Форум » Архив форума » Хорошие стихи. ЧАСТЬ 11 » Ответить
Хорошие стихи. ЧАСТЬ 11
Administrator: Хорошие стихи. Часть1 Хорошие стихи. Часть 2 Хорошие стихи. Часть 3 Хорошие стихи. Часть 4 Хорошие стихи. Часть 5 Хорошие стихи. Часть 6 Хорошие стихи. Часть 7 Хорошие стихи. Часть 8 Хорошие стихи. Часть 9 Хорошие стихи. Часть 10 Одна из самых популярных из тем форума в очередной раз начата "с нуля". А снова повторяю прежний текст... заменяя только текст стихов Гумилева: Есть темы, который из-за обилия в них информации "закрываются" на этом форуме стремительно... Например, Хорошие стихи. Ибо хорошей поэзии - российской и зарубежной, классической и современной - много. И мы находим в ее строчках созвучие нашим настроениям... Уже традиционно новую/старую темку начинаю со стихов Николая Гумилева. Однообразные мелькают Все с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи. Но и она печальна тоже, Мне приказавшая любовь, И под ее атласной кожей Бежит отравленная кровь. И если я живу на свете, То лишь из-за одной мечты: Мы оба, как слепые дети, Пойдем на горные хребты, Туда, где бродят только козы, В мир самых белых облаков, Искать увянувшие розы И слушать мертвых соловьев. (июль 1917)
Мария: Расстрел горного эха (В тиши перевала...) В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха, На кручах таких, на какие никто не проник, никто не проник, Жило-поживало весёлое горное, горное эхо, Оно отзывалось на крик — человеческий крик. Когда одиночество комом подкатит под горло, под горло И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадёт, в обрыв упадёт, Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит проворно, Усилит и бережно в руки своих донесёт. Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья, и зелья, Чтоб не был услышан никем этот топот и храп, топот и храп, Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое ущелье. И эхо связали, и в рот ему всунули кляп. Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха, потеха, И эхо топтали, но звука никто не слыхал, никто не слыхал. К утру расстреляли притихшее горное, горное эхо — И брызнули слёзы, как камни, из раненых скал... В. Высоцкий
hi!: Фёдор Тютчев Не все душе болезненное снится: Пришла весна - и небо прояснится.
Ирината: Наум Коржавин К себе, к себе - каким я был и стал. К себе - пускай поблёк я, пусть устал. Сквозь вызванную болью злость к толпе, Сквозь даже представленье о себе. К себе, к себе - чтоб знать, чего хочу. С чего молчу и отчего кричу. Чтоб с правдой слиться смысла своего. Чтоб устыдиться - если есть чего. К себе, к себе, чтоб слушать шум листвы. К себе - чтоб вновь в душе воскресли вы: Все - тот, кто свят, и чья судьба - грешить. К себе - чтоб знать, как всем непросто жить. К себе, к себе - чтоб к вам живым придти, Чтоб никого потом не подвести. Чтоб где-то на изломе бытия Не оказалось вдруг, что я - не я...
hi!: Александр Блок Дух пряный марта был в лунном круге, Под талым снегом хрустел песок. Мой город истаял в мокрой вьюге, Рыдал, влюбленный, у чьих-то ног. Ты прижималась все суеверней, И мне казалось - сквозь храп коня - Венгерский танец в небесной черни Звенит и плачет, дразня меня. А шалый ветер, носясь над далью,- Хотел он выжечь душу мне, В лицо швыряя твоей вуалью И запевая о старине... И вдруг - ты, дальняя, чужая, Сказала с молнией в глазах: То душа, на последний путь вступая, Безумно плачет о прошлых снах.
Божена: СЕРГЕЙ ЕСЕНИН Заметался пожар голубой... Заметался пожар голубой, Позабылись родимые дали. В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить. Был я весь - как запущенный сад, Был на женщин и зелие падкий. Разонравилось пить и плясать И терять свою жизнь без оглядки. Мне бы только смотреть на тебя, Видеть глаз злато-карий омут, И чтоб, прошлое не любя, Ты уйти не смогла к другому. Поступь нежная, легкий стан, Если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган, Как умеет он быть покорным. Я б навеки забыл кабаки И стихи бы писать забросил. Только б тонко касаться руки И волос твоих цветом в осень. Я б навеки пошел за тобой Хоть в свои, хоть в чужие дали... В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить
Александра: Марта Яковлева записочка одному М. ты уезжаешь в город на Неве, ласкать фонтаны, слушать злую скрипку, а я сижу в смеющейся Москве и не могу забыть твою улыбку и не могу очнуться от зимы в которой за руки держались как подростки в которой были так смешно незврослы и все таки ведь это были мы? ты уезжаешь в город на Неве молчать в кулак, смотреть в кофейнях в стенку а я рисю на сырой траве твою ладонь и пачкая коленки ползу по ней до серой синевы промокшего асфальта под балконом чтоб написать, что я хочу Невы в твоих руках и губ горячих... помнишь когда мы познакомились была такая злая стужа, минус тридцать? а когда съехались, то под окном цвела рябина красным... глупо торопиться нам говорили все наперебой. а мы пекли блины, забыв о главном.... я не умею - видишь? - не с тобой. пожалуйста, не уезжай, мой славный.
Божена: Борис Пастернак * * * Любить иных - тяжелый крест, А ты прекрасна без извилин, И прелести твоей секрет Разгадке жизни равносилен. Весною слышен шорох снов И шелест новостей и истин. Ты из семьи таких основ. Твой смысл, как воздух, бескорыстен. Легко проснуться и прозреть, Словесный сор из сердца вытрясть И жить, не засоряясь впредь, Все это - не большая хитрость.
hi!: Андрей Дементьев Я ненавижу в людях ложь. Она порой бывает разной: Весьма искусной или праздной И неожиданной, как нож. Я ненавижу в людях ложь. Ту, что считают безобидной, Ту, за которую мне стыдно, Хотя не я, а ты мне лжешь. Я ненавижу в людях ложь. Я негодую и страдаю, Когда ее с улыбкой дарят, Так, что сперва не разберешь. Я ненавижу в людях ложь. От лжи к предательству полшага, Когда-то все решала шпага, А нынче старый стиль негож. Я ненавижу в людях ложь. И не приемлю объяснений. Ведь человек, как дождь весенний. А как он чист, апрельский дождь! Я ненавижу в людях ложь.
Ирината: Андрей Дементьев НИ О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЙТЕ Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, Если то, что случилось, нельзя изменить. Как записку из прошлого, грусть свою скомкав, С этим прошлым порвите непрочную нить. Никогда не жалейте о том, что случилось. Иль о том, что случиться не может уже. Лишь бы озеро вашей души не мутилось Да надежды, как птицы, парили в душе. Не жалейте своей доброты и участья. Если даже за все вам — усмешка в ответ. Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство... Не жалейте, что вам не досталось их бед. Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Поздно начали вы или рано ушли. Кто-то пусть гениально играет на флейте. Но ведь песни берет он из вашей души. Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви. Пусть другой гениально играет на флейте, Но еще гениальнее слушали вы.
hi!: Андрей Дементьев Среди печали и утех Наверно, что-то я не видел. Прошу прощения у тех, Кого нечаянно обидел. Когда бы это ни случилось - Вчера лишь... Иль давным-давно Ушла обида иль забылась, - Прошу прощенья все равно... Прошу прощенья у любви - Наедине, не при народе, Что уходил в стихи свои, Как в одиночество уходят. И у наставников своих Прошу прощенья запоздало, Что вспоминал не часто их, Затосковал, когда не стало. А вот у ненависти я Просить прощения не стану. За то, что молодость моя Ей доброту предпочитала. Не удивляйтесь, что сейчас, Когда судьба мне время дарит, Прошу прощения у вас. Но знаю я - последний час Обычно не предупреждает...
Lotta: Стихи из спектакля ЮЗ "Калигула" (авторство неважно, Сципион читал) Я не прошу пощады у судьбы. Ее ударов трудно избежать, я знаю, И миг желанный смерти тороплю, Опустошенным сердцем обмирая В предчувствии. Так день сменяет ночь, Так ненависть, внезапно исчезая, Дарует нам Любовь, Чтобы потом собою вновь Явиться в мир жестокий... Но есть согласье тайное между землей и ступнями, когда наполнен тишиной Осенний воздух... Звенят цикады, жар дневной спадает, И голоса крестьян, и скрип повозок...
Lotta: Оскар Уайльд Отрывок из «Баллады Рэдингской тюрьмы» (из спектакля ЮЗ "Комната Джованни") «Ведь каждый, кто на свете жил, Любимых убивал, Один - жестокостью, другой - Отравою похвал, Коварным поцелуем - трус, А смелый - наповал. Один убил на склоне лет, В расцвете сил - другой. Кто властью золота душил, Кто похотью слепой, А милосердный пожалел: Сразил своей рукой. Кто слишком преданно любил, Кто быстро разлюбил, Кто покупал, кто продавал, Кто лгал, кто слезы лил... Но ведь не каждый принял смерть За то, что он любил.»
Ирината: Иннокентий Анненский "Вы ждете? Вы в волненьи? Это бред. Вы отворять ему идете? Нет! Поймите: к вам стучится сумасшедший, Бог знает где и с кем всю ночь проведший, Оборванный, и речь его дика, И камешков полна его рука; Того гляди - другую опростает, Вас листьями сухими закидает, Иль целовать задумает, и слез Останутся следы в смятеньи кос, Коли от губ удастся скрыть лицо вам, Смущенным и мучительно пунцовым. . . . . . . . . . . . . . . . . Послушайте!.. Я только вас пугал: Тот далеко, он умер... Я солгал. И жалобы, и шепоты, и стуки, - Всё это "шелест крови", голос муки... Которую мы терпим, я ли, вы ли... Иль вихри в плен попались и завыли? Да нет же! Вы спокойны... Лишь у губ Змеится что-то бледное... Я глуп... Свиданье здесь назначено другому... Всё понял я теперь: испуг, истому И влажный блеск таимых вами глаз". Стучат? Идут? Она приподнялась. Гляжу - фитиль у фонаря спустила, Он розовый... Вот косы отпустила. Взвились и пали косы... Вот ко мне Идет... И мы в огне, в одном огне... Вот руки обвились и увлекают, А волосы и колют, и ласкают... Так вот он ум мужчины, тот гордец, Не стоящий ни трепетных сердец, Ни влажного и розового зноя! . . . . . . . . . . . . . . . . И вдруг я весь стал существо иное... Постель... Свеча горит. На грустный тон Лепечет дождь... Я спал и видел сон.
Innamorata: Кофейная колыбельная Автор не нашелся ( Кот уминает остатки холодной пиццы. В маленькой клетке тихо скребется мышь. Взгляд от экрана: - Ну, вот… и тебе не спится? - Как я могу уснуть, если ты не спишь? Солнцем искусственным тускло чарует лампа. - Сколько там на часах? – Без чего-то три. Сладко зевая, сползаешь с дивана на пол: - Кофе давно хочу, только лень варить. Месяц глазеет на сонные наши лица. Я выхожу, ногой прикрывая дверь. «…ложечку сахара, чуда, чуть-чуть корицы» Слышу вдогонку: - Сахара можно две. Кофе готов. Босиком возвращаюсь в спальню. В спальне тепло, открыто одно окно. На подоконнике стройная в платье бальном С книгой в руках сидит забияка-ночь. В комнате пахнет осколками звезд и маем. Ночь замирает и говорит мне: «Тщщщ» Ставлю на тумбочку кофе и понимаю: Кофе готов, а ты уже сладко спишь.
hi!: Давид Самойлов Не надо срезанных тюльпанов! Пускай цветы растут на клумбах, Не увядая в дымных клубах Среди повапленных чуланов. Пускай слезою драгоценной Роса украсит их в тени. И луковичкою подземной Пусть будут заняты они. А так - что остается, кроме Подобья хлипкого ствола. И лепестки, как сгустки темной крови, Сметают утром со стола.
Божена: Юнна Мориц * * * * * Та ведь боль еще и болью не была, Так... сквозь сердце пролетевшая стрела, Та стрела еще стрелою не была, Так... тупая, бесталанная игла, Та игла еще иглою не была, Так... мифический дежурный клюв орла. Жаль, что я от этой боли умерла. Ведь потом, когда воскресла, путь нашла, - Белый ветер мне шепнул из-за угла, Снег, морозом раскаленный добела, Волны сизого оконного стекла, Корни темного дубового стола, - Стали бить они во все колокола: "Та ведь боль еще и болью не была, Так... любовь ножом по горлу провела".
Ирината: САША ЧЁРНЫЙ Меланхолическое Для души купил я нынче На базаре сноп сирени,-- Потому что под сиренью В гимназические годы Двум житомирским Цирцеям, Каждой порознь, в вечер майский С исключительною силой Объяснялся я в любви... С той поры полынный запах Нежных гвоздиков лиловых Каждый год меня волнует, Хоть пора б остепениться, Хоть пора б понять, ей-Богу, Что давно уж между нами -- Тем житомирским балбесом И солидным господином, Нагрузившимся сиренью,-- Сходства нет ни на сантим... Для души купил сирени, А для тела -- черной редьки. В гимназические годы Этот плод благословенный, Эту царственную овощь Запивали мы в беседке (Я и два семинариста) Доброй старкой -- польской водкой,-- Янтареющим на солнце Горлодером огневым... Ничего не пью давно я. На камин под сноп сирени Положил, вздохнув, я редьку -- Символ юности дурацкой, Пролетевшей кувырком... Живы ль нынче те Цирцеи? Может быть, сегодня утром У прилавка на базаре, Покупая сноп сирени, Наступал я им на туфли,-- Но в изгнанье эмигрантском Мы друг друга не узнали?... Потому что только старка С каждым годом все душистей, Все забористей и крепче,-- А Цирцеи и поэты... Вы видали куст сирени В средних числах ноября? Сегодня слышала это в исполнении Вениамина Смехова. Ах, как же великолепно он читает стихи!
Кука: Лично я за равноправие на дорогах мужчин и женщин Вчера я ехал на работу в метель, туман и гололёд, вдруг мимо пронеслась Тойота, взяла опасный поворот. Пересекая автостраду там, где сплошная полоса, водитель мазалась помадой и тушью красила глаза! Как тут от злости не беситься? Я в гневе бритву уронил (я дома не успел побриться и по дороге щёки брил). Упала бритва в кофе прямо (между колен стоял стакан — его я пью в такой туман). Когда предмет тяжёлый падал, крутой горячий кипяток плеснул туда, куда не надо — там третьей степени ожог. И вот от боли я подпрыгнул, и из моей руки другой вдруг выпал телефон мобильный — и снова — в кофе по прямой. Не помню, что там дальше было… Открыл глаза: больница? морг? Теперь ни тачки, ни мобилы… Зато повязка между ног. Весь загипсован под завязку, без гипса только голова. А вот мораль у этой сказки — У ВСЕХ БЫ БАБ ЗАБРАТЬ ПРАВА
Наталья: Юнна Мориц ВЕСНА Динь! Дон! Динь! Дон! Это что за нежный звон? Это пролесок-подснежник Улыбается сквозь сон! Это чей пушистый луч Так щекочет из-за туч, Заставляя малышей Улыбаться до ушей? Это чья же теплота, Чья такая доброта Заставляет улыбаться Зайца, кyрицy, кота? И по какому поводу? Идёт Весна По городу! И y пyделя- yлыбка! И в аквариyме рыбка Улыбнyлась из водицы Улыбающейся птице! Вот и полyчается, Что не помещается На одной странице Улыбка необъятная, - До чего приятная! Вот такой длины, Вот такой ширины! А по какомy поводy? Идёт Весна По городy! Весна Мартовна Подснежникова, Весна Апрелевна Скворешникова Весна Маевна Черешникова!
hi!: Хуан Рамон Хименес ...И я уйду. А птица будет петь как пела, и будет сад, и дерево в саду, и мой колодец белый. На склоне дня, прозрачен и спокоен, замрет закат, и вспомнят про меня колокола окрестных колоколен. С годами будет улица иной; кого любил я, тех уже не станет, и в сад мой за беленою стеной, тоскуя, только тень моя заглянет... И я уйду; один – без никого, без вечеров, без утренней капели и белого колодца моего... А птицы будут петь и петь, как пели.
полная версия страницы