Форум » Архив форума » в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе". ЧАСТЬ 7 » Ответить
в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе". ЧАСТЬ 7
Administrator: в этом хорошем театре :) то бишь в "Сатириконе" ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6
Administrator: От зрителя Дзелу, синее чудовище Ходила вчера в "Сатирикон" на этот спектакль. И не пожалела! Очень зрелищно, драматично и в то же время комично всё было. Большую часть занимали цирковые номера, которые очень органично вписывались в ход событий. Спецэффекты тоже были на высоте. Чего стоит одна Гидра семиглавая, управляемая пультом! Смотрела на Синее чудовище и видела Маску, сыгранную Джимом Кэрри. Смотрела на других мужских персонажей и видела Константина Райкина в молодости. Вот что значит режиссёрская работа! Сильный спектакль и сильный театр!
Administrator: От зрителя (фрагмент) ...А в Сатирикон уже пошли на "Синее чудовище". Тоже очень гениально, но все-таки комедия, великий и любимый с детства Гоцци. Венеция, распустившая свои косы-змеи по зловонной лагуне, в спектакле получилась прекрасно! И актуальная совершенно полная животной хтонической силы распутная царица умирала вполне трагедийно и страшно, и философия венецианского алхимика и масона развернулась вполне, короче - отлично! Всем понравилось!..
Administrator: Журнал "Ваш досуг" Театр «Сатирикон» открыл сезон премьерой спектакля Валерия Фокина «Константин Райкин. Вечер с Достоевским» по «Запискам из подполья». 35 лет назад в «Современнике» начинающий режиссер Валерий Фокин выпустил спектакль «И пойду, и пойду...», в котором соединил «Записки из подполья» и «Сон смешного человека» Достоевского. В этой камерной постановке, игравшейся без декораций, в углу репетиционного помещения, роль Подпольного человека исполнял молодой и тогда еще никому не известный Костя Райкин. Достоевский стал его первым серьезным профессиональным экзаменом, на котором молодой артист испытывал самого себя — «тварь я дрожащая или право имею». Собственно, задаваться этим вопросом и вообще относиться к себе критически Константин Райкин не переставал никогда, даже будучи обласканным критикой, любимым зрителями и награжденным всеми возможными премиями. Может быть, в этом и состоит секрет его вечной молодости и фантастической работоспособности. Вместо того чтобы почивать на заслуженных лаврах, этот актер не знает покоя, задает себе все более высокую планку и ставит перед собой трудновыполнимые задачи. Например — войти в одну реку дважды. Эта заманчивая идея чаще всего заканчивается провалом. Но только не в случае Константина Райкина. Ведь его цель — не повторить былой успех, а снова проверить себя, сквозь панцирь профессионализма пробиться к человеческому естеству и честно посмотреть себе в глаза. Эту миссию актер выполняет на все сто. В первой части спектакля перед зрителями блестящий лицедей, который может ежесекундно менять маски в диапазоне от Александра Филиппенко до Мартина Вуттке. Но скинув эстрадный, с искрой пиджак, Константин Райкин снимает вместе с ним и броню победоносного мастерства, оказываясь перед нами в одном белом исподнем, незащищенным и предельно откровенным. Рассказ Подпольного человека о встрече с проституткой Лизой, которую он стыдил за ее падение, а сам оказался гораздо подлее и ниже, актер читает с пугающей искренностью. От неимоверной гордыни к сознанию собственной ничтожности и обратно — к упоению своим унижением — он раскачивает качели эмоций все сильнее и сильнее, внешне оставаясь почти неподвижным. Весь окружающий мир превращается в тени на огромном экране-заднике. Они вырастают, множатся и живут своей собственной жизнью. Но герой обращает на них мало внимания. Его поле боя — собственная душа. Наблюдать за этим сражением страшно, но оторвать глаз невозможно. Трудно объяснить, откуда актер черпает эту мощную психическую энергию. Но совершенно точно — так сегодня может только он один.
Administrator: Журнал "Ваш досуг" В театре «Сатирикон» Валерий Фокин устроил «Вечер с Достоевским», а главную роль — Подпольного — отдал Константину Райкину. Еще не отгремели юбилейные страсти (Райкину минувшим летом исполнилось 60 лет), как он уже играет моноспектакль. Он на своей сцене царь и бог. А еще и раб, и червь. Ему подвластны все образы, по размеру все маски. Актер с легкостью держит зал на протяжении полутора часов, убедительно разыгрывая перед ним «достоевщину» самого высокого уровня. Любимый режиссер Райкина, ныне — художественный руководитель Александринки Валерий Фокин, во второй раз взялся за «Записки из подполья» (первый вариант шел в «Современнике» и назывался «И пойду, и пойду!»), и главного героя оставил того же. Он, безусловно, принял верное решение — Райкин и ...дцать лет спустя остался убедителен в интеллектуальном безумии, как никто другой. В первой части спектакля Райкин — артист, в пиджаке и при галстуке, он начинает свою роль. При этом роль эта однозначно звездная. Не зря же в руках у него зажат букет цветов, а в центре сцены стоит микрофон. На сцену к Райкину то и дело выбегают загадочные помощники — кто с цветами, кто с венскими стульями, а кто-то и вовсе — чтобы джаз «сбацать». Они как жонглеры в этом странном действе — ловят эмоции героя, переплавляют их в знаки и символы. И все-таки, несмотря на всех «второстепенных лиц», спектакль — бенефис худрука «Сатирикона». В нем есть место и его фирменным кривляниям, и ерничанью, и эстрадным вывертам, и эффектным жестам. По своей скандальный сути это «вывернутая наизнанку» душа... Психологически Райкин точен здесь как никогда — он болен сам собой. Его пытает собственная душа и мысли. И деться ему от себя некуда. Герой иронизирует над возрастом, болезнями, любовями и смертельными обидами. Он сознательно шаг за шагом, идет по пути самоуничтожения. Как говорится, режет по живому. Артистичность здесь граничит с безумием и предельной откровенностью. Впрочем, Райкин умело жонглирует масками — вот здесь он плакал, а через минуту подмигивает первому ряду — «эй, вы что, поверили мне?». «Я человек больной. Я злой человек. Непривлекательный», — говорит он, а дальше упивается своей способностью воскресить в роли чужой дух: здесь он превращает уверенность в себе в бахвальство, а раскованность в развязность. Отдельно стоит сказать о декорациях. «Царство» Райкина в данном конкретном случае предельно просто. Художником Александром Боровским перед зрителем выстроена стена. Она загораживает большую сцену «Сатирикона», оставляя между главным действующим лицом и придуманным им «судилищем» всего метр. Стена эта представляется здесь как невозможность пойти дальше себя самого, как предопредленность судьбы и греха, как смерть, за которой ничего нет. Райкин кружит возле этой стены , захлебываясь в словах и смыслах. Так, на сцену вытащена самая суть «Записок» — между пониманием и действием человек выстроил «забор». Как часто он хочет, но не может ничего изменить. Он понимает, что «благоразумие есть предопределенность», и сходит с ума. Стоя у этой стены, Подпольный начинает казнить сам себя. Наружу лезет мания величия вместе с комплексами маленького человека. При этом виновность свою он признает и понимает — «я мерзавец, потому что я самый гадкий, самый смешной, самый мелочной, самый глупый, самый завистливый из всех на земле червяков, которые вовсе не лучше меня, но которые, черт знает отчего, никогда не конфузятся; а вот я так всю жизнь от всякой гниды буду щелчки получать — и это моя черта»! Чтобы доказать себе, что щелчки и он может раздавать, Подпольный наносит смертельную обиду проститутке Лизе... В приступе собственной низости говорит, что его слова о желании спасти ее — всего лишь насмешка... После его настигает раскаяние. И об этом — вторая часть спектакля. Сцена душевного самобичевания в исполнении Райкина завораживает. Такие высоты душевного откровения и такие же пропасти греховных помыслов, кажется, не доступно показать ни одному актеру. Убедительно так, что страшно. Лиза здесь только тень. Но она — свидетель и первопричина душевной операции Подпольного. Сняв с себя пиджак, Райкин-Подпольный остается в исподнем в прямом и переносных смыслах. Он чуть не по слогам вспоминает все сказанное в роковую ночь, каждый жест и движение, и унизитульную купюру, которую Лиза оставила ему, уходя. Подпольный систематизирует собственную подлость, придумывает ей оправдания, и тут же отвергает их. Эта экзистенциальная битва человека с собственными грехами отталкивает и манит одновременно. Зритель остается один на один с «больным» человеком. Человеком, у которого болит не душа даже, но дух. Вместо вывода: на протяжении всего спектакля герой, постоянно перевоплощаясь из мученика в мучителя и обратно, испытывает на себе самый страшный суд на земле. Суд человека над самим собой. Зрителю же остается гадать — кто Подпольный-Райкин на самом деле. И самое главное: кто на самом деле он сам. Наталья Витвицкая
Administrator: От зрителя садо-мазохистское любование чужим сумасшествием, влекущее за собой полнейший катарсис. вцепившись в твою руку, встречаться глазами с актерскими глазами, смотрящие мельком в мои, а преимущественно сквозь меня и обратно в себя. может, я неприхотливый начинающий зритель, но мне было холодно, горячо, чисто и грязно. любовь, все же, совершенно безумна и дика. а если ты ее не понимаешь, то она может выглядеть совсем не как любовь. "Look back in anger"(1956) by John Osborne, пьеса, изменившая английский театр 50-х. а сегодня грохотала и орала в Сатириконе...
Administrator: От зрителя Вечер с Достоевским Был с друзьями в театре Сатирикон. Моноспектакль К.Райкина «Вечер с Достоевским» по повести «Записки из подполья», меня очень сильно удивил. Спектакль прогоняют на зрителе уже с сентября по декабрь. Мы смотрели в партере на втором ряду. Когда мастер разворачивает свою душу в двух метрах от тебя в тысячном зале, это сильно впечатляет. К.Райкин играл один. Я видел, как по нему от напряжения тек пот и по лицу текли настоящие слезы, а иногда долетали брызги от слов. Он играл страшную, дурную, мерзкую, сумасшедшую пьесу. Его внутреннее содержание было полно отчаяния, а внешняя часть кривлялась, танцевала, смеялась и показывала язык, гримасничала. Этим как бы актер заставлял смеяться там, где обычно нужно плакать. Прием от обратного: играть трагедию как комедию, а комедию по жанрам трагедии. Каждый в этой пьесе нашел свое. Такое старое произведение, а всё какое-то настоящее, как сегодня. Я не знаю про что это произведение, но скорее всего про любовь. Я ушел со спектакля другим, был закрытым, но Актер вышел на сцену и раскрыл мою душу и говорил, о том, что было во мне. Он рассказал всем, о чем я- зритель, переживал и думал. Теперь после спектакля совершенно новым человеком я вышел и…стал свободным. Мы с друзьями пришли в кафе, пили чай и долго говорили о своих переживаниях от увиденной премьеры.
Administrator: "Вечер с Достоевским" в Санкт-Петербурге. От зрителя Восторг и трепет Помните своё первое впечатление от фильма "Мажестик" с Джимом Керри? У меня лично именно этот фильм был первым из не комических работ этого актёра. Я всегда его воспринимала как шутника и весельчака, но данная картина убедила меня в обратном. Несомненно, у Керри ещё много драматических работ, по я на самом деле не о нём, а о подобном чувстве. Сегодня была в театре. И не просто в театре, а в Александрийском театре, на спектакле "Вечер с Достоевским". Спектакль приезжего театра Сатирикон, главную и по большому счёту единственную роль играет Константин Райкин. Спектакль по мотивом повести Фёдора Михайловича Достоевского "Записки из подполья". Практически моно-спектакль с участием музыкантов. Я была в шоке! Я абсолютно другого ожидала от этого спектакля. Я думала раз приезжает Сатирикон, раз выступает Райкин, то по-любому поржем. Ан нет... Мы сидели почти на самом верху, прямо напротив люстры. Было видно весь партер и всё всё всё с высоты. Когда Райкин выходил на сцену, а выходил он из зала, я почувствовала, как у меня мурашки по коже ползут. Всегда считала этого человека талантливым, и моё присутствие с ним в одном помещении естественно вызывает у меня такую реакцию. Я вообще остро реагирую на талантливых людей. Я сначала совсем не поняла, что происходит, он начал читать книгу вслух, потом попросил свет, потом стул, потом микрофон. Далее я догадалась, что это часть замысла, но сначала всё-таки была в недоумении. Райкин начал говорить, точнее повествовать в заданном образе, то убыстряя, то замедляя темп речи, неожиданно вскакивал, ходил по сцене, смеялся в своей характерной манере - играл. В некоторые моменты он мне напомнил Фрэнки: тот тоже экспериментирует с голосом, ну всё-таки актёр на радио :) Я была потрясена его игрой! Никогда не представляла его в подобном драматическом образе. Райкин потрясающе передает настроение и энергию, особенно когда ускоряет речь. Я в безумном восторге! Кстати о театре, я же впервые в таком огромном здании. Там так красиво! Все эти лестницы, переходы, зал, ложи, коридоры - всё такое манящее и привлекающее внимание. В таких местах я всегда себе представляю, как там было в XIX веке, как дамы в роскошных платьях ступали по этим лестницам, то как они разговаривали друг с другом. В общем, прониклась я этим театром, он потрясающий. Что ж, ещё одно прикосновение к прекрасному в последний день зимы.Только в этот раз, это что-то совсем новое, неожиданное и неповторимое.
Administrator: Отсюда Константин Райкин. Вечер с Достоевским Новый шикарный спектакль в исполнении Константина Райкина. Получил огромное удовольствие от нового прочтения классика русской литературы с использованием интересных свето-визуальных эффектов и живой музыки.
Administrator: И еще раз: "Вечер с Достоевским" в Санкт-Петербурге. От зрителя ...Успех "Вечера с Достоевским" стоит, на мой взгляд, на трех китах: 1) на раскрученности Райкина-младшего (что он нам ни сыграй и как ни сыграй - вот король Лир у него, например, просто придурок; эдакий Труффальдино в мантии - все равно будет многократное "браво!"); 2) на гениальности Достоевского и сценичности любого его слова; 3) на большом таланте Константина Райкина. Все эти три момента нашли отражение в гламурном заглавии, придуманном Фокиным. Название "Записки из подполья" в заглавие не вошло. А на фига? Все равно нынешний широкий зритель не знает, что это такое. Текст "Записок из подполья" (с купюрами, разумеется) выдержан весьма точно. Первая часть - с философской психологией и полемикой Достоевского с социализмом и Чернышевским - пришлось оживить несколькими трюками: музычкой, псевдорэпом, кривлянием, на которое Райкин мастер, и элементами танца (отдадим артисту должное: несмотря на возраст, танцует он очень хорошо). Можно сказать, что декламация философских сентенций - штука скучная, оживлять надо хочешь - не хочешь. С другой стороны, могу заметить, что хулиганский текст Достоевского настолько интересен сам по себе, что, если его акцентировать должным образом и иначе нарезать, то захватит он без музыки, танцев и дешевых трюков с реквизитом, с которых начинается спектакль. И наконец, вспомним (удачного, в целом) фокинского "Двойника", в котором сюжет динамичен и захватывающ. Но и тут великий московский режиссер не может обойтись без трюков. Полагаю, дело тут не в оживлении скучного текста. Дело в том, что для Фокина - театр и есть дешевый трюк. Вот и накладывает он трюки на Достоевского, объявляя спектакль своим: "Спектакль Валерия Фокина". Мейерхольд, блин, нашелся. Вторая часть ("По поводу мокрого снега") оказалась много удачнее. Райкин перестал кривляться и сосредоточился на актерской игре, что у него вполне получилось. Правда, реплики за девушку он подавал тем же голосом и той же интонацией. Но это искупало аскетически-удачное офорлмение спектакля. Удачно, что девушку не вывели на сцену. Удачно, что из девушки сделали тень, движущуюся по стене в зависимости от душевных порывов. Удачно, что рука Райкина ближе к финалу превратилась в объятии в руку девушки. Если это идеи Фокина, то Фокин не совсем потерян для театра. Сдается мне почему-то, что идея не его. В целом, получилось хорошо. Но не могу теперь жирно не мазнуть дегтем. Показательно, что свой юбилей великий режиссер Валерий Фокин отметил не спектаклем Александринского театра, который он возглавляет уже довольно давно, а спектаклем театра "Сатирикон". Не нашлось достойного спектакля в Александринке. И это - приговор работе Фокина в Петербурге.
Катюша: НТВ Видео От юбиляра юбиляру В день 65-летия Валерия Фокина на сцене Александринского театра сыграет худрук московского театра «Сатирикон». «Вечер с Достоевским» Константин Райкин репетировал к своему 50-летию как раз под руководством Фокина. Премьера состоялась в прошлом году. А теперь впервые спектакль попал на гастрольную афишу, сообщает НТВ. «Записки из подполья», на основе которых создан нынешний спектакль, тандем Фокин-Райкин уже ставил в столичном «Современнике» более 30 лет назад. Вспомнить былое Валерию Фокину предложил Райкин, признавшийся, что именно это произведение Достоевского и именно эта роль во многом определили его дальнейшую творческую судьбу. В данном случае решающей оказалась возможность перенести действие на большую сцену. По мнению Валерия Фокина, камерность прежней постановки сегодня уже не актуальна. Интересно, что с Достоевским юбиляр не намерен расставаться надолго. В ближайших планах Валерия Фокина — поставить пьесу по мотивам знаменитого «Игрока».
Administrator: И еще раз: Сатирикон в Питере ЗДЕСЬ. Валерий Фокин пригласил на свое 65-летие театр «Сатирикон» Анастасия Ким В Александринском театре на этой неделе отметили юбилей — художественному руководителю Валерию Фокину исполнилось 65 лет. В подарок зрителям именинник пригласил московский «Сатирикон» со своим последним по времени спектаклем — «Константин Райкин. Вечер с Достоевским». Нет материала более неподходящего для юбилейного вечера, чем повесть Достоевского о раздираемом от собственной ничтожности и одновременно презирающем весь мир герое. Но выбор не просто не случаен, он осмыслен и проверен тремя десятками лет. Первое обращение Фокина к «Запискам» состоялось в 1976 году — тогда в «Современнике» вместе с Константином Райкиным был поставлен спектакль «И пойду, и пойду» (включавший и «Сон смешного человека»). Постановка стала событием, а Подпольный парадоксалист, по словам Райкина, является, возможно, одной из лучших его ролей. Актер и режиссер создали вместе 18 спектаклей, что оставляет широту выбора из нетронутого материала для совместных работ. Но для юбилейных дат оба решили вернуться к «Запискам», будто желая повторно сдать экзамен на профпригодность. Свое шестидесятилетие художественный руководитель «Сатирикона» отмечал осенью 2010 года именно этой постановкой: от лица героя он произносил прописанные в тексте слова «Мне 40», но тут же поправлялся «Мне 60» и выносил приговор: «Дальше сорока лет жить неприлично, пошло, безнравственно!» На сцене Александринского театра уточнение «Мне 65» не прозвучало, но изменения были. Актер выходил из зала: в безукоризненном костюме он элегантно прошел меж рядов и, приняв букет роз, поднялся на узкую полоску авансцены, отгороженную тяжелым занавесом. Плотность занавеса обещала роскошную сценографию, но через минуту открылись декорации (их художник — Александр Боров-ский), которые в «Сатириконе» обескураживают до начала спектакля: глухая стена зеленоватого оттенка. Момент, когда один за другим поднимаются роскошные занавесы бывшего императорского театра, задает тон первой части полуторачасового моноспектакля. Райкин в манере гастролера осваивает незнакомое простран-ство: провожает изумленными глазами ускользающие занавесы, просит вынести стол, стул, вазу, дает указание светорежиссеру, приглашает инструментальное трио. Актер ищет образ: он гримасничает, дает волю пластике (его не слушается левая нога), поет, перебивает сам себя, бросает исповедальный текст: «Я человек больной. Я злой человек. Непривлекательный» — и начинает лицедействовать (хватается за поясницу, мол, уже не тот, не попрыгаешь). Но перед нами не только актер, который познает героя, но и уже сам герой, который познает самого себя. Не это ли Достоевский? «О чем может говорить порядочный человек с наибольшим удовольствием?» Правильный ответ дают из зала (Райкин направляет туда микрофон): «О себе». Невозможно назвать момент, когда начинается условная вторая часть спектакля и условно цельная жизнь образа. Снятый эстрадный пиджак и одетый домашний костюм еще не сигнал этому. Райкин погружается на самое дно героя, звучит отчаянное признание отвращения к себе, жалость к проститутке и рвение начать новую жизнь (Райкин великолепно отыгрывает объятия — пугается своей же руки, прикоснувшейся к щеке). Но в финале обманутой оказывается не только выгнанная Лиза (на сцене проекция убегающих теней), но и зритель: герой упивается своей низостью и ничтожностью, в жгучем монологе, будто примеряя новую роль. На поклон Райкин вышел в строгом костюме, под аплодисменты появился и Валерий Фокин. Экзамен сдан на твердую пятерку. По всем пунктам.
Administrator: От зрителя о "Синем чудовище" Снова "Сатирикон" и снова - вдохновение. Желание улыбаться. "Синее чудовище". Цирк в двух действиях. Ха-ха, с детства его на дух не переносила. А тут - влюбилась. Еще бы! ТАКОЙ цирк... "В театре «Сатирикон» играют спектакль «Синие чудовище» по пьесе итальянского драматурга Карло Гоцци. Эта замечательная постановка поднимет настроение и создаст атмосферу веселья. Спектакль «Синее чудовище» решен в жанре комедии дель-арте, насыщен динамикой, юмором и … драматизмом. Острый напряженный сюжет, много музыки, трюков и превращений. Моменты «замирания сердца» и участие четырех традиционных персонажей итальянской комедии масок в виде клоунов роднят этот спектакль с цирком. Здесь будет над чем посмеяться, всплакнуть, чего испугаться и чему удивиться. Финал, где побеждает любовь и справедливость, превращается в грандиозное пиротехническое зрелище, объединяющее персонажей, актеров и зрителей и олицетворяющее торжество праздника театра." - с офф.сайта Сатирикона. Действительно так. И я опять плакала. От счастья. Первый раз в жизни смеялась до слез. Удивительно красивое действо. И актерская игра, как всегда, на высоте. Осовременив комедию, постановщики сделали ее настолько актуальной, что сердце ёкало, когда говорили о том, как мир погряз в разврате, как не осталось преданных и верных влюбленных, не осталось ничего, кроме подлости и лицемерия... Да и концовка, хоть и показалась мне оптимистической и даже позитивной(ведь Дардане и Таэр все-таки обрели друг дргуа), но тоже не на 100% оптимистичной, ведь Дардане(единственной абсолютно верной и безгрешной героине) пришлось-таки предать своего Таэра и полюбить Синее чудовище, которое пусть и был Таэр, но все же в другом облике...но все же она его не узнала...и не узнав, полюбила...получается, она полюбила уже не Таэра, а Синее чудовище?.. Я не знаю... Послевкусие этого спектакля - яркие брызги шампанского. Праздничные. Золотые. Но горькие. Не люблю шампанское. Вкус праздника - это мандарины, а вот шампанское....всего лишь атрибут праздника. Так и в комедии смех и праздник были лишь атрибутами драмы. Любовной драмы. Любви, висящей на волоске. И создается ощущение, что вместе с этой любовью - последним оплотом Верности на Земле - висит на волоске и весь мир... Становится грустно. Но в конце все разрешается. Справедливость и позитив торжествуют. Ура, товарищи!
Ирината: Азбука артиста. 3.03.2011г. Второй раз смотрю этот спектакль класс-концерт (в первый – премьерой). Мало что изменилось: Райкин, как и в тот раз рассказывает о своем поступлении в Шукинское театральное. Те, кто слышат в первый раз, сильно и искренно смеются. Я ведь даже тогда слышала этот рассказ не впервые… но когда это было впервые у меня – помнится, тоже искренно радовалась. Потому что жесты и интонации отточены, а произносимый текст афористичен («Прочел стихи перед зеркалом. Имел большой успех… у самого себя».) Из части «как мы учились» исчез один из любимых фрагментов: раньше Гунькин пел арию Леля из «Снегурочки»… было безумно смешно. Сейчас он очень талантливо читает Давида Самойлова – и при этом еще и жонглирует. Но его Лель мне нравился больше… Впрочем, то, что номер «ушел» - правильно. Он был забавной пародией сцены из «Страны любви» - как мало осталось тех, кто помнит сейчас этот чудесный спектакль! Годы идут – и что-то уже кажется в спектакле нелепым: это когда сильно повзрослевшие артисты изображают улиточек, гусеничек и прочих скалолазов… Взрослым дядям и тётям больше к лицу профессионализм, чем слабо отрежиссированные студенческие этюды… Посему – ПРЕКРАСНО (и именно – ПРОФЕССИОНАЛЬНО!) поют; в первую очередь Дровосекова и Сотников. Хорошо двигаются – многие… а немногие, увы, так до сих пор, как первокурсники, и метельшат банально и бездумно по зеркалу сцены… В конце Райкин ЧИТАЕТ. Делает он это ЗДОРОВО. И стихи выстроены «по нарастающей», от тех которые допускают лёгкого чтения и слушания, до тех, в которых важен каждый звук – даже звук тишины. Это великолепно, что со сцены читается ТАКАЯ поэзия. Ибо это я, когда Константин Аркадьевич (нарочно ли? нечаянно?) запнулся на самойловской строчке, уже пробежалась памятью и по ней, и по нескольким последующим. Но ведь для многих Самойлов, Рубцов, Заболоцкий – имена новые. Да и Пушкин, увы, лишь номинальный «великий русский поэт» - без знания наизусть и пары стихотворений… Вы знаете… На лучших стихотворениях мне казалось, что Райкин своим чтением искривляет пространство. Буквально. Сгущался воздух, становилось трудно дышать… … и при этом было так хорошо, что хотелось плакать. От счастья.
Administrator: Планета Красота, № 11-12, 2010 Александр Соколянский Неуловимый 1. Театр «Сатирикон» открыл сезон 24 сентября, показав премьеру: «Вечер с Достоевским». Константин Райкин, справивший в июле своё 60-летие, насладился заслуженными овациями. Нельзя не позавидовать: лет двадцать подряд человеку удаётся почти всё, что он делает. Потому, должно быть, что Константин Аркадьевич – человек везучий. Даже дважды везучий: любит кататься (ах, как он раскатился в годы зрелости!), но еще больше любит возить саночки. А дней за десять до этой премьеры на экраны вышел полнометражный анимационный фильм Гарри Бардина «Гадкий утёнок», где Райкин сыграл роль Червяка – она немногословна, но по сюжетному значению идёт сразу вслед за главной. Две роли юбиляра до странности созвучны, и о фильме стоит немного рассказать. Во-первых: он изумителен. Во-вторых: он останется в истории нашего кино, но кассы не сделает. Юмор Гарри Бардина имеет особые свойства: умное изящество соединяется в нём со свирепостью, и уже этого достаточно, чтобы оттолкнуть от себя зрительское большинство. Вдобавок же режиссёр Бардин – законченный перфекционист: это стало очевидно уже в 80-е, во времена «Брэка» и «Брака». Что он творит в «Гадком утёнке» со своим любимым пластилином, птичьими перьями, цветочками-травиночками – полный восторг! Все компьютерные аниматоры, включая великую студию Pixar, нервно курят в прихожей. И с тоскливым вниманием рассматривают вешалку. Увы, позиция перфекциониста и искусника для нашего кино сейчас неактуальна. Культивируется прямо противоположное: роль неумытого (неоромантического) гения, рухнувшего в объятья тусовки прямо из мезозоя: «ничего не видел, ничему не учился, всё делаю по наитию, а получается - во, зашибись, бля!». Что касается театра, он, кажется, начал притормаживать своё каменноугольное быдло. Беда кино и, тем паче, ТВ в том, что там крутится куда больше денег. Ну и пусть себе крутятся. Пластилиновый Червяк Константина Райкина живёт на Птичьем дворе, день изо дня уворачиваясь от куриных, утиных, гусиных клювов. Двор стоит на вершине горы, вокруг расстилается ослепительно красивое безлюдье и нельзя не спросить: почему же этот, говоря по-научному, Лумбрикус террестрис не переползёт туда, где жить поспокойней? Что он забыл среди пернатых монстров? А вот так: здесь жить интересней и правильней всего. Вспомним начало «Записок из подполья»: печёнка болит, так вот пускай же её еще крепче болит! Так и у Червяка, только не совсем так. Рассказывают, что Бардин втолковывал Райкину: ну, Червяк этот - такой вот странный еврей, живущий в казарме черносотенцев. Он, может, и не рад, но тут его родина. Ха-ха. Я всегда поражался тому, как мало режиссёры понимают свою работу. То есть, пока они её делают, они понимают всё до донышка, но объяснять, что получилось, – не их дело. И браните критиков как хотите, наша профессия всё-таки необходима. В райкинском Червяке нет никакого самомучительства. Есть, напротив, азарт игрока и норов уверенного в себе артиста. Ему нравится жить под нацеленными клювами, зная почти наверняка: отбиться, извернуться, ушмыгнуть в землю я всегда успею (что не мешает порой попричитать: ой, ой, какой ужас!). Конечно, он не до конца уверен, но и это хорошо – будь иначе, скука бы заела. Родная, приветливая земля для Червяка – то же самое, чем для подросшего лебедёныша станет небо. В фильме Бардина есть кадры, где жизнь Червяка и идея полёта – освобождения, предельного счастья – связываются напрямую. То ему на темя сядет радужная бабочка (потом она так же осенит Гадкого Утёнка), то он сам начнёт играть с весёлыми пушинками одуванчика – нет, вы уверены, что рождённый ползать летать не может? Ещё как может. Только он летает под землёю. И после этой фразы самое время перейти к «Запискам из подполья». 2. Те, кто в 70-е годы видел спектакль «И пойду…и пойду!..» («Современник», 1976, реж. Валерий Фокин) вспоминают об игре Райкина в «Записках из подполья» как о чуде. Спектакль был двухчастный, Лизу играла Елена Коренева, гибкая, как молодая рысь, во втором действии («Сон смешного человека») солировал Авангард Леонтьев, но в театральной памяти остался Райкин. И остались, увы, лишь нечленораздельные восторги: описать актёрскую работу никто так и не удосужился. Я этот спектакль пропустил. И теперь могу лишь гадать о том, как это было. Райкин к тому времени стал уже опытным и даже знаменитым актёром. Но герою «Записок» как-никак сорок лет, и он уверен, что всё главное в жизни уже за плечами, а артисту-то едва исполнилось двадцать шесть! Душевный опыт, о котором ты имеешь лишь заёмное представление – как его сыграть? Да вот как: играть надо. Но не так, как играют пастернаковские овраги, и тем более не так, как играют дети. Театр больше не имеет права на простодушие: если оно и возвращается изредка, то лишь хитрым, головоломным путём. Одна из главных режиссёрских заслуг Валерия Фокина – та, что он довёл до предельной остроты технику актёрского показа (не «представления», а именно показа), сумел замесить открытую, до наглости беззастенчивую игру на тайных токах душевной жизни. Когда они прорываются наружу, что в лучших спектаклях Фокина случается непременно, восприятие двоится. То есть, какой-то голос внутри тебя орёт: «Нет, так нельзя! Тревога!» - а другой блаженно лепечет: «Ой, как хорошо…». Такие минуты есть и в «Вечере с Достоевским», как же без них. При том, что юбилейный спектакль Райкина - это «театр показа» по преимуществу. Александр Боровский закрыл зеркало сцены сероватой плиткой, такой же, какой облицованы стены зрительного зала: замкнул пространство. Райкин работает на узенькой полоске просцениума, и это оправдано: спектакль начинается точно так, как мог бы начаться плохо подготовленный творческий вечер. Ну да, ну юбилей, как не отметить. «Так, мне бы сюда какой-нибудь стул… Вы меня слышите? Стульчик принесите, пожалуйста! И столик! И микрофончик бы хорошо – это что, цветы? Спасибо. Вот вазочку ещё для цветов – будьте любезны!» Зритель отчасти понимает, что его разыгрывают, а всё же поддаётся на провокацию: ну, давай, артист! Артист сейчас даст. Как сидит на Райкине концертный пиджак! Принц Уэльский такого и в глаза не видел. Наши стиляги времён Аксёнова и Бэмса сказали бы с придыханием: «Чувак, ты где это шил? На Луне?». Конечно, подпольному парадоксалисту Достоевского такой пиджак идёт как жабо верблюду, но ведь его на сцене пока ещё нет. Перед нами в лучших эстрадных традициях паясничает народный артист России Райкин К.А., и продолжаться это может сколько угодно: публика млеет, узнавая своего любимого Труффальдину из Бермуды, хоть и покачивает головами: да, постарел… Но вот Райкин уже открыл книжку, начал смаковать первые фразы, ставя ударения на эпитетах (по чтецким законам это страшный моветон): «Я человек больной... Я злой человек. Непривлекательный я человек». Игра теперь пойдёт иная: сложная и рискованная. Райкин показывает то, чего зрители не видят никогда и видеть, в принципе, не должны: процесс постепенного вживления (не «вживания», а именно так, как написано) в образ. Сначала читая слова по книге, потом присваивая их себе одно за другим, актёр влезает в шкуру и в душу персонажа, которому до смерти хочется выговориться. Своих слушателей Подпольный презирает, побаивается, то заискивает перед ними, то оскорбляет их – и, главное, всё время старается сбить с толку. Я сказал вам о себе то-то и то-то, вы думаете я говорил правду? – нет, я врал. А сейчас, когда я говорю вам правду, я опять говорю неправду. А вы что, знаете, что такое правда? Я вот, знаете ли, не знаю. И как вы полагаете, я вправду этого не знаю? Чувства Подпольного извилисты донельзя; каждое из них Райкин делает ясным от первого до последнего выверта. Никакой мельтешни, никакой путаницы: всё примерено на себя и пригнано по мерке. Змея, пытающаяся влезть в сброшенную кожу? – нет, не то. Скорее, исследователь, идущий по лабиринту, им самим же и открытому. Сейчас он опытен, уверен в себе, хорошо оснащён: идёт почти что парадным шагом. Это самоценный сюжет, но это лишь первый из играемых сюжетов. Секунда, в которую персонаж «артист Райкин, играющий Подпольного», уступает своё место герою Достоевского, обозначена отчётливо. Одна из панелей, закрывающих сцену, отворяется, Райкин как-то кособоко, но очень ловко упрыгивает в темноту: выглядит это так, будто бы темнота его притянула и засосала. Превосходное трио (скрипка, аккордеон и ударные, причём поначалу только бонги) играет музыку Александра Бакши – разумеется, новую, и более демократичную, чем это было прежде. Слушать бы и слушать, но Райкин вновь уже с нами – только какой же это Райкин? Другой пиджак (к нему - какая-то несуразная бабочка), другая пластика, более резкая, хищноватая. Совсем другое лицо: как оно умеет меняться! Кто это писал, что в полуторачасовом «Вечере с Достоевским» по лицу артиста словно бы проплывают тени сыгранных ролей: Брюно, Замза, Мэкки-нож, Гамлет, Ричард, Лир?.. Не знаю, была ли такая задача, но на правду похоже. Другие правила игры, ещё более интересные. Подпольный совсем по-другому ведёт диалог с публикой, он её морочит, но в то же время изучает, пробует на вкус, приходит, наконец, к упоительному выводу: э, да тут все свои! Как разрослось моё подполье! А что, чугунно-хрустальных дворцов вы уже понастроили? Ага, а потом весь хрусталь перебили, живёте на осколочках? Ну умницы, ну, молодцы, ну прямо как я – не-на-ви-жу! Райкин, впрочем, то там, то здесь норовит вынырнуть из персонажа. «Мне теперь сорок лет, » - говорит Подпольный. «Мне – шестьдесят, » - уточняет актёр, чтобы затем сообщить: «Дальше сорока лет жить неприлично, пошло, безнравственно!». Картинка бликует, черты героя, при всей их яркости, неуловимы: так и надо. Окончательное, катастрофическое перерождение: ещё две перемены платья: линялый халат, потом несвежее бельё. Ещё одна – последняя! - ступень самораскрытия и отчаяния. Герой уже не с нами – он остался один на один со своей памятью и с тенью навсегда уходящей женщины: как же здорово Фокин и Боровский ввели эту тень в сюжет спектакля, как тонко подготовили её появление! Любуюсь и благодарю. Рассказывать об этих сценах следовало бы отдельно и подробно. Но в общем, всё сыграно почти так, как писал Достоевский своему брату: "Ты понимаешь, что такое переход в музыке. Точно так и тут. В 1-й главе, по-видимому, болтовня, но вдруг эта болтовня в последних 2-х главах разрешается неожиданной катастрофой" (13 апреля 1864). Важно лишь подчеркнуть, что в этих сценах виртуозность Райкина чудесно соединяется с душевным жаром, актёрский опыт - с нерастраченной (кажется, даже увеличившейся) мощью. Важно не забыть личных ощущений: жизненный крах Подпольного в игре Райкина блистателен и полнозвучен. В сюжете, казалось бы, неизбежно надрывном, возникает привкус празднества, нота ликования. Это не написано у Достоевского, но именно об этом писал Пушкин: над ощущением гибели сияют «Неизъяснимы наслажденья - Бессмертья, может быть, залог! » - стоп. Будем проще: давайте-ка ещё раз поздравим Константина Аркадьевича с триумфально отмеченным юбилеем.
Administrator: От зрителя Сатирикон. Достоевский. Константин Райкин. Чудеса происходят лишь там, где их ждут.Честное слово, думала, что это будет самое унылое 8 марта в моей жизни. Просто обычно папа с братом готовят завтрак и приносят кофе в постель, а тут я одна дома, обошлось без него. Как и было предсказано, утро было унылым. А потом внезапно наступил вечер. Не знаю, может это на меня дорога каждый раз так действует? Стоит мне сесть куда-то, что движется в какую-либо сторону от дома и настроение резко улучшается и появляется ощущение правильности происходящего... На станции меня поймал друг и мы поехали в Сатирикон. Честное слово, я даже не знала на что мы едем, я просто как-то наехала на него, что, мол, агааааа, без меня на Достоевского ходил, как же так? Он исправился. Что я могу по всему этому сказать? Ничего. Нельзя об этом говорить. Это надо смотреть и слушать. Это больше чем гениально, выше, чем божественно и лучше, чем восхитительно. Константин Райкин бог! Он один заполнил собой огромную сцену. Не нужно было больше ничего и никого... Да, игра теней тоже далеко не последнюю роль играла, но, черт возьми, как же он читал, как он читал! Это же непередаваемо просто... Я в диком восторге и у меня до сих пор не укладывается, как может человек заполнить собой сцену... Один человек. Нужно ли говорить, что зал аплодировал стоя? А потом, когда мы ехали назад, 2 умных дяденьки шли и рассуждали: "Ну... Знаешь, мне вот начало не понравилось." - "Да, да, но вот а потом было прикольно!" О боги, люди, о чем вы думаете? Вам показали Достоевского, вас нагрузили информацией, вас заставили задуматься, а вы рассуждаете о том, как "потом было прикольно". Я не понимаю в этой жизни чего-то? И сегодня потрясающе звездное небо.
Божена: От зрителя Сто лет не была в Сатириконе. Да и вообще не до театров с моей работой как-то. Попала на "Доходное место". Играли Аверин, Нифонтова, Якубов, Полина Райкина. Здорово! Эмоций море и заряд эмоциональный получила со сцены огромный. Аверин удивил - вот действительно человек-чиновник. Вроде человек, со всеми страстями - а какой отпечаток профессия накладывает! И с женой чиновник, до "мозга костей". Веришь, что того самого Любимова он уничтожал "со знанием и соблюдением инструкций". Правда, все же непонятно - как человека ТАКОГО хладнокровного и уверенного инсульт поражает. Должен был бы выдержать все удары. А потом снова поднятся. А может, потому и "ударило", что слишком большой и слишком хладнокровный был! Танцы со стульями/на стульях... Шедевры просто. Полина Райкина очень понравилась - сочно, запоминающе играет. А во второй части - когда она предстает уже замужней и "удачно сделавшей карьеру" дамой - прямо как-то сразу взрослеет. На глазах просто. Молодец. Нифонтова понравилась. Да она мне с "Ликвидации" нравится! Вроде фельдфебельв юбке - а терпимый какой-то фельдфебель. У Аверина, единственное, не удалась пауза - когда он о жизни в начале размышляет. Как-то не среагировалось на нее! Ходила с сыном одиннадцатилетним - так он только сегодня понял, что это "Глухарь", которого бабушка все время смотрит. Не узнал - и обрадовался))) Молодые, Жадов особенно, какой-то не такой! Единственное, что не так. Благородства в нем не хватает или образование на самом деле "мимо проходил". В общем, здорово. Еще пойду!
Administrator: Коммерсантъ/Украина "Не все коту масленица" в Театре оперетты Чуть больше года назад Константин Райкин привозил в Киев класс-концерт "Азбука артиста", созданный им в московском театре "Сатирикон" вместе со своими бывшими студентами из Школы-студии МХАТ. В том представлении его молодые коллеги вволю резвились, веселя публику разными актерскими этюдами, а сам мастер ласково комментировал их выступления, сознательно уйдя в тень. В спектакле "Не все коту масленица" все получается ровно наоборот – хотя он и родился на свет как дипломная работа выпускников очередного курса Константина Райкина, царствует в нем безраздельно сам знаменитый артист. Он, по-видимому, и решился сыграть в студенческом спектакле не только для того, чтобы преподать ученикам урок мастерства. Выйдя на сцену в роли купца-самодура Ахова, на старости лет вознамерившегося заполучить в жены юную барышню, Константин Райкин наконец-то реализовал свою давнюю заветную мечту – сыграть в пьесе Александра Островского. Сгорбленный, сердито стучащий палкой, его герой напоминает сказочного гнома. Коренастый старикашка с бритым черепом и бородой, в грубых сапогах и красном бархатном сюртуке на деле оказывается сказочно силен и зловещ. Впрочем, в последнем акте артист не отказывает себе в удовольствии немного покомиковать. Перед тем, как ехать свататься, Ахов является зрителю в самурайском халате: сбросив его, он важно расхаживает в одних кальсонах, а потом становится перед зеркалом, надув живот, хоть ненадолго, но компенсируя щуплость и малый рост этакой солидностью. Словом, этот герой не только жаден и жесток, но и наивен. Так актеру удается оправдать не совсем логичный финал пьесы, в котором Ахов внезапно выплачивает жалованье своему затурканному племяннику, а затем уступает ему невесту.
Innamorata: "Синее Чудовище", 13 марта Баллата тристе д'уна тро-омба ин куэль кортиле сенца соле, э суонава, э суонава, ти пердо-оно... Я теперь смело могу давать советы или писать книгу под названием "Как вылечить дичайшую ангину за 1 день". Нужно помимо лечения организовать себе поход на любимый фильм/спектакль/концерт на второй же день болезни. Тогда желание выздоровить зашкалит, самовнушение усилится в миллионы раз, потому как пропустить это долгожданное мероприятие вы не сможете. Так и я, вчера я уже была огурцом с температурой в ровно 36,6 градусов отправилась на "Синее Чудовище". Компания моя изменилась, правда. Я должна была идти с бывшей одноклассницей, которая занята в сфере телевидения, а "СЧ" с телевидением ОЙ как связано-завязано. Но в 16 часов я получила смску про форс-мажор, про возможный срыв моей театральной операции - Татьяну как раз и заколдовало оно, Синее Чудовище, не выпустив из своих лап, а точнее - загрузив работой в воскресный вечер. А теперь, о Нём, о Синем... Играл именно тот состав, что я и хотела увидеть: Разживина, Бардуков, Райкина, Лежава, Гунькин, Кузнецов и единственным печальным фактом стал Климов вместо Гудеева. Хотя, мне бы очень хотелось посмотреть на Осипова в роли Панталоне, удастся ли ему так же зажечь? Уверена, что удастся! Ну какие же они солнечные, какие яркие, добрые, самые-самые! Повторно описывать свои эмоции не буду, т.к. делала это уже перед Новым годом. Скажу только, что влюбилась еще больше: в Венецию, в этих потрясающих молодых ребят, в этот прекрасный театр. Плакала, как уже заведено, в начале второго акта и в конце. Кстати, вчера впервые за все мои походы в театр в зале не зазвенел ни один телефон! Ни один! Растем! И еще один случайный и забавный факт. Помимо театра я и футбол нет-нет посматриваю, так вот, вчера я-таки обратила внимание на то, что не уловила при первом просмотре. Когда Чудовище колдует над Труффальдино и Смеральдиной, насильно усаживая их за просмотр футбольного матча, то при этом используются, разумеется, яркие и более, чем живые разговоры итальянских футбольных комментаторов. А какие команды у нас играют? "Пиппо Индзаги, Пато - Майкон, Сезар, Матерацци!", т.е. Милан-Интер Как же приятно осознавать, что в столь понравившемся мне спектакле еще и мельком задействована моя любимая футбольная команда - "Милан". Закончу словами Константина Райкина из одного интервью, с которыми соглашусь. "Вокруг нас ходит масса людей, которая вообще не заходит в театр и не знает, что это такое. Они чего-то лишены. Есть люди, которые никогда не любили, и они "любовью" называют что-то другое. У них слово "любовь" есть в обиходе, но они под этим словом подразумевают что-то другое. А есть люди, которые говорят слово "театр", но они не знают, Что это такое. Я их считаю в чем-то обделенными людьми, пусть они даже про это и не знают. Они счастливы, потому что не знают, Чего они лишены, пусть они в этом счастье прибывают, но мне такое счастье не нужно".
Кука: Innamorata а вот мне повезло в 2 раза больше, чем Вам, так как я была на "Синем Чудовище" аж 2 вечера подряд . И полностью с Вами согласна, что это лекарство от любой болезни, и от скуки и просто от плохого настроения. За два вечера охватила оба состава, насмотрелась всласть. И твердо могу заявить, что люблю абсолютно всех правда некоторых чуть больше, но не будем об этом Особо отмечу Юлю Мельникову, вчера она задала жару ВСЕМ.А еще музыка, под которую она выходит эх, где бы ее достать..прям муражки по телу. Труфальдино-Лежава шикарен и колоритен. Кащеев немного не дотягивает. Разочаровало одно: новая шевелюра Панталоне-Кузнецова, очень уж по-женски смотрится Innamorata пишет: мне бы очень хотелось посмотреть на Осипова в роли Панталоне, удастся ли ему так же зажечь? Еще как удастся, Артем умеет зажигать зал. Вы посмотрите КАК реагирует зал на поклоне на его выход И еще: в скором времени в роль Бригеллы вернется Ваня Игнатенко.
Innamorata: Кука Нужно предложить мин-ву здравоохранения продавать билеты на "Синее Чудовище", как лекарство от всех болезней в аптеках А я продолжу "ловить" другой состав. Надеюсь, что скоро поймаю))
полная версия страницы