнить улыбки друзей, учащение пульса при виде любимого человека» - казалось бы, такая банальность – нажать на сокровенные «болевые» точки человеческой души. Или, может, я сама по себе такая впечатлительная, что сразу мысленно проговорила: «2 июня, голубые, *образ улыбающейся любимой подруги*, * воспоминание о стучащем когда-то барабанной дробью пульсе*» «Черно-белая радуга» - так Меньшиков назвал фильмы Федерико Феллини. И с какой страстью, с каким упоением он делился впечатлениями о первом их просмотре, о прекрасной музыке Нино Роты, их сопровождавших! «Какой, наверное, талантливой женщиной была эта Нина Рота!» - думал я тогда… Зал понимающе хихикнул. «Вот. А иногда эта фраза сопровождается тишиной… » - заметил Меньшиков. Вообще, я писала про Меньшикова неоднократно и далеко не всегда в превосходных степенях, но вот вчерашний Он - мне очень понравился. Небрежной и очень идущей ему вальяжности было в меру. Искренность, юмор… не говоря уже о его неоспоримой мужской красоте и невероятном, просто зачаровывающем обаянии! Две песни О.М. исполнил сам, «Танго Магнолия» и утёсовский «Одесский порт» (как бы теперь перестать напевать «махнешь рукой, уйдешь домой, выйдешь замуж за Васю диспетчера…), все такое морское, пропитанное солью и ветром. По-юношески нахальная манера, пристальные полуприщуренные глаза и чечетка – в самых эмоциональных моментах, когда говорить может уже одно только тело, когда слов больше не остается. Зал не отпускал и получил бонусом еще 3 номера и песню о том как, «Джон Грей был всех смелее, Кэти была прекрасна…» Ничего сверх-шедеврального не увидела, но и «мило, талантливо» для описание этого концертного спектакля маловато. Это – цельная, единая Мелодия, напевать которую изо дня в день можно только с удовольствием, пусть она вертится, вертится и вертится в голове как можно дольше. А еще, одна из коллег меня спросила: «Ну, как отдохнула?» А ведь действительно – я очень хорошо отдохнула.
Ирината: Лада, или Радость. РАМТ.12.12.13. Хороший спектакль. Просто ОЧЕНЬ хороший. Для тех, кто не знаком был раньше с тем, как и что ставит Марина Брусникина – это радость знакомства с техникой ее режиссуры. Для меня – так просто РАДОСТЬ увидеть еще один замечательный спектакль, в этой технике поставленный. Марина Брусникина не случайно уже 10 лет делает в МХТ Вечера Поэзии и Прозы (просто замечательные!). Так вот, уникальность ее постановок в том, что литературное слово, перенесенное на сцену, не «забивается» театральностью – оно так и остается Литературой. Или по-другому. Театр, вбирая в себя Литературу, при высокой степени очень эффектной театральности, не тянет одеяло на себя, оставляя за Словом право существовать совершенно наравне с Действием. Спектакль очень лёгкий. Он выстроен так, словно бы, «оттолкнувшись от земли бренной ногою», его персонажи воспаряют «метра на два, на три». И отталкиваются они именно от земли, от тех бугров, ям и канав российского неплодородного Нечерноземья, где в полузабытых деревнях обитают полузабытые всеми старики, спивающиеся мужики и звери. Вот, как здесь: старый одноглазый кот Василий и собачий подросток Лада. В общем, это спектакль про ЖИЗНЬ. То добрую и счастливую, то совсем не счастливую и злую… Но какой бы она ни была, какой бы причудливой лентой ни изворачивалась, но ЖИЗНЬ = СЧАСТЬЕ. А в этом спектакле добавлена еще одна формула: ЛАДА = РАДОСТЬ. Беспородная собачка была оставлена в деревне, где долгую российскую зиму коротают баба Шура, потерявшая в одночасье и мужа, и единственного сына; бывшая местная «королева» (она же – бывший завмаг), гордая стареющая Сапрыкина; алкоголик-псевдоинтеллигент Жора, да примкнувший к ним «Чебурек» - Бог весть, какие ветры занесли этого южного человека в российскую глубинку… Есть там еще полусломанная скамейка и громадный тополь (читающий стихи Баратынского и Пушкина). Есть воспоминание о рогатом красавце лосе, когда-то заглядевшимся на свое отражение в пруду… Есть тень умершего деда Ивана Тимофеевича, для которого его Сашенька всегда молода и всегда любима – «такой, как ты - красивой, нет наверняка, что навеки покорила сердце моряка»… Иногда вдруг становится ужасно смешно от того, что происходит на сцене… а то – так печально… или: переплетутся забавное и печальное, свяжутся в единый узор жизни… так что и мы - в зале, и они – на сцене, смеются и плачут одновременно… Да, вроде бы, ничего такого глубокого-философского в спектакле нет. А есть та самая просто жизнь, которая – счастье. И она же – беда… И можно рассматривать ее лишь с поверхности, а коли охота появится – заглянуть, как в глубокий колодец, в котором и в ясный день видны звезды… Маленькие фрагменты одного года жизни то складываются в красивый рисунок, то вновь рассыпаются на осколки… И ничего вроде бы не происходит… Ну, автолавка опять не приехала. Или – урожай яблок выдался такой огромный, что все, включая собачку и зрителей, эти яблоки жуют… а фрукты все равно остаются и пропадают… Вот – первый снег выпал, и Лада, быстро поставив на нем желтую метку, нарезает круги… Вот – читает Александра Егоровна вслух Библию притихшим у печного огня Ваське и Ладе… Вот – по восточному молится Чебурек, поминая в молитве всех обитателей заснеженной деревеньки… Вот – Жора лепит снежную бабу, явно взяв за модель Сапрыкину (которую до этого «приласкал» матерной частушкой Чебурек). Вот – небольшая собачка бросается на волков, защищая свою хозяйку. Вот молодой фельдшер Юлий Феликсович (как его потом «обзовут» - «надежда русского народа») бинтует псине разорванное ухо, а Чебурек тайком кормит увечную колбаской… Всё это кажется слишком просто – и доводы молодого речистого критика против этой самой простоты (кто это читать… и смотреть будет?) были бы верными – если бы мы сами только что, задыхаясь попеременно то от смеха, то от слез, не смотрели эту простенькую историю про Ладу-радость… Ну вот, как ни крути, а иной раз кажется, что драный одноглазый кот да безродная псюха, что умеют молчать и слушать – они мудрее многомудрого критика, потому что… ну, настоящие они. И думают они (пусть инстинктивно) не о правильности своей в чужих глазах, а о естественности. Ибо, когда на женщину волк бросается, ПРАВИЛЬНО – это когда ты, страшно боясь, свою бело-рыжую шкуру под клыки подставляешь… и потом –с рогатиной и (почему-то) с гитарой наперевес на стаю бросаешься… и потом в глухой деревеньке остаешься, чтобы дворняге швы наложить… Это и правда хороший спектакль. Прелести которому добавляет то, что и зрители сидят на сцене, допущенные на заповедную театральную территорию, да еще яблочками, что только что «в действии участвовали» похрустывают. И матерок с водочкой… они не смущают, ибо без них Жорка и не смог бы общаться с соседями… ну, не настоящий он был бы! А он в спектакле – НАСТОЯЩИЙ. А уж актерская оговорка… да какая – захочешь нарочно, да так не оговоришься… и хохот в зале и на сцене… и уже специальное продолжение отсебятинки… Ну, чудесно же это! А еще в финале нам рассказывают о том, что стало потом с героями книги (Тимур Кибиров ее написал) и спектакля. Неожиданно там жизнь пошла… впрочем, и вполне ожидаемо в наше странное, словно непонятной буквой «зю» изогнутое время. И сказано нам было, что Александра Егоровна и Лада живы… и будут жить ВСЕГДА. Ну и правильно: именно так, вечно, и живут те, про кого с душой написано. И кто всею душою сыгран.
Elena: Современник. "Сладкоголосая птица юности" У меня опять все впервые. Впервые Теннесси Уильямс, впервые Кирилл Серебренников, впервые Неелова с Колокольниковым. Я намеренно начала свое знакомство с "Современником" с этого спектакля: мне говорили, что Серебренников и Бутусов чем-то похожи. Да, что-то есть. Это, конечно, тяготение к символике и какой-то необъяснимой, но столь органичной и уместной мистике, удивительным образом обостряющей наши зрительские чувства. Сама пьеса очень непростая; так вот Серебренников не только не "наворотил" и не "извратил" ее, но, напротив, своим взглядом и своими находками великолепно воплотил ее на сцене. Что самое главное в нашей жизни? Молодость, юность? Когда мы полны сил и надежд, когда у нас горят глаза и все впереди? Когда мы еще не хотим видеть конечный пункт нашего путешествия под названием "жизнь" и длиною в жизнь? Это первое впечатление о главной мысли пьесы Уильямса, когда с самого начала попадаешь в инфернальный, потусторонний дом престарелых, населенный полусумасшедшими старухами. Все их "прологи-разговоры", предваряющие основное действие, только об одном - о безвозвратно ушедшей молодости, которую теперь уже заменила неотвратимая, беспощадная старость. Эти разговоры не всегда серьезны, они где-то ироничны, но смысл их однозначен. Но первое впечатление верно лишь отчасти, и дальнейшие события это подтвердят. Два человека вместе - старый и молодой, женщина и мужчина. Она - увядающая актриса, гремевшая в прошлом, он - альфонс в расцвете лет на ее содержании. Но оба они несчастны. И тот, и другой хочет изловчиться и ухватить за хвост неуловимую птицу юности, то бишь счастья, уже когда-то побывавшую в их руках. И ведь кому-то из них такой шанс действительно выпадет, и окажется он и неожиданным, и закономерным. Не знаю, кому как, но не увидеть на сцене величайшую Актрису современности Марину Неелову - это преступление против своего театрального фанатства. Я еще только добавлю, что у нее здесь сразу две роли: звезды-актрисы Принцессы Космонополис, как она сама себя именует, и Хэвенли - возлюбленной главного героя. На мой взгляд, это блестящее решение Серебренникова полностью оправдано: первоначальный девиз "Молодость - это все" оборачивается другой сутью - "Молодость - самый скоропортящийся товар", - и это несомненная, жестокая, но правда. Чанс Уэйн возвращается в город своей первой любви, чтобы вновь встретиться с ней и уже не расставаться. Но отец Хэвенли, так же, как и когда-то, не желает отдавать ему дочь и грозится попросту его уничтожить. По сути, сам Чанс совершил преступление гораздо раньше, в прошлом, будучи "молодым": он предал свою любовь, испугавшись силы, и, тем самым, "убил" Хэвенли. Марина Неелова играет здесь "молодую старуху" - да, Хэвенли чудовищно постарела, ведь у нее отняли ее любовь и тем самым лишили будущего. Актриса почти без грима, в непонятном костюме и... в балетных пуантах. Я так понимаю, что-то от балерины - это то хрупкое, нежное, что и было растоптано и уничтожено в ней. Неелова играет "молодую" роль отстраненно, почти условно, с едва уловимым гротеском. Эта Хэвенли жила и была счастлива тогда, когда рядом был Чанс, а теперь ее почти не стало. Она держит в руках большую морскую ракушку - подарок Чанса - и может жить лишь своими воспоминаниями. Это страшно. Но, глядя на Неелову-Хэвенли, впечатление создается именно такое, и, как мне кажется, оно вполне правдиво. И вторая роль - кинодивы "на пенсии", путешествующей в сопровождении Чанса. Вот они в отеле после совместно проведенной ночи - и она не помнит имени своего любовника, так же как не может понять, зачем вообще приехала в этот город. Подробный рассказ Чанса по ее настоятельной просьбе - и она с необыкновенной силой "проникается" к нему и даже клянется в "вечной любви до гроба". И тут же осекается: никогда не произносить в ее присутствии слово "смерть"! Уже потом она изречет банальнейшую фразу о том, что для актрисы нет ничего страшнее неминуемой старости. Но как же она этой старости противостоит! Яркое лицо, прямая спина, решительные движения, красный цвет. Но окончательное возрождение этого Феникса происходит в конце, когда она узнает о бешеном успехе своего последнего "провального" фильма. На сцене висит большой ярко-красный круг - как я полагаю, символические часы - и в этот момент время останавливается. Молодость "биологическая" оказывается отнюдь не решающим фактором во вновь обретенном счастье, которое, казалось, больше никогда не вернется. Совсем другой конец уготован Чансу - он погибает. На первый взгляд, парадокс, но только на первый. Чанс сполна расплачивается за то зло, которое когда-то причинил своим близким - Хэвенли и матери. Собственно, он и сейчас тщеславен и циничен, ничего из себя не представляет, - и в глубине душе прекрасно это осознает, сопоставляя себя со своей Принцессой. "Я хоть что-то сделала в искусстве, но что сделал ты?" - спрашивает она его в ответ на такую обычную просьбу поспособствовать ему в протекции в этом самом "искусстве". Я не скажу, что Юрий Колокольников "не поднимается на нужный уровень", - он очень достойно выглядит рядом с Нееловой и играет в дуэте с ней. Причем сразу в двух дуэтах - по числу нееловских ролей. И, конечно же, впечатляет финальная сцена фактически ритуального убийства героя, столь своеобразно решенная режиссером и проваливающаяся в итоге в темноту, - с пением поминальных песен и серпами в руках убийц.
Lyra: Вишневый сад. РАМТ. 11 декабря 2013 Чехова можно назвать лицом русской драмы на западе. Многие иностранные драматурги мечтают написать именно чеховскую пьесу, а режиссеры поставить такую на сцене. Да, чужая душа потемки, а русская - тем более! Вот и пытаются в этих потемках разобраться: сотни вишневых садов продаются за долги и вырубаются, сотни юных Заречных играют в своей первой пьесе в домашнем театре на берегу озера. Школьную обязаловку многие воспринимали как изощренную пытку, но уроки Чехова я любила и помню особенно четко, вплоть до того, какой вид был тогда за окном и за какой партой сидела. “Вишневый сад” тогда не вызвал во мне особых восторгов, в отличие от “Чайки”, которая не входила в программу (но класс у нас был с углубленным изучением всего). Тем интереснее было перечитать пьесу, сравнить свои мысли по тому или иному поводу. Вот уже долгое время я мечтала посмотреть эту пьесу на сцене, и я очень рада, что сделать это удалось именно в любимом РАМТе. РАМТ всегда был гостеприимным театром, именно в его зале я чувствую себя особенно комфортно. Тут тебе даже дают возможность оказаться почти “дома” у актеров - на сцене. Всего шесть рядов там, где находится левая кулиса, темный зал-сцена, очень уютно отгороженный от основного зала. На полу мягкий ковер-луг с дорожками и миниатюрными вишневыми деревцами и самый настоящий дом. Благодаря этой камерности и реалистичности, начисто забываешь, что смотришь спектакль. Все очень правдиво и по-житейски просто: и то, как ждал-ждал барыню да проспал, и сумятица по приезде, и поздние чаепития, воспоминания о прежней жизни, радость встречи и призраки былого. И как это может быть не правдиво, когда спектакль создан такими мастерами как Алексей Бородин, Станислав Бенедиктов и самые сливки рамтовской труппы. Илья Исаев настолько прекрасно сыграл Лопахина, что я даже представить никого другого в этой роли не могу. Немного по-мужицки неотесанный, но очень умный человек, человек с добрейшим сердцем. Пока все горюют над возможной потерей поместья, он придумал до гениальности простое решение, которое отлетело от хозяев, как от стенки горох. И опьяняющая радость от внезапной покупки сада и поместья перемешалась с досадой и упреком «Я же говорил. Надо было меня слушать». Как мальчишка, которого пришиб отец, он снова стоит на коленях перед Раневской, будто виноват, что она не смогла спасти поместье. Но с другими он не так кроток, даже наоборот – шпыняет Епиходова, стреляет остротами в Петю (и как шикарно у него получается иронизировать!). Вообще, Лопахин вызывает большую симпатию, очень многогранный персонаж вышел у Исаева. Петя Петра Красилова, при всей блеклости его персонажа, получился достаточно ярким. Особенно когда он переставал тушеваться и распалялся в своих пассажах о деньгах, которые не должны так много значить, о труде, который непременно должен присутствовать, о любви, которой он выше. Но тут он мне очень напомнил тургеневского Рудина, который тоже был прекрасным оратором, но нищим и неприкаянным, приживалом. Но концовка пьесы дает надежду на то, что судьба Пети сложится гораздо лучше. Хочется верить, что он найдет свой путь к счастью или, в крайнем случае, укажет его другим. А вот Раневская не вызвала у меня никаких эмоций, только скуку. Я ей даже посочувствовать не смогла, ее слезы меня не трогали, и я ловила себя на том, что мне интереснее смотреть на встревоженную Варю или Петю, не ожидавшего такой реакции на свое появление. Может быть, именно в Раневской и приоткрывается тайна русской души - это умение пережить не одну даже трагедию, но суметь найти в себе силы жить дальше, снова получить жизненный урок и ничему не научиться, жить по велению сердца, любить безрассудно, отдавать последнее.. Но самым ярким персонажем для меня стал Епиходов. Евгений Редько за свои короткие появления на сцене отжигал так, что зал заряжался позитивом на следующие полчаса. Двадцать два несчастья, шут гороховый, но складывается впечатление, что это шутовство - его осознанный выбор, ему так легче. Что с него, дурака, возьмешь? Но он действительно очень умный человек. Умный и живой. Только мысль свою выразить не может, зачем-то приплетает Бокля (и это в разговоре с горничной и лакеем), ежечасно рассказывает о своих злоключениях. Вот и гонят его как пса, а Дуняша перед ним нос воротит, хотя еще недавно всем хвасталась, что ей Епиходов предложение сделал. Один только раз он становится серьезным, что все пугаются - не дай бог, застрелится. Редько играл на таком высоком уровне - он явно отрывался и получал кайф. Его гримасы непередаваемы, а “неловкость” по-кошачьи пластична, что смотрится как танец. А в перепалке с Варей он практически перемахнул через двухметровый забор (паркур да и только!), возвращался, падал, опять убегал - тут я смеялась до слез. Я могу писать бесконечно о том, каким прекрасным баритоном о начал петь романс, но тут же стал дурачиться на припеве, и как он таскал поклажу, при этом гневно стреляя глазами в сторону Дуняши, и как опять что-то проглотил, когда воду пил - потрясающе! Ох уж эти чеховские “комедии”, которые заканчиваются всегда печально. Это так и не произошедшее объяснение между Варей и Лопахиным, вырубка сада, прощание и тихая одинокая смерть забытого Фирса. Но еще остается надежда, что будут разбиты новые вишневые сады, пока герои (и мы вместе с ними) могут мечтать и верят, что впереди их ждет высшее счастье.
Ирината: Мера за меру. Театр им.Пушкина. 18.12.13. Премьера Это история про то, как герцог венский Винченцо, устав от властительных забот, скрылся, оставив город на попечение наместника Анджело – человека безупречной моральной чистоты и строгости. Анджело вдохновенно взялся за дело: он очищал город от грязи физической и – моральной, и был тверд в своем требовании совершенной моральной белизны до тех пор, пока – не влюбился сам, пока - не возжелал страстно молодой послушницы Изабеллы… Да-да, совсем недавно я это и про это писала. Это постановка пьесы Шекспира «Мера за меру». Только теперь не в Вахтанговском, а в Театре им.Пушкина, и в режиссуре Деклана Доннеллана, и, естественно, с другими актерами… Постановка премьерная (вчера всего-то в третий, что ли, раз ее сыграли). В отличие от вахтанговской версии Юрия Бутусова, текст играется в полном объеме… но при этом спектакль получился значительно короче. Ну и, по сути, спектакли поставлены и играются совсем про разное… У Доннеллана получился спектакль про гигантскую мясорубку, ручку которой крутят сильные мира сего, властители. Которые могут из блажи перемолоть любого в мелкий фарш, а могут приостановить вращение острых лопастей. Так что всем, кто в спектакле был помилован – просто повезло (самый яркий пример этому – Лючио, который во всей этой кутерьме и положенной порки, похоже, не получит). Ну, а тех, кого таки наказали – и тут воля и блажь «больших»: не захоти Герцог вмешаться (махнул рукой, посмотрел сквозь пальцы…) – одна гнусная неправда Анджело и вправду перевесила бы десяток правд Изабеллы. Судьба-кукловод, что играет человеком – это (в данном случае) герцоги да наместники. И – человечки-марионетки, что следуют велению ниточек; попробуй сделать не запрограммированное движение – разберут на запчасти… У Бутусова спектакль совсем про другое (и не случайно Герцога и Наместника играет один и тот же актер): он про внутреннее раздвоение человека на ведомое Ангелом и бесом, на белое и черное… Он про то, как белое, чуть не углядишь, тут же начинает покрываться пятнами черноты, стараясь замарать и ту чистоту, что случайно оказывается рядом… В обеих постановках действие перенесено из «раньших» в наши времена за счет условности декораций и полуосовеременивания костюмов. И музыки (правда, у Бутусова в спектакле ее больше и она точнее). Что до актеров, то у Доннеллана они хороши все… Хороши, хотя и холодны немного больше, чем следовало бы. Ну, и – кое у кого небольшие сбои в произнесении текста, в том числе и интонационные, когда вдруг выскакивает секундное «что-то тут не то и не так»… впрочем, тут же погружаешься в действие… и все прошло. Но – очень понравился Александр Матросов в роли тюремщика. Вот уж кто всё видит, понимает и притворяется с абсолютной серьезностью, за которой прячется ехидство. Да, пожалуй, Матросов в спектакле – лучше всех, хотя, в общем-то, грех кого-то из актеров критиковать: все старались. Ну и, напоследок… Зал, хоть и премьерный, был не идеальный, какой-то… ну, под стать игре актеров – холодноватый. Но цветы на поклонах – были. И вообще, спасибо хорошему человеку, давшему возможность посмотреть премьеру с хороших мест… Спасибо и моей соседке по этим самым местам за точность зрительских реакций.
Ирината: Капнист туда и обратно. Театр Эрмитаж. 23.12.13 Декабрьский проливной дождь вчера словно бы оплакивал завершение дня, в который не произошло ничего плохого, но который, словно дальний звук в чеховском «Вишневом саде», привнес в жизнь пока неясную тревогу… Конечно, проблемы надо решать исключительно по мере их поступления, а пока всё без изменений… Но – вчерашний «Капнист» был объявлен театром, как «последний в сезоне». Да – всего лишь «в сезоне». Но – почему театр, трепетно относящийся к приметам, заявил «последний», а не «крайний» спектакль, как положено? Ибо «последний» - это когда звучит печальное ВСЁ! – и «несть спасающего»… …Традиционно благодаря актеров за доставленное удовольствие, услышала: может, и правда – последний… Своя сцена в непредсказуемом ремонте… с ЦИМом дальше «не срастается»… конечно – если найдется другой подходящий зал, где будет уютно «пространству Давида Боровского», в коем играется «Капнист»… тогда… конечно… Ах, как я расстроилась! И сейчас-то - из-за того, что спектакль игрался редко, да из-за замен, да из-за… ну, в общем, сыгран он был вчера нервно и неровно. Но всё равно: какое же это счастье – иметь возможность подключиться к мощнейшей энергетике постановки … Мы, те, кто ходит в театр регулярно, но относится к числу не театралов, но фанатов, раз за разом, по кругу отсматриваем одну и ту же постановку с энергетикой, необходимой нам для поlправки собственной ауры… Мы очень тяжело – буквально, как родных людей – теряем любимые постановки. А эрмитажный «Капнист» был (или все-таки – есть) для меня именно таким: приходишь в зал в полном раздрае нервов, мыслей и сил, и ставишь себя на подзарядку, как намертво «севший» аккумулятор… И – как бы спектакль не прошел, после его окончания – понимаешь, что вновь и стоило жить, и работать стоило… И даже, оттолкнувшись от земли бренной ногою, можно воспарить…хотя бы метра на два, на три… В общем, я хочу, чтобы «Капнист» игрался еще много лет… И я отчаянно не хочу, чтобы с этим замечательным спектаклем пришлось прощаться. Впрочем… мало ли, чего я хочу/не хочу… Обстоятельства, как говорится, располагают… но я буду сжимать кулачки на удачу, на долгую и счастливую жизнь спектакля. Чтобы снова и снова было так: «Капнист пиесу накропал, громадного размеру. И вот он спит…». То ли исторический анекдот, то ли «правдашная» история, с течением времени оборотившаяся анекдотом… Драматург Василь Васильич Капнист спит – а царь-батюшка Павел I тем временем устраивает лично для себя ночной прогон его новой пьесы «Ябеда». И так расстраивается творимыми на сцене безобразиями, что, прямо в антракте, «без худого узла никакого, попрощаться не давши семье», отправляет автора в Сибирь… Но, пока сквозь зимние российские версты возок с арестантом несется в сторону Иркутска, «испарился царский гнев на действии последнем, где змей порока пойман был и не успел уползть», по какому поводу Капниста мигом вернули во дворец, да еще вроде бы и наградили (есть, правда, версия, что царь его не «золотом осыпал», а «взял, да всыпал» ему «по первое число»). Вот всё это – капнистова пьеса, отношения драматурга и с царем, и с народом, и с коллегами-драматургами – всё это и уложилось в два часа сценического времени, где действие, с живой музыкой, с песнями да танцами, идет кувырком да прыжками – так же, как носятся по сцене и по залу фельдъегеря, и даже сам царь-отец (я знаю: сидела вчера на крайнем месте, так что прыжки эти – практически через мои колени были). Собственно… театр это, театр, в коем пух-перо мягких подушек мгновенно оборачивается снежными сугробами, а капнистов возок стремительно мчится мимо волчьих стай – не сходя с места… Здорово это всё придумано – с самого начала, с выхода резонёра Правдина, который вначале словесно поведает нам всю эту историю… а потом и покажет ее. Обожаю спектакль весь до мелочей: и то, с как восхищается Богдан Прямиков голубым цветочком в вышивке Софьюшке, и «выходы чиновников», и сцену взяток с раздетым практически догола просителем, и танцевальные взбрыкивания ябедника Неправдина… И - «при чем тут Эрмитаж? – Старинное вино, вкуснее нет вина!». И – «но гордый росс преграды пересилит и будет там всегда, куды скакал». И – «всё пременно в этом мире, непременна лишь любовь». И – «Ваське Капнисту сто чертей в глотку и ведьму в зубы, хотя я это уже говорил».И – «Когда о совести и чести речь идет, причастен каждый, кто бы ни был тот». И, конечно, сногсшибательное (помню, как меня и правда «сшибло» при первом прогоне спектакля) – «Господа! Вот вы – хотите? Все? Задаром? Сразу? – ДА!!!!!!!!!» Ну и – немыслимо смешной… при том, что стопроцентно верный диалог между царем и драматургом: КАПНИСТ В Российском государстве правду-мать Всегда должнО быть можно разыскать! ПАВЕЛ I Да не "должно быть", а уже возможно! КАПНИСТ Должно быть так. По крайней мере - дОлжно. Спектакль прекрасен ВЕСЬ, но – я уже писала про это – именно на отчаянном крике Капниста: «Мне холодно!» - переходящем в «Степь да степь кругом» лично для меня все окружающее пространство сжимается до пространства Давида Боровского… и нет ничего, только брошенное в снег «кольцо обручальное», да звон кандальных цепей… а потом нежный вальсок «дай мне руку на привет и на прощанье, как поруку, как завет и обещанье»… И еще замечательно придумано со степными волками… или это – народ русский? Может же – сухарик на дорожку горемыке отдать… А может – почти загрызть, да так, что наисмелейшие фельдъегеря чудом отобьются от стаи человолков, коим только бы в глотку вцепиться, не зубами, так словами: «За такие сочиненья надо просто расстрелять»… и тут же, практически в пределах одной сцены, при резком изменении направления руководящей руки та же «милейшая» стая уже встречает «правдолюба справедливого, перводруга Государева»… Мне как-то сказали, что в «Капнисте» слишком много политики. Нуууу…. Может быть. Вот захотел Царь «за одно лишь правдивое слово босиком, за Урал, по зиме» - и гремят твои кандалы… Захотел – и «послал гонца вернуть творца». Все мы под Богом да под Царем ходим… не от законов, даже если они «святы», от блажи «исполнителей» зависим… Вот захотел «перемениться» к тебе правитель – и ты уже пресс-конференцию в Берлине собираешь, а ежели бы «так оставил», то сибирское поселение или тюремная камера в дом родной оборотились… Но всё-таки – нет, не про политику этот спектакль. Ибо – какая политика, какие современные проблемы, если говорят обо всем этом языком мюзикла – жанра легкого, с ситуациями забавными и решением проблем под музыку? Это спектакль про Волшебную Силу Искусства, про – пусть почти сказочную, но всенепременную – победу совести и чести над пороком, про трепетную любовь, когда нет ничего, кроме сердца. Это хороший спектакль. Пусть он еще живет, а? Фото: Ирина Параскевова
Ирината: Безумный день, или Женитьба Фигаро. Ленком. 30.12.13. Для «закрытия» календарных годов я каждый раз выбираю в театрах что-нибудь радостное, жизнеутверждающее. В общем, новогоднее – даже если в спектаклях ничего про Новый год и не говорится. На этот раз был Ленком (несколько нестандартный для меня выбор театра) и – «Женитьба Фигаро». Спектакля – именно для предновогоднего времени: праздничная суета и недоразумения возведены в нем в высшую степень, но в конце спектакля всё расставляется по своим местам, зло получает оплеуху, после которой превращается в добро… Все танцуют и поют. Спектаклю 20 лет. Играющие его актеры, в общем-то не вышли из возраста персонажей… Ну, хотелось бы, конечно (и это было бы более логичным),чтобы испанские (итальянские, французские и прочие) безумства совершали люди именно что на 20 лет моложе… Но главные роли в спектакле играют актеры такого высокого уровня, что такие пустяки, как возраст, для них не имеют значения. (Называю: Дмитрий Певцов, Александра Захарова, Александр Лазарев, Игорь Фокин, Александр Сирин… и особенно – потрясающий Сергей Степаненко в роли Базиля). В большей степени хотелось бы «подвинтить» массовку. Это ведь только кажется, что веселая «разлюли-малина» не требует усилий и больших затрат энергии: бегай себе из угла в угол, ори диким голосом… На самом деле, сцена в саду, этакий набор забавных гэгов, была наполовину завалена именно «стараниями» «народных масс». Впрочем, спектакль я не ругаю нисколько: он совершенно соответствовал общему предпраздничному настроению в зале и на сцене. Но лучшим – наравне со сценами массовых песен и танцев, столь вдохновенных, что аж луна пляшет в такт посреди звездного неба – был печальный монолог «веселого» Фигаро и последующее вознесение возлюбленных к небесам, которыми в театрах традиционно являются колосники. И еще: если, например, в сатириконовском «Синем чудовище» музыка, радостный карнавал и выстрелы буффонадных пушек – это финал, этакий восклицательный знак в конце спектакля… …то в ленкомовском «Фигаро» все это – пролог спектакля, виньетка заглавной буквы, с которой все и начинает бежать, лететь и скакать. В Ленкоме работает живой оркестр. Вот выходит дирижер… вот он взмахивает своей палочкой и… происходит неожиданный обвал звука. Нет-нет, это отнюдь не музыка. По первому взмаху дирижерской палочки… стреляет пушка – и публика в зале поднимает себя и встраивает в грядущее действие под долгое падение ярких конфетти-стримеров. Вот так. Последний спектакль в уходящем году был весьма подходящим в качестве предновогоднего зрелища… Удовольствие от которого я дополнила, прогулявшись по нарядно украшенному московскому Центру.
Ирината: ПОЧТИГОРОД (Сон в зимнюю ночь). Театр на Малой Бронной. 07.01.14 Долго собиралась сходить на этот спектакль. Вот – сходила. И оказалось, что сделала я это вовремя на все 100%. Ибо, по замыслу драматурга, все девять историй, из которых сложена пьеса, происходят в одно и то же время, зимним вечером, и представить себе, что они взаправду происходят вот сейчас, он-лайн, на наших глазах – несложно, ибо всё это очень-очень-очень похоже на Рождественское Чудо. Почтигород – это почти город, маленькое местечко где-то на севере США. Здесь, на зависть москвичам, под ногами хрустит снег, и вот-вот вспыхнет северное сияние, и яркий серебристый серпик луны висит так низко, что на его краешек можно присесть. Это маленький городок в те минуты, когда в него неожиданно вошла Любовь. Не все сразу это поняли, а потому какое-то время еще продолжали жить своей обычной банально-стандартной жизнью… ну, а разве можно требовать с самых обычных людей постоянной подготовленности души к Чуду? Да, тут нужно сказать, что люди в пьесе, при всей их обыкновенности, немного странные… Вот, скажем, Стив совсем не чувствует боли (что-то там не в порядке с нервными окончаниями), а потому записывает в специальные тетрадки то, что доставляет боль и чего надо (на всякий случай) бояться. Но вдруг оказывается, что поцелуй нужно вычеркнуть из списка – это совсем не больно… или, наоборот – это очень-очень больно… и при этом – очень-очень приятно… Или – Глория, которая носит свое сердце в красном пакете. В груди ее – сердце искусственное, а настоящее разбито на 19 кусочков… Сможет ли мастер Ист его склеить? И – захочет ли этого сама Глория? А вот Гейл в красных пакетах носит чувства… ну, в основном любовь, конечно. Всё, что от души дарит ей Лендал, она аккуратненько, одно к одному, складывает в пакетики… но их уже слишком много: как теперь хранить, что делать? А всё, оказывается, очень просто, надо все пакеты поменять на один, маленький… и чтобы в нем лежало такое красивое колечко. А еще очень надо, чтобы однажды встретились путешествующая по миру НАДЕЖДА и печальный человек, НАДЕЖДУ потерявший… И – да не рассердятся на меня любители строгой морали – но больше всего мне понравилась история про двух приятелей Рэнди и Чеда. Они вдруг поняли, что забавные – аж до горьких слез - свидания с девушками у них не заканчиваются хорошо по одной простой причине: просто они очень нужны друг другу, и никто иной им не нужен… Но, в общем, какими бы странными, и при этом очень банальными не выглядели люди из затерянного в снегах Почтигорода, ВСЕ они в конечном счете оказались готовы к ЛЮБВИ. Ведь, по сути, это так просто: чтобы найти её, свою единственную, надо всего лишь обойти по окружности земной шар. Или – маленький Почтигород. И тогда ты обязательно встретишь свою половинку - любимую, единственную, обворожительную. И – с размаху, смеясь, бросишься с ней в белоснежный хрустящий сугроб.
Ирината: Аркадия. Театр на Малой Бронной. 09.01.14 … и время - вспять его не повернуть. А коли так - надо двигаться вперед и вперед, смешивать и смешиваться, превращая старый хаос в новый, снова и снова, и так без конца. Том Стоппард. «Аркадия» При том, что Малую Бронную я не игнорирую и немало тамошних постановок посетила, это не стопроцентно МОЙ театр. А потому – смотрю там спектакли время от времени, и в общем-то, с удовольствием… но ничего из просмотренного не повторяю. Кроме «Аркадии». Вчера смотрела ее в третий раз. Потому что нравится. Спектакль – про то, что времена и судьбы находятся в такой неразрывной связи, что зачастую только человеческое нелюбопытство не дает нам заглянуть в общечеловеческую память-колодец и увидеть на его дне давно угасшие звезды. Или – два-три элемента огромного паззла, когда-то выкинутые за кажущейся ненадобностью, впоследствии мешают не то, что правильно сложить картинку, но даже и вообще понять, что на ней изображено. А вообще-то прошлое и будущее – они не то, что неподалеку от настоящего, они опущены в него, словно варенье в рисовый пудинг. И, в какую сторону ни крути ложкой, если делать это тщательно и умело, получишь равномерный розовый цвет… и уже никогда не сможешь отделить одного от другого. Самое начало XIX века, старинная усадьба, где гостем – лорд Байрон, где говорят о науке, и об окрестном саде, и о любви – тоже… «Наше время» (так определяет его Стоппард), та же старинная усадьба, и тень Байрона, который то ли был, то ли не был когда-то здешним гостем… Здесь говорят о науке, и об окрестном саде, и, конечно, о любви… Так же забиваются досками скульптуры на зиму, и те же книги пролистывают – пусть другие руки, и глаза другие… но буквы-то в книгах все те же – и сложены они в прежние слова. И медлительная черепашка Молния… ведь черепахи так долго живут!... может быть, когда-то ее звали Плавт и она жила у отшельника в Эрмитаже… Иные костюмы и иные слова, но… иные ли? Разные времена неотделимо смешиваются, и достаточно протянуть руку, чтобы твои пальцы, держащие тетрадь с уравнениями, оказались в миллиметре от руки того, кто эти уравнения туда вписал. Очаровательный спектакль, где актеры существуют в прекрасном стоппардовском тексте, приправленном замечательной музыкой. И костюмы прекрасные, особенно те, в конце, когда люди века нынешнего становятся неотделимыми от тех, кто жил здесь в веках минувших…или – невидимо живет до сих пор? Мне всегда нравился «треугольник» Ханна Джервис (Вера Бабичева), Бернард Солоуэй (Иван Шаболтас) и Валентайн Каверли (Андрей Рогожин). Треугольник этот странный – он постоянно меняет свое положение в пространстве и длину сторон, кои составлены из быта и Науки… По логике – не случайно Валентайн называет Ханну своей невестой… но – станет ли она когда-нибудь его женой?... Впрочем, может быть, юный гений, аутист Гас, сделает что-то невозможное – ну, как он однажды протянул Ханне портрет Септимуса с черепашкой… и ВСЁ СЛУЧИТСЯ. Есть в пьесе и в спектакле еще одна замечательная сюжетная линия. Это отношения юной Томасины Каверли, гениальной девочки и ее домашнего учителя, Септимуса Ходжа (именно он и привез Байрона в это поместье). Данил Лавренов, играющий Септимуса, прекрасен… Но только вот… В первый раз я видела в роли Томасины Антонину Шеину, и была потрясена тем, как выстраиваются отношения учителя и ученицы… как почти незаметно сближаются они. И их единственный поцелуй и единственный вальс в ту ночь, которую девочке не суждено было пережить – это было фантастически, неповторимо и единственно точно. Томасина и Септимус в исполнении Лавренова и Шеиной так подходили друг другу – словно половинки яблока… того самого красного яблока с зеленым листочком, что постоянно возникает на сцене… Они были – как ноты, разные по тональности и громкости ноты, что слились в единую – прекрасную, но такую короткую мелодию… Второй раз я смотрела «Аркадию» в том же составе, не зная, что Шеина уже давно не играет на Малой Бронной, да и их страны уже уехала… так вот, случилось ЧУДО, и в том, моем втором спектакле, Томасиной вновь была ОНА. Вчера Томасину играла другая актриса. Хорошо играла, и грех бы жаловаться, и ноты ее актерской игры не были фальшивыми. Однако неповторимо прекрасную мелодию с нотами Септимуса/Лавренова они не составили… Но в общем – спектакль очень хороший. Рекомендую.
Elena: Современник. "ВИШНЕВЫЙ САД" Что за диво-дивное этот "Вишневый сад" в Современнике! Он показался мне легким, свежим дуновением ветра, от которого становится приятно и прохладно в душный зной. Это никакой не грандиозный авангард с новым взглядом, и от этого он отнюдь не теряет своей прелести и очарования. Более того, он завораживает той неподдельной простотой, той естественностью, которые, по сути, и присущи человеку и гуманисту Чехову. Что самое главное в театре? Конечно, актеры. Так вот я увидела прежде всего актеров-людей, не зацикливаясь и не вдаваясь в вечный гражданский пафос самой пьесы. Я увидела людей с их несовершенством, с их совершаемыми ошибками, с их хорошими и дурными наклонностями, с их характерами, сформировавшимися под воздействием определенных обстоятельств и постоянно подверженными изменениям социальной среды. Да-да, это те самые люди, которые "едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки..."И еще я впервые открыла для себя смысл этой великой вещи: стараться прийти к гармонии с собой, со своим внутренним миром, и, "очистив" себя, налаживать связи с окружающими людьми. А это ой как не просто. Философия жизни, не подвластная времени, - ну куда же без нее, тем более у Чехова! Меня буквально поразил актерский ансамбль, и это особенно наглядно в "ансамблевой" чеховской постановке. Все - начиная от костюмов нежно-пастельных тонов и продолжая и заканчивая самой блестящей игрой - все было подчинено выражению партнерства и именно через него донесения самой сути до зрителя. Конечно, я скажу о Галине Волчек, ибо успех актера одновременно является и успехом режиссера, и в данном случае актеры доверяют его авторитету. С другой стороны, профессиональная обязанность режиссера - уметь завоевать и оправдать этот авторитет. Раневская-Неелова и Гаев-Ветров - совершеннейшие дети, бесхитростные, безобидные бессребреники, готовые поделиться последним. Они выброшены этой жизнью на обочину, и жестокая действительность того и гляди раздавит их окончательно. Однако эти люди как будто и не хотят замечать всего ужаса своего незавидного положения: в то время как Лопахин пытается наставить их на "правильный путь", связанный с продажей сада, они, заслышав знакомый оркестр, бросаются в воспоминания о далекой и прекрасной жизни, опять-таки связанной с этим садом. "Чистая, добрая душа", - говорит о матери Аня. Меня вот что тронуло. Ведь в самой пьесе рассказ об утонувшем сыне Раневской - всего лишь штрих в ее биографии. Но как этот "штрих" обыгрывается на сцене! Героиня постоянно вспоминает о погибшем сыне и постоянно мучается, ибо что может быть страшнее для матери смерти собственного ребенка. И именно в этом ее истинная трагедия, трагедия женщины, а Вишневый сад становится лишь вечным напоминанием о ее безмерном горе. Ольга Дроздова в роли немки-гувернантки Шарлотты - вот уж неожиданность и в плане самой роли и в плане ее решения. Да это чудо что такое, эта дроздовская Шарлотта! И снова хвала Волчек. Ведь умение режиссера уловить, рассмотреть, увидеть невыявленные стороны дарования актера, а тем более раскрыть их в процессе совместной работы и составляет одну из наиболее ценных особенностей режиссерского дарования. По-моему, сама Шарлотта - это квинтэссенция грустного чеховского юмора, ведь смеется героиня, чтобы не заплакать. И как чутко реагирует на ее демонстрируемые "фокусы" Раневская, как она ее понимает. Понимает ее неприкаянность, неустроенность, отсутствие дома и семьи. Потому что сама в чем-то с ней похожа. В плане техники примечателен очаровательный "немецкий акцент" с примесью утонченного, чисто "женского", гротеска. Одним словом, Браво, Дроздова! Также отмечу великолепного Лопахина-Гармаша: как герой "новой эпохи", он, понятное дело, противопоставлен Раневской и Гаеву. Непонимание, неприятие и испуг от всего "устаревшего", опять-таки привязанного к Вишневому саду, - и даже Вари с ее давней любовью. Очень хорошие молодые актеры театра: Аня - Виктория Романенко, Варя - Мария Аниканова и Петя - Александр Хованский. Снова подчеркну, каждый персонаж органично дополнил своего партнера и в целом "влился" в законченный ансамбль всего спектакля, в котором есть несколько сцен, когда все герои устремляются к деревьям с шумящей листвой - и никак не могут до них добраться.
Ирината: Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня... Школа Драматического Искусства. 15.01.14. Это Бунин, «Темные аллеи». Вообще – это Бунин о женщинах и, если можно так выразиться, о любви. О любви не той, где «вздохи на скамейке и прогулки при луне», а о той, что буквально разрезает пополам ржавой пилой, и потом – живи, как хочешь. Вот – хоть половинным обрубком с волочащимися кишками. Три ящика в человеческий рост. Как будто для похорон любви. Или для ее сохранения на долгие годы, дабы не домялось, не доиспортилось то, что уже было испорчено – словом, действием… бездействием. В каждом ящике – женщина. Все разные, и каждая по-своему очаровательна. Девочка-ангел с обтрепанными крылышками. Она же – путающаяся в нательном белье малолетняя проститутка – замерзшие ножки в неудобных влажных ботиночках… Та самая – распиленная пополам то ли реальной пилой, то ли пилой горестных обстоятельств. Содержанка, переходящая из рук в руки… да неудачно – вон, даже крестик ее нательный очередной любовник продал и пропил... Вот еще один – молодой, красивый… и новые изящные ноги вырастают, и платья меняются один за другим… А следом – небытие, в котором она растворится… И еще одна – молодая, красивая, смешливая, влюбленная…Только – смех, только – шепот… только – темно-красная кровь на пробитой голове И мужчины. Старые, молодые – они сидят и курят. Курилка, наполненная дымом от сигарет, мужскими запахами (спектакль начинается с того, что гримеры на наших глазах доводят мужчин «до кондиции») и – воспоминаниями. Кто-то вспоминает долго и подробно. Кто-то – в несколько невнятных слов. Кто-то подробно рассказывает по-французски… или это – НЕ по-французски… нет, все-таки по-французски. Воспоминания разгораются яростным пожаром – но тают потом, уходят легким дымом годов… А потом и изящные чернофрачные мужчины уходят. Навсегда – дальше, чем за море… И приходят их дети, или даже внуки. Племя молодое, незнакомое – и никому из них не нужна память стариков о прекрасных девах, умевших жить, любить, и умирать. Им, кажется, вообще не нужна память, они живут в свое каждосекундное время. Живут крохотными мыслишками, микроскопическими заботами… Но даже они замрут на мгновение, вдруг уловив приторный запах тех давних духов. Остановившись, оглянувшись, они почувствовуют на секунду, что есть ЛЮБОВЬ – как ощущение волшебного полета… и одновременно – как боль от ржавого зубца пилы. Но всё это именно на секунду, после которой, гогоча, они уйдут… и останется только маленький бездушный робот, которому еще как-то интересно материальное… а вот то, что связано с душой… это –нет… Этого – не нужно… *** В общем, это очень интересный спектакль. Спасибо Юрий Николаевичу Бутусову за определение – это спектакль НЕЛИНЕЙНОГО театра. Но если захочешь следовать его странными кривыми тропами, то и дело продираясь через тернии «нелинейности», он очень понравится. Хотя бы потому, что женщины, которые в нем играют (Анна Синякина, Наталья Горчакова, Мария Смольникова, Варвара Назарова) – это просто АХ! – какие женщины. И актрисы превосходные.
Ирината: Мёртвые души. Коляда-Театр (Екатеринбург, гастроли в Москве). 16.01.14. Судьба на этот раз вытянула для меня счастливый билет. Билет театральный: из всего времени гастролей Коляда-Театра в столице я могу только раз пойти на спектакль. И именно на этот мой свободный вечер поставлены «Мёртвые души» - одна из последних премьер екатеринбуржцев. Про постановку я много читала в ЖЖ режиссера, и очень-очень хотела, исходя из предварительных описаний и набросков, посмотреть именно ее. Спектакль прекрасный. Знаю (и встретила в ТЦ на Страстном вчера) зрителей, которые любят Коляда-Театр весь, от подвала до крыши со всем содержимым: маленьким залом, идущими в нем спектаклями, актерами, режиссером, репертуаром… Но я все-таки выделяю для себя любимое, и это – «Вишневый сад». Теперь вплотную к нему будут стоять и «Мертвые души». Помнится, в школе, когда нас заставляли изучать гоголевскую поэму, на мой вопрос, мол, а зачем Чичикову души умерших людей? – учительница ответила, что это в книге не главное, изучайте характеры… ну, а раз такая интересующаяся, иди к доске отвечать (типа – малявка, не задавай вопросы, на которые я не знаю ответа), Потом я уже узнала, что «души», как собственность, можно было закладывать в банке и проч., но это и правда было не главное. Вот и в спектакле Николая Коляды Чичиков с Селиваном (Чопчиян и Чистяков) ездят-ездят, покупают-покупают… а практический смысл этих действий не обозначен. Ну, может, блажь такая в голову пришла или захотелось по Руси поездить да понять, почему она совершенно не расположена дать ответы... А не дает их Русь, потому что не хочет: чего затрудняться, отвечать, когда ни-че-го за полтора века не изменилось, да и вряд ли изменится. Характеры в пьесе как бы немного сдвинуты от канона, но это не воля времени, а желание режиссера. Вот – Маниловы. Всё те же сладкие кусочки и сладкие слова, коими они друг друга пичкают (превосходные, просто фантастические работы Макушина и Ворожцовой!). И – до одичания разболтанные дети, коим внимание уделяется, только если – выпороть… а как иначе можно притормозить их хамскую безалаберность? Или вот Коробочка (Колесова). В сильные сомнения она впадает не по тупости, а по бедности, перемешанной с хозяйственностью. Ибо цену на мясо да пеньку она знает, а вот души-то мертвые во сколько ценятся? А ведь ценятся – ибо покупщик нашелся, а значит, они товаром стали… Но вот душу мужа своего умершего она не продала. И не продаст – сколько бы денег за нее не сулили. Кстати, насчет хозяйственности: Коробочка единственная, кто на сцене не только разговоры разговаривает, но и делом занимается, пельмени лепит. То есть – дело у нее там, где у других только разговоры «в воздух» или ради собственной выгоды. Или Ноздрёв с зятем Мижуевым (Кучик и Белов). Вот уж не меняющийся веками «русский характер», где драки перемежаются со страстными поцелуями, и ни разу слово делом не обернется, и долги будут увеличиваться, как снежный ком, рядом с голубыми (розовыми!) лошадями, семнадцатью бутылками водки «за раз» и разнокалиберными «шашками», которые будут двигаться в произвольном направлении. Ох, дурной характер. И человек дурной… Но все-таки настолько настоящий, что именно на ноздревской сцене появится тихий Гоголь (Ташимов) с собственным гипсовым бюстиком в руках. Да – так и надо: тихо-тихо, почти что «про себя», ибо не перекричишь. И не переспоришь. И не переделаешь, какой ответ на какой вопрос ни дай. Но и Собакевич (Федоров) – это тоже русский характер. Хитрый да прижимистый. И каждое слово, сколь бы случайным не казалось, выверено, да на свое место вставлено. Вправо-влево не качнется – не положено, за правильностью супруга следит (Панькова), которая и сама на шаг в сторону прав не имеет: а то вишь ты – встала не там, загораживает… Вроде и печалиться Собакевич по-человечески умеет, и песни поёт (вместе с…зайцами), но на деле-то он – как глыба, которая придавливает живую травку, расти не дает… И Плюшкин (ух, какая потрясающая работа Ягодина! только мало его на сцене, не хватило мне), хоть и маленький-легонький, а тоже глыба. Да еще какая! Если Собакевич еще и может просмотреть какую живую травинку, то уж Плюшкин точно из всех соки выдавит, всё живое в такое же мертвое, как и он сам, превратит. И – вроде добренький да ласковый он, только боятся его смертельно… А и правда – страшно. …Вот так и катят Чичиков с Селиваном (пахнет от которого, конечно, как-то странно… помыться бы ему… но кто ж в России моется?) по не дающей ответа Руси. Катят мимо мелких торговцев всем подряд, и поющих зайцев, и дамочек, которым уж какой век подряд интересны лишь «глазки да лапки» - рисунок на модной материи, мимо бедных, мимо богатых с разнокалиберной охраной, мимо ёлочек-сосёночек… Мимо Гоголя, который, в отличии от Руси, может дать ответ, но тихий голос Гения разве кто захочет услышать? Хоть живым в гроб ложись, хоть перевернись в нем, а все равно всё, что душа продумала и выправила, по диагонали пойдет. Нет – промчится птицей-тройкой, которую время оборотило в обычную тачку… Я давно так не смеялась, как вчера на «Мертвых душах». И все-таки – скучно жить на свете, господа…
Ирината: № 13 D. МХТ. 18.01.14. Прогон. Спектакль очень хороший. Особенно если его смотреть «на халяву» и не более одного раза. Я смотрела именно что за бесплатно, но во второй раз. Несколько лет назад видела постановку в ее оригинально-первозданном виде, с Авангардом Леонтьевым и Евгением Мироновым. Спектакль тогда был уже «на излёте», то бишь игрался более на профессионализме, чем на вдохновенном порыве, однако понравился мне больше нынешнего новорожденного варианта. Впрочем, в субботу был всего лишь прогон и наверняка спектакль разогреется и разыграется. Но это уже – без меня. Потому что платить заявленные театром 13 (тринадцать!) тысяч за хорошие места или даже 3000 за места так себе – это меня жаба придушит (и на этот раз будет совершенно права). Впрочем, «театр уж полон, ложи блещут» - это как раз про МХТ на «№ 13 D»: самых дорогих VIP-мест на премьеру уже нет в продаже; то есть – есть люди, готовые отвалить за окультуривание столь немалую (для меня – так даже неприличную) сумму. Если начать пересказывать спектакль вкратце, то это будет выглядеть так. Помощник премьер-министра Великобритании («целеустремленный жизнелюб») вместо ночных слушаний в парламенте «зависает» в пятизвездочном отеле «Вестминстер», дабы произвести соитие с секретаршей. Внезапно на балконе своего номера он видит незнакомого человека, который - по техническим причинам - вскоре окажется в виде трупа в его шкафу. В дополнение: официант случайно унесет с собой платье секретарши, а в номере 13 D окажется ее муж Ронни, на лицо ужасный и отнюдь не добрый внутри… однако по-мужски слабосильный… Могу пересказывать дальше, но, думаю, уже достаточно. В Интернет можно найти пьесу Рея Куни «Он, она, окно, покойник» - вот это и есть оригинальное название МХТовской постановки. Спектакль, как я уже писала, наверняка разогреется и разгонится, обретет оптимальный ритм и драйв. Я и на прогоне уже смеялась несколько раз (из них пару раз – искренно). А ритмичный финал, в котором сначала виртуальная птица-чайка, пролетевшая долгий путь от Биг Бена до Спасской башни, приземлилась на МХТовский занавес, а потом актеры весело отпрыгали-оттанцевали, поблагодарив всех, кто принял участие в спектакле (в т.ч. и зрителей)… так вот, этот финал вполне прикрыл все провисы и временные недочеты постановки. Помощника премьер-министра Ричарда Уилли сейчас играет Игорь Верник. Играет хорошо, тем более, что играет самого себя… ну, по крайней мере – наше, отдаленное от оригинала – зрительское представление какой этот «мальчик-улыбка» в реальности. Джоржа Пигдена, помощника Уилли, вместо Миронова играет сейчас Сергей Угрюмов. Актер не столь «звездный», но очень интересный. По крайней мере, именно его персонаж произносит фразу-восклицание, по поводу которой (ее содержания и того, как она была произнесена) я как раз хохотала-аплодировала от всей души. А фраза эта: «Джордж, ты напрасно прожил все эти годы!» - да-да, этот «симпатяга, скромняга, честняга» выяснил, что мог бы прожить жизнь гораздо ярче, веселей, богаче и беззаботнее! И проживет. Врзможно, с миссис Фостер, внезапно преобразившейся из скромной монахини-сиделки в сексапильную деваху на пуантах (Ирина Пегова прекрасно сыграла ее в обеих ипостасях). Ну и, «тело» - потрясающий Леонид Тицумник, единственный сохранивший свою роль с той, прежней версии спектакля. Вот кто потрясающий! Согласна с девушкой N.: если цветы – то только ему!!! Тицумник же ставил в спектакле движение. И сразу видно, когда актеры следуют его указаниям (тогда на сцене всё безупречно), а когда сами по себе носятся… ну, вот эти места постановки и надо «разогревать». В общем, это спектакль, который можно смотреть и получать удовольствие. А можно не смотреть. Удовольствия (особенно у думающих театралов) будет чуть меньше… но – совершенно незначительно. Тем более (если честно) я не совсем понимаю необходимость возвращения постановки, пусть даже в модернизированном, 3 D виде, на сцену МХТ. Это когда-то, в начале тысячелетия, пьесы Рея Куни, да еще поставленные и сыгранные профессионально, буквально были открытием нового для сцены жанра. Комедия положений – как неожиданно, как весело, как драйвово!.. Сейчас же наличие спектакля по Куни – это почти обязательная принадлежность провинциального театра… хоть как-то публику привлечь… Вот и выглядит это немного странно: какой-нибудь затухающий Петютькинский драмтеатр (с костюмами и декорацией из подбора)… и МХТ им.Чехова (пусть даже с суперскими 3 D спецэффектами международного класса). Хмммм… странно. Но – не мне тут учить руководство ведущего театра страны. Тем более, репертуар в МХТ богатейший и самый разнообразный. И зритель тоже разнообразный. Кто-то будет сметать дорогущие билеты на Куни… а я – в очередной раз на богомоловского «Идеального мужа» схожу. На любимую откидушечку.
Elena: "Ветер шумит в тополях" в Театре им. Вахтангова Люблю я смотреть одну и ту же пьесу в разных интерпретациях. С разными режиссерами, трактовками, актерскими работами. В конце концов, если не все, то очень многое познается в сравнении: сопоставляя, знакомишься с новыми взглядами и это расширяет твои познания в данном вопросе. Спектакль Римаса Туминаса - нечто совершенно иное по сравнению с сатириконовскими "Тополями". Он "не хуже" и "не лучше" - это просто другая рука и другое мышление. Его главное отличие в том, что он напрочь лишен той взрывной эмоциональности и экзальтированности, характерной для Райкина; и, как следствие, я увидела в этом обреченность героев на протяжении всего действия. Да-да, жизнеутверждения здесь маловато будет. Черно-серые тона, "бетонная подпорка" для Фернана, одноглазая каменная собака, кладка кирпича, на которой буквально "зациклен" Густав и непрекращающаяся "монотонная" тема Фаустаса Латенаса, временами "возмущающаяся" - споря или, напротив, защищая кого-либо из героев в их бесконечных "прениях". В левой части сцены - ряды стульев с пюпитрами для музыкантов - конечно, на террасе иногда устраивают концерты для "пенсионеров". Так вот все это вкупе определило туминасовскую постановку для меня как некую "осеннюю сонату", хотя действие и происходит на исходе августа. Но не подумайте, история Туминаса несмотря на этакое "упадничество и декаданс", отнюдь не однообразна и не скучна. Ведь главный посыл автора неизменен и здесь: герои сопротивляются, казалось бы, неизбежной обреченности. Визуально картинка изменена: в отличие от Густава, в центре постоянно фигурирует Фернан. Он не бьется в эпилепсии, а лишь припадает к своему бетонному "постаменту" и широко открывает рот, не забыв при этом о своем "капитане". У Максима Суханова совершенно изменена речь и присутствуют неестественные движения, быть может, характеризующие его усугубляющуюся болезнь, вызванную ранением. Рене - Владимир Симонов - как и подобает, "единственный, твердо стоящий на ногах". Он не носит сложноустроенного протеза, зато всегда в "выдающихся" очках и великолепном цилиндре. Этот Рене удивительно сдержан и молчалив, и только настойчивые приставания Густава с требованием рассказать о его сердечном увлечении выводят Рене из себя - он буквально визжит и задыхается. Густав, как и следовало ожидать, и здесь в центре внимания, и, собственно, сам является мозговым центром. Вдовиченков по-своему чрезвычайно интересен. Он играет действительно "патентованного сумасшедшего": постоянные тики, перекошенное лицо, закатывающиеся глаза, взъерошенные волосы и время от времени повторяющаяся "игра в кирпичи". По большей части он угрюм и подавлен, весь в себе, и создается впечатление, что подавленность эта вызвана его собственными нагнетаемыми мыслями и интенсивной умственной работой, которая не прекращается ни на секунду. Конечно, дом престарелых место не слишком радостное, но кому как ни Густаву бороться с унынием и безысходностью? И, надо сказать, у него это неплохо получается в данных условиях и в данном контексте. Концовка получилась совсем не такая жизнеутверждающая и запоминающаяся по сравнению с Сатириконом: хотя герои не взмывают к тополям, они все же увидят пролетающих птиц, как по команде, подняв вверх головы; одноглазая собака последует их примеру, и меня в который раз прошибет слеза.
Ирината: Идеальный муж. МХТ. 27.01.14 Спектакль смотрела в четвертый раз. И как-то странно начала его смотреть… Дело в том, что я раньше всегда запрыгивала в действие, как Дориан Грей «с товарищами» в летящие вниз сани - и понеслоооооссссь… (Кстати, финальный результат тот же примерно, что и у сценических героев: действие буквально «отбивает нутро», да и спину потом приходится восстанавливать: при дороговизне МХТовских билетов откидушки – это единственный возможный для меня вариант). Трижды было именно так… а вот в этот, четвертый, «санки» действия вдруг начали юлить-вилять, кое-как держа скорость… что-то было не то – и хронический сбой изображений на экранах только усилил «виляние» действия. (Да, кстати, куда делась красная машинка малыша Мейбла? В ремонте?). Впрочем, как всегда, виню в недопонимании происходящего себя: ну, «не взяло» - да мало ли, какие процессы в моем организме в тот вечер наперекосяк шли… Зато второе действие, которое для меня всегда было немного лишним – ну, как котлета между двумя частями булки в гамбургере для вегетарианца, неожиданно «попёрло» по всем составляющим – и «кафе на Малой Бронной», и размышлизмы на лыжном склоне, и история с «последним русским интеллигентом», и изящный вальсок героев в сторону ада – на фоне распятой Души… Всё было хорошо, изящно и завораживающе энергетично… Всё было – словно бы подготовкой к действию третьему… которое таки ВЫСТРЕЛИЛО! Да еще с какой мощью! Прочти от самого начала – желания морошки в день смерти Пушкина и беседы Лорда с отцом… через прекрасную (великолепную, несравнимую!) – и при этом удивительным образом пародийно-НЕпародийную сцену чеховской «Чайки»… через убого слепленное венчание в фальшивом храме… …к удивительно красивой и нежной сцене танца Лорда и Лоры (острые коньки… смех… горячий чай… обжигающее дыхание… поцелуй…). Вот это воспоминание о давнем дивном скрещении судеб, которое унесло души двоих в немыслимые выси… …почему-то именно в этот у-ди-ви-тель-ный момент Ангел опустил крыла… и не смог (не захотел) удержать счастье, не дать ему разбиться. А может быть, сие потому, что это Чудо и должно было продлиться лишь мгновенье, и потом разбиться-умереть, оставляя за собой осколки: несчастных женщин, живущих без любви и мертвые тела влюбленных – Маши Сидоровой и Мейбла, Лорда и Роберта Тернова… Нет повести печальнее на свете… и они, эти странные, страшноватые и в то же время смешные… ах нет – познавшие ИСТИННУЮ ЛЮБОВЬ, как бы она ни выглядела в глазах других, не могут быть смешными… все они дочитали эту печальную повесть до последней страницы. Гадкая телетрансляция венчания оборотилась в конце в страшное: всё на продажу! – и крупным планом снимается взрезанная вена на руке Лорда… и еще крупнее – его палец, который давит на курок… *** Поклоны-аплодисменты-цветы под веселенькую мелодию словно говорят: театр это, театр! Всё придумано. Спрячьте слезы, смейтесь! И мы смеемся. И аплодируем. Но – ведь в жизни нет аплодисментов, и никуда не деться от вальса не стареющего Дориана, который ведет в ад Сильных Мира Сего… и нас, кто плетется за ними, словно слепцы за слепым же поводырем… И останутся в этой жизни красивые и кажущиеся счастливыми женщины, живущие без любви. И влюбленные, которых навсегда разлучают глупые обстоятельства, зачем-то придуманные Судьбою и людьми… Фото: Евгений Люлюкин
Innamorata: «Идеальный муж» МХТ им. Чехова. 27 января Уже собравшись и одевшись, буквально открывая дверь, чтобы выйти и устремиться в театр, зазвонил домашний телефон. «Здравствуйте, соц. опрос…» Ожидая услышать стандартные вопросы о кредитах, домашних интернетах, радио или телевидении, я была приятно удивлена, что на этот раз сфера интересов с той стороны трубки была поглобальней. «Как вы относитесь к общей обстановке в своём районе/Москве/стране?» Вопрос, конечно, идиотский… Как можно дать чему либо объективную оценку не ограничиваясь никакими критериями? Мне нравится, как раскрашены трансформаторные будки у моего дома, но я категорически против новой пешеходной дорожки прямо под окнами. В пределах Москвы оказалось еще сложнее отвечать, а уж России? Подумала я, что не буду никого отъявленно ругать и отвечать везде безаппеляционным: неудовлетворительно. Решила просто сказать: все хорошо! И пошла себе на «Идеального Мужа»… И там действительно оказалось все очень и очень хорошо! Рублевка, «Алые паруса», лазурные берега, загородные резиденции, феррари… А действительно ли у людей, населяющих эти мифические места, все ТАК хорошо, насколько мы думаем, насколько нас думать заставляют… Как правило, если в театре что-то осовременивают, то делают это абстрактно. Город N, магазин N, фирма N и т.д. Здесь же совершенно отдельно взятая - Массква. Именно так, Массква – с «Акающим», театрально-вычурным томным акцентом или с все чаще встречаемым «гэканьем», Массква, где снег – это в первую очередь кокаин, а потом уже снег, где на главной сцене страны выступает бывший киллер, где президент раздаёт награды посредственностям, где духовенство… Впрочем, что я рассказываю, можно открыть тот же топ ЖЖ или Яндекса, или взять сегодняшнюю газету и там будет ВСЁ то и ВСЕ те, о ком эта история. Уайльдовский «Идеальный муж» был разбавлен Пушкиным, Шекспиром, в большей мере Чеховым и также уайльдовским «Дорианом Греем». Но единая история все-таки есть: о любви, которую нет-нет, да можно разглядеть сквозь треш, творящийся на сцене. Чистота эмоций во всей этой современной «грязи» еще остаётся, но её все меньше, меньше, меньше…Иногда сквозь асфальт да и пробьется березка. (Какой прекрасной есенинской «Белой березой» открывает спектакль Лорд-Игорь Миркурбанов!) Дооолгое время я читала на страницах ЖЖ и со слов Иринаты о том, какого Масштаба, какого Таланта этот Актер, хотя фамилию его раньше не встречала никогда. Подтверждаю. Всё это так. Невероятная страница моего нового театрального Знания открыта! Так вот, в основных персонаж можно легко прочитать «знакомые все лица». Или хотя бы найти несколько схожих черт с героями передовиц, скандальных ток-шоу и интернет-обсуждений. В центре истории: звезда шансона Лорд (Игорь Миркурбанов) (хотя на самом деле у него чувствуется очень сильный налет рокерства, чего стоят только блатные «А по периметру горят фонари» на электро-гитарах!) и его любовник – министр резиновых изделий Роберт Тернов (Алексей Кравченко) Таинственная Миссиc Чивли (Марина Зудина) путем грязного шантажа пытается заполучить немного денег из государственной казны, ну и, вторым пунктом, вернуть бывшую любовь в лице Лорда. Непонятая, покинутая, да еще к тому же и убитая когда-то женщина не может допустить, чтобы любимый мужчина был счастлив не с ней…Только возможно ли войти второй раз в одну и ту же реку? Помимо основного треугольника есть еще много чего: три прекрасные «сестры» - скучающие мамзели, сидящие в престижном клубе с айфонами последней модели в руках, которые уже не видимыми за силиконом устами произносят такие искренние и такие смешные речи о желании РАбООТАААТЬ и ЛюбИИть, отец Артемий, напевающий песню про маленького мертвого мальчика… The Tiger Lillies – Necrophiliac… брррр. Вереница таджикских рабов, дизайнер, телеведущий... Все немного утрированы, но мне кажется, скоро и живые люди из реальности потихоньку начнут превращаться в пародии на самих себя, дайте только срок... Есть еще приемный сын Лорда - Мейбл, который влюбился в актрису Машу Сидорову. А как вы себе представляете актрису Машу Сидорову? Провинциальная девчушка, а-ля Нина Заречная, очаровывающая всех своей простотой и искренностью? Ан нет, Маша Сидорова - престарелая прима, блиставшая когда-то в послевоенном кино: хилая, с ворохом блеклых, волос, которые потом вообще окажутся париком. И настолько несчастная, что умрет от Счастья – буквально - на своей свадьбе. Вот кто-кто, а поразила меня в спектакле больше всех Роза Хайрулина. Имя её у меня давно на слуху, но наконец-то, наконееец-то чудо явилось на сцене. Александр Семчев в роли мамы и папы Лорда – замечательный! По-отцовски настойчив и требователен, но по-матерински так трогателен и нежен. Жалко, что «мамы» было так мало… Гертруда – жена Министра резиновых изделий (Дарья Мороз) – все её выходки и предпочтения проистекают лишь от одного: 32 года без любви. Её просто жалко… Следы на её теле оставляют известные бренды, а не прикосновения любимого. И так 32 года. Мне многое понравилось, а кое-что вызвало явный протест внутри, но одно без другого не существует. Что-то должно бесить, раздражать, это нормально… Но только вот сыграно и сделано все так классно! (Обидно только что, экраны немного подвели. Хотя и непредвиденная поломка техники – это вполне в духе обстановки, если бы мне не сказали – я бы и не вспомнила об этом. Но жаль только неувиденных крупных планов!) Очень, очень смелый и грубый спектакль, недавно переживший совершенно идиотский акт провокации, что обеспечило тем самым спектаклю невероятные аншлаги, за что им и спасибо. А я вышла оттуда с кусочком правды «в кармане», обладая знанием, от других скрытым и постоянно напевала что-то неприличное! СпасиБох!
Ирината: Мертвые души. Гоголь-Центр. 30.01.14 Подруга, с которой ходили вчера на спектакль, сказала, что эту прибалтийскую постановку Кирилла Серебренникова она уже видела, когда несколько лет назад ее привозили в Москву. Ну, вот и понятненько, почему этот, в общем-то неплохой спектакль, был всего лишь неплохим, не поднявшись даже до уровня спектакля хорошего. Написанная Гоголем поэма изобразила нам традиционные черты русского характера (безудержная удаль, деловитость, скряжничество… и т.п.) не в среднестатистическом виде. В выборке писателя черты индивидуумов получились гораздо более яркими и насыщенными, чем в реальной жизни. Перевод произведения в сценическое пространство еще ярче окрасил и сгустил их (такое – и в спектакле Коляда-театра, и вот – в Гоголь-центре). А уж если это анилиново-яркое, «выпаренное» до наигустейшего концентрата действие играют иностранцы, которым, что ни соври про людей другой национальности – поверят (лишь бы соврали красиво и хоть самую чуточку правдоподобно)… Вот тут происходящее на сцене - самое фантастическое, самое нереальное - проходит «на ура» и превращается в естественное (с театрально-игральным надетом). Российские же актеры понимают, что играть им приходится «то, чего на белом свете вообче не может быть», они не слишком верят тому, что делают на сцене, и временами играют разболтанно и необязательно… а оттого и спектакль выглядит именно так – необязательно и разболтанно. И еще: в принципе, мне нравится то, что делает в театре и с театром Кирилл Серебренников… но… слышала я как-то от хорошего режиссера (и склонна ему верить), что задача постановщика – на души, даже не тени душ персонажей, которые уже присутствуют на сцене, НАДЕТЬ исполнителя так, чтобы актер и герой слились в единое целое, с единой душой. Тогда и спектакль получится хороший. В данном же случае (я, конечно, всего лишь зритель и могу ошибаться) актеры и персонажи находились совсем рядом… но всё-таки полностью не совпадали. А потому «картинка» получалась не особо четкая – как это бывает в полиграфии, когда одна из красок «съезжает». Зрительской фантазией можно было обеспечить чёткость… но трудно это, устаешь – словно делаешь трудную необязательную работу (другой ее должен был сделать! а я – только насладиться результатом!). В данном случае – этот римейк спектакля был явно придуман и заточен на Чичикова/Одина Байрона. Который и актер хороший, и – до сих пор! – птица на российских подмостках экзотическая. Именно его глаза и видели бы всё в этом преувеличенном, суперярком свете, в коем всё искажается… и глаза слезятся, так что не до подробностей – лишь бы хоть что-то зрением ухватить.. И понятен был бы финал: сколь не хитри, не придумывай умные схемы и комбинации, а, как говорится, русские «прусака» всё одно насмерть обмишурят. (Семен Штейнберг играет Чичикова хорошо… но всё равно это запасной, упрощенный вариант, увы). Байрон играл вчера Манилова – и тут, кстати, был очень хорош и логичен. Этакий обрусевший иностранец, который одной ногой уже стоит в России, а второй… по-прежнему приветствует свою высокоразвитую «заграницу-Ниццу-пиццу». Этакий белый павлин на просторах немытой России – и жена-то у него похожа на экзотического длинноногого бородатого фламинго… Ну, спроси его (а кого ж еще, как не иностранца спросить): «Как нам обустроить Россию?» - тут же ответит: «Мост построить. А по берегам – лавочки для торговли». Все правильно. Только У НИХ там – ну, в том месте, которое приветствуется второй ногой – так и надо обустраиваться. А у нас-то – сперва надо хоть какие-то дороги построить, да дураков повывести… Кстати, очень хорошо (и тоже из-за того, что немного по-нерусски) сделан финал. Это когда о Руси – великой и непонятной – говорит-поет Евгений Сангаджиев… боюсь ошибиться с национальностью… но только вряд ли у него мама-папа стопроцентными русаками были. В общем, стоит ли смотреть этот спектакль с безразмерно затянутым прологом и красивым финалом? Можно посмотреть. А можно – и не смотреть. Смотреть – уповая на то, что увидишь в роли Чичикова Байрона (к сожалению, администраторы в Гоголь-центре составы, словно Кибальчиш Военную Тайну, не выдают). И еще – в спектакле замечательный, очень точный Алексей Девотченко в роли Плюшкина. И Илья Коврижных, играющий ты самую «фламингообразную» Манилову, а в комплекте – зятя Мижуева. Ну, а уж как прекрасен Никита Кукушкин, особенно когда он выходит к микрофону Дамой приятной… это вообще фантастика.
Elena: Современник. "Враги. История любви" "Театр - единственное из всех искусств, где человека принимают таким, какой он есть. Театр - это последнее место, где нет идеологии" (Люк Персеваль, бельгийский режиссер) Это даже не шедевр. Это что-то запредельное. Это - ярчайшее явление в театральной жизни, заслуживающее наивысших оценок и признаний. Здесь все получилось не зря. Не зря нобелевский лауреат Исаак Башевис Зингер написал свой роман; не зря Галина Волчек долгое время уговаривала Евгения Арье "экранизировать" его на своей сцене; и, наконец, не зря сами актеры окунулись в эту историю и проблематику, и все состоялось. Легко ли поставить на сцене роман - не пьесу? Вряд ли. Даже если он максимально адаптирован, "подогнан" для сцены. Самого романа я не читала, да и имя его автора слышу впервые, исключительно в контексте спектакля. Но то, что его сравнили с Достоевским - в лучшем смысле этого сравнения, - говорит о многом. Спектакль состоит из отрывков, "сцен" романа, логически связанных между собой. И замысел Евгения Арье и сценографа Семена Пастуха - движущиеся декорации, сменяющие друг друга, как кадры кинофильма, словно проводят тебя по жизни героев и не только по ней. Ведь жизнь всегда соседствует со смертью, и в этой истории эта грань между ними практически стерта. Актеры - все - бриллианты-изумруды чистейшей воды; раскрылись один лучше другого, и при этом никто никому не уступает в плане мастерства. Даже эпизодические роли настолько великолепны, что хочется наблюдать их еще и еще. Идите, смотрите - не пожалеете. Перед началом обращаешь внимание на "туман", клубящийся со сцены в зал и впоследствии понимаешь: это дым из печи крематория. Немецкого крематория. Того самого, о котором заговорит сам герой через несколько минут. Он сидит на авансцене на корточках с вечным "портфелем Бузыкина" в руках - жалкий человек Герман Бродер. Я не оговорилась. И жалкий он не потому, что никак не найдет в себе сил справиться с собой, а потому что каждая из трех женщин, с которыми он неразрывно связан, оказывается сильнее, мужественнее, благороднее и милосерднее его. Именно таким получился герой у Сергея Юшкевича, впервые увиденного мной сейчас на сцене, и произведшего на меня глубочайшее впечатление. Самый первый монолог Бродера, в котором он признается, что и теперь война для него не закончилась, и нацисты найдут его даже здесь, в Америке, изначально задает тон дальнейшему повествованию и окончательно отнимает у героя какой-либо импульс к действию. Почему женщины зачастую предпочитают слабых, безвольных мужчин, не способных на поступок? Ответ очевиден: ведь любят не за что-то, а вопреки. Ядвига - малограмотная кухарка и прислуга, еще до войны влюбленная в хозяина Германа, когда они жили в Польше. Да она жизнь готова была отдать за него, пряча его в стоге сена от немцев и рискуя при этом своей собственной не меньше, чем он. Она и теперь не "намолится" на мужа, хочет стать "правоверной иудейкой", родить "еврейского ребеночка" - и все для него, для любимого Германа. Безусловно, он ценит все, что она для него сделала и делает, он "отблагодарил" ее, женившись и приехав с ней в Нью-Йорк вскоре после войны. Но... как водится, мужчине всегда чего-то не хватает. И вот, приняв теплую ванну, в которой его только что искупала сердобольная Ядвига, Бродер отправляется "торговать книгами", а если сказать точнее, навестить свою Машу. Маша, Маша... "Ослепительная царица Сиона евреева", и при этом не понаслышке знающая весь тот ужас и мрак, творящийся в воспаленном мозгу Германа; сама прошедшая немецкий концлагерь и в полной мере ощутившая близость все той же газовой печи. Внешне уверенная в себе, независимая, живущая на полную катушку, в глубине души она изранена и истерзана, но Бродер желает видеть в ней исключительно объект страсти и вожделения. "Если ты умрешь, я и плакать не буду. Я просто заберусь к тебе в гроб, и мы займемся любовью," - так Маша вторит ему. У нее изумительные глаза - это глаза Хаматовой, - и когда тоскующая Маша хочет докричаться до Германа из телефонной будки, - эти сцены одновременно высвечиваются крупным планом на заднике, как на экране, - героиню становится нестерпимо жаль. Конечно, Маша понимает и "синдром" у Бродера, и его "вынужденную" семейную жизнь. Но не потому, что они "одной крови", а потому что любит его. Вообще этот глагол окажется ключевым во всей истории и относиться он будет исключительно к женщинам - всем троим. Алена Бабенко и Чулпан Хаматова - Ядвига и Маша - молодые красивые женщины, опаленные, искалеченные войной и самой жизнью. И не кто другой, как Герман Бродер, добавляет в нее еще больше боли и неверия в такое, казалось бы, выстраданное женское счастье. Но это только половина правды, и вторая окажется намного страшнее первой. Бродера находит Тамара, его бывшая жена, которую он считает погибшей. Но погибли только их дети - сына и дочь застрелили на глазах у матери, - ей же удалось выжить с застрявшей, теперь уже "кошерной", пулей. Я увидела Евгению Симонову и обалдела. Нет, я обмерла. Так играть... ворожить... Это что-то из ряда вон выходящее, я думаю. Тамара прошла в этой жизни через все, включая сталинский лагерь и смерть своих детей. Поэтому ей уже давно неведом страх, и ее единственным желанием было взглянуть в глаза мужа. А то, что он жив - она это всегда чувствовала. Как вышло, что он не уберег их детей, но сам остался жив? Бродер не знает ответа, он лишь закрывает лицо руками. Тамара совсем не осуждает его: ведь жизнь за короткий срок сделала ее мудрой и всепрощающей. Более того, она сама готова принять решение за мужа в его любовном треугольнике - настолько Герман малодушен. Он совсем не изменился - ведь люди редко меняются - и Тамара смиряется и с этим. Она ни разу не повысит голоса в отличие от Ядвиги и Маши, но молчание это страшнее любого крика, любого надрыва. Это поистине библейская мудрость, сосредоточенная в одной женщине, познавшей безмерное горе, перешагнувшей и через него и через себя, и не утратившей при этом великодушия и сострадания. И именно "немые" сцены Бродера и Тамары самые выразительные и... самые раздирающие. Маша покончит с собой; Ядвига родит дочь, и Тамара останется с ней, помогая заботиться о ребенке. А Герман... Он вновь подойдет к рампе, чтобы произнести последний монолог о том, что прошлое это и есть настоящее, и исчезнуть в темноте. "Я снова сижу в стоге сена, а о н тычет в меня штыком..." ...Когда я была в Иерусалиме, я посетила Музей Холокоста "Яд Вашем", в котором провела пять с половиной часов. И то, что я там увидела и услышала, элементарно не укладывается в человеческом сознании. Это одно. И другое. Какие бы чудовищные испытания ни посылала тебе твоя жизнь, ты не вправе делать жизнь любящих тебя людей еще более чудовищной и невыносимой.
Ирината: Медея / Эквус. Балет Москва, в помещении ЦиМ. 31.01.14 Вчера, кстати, календарь (если брать за основу восточный его вариант) перевалил на Год Лошади. Посему – «Эквус» был очень-очень кстати. Ибо «эквус» в переводе с латинского и есть «лошадь». Лошадь-то она – лошадь… А всё-таки, согласитесь, в латинской версии этого слова есть что-то такое… благородное и очень элегантное. Я сегодня схитрю – и сильно…Дело в том, что писать о БАЛЕТЕ – виде искусства, в котором слова практически всегда чужеродны, подбирая именно – слова… это трудно и почти невозможно. Вчерашнее зрелище было завораживающе прекрасно – за что спасибо хореографам, спасибо исполнителям, а по «Эквусу» - спасибо замечательному Алексею Айги с его потрясающей музыкой (живой, в авторском исполнении!)… Но всё равно – перевести красоту движения в текст – это все равно, что проверять алгеброй гармонию, все равно, что пытаться разъять музЫку… А потому - с сайта Балета Москва: Многие слышали выражение «лошадиный труд танцовщика». Но мало кто знает, что это словосочетание – не просто красивый афоризм, в нем на самом деле заключается суть искусства артистов балета. Балет – это тяжелый труд, а не праздничная мишура. Профессия артиста – это кропотливая и изнуряющая работа, требующая ежедневных физических упражнений и постоянных душевных сил. Зритель видит притягательный и прекрасный мир, но эта легкость обманчива. Хореографы Анастасия Кадрулева и Артем Игнатьев не без иронии и сочувствия предлагают свою трактовку известного выражения. Теперь все-таки попробую сама. В принципе, зрители, которые приходят в театр не просто «окультуриваться», которые превращают этот вид искусства в частичку своей жизни – они знают, что труд актера, и, в частности, артиста балета – это не просто «на сцене бабочка порхала». Мы понимаем, какими тяжелыми трудами, нервами, драмами и травмами даются и актерская легкость, и зрительский восторг. Понимаем, как сложно рождаются отдельные фрагменты будущего спектакля, и сколько всего надо вложить, чтобы их этих кусочков паззла сложилась единственно возможная – прекрасная картина, от просмотра которой восторженно захватывает дух… И чего стоит труд режиссера – да, он жокей с плеткой, который управляет целым табуном лошадей/актеров, с их разными характерами, пристрастиями, уровнями талантов… И платить за право командовать, принимать решение, иногда приходится потерей такого количества сил и нервных клеток… что и правда – только рухнуть, да в воду – башкой, чтобы остудить горящие мысли… …а потом встать и – вновь творить, придумывать, пробовать… и создать ЧУДО – там, за полупрозрачным стеклом, отделяющим театральное от реального… *** Или вот – «Медея», опять с сайта: …Балет Симонова – это история безумной страсти и неисполненной мечты о счастье, это история о чудовищной силе любви и роковом мщении. Боль, страдание, ревность – в каждом движении, жесте, взгляде, повороте головы Медеи. Уязвленная женщина, доведенная до нечеловеческого предела. Трагедия Медеи актуальна и сегодня. Тоненькая, хрупкая женщина, жизнь которой – пусть это совсем простая, даже банальная жизнь – вдруг разбивают на острые, мелкие осколки. И эти осколки ранят душу, и она кровоточит…. И нет лекарства – только смерть. Своя или чужая. Прекрасная Медея Людмилы Доксомовой – ах, как она сидит – просто сидит! – на диване… словно сломанная кукла… и уже все равно, красиво ли согнута нога или упала рука… И все-таки она единственная из всей этой толпы одинаковых черно-белых теней - осколков ее собственной души? или таких же брошенных несчастных женщин? – смогла остаться сильной и гордой. Да, то, что она сделала – страшно… Пусть так – но у нее все-таки хватило сил не умереть от горя. *** Ну, а в общем – спасибо Балету Москва и человеку, пригласившему меня и моих друзей на спектакль. Это было превосходное завершение рабочей недели. На спектакли приду еще. Приду, чтобы восхититься.
Ирината: Моя тень. Театр Эрмитаж (на сцене Мастерской П.Фоменко). 04.02.14 По техническим причинам спектакль идет нечасто – да и я его с осени не видела. И не могла не порадоваться: он окреп, выровнялся, как бы «нарастил мышцы». В общем, сейчас «Моя тень» - просто превосходная постановка, в которой петельки-крючочки режиссерских придумок и как индивидуальной, так и совместной актерской игры вывязываются в замечательно ровный узор. Действий ход – за эпизодом эпизод – проскакивает, ни разу не запинаясь, и жаль, что этот не короткий спектакль, тем не менее, так быстро заканчивается… И хочется – ещё! еще! Возможно, тут имеет место удачное сращивание театральных принципов, характерных для двух любимых мною театров – Эрмитажа и РАМТа. А скорее – просто сцена Мастерской Фоменко стопроцентно приняла эту постановку и стала к ней добра… Конечно, случившееся несчастье никак не поправить… и, при всем моем искреннем уважении к Владимиру Михайловскому, он никогда не сможет полностью заменить покойного Геннадия Храпункова в роли Призрака Короля… Что делать: спектакли репетируются месяцами, и каждая роль буквально вращивается в тело спектакля, а быстрые замены…. увы, они практически никогда не бывают равноценными… Зато – сколь хороши и полновесны теперь все остальные роли в спектакле от самых-самых главных до ролей-эпизодов, ролей-промельков. Конечно, Евгений Редько в ролях Ученого-Тени и Тени-Ученого… Только очень значимый актер может ТАК играть, в секунду, на наших глазах, перевоплощаясь, «оборачиваясь» из одного персонажа в другого – по энергетике совершенно противоположного. Каково это актеру, если даже зрительскому сердцу трудно – болеть от сострадания… и тут же зажигаться ненавистью и презрением. Апогей – рукопожатие. Когда, при наличии на сцене всего одного актера… одного, но ведущего диалог – руку протягивает Ученый, а пожимает ее – уже Тень. Впрочем, и обожаемые мною министры «в законе» хороши необычайно. И разнокалиберные оценщики-людоеды, и дама-гренадер, и спящая красавица… как говорится – далее по списку. А сколь великолепен доктор в исполнении Бориса Романова (свои розы принесла для другого актера, а подарила в итоге ему). И какая же хорошая музыка! Сцену с «сестрой развлечений» и появлением белошляпых гитаристов жду каждый раз с нетерпением. (Господи, прости тех глупых театральных критиков, которым музыка показалась чужеродной! Всё на месте - просто ИДЕАЛЬНО на месте, вплоть до хулиганской песенки Юлии Джулии). Вот только финал спектакля вчера был более печальным, чем обычно. Они – Ученый, Аннунциата и доктор - уходили не как победители, а как очень, до полного изнеможения, уставшие и не очень счастливые люди. Кстати – как ЛЮДИ. Я вдруг поняла, почему это сказочное государство такое маленькое. Просто оно – кукольное. Куклы, которыми играл кто-то не очень добрый, потому они все или огрубели, или впали в перманентную панику… Ну вот, скажите: как жить кукле-принцессе, если на протяжении целых пяти лет лицом ее никто не мог любоваться? А сейчас – рвут на части. И не потому, что она нужна, что ее любят – просто каждый хочет вытрясти из бедняжки как можно больше для себя. И, когда уходит Ученый, она вновь остается одна… полукукла-полудевушка… И снова без любви. А маленькая Аннунциата печальна потому, что она-то оборотилась человеком. Вот только – можно ли без боли сменить, словно кожу сбросить, свою сущность. И свою судьбу… Фото: Евгений Люлюкин
Lyra: Моя Тень. Театр Эрмитаж. 4.02.14. Сцена Мастерской Фоменко. Это большая удача и большая радость, что я попала на эту Тень, ибо спектакль идет крайне редко. Но лучше меньше, да лучше! Это мой третий поход на Мою Тень в Эрмитаж, не видела спектакль с сентября. И вот теперь я точно могу сказать, что он стал цельным, однородным. Хотя нет, это не совсем так. В театре случилась трагедия, которую ничем не восполнить. Оттого и в спектакле появилась трещина, и склеить ее уже не удастся. Новый зритель не поймет, возможно, слез Аннунциаты, когда она рассказывала Ученому про Короля. Но меня мои собственные слезы начали душить уже когда стала открываться дверь в заднике.. Так что слезы эти не Аннунциаты, а Аллы Черных, которая просто не могла их сдерживать. И опять я поражаюсь мастерству Евгения Редько. Казалось бы, пора уже привыкнуть, а не получается. Сейчас читаю книгу Дэниэла Киза про человека с множественной личностью (реальная история про расщепление сознания на 24 полноценных личности, у каждой из которых была своя роль). Так вот, все эти личности спокойно уживались в голове молодого человека, который про них даже и не ведал, некоторые личности при этом были знакомы друг с другом, некоторые не знали о существовании иных. Я это к тому, что в один момент происходит диалог между двумя личностями, и то, что увидели психологи, было сравнимо с тем, что видели зрители в зале Мастерской Фоменко. Мгновенные перескоки с Ученого на Тень, при которых меняется голос, внешность, осанка, глаза (не взгляд, а глаза совершенно другого человека). Моргнуть не успеваешь, а молодой красивый Ученый обернулся ужасным человекоподобным существом, которое безуспешно пытается встать ровно, оторваться от земли, где место тени. И пожатие рук. Руку протягивает Ученый, пожимает ее уже Тень. Такими метаморфозами остается только восхищаться, потому что проследить их удается с трудом, это что-то за гранью восприятия. Поймала себя на том, что приняла практически всех героев. Но у всех есть свои любимчики. Вот и Аннунциата, с ее открытостью, бескорыстностью, любовью, бегающая за Ученым с зонтом, чтобы никто не обнаружил пропажу тени, стала очень близкой мне. Маленькая птичка, которая сама создала себе клетку и не желала улетать. Очаровательные злодеи-людоеды тоже были хороши. И Доктор, прекрасный добрейший Доктор, при появлении которого сердце сжимается, потому что видно, как он все душой переживает. И его же принцип посмотреть-сквозь-пальцы-махнуть-рукой-и-пожать-плечами с ним не работает - глаза выдают. Начала с того, что попасть на Мою Тень - большая радость. Но вот выхожу из театра всегда печальной. Ведь сказка-то ужасно грустная. Кто счастлив в этой истории? Даже главные герои покидают эту сказочную страну несчастными. И можно ли быть абсолютно счастливым и доверять людям после всех этих предательств, после собственной смерти? Однако Ученый все же сделал Аннунциату счастливее. А значит, он начал потихоньку приближаться к своей цели - сделать всех людей в мире счастливыми.
Ирината: Мольер «Тартюф». В Школе клоунов. Театр Эрмитаж. 06.02.14. Прогон Пожалуй, это самый неэрмитажный спектакль Эрмитажа. Поставлен он Алексеем Левинским, который по режиссерскому подходу к материалу, да и по духу близок и Эрмитажу вообще, и «Школе клоунов» - в частности. А вот получилось в итоге – зрелище неожиданное. Новая сцена вполне обживается театром, и мне, постоянному его зрителю, она уже родная… Минимализм декораций – к тому же частью они переходят здесь из постановки в постановку. Музыкальный фон в «Тартюфе» очень похож на музыку, звучащую в «Ивонне, принцессе Бургундской», которую Левинский же в Эрмитаже ставил несколько лет назад. Актеры эрмитажные – которых любишь и знаешь оч.хорошо… Да и перевод текста Мольера (именно этот!) у меня - наизусть, так что в финале погнала действий ход, вслух проговорив фразу раньше, чем это сделал актер… А вот поди ж ты: хоть здоровайся с племенем младым, незнакомым: всё в спектакле получилось ИНЫМ, чем это бывает в Эрмитаже (ведь даже если ставит не Михаил Захарович, общая аура театра все равно пропитывает играемое)… Вчера же… Иной способ донесения текста до зрителя, иные принципы перемещения по сцене, иное встраивание актеров в образы… И при этом – да! Это – Эрмитаж! Любимый театр! И такой славный, что хочется туда тащить друзей-знакомых и рекомендовать «Тартюф» к просмотру – в одном ряду с другими спектаклями театра. Кстати, и вчерашний «Тартюф» показался мне самым «нетартюфистым» из виденных прежде. Потому что при стопроцентном следовании тексту, что-то сместилось в смыслах. Хотя бы сам Тартюф/Евгений Кулаков. Он – тихий и скромный, этакий – совершенно правильный, и даже в финале эта «мышь белая» вроде бы не оборачивается крупным хищником… Всё – тихо-тихо, чуть замедленно, вполголоса и без эмоций. Даже раздевание Эльмиры, приготовление к грядущему соитию – с совершенно «нулевым» выражением лица, как при тщательном пережевывании невкусной диетической пищи. Я, между прочим, больше всего не люблю именно таких «мышат»: очаровательно милые, восторженными глазами заглядывающие тебе в рот, поддакивающие каждой фразе… а потом – тонкое острие в спину (когда никто не видит), искреннее удивление: мол, я тут при чем – ты сам на ножичек неудачно упал… и финалом (всё с той же наивной мышиной мордочкой и тихим голосом) вроде бы не плохие слова о тебе… но почему-то все вокруг начинают отодвигаться, как от больного. И – этакое встраивание в рамку: вроде бы совсем мало места занимает, а никому больше там не поместиться – только бочком, да вторым планом. Гипноз плетения фраз и тихих движений… гипноз, под который несчастливо попали Оргон (Стас Сухарев) и госпоже Пернель (Аля Никулина)… думаю, он и прочих смог очаровать, да хватило ему наивного хозяина, чтобы добиться максимальных благ для себя… Три переодевания во время действия: сначала герои в условно «мольеровских» костюмах, потом – 30-е годы прошлого века, и наконец – наше время. Действие может происходить в любой стране и в любое время. Всегда будут говорить друг другу влюбленные глупости Валер (Александр Андриевич) и Марианна (Алена Коломина). Всегда пылкий Дамис (Василий Жогов) будет пытаться решить неразрешимый вопрос кулаками. И бойкая Дорина (Александра Володина-Фроленкова) будет красноречиво молчать – думая «про себя». Всегда красавица Эльмира (Ольга Левитина) будет подвергаться домогательствам Тартюфа – хотя бы потому, что всегда будет существовать наивный Оргон и злокозненный Тартюф… И только офицер (Сергей Щепачев), принесший весть-прощение от короля, явится в современную сцену в старинном театрально-киношном сюртуке: нет в наше время добрых королей, способных, как зерна от плевел, отделить добро от зла. Вернее, они бывают… но только, увы, в киносказках да на театральных подмостках (например, когда «Тартюф» играется). *** Про «Школу клоунов». Иногда она напрямую «срабатывает»: например, когда госпожа Пернель возмущается, мол, «шутиху» из нее делает. Но все-таки здесь дело скорее в том, что спектакль получился этаким клоунским перевертышем (Белые и рыжие меняются местами. Точка.). Сдвинуты все привычные опознавательные знаки – и там, где обычно при просмотре «Тартюфа» бывает смешно – тут щемящее печально… и наоборот… И – скажем, Эльмира и Оргон – они определенно более молоды, чем ожидается. И Тартюф (как уже говорилось) тих, скромен и… просто очарователен. Быть бы ему чуть менее милым (всё-таки пережимает он в мимимилости своей) – и, вслед за Оргоном, влюбился бы в него зал, и возмутился бы разоблачению и аресту… Кстати, и Клеант (Петр Кудряшов), который во всех ранее виденных мной постановках был пустым болтуном, здесь – весьма неглупый человек, говорящий вовремя и – про нужное и интересное всем. Еще. Мне очень понравилось, как играют артисты. Вот это тонкое балансирование между эрмитажным и неэрмитажным стилем игры – оно удалось всем идеально хорошо. И, в общем-то, это очень здОрово, когда в ожидаемое (и уже даже авансом – очень любимое) театральное блюдо добавляется новая специя нестандартной режиссуры. И ты наслаждаешься вот этой изящной смесью. Хороший спектакль. Рекомендую его однозначно… а уж театралам – всенепременно. Фото Дмитрия Хованского с сайта театра Эрмитаж.
Elena: "Современник". "Скрытая перспектива" Еще одна постановка режиссера Евгения Арье со сценографией Семена Пастуха в этом театре. Этот скорее камерный спектакль по пьесе Дональда Маргулиса погружает в обычную жизнь необыкновенной женщины-фотокорреспондента, смысл жизни которой заключается в ее служебном долге. Есть люди, одержимые своим делом - любимым делом, - и без него себя не представляют. Это беззаветное служение профессии заполняет всю жизнь и становится ее единственным смыслом и целью. Почему? Потому что есть понимание того, что твоя работа необходима и никто, кроме тебя, ее не сделает. Сара именно такой человек: она едет в "горячие точки", чтобы схватить и запечатлеть жизнь на фотографиях. Это правдивые страшные фотографии: руины после бомбежек, раненые люди, умирающие дети. И сделать такой снимок в подобных условиях, - значит рисковать собственной жизнью. У Сары есть компаньон и гражданский муж Джеймс, сопровождающий ее в поездках. Но из последней командировки она возвращается одна, едва оправившись от ранения и передвигающаяся на костылях. Джеймс встречает ее и они вместе входят в свой лофт. На сцене - блистательная пара "Современника" Хаматова - Юшкевич. И вновь в их дуэте силы "неравны": сильная женщина и слабый мужчина. Печально, но мужчины мельчают, и женщинам приходится брать на себя совсем не женские обязанности. Джеймс попросту испугался, сбежав с места событий, оставив Сару одну. Он оправдывается, и Сара эти оправдания принимает. Более того, она сама советует Джеймсу найти другую женщину, не "одержимую", как она. Собственно, в финале он так и сделает. А пока пара встречает гостей - Ричарда и Мэнди - бильд-редактора издания, в котором они работают, и его юную подружку. И эта вторая пара не менее блистательна - Александр Филиппенко и Дарья Белоусова. Филиппенко - это просто какой-то неиссякаемый фонтан актерской фантазии и исполнения. Вроде бы и сюжет серьезный, и тематика, но как "в точку" этот бурлеск и взрыв эмоций! Как он восхищается работами Сары, а как защищает Мэнди от ее нападок. "Эмбрион", - так Сара скажет о ней. Но этот недалекий "эмбрион" прямо спрашивает Сару: нужны ли ее фотографии тем людям, которых она снимает? Нужно ли это матери, оплакивающей своего сына? Сара не знает, что ответить, она об этом не задумывалась. Она просто делает свое дело, ибо знает, что это ее долг, и ее работу ждут. Дарья Белоусова очень своеобразна - это касается и ее жгучей рыжей внешности, и ее манеры игры, обусловленной самой ролью. С виду кажущаяся пустота и эгоизм в дальнейшем оборачиваются глубоким чувством к Ричарду и родившемуся ребенку. Сара лишь умиляется, глядя на Мэнди с младенцем на руках: это и есть предел мечтаний человека? Нет, тихо плыть по течению не для нее. И жизнь все расставляет по своим местам: Джеймс обретает такой долгожданный бытовой "комфорт" и "душевное спокойствие" в семье с другой женщиной, а Сара, взяв в руки камеру, вновь отправляется в дорогу.
Ирината: Портрет. РАМТ. 11.02.14 Почему мы, театральные фанаты, часто раз за разом ходим на один и тот же спектакль? А потому, что мы знаем (пусть интуитивно), где в каждой из любимых постановок находятся пики энергетических волн; знаем, когда надо открыть кингстоны души, чтобы наполнить ее энергией до краев. С РАМТовским «Портретом» всё немного по-иному. Энергетика в нем мощнейшая, но – слава исполнителям, и в первую очередь Евгению Редько - непредсказуемая совершенно. Открываешься – вот сейчас… сейчас… и получаешь таки мощнейший удар… но только совсем не тот, не оттуда и не тогда, когда ожидаешь. Это как удары током – сильные и даже иногда болезненные, но отнюдь не вредные: организм таким образом очищается, и душевные раны затягиваются… Наше, даже очень предано-фанатское восприятие «Портрета» зависит от того, с нужной ли стороны ударит этот энергетический шквал: иной после спектакля, показавшегося одним блестящим, другие кривят губы – мол, «не взяло»… и всё тут. И со мною такое бывало (и не только на «Портрете»). Но вчера… по крайней мере, по моему личному скромному мнению - спектакль был именно что блестящий. Это было словно невидимый - родниковый, холодный и сверкающий поток, в который монах, отец художника Б., опускает руку, дабы смыть с лица остатки скверны, в коей замарался не со зла, а по сложившимся обстоятельствам… Кстати, я неоднократно видела спектакли самого разного уровня по первой части «Портрета». История художника Чарткова – она сама по себе поярче, позвонче – в общем, посценичней, нежели история написания зловещего портрета… Но (а иначе Гоголь не объединил бы их в единое произведение) первая часть без второй как бы теряет логику. Ибо – да, Чартков наказан безумием и смертью…то есть, по сути, пойдя на поводу у изображенного на картине Демона, он попал в ад… Но это не спасение души, о которой (мы знаем) постоянно задумывался Гоголь. Невольно, но страшно согрешив, душу свою спас отец художника Б. – монастырским покаянием и тем, что написал образ столь прекрасный, что… …тут я самого Гоголя процитирую: «Вся братья поверглась на колена пред новым образом, и умиленный настоятель произнес: "Нет, нельзя человеку с помощью одного человеческого искусства произвести такую картину: святая, высшая сила водила твоею кистью, и благословенье небес почило на труде твоем". Конечно, пропавший со стены портрет ростовщика ставит в конце произведения печальное многоточие: по чьим-то рукам еще пройдет это страшное полотно, сколько душ загубит… и у всех ли будет возможность и силы, дабы омыть смердящие руки в святом источнике… Но в спектакле последние фразы гоголевской повести даны как бы скорописью. Потому что без них не обойтись… но они как бы промежуток между главным – заветом отца-художника сыну-художнику и прекрасной музыкой, которая спектакль завершает. Да, и еще… Вчера и в первой части спектакля словно бы плеснул водой святой источник. Это сцена, когда Чартков разглядывает картину «усовершенствовавшегося в Италии» художника. Обычно это – потрясение и зарождающаяся серая зависть… вчера же – лицо Чарткова было совершенно по-детски восторженным, удивленным и светлым… Прекрасное лицо у него было. Светящееся и очень молодое. Впрочем, Евгений Редько – он всегда такой. Светящийся и очень молодой. *** Кстати: готова объявить РАМТовский портрет исцеляющим от многих хворей. Опять же – энергетика «виновата». Это эдакия магия, сплетенная из прекрасного текста, удивительных режиссуры и сценографии, актерского таланта и волшебной музыки – за которую низкий поклон ансамблю «Эрмитаж» и лично – немыслимого таланта гобоисту Алексею Уткину. Фото с сайта РАМТ
Elena: "Вишневый сад" от "La`Театр" на сцене Театра им. Вахтангова "Я взываю полюбить Чехова", - говорит режиссер спектакля и арт-директор компании "La`Театр" Вадим Дубровицкий, на что я отвечаю: в вашего Чехова, как, впрочем, и в Чехова Волчек, и в Чехова Бутусова, влюбляешься сразу и безоглядно. Вадим Дубровицкий сделал прекрасный спектакль в лучших традициях классики и в то же время прозвучавший в самом современном ключе. Я бы назвала эту постановку "полуантрепризой": Раневская здесь - вахтанговская актриса Анна Дубровская, Симеонов-Пищик - также вахтанговец Павел Любимцев, да и сама стилистика спектакля как нельзя лучше соответствует этому театру, насколько я могу судить. Я не увидела здесь того "образцового ансамблевого" чеховского наполнения в плане актерских ролей, - это, скорее, спектакль, где горят отдельные звезды. Но именно этими отдельными яркими образами он и примечателен, и своеобразен. Спектакль целиком и полностью зиждется на Раневской, Гаеве и Фирсе - замечательной игре Анны Дубровской, Владимира Стеклова и Станислава Любшина. Раневская Анечки Дубровской обворожительна и прекрасна. Она молода, она изящна, она воздушна, она кокетка, она... Женщина и потому неимоверно глубока. Заглядение! Она носит восхитительные туалеты (Браво Виктории Севрюковой!), у нее роскошные волосы и огромные, бездонные глаза, отражающие жизнь во всех ее проявлениях. Любовь Андреевна эмоциональна и чувствительна; не может спокойно вспоминать о прошлом и падает без чувств, едва переступив порог детской. И все это не жеманно, не искусственно. Смотреть на Раневскую от начала и до конца - до е е конца - восторг и упоение. И рядом с Раневской ее брат - и какой! Признаюсь, ожидала увидеть Юрия Стоянова в роли Гаева. И вот эта неожиданная "замена". Ни секунды не жалею о том, что вышел Владимир Стеклов. Да какое там - "жалеть"! Великолепнейший подарок! Вот это Гаев! Вот это артист! Артист с большой буквы. Вот у кого не зазорно поучиться актерскому мастерству. Какие там "клише" и "шаблоны" - о чем вы говорите! Да этот мастер импровизирует прямо по ходу пьесы так, что искры летят в разные стороны. Вот они - актеры советской школы - Симонова, Неелова, теперь уже также увиденный мной Стеклов. Его Гаев - это нечто невообразимое. Конечно, капризный ребенок; конечно, любитель выпить и похохмить, любитель приврать и приукрасить; но "Я - человек восьмидесятых!" - кричит он в зал со всей своей мощи, рассчитывая хоть как-то противостоять "лопахинским дельцам". И вместе с тем с какой нежностью он относится к своей Любе и племяннице. Да, это все надо увидеть. В какой-то момент у меня создалось впечатление, что Стеклову и режиссер-то не нужен, - настолько он самодостаточен в воплощении своего героя и свободен в своей игре. И в то же время как он органичен в своем дуэте с Дубровской. Две острейшие сцены, на мой взгляд, главные. Брат и сестра, Леня и Люба, сидят рядом, бок о бок, и никак не то что не могут, но не желают взять в толк, что твердит им "желающий добра" Лопахин. Растерянная, шокированная Раневская и ее антипод - взбешенный, не желающий смириться с неизбежным Гаев. И финал. Трагедия, одинаково губительная для обоих. Любовь Андреевна, тихо сходящая с ума (еще раз Браво Дубровской!), и Гаев, не в силах произнести ни слова. Они не могут существовать не только друг без друга, но и без своего Сада. Эти люди попросту не могут, не хотят поверить в утраченное прошлое и зыбкость будущего. Епифанцев-Лопахин - увы, не удивил и не убедил. Как ни старалась, не ощутила ни "мощной энергетики, ни харизмы, ни внутренней силы". Именно - слишком постно! Да, элегантен, да, вальяжен; большую часть времени полусидит-полулежит на сцене, небрежно сдвинув шляпу на глаза, но... не более того. Сомневаюсь, что был задуман режиссером столь "бледным пятном" на фоне столь яркого дуэта. К слову, не помог даже ярко-оранжевый костюм, простите за каламбур. Ведь никто другой, как Ермолай Лопахин, и является тем сильнейшим противопоставлением всему прошлому и ненужному в его понимании, сконцентрированному в Раневской и Гаеве с их Вишневым садом. Для них сад - вся их беспокойная жизнь, для него - перспектива на будущее в виде дачной аренды. Ну и в заключении, чтобы закончить на высокой ноте, - о Фирсе. В "Современнике" он прошел как-то мимо меня: наверное, потому что не было Гафта. Но у Дубровицкого Фирс в самом центре постановки - наверное, потому что это Станислав Любшин с его интеллигентным, одухотворенным лицом и наполненными глазами. С какой же точностью и ясностью он принес на сцену образ добродушного старика-слуги, заводящего патефон и с упоением слушающего "Очи черные". Этот штрих никак не отвлекает внимания от тут же выраженной им доброй и нежной, по-детски трогательной любви к его Любе и Лене. Это настоящая атмосфера жизни, которую Любшин привнес с собой в спектакль в лице беспомощно доброго старика Фирса, который, впрочем, может и поспорить, и прикрикнуть на Гаева, как на провинившегося мальчика. И, конечно же, знаменитый финал, в данном случае прямо олицетворяющий единение безнадежно одинокого Фирса с Вишневым садом, из которого у него попросту нет исхода. Здорово, просто здорово... Не меньше впечатлили декорации Владимира Максимова, создавшего большинство спектаклей Петра Фоменко. Это и пребывающий на вокзал поезд, привозящий Раневскую и Гаева домой; и "многоуважаемый" шкаф, служащий здесь центральным предметом интерьера - через него зачастую входят и выходят герои на сцену; и "висящие" в воздухе часы и мельница, и церковь, и, наконец, деревянный паровоз в самом финале. В контексте самой пьесы - все к месту и все оправдано. Что ж, половина "Вишневых садов" Москвы мной охвачена. Осталось посетить Сады Ленкома и МХТа, и практически полная картина может быть составлена.
Ирината: Rock'n'roll. РАМТ. 21.02.14 Если о содержании пьесы и спектакля в нескольких словах – то они про события в Чехословакии 1968 года, когда «для спасения социализма» в страну были введены советские танки. Про письмо Гавела президенту Гусаку с критикой коммунистического режима. Про «Хратию'77». И – про начало перестройки, визит в Чехословакию четы Горбачевых… А еще там про Великобританию времен правления Тэтчер. Ну, то есть, по сути – это политика, политика и еще раз политика. Где политика – там много говорят, спорят и даже ругаются, то есть в спектакле много разговоров и не так много действия… И еще в нем присутствуют переводы поэзии Сапфо (естественно, с древнегреческого) – и все трудности такого перевода. Кажется, всё это скучно. Но – на аплодисментах зал, отбивая до красноты ладони, поднимается в едином порыве, а у уходящих за кулисы актеров на глазах слезы… Потому что это - Rock'n'roll, и со сцены звучит музыка Сида Баррета, Pink Floyd, Боба Дилана, Rolling Stones… А еще – чешской группы The Plastic People of the Universe, которая пережила длинные годы гонений и… распалась, когда наконец стало ВСЁ МОЖНО. Но дело тут не только в рок-музыке, хотя, конечно, во многом именно она объединяет зрителей самых разных поколений, накачивает их до краев потрясающе сильной энергетикой (и финалы обоих действий замечательно выстроены на рокэндрольных музыкальных ударах). Просто политика, которой вроде бы даже излишек в спектакле – в нем НЕ ГЛАВНАЯ. А главное то, что между грохочущими политическими жерновами, живут самые обычные люди… и не просто выживают, но – любят и отдают последнее, самое ценное для себя; предают и радостно купаются в своем предательстве или болеют потом муками совести. Английский коммунист Макс – он, конечно, коммунист… но он и муж умирающей от рака Элеоноры. Чешский студент Ян, посланный в Англию следить за Максом и «стучать» на него – он, конечно, составляет досье на своего научного руководителя… но есть ли для него что-то более важное, чем коллекция роковых пластинок, да и вообще – музыка, музыка… МУЗЫКА. Фердинанд с его вечными подписными листами ЗА или ПРОТИВ чего-то… но не он ли отбил у Яна подружку Магду. То есть – все они (как и все мы) всё-таки ЧЕЛОВЕКИ, которые только уже во вторую очередь разбиваются по группам, интересам, профессиям, национальностям, вероисповеданиям… И – сколько бы времени ни прошло, как бы ни менялись власти и моды, всё остается в строгих изначальных рамках. То есть – сможешь ли ты выстоять и не предать, если под угрозой самое ценное…да, это диски с записью ансамблей… кажется – какая мелочь!.. Да – для кого-то это – малозначимые виниловые кругляши… а я вот его – понимаю. И еще: в тех же разных временах и правительствах всегда есть выбор: сдуться наподобие резинового танка, прожить свою жизнь в состоянии овоща – или хотя бы в узком кругу, где есть ты сам и близкие тебе люди, вырастить свой собственный мир – то удобряя его делами, впечатлениями и эмоциями, то безжалостно выпалывая там сорняки. Что до спектакля – то во многом его «делает» Рамиля Искандер в ролях Элеоноры в 1 действии и – Эсме, взрослой дочери Элеоноры, во 2-м. Две очень сильных женщины – и два совершенно разных характера… Конечно, замечательно хороши Петр Красилов (Ян) и Илья Исаев (Макс). И еще – Дмитрий Бурукин в крохотной бессловесной роли Пана, который, словно вечный, неубиваемый Дух Музыки, дважды возникнет там, наверху…
Ирината: Сказка о том, что мы можем, а чего нет. МХТ. 27.02.14 Стоит ли смотреть полуторачасовой спектакль ради одной сцены – которая, впрочем, так удивительна и прекрасна, что теперь будет сниться в театральных снах? Или этого слишком мало… Ибо без этой пятиминутки остальная часть спектакля хороша лишь наполовину – и то, в основном за счет игры актеров, которые очень талантливы все (от мала до велика): ведь МХТ – это как проба на золоте, печать… или, в контексте спектакля, четыре гербовые печати по углам? Ну, а вторая половина… это – «и скучно, и грустно, и некому руку подать»… именно «некому», ибо нельзя же полюбить или возненавидеть не живого актера, а невнятный шум за стеной, который он производит? Дело в том, что Малый зал МХТ разделен на этом спектакле на четыре обособленных комнаты, изображающие кабинеты в некой «ментуре». Кабинеты эти соединены проходами, но построены так, что каждый из ¼ части публики (а это примерно 30 человек) не видит остальных. При этом и актеры играют то там, то здесь, посему – сидя в полутьме и прислушиваясь к вскрикам и поскрёбываниям, слегка завидуешь тем, кто это ВИДИТ там, в соседней «камере»… наверное, и они завидуют нам, вживую наблюдающим сценическое действие, а не догадывающимся о происходящем вдалеке… Кстати, отнюдь не тетушки-капельдинеры, но молодые «менты» разводят перед началом народ «по камерам». Мы были заведены в зал заранее и усажены на места возле двери: мол, она игровая, открывается, а оттого здесь не так душно… но разве ж я могла удержаться: выскользнула со своего места и вместе со всеми прошлась «под конвоем». Забавно, хотя показалось, что актеры-охранники, регулирующие публику-задержанных, слегка стесняются. Ну, а потом было само действие. Вкратце – про что. В некотором царстве, в некотором государстве, жил да был славный охранитель народного спокойствия Олег Григорьевич Махмудов. «Крышевал», взятки брал, проституток приголубливал, а в прочее время – ежели таковое оставалось – именно что охранял народ маленько. Только узнал он, что некая вдова, Марина Калашникова, мзду ему не платит. Поехал он пресекать сие безобразие, да только не пресек, а заболел после странного рейда мужским бесплодием… Чего только не делали коллеги-менты, дабы вернуть любимого начальника в прежнюю силу, да только сильна была ворожба вдовы Калашниковой – и на место сгинувшей греховной страсти пришла к Махмудову Любовь столь сильная, что не перенес он ее. И сгинул, сгорел заживо… Это, конечно, схема – в спектакле-то много чего было и смешного, и грустного… и скучного. Но и саму историю Махмудова трактовать можно по-иному: может, глубже, а может, в иную сторону уводя. И – выпала у меня из рассказа не то, что бесфамильная «дружина», но и бойкий Яшка Писецкий, и вороватый Священник, и Костя Некрасов, который безразмерную, космическую любовь свою со страха взял, да и предал… А вот тут, кстати, надо рассказать о том, с чего начала – о той самой сцене, которая обещает сниться…Это – когда стремительно убираются потолок и стены «камер», и, с прохладным воздухом, после ярчайшей световой вспышки, ты оказываешься вдруг где-то – где нет верха и низа, нет никакой реальности – а только безразмерное какое-то пространство со звездами… и в нем, в этих внепространственности и вневременности, звучат два голоса – мужской и женский… О пустяках они говорят… о случайном и неважном… Но только если весь мир вокруг – не в трех измерениях, и даже не в четырех-пяти, а в фантастической бесконечности… вот тут каждое, даже банальное, слово изменяется и приобретает бездну смыслов… Только вот… всяко в жизни бывает, и, переживши душою и сердцем огромное чувство, испугался Некрасов боли и гибели, предал Марину… А пожаром любви (настоящей ли, выдуманной ли…) сгорел Махмудов – вор и преступник, в детстве животных мучивший, а подросши – на людей перекинувшийся… Или то был пожар не любви, а возмездия? Не случайно же предсмертно объяснился полубезумный Махмудов в любви - не живой Марине, а ее пластмассовому подобию, бездушному манекену… *** Но – пока на несколько минут не вспыхнуло это потрясающее звездное небо, в зале мне было скучно, скучно, скучно…Несмотря на (теоретически) прекрасную игру МХТовских актеров – где-то там, за непрозрачной стеной… И еще: изначальный материал показался мне не слишком убедительным. Как-то всё там… невнятно и второстепенно. Как будто не было стержня, на который можно было бы намотать слово и действие… Ничего… А – из ничего не выйдет ничего. Как ни играй. Как ни режиссируй…
Ирината: Архитектура звука. Балет Москва в Культурном центре ЗИЛ. 01.03.14. Премьера Благодарю своих друзей за то, что приобщают меня к такому замечательному виду искусства, как балет. Активно «полюбляя» его, тем не менее не хочу забивать голову балетной терминологией. Разбирать технику танца, как мне кажется, – это все равно, что пытаться «разъять музЫку», проверяя алгеброй гармонию. Намного важнее то, что балет (в данном случае я говорю о Балете Москва) это красота и чистота, сценическое смешение мужской жилистой брутальности с хрустальным изяществом и тонкостью танцевальных дам… Это – ПРОСТО КРАСИВО. И еще – данный балетный вечер был отнюдь не первым, с которого я вышла в большом восторге, с ощущением солнечно-воздушного счастья и переполненности легкой энергетикой. «Архитектура звука» состоит из двух балетных частей. Первая – «Лабиринт» (музыка Б.Чайковского/ хореография К.Семенова). Вторая – «Три поэмы» (музыка Ю.Авдокова/хореография К.Радева). При том, что обе эти части были равнозначно хороши, для себя я все же выделила первую. Что делать: она более урбанистична, а я как раз тяготею в большей степени к городу, нежели к «грани таянья и льда» (это название одной из музыкально-хореографических поэм 2-й части). Кроме того, премьера спектакля «Архитектура звука» совершенно не случайно была показана в Культурном центре ЗИЛ: это – постройка знаменитых советских архитекторов-конструктивистов, братьев Весниных. И, как мне показалась, именно первая, «архитектурно-конструктивистская» часть в большей степени изящно «вросла» в данную сцену. И еще. Спектакль Балета Москва «Тристан + Изольда» номинирован в этом году на «Золотую Маску». Я как-то всегда не слишком внимательно относилась к тем номинациям, которые связаны с музыкой, оперой, балетом… А вот в этом году у меня есть, за кого «подержать кулачки» на удачу. Что я, от души желая театру победы, с энтузиазмом сделаю.
Ирината: Господин Пунтила и его слуга Матти. Театр им.Маяковского. 09.03.14 Такое оч.редко бывает, чтобы я смотрела спектакль и хотя бы примерно не знала, чем там дело закончится и сердце успокоится. Здесь – Брехт, классика, а вот спектакль совершенно «с нуля»…и даже театр почти неопробованный – за всю жизнь была там меньше десятка раз… Впрочем, по трем составляющим постановка была узнаваема – и прекрасна. Во-первых, режиссура Миндаугаса Карбаускиса. Кое-что из его работ смотрела (иногда просто с удовольствием, иногда – с большим восторгом). «Пунтилу» посмотрела – с удовольствием, и искренним уважением к режиссеру, который ТАК – совершенно! – умеет выстраивать мизансцены. Спектакль этот – по-фински меееееедлеееенныыыый (как пошутил мой сотоварищ по просмотру: и даже занавес сдвигается очень неторопливо). Это «горячие финские парни» ходят неторопливо, за дамами ухаживают тихо и размеренно, говорят и даже ругаются не спеша, пьют вдумчиво и обстоятельно… но когда вдруг срываются на крик или истерику… ой-ой-ой, как говорится, хоть святых выноси! Во-вторых, сценографию делал Сергей Бархин – всегда удивляющий своей фантазией и тем, что ни разу не повторился в своих работах ни на гранулу миллиграмма. В этот раз была анфилада, составленная из белых рамочек, и уводящая в бесконечную даль – где ты словно бы с большой высоты видишь и хутор Пунтилы, и окружающий его лес. И это потрясающе срабатывает в финале: будто и правда ты вместе с Пунтилой и Матти стоишь на вершине горы Хательма… и в то же время понимаешь, что, как никакой горы на самом деле нет, так и хутор этот не настоящий – там крохотные фанерные домики, муляжи. В-третьих, господина Пунтила играет один из самых мощно-талантливых театральных актеров – Михаил Филиппов. Опять же по причине того, что в Маяковку хожу не часто, на сцене его видела только в спектаклях Театра Эрмитаж – и каждый раз просто потрясалась мощнейшей энергетике этого актера. Теперь вот – Пунтила, человек с камнем вместо сердца… который, прочем, может размягчить одно средство: водка… точнее – много водки. Дуэтом к Филиппову/Пунтиле – замечательный Анатолий Лобоцкий/шофер Матти. И очень хороши четверо «невест Пунтилы» - но тут, конечно, режиссер пособил, очень эффектно выстроив мизансцену прихода девушек в имение… и ухода их оттуда. Ну, а если в двух словах попытаться рассказать, «про что спектакль» - так, пожалуй, он про то, что на свете не бывает людей одномерных. Вот уж, кажется – «голова – чернозём, полторы извилины, и те на хуторе остались», все гладко, ровно и понятно, а вдруг – раз, и эта гладкость и ровность оборачивается или бездонным звездным небом, или такой же бездонной вонючей трясиной. А чтобы небо побеждало в душе трясину, должен быть небольшой рычаг, который повернет душу в нужную сторону – вот такой, как слуга Матти… Фото с сайта Театра им. Маяковского
Ирината: Добрый человек из Сезуана. Театр им. Пушкина. 05.03.14 Является ли Сезуан «злым» городом – настолько злым, что должен погибнуть? Нет. Город как город, в котором вперемешку живут добрые и злые, богатые и бедные, трудолюбивые и ленивые люди… Боги дали каждому из них свою судьбу, оставив, впрочем, за собою право эту судьбу переделать… Или их, этих Богов, вовсе нет – ибо видит их… или – его? её?.. только один юродивый водонос. И каждый сам творит свою судьбу, оборачиваясь (в зависимости от жизненной ситуации) то добрым – то злым… то богатым – то бедным… то трудолюбивым – то лентяем… Люди как люди, и в каждом «Ангел предместий» перемешан с «собакой», а «лётчик» с «восьмым слоном» (тем, у которого «клык остался»). И кто же вдруг, ни с того, ни с сего, впустит в свой дом некоего виртуального «Бога», которого видят только безумцы… да вот еще молодая проститутка увидела – или НЕ увидела, а просто подыграла немного приятелю… Зрителям из числа «ветеранов» Театра на Таганке довольно трудно вначале смотреть этот спектакль. Ибо постановку Юрия Любимова знаешь наизусть, и на спектакль Юрия Бутусова невольно приходишь в скрытом ожидании повтора. И в чем-то повтор есть. Например, в тексте, произносимом со сцены (один и тот же перевод). А еще – нет-нет, да и возникнет на сцене Театра Пушкина повторение таганских интонации или жеста… не тех, что были у актеров, игравших «Доброго» в последние годы… я говорю о прежних годах, пришедшихся на «золотой век» Таганки. В общем, вначале даже легкое недоуменное возмущение появляется: ведь ожидаешь-то определенного… а показывают тебе то, да не совсем то. Потом привыкаешь. Я вот смотрела спектакль в третий раз, так это уже совсем легко, и эта, новая постановка, всё больше стирает из памяти ту, что 50 лет назад начала Таганку… Ибо спектакли-то (за исключением перевода основного текста), в общем, совсем-совсем различные. Хотя бы потому, что в них одними и теми же словами говорится совсем про разное. Спектакль Таганки рождался на самом пике «оттепели», когда была уверенность в том, что ВСЕ ВМЕСТЕ смогут преодолеть любые трудности, возникающие на пути если не к коммунизму, то к самому гармоничному обществу на планете. Хорошо, конечно, если найдется лидер, хотя бы интуитивно знающий правильную дорогу… Какой-нибудь Ангел предместья, или Данко с горящим сердцем в руке вкупе с гордо реющим Буревестником… Главное, не дать им сбиться в пути, не разрешить оборотиться в злого Шуи Та. В спектакле Таганки Боги дают разрешение на приход «двоюродного брата» почти что в шутку… Конечно, после этого звучал крик-просьба Шен Те о помощи, но… это ведь был не финал спектакля. После этого нам сообщали, что «плохой конец заранее отброшен, он должен, должен, должен быть хорошим» - должен и будет, хотя бы потому, что никто из произносящих текст не искал «в искусстве выгод». (Это много лет спустя, за несколько часов до произнесения со сцены этой фразы, таганские актеры будут выяснять, правильно ли поделен гонорар… но это будет еще не скоро. А в то время – крик о помощи индивидуума топился в бочке всеобщего дружного оптимизма). В спектакле Юрия Бутусова вслед за криком о помощи Шен Те наступает непроглядная чернота. Потому что, как ни крути, в этом жестоком мире каждый добрый человек может надеяться только на себя. Протягивая палец, будь готов к тому, что тебе откусят руку по локоть. Готов к этому? Сделал выбор? Ну так – где он, твой палец? Давай его! Очень трудно бежать по острию бритвы, зная: упадешь на сторону добра – можешь искалечиться, как при падении с каменного обрыва, тогда как на стороне зла подстелены мягкие перинки. Но как быть, если та сторона, где доброта, щедрость, любовь – она манит и тянет тебя… она для тебя родная?.. Шен Те становится на сторону зла, чтобы спасти своего, еще не рожденного ребенка. А как же, спросите вы, дети столяра Лиин То?.. Не знаю… Но ведь спасти и уберечь ВСЕХ – не соразмерно ли это бессильной попытке в сильный снегопад прочистить одной лопатой весь город? Можно ли обвинять того, кто вычищает только узенькую дорожку, по которой сможет пройти только собственный сын? Да – сын, лётчик…не случайно же в одной из сцен беременная женщина отражается, как в зеркале, в Боге… словно бы Богом и сама становится… Да и вообще – как обычная смертная женщина может оставаться сильной и доброй, если и силы Богов истончились до почти невидимой паутинки? Отчего улыбается Бог в последнем монологе Шен Те? От того ли, что даже в злом Шуи Та бьется сердце Ангела предместий? А может быть, эта улыбка от злого понимания того, что не только Боги страдают от доброты и всепрощения, но и их земным подопечным приходится ох, как не сладко… Кстати, Бог в нарядном, но каком-то детском платьице, оттанцевал на свадьбе с Янг Суном, словно бы благославляя его на любовь… там еще красный шарик был… что это – сердце? Так почему же тогда такое пустое и легкое? Не получился этот танец… Зато в финале Бог увел с собой Ванга – единственного друга Шен Те… и одного из немногих добрых (да, от юродивости, но – добрых!) человеков из Сезуана… И уже совсем никому не откликнуться на крик от помощи… Хотя кто-то обещал быть рядом, когда родится ребенок… Кто – Бог или злой Шуи Та? Фото: Василь Ярошевич
Ирината: Моряки и шлюхи. Мастерская Петра Фоменко. 13.03.14. Этот спектакль можно отрецензировать тремя словами: «Танцуют драматические актеры». Этим сказано всё. Ибо действительно – актеры (среди коих мои любимые сестры Кутеповы, Мадлен Джабраилова, Алексей Колубков, Томас Моцкус, Амбарцум Кабанян… далее по списку). Актеры действительно драматические – ибо обычно играют хорошо, а чтобы вот так, в чистом виде танцевать… такое с ними в первый раз. Танцевать в драме и комедии, опуская слова-слова-слова – это сейчас модно. В Вахтанговском пляшут Анна Каренина и Дездемона, в Пушкина – дама с камелиями… Сие модное поветрие не прошло и мимо Мастерской Фоменко. «Моряки и шлюхи» - это набор танцевальных номеров, весьма условно между собой связанных. При этом первое действие длится полтора часа, второе – 15 минут (и между ними – ха-ха - буфет делает план). Название тоже условное. Ибо никаких гюйсов и бескозырок в спектакле нет (и даже традиционное моряцкое «Яблочко» танцуют шлю… пардон, дамы). Условное (опять же) море – присутствует, и в одном из номеров мужские головы покачиваются «на водной глади», как поплавки. Возможно, слово «моряки» в название влезло, ибо разнокалиберных мужчин (он плотненького Колубкова до длинного и узкого Кабаняна) в спектакле хватает, а народная псевдомудрость гласит, мол, «все моряки – мужчины, но не все мужчины – моряки». Что до «шлюх» - наверное, режиссеру виднее, чем нам в зале, кто есть кто в труппе театра. Впрочем, сидевший рядом со мной знаток языков сказал, что, по крайней мере, в трех песенно-музыкальных произведениях 1 действия о дамах лёгкого поведения говорится впрямую. Вот – содержание песен нам и протанцевали. Постановка вчерашняя не была плохой. И даже понравилась бы мне очень-очень, если бы… Ну, вот пристрастилась я в последнее время к спектаклям Балета Москва – а особенности к тем из них, что составляют авангардную линию репертуара театра. А в нем, знаете ли, танцуют не менее фантазийно, чем у Фоменко… вот только более профессионально. Впрочем, какие-то номера вчера мне понравились очень – начиная с первого, где известный вальс Штрауса интерпретировали не как классический вальс, а… ну, в общем, было просто очень смешно. И танец нерестящегося тунца тоже насмешил. А вот прибывшая на чашку кофе кукла-манекен – это было оч.красиво… но настолько страшноватенько, что даже Кабанян, исполняющий роль бесполой Смерти, скорее развеселил, чем напугал. Короче говоря: если у вас появится свободный вечерок – сходите, посмотрите, как забавно танцуют драматические актеры в Театре у Фоменко. Но предварительно – посмотрите в афише, нет ли в этот день в Балете Москва спектакля «Эквус»… Если есть – то лучше на него сходите.
Ирината: «House».Танцевальная компания L-E-V. Шарон Эяль и Гай Бехар (Израиль). Проект «Контекст» в рамках премии «Золотая маска». На сцене Театра Наций. 16.03.14. *…надо учиться писать о балете. А то вчерашнее для меня было уже третьим танцевальным спектаклем марта… Мое вхождение в этот жанр неожиданно, но очень приятно…* Предложение пойти на спектакль выпало неожиданно… и – да-да, я способна отмазаться от похода в один театр ради бездумного валяния на диване, а вместо этого потратить вечер на другой спектакль в другом театре. Но – всё-таки «Золотая маска». Не могу же я совершенно проигнорировать главную театральную премию года. Итак. Балет – авангардный (т.е. никак не классика с пачками и пуантами). Три танцевальные части, как точкой, разделенные появлением девушки в черном обтягивающем костюме. Каждая часть – смена костюмов основных исполнителей, третья часть – довольно резкая смена музыкального тона. Начало: поднятие занавеса, и шум многих голосов, переходящий в шумовую музыку. После выхода девушки в черном, выходят танцоры в трико телесного цвета. Музыка-ритм-шум. Движения – механические, при этом перед нами одновременно и люди, и роботы, и какие-то неведомые зверушки. Слом ритма то у одного, то у другого исполнителя – словно сбой четно запрограммированной и при этом индивидуально-сложной программы. После сбоя вновь входят в общий конвейер танца: окончательная поломка невозможна, системы, очевидно, сложные и самовоспроизводимые – в том числе и в физиологическом смысле (встроенный в танец механический псевдополовой акт). Вторая часть. Мне показалось, это – дорога, путь – пусть даже из ниоткуда в никуда. Пересекающие сцену прожектора, словно автомобильные фары. Течение воды. Воздух, внезапно затвердевающий – так, что его приходится разрезать телом. Двигаться – до полного обессиливания. Тогда – помочь, взять на руки… или приостановиться, слившись в объятиях. Двигаться – медленно… вперед, вперед… и так же медленно вернуться обратно. Третья часть. Движение навстречу – в толпе, не замечая и не задевая друг друга. С кем-то – рядом, почти что в унисон. Ошибка. Рядом – не значит вместе. Разойтись. Найти свою половину – практически случайно. Пробовать: совпали ли. Да, совпали. Пара – мужчина и мужчина, совсем разные фактурно. Однополость не важна, главное – единство движения. В общем, очень профессионально и красиво. Энергетика сумасшедшая – сплетается из ниточек отдельных движений и музыки. Исполнители очень разные по росту, комплекции, цвету кожи. Танец единый для всех, но при этом индивидуальный для каждого. Неожиданность движений: рядом с почти что классическими па – какой-то нереальный изгиб, излом тела, нечеловечески вывернутые суставы. Одновременно работает всё тело – от пальцев на ногах до волос на макушке. Работает – даже когда танцоры застывают в полной статике. Костюмы. От телесного цвета в начале до темных в финальной части. Внезапно возникающие высокие каблуки, в т.ч. на мужчинах. Музыка. Определить стиль не могу, увы, не специалистка. Что-то тяжелое, монотонное в первой части - в третьей более легкое, с запоминающейся мелодией. Да, еще. Очень эротично. Прочла в буклете: «House» - это любовное письмо танцу. Он сексуален, пикантен, грязен, непристоен и восхитителен. Почти обнаженные танцовщики, один неистовее другого, двигались так, как будто на них попала волшебная пыльца». Оч.верно насчет пыльцы. Она на танцовщиках и на зрителях. 55 минут полной тишины в зале. 55 минут – это очень мало. Это только вдохнуть – и выдохнуть, когда занавес опустился в финале.
Ирината: Карамазовы. Реж. К.Богомолов. МХТ.19.03.14. Смотрела вчера спектакль во второй раз (первый – на прогоне). Иногда спектакли довольно быстро «обминаются» или наоборот – «разбалтываются». Здесь – практически без изменений. Не хочу философствовать, вкручивая свои версии увиденного… а то ведь и правда, получится ситуация – «поэта два часа отпаивали водкой после того, как он узнал о скрытых смыслах собственных стихов». «Я лишь зритель. Это разумней», - как сказано у Камю. Вот и постараюсь рассказать о «нравится и не нравится»… ну, а если философистика какая вместе с софистикой влезет – так извините. В общем, мне спектакль НРАВИТСЯ. И даже очень – иначе не пошла бы я на него во второй раз. Пойду и в третий. Скорее всего, третий - это не последний. Меня, как «лишь зрителя» устраивает «Карамазовых» не всё, но очень многое. Что НЕ устраивает. Декорация. Нет, мне ОЧЕНЬ нравится сама идея этого черномраморного крематория с гжельскими голубенькими увеселениями пространства. И кресло-носорог прекрасное (интересно, это театральная бутафория или сия красота стоит столько же, сколько в каталоге, а именно 55 тысяч долларов?). И нравится, что тело мертвого Митеньки выкатывается из стены так же, как почти оттуда же выкатывается экран… НО. Вот сижу я себе на своем 6-м ряду партера с краешка. И один из «глаз» (правый?) со своей камерой стоит аккурат напротив меня, закрывая своей… эээ… фигурой всю сцену за столом в доме Карамазовых. Я ее, конечно, на экране вижу – но не в кино же пришла. В театр, за ЖИВОЙ, а не экранной энергетикой. А на последнем действии пересела вообще на 1-й, то есть супер-вип ряд. И что? Добрая половина сцен - сидя на креслах-диванах, которые столь высоки, что мне только макушки и видны были. Опять же – спасибо экранам, выручают… впрочем, с 1 ряда один из них был для меня потерян… К тому же в сцене, где Смердяков отдает Ивану припрятанные деньги, камера на эти купюры и направлена… вот так и получился какой-то радиоспектакль с прекрасными голосами Вержбицкого и Кравченко. А теперь о том, что понравилось. Режиссерская концепция… ну, не знаю - собиралась ведь не философствовать. У меня нет отторжения. Т.е. мне нравятся и те сцены, которые поставлены практически в классической манере, и театрально-режиссерское безумие типа пролетающего ворона с ларцом в клюве или побегушек двух пьяных «милицейских» в поисках «чёрта». А сколь превосходен памятник старшему Карамазову, раздающий дамам белые розы. Вот что значит – мощная мужская энергетика: дамы охотно берут эти цветы с надгробия от того, у кого (как нас только что предуведомили), черви в голове. И длинные статичные монологи мне не мешают (эх, еще бы видеть вживую тех, кто говорит!). И радостно удивило объединение святого (святого ли?) старца Зосимы и наимерзейшего (по книге, не по спектаклю) Смердякова (Виктор Вержбицкий): в одной же елейной интонации они произносят слова, да и слова-то, по сути, схожи. Но я лучше про актеров. Ох, до чего ж все хороши! И даже Карпова и Стеклов – они прочих догонят, еще и перегонят – молодые ж еще совсем… А вот прочие… Ну, тут на самой вершине, и практически недосягаемо для прочих (тоже замечательно играющих) стоит Игорь Миркурбанов. Всё-таки немыслимый актер, какая энергетика и харазма! А какой актерский профессионализм – ведь вот так, с ходу, в еще неразогретом спектакле, при зрителе, который еще в действие не влез… и чтобы вот так погнать действий ход в первой же фразе на повышенных тонах… ох… да с первого же его слова зал, простите, заткнулся и превратился в стаю зайчиков, завороженных удавом… Ну. вот как играет! Одна фраза – и словно гвоздь в тебя заколотил, и только ты от ВПЕЧАТЛЕНИЯ отходишь, как он второй фразой, словно гвоздодером, заколоченное назад вытаскивает. И снова – удар!... Словно это не Дмитрия – тебя бьют в этом самом «родительском доме – начале начал». А ты по-мазохистски этому радуешься… Второе действие несколько провисает – имхо, из-за того, что Федор Павлович ни в каком обличии на сцене не появляется. Зато финал действия третьего… Вы думаете, зачем я на 1 ряд перебралась – ведь уже смотрела спектакль и знаю о неудобстве этих мест? А перебралась я, чтобы финал напрямую на меня выпал – с максимально близкого расстояния, чтобы суперэнергетика уже не Федора Павловича – ЧЁРТА! - меня буквально размазала по креслу, чтобы плакать мне последние минуты спектакля слезами горькими и радостными… И совсем финальное – «Я люблю тебя, жизнь!» - не в возвышенно-мягкой трактовке Бернеса, а вот так – дробя себя и меня на куски… Нет, это – совершенно невероятно! О прочих артистах - тоже с искренним восторгом. Ну, тут бы мне пришлось пропеть столько панегириков, сколько человек в театральной программке. Какая точность игры и какая мощь! У всех! Вот даже крохотное появление Надежды Борисовой в роли Бабысынапотерявшей – это видеть надо, как меняются ее лицо, глаза от надежды к отчаянию, потом – к восприятию чуда, и вновь – к отчаянию… А какая потрясающая Хохлакова-кубышка (Марина Зудина) с мощами св.Варвары, которые она Митеньке вместо трех тысяч предлагает, золотыми приисками, киноужастиками да определением характера по походке! А монолог Ивана (Алексей Кравченко) во 2 действии – длинный-длинный, и в такой тишине! А Алёша Карамазов у Розы Хайруллиной! Ей вообще и говорить не нужно – от этой актрисы и взаправду Божественный Свет изливается, когда она даже просто молча присутствует на сцене… Про прочих ничего не сказала, не потому, что они хуже… времени нет на продолжение текста. Увы. Посему кратко резюмирую: 1. спектакль – хороший 2. Чёрт – есть. Вот так вот. На фото: отец и сын Карамазовы (Игорь Миркурбанов и Филипп Янковский)
Ирината: Апокалипсис для флейты (Кабаре в стиле милитари). Другой театр. 22.03.14 Вообще-то я хотела сегодня пойти в Другой театр на «Серсо»… но раз уж так сложилось – пошла на «Апокалипсис»… тем более – свежая постановка, в третий раз играли. Я не слишком люблю ругать театры, обычно списывая свое недовольство на несовпадение (по разным причинам) собственной энергетики с энергетикой спектакля. Но сегодня… не могу объяснить, но никакой энергетики вроде бы и не было. Совсем. Я честно сомкнула на поклонах ладони: всё-таки люди два часа без перерыва трудились, передвигаясь по сцене и изображая некие действия в предполагаемых обстоятельствах… Но если бы вы знали, сколько раз я за эти два часа посмотрела на часы в нетерпеливом ожидании: вот еще чуть-чуть стрелки продвинулись… значит, еще немного, и будет финал. Нет, тётенька рядом со мной регулярно смеялась – больше всего над фантазийным матом персонажей-военных. И зал, услышав в тексте соединение «Америка» и «Украина» (явно сделанное на злобу дня), разразился непродолжительными аплодисментами. А по-моему это было – фу. Так что же не получилось? То ли пьеса, написанная явно не сегодня, устарела текстом и содержанием. То ли режиссер (Сергей Белоголовцев), увлеченно разводя актеров по сцене, забыл ухватить нерв пьесы и как следует натянуть его – чтобы звенел. То ли актеры не захотели слушать режиссера и «звенеть» в унисон залу и партнерам, а сыграли, чуть перефразировав чеховского Тригорина – «каждый играет, как хочет и как может». Движение в спектакле ставил Леонид Тицумник… Расстроилась: и что ж такой талантливый человек, и так плохо его поставил? Потом поняла: хорошо он ставил, что заметно по сцене с уносимыми ураганом военными… вот тут хорошо, что его послушались; и очень плохо, что проигнорировали в других местах… Так что спектакль получился небрежным… И в качестве доказательства этого – вот два факта. Во-первых, назойливо актуализируя далеко не сегодня написанную пьесу, почему-то не исправили «Калининский проспект» на «Новый Арбат» - а он под этим названием уже не одно десятилетие… Во-вторых, на экране – куда ж сейчас без экранов! - вдруг возникает (среди прочих памятников культуры) Собор Св.Петра в Ватикане, целый и невредимый… но ведь только что на том же экране мы видели его разрушение!.. Ну, небрежность же… А ведь – единожды солгав, кто вам поверит… да и пропустила бы я эти мелочи мимо глаз и ушей, если бы спектакль игрался (и смотрелся) влюблено…а не так: два часа прошло – и ладно! Окультурились… Окультурили… Что-то понравилось? Ну, а как же! Анастасия Сапожникова очень хорошо сыграла в финальных сценах Айгуль (именно Айгуль – остальные ее роли – мимо… мимо…). А еще понравился фрак защитного цвета с погонами – этакий «генерал от культуры» в нем выступал. И был прекрасный момент – несколько минут настоящего, истинного, высокого искусства. Это когда вдруг на экране возникла сцена из старого, черно-белого фильма Козинцева. «Гамлет». Смоктуновский. Сцена с флейтой… Боже мой, как это было великолепно! Спасибо тому, кто придумал вставить этот фрагмент в спектакль… Ну, и еще несколько шуток было неплохих.
Ирината: Будденброки. РАМТ. 21.03.14. Я люблю спектакли, поставленные, как шоу. В них бегают, прыгают, кувыркаются (иногда с риском для жизни); что-то громко и с невероятной скоростью говорят, поют и танцуют; бесконечно меняют декорации; бросают друг в друга (в крайнем случае – просто на сцену из-под колосников) тяжелые предметы; зажигают огонь и барахтаются в воде… Я очень люблю такие, брызжущие энергетикой спектакли – а уж если они поставлены талантливыми режиссерами, могу повторять их просмотры многократно. Есть другие спектакли, в которых кульбитам и пляскам отводится минимальное время. Здесь в основу положена хорошая литература, слово, как изящной виньеткой, украшенное талантливой режиссурой… Здесь если и бросают тяжелые предметы, то не так, как дрова в огонь, дабы жаром полыхнула энергетика – здесь что-то бросят или закричат, только если без этого никак не обойтись… Я очень люблю и такие спектакли, смотрю их тоже неоднократно – и моя душа всегдашнего влюбленного книжника «набирает» с хорошего, тихого сценического слова не меньше восторженных эмоций, нежели с обвала красок и звуков. РАМТовские «Будденброки» - это как раз в большой степени «книжный» спектакль, не случайно же действие то и дело перемежается отнюдь не театральными, но сугубо книжными ремарками: «он сказал», «она промолчала, но подумала»… Я смотрю этот спектакль в третий раз, и сейчас, к постоянному восхищению мягкой и теплой режиссурой Миндаугаса Карбаускиса, очень точной – практически безупречной – игрой всех актеров, потрясающей сценографией Сергея Бархина, точностью (и при этом «немногословностью») музыкального оформления, прибавилась моя большая радость театрала от того, что постановка окончательно «обмялась». Теперь в действии нет зазоров и лакун, оно единое и – ах, какое красивое! Вот кажется: нам что Гекуба… что нам бытие живших в 19 веке бюргеров… не всё ли равно. В как смотрится спектакль! Ну, в общем-то, смотрится так же, как играется. Они там, на сцене – живые, настоящие, говорящие настоящие слова, по-настоящему живущие, любящие, страдающие, умирающие… и мы смотрим на сцену, любя и страдая вместе с героями… Три поколения Будденброков, вписанные в историю торгового дома… живые люди, которые, один за другим, угасают – как угасает и их семейное дело. Интересно, что «среднее поколение» Будденброков – Том, Христиан и Антония –совершенно разные, и идут они по жизни совсем разными тропами… а вот поди ж ты: все они приходят в никуда, к обрыву… Как у сказочного камня, разошлись герои в пути, да только кто-то счастья не нашел, кто-то коня потерял, а кому-то случилось и убитым быть… Что же случилось? Может, и правда, времена не благоприятствовали бизнесу? Но тогда – почему и с личной жизнью ни у кого их Будденброков не сложилось? Хоть по любви создавай семью, хоть по обязательству, хоть от тоски одиночества - а все равно жизнь, как треснувший кувшин, не наполнишь… Судьба? Как она выглядит – может, как Герда, этакая Снежная королева с вечно обнаженной спиной и такой же вечно звучащей – гениальной, но однообразной – музыкой… И звучит один и тот же мотив, словно снегом заметая дороги, по которым могли бы придти к Будденброкам удача и счастье… Обратите внимание: во втором действии хоралы, что раньше пели все Будденброки под сводами кирхи, сменились на этот мотив, который так и звучит по кругу, по кругу, по кругу… Звучит даже тогда, когда оставшаяся в одиночестве Антония кладет руки не на клавиши – на крышку фортепиано. В общем, этот спектакль – тихая и печальная история жизни самых обычных людей. Для которых, кстати, вечная музыка могла бы стать началом нового – не гибнущего, а процветающего дела. Ведь маленький Ганно (тот, что умер от тифа в детстве) явно мог стать незаурядным музыкантом, разрешившим сомнения Тома – «интеллигент я или делец». Интеллигент. И, может быть, это была бы единственная дорога, которая не привела бы семейство Будденброков к обрыву. Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: DOSTOEVSKY-TRIP. Театр на Юго-Западе. 26.03.14. Вчера после спектакля я говорила подруге о том, что Золотой Век ЮЗ мы с ней не застали… но и тот Век Серебряный, который был в этом театре несколько лет назад… Он – наш! И –он был великолепный. К сожалению, то, что я видела из последних здешних постановок… Даже если они были неплохи, примерно так же можно окультуриться в двух третях других театров, посему ехать на дальний край Москвы… ну, не знаю. Пожалуй, не стоит. Зато стоит смотреть-пересматривать постановки прежних лет. Особенно те из них, от серебра которых не пооткусывали кусочки сыгранных потрясающими артистами ролей… мало того, что пооткусывали – так еще залатали спектакли невнятной и чужеродной актерской медью. Ну,да ладно. О чем это я? Я и критиковать не имею права. Давние зрительские заслуги уже давно не засчитываются, а новых у меня не наблюдается: в этом сезоне я на ЮЗ была в первый раз. На Д-трип меня чуть не за уши притащили: мол, ты же любила этот спектакль, ну, и… Вот я и «ну, и». Если я на ЮЗ редко появляюсь, то сие не значит, что мимо других театров прохожу. Смотрю много, просеиваю смотримое тщательно. Активно совмещаю многоразовое смотрительное фанатство с заинтересованным, но одноразовым просмотром. Вот с такой зрительской наполненностью и начала я смотреть вчера Д-трип. Начала, собирая камушки сценических ашипок и ачепяток, дабы потом покидаться ими в театр при написании текста. Ну, что… не все на сцене стараются быть внятными (имею в виду дикцию). Хочу текста (а он в пьесе Сорокина превосходно построенный… хоть и гаденький местами), получаю его не полностью… да еще текст одного персонажа «наезжает» на текст другого… Дорогие мои артисты, ну, дайте хоть фразу товарищу договорить, потом вставите свое, наболевшее. Новый Химик… Кириллов в этой роли нравился больше… В общем, вот так сижу себе на своем неизменном 6 ряду, губы кривлю помаленьку… А тут вторая часть начинается – та, что из «Идиота» Достоевского. И – вот тут уже «попёрло»…С того самого момента, когда ОНИ только начали вставать с бочек, еще только влезали в шкурки новых для себя персонажей… «Киииняяязь?» - «Настаасья ФиилиППовна?» И тут – музыка, конечно. Потрясающая музыка, как основа действия, в которую вплетены актерские голоса. Невидимые пуговички на невидимой жилетке, которые застегивает князь Мышкин… а потом все не знает, как ему руки сложить и куда их деть. Троекратная пощечина. Ритмичное «в Е-ка-те-рин-гоф». Полет Настасьи Филипповну на руках Мышкина и Рогожина. То, как гнутся запястья и пальцы, когда все показывают ими в одну сторону… Удивительно тонированное – «не рогожинскую, а чистую». То, как ломается, словно механическая игрушка без завода, Мышкин. И – в первый раз возникший огонек, освещающий страшное в своем восторге лицо Настасьи Филипповны… …хочу сказать, что всегда раньше я воспринимала Д-трип, как спектакль, состоящий из 4-х частей… ну, и финала с появлением Продавца и Химика и героями, уходящими к заднику от гаснущих один за одним огней… Вчера же только первая часть была – отдельно. Всё остальное… ну, как сказать? – единое полотно, единый блок, единый паззл, состоящий из идеально пригнанных фрагментов… То есть – не так. Изящный паззл «идиотской» части рассыпается на составные кусочки – и, совершенно неожиданно на основе тех же персонажей, характеров, ситуаций, мыслей и мечтаний возникает новая картинка – совершенно другая! (Вчера немного отвлеклась от гармонии спектакля, и, с точки зрения алгебры, посмотрела, как, виток за витком, Сорокин уводит героев от Достоевского к…Сорокину. Ведь витков-то этих всего ничего, а как всё изящненько сложилось!). Часть предфинальная – она страшная. И замечательно, что зрители, благосклонно прохохотавшие всю предыдущую часть (а там, если честно, есть, чему шумно порадоваться), вдруг замирают… и слушают ЭТО уже просто в звенящей тишине. Вот эти монологи, истории из детства… это трудно слушать, это почти немыслимо проговаривать актерам… интересно, как Сорокин это всё писал?.. или – отстраненно, просто как холодный художественный текст, кусочков души своей в него не закладывая?.. Меня просто мелко знобит, когда я слушаю эти монологи. И я понимаю, почему каждый, кто рассказал нам со сцены историю, очень быстро «опадает» то ли в глубочайший обморок, то ли – в смерть… Потому что, рассказав ТАКОЕ, ты словно бы вскрыл грудную клетку – там, где сердце и душа. Но, вместе со сдерживаемым ранее гноем, в образовавшуюся рану вытекает и светлая кровь… вся, до капельки… И жить с такой раной– невозможно… И вот в полутьме вскидываются руки для очередного ритмичного удара по бочке, открывается рот для очередного вопроса… и бессильно падает… стекает вниз безжизненное тело. Вылетели души…И только в самом конце они еще раз покажутся нам – тревожными гаснущими огоньками. И почти бесплотными тенями тех, для кого только что состоялся ПРИЕМ КОЛЛЕКТИВНЫЙ этого книжного наркотика, оказавшегося дозой убивающей откровенности…
Elena: Ленком. "Ложь во спасение" В легендарном Ленкоме, где "все народные", видела исключительно легендарную же "Юнону и Авось", хотя "знаковым" явлением она для меня не стала. Однако в этом театре есть немало спектаклей с теми самыми "народными", на которых я подсела совсем недавно, так что продолжаю наслаждаться нашими корифеями. "Ложь во спасение" -это яркий пример того, как достаточно "обыденную" драматургию буквально на глазах не то чтобы вытягивает, но фактически преображает один-единственный актер, и делает это с блеском. Точнее, это актриса - наша любимая Инна Чурикова. Да, прошло много времени с момента выхода "Начала" - одного из моих любимых фильмов, где актриса исполнила, на мой взгляд, свою лучшую роль. И сейчас Глеб Панфилов не зря выбрал пьесу Алехандро Касоны "Деревья умирают стоя": материал как нельзя лучше подошел именно для подачи Чуриковой главной героини; все остальные персонажи-исполнители лишь "помогают" ей. Возможно, так и было задумано. В центре повествования - пожилая пара, лишившаяся последней надежды и опоры - единственного внука; точнее, внук попал в дурную компанию и сбежал из дома двадцать лет назад. Виктор Раков, исполняющий роль Дедушки, откровенно ассистирует Чуриковой в их паре, и этим не только ничего не "портит", но, напротив, еще больше выделяет ее образ и привлекает к ней внимание. Так вот, сеньор Бальбоа - Дедушка - не в силах видеть переживания жены из-за исчезновения внука, и потому решает инсценировать его возвращение домой двадцать лет спустя. Счастливое возвращение, ибо внук "стал" архитектором, выгодно "женился", и вообще "хорошо устроился в жизни". В жизни, о которой он - внук - на протяжении всего своего отсутствия "рассказывал" Бабушке в своих письмах к ней. И, как вы можете догадаться, эти письма - тоже плод воображения любящего Дедушки. "Как воспряла моя жена, когда начала получать эти письма!" - восклицает сеньор Бальбоа. Ложь во спасение? Ложь во имя любви? И вот уже молодая пара - внук с женой - "приезжает" в дом четы Бальбоа, чтобы сыграть свои роли "блудных" детей. Надо сказать, что ленкомовский молодняк меня совсем не впечатлил; в Современнике он много круче. Ну да ладно, ведь в центре всей этой истории фигурирует исключительно Бабушка - вот на кого смотреть сплошное удовольствие! Это очень не "однобокая" героиня, и игра Чуриковой наполнена самыми разными интонациями. Очень тонкие шутки сменяются глубокими рассуждениями о жизни, и, как говорит о ней "внук", старческий маразм обошел ее стороной. А какое прекрасное танго они исполняют с Дедушкой - тут я вспомнила недавнюю аверинскую шутку о девяностолетней паре на этой же сцене - и да, любви подвластны все возрасты, и отрадно сознавать, что двое людей сумели сохранить ее за долгие годы совместной жизни. И становится понятным, что только щемящая любовь к жене, граничащая с самопожертвованием, движет сеньором Бальбоа и оправдывает его поступки. Но так ли необходима эта ложь во спасение? Не окажется ли она убийственной катастрофой для бедной женщины, когда откроется правда? Именно этот вопрос ставит перед зрителем Глеб Панфилов, предлагая задуматься над такими банальными вещами в нашей жизни. А задуматься стоит. Ведь в итоге героиню убивает отнюдь не ложь, которая, пусть на короткий срок, но дарит ей часы семейного счастья в своем доме; ее убивает беспощадная правда, когда ей нужно трезво взглянуть в глаза. И, если честно, финал поражает. Конец "семейной идиллии" наступает, когда на пороге появляется настоящий внук с обычным для мерзавца требованием денег. Больших денег - на кон поставлена его жизнь. И, получив отказ, и не вернув положенного долга, его хладнокровно убивают. Бабушка уходит вместе с ним: ее сердце не выдерживает, ведь отчасти и она виновна в гибели внука. Спектакль оставляет разные ощущения. С одной стороны, монотонность самой пьесы, но с другой - совершенно неожиданный конец, поднимающий ее совсем на другой уровень. Ну, а в-третьих - и это главное - наслаждение от большой игры большой актрисы, лишний раз доказывающей, что корифеи не подводят. Никогда.
Elena: Ленком. "Пролетая над гнездом кукушки" В свое время фильм Милоша Формана по роману Кена Кизи произвел на меня неизгладимое, феноменальное впечатление, и по бедолаге МакМэрфи в лице Джека Николсона оставалось только рыдать. А тут сумасшедший дом на сцене, в довольно тесном пространстве, отделанном белой кафельной плиткой, в метре от тебя - ощущения от всего происходящего непередаваемые. Очень хороший спектакль, да что там - отличный. Поставил его приглашенный болгарский режиссер Александр Морфов, и сделал это совершенно мастерски: сумел отразить всю гамму человеческих переживаний - от невинной шутки до жесточайшей пронзительности. Конечно, не без помощи актеров, а они здесь, надо сказать, все со знаком высочайшего качества, но главное, - это команда. Ни в одном другом спектакле я не видела подобного ансамбля-монолита, настолько тонко подобранного, продуманного и сплоченного, что даже главные "партии" МакМэрфи и медсестры Речид воспринимаются исключительно со всем "коллективом" описываемой психиатрической лечебницы. В Ленкоме есть очень сильный актер Дмитрий Гизбрехт, исполняющий роль Билли. Его герой потрясает, это правда. Тот самый молодой Билли с его униженным, растоптанным чувством, к которому приложили руки собственная мать и все та же сестра Речид. Интереснейший актер. Я уже не говорю о том, как правдоподобно и естественно он сыграл душевнобольного - оскорбленного душевнобольного. Хотя... разве так можно назвать этого Билли? Нет, скорее всего, это неокрепший молодой человек с расстроенным душевным здоровьем, и именно на его примере я вижу, насколько тонка, страшна и неопределенна граница между "нормой" и "помешательством". Билли живет в собственном мире, но при этом открытом для всех, кого он с радостью впускает в него. А рад Билли каждому, кто уделяет ему внимание, и МакМэрфи не исключение. Помимо своеобразных эмоций, повадок, его блестящих "танцев", наконец, в нем одном оказалась сконцентрирована совесть всех окружающих его людей. И когда он в конце концов убьет себя, его смерть потрясет каждого, включая сестру Речид, которая, собственно, его и убивает. Очень хороший Александр Сирин в роли Хардинга - совершенно другой тип психики в отличие от Билли - конечно, ведь "основа помешательства" в корне иная. Он немногословен, спокоен, поддерживает "дисциплину" и настойчиво советует МакМэрфи "взяться за ум", ибо в противном случае его ждет палата для "буйных" или даже лобоэктомия. Что ж, он совсем не далек от правды, но, в отличие от главного героя, вскоре выйдет на свободу, и у ворот его встретит жена. Та самая жена, об отношениях с которой так бесцеремонно и грубо его пытает сестра Речид на одном из сеансов "оздоровительной" терапии. Яркий Чезвик в исполнении Андрея Леонова - рефлексирующий, неуравновешенный, глубоко несчастный. Павел Капитонов - Мартини - немного обособлен, со своей никому не ведомой "философией". И, конечно, Вождь - Сергей Пиотровский - прямое отождествление с тем, чего добивается неутомимый МакМэрфи, - с освобождением. В самом конце он вновь обретет речь и сделает то, что не удалось МакМэрфи. Я очень рада, что увидела на сцене Елену Шанину в роли сестры Речид, и безмерно благодарна ей за эту работу. Очень тяжелая роль, забирающая массу сил и вообще требующая колоссальной отдачи. Личина милосердия и человеколюбия вкупе с приятной внешностью, улыбкой и манерами, маскирует изощренную, утонченную садистку, на которую сразу же натыкается МакМэрфи, и его неравная, пронзительнейшая борьба с самого начала обречена, хотя и вызывает восхищение. Александр Лазарев достоин самой высокой оценки, и прежде всего потому, что его умная игра позволила актеру определить и выделить главного героя с самого начала, и вместе с тем он на протяжении всего действия был в команде, тем самым обеспечивая целостность восприятия всего спектакля. Необузданный, безбашенный МакМэрфи - уголовник, направленный на психиатрическую экспертизу, к своей величайшей ошибке, воспринимает ее как безобидную, забавную игру, и именно этим трогает зрителя. Жажда и любовь к жизни настолько опьяняют его в этой убогой клетке, куда он попал, что герой совсем не склонен видеть какую-либо опасность в лице сестры Речид, миссия которой в том, чтобы "помогать ближнему". МакМэрфи - открытая книга, он живет одним днем, не имея ничего за пазухой, и потому идеально подходит, чтобы стать жертвой в этой схватке. Уже зная конец истории, понимаешь, что иначе быть не может. Эта лечебница - не что иное, как срез нашего общества, где сильный попирает слабого, где жестокость подчас принимает самые "гуманные формы", а унижение достоинства должно "пойти на пользу". И все же автор дает надежду. "Мы, индейцы, хороним не в землю, мы хороним в н е б о", - говорит в финале Вождь, и, задушив теперь уже полуживого "овоща" МакМэрфи, тем самым освобождает его, - и это лучшее, что он может для него сделать. Сам же Вождь, как бы вобрав в себя тот мятежный и протестующий дух, который принес с собой МакМэрфи, вырывается-таки на свободу, сопровождаемый настоящим фейерверком из миллионов ослепительных огней.
Innamorata: "Анна Каренина" театра им. Е. Вахтангова 29 марта 2014 «Нужны новые формы!» Необходимо заставить вылезти себя из любимого и уютного «болота» перманентных привязанностей и впустить в себя что-то новое, ведь именно этим я люблю попрекать все и вся: выйдите за рамкисвоей комфортности! Вчера я за них вышла – отправившись смотреть не драматическую постановку, а … танцевальную. Все знают зачин про то, как «все несчастные семьи несчастливы по-своему» и разбирать суть характеров, как в школьном сочинении, после этой конкретной постановки нет смысла, потому что визуальная составляющая тут настолько ошеломительна, что её хочется буквально поглощать глазами, ни с кем не делясь. История про Анну Каренину танцуется. Вот людный вокзал с носильщиками и ожидающими на платформе, вот Левин в мужицких сапогах объясняется в любви юной Китти, вот щеголяющий своей «голливудской волной» Стива Облонский объясняется с Долли, падает лошадь Вронского…вот те, вот эти, вот другие – и все в танце! Взмахи рук, ног, постоянно двигающиеся головы, ладони, ступни. Как иногда мы внимаем божественным монологам любимых артистов, забывая дышать, вот точно так же я внимала этому невероятному танцу. Отдельной строфой хочу сказать про Евгения Князева – Каренина. Вообще, на сам образ Каренина, что в книге, что во всех фильмах можно просто вещать табличку: «Не танцую». Но как вписывается в спектакль этот нетанцующий персонаж! Пользуясь арсеналом дозволенных ему движений: будь то взывающие к праведности движения рук или гордые повороты головы, выражение глаз - он ни на секунду не теряется в этой хореографическом празднике, наоборот, за него цепляется взгляд и им любуешься! Тем более, что в этой истории я всегда за Каренина, целиком и полностью, так какое же счастье, что любимый персонаж воплощается так тонко и так красиво! Браво! Браво! Несомненным преимуществом был наш 2 ряд дислокации, потому как коллективные танцевальные сцены в спектакле не настолько эпичны, чтобы для их просмотра занимать место повыше да«поцентрее». Куда как лучше сидеть ближе: видеть детали и слышать издержки танцевального действия – вдохи и выдохи, удары от вынужденных падений… Аааах, как страшно летели в Каренину деревянные стулья! Сам этот звук шершаво-грохочущего гнета, от которого нужно уворачиваться, до мурашек внезапен! А как томно вздыхает княгиня Бетси Тверская, играя на взволнованных чувствах своих кавалеров… А твердая походка Каренина тяжелыми шагами? Только сама Анна – бесшумна, утонченна, точно Ангел порхает в этой музыке и шуме. А костюмы? Бархатные платья, летящие юбки, мантильи, отороченные мехом, миниатюрные шляпки, банты и бантики, мужские и-д-е-а-л-ь-н-о сидящие камзолы! Меня до боли в груди потряс финал. Я люблю такие финалы, где нет визуального соответствия тексту: где Отелло не душит Дездемону, где не стреляется Константин Гаврилыч, где Анна Каренина не бросается под поезд. Но после того как все закончилось, и, казалось бы, надо уже выдохнуть и начать аплодировать, я еще не «вернулась» в себя. Я как бы была свидетелем этой страшной сцены, но не видела её во плоти – это настолько необъяснимое и редкое чувство, что пережить его повторно – это редкая удача. Так же удача видеть и наслаждаться таким волшебным, изящными захватывающим зрелищем! P.S.Что примечательно, ровно неделю назад, я была на той самой станции, где АннаКаренина покончила жизнь самоубийством. Тогда она называлась Обираловка, теперь переименована в Железнодорожный.
Ирината: Мушкетеры. РАМТ. 06.04.14. Очень хороший спектакль. Смотрю его второй раз, и, кажется, уже рекомендовала к просмотру. Особенно – если вы устали, у вас плохое настроение и энергетика стремится к нулю. Просто придите, сядьте на хорошие места в зале и насладитесь. Философии в спектакле не больше, чем в известном романе Александра Дюма – да еще при кратком изложении избранных его глав. Но «перепёрта» книга на язык сцены изящно, и светлой-лёгкой энергетики в действии целое море. «Фишек» в спектакле несколько. Во-первых, это легкая «нелинейность» действия. Ну, например, д'Артаньян говорит Де Тревилю о похищенном у него рекомендательном письме… и его рассказ о том, как конкретно это случилось, материализуется на сцене. И вот так построено многое: типа того, что сначала следует как бы краткое содержание «главы»… а потом она раскрывается в полном объеме. Или - сцены убийства Констанции и Бекингема "по жизни" происходят в разное время и в разных местах, но на сцене они запараллелены. Вот и начинается спектакль со сцены казни Миледи… еще раз этот же эпизод мы увидим практически в финале. По сути, придумка эта простая, зато – интересная. Еще. Многие сцены спектакля построены на танце или фехтовании. Танцуют – неплохо. А как великолепно фехтуют! По сути, театрально-сценическое фехтование и есть разновидность танца… ну, или драки на сцене: там тоже все должно быть понарошку, но выглядеть по-настоящему. И выглядеть эффектно. Именно так – эффектно и выглядит любая из сцен. Вот – потасовка в трактире (началось все с отравленного вина), когда «даже не успели вынуть шпаги из ножен» и дерутся (почти все) подручными средствами. Например, как Портос (В.Погиба) – скамейкой. Или – полутанец-полубитва Атоса (Д.Кривощапов) и Миледи (Е.Белобородова). И совершенный шедевр – та драчка, которой заканчивается 1 действие, и «занавес» (в очередной раз фантазийно используемые С.Бенедиктовым движущиеся ширмы) скрывает от нас Атоса, отмахивающегося от наседающих на него врагов сразу двумя шпагами. Д'Артаньяна вчера играл Прохор Чеховский, Бекингема – Виктор Панченко… далее можно называть весь актерский список, ибо я уже неоднократно писала, что в РАМТ труппа совершенно безукоризненная – каждый трудолюбив, талантлив и по-своему красив. Меня все-все-все устраивало… несмотря на то, что за оба моих просмотра «Мушкетеров» я увидела совершенно идентичный состав, и сравнивать исполнителей никак не могу… а хотелось бы… ну, да – в следующий раз! Может быть, единственный недостаток «Мушкетеров»- это публика в зале (который всегда забит зрителями до самого верхнего яруса). Вчера, правда, было бы смешно… если бы не было так грустно. Во-первых, удивительно: часть сидящих в зале не то, что книгу не читала (даже в наикратчайшей трактовке), но и песни про «пора-пора-порадуемся» не слушала, ибо – фильм не смотрела… Мамы-бабушки, наскоро пересказывающие детишкам «либретто» - это, конечно, зло…но, как оказалось, не самое страшное. Маркировка спектакля 12+, и мы с подругой немного застремались, когда рядом с ней уселся малыш лет пяти. Но – мальчонка хоть и маялся, но сидел тихо и смотрел на сцену. А вот мне не повезло совершенно: рядом примостилась парочка, и гламурная блондинкО весь спектакль, НЕПРЕРЫВНО, чирикала, хихикала, чмокала кавалера в ушко и сексуально закидывала на него ножку… Кошмар… Но тут ничего и сделать нельзя, ибо окультурить гламурного питекантропа невозможно: оно – с мозгами из киселя, который в массу для думания не сгущается… Так что – уповайте на то, что вам повезет с залом, и он будет максимально доброжелательным, тихим и внимательным. Вот тогда удовольствия вы получите немерено, и из театра уйдете в полной уверенности в том, что – «стоило жить и работать стоило!». Фото с сайта РАМТ.
Ирината: Добрый человек из Сезуана. Театр им. А.С.Пушкина. 12.04.14. Спектакль игрался в рамках «Золотой маски». Подумала, что номинирование на нее сразу двух спектаклей Юрия Бутусова (аналогично – Льва Додина) – это какая-то странная «борьба борьбы с борьбой» (с), Бутусов против Бутусова… Но что делать, если Юрий Николаевич поставил за год аж два спектакля, достойных высшей театральной награды? Впрочем, держа кулачки за Бутусова (без вариантов), я озвучиваю и свой выбор постановки. Однозначно, это «Добрый человек из Сезуана». Потому что, при всей страстности высказывания, мощи и неожиданности режиссерских решений, яростности актерского горения – а «зажег» их, конечно, режиссер… при всем мощном шквале биотоков, которые беспрерывно врезываются в зал – в «Добром» нет «заплаток» из синтетической энергетики, создать которые гениальному режиссеру оч.просто, и которые активно используются, чтобы зритель не заскучал… а актерам чтобы их профессия мёдом не казалась. «Добрый» идеально вписан в конкретный театр – а именно в Театр Пушкина. В почти полностью обнаженное зеркало сцены, его актеров, в музыку П.Дессау, которую играет ансамбль солистов «Чистая музыка». Ничего лишнего; а то, что присутствует в спектакле помимо необходимого театрального минимума – красиво невероятно. И очень на месте. Так же, как это было на месте в гениальных сатириконовских «Макбетте» и «Ричарде»… как на месте в «Чайке», которая только прикидывается избыточной… Единственное – «Добрый человек» у Бутусова получился спектаклем очень злым с финалом абсолютно безысходным – чёрным, как та чернота, в которую погружается сцена в конце, после безответного крика о помощи Шен Те. Рядом со мной разрывала сердце пополам девушка N. – в одной половине была прекрасная вчерашняя постановка, в другой – тот спектакль Таганки, который когда-то навеки вошел в сердце. Спектакль, в котором «плохой конец» отбрасывали, как нечто ненужное. В спектакле Бутусова не просто конец не был хорошим… Хорошего – ни для конкретного сценического действа, ни для героини спектакля и для нас, ей сопереживающих – нет в спектакле совсем. Потому что нет никаких «светлейших богов» с их заповедями – «их», по сути, видит только юродивый Водонос. И нет никаких «серебряных долларов» - мы же сами наблюдали, что Ванг высыпал на тряпку всего лишь песок. (Откуда у героини деньги на табачную лавочку? Кто знает… Скопила. Нашла. Украла. Мгновенно придумав для всех историю про «дар богов»). Но – обратите внимание! – даже эти, всего лишь придуманные больным воображением, Боги – истончаются, умирают…. Потому что доброты в жизни нет – нет ни на гранулу миллиграмма. Здесь нищий и правда вырвет под корень протянутую ему руку помощи. Здесь облагодетельствованные мгновенно начинают зубоскалить за спиной благодетеля, издеваясь над ним и незаслуженно требуя все больше и больше… Да, старики дают Шен Те деньги в долг…Хороший, добрый поступок. Но деньги тут же требуются назад… мол, дали, но тут же испугались своей доброты… Здесь единственный реально добрый человек – это «злой» парикмахер… и не есть ли рассказы про сломанную им Вангу руку и то, что бараки забиты протухшим мылом – неправда, просто очередные выдумки и сплетни? Я уже говорила как-то, что этот «Добрый человек» - спектакль о том, что в каждом (В КАЖДОМ!) человеке живут «два полюса планеты»… То есть – рядом с «ангелом предместий» уживается «собака Шуи Та», злой «двоюродный брат». А в исковерканном физической и умственной болезнью Водоносе живет вот этот сильный и умный мужчина. И лётчик почему-то сразу забывает про «сломанное крыло», превращаясь из повелителя неба в того самого слона, что идёт и смертным боем бьет тех, кто слабее – под одобрительный хохот хозяина… а ведь хозяин в «Добром человеке» - это тот самый «ангел предместий», что бесплатно раздает рис и сигареты и вытаскивает из петли отчаявшихся самоубийц… Всё непросто в этом мире. И каждый сам для себя решает, сколько раз в месяц он будет оборачиваться из доброго в злого… и хочет ли он по ночам подниматься в небо, с высоты улыбаясь тем, кто машет ему с земли – или ему больше по душе право бить… (Хотя… что уж там – «по душе» - души то давно уже нет)… И только беременная женщина, как в зеркало, смотрится в Бога. И Бог, конечно, будет с ней рядом, когда настанет время рожать. *** Кстати. Когда 18 апреля в Большом театре будут распечатывать конверты, называя победителей «Маски», я буду изо всех сил переживать не только за Юрий Бутусова и его «Доброго человека из Сезуана». Я изо всех сил сожму кулачки, желая победы Александру Матросову. Номинация «Роль второго плана». Роль – Водонос Ванг. Ибо - прекрасен. Фото: Виктория Лебедева с сайта "Золотой Маски"
Ирината: Идеальный муж. МХТ. 11.04.14. Практически полностью попала в зрительско-фанатский поток спектакля. Смотрю ИМ в пятый раз, с нетерпением ожидая дня, когда наличие спектакля в афише совпадает с наличием у меня билета на него. Уже могу немного сочетать глубокое погружение в действие и складывание из эмоциональных кубиков некоего строения, внутри которого можно поселить понимание постановки. Итак, что-то типа сказки, которую жизнь странным образом превратила в быль. Жили-были в 1666… ой, в 1999 году (и мне оч.нравится, как быстро дьявольские шестерки оборачиваются скромными девятками)… Значит, жила-была в этом немыслимом году банда братанов-бандюков, ходила на разборки, тусовалась с шалавами в кафе «Аист» на Бронной. Потом жизнь сделала кульбит, и один из них стал министром резиновых изделий, другой – медийным священником, третий (в удовольствие поработав киллером и убив Кеннеди, Леннона, Версаче и Лору Палмер) теперь поет шансон со сцены в Кремле… ну, а четвертый – тот, что с кликухой Тузенбах, он же Дориан Грей –теперь управляет то ли огромной страной, то ли вообще миром. Это – середина, второе действие спектакля, точно сочная котлетка зажатая между «хлебушком» действий крайних. В пятницу спектакль игрался в рамках «Золотой маски», и в этом, масочном варианте, «котлетку» чуть подсушили, попрятав ядовитое и затупив режущее. Иногда это оправдано. Ну, например, перед тем эпизодом, где Дориан идет со товарищи кататься на лыжах (там еще чудесные философские разговоры мужчин среднего возраста; почему-то не «про баб», а про зябликов-грешников в аду и про возможность приравнять певцов к зябликам)… так вот, перед этим на популярный мотив под общий хохот зала звучало «перепёртое»: «Такой Олимпиады, такой Олимпиады давно не помнят здешний места, Просрали все награды»…Когда-то было актуально и неожиданно смешно, сейчас - нет… в последний раз награды уже не «просерали», а «забирали» - что, согласитесь, более верно. А вот зачем убрали хоровое – «миром управляете Вы», что-то невнятно проблеяв на этом месте и сильно «замяв» текст… Непонятно. Как непонятно и то, почему Душа Последнего Русского Интеллигента не замирает теперь наверху страшным распятием, а просто покачивается на лонже… Видимо, понадобилось кому-то сделать красиво – как всегда «делают в Большом театре». Но смысл-то ушел. Тот смысл, что в самой страшной глубине, а не тот, что поверхностной пылью, от которой получают аллергию к творению Богомолова поверхностные зрители… Немного жалко, если постановку будут помаленьку причесывать и дальше… Впрочем, это неважно. Важнее в постановке именно крайние ее части, где политизированная актуальность отодвигается в сторонку Вечным, а именно – любовью и НЕлюбовью; и обратите внимание, как часто и о том, и о другом говорят в спектакле. Спектакль этот плетется из нитей разной толщины, окраса и качества… Но для меня сейчас есть в нем три самые красивые узора. Это – когда Лорд и Лора начинают танцевать – и в момент этого простенького, какого-то молодежного топтания они вспоминают себя – юных, на катке… и – свой смех и собственную несерьезную злость… и – горячий чай, парок от которого смешивается с горячим дыханием…Всё в этот момент настолько НАСТОЯЩЕЕ, что кажущиеся первостепенными обманки растворяются, и в ничто уходит весь этот «миллион резиновой хрени», и скульптурный фальшак, прикидывающийся оригиналами, и «снег», который на самом деле не снег, а кокаин… Словно начинает расцветать шекспировский «цветок любви, цветок волшебных превращений»… и – еще немного… Не сбылось. «Любящему отцу» сообщают о гибели «глупого сиротки» Васи-Мейбла… Сцена подана, как некий стёб – на скорости 300 км в час… в Кремлевскую стену… это всё, что осталось… Вот только кровоточащая рана на душе (не на руке!) Лорда в этот миг настолько настоящая… Уходит Лора: такое количество НАСТОЯЩЕГО чувства она не готова принять… Или – диалог из чеховской «Чайки»… Опять – стёб… но только, услышав про «стоящего снеговика» хохочешь сквозь слезы, которые и не думают останавливаться… А Кравченко/Тернову я бы вообще дала какую-нибудь театральную премию только за то, как светлеет его лицо, когда он вспоминает про бабушку в Ельце, к которой можно уехать на всю зиму… Кому этого мало – пусть добавят крупноплановые слезы и яростно-женское заедание горя сладеньким… И – разговор Лорда с отцом, в котором каждое слово обоих пропитано взаимными отвращением и ненавистью… в котором филигранность каждого жеста Лорда/Миркурбанова клином входит в бесформенную размазанность Семчева/отца… и вдруг – финальное «ты скажи мне, как мужик мужику», в котором столько ОБЩЕЙ боли, ОБЩИХ любви и сострадания… Что еще? Впервые заметила, что, если даже в церкви Лорд венчался под своей собачьей кличкой – «Лорд! Ты – ЛОРД!», то после смерти он вернулся к естеству… на ленте его венка написано настоящее имя киллера и звезды шансона – Кондратий... А еще очень люблю (и даже загадываю на это что-нибудь хорошее), когда Миркурбанов, вышедший на поклоны с наисерьезнейшим лицом, вдруг дарит зал улыбкой… В этот раз улыбка была. В самом-самом конце, краешком… но – была. Значит, загаданное ХОРОШЕЕ сбудется. Спасибо, Лорд!
Ирината: AURORA (хореограф О.Глушков). РУТИ/ГИТИС, мастерская Олега Кудряшова. 15.04.14. Спектакль не длинный – 1 час 15 минут. Спектакль танцевальный. В основе спектакля пьеса Тикамуцу Мондзаэмона «Самоубийство влюбленных на острове Небесных Сетей». Думаю, я в зале была не единственная, кто пьесу раньше не читал. Пришла домой – прочла, хоть и в кратком изложении. Жаль, что я содержание прежде не знала – многое встало на свои места, и то, что при просмотре казалось простым набором сценических движений, стало понятным, обретя объем. Вот – «весёлый дом», в котором мужчинам вольготно и радостно, а женщины их радостью пользуются, буквально на шею садятся. И только влюбленные Кохару и Дзихей в общем веселии не принимают участия: им бы только рядом печально сидеть, а в радость – легко рукой друга коснуться… Вот – Кохару рассказывает грустную повесть своей жизни и любви самураю… А это – О-Сан, жена Дзихня, к мужу ластится, вернуть его хочет…А это – злой Тахэй бахвалится своей силой, да богатством, да крепким мужским здоровьем… А это – влюбленные по двенадцати мостам идут к месту своей гибели, на каждом прощаясь друг с другом и с жизнью… С мостами, кстати, это красиво получилось – вот так они возникают и возникают на пути. Рукотворно возникают, но как бы из воздуха, и уводят влюбленных куда-то туда, вверх, в вертикаль… Но – и расстаться невозможно, и вместе быть нельзя. Только и остается влюбленным, что с жизнью проститься. И пусть все вокруг оплакивают их несостоявшуюся любовь… Ах, эта повесть, нет которой печальнее на свете. *** Так получилось, что я, не будучи поклонницей танцевального жанра, в последнюю пару лет много чего балетного и балетно-драматического пересмотрела. Кажется, даже начала кое-что понимать в танце, помаленьку расшифровывая его язык. Что-то очень нравится, что-то – не очень… Вчерашний спектакль был весьма неплохим, хоть (если честно) и довольно далеким от совершенства. Мне кажется, что здесь в большей степени вина хореографа. Если честно, кое в каких (кстати, наиболее выигрышных) моментах видны были режиссерские самоповторы… да и вообще: если молодой и не слишком опытный артист с чем-то не справляется – эффектно упростить надо, а не заставлять ребят сверх силы и возможностей трудиться… Лёгкости в некоторых сценах не было, вот это плоховато. Хотя в целом – мило и весьма талантливо. Хорошо бы еще посмотреть, что могут делать вчерашние студенты, играя в драме. Или в комедии. Буду ловить их спектакли.
Ирината: Шествие. Студия Театрального Искусства. 19.04.14. Сегодня мы – а было нас около 30 человек - словно за дудочкой гамельнского крысолова, почти два часа следовали за СЛОВОМ. Это было слово… это были слова, написанные гениальным поэтом Иосифа Бродского. Заверченные и закрученные, слова были отданы на счастливое растерзание героям поэмы, среди коих присутствовал и автор. Вот предисловие самого Бродского: «Поэма-мистерия в двух частях и в 42 главах-сценах Идея поэмы - идея персонификации представлений о мире, и в этом смысле она - гимн баналу. Цель достигается путем вкладывания более или менее приблизительных формулировок этих представлений в уста двадцати не так более, как менее условных персонажей. Формулировки облечены в форму романсов. Романс - здесь понятие условное, но по существу - монолог. Романсы рассчитаны на произнесение и на произнесение с максимальной экспрессией; в этом, а также в некоторых длиннотах сказывается литературный характер поэмы. Романсы, кроме того, должны произноситься высокими голосами; нижний предел - нежелательный - баритон; верхний - идеальный - альт. Прочие наставления у Шекспира в "Гамлете" - 3-м акте». Гамлетовское наставления в данном случае даются молодым актерам СТИ. Я не хочу (да и не смогу) делать разбор текста поэмы – есть головастые литературоведы с правильным образованием, уже развинтившие произведения на мельчайшие части и подробно изучившие каждую из них. Я – немного про спектакль. Информация о нем есть на сайте театра, но вы не найдете его названия на листе с репертуаром. Раз или два в месяц его играют – не в зале, но в фойе СТИ (про которое тоже нужно сказать несколько слов… скажу – чуть позже). Чтобы посмотреть «Шествие», нужно некоторое (немалое) везение и терпение. На СТИшную «Реку Потудань» тоже существует длиннющий «лист ожидания», но за возможность посмотреть «Шествие» еще и денег не берут. Просто – три десятка человек, оповещенные телефонным звонком, приходят в определенный день (именно ДЕНЬ, ибо вечером в театре будет играться репертуарный спектакль), и... Надо сказать, что я, словно бабочка, перелетающая из света в тень, «перелетаю» из одного театра в другой, стараясь, чтобы это были ХОРОШИЕ театры с талантливыми постановками. Ошибаюсь редко. Но в то же время очень редко попадаю вот на такие спектакли, как «Шествие», ибо все в нем было прекрасно – начиная с у-ди-ви-тель-но-го текста поэмы. И режиссура, и потрясающее встраивание постановки в помещение – это тоже удивительно. И программка, которая странным образом смотрится, как сочетание японского – вертикального – написания текста и неких, кажется - компьютерных кодов… И актеры. Почти все молодые… нет, даже юные (кроме Сергея Качанова – он постарше, но прекрасно влился в это шествие). Как же они играют!... «Ни единою нотой не лгу» - это про них. А как иначе, если играют даже не в паре шагов от зрителей, а буквально вплотную к ним (моя подруга сегодня сидела на ступеньке лестницы под сцепленными руками Его и Ее). А текст-то сложнейший… но, видимо, у этих ребят были хорошие – умные и талантливые – педагоги, а потому им было легко… хотя – чего уж тут! – конечно, им было все равно очень сложно. Теперь про пространство, в котором спектакль играется. Это помещение СТИ получила не очень давно. Оно не случайное: на этом месте когда-то находилась золототкательная мануфактура Алексеевых, из коих один известен под псевдонимом Станиславский. В этом театре лучший (и оч.вкусный) в столице театральный буфет, и мебель в фойе стоит отнюдь не театральная – а словно бы с тех, «станиславских» времен оставшаяся. А я сегодня заметила не замечавшееся раньше: электропроводка и лампы в СТИ явно современные (и не из банально-дешевых), но стилизованы они под техническое освещение стопятидесятилетней давности – прекрасно! И вот по этому красивому, нестандартному фойе зрителей шествием провели персонажи «Шествия». Автор (Игорь Лизенгевич) представит нам Арлекина и Коломбину, Дон Кихота и Гамлета, Усталого человека и Счастливого человека, Поэта и Скрипача, Короля и Шпану, Лжецов и Честнягу, и под конец – Крысолова и даже Черта… И будет падать снег, и гореть свеча, и прозвучит контрабас…Пройдет мимо Плач с большими стеклянными банками, наполненными – своими ли, чужим ли – слезами… И будет много искушений. Искушение жизнью и любовью. И искушение быстрой легкой смертью… Будет окно, распахнутое Бог знает, на каком этаже и почти сделанный уже шаг в него… Но – жизнь качнется вправо, качнувшись влево… и Автор, раздвигая ряды нашего, зрительского шествия, спустится по лестнице вниз…В основной текст поэмы будет вставлен «Рождественский романс» - тот самый, про ночной кораблик негасимый из Александровского сада… Игорь Лизенгевич начал читать его в прежнем, «авторском» стиле, и вдруг изменил его и запел-завыл в той неповторимой манере, в какой читал свои произведения сам Бродский… И я заплакала, поняв, что спектакль уже заканчивается, и окончательно осознав, как все это было замечательно, какое неповторимо прекрасное время в только что провела в театре. И насчет «послевкусия». После потрясения спектаклями, книгами, музыкой еще долго ощущаешь внутри себя вот этот кисло-сладко-горький привкус, что оставило в тебе ушедшее Чудо. К сегодняшнему послевкусию примешался еще запах и вкус кофе. На чашечку которого нас, зрителей, пригласили после окончания спектакля. Фотография с сайта СТИ
Ирината: Кураж. Театр Эрмитаж. 20.04.14. Когда смотришь спектакль в энный раз, писать о нем нелегко: сколько раз – начиная с прогона – видела постановку, столько о ней и рассказывала. Одновременно не написать хотя бы несколько слов – невозможно. Ибо – не так же просто, от зрительского безделья, вновь и вновь приходишь на эту отнюдь не простую и не веселую постановку. Приходишь, потому что тянет и клонит к НАСТОЯЩЕМУ театру, к мощной литературной основе, к тому, что и как играют на сцене любимые актеры. Еще тянет к брехтовским зонгам, которые поют на сцене замечательные детишки. А детишки растут. И вот уже «Теленка» исполняет новый мальчишка. И девчоночка – та, что «пусть грязь к белью пристала, но есть на то вода» - теперь росточком почти что с Ольгу Левитину… И я очень боюсь, что перерастет свою роль мальчишечка со скрипочкой… он мой любимчик, ибо как можно остаться спокойным и не заплакать, когда он выходит на сцену в своей маленькой роли… «Детский крестовый поход», с которого начинается 2 действие, для меня – самое важное в спектакле. Потому что этот эпизод – начиная с долгого стояния в уголке сцены Аллы Черных, заканчивая уходом детей и собаки… понимаете, это невозможно пережить, не порвав в очередной раз свое сердце в клочья. Потрясающий момент! Вчера в зале были солдаты, сидели – даже на 1 ряду, и смотрели, кстати, неплохо. А спектакль-то о войне. О том, какое это страшное, безысходное… УБИЙСТВЕННОЕ дело. Забавно было наблюдать, как актеры (и в первую очередь мамаша Кураж/Дарья Белоусова) не просто в зал бросали свои реплики, а пытались объяснить этим мальчишкам в военной форме, что есть героизм истинный и ложный, и почему даже там, где грязь, смрад и смерть, надо ХОТЯ БЫ ПОПЫТАТЬСЯ оставаться Человеком. В спектакле со дня премьеры две большие замены (не считая замен по маленьким ролям и по поющим детям). Раньше полковника играл Геннадий Храпунков, а Священника – Борис Романов… Новые исполнители были введены в спектакль по разным поводам… и пусть они меня извинят: я их очень люблю, но… Всё-таки роли изначально были «заточены» не на их органику… Но, конечно, не заменена (потому что НЕЗАМЕНИМА) Кураж/Белоусова, и Кураж же, в последней сцене оборотившаяся в Галину Ивановну Морачеву. Этот предфинальный выход актрисы – всего-то на несколько фраз – лучшее. Это – мощнейший энергетический выброс в зал … а финальный выход на сцену всех, от мала до велика (и – о, радость!) самого Михаила Захаровича Левитина) – это изящный кружевной платочек, чтобы осушить наши, зрительские слезы. Еще Ольга Левитина – потрясающая Иветта. Так славно оживляется зал на ее выходах! А еще прекрасные маленькие сцены: сын и мать, пришедшие продавать перину «из-под папы»; польские крестьяне, у которой в огне пожара заживо горят дети; еще одни крестьяне – немецкие, что готовы погибнуть… но не готовы дать умереть скотине. Мелькают названия стран, по которым катится война. Звучат разные речи и наречия: немецкий и итальянский, польский и идиш… И, что бы там не врал священник, нет такого места на земле, где людям можно оставаться людьми, не терять себя – если рядом свистят пули, падают убитые и искалеченные… а на вспаханных полях вырастает лишь чертополох. КУРАЖ, только благодаря которому Анна Фирлинг уверена, что вытянет возок, он – словно танец на похоронах, словно веселая улыбка перед расстрелом… Нет-нет, героиня не гиена, питающаяся падалью. Она просто женщина, которая пыталась выжить сама и спасти своих детей. Последнее – не удалось… Фото: Евгений Люлюкин
Ирината: Женитьба Фигаро. Театр им.Пушкина. 21.04.14. Прогон. Вчера был первый прогон со зрителями – это когда в зале заполнена лишь малая часть кресел. В общем, так нужно потому, что артисты и проч. должны отследить реакцию публики. Спектакль получился хороший, веселый и яркий. Без какой-то там «нелинейности»: вот что Бомарше написал, то и играется. Получилось чистое, незамутненное зрелище, в коем подтекстов не больше, чем прописано автором. Чудесный Сергей Лазарев (кумир… кумир девочек-девушек-женщин) в роли Фигаро. Легкий, подвижные, элегантный, веселый, но – весьма непростой и неглупый (это относится и к актеру, и к герою). Поклонницам будет на что посмотреть: Фигаро на сцене много, элегантный костюм актеру идет (ах, этот легкий танец в белом костюме!..). Ближе к финалу есть большой (в некотором роде, философский) монолог. Для меня, правда, в спектакле есть «магниты попривлекательней», нежели Лазарев: в «Фигаро» играют актеры из «команды Доброго человека» - Урсуляк, Арсентьев, Матросов, Бегунова, Рахманов…). Эти – уже почти «родные», и радуешься, сколь они хороши и в этом, новом спектакле (а Арсеньев словно бы родился в костюме графа Альмавива – так к лицу ему эта роль). Очень порадовал Сергей Кудряшов в роли Керубино. Замечательный молодой парнишечка, изящно ведущий свою роль. Славный такой… и перспективы у него немалые – это видно. Забавная придумка с двумя ожившими статуями, а когда они сидят там, наверху, под часами – так вообще превосходно. А вот к сценографии нарекания есть. Мы смотрели вчера прогон с 10-11 ряда, и всё было хорошо… Но декорация уходит вверх под колосники, и все ее ярусы – игровые. Посему тем, кто решится на покупку самых дорогих билетов, я не завидую. Во-первых, устанет шея – голову придется постоянно запрокидывать. А во-вторых, юных пейзанок и Сюзанну в 1 действии можно будет наблюдать в основном из-под их же пышных юбок. В общем, по сути – декорация сама по себе эффектная (мне она, особенно когда ее украсили зеленью, напомнила ярусы Сан-Суси); но получается так, что – чем дальше или выше место, тем оно выигрышней. Костюмы – очень милые. Музыка – в ее основе мелодии Россини. Неплохо. Так что повторяю: спектакль хороший, и практически наверняка будет аншлагово-кассовым. А то, что вопросов никаких не ставит и ни на какие не отвечает – так это даже и неплохо. В зале будет хорошо отдыхаться глазами и душой, на хорошем легком спектакле, поставленном Е.Писаревым по пьесе Бомарше. Той самой, которую надо перечитывать, открыв заодно шампанского бутылку – это если вдруг мысли черные к тебе придут…
Ирината: Моя тень. Театр Эрмитаж. 18.04.14. Я стараюсь писать про просмотренные спектакли и фильмы, прочитанные книги, жизненные впечатления и проч. сразу, пока впечатление еще «бурлит и квакает», переливаясь свежими красками… Но «Моя тень» - она настолько уже во мне растворена, что хочется не только смотреть спектакль здесь и сейчас, но и потом – думать-думать-думать… Впрочем, про этот эрмитажный спектакль тоже могла бы написать по свежим следам. А раз уж смотрю его не в первый раз, то написала бы об очередном всплеске своего восторга… о том, как хорошо играет тот или другой актер… о том, как мне не хватает в постановке Геннадия Храпункова (и я каждый раз думаю: ведь Владимир Михайловский в роли Призрака Короля столь хорош, что у смотрящих спектакль в первый раз нареканий к нему не может быть совершенно… и только я… а впрочем… ничего ж не поделаешь)… А еще – и сразу, и через неделю, можно написать… Например, о том, что Евгений Редько безупречно играет вот это расслоение, разделение, «два в одном»… Это же немыслимо трудно – и только актер такого высокого уровня может сыграть подобное совершенно без видимых склеек. Нравится Денис Назаренко в роли Министра Финансов: красивый, сильный, до краев наполненный энергетикой мужчина, которому ВЫГОДНО быть калекой. Или – Принцесса у Ольги Левитиной, с ее потрясающим сочетанием квакающей лягушачьей холодности и удивительно тонкой нежности… и одно в другое переливается в долю секунды… А как потрясающе, как эротично играют они с Редько сцену, в которой Тень рассказывает Принцессе ее сны… Сны. А пожалуй, это самое главное в спектакле… Ведь и начинается он с какой-то полудремы героя, когда из-под полуопущенных ресниц его близорукие глаза видят в банальной реальности – сказку… А что было потом? Герой проснулся? А может – он заснул и… …Дурацкий сон, как кистенем, Избил нещадно. Невнятно выглядел я в нем И неприглядно. Во сне я лгал и предавал, И льстил легко я… А я и не подозревал В себе такое. Еще сжимал я кулаки И бил с натугой, Но мягкой кистию руки, А не упругой. Тускнело сновиденье, но Опять являлось. Смыкал я веки, и оно Возобновлялось. Я не шагал, а семенил На ровном брусе, Ни разу ногу не сменил, - Трусил и трусил. Я перед сильным лебезил, Пред злобным гнулся. И сам себе я мерзок был, Но не проснулся. Да это бред — я свой же стон Слыхал сквозь дрему, Но это мне приснился сон, А не другому… * Может, всё, что произошло с героем, и было не реальностью, а бесконечно длинным и подробным сном, когда, не контролируемые явью, из дальних уголков души наружу вдруг вывалились все скрываемые там скелеты? Люди – не ангелы… и редко кто из них (из нас!) не мечтает о том, чтобы «задаром, сразу» вдруг появилось всё – да еще и с довесочком, которого не ждешь? Но вот только… А платить-то за это «задаром» чем? Только если фрагментами чистоты души, которая так незаметно уменьшается, тает… и на смену белизны приходит черно-серая ТЕНЬ. И если вначале ты еще что-то бессвязно лепечешь – вроде бы, оправдываешься… то потом все легче и легче забывать о твоей недавней белизне, а чтобы наступившая серость в глаза не бросалась, нужно окружить себя изначально серыми людишками… а тех, кто по-прежнему бел, взять, да и грязью замазать. Можно, конечно, сказать – СЕБЕ! – «Тень, знай свое место!»… так ведь это совсем не надолго. И Тень снова будет главной и – что примечательно! – всеми любимой до тех пор, пока не встанешь на узкой границе между жизнью и полной гибелью всерьез… …и вот только тут – надо проснуться! И уйти в новый виток своей жизни, где тень все равно нет-нет, да и будет загонять тебя в темный угол лживых слов и гадких действий… Сможешь ли ты вновь победить ее? Да это бред — я свой же стон Слыхал сквозь дрему, Но это мне приснился сон, А не другому. Очнулся я и разобрал Обрывок стона. И с болью веки разодрал, Но облегченно. И сон повис на потолке И распластался. Сон в руку ли? И вот в руке Вопрос остался. Я вымыл руки — он в спине Холодной дрожью. Что было правдою во сне, Что было ложью? Коль это сновиденье — мне Еще везенье. Но если было мне во сне Ясновиденье? Сон — отраженье мыслей дня? Нет, быть не может! Но вспомню — и всего меня Перекорежит. А после скажут: «Он вполне Все знал и ведал!» Мне будет мерзко, как во сне В котором предал. Или — в костер?.. Вдруг нет во мне Шагнуть к костру сил! - Мне будет стыдно как во сне, В котором струсил. Но скажут мне: «Пой в унисон! Жми что есть духу!» И я пойму: вот это сон, Который в руку. * * Стихотворение Владимира Высоцкого Фото: Евгений Люлюкин
полная версия страницы