Форум » Позитив! » Хорошие стихи. ЧАСТЬ 16 » Ответить
Хорошие стихи. ЧАСТЬ 16
Administrator: Хорошие стихи. Часть1 Хорошие стихи. Часть 2 Хорошие стихи. Часть 3 Хорошие стихи. Часть 4 Хорошие стихи. Часть 5 Хорошие стихи. Часть 6 Хорошие стихи. Часть 7 Хорошие стихи. Часть 8 Хорошие стихи. Часть 9 Хорошие стихи. Часть 10 Хорошие стихи. Часть 11 Хорошие стихи. Часть 12 Хорошие стихи.Часть 13 Хорошие стихи. Часть 14 Хорошие стихи. Часть 15 Одна из самых популярных из тем форума в очередной раз начата "с нуля". А снова повторяю прежний текст... заменяя только текст стихов Гумилева: Есть темы, который из-за обилия в них информации "закрываются" на этом форуме стремительно... Например, Хорошие стихи. Ибо хорошей поэзии - российской и зарубежной, классической и современной - много. И мы находим в ее строчках созвучие нашим настроениям... Уже традиционно новую/старую темку начинаю со стихов Николая Гумилева. ПЕРСИДСКАЯ МИНИАТЮРА Когда я кончу наконец Игру в cache-cache со смертью хмурой, То сделает меня Творец Персидскою миниатюрой. И небо, точно бирюза, И принц, поднявший еле-еле Миндалевидные глаза На взлет девических качелей. С копьем окровавленным шах, Стремящийся тропой неверной На киноварных высотах За улетающею серной. И ни во сне, ни наяву Невиданные туберозы, И сладким вечером в траву Уже наклоненные лозы. А на обратной стороне, Как облака Тибета чистой, Носить отрадно будет мне Значок великого артиста. Благоухающий старик, Негоциант или придворный, Взглянув, меня полюбит вмиг Любовью острой и упорной. Его однообразных дней Звездой я буду путеводной. Вино, любовниц и друзей Я заменю поочередно. И вот когда я утолю, Без упоенья, без страданья, Старинную мечту мою - Будить повсюду обожанье. <1919>
Ирината: Юлий Ким Театральный эпилог Слава отважным героям! Слава великим поэтам! Слава бессмертным легендам! Ура! Ура! Ура! Подвиг души благородной Пусть нам послужит примером, Яркой звездой путеводной Пусть вам послужит... А нам пора! Как только этот занавес дадут в последний раз, Последний прозвучит аплодисмент, - Коня, копье и щит сдадим мы в реквизит, Сдадим, - и, уходя, потушим свет. И сняв долой парик седой и бороды отклеив, Мы пустимся в обычные дела, дела, дела. И нет и не было героев и злодеев И подвигов во имя добра и зла!.. А есть одиннадцать часов и выход из театра, Есть дети и семья, и дом родной. Есть летние гастроли, репетиция на завтра И в пятницу законный выходной. Есть роли, гастроли, успех - чего же боле? И слава Богу, что никто из нас В жизни не осмелился накинуться на мельницу, Имея на голове дырявый таз! - Только я, очарованный зритель, Глубоко потрясенный до слез, Брошу к черту родную обитель И коня оседлаю всерьез. И поеду скакать и бороться Против разных таинственных сил, Ибо есть на земле благородство, Я в себе его вдруг ощутил. И в беде никого не покину, И удары приму на себя, И наверно, конечно, погибну, - А потом вы играйте меня! - В добрый путь! Мы смеяться не станем. А когда утомишься от ран, - Приходи. Мы еще раз обманем! Ты умеешь поверить в обман!
Александра: Борис Рыжий Ничего не надо, даже счастья быть любимым, не надо даже тёплого участья, яблони в окне. Ни печали женской, ни печали, горечи, стыда. Рожей — в грязь, и чтоб не поднимали больше никогда. Не вели бухого до кровати. Вот моя строка: без меня отчаливайте, хватит — небо, облака! Жалуйтесь, читайте и жалейте, греясь у огня, вслух читайте, смейтесь, слёзы лейте. Только без меня. Ничего действительно не надо, что ни назови: ни чужого яблоневого сада, ни чужой любви, что тебя поддерживает нежно, уронить боясь. Лучше страшно, лучше безнадежно, лучше рылом в грязь.
Александра: Тимур Кибиров Умом Россию не понять — равно как Францию, Испанию, Нигерию, Камбоджу, Данию, Урарту, Карфаген, Британию, Рим, Австро-Венгрию, Албанию — у всех особенная стать. В Россию можно только верить? Нет, верить можно только в Бога. Всё остальное — безнадёга. Какой мерою ни мерить — нам всё равно досталось много: в России можно просто жить. Царю с Отечеством служить.
Anja: В наш трудный, но все-таки праведный век, Отмеченный потом и кровью, Не хлебом единым ты жив, человек, Ты жив, человек, и любовью. Не злись, что пришла – оттеснила дела, Не злись, что пришла – не спросила, Скажи ей спасибо за то, что пришла, Скажи ей за это спасибо! Когда удается одерживать верх Тебе над бедою любою, Не волей единой ты жив, человек, Ты жив, человек, и любовью. Не хнычь, что была, мол, строптива и зла, Не хнычь, что была, мол, спесива, Скажи ей спасибо за то, что была, Скажи ей за это спасибо! Леонид Филатов, 1979г.
Anja: Я и ты, нас только двое? О, какой самообман. С нами стены, бра, обои, Ночь, шампанское, диван. С нами тишина в квартире И за окнами капель, С нами всё, что в этом мире Опустилось на постель. Мы – лишь точки мирозданья, Чья-то тонкая резьба, Наш расцвет и угасанье Называется — судьба. Мы в лицо друг другу дышим, Бьют часы в полночный час, А над нами кто-то свыше Всё давно решил за нас. Валентин Гафт
Anja: Весна, я с улицы, где тополь удивлен, Где даль пугается, где дом упасть боится, Где воздух синь, как узелок с бельем У выписавшегося из больницы. Где вечер пуст, как прерванный рассказ, Оставленный звездой без продолженья К недоуменью тысяч шумных глаз, Бездонных и лишенных выраженья. Борис Пастернак
Александра: Роберт Рождественский Человеку надо мало: чтоб искал и находил. Чтоб имелись для начала Друг — один и враг — один… Человеку надо мало: чтоб тропинка вдаль вела. Чтоб жила на свете мама. Сколько нужно ей — жила.. Человеку надо мало: после грома — тишину. Голубой клочок тумана. Жизнь — одну. И смерть — одну. Утром свежую газету — с Человечеством родство. И всего одну планету: Землю! Только и всего. И — межзвездную дорогу да мечту о скоростях. Это, в сущности,- немного. Это, в общем-то,- пустяк. Невеликая награда. Невысокий пьедестал. Человеку мало надо. Лишь бы дома кто-то ждал.
Александра: Анна Ахматова Я с тобой не стану пить вино, Оттого что ты мальчишка озорной, Знаю я – у вас заведено С кем попало целоваться под луной. А у нас – ишь да гладь, Божья благодать. А у нас – светлых глаз Нет приказу подымать.
Ирината: Сергей Плотов Цыганочка с выходом Хочешь плачь, а хочешь смейся, Но на радость горожан Из тумана вышли месяц, Немец, ёжик, партизан… Вышли князи к ним из грязи. Прут челны, задравши нос — На переднем Стенька Разин В белом венчике из роз. Шумно вышел шишел-мышел И из берегов – река. А из почек камни вышли У Сизифа чудака. Следом, измочалив душу, Утомившись от непрух, Вышла на берег Катюша И с утёса в речку бух! Вот её уж накрывает Набежавшая волна. «Катя, Катя…» — высекают Мне подковы скакуна. Вышел силуэт из моды, Вышел репортаж в эфир, Заключённый на свободу, На экраны новый фильм. И несётся в лучшем виде Над землёй благая весть: Всё у нас, ребята, выйдет. Вход забит, но выход есть!
стихия: [pre2]Николай Заболоцкий Я увидел во сне можжевеловый куст, Я услышал вдали металлический хруст, Аметистовых ягод услышал я звон, И во сне, в тишине, мне понравился он. Я почуял сквозь сон легкий запах смолы. Отогнув невысокие эти стволы, Я заметил во мраке древесных ветвей Чуть живое подобье улыбки твоей. Можжевеловый куст, можжевеловый куст, Остывающий лепет изменчивых уст, Легкий лепет, едва отдающий смолой, Проколовший меня смертоносной иглой! В золотых небесах за окошком моим Облака проплывают одно за другим, Облетевший мой садик безжизнен и пуст… Да простит тебя бог, можжевеловый куст![/pre2]
Александра: Иннокентий Анненский Среди миров, в мерцании светил Одной Звезды я повторяю имя… Не потому, чтоб я Ее любил, А потому, что я томлюсь с другими. И если мне сомненье тяжело, Я у Нее одной ищу ответа, Не потому, что от Нее светло, А потому, что с Ней не надо света.
Ирината: Юлий Ким Подари мне фиалку - Пришлю тебе вазу с пионами. Подари мне словечко - Поэму тебе настрочу. Подари мне колечко - Усыплю тебя миллионами. Подари мне любовь - И я жизнью тебе заплачу. Мне ведь нужно не чудо, А чувство простое, земное. Не безумной - обычной Любви я прошу для себя. Но хотя бы не ниже луны И не лучше, чем буря. Ну хотя бы не меньше, Чем та, что сжигает меня.
Ирината: Сергей Плотов КАПОРАПЕНА «А жизнь проплывет театрального капора пеной...» (О. Мандельштам) Нам надо уехать куда-нибудь в Капорапену... Там улица тёмная щерится золотом окон И в небо уходит, сливается с ним постепенно, И ночь заправляет фонарный растрёпанный локон. Нам надо скорее до Капорапены метнуться В рессорной карете, в колючую звёздную дрёму, Где вечность давно перемолота в сиюминутность, Где ждёт театральность её бутафорских черёмух, Где чёрные тропки протоптаны в клавишах белых. Едва ли там кто-нибудь кинется сзади на плечи. Нам надо туда. Здесь никто нас не хватится, беглых. Здесь светит неправда. И некому молвить. И нечем.
Александра: Случайно ничего не происходит… Есть тайный смысл законов бытия. Написано: кто ищет, тот находит, И кто стучит, тому и отворят. Случайно ничего не происходит… Вся жизнь – большая книга перемен. Кто ищет, свою жизнь в трудах проводит И ничего не требует взамен. Случайности у жизни не бывает… В судьбу свою ты верь или не верь, Но, коль на стук тебе не открывают, То громко ли стучишь и в ту ли дверь? Случайно ничего не происходит… Случайно ль повстречались, разошлись? И если что теряем и находим, То из таких случайностей вся жизнь. (c) Александр Февральский
Александра: Федерико Гарсиа Лорка Женщина с красивыми глазами Может улыбаться и грустить, Женщина с красивыми глазами Может ненавидеть и любить. Бегать под дождем, гулять по крыше Или завернуться в теплый плед, Может долго ждать, когда напишет И молчать. А боль? Перетерпеть. Может и понять, и успокоить, Но сама — не дружит со слезами. Тысячи людей — одна такая. Женщина с красивыми глазами.
Александра: ТЕАТР Театр! Чем он так прельщает, В нем умереть иной готов, Как милосердно Бог прощает Артистов, клоунов, шутов. Зачем в святое мы играем, На душу принимая грех, Зачем мы сердце разрываем За деньги, радость, за успех? Зачем кричим, зачем мы плачем, Устраивая карнавал, Кому-то говорим — удача, Кому-то говорим — провал. Что за профессия такая? Уйдя со сцены, бывший маг, Домой едва приковыляя, Живет совсем, совсем не так. Не стыдно ль жизнь, судьбу чужую, Нам представлять в своем лице! Я мертв, но видно, что дышу я, Убит и кланяюсь в конце. Но вымысел нас погружает Туда, где прячутся мечты, Иллюзия опережает Всё то, во что не веришь ты. Жизнь коротка, как пьесы читка, Но если веришь, будешь жить, Театр — сладкая попытка Вернуться, что-то изменить. Остановить на миг мгновенье, Потом увянуть, как цветок, И возродиться вдохновеньем. Играем! Разрешает Бог! (с) Валентин Гафт
Александра: Валерий Брюсов Первый снег Серебро, огни и блестки, - Целый мир из серебра! В жемчугах горят березки, Черно-голые вчера. Это — область чьей-то грезы, Это — призраки и сны! Все предметы старой прозы Волшебством озарены. Экипажи, пешеходы, На лазури белый дым. Жизнь людей и жизнь природы Полны новым и святым. Воплощение мечтаний, Жизни с грезою игра, Этот мир очарований, Этот мир из серебра!
Александра: Сергей Есенин Заметался пожар голубой, Позабылись родимые дали. В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить. Был я весь — как запущенный сад, Был на женщин и зелие падкий. Разонравилось пить и плясать И терять свою жизнь без оглядки. Мне бы только смотреть на тебя, Видеть глаз злато-карий омут, И чтоб, прошлое не любя, Ты уйти не смогла к другому. Поступь нежная, легкий стан, Если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган, Как умеет он быть покорным. Я б навеки забыл кабаки И стихи бы писать забросил, Только б тонко касаться руки И волос твоих цветом в осень. Я б навеки пошел за тобой Хоть в свои, хоть в чужие дали… В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить.
стихия: [pre2]Лариса Рубальская Сегодня кто-то продавал на перекрестке счастье. Оно лежало средь крючков и старых ярких платьев, среди усталых пыльных книг, средь кисточек и мела. Оно лежало и на всех неверяще смотрело. Народ шел мимо, редко кто вдруг подходил к прилавку Купить брошюрку, календарь, иголку, нить, булавку. И равнодушный взгляд скользил по глупой мелочовке, А счастье так просилось в дом, так робко и неловко. Моляще поднимало взгляд, едва-едва пищало, Но «кто-то» мимо проходил и счастье замирало. Темнело, я брела домой. В карманах грея руки. Торговец собирал товар, чуть напевал со скуки. Я бы прошла, но вдруг задел молящий и печальный Беспомощный несчастный взгляд, как будто вздох прощальный. Я подошла, а за стеклом пластмассовой витрины комочек маленький дрожал от горя и обиды. Комок устал, хотел в тепло, замерз на этой стуже, но к сожалению комок был никому не нужен. — И сколько стоит? — голос мой дрожал от напряжения. — Что? Это? — Это! — Да бери, оно — одни мученья! Я бережно взяла комок, к груди его прижала, Закутав в складочки пальто домой почти бежала. Бежала греть. Скорей, скорей! В тепло с морозных улиц, И даже блики фонарей как-будто улыбнулись… И улыбался белый снег, и небо. Мир смеялся. Нашелся все же человек, что счастьем не кидался. Я принесла комочек в дом и стало вдруг понятно, Что никому его не дам, и не верну обратно. [/pre2]
Александра: Юрий Левитанский Кинематограф Это город. Еще рано. Полусумрак, полусвет. А потом на крышах солнце, а на стенах еще нет. А потом в стене внезапно загорается окно. Возникает звук рояля. Начинается кино. И очнулся, и качнулся, завертелся шар земной. Ах, механик, ради бога, что ты делаешь со мной! Этот луч, прямой и резкий, эта света полоса заставляет меня плакать и смеяться два часа, быть участником событий, пить, любить, идти на дно… Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино! Кем написан был сценарий? Что за странный фантазер этот равно гениальный и безумный режиссер? Как свободно он монтирует различные куски ликованья и отчаянья, веселья и тоски! Он актеру не прощает плохо сыгранную роль — будь то комик или трагик, будь то шут или король. О, как трудно, как прекрасно действующим быть лицом в этой драме, где всего-то меж началом и концом два часа, а то и меньше, лишь мгновение одно… Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино! Я не сразу замечаю, как проигрываешь ты от нехватки ярких красок, от невольной немоты. Ты кричишь еще беззвучно. Ты берешь меня сперва выразительностью жестов, заменяющих слова. И спешат твои актеры, все бегут они, бегут — по щекам их белым-белым слезы черные текут. Я слезам их черным верю, плачу с ними заодно… Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино! Ты накапливаешь опыт и в теченье этих лет, хоть и медленно, а все же обретаешь звук и цвет. Звук твой резок в эти годы, слишком грубы голоса. Слишком красные восходы. Слишком синие глаза. Слишком черное от крови на руке твоей пятно… Жизнь моя, начальный возраст, детство нашего кино! А потом придут оттенки, а потом полутона, то уменье, та свобода, что лишь зрелости дана. А потом и эта зрелость тоже станет в некий час детством, первыми шагами тех, что будут после нас жить, участвовать в событьях, пить, любить, идти на дно… Жизнь моя, мое цветное, панорамное кино! Я люблю твой свет и сумрак — старый зритель, я готов занимать любое место в тесноте твоих рядов. Но в великой этой драме я со всеми наравне тоже, в сущности, играю роль, доставшуюся мне. Даже если где-то с краю перед камерой стою, даже тем, что не играю, я играю роль свою. И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны, как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны, как сплетается с другими эта тоненькая нить, где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить, потому что в этой драме, будь ты шут или король, дважды роли не играют, только раз играют роль. И над собственною ролью плачу я и хохочу. То, что вижу, с тем, что видел, я в одно сложить хочу. То, что видел, с тем, что знаю, помоги связать в одно, жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
полная версия страницы