Форум » Архив форума » Хорошие стихи. ЧАСТЬ 7. » Ответить
Хорошие стихи. ЧАСТЬ 7.
Administrator: Хорошие стихи. Часть 1. http://suhanov.fastbb.ru/?1-1-20-00000003-000-0-0-1188218481 Хорошие стихи. Часть 2. http://suhanov.fastbb.ru/?1-1-0-00000010-000-0-0-1200952999 Хорошие стихи. Часть 3. http://suhanov.fastbb.ru/?1-1-0-00000005-000-0-0-1210883897 Хорошие стихи. Часть 4. http://suhanov.borda.ru/?1-1-0-00000035-000-0-0-1215897197 Хорошие стихи. Часть 5. http://suhanov.borda.ru/?1-1-0-00000041-000-0-0-1219810901 Хорошие стихи. Часть 6. http://suhanov.borda.ru/?1-1-0-00000053-000-180-0#180 Одна из самых популярных из тем форума в очередной раз начата "с нуля". А снова повторяю прежний текст... заменяя только текст стихов Гумилева: Есть темы, который из-за обилия в них информации "закрываются" на этом форуме стремительно... Например, Хорошие стихи. Ибо хорошей поэзии - российской и зарубежной, классической и современной - много. И мы находим в ее строчках созвучие нашим настроениям... Уже традиционно новую/старую темку начинаю со стихов Николая Гумилева. РАССЫПАЮЩАЯ ЗВЕЗДЫ Не всегда чужда ты и горда И меня не хочешь не всегда, Тихо, тихо, нежно, как во сне, Иногда приходишь ты ко мне. Надо лбом твоим густая прядь, Мне нельзя ее поцеловать, И глаза большие зажжены Светами магической луны. Нежный друг мой, беспощадный враг, Так благословен твой каждый шаг, Словно по сердцу ступаешь ты, Рассыпая звезды и цветы. Я не знаю, где ты их взяла, Только отчего ты так светла И тому, кто мог с тобой побыть, На земле уж нечего любить?
стихия: Что у меня - к тебе? Ничего; просто было нам по пути. Несколько слов, пара случайно раскрытых тайн. "Напишу-сама-если-не-ответит-до-десяти". Ненавязчивое сообщение, ожидающее в сети. Необъяснимое, перекрывающее гортань. Что у меня - от тебя? Ничего; неоконченный разговор, имя - странное, незнакомое, будто взятое с потолка. Сны и синие сумерки - слабый ночной раствор. Ты меня плохо знаешь, правда, - я просто вор: я сегодня купила книгу, которую тогда ты держал в руках. Что у меня - с тобой? Ничего. Каждый - снова в своём мирке, на своих орбитах, в своих затерянных городах, на своей дороге, в своём отчаянном тупике, - со своим неразменным, начертанным на руке. А вот книга и правда хорошая, это да. © Екатерина Михайлова
стихия: В глухих коридорах и в залах пустынных Сегодня собрались веселые маски, Сегодня в увитых цветами гостиных Прошли ураганом безумные пляски. Бродили с драконами под руку луны, Китайские вазы метались меж ними, Был факел горящий и лютня, где струны Твердили одно непонятное имя. Мазурки стремительный зов раздавался, И я танцевал с куртизанкой Содома, О чем-то грустил я, чему-то смеялся, И что-то казалось мне странно-знакомо. Молил я подругу: «Сними эту маску, Ужели во мне не узнала ты брата? Ты так мне напомнила древнюю сказку, Которую раз я услышал когда-то. Для всех ты останешься вечно-чужою И лишь для меня бесконечно-знакома, И верь, от людей и от масок я скрою, Что знаю тебя я, царица Содома». Под маской мне слышался смех ее юный, Но взоры ее не встречались с моими, Бродили с драконами под руку луны, Китайские вазы метались меж ними. Как вдруг под окном, где угрозой пустою Темнело лицо проплывающей ночи, Она от меня ускользнула змеею, И сдернула маску, и глянула в очи. Я вспомнил, я вспомнил — такие же песни, Такую же дикую дрожь сладострастья И ласковый, вкрадчивый шепот: «Воскресни, Воскресни для жизни, для боли и счастья!» Я многое понял в тот миг сокровенный, Но страшную клятву мою не нарушу. Царица, царица, ты видишь, я пленный, Возьми мое тело, возьми мою душу! © Гумилев
hi!: Анна Асонова Холодно. И звезды зажигаются В синеве морозной полутьмы. Люди расстаются и встречаются... Не встречаясь, расстаемся мы. Что мне звёзд далекое мерцанье, Если ты моих не видишь глаз? Этот вечер - весь - тебе признание, В самый первый и в последний раз.
Ирината: Ну вот и все, дружок, пора открыть кингстоны, К добру не привели проказы на воде. Ну сколько ж можно плыть к безмерно удаленной, К единственной своей загадочной звезде ? К единственной своей загадочной звезде ? Уже запал не тот, чтоб курс держать упрямо И всем ветрам назло стремиться в никуда. И очень тяжело быть Васкою да Гамой, Когда во тьме горит всего одна звезда. Не лучше ль скромно лечь на дно среди угрюмых Глубоководных рыб с отравленным хвостом ? Ведь золото лежит на дне в пиратских трюмах, А поверху плывет бессмысленный планктон. Так что ж меня влечет к границам небосклона, О чем терзаюсь я в бреду и наяву, Зачем же я опять к безмерно удаленной, К единственной своей плыву, плыву, плыву ? К единственной своей плыву, плыву, плыву ? А.Иващенко (ИВАСИ)
стихия: Век мой, зверь мой, кто сумеет Заглянуть в твои зрачки И своею кровью склеит Двух столетий позвонки? Кровь-строительница хлещет Горлом из земных вещей, Захребетник лишь трепещет На пороге новых дней. Тварь, покуда жизнь хватает, Донести хребет должна, И невидимым играет Позвоночником волна. Словно нежный хрящ ребенка, Век младенческой земли. Снова в жертву, как ягненка, Темя жизни принесли. Чтобы вырвать век из плена, Чтобы новый мир начать, Узловатых дней колена Нужно флейтою связать. Это век волну колышет Человеческой тоской, И в траве гадюка дышит Мерой века золотой. И еще набухнут почки, Брызнет зелени побег, Но разбит твой позвоночник, Мой прекрасный жалкий век! И с бессмысленной улыбкой Вспять глядишь, жесток и слаб, Словно зверь, когда-то гибкий, На следы своих же лап. Кровь-строительница хлещет Горлом из земных вещей И горячей рыбой мещет В берег теплый хрящ морей. И с высокой сетки птичьей, От лазурных влажных глыб Льется, льется безразличье На смертельный твой ушиб. © Осип Мандельштам
стихия: Был лист зеленый. На нем были линии: Линия жизни, Линия счастья, линия сердца, И ветка была на конце листка; Была эта ветка меткою жизни, Меткою счастья, Меткою сердца, И дерево было на кончике ветки. Достойное жизни, Достойное счастья, Достойное сердца, стрелою пронзенного. Сердца, вырезанного на древесной коре И дерево это никто не видел, И на конце его были корни: Истоки жизни, Истоки счастья, Истоки сердца, И, наконец, Была Земля, Просто наша Земля, Такая круглая, неповторимая, В целой Вселенной Одна Земля. © Робер Деснос
стихия: Он приходит в мой дом за пятнадцать секунд до ночи, Просит кофе и сказок - чтоб поскорей согреться. Входит в тёмную комнату, свет зажигать - не хочет, И садится на пол, настраивая струны сердца. Он почти что безмолвен, а я говорю стихами. Каждый звук в тишине распускается алой розой. Я слежу за его неподвижно-живыми руками, Так, наверно, и не отошедшими после мороза. Он смешной и серьёзный, рисует узоры на инее, И гитару держит так странно - как виолончель. Он, должно быть, волшебник: ведь я, неизменно-сильная, Беззащитною девочкой сплю на его плече. © Humpty-Dumpty
(с): Летели пингвины над городом Клином, Над городом клином летели пингвины. Пингвины летели, крылами махали, Пингвины летели, пингвины устали, А после пингвины в окрестностях Клина Клевали неспелые гроздья рябины, А люди вздыхали, а люди смотрели: Смотрите, пингвины опять прилетели. Они здесь когда-то и раньше бывали, А мы и не знали, а мы и не ждали. Пингвины поели, пингвины поспали И вновь улетели в далекие дали, И плакали люди, и плакали птицы, Но верили: сказка еще повторится...
hi!: Андрей Дементьев МУЗЫКА Послушайте симфонию весны. Войдите в сад, Когда он расцветает, Где яблони, Одетые цветами, В задумчивость свою погружены. Прислушайтесь... Вот начинают скрипки На мягких удивительных тонах. О, как они загадочны и зыбки, Те звуки, Что рождаются в цветах! А скрипачи... Вон сколько их! Взгляните... Они смычками зачертили сад. Мелодии, как золотые нити, Над крыльями пчелиными дрожат. Здесь все поет... И ветви, словно флейты, Неистово пронзают синеву... Вы над моей фантазией не смейтесь. Хотите, я вам «ля мажор» сорву?
Ирината: ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ! Борис Пастернак НА СТРАСТНОЙ Еще кругом ночная мгла. Еще так рано в мире, Что звездам в небе нет числа, И каждая, как день, светла, И если бы земля могла, Она бы Пасху проспала Под чтение Псалтыри. Еще кругом ночная мгла. Такая рань на свете, Что площадь вечностью легла От перекрестка до угла, И до рассвета и тепла Еще тысячелетье. Еще земля голым-гола, И ей ночами не в чем Раскачивать колокола И вторить с воли певчим. И со Страстного четверга Вплоть до Страстной субботы Вода буравит берега И вьет водовороты. И лес раздет и непокрыт, И на Страстях Христовых, Как строй молящихся, стоит Толпой стволов сосновых. А в городе, на небольшом Пространстве, как на сходке, Деревья смотрят нагишом В церковные решетки. И взгляд их ужасом объят. Понятна их тревога. Сады выходят из оград, Колеблется земли уклад: Они хоронят Бога. И видят свет у царских врат, И черный плат, и свечек ряд, Заплаканные лица -- И вдруг навстречу крестный ход Выходит с плащаницей, И две березы у ворот Должны посторониться. И шествие обходит двор По краю тротуара, И вносит с улицы в притвор Весну, весенний разговор И воздух с привкусом просфор И вешнего угара. И март разбрасывает снег На паперти толпе калек, Как будто вышел человек, И вынес, и открыл ковчег, И все до нитки роздал. И пенье длится до зари, И, нарыдавшись вдосталь, Доходят тише изнутри На пустыри под фонари Псалтырь или Апостол. Но в полночь смолкнут тварь и плоть, Заслышав слух весенний, Что только-только распогодь, Смерть можно будет побороть Усильем Воскресенья.
стихия: Гиацинтами пахло в столовой, Ветчиной, куличом и мадерой, Пахло вешнею Пасхой Христовой, Православною русскою верой. Пахло солнцем, оконною краской И лимоном от женского тела, Вдохновенно-весёлою Пасхой, Что вокруг колокольно гудела. И у памятника Николая Перед самой Большою Морскою, Где была из торцов мостовая, Просмолённою пахло доскою. … Пусть нелепо, смешно, глуповато Было в годы мои молодые, Но зато было сердце объято Тем, что свойственно только России! © Игорь Северянин
Ирината: Юлий Ким Театральный разъезд Слава отважным героям! Слава великим поэтам! Слава бессмертным легендам! Ура! Ура! Ура! Подвиг души благородной Пусть нам послужит примером, Яркой звездой путеводной Пусть вам послужит... А нам пора! Как только этот занавес дадут в последний раз, Последний прозвучит аплодисмент, - Коня, копье и щит сдадим мы в реквизит, Сдадим, - и, уходя, потушим свет. И сняв долой парик седой и бороды отклеив, Мы пустимся в обычные дела, дела, дела. И нет и не было героев и злодеев И подвигов во имя добра и зла!.. А есть одиннадцать часов и выход из театра, Есть дети и семья, и дом родной. Есть летние гастроли, репетиция на завтра И в пятницу законный выходной. Есть роли, гастроли, успех - чего же боле? И слава Богу, что никто из нас В жизни не осмелился накинуться на мельницу, Имея на голове дырявый таз! - Только я, очарованный зритель, Глубоко потрясенный до слез, Брошу к черту родную обитель И коня оседлаю всерьез. И поеду скакать и бороться Против разных таинственных сил, Ибо есть на земле благородство, Я в себе его вдруг ощутил. И в беде никого не покину, И удары приму на себя, И наверно, конечно, погибну, - А потом вы играйте меня! - В добрый путь! Мы смеяться не станем. А когда утомишься от ран, - Приходи. Мы еще раз обманем! Ты умеешь поверить в обман!
Акука: [pre2]Елизавета Стюарт Прощание За всё спасибо добрый друг: За то, что был ты вправду другом, За тот в медовых травах луг, За месяц тоненький над лугом, За то селенье над рекой, Куда я шла, забыв про усталь, За чувства ставшие строкой, За строки, вызванные чувством. За нити легкого дождя, Пронизанные солнца светом, За то, что, даже уходя, Ты всё же был со мной... За это!.. За всё тебя благодарю: За блеск реки, за скрип уключин, За позднюю мою зарю, На миг прорезавшую тучу. За то, что мне любовь твоя Была порой нужнее хлеба... За то, что выдумала я Тебя таким, каким ты не был![/pre2]
стихия: Положим,— гудение улья, И сад утопает в стряпне, И спинки соломенных стульев, И черные зерна слепней. И вдруг объявляется отдых, И всюду бросают дела. Далекая молодость в сотах, Седая сирень расцвела! Уж где-то телеги и лето, И гром отмыкает кусты, И ливень въезжает в кассеты Отстроившейся красоты. И чуть наполняет повозка Раскатистым воздухом свод,— Лиловое зданье из воска, До облака вставши, плывет. И тучи играют в горелки, И слышится старшего речь, Что надо сирени в тарелке Путем отстояться и стечь. © Борис Пастернак
стихия: Вы - там... Мне этой ночью так долго снился ваш дом. Был страшный ливень, я дверь открыла зонтом - Как много кукол, аптечный запах и груды книг... Я в белом платье вхожу и вижу, что Вы - старик. Так сколько лет я жила на свете без Вас? Закрыла книгу, легла устала рука, И стало в доме немножко больше огня И Вы узнали в дверном проёме меня. Я сяду у вашей правой руки И выпью тепло ладони - до дна. О, Боже, как белы ваши виски... Как много я Вам доверить должна... Мне ночью так долго снился Ваш дом, В котором я никогда не была... Я часто бываю в доме другом, А Вас я, наверное, вы-ду-ма-ла.. © З.Ященко
Акука: [pre2]Татьяна Щербина Говорят, если гложет тоска, измени дом, страну, гардероб и прическу. Я уже. И еще лик на облик страны поменяла, и гвоздь на загвоздку. В душный погреб души отнесла узелок с небольшой, но весомой поклажей. Кофе выпила, съела печенье, глоток заглотила, наклюкалась даже, переставила мебель, сменила замки, долго плешь проедала в народе, отвечала на зовы судьбы и звонки, все напрасно - печаль не проходит. Средства есть теперь всякие: "от", как и "для", От разлуки с любимыми - тоже. Я хочу быть с тобой до последнего дня и потом. И потом, если можно. Надежда умирает не послденей. Любовь и в коме дергает крылом, копытом или вот еще намедни пошевелила сломанным стеблем. А первым рейсом отлетела вера и долго пустота держалась на плаву пока цветной платок ее не выцвел в серый. Над пропастью во ржи, под насыпью во рву, на черствой, перекошенной лужайке последний одуванчик рву, и точка, удаляясь в стайке всех запятых, что были до нее, не оставляет хвостика, схватиться мне не за что. Ни морга, ни больницы, ни дна, чтоб лечь на дно. Неужели я больше тебя никогда не увижу, никогда не узнаю, здоров ли ты, даже жив ли? От отметки привычной спускаюсь всё ниже, ниже, ниже некуда, кажется, но бесконечны цифры. Так и плачу в уютном своем, но пустынном доме, ежевечерне вдовея, венчаясь снова. У меня никого не осталось на свете кроме. Я соврала, чтоб в дурной бесконечности вставить слово. Неужели больше и голоса не услышу, в рай не войду, в нирвану, лишь в супермаркет, шляпку держа как съехавшую крышу, с орангутаном кокетничая в зоопарке, всё же надеясь на то, что однажды факсик выплюнет мне утешительную депешу? Я заплатила по самой высокой таксе, жизнью, как здесь сказали бы нынче: кэшем.[/pre2]
hi!: Ася Анистратенко Блюз Видимо, нет во мне ничего певчего. Слушаю радио — от тишины прячусь. Это любовь кончилась — петь нечего. Это доска кончилась — не иначе. Буду молчать, улыбаясь чужому блюзу... как им не смешно — ныть на одной струне? baby, мне так одиноко, вернись ко мне... baby, мне так одиноко, вернись ко мне... Это уже не "хочу", а "заело". Музыка... Слишком все просто: две разнополые особи, после встать и уйти — говорить-то не о чем. Я же молчу. И лишь иногда — госссссподи, рецидивист, пойманный на мелочи — лишь иногда, по ночам... Кто бы знал, как странно — за гранью сна — синеглазую дочь Анну под яркой лампой рожать для тебя — кесаревым... А поутру — плакать. Скажи, если бы... Браки вершатся не на земле — на небе. So hush, little baby...
hi!: Инна Лиснянская Мы живем в сквозняке. В головах двадцать первого века — Подорожник, крапива и сныть. Я забыла тебя, если можно забыть человека, И забыла любовь, если можно любовь позабыть. Далеко позади отзвенел голубой колокольчик, Далеко впереди жёлтый лютик включил светофор. Чтоб себя позабыть, мне достаточен неба клочочек, Чтоб тебя позабыть, нужен долгий с тобой разговор. Все прошло, дорогой, — и обиды, и недразуменья, Все прошло, дорогой, — и измены, и ревность, и стыд. Все прошло, боже мой! — кроме бережной лжи во спасенье, Что звезда со звездой говорит.
стихия: Если б вдруг ожила небылица, На окно я поставлю свечу, Приходи… Мы не будем делиться, Все отдать тебе счастье хочу! Ты придешь и на голос печали Потому что светла и нежна, Потому что тебя обещали Мне когда-то сирень и луна. Но… бывают такие минуты, Когда страшно и пусто в груди… Я тяжел - и, немой и согнутый… Я хочу быть один… уходи! © Иннокентий Анненский
стихия: Стой! Какою я теперь тебя вижу - останься навсегда такою в моей памяти! С губ сорвался последний вдохновенный звук - глаза не блестят и не сверкают - они меркнут, отягощенные счастьем, блаженным сознанием той красоты, которую удалось тебе выразить, той красоты, во след которой ты словно простираешь твои торжествующие, твои изнеможенные руки! Какой свет, тоньше и чище солнечного света, разлился по всем твоим членам, по малейшим складкам твой одежды? Какой бог своим ласковым дуновеньем откинул назад твои рассыпанные кудри? Его лобзание горит на твоем, как мрамор, побледневшем челе! Вот она - открытая тайна, тайна поэзии, жизни, любви! Вот оно, вот оно, бессмертие! Другого бессмертия нет - и не надо. В это мгновение ты бессмертна. Оно пройдет - и ты снова щепотка пепла, женщина, дитя... Но что тебе за дело! В это мгновенье - ты стала выше, ты стала вне всего преходящего, временного. Это твое мгновение не кончится никогда. Стой! И дай мне быть участником твоего бессмертия, урони в душу мою отблеск твоей вечности! © Иван Тургенев.
полная версия страницы