Форум » Архив форума » ТОПОЛЯ И ВЕТЕР » Ответить
ТОПОЛЯ И ВЕТЕР
Administrator: 25, 26 и 27 сентября 2009 года в театре "Сатирикон" им. А.И. Райкина состоится премьера спектакля "Тополя и ветер" по пьесе Ж. Сиблейраса "Ветер шумит в тополях" В ролях : Денис Суханов, Максим Аверин, Григорий Сиятвинда, А.Кузнецов ЗДЕСЬ вы найдете текст этой очень милой и печальной комедии.
GeksageN: Я-старый солдат. Про чужие самолюбия знаю мало. Но будь я на месте Аверина, Сиятвинды или Кузнецова, мне бы и в голову не пришло обижаться, прочитав пост Иринаты. Да, я считаю, что можно говорить о "прописанных ролях" и не иметь ввиду актёрскую игру. Совершенно не касаться её, конечно, нельзя, но многое, к сожалению, определяют не только актёры. Про огрехи писать рано, не было ещё премьеры. Но мне непонятно, что делали в этой богадельни Фернан и Рене до появления там Густава. Вели такую же растительную жизнь, как остальные? Пили своё мерзкое молоко? Они вообше когда на эту террасу выбрались? Впечатление такое, что её Густав нашёл, хотя это и не так. И действительно, почему именно сейчас Рене обнаружил школу девочек, как пишет Ирината? О своём взгляде на образ Густава я уже писал. Этот человек мне духовно близок. И дело не только в том, что его играет Суханов. Его роль ПРОПИСАНА так в пьесе и спектакле. В любом случае не стоит делать из мухи слона. Понимаю, что актёры люди более ранимые, чем я. Но не настолько же!
Катюша: Ваш досуг Константин Райкин выпускает на большой сцене «Сатирикона» спектакль «Тополя и ветер». Престарелых инвалидов сыграют три молодые звезды: Максим Аверин, Григорий Сиятвинда и Денис Суханов. Драматурга Жеральда Сиблейраса в Москве уже знают. Его трагикомичный «Танец альбатроса» третий сезон идет в МХТ имени Чехова. Пьеса остроумная, непритязательная и нежная. Судя по ней, французского драматурга очень волнует проблема перехода из зрелости в старость. Правда, для героев «Тополей и ветра» этот рубеж давно позади. Три одиноких старика давно обитают в доме престарелых, образовав что-то вроде кружка ветеранов. Пожилой летчик Густав (Суханов) с все еще отменной выправкой больше всего боится показаться немощным. Контуженый в голову Фернан (Сиятвинда) уже давно с этим свыкся, а вот Рене (Аверин), хоть и хром, зато весьма рассудителен. У стариков есть одна мечта: залезть на соседнюю гору и послушать, как шумит в тополях ветер. Гора вроде бы рядом, но попробуй залезь на нее на костылях. К тому же, бравые офицеры до смерти боятся врачихи, которая хоть и не появляется на сцене, но витает над ними зловещей тенью. В финале старики все же отправляются в свое путешествие, прихватив с собой собаку, которая все действие кажется отлитой из бронзы, но в финале… впрочем, этот финал стоит увидеть. Потому что три молодых сатириконовца оказались очень пронзительными стариками.
Lotta: здесь впечатление от прогона "Тополей" зрителя случайного и наивного.
Lotta: РГРК "Голос России" Московские театры: в поисках новых смыслов и новых форм фрагмент Сегодня же художественный руководитель «Сатирикона» Константин Райкин делает ставку на проверенную временем классику — русскую и зарубежную. Самая ожидаемая премьера нынешнего сезона – спектакль по пьесе известного французского драматурга Жеральда Сиблейраса «Тополя и ветер». Главные герои — ветераны Первой мировой войны, доживающие свой век в доме для престарелых. Сложные психологические роли доверены молодым артистам, для которых, по мнению Константина Райкина, это очень сложные, но безмерно увлекательные работы. "Старость – это необыкновенно интересное поле для наблюдений, размышлений, замечательная тема в искусстве вообще. Это период выделения невероятных, как ни странно, энергий, время ожесточенной борьбы между жизнью и смертью. Это когда все энергии организма, все энергии души мобилизуются на последний решительный бой со смертью. А человеку, который находится в другой возрастной категории, тем более интересно это сыграть", — заметил Константин Райкин.
Lotta: Коммерсантъ WEEKEND Три тополя из Марьиной рощи Театр "Сатирикон" открывает сезон, в котором случатся два важных юбилея. В октябре театр будет праздновать 70-летие со дня рождения Ленинградского театра миниатюр — театра, основанного когда-то великим Аркадием Райкиным, театра, поменявшего со временем место прописки, название и художественную программу, но все равно оставшегося прародителем сегодняшнего "Сатирикона" под руководством Константина Райкина. У него самого тоже скоро юбилей — в конце сезона, и наверняка будет к этому времени новая роль. А пока что Константин Райкин выступает в роли, с которой он давно освоился, в которой его долго не хотели признавать скептики, но в которой он успел сделать для своего театра много важного и интересного, то есть в роли режиссера-постановщика. Судя по всему, стратегия приглашения режиссеров со стороны, которой придерживался "Сатирикон" многие годы — спектакли Райкина-режиссера в этот период помогали театру заполнить репертуарные бреши между спектаклями режиссеров-варягов с артистом Райкиным в главной роли,— осталась в прошлом. А может быть, просто временно скорректирована, в связи с кризисом. Так или иначе, но вот очередная премьера в постановке Константина Райкина — "Тополя и ветер" доселе нам неведомого французского драматурга Жеральда Сиблейраса. Это очень типичная для французской драматургии пьеса. Поскольку театр во Франции по преимуществу нерепертуарный, в этой стране рождается очень много текстов, рассчитанных на небольшое количество актеров, чтобы удобнее и дешевле было ставить. Поскольку понятие "бульварный театр" вообще родом из Парижа, неудивительно, что многие французские пьесы пишутся с расчетом на кассу, на внимание демократического зрителя, на доступность. Плюс есть еще в этих текстах — далеко не во всех, но в лучших из них — какая-то особая легкость, которую принято, за неимением более точных определений, называть французским шиком. Даже если речь идет о грустном. Сюжет "Тополей и ветра", в сущности, именно на грустный лад и должен настраивать — все-таки речь идет о пожилых людях, доживающих свой век в приюте для ветеранов. (Ситуация, кстати, очень типичная для драматургии — и не только французской.) Причем ветераны они еще Первой мировой, двое живут в приюте уже четверть века, третий только что поступил. У одного — осколок в голове, у другого — больная нога, а третий вообще почти не может передвигаться. "Впервые за много лет,— сообщает аннотация к пьесе,— появилась комедия без черноты, без жестокости, без цинизма, где старики вечно остаются молодыми не после смерти, а при жизни, где безрассудный их побег из действительности воспринимается как правильный". В общем, как бы нас ни убеждали в том, что пьеса лишена сентиментальности, легко представить себе нечто слезливое: на сцене будут три старых народных артиста, и зрители рефлекторно потянутся за носовыми платками. Где-то, наверное, так и поставят. А вот в "Сатириконе" играть будут артисты молодые, ну, скажем так,— относительно молодые. Денис Суханов, Максим Аверин, Григорий Сиятвинда — три подвижных, веселых, талантливых, работоспособных сатириконовских богатыря, три лидера (если не считать самого Константина Райкина) труппы, и при этом — три совершенно разных типа. Три разных клоуна, три разных героя. Достаточно лишь представить их рядом — и уже предвкушаешь что-то интересное, уже чувствуется интрига. Конечно, они и прежде выходили на сцену вместе, но чтобы вот так, втроем и больше никого,— в первый раз. Главное, чтобы месье Жеральд Сиблейрас не подкачал.
Lotta: Новости телеканала "Культура" Театр "Сатирикон" открывает новый сезон премьерным спектаклем "Ветер шумит в тополях" по пьесе Жеральда Сиблейраса Произведения французского драматурга шли на российских сценах, однако именно эта пьеса никогда у нас не ставилась. В 2003 году она была названа критиками лучшей комедией года, переведена на 15 языков и шла во многих странах. Нынешнюю постановку осуществил художественный руководитель "Сатирикона" Константин Райкин. В ролях - Денис Суханов, Григорий Сиятвинда, Максим Аверин. Сценография Леонида Шулякова. Действие спектакля происходит в конце 50-х годов прошлого века в загородном пансионе для престарелых, герои - ветераны Первой мировой войны. Они отважно сражались, получили ранения и на всю жизнь остались инвалидами. Но несмотря на все испытания, горести и лишения, выпавшие на их долю, по словам Райкина, "они всеми силами пытаются продлить остроту ощущения жизни". Они сумели сохранить силу духа, живой интерес к окружающему миру, любовь к природе. А главное, сохранили доброту, милосердие, желание прийти на помощь, поддержать ближних в трудную минуту. Константин Райкин определяет жанр пьесы как героическую комедию, отдавая тем самым дань уважения и даже восхищения персонажам спектакля. Хотя Константин Райкин не любит подробно рассказывать о своих дальнейших планах, тем не менее он сообщил, что следующей его работой станет спектакль по комедии Островского "Не было ни гроша, да вдруг алтын". Валерий Фокин на сцене "Сатирикона" по просьбе руководства поставит моноспектакль "Записки из подполья" по повести Достоевского.
Lotta: Скажу осторожно, чтобы не сглазить: по-моему, это успех. Спектакль сыгрался и сложился, он идёт живее, хотя его ритм иногда и даёт сбои - но это дело времени и техники. Ещё раз "по-моему": "не своя" публика обладает более непосредственным восприятием, что не всегда плохо, а в данном случае, возможно, что и хорошо: наши трогательные, живые, смешные и молодые "старички" показались наполовину случайному залу родными и интересными. В отличие от ситуации с прогонами, сегодня никому и в голову не пришло уйти со спектакля во время действия, и вряд ли дело лишь в цене на билеты. Просто не было скучно. Зато скучно было сидящему позади меня Олегу Марусеву, многие моменты показались ему пошлыми и грубо сыгранными. Это вопрос вкуса, а поскольку у меня нет оснований доверять вкусу Марусева больше, чем своему собственному, то я с ним не соглашусь. Жаль только, его громогласные замечания мешали окружающим (а может, и актёрам). На мой взгляд, наибольшие изменения (и к лучшему) претерпела игра Аверина. Она стала тоньше, он играет не резкими штрихами, а полутонами, его герой кажется сложнее, чем раньше. Намного сильнее, чем на прогонах, проявилось актёрское обаяние Сиятвинды, он стал выразительнее и глубже. Густав. Здесь сложнее. На мой взгляд, этот образ куда ближе к графике, чем к живописи. C полутонами тут тоже всё в порядке, но главное всё-таки в другом. В отличие от своих партнёров, Суханов, как обычно создаёт, не только конкретный психологический тип, но и образ-символ. "Особые энергии", присущие старости, о которых говорил Райкин( не только старости: мы никогда не знаем, в каком возрасте нам придётся противостоять надвигающейся смерти), сконцентрированы как раз в Густаве. Конечно, они присущи и другим героям: Рене цепляется за "общественную жизнь", более молодого Фернана тревожит уходящая мужская сила, ему это пока не всё равно. Но лишь с появлением Густава друзья начинают открыто смотреть в глаза надвигающемуся концу и искать способы его преодоления. Пока есть мечта, пока есть острейшее ощущение жизни - конца не будет.
Lotta: Вечерняя Москва Смысл атаки. В «Сатириконе» ставят героическую комедию Густаву (Денис Суханов) семьдесят пять, но он изо всех сил старается не сдавать позиций. Фернану (Григорий Сиятвинда или Антон Кузнецов) шестьдесят, и осколок в голове («трофей» Первой мировой) все чаще и чаще заставляет его терять сознание. Рене (Максим Аверин) – ровесник Густава – привык держать оборону, а значит, обречен «твердо стоять на ногах» – точнее, на единственной ноге и негнущемся протезе. И потому терпеть не может смотреть на тополя на вершине горы, в которых шумит ветер, – наглядный пример их безнадежного плена, из которого им не вырваться, чтобы дойти даже до этих тополей. Все трое – ветераны Первой мировой, доживающие свои дни в богадельне, и мелодии французского романса прочно переплелись в их сознании с мелодиями атак и отступлений. Толстой не мог писать без энергии заблуждения. Без нее – доказывает своим спектаклем по пьесе Жеральда Сиблейраса Константин Райкин – невозможно даже доживать в богадельне. Путь к тополям – последний путь на земле Гюстава, Рене и Фернана, но даже в этом пути они помогают друг другу.
Lotta: Новости на телеканале "Культура" ЕСТЬ ВИДЕО. «Сатирикон» открывает сезон под шум «Тополей и ветра» Утром – сбор труппы, вечером – премьера. Театр «Сатирикон» открывает сезон под шум «Тополей и ветра». Константин Райкин поставил спектакль по пьесе французского драматурга Жеральда Сиблейраса «Ветер шумит в тополях». Известно, что на английский язык ее переводил сам Том Стоппард. В России это произведение ставится впервые. Рассказывают «Новости культуры». Вообще Константин Райкин не выходит на сцену в этом спектакле, но перед премьерой режиссеру за кулисами не сидится. В который раз он наглядно демонстрирует свою фирменную пластику. За перевоплощением Константина Райкина в почтенного старца зрители с восхищением наблюдали несколько сезонов подряд. Сейчас на смену Синьору Тодеро в «Сатирикон» пришли сразу три старика-разбойника – французские ветераны Первой мировой – Рене, Густав и Фернан. На сложный грим уходит целый час. Молодые актеры преображаются до неузнаваемости. «Тут сложнее не загримироваться, а попасть в этот возраст», – замечает актер Максим Аверин. В «Сатириконе» для этого спектакля придумали специальный жанр. Точнее, позаимствовали его у Ростана. Так «Тополя и ветер» стали героической комедией. Герои, бывшие военные, живут в доме престарелых. Их победы в прошлом, и сейчас их заветная мечта – добраться до холма с тополями, в которых шумит ветер. «Дополнительная театральность от того, что сыграют молодые. Вообще, мне кажется, что есть смысл, когда стариков играют не старики. Старость как объект для художественного исследования», – говорит Райкин. Для актеров это довольно сложный спектакль. Помимо того, что они проводят два часа на сцене без перерыва, им приходится постоянно помнить о возрасте. Тут необходимы особые движения, пластика. Впрочем, не физическая достоверность здесь выходит на первый план. Главное в этой героической комедии – неуемный оптимизм трех постаревших героев
Administrator: От зрителя Он не любит ни собак, ни тополя... Ходила на премьеру в Сатирикон на "Тополя и ветер". Билеты купила месяца 2 назад .Хотела на Аверина ... Он тоже оч.понравился, но в этот раз для меня лучший фееричный,экспрессивный ,особенный Актер-Денис Суханов.Вообще я его Дункана обожаю в Макбетте,какая несправедливость что этого спектакля нет на видео.Это такой спектакль который можно любому рекомендовать !! Тополя тоже оч. понравились ..Финал - "Сатириконовский".Пьесу уже перечитала .Молодые актеры Сатирикона- Максим ,Денис и Гриша - МОЛОДЦЫ!!! Аверина наверное я не ожидала в таком образе но когда он выщел на поклоны !!! Сияющий Красавец !! Август -отвратительный месяц !Август -это как воскресенье среди дней недели !Полное ничтожество !! ПИКНИК !!!!Что может быть ужастней ! Легкий ,веселый спектакль ... Он не любит ни собаК,ни тополей ..
Ирината: Хильд пишет: Ну почему, почему, чтобы похвалить любимого замечательного актёра - нужно обязательно походя кольнуть остальных? Хильд, любезная, я не про игру Дениса Валерьевича, я ПРО ПЬЕСУ - и мой экземпляр весь в пометочках разноцветным маркером, стрелочках (типа: вот эта фраза проистекает вот из этой... и т.п.). Т.е. я сама и "поставила" Сиблейраса, и каждую рольку в спектакле "сыграла". Получилось - вот так... "ставили" бы Вы - получилось бы по иному... И еще. Я нисколько не ставлю в упрек чей-то малый срок зрительствования в определенном театре - можно придти в первый раз, и увидеть больше и глубже, чем многолетние почитатели... Но только - обвинять меня в том, что я хочу "кольнуть остальных"? Да еще КОГО "КОЛЬНУТЬ": Аверина, Сиятвинда... Да я... да я - вот сколько лет в Сатириконе - столько рядом с - ДА! - Любимым Денисом Сухановым эти (и другие!) уникальные актеры. Да чтоб я супротив них хоть слово... На премьере, увы, быть не могла. На спектакле - буду. И буду писать. И призываю других (удивительно, Хильд, Вы своими претензиями мне незванного "гостя" напомнили... ОНО тоже искало враньё и передергивание там, где этого не было)... Так вот, прошу: ПИШИТЕ ДРУЗЬЯ ТЕАТРА! Так, как Вы видите! Спектакль-то, похоже, незаурядным получился...
Administrator: От зрителей Вариант названия пьесы понравился. Три тополя и ветер. Густав: 75 лет, а, может, и больше, ибо он молодится; бесспорный любитель присочинить и слегка не в себе. В приюте он - новенький. Фернан: шестидесяти лет, худо-бедно уживается с осколком снаряда, застрявшим у него в черепе. Рене: примерно того же возраста, что и Густав, но, как говорится, "твердо стоит на ногах", единственный из всех. Все трое - ветераны войны 1914-1918. (с) Густав страдает шизофренией, Фернан - эпилепсией, а Рене хромой на одну ногу. Все они находят друг друга на террасе дома для престарелых. А Густав находит себе и еще одного друга - бронзового пса. Густав слышит, как тот рычит, и Фернан видит, как шевелится. В доме для престарелых есть медсестра Мадлен, которая, как следует из рассказов Фернана, весьма опасна. Фернан разрешает Густаву читать письма, которые шлют ему родственники, а Густав на них даже отвечает. Рене повадился выходить в городок и любоваться молодой учительницей. Иногда три ветерана смотрят вдаль, где растут тополя, среди которых гуляет ветер. И это манит их. Но всё же они старые... И Мадлен смотрит за ними. У Фернана всё чаще случаются припадки. Выходя из припадка, Фернан кричит: "Заходим с тыла, мой капитан!" Вот так они и существовали, пока не решили сбежать. Туда, к тополям. Но вот ведь незадача, Густав настаивает, что и бронозового пса нужно взять. Кажется, что расстроилось их путешествие. Но нет, оно состоится, потому что они все полетят, как птицы, утки или гуси, клином. Потому что бронзовый пёс повернет свою тяжелую голову в сторону тополей. Потому что статуи, всё время каменные и неподвижные, тоже поднимут руки и замашут ими, как крыльями. И все полетят. Туда, к тополям. Это необыкновенно проникновенная, трогательная история. С правильной долей юмора. История, которая дает нам силу верить, что какими бы больными, слабыми, нудными мы не были, при большом желании мы сможем расправить крылья и полететь. Туда, к тополям. ЖЕРАЛЬД СИБЛЕЙРАС "ВЕТЕР ШУМИТ В ТОПОЛЯХ" САТИРИКОН, КОНСТАНТИН РАЙКИН "ТРИ ТОПОЛЯ И ВЕТЕР"
Administrator: От зрителей (и даже с фотографией).
Administrator: От зрителей. "Тополя и ветер" в "Сатириконе": 7 от { Krkrkr} 26.09.09 12:37 Я не люблю, когда с помощью сильного грима делают из себя монстров и калек. И уж совсем мне не нравится, когда призывают смеяться над больными людьми: над тем, что у кого-то нет ноги, что кто-то другой подвержен припадкам и при этом теряет сознание, что кто-то третий из-за болезней странно двигается и т.п. В самом начале спектакля думала, что поставлю оценку 3. Но К.Райкин и исполнители меня победили. Я оценила то, что: - спектакль продуман и поставлен посекундно, нет ни секунды "простоя", - исполнение тремя актерами - филигранное, хотя тут потребовались, скорее, их клоунские таланты, - при всей хромоте, всех припадках в изображении своих героев артисты не скатились в пошлость, их герои вызывают уважение и даже восхищение, видимо, потому, что не сдаются под напором болезней. В общем, хотя я лично такое направление не люблю (поэтому и оценка 7, а не 10), - это еще одна победа К.Райкина после "Синего чудовища", победа, скажем так, по-прежнему, на поле цирка и клоунады. Только в "Синем чудовище" спектакль в форме цирка был соединен с содержанием в виде сказки, любовной истории, а тут, в "Тополях и ветре" спектакль в форме цирка-клоунады соединен с психологией, с проблемами очень старых людей.
Administrator: ГАЗЕТА Не стареет душой жажда жизни Ольга Романцова Стариков в премьере " Сатирикона " сыграли трое молодых актеров В минувшую пятницу художественный руководитель театра "Сатирикон" Константин Райкин быстро и энергично провел сбор труппы, по традиции начавшийся в 10 часов утра. А вечером здесь уже давали премьеру героической комедии "Тополя и ветер", которую Райкин поставил по пьесе популярного французского драматурга Жеральда Сиблейраса "Ветер шумит в тополях". Так открыл свой очередной сезон "Сатирикон". Актеры старшего поколения чаще всего жалуются на нехватку ролей. Мировую драматургию гораздо больше интересуют любовные перипетии или авантюрные приключения. Старикам в большинстве пьес достаются роли слуг или благородных отцов. О стареющих актерах решил позаботиться французский драматург Жеральд Сиблейрас, чьи пьесы в России в последние годы стали активно переводить и ставить. Герои его комедии "Ветер шумит в тополях" Густав, Фернан и Ре не — ветераны Первой мировой войны, живущие в доме престарелых при монастыре. Они инвалиды: Густав — шизофреник, Фернан — эпилептик, у Рене — одна нога. Но инвалиды не желают сдаваться и изо всех сил доказывают, что их рано списывать в тираж. Они мечтают в один прекрасный день сбежать из дома престарелых, чтобы добраться до пригорка, на котором растут тополя. Ветераны готовятся к путешествию и с азартом строят планы, напоминая не пенсионеров, а скорее трех подростков. В большинстве столичных театров такую пьесу наверняка сыграли бы три мастера старшего поколения. И у них наверняка получилась бы сентиментальная комедия, способная растрогать зрителей до слез. Райкин выбрал прямо противоположный путь. Он назначил на роли старичков трех молодых актеров, которые по возрасту годятся героям во внуки. В результате трогательная комедия превратилась в героическую, а зрители не только сочувствовали старичкам авантюристам, но и с удовольствием посмеивались над ними. И восхищались профессиональным мастерством актерского трио: Денис Суханов (Густав), Антон Кузнецов (Фернан), Максим Аверин (Рене). Каждая из ролей — актерский бенефис. Пластика каждой из них выстроена не хуже, чем в какой-нибудь балетной партии. У старичков не сгибаются спины, конечности служат уже совсем не так, как прежде. Густав не ходит, а шествует, задирая колени, будто аист. Фернан страдает манией подозрительности: он уверен, что монахини приюта иногда отправляют инвалидов в мир иной, и частенько бьется в конвульсиях. А Рене, похожий на добродушного пса, волочит за собой протез. Актерское трио понимает друг друга с полуслова, демонстрирует невероятные эксцентрические возможности и с удовольствием хулиганит на сцене (к примеру, старички любят справлять нужду на природе и частенько деловито тянутся к ширинкам). Но, безусловно, важнее, что эти трое изо всех сил цепляются за жизнь, и их борьба вызывает уважение. А еще оптимизм: уж если многое получается у них, значит, нам тем более не стоит сидеть сложа руки. Константин Райкин, худрук "Сатирикона": "Мне интересны причуды стариков, их мудрость и одиночество" Мне интересно было поставить спектакль о стариках, которых сыграли бы молодые актеры — чтобы старость стала объектом театрального исследования. Мне интересны причуды стариков, их мудрость и одиночество. В этом возрасте у человека появляется масса энергии. Ему хочется доказать, что он еще очень многое может. И он напрягает все силы, чтобы выиграть у смерти хотя бы ещенесколько дней. Знаете, я считаю, что хороший спектакль объединяет всех зрителей в едином порыве. Когда все они — жлобы, интеллигенты, старики, дети — вдруг начинают чувствовать одинаково. И это не ощущение толпы, наоборот, в едином порыве все зрители становятся личностями, и все одинаково сердечны, они как будто пробиваются к Богу. Тогда это — настоящий театр. Актерское трио Дениса Суханова, Антона Кузнецова и Максима Аверина понимает друг друга с полуслова и с удовольствием хулиганит на сцене Фото: Максим Коняев/Газета Administrator/Ирината: Подпись под фото, конечно... прямо "абзац концу"(с)...
Administrator: НОВАЯ ГАЗЕТА Я убит под Верденом «Тополя и ветер» Константина Райкина в театре «Сатирикон» Пьеса 48-летнего француза Жеральда Сиблейраса «Тополя и ветер» переведена на английский Томом Стоппардом. В 2006-м награждена премией Лоуренса Оливье. В России поставлена впервые. Беззаветные герои, трое доходяг из богадельни для ветеранов Первой мировой — Денис Суханов, Григорий Сиятвинда и Максим Аверин. Точки цветных лампионов горят над залом. Кричит какая-то дворняжья гармошечка — подслушана у честных побродяжек парижского метро, единственного зала в мире, где не сыграешь под фанеру (общественное мнение высадит прохиндея из вагона на первой станции). А за гармошкой — звук полковой трубы. Впрочем, увы: впереди полка престарелых, хромых, артритных, послеинфарктных, полуслепых героев 1914—1918 гг. давно гарцуют на белых конях лишь г-да генералы Альцгеймер и Паркинсон. И всякие прочие бесы мужской старости. Действие происходит за полвека до нас. Но диагнозы-то все те же. Французский дом призрения ветеранов образца 1959-го… он, конечно, не горький остров Валаам, куда свозили в конце 1940-х наших фронтовых калек. Все пристойно: казной эпохи де Голля для стариков откуплен замок, не то аббатство. Шумит вековой парк, в молитве клонятся статуи святых (сценограф — дебютант Леонид Шуляков, недавний студент Станислава Морозова и Дмитрия Крымова). Сестры-монахини заботливы. Дети из католического лицея искренне чтут спасителей родины от гуннов. Так что — все это вроде бы и не про нас писано? …Но желчный аутизм полубезумного Густава (Денис Суханов) — героя-авиатора, шевалье старинного рода, озлобленного Дон Кихота в осколках и шрамах, изувеченная нога рассудительного Рене (Максим Аверин), мерцательная аритмия и мания преследования кроткого Фернана (Григорий Сиятвинда), вежливый отказ родни от этих троих, их палки с резиновыми наконечниками, их ордена (да сколько!) на старых мундирах, их надежды, потерянные на войне, их печаль о колониальном Индокитае (и нежелание знать, что «французов там больше нет»… благо диагнозы позволяют забыть эту частность) — все очень знакомо. Да ведь и любое поколение мужчин к старости — ветераны и инвалиды какого-нибудь Вердена: Господь всегда сыщет нам новую встрясочку и проверочку. А после придет все то же: гордость шрамами, пожравшая браки и таланты война, тихие смешки внучатых племянников, тоска о неком Индокитае. Альцгеймер и Паркинсон, недоступные стати судомойки и прочие неудобства… Тут даже не надо вспоминать 9 Мая, таранку-водочку в Нескучном саду. Вы думаете: с полковой разведкой приватизации, уланами гламура, седыми бойцами взвода, что первым закрепился на Лондонской бирже, будет по-иному? Да ни за что. Пьеска-то — как и спектакль по ней — о природе человеческой. Вот человечность этого острого, физиологически точного, кой-где и слишком разухабистого фарса… да то, что полковая труба за кулисами для Сиблейроса и для патентованных насмешников из «Сатирикона» — не звук пустой… все это и создает спектакль. Он поставлен просто: на такую простоту по нашим временам решится лишь тот, у кого есть одна мелочь… так, актеры. У Райкина они есть. Гротескный Густав Дениса Суханова возглавляет подразделение. «Тополя и ветер» странно перекликаются с блестящей работой «Сатирикона» почти десятилетней давности — «Макбеттом» Ионеско в постановке Юрия Бутусова. Тот спектакль стыл в ледяной насмешке. А Сиятвинда и Суханов играли своих вояк с яростным и щеголеватым цинизмом начала «нулевых». Десять лет спустя воздух изменился. И возник спектакль о том, что от войны кроме «переделенных ресурсов» (а за что ж еще воевали Дункан и Макбет… Густав, Фернан и Рене… да и все герои на этом свете?!), кроме лазерной подсветки на грудах стильных целлофановых трупов — остаются живые старики. С крестом на груди. С осколком в черепе. С внуками вроде нас. Елена Дьякова
Administrator: НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА Administrator/Ирината: Желающие могут прочесть текст по ссылке... Для того, чтобы было не обидно, а смешно, даю выдержку. Вот именно таким критикам, "надеждам русского театра", спектакли Сатирикона (да и многих других театров) и не нравятся... Кстати: "страна должна знать своих героев: автор рецензии - Марина Савченкова. ...У Сиятвинды редкие седые волосы торчком и протез вместо одной ноги. У Аверина голова натурально превращается в маску – она почти целиком забинтована. Помимо арсенала стариковских ужимок (здесь актерам раздолье), у каждого есть любимая тема, комический лейтмотив роли. Суханов обращается с бронзовой собакой, словно с живой, Сиятвинда смешит зрителей своими амурными делами, Аверин постоянно, обрываясь на полуфразе, сидя и стоя, падает в обмороки. Зрителям нравится – на поклонах зал встал чуть ли не в едином порыве, хотя, может быть, стоит сделать скидку на то, что это были премьерные показы, для мам и пап...
Administrator: Рецензии пишут не только влюбленные в театр, умеющие думать и смотреть люди - вот работа тётеньки (девушки), которой почему-то показалось, что зал хохочет каждый раз, когда Густав/Суханов запинается об ступеньку... Спектакль смотрела трижды - хохота в этих местах не слышала ни разу. Так что, видимо, я вместе с тысячей других зрителей и Анна Гордееа смотрели разные спектакли в разных театрах... С критиками это бывает. ВРЕМЯ НОВОСТЕЙ Французские хроники «Тополя и ветер» в театре «Сатирикон» Константин Райкин поставил в родном театре пьесу Жеральда Сиблейраса «Тополя и ветер». Жанр обозначен как «героическая комедия» -- и зал хохочет два часа напролет. И -- безо всяких шуток -- немного в моей жизни было событий более неприятных, чем этот простодушный смех. В прошлом журналист, наш современник (ему под пятьдесят), Сиблейрас принадлежит традиции неумирающего французского бульвара. Той традиции, что вечно рассказывает о прячущихся в шкафах любовниках, потешается над пожилыми рогоносцами и не верит в добродетель монашек. Некоторые из пьес этой традиции вполне забавны, некоторые утомительны, многие из них даже умными людьми из других стран почитаются «настоящей Францией». Ну вот такой Францией -- немного скабрезной, немного пошловатой, и -- «вы помните, как плохо работали уборщицы в нашей гостинице на Монмартре?». До нынешнего спектакля в «Сатириконе» Сиблейрас возникал на московских афишах лишь однажды: два года назад в МХТ появилась его пьеса «Танец альбатроса». Тогда предложение коллеги из «Коммерсанта» ввести в театроведческий обиход термин «спектакль для ванны» показалось слишком кардинальным. Теперь кажется, что идеальным местом для просмотра нынешней премьеры стало бы соседнее помещение. Сиблейрас написал пьесу о трех стариках, ветеранах первой мировой войны, живущих в доме престарелых. Дело происходит в 1959 году, двум из героев по 65, одному на десять лет больше. У каждого из них серьезные проблемы со здоровьем: у Рене нет ноги, он ходит на протезе; у Фернана в черепе застрял осколок, и с тех пор у него случаются эпилептические припадки; Густав всерьез общается с бронзовой собакой. Лишь Рене изредка выбирается за пределы веранды, на которой каждое утро встречаются товарищи по несчастью, остальные двигаются еле-еле и на такие подвиги не способны. В течение пьесы троица обсуждает перспективу прогулки на дальний холм -- прогулки, что конечно же так и не состоится. На холме тополя, в кронах которых гуляет ветер, -- отсюда и название. Роли трех стариков отданы вовсе не старым актерам. Густава (того, что старше всех) играет Денис Суханов, Рене -- Максим Аверин, роль Фернана исполняют в очередь Григорий Сиятвинда и Антон Кузнецов. Актеры стараются, точно воспроизводя старческую немощь. Это, конечно, такой вызов профессиональному мастерству -- сыграть человека на несколько десятилетий тебя старше. С этой точки зрения работа сделана хорошо -- но, боже мой, что получилось в итоге. Густав ходит с деревянной спиной, угловато поднимая ноги (последствия инсульта?). Зал хохочет каждый раз, когда он запинается о ступеньку. Фернан натурально бьется в эпилептическом припадке -- и зрителям, оказывается, действительно смешно наблюдать за тем, как выгибается тело в кресле. Рене засыпает посреди своей пламенной речи -- ой, ну вообще умора. А еще персонажи периодически начинают расстегивать ширинки и что-то старательно ищут в них, пристраиваясь пописать прямо перед первым рядом. В решающий момент происходит вырубка света, затем штаны застегиваются -- и публика визжит от восторга, что ее виртуально описали. Вот скажите мне, господа читатели: мы что, вступаем в какое-то новое время, незамеченное мной? У нас теперь новая Спарта, и право на жизнь имеют только молодые и здоровые, а физические недуги -- повод для смеха? То в спектакле Дмитрия Крымова «Смерть жирафа» персонаж таскает за собой гигантский кислородный баллон и присасывается к нему, потому что больше двух вдохов сделать самостоятельно не может («эмфизема легких» -- поставила диагноз навидавшаяся моя подруга), -- и зал гогочет от восторга при звуках жуткого этого сипа. То вот эти французские ветераны... И не говорите мне про бахтинский карнавал и про то, что и над смертью можно смеяться. Над смертью (особенно собственной) -- можно. Над тем, как превращается в трясущийся овощ человек, что когда-то был героем, -- нельзя. Реклама, данная театром, сообщает, что спектакль, дескать, о том, что старики остаются молодыми душой. На самом деле «Тополя и ветер» -- хроника превращения героев (настоящих героев, в первую мировую ходивших в атаку, побеждавших, спасавших) в подведомственную медсестрам протоплазму (недаром у них ничего не получилось с походом). И интонация здесь иная -- абсолютно противоположная традиции «героической комедии», где герой может и умереть, но победить, -- поглядите, хе-хе, когда-то они что-то из себя представляли, а теперь такие жалкие. Теперь мы можем над ними похихикать вволю (когда они были молоды, мы не осмелились бы). И ведь ни одной смешной шутки. Ни одной. То есть вот образчик: после припадка эпилептик всегда приходит в себя со словами «зайдем с тыла, мой капитан!». Его товарищи полагают, что это какое-то военное воспоминание. Потом выясняется, что капитаном герой величал любовницу, а призыв «зайдем с тыла» -- ну понятно. Изящество невероятное. Самой известной из французских «героических комедий» у нас является, безусловно, «Сирано де Бержерак» -- и Эдмон Ростан, когда-нибудь встретив господина Сиблейраса в других пространствах, за издевательство над жанром и глумливую сюжетную цитату из собственной пьесы (в «Тополях» один персонаж также ведет переписку за другого) ему уши на ходу отрежет. Анна ГОРДЕЕВА
Administrator: НОВЫЕ ИЗВЕСТИЯ Дедушкин сон Театр «Сатирикон» открыл сезон спектаклем о жизни французского дома престарелых ОЛЬГА ЕГОШИНА Художественный руководитель «Сатирикона» Константин Райкин пообещал своим актерам в новом сезоне напряженную жизнь. Вслед за его собственной постановкой по пьесе французского драматурга Жеральда Сиблейроса «Ветер шумит в тополях» актерам предстоит сыграть спектакль по Островскому – «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Также в работе находятся постановки по произведениям «Оглянись во гневе» Джона Осборна и «Эмигранты» Славомира Мрожека. Судьбы пьес часто складываются как судьбы женщин: стоит кому-то первому обнаружить притягательность данного экземпляра, как следом выстраивается очередь желающих. А если такого умницы не найдется, то есть риск так и просуществовать незамеченной. Пьесу «Ветер шумит в тополях» популярного французского драматурга Жеральда Сиблейроса в этом сезоне решили поставить сразу в двух столичных театрах: Константин Райкин в «Сатириконе» и Римас Туминас в Театре имени Вахтангова. Чем привлекла комедия, в которой заняты только трое ветеранов-инвалидов Первой мировой войны, сразу двух худруков ведущих московских театров, угадать легко. Скромная по задачам, традиционная по языку, лишенная ярких сюжетных ходов и поворотов, комедия Сиблейроса недаром обошла сцены Европы и получила три года назад премию Лоренса Оливье как лучшая комедия года. Автор написал три бенефисные мужские роли на премьеров любой актерской труппы (причем возраст премьеров может совпадать, а может и не совпадать с почтенными годами героев). Так, Римас Туминас, выбирая Сиблейроса, скорее всего, думает о старейшинах своего театра. А Константин Райкин отдал роли обитателей французского дома престарелых актерам в самом расцвете сил: Денису Суханову, Григорию Сиятвинде, Максиму Аверину. Сам Райкин обосновал свой выбор исполнителей так: «Старость – это время, когда все энергии организма, все энергии души мобилизуются на последний, решительный бой со смертью. А человеку, который находится в другой возрастной категории, тем более интересно это сыграть». В пьесе Сиблейроса практически отсутствует развитие сюжета: собираясь на веранде, старики болтают о том о сем и готовятся к дальнему походу на далекий тополиный холм. Легкий треп о происшествиях в доме престарелых: тому отпраздновали день рождения, а тот умер, поступил новый больной, а в соседней деревне, оказывается, расположена школа для девочек – тоже вряд ли может захватить внимание зрителей. Поэтому собственно предметом спектакля становится именно актерское лицедейство. Денис Суханов, Григорий Сиятвинда, Максим Аверин изображают своих стариков с подлинным азартом. Не сразу даже узнаешь популярных актеров, вдруг ставших портретами собственных дедушек. Суханов наделил своего шизофреника Густава прямой негнущейся спиной и шаркающей походкой. Его герой вначале врезается в барьер, а потом закидывает на него ногу. Аверин выстраивает целый балет из передвижений механической ноги свого Рене. Привычно ударяя рукой по колену, он выпрямляет ногу, когда надо встать. А потом так же механически колотит по коленке, когда садится. Сиятвинда, изображая эпилептика Фернана, щедро использует интонации и мимику Константина Райкина. Его герой экспансивен, живописен и непредсказуем в своих припадках. Накладные парики, толщинки, бинты, негнущиеся ноги, эпилептические припадки, геморроидальная походка, слабость мочевого пузыря, вставная челюсть и ревматизм – все обыгрывается с великолепной наблюдательностью и фантазией. Выстроив великолепный актерский балет, Константин Райкин довольно скупо использовал собственно постановочные ходы, приберегая их для эффектного финала. Пусть старики так и не собрались к своим тополям, но ветер пришел в дом престарелых: и вдруг ожили статуя собаки и все парковые скульптуры прекрасных дам.
Administrator: КоммерсантЪ Приют-компания // "Тополя и ветер" в "Сатириконе" Московский театр "Сатирикон" открыл сезон премьерой спектакля "Тополя и ветер". Пьесу современного французского драматурга Жеральда Сиблейраса поставил художественный руководитель театра Константин Райкин. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ. Пьеса Жеральда Сиблейраса написана для трех актеров, и неслучайно, что вслед за "Сатириконом" еще несколько театров объявили о своем интересе к ней — все роли главные, каждому из актеров есть, что играть, да к тому же можно занять популярных пожилых артистов. Герои пьесы с оригинальным названием "Ветер шумит в тополях" Густав, Фернан и Рене — ветераны Первой мировой. Действие происходит полсотни лет назад, но и к этому времени участники событий почти столетней давности уже весьма немолоды. Один уже слегка не в себе, другой едва ковыляет, у третьего еще с войны осколок в черепе и постоянные припадки. Старики живут в приюте, событий в их жизни немного: у кого-то из соседей день рождения, еще кто-то умирает, потом кто-то вновь поступает в богадельню. Однажды герои решаются бежать, долго обсуждают маршрут путешествия, но в конце концов, как несложно догадаться, остаются в приюте. Дом престарелых — популярное у драматургов место действия. Зрителям, направляющимся в "Сатирикон", впрочем, не следует запасаться носовыми платками. Во-первых, сам автор назвал свое произведение "героической комедией" и оставил зрителям не так уж много шансов всплакнуть над судьбой трех героев. Во-вторых, Константин Райкин назначил на роли стариков не засидевшихся без работы кумиров прошлого (у него в труппе их и нет), а мужчин в самом расцвете сил. "Тополя и ветер" в "Сатириконе" — даже не героическая, а эксцентрическая комедия. Никакой печали увядания, никаких слез о несбывшемся, даром что деревянная веранда, построенная художником Леонидом Шуляковым, идеально подошла бы для упражнений в чеховщине. При желании, конечно, и на этом спектакле можно задуматься о вечном, но поставлен он, кажется, с ровно противоположными целями — чтобы зрители о вечном забыли и получали сиюминутное наслаждение от игры актеров. Густава играет Денис Суханов, Рене — Максим Аверин, Фернана — в очередь Григорий Сиятвинда и Антон Кузнецов. Мне "достался" господин Кузнецов, и при всем уважении к господину Сиятвинде пожалеть не пришлось ни минуты. Фернан весь забинтован и похож на механическую куклу, которая то включается, то выключается. Рене Максима Аверина, с клоками седых волос на большой голове, ловко ковыляет на протезе. У Суханова-Густава скрипучий голос, орлиный взор, крючковатый нос и зализанные седые пряди. Три карикатуры, три маски, три цепочки смешных актерских этюдов и аттракционов. Констанин Райкин находит любой повод для вкусного лицедейства, даже выпить в простоте старикам не дает — герой Аверина, прежде чем проглотить содержимое рюмки, долго полощет его во рту, а герой Суханова, прежде чем сглотнуть, уморительно смешно отводит челюсть в сторону, словно открывая какой-то клапан в горле. Два часа, что идет спектакль "Тополя и ветер", на зрителя направлен плотный поток живой актерской энергии, в этом-то и заключено какое-то буквально животное удовольствие от театрального вечера. Все три роли отлично сделаны, но каждая из них — еще и образчик сосредоточенности и профессиональной самоотдачи. В России, кстати, так выкладываться на сцене — притом что режиссерский текст постановки весьма прост — вообще не принято. Поэтому от спектакля "Сатирикона" остается ощущение какого-то нездешнего, бродвейского адреналина. В театре Константина Райкина для зрителя много и упорно трудятся. К этому худрук театра и учеников своих готовит: в финале садовые статуи вдруг оживают, вызывая дружное "ах" у зрителей — значит, заявленные в программке студенты Школы-студии МХТ последние минут пятнадцать спектакля, после очередного затемнения, стояли не шелохнувшись. "Сатирикон" по-прежнему удивляет публику, не мороча ей голову, и служит зрителю — не прислуживая ему. Роман Должанский
полная версия страницы