Форум » Архив форума » ... и другие наши "солнцы" ;)) - всё-всё-всё о сатириконовцах. ЧАСТЬ 6 » Ответить
... и другие наши "солнцы" ;)) - всё-всё-всё о сатириконовцах. ЧАСТЬ 6
Ирината: "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 1 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 2 "...и другие наши солнцы..." ;)) ЧАСТЬ 3 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 4 "...и другие наши солнцы..." ;) ЧАСТЬ 5 Ну что ж... Продолжим! Темка-то хорошая!
Administrator: Журнал "Театр" Александра Шестопалова Студенка театроведческого факультета РАТИ-ГИТИС, 3 курс, мастерская А. Ю. Карась Режиссерский портрет Юрия Бутусова «Но запишем судьбе очко: в нашем будущем, как бы брегет не медлил, уже взорвалась та бомба, что оставляет нетронутой только мебель. Безразлично, кто от кого в бегах: ни пространство, ни время для нас не сводня, и к тому, как мы будем всегда, в веках, лучше привыкнуть уже сегодня» Иосиф Бродский Наверное, каждый человек видит сны. Чаще всего они приходят, когда сам не замечаешь, как засыпаешь, размышляя о чём-то действительно важном, тревожном, беспокойном. Возможно о том, что волнует сознание, но чаще — о том, что бередит душу. Разные: тяжелые, от которых внезапно распахиваешь глаза и часто-часто дышишь в такт ударам сердца или невесомые, ажурные, мерцающие, дарящие спящему едва заметную улыбку. Такие же и спектакли режиссёра Юрия Бутусова. «Сотканные из вещества того же, что наши сны», они покоряют деталями, то беспорядочно разбросанными, то аккуратно собранными в пространстве единого смысла и, следуя своей особенной логике и интуиции, уводят за собой, предоставляя невероятное пространство для воображения. Режиссёр властвует не над текстом, а над скрытыми его смыслами, одним движением оставляя не у дел миллионы слов. Без слов легче. Без слов спокойнее. Сложные одушевленные предметы рассказывают намного больше, чем человеческий голос, который может предательски дрогнуть и потерять нужную интонацию. Слово, заключённое в метафору, такое затёртое повседневностью между прочих, тогда звучит по-новому. Как будто написанное и показанное на картонной табличке — так останавливает на себе мысль зрителя. Представьте себе: боль отпускает на мгновение, когда бороться с пустотой и страхом больше нет сил. И вот вместо слёз и нервных содроганий на сцене актёру предлагается улыбка. Сухая, одним уголком рта, немного обреченная и ироничная. А вместо заламываний рук и судорожных рыданий — только танго. Высушенная синкопа самых разных чувств. Приглушенные тона, дымка, витающая в воздухе, а вместо сильных и ярких персон — всего лишь намёки. Одной маленькой чёрточки достаточно исполнителю, чтобы стать действующим лицом. Так важно не смотреть, а рассматривать, пристально выглядывать друг в друге то, что скрыто за привычным выражением, не слушать, а прислушиваться к интонации, к ритму, выдающему действительную суть происходящего. Все миры, созданные режиссёром возвращают нас в прекрасную игровую органику театра. Новое пространство — новая маленькая вселенная, где всё придумано с точностью до шага, до взгляда, до ритма. Атмосфера всегда возникает постепенно, каждый раз давая нам возможность ставить свои акценты, по-своему читать её подтексты. Каждый новый герой, попадающийся на виражах его пространства ни к чему не призывает, ни о чем не твердит, не старается обвинить, ославить даже мерзавца. Просто осознает, что такой же мерзавец живёт и в нём самом и порой просится наружу. Отсюда любимая тема двойничества: среди номинально «хороших» нет-нет да сыщется двойник из вроде бы «плохих». Холодные сухие объятья атмосферы оставляют нетающий иней на цветах наместника Анжело, превращают в картонные фигуры существ в саду Ричарда, разрушают, препятствуют. Сценография нужна для созерцания, для очередного болезненного осознания «неживости», особенной чуждости любого пространства, но только не для существования в ней. За натянутыми металлическими струнами с консервными банками живет Гамлет, сквозь целую гору порубленных веток пробирается Иванов, а Изабелла оказывается фактически погребённой под множеством пустых бутылок, таких же использованных, как и она сама. Здесь для любого предмета предназначена своя метафора, но не каждому человеку достанется столько чести. Предмет как горький компромисс между героем и словом, которое он не скажет. Дочерям Лира предписано умирать каждой на своём фортепиано, а их отцу- в безумии захлопывать крышки инструментов, жертвы Ричарда погибают изощренно, каждый по - своему вписываясь в кровавую эстетику, придуманную их мучителем. Каждая новая история — сложный путь побега от одиночества, но всякий человек выбирает неправильную дорогу. Поэтому не находится места для центрального героя, никто не представлен на суд Року. Их горе зреет в них, рядом с ними, но только не в непредсказуемых недрах Судьбы… Убогий, асимметричный, неказистый Ричард Третий, с ребяческим эгоизмом играет в собственную игру. Гримасничает, но не устрашает, только лишь напоминая окружающим о неминуемом предательстве, неизбежной смерти — обязательных правилах этой своей игры. Он всего-то оказывается самым проворным, юрким и сообразительным из английского двора, несмотря на горб, хромоту, да сухую руку. Игра призвана позабавить и удовлетворить его самого, наполненного черной энергией разрушителя карточных домиков. Что с того, что игра смертельна, что список действующих и бездействующих рядом с ним лиц стремительно сокращается, вокруг остаются только тени, и скоро не с кем будет играть? Этот Ричард действует не на пользу, а в ущерб себе. И Калигула зря старательно тянется куском линолеума за луной в порыве безумия. Там никого нет. На них никто не смотрит с высоты. Великому Року также наплевать на немощного старика Лира, как и его дочерям. Герои, заблудившиеся в каждый в собственной бездне, абсолютно не нуждаются в собеседнике. А Гамлету с раскрасневшимся лицом и застрявшими где-то в лёгких рыданиями просто некому и рассказать о своём горе. Режиссёр лишил его друга Горацио, а атмосферу Эльсинора — пафоса переживания. Вульгарные проходимцы, один из которых умер — вот, кто насыщает природу конфликта датского принца-человека без характеристик, но с претензией. На него, конечно же, не наставлен сумрак ночи, возможно, этот факт не меньше остальных огорчает Гамлета. Но именно такой персонаж нужен Бутусову. Тот, который не приносит роли новых определений, а становится просто временной реакцией на происходящее с ним. Увидев 15 лет назад нового персонажа в петербургском актёре Михаиле Трухине и пригласив его на роль Подколёсина в своём первом дипломном спектакле, режиссёр сформулировал своё ощущение грядущего героя. Человек, нынче поставленный в центр событий, тождественно равен тем, кто вокруг. Ему дана королевская привилегия формулировать мысль, говорить, возможно, то, что он думает на самом деле, но только на непродолжительное время действия. Дальше — его закручивает всеобщее танго и, с партнёром или без него, герой сворачивает за кулисы, уступая авансцену новому лицу, не лучше и не хуже его самого. Так Войцек становится идеальной человеческой метафорой, как напоминание о страхе безличия и безликости страха. О схемах, на которых держится существование. Тех схемах, что созданы не для преодоления, а для слепого следования. Первая настоящая работа в театре становится определяющей темой на режиссёрском пути. Выбирая Бюхнера, Шекспира, Брехта, Беккета, Бутусов каждый раз «выравнивает» состав сильных и слабых, бесчувственных и милосердных, невинных и виноватых. Теперь они идут рука об руку, иллюстрируя «кризис идентичности», порой так похожие друг на друга. И те, и другие без счастья. И те, и другие без любви. Такой вот принцип. Не бывает любви в мире, где воздух пропитан дымом несбывшихся надежд, где свет монастырских окошек равен тому, что редко проникает через железные прутья тюремных камер. Любовь была лишь однажды. Светлая, удивительная, под завораживающие мелодии Латенаса, живая, но без слов. Абсолютно немая, а потому настоящая. Это Джульетта и Клавдио из самого страшного мира — мира шекспировской «Меры за меру». Они слились в одно целое в бессловесном противостоянии едкой и отравляющей венской среде. Осторожно ступая, одной парой ног и тремя сердцами на двоих, они словно боятся спугнуть своё чувство, единственную взаимную искорку счастья, только им подаренную таким нещедрым на подобные чувства режиссёром. Только им из всего многообразия персонажей, встречающих нас в спектаклях Бутусова. Ни слова друг другу, только осторожные трепетные объятья. А за жизнь, которую они создали вместе, Клавдио ждёт смерть. Смерть как высшая кара за возможность любить. Как, по мнению ученых, жизнь на планете зародилась случайным соединением двух живых клеток среди неорганического хаоса, так среди бесконечного пластикового мусора они обнаружили друг друга. И такая любовь — не правило, а исключение, не подписанное к разрешению холодным наместником герцога Анжело. Вопиющее исключение, которое, странно деформируясь, укололо и его сердце. Нет, не сердце. Скорее плоть, тело. Казнить Клавдио означало казнить и свой соблазн также. Однако Анжело забывает, что действует не один. Его «второе я» не допустит уничтожения соблазна. Потрясающая доказательность — не существует тёмной и светлой стороны. Обе серо-черные, обе идут разными путями к одной и той же цели, с грохотом опрокидывая стул за стулом, стремятся овладеть последним, что было неподвластно- человеческой душой. Изабелла — одна из немногих, кто не имеет двойника. Недвулична. Чиста, а потому ставит в тупик наместника герцога. Её двойник только снится Анжело, снится, конечно же, в танце, поглощающем их обоих. Так или иначе, к финалу Изабелла узнает, что честь и бесчестие — слова однокоренные, а безжалостный мир пластикового мусора не даёт на её вопросы никаких ответов кроме стандартного «смерть». Самого частопроизносимого слова поздней шекспировской комедии. Интуитивно- парадоксальное режиссёрское чтение каждой пьесы практически освобождает зрителя от жанровых её особенностей, растворяя в иной, общечеловеческой театральной природе, где одноструктурность порой означает простоту. Важно не то, что видишь, а что замечаешь. Внутри деталей и художественных нюансов, сотворенных режиссёром и художником, например, самым частым сценографическим спутником Бутусова, Александром Шишкиным, всегда глубоко. Это не симпатичная пустота, привлекающая формой, а насыщенная красота, удивляющая содержанием. Каждая новая работа осуществляет самое интересное в замысле режиссёра — иллюстрирует парадоксальность, будь то пластмассовый торт Калигулы или невероятно большой трон, до которого никогда Ричард не дотягивается самостоятельно. Парадокс для Бутусова не просто метод работы, но своеобразная религия. Но не та, что подчиняет себе волю зрителя, диктуя или навязывая отношение к происходящему, а та, которая преобразовывает мировоззрение человека в режиссёрский художественный метод. Бутусова называют мастером мизансцены. Он действительно здорово ощущает природную динамику театра. В его руках сцена оживает и двигается в самых непредсказуемых ракурсах, давая зрителям дополнительное пространство для воображения. Если убийца приходит к жертве с револьвером в правой и кларнетом в левой руке, можно не сомневаться, он - левша. Чем больнее и страшнее — тем гармоничнее мелодии, сопровождающие эпизоды, словно только в боли и одиночестве — естественное состояние человека. Такое проживание без страха перед наказанием сверху — такое существование уже равно наказанию, а многие грехи совершены за них, вместо них, но на вопрос «почему?» предлагается любой другой ответ, кроме того, что начинается на «потому что…». Его героям знакома ситуация ожидания. Только не чуда. Это такой странный вид — ожидание одного и того же. Не нового и не лучшего, потому лучшего не существует, не другого, а такого же, как сейчас. Оно совершенно неоправданное, не опирается на логику и смысл. Готовые часами крутить деревянный рычаг, ожидая Года, пытливо всматриваться в темное пространство зала, стараясь разглядеть луну, бутусовские герои прекрасны в своей неосознанной обречённости. Как в «Войцеке»: на наклонном полу вместо сцены с огромной расщелиной посередине Франц растерянно наблюдает за страстным танцем Марии и бравого усатого Тамбурмажора, пытаясь выгадать момент и набросить ей на плечи кофту: замёрзнет же. Это удивительное ощущение: не романтическое — «я» по сравнению с множеством, а неожиданно объективное одиночество толпы, где каждый заглушает его скрипящее звучание собственными безумными методами. Разрушая себя изнутри, человек не бросает вызов, не спорит, не обвиняет Провидение. У этих персонажей словно отняли рупор, они по инерции продолжают идти по выбранному неверному пути, наедине с собственным одиноким дыханием. Эпоха в его спектаклях не предстаёт понятной монолитной структурой, а скорее отражается в тысячах осколков огромного зеркала, разбитого непонятно кем и неясно зачем. Иррациональное движение и герои, чьи сомнения и фобии, комплексы и опасения не спрятаны вовнутрь, а выдвинуты наружу, придают работам Бутусова своеобразную неуязвимость. Подсознание решает за сознание, интуиция — за интеллект. Усталое отчаяние, в котором хочется раствориться, не прикасаясь к нему. Как будто что-то главное и существенное давно исчезло, но не повлекло за собой конца света, столь желанного и необходимого. Так гребенщиковское «рок-н-ролл мёртв, а я еще нет» отчаянно визуализируется в спектаклях режиссёра, совпадая с ритмом времени, порой сурового, но чаще ироничного и парадоксального.
Александра: Отсюда Сюрпризы, которые приготовили телеканалы на Новый год На НТВ, как и на Первом, решили отмотать сто лет, только не назад, а вперед. Над Красной площадью повиснет гигантская «летающая тарелка», а люди получат возможность путешествовать во времени. Именно таким шансом случайно воспользуется Максим Аверин, который даже после завершения сериала «Глухарь» остается лицом канала и главным героем новогодних проектов НТВ. По сценарию Максим, гуляя по Москве 31 декабря, попадает на Красную площадь, затем в Спасскую башню и внезапно оказывается в будущем, в предновогодней Москве 2111 года. Впрочем, даже через сто лет, по версии НТВ, новогодние традиции не изменятся, не случайно Аверину даже в будущем придется готовить салат оливье, причем прямо на Красной площади.
Casi: click here Аверин закрутил роман с Александровой Ни один праздник не ждем мы так, как Новый год, хотя вроде уже взрослые и рациональные люди. Почему же тогда каждый год мы несем домой еще одну пахнущую хвоей елку, украшаем ее все теми же любимыми игрушками, собираем за столом всех близких, готовим самые удачные, не раз проверенные блюда… К чему все эти хлопоты? Чего мы каждый раз так ждем? И главное, зачем каждый год все вместе смотрим очередной новогодний огонек? Давайте честно признаемся: независимо от возраста нам всем просто хочется немного волшебства. Чтобы, как в детстве, искренне поверить, что один раз в году и в нашей жизни может случиться настоящее чудо. Чтобы сбылось все, что загадали. Чтобы не просто новогодний огонек, а фейерверк, салют, огненная феерия! Не Новый год, а ОЧЕНЬ НОВЫЙ ГОД! Итак, представьте: наступает 31 декабря 2011 года. Макс Аверин планирует встретить этот Новый год со своей девушкой, в которой легко узнать очаровательную Марину Александрову. А последние часы перед новым годом тянутся так предательски медленно! И Макс тратит время, гуляя по предпраздничной Москве. Как и всех настоящих народных героев, толпа торопливых москвичей выносит его на Красную площадь, а там, во всей этой суете, оказалась незапертой Спасская башня. А если подумать, не фужер с игристым и даже не елка символизируют Новый год. Главный его символ — куранты Спасской, под мелодичный перезвон которых миллионы людей загадывают желания за секунду перед тем самым мгновением, когда мерный бой сменится поздравлениями, звоном бокалов и хлопками фейерверков за окном. Эти куранты не случайно так важны в новогодней мифологии. Оказывается, в них спрятана древняя машина по управлению временем! Решив чуточку приблизить наступление заветного праздника, Макс немного их подкручивает. И внезапно оказывается в предновогодней столице накануне… ОЧЕНЬ нового, ровно на век более нового, 2112 года! Какой будет наша страна через сто лет? Решат ли летающие такси проблему пробок? А может, парниковый эффект улучшит наш климат, и русская зима наконец-то станет самым ожидаемым временем года? И главное, как наши далекие потомки будут отмечать старинный праздник? Все ответы — уже скоро. Главным завоеванием XXII века станет управление временем: неважно, когда и кто именно, теперь любой герой любой эпохи может стать гостем нашего праздника. Именно тот, по кому мы так соскучились. Невероятно? Представьте себя за одним столиком с Юрием Никулиным, заразительно рассказывающим один из своих любимых анекдотов. Или хотите увидеть новую репризу Андрея Миронова? Спеть песню с Абдуловым и Фарадой, а то и с самим Высоцким? Ведь кино уже доказало — ничего невозможного нет! Они не ушли от нас, они живут в своем времени. А в XXII веке это вообще не проблема! Все. Самые. Любимые. Здесь. Празднуют вместе с нами. Ну а дальше — на что у вас хватит воображения. Вместо Аллы Борисовны образца 2011 года можно позвать Аллу из 80-х, рыжую и бесшабашную. А вот, например, София Ротару не теряет актуальности и сто лет спустя: собрав бэнд инопланетян, она покоряет галактический хит-парад. Увидите сами. Лолите, наоборот, милее винтажный шик 30-х годов XX века, но и оттуда мы вытащим ее на сцену. Ой, а это Лайма Вайкуле или Плава Лагуна? И почему так много клонов у Ксении Собчак? Кто-то из звезд еще на нашей памяти заморозит себя в криокамере, чтобы не уходить со сцены. Некоторые доживут, но немного не в себе, как безумный шляпник Филипп Киркоров или продавший душу уже не Дима Билан, а уважаемый Виктор Николаевич. Наташа Королева оправдает фамилию и будет наконец коронована. Ох, а это кто? Елена Ваенга? Она же с Севера, почему на ней карибский наряд, а рядом молодой Фидель? Они просят в России климатического убежища! Чего только не насмотрится Макс Аверин на праздновании этого ОЧЕНЬ нового года. Но главное, вызывая из разных эпох тех, кто с нами, и тех, кто уже ушел, всех самых-самых любимых, он вспоминает и про свою любимую Марину, оставшуюся в заснеженной Москве 2011 года. Встретив собственную внучку Дашу Аверину, Макс понимает: он обязан вернуться. Ведь главное новогоднее чудо — не под елкой и не на экране. Оно внутри каждого из нас. — Очень не хочется спугнуть, но, по-моему, нам удалось поймать главное новогоднее ощущение — ожидание чуда, — рассказывает продюсер «Очень Нового года» Николай Картозия. — В течение года с помощью всех филиалов НТВ мы проводили большое исследование, кого россияне и бывшие наши соотечественники больше всего хотели бы увидеть у себя «в гостях» на Новый год. Теперь голливудские технологии есть в наших широтах, только вот никому до нас не пришло в голову использоваться их на полную катушку не в большом кино, а в гораздо более важном жанре — новогоднем телевизионном сюрпризе. Мы по полному праву называем наш «Очень Новый год» мировой премьерой — такого пока не сумел сделать никто ни в России, ни в мире. В этом году мы решили подарить нашим зрителям не просто новогодний огонек: их ждут уникальные съемки и спецэффекты, компьютерная графика, масштабные декорации и массовка, и все ради одного такого простого и одновременно сложного результата: чтобы в этот раз чудо действительно произошло. Загадывайте — сбудется!
Александра: Отсюда Ссылка - о подготовке новогодней программы на НТВ. Глухарь свил гнездо на елке...
Александра: Отсюда «Закрытая школа» в Деда Мороза не верит «Вокруг ТВ» решил заглянуть на кухню к звездам канала СТС и узнать, как они готовятся к Новому году. Актеры популярных сериалов канала рассказали нам о любимых блюдах, новогодних традициях и чудесах... Алексей Коряков, «Закрытая школа». — Алексей, новогодний стол — это обычно «пир на весь мир». А как у вас? — Моя девушка Наталья очень вкусно готовит. Она изысканный кулинар, постоянно меня удивляет. У нас, по-моему, ни разу не повторялись блюда, которые она делала. Наталья не только по праздникам, но и каждый день радует вкусными ужинами. Ну а на новогоднем столе, конечно, есть разные салаты, но только не оливье. Вообще, может, это и не очень по-новогоднему, я люблю морепродукты, особенно креветки. — Вам когда-нибудь приходилось быть Дедом Морозом? — Нет. (Смеется). Мне, к сожалению, комплекция не позволяет. У нас в театре много больших богатырей, которые хотят быть Дедом Морозом. В новогодних представлениях участвовал, а вот Дедушкой еще ни разу не наряжали: ни роста, ни пуза не хватает. В новогодних корпоративах, бывало, принимал участие, когда были финансовые трудности. Не вижу в этом ничего такого. Это же здорово — дарить людям праздник. — Дети на ваших новогодних спектаклях Деда Мороза не разоблачали? Не настоящий, мол, Дедушка. — С детьми вообще нужно аккуратнее себя вести. Это все ошибка, если они маленькие — значит глупенькие! Они всегда чувствуют и фальшь, и глупость. С ними надо быть искренним, не надо думать, что ты умнее ребенка. Если не будешь честен, ребенок по доброте душевной, может, и сыграет в твою игру, а может сидеть и смотреть на тебя, как на идиота.
Александра: Очень Новый год! Про новогоднюю программу НТВ можно прочитать по этой ссылке.
evita: Первый номер журнала "Антенна-Телесемь", где редактором Максим Аверин УЖЕ В ПРОДАЖЕ. Полистать журнал в интернете можно ЗДЕСЬ.
Локоны: vkontakte: Только что была на творческом вечере Максима Аверина. Не была ярой поклонницей его таланта и на этот вечер попала случайно... Всегда считала Аверина неплохим комедийным актером, но открыла для себя характерного актера Аверина. От него исходит очень мощная энергетика, получила позитивный заряд и хорошее настроение. Обязательно схожу на спектакль с его участием в Сатирикон...
evita: "Тартюф" в театре на Малой Бронной. Дорина - Агриппина Стеклова
Casi: click here Цекало боится возвращения «Глухаря» Пока телезрители гадают, разорвут актеры «Большой разницы» контракт с Цекало или нет, в павильонах на Волгоградском проспекте продолжаются съемки программ, которые будут показаны во время новогодних каникул. «Вокруг ТВ» побывал на съемочной площадке праздничной «Большой разницы». В этот день снимали пародии на «Смешариков», фильм «О чем еще говорят мужчины», игру «Мортал Комбат», сериал «Глухарь», интернет-мемы. Вернее, сами пародии были отсняты раньше, и теперь их в присутствии ведущих показывали зрителям и гостям. *** Но вот на площадке появляются долгожданные гости, без которых не могли продолжать съемку. Это актеры сериала«Глухарь » — Виктория Тарасова и Денис Рожков. Цекало признается, что, когда фильм закончился, все продюсеры вздохнули с облегчением, ведь побить его рейтинги было невозможно. — Всех нас теперь тревожит один вопрос: продолжения точно не будет? — Всякое может случиться, — улыбаются актеры. Пародия на «Глухаря» построена на том, что мир погружается в траур из-за окончания сериала. Слезы затапливают планету, и надвигается настоящее стихийное бедствие. Чтобы спасти мир, Барак Обама срочно направляет в Россию двадцать самолетов с лучшими голливудскими боевиками, а в России по фильму «Глухарь» даже ставят балет, чтобы успокоить зрителей. Однако спасает ситуацию только сценарист, который под давлением актеров фильма пишет новый сериал со старым героем. Заканчивается пародия неожиданно: на экране появляется афиша, на которой Максим Аверин изображен в окружении пингвинов где-то в Антарктиде. Название коротко гласит — «Пингвин».
evita: Полный текст ЧИТАТЬ ПО ССЫЛКЕ Работа атташе по культуре настолько же тяжела, насколько тяжела работа в театре, где тоже надо искать деньги для постановок и проектов. В этом уверен известный литовский композитор Фаустас Латенас, который с января вступит в должность атташе по кульуре Посольства Литвы в России. Из интервью: - В прессе сообщалось, что вы собирались сотрудничать с Бутусовым в спектакле «Идиот»… - Да, спектакль намечается в Пушкинском театре, но пока это еще планы. Бутусов хочет попутно еще сделать и «Утиную охоту» в Болгарии. Он такой абсолютный трудоголик, так что у него в голове параллельно кружится несколько постановок. Как-то я встретил его на Арбате, вижу – сидит замученный, говорю, что с тобой, Юра, ты болен? «Так плохо», - отвечает, - неделю нечего делать». Представляете, премьера вышла, студентов нет, и так плохо себя чувствует – нечем заняться!
evita: Отсюда Поздравлений килограммы от друзей «Телепрограммы» - Новый год - мой самый любимый праздник. Дорогие читатели «Телепрограммы», поздравляю вас с наступающим годом. Пускай он принесет нам чуть больше радости. Чтобы мы меньше грустили, не теряли близких, а на душе и сердце было тепло. Чтобы праздник был с вами. И улыбайтесь! Максим Аверин, актер, сериал «Глухарь».
бельчонок: Odin Biron, American Star of Stage, TV The Moscow Times John Freedman / MT Biron pausing for the camera on Tverskaya in Moscow. Read more: http://www.themoscowtimes.com/arts_n_ideas/article/odin-biron-american-star-of-stage-tv/450680.html#ixzz1hzbNEtYw The Moscow Times It is almost a holiday fairy tale. Just one year ago, Odin Lund Biron attended a New Year's party hosted by the Satirikon Theater. An actor in the company, he had begun to feel it was time for a change. He could hear the home fires calling. "This was my first big adventure," he said about his six-year sojourn in Russia as we recently sat in a coffee shop on Tverskaya Ulitsa, "I didn't want it to be the last." Biron, who is 27 years old, was born in Duluth, Minnesota. He grew up with an interest in theater and studied musical theater at the University of Michigan at Ann Arbor. A desire to do something exotic ("London seemed too accessible") brought him to the Moscow Art Theater School in the fall of 2005 to study with a group from the Connecticut-based Eugene O'Neill Theater Center. But as he was preparing to leave, a teacher approached him and asked whether he had thought about staying on. He hadn't, but the idea stuck. By February 2006 he was hanging out in Moscow, teaching English to survive, and preparing to enter a full-fledged, four-year acting course at the Art Theater. As it happened, Biron applied to the class headed by Konstantin Raikin, one of Russia's most accomplished actors. The young American went to the audition "shaking like a leaf" but was relieved to find Raikin "incredibly warm and friendly." Showing off a fine sense of humor and paradox, Biron performed Mikhail Lermontov's poem "No, I'm not Byron, I'm Another" and an excerpt from Samuel Beckett's "Waiting for Godot." He chose the latter because his Russian was bad, and Beckett's "silent monologue" meant he could show off his stage presence and physical abilities. Biron not only graduated from Raikin's class in 2009, and was not only given the rare honor of being invited to join the company at Raikin's Satirikon, he was promised a top role in a new production of an Alexander Ostrovsky play that Raikin put out under the title of "Money." Biron had made extraordinary progress with his Russian by then and began getting his first rave reviews. Cut back now to that New Year's party. It had been decided. The Russia experiment was over. America was calling. Biron's friend and colleague the director Viktor Ryzhakov was encouraging him to go. Many Americans who have studied and practiced theater in Russia have found it difficult to adjust to a totally different system and mentality upon returning to the States. "Everybody knew. It was my plan to go," Biron now says with a warm but ironic smile. That irony is well placed. Biron never went home, and 2011 was surely the most eventful year of his life. Not only did he open in a central role in another new show at the Satirikon in October — "Pushkin's Little Tragedies," directed by Ryzhakov — but he joined the cast of the popular television satire "Interns." Biron admits he doesn't even own a television set. But he is impressed with the small creative group that films and puts "Interns" on the air. They, too, appear satisfied with him, for just recently they renewed his contract for the coming season. Moreover, he has signed on to act in his first full-length feature film. Aside from his work at the Satirikon and on various soundstages, Biron has been active in the creation of some successful independent theater productions. Working with Cazimir Liske, an American colleague and friend who studied at the Art Theater School, he has starred in productions of Shel Silverstein's children's story "Lafcadio, the Lion Who Shot Back" in Russian, and Woody Allen's "Riverside Drive" in English. Both have played at various venues around town. "Caz was a major influence on me joining Raikin's course," Biron explains. And it was Liske who came up with the idea of doing a performance of the Shel Silverstein piece for the pair's final acting exam at the Art Theater. "Amid all the heavy Dostoevsky things people were doing, there we were, two idiot Americans doing this ridiculous version of 'Lafcadio.'" It was such a success that the pair realized they "had to continue doing it." That wasn't all they did together, however. Over the summer following graduation they did the Jack Kerouac thing and hit the road in America. "We traveled all over the States by train, getting to know our homeland," Biron says. "Plus we studied our lines for 'Lafcadio.'" That project, once it opened, brought about an invitation to perform "Riverside Drive." "That was interesting to Caz and me," Biron declares, "because we hadn't performed in English for a long time. It was a rough process, but we all respected one another enough to keep at it. We worked on it for a year." That little detail — rehearsing a show for a year — speaks volumes about the differences that exist between Russian and American theater. It's a difference Biron relishes from his Russian standpoint. He calls the ability to throw oneself into a project and work at it as long as it takes "one of the sweetest things about Russian theater and culture." "That doesn't exist in the United States, where you have your mandatory breaks and days off," he says. "I love it when artists get together and sweat and get pissed off at each other. There's something very right about that." He didn't say so specifically, but this description may well apply to Biron's experience at the Satirikon. Raikin's theater is arguably the most intense, energetic and physically accomplished dramatic theater in Moscow, and that achievement does not come about for nothing. But Biron himself represents another, highly intriguing aspect of the Satirikon. Over the years, Raikin has put together a collection of fine actors that now includes three nontraditional company members. Grigory Siyatvinda, an African-Russian who spent a few years as a child with his parents in Zambia, has been a star at the Satirikon for many years. Also joining the troupe recently was Yelizaveta Martinez-Cardenas, an actress of Russian, Mexican and Sudanese descent. Martinez-Cardenas was a classmate of Biron's at the Art Theater. Biron, however, is the only troupe member who did not grow up in Russia and whose native tongue is not Russian. The actor says he has never heard Raikin say anything about the cultural diversity he cultivates at his theater. "I think it's just interesting to him," Biron opines. "He's attracted to talent." As for the decision to go home a year ago — and the more fateful decision not to follow through with that — Biron admits there was "an element of fear" in his planning to leave. What if he were to wait so long he could no longer fit in at home? But with his star rising in Russia, Biron now has more immediate concerns — like how to squeeze in film shoots with rehearsals and performances at the Satirikon, while making sure to leave time for the regular shoots of "Interns." This might just be a dream life for an actor.
Локоны: "Очень Новый год" НТВ:
Локоны: От зрителя: Спектакль"Другие" с М.Авериным, Ваши впечатления? ... Только что со спектакля, нахожусь под очень большим впечатлением!!!Сочетание интеллектуального, эмоционального, визуального удовольствия, наслаждения от игры, пластики, мимики всех актеров... Эффект потрясающий!!!Решение пьесы в стиле трагифарса с учётом исполнения Максима Аверина и Агриппины Стекловой доставляет эйфорическое наслаждение!!! Обожаю Максима Аверина! А после спектакля "Другие" просто влюбилась в этого замечательного, талантливого актёра! Одни эмоции!!!Эта обвораживающая, бесконечная улыбка!!! Он общался со зрителями мимикой!!!Своей неповторимой очаровательной мимикой!!! Он Бог, царь, волшебник.. чародей.. я полностью очарована этим актёром.. сидела в зале и хотелось плакать, от того что я чувствовала то, что он играл и о чём говорил.., когда смотришь..такое чувство что ты там... это транс какой-то.... Давно не видела такой обезоруживающей улыбки и искренности в одном человеке. Как же он сиял и сколько было неподдельного удовольствия на лице по окончании спектакля. И, конечно, ворох цветов от поклонниц. Женщины его обожают. Замечу, что и Агриппина Стеклова и Марьяна Спивак играли замечательно, мне очень они понравились!!! Очень достойный спектакль, актёры играли замечательно, спектакль со смыслом и поводом для размышлений!!! Спасибо за то, что мне ещё захотелось пожить, посмотрев спектакль" Другие" ,задумалась о своей жизни, о том всё ли сделала, о том что одиночество не так страшно по сравнению со смертью...
Локоны: Максим Аверин в фильме Опять Новый!:
Локоны: Телеканал "Культура": Главная роль. Агриппина Стеклова (эфир 28 декабря 2011 года) ВИДЕО
Кука: Марьяна Спивак Дипломный спектакль школы-студии МХАТ "Гамлет" click here
Administrator: Алексей Якубов в роли мужа и тренера боксёрши Натальи Молотовой. "Одна за всех".
Administrator: "Дед Мороз мерзавец" НТП. Здесь в роли Жан-Жака (он же - Кати) Александр Устюгов. В другом составе эту роль играл Максим Аверин. А вот Тимофей Трибунцев и Агриппина Стеклова в записи мелькнут.
полная версия страницы